Остаток дня прошел для Дианы прошел достаточно спокойно. Когда девушкой не занимались врачи, они с Вадимом смотрели фильмы, разговаривали и смеялись. Страхи и боль прошлых дней словно бы уходили куда-то далеко - в другую галактику.
Однако то, что они забыли о мире, совершенно не означало того, что мир забыл о них. Примерно в восемь часов вечера в палату девушки вошел светловолосый мужчина лет тридцати в военной форме. Он представился капитаном Алексеевым и вежливо, но твердо попросил Дану проследовать за ним.
Вадим же как раз решил воспользоваться душем в палате Джейсона и Саши. Парней он этим никак не стеснял, так как сейчас они зависали у Рея.
Отправляться куда-либо с незнакомцем Диана не желала совершенно. Плюс ко всему опыт общения с дознавателями СБ у нее был и повторять его не хотелось. Поэтому девушка, нацепив на лицо жизнерадостную улыбку сказала твердое:
-- Нет, -- потом, правда, уточнила. - Ордер на мое задержание у вас есть?
Мужчина нахмурился и отрицательно покачал головой. А после осторожно пояснил:
-- Это не арест. С вами просто хотят побеседовать.
-- Тогда точно нет.
-- У меня приказ.
-- Сочувствую. Но на моей стороне первая статья Конституции. Вы не имеете права ограничивать мою свободу. А любую попытку вывести меня из этой палаты я буду расценивать, как похищения. И де-юре буду права. Ордера-то у вас нет. Никуда я отсюда не уйду. С места не сдвинуть. Применять же ко мне силу вы не имеете права. Беседовать ни с кем не буду. И, вообще, я пока что курсант Артенийской Военной Академии. Поэтому требую на допросе присутствия представителя Академии.
-- Никакого допроса. Просто разговор.
-- В частном порядке?
-- Да!
-- Тогда не смею вас задерживать.
-- Но почему вы не хотите просто поговорить?
-- По религиозным соображениям, -- с самым серьезным видом ответила девушка.
Капитан Алексеев завис. А Диана ухмыльнулась. Этой уловке научил ее Дэн, рассказывая об одном интересном явлении. Когда тебе пытаются продать то, что тебе не нужно, сначала спрашивают, почему ты не хочешь это покупать. Потом начинают работу с возражениями. В целом, все, конечно зависит от того, насколько эта вещь тебе не нужна. Однако профессионал тебе и снег зимой продаст. Если ты позволишь втянуть себя в диалог. Поэтому первое и единственное твое возражение должно быть твердым, бескомпромиссным и немного сумасшедшим.
-- Если у тех, кто отдает вам приказы есть желание пообщаться со мной, то пусть они согласовывают это с майором Авериным. А я с вами прощаюсь. Хорошего дня.
-- Так и знал, что здесь будут проблемы, -- раздался знакомый мужской голос.
Диана резко обернулась. Стоя в дверях ей улыбался полковник Марков. И он был совсем не походил на тот образ, что она нарисовала в своей голове. Этот немного грузный седеющий мужчина под шестьдесят казался обычным человеком. Такой внешностью мог обладать менеджер среднего звена, но никак не ведущий аналитик безопасников.
-- Рад наконец с тобой познакомиться, девочка. Алексеев, можете быть свободны.
-- Это вы хотели побеседовать, полковник? - помимо воли ощетинилась Дана.
-- Не совсем. Но счастлив, представившейся возможности. И в первую очередь тому, что ты жива.
-- Позвольте усомниться.
-- Твое право. Особенно после всего того, что с тобой сделали. Это же надо было так искалечить здорового жизнерадостного ребенка.
-- Такой меня сделали задолго до этого ранения.
-- А я о чем? На досуге посмотрел кое-какие видеофрагменты из твоей жизни. Ты была славной девчушкой. Непосредственной, упрямой и очень ранимой. А потом из тебя начали лепить идеальную балерину, медленно, но верно ломая твое истинное "Я". После Андорский Театр. Смерти близких. Травля со стороны трясущихся за свои кресла чиновников. А на десерт недавние события. И вот передо мной испуганный, но готовый защищать себя волчонок.
