Проблемы восьмого марта для среднестатистической славянки
По календарю была весна. Дашка замерзла, хотелось в тепло и горячего чая. Холодная лавка морозила попу, а подложенная "под" маленькая подушечка не спасала. Соня увлеченно долбала лопаткой подмерзший песок, причмокивая конфетой.
Даша, которая любила всех детей, к Соне испытывала неопределенное чувство: привязанность или нежность. Воспитанница отвечала тем же, называя мамой, - это был их общий секрет. Соня, в свои два с половиной года, понимала, что так называть можно только, когда рядом нет настоящей мамы. При папе она тянула свое "мам", исподтишка на него поглядывая, чем ставила всех в неудобное положение. На что Даша, каждый раз смущаясь, говорила:
- София, мама на работе.
Девочка морщила носик, улыбалась и снова тянула:
- Ну, ма-ам!
Дашка прятала замерзшие пальцы в карманы куртки, ей хотелось горячего чая и булочку.
- Соня, не надо руки в рот совать. Грязные же.
Из-под золотых кудряшек хитро щурились карие глазки. Подглядывая на няню, Соня трогала конфету во рту, которую втихаря туда засунула
- Мамочка! Маму-улечка! - тянуло чадо - Я тебя люблю!
Дашка улыбнулась и поманила пальцем Соню.
- Ну-ка подойди. Соня, ты же леди. А пальцы грязные.
- Мамочка, а кто такая леди?
- Это красивая девочка, которая не сует пальцы в рот.
Даша полчаса назад вернулась с работы домой. Не хотелось заниматься делами, поэтому выпить кофе и полистать журнальчик показалось хорошей идеей. Звонок домашнего телефона выдернул из праздного созерцания жемчужно-кружевного гламура на глянце. Не до конца оформленная фантазия о вечеринке в модном клубе, где она, Даша, кокетливо улыбается всем "мущинкам", неумолимо рассеивалась.
- Я, конечно, не должна тебе об этом говорить, но все-таки скажу, - очень серьезный голос кумы, как у заговорщика, рассмешил Дашу и вернул в реальность.
- Не должна - не говори.
- Я не могу промолчать. Это же важно!
- Ну, тогда не молчи - говори.
- Я его видела! - взахлеб зашептала в трубку Ксюха. - Он шел со своей "рулеткой"! Она вообще не комильфо! Ее в толпе и не заметишь. Да что говорить - серая мышь. И шли они, ну как чужие. На приличном расстоянии, сразу и не понять, что пара...
Дашка слушала куму и думала, что теперь ей все это неважно. Ксюха продолжала что-то еще говорить о Дашкиной неповторимости, и что нужен принц, о том, что все мужики одинаковые. А Дашка думала о жизненных перипетиях, превращавших ее существование в какой-то компот из "добрых" подруг, их личных переживаний, за ее, Дашкину, жизнь, и ставшей уже бесконечной истории с Ним. А может "рулетка" или как ее там зовут на самом деле, была расстроена, потому и шли они на расстоянии. Допустим, она хотела к восьмому марта люстру, а он купил ей лампочку. Или она хотела упоительный секс, а он подарил ей улыбку. А может, кофе сбежал на плиту и с утра ни "один из" не поздравил. Вот Дашку поздравили мужья всех подруг, и даже бывший муж позвонил. Поздравил впервые за последних лет пять. Какого черта только?
А Он не поздравил. Да не очень-то и хотелось.
-...Дашка, Дашка, алло!
- Не кричи, я хорошо тебя слышу.
- Да, не кричу я. Просто тишина такая в трубке. Уснула ты что ли? Так вот, я тебе и говорю, нужно позвонить ему и сказать...
- Кому звонить?
- Как кому? Ему!
- Ксюша, я не буду Ему звонить. Мне нечего Ему сказать. Кто Он мне такой? Тем более, что Он сам звонит, когда совсем не нужно.
