Сима пролежала в густых кустах до вечера. Терпела боль от острых камней, впившихся в ребра и до последнего надеялась на лучшее. Всякий раз, когда в сыром воздухе до нее долетал шум шагов, сердце девушки замирало от радостного предчувствия. И тем острее чувствовалось разочарование, когда удавалось разглядеть очередного путника.
Не он. Снова не он.
Поначалу ожидание давалось легко, потому что было подогрето не слепой верой в Случай - но теорией вероятности, которая опиралась на предыдущий опыт. Клиент не мог оказаться здесь раньше. Да, Сима отдавала себе отчет в том, что он имел в запасе некоторое время. Насколько она знала, этот разрыв мог составить несколько часов. Здешнее время мало чем отличалось от земного: что бы с человеком ни случилось, он продолжал существовать по биологическим часам.
Где-то, тревожа предзакатную тишину, завыл волк. Надрывно, обреченно. В волчьем завывании сквозило столько безысходной тоски, что Симе, привычной ко всему, стало не по себе. Временами начинало казаться, что зверь рядом, буквально в паре десятков метров, на тропе.
-Тьфу ты, черт, - пробормотала Сима.
Игра ветра обманула ее. Рука невольно дрогнула и потянулась к ножу, спрятанному за голенищем сапога.
Внезапно в волчий вой, с которым она смирилась, вплелось выстраданное человеческое "пло-о-о-о-хо". Девушка насторожилась. Однако тут же отогнала мысль о том, что это мог быть тот, кого она ждала. Чтобы так выть, нескольких часов, проведенных здесь недостаточно. Так мог завывать человек, которому отмеряна вечность.
Ждать дальше бесполезно. Как ни горько, но приходилось признаваться - она ошиблась, полагая, что сможет перехватить клиента по дороге.
Все пошло наперекосяк. Начать с того, что клиента выбросило далеко от Центра, на задворках. Чем именно он заслужил немилость - у Симы не было желания разбираться в таких тонкостях. Отправляясь сюда, на запад, она вправе была надеяться на то, что человек, лишенный памяти, растеряется и пойдет на восток - по единственной дороге. Иными словами - ближе к Центру. Ему-то невдомек, что пути дальше нет. Столкнувшись с непроходимым участком, он неизбежно повернет в противоположную сторону. Здесь, на волчьей тропе, Сима и рассчитывала взять его, еще тепленького. Резонно? Вполне. Грех было не воспользоваться предоставленной форой.
Девушка просчиталась. Вместо того чтобы пойти по довольно крепкой дороге, клиент, скорее всего, повернул на запад и прошел по волчьей тропе задолго до нее. Поистине клиент обладал звериной интуицией. Но вместо восхищения, Сима с удовольствием вцепилась бы ему в горло.
Дело осложнялось еще и тем, что время было потеряно. Теперь клиента следовало искать в другом, единственно возможном в этих краях месте.
У Симы неприятно заныло под ложечкой. Усилием воли она взяла себя в руки. Условие задачи оказалось сложнее, чем она рассчитывала. Вместо растерянного, потерявшего себя клиента, она получила человека, наделенного весьма похвальным чутьем - пройти по тропе без посторонней помощи - это многого стоило.
Скрываться дальше не имело смысла. В темноте ее не увидят. И если даже увидят - теперь она станет одной из них. Из тех, кому назначен испытательный срок.
Сима знала, где искать клиента. Однако оптимизма это знание не добавило. Ее путь лежал к развалинам города. Туда, где среди остовов домов и кладбища искореженной техники возвышалось трехэтажное здание. Закрытый клуб "Немая зона". Там, в глубине подвальных помещений проводили время те, кому назначен испытательный срок. Каждый из них дорого заплатил за членство в клубе и получил недолгий кредит, оставив в залог свою жизнь.
Для начала следовало решить маленькую проблему. Как ни противилось ее тело предстоящему насилию, пришлось наступить себе на горло.
