Корабли

Мне этой ночью снились корабли.
Под выгнутыми к солнцу парусами,
Их стройные громадины прошли,
И меньше все, и призрачней вдали,
Истаяли, сравнявшись с небесами.
И чайки над кильватерной струей
Кричали, отставая по одной.
И в крике их, исполненном печали,
Пророчества старинные звучали.

Так видел я и чувствовал во сне,
Так понял я минуту пробужденья -
Что все это в о  м н е  и  о б о  м н е,
И нету мне вовеки исцеленья.


1.
Я в одиночку многого не стою,
Достоинств всех - пожалуй, что резва.
Да моряков моих, сорвиголов, укрою
В любой щели, где плещется едва.

Но если нас компания собралась
Таких же быстрых, юрких кораблей,
Дрожи любой - нам не знакома жалость,
Мы - волчья стая, хищники морей.

Что я люблю? Свободу. Да. И деньги -
Что все равно, нечет или чет.
Ты раб и мразь, пока в мошне не тенькнет,
С деньжатами - любой подкидыш лорд.

Но и копить я тоже не умею.
Да и зачем - хватает дураков,
Которые и вспашут, и засеют,
И уберут - для наших закромов,

Еще люблю я схватку - кровь и ругань,
Свинца и стали кружит ураган,
И трусов нет, и как по пьянке, другом
Любого мнишь, с кем разом - на врага!

Ну а еще попутный, просто, ветер,
Когда вдохнув поглубже в паруса,
Летишь вперед - и ничего на свете,
Лишь этот ветер, волны, небеса.

Встает рассвет, играя перламутром,
Как раковины здешних островов.
И, может быть, кому-то дарит утро
Надежду - верить в чью-нибудь любовь...

А мой конец? Что ж, мой конец блестящий,
Как все мои блестящие дела:
Мой, тот, в который я сыграю в ящик,
Из синего-пресинего стекла!

На том стекле не вырезать алмазом...
На нем не остается ничего!
И Юный Принц из старых, добрых сказок
Не навестит приюта моего.

Давно забытой чьей-нибудь победой,
Сгнию на дне, это - трын-трава!
Я - Бригантина, мой маршрут неведом,
Конец - один, ну а пока - жива!

2.
Ветер в моих парусах отшумел,
Сгнили, попадали мачты...
Я была лучшей из всех каравелл-
Глупая чайка, не плачь ты!

Нас было пятеро, ветреных дев,
Юных искательниц счастья.
Был адмирал наш отважен, как лев,
Гибок умом и в запястье.

Шли мы в Вест-Индию - сказочный край -
Где попущеньем Господним,
Золотом джунгли полны через край,
Словно смолой преисподня.

Как грохотал моих пушек оскал,
Как ликовала команда, 
Этот веселый, кровавый металл,
В чрево впуская мне жадно!

Но - о судьба! - на обратном пути
Шторм, как взбесившийся демон,
Нашу эскадру разъял, закрутил...
Сестры, красавицы, где вы?!

И у Багам - трижды проклятый галс! -
Только утихла погода,
С воем помчалась ко мне из-за скал
Свора разбойного сброда.

В утлых посудинах рвались, как псы-
Слева и справа, и с тыла:
Только не сразу качнулись весы -
Я свой конец заслужила!

Но, словно когти, вцепились в борта
Крючья - и нету спасенья.
С хохотом бросилось на абордаж
Злобное чертово семя.

Вот и на палубе бой у меня.
С горсткой отважных идальго -
Мой повелитель в сияньи огня...
Помнишь, крикливая чайка?

Вот и один он - спасения нет:
Раненый лев и шакалы...
Сломана шпага и пуст пистолет,
Злая минута настала.

Многих мерзавцев знавали уже,
Вы, мои крепкие реи.
Черти в аду об их смрадной душе
Нынче пекутся, потея.

Но мой последний шпангоутов вздрог
Снится мне будет ночами:
Мой альмиранте, мой гений, мой бог -
Мачтой моею качаем!

Ну, а меня у ближайшей земли,
Жалкой, ободранной, нищей -
Бросили здесь вот, на этой мели,
С наспех проломленным днищем.

Ветер в моих парусах отшумел,
Сгнили, попадали мачты...
Я была лучшей из всех каравелл -
Чайка, подруга, не плачь ты!

3.
Я - капитан "Летучего Голландца",
Моя команда - бравые скелеты.
Мы все ветрами вытерты до глянца,
Наш порт приписки - рядом с устьем Леты.

Я был когда-то Гансом... или Яном?
Я позабыл, когда я помнил это!
Мы - короли и слуги Океана!
Зачем, за что - нам не дано ответа.

Без парусов, со сломанным штурвалом,
летим быстрей, чем клипера за чаем.
Но вмиг, почуяв, что пора настал,
Мы к главному маневру приступаем.

С навеки сжатой челюстями трубкой,
Я отдаю беззвучные команды.
Мои ребята возятся со шлюпкой,
Встают к бортам, взбираются на ванты...

Все-все должно быть точно, чин по чину...
И вот, когда, наверное,  г о т о в о,
Мы - не в ту, забортную! - пучину
Нырнув,  г д е   н а д о   возникаем снова.

Сереют лица, нервно офицеры
О миражах толкуют, но напрасно:
Творят, дрожа, матросы, символ веры,
И к брани, и к ударам безучастны.

И не поспеть сменить уже рубаху
Морским волкам с "купца" или корвета...
Молись, братки, Христу или Аллаху,
Сули, что хочешь - ваша песня спета!

Скелетец-юнга ударяет в рынду,
И с нисходящим, нарастая, звоном,
Стеклянному подобный монолиту,
Гигантский вал встает над обреченнным.

И если скалы - то вдавив, разрезав,
Крошит в ничто... Но нет нужды и в скалах,
Достаточно и рухнувшего веса -
И выживших ни разу не бывало.

Я ничего не думаю, не знаю, 
Мы (или кто-то?) делаем работу.
И странный сон, в котором пребываю, 
Мне не мешает. Но бывает что-то...

Гуляет ветер в полой черепушке,
Катает мозга ссохшийся комочек...
И вдруг - темно и, как сигнальной пушки,
Разрыв, раскат - и падает замочек.

Я  в и ж у   домик с черепичной крышей
И женщину в чепце и черном платье.
Я наклоняюсь, я пытаюсь  б л и ж е
В черты вглядеться, я хочу задать ей...

Но меркнет все... К случайному прорыву
Поспело на подмогу подкрепленье,
И подчиняясь властному позыву,
Я новое готовлю представленье.

Рыбачий бот, три смуглых оборванца...
Мне все равно - задача постоянна.
Я - капитан "Летучего Голландца",
Мы короли и слуги Океана!