Аннотация: Глава обновлена и закончена 1 мая. Обновление начинается с курсива. Буду рада вашим комментариям и правкам. А еще я немножечко устала писать, поэтому будет небольшая передышка. Пока один левый рассказик выложу.
Глава 32
Путешествие по Пустошам.
Доброе, доброе, доброе утро, Планета!
Я возвращаюсь с того света.
Один день мне хватит
На этот свет у меня мертвая хватка,
Где мне разбить палатку?
Мумий Тролль.
У мёртвых ничего не болит. Мёртвым не бывает холодно. И мёртвые... Апчхи! Да, совершенно очевидно, что мёртвые не простужаются, лёжа на холодном камне. А кто тогда я?
Осторожно приоткрыла глаза. Темно, но откуда-то слева брезжит свет. Хороший признак. Рывком села, разминая затёкшие мышцы, прислушалась к звукам собственного сердца - всё хорошо, стучит, родное. Значит, всё-таки жива. Но что случилось, пока меня не было, и где Интрай? Я не чувствовала его присутствия, но это не значит, что его нет где-то рядом. Нужно выбираться отсюда как можно быстрее.
Проковыляла к выходу, пытаясь расширить проход склепа достаточно для того, чтобы я могла туда протиснуться. Пока отворяла тяжелую каменную дверь, взмокла и устала, и из склепа выбиралась чуть ли не ползком. Растянулась на молодой траве, греясь под тёплым весенним солнышком лениво проследила за путешествием кузнечика по длинному стеблю....
Что?! Великий Эфру, какой сейчас месяц, а самое главное какой-сейчас год?! Всю усталость как рукой сняло. Когда мы пришли в этот город, был самый разгар зимы, пусть снега и сильных холодов, как в Алискане, не было, но всё же это была зима. Сейчас же воздух, до этого безжизненный и пустой, наполнялся весенней свежестью, а тишину разбавлял стрекот насекомых. Весёлое, весеннее утро на кладбище. Здорово, да.
Моё внимание привлёк еще один звук, касавшийся здесь неуместным, но совсем не пугающим. Невдалеке от меня кто-то громко сопел носом, очевидно, пребывая в объятиях сна. Но разве духи города спят? Я настороженно оглянулась, и наконец заметила тёмную скрючившуюся фигуру, примостившуюся под огромным старым дубом и сладко сопящую себе под нос. На кончиках пальцев моментально вспыхнули нити заклинания.... Уйти или напасть? Но это может быть не Интрай, а, например, Тари, нашедший меня, и каким-то неведомым способом убедивший духа города меня отпустить.
Спящий пошевелился, видимо почувствовав моё присутствие, зашевелился и поднял заспанное лицо, пытаясь увидеть того, кто потревожил его сон. И в тот же момент я его узнала. Анхельм, вернувшийся из чертогов Смерти некромаг, пришедший за мной... и спасший меня?
Первым моим порывом было броситься к Анхельму и сжать в объятиях крепко-крепко, чтобы он больше никуда не пропадал. Я даже не думала, что могу нуждаться в этом несносном маге столь сильно. Анхельм не был моим возлюбленным, отцом, братом, я даже не уверенна, что он мне был другом. Ну какая дружба может быть между магичкой, не разменявшей сотню лет и древним некромагом? Но он был тем человеком, с кем я чувствовала себя спокойной, и знала, что не попаду в беду. Если бы Анхельм был рядом, меня бы не похитили, и я бы не оказалась на этой проклятой богами земле. Он никогда бы не допустил, чтобы со мной случилось что-то плохое, я знала это, чувствовала сердцем. Если бы он был рядом.... Но его не было. И я осталась одна, а теперь не знаю, как вести себя с этим, как оказалось, незнакомым мне человеком. Потому что он не насмешливым магом с жаждой жизни в глазах и азартом в крови, каким я его знала раньше, не был 'старым добрым' Анхельмом. Хель Пустынник, убийца, безумец, преступник, хорошо хоть если он действительно человек. Даже если легенды о Пустыннике наполовину выдумка, то оставшейся половины с лихвой хватит, чтобы начать его бояться.
Но я не могла его бояться, слишком сильна была между нами незримая связь, возникавшая в тот день, когда я впервые встретилась с ним, носящим обличие нелепой фрейлины. Вот только верить ему столь же безоговорочно как раньше, я теперь тоже не могла.
На моем лице, видимо, отразились все противоречивые чувства, от растерянности до какой-то детской обиды на него, поэтому поднявшийся мне навстречу некромаг замер, не дойдя до меня несколько шагов. Я, наконец, смогла внимательного его рассмотреть. Кажется, он похудел. Щеки запали, длинный нос еще более заострился, волосы то ли выцвели, то ли поседели. Да и выражение глаз совсем другое - озорные искорки затухли, оставив после себя лишь пепел усталости.
- Привет, Хель, - я разбила хрустальную тишину, висящую между нами.
- Зови меня так, как привыкла. То имя, что ты сейчас произносишь, может привлечь слишком много ненужного внимания, - мягко улыбнулся некромаг.
- Хорошо.... Анхельм. Как ты меня нашел?
- Когда Госпожа спросила, куда меня можно вернуть, я решил попросить Её отправить меня к тебе. Если честно, я надеялся, что ты окажешься в Тайрани, а не в.... это ведь Безымянные Пустоши, да?
- К сожалению да, - я виновато пожала плечами, а затем с беспокойством спросила: - Ты случайно тут никого не видел?
Мысль о том, что сумасшедший дух города обретается где-то рядом, выводил меня из равновесия, и так достаточно шаткого.
- Красноглазый такой и с когтями? - невозмутимо спросил некромаг.
- Он самый.
- Тогда видел.
- И?
- Ну мы поговорили немного, и он ушел.
- Просто ушел? - недоверчиво спросила я.
- Не просто, - маг поморщился. - Когда я с ним 'познакомился', мне стало понятно, почему Смерть была столь злорадна при нашем расставании. Представь моё состояние, когда я оказался на кладбище, перед дверями склепа, где бездыханная лежишь ты. В тот момент я подумал, что Смерть обманула меня, приведя к твоему телу, и не сказав, что душа давно уже в её чертогах.
- Так и было? - я поежилась как от холода, вспомнив о Госпоже Смерти.
- Нет. Ты была действительно мертва, здесь нельзя было ошибиться, и связь между телом и душой была разрушена. Вот только она всё еще была там, в телесной оболочке. Твой 'друг' каким-то неведомым образом удержал твою душу, не дав её забрать и оставил Госпожу с носом. Дело оставалось за малым. Восстановить оборванные связи, запустить жизненные процессы.... И уговорить духа города меня выслушать, отпустив тебя.
- 'За малым', - я фыркнула. То, что он сделал, было на стыке некромагии и магии целителей, что само по себе почти невозможно, но больше всего меня поражало другое: - как ты смог его хоть на что-то уговорить? В планах Интрая было держать меня в таком состоянии несколько десятков, а то и сотен лет. До лучших времён.
Если бы я еще знала, что означают эти 'лучшие времена'. Неужели действительно разрушение всего и вся?
- Я убедил его, что время перемен уже настало, - беззаботно улыбнулся Анх... Хельмин.
- А оно действительно настало, это время?
Маг пожал плечами.
- Не могу с точной уверенностью сказать. Но я имел доступ к библиотеке Госпожи, и много чего