Сима вынула из-за голенища нож и быстрым движением резанула себя по запястью. Знала, что крови не будет, и все равно от вида обнажившихся сухожилий тоскливо сжалось сердце. Конечно, этого можно было и не делать. Но в противном случае процедура своеобразного фейс-контроля у входа в клуб грозила затянуться до утра. Такую роскошь Сима не могла себе позволить.
Волчья тропа вскоре оборвалась, уступив место разбитому асфальту. Целые глыбы, подобно ледяным торосам тянулись в небо острыми углами. Низкорослая, чахлая растительность тщетно пыталась скрыть разрытую землю, будто проказой покрытую сизым лишайником.
Ветер стих. Из-за туч лениво выкатилась луна, освещая бледным светом одинокую фигуру девушки, потерянно бредущую среди развалин.
Впереди выступило из темноты трехэтажное здание, с окнами, забранными крепкими чугунными решетками. Как апофеоз кошмара - над входом переливалась разноцветная надпись "Закрытый клуб "Немая зона". И еще где-то сбоку светилось неоном слово "Бильярд". Правда, в отличие от первой надписи, эта претерпела изменения: часть букв погасла, а то, что оставалось без "и", "ь", "р" теперь служило ругательством - почти матным дополнением к названию клуба.
Каждый раз, бывая здесь, Сима с трудом удерживала усмешку - взятая на себя роль обязывала ее хранить на лице потерянное выражение.
Асфальтовая дорога кончилась также внезапно, как и началась - окаменевшей волной застыла у мраморных ступеней клуба.
Сима поднялась по ступеням и замерла у распахнутых стальных дверей. Тяжелый взгляд Цербера - огромного, обнаженного по пояс мужчины, словно жгутами перетянутого вздувшимися под кожей мышцами, остановил девушку.
-Я... не знаю, - тихо сказала она, не сводя глаз с лысого черепа Цербера, блестевшего в свете луны.
-К стене, - в тон ей, без показушного напора, сказал мужчина.
Он посторонился, пропуская ее в клуб. Сима вошла. Повинуясь приказу, слепо ткнулась лбом в стену, выложенную каменными плитами.
-Ноги на ширине плеч.
Цербер ткнул ее ботинком по голени. Колени у Симы подогнулись и она с трудом удержалась на ногах.
Девушка знала, что последует дальше. Она постаралась заранее отрешиться от происходящего. Местный фейс-контроль, будь он трижды...
Цербер начал с того, что досконально изучил порезанное запястье, потрогал края кожи так и не закрытой раны. Это были только цветочки.
Повторяя ее движенья, Цербер облокотился руками на стену, накрыв ладонями ее холодные пальцы. Некоторое время он стоял неподвижно, прижавшись к ее спине всем телом. Потом шумно втянул воздух и зарылся лицом в ее короткие волосы.
Сильные, чувствительные пальцы поползли вниз, к плечам, остановились на шее, соединились, словно проверяя ее на прочность. Еще минута и медленно, ощупывая каждый шов, сжали грудь, выгоняя воздух из короткой куртки, собранной у пояса. Бесконечно долго Цербер проверял карманы, топорщащиеся на груди. Цепко обхватив ягодицы, он не забыл пройтись по внутренней поверхности бедер, потом бесстыдно забрался пальцами в промежность.
Сима стояла, не шевелясь. Терпеливо сносила обыск, только изредка позволяя себе переводить дыхание, словно новая порция воздуха, вбитого в легкие, придавала ей силы.
Когда Цербер заставил ее снять сапоги, не удовлетворившись поверхностным осмотром, девушка успокоилась. Нож - единственную реальность в здешнем мире - она спрятала в развалинах, в паре десятков метров от входа.
-Пусто, - разочарованно сказал Цербер. - Иди в зал.
-Я..., - начала она и не договорила.
-В зал. Иди, - черные глаза потухли.
