Буланова Юлия : другие произведения.

Универсальный донор

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Говорят, родители любят своих детей одинаково. Но что, если вместо любви ты получишь от матери нож в спину? Ты можешь разочароваться в людях и закрыться в себе. Или найти свою настоящую семью. Это не будет слишком уж сложно. Ведь ракшасы -- это не совсем люди. И они высоко ценят тех, кто рядом с ними.
  Моему мужу.
  Я влюбляюсь в тебя каждый день.
  
  Глава 1
  
  2110 год по летоисчислению Земли.
  9340 год по летоисчислению системы Ракш.
  Земля
  
  Говорят, за ошибки прошлого заплатят следующие поколения. И никто не спросит, согласен ли ты с договором, принятым за десятки лет до твоего рождения.
  Такова цена прогресса.
  Такова цена порядка.
  Такова цена наших жизней.
  Во имя всеобщего блага, ради светлого будущего можно пойти на небольшие жертвы.
  Что такое несколько сотен жизней в год, когда будут спасены миллионы?
  Особенно, если это жизни тех, кого и за людей-то считать не принято - маргиналов, бездарей и неудачников.
  Нам даже в школах твердят, что без них всем будет только лучше. А ракшасы делают нам одолжение, что гуманно избавляют наше великое общество от тех, кто в него не вписывается.
  Только я заметила одну странную закономерность. Забирали наши инопланетные партнёры лишь молодых людей, красивых, умных и талантливых, но рождённых в трущобах. Настоящие дураки и бездари им были не нужны.
  Но так как в ловушку ракшасов не попадали дети богатых и знаменитых, всех всё устраивало.
  В конце концов, никто не заставлял тех бедолаг брать кредиты, которые они будут не в состоянии отдавать.
  Ракшасы появились в нашем мире восемьдесят лет назад и были похожи на ангелов, спустившихся с небес.
  Удивительно красивые мужчины и женщины с лицами оживших греческих статуй.
  В крылатых доспехах, светящихся золотом.
  Они несли технологии и медицину о которых земляне не могли даже мечтать.
  Они заставили нас забыть о войнах и преступности.
  Цену, которую они запросят за столь щедрые дары, ракшасы озвучили не сразу, а лишь когда загребли под себя всю банковскую систему планеты.
  Впрочем, нашему правительству она не показалась чрезмерной. В конце концов не своими же детьми им приходилось расплачиваться.
  К тому же, ракшасы не наглели. Забирали не так уж много людей и не баловались подставами. Наоборот, выставляли переселение должника в один из своих миров, как самую последнюю меру, которой предшествовали несколько отсрочек, предусмотренных обязательной и бесплатной страховкой каждого кредита.
  Связь с выдворенным лицом обрывалась. И никто не знал, что на самом деле происходило с теми людьми. Нет, наверное, кто-то знал. Но простым людям рассказывали сказки о том, что добрые, великодушные ракшасы признают их социально-незрелыми и передают под опеку тем, кто воспитает в них необходимые гражданам качества: ответственность и трудолюбие.
  Не знаю, почему, но у меня с детства ни любви, ни доверия, ни благодарности ракшасам, так яростно наслаждающийся в государственных школах у меня не было.
  И я ещё в двенадцать лет решила, что не возьму ни одного кредита, что бы не случилось.
  Как бы мне не хотелось вырваться из того дна в котором мы жили, но брать заём на учебу, как делали многие мои одноклассники, не решилась. Образовательный минимум с шести до шестнадцати лет у нас был бесплатным. А потом - делай, что хочешь. Многие родители дарили своим детям на совершеннолетие деньги, которые копили на их образование много лет.
  Но мне такого подарка не досталось.
  Моей старшей сестре Евангелине деньги на обучение были нужнее.
  Поэтому я в шестнадцать лет вышла на работу, чтобы оплачивать онлайн-обучение, тогда, как Ева посещала лучший колледж нашего города. В топ учебных заведений страны он, конечно, не входил, но по местным меркам считался элитным.
  А куда ещё могла поступить такая умная, красивая и талантливая особа? Она с детства получала всё самое лучшее. Не менять же эту прекрасную традицию?
  История нашей семьи была банальной. Наши мама и папа поженились в достаточно молодом возрасте по великой любви и не уступающей ей глупости.
  Родили двух дочерей с разницей в полтора года.
  Развелись. Потому, что любовь, вспыхнувшая ярким огнём, оставила вместо себя лишь пепел разочарования.
  Разлад их начался с рождением Евы.
  Я не знаю, чем они думали, когда решились на ребенка в крошечной квартирке размером в восемь квадратных метров. Но мама пришла к странному выводу, что причина их ссор - не банальное отсутствие личного пространства и тишины, а любовница отца. И предприняла попытку удержать его ещё одним ребенком, что лишь ускорило их развод. Потому, что на восьми квадратах с моим появлением не прибавилось ни места, ни тишины.
  Вместо того, чтобы стать удобным инструментом удержания любимого мужчины, я стала самым большим разочарованием моей матери.
  Страстная любовь превратилась в не менее страстную ненависть, которая лишь подпитывалась нежеланием нашего отца видеть бывшую жену и бывших дочерей. От опеки он отказался, хотя алименты и платил. Правда, я никогда не знала о какой сумме идёт речь. Но мама всегда подчеркивала, что этого не хватает даже на еду.
  Я же, на свою беду, оказалась очень похожа именно на своего отца. Черные волосы, карие глаза и немного смуглая кожа, которые когда-то ей нравились, сейчас вызывали лишь раздражение.
  - Вся в ту гнилую породу - часто слышала я от матери. - Что из тебя вырастит, если ты уже сейчас такая? И за что мне такое наказание?
  До тринадцати лет я, движимая чувством вины за сам факт своего рождения, который так испортил жизнь моей мамочке, всеми силами пыталась заслужить ее любовь.
  Но мои старания, казалось, приносили совершенно обратный результат. Она была мной недовольна по определению.
  Выбрасывала мои подарки, называя их ерундой и безвкусицей.
  Не уставала повторять, что хорошие оценки в школе мне ставят из жалости.
  Когда я стала подростком, кое-что изменилось. Я перестала смотреть на мать, как на недосягаемое божество, от чьей милости зависит всё в моей жизни. У меня появилось свои увлечения, мечты и планы. А потому доводить меня до отчаяния стало в разы сложнее.
  И Есения Горина сменила тактику. Вместо пинков, упреков и бесконечных сравнений с моей идеальной сестрой, на меня полился яд гадких пророчеств.
  Ни ума, ни таланта. И ладно бы ты хоть красивой была. Тебя даже замуж никто не возьмёт. Так и будешь жить в моем доме, отравляя мне жизнь.
  Думаешь ты хоть кому-то будешь интересна? И не надейся.
  Да с такой как ты ни один мужчина дважды в одну постель не ляжет. Все, на что ты можешь надеяться - один раз. По пьяни и в полной темноте. При условии, что молчать будешь. Твой чудный голосок, даже у последнего пьяницы желание отобьёт.
  Подружек она завела. Они с тобой "дружат", чтобы на твоём фоне казаться симпатичнее. Впрочем, ты ничего другого и не заслуживаешь.
  Евангелине повезло больше она была абсолютной копией нашей матери. И Есения всю жизнь любовалась ей, называя своим прекрасным зеркальцем.
  Сестре доставались безграничное восхищение. Ее боготворили. Она всегда была лучшей девочкой на свете. Самой красивой. Самой умной и талантливой. А что учителя с этим были не всегда согласны, так злые люди всегда завидуют гениальности.
  Ева носила корону золотого ребенка, считая себя совершенно уникальной - достойной лишь лучшего.
  И запросы ее лишь росли.
  Лучшие игрушки сменились брендовой одеждой. Потом к ним добавились статусные аксессуары, которые вызывали жгучую зависть подружек сестры и возвышали ее над "серой массой".
  И пока она училась в государственной школе, чувствовать себя особенной у Евы получалось без особого труда. Никого из ее одноклассниц родители не баловали столь самозабвенно.
  В колледже, где учились дети из более состоятельных семей, корона сестры упала и разбилась на тысячу кусочков.
  То, чем она бесконечно гордилась, считая признаком роскоши, сокурсники осмеивали, называя безвкусицей. Молодые люди больше не падали к ее ногам, и о ужас, считали недостаточно красивой.
  Поэтому она решила доказать всем свою исключительность.
  Даже за учебу принялась, но быстро поняла, что это не ее.
  В связи с чем моя сестра решила удачно выйти замуж.
  Но существовала одна загвоздка. Евангелина, вопреки уверениям нашей мамы, никогда не была эталоном красоты и не отличалась от сверстниц ничем, кроме чувства собственной важности.
  А так как умом сестричка не блистала, то взяла ракшасский кредит на серию эстетических модификаций.
  Я ее не отговаривала. Знала - все равно без толку. Она слушала лишь маму, которая бесконечно пела любимой своей девочке дифирамбы.
  Но ни через месяц, ни через два, ни даже через три прекрасный миллиардер не постучался в дверь нашей квартиры. Оплачивать кредит Еве было нечем.
  А именно три ежемесячных платежа являлись страховыми.
  То, что с серьезным разговором ко мне подойдёт мама, я ожидала. И даже понимала, что отказать ей, живя в ее квартире, у меня не получится.
  - Кира, милая, - начала она неожиданно ласково. И ласка эта пугала меня сильнее проклятий. - Ты должна помочь сестре.
  - Мама, всех моих сбережений за последние полгода едва ли хватит на один платеж по кредиту.
  - Этого будет достаточно. Ты же знаешь Алехандро Риедиса? Хотя, откуда тебе его знать? Вы вращаетесь в совершенно разных кругах. Да и не это важно. Главное, Алехандро со дня на день сделает твоей сестре предложение. Риедисы - очень богатая семья. Что им выплатить какой-то кредит? Нам нужно лишь выгадать немного времени. Если мы не внесём платеж сегодня, уже завтра Еву заберёт полиция и передаст ракшасам. А я этого не переживу. Я убью себя в эту же минуту, - мама горестно заломила руки. Но увидев, что ее театральные жесты на меня не действуют, решила сменить тактику. - Кирочка, подумай. Ты же сама окажешься в выигрыше. Эти деньги вернутся к тебе, пусть, и немного позже. Когда Ева выйдет замуж, я смогу оплачивать твое обучение.
  - Если Алехандро Риедис так в нее влюблен, то почему бы ей не обратиться к нему? Если он из состоятельной семьи, сумма одного платежа не должна быть для него обременительной.
  - Ты никогда не была в отношениях, поэтому не понимаешь прописных истин. Если женщина в самом начале отношений просит у мужчины денег, он может посчитать ее меркантильной. И тогда о браке можно будет забыть. Нужно дождаться, когда он сделает ей предложение. И будет вынужден покрыть ее кредит. Потому, что невеста такого человека не может быть депортирована с планеты.
  - А если он не сделает ей предложение? Что тогда. У меня денег не будет. У тебя, думаю, тоже.
  - Просто, дай мне те деньги, что у тебя сейчас есть. И я всю жизнь буду благодарна тебе. Пусть они будут платой за те усилия, что я приложила, чтобы воспитать тебя. Ты же знаешь, как тяжело мне было. Твой отец бросил нас. И мне приходилось все тянуть одной. Если хочешь, я стану перед тобой на колени и буду умолять тебя спасти твою сестру. Имей же хоть каплю жалости. Мы же - твоя семья. А вы с Евой самые родные.
  Наверное, стоило сказать, что мы никогда не были семьёй, и что во мне нет и зачатка родственных чувств к сестре. Тогда все могло повернуться по-другому.
  Но мысль о том, что я, наконец, расплачусь с этой женщиной, и не буду ей ничего должна, показалась невероятно заманчивой.
  Она никогда больше не сможет попрекать меня тем, что произвела меня на свет, испортив этим свою жизнь. Потому, что сама уговаривала меня принять эту невероятную в своей щедрости сделку.
  Свободу редко можно купить.
  Но сейчас мне предлагали именно это.
  И я согласилась, совершенно забыв о том, что Есении Гориной совершенно не свойственна щедрость, если дело касается меня.
  
  
  Глава 2
  
  
  Я всегда просыпалась достаточно рано. Сначала, чтобы не мешать матери и Евангелине собираться. А потом, чтобы успевать на работу.
  С работой мне, можно сказать, повезло. Платили нормально. Но ехать приходилось долго - около двух часов.
  Меня взяли помощником администратора центра раннего развития детей.
  В мои обязанности входило предлагать родителям, чьи дети сейчас находятся на занятиях с педагогами или психологами, напитки, объяснять, где находится дамская комната и провожать туда тех, кому это нужно. Также, я должна была решать нестандартные задачи - читать мысли клиентов, сглаживать конфликты до их зарождения и извиняться за все, включая плохую погоду на улице, если те, кто платил деньги были той погодой недовольны. Выражение же недовольства клиентов мне надлежало принимать смиренно и молча. В идеале с выражением скорби и вины на лице. В общем, ничего экстраординарного. Дома я делала все то же самое, только бесплатно. Но мама в приливе раздражения могла и кинуть в меня что-нибудь. А так как ей за это ничего не было, предметы она не перебирала. Однажды в меня даже ножницы полетели, больно оцарапав висок. Повезло, что в глаз не попали. Иначе мне все же пришлось бы брать кредит на лечение.
  На работе же - благодать. Одна дамочка разозлилась на то, что у ее сыночка никакого прогресса к третьему занятию не случилось, хотя она оплатила индивидуальную программу по ускоренному запуску речи, и решила побить меня своим клатчем из крокодильей кожи. Это я ее спровоцировала словами:
  - Ваш сын ещё очень маленький. Ему нужно некоторое время, чтобы освоить этот сложный навык.
  А что я ещё могла сказать, если ее ребенку девять месяцев? В этом возрасте хорошо, если малыш активно лепечет, произнося слоги. О какой осмысленной речи может идти речь, в таком возрасте? Каким бы гениальным некоторые родители не считали своего отпрыска, сколько бы не заплатили педагогу, нельзя отменить того факта, что младенцы не разговаривают.
  В процессе избиения меня сумочкой, эта истеричка сломала пятнадцатисантиметровый шедевр маникюрного искусства, украшенный настоящими, по ее уверениям, бриллиантами. А потом приехал ее муж. И заплатил мне половину моей месячной зарплаты в качестве извинений за "этот неприятный инцидент". К слову, больше та особа в нашем центре не появлялась, а на занятия ее сына стала водить няня - женщина крайне сдержанная и невероятно адекватная.
  Добиралась я до работы, в основном, на метро. Это было ещё одной причиной встать пораньше. Ехать в час пик - то ещё удовольствие.
  Тот день начинался совершенно обычно. Когда я проснулась, мама с Евой ещё спали.
  Я умылась, оделась, убрала свой футон в шкаф. Выпила кофе и уже собралась пойти на работу, но в дверь неожиданно позвонили.
  - Полиция, - сухо представился молодой мужчина в серой форме. - В это квартире находится кредитор, у которого просрочено более трёх платежей. Мы уполномочены задержать ее для подтверждения данного факта и передачи представителям Ракша.
  - Эта какая-то ошибка. Она должна была все оплатить ещё вчера.
  - В участке разберемся, - усмехнулся полицейский. - Если имеет место техническая ошибка, мы даже принесём извинения.
  - Проходите, - отступаю к комнате и немного повысив голос зову. - Мама, тут полиция за Евой. Вы что, забыли внести те деньги, что я тебе дала? Их ведь должно было хватить...
  - Какие ещё деньги? - делано удивилась мама. - Ты ничего мне не давала.
  У меня аж дар речи пропал от такой наглости, чем не преминула воспользоваться женщина, что меня когда-то родила.
  - Кира, зачем этот театр? Ты взяла кредит, хотя мы тебя отговаривали. Это я тебе давала деньги на погашение всех этих трёх платежей. Ты же всё прогуляла. Прости, дочь, я ничем больше не могу помочь тебе. У меня не осталось сбережений. Но хоть раз в жизни поведи себя достойно - прими ответственность за свое поведение.
  - Мама, не плачь, - кинулась обнимать ее Евангелина. - Она этого недостойна.
  - Это вы Кира Горина? - спросил полицейский.
  - Да.
  - Вы арестованы.
  - Но кредит брала не я, а моя сестра. На эстетические модификации.
  - Разберёмся, - грубо буркнул мужчина и защёлкнул на моей шее силовой ошейник, после чего вежливо поинтересовался у моих матери и сестры. - Вы знаете что-то о том, что говорит эта девушка?
  - Она патологическая лгунья, - уже не скрывая злорадства сказала Ева. - Не слушайте ее. Разве похоже, что я делала пластику? Красота мне досталась от природы. Моя сестра, просто, хочет уйти от ответственности. Но вы ведь не дадите ей сделать это?
  - Стать поручителями, которые будут вносить платежи за нее вы не готовы, я правильно понимаю?
  - Конечно, нет, - И теперь уже Ева заламывала руки. - Она много лет отравляла наши с мамой жизни. Врала. Обворовывал нас, иногда не оставляя нам денег даже на еду. Может быть это и недостойно, но мы рады, что это, наконец, закончится.
  - Понятно, - буркнул полицейский и потащил меня из квартиры.
  Последнее, что я увидела, покидая место, что было мне домом почти восемнадцать лет, это холодную улыбку моей матери. И вопрос о том, кто все спланировал, отпал сам собой. Это была она. Она сделала все, чтобы у ее "прекрасное зеркальце" стало ещё прекрасней. А то, что произошло это за счёт жизни другой - нелюбимой дочери... так это сущие мелочи.
  Вопреки уверениям стража порядка, разбираться в моей ситуации никто не стал.
  Мне показали электронный вариант кредитного договор, оформленный с моего планшета, подтвержденный электронной подписью. Предъявили выписку со сберегательного счёта, опустошенного вчера моей матерью.
  Для проформы позвонили Есении Гориной, чтобы поинтересоваться, куда она дела, действительно, полученные от меня вчера деньги. Моя мать ответила, что раздала долги знакомым, которые я набрала накануне. Это объяснение их абсолютно удовлетворило.
  Далее они связались с моим отцом, получили отказ стать моим попечителем и отправили к ракшасам.
  На все это они не потратили и часа.
  Я кричала, что не брала никакой кредит, что это мать и сестра совершили мошенничество. Требовала справедливости. Умоляла не оставлять все так.
  - Голосистая, - насмешливо проскрежетала пожилая ракшаса с серыми, словно бы выцветшим волосами и цепким взглядом. - Все вы никаких кредитов не брали. Всех вас обманули. Заткнулась. Быстро.
  Слова свои она подкрепила хлёстким ударом энергетической плети.
  Боль была такая, что я упала.
  - Слушай и запоминай. Забудь том, кем была раньше. Сейчас ты - вещь. Без имени, рода и каких-либо прав. Когда мы прилетим на Ракш, тебя продадут. И уже от тебя зависит, как и куда. Будешь послушной и почтительной девочкой, сможешь устроиться относительно неплохо. А будешь артачиться, позабочусь, чтобы тебя продали замуж на Астерию. Там даже ваш захудалый мирок оплотом цивилизации покажется. На своей шкуре почувствуешь все прелести патриархального общества. Будешь рожать каждый год по ребёнку. И не просто рожать, а как природой предусмотрено - в муках. Ибо такие страдания, по мнению жителей этого прекрасного аграрного мира, очищают душу женщины. Ну, что? Будешь еще кричать?
  - Нет, - я собрала в кулак всю свою силу воли. Поднялась. Хотя тело жутко болело от удара. И даже улыбнулась. Надеюсь, что старуха увидит в этом почтительность, а не ненависть. - Я буду очень послушной.
  - Умненькая, - одобрительно усмехнулась она. - Ко мне можешь обращаться госпожа Вияра. Тебе сколько лет?
  - Семнадцать... госпожа Вияра. Восемнадцать по исчислению ракшас.
  - Очень умненькая, - снова повторила женщина. - И совсем молоденькая. Если продолжишь вести себя хорошо, то может тебя не замуж продадут, а удочерят. Потом, конечно, тоже придется замуж выйти. Но так статус повыше будет. Следуй за мной.
  Старуха привела меня в нечто, напоминающее медицинский центр. И две статные женщины принялись чуть ли не под микроскопом меня изучать. Раздели. Взяли кровь. Провели сканирование.
  - Ну, что? - спросила у них Вияра через четверть часа.
  - Здорова, - ответила ракшаса с золотистыми волосами. - Биологический возраст тела соответствует юридическому.
  - А что по совместимости с ристарами? - с алчным блеском в глазах поинтересовалась Вияра.
  - Универсал. Абсолютная, а не предполагаемые семьдесят процентов.
  Старуху эта новость, явно, порадовала. И смотреть она на меня начала не как на обычное мясо, а как на очень дорогое. Все равно противно. Но если уж быть вещью, то уж лучше вещью ценной - больше шансов уцелеть.
  Потом мне выдали какую-то белую хламиду и тканевые балетки вместо моей одежды, словно бы отрезая последнюю ниточку, связывающую меня с Землёй - местом, где я оказалась никому не нужна.
  