Он как-то звонил целую неделю, по несколько раз на день. Только Даша не отвечала. Не понятно было о чем говорить. Разве что обсудить подарок какой-то особы, найденный Дашей между сиденьями в Его машине. Это был брелок в виде рулетки. Рулетка была короткая - до полуметра. На ней была банальная надпись: "Любимому". Тогда Дашке в голову пришла злая мысль, что не совсем ясно для кого рулетка. То есть понятно, что Ему. Только что ею можно измерить? Так и получилось собирательное прозвище "Рулетка" для всех его пассий.
Однажды Он позвонил, на душе у Дашки было гадко, и она попросила его приехать:
- Приезжай.
- Что-то случилось?
- Нет. А должно что-то случиться, чтобы ко мне ехать? Просто так приезжай.
Он приехал. Сидели на кухне, и пили пиво. Даша молчала. Он как обычно жаловался то на здоровье, то на шефа и погода тоже ему не нравилась. А потом как-то засуетился, начал прощаться:
- Уже много времени, а у меня сегодня еще один вопрос не решенный.
Торопливо обувался, поглядывая то на часы на руке, то на молчавший мобильный. Так и уехал, глупо улыбаясь и не глядя в глаза. Дашке было обидно.
- Секс - Кекс. Целибат тебе, Дашулька, несладкий.
Она злилась на саму себя. На улице весна. Дико орали под окнами коты, призывая к любви всю округу. И она металась в бешеной злобе, на себя, на него и на котов, призывно орущих за окном. От невладения ситуацией она бестолково размахивала руками, сутулясь от желания уменьшиться и спрятаться. Суетилась по кухне, делая сто пятьдесят лишних движений на восьми квадратных метрах.
Дашка ощущала предательство - ее предал любимый человек. Собственная любовь не знала, что делать. Она искала выхода не для проявления себя, а для побега. Чувства, живые и искрящиеся раньше, замерли, не хотели дышать. Дашка слышала когда-то, что похожее ощущение, когда теряют руку. Протягиваешь ее, чтобы коснуться волос, вот оно тепло, ощущаешь кончиками пальцев. Хочется коснуться Его кожи, прижавшись к щеке, и чтоб под пальцами любимые колючки. Рука. Ты ее все еще чувствуешь, но ее на самом деле больше нет.
Усталость тогда свалила Дашку спать.
Блондинки, смс-ки и немолодые девушки
- Дашка! Алло! - Ксюха разрывалась в трубке.
- Ксю, ну не ори ты так! Имей совесть, голова уже болит от твоих воплей!
- Дашка, я могу и обидеться, - голос в трубке стал напряженным. - И вообще я к тебе, как подруга, а ты уже делай выводы. О тебе люди волнуются, заботу проявляют. Я вот, можно сказать, дружеское плечо подставить готова, а ты мне рот закрываешь...
Ксюха от обиды чуть не плакала, голос её дрожал, она была готова разрыдаться. Дашка злилась на куму за этот концерт, но все равно почувствовала себя виноватой.
- Ксю, ну перестань. Я понимаю, что тебе несладко, что твой опять тебе нервы треплет. Ну, успокойся, пожалуйста! Хочешь - приходи ко мне. Посидим.
Ксюха уже ревела белугой, подвывая в трубку.
- Я сейчас приду. Пиво будешь?
- Буду, приходи.
Дашка поняла, что день пропал. Да какой там день - вечер! Она отправилась в душ, надеясь до прихода кумы привести себя немного в порядок.
В запотевшем зеркале отражалась мокрая красно-рыжая стриженая шевелюра. Дашка протерла ладошкой зеркало и чертыхнулась.
- Ну, надо же! Вот зараза! - воскликнула она. На кончике носа она обнаружила маленький прыщик. - И какой же Купидон испортил этот прекрасный греческий профиль?!
Дашка рассматривала свой носик и фас, и профиль. Профиль и в самом деле был изящным. Она надувала тонкие губы, широко открывала глаза, приблизившись к самому зеркалу.
"Серые. И никаких звездочек, каемочек. Сплошная проза жизни. Ничего, на эту прозу у меня есть целая косметичка", - думала Дашка.
Она еще бродила по квартире с мокрой головой, кутаясь в махровый халат, в поисках спортивных брюк, когда в дверь позвонили.