Сима решила не испытывать судьбу дважды. Ей - проводнику - был разрешен вход в святая святых самого закрытого из всех клубов. Обманчивое впечатление, что судьба всегда будет улыбаться, показывая в белоснежной улыбке все тридцать два зуба, накатило снова.
Проходя мимо треснувших зеркал, отразивших ее в полный рост, девушка остановилась только на миг. Можно было конечно стоять здесь часами, разглядывая свое отражение: короткие черные волосы, падающие на лоб, бледное, вытянутое лицо, спортивную фигуру, облаченную в костюм в стиле милитари, - все это подходило для роли. Однако начиная игру легко увлечься и переиграть. И стоило десять раз подумать, прежде чем решиться, особенно учитывая тот факт, что за твоей игрой наблюдают профессионалы.
Спускаясь по мраморной лестнице, ведущей в подвал, Сима мысленно подводила первые итоги. Плюсы - она прошла контроль и готова к работе. Минусы... Минусов было больше. Не найден клиент, она лишилась единственного реального оружия, и главное - время! Время не ждет и каждая ушедшая минута усложняла задачу.
Огромное подвальное помещение, поделенное на квадраты танцевальных площадок поражало воображение. На небольших помостах, возвышавшихся посреди каждой, как заведенные крутились девушки - кто в блестящих бикини, кто без. Все, что заменяло им сейчас смысл существования - шест, соединяющий низкий потолок с полом - и девушки отдавались ему самозабвенно, боясь оторваться хотя бы на минуту. Они не обращали внимания на зал, заполненный народом. Самое страшное - что и мужчинам, бесцельно проходящим мимо, тоже не было до них никакого дела.
Гремела музыка в стиле техно. Неподдающийся описанию глухой, бухающий по низам ритм, без какого-либо развития темы. Отражали свет огромные шары с битым стеклом, диковинными гроздьями развешанные под самым потолком.
Тревожные блики бродили по залу, выхватывая из темноты белые лица, пустые глаза с расширенными до предела зрачками, тонкие руки, сжимавшие стаканы с разнообразной выпивкой, бескровные губы, растянутые в странных улыбках. Все это, вместе взятое - видимая часть айсберга. Сима замечала еще кое-что, то, чего не видел никто из посетителей клуба: окруженные синими тенями, будто втянутые внутрь черепа глаза суицидников. И руки наркоманов, со следами многочисленных уколов, превратившихся в одну незаживающую язву. И неудавшихся висельников, чьи шеи чертили вздувшиеся шрамы.
Как проводнику, Симе дано было знать - кто из них еще отмеряет испытательный срок, а кто стоит на пороге вечности. Работа есть работа - пусть ими занимаются другие. Ее интересует только один человек.
Средний возраст присутствующих колебался от двенадцати до двадцати пяти. Исходя из прошлого опыта Сима знала, что здесь есть и люди постарше, только их на порядок меньше и прячутся они, как правило, в глубоких нишах, утопленных в стены.
Девушка пробиралась сквозь толпу готов, чьи щеки бороздили черные полосы, фриков, чьи лица были скрыты за длинными фиолетово-алыми волосами, вполне приличных девочек и мальчиков, недоуменно озирающихся по сторонам.
Два гея, сплетенные в непристойной позе, заставили Симу несколько изменить маршрут. Обходя сладкую парочку стороной, она едва не споткнулась о девочку-эмо, сидевшую на корточках посреди пляшущей толпы и с удивлением взирающую на белые нити шрамов, стянувших запястья. Она что-то шептала и в такт ее словам на черно-розовую майку падали слезы.
-Ну, и что ты думаешь по этому поводу? - высокий худой парень со светлыми дредами, рассыпавшимися по плечам, перегородил Симе дорогу. - Я не люблю эмо. Нет, я ничего бы не сказал, если бы они чувствовали то, что выносят на публику! Но ведь они играют!
Сима попробовала его обойти, но у нее ничего не получилось: парень неизменно возникал на ее пути.