-- Осуждаете?
-- Тихо радуюсь, хоть по мне и не видно. Ребенок, не просто показывающий зубки, но готовый пустить их в ход имеет больше шансов выжить в этом несовершенном мире.
-- Странно, что вы об этом говорите. Мне казалось, овцы для власти предпочтительнее. Ими управлять легче.
-- Спорить не буду. Но и на волка можно найти управу.
-- Это угроза?
-- Предупреждение. Тебе лично от меня. С тобой и твоими друзьями хочет поговорить один человек. О том, что произошло. И о том, как вы все будете жить дальше.
-- Я буду жить так, как захочу! А ваш человек может валить к дьяволу.
-- Вот именно о такой реакции нас предупреждали наши психологи. Жесткая конфронтация. Что бы мы тебе не предложили, ответ будет: "Нет".
-- Вы ожидали чего-то другого?
-- Я предполагал нечто подобное. Однако генерал Тейлор надеялся на то, что ты его хотя бы выслушаешь.
-- Не хочу никого слушать.
-- А если он готов предложить тебе свободу? С некоторыми ограничениями, конечно. Однако тебе они не должны принести особых неудобств. Живи, как пожелаешь. Хочешь учиться - поможем поступить в любое учебное заведение. После курса реабилитации, конечно. Хочешь замуж - твое право. Это никак не отменяет наше изначальное предложение.
-- А что взамен?
-- Молчание о том, что произошло. Не обо всем, конечно. Но ту часть правды, где вы были ушами и глазами штурма вам и вашим друзьям необходимо будет забыть.
-- То есть для всего мира мы как бы ничего и не сделали?
-- Ну, что ты! Даже кроме этого каждый из вас много чего сделал. И каждый получит медаль "За отвагу". И мы сделаем все возможное, чтобы объявить о ваших заслугах. Просто немного сместим акценты. Вот, например, Вадим Талин. Принял роды, хотя в нескольких шагах от него стоял адепт Белого пути, который за несколько минут до этого пригрозил расстрелять беременную женщину, если она будет кричать и всех, кто окажется рядом. Мгновенно вокруг несчастной женщины образовалось кольцо пустоты. А он не ушел. Теодор Морье сделал возможным связь с внешним миром. Каролина Дрейк связалась с полицией и рассказала о том, что всех заложников сгоняют в зону А-4, что сделало штурм более узконаправленным. Именно ее точный и своевременный анализ ситуации помог избежать множества жертв. Михаил Снежный оказывал первую помощь тем из пострадавшим, до прихода врачей. А Мария организовала колонну из детей, которые организованно двигались в сторону выхода. Джейсон Риз закрыл собой двух детей, приняв на себя удар сорвавшегося светильника. Ты спасла ребенка. Роуз Миллер. Четырнадцать лет. Примерная девочка, отличница, призер округа по легкой атлетике катанию. Она отделалась лишь парой царапин.
-- Она могла выжить и без моей помощи. Да, шансы на это у нее были.
-- Вот уж не уверен. Ты единственная, кто смог дождаться прихода врачей. Благодаря мужеству и самообладанию Александра Польского. И именно это мы обязаны отметить. Рискуя собственной жизнью во время штурма оказал первую помощь раненому товарищу, блестяще справившись с артериальным кровотечением. А еще вы все вместе спрятали в вагончиках двух девочек, которые благодаря этому остались живы.
-- Вы говорите сейчас от имени того человека? - поинтересовалась девушка, склонив голову на бок, и дождавшись кивка продолжила. -- Мне свобода личной жизни и в перспективе любая хореографическая академия, а ребятам лучшая из военных академий только за то, что мы промолчим об одном не слишком существенном факте? А не слишком ли дорого вы покупаете наше молчание? А ведь в добавок ко всему мы государственные награды получим. Какая-то подозрительная щедрость. Вам так не кажется?
-- Скупой платит дважды.