  Глава 3
  
  Потом старуха привела меня в зал, заполненный молодыми мужчинами и женщинами. И все они были одеты также, как я. Только большинство не стремилось проявлять ни послушания, ни почтительности. Остальные рыдали.
  Этот шум буквально сбивал с ног. И заходить в закрытое помещение, где беснуется толпа, у меня не возникло ни малейшего желания. Инстинкты вопили о том, что надзирательница с силовой плетью в разы безопаснее, чем то, что там.
  - Держись ближе к стенам, - напутствовала меня Вияра. - Ни с кем особо не болтай. Лучше слушай лекцию.
  Если честно, то разговаривать с кем-либо у меня не было никаких сил. Хотелось забиться в самый тихий уголок, закрыть глаза и никогда их не открывать.
  Конечно, я знала, что мама любит лишь Еву. Хотя, наверное, она любит не ее, а отражение себя в старшей дочери, превращая ее в свое отвратительное подобие.
  Евангелина всю свою жизнь наслаждалась привилегиями золотого ребенка. Но моя сестрёнка так плотно сидит на игле материнского одобрения, что вряд ли когда-то задумывалась о том, чего хочет она сама. Она знает, что должна превосходить всех и во всём, быть самой успешной и самой красивой.
  В погоне за этим она уже совершила, даже не подлость, а преступление. Врать, лицемерить и манипулировать Евангелина научилась ещё в далёком детстве. Но преступление - это же совсем другое. Безнаказанность развращает. А то, как легко это сошло ей с рук, лишь сильнее укрепит ее веру в собственную исключительность, рождая из поверхностной и избалованной девушки настоящее чудовище.
  Но я тоже хороша. Дура. Законченная идиотка. Знала же, что нельзя им доверять. Надо было бежать из дома сразу, как шестнадцать исполнилось.
  Но решила сэкономить. Большая часть моей зарплаты уходила на оплату курсов. Думала поживу с ними до девятнадцати. Как раз завершу обучение и скоплю небольшую подушку безопасности. А потом отправлюсь в свою новую счастливую жизнь куда-нибудь подальше от своей семейки.
  Ну, хоть в этом желание мое исполнится. Я окажусь от них очень далеко. Правда, ни о какой счастливой жизни теперь и речи быть не может. Если меня собираются продать, как вещь.
  Быть чьей-то собственностью - сомнительное удовольствие. Но вдруг повезет?
  Интуиция у меня не сказать, чтобы зашкаливала. Попалась бы я в эту ловушку, будь всё так? Но сейчас меня не отпускало ощущение, ситуация не так проста, как кажется
  Разве не проще украсть людей?
  Даже если в один день исчезнут тысячи людей, пока они будут из нищих кварталов, никому и дела не будет. Но нет. Ракшасы обставляют получение живого товара кучей условностей. И в итоге получают значительно меньше, чем могли бы.
  Есть ещё одна странность, о которой я раньше особо не задумывалась. Кто-то получает уведомления о заранее одобренном кредите чуть ли не каждый день, а другие - нет.
  Мне приходила куча такого спама на почту.
  Ева же гордилась тем, что не получила ни одного письма. Она, правда, считала, что у неё удалось создать ауру богатства, да ещё и такую достоверную, что удалось ракшасской системе внушить, что Ева Горина не может нуждаться в деньгах. Не то, что ее сестра-нищебродка.
  Но в медицинском блоке одна из врачей сказала нечто странное: "Даже не предполагаемые семьдесят процентов".
  То есть они заранее предполагали некую совместимость. И не связано ли это с тем, что мне так активно предлагали кредит, который я явно не смогу выплатить?
  Может именно поэтому полиция достаточно халатно отнеслась к проверке? Если им дали указание не усердствовать. Они и до появления ракшасов не были оплотом закона. Сейчас же это сложная бюрократическая система, существующая ради сохранения себя. Ее основная функция - задержание должников, попадающих под выдворение с планеты. Поймал, передал ракшасам и дело закрыто. Зачем лишние телодвижения по поиску справедливости? За это премию не выпишут. А вот проблем горести можно. Особенно, если совместимость с загадочным ристарами так для наших межзвездных партнёров так важна.
  Я огляделась по сторонам и, думаю, что нашла подтверждение своих подозрений. В зале были лишь молодые люди. Никого старше тридцати. Не может же это быть совпадением?
  А потом решила воспользоваться советом ракшасы. Отыскала место у стены и постаралась вслушаться в мягкую журчащую речь, льющуюся из динамиков на потолке. Шум толпы мешал, но я постаралась сосредоточиться на лекции о ракшасах.
  В школе о них нам почти не рассказывали. В сети информации, тоже было мало.
  О тех, у кого будет власть над тобой, лучше знать как можно больше.
  По истечении трёх часов я поняла, что не узнала о своих новых хозяевах почти ничего полезного.
  Знание истории и географии всех пяти планет их системы мне мало поможет разобраться в том, как устроено общество ракшасов. Но лучше уж изучать хоть что-то, чем упиваться жалостью к себе.
  Потом нас покормили. Дали нечто напоминающее суп-пюре из овощей и пакетик сока.
  Толпа начала делиться на группки. Они разговаривали. Кто-то плакал. Кто-то утешал плачущих.
  А я так и осталась сидеть у дальней стены в одиночестве и думала об услышанном на лекции.
  В их системе пять заселенных планет.
  Ракш - материнская планета цивилизации ракшасов. Ее, наверное, можно назвать столицей. Считается раем на земле, куда все, кроме жителей Астерии, мечтают перебраться.
  Кайлис - индустриальная зона.
  Астерия - аграрная планета и оплот ультра-традиционалистов.
  Литор - так же аграрная планета, но с нравами попроще.
  Рион - технологический и научный центр системы.
  Последняя планета меня привлекала ещё меньше, чем Астерия. Находится она на максимальном удалении от звезды их системы, что сказывалось на климате не самым лучшим образом. Если эти рабовладельцы не придумали систему планетарного климат-контроля. Плюс, близкое соседство с недружелюбно настроенными асари, с которыми ракшасы воюют вот же пять тысяч лет. Из-за чего на Рионе базируется основная часть флота системы.
  Про самих асари сказано было мало. Это инсектоиды являются биологическими автоматонами, но вместе они составляют "Разум улья", способный решать сложные логические задачи. Ранее было оружием некой древней расы, которая четыре тысячи лет назад неожиданно самоубилась, а их последняя разработка осталась и сейчас выполняет последний приказ своих создателей - уничтожают разумных или потенциально разумных гуманоидных рас в их ареале обитания. Основная проблема тут заключается в том, что своим ареалом они считают всю Вселенную. Сейчас их сдерживают ракшасы. Уничтожить пытаются, но пока не получается.
  Мне бы очень не хотелось с ним встречаться. Да только, кто же меня спросит, чего там я хочу? Продадут туда, где смогут выручить больше денег и дело с концом.
  После обеда лекция стала интереснее. Наконец, начали рассказывать по-настоящему нужные вещи. Социальное устройство общества и правила поведения для тех, кого в это общество собираются интегрировать.
  В системе Ракш процветает строгая иерархическая система, где твое место в обществе определяется тем, что ты для этого общества делаешь.
  На предпоследней ступени стоят "Син". Это рабочие с низкой квалификацией.
  За ними идут "Ри". Полиция и армия до старших офицеров. Учителя. Врачи. Деятели искусства. Муниципальные служащие.
  "Ани" - это учёные, инженеры. Старшие офицеры. Заслуженные врачи, учителя и деятели искусства.
  И, наконец "Эри" - высшие чины армии, политики, управленцы больших предприятий.
  Внизу же этой социальной цепочки находимся мы. Не то, чтобы интегрируемые в ракшасский социум земляне, и не только земляне (Система Ракш распростёрла свои щупальца на многие гуманоидные миры) были абсолютно бесправны. Нас нельзя убивать, совершать над нами действия приводящие к серьезным увечьям или болезням. За это будет такое же наказание, как за убийство или истязание полноценного гражданина. Но зато можно покупать, хотя нельзя перепродавать. И тут все права живого товара заканчиваются. Хотя, нет. Еще запрещено сексуальное рабство и принуждение к проституции. Для личного пользования - пожалуйста. Правда, для этого придется заключить брак, что автоматически даёт рабу, которого называли "тари" полноценное гражданство и хоть какие-то социальные гарантии.
  Получить статус гражданина можно было, если тебя выкупит какая-нибудь семья, взяв опеку, как над ребенком. Семья же оплачивала дальнейшее обучение. Но с женщинами такое происходило редко. На такое могли рассчитывать лишь обладательницы исключительных талантов. И мне это, явно, не грозило.
  В основном, девушек покупали именно замуж. Или второй женой - аэли. Ракшаси на эту роль никогда не соглашались, предпочитая быть главными женщинами в доме. Или в такие условия в которыми местные красотки были не готовы мириться. Например, на тот же Рион, там мужское население превышает женское почти на четверть.
  Правила для тари были просты. Проявлять покорность и сдержанность. В общем, быть тише воды, ниже травы. О жестоком обращении заявить, конечно, можно. Но только лишь если есть неопровержимые доказательства. Прямо, как на Земле. В идеале, к стражам порядке лучше приходить, когда тебя убьют, и никак не раньше.
  На ужин было все то же самое, что на обед. Деликатесами нас не баловали. Но хоть голодными не держали.
  После ужина лекции не было. А через час свет выключили. Я так и заснула сидя у своей стены.
  Спала я плохо. Постоянно просыпалась. Да ещё снилась мне какая-то жуть.
  Красивые статные ракшасы превращались в чудовищ с синей кожей, золотыми глазами и ужасающими звериными зубами.
  Следующий день прошел также, как предыдущий.
  Единственным отличием было то, что утром нас всех отправили в санитарный блок, где заставили вымыться. Разделением толпы по половому принципу никто не заморачивайся. Но когда несколько молодых людей решили поразвлечься с девушками, которые никак не могли сопротивляться, охранники вмешались.
  Я все так же сидела у стены. Избегала общения. И старалась запомнить как можно больше информации о ракшасах.
  Узнала, кто такие ристары. Это редкая естественная мутация. Проявляется у одного из десяти тысяч. Даёт своему обладателю силу, ловкость, высокую регенерацию, идеальную память и невероятную скорость мышления. Но так как природа стремится к равновесию, у них есть проблемы с зачатием от партнёра без этой мутации. Ну, и так... по мелочи. Непереносимость компонентов крови от любого донора, кроме универсального с резус-нулевой группой крови. Там ещё что-то было, но я не запомнила.
  А на третий день нас по одному приводили в медицинский блок для подготовки к крио-сну на время перелёта.
  Меня туда привела все та же старуха.
  Было страшно. Но страх лучше не показывать. Поэтому улыбаемся. Сдержанно, но мило.
  - Доброе утро, лин-ране, - продемонстрировала я знание формальных обращений к ракшасам, выдолбленных нам ещё в школе.
  Ли-ране - к мужчине.
  Лин-ране - к женщине.
  Вежливость лишней никогда не будет.
  - Воспитанная, - усмехнулась все та же ракшаса, что в прошлый раз говорила о моей совместимости с ристарами. - Сдержанная. Осторожная. И не боишься нас?
  - Боюсь, - отвечаю честно. Потому, что не вижу смысла врать.
  - Забавно. Боишься, но стоишь ровно. Ты мне нравишься. Так, что дам я тебе маленький совет о том, как себя вести. Торги проводятся тихо. Для таких дорогих девочек, как ты организовывают настоящий светский приём. Покупатели смотрят на товар, могут даже заговорить. Смотри на мужчин с короткой стрижкой. Значит, что они не состоят в браке. Ты же не хочешь стать аэли? Это не так уж плохо, но так статус твой будет ниже, чем у энэри - первой жены. У интересных тебе мужчин ты увидешь татуировку в виде черной звезды на виске. Так обозначают совершеннолетних ристар. Если понравится кто - улыбайся. Можешь поздороваться. Но если мужчина прошел мимо, ищи другого. И, возможно, ты станешь женой тому, кто тебе хотя бы симпатичен.
  - Слушайся мудрую ракшасу, - степенно кивнула старуха Вияра. - Она плохого не посоветует.
  - Спасибо, лин-ране, - я поклонилась.
  Потом сняла одежду, бросив ее в серый пластиковый короб, где уже лежали вещи моих предшественников и легла в крио-капсулу. Стеклянная крышка закрылась, и через мгновение все ее пространство заволокло сизым туманом, от которого мое сознание поплыло.
  Не знаю, действительно ли я услышала или мне это приснилось. Но кажется они говорили о том, что отправят меня на Рион.
  
  Глава 4
  
  Если есть ощущения более неприятные, чем проснуться от крио-сна, я с ними, к счастью, не знакома.
  Ноет все. Каждая клеточка. А голова, просто, разрывается от боли.
  Хочется умереть. Прямо здесь и сейчас. Потому, что терпеть это нетникаких сил.
  Но через пару минут, показавшиеся мне вечностью, стало легче.
  Первым, что я увидела был молодой ракшас. Он смотрел на обнаженную меня с интересом, но не мужским, а, скорее, научным.
  - Универсальный донор, - протянул он с восхищением.
  - Ты бы не заглядывался, - с отеческой улыбкой потрепал юного коллегу мужчина в летах. - Девочка, как девочка.
  - Универсальных доноров на всю планету едва ли полсотни наберётся. Интересно же.
  - Все, что тебе должно быть интересно, уже в лаборатории. Изучай сколько хочешь.
  - Добрый день, ли-ране, - решила я и в этот раз проявить вежливость. За что мгновенно поплатилась. Виски пронзило жуткой болью.
  - Сейчас все пройдет, - поспешил успокоить меня старший из врачей. - Потерпи немного.
  И действительно, через минуту стало легче. Я даже смогла встать и одеться. Решиться задать вопрос о том, что значит "универсальный донор" и не разберут ли меня на органы, я не смогла, хоть и очень хотела. Но было слишком страшно.
  Потом меня проводили в большую комнату, где находилось около двадцати женщин. Сама комната была условно разделена на две части. С одной стороны стоял узкий длинный стол, заваленный закусками. А с другой в два ряда стояли кровати.
  Хотелось упасть и провалился в сон, но я волевым усилием дотащила себя до стола. Поспать я ещё успею. А вот когда еще представится возможность поесть - неизвестно.
  Казалось бы, логика железная. Но в мои планы на ближайшее будущее вмешалась Ирай, перевернув то, что ещё оставалось от моей жизни с ног на голову.
  - Госпожа Миура, я просто не могу принять такой подарок, - услышала я неуверенный мужской голос, доносящийся от двери.
  - Ну, что вы, - голос женщины был мягким, но каким-то тусклым, словно бы безжизненным. - Это такой пустяк для меня. А ваша супруга будет рада. Она стоит в очереди на мои серьги. Но так ей бы пришлось ждать их не меньше полугода. Вы же сможете подарить ей их на годовщину свадьбы. Торжество ведь уже через неделю?
  - Но позвольте хотя бы оплатить их стоимость.
  - Не нужно. Вы очень помогли мне, позволив побывать здесь до официального открытия торгов. Мне бы хотелось избежать публичности. Ситуация крайне деликатная. Вы же понимаете?
  - Безусловно, - мужчина натянул на губы улыбку успешного дельца, который все знает о своем товаре. - У вас есть какие-то предпочтения? Внешность. Возраст.
  - Она должна иметь возможность родить ребенка от моего мужа.
  - Мы это не афишировали. Но сегодня нам привезли универсального донора. Вы же понимаете, что это значит?
  - Деньги не имеют значения, - спокойно ответила женщина. Помолчал пару секунд и неуверенно поинтересовалась. - Она красивая?
  - Посмотрите сами.
  Пошли они, разумеется, ко мне. Вот что значит: не везёт. Я нервно схватила нечто, напоминающее большое яблоко, и прижала его к груди, как любимую игрушку в детстве.
  А потом во все глаза уставилась на посетительницу. Это была фея из сказок. Маленькая. Тонкая, как тростиночка. С полупрозрачной кожей, сквозь которую проглядывали голубоватые вены. А длинные золотисто-рыжие волосы казались маленьким солнцем. За этим прекрасным фасадом, в глубине ее сапфировых глаз я увидела, как в зеркале, такую же боль, что бушевала сейчас в моем сердце.
  - Красивая, - сказала она печально. - Иверу она должна понравиться. Я хотела бы оплатить покупку прямо сейчас.
  Она не глядя протянула к мужчине руку с кружевным браслетом с искрами радужных бусинок. Он на мгновение коснулся изящной вещички своей спутницы небольшим брелоком, который достал из кармана.
  - Благодарю за покупку, - с достоинством произнес местный работорговец.
  - Мы можем уехать прямо сейчас?
  - Разумеется. Но, возможно, нам лучше доставить девушку немного позже? Когда ей объяснят правила. Мы хотим, чтобы данное приобретение приносило вам лишь радость и не доставляло лишних проблем.
  - Не нужно, - твердо сказала рыжая фея. - И снимите с нее ошейник.
  - Разумно ли это? Люди после крио-сна бывают... раздражительны и несдержаны. Она может повести себя неразумно.
  - Девочка, - обратилась ко мне рыжеволосая фея. - Ты собираешься вести себя неразумно?
  - Пока нет, - ответила я честно.
  - Вот и замечательно. Пойдем.
  И она взяла меня за руку увлекла из комнаты. Мы прошли совсем немного. Потом сели в кар, напоминающий серебристую капельку. Я видела такие только на картинках в модных журналах. Ева обожала их. И если не могла позволить себе вещь, окружала себя ее фотографиями. Она увлекалась медитациями по притягиванию в свою жизнь богатства. Помогало это мало. Но сестра с упорством, достойным лучшего применения, продолжала окружать себя ритуалами, которые должны были чудесным образом изменить ее жизнь.
  Всю дорогу мы молчали.
  Я не решалась заговорить.
  А девушка, которая вблизи казалась почти что моей ровесницей изо всех сил старалась сдержать слёзы.
  И мне бы пожалеть себя. Но я почему-то думала о ней. Радости покупка меня ей, явно, не доставила. Тогда почему она на это пошла? Если правильно помню, то без ее согласия муж не мог взять аэли, если брачный контракт не предусматривал иного. Да, и то, это было возможно лишь для ристара.
  Когда мы приехали к ней домой и прошли в огромную комнату, вероятнее всего, гостиную, я таких не видела, но опознала по дивану и камину, она заговорила:
  - Меня зовут Ирай, а тебя?
  - Кира.
  - Красивое имя. И ты, тоже, очень красивая. И обязательно понравишься Иверу. Это мой муж... наш. Теперь уже, наверное, надо говорить "наш". Я привыкну.
  - Зачем? - этот вопрос сейчас интересовал меня сильнее всего. Но Ирай не нашла в себе сил ответить. Она подняла на меня глаза, полные слёз и улыбнулась.
  - Мы с тобой подружимся. И будем, как сёстры.
  - Три месяца назад моя сестра взяла от моего имени кредит. Перевела все деньги на свой счёт и истратила их. А потом моя мать украла те сбережения, что у меня были, чтобы у меня не было времени доказать факт кражи. И чтобы ее любимая дочь не понесла никакого наказания. Я не очень хочу, чтобы кто-то относился ко мне, как моя сестра. Пожалуйста, расскажи, зачем тебе это все?
  - Я не могу родить мужу ребенка, - печально произнесла девушка. - Мы в браке уже шесть лет. Десять выкидышей. И все на ранних сроках. Врачи говорят, что мы с мужем несовместимы. Мы знали, что у нас может и не быть детей. Но я так надеялась. Я так его люблю. И не могу больше смотреть, как его мечты о детях раз за разом разбиваются в дребезги.
  - Он тебя обижает? Злится? Обвиняет в том, что происходит? Бьёт?
  Просто, у меня не было иных предположений о том, зачем она на все это идёт. Любовь - странная штука. Любят и домашних тиранов, и откровенных садистов. А рыжая сейчас казалась мне, прямо-таки, хрестоматийной жертвой.
  - Нет! - горячо запротестовала она. - Ивер замечательный. Он добрый, внимательный. От него слова грубого не услышать.
  - И любит тебя, наверное, больше жизни. А о покупке меня он, вообще, не в курсе... - осенило меня.
  - Он поймёт. Это самый разумный шаг
  Я устало упала на диван рядом с рыжей и произнесла:
  - Сначала он прибьёт нас обеих, а потом поймет. Может даже простит. Но нам от этого будет не легче. Может, он, вообще, детей не хочет? Или хочет, но только от тебя? Ты, чем думала?
  - Вряд ли головой, - услышали мы зловещий свистящий шепот, доносящийся от двери.
  Я вздрогнула и с ужасом уставилась на молодого мужчину с длинными белыми волосами, сколотыми в хвост и татуировкой в виде черной звезды на правом виске.
  - Я была против! - постаралась откреститься от участия в этой идиотской авантюре. На всякий случай.
  Мне не показалось, что хрупкий блондин нам чем-то по-настоящему угрожает. Но не хотелось бы попасть под раздачу, даже если он просто будет орать. В конце концов, я, действительно, была против.
  - Ну, хоть у кого-то в этой комнате есть здравый смысл, - зло прошипел муж Ирай... и мой, наверное.
  Но эта рыжая идиотка вместо того, чтобы, заливаясь слезами, обвинить в своём не самом разумном поступке магнитные бури, женское недомогание и состояние аффекта встала, после чего гордо заявила:
  - Я уже это сделала, и ты не сможешь ничего изменить.
  - Всего год. Потом я смогу с ней развестись.
  - К тому времени у вас уже будет ребёнок. А ты, если и захочешь с кем-то развестись, то не с ней. Посмотри на нее. Она же в тысячу раз красивее меня. Да ещё и универсальный донор. Ивер, тебе будет с ней лучше.
  - Ой, дура! - простонала я, сползая с дивана на пол, застеленный пушистым ковром. - Он же тебя любит. И плевать ему на то, кто там красивее. И разводиться он с тобой не хочет. Но желание перекинуть тебя через колено и отшлепать читается в глазах весьма отчётливо. Справедливости ради, я это желание понимаю. Не в первый раз эта истерика с разводом?
  - После каждого выкидыша, - устало и как-то обречённо произнес Ивер, садясь на диван. - Но сейчас, когда врачи сказали, что надежды больше нет, она от уговоров перешла к действиям.
  - Ты не понимаешь, - вдруг залилась слезами Ирай. - Тебе будет с ней лучше. И ты, наконец, отпустишь меня. Я не хочу и не могу больше так жить.
  - Это она так развода требует? - спросила, глядя на ристара снизу вверх.
  - Не совсем. Она не хочет жить в семье, которую сама считает неполноценной. И не хочет слышать ничего о том, что лучше я проживу жизнь, вообще, без детей, но с ней. Тащить в постель кого-то третьего, я считаю совершенно аморальным.
  - Что делать будем? - этот вопрос интересовал меня сейчас сильнее всего.
  - Подождём год. Разведёмся. После чего ты сможешь устроить свою жизнь с кем захочешь.
  - Это меня, конечно, радует. Но с твоей женой, что делать будем? У нее же нервный срыв. Ей нужна помощь.
  - Можешь делать все, что подсказывает тебе здравый смысл, - тяжело вздохнул Ивер Мирура. Встал с дивана, подхватил на руки плачущую девушку и понёс ее в глубь дома.
  А я так и осталась на пушистом ковре в гостиной. Впрочем, он был теплым, мягким и приятно пах сухой травой. А мне так хотелось спать, что даже подниматься на диван было лень.
  