Кума с порога сунула в руки пакеты с пивом и едой.
- Ну, и чего ты еще не переоделась? Скоро ребята приедут! Быстрее давай!
- Я сейчас, - Дашка сначала бросилась в спальню одеваться, а потом резко притормозила и, обернувшись, спросила:
- Ксю, а какие ребята? Кого ты еще позвала? А Илья?
- Даша, какая же ты все-таки! Конечно, Илья приедет! А с ним его приятель один, нормальный парень.
- Когда вы успели с ним помириться?! - поразилась Дашка.
Кума глянула на неё глазами сытой кошки, и у Дарьи сразу просветлело в голове.
- Милые бранятся - только тешатся, - Дашка улыбнулась куме, пожала плечами и пошла переодеваться.
Так было всегда, со школы, Дашка не могла отказать подруге. Не могла и все тут. Как сегодня - Ксюха шла плакаться в жилетку, а получится сабантуй. Но Дашка такой человек - безотказный для близких людей, поэтому она натянула на лицо улыбку и вернулась на кухню, где Ксюха, дымившая сигаретой, разбирала пакеты.
- Дашка, а где твои? Кирюха в школе?
- Ага, в школе. Где же еще.
- Значит скоро придет.
- Нет, его бабушка заберет. У соседского мальчишки День рождения.
- Понятно. Гуляем. А Славик в колледже или опять бросил?
Дашка сморщилась от такой душевной прямоты.
- Ксюх, давай не будем о грустном?
- А что я такого сказала? - надулась кума. - Я же не спрашиваю, вернулся ли он домой или по-прежнему у твоей мамы живет!
- Ксюха, а давай выпьем? Что ты там принесла? Водка есть? Отлично! Мне водки!
Дашка жевала селедочный хвостик, смотрела в окно и ловила себя на мысли о том, что очень ждет звонка в дверь. Но ждет, чтобы это был Он.
- Дашка, а что ты грустная такая? Было бы из-за чего расстраиваться! Подумаешь, с рулеткой он прогуливается! Наплюй! У тебя в этой жизни еще все будет ого-го! - кума потрясла рукой, зажав двумя пальцами сигарету.
- Эх, Ксюха, жаль что блондинок на баррикады не берут! - рассмеялась Дашка.
- Дашка, я же крашеная!
- Это не важно! Краска может впитаться!
Они так хохотали, что не услышали звонок. Ксюхин мобильный немедленно разразился трелью.
- Ой, блин, Дашка! Мы тут, а там ребята за дверью! Что ж мы сами празднуем?
- Ксю, а что мы празднуем? - обалдела Дашка.
- Десятое марта! - крикнула Ксюха из коридора.
Гости разошлись в половине двенадцатого. Даше очень хотелось спать. На кухне царил полный разгром. Конечно, Илюхин друг порывался остаться вымыть посуду, но Ксюха вовремя подоспела на помощь и прихватила хозяйственного парня с собой.
Негромко пропиликал мобильник - пришло смс. На утро Дашка долго размышляла, зачем она открывала это сообщение на ночь глядя? Ведь ей так хотелось спать.
Даша прочитала смс, потом еще раз прочитала, и ей стало смешно. Через какое-то время Дашка задумалась, и, всерьез испугавшись, бросилась звонить куме.
- Ксюха! Ксюха, алло! Ты еще не спишь?!
- Дашка, чего так орать? Мы только домой зашли, пока твоего жениха в такси посадили, пока за пивом сходили. Короче, я не сплю. Говори, что случилось.
- Ксю, мне сообщение пришло. Очень странное сообщение.
- Ну, конечно. В первом часу ночи получить сообщение - это странно. А что в нем?
- В том-то и дело, что бред в нем. Мне угрожают.
- Хм, а чем угрожают?
- Ксюха! Неужели непонятно? Физической расправой! Ни за что! Просто за то, что у меня с Ним отношения были. Говорят, придут и уничтожат меня вместе с Ним!
- Дашка, успокойся ты. Кому охота ночью таскаться по городу, чтобы уничтожать немолодую девушку за попытку создания семьи? Тем более, что Он уже сам по себе, а ты сама по себе. Короче, кумася, спать ложись! Утром страшные сказки не кажутся страшными.