-Я бы ничего не сказал, если бы они играли гениально - но ведь они играют плохо! И смотреть на это противно! - быстро заговорил он, не отрывая от нее прозрачных глаз, в самой глубине которых маковым зерном темнели зрачки.
-Не лезь, - прошипела девушка.
Парень не отставал. Его длинные пальцы для верности впились ей в предплечье. Досадуя на вынужденную задержку, Сима остановилась. Потом последовательно - один за другим - разжала его пальцы и освободила руку. Пока парень собирался с новым пылом заявить о своих непростых чувствах, девушка коротко и сильно ткнула его пальцем в точку чуть пониже солнечного сплетения. Незадачливый оратор ахнул, да так и не смог закрыть рот.
Не обращая больше на него внимания, Сима пробиралась сквозь толпу.
Кругом бесцельно топтались, переходили с места на место, болтали, танцевали, плакали молодые люди. С одного взгляда Сима могла определить - сколько времени тот или иной человек здесь провел. И как вывод - есть ли шанс вернуться в свое бренное тело - хрупкое, потерявшее защиту разума, лишенное возможности укрыться от бесстыдных взглядов, отмахнуться от равнодушных рук. Или благородно уйти в землю, отпустив душу на волю, когда только провиденье вправе определить последующее наказание - ведь Природа, дарующая жизнь, не терпит суицида.
Клуб "Немая зона" - привычное для почти земного разума место, своего рода перевалочный пункт, минуя который душа транзитом проследует по месту назначения. Пока все эти готы, фрики, труэмо, сатанисты, просто разуверившиеся в жизни мальчики и девочки развлекаются с усердием живых людей, там, на земле, вокруг их тел в лучшем случае суетятся врачи, вкалывая в ускользающие вены сильнодействующие лекарства, заливаются слезами родственники, поправляя сбитое одеяло. В худшем - санитары пару раз в день брезгливо морщась вынимают утку, небрежно закрывая простыней высохшее желтое тело.
Найти в такой толчее клиента - затея обреченная на неудачу. Единственное, что заставляло Симу вновь и вновь двигаться по кругу - безграничная вера в то, что судьба проявит к ней благосклонность.
И вера в судьбу ее не обманула. Клиент обнаружился в одной из темных, глубоких ниш, что подобно пчелиным сотам впечатались в бетонные стены. Белобрысый крепкий парень двадцати пяти лет. Таким девушка его и запомнила, каким видела в больничной палате. Не хватало только перебинтованной головы и подвешенных на растяжках загипсованных конечностей. В отличие от проводников, в чьих силах вносить коррективы в собственную внешность, душа суицидника воссоздает тело по прежнему образу и подобию. Однако те, кто прыгает с девятого этажа не всегда в курсе относительно того, какой внешний вид им подарила встреча с твердой поверхностью земли.
Клиент был бледен, одет во все черное. Он сидел на скамейке, обтянутой кожей, тискал в руках стакан с неразбавленным виски и молчал, уставившись в одну точку. На появление Симы он никак не отреагировал.
-Сяду? - громко спросила она. И не дожидаясь приглашения опустилась на скамейку рядом с клиентом.
Покосившись на классический профиль, Сима с трудом подавила в себе острый приступ ненависти. Там, на тропе, вопрос бы решился быстро и легко - ткнула бы клиента острым ножом под лопатку - и встречай тело свою бессмертную душу. А здесь? Она лишилась ножа - единственного оружия, в которое верила и как бы ни пыталась себя убедить, что этим, к примеру, разбитым стаканом, можно было убить человека - бесполезно. Здесь для нее не было ничего реального и стекло, подобно печенью крошилось у нее в руках.
В сложившейся ситуации девушке виделся только один выход. Иными словами статья 110 УКРФ, если отталкиваться от жизни земной... или наоборот, к ней возвращаться.
-Имя помнишь? - спросила девушка, подвигаясь ближе к клиенту.
Парень медленно повернул голову и внимательно посмотрел ей в глаза. Густые светлые брови сошлись у переносицы.