  Глава 5
  
  9340 год по летоисчислению системы Ракш
  Рион
  
  Разбудили меня всхлипывания и причитания Ирай. Она осознала, что они забыли меня в гостиной, и даже не пригласили занять свободную комнату. А когда она увидела меня спящую на ковре, то чувство вины у нее поднялось до небес.
  - Да все нормально, - отмахнулась я, вставая. - До той комнаты ещё идти надо было.
  Жалость в глазах рыжей грозила вылиться на меня настоящим водопадом слёз. Чего же она такая эмоциональная? Неудивительно, что она себя до нервного срыва довела. Конечно, ее трагедии - это не сломанный ноготок. Но себя бы и поберечь можно.
  И вот с этим у Ирай были огромные проблемы. Она была, как сплошной оголённые нерв. Эмоциональные предохранители у нее не работали совершенно. И как она дожила до своих двадцати шести лет я не понимала совершенно.
  Даже имея преданного рыцаря со стальными нервами и бесконечным терпением в лице Ивера Миуры, это вряд ли было просто.
  Есть люди, совершенно неприспособленные к стрессам этого мира, но старающиеся быть продуктивными сверх меры. Она заглушала свою тревожность попытками быть хорошей и осчастливливать окружающих вне зависимости от их желания быть осчастливленными. Тогда как сама она забывала даже поесть.
  Но ко всему вышеперечисленному, Ирай являлась ещё и творческой личностью - гениальным ювелиром из-под руки которого выходили настоящие произведения искусства, на которые я смотреть боялась - не то, что руками трогать.
  Впрочем, это не помешало ей нарядить меня, как куколку и буквально силой заставить надеть серьги в виде розовых цветов.
  Чувство вины, переполнявшие мою новую подругу, не давало ей и минуты усидеть на месте. Она постоянно пыталась сделать для меня ещё хоть что-то. Примерно час я терпела ее суету вокруг меня. Потом моя выдержка дала трещину.
  - Мы идём завтракать.
  - Ой, прости, - защебетала она. - Я и не подумала, что ты хочешь кушать. Ивер, обычно, ест на работе.
  - Нет. Мы с тобой идем завтракать.
  - Но я не хочу.
  - Значит будешь завтракать через "не хочу", - строго отрезала я. - Мой временный энэри разрешил мне делать всё, что подскажет мне здравый смысл.
  С этого и началась моя новая жизнь в роли няньки в доме Миура. На самом деле, я понимала, что мне нереально повезло. Ирай, конечно, бестолковая, но наполнено любовью. И даже малознакомой девчонке досталось ее столько, что я порой не знала, что мне этим делать. Рыжая в своей щедрости меры не знала. Уже через неделю гардеробная в моей комнате ломилась от платьев, которые я не успевала лишь мерять. Про косметику и украшения, вообще, молчу.
  В ответ от меня не требовалось, вообще ничего. Но я так не могла. Поэтому организовала, девушке, которая за пару дней заняла в моём сердце пустующее место любимой сестры, режим дня. Мы просыпались, завтракали, шли в бассейн - плавать. Потом Ирай запиралась в своей мастерской и творила, а я занималась самообразованием. Потом мне предстоял квест по вызволению одной увлеченной натуры из плена драгоценных камней и металлов. Но в моем арсенале был шантаж, угрозы и мольбы. Мы обедали. И шли гулять.
  Моя новая подруга любованию природой предпочитала зависать с графическим планшетом. Но я все равно считала это победой. На пленэре тоже рисуют. Пребывание на свежем воздухе и солнце этого не отменяет. Потом мы шли домой, встречали Ивера, ужинали и расходились по своим комнатам.
  Через две недели Ирай стала выглядеть значительно лучше. Она набрала пару килограмм, немного загорела и стала значительно спокойнее. Правда, для этого мне пришлось отвадить от нее парочку университетских подружек, с которыми врагов не надо. Эти завистливые змеюки под видом заботы "ну, кто тебе ещё правду скажет" били ее по самому больному. Зачем по десятому кругу обсуждать выкидыш, маскирую я жалостью и заботой? Уж, явно, не с целью повысить Ири настроение.
  Ивер первые пару дней косился на меня с подозрением, обходил по широкой дуге и сказал мне, хорошо, если десяток слов. Потом оттаял. Видимо, решил для себя, как должен ко мне относиться. И взвалил на себя роль родителя-опекуна. Его забота была мягкой и необременительной. Он подарил мне учебный планшет с возможностью изучать все от бисероплетения до астрофизики. Вручил платежный браслет. Взял с меня обещание покупать все, что захочется. И разрешил обставить комнату, в которой я буду жить, по своему вкусу. Впрочем, интерьер там был, как на картинке в дорогом журнале. Мне он нравился. А сделать его лучше у меня бы ума не хватило. Поэтому оставила всё, как есть.
  Через месяц я не понимала, как жила без этой семьи. У меня впервые появился ответственный взрослый, которому я была небезразлична и младшая сестра. Правда, Ирай была старше меня на целых восемь лет. Но я любила их так, как никогда не любила свою биологическую семью.
  Сегодня Ирай особенно хандрила. Саботировала завтрак. Отказалась идти в бассейн. И даже в свою мастерскую не заглянула. А это, даже не тревожный звоночек, а пожарная сирена, сигнализирующая о том, что все плохо.
  - Рассказывай, - я присела к ней на диван. - Что случилось?
  - Ничего.
  - А почему тогда глаза у тебя на мокром месте?
  - Я неудачница.
  Ее выводы меня иногда приводят меня в замешательство. И ведь знаю же, что она действительно так думает, а не хочет, чтобы ее пожалели.
  - Ты - один из лучших ювелиров системы. Твою работу ценят. У тебя есть чудесный муж. Хороший дом. У тебя даже я есть. А это большая удача, что бы ты там не думала.
  - Иверу было бы лучше с тобой.
  - Опять?! Ирай, это уже не смешно. Конечно, это не было смешно раньше. Сейчас же это звучит ещё и очень стрёмно. Когда ты так говоришь мне становится совершенно не по себе. Я понимаю, что Ивер не настолько старше меня, но он для меня как отец и старший брат одновременно. Даже, если забыть, что данный конкретный мужчина - муж моей подруги, хотя я совершенно не собираюсь об этом забывать, мне сложно воспринимать Ивера, как потенциального сексуального партнёра. От одной мысли передёргивает.
  - Почему все так? Я бы всё отдала, лишь бы родить ему ребенка. Но даже этого сделать не могу. Все могут. У всех есть дети. Даже у тех, кому они не нужны. А у меня - нет!
  - А что? Прямо совсем нет шансов? Я понимаю, что десять безуспешных попыток - это очень страшно. Но вдруг это не приговор? Собирайся. Ирай Миура, я не шучу. Поднимай свою красивую попу с дивана и иди одеваться.
  - Кира, что за выражения? - поморщилась подруга, но тактика сработала и она, наконец, перестала упиваться жалостью к себе. - Приличные ракшаси так не говорят.
  - А я неприличная. И не ракшаса. Вставай уже.
  - Если тебе что-то нужно, закажи доставку.
  - Мы идём в клинику. Ты же знаешь, что я могу быть очень упёртой. И пока твой врач не найдет решение твоей проблемы, я от него не отстану.
  - Это бесполезно. Мы уже перепробовали все, что только можно.
  - Что ты потеряешь, если сделаешь, как я хочу? Когда вернёмся домой, этот диван все ещё будет здесь. Иначе я неделю буду выражаться, как самая неприличная ракшаса на всем Рионе.
  Ирай скривилась, но с дивана поднялась. И даже пошла переодеваться.
  А через час я сидела в кабинете доктора Нера, симпатичного ровесника Ивера, и с азартом тянула из него жилы. В то, что он сейчас найдёт решение основной проблемы моей названной сестры, не верила. Но я надеялась, что он ей хоть таблетки какие-нибудь выпишет. У нее тревожность зашкаливает, настроение пониженное. Она даже ест только когда я ее заставляю это делать. Чуть что - ревёт. Это же ненормально.
  - Госпожа Миура, вам нужно смириться, - уныло вещал доктор. - В браке, когда один из партнёров - ристар, такое не редкость. Вы не одна столкнулись с этой проблемой. Но ваша яйцеклетка не формирует здоровый эмбрион вместе со сперматозоидом вашего мужа. Мне очень жаль, но у вас не может быть общего ребенка.
  - Стоп, - решила вмешаться я, услышав кое-что интересное. - То есть дело лишь в биологической несовместимости на стадии формирования плода? И все? В принципе, Ирай может выносить ребёнка?
  - Да.
  - А если это будет не ее яйцеклетка?
  - В теории такое возможно. Но на практике... у нас связаны руки. Вы ведь не так давно живёте здесь, поэтому не знаете многого. Использование донорского материала в большинстве случаев считается репродуктивной эксплуатацией. Получение донорской яйцеклетки возможно лишь в естественном цикле. У самого этого метода крайне низкая эффективность. А применять данную процедуру можно лишь при условии добровольного согласия донора, который является близким родственником одного из будущих родителей. А у госпожи Миура нет сестер.
  А вот это уже интересно.
  - Биологическим или юридическим родственником?
  - А какая разница? - осторожно поинтересовался врач, а Ирай, казалось, перестала дышать.
  - Большая. Биологически я не являюсь родственником будущим родителям, но аэли - официальный юридический статус, подтверждающий принадлежность к семье Ирай и Ивера Миуры.
  - Ну, если так посмотреть, то биологическое родство необязательно, - несколько опешив, ответил доктор Нер. - Но забор в естественном цикле означает, что в месяц мы получим одну яйцеклетку. Стимуляция может нанести вред здоровью женщины, поэтому не используются. Но даже если вы универсальный донор, получить эмбрион для подсадки получится далеко не с первой попытки.
  - А мы никуда не спешим. Более того, пока ваша пациентка не начнет сама есть три раза в день, я буду против любых манипуляций. Материал же можно замораживать? Ей, скорее всего, понадобится некоторое время, чтобы подготовить организм к беременности. И я своего согласия не дам до тех пока вы не подтвердите, что она находится в оптимальной для этого форме. Буду весьма признательна, если мы получим рекомендации. Режим. Диета. Необходимые физические нагрузки. Что-то мне подсказывает, что она будет очень покладистой пациенткой.
  - А может быть мы сначала проверим вас, как потенциального донора?
  - Конечно, - легко согласилась я, совершенно не сомневаясь в результате.
  Наверное, это было судьбоносной случайностью, но осмотр закончился забором у меня двух яйцеклеток. Хотя, перед этим доктор Нер, наверное, полчаса выспрашивал у меня, точно ли я не планирую беременность прямо сейчас. Пришлось попросить Ирай выйти из кабинета, объяснив ей, что сил изъясняться как приличная ракшаша у меня больше нет и я собираюсь выразить свое согласие с данной медицинской манипуляций, используя иную форму общения.
  - Вы уж меня простите, - сказала я устало, когда за подругой закрылась дверь. - Но мне кажется, нам надо поговорить откровенно. У меня сейчас наблюдается фатальное отсутствие интимной жизни. Ивер Миура обзавелся второй женой по дурости. Не подумал он, что его энэри таким образом воспользуется своим оговоркой в брачном контракте. Ему это и в голову прийти не могло. А сама Ирай на фоне постоянного стресса и сверхценной идеи родить ребенка слегка поехала крышей. Или не слегка? Я не знаю, были ли у нее суицидальные попытки. Но суицидальные мысли у нее в голове крутятся с завидной регулярностью.
  - Если вы лишь формально являетесь аэли господина Миуры, это может быть расценено, как репродуктивная эксплуатация.
  - Доктор, вы меня не слушали? Я согласна. Более того, я хочу, чтобы у них появился ребёнок, а в идеале, парочка. Одного они избалуют. У меня нет другой семьи, кроме них. И не могу больше бояться, что Ирай в один далеко не прекрасный день сотворит что-нибудь страшное. Вы же врач. Вы должны помогать своим пациентам, а не цепляться за юридические препоны. Формально мы в то исключение вписываемся. А остальное - не ваши проблемы.
  Из кабинета доктора Нера я вышла через два часа. Уставшая. Голодная. Хотя и довольная сегодняшним днём.
  Шла я, конечно, за антидепрессантами для Ирай, но и так вышло неплохо. Даже лучше, чем можно было ожидать.
  Надо будет только добиться от моей названной сестры понимания, что попыток придется сделать несколько. И к этому надо быть морально готовой. Чтобы никаких трагедий. Не получилось - ничего страшного. Пьем витаминки, выполняем рекомендации лечащего врача и готовимся к следующему разу.
  Благо, Ивер тут будет на моей стороне.
  