Дашка как не пыталась, заснуть смогла только к утру. Всю ночь ей снились руки, протягивающие мобильник, с пришедшей смс-кой о будущей расплате.
Утром рано приехала мама, и привезла Кирюху.
- Ребенку в школу! Ты что об этом не помнишь?
- Мам, не кричи. Я все хорошо слышу. Я же поэтому и просила вчера, чтобы ты привезла его утром, потому что у меня не получится забрать.
- Конечно, не получится! - Дашина мама окинула глазом вчерашний праздник на кухонном столе. - И откуда в свое время взялась эта Ксюша в нашей школе ?
- Ма, ну зачем ты так? Напомню, что это не она взялась, а мы переехали. Ты вчера сказала, что без проблем заберешь Кирилла, а сегодня скандалишь. Хорошо, в следующий раз я тебя не буду просить.
- Что значит не будешь?! А мать тебе для чего?
Даша попыталась абстрагироваться от звонкого маминого голоса.
Но тут на кухню забежал Кирюха, и звуки стали еще звонче.
- Мам, я чаю попью? Мам, а ты мне бутерброд сделаешь?
Еще через несколько вопросов Кирюха убежал в школу с бутербродом в руке.
Мама уехала, и для Дашки наступила пьянящая тишина - наконец-то можно было расслабиться.
Закрыв дверь, Даша заварила чай и уселась полистать глянцевый журнальчик. Но в голову лезли совсем не гламурные мысли. Думалось ей о разном. Ей, такой взрослой и такой юной в душе, хотелось совершенно банальных вещей: любви и душевного комфорта. Временами, взрослое Я говорило, что невозможно так много и так сразу. Нужно выбирать что-то одно - либо любовь, либо комфорт. Лучше второе. Но юность, не уходящая, живущая в ней, и дающая столько надежд, и веры, твердила, что только все и сразу. Не иначе. Счастье - это, когда много! Сейчас, сию минуту сбывшихся надежд! И пусть, что нельзя будет совладать с этим чувством, пусть, что любовь закружит и понесет, сломя голову, и не видя препятствий... "Нам ли быть в печали", - размышляла Дашка. "М-да... А журнальчик-то так и останется непрочитанным. На что же мне отвлечься? Эх, неплохо бы на мужчину хорошего. Но. Мне сегодня на роду написано - дом, и снова дом".
Об эмо, бабушках и спящей совести
Славка ушел жить к бабушке, потому что в доме теперь поселился Он. Через пару месяцев Славка стал время от времени оставаться ночевать у бабашки, а потом и вовсе переехал. Так Дашка осталась с Кирюшкой и с Ним - втроем. Она делала вид, что у них семья, любила Его отчаянно, назло всем реалиям. Кирюха был еще мал, выражать протесты - он просто с Ним не разговаривал.
Однажды, Дашка приехала к маме забрать Кирюшу домой. Увидев Славку, обалдела настолько, что села на стул и спросила:
- Славик, а ты теперь кто?
На нее печальными глазами сонно смотрело нечто. Черная длинная челка, розовенькая рубашка, джинсики в облипочку и кульминация всего - кеды на толстой подошве дикого желтого цвета в черненькие черепушки.
- Славик теперь эмо, доченька, - ответила за него бабушка, засовывая ему в карман джинсиков какие-то деньги.
Оно стояло и молчало, созерцая печальными подведенными глазами родственную суету. Дашка дико сморгнула, проглотила комок.
- Сынок, а ты в техникум еще ходишь?
Печальное нечто ответило, отвернувшись в сторону:
- Иногда хожу. Но мне там не нравится. Там все такие жестокие.
- Что так? Бьют? - Дашке стало трудно дышать, астма напомнила о себе в самый неподходящий момент.
- Дарья, он хороший мальчик! Просто сейчас такая мода! - бабушка, удивительным образом, стала на сторону молодежного движения.
- Мам, сейчас модно не учиться и не работать?!