-Я? - переспросил он.
-Не я же? Я свое помню.
-Я... тоже помню. Я Валера, - парень ткнул себя в грудь бокалом с виски. Светло-коричневый напиток пролился на рубаху. - Ой, - некоторое время он тупо разглядывал пятно.
-Запачкался, - Сима потянулась к нему и отряхнула не успевшие впитаться в ткань капли.
-Да, - он обрадовался, словно она ответила ему на вопрос "в чем смысл жизни". - А ты, ты помнишь имя?
-Я Серафима. Ты давно здесь?
-Я? Нет. Я пришел. Недавно.
-Откуда пришел? - осторожно спросила она.
-Оттуда, - он неопределенно качнул головой. - Там был лес.
-Понятно. А до леса что-нибудь помнишь?
-Я?
От злости Сима чуть не сорвалась и не ответила ему в рифму. А могла бы - вообще убила. Но пойди - убей такого бычка голыми руками. Попытаться выманить из клуба? Сима бросила на парня короткий взгляд. Вряд ли возможно. И главное - время, время! Еще пара часов и чтобы сохранить себе жизнь, придется уходить ни с чем. Жаль парня, однако ничего не поделаешь.
-Я помню полет, - словно почувствовав ее состояние, клиент заговорил сам. - Долгий полет. Как будто я стоял где-то, на крыше... раскинул руки и полетел!
Ага. Полетел. Головой вниз и прямо на асфальт.
-Это хорошо, - она позволила себе легкую улыбку. - Ты многое помнишь. Это хорошо. Я тоже помню, - ее рука коснулась его плеча, - свою жизнь. Ты помнишь свою жизнь, Валера?
-Жизнь? Как это? - Парень пожал плечами. - А что сейчас, не жизнь?
-Нет, - Сима приблизилась к самому его уху. - Сейчас не жизнь, Валера. Сейчас смерть.
И с удовольствием отметила, как вытянулось его лицо.
-Какая смерть? Я же дышу... Я живу.
-Ты почти умер, Валера. Но я могу тебе помочь.
-Мне не надо помогать, - он решительно отодвинулся на край скамейки.
-Ты знаешь, что такое немая зона, Валера? - спросила с напором, чтобы снова завладеть его вниманием.
-В каком смысле?
-В прямом. Знаешь, что называют немой зоной?
-Ну... клуб, в котором мы находимся.
-Точно. А еще?
-Еще? Нет, не знаю, - отрицание далось ему с трудом.
-Эта такая зона в коре головного мозга. Вот здесь, - она хотела ткнуть его пальцем в лоб, но клиент легко ушел в сторону. В прошлом мастер спорта по греко-римской борьбе - ничего не попишешь. Воссозданное по шаблону тело хранило прежние рефлексы.
-Ты руками-то не маши, - задушевно посоветовал клиент и в серых глазах зажглись искры. - Так рассказывай про свою немую зону. Я слушаю.
-Про твою - про твою немую зону. Она находится в передней области головы. Но в отличие от всех остальных зон: двигательных, ассоциативных, сенсорных, никакой функции не несет. Если тебе подключить к этой зоне электрический ток - ты ничего не почувствуешь вообще.
-И что? Зачем она тогда вообще нужна?
-Но если тебя ее лишить - ты перестанешь быть человеком. Личностью. Вот и все.
-Что все? Зачем ты мне все это рассказываешь?
-Затем, что ты еще остаешься в живых, пока у тебя работает эта немая зона. Но в наших с тобой руках сделать так, чтобы заработало все остальное.
-А смысл? Я и так живу.
-Ты мертв, Валера. Ты мертв.
-Врешь ты все, - клиент внезапно набычился. В его тоне появились угрожающие ноты. - Нам не о чем говорить. Я ненавижу, когда женщина врет.
Он поднялся. Симе пришлось крикнуть ему в спину.
-А та женщина, которую ты любил, она тебе врала?