  Глава 6
  
  
  История по приведению Ирай в чувства заняла три дня. Ее бросало от восторга к отчаянию. И интервал этих эмоциональных качелей был пугающе коротким.
  - Да какой тебе ребёнок в таком состоянии? - не выдержала я. - Мы сегодня же мы едем к доктору Неру.
  - Да, ты права, я не смогу стать хорошей матерью, - залилась слезами подруга. - Я и своего ребенка сделаю несчастным.
  - Ирай, послушай меня. Ты станешь замечательной мамой. Милой. Доброй. Заботливой. Но сейчас тебе надо подумать о себе. Ты нездорова. Ты настолько не в порядке, что это ясно даже мне, хотя я не врач. У тебя скачки настроения. Высокая тревожность. Навязчивые негативные мысли. И явное деструктивное поведение. Ты же не ешь и не спишь нормально.
  - Если врачи узнают об этом, они могут запретить мне беременность. А я так долго об этой мечтала.
  - Помечтаешь ещё несколько месяцев, - отрезала я. Да, жестоко. Но кто-то же должен в этой семье рассуждать более или менее здраво. Ивер ее настолько любит, что с критически на свою жену он смотреть не может. А уж сделать что-то, что может ее расстроить - подавно. Вот и потакает ей, где надо, и где не надо. - Тебе нужна медицинская помощь. Ты не справляешься со своим состоянием. Понимаешь? Совершенно не справляешься. И все это можно списать на стресс. Но пора взглянуть правде в глаза. Если твое состояние и начиналось, как стресс, то сейчас зашло гораздо дальше. И как бы я не верила в чудодейственную силу правильного питания вместе со строгим режимом дня, пора признать, что этого мало.
  - Кира, ты не понимаешь, - зашла Ирай с козырей.
  Можно подумать меня это проймёт. Я же не Ивер.
  - Я понимаю больше, чем ты. И поэтому не собираюсь потакать тебе. Думаешь все станет хорошо, если ты сможешь забеременеть? Ну, во-первых. Мы не исключаем выкидыш на ранних сроках. Или несколько выкидышей. И, это, уж прости, будет нормальный исход той медицинской манипуляции к которой ты так стремишься. Кстати, причиной выкидыша может стать что угодно, в том числе, стресс. Но, допустим, что первые пару месяцев беременности, каким-то чудом пройдут нормально. А дальше легче не будет. С каждым днём ты будешь все сильнее привязываться к ребенку. И страх его потерять будет лишь расти. Ты считаешь, что уже пережила горе? Но дети, которых ты теряла, нельзя в полной мере считать детьми. Они существовали лишь в твоём воображении. Это было лишь набором из нескольких клеток. А что будет с тобой, когда малыш начнет толкаться, когда, прикасаясь к животу, ты сможешь коснуться его ручки или ножки? Ты сойдёшь с ума. Ты каждую минуту будешь думать о том страшном, что лишь может случиться. А гормоны... ты забыла о гормонах, которые вряд ли сделают твое состояние стабильнее. Ирай, выключи, свои капризы и включи мозг. Пожалуйста. И подумай хоть немного. Если ты сейчас на грани срыва, то, что будет при не самом благоприятном исходе?
  - Я не знаю.
  - Нет, знаешь. У тебя слишком часто возникает желание умереть, даже сейчас. Ты никогда не думала о том, что даже с рождением ребенка твои боль и страх никуда не уйдут? Скорее даже наоборот. Ведь ракшасы, несмотря на все достижения медицины, не смогли победить детскую смертность. Да, она низкая.
  - Я не хочу об этом даже слышать, - взмолилась подруга, но я не Ивер. Он хоть на работу может сбежать. Там наш гениальный учёный скрывается дни напролет, создавая нечто сложно-технологичное. У меня мозгов не хватает, чтобы понять, что именно. А я рядом с Ирай круглые сутки. И если это продолжится, то скоро сама на людей бросаться начну. Потому, что так жить невозможно. Я не могу расслабиться ни на минуту. Потому, что рядом со мной потенциальная самоубийца. И закрывать глаза на это больше нельзя.
  - Мы едем к доктору Неру за лекарствами или я продолжу рассуждать, но уже о смертности среди подростков-ристаров?
  Ирай побелела. Кажется, об этом она ещё не думала и мои слова добавили ещё одну фобию к букету аналогичных.
  Но не мы такие, жизнь такая.
  Спокойный и даже флегматичный Ивер, выбравший делом своей жизни научные изыскания, скорее исключение. Таких, конечно, достаточно, но все же не большинство.
  Высокая смертность среди подростков-ристаров на фоне их ровесников без этой мутации, действительно, имеет место быть. Все дело в том, что эти дети, как и, собственно, все дети ощущают себя бессмертными. Но юные ристары еще склонны к неоправданному риску в погоне за острыми ощущениями. Обратная сторона их скорости мышления и реакции, силе и регенерации.
  Конечно, государство старается направить их энергию в относительно мирное русло. Есть экстрим-парки. Школы боевых искусств, где мальчишек и девчонок учат драться вообще всем, начиная с бамбуковых палок, заканчивая катанами из какого-то сверхпрочного, но очень лёгкого сплава.
  Последние на Рионе были крайне популярны. И не только среди ристаров. Из-за асари. Эти твари, напоминающие богомолов-переростков периодически прорывали защитный купол и на поверхность планету попадали отдельные особи. Собственным разумом они не обладали. А оказавшись отрезанными от сознания улья, в панике старались уничтожить как можно больше, ракшассов.
  Асари были быстрыми, юркими и обладали хитиновым слоем, не дающим ни единого шанса обычному огнестрельному оружию или бластерам. А так как прорыв мог случиться в любом месте, в том числе посреди толпы, такие катаны были крайне популярны. Ближний бой оставлял меньше жертв. Но разрешено было носить такое оружие лишь тем, кто в полной мере умел им пользоваться. А экзамен принимали лишь с шестнадцати лет. Чтобы подростки, возомнившие себя непобедимыми, не лезли в бой, стараясь всем доказать, какие они взрослые.
  У Ивера катана была. Хотя он и признавал, что мечник из него достаточно посредственный.
  - Мне продолжить? Или ты уже поняла, что не справляешься с тревогой и морально готова попросить помощи у специалистов.
  - Я боюсь, - шёпотом произнесла моя названая сестра. - Я боюсь, что, если узнают, что со мной, то посчитают нестабильной или даже опасной и запретят, вообще, иметь детей.
  - Вряд ли. Пропишут противотревожные препараты. Попросят хорошо спать и кушать. Но на этом, думаю, все. А даже, если на время лечения запретят беременность, так мы разве куда-то торопимся? Ирай, они только яйцеклетки будут, минимум, несколько месяцев собирать. Напомню, не каждую яйцеклетку удастся оплодотворить. У тебя времени, чтобы прийти в норму, более, чем достаточно.
  Ирай тряслась всю дорогу до клиники. Я ее успокаивала, как могла. Даже думала позвонить Иверу.
  Но доктор Нер, которого я уже начинала немного любить, пациентку свою встретил спокойно и ласково. Успокоил. Выдал таблетки и рекомендации по посещению психотерапевта и пообещал, что через пару месяцев все наладится. Все равно вступать в протокол экстракорпорального оплодотворения, раньше не имеет никакого смысла.
  А я выдохнула, вдруг осознав, как на меня все это время давило состояние подруги.
  И даже впервые за время, проведенное на Рионе задумалась о собственной личной жизни. Раньше как-то было не до этого.
  Доктор Нер мне нравился. Но имел постоянную пару и не являлся ристаром. Поэтому, о нём, как о потенциальном партнёре, даже думать не стоило.
  Когда мы с Ивером разведемся, я получу больше прав. Никто не сможет взять меня младшей женой. Если я сама этого не захочу, что крайне маловероятно.
  У меня будет выбор. Но выбирать придется лишь среди ристаров.
  Данная мутация считается сверхценной для ракшасов. И ради поддержания численности представителей данной группы, государством делается все возможное. В том числе, интеграция в их общество представителей отсталого и менее цивилизованного общества Земли.
  Не то, чтобы это будет выбором без выбора. Скорее всего, я даже не почувствую этого ограничения. Ведь как только разнесётся весть о том, что универсальный донор ищет пару, со мной захотят познакомиться многие свободные ракшасы.
  Ивер сказал, что у меня отбоя от кавалеров не будет. Потому, что я красивая, умненькая, с хорошим характером.
  На мои сомнения о том, что я стану, может и первой женой, но далеко не единственной, он печально улыбнулся, рассказав, что такое возможно лишь в паре ристара с обычным ракшасом или интегрированными гражданином Земли, если индекс вероятности рождения детей в браке составляет менее семидесяти процентов. Лишь в этом случае ристар имеет право взять аэли. Да и то, лишь с согласия первого партнёра и при отсутствии общих детей.
  Я вполне могла рассчитывать на то, что останусь единственной для своего будущего мужа. Но по старой привычке старалась не надеяться ни на что. Ведь те, кто никогда не был счастлив и любим в детстве, редко могут построить счастливую и любящую семью. Вот такая грустная статистика.
  
  Глава 7
  
  9341 год по летоисчислению системы Ракш
  Рион.
  
  
  Ближайшие три месяца прошли для меня немного легче, чем предыдущие. Я все так же изображала помесь няньки с компаньонкой при весьма бестолковой подопечной. Но Ирай стала более покладистой и менее склонной к неразумному поведению.
  А у меня появилось больше времени на учёбу. Правда, пока я не изучала ничего конкретного, а занималась всем понемногу. История. Литература. Естественные науки. Но склонности ни к чему конкретному у меня не наблюдалось.
  Как не нашлось никаких иных талантов.
  Меня не интересовали дизайн, рисование и остальные творческие направления.
  Понимания, кем я хочу работать, не было совершено. И это заставляло нервничать.
  Ирай даже старалась меня утешить, говоря, что я обязательно найду то, чем захочу заниматься, когда окончательно освоюсь. Но время шло, а ситуация не менялась.
  И я почти смирилась с тем, что останусь почти что в самом низу социальной иерархии. Снова.
  - Что тебя беспокоит? - спросил меня Ивер, когда его жена, осенённая очередной идеей нового ювелирного шедевра, сбежала прямо с ужина.
  - Ничего. Всё прекрасно. - Этот ответ много лет был моим щитом и единственным оружием. Показывать слабость опасно. Никогда не знаешь, когда те, кто рядом решат воспользоваться твоей уязвимостью.
  И если доверять Ирай у меня получалось. Потому, что она, как открытая книга. Какие пакости окружающим? Эта девушка беззащитнее ребёнка. Ее саму может обидеть, вообще, кто угодно. С Ивером же все было намного сложнее. С одной стороны, он мне даже нравился. Спокойный. Сдержанный. Ответственный. И даже заботливый. Я прекрасно понимала, что этот мужчина любит лишь свою ненормальную жену, и больше ему никто не нужен. Но все равно старалась держать дистанцию. На всякий случай. Потому что, пусть и формально, но я оставалась его аэли. У него были все права на мое тело. Это меня нервировало.
  От тех, кто имел надо мной реальную власть, я не ждала ничего хорошего. Просто, по инерции. Опыт всей жизни за пару месяцев не перечеркнёшь.
  - Кира, я не слепой. И сейчас являюсь твоим... опекуном. Мне нужно знать, что тебя беспокоит, чтобы это решить.
  - Некоторые вещи человек должен решать за себя сам, не полагаясь на... опекуна.
  - Ты столько сделала для моей семьи, что, не сомневаясь, любые свои проблемы можешь взвалить на меня. Если это будет в моих силах, я их решу. Тебе больше не нужно справляться со всем в одиночку. Потому, что у тебя есть мы.
  - У меня нет меня самой, - ответила тихо. - Я не знаю, чего хочу. Не знаю, кем могла бы работать. Не знаю даже, что мне нравится. В моей жизни никогда не было настоящего выбора. Я носила те вещи, из которых вырастала моя сестра. Училась тому, на что хватало денег. Работала там, где эти деньги платили. И даже здесь я делаю лишь то, что... ладно, это не важно.
  - Ты больше не хочешь, чтобы мы использовали твой генетический материал для рождения ребенка? Но мы с Ирай никогда не забудем, что ты для нас сделала. Ты сможешь участвовать в его жизни, и видеть всегда, когда захочешь. Наш с тобой развод никак не повлияет на это.
  - Вот кто о чем, а лысый о расчёске, - я со все возрастающим раздражением посмотрела на моего собеседника. - Не знаю, изменится ли что-то после рождения этого ребёнка. Но пока я совершенно не чувствую с ним никакого родства. Там же от меня одна единственная клетка. Скорее всего привяжусь, как к маленькому члену семьи. Но своим, уж точно, считать не буду. И не хочу, чтобы кто-то другой считал вашего ребёнка моим. Понимаешь? Я не хочу сейчас иметь детей. Особенно от мужчины, который является моим фиктивным мужем.
  - Это я понимаю. Тогда что имела в виду, когда сказала, что делаешь здесь не то, чего хочешь?
  - Ничего.
  - Кира, если ты хочешь побыть одна и собраться с мыслями, мы отложим этот разговор на некоторое время. Но все равно вернёмся к нему рано или поздно. Поэтому предлагаю решить все сейчас.
  - Мне здесь плохо.
  - Почему?
  - Ивер, ты сейчас серьезно? Я стала жертвой финансового мошенничества. Я не брала никакого кредита, но вам же плевать. Раз универсальный донор попался в ваши сети, вы его уже не выпустите. Вы предпочтёте закрыть глаза на преступление, совершенное против меня. Мои мать и сестра не понесут никакого наказания. Ракшасы будут покрывать их. А мне придётся смириться с этой несправедливостью. Ещё меня в прямом смысле этого слова продали. Как какую-то вещь. И я до сих пор - вещь. Редкая и ценная. Инкубатор для маленьких ристаров. Да, с вами мне повезло. Но ты с Ирай - семья. И я в ней лишняя. Не спорь. Ты смирился с этим временным браком потому, что у тебя не было выбора. Ты, просто, не можешь разорвать его еще несколько месяцев. А сейчас, понимая, что он может подарить вам столь желанного ребёнка, готов даже продлить эту фикцию. Ещё на год или два.
  - Ты будешь с нами столько, сколько сама захочешь. Даже после развода. И уйдёшь, лишь когда выберешь себе пару. Никто не будет тебя торопить.
  - Не думаешь, что сразу после развода меня вынудят выбрать пару? И сам выбор будет весьма условным.
  - Такая возможность существует. Но я бы не стал об этом переживать. Я - ристар-ани. Положение выше моего занимают лишь эри. Большинство же из них далеко не юны и уже имеют пару. Свободные ристары, даже эри, будут проявлять уважение к твоему праву выбирать.
  - Но ты же сказал, что такая возможность существует.
  - Влюбленный мужчина, который чувствует взаимное притяжение, может поторопить события. Или семья этого мужчины может подтолкнуть тебя в его объятия. До прямого насилия никто опускаться не станет. Но ты не представляешь, как бывают изобретательны мамы, бабушки и сестры в стремлении устроить счастье их драгоценного наследника. Устроить счастье, а не сделать все, чтобы ты навязанного мужа возненавидела.
  - А если мне кто-то сначала понравится, а потом я в нём разочаруюсь?
  - Тогда ему придется поискать другую невесту. Но тебя же беспокоит не только это? Тебя пугает сам выбор, верно? Ты не знаешь не только что, но и кто тебе нравится.
  - Я предпочитала с парнями не связываться. Моя сестра... нет, наша мать любила нас стравливать. Только Ева была ее любимой девочкой, а я - козлом отпущения. Я ревновала, а она, наверное, боялась поменяться со мной местами или опуститься в глазах матери до моего уровня. Вот и доказывала свое превосходство везде, где могла. Всех молодых людей, которые проявляли ко мне интерес, она стремилась очаровать. И у нее это отлично получалось. Я однажды решила проверить, насколько далеко она способна зайти в этом непримиримом соперничестве. Сделала вид, что мне безумно нравится один мальчик. Она в этот же день принялась его у меня "отбивать". Настоящие отношения, пока Ева находилась поблизости, заводить было опасно. Вот я и не решалась.
  - Сейчас ее нет, - осторожно напомнил Ивер.
  - Сейчас я, как бы, замужем. Кто станет воспринимать меня всерьёз? А стать чьим-то мимолётным увлечением я не имею ни малейшего желания.
  - Но ты можешь начать общаться с представителями противоположного пола. И своего. Прости, мне следовало подумать об этом раньше. Ты же была, фактически, заперта в доме. С завтрашнего дня ты начнёшь посещать очные курсы.
  - Курсы чего? Я ведь даже не знаю, чем хочу заниматься.
  - А не все ли равно? Главное, с чего-то начать. Не понравится, попробуешь что-нибудь другое. Важнее, что ты будешь общаться со сверстниками. Заведёшь друзей. А там посмотрим. Может быть, твоя проблема уйдет сама собой. Чтобы понять, чего ты хочешь, тебе нужно спокойствие и время. И то, и другое, я тебе дам. Обещаю. Просто, живи и ничего не бойся. Мы с Ирай будем рядом и поддержим тебя в любом выборе.
  Последнее обещание Иверу, как оказалось, выполнить будет сложнее всего.
  Он знал, что ему придется меня отпустить. Но пока не задумывался о том, что привязывается ко мне. Не как к женщине, а скорее, как к ребенку, попавшему к нему на попечение.
  Хотя, может быть, сыграло и то, что Иверу и в страшном сне не могло привидится, что моим выбором станет Эддар Акино.
  
  Глава 8
  
  Я не была уверена в решении Ивера отправить меня на очное обучение. Полагала, что столкнусь с неприятием ракшасов, если не с травлей. Привычка опасаться незнакомцев давала о себе знать.
  Ирай старалась ободрить, убеждая, что никто не станет относиться ко мне с предубеждением.
  Но верилось слабо. Я не урождённая ракшаса и в их иерархии нахожусь практически в самом низу. Формальный брак, несколько повысил мой статус, но это не защитит, если юные ракшаси решат смешать выскочку с грязью.
  - Не понравится - найдем тебе другой центр, - легкомысленно заявила подруга, вплетая в мою прическу голубые индиголитовые звёзды. Ей нравилось возиться с моими волосами. Ирай говорила, что это ее успокаивало.
  В клубе с поэтичным названием "Цветущая сакура" меня встретила юная ракшаса-ристар с волосами цвета спелой пшеницы, прямо-таки излучающая дружелюбие:
  - Привет. Меня зовут Лидис Ниаро. Руководитель этого центра - моя свекровь. Я помогаю новым ученикам адаптироваться и найти курсы, которые им будут интересны. Ты можешь спрашивать меня обо всём здесь. Не стесняйся.
  - Спасибо.
   - Надеюсь, мы с тобой подружимся, - не сбавляла напора девушка. - Ты уже знаешь, чем хотела бы заниматься?
  - Нет.
  - У нас есть ориентационное тестирование. Хочешь его пройти?
  Я согласилась. Ведь, действительно, не представляла, чем могла бы здесь заниматься. Через два часа система предложила мне курс кулинарии, где я должна была осваивать традиционную ракшасскую кухню. Историю. Литературу. Макраме. И совсем уж неожиданное - фехтование катаной.
  Последнее меня, если честно, ввело в ступор. Я себя с холодным оружием в руках представляла слабо.
  - Попробуй, - обучилась улыбкой Лидис. - У нас есть группы для новичков самого разного возраста. Некоторые девушки начинают именно в твоём возрасте. А, вообще, фехтование - это очень круто. Правда, я еще в детстве начала этим заниматься, насмотревшись на старшего брата. Он ещё в семнадцать победил на юношеском турнире. Потом, правда, больше не участвовал. Но это и понятно. Стало не до всяких глупостей. Сейчас он, просто, тренируется для поддержания формы.
  - Семья отнимает много времени? - из вежливости поинтересовалась я.
  - К сожалению, нет. Он строит лишь карьеру, чем очень расстраивает маму.
  - Ваш брат ещё встретит свою любовь.
  - Надеюсь на это. Дару катастрофически не везёт с женщинами в которых он влюбляется, - с грустью сказала Лидис, а потом, словно бы очнувшись от грустных мыслей, продолжила всё тем же жизнерадостным тоном. - Давай я познакомлю тебя с преподавателями. И мы подберём тебе график посещения занятий.
  Этот день был ужасно изматывающим. За последнее время я отвыкла от такого количества людей. Но все были со мной добры. Никто не косился, и даже не грубил.
  И я решила дать шанс этому центру
  А через три недели поняла, что Ивер оказался во многом прав. Нет, я не завела друзей, но перестала чувствовать себя, запертой в огромной тюрьме.
  Общение со сверстниками-ракшасами давалось мне сложно. Мне не всегда были понятны их шутки. Я не чувствовала себя глупо, когда они говорили о книгах или фильмах. И часто не знала, как реагировать на ту или иную фразу.
  Вот вчера моя спарринг-партнерша Ингерд сказала, что мне больше подошло имя Мист. Я улыбнулась и поспешила ретироваться, не понимая, меня похвалили, обругали или сказали какую-то ерунду. Мой учебный планшет ответа не дал. И лишь за ужином, когда я спросила, что это значит, Ивер рассмеялся.
  - То есть всё-таки обругали, - вывод напрашивался сам собой.
  - Нет, - ответил мужчина с улыбкой. - Мист - значит "туманая дева". Есть такое выражение "сражаться с туманом". Оно означает долгое, бессмысленное сражение без победы, потому что твой противник закрывается в глухой защите. С одной стороны, он или она отбивает каждый удар. С другой - часто пропускают удачную возможность для атаки. Так что тебя, скорее, похвалили. Это значит, что ты неплохо освоила защиту за такой короткий срок. Туманники - идеальные противники для отработки атак.
  Я кивнула, так и не поняв, что его рассмешило. Ракшас - существо загадочное. Особенно, для землян. Даже бывших.
  Дальше разговор пошел о работе Ивера и новом шедевре Ирай. Мы втроём старались поддерживать непринуждённую беседу за ужином, опасаясь затронуть больную тему.
  Завтра должен был состояться перенос эмбрионов. Решено было использовать два образца в надежде, что хоть один из них приживётся.
  Мы все переживали, но повлиять на ситуацию хоть как-то были не в силах.
  Я отказалась ехать в клинику вместе с ними.
  Мое согласие на использование генетического материала у врачей есть. Мне казалось, что сделать данный шаг должны Ирай с мужем без участия третьего, который будет лишним.
  Хотелось максимально отстраниться от всей этой ситуации.
  Это не мой ребёнок.
  Биологическое родство не имеет никакого значения. По крайней мере, оно не заставило моих отца, мать и сестру любить меня или хоть как-то заботиться обо мне. Да и само родство будет весьма условным. Признаки универсального донора рецессивны. Их ребёнок будет копией Ивера, что меня только радует. Не хотелось бы привязываться к нему больше, чем следует. Потому, что рано или поздно, но мне придется покинуть их дом, чтобы найти свой собственный.
  Нет, я потом приеду в клинику, чтобы повидать Ирай, которая проведёт там три дня. Но именно в момент переноса эмбрионов, предпочитаю быть как можно дальше от клиники.
  Например, в образовательном центре.
  И брат Лидис, который приехал в отпуск - повидать родных и теперь каждый день посещает уроки живописи, тут совершенно ни при чём.
  Я сначала удивлялась самому формату образовательного центра. На Земле такие, конечно, есть. Но лишь для детей. А среди ракшас принято учиться всю жизнь. Найти новое увлечение никогда не поздно. В кружке макраме со мной занимаются и мальчик-подросток, и дама весьма преклонных лет.
  Эддар Акино мне понравился с первого взгляда. Тут я была не одинока. На высокого ристара засматривались многие. Он носил короткие волосы, как все неженатые ракшасы. И это ещё сильнее распаляло женский интерес.
  Я старалась даже не смотреть на него. Или делать это так, чтобы он не замечал моего взгляда.
  Потому что эта нечаянная симпатия-влюбленность обжигала стыдом. Для всех, включая и брата Лидис, я была замужней женщиной. И мой интерес к нему смотрелся изменой.
  А я, не знаю почему, но не хотела, чтобы он думал обо мне плохо.
  Он ещё в первый день испросил у младшей сестры, кто я.
  - Кира Миура. Аэли Ивера Миуры. Ты же его помнишь? Он увёл у тебя Ирай Талис.
  - "Увёл" - это слишком громко сказано, - раздражённо бросил он. - Мы встречались совсем недолго. Мне показалось, что этот гад ее, действительно, любит. Поэтому я отступил. Видимо, зря. Как Ирай пережила появление соперницы?
  - Кажется, вполне спокойно. Они часто гуляют вместе и держатся, как настоящие подруги. Посмотри. Кира с головы до ног увешана украшениями Ирай. Причём сделала она их специально для нее. Ты можешь себе представить, чтобы такие подарки получала соперница? Впрочем, это же хорошо, что они поладили?
  - И все же Ивер Миура - сволочь, - сказал Эддар со злой улыбкой. - Но сволочь крайне везучая.
  А я постаралась спрятать глаза.
  На душе было паршиво. Даже не знаю, почему. Хотелось подойти к блондину и все объяснить. Что я аэли Ивера лишь формально. Что мы, пусть и не очень скоро, но обязательно разведёмся. Когда Ирай родит своего такого долгожданного ребёнка. Хотя, именно в этом и была основная проблема. Когда Ирай родит - совершено непонятно. А до тех пор, кто же меня отпустит? При всем добром отношении Ивера ко мне, обманываться не стоило. Он любит лишь Ирай. И сделает так, как будет лучше для нее.
  Поэтому мне сейчас не стоит влюбляться.
  И надеяться на то, что это чувство может быть взаимным, тоже, не стоит.
  Эддар, просто увидел симпатичную девушку. Из любопытства поинтересовался тем, кто она. Узнал, что я замужем. И выкинул из головы. Как и должен был. Здесь не принято отбивать чужих жён.
  Я попрощалась с друзьями и поднялась в свою комнату, планируя сегодня лечь пораньше. И падая в мягкую кровать, пообедала себе не думать о мужчинах. Даже о таких привлекательных, как Эддар Акино. Потому, что сейчас это - путь к разочарованиям. Вот стану свободной, тогда и буду влюбляться. А пока - сердце на замок. Так оно целее будет.
  "От судьбы не уйдешь, а если ушел - значит, не судьба" - сказала одна моя коллега в ответ на новость о том, что ее бросает парень. Я ещё удивилась ее спокойствию. А она лишь мягко улыбнулась, говоря, что, цепляясь за тех, кто не может или не хочет быть с тобой, ты вредишь себе. Таких людей нужно отпускать. Даже если это грустно, обидно и больно. Ведь они все равно уйдут.
  И я честно попыталась отпустить того, кому нечего было делать в моих мыслях.
  Но у меня ничего не получилось. Наверное, силы воли не хватило. Или здравого смысла.
  