-- Красиво звучит. Только... слишком это хорошо, чтобы быть правдой.
-- Не вписывается в твою картину мира? - горько усмехнулся полковник. - Что ж... и такое бывает. Тех, кого воспитывали кнутом, не очень-то верят прянику. Начни я угрожать тебе обвинением в пособничестве террористам, ты приняла бы это легко. И в серьезности моих намерений не усомнилась бы.
Девушка пожала плечами. Все было не совсем так. В пряник она верила. И считала его достаточно эффективным средством воздействия. Но дело в том, что кнут выходит дешевле. Зачем высоким чинам что-то давать - медали, гранды на учебу, если они могут просто предложить альтернативу. Или вы делаете то, что мы вам приказываем (то есть молчите о произошедшем) или против вас будет сфабриковано обвинение, которое превратится в приговор. Что там положено уличенным в террористической и экстремистской деятельности? Ах, да, смертная казнь.
-- Я буду молчать, -- Диана устало потерла переносицу. -- Ребята, думаю, тоже. Только объясните мне пожалуйста, с чего вдруг такая щедрость? Простите, но ранее я как-то не замечала в ваших руководителях тяги к справедливости.
-- В прошлом году ситуация была совсем другой. Тогда ты не была частью нашей, скажем так, команды. Ты ничего не сделала. Просто выжила. Наши руководители не святые и повышенным альтруизмом они не страдают. Многие из них те еще сволочи. Но все, кого я знаю уважают честные сделки. И по счетам стараются платить. А вам мы хорошо задолжали. По целой жизни каждому. Я отправил вас умирать. И любой другой командир поступил бы так же. Это было правильно. Чем больше у нас было информации, тем меньше жертв во время штурма. Но это было нечестно по отношению к каждому из вас. Так что мое ведомство сейчас платит по счетам.
-- Как интересно.
-- Диана прекрати ерничать. Раздражает. Понимаю, что неприятен тебе...
-- Вовсе нет, -- перебила его девушка. -- Саша рассказал, как вы мне помогли. Я благодарна за это.
-- Неприятен не как человек, а как напоминание о произошедшем. Возможно мне стоило дождаться майора Аверина? В его обществе ты бы чувствовала себя более защищенной?
-- Не знаю. Возможно.
-- Я попытаюсь объяснить тебе эту, как ты изволила выразиться, щедрость. Здесь сошлось многое. Наша верхушка считает эту операцию очень удачной. Мало жертв среди мирного населения. Убитых, я имею в виду. Раненых хватает. Но, сама понимаешь... это в счет не идет и невосполнимой потерей не считается. Среди же штурмовиков считай и не пострадал никто. Так... несколько ранений средней тяжести.
-- Ну, и кто вы такой? - вместо приветствия вопросил Вадим самым холодным своим тоном. - Судя по форме не доктор, а офицер СБ. А я, кажется, вполне отчетливо дал понять вашим парням: им тут делать нечего. Особенно, когда она одна.
-- При всем моем уважении, майор Аверин, -- сухо начал Марков. - Но я хотел бы напомнить, что ваша невеста совершеннолетняя. С ней и ее друзьями хочет поговорить генерал Тейлор.
-- Как интересно, -- протянул Вадим тем же издевательски-насмешливым тоном, что и Диана несколько минут назад.
Полковник с интересом перевел взгляд с мужчины на девушку. Ему стало любопытно, кто и у кого перенял эту фразу. Она у него или наоборот. Хотя, возможно дело было в том, что они думали одинаково, хотя на первый взгляд были полными противоположностями друг друга.
-- Ей следует присутствовать при данном разговоре.
-- Ну, разумеется! Ведь решение артенийцы должны принять общее. Одно на всех.
-- Да. Иначе сделки не будет.
-- Диана не станет подбивать приятелей к неповиновению.
-- Мы знаем.
-- Тогда зачем она вам?
-- Позволите быть с вами откровенным, майор Аверин? - Марков дождался едва заметного кивка и только после этого продолжил. - Ей в достаточной мере хочется покоя, чтобы убедить одну светлую, но пока еще очень горячую голову, не высовываться.