Парень резко обернулся и она, уже готовая за ним бежать, с размаху уткнулась ему в грудь.
-Нет. Та женщина, которую я любил, никогда мне не врала.
-Это... твоя жена, Валера? - девушка настойчиво взяла его под руку и пользуясь его растерянностью усадила обратно на скамейку. - Как ее звали?
-Звали... зовут. Она солнышко мое. Светланка.
Процесс пошел. Даже неожиданно быстро пошел. Клиент мог и не вспомнить о жене. И тогда все, что оставалось - всплакнуть на широком плече перед прощанием. Теперь, для решительных действий следовало переместиться туда, где бы им никто не помешал завершить разговор. Завершить так, как надо.
-Кого? - в серых глазах заплескалась надежда. - Светланку?
-Пойдем со мной, - жарко шепнула она.
Рыбка попалась на крючок. На тот крючок, прочнее которого ничего не может быть - опаленный в горниле собственной памяти. Теперь следовало рыбку подсечь. Только аккуратно, чтобы не сорвалась.
Сима шла по лабиринтам подвальных помещений клуба, слыша за спиной тяжелое дыхание. Парень следовал за ней как привязанный. За все время пути он ни разу не остановил ее вопросом - и это был хороший знак. Клиент видел перед собой цель и шел к ней напролом.
В туалете никого не было. Грязные зеркала отражали единственную лампочку, свисавшую на шнуре с потолка. Капала вода. В разбитую форточку время от времени врывался ветер.
-Где? - клиент замер у входа и придирчиво огляделся по сторонам.
-Не где, а что!
-Не понял.
Ах этот туалет. Была бы Сима романтично настроенной особой, непременно пропела бы ему дифирамбы. Еще свежа была память о том, как она, заманив сюда пятнадцатилетнего подростка попросту придушила его шнурком от ботинка. Да... Церберы тоже учатся на своих ошибках. Помнится, после того случая с ботинками, в клуб ее не пустили.
Сима с вожделением взглянула на крепкую шею клиента и тут же отмахнулась от навязчивой мысли.
-А ты помнишь, Валера, что случилось со Светланкой? - девушка пошла прямо на него и остановилась, не доходя нескольких шагов.
-Со Светланкой... А что с ней случилось? Я ее любил! Любил! - внезапно крикнул он. Но то ли эхо, то ли ветер сыграли с ним злую шутку.
-...убил... убил, - пронеслось по углам.
И это слово, собственное искаженное слово оказало на парня страшное воздействие. Судорога перекосила его лицо. Губы сложились для того, чтобы поспорить с тем, кто смог изменить смысл такого прекрасного слова. Но сдавленное от боли горло отказывалось пропускать звуки. Его руки медленно потянулись вверх, скрывая за ладонями лицо.
-Ты зря себя винишь, - ласково прошептала Сима, - автокатастрофа... Это случай. Слепой случай. Нелепый. Страшный. Но... ты не виноват. Светланка теперь не здесь. А тебе... надо учиться жить дальше. Пока можно это исправить.
-Заткнись! - прорычал он, отрывая руки от лица.
Сима едва успела отшатнуться, уходя от пощечины.
-Что ты понимаешь, - он рванулся к ней и девушка позволила взять себя за горло. После эмоционального всплеска наступит раскаяние и она воспользуется им чуть позже. - Что ты можешь вообще знать о жизни и смерти? Я любил ее! Она была единственным человеком, которого я когда-нибудь любил! - парень сжал ей горло. Сима не сопротивлялась. - И... я сам убил ее. Сам... на ней не было ни царапины. Ни одной... Когда я на руках вынес ее из машины. Ни одной царапины! Только бледная... И еще дышала. Когда скорая приехала... Слышишь ты! Я! Я сам убил ее вместе с не рожденным ребенком!! Двоих! Сразу. Я! Своими руками...
Он отпустил. Сима хрипло закашлялась, давя на жалость.