  Глава 9
  
  9342 год по летоисчислению системы Ракш.
  Рион.
  
  Сегодня у меня своеобразный юбилей - год на Рионе. Я пока что считала время, проведенное здесь именно в земных годах, а не ракшасских. Конечно, у меня был местный календарь в планшете, но старые привычки так просто себя не изживают.
  Как и старые эмоции.
  Я не знаю, любила ли когда-то свою мать. Может быть в раннем детстве. Хотя воспоминаний об этом у меня не сохранилось.
  Наверное, так бывает. Я чётко помню, как старалась завоевать ее любовь. Или как злилась на Еву, которая постоянно дразнила меня говоря, что мамочка любит ее больше. Потому, что она во всём лучше меня.
  Но любила ли я сама? Наверное, нет.
  Мне хотелось доказать, что и я, тоже достойна похвалы, заботы, новых игрушек и красивых платьев, не понимая, что ту женщину радует именно то, что ее младшая дочь выбивается из сил в поисках ее одобрения. Что это позволяет ей чувствовать себя невероятно значимой. Это питало ее точно так же, как страх Евы лишиться статуса "любимой девочки".
  Наверное, я не должна злиться на сестру или завидовать ей. Потому, что мы обе были марионетками нарцисса.
  Не должна, но все равно злюсь. И даже не на то, что она раздушила мою жизнь, купив на нее даже не красоту, Ева ведь и так была красива, а то, что с первого взгляда не было даже заметно. Более ровный тон кожи. Идеально прямые волосы. Убрала родинку на спине. Сделала соответствующий бьюти-трендам оттенок губ. Последний почти не отличался от ее собственного, но раздражал своим несовершенством. И ради этого она с лёгкостью пожертвовала тем, что для неё не имело никакой ценности - мной.
  Хотелось бы верить, что она однажды получит то заслугам. Только это вряд ли это случится.
  Бывшим землянам запрещено иметь доступ к сети Земли. В частности, потому, что мы могли бы многое рассказать о том, чем на самом деле являются ракшасские кредиты. Ни о какой справедливости для низших слоёв общества Земли там и речи нет. Подставы и подтасовки там, на самом деле, дело обычное. Особенно, для перспективных ребят и тех, кто совместим с ристарами. Но я попросила Ивера узнать о том, как живут мои родственники, а он не смог мне отказать.
  Сейчас я понимаю, что у меня был шанс не попасть к ракшасам. Мы ведь жили достаточно бедно. И на моём страховом медицинском полисе мама экономила.
  - Ты же и так здоровая, - говорила она раздражённо. - Зачем попусту тратить деньги?
  Поэтому даже я не знала о том, что у меня нулевой резус-фактор.
  Если бы не школьный медосмотр, данные которого получали агенты Ракша. Но о том, что я являюсь универсальным донором, они не догадывались, хотя и предполагали высокую совместимость с ристарами.
  Но вот я здесь. А моя сестра благополучно вышла замуж. Алехандро Риедис все же сделал ей предложение. И сейчас она живёт в роскошном особняке, носит дорогие украшения и наряды, выставляя на всеобщее обозрение каждый свой день в соцсетя. А фотографии сопровождает очаровательными комментариями о том, как счастлива. Иногда Евангелина в своих постах рассуждает о том, что лишь те, кто готов принимать потоки Вселенной, получают то, чего хочет. Их желания сбываются. Мужчина делают подарки. Ведь "просвещенным душам" нет нужды учиться или работать. Их главная работа - находиться в гармонии с миром. А деньги сами придут в жизнь достойных. Если же денег у тебя нет, значит, ты ещё не дорос до понимания, как у троен наш мир.
  Моя мать уже пару месяцев провела на дорогом курорте. И она, явно, не собирается возвращаться к серости прежней жизни.
  Отец растит двух дочерей, рождённых во втором браке. Одну из них, тоже, зовут Кира. То, что он так назвал девочку, рождённую всего через три года после меня, я не знала. Моя мама, видимо, тоже. Иначе вряд ли смогла удержаться от того, чтобы уколоть меня, сказав, что ее бывший муж, должно быть, забыл, как меня зовут - настолько я ему безразлична.
  На странице той другой Киры была куча фотографий с отцом. Их совместные походы в кафе или кино. Поездки на море. И, наверное, сотня букетов с обязательной подписью о том, их ей подарил папа.
  Все эти люди продолжали жить своей прекрасной жизнью.
  Они с радостью забыли о том, что я когда-то существовала. И напомнить о себе у меня не получится.
  Универсального донора никогда не выпустят из их системы. Это слишком ценный ресурс. Поэтому все сделают вид, что никакого финансового мошенничества не было.
  Это меня бесит.
  Как и то, что Еве все всегда сходит с рук.
  Вот почему так?
  - О чём задумалась? - спросила Ирай, тяжело опускаясь на диван возле меня.
  Ее такая желанная беременность проходила сложно. Случилось неожиданное. Прижился один эмбрион. Но потом он разделился на два. И сейчас моя подруга ждала идентичных близнецов. Мальчики развивались хорошо. И были предметом пары научных работ доктора Нера. Молодой мужчина решил выжать максимум из уникального опыта использования генетического материала универсального донора.
  - Ни о чём. Ты не хочешь прогуляться?
  - Нет. Я сейчас хочу только сидеть и есть пирожные. Но если я буду делать то, что хочу, уже через месяц я перестану помещаться в дверной проём. А гулять - это полезно.
  - Может быть пойдём в Северный парк? - предложила я. - Там сегодня фестиваль струнной музыки. Почему бы не прикоснуться к прекрасному?
  - Не хочу тебя расстраивать, но играют на таких мероприятиях преимущественно юные ученики музыкальных школ. Из прекрасного там будет лишь идея. А исполнение...
  - Не занудствуй, Ири. Это все равно, интересно.
  - Ладно. Только мне нужно переодеться.
  Я встала с дивана. Подала руку подруге, помогая ей подняться, после чего побежала к себе. Быстренько поменяла удобные домашние балетки на серебристые босоножки. Платье-тунику я оставила прежнюю. Волосы убрала в высокий хвост, заколов его индиголитовми звёздочками. Образ мой дополняли асимметричные серьги. Финальным штрихом была катана в белых ножнах новичка.
  Мои учителя, азартно дрессировали потенциального теневика и обещали, что через год я смогу носить ножны серого цвета, сдав свой второй экзамен.
  Третий экзамен менял цвет ножен на черные.
  Чтобы получить другие цвета необходимо участие в турнирах. Но на соревнования меня не тянуло совершенно.
  Мое неожиданное увлечение фехтованием привело к тому, что теперь я без своей "Нимуэй" из дома не выходила. Ракшасы крайне редко давали имена своим катанам. Но я не удержалась.
  Эту красавицу два месяца назад мне подарил Ивер после того, как я успешно сдала свой первый экзамен, позволяющий иметь собственное оружие и носить его. А через пять минут ее у нас отобрала Ирай. Названая сестра заперлась с ней в своей мастерской почти на весь день. И вечером вручила уже не оружие, а произведение искусства.
  Мозаичный рисунок из драгоценных камней на гарде, проглядывающий сквозь шнуровку и натолкнул меня на идею с именем.
  "Дева Озера" - старая земная сказка, которую я почти уже не помню. Бессмысленный осколок моей прежней жизни, который посчитали милым капризом.
  Посмотревшись в зеркало, я скривилась. Потому, что сейчас, в традиционной белой тунике и с катаной на поясе, я выглядела как юная благовоспитанная ракшаса из хорошей семьи, а не земной подкидыш.
  Это одновременно радовало и печалило. С одной стороны, данный факт говорил об успешной адаптации в новом социуме. Но с другой, мне казалось, что, перенимая образ жизни ракшасов, я теряю какую-то часть себя.
  
  
  Глава 10
  
  Но беря с собой на прогулку катану, я и подумать не могла о том, что сегодня она будет не помесью любимой игрушки и дорогого украшения, а оружием.
  Об асари я знала, но за год на Рионе ни разу их не встречала. Прорывы были. Но мелкие. Без жертв среди гражданских.
  Правда, я не задумывалась о процентном соотношении военных и гражданских на этой планете.
  Но я о многом не задумывалась тогда.
  Меня больше беспокоило то, что мои мать и сестра, как сыр в масле катаются и никогда не ответят за своё преступление. Или мое положение в этом новом мире. Или влюбленность.
  Всё мне казалось более значимым, чем гипотетическая смерть от лап обезумевших инсектоидов, потерявших связь с разумом улья.
  К тому же на видео они казались медленнее и меньше. Да и падали они на поверхность, в основном поодиночке.
  Я тогда не знала того, что разум улья - это не какое-то отдельное существо, а телепатическая связь асари друг с другом, их коллективное "Мы". И лишь одиночная особь абсолютно теряет возможность хоть как-то мыслить, находясь в дикой панике. Если особей несколько, картина коренным образом меняется. Эти твари становятся гораздо сообразительнее. Они все также пытаются уничтожить как можно большее количество ракшасов, но при этом начинают координировать свои действия.
  Даже два асари крайне опасны.
  В Северном парке упало три кокона. И один из них прямо перед нами.
  Мне бы схватить Ирай и бежать со всех ног. Но на площадке возле фонтана, где мы прятались от жары, было невероятное количество малышни.
  - Хватай, кого сможешь, - крикнула я подруге, выхватывая катану. - И брысь отсюда. Иначе я сама тебя убью.
  Я стала в стойку и начала ждать. Иллюзий не питала. Убить это чудовище, которое выше меня вдвое, у меня вряд ли получится. Но мне это и не нужно. Выгадать бы время для детей. А потом дождаться помощи.
  Было страшно до темноты в глазах.
  Особенно, когда кокон лопнул, выпуская изумрудное чудовище.
  Я постаралась сосредоточиться на асари, который был напротив меня и лишь краем глаза заметила, как к двум другим, молнией метнулся мужчина в серебристой военной форме.
  На маленькие тела, лежащие сломанными куклами, смотреть было жутко. Сколькие из них ещё живы? Сколькие уже никогда не смогут встретить сегодняшний закат?
  Нет. Не думать.
  Просто, парировать удары, отвлекая хотя бы одного монстра от мужчины, сражающегося с двумя.
  Он закончит с ними и спасёт меня. Если выживет.
  О том, что асари могут его убить, тоже, лучше было не думать.
  Минуты растянулись для меня в целую вечность.
  И на адреналине я даже смогла отбить десяток атак, устояв на ногах. Чудом, не иначе. Потому, что тварь оказалась невероятно сильной и быстрой.
  Только бежать было уже поздно. Поворачиваться спиной к этому существу - сущее безумие. Так, между нами, хоть Нимуэй. Пока я могу держать ее в руках.
  Мне нужно ровно дышать. Потому, что сбившиеся дыхание для меня такой же враг, как асари.
  Экономить силы. Никаких самоубийственных атак. Я же туманница. В моей природе защита - блоки и уклонения.
  Тянуть время. Чем дольше я продержусь, тем большее шансов дождаться помощи.
  Хочешь жить, Кирочка? Двигайся. Желательно, быстро.
  Когда все закончилось, я даже не сразу осознала. Все та же серебристая молния мелькнула рядом, и голова монстра отлетела в сторону, а туловище упало под весом прыгнувшего на него мужчины.
  А потом залитый кровью спаситель пошатнулся и полетел к моим ногам. А я с ужасом узнала в нём Эддара Акино - мужчину, который прочно поселился в моих снах.
  Катана выпала из ослабевших рук. Ноги подкосились, и я осела на землю.
  В ушах стучало сердце.
  Я в ужасе смотрела, как он умирает, не в силах сдвинуться с места.
  - Ты как? - словно сквозь вату до меня донёсся слабый голос. - Цела?
  - Да, - с трудом удалось выдавить у меня.
  - Это хорошо. А я, вот, подставился. До обидного глупо.
  - Тебе нельзя говорить.
  - Можно, - мягко возразил он. - Мне уже все можно. Ты молодец. Хорошо дралась. Передай мою благодарность твоим преподавателям.
  - Сам их поблагодаришь.
  - Это вряд ли. И все же Ивер Миура - удачливая скотина. Такую храбрую красавицу отхватил.
  Он улыбнулся, хотя улыбка эта больше напоминала оскал. Судорога боли исказила его красивое лицо.
  И я поняла, что страшно мне стало не когда передо мной встал изумрудный монстр, а именно сейчас.
  Потому, что Нимуэй больше не защитит.
  Хотелось кричать.
  И я беззвучно кричала, не имея возможности выдавить из себя ни единого звука.
  В глазах потемнело. Мир как будто погас.
  Появление людей рядом с нами я пропустила.
  - Забираем двоих, - ворвался в мои мысли. - А там разберёмся. Девочка, кажется, пострадала меньше.
  - Помогите ему, - взмолилась я. И вместе со словами из меня вырвался поток горьких слёз. - Пожалуйста.
  Но мне никто не ответил. Меня бережно уложили на носилки и занесли в просторный медицинский кар.
  - Не довезём, - резанул по натянутым нервам всё тот же женский голос. - Слишком большая кровопотеря. Тут даже его регенерация не справится. Если бы он не был ристаром.
  А вскочила со своих носилок, срывая датчики, которые успели мне поставить и буквально упала на колени перед немолодой уже ракшасой, которая, судя по всему, тут была главной.
  - Я - универсальный донор. Пожалуйста. Пожалуйста, помогите ему. Я не ранена. И ему подойдёт моя кровь. А мне можно будет перелить и искусственную. Пожалуйста.
  - Вы родственники? - строго спросила она, и как бы извиняясь, продолжила. - Правила.
  - Я его невеста, - ложь легко сорвалась с губ, но ее через мгновение заглушила для моей совести правда. - Я люблю его. Я очень его люблю. Умоляю вас, помогите ему! Он же спас столько детей. Это меньшее, что вы можете для него сделать.
  - Хорошо, - ее ответ расцветил мою маленькую жизнь огоньком надежды. - Только, даже так, у него мало шансов. Оперируем здесь. Ари, подготовь донора.
  И меня снова уложили на кушетку. Вернули датчики. И вкололи что-то.
  А потом я закрыла глаза и мир окончательно померк.
  В себя пришла неожиданно. Словно что-то ударило. Перед глазами в долю мгновения пронеслись картинки боя с асари и умирающего Эддара Акино.
  Я снова попыталась вскочить, но меня удержали.
  - Мальчик держится, - постаралась успокоить меня пожилой мужчина в алом костюме парамедика. - Лежи. А ты везучая. Не царапинки. Как себя чувствуешь?
  - Не знаю.
  - Значит, не сильно плохо. Слабость - это нормально.
  - Я уснула потому, что вы мне что-то ввели? - спросила шёпотом. - Зачем?
  - Так было лучше для тебя.
  - Как Эддар?
  - Состояние стабильно-тяжёлое. Но он все ещё жив. Не думай пока о плохом. Он же ристар. Может, и выкарабкается. Мы его подлатали.
  Я с некоторым облегчением выдохнула и снова закрыла глаза. То, как нас переносили в палату, прошло словно в тумане.
  Между нашими постелями не было и десяти сантиметров, поэтому у меня получилось дотянуться кончиками пальцев до его запястья. Слабый неровный пульс был для меня лучшей музыкой.
  - Только живи, - попросила я. Или мне это приснилось?
  В следующий раз сознание вернулось ко мне, когда в палату ворвались две рыдающие женщины.
  И первое, что я подумала: "Хоть бы это не была его настоящая невеста. Иначе меня сейчас прибьют, а я даже объяснить ничего не успею.
  - Прошу вас успокойтесь, - строго сказал молодой ракшас. - Иначе я попрошу вас покинуть помещение. Молодому человеку уже лучше. Благодарите его невесту. Если бы ее не оказалось рядом, мы бы его потеряли.
  Я встретилась глазами с Лидис. Увидела узнавание в ее взгляде и коснулась пальцем губ мысленно взмолившись: "Молчи".
  - Невеста? - удивлённо переспросила женщина, представляющая более взрослую версию Лидис.
  - Вы не знаете ее имени? Нам нужно предупредить ее семью.
  - Мист, - начала тараторить моя старая знакомая. - Имя рода не помню. Брат такой скрытный. Я бы и существовании ее бы не знала, если бы не поймала их за поцелуями пару месяцев назад. И ему пришлось нас познакомить. Но она, точно, его невеста. Просто, мама о ней ещё не знала.
  Вот последние два предложения, точно, были лишними. Звучало крайне подозрительно. Но доктор, видимо, списал это на стресс.
  - Если сможете вспомнить, скажите. Ее близкие, должно быть беспокоятся.
  Ну, это вряд ли. Ирай - умничка. Спорить готова, что она уже все разузнала, но сейчас держится на расстоянии. Чтобы не мешать. Главное, чтобы она на фоне переживаний не начала рожать. Ей ещё рано.
  - Ну, свадьба, думаю, не за горами, - с улыбкой продолжил доктор. - Девочка его из-за грани вытащила. Да и видно же, что она его любит. А раз так, чего тянуть?
  - Конечно, - немного ошарашенно произнесла мама Эддара и Лидис.
  - Я вас ненадолго оставлю, - произнес мужчина и вышел из палаты.
  - Кира? - тоном строгой учительницы, отчитывающей малолетнюю хулиганку, протянула Лидис.
  - Мне стоило позволить ему умереть? - сразу пошла я в атаку. - Я же не назвалась его женой. Придет в себя, разыграем ссору. Была невеста. Теперь нет невесты. Посудачат немного и забудут. Имени моего они всё равно не знают.
  - В этот раз Эддар с Ивером, точно, передерутся. Они в прошлый раз чуть друг друга не поубивали. Сейчас даже подумать боюсь, что будет.
  - Ничего не будет. В том парке была не только я, но и беременная Ирай. Так что Ивер будет вести себя разумно. У твоего же брата, вообще, не должно быть каких-либо претензий. Ему, вообще-то, жизнь спасли.
  - Теперь это Эддара не остановит, - выдала странное Лидис. Но я не успела спросить, что она имела в виду. Вернулся тот же доктор, вежливо выпроводил посетительниц, а мне ввёл лекарство, от которого я снова забылась тревожным сном.
  
