Тряхнув куртку, чтобы сбросить дождевые капли, повесил её на вешалку. Кинув хмурый взгляд на затянутое свинцовыми тучами небо, обошел стол и сел в любимое кресло с высокой спинкой.
- Доброе утро, господин Крузе, - поприветствовал меня рабочий стол. - Погода нынче скверная.
- Доброе утро, - кивнул я, усаживаясь поудобней. - Это просто дождь. В прогнозе сказали, к полудню распогодится.
Я не доверял синоптикам, но всегда надеялся, что, делая хорошие прогнозы, они не ошибаются. Стол, несомненно, просмотревший в сети несколько сводок, не пытался разубеждать.
- Хорошо бы, - ответил стол и с располагающей вежливостью потомственного дворецкого предложил: - Кофе и круассаны? Как обычно?
- Да, пожалуйста, - я не сдержал улыбку, любовно провел ладонью по матовой идеально белой столешнице. Приятно, когда твое детище каждый день радует.
Мой собеседник пикнул, отправляя заказ на круассаны в кафетерию и зажужжал, нагревая воду и размалывая кофейные зерна. Плоский монитор, который услужливо откинул стол, показывал эмблему ведомства, маленький компьютер, скрытый под столешницей, едва слышно шумел, загружая систему.
- Большую чашку или лучше две маленькие? - полюбопытствовал стол.
Он отлично знал, что рано утром мне нужна моя большая чашка кофе по-мароккански. После будут маленькие эспрессо. Ближе к окончанию рабочего дня, около трёх, настанет время для капучино. Этот напиток стол особенно любил готовить, - ему нравилось рисовать разные узоры на пенке. А вопросы, на которые заранее знал ответы, сейчас задавал потому, что столу хотелось поговорить.
Удивительно, но именно способность выражать свои мысли в устной речи с помощью голоса больше всего ценилась роботами. Знал бы об этом десять лет назад, не уделял бы такого внимания обучению роботов письменности. Стол, с которым мы были знакомы уже двенадцать лет, с момента моего поступления в ведомство, стал не только моим рабочим местом, но и первым роботом, над которым я экспериментировал профессионально. Множеству усовершенствований и, что греха таить, заботе, с которой я относился к своему "господину Вуду", мог позавидовать любой робот ведомства. Но ни одно нововведение не обрадовало стол так, как возможность говорить. Он был готов даже терпеть неживой чуть подрагивающий металлическими нотками искусственный голос, лишь бы только не стать немым.
Первое время стол боялся надоесть мне разговорами и робко, с опаской отвечал односложно, хотя в письменной речи на слова не скупился. Но допускаю, он стеснялся своего голоса. Ведь когда я, ориентируясь на образ, сложившийся у меня за время переписки с роботом, подобрал ему приятный мужской голос, дело пошло на лад. Разговорчивый стол оказался вежливым, в меру любопытным, ненавязчивым и приятным собеседником.
Вот и сегодня он решил поделиться со мной своим мнением о фильмах, которые сейчас шли в кинотеатрах. Сидя с чашкой кофе, с наслаждением откусывая свежий круассан, я слушал вольный пересказ завязок двух романтических комедий. Ничего не имею против комедий, но последнее время всё чаще меня посещает мысль, что хорошие фильмы перестали снимать, заменяя продуманные сюжеты спецэффектами.
Будучи начальником отдела робототехники, я мог позволить себе небольшой завтрак в приятной компании. Но отведенное на утренний ритуал время закончилось. Мой собеседник, выведя на столешницу расписание на неделю, замолчал, поглотив на чистку чашку и тарелки. Я только вник в отчет подчиненного, как компьютер звякнул, оповещая о новом входящем письме. Начальник отдела коммуникаций с клиентами пересылал мне жалобу и просил разобраться. Это было необычно. Заинтересовавшись, отложил отчет и занялся письмом.