-Уйди, - в серых глазах поселилось раскаяние. - Лучше будет, если ты уйдешь. А то и тебе достанется. Прости.
-Я понимаю тебя, - сдавленным голосом заговорила она. - Если б ты только знал, как я тебя понимаю. Чувство вины - единственное чувство, которое разъедает душу. Потому что направлено против себя. В отличие от всех остальных. Но не согрешишь - не покаешься. А не покаешься - не спасешься.
-Почему я должен слушать твой бред? Грех... каяться. Я верил в бога, вот, - парень попробовал поискать доказательство в виде креста на шее, но там ничего не оказалось. - Да, верил, а потом верить перестал. Как он мог допустить, чтобы я... своими руками... безвинных людей, самых любимых, самых дорогих?
-Видишь уже как получается, Валера. Уже вроде бы и не ты виноват, а он. Как быстро у тебя получилось переложить вину на другого. И выбрал же... Ему тебе даже не ответить.
-Потому и не ответить - кто я для него? Червь... грязь. Было б кому отвечать.
-Он-то отвечает, только хочешь ли ты слышать его ответ? Уши у тебя закрыты наглухо. Говоришь о вине, а на деле все у тебя виноваты, кроме тебя. Так это уже другое чувство - злость! Здоровая злость толкает к жизни, а не наоборот.
-Нужна мне такая жизнь, - презрительно бросил он.
-Теперь все понятно, Валера. Так вот кому ты мстил. Тому, кто подарил тебе жизнь, ты бросил ее в лицо - на-те, боже, что мне не гоже. А знаешь ведь, не любит он суицидников. Таких вот, не умеющих ценить единственно дорогое, чем владеют.
-Ага. Понял куда ты клонишь: и будет каждому по вере его.
-Правильно, Валера.
-А если я ни во что не верю, тогда что?
-Тогда уж не обижайся, дорогой, получишь то, что дадут.
Он криво усмехнулся.
-Вот это вот? - он демонстративно развел руками.
-Это цветочки, Валера.
-Тогда ад? Сковородки, угли, кипящее масло?
-Хуже, Валера.
-Ад был у меня на земле.
-Да? А сейчас у тебя покой? А сейчас ты свободен? О какой свободе можно говорить, пока где-то, отмеряя отпущенный срок ударами сердца, покоится обреченное на неподвижность тело? Твое тело, Валера!
Он надолго замолчал, осмысливая услышанное. Минуты текли. Почти на физическом уровне Сима ощущала, как каждая уходящая минута приближает ее к смерти.
-А будет еще хуже. Ад будет в твой душе. И он еще не начинался.
-Что ты имеешь в виду?
-И тогда ты поднялся на крышу? - вопросом на вопрос ответила она.
Он кивнул.
-Ты поторопился, Валера. Такие дела нельзя делать поспешно.
-Что ты хочешь сказать?
-Светланка... да, она умерла. Но ребенок... его удалось спасти.
-Врешь, - выдохнул он и пошатнулся, как от удара.
-Я никогда не вру, - веско сказала она.
-Врешь...
Парень нахмурился, пытаясь что-то вспомнить. Но не смог. Сима видела по глазам - не смог. Не родившейся ребенок был для него мечтой, не имевшей материального воплощения. Он не тискал его на руках, не придумывал имя, не ловил взглядом беспомощные движения маленьких ручек. И память оказалась бессильна.
-Как это может быть? Я помню, врач сказал... вскрытие... я отказался... похоронить их вместе... я... не помню...
Жалкий, беспомощный, он смотрел на Симу глазами больной собаки. В потухших глазах стояли слезы.
-Ребенок жив. Это мальчик, Валера. И ему нужен отец.
-Мальчик, - медленно произнес парень, смакуя слово на слух. - Мальчик. Я отец... сын.
-Да, ты отец. Только твой сын там, а ты здесь. Ты хочешь стать отцом, Валера?
-Я? Я хочу, я хочу! Сын... сынок.