- Даша, он же ищет себя в этой жизни! Ему так сложно в таком возрасте! Он такой ранимый! - бабушка попыталась указательным пальцем незаметно запрятать, торчавшую из кармана Славки, купюру.
- Мам, ну что ты делаешь?! Зачем ты ему деньги даешь? Может, было бы неплохо, чтобы "эмо" пошло работать?
Отозвалось "эмо":
- Я работаю. Мне просто не хватает - хорошая одежда стоит дорого. И косметика тоже...
Дашка дальше ничего не слышала. Она оторопело уперлась взглядом в черненький лачок на ногтях сына...
Когда Дашке было семнадцать лет, мама ей сказала:
- Ты должна сама о себе позаботиться. Семнадцать лет - это уже взрослый человек. Ты должна работать, а я хочу пожить для себя.
И Дашка "позаботилась". Между свободой, институтом и беременностью выбрала третье. Вышла замуж и родила Славку. В тот момент Дашка определила для себя вектор, по которому стала двигаться по жизни. Дашка пришла работать в роддом, и чужие дети стали главными в её жизни. Маленькие и беспомощные комочки, о которых хотелось заботиться и отдавать частичку себя.
... Дашка снова проглотила комок, вдохнула воздуха и спросила:
- А вот ногти черные - это для чего?
Славка сонно посмотрел на мать, потом на свои ногти.
- Считай, что это мой протест.
- Против чего?
- Даша, ну что ты его трогаешь?- бабушка зудела, как оса и суетилась между ними.
- Мам, не нужно здесь миротворческую миссию устраивать, я, может быть, понять хочу, для чего парень покрыл ногти черным лаком. Почему черным, а не каким либо другим цветом? Зелененьким, например.
- Что ты лезешь ко мне?! - сонливость как рукой сняло - "эмо" орало так, что жилы на шее напряглись. - Вечно лезешь! У меня своя жизнь! А ты иди и живи со своим этим!
Через пять минут Дашка стояла во дворе, а в открытое окно слышны были сопливые рыдания Славки и бабушкина скороговорка.
По дороге домой Даша позвонила Ему. Плевать, что он исчез на четыре дня. Пусть мир рухнет. А гордость придумали неудачницы!
- Привет. Ты не занят?
- Привет, Дарья. Нет, я уже закончил на сегодня.
- Может, встретимся возле супермаркета?
- Зачем?
- Затем, что там продукты покупают, а у нас как раз закончились.
Небольшая пауза стала затягиваться, и Даша решила проявить активность.
- У меня есть деньги. Мне нужна только твоя помощь пакеты до дома донести.
Любимый хмыкнул в трубку, сказал "угу" и отключился.
Они молча встретились и зашли. Уже в тепле Даша, оттаяв, спросила:
- Как день прошел?
- Нормально все. А у тебя как? - Он явно не был настроен на рассказ последних новостей.
- Тоже нормально. После работы к маме заехала. Знаешь, чистый дурдом! Славка стал эмо, - Даша шла рядом, подглядывая за реакцией, и надеясь на моральную поддержку. - Одежда такая дурацкая... и самое плохое, что в техникум почти не ходит.
- А мама твоя, что говорит? - его взгляд рассеянно блуждал по полкам с замороженными продуктами.
Даша боялась обнаружить мамино, более чем ровное, отношение к Славкиным переменам.
- А что она скажет? Бесполезно с ним говорить.
- Понятно... Даш, а может пельменей вот этих купим? И крабовых палочек на салатик?
Даша не особо рассчитывала на понимание и поддержку, но такое равнодушие больно кольнуло её. Она даже не знала, как на это реагировать, и потому, улыбнувшись, промолчала. Он её улыбку воспринял, как согласие на пельмени и салатик.
Рядом подпрыгивал Кирюха, выпрашивая мороженое и сникерс в придачу. Взрослые о нем забыли, и он молчал уже полчаса, не выдавая своё присутствие. Только шмыгал носом, прикрываясь ладошкой, чтобы не шуметь. Теперь, когда несколько минут созерцания замороженного сладкого счастья довели пацана до состояния головокружения, он стал дергать Душу за рукав.