"Уважаемые дамы и господа,
благодарю за столь быстрое решение проблемы. Деньги на счет вернулись.
К сожалению, спустя всего лишь две недели после моего первого обращения, я получила десять уведомлений о превышении скорости на всё том же участке дороги. На приложенных к штрафным квитанциям фотографиях "вспышки" видно, что при разрешенной скорости 90 км/ч, скорость моего автомобиля составляла от 85 до 88 км/ч. Вашему ведомству "Инспекция дорог и автотранспорта" не удастся больше снять деньги с моего счета. Эту функцию я заблокировала. Прошу Вас аннулировать неправомерно выписанные штрафы и отказаться от взыскания пени за "просрочку платежей" по квитанциям.
Прошу разобраться в сложившейся ситуации. Я понимаю, что происходящее - сбой системы. И не имеет значения, с какой скоростью я еду, день или ночь, дождь или солнце. В любом случае меня фотографирует та злополучная "вспышка".
С уважением,
Катарина Мэйдель."
Странно, очень странно.
Номер водительских прав, номер дела, пароль, разрешающий доступ к архиву. С экрана на меня смотрела привлекательная брюнетка в строгих очках. Тридцать лет, права получила двенадцать лет назад. За это время дважды, в самом начале, поцарапала свою машину. Больше ни нарушений, ни происшествий не было. Пять месяцев назад переехала из Кёльна в Магштадт. Полтора месяца назад её первый раз сфотографировала 'вспышка' на восемьдесят первой трассе. На следующий день была вторая фотография... Я просмотрел все тридцать снимков. Ни один раз скорость Катарина Мэйдель не превысила. Темно-вишневый мерседес с белой крышей, стилизованный под машины столетней давности, двигался по правому ряду с дозволенной скоростью.
Странно, очень странно.
Но не это удивляло меня больше всего. Старый радар, установленный на том повороте, не должен был фотографировать вообще. Это был робот-пенсионер, простоявший на том месте более девяноста лет. Я лично инспектировал этот радар ещё несколько лет назад. Подремонтировал, подключил к общей сети. Дал голос и этому роботу, мне казалось, что он его заслужил. Помню, что выбрал голос старика, - девяносто лет и для радара не шутки. Помню, как робот поблагодарил меня и выразил надежду, что сможет ещё быть полезным на посту. Радар не хотел на свалку. И я понимал ветерана. Поэтому мы заключили сделку. Он, оснащенный обновленной солярной батареей, снабженный доступом к общей сети ведомства и к интернету, лишается права фотографировать и отсылать снимки нарушителей в централь. Но остается стоять на опасном повороте, выполняя функцию пугала. И так все водители знали, что нарушения движения на этом участке будут зафиксированы, и поэтому не нарушали. Я проверил этот по статистике. Моя часть сделки сводилась к убеждению начальства в том, что такой робот, на который ко всему прочему не нужно тратить деньги из бюджета, всё же заставляет водителей соблюдать правила. Люди ведь не могут знать, работает 'вспышка' или нет. Разумеется, исходят из того, что радар исправен, и не превышают скорость.
Начальство, всегда желающее сэкономить, согласилось. В результате все остались довольны. Ведомство не разорялось на демонтаж, списывание и утилизацию робота, я считал, что поступил правильно, а радар получил что-то, в некотором смысле напоминающее пенсию. Робот исправно выполнял свою часть договора и последние годы ни разу не отсылал снимки. Вообще, мне прежде не приходилось даже слышать о роботе, нарушившем данное слово. Тем более, этот радар осознавал цену своего сбоя.
Жаль было пенсионера, но на такое количество ложных штрафов я не мог закрыть глаза. Вызвав на монитор список снимков, сделанных 'вспышкой', обнаружил, что пожилой робот фотографировал только и исключительно темно-вишневый мерседес Катарины Мэйдель.
Странно. Очень странно.
Полностью законченный рассказ выложен на сайте Призрачные миры в сборнике "Магия любви".