  Глава 11
  
  Я иногда забывалась тревожным сном.
  Просыпалась.
  В ужасе хваталась за запястье мужчины, лежащего рядом.
  И успокаивалась лишь почувствовав ровное биение его сердца.
  Почему-то хотелось одновременно смеяться и плакать.
  Смеяться от того, что он жив и рядом.
  А плакать... потому, что скоро все это закончится. Я снова вернусь домой - к роли фальшивой аэли.
  Нет, я, конечно, люблю Ирай и Ивера. За всю мою жизнь обо мне никто так не заботился, как они, но... мне хочется иметь свою семью. Настоящего мужа. Чтобы меня любили, не как младшую сестрёнку.
  Не хочу больше засыпать и просыпаться одна.
  Не хочу быть крайне благоразумной.
  Не хочу скрывать свои чувства.
  - Кира! - Услышала я злой шепот. Открыла глаза и увидела Ирай, в глазах которой наравне с раздражением, плескалось беспокойство. - У тебя синдром спасателя? Ты о себе когда-нибудь думать начнёшь?
  - Поверь, когда я делала это, то думала исключительно о себе...
  - О, нет, - Ири всё поняла сразу. - Кира, неужели ты не могла найти кого-то другого?
  - С ним что-то не так? Он тебя обижал? Делал что-то плохое? Или причина всего лишь в том, что этот мужчина - твой бывший? Не будь жадиной. Он тебе, все равно, уже не нужен.
  - Они с Ивером друг друга не выносят, - подруга попыталась зайти с другой стороны. - А я уже не могу скрывать от него с кем ты здесь.
  - А мне-то что? С Ивером спишь лишь ты. А я не обязана в своих симпатиях учитывать мнение твоего мужа.
  - Кира, ты, конечно, права, но сейчас Ивер - твой опекун.
  - Ири, ты, тоже, мой опекун, - усмехнулась я. - Или забыла, что, тоже, являешься моей энэри. Если бы ты, действительно, хотела забрать меня домой, то сделала бы это. Что тебя останавливает сейчас? Может быть то, что я всё в своём праве? Сколько жизней он спас? Достаточно, чтобы кто-то сделал это для него? Тебе не обязательно рассказывать Иверу обо всех моих мотивах. Скажи ему лишь то, что это благодарность за наше спасение. Как далеко мы бы с тобой убежали? Напомню, что одна из нас глубоко беременна и едва ходит. Я не так хорошо владею катаной, чтобы защищать двоих. Меня хватило лишь на то, чтобы несколько минут отвлекать то чудовище, уклоняясь от выпадов. И силы мои были на уже исходе. Ты знаешь, что Эддар был смертельно ранен, когда бросился на мою защиту? Но он, всё равно, это сделал. Когда ему станет лучше, я вернусь домой.
  - Хорошо, - сказала подруга неожиданно спокойно. - Мы любим тебя и всегда будем на твоей стороне. Однажды нам все равно пришлось бы тебя отпустить. Ведь ты имеешь право на собственные решения и даже ошибки.
  - А ты так уверена, что он - моя ошибка?
  - Нет, - печально ответила Ирай. - Он был моей ошибкой. Я оказалась слишком слабой. Запуталась и втянула Ивера в отношения, которые стоило, просто, разорвать. Но ты совсем другая. Но я пойду. Береги себя.
  - Ты тоже.
  Когда за моей названной сестрой закрылась дверь, я упала на подушку, закрыла глаза и застонала. Меньше всего на свете мне хотелось бы связываться с ее бывшим. Ясно же, что история там была не слишком красивой.
  - Тебе больно? - хриплым голосом спросил Эддар, а меня словно кипятком окатили. Я же думала, что он без сознания и не может подслушать наш разговор.
  - Как давно ты пришёл в себя?
  - Часа два назад. А можно поподробнее о своих мотивах и том, почему ты не считаешь Ивера Миуру своим энэри?
  - Нет, - я совершенно по-детски укрылась одеялом с головой.
  - А ты правда любишь меня? - шёпот этого демона-искусителя пробрался сквозь тонкое одеяло. Захотелось спрятать голову под подушку, но вместо этого я выпуталась из одеяла, села на постели и строго посмотрев на мужчину, произнесла:
  - Господин Акино, мы с вами даже не знакомы.
  Эддар лежал, закинув руки за голову. У него были сухие потрескавшиеся губы. Под глазами ужасные синяки. Кожа белая, как мел. Он совсем не походил сейчас на того сильного и здорового мужчину, которого я встретила многое месяцев назад.
  - Мне те твои слова показались предсмертным бредом. Но я рад, что это не так. Ты мне очень понравилась. Больше, чем, просто, понравилась. Но я не решился влезать в чужую семью. Так почему ты не считаешь Ивера Миуру своим энэри?
  - Это долгая история, которую нельзя рассказывать незнакомцам.
  - Мы разве куда-то спешим? А ещё я умею хранить секреты.
  - У Ирай случился нервный срыв.
  - И Ивер не придумал ничего лучше, чем взять младшую жену?
  - Нет. Это было исключительно инициативой Ири. Он ничего не знал. Иверу в страшном сне не могло привидеться, что его жена вытворит нечто подобное. Мы планировали расторгнуть этот брак сразу, как это станет возможным. Но потом решили отложить до родов Ирай.
  - Почему? Нет, я понимаю, что, наверное, у вас есть на то свои причины. Но мне хотелось бы лучше понимать, что происходит в твоей жизни.
  - Ири не могла иметь ребенка от Ивера. Там какая-то генетическая несовместимость. И мы решили использовать мою яйцеклетку. Это было моим решением. Никто меня не принуждал и даже не просил.
  - Почему? Почему ты решила сделать это?
  - Потому, что могла. Я же не своего ребенка им отдала.
  - А есть разница?
  - Разумеется, - смотрю на него удивленно. Прикалывается или серьезно? Но в ответ получаю спокойный заинтересованный взгляд. Поэтому решаюсь объяснить. - Не я сейчас беременна. Не я чувствую, как внутри меня толкается маленькая жизнь. Не я буду рожать и заниматься с этими детьми. Там от меня одна единственная клетка. Да, наверное, я буду как-то участвовать в жизни близнецов. Как тётя или кузина. Но не более того. Ирай и Ивер стали для меня большей семьёй, чем люди с которыми я была связана кровным родством. У меня была возможность помочь им. Я это сделала. К тому же, никаких особых жертв от меня это не потребовало.
  - Понимаю.
  - А что с твоей кровной семьёй? - спросил все тем же спокойным голосом.
  - Ничего, - я стараюсь изо всех сил, чтобы мой голос не дрожал. - Они прекрасно живут без меня, а я живу без них. Можно сказать, между нами - полная идиллия. А у тебя? Как складывается отношения с семьёй?
  - У меня есть родители и младшая сестра. Я их очень люблю и стараюсь прилетать домой как можно чаще. Но у меня не всегда получается. По долгу службы, большую часть времени нахожусь на приорбитальной станции Селенис. У меня есть апартаменты в жилой зоне.
  - Ты ведь военный?
  - Контр-адмирал первой ступени. Я слежу за резервами. Это, скорее, административная должность, - Эддар смущённо улыбнулся, словно бы стесняясь столь высокого звания. - Я должен делать так, чтобы резервные силы были в любой момент готовы поступить под командование соответствующих лиц. Скучная, нудная, но необходимая работа.
  - Все равно звучит очень круто.
  Эддар снова улыбнулся и осторожно потянулся к моей руке своей. Переплёл наши пальцы и тихо попросил:
  - Не уходи. Я сейчас отключусь. Не переживай. Все нормально. Наверное, это лекарства так действуют. Мне хочется так о многом спросить и рассказать. Не уходи.
  И он, действительно, уснул. Даже до того, как услышал ответ на свою просьбу.
  
  Глава 12
  
  
  Я и сама не хотела сейчас никуда уходить. Даже мысль о том, чтобы оставить Эддара в таком состоянии, вызывала у меня яростный протест. Но то, что мне, вообще, не желательно покидать палату и постель, я как-то не подумала.
  Обычное желание сходить в душ и переодеться в чистое никогда ещё в моей жизни не приводили к столь непредсказуемым последствиям.
  Когда вышла из гигиенического блока, благоухая ненавистной мне ещё по моей прошлой жизни ванилью, застала картину, которую в другой момент сочла бы забавной.
  Мой контр-адмирал пытался куда-то идти, через слово поминая некоего " пронырливого гада". Два врача пытались буйного пациента остановить. Но пока они использовали вежливые увещевания, а не транквилизаторы, шансов на победу у них было мало. У меня арсенал был куда обширнее. Я, как минимум, могла не быть мягкой в обращении. Или дать ему по шее, если не послушается.
  - Быстро вернулся в постель! - рявкнула я.
  - Кира? - Эддар уставился на меня во все глаза. Нет, его, конечно, можно понять. В санитарном блоке был душ и фен, но не нашлось ни кондиционера для волос, ни расчёски. Поэтому причёска у меня была весьма экстравагантной. А больничная пижама - это не вечернее платье. Ну, и ладно.
  - В постель! Я повторять не буду. Тебя асари чудом не добили. Врачи еле-еле с грани вытащили. Чего мне это стоило - отдельный разговор. Какого... ты вскочил?
  - Я думал, что ты ушла, - ответил мне этот идиот, наивно хлопая глазками.
  Стоит быть честной хотя бы с самой собой. Ожидать от героя с катаной, что он окажется гением мысли, наверное, не стоило. Даже, если он - адмирал. Ну, даже если бы я ушла? Что с того? Он знает моё имя, где и с кем я живу. Даже, если в нем безумная любовь вдруг проснулась, зачем за мной бежать сейчас, когда ты на ногах едва стоишь? Чтобы доблестно упасть без чувств где-нибудь в холле? Если меня так шатает, то ему при всей его ракшасской регенерации, не должно быть сильно лучше.
  - Юноша, - перехватил инициативу старший из врачей, явно, намеренно обращаясь к своему пациенту опустив формальное"эри". - Вы себя не жалеете. Бывает. Вы хоть о невесте своей подумайте. Ей же нервничать никак нельзя. Чтобы вас спасти, нам пришлось взять у нее критический объём крови. Конечно, мы ее возместили искусственной. Но и это могло привести к неприятным последствиям. Девушку в клинике оставили не для вашего комфорта, а чтобы контролировать ее состояние.
  Возникло желание подыграть медику и "упасть в обморок". Но эта бестолочь ведь снова бросится меня спасать. Не хватало того, чтобы раны открылись.
  Поэтому хмурю брови и строго смотрю на мужчину из моих грёз так же, как на Ирай, когда она пытается пропустить завтрак.
  Эддар Акино, совершенно не впечатленный моим грозным видом, улыбался.
  И я, вопреки собственному желанию, улыбалась ему в ответ. Это было странно, но весь мир, словно, переставал существовать, когда мы встречались глазами.
  Мне хотелось петь и смеяться. И плакать...
  Потому, что в возможность жить с ним долго и счастливо мне почему-то не верилось. Ведь сказки не оживают для обычных людей.
  Они приходят к таким, как моя сестра. Целеустремлённым красавицам, которые привыкли получать всё и немного больше.
  Я чувствовала себя самозванкой, притворившейся принцессой. И не могла не ждать, когда морок развеется, а мой прекрасный рыцарь поймёт, что его обманули, когда появится настоящая принцесса.
  Медики нас оставили, а мы этого даже не заметили.
  Мне хотелось так многое спросить, так многое сказать. Но в молчании пряталось необъяснимое волшебство, которое я не могла разбить какими-то глупыми словами.
  Но Иверу на волшебство момента было плевать. Он тихой тенью проскользнул в палату и холодно бросил:
  - Кира, собирайся - мы едем домой.
  - Миура, а не пойти бы тебе, - не менее холодно бросил Эддар. - К жене. Она же у тебя, кажется, беременна. Ей твое общество покажется более приятным, чем нам.
  - Кира, ты ещё не слишком близко знакома с Гераной Акино? - похоже, мой фиктивный супруг, решил игнорировать бывшего соперника. - Эта очаровательная женщина - его матушка. Помнишь мы с тобой говорили о том, как некоторые дамы бывают навязчивы в своем желании женить любимого сына? Герана в этом вопросе хуже асари. Их хоть убить можно. Она уже нанесла визит нам с Ирай и сейчас собирается пообщаться с тобой. Ты готова к этой встрече? Но учти, она уже знает о том, что наш брак является фиктивным. У нее свои методы получения информации. Также, госпожа Акино подозревает, что ее единственный сын к тебе, более чем, неравнодушен.
  - Нет. Я не готова сейчас с ней разговаривать.
  - Ожидаемо. - Ивер снял тонкий плащ, одетый по случаю дождливой погоды, и накинул его мне на плечи. А потом он повернулся к Эддару. Смерил его тяжёлым взглядом и сквозь зубы процедил. - Мы не враги. Я не стану мешать. Если Кира переболеет этой влюблённостью - не обессудь. Её благополучие для меня в приоритете. Но пока она хочет тебя видеть, ты можешь приходить в мой дом.
  - Хорошо, - ответил Эддар бесценным голосом.
  Ивер с сомнением оглядел мои босые ноги и подхватил на руки. Ощущала я при этом себя очень странно. С одной стороны, даже приятно. Меня на руках даже в детстве не носили. С другой стороны, это слишком интимный жест - почти, как целоваться. Нет, я Иверу доверяла, но предпочитала держать некоторую дистанцию. Так всем лучшие.
  - Не брыкайся, - шепнул он мне в волосы. - Простынешь - будешь дома сидеть, и никаких свиданий. У тебя иммунная система слабая.
  - Спасибо, - шепнула я в ответ.
  - Это за заботу о твоём здоровье, или за то, что не ввязался в драку с Акино?
  - За всё.
  - Он мне не нравится. Но мне вряд ли будет нравиться хоть кто-то из твоих поклонников. Я не знаю никого, кто был бы достоин такой славной девочки.
  - Эддар тебе не нравится из-за Ирай.
  - Это давно в прошлом и не имеет к тебе никакого отношения.
  Я хмыкнула. Конечно, Ивер говорил всё правильно. Да только, не верилось, что прошлое, даже то, которое не имело ко мне никакого отношения, так просто их отпустит. И что оно не будет влиять на мои отношения.
  Тот конфликт, даже спустя столько лет, находится в острой фазе. Эддар делал вид, что спит, чтобы не общаться с Ири. Ивер провоцирует, разговаривает так, будто бы только и ждёт повода, чтобы набить морду старому знакомому.
  А мне хочется сбежать от всех. Ведь я не могу выбрать сторону кого-то одного.
  Я люблю Ирай. Люблю Ивера. Не как мужчину, но всё
  И Эддара, тоже люблю. Не знаю почему и за что. Прекрасно понимая, что мы слишком мало для этого знакомы.
  Мне бы хотелось ничего не чувствовать. Так было бы проще. Но я в последнее время слишком расслабилась и отпустила свои эмоции. А теперь не знаю, как загнать их обратно.
  - Не думай о плохом, - сказал Ивер. - Все будет хорошо. Ты же мне веришь?
  - Нет. Ведь так на бывает. Жизнь состоит из боли и разочарований. Жизнь - это холодный проливной дождь. А счастье - радуга. Она прекрасна, но не может длиться сколько-нибудь долго.
  - Так было раньше, - спокойно возразил Ивер. - Теперь все будет иначе. Конечно, в твоей жизни останутся боль и разочарования. От них никуда не деться. Дождь должен иногда идти, чтобы мы не разучились радоваться солнцу. Он не может длиться вечно. Я не хочу обесценивать твой опыт. Но тебе стоит научиться отпускать прошлое. Да, там было много плохого. Только это уже позади.
  - Ещё скажи, что я должна понять и простить. Мою биологическую семью. Твое правительство. Да, я и так понимаю. Моя сестричка хотела красивой жизни. Мамочка хотела красивой жизни для Евы и себя любимой. Ракшасы дружно культивируют ристаров и ничего не имеют против того, чтобы украсть живой инкубатор с отсталой планетки. Ведь меня украли и продали, как какую-то вещь. Я не брала этот ваш чертов кредит. Но всем плевать. Даже тебе.
  - Нет.
  - Ты ничего не сделал, чтобы восстановить справедливость.
  Ивер молчал. Он усадил меня в кар, заботливо укутав плащом и ответил мне лишь когда сам сел рядом:
  - Может быть потому, что, если бы сделал, всё для тебя стало бы лишь хуже? Сейчас у тебя есть имя, положение и семья, способная тебя защитить. Да, наша система несовершенна. Да, мы культивируем ристаров. Но именно ристары двигают прогресс нашего мира. Именно ристары занимают ключевые посты. Именно ристары стоят живым щитом между мирными ракшасами и асари.
  - Цель оправдывает средства? - зло усмехнулась я.
  - Иногда. Без вливания крови из вне мы бы скатились в демографическую яму. Это, в свою очередь, привело бы к нашему уничтожению. После чего асари нацелятся на наши колонии, среди которых и твой мир. Ты и другие юноши и девушки, совместимые с ристарами - дань, которую платит ваша планета за защиту. Мы ищем другой путь. Пока безуспешно. Думаешь в правительстве Земли не знают о том, что мы делаем? Знают. И именно они предложили такое решение. Они специально сломали социальные лифты. Чтобы сохранить прослойку нищего населения, среди которого будут отбираться будущие граждане Ракша. Определённое количество в год. Это не мы, а ваше правительство решает, кем желает заплатить за защиту и технологии. Ракшасы лишь приняли условия этой сделки. Ты останешься здесь не потому, что брала или не брала кредит. Просто, тобой решили заплатить нам. Я не могу изменить эту систему. Зато могу позаботиться о тебе.
  - Прости, что сорвалась на тебя.
  - Ты, просто, устала и перенервничала. - Ивер наклонился и поцеловал меня в макушку. - Не думай о плохом. Мы с тобой.
  