- Ма-а... ма-а... ты купишь мороженое? Ну, или сникерс какой-нибудь? Ма-а...
- Кирилл, ты определись чего тебе. Или тебе и то, и другое?
- Мне..., - начал Кирюха и, не веря своему счастью, скороговоркой продолжил, - Ага! Мне и то, и другое!
Удивительным был тот факт, что младший Дашин сын был похож на Него, как родной. Та же полноватая комплекция, те же живые, карие глаза, и непослушные, ежиком, темные волосы. Даже некая солидность в манерах прослеживалась в Кирюшке, несмотря на десятилетний возраст и самое заурядное воспитание. Вопрос наследственности извел подружек, вызвал несколько пристальных взглядов Дашиной мамы, и заставил задуматься саму Дашу. Как любая нормальная влюбленная она, безусловно считала, что это всё знаки свыше. Вот она - судьба! Теперь еще девочку родить, и будет им счастье. К сожалению, это были только Дашины мысли, и Он их явно не разделял.
Даша была уже год в такой ситуации, какую не пожелала бы никому. Он вообще не замечал её детей, а если и подавал голос по их поводу, то только что-то вроде:
- Тебе что, делать больше нечего? Пусть сами разбираются со своими проблемами. Еще время на них тратить.
Как будто ничего и не происходило плохого. Совесть Дашкина тихо спала, свернувшись как кошка, убаюканная любовью, которая внезапно накрыла все прочие мысли, как лавина. Из-за которой Даша совсем позабыла о том, что это её дети, и что им нужно её внимание больше чем кому бы то ни было.
2 ГЛАВА
За мир во всем мире или о драконах ни слова
Среди недели позвонила кума и сообщила, что у нее в душе праздник и нужно увидеться. Принеся Дашке в дом вместе с праздником два литра пива и селедку, поинтересовалась:
- А где Люсьен? Может, ты ей позвонишь?
Даша поняла, что сегодняшний праздник ей однозначно гарантирован и набрала Люсю:
- Алло? Люсечка, ты не хочешь приехать ко мне? Тут Ксюха с пивом пришла. Ну почему пьянка - Ксюша на Таро погадает.
Люська на удивление быстро согласилась, но при этом сказала, что пить будет водку. Пока Даша с кумой накрыли на стол, приехала Люся с "Немировым".
- Ксюха пьет только пиво - типа здоровье бережет, - ехидничала Люська. - Зато пьет его каждый божий день.
- Я же не водку пью каждый день. Ну, какой я алкоголик?! - недоумевала Ксюха.
- Я тебе уже говорила, что пол-литра пива - это шестьдесят миллилитров водки, - махнула рукой Даша.
- Ой, ну Даша, ты как всегда все испортишь! Как ты не отличаешь водку от пива?
- Ну да, не алкоголик, - смеялась Люська. - А кто после операции бегал за врачом, чтобы уточнить: "Ну, когда же мне можно пиво, доктор?" Бедный доктор просто не знал, что нужно было сказать, через год. "Скоро будет можно" - в его и твоем понимании полярные сроки. Он имел в виду месяц, а ты и трех дней после больницы не выдержала.
- И что, что через три дня? - недоуменно пожала плечами Ксюха. - Так ведь ничего не случилось.
- Если не считать, что ты звонила мне в полпервого ночи с вопросом, какое обезболивающего можно после двух бутылочек пивка, - вставила Даша, подрезая малосольные огурчики.
- Дашка, а вот мы курим - тебе не мешает? Ты же бросила, - ни с того ни с чего поинтересовалась Ксюха.
- Это ж надо, какой плавный переход, - усмехаясь, покачала головой Люська. - А, правда, ты вот после ста грамм вообще курить не хочешь?
Даша, закрыв глаза, вздохнула и с серьезным лицом ответила:
- Уже нет. Поначалу трудновато было. А теперь все нормально, но после ста пятидесяти, - рассмеялась Даша. - Девчата, по пятьдесят?
- Это мысль, - сказала Люся. - Давай!
- За любовь!
- Нет! За мир во всем мире - за любовь мы уже пили.