Он раненным зверем заметался по комнате, задевая за разбитые раковины, за незапертые двери кабинок, сметая все на своем пути.
-Вернуться! Я хочу вернуться! Как? Как мне вернуться? К сыну? Как?!
На очередном переходе от стены к стене, Сима возникла перед ним, как провидение.
-Все просто. Ты можешь уйти отсюда. Чтобы вернуться туда.
-Как? Говори, как я смогу вернуться?!
-Так же, как и ушел оттуда, - демоном-искусителем улыбнулась она.
Время! Время! Инстинкт самосохранения призывал ее бросить клиента и возвращаться самой. Еще чуть, еще чуть-чуть и она рискует остаться здесь навсегда. И без всякой надежды на возвращение. Там, в больничной палате сердце ее остановится и полетит она за все свои прегрешения в тартарары. Инстинкт кричал, причитал, выл на все лады. Но спасти человека было так просто, что Сима не удержалась и плюнула на доводы разума.
Девушка подошла к парню и положила ему руки на плечи.
-Ты должен покончить с собой.
Целую вечность он смотрел ей в лицо.
-Прыгнуть с крыши? - наконец, тихо произнес он.
-Необязательно. Можно и по-другому. Мы что-нибудь придумаем, - она заговорщически ему подмигнула.
Дыхания уже не хватало. В глазах темнело и стремительно, не дожидаясь счастливого конца наступала ночь.
Последним усилием воли, Сима подняла невесомый табурет, стоящий в углу и протянула его клиенту. Тот безропотно взял враз потяжелевший предмет мебели.
-Разбей зеркало, - выдохнула она. А вдохнуть уже не смогла.
Парень безропотно повиновался.
Стул угодил в самую середину огромного, до потолка зеркала. От звука, подобного близкому взрыву гранаты, заложило уши. Градом посыпались на пол осколки.
Воздуху не хватало. Разевая рот как рыба, выброшенная на берег, Сима носком сапога подтолкнула к парню острый осколок, похожий на серп.
-Дальше знаешь, - прохрипела она, уже мало понимая, что происходит вокруг.
-Знаю, - прошептал он.
Парень не стал мелочиться и резать запястье. С размаху он вонзил осколок себе в горло. Острие легко разрезало кожу, вошло дальше.
В ту же секунду Сима стала свободной. Она видела, как парень рухнул на колени. Она слышала, как завыли Церберы. Она почувствовала, как дрогнула земля. Свет от одинокой лампочки стал дробиться, осыпаясь вниз тысячами осколков. Потекли стены, застывшей лавой заливая пол. Стремительно раздвинулся потолок, впуская в затхлый туалет звездное небо...
Работа есть работа.
Девушка встала с кровати, без боязни отсоединив от вены введенную иглу капельницы. На соседней кровати лежал клиент. Его синие веки дрогнули и глаза медленно открылись.
К тому времени Сима была уже далеко. Скоро клиент узнает, что она его обманула - его не рожденный сын погиб вместе с матерью. Как парень переживет обман и что с ним будет после, Симу не интересовало. Работа выполнена. По факту пополнен счет в банке. Скольких человек она вытащила оттуда? Эту цифру Сима могла назвать легко - двести тридцать семь. Сколько из возвращенных остались жить, так и не решившись на повторный суицид - какая разница?
Новое задание - это поворот судьбы. И каждый полет в никуда - маленькая смерть. Никому не дано знать, чем все закончится. Всплеск адреналина, поединок, убийство, головокружительные эмоции. Тогда почему "маленькая смерть"? Там, в полете, Сима проживает жизнь - яркую, бесподобную, до предела насыщенную событиями. Проживает на всю катушку, чтобы в конце концов вернуться к жалкому существованию, где между сном и сном приходится совершать массу бесполезных поступков.
Каждый человек - хозяин своей судьбы. Никто не вправе кому-либо мешать ею распоряжаться. И чем меньше она будет думать об этом, тем лучше. Для работы.