  Глава 13
  
  Вспоминая сейчас тот старый разговор с Ивером о женщинах, готовых идти по головам, лишь бы устроить семейное счастье наследнику рода, я вынуждена признать, что была глупа и наивна. И лишь сейчас понимаю, что он имел в виду, когда говорил, что Герана Акино хуже асари.
  Эта женщина не принимала отказов, игнорировала то, что мешало достижению ее целей и, судя по всему, всегда получала желаемое.
  В данный момент она желала внуков. И ради этого готова была отринуть любые принципы, что уж говорить о правилах хорошего тона?
  Эта милая дама меня, буквально, преследовала. Появлялась везде, где бы я не появилась. Ежедневно заходила в гости к Ирай справиться о ее здоровье и завести очередной разговор о том, что аэли, когда на свет появятся дети, станет ей лишь мешать. А в семье Акино меня окружат заботой и любовью.
  Когда-то давно - в прошлой жизни я слушала рассказы одноклассниц о том, они сбегали на свидания от строгих родителей. Сейчас же мне предстояло освоить навык побега от будущей свекрови. Никогда не думала, что буду вылезать из дома через окно в спальне. И ради чего?
  Мне предстояло не столько свидание, сколько побег от погони. Госпожа Акино всерьёз задалась целью нас догнать и благословить. Так как мы сами не спешил к ней за благословением на брак. Сейчас это, конечно, все больше формальность. Но некоторые традиции ракшасы чтят.
  Родители Ивера, ужасно на него обиделись за то, что он не попросил у них благословения на второй брак. И в качестве наказания решили, не знакомиться со мной. Ну, то есть не вообще, а лишь до рождения мной их внука или внучки. После данного события они сына, конечно же, простили бы.
  Распространенная практика. Когда старшие родственники не желают влезать в дела детей.
  Появление аэли часто приводит в конфликтам внутри семьи. И родня Ивера постаралась от этого максимально отстраниться.
  Герана Акино приняла другую стратегию. Уж лучше бы она меня бойкотировала. Потому, что ее энтузиазмом внушал ужас.
  Говорят, свекровь бывает хорошей в двух случаях. Когда сын ее - тот ещё козёл и она мечтает от него избавиться, милостиво позволяя жене решать его проблемы. Или в случае достаточно напряжённых отношений с собственным отпрыском, когда невестка становится своеобразным мостиком между ней и ее сыном.
  Но так как Эддар достаточно хорошо ладит с семьёй, меня начинали терзать смутные сомнения на его счёт.
  - Это уже глупо, а не романтично, - буркнул а я себе под нос, приземлившись прямо в клумбу с альстремериями. Надеюсь, Ири меня за них не убьёт. У нее в последнее время проснулась нежная любовь к этим цветочкам. Если что, скажу, что не имею к их безвременной кончине никакого отношения.
  - Привет, - шепотом сказал Дар. Говорить громче он не рисковал, дабы не нарушать конспирацию. Хотя, как мне кажется, он воспринимал эти побеги от собственной матушки, как какую-то веселую игру.
  К кару мы бежали под возмущенный крик Гераны, которая увидела нас в окно гостиной.
  Эддар при этом смеялся, как мальчишка. И не скажешь, что он старше меня почти в двое.
  - Мне интересно, - дипломатично начала я. - Что смешного ты находишь во всей этой ситуации.
  - Всё. Я так даже в детстве не развлекался. Думал, что вообще не доведётся. Взрослый мужчина, убегающий от мамы - это же странно. И совершенно несолидно. Но всё меняется, если в картине побега появляется красивая девушка. Влюбленным прощают безумства, - Эддар улыбнулся, а потом продолжил, но уже гораздо более серьезным тоном. - Я должен вернуться на станцию. Отпуск по ранению подходит к концу, а два моих зама, вынужденные работать за себя и за меня, уже на стенку лезут.
  - Когда? - мой голос дрогнул, хотя, я и не хотела показывать своих эмоций.
  - Завтра. Прости, я должен был сказать раньше. Но всё было так хорошо. Не хотелось портить эти дни.
  - Ты не хочешь позвать меня с собой?
  - А ты согласишься? - Дар не смотрит на меня, делая вид, что пилотирование занимает всё его внимание. - Но даже если согласишься, Ивер вряд ли тебя отпустит сейчас.
  - Дело не в нём. Он, просто, не хочет, чтобы Ирай беспокоилась. Скоро роды.
  - Это разве касается тебя? Ты же говорила, что...
  - Ничего не изменилось. У тебя какая-то нездоровая фиксация на генетическом родстве. Хотя, я не раз говорила о своём отношении к этим детям. Но оставить Ири в такой сложный для неё момент - не слишком правильно. Ей нужна моя поддержка.
  - А что нужно тебе?
  - Не знаю. Вот скажи мне, что я буду делать на станции? Сидеть в твоей квартире и ждать тебя с работы, сходя с ума от безделья?
  - Селенис похожа на обычный город. Ты сможешь продолжить заниматься фехтованием. Найдёшь друзей.
  - А если не найду? Если не смогу жить на станции? Ты предложишь мне перебраться в ваше родовое гнездо под опеку твоей властной матушки? Я не просто так от неё бегаю.
  - Она иногда бывает слишком навязчивой, но это не со зла.
  - Госпожа Акино способна кого угодно задавить своей любовью и тягой причинять добро. Я вижу, что она хочет сделать из меня лучшую невестку и мать ее внуков. Устранить пробелы в моём воспитании и образовании. Исправить мой характер. "Огранить алмаз"... Кажется, она так это называет.
  - Ты мне нравишься такой, какая ты есть, - в голосе Дара прозвучала растерянность.
  - Вот и скажи об этом своей маме. Возможно, она примет это к сведению. Но, уж прости, в этой ситуации важнее, что я сама себе нравлюсь такой, какая я есть и не хочу, становиться идеальной. Спроси у Ирай - она подтвердит. Я даже изображать приличную ракшасу готова далеко не всегда.
  - Жить на станции не так уж плохо. Многим, в том числе мне, это даже нравится. А по поводу мамы... не надо убегать. Просто, скажи ей: "нет".
  - Я сказала. И не раз. Но мои отказы она предпочитает не замечать. Хотя, нет. Мои отказы она воспринимает, как капризы глупого ребёнка, который не понимает, что для него хорошо, а что плохо. Только я - не ребёнок. Меня не надо дрессировать или воспитывать.
  - Прости. Я с ней поговорю. - Эддар остановил кар возле моего любимого паркам озером и только тогда посмотрел мне в глаза. - И прости за то, что давлю на тебя. Мне так не хочется с тобой расставаться. Но и службу оставить не могу. Выходит - замкнутый круг.
  - Я люблю тебя, - С близкими стоит быть откровенными. По крайней мере, так считает Ивер. Именно он предложил мне поговорить с Эддаром. - А ещё я устала. И не чувствую, что моя жизнь принадлежит мне. Когда-то давно.. мне было тогда лет девять. Я нашла на улице часы. Связалась со смартфоном к ним привязанным и рассказала о находке владельцу. Оказалось, что эти часы потерял совсем маленький мальчик. Я подождала, когда его мама придет за дорогой игрушкой. Она сказала "спасибо" и подарила мне vip-билет в парк аттракционов. На следующий день я сбежала с уроков и пошла туда. И это был лучший день в моей жизни. В кафе при парке я могла заказать что угодно и пить столько газировки, сколько хотела. Но главным там были аттракционы. Раньше я их видела лишь в сети. Яркие. Красочные. От многих захватывало дух, стоило на них, просто, посмотреть. Один из них назывался "Шторм", и был сделан в виде старинного земного корабля, на котором плавали по морю. Он раскачивался на виртуальных волнах. Ремни крепко выжимали меня в кресло, но я уже через несколько секунд перестала понимать, где небо, а где земля. Я чувствовала себя капелькой посреди огромного океана. Маленькой. Слабой. Неспособной повлиять в этом мире хоть на что-то. Чья-то воля включила этот механизм, и лишь ей под силу его оставить. Спустя половину жизни я снова стала той капелькой. И снова почти ни на что в своей жизни не могу повлиять. Я пытаюсь. Наверное, у меня даже что-то получается. Ирай больше не хочет умереть потому, что у неё скоро будут дети. Ты жив. Но я не чувствую под ногами твердой земли. Не знаю, что делать, чтобы не жалеть в последствии. Наверное, это эгоистично - просить у тебя время. Я даже пойму, если ты не захочешь.
  - У тебя будет столько времени, сколько тебе нужно, - грустно улыбнулся мой контр-адмирал. - Я ведь тоже люблю тебя, и хочу, чтобы ты была счастлива. Есть у меня искушение пообещать, что я стану твоим якорем в этом безумном мире. Но ты ведь хочешь, чтобы этим якорем стала ты сама.
  - Да.
  - Я не буду тебя торопить. И с мамой поговорю уже сегодня. В крайнем случае, попрошу Лидис помочь. У нее огромный опыт по отстаиванию собственной точки зрения и права самой решать, как ей жить.
  
  Глав 14
  
  Спустя полтора месяца после моей последней встречи с Даром, я горько пожалела о том, что не сбежала с ним на станцию.
  Дети, конечно, цветы жизни. Но, эти конкретные стояли у надгробной плиты, нашей спокойной жизни.
  Мы с Ирай находились при них круглые сутки. В туалет по очереди ходили. Спали... мы почти не спали.
  Ивер уже через неделю сбежал на работу. А мы остались наедине с этими маленькими чудовищами, которые плакали всё то время, что не находились на руках. Но не просто, на руках. Чтобы их хоть немного успокоить, следовало крепко держать их и ходить, желательно, быстро. Беговая дорожка, спокойно покрывающаяся пылью на лоджии, никогда не была востребована так, как сейчас.
  Новоиспечённые бабушки и дедушки пришли один раз. Поздравили нас. Поумилялись тому, как мальчики похожи на папу несколько минут и отправились по домам. Никакой помощи они оказывать не желали принципиально.
  "Ваши дети. Вы их хотели. Вот и развлекаетесь. Сами".
  Я эту позицию понимала, но не разделяла. И, наверное, в глубине души злилась на них. Потому, что Ири не справлялась. Ведь она одна, а мальчишек двое. Накорми. Искупай. Переодень. Укачай.
  Вдвоём это делать было легче. Хотя, даже так это было очень сложно. Ивер, конечно, помогал нам вечером и ночью. Это позволяло хоть поесть нормально и искупаться.
  Меня немного успокаивало то, что с трёх месяцев малышей можно будет отдать в ясли. Поначалу на пару часов. Потом - дольше. Нянь для новорожденных у ракшасов почти не было. Исторически сложилось, что за малышами присматривают родители, опекуны или близкие родственники. Вне зависимости от достатка и социального статуса родителей. Они в этот период не работают, а уделяют время новому члену семьи.
  Ивер, именно что сбежал на работу. И мы бы рады были последовать его примеру, но у меня работы не было, а Ирай завершила все заказы за несколько недель до родов.
  Нам оставалось выдержать два с половиной месяца.
  Сил не было ни на что. Хотелось спать и плакать. Не знаю даже, чего больше.
  Раньше я думала, что здоровые младенцы лишь спят, едят и улыбаются, а не орут сутками напролет. Но доктор Нер объяснил нам, что для маленьких ристаров это нормально. Рассказал про то, что у них процессы возбуждения преобладают над процессами торможения, и начав плакать, они, просто, не могут успокоиться. После чего пожелал терпения и выписал нам успокоительные, которые не особо помогали.
  С Эддаром мы почти не разговаривали. Если из моих рук забирали младенца, я засыпала там, где была. На диване, за столом. Однажды даже легла на ковре в гостиной, пообещав убить любого, кто меня разбудит.
  Помощь пришла оттуда, откуда не ждали. Герана Акино сначала почтила нас визитом вежливости. Как принято, с подарками для малышей. Посмотрела на двух бледных особ с синяками под глазами. Показала головой. Забрала Тана у Ири и велела ей отдыхать ближайшие два часа. После чего попила чай и на два часа отдыхать отпустила уже меня. А потом ушла, пообещав приходить в гости три раза в неделю. Потому, как опасалась, что внуков она не дождётся, если я продолжу сутками сидеть с "племянниками". Так дипломатично Герана начала называть Тана и Тира. Я ведь не являюсь их матерью, но остаюсь их кровной родственницей. В принципе, роль тёти меня более чем устраивала.
  Но с детьми, несмотря на всю помощь моей будущей свекрови, я решила не торопиться. Они маленькие, хрупкие и орут громче пожарной сирены. Надеюсь, у меня двойни не будет. Иначе я сойду с ума.
  А ещё у меня получилось взглянуть на Герану немного с другой стороны. За раздражающей манерой этой женщины указывать другим что и как делать, скрывалось отзывчивое сердце. А лидерские качества и жизненный опыт иногда бывают крайне полезны.
  Ещё я поняла, почему Дар и Лидис не могут злиться на неё, даже если их маму "немного заносит". Герана, действительно, делала всё это из-за переполнявшей ее любви.
  Моя будущая золовка сказала, что энергию Гераны обязательно нужно активно направлять в мирное русло. Так и ей веселее, и другим спокойнее.
  Дни мои, слились в один бесконечный кошмар из суеты и недосыпа. Я не помнила ни дат, ни дней недели. И даже о том, что Дар возвращается на планету, вспомнила лишь когда он появился у нас на пороге. И это был, скорее, неприятный сюрприз. Кому понравится предстать перед любимым мужчиной босиком в мятой тунике, с вороньим гнездом на голове вместо аккуратной прически? И пахло от меня не дорогими духами, а детской смесью, которую я на себя пролила, пытаясь покормить Тира.
  Так быстро в своей жизни мне не приходилось принимать душ, расчесываться и переодеваться. Хорошо хоть Ири поняла мою мольбу во взгляде и отвлекла Дара светской беседой о природе, погоде и столь любимой им живописи.
  По возвращении я узрела идиллическую картину. Эддар сидит на диване, держит близнецов и рассуждает о значении цветов мирта в неоклассических работах современных художников. Ири сидит рядом и в шоке смотрит на данную композицию. А главное, дети молчат, и, кажется, даже слушают.
  - Я сейчас сплю и мне это снится? - спрашивает подруга шепотом.
  - Вряд ли. Не может же нам двоим сниться один и тот же сон? Но происходящее кажется мне очень странным.
  - И немного пугающим.
  - Вы это о чём? - улыбнулся Эддар.
  - Эти дети молчат, - ответила я растерянно. - В основном, они ведут себя совершенно по-другому. А тут целых восемь минут тишины.
  - Десять, - шепотом поправила меня Ирай.
  - Дети ощущают страх, неуверенность и нервозность окружающих их взрослых, - выдал свою версию происходящего Дар. - Я спокоен. Они это чувствуют и сами остаются спокойными. У моей кузины Ингерд три дочери. Будучи подростками, мы с Лидис часто сидели с племянницами.
  - Оставайся здесь жить, - произнесли мы с Ири одновременно.
  Мой жених рассмеялся, приняв это за шутку, тогда как мы были абсолютно серьёзны.
  - Ивер едва терпит мои короткие визиты. А если я останусь в его компании более, чем на четверть часа, он, точно, попытается меня убить.
  -Так было раньше. Теперь любой, кто может заставить близнецов молчать хоть сколько-нибудь долго, имеет все шансы стать его лучшим другом. А еще у меня очень удобная комната с окнами, выходящими в сад.
  Там, правда, односпальная, по ракшасским меркам, кровать. Но об этом можно и умолчать. Она в три раза больше, чем та, что была у меня на Земле. Так что поместимся.
  Конечно, это безумно эгоистично с моей стороны. Но мне так хочется немного тишины, что я готова пойти на сделку с совестью. А ещё мне хочется заснуть в объятиях Дара. Я слишком долго об этом мечтала.
  Почему-то бросить Ирай с Ивером и уехать хотя бы на одну ночь в место, где мы будем лишь вдвоём, у меня и мысли не возникло. И не по причине огромной любви к близнецам. Просто, я так вымотались, что соображала с некоторым трудом. А Дар такой идеи мне не подал.
  О том, что в постели можно не только спать, и что, просто, спать молодой и здоровый мужчина вряд ли захочет, я тогда, тоже, не подумала.
  Осознание накрыло меня, когда близнецы уснули, а мы оказались в моей комнате. Но мучило меня не слишком долго. Дар пошел в душ, а я, пообещав себе, что глаза закрою лишь на одну минуточку, уснула в кресле.
  
  Глава 15
  
  Я проснулась в объятиях мужчины. Всегда думала, что это будет мило и романтично.
  Иллюзии разбились о суровую действительность в которой мне было ужасно стыдно за то, что я уснула, даже не дойдя до кровати.
  - Привет, - горячим шепотом произнес Дар. - Как ты спала?
  - Прости, что не дождалась тебя. Ты злишься?
  - На что?
  - Ты, наверное, думал, что эта ночь пройдет иначе.
  - Нет. По тебе было видно, что ни на какие эротические подвиги ты не готова.
  - Нет, я готова! - горячо возражаю, скорее из чувства противоречия, чем из желания на практике доказать свою готовность к тем самым эротическим подвигам.
  - Это мне говорит человек, который засыпает на ходу. Я ценю твое рвение, но может быть стоит переместиться для этого в место более подходящее, где не будет Ивера, Ирай и их детей?
  - Как я их оставлю?
  - Сегодня выходной. Ивер, при всём желании не сбежит на работу. А вдвоём они как-нибудь справятся. В крайнем случае, я попрошу маму помочь им. Если она не сможет, есть Лидис, Ингерд, а еще мои племянники Ноа и Трис. Или, всё же, ты не готова?
  - Не знаю.
  - Вот это больше похоже на правду, Кирис.
  До сих пор не могу привыкнуть к этому обращению. Оно мне кажется немного странным. Но Дару очень нравится. На их древнем и уже мертвом языке означает "мой свет". Быть его светом мне нравилось, поэтому я смирилась.
  - Пойдём завтракать? Я никогда не спрашивала, что ты предпочитаешь есть по утрам.
  - Киноа. Фрукты. Миндальное молоко. Рисовые лепешки с овощами. А ты?
  - Сладкие злаковые или кукурузные хлопья с соевым молоком. Старые привычки из моей прошлой жизни, которые Ивер не одобряет. Поэтому я ем каши на воде без подсластителей. Не могу сказать, что это вкусно, но что поделаешь?
  - Он диктует тебе свои правила даже в этом? - голос Дара похолодел.
  А мне захотелось ударить себя по лбу чем-нибудь тяжёлым. Нашла на кого пожаловаться. Между ними до сих пор тлеет тот старый конфликт. Они делают вид, что все в порядке. Потому что драться за Ирай уже как-то поздно. Ведь они с Ивером в браке уже много лет, а Дар сейчас встречается со мной. Только неприязнь между ними никуда не делась. Она спряталась за холодной демонстративной вежливостью и, судя по всему, в любой момент готова вспыхнуть яростным пламенем.
  - Он заботится обо мне, - отвечаю твердо. - Это сложно. Ведь я ему не аэли, несмотря на официальный статус. Не дочь. Потому, что всего на десять лет его младше. Но у меня нет никого, кто мог бы заменить мне родителей. Ирай, уж поверь, на роль взрослого подходит мало. Ивер старается сделать так, чтобы у меня все было хорошо, чтобы я была здорова и счастлива.
  - Я могу стать тем, кто будет заботиться о тебе.
  - А ты сможешь запретить мне есть злаковые хлопья в карамели на завтрак?
  - Наверное, нет.
  - Дар, у тебя нет причин ревновать или злиться. Я понимаю, что Ивер тебя раздражает. Но ко мне он был очень добр всё это время. И ни разу не воспользовался моим зависимым положением.
  - Я не ревную. Хотя, да, злюсь. Потому, что он, как раз, пользуется твоим предложением, а ты этого не желаешь замечать.
  - Манипуляции - одна из форм социального взаимодействия. И с этим ничего не поделаешь. Вопрос тут стоит лишь в том, что каждый из нас получает в итоге этого взаимодействия. Если нас устраивает конечный результат, то это принято считать взаимовыгодным сотрудничеством, - я встала с постели, подошла к туалетному столику и начала расчёсывать волосы. Старая привычка, которую доктор Нер назвал "компульсивным действием". В любой стрессовой ситуации я начинаю возиться с волосами - расчёсывать, если есть такая возможность или плести тоненькие косички. Это меня успокаивает. Но для ракшасов выглядит странно. Не приняты здесь такие прически. Поэтому я косички ничем не закрепляю, и они через некоторое время сами расплетаются.
  - Мне кажется, что ты очень хочешь быть хорошей и стараешься заслужить любовь.
  - Да, тебе кажется, - спокойно соглашаюсь я. - Любовь тут совершенно ни при чём. И хорошей мне быть не хочется совершенно. Эта игра мне надоела лет в двенадцать. Но давай не будем забывать, что меня сначала похитили. Потом продали в рабство, где мой хозяин мог делать со мной, вообще, что угодно и ему никто и слова бы не сказал. Нельзя убивать и калечить, а всё остальное - пожалуйста. И, да, мне очень хотелось угодить Иверу, сделать всё, лишь бы он меня не трогал. Потому, что понимала: я - его собственность. Как этот дом. Как его рубашка или катана. Мне это отлично объяснили ещё на Земле, когда передали ракшасам. Ивер меня пугал. Не сам по себе. Так-то он - милашка. Просто, когда твоя жизнь перестаёт принадлежать тебе, это нервирует. Но в ужас моя жизнь превратилась чуть позже. Ирай была настолько не в порядке, что ее слова о смерти я начала воспринимать, как планы на ближайшее будущее. Будущее, в котором она-то умрёт, а мне предстоит оказаться один на один с трупом и гадать, можно ли было этого предоставить.
  - Я понимаю.
  - Ты не понимаешь, Дар. Именно поэтому я тебе рассказываю всё это. Меня не слишком любили в моей биологической семье. Мой отец бросил меня. Мать и сестра обокрали, повесив на меня ракшасский кредит. От Ивера я ждала чего-угодно, кроме искренней и бескорыстной заботы. Так что, милый, я не пытаюсь заслужить любовь, а отвечаю добром на добро.
  - Ладно, я ревную, - нехотя признался Эддар.
  Хотела сказать, что данное утверждение больше похоже на истину, но сдержалась. Не стоит быть стервой без повода.
  - Сочувствую. Но это не даёт тебе права изолировать меня от объекта твоей ревности.
  - Кирис, я не стану препятствовать твоему общению с кем бы то ни было. Но я хочу, чтобы ты жила в моём доме. Чтобы ты держала на руках моих детей. Чтобы ты носила моё имя. И никто не считал тебя его женой.
  - Я, тоже, хочу жить в твоём доме. С Ивером мы в скором времени разведёмся. Но с детьми, давай, не будем спешить? Хотя бы год-два?
  - Почему?
  - Не чувствую себя достаточно зрелой для столь ответственного шага. Я не против детей, но не на в данном этапе своей жизни. Они требуют столько сил, сколько у меня, просто, нет.
  - Хорошо.
  - Спасибо.
  - Так, когда ты сможешь переехать ко мне? - лукаво улыбнулся Дар. - Предполагаю, что дни ты так и продолжишь проводить здесь. Но хотя бы ночью ты можешь быть только со мной?
  - Может быть сегодня? Я не буду брать слишком много вещей, а, значит, сборы пройдут быстро.
  