- Дашка, а кто огурчики солил? - спросила, не реагируя на Люську раскрасневшаяся Ксюха.
- Мама, - внимательно контролируя траекторию движения селедки ко рту, ответила Даша.
Люся вытащила из портсигара сигаретку, и, подкуривая, вкрадчиво спросила:
- Даш, а с Ним у тебя как? Совсем все?
- Ой, Люська, мы же с тобой договаривались - о драконах ни слова! - с досадой воскликнула Ксюха, и нервно закурила. - Даш, я вас с Ним видела в "Мéтро".
Даша подперла голову рукой и посмотрела на подруг. Кайф от девичника был обломан. Ощущая себя близкой родней лабораторной мышки, Даша не понимала, почему от нее ждут отчета. Две пары глаз в сигаретном дыму внимательно смотрели на нее, не хватало только факира с дудочкой. Пауза затягивалась, надо было что-нибудь ответить. А по опыту Дашка догадывалась, что лучше сказать правду.
- Девчонки, ему нужна жилетка, а мне нужно, чтобы кто-то свозил в магазин и донес до квартиры тяжелые сумки. Вот такая сермяжная правда, - Дашка ответила, и стало почему-то легче.
Тишина разорвалась, еще одна пауза была бы лишней. Люська деловито начала подливать в рюмочки, вопрошая:
- Дашка, а ты знаешь, почему подъезды пахнут котами, а коты котами не пахнут?
- Не-а.
- Потому что коты себя вылизывают, а подъезды им лень. Вот и мужики так же: рожу выбрил, причесался, костюмчик почистил, а в душе чужой наследит и никогда не приберет.
- Он тебе не нужен, Дарья! - воскликнула Ксюша, поднимая бокал с пивом.
У Дашки свело зубы от такой заботы, но она натянуто улыбаясь, подняла рюмку со словами:
- За дружбу!
За дружбу стоило выпить! Если куму Дашка знала со времен боевой молодости, то с Люсей жизнь её буквально столкнула...
На шпильках по свежему воздуху или разведка боем
...Они уже пару месяцев были с Ним вместе, то есть Он наконец-то перевез кое-что из своих вещей в её, Дашкину, квартиру. Он все еще поражал Дашку, правда все реже и реже. Иногда это был какой-нибудь салат диковинный из немыслимой дороговизны продуктов, иногда домашнее слоеное печенье к ужину и настоящий джин с настоящим тоником, а не лонгер из киоска. Иногда он тянул Дашку куда-то, требуя одеться и идти. Дашка одевалась для прогулки в парке, а он усаживал её в такси и вез в ресторан, где у официантов рубахи белее, чем Дашкин старый, но теплый свитер для прогулок на свежем воздухе. А в тот знаменательный день Он снова сообщил, загадочно улыбаясь:
- Собирайся.
Дашка, пару раз опростоволосившись в ресторанах, решила для себя, что такой радости официантам, как жалостливые улыбочки в её адрес, она больше не доставит. И вышла на улицу во всей красе: уложенные волосы, новое платье под плащом приятно шелестело подолом на ветру, новые, хотя и не очень удобные, туфли на высокой шпильке. "Черт возьми, без пяти минут невеста", - подумала Дашка, поёжившись и втянув голову в плечи, одной рукой подняла воротник, а другой, держа сумочку, придерживала полы плаща, под которые задувал свежий ветер и морозил коленки в тонких чулках.
Дашка семенила рядом с Ним на высоких каблуках, зависая на локте. Она озиралась вокруг в надежде, что такси просто еще не приехало. Потом они прошли несколько кварталов и Дашкины ноги онемели и от холода, и от шпилек. Стараясь не показывать дикую усталость на лице Дарья улыбалась или скалилась, что в данном случае было одно и то же. Он рассказывал ей еще одну историю об очередном уроде, встреченном им на тернистом жизненном пути. Дашка внимательно слушала, не подозревая, что когда-нибудь эти истории станут вызывать у неё жалость к самому рассказчику. Как вдруг...
- Привет! Вот так встреча! А ты здесь живешь? Ну, рассказывай! - жгучая брюнетка только не кинулась на шею Дашкиному кавалеру. Она тарахтела, задавая кучу вопросов, и Он улыбался, отвечая на них, иногда просто мыча:
- Мм-м... ну, да!