-- Польский?
-- Да. Он питает к вашей невесте некоторую слабость. Чего там больше - искренней симпатии или чувства вины, пожалуй, даже он сам вряд ли скажет. Однако сейчас Александр поступит так, как ей будет лучше. Остальные послушаются Андерса. А его решение мы все и так знаем.
-- Я хочу присутствовать при разговоре с моими ребятами.
-- А ваши ли они? Вы ведь подали прошение об отставке.
-- Мои. Я ведь еще не уволен с действительной службы. И мой долг проследить, чтобы сделка, как вы изволили выразиться, была честной.
-- Что ж... это приемлемо.
Встреча с генералом Тейлором прошла быстро и радовала своей продуктивностью. Этот подтянутый мужчина с кожей цвета молочного шоколада и удивительными голубыми глазами был тверд и спокоен. И в своей манере вести беседу чем-то напоминал их куратора, который грозной тенью стоял за спиной Дианы, опустив руку на ее плечо.
Генерал после короткого знакомства сказал несколько слов о том, как он рад тому, что они остались живы, как он горд за каждого из них. После изложил основной план. Артенийцы дружно забывают о том, как проводили разведку для службы безопасности. И, разумеется, подписывают контракт о неразглашении. После получают бонус в виде зачислении в Эстар. На первый курс. Единственным, кто немного колебался, была Каролина. Поменять третий курс на первый нелегко. С другой стороны, в этом были свои плюсы. Да, она теряла два года. Но получала возможность учиться в гораздо более престижном заведении и быть рядом с Джейсоном. Пожалуй, последнее и перевесило окончательно чашу весов.
Дану Эстар не интересовал. И тут генерал жестом фокусника достал из внутреннего кармана своего безупречно отглаженного кителя белый конверт с вензелем Танийской Академии Классического балета.
-- Приказ о восстановлении. Вас ждут к началу учебного года.
Это был удар в самое сердце. Ей стало сложно дышать. На глаза навернулись слезы. Вот он билет в прошлое. Только руку протяни. Да что толку?
Дэна и остальных ребят это не вернет. Ну, почему нельзя воскрешать мертвых? За то, чтобы все ее одноклассники, даже заноза Ева, вернулись в мир живых, Диана Вирэн была готова пожертвовать многим.
Но ни им, ни ей учиться там уже не суждено.
-- Если вы думаете, что она сейчас разрыдается от счастья, то глубоко ошибаетесь, -- Выдохнул
Рей бросив на генерала укоризненный взгляд. - Мари, дай ей воды.
Диана трясущимися руками вцепилась в стакан, который подала ей подруга. А Тейлов вопросительно вскинул бровь.
-- Тот, кто подкинул вам эту "гениальную" идею либо потрясающе некомпетентен, либо решился на открытую провокацию. Лично я ставлю на второе. Хотя доказать злой умысел вряд ли удастся.
-- Почему вы считаете, что он есть?
-- Ваше предложение для нее форменное издевательство, -- Рей сморщился, как от зубной боли. -- Диана не сможет вернуться в Танийскую Академию. По многим причинам. Во-первых, травма. Ей не удастся вернуть прежнюю форму за ближайшие несколько месяцев. А если так, что она там будет делать? Смотреть, как другие учатся? Экзамен ведь она сдать не сможет. Во-вторых, это учреждение имеет устав, запрещающий своим учащимся вступать в брак. Культурное наследие позапрошлого века. А мы все знаем, что ее свадьба состоится в ближайшем будущем. Так что ей нужно будет или отменить свадьбу, или развестись к сентябрю. И мне вот интересно, не хотел ли этот человек еще и майора Аверина этим уколоть. А если хотел, то почему?
-- Я вас услышал, курсант Андерс, -- ответил Тейлор задумчиво. - Мисс Вирэн, я приношу извинения за произошедшее от имени министерства и от себя лично. В этой ситуации разберусь. Слово офицера.