  Глава 16
  
  9343 год по летоисчислению системы Ракш.
  Станция Селенис
  
  К Дару прилетела через два месяца после окончания его недельного отпуска.
  Потому, что скучала.
  Потому, что Ивер застал меня, когда я плакала и не могла объяснить, почему.
  - Кира, мне кажется, что тебе стоит отдохнуть, сменить обстановку, - сказал он, вытирая мои слёзы салфеткой. - Погостить у Акино. Если, конечно, хочешь.
  - Я не могу полететь туда, где все всё обо всех знают, оставаясь твоей женой. Ракшасы не слишком хорошо относятся к супружеским изменам. Ты ведь это знаешь не хуже меня. Ко мне там станут относиться, как к легкомысленной безнравственной особе.
  - Мы можем развестись хоть сегодня. Документы готовы.
  - Ты начал доверять Дару?
  - Нет, конечно, - грустно улыбнулся мужчина.
  - Значит, будут какие-то условия?
  - Развод сейчас, но запрет на вступление в новый брак длительностью в триста пятьдесят дней для возможного примирения и аннулирования развода. Знаю, ты влюблена и считаешь, что твой Эддар может защитить тебя от всего на свете. Но что тебя защитит от него? Не советую, кстати, оглашать это условие. На всякий случай. Скажи, что хочешь, просто пожить вместе, привыкнуть. Это же обычное дело здесь. Скоропалительные браки для тари, которых купили, чтобы они стали аэли или энери для ристаров. А ты - полноценный гражданин, ракшаса из приличной семьи. Тут спешка неуместна. Но если хоть что-то пойдет не так, тебе нужно лишь сказать, что ты передумала разводиться - обернуться не успеешь, как окажешься дома.
  - Это звучит цинично.
  - А я, достаточно, циничен, Кира. И готов сделать всё, чтобы моя подопечная имела время для принятия взвешенного решение. Чтобы на тебя не мог никто надавить. Я не считаю Акино сволочью. Но рисковать тобой не буду.
  - Ири расстроится, если я уеду.
  - Да. Только это не значит, что ты должна остаться. Мы любим тебя. И ты навсегда останешься частью нашей семьи. Но ты ведь хочешь свою собственную семью.
  - Хочу. И одновременно с этим не чувствую себя готовой. Мне плохо, страшно. Я не хочу выбирать. Только, отказ от выбора - это, тоже, выбор.
  - Решений, где всем и всегда будет хорошо, не существует, - Ивер ласково провел ладонью по моим волосам. - Такова взрослая жизнь. Но я считаю, что тебе не обязательно взрослеть прямо сейчас. Зачем торопиться? Просто, полети к нему. Ты же соскучилась. И оставайся столько, сколько захочешь. Когда начнёшь скучать, вернёшься. А потом снова полетишь к своему Дару.
  - Я уже взрослая. Совершеннолетняя. По вашим законам и законам Земли.
  - Даже взрослым порой сложно менять привычный уклад жизни. Но я ещё раз повторюсь. Не надо решать сейчас. Начни с маленького шага. Дальше будет легче.
  Так я оказалась здесь.
  Станция, как Дар и говорил, похожа на маленький город. Отсутствие неба над головой заменяли экраны, которые создавали иллюзии того, что мы до сих пор на планете. Если не присматриваться. Но этого никто не делал.
  Жизнь там текла странно. Спокойно и не торопливо, по большей части. Пока не прозвучал сигнал тревоги. Тогда следовало действовать строго по инструкции. Для гражданских всё было относительно просто. Спокойно спуститься в ближайшее убежище и быть там, что бы не случилось, до прибытия офицера, который подтверждает отсутствие опасности. Помогать тем, кто в помощи нуждается, как по дороге, таки в самом убежище.
  - Последний прорыв линии обороны станции был, циклов двадцать назад, - мягко улыбнулся Эддар. - Тебе не стоит бояться. Но действовать строго по инструкции, необходимо. К сожалению, они были написаны кровью. Большой кровью.
  - Я достаточно благоразумна. И понимаю, что нахожусь на военной станции, а не на экскурсии в городском парке. Хотя, асари меня и там, однажды, достали.
  Проверить собственное благоразумие мне довелось быстрее, чем я думала.
  На станции, фактически, не существовало смены дня и ночи. Ведь боевое дежурство шло всегда.
  В своих апартаментах хозяева могли приглушать или выключать свет, настраивать любой вид на экранах, имитирующих окна. Но общественное пространство всегда "радовало" нас вечным полуднем. Сначала это сбивало с толку. Потом стало обыденностью. Люди ко всему привыкают, когда деваться некуда.
  Видя, как Дар горит своей работой, понимала: он не вернётся на планету. А если вернётся, то через пару месяцев полезет на стенку от скуки. Одно дело - отпуск, длинной в пару недель. И совсем другое - тихая размеренная жизнь на Рионе.
  За месяц я обзавелась, если не подругами, то знакомыми. Это не заменило мне живого общения с Ири. Но избавило от одиночества.
  С Ирай и Ивером я связывалась раз в сутки, когда они оба уже были дома. Слушала о достижениях близнецов и рассказывала о своей жизни здесь.
  Малыши уже научились держать погремушки, приподниматься на локтях и уже узнают меня. Правда, мне кажется, что я сама им не особо интересна и они реагируют на радость мамы и папы от этого звонка.
  Учебные тревоги здесь были не редкостью, но эта неуловимо отличалась от них.
  Мы с Даром были дома. Но по его изменившемуся лицу я поняла: все серьезно.
  Целую его в щеку. Провожу по его отросшим волосам. Мы еще не женаты, но он всячески подчёркивает наличие у него пары.
  Хватаю стандартную сумку с вещами первой необходимости, что всегда стоит возле двери. Конечно, если бы я была за пределами апартаментов, то возвращаться за ней не стала бы. В убежище есть всё необходимое. Но наличие собственных вещей меня успокаивает.
  Правда, с сумкой мне пришлось попрощаться еще в начале пути. Я встретила Хелис. Она была женой одного из заместителей Эддара и сейчас находилась на последнем месяце беременности.
  Всегда знала, что женщинам в положении нервничать не стоит. Они от этого рожать начинают в местах для этого не предназначенных.
  - Я дойду, - сквозь боль попыталась улыбнуться Хелис. - Не бойся. Тут недалеко.
  Бросаю сумку, подставляя ей плечо. Через сотню метров мне на помощь бросается Кая, и мы кое-как дотаскиваем подругу по несчастью до убежища.
  Выдыхаем.
  Тут есть дежурный медик, а, значит, всё будет хорошо.
  Но мне страшно. И не только мне. Лица окружающих напряжены
  За картонными улыбками они прячут беспокойство.
  За пустыми разговорами - страх.
  - Что происходит? - спрашиваю молодую жену, сидящую на полу рядом со мной, когда начинается мигать свет.
  - Переход на систему резервного электроснабжения. Стандартный протокол при прорыве защитного поля станции. Ты же та самая невеста Акино - Кирис, которую он увёл у светила науки с планеты?
  - Можно и так сказать, - тема была не слишком приятная, но сидеть и молчать было ещё хуже.
  - Не жалеешь? На планете спокойнее. И не надо думать, переживёт ли твой любимый человек эту атаку или следующую.
  - Нет. Я люблю Эддара. А с Ивером... это долгая и скучная история. Он не тронул моего сердца, а его мыслями безраздельно владеет другая. Мы расстались друзьями. У него не так давно родились близнецы.
  - Любовь проходит, если постоянно жить в стрессе, - сказала ракшаса, обнимая собственные колени. И я увидела в её глазах то же самое, что плескалось во взгляде Ирай при нашей первой встрече. - Это моя последняя тревога на Селенисе. Не могу так больше.
  - Вернёшься на планету? - спрашиваю осторожно, памятуя о том, какие мысли бродили в голове подруги. И откровенно опасаясь, что на мою голову свалилась ещё одна потенциальная самоубийца.
  - Родители пару лет назад перебрались на Литор. А я, как дура побежала за этой идиотской любовью, совершенно забыв о себе. Забыв, что жизнь у меня одна и я не хочу провести ее в бесконечном страхе. Мне нужен покой, иначе всё кончится очень плохо.
  - Тебе скоро станет легче. Родители окружат тебя любовью и заботой...
  - Это вряд ли. Они так радовались моему браку. Ристар. Перспективный офицер. Душа компании. Старший сын весьма респектабельной семьи. Я ведь любила даже не его, а безупречный образ, который нарисовало мое воображение. Три цикла на этой проклятой станции уничтожили глупые иллюзии.
  - А что ты будешь делать на планете?
  - Из меня не вышло певицы. Голос заурядный. Магнетизма нет. Да и сцена меня выматывает. Вернусь к преподаванию. Буду учить детей петь.
  - Ты могла бы заниматься этим уже сейчас. На станции есть дети.
  - Абсолютное большинство из них - ристары и не интересуются музыкой. С творчеством у них, обычно, туго. Они - ценители и критики, но не люди искусства.
  - Эддар любит рисовать, - мягко возразила я.
  - Акино - редкое исключение, лишь подтверждающее общее правило, - девушка стёрла одинокую слезинку, прокатившуюся по щеке, а потом с грустной улыбкой спросила. - А ты не пробовала петь?
  - С моим ужасным голосом? Когда, просто говорю, всем кажется, что я простужена. Большинство мужчин поют в более высоком регистре.
  - А вот это уже интересно. Меня, кстати, зовут Сейран. Говоришь, голос низкий? Напой мне что-нибудь, - практически приказала девушка. - Я, скачусь в отвратительную истерику, если не займусь хоть чем-нибудь.
  - Здесь же люди.
  - Пойдем, - она схватила меня за руку и потащила в сторону санитарного блока. - Здесь отличная звукоизоляция. А вот теперь пой.
  - Я не помню ни одной песни. В голове девственная пустота.
  - Ничего страшного. Начнём с распевки. И не стесняйся. Учитель - это почти как врач.
  Сейран мучила меня, наверное, час, после чего обрадовала новостью о том, я являюсь счастливым обладателем контральто.
  - Время, конечно, немного упущено. Но это не критично. Ты ведь еще совсем девчонка. Не хочешь стать звездой?
  - Я?
  - У тебя для этого есть все данные. Не могу сказать, что будет просто. Тебе же нравится петь. Ты стесняешься, голос зажат. На лица крупными буквами написано: "Кто-нибудь, спасите меня". Но когда устаёшь до такой степени, что не можешь думать, то начинаешь улыбаться, слыша свой голос.
  - Я не знаю, чего хочу, - повторяю слова, сказанные однажды Иверу.
  - Может пришло время узнать? Попробовать что-то новое. Но так как мы тут надолго, предлагаю не тратить время.
  Едва не застонала от фанатичного азарта в глазах новой знакомой. Только, если бы не она, я бы сошла с ума за те три дня, что мы провели в убежище, отрезанные от остальной станции, не зная, жив ли Дар.
  Кто-то занимал своё время заботой о Хелис и новорожденным. Кто-то разговаривал с друзьями. А мы пели.
  Связь восстановилась к концу третьего дня. Когда на мой инфо-браслет пришло короткое сообщение: "В порядке. Не переживай. Люблю", я разрыдалась на плече Сейран.
  Ей сообщение, тоже, пришло, но не вызвало и малой доли эмоционального отклика. А прочитав его, девушка снова стала похожа на сломанную куклу с потухшим взглядом.
  - Всё хорошо? - спросила, обнимая подругу за плечи.
  - Да, - ответила Сейран бесценным тоном. - Видимо, что-то во мне, всё-таки, перегорело. Я ничего не чувствую. Живой себя почувствовала, лишь когда с тобой занималась. А так... пустота. Мне все равно, жив он или мёртв. Хотя я ещё помню, что любила его. Недавно. Или давно?
  - Ты устала.
  - Я ужасный человек.
  - Нет, - отвечаю твёрдо. - Ты хорошая, добрая, милая. Но тебе нужна помощь. Лекарства.
  - Мне нужен покой.
  - И лекарства. Они помогают. Просто, поверь. Но, да, убрать стресс-фактор лишним не будет. И ты снова станешь живой.
  Сейран улетела со станции через три дня, пообещав, что мы будем созваниваться каждый день. Ведь мне нужен педагог по вокалу. Нельзя же закапывать талант в землю. А решить, хочу ли я этим заниматься, можно и позже. Когда я начну лучше понимать себя.
  Её муж просил Сейран остаться, но не захотел улететь вместе с ней. Мне кажется, подруга сделала правильный выбор. Сейчас на чаше весов была её жизнь и его комфорт. И он решил, что ее жизнь ему не так уж и важна.
  Это печально, но иногда так бывает.
  А вот меня в этот день ждал сюрприз. Не слишком приятный. То есть, я рада была видеть Ивера, но его бескомпромиссное решение забрать меня на планету не порадовало.
  Конечно, асари пробили защитный купол станции. Была уничтожена часть жилых зон. И жителям станции из числа гражданских было рекомендовано временно покинуть её. В первую очередь это делали семьи с детьми и те, коту требовалась медицинская помощь. Поэтому я до сих пор находилась здесь.
  - Я и так собиралась прилететь. Зачем изображать конвой для блудной дочери?
  - Аэли, - процедил сквозь зубы Ивер, от чего Дар пошел красными пятнами. Ну, и чего он творит?
  Успокаивающим жестом сжимаю плечо жениха.
  - Напомню, я больше не твоя аэли. И ты сам меня отпустил сюда.
  - Это было ошибкой.
  - Наш брак был ошибкой, - устало массирую виски. - Я понимаю, что ты очень переживал. Но и нам эти дни дались нелегко. Мы тоже, устали и вымотались. Сейчас наговорим друг другу гадостей, потом жалеть будем.
  - Ты знаешь, сколько людей погибло при этом прорыве?
  - Много. Одно убежище было вскрыто и асари вырезали всех. Атаку на второе удалось отбить силами находящихся там. Там много раненных и несколько убитых.
  - Ты сюда не вернёшься! - Ивер смотрит на меня решительно, и даже как-то зло. Но я тоже так умею.
  - Это не тебе решать. Ещё раз повторю. Я понимаю, что ты испугался за меня и хочешь, как лучше. Но нахождение на планете не гарантирует мне защиту от всего на свете. Жизнь, в принципе, штука небезопасная - рано или поздно кончается смертью. Не буду говорить, что нет разницы, умереть от лап асари или от старости. Но это моя жизнь. Мне скоро будет двадцать стандартных лет, а я до сих пор не всегда знаю, чего хочу. Не всегда понимаю, что мне нравится. Потому, что всю мою жизнь всем было глубоко наплевать на мои чувства, мысли и желания. Ты сейчас ведёшь себя, как моя мать. "Никого не интересует, что ты там думаешь. Делай то, что тебе сказали и помалкивай". Она любила это повторять. А я со временем начала в это верить. - Глаза заволокло пеленой слёз. - Ивер, ты был первым человеком, который спросил, чего я хочу. Ты всегда заботился обо мне и принимал мою сторону. Зачем? Чтобы сейчас меня сломать?
  - Кира... - голос мужчины был непривычно хриплым.
  - Ири однажды сказала: "Однажды нам все равно пришлось бы тебя отпустить". Наверное, пришло время. Прости, но я больше не твоя милая девочка о которой нужно заботиться.
  - Подростки слишком быстро взрослеют, - Ивер подошёл ближе, обнял и привычно поцеловал в макушку. - Мне придётся отступить?
  - Можешь ещё немного потрепать мне нервы, если тебе от этого станет легче. Но, да, придётся. Потому, что я хочу прожить свою жизнь сама, а не чтобы кто-то сделал это за меня.
  
  
  Эпилог
  
  9346 год по летоисчислению системы Ракш.
  Литор.
  
  "Привет, Ири. Прости, что не звоню. Записываю это сообщение, когда у вас глубокая ночь.
  Всё так закрутилось. Нет ни минуты свободного времени. Никогда не думала, что гастроли - это так утомительно. Выпускать треки для сети был гораздо проще.
  Репетиции. Бесконечные примерки сценических костюмов. Я едва успеваю поесть.
  Дагмар растёт не по дням, а по часам. Не могу поверить, что ей уже год. Она невероятно быстро ползает и тянет всё в рот. Её нянчит вся гастрольная группа. Но если бы не Герана, не знаю, как бы я справлялась. В который раз убеждаюсь, что у меня лучшая на свете свекровь.
  Вот, что значит "опыт". Она умудряется укачать моё неугомонные чудо, даже в гримёрке, когда меня готовят к выступлению. А ее организаторские способности очень помогают нам сейчас. Мой день расписан по минутам, но, главное, я всё успеваю. Даже провести время с дочерью, хотя, это и сложно.
  Дагмар обожает музыку. С удовольствием слушает записи моих песен. На репетициях и концертах не капризничает, и пытается танцевать.
  Сейран задалась целью развить её способности и вырастить из неё балерину. Странная затея растить из ристара танцовщицу, но пока им обеим это в радость, то пусть.
  Эддар сейчас на станции, но к концу тура должен приехать на целую неделю. Мы планируем взять с собой Дагмар и провести на пару дней в тишине. Посмотрим знаменитые литорские водопады. Искупаемся в горячих источниках. Погуляем по Хрустальному заливу. Конечно, сейчас не сезон, но, говорят, он прекрасен даже ранней весной.
  Рада, что близнецам понравился подарок. Это Дар настоял. Я думала, они ещё слишком малы для набора химических опытов.
  Конечно, мы погостим у вас перед возвращением домой. Только, я умоляю тебя спрячь от Дагмар свои украшения. Сейчас у неё такой возраст - нравится всё блестящее. Она может реветь несколько часов, если попытаться у неё забрать вожделенную побрякушку. И, главное, подавай ей настоящие украшения. Детские браслетики и колечки ее не интересуют совершенно. Особую страсть она испытывает к реквизиту. Вчера пришлось снять серьги, чтобы меня выпустили на сцену.
  Я уже боюсь времени, когда эта непоседа начнёт бегать.
  А мне уже пора. Никакой гастрольный тур не является уважительной причиной для прогула уроков вокала. По крайней мере, так думает Сейран.
  Поцелуй за меня Ивера и мальчиков.
  Скоро увидимся
  Люблю вас".
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"