- Классно как, что я тебя здесь встретила! Это ж как неожиданно! - брюнетка продолжала тарахтеть, улыбаясь и вдруг заметила Дашку.
- Здравствуйте, я Люся.
Дашка кивнула, как могла, оскалилась, и устало привалилась к Нему.
- Даша.
- А ты здесь что? В гостях была или живешь рядом? - Он вдруг проявил вялый интерес к старой знакомой.
- Я договор с заказчиками подписывала. Агентство открыла по подбору персонала, сейчас ищу заказчиков - вот моя визитка. Звони! Рада была видеть! Пока, я побежала! - Люся помахала им рукой и бодро зашагала на десятисантиметровых шпильках.
- Я, конечно, не спрашиваю кто это, но жду, что ты сам расскажешь. На досуге.
- Ну, чего ты? Это Люся, сестра моей бывшей жены. Второй.
Даша как-то неожиданно почувствовала себя лучше. В том смысле, что онемели не только ноги, но и все остальное. Холода она не чувствовала и усталости тоже, зато невероятной силы любопытство захлестнуло по самую макушку. Это ж надо, какие тайны мадридского двора раскрываются прямо на улице! Какие любопытные скелеты в шкафу у любимого...
- А что была и первая? - осторожно спросила Дашка. Нет, Дашка не была ханжой. У неё самой за спиной были два не совсем удачных брака. Не совсем, потому что наличие потомства от обоих браков - это уже практически удача, успех даже можно сказать. Так вот не будучи ханжой, Дарья являлась представительницей того самого типа женщин, которые все же желают знать хотя бы что-то о своем избраннике.
- Была первая. В институте. Ну мы просто жили вместе полтора года. Да ты не волнуйся, ничего серьезного! Подумаешь, пожили и разошлись.
- Ага. Понятно. Ну, конечно, что ж серьезного. В институте-то...- у Дашки что-то екнуло, но она тогда не придала этому никакого значения, подумала, что от холодного весеннего ветра. - А вторая, что? Долго жили?
- Три года. Да, ерунда! Смотри, вот мы и к парку пришли! - Он, улыбаясь, тянул Дашку за руку.
От перспективы прогулки по холодным аллеям парка все вопросы о многочисленных женах выветрились из Дашкиной головы.
- Послушай, я же не для парка одета и не по погоде, - через десять минут прогулки Дарья почти полностью околела. Каким-то чудом передвигались ноги и она еще могла говорить. Потому и спешила сообщить о себе хоть что-нибудь, начиная понимать, что чувствует рыба, замороженная заживо - сначала просто очень сыро, а потом очень холодно.
- А разве я не говорил, что мы идем гулять в парк?
- Нет, я думала...
- Надо было спросить! Так что ж нам домой возвращаться?! Нет, давай еще с полчасика пройдемся и потом через магазин домой, да?
Даша тупо молчала - у неё не было слов.
- Вот и хорошо! Я знал, что ты согласишься.
Да, она была уже согласна и на насморк, и на кашель, и на температуру, лишь бы пару-тройку дней под теплым одеялом и дома.
Уже дома, Даша лежала под пледом, пила горячий чай с малиной и думала про эту Люську с завистью: "Это ж надо, так резво передвигаться на таких шпильках! Сестра жены. Ишь ты, как закрутил, нет чтобы все как есть - ну было дело и так далее, без интимных подробностей. Вот ведь любят мужики все усложнять! Засекретил - нечего делать. В жопе ветка - ползет разведка!"
Через пару недель Люся появилась в Дашкиной жизни снова, но уже, чтобы остаться.
- Дашуль, помнишь Люсю? Она к нам на пиво придет. Надо вопросы некоторые обсудить, в неформальной обстановке, так сказать.
"Офигеть!", - подумала Даша и вслух сказала:
- А какое Люся пиво любит? Может, позвонишь ей, поинтересуешься?
- Да, нормально все. Я Taller куплю и мойвы копченной, она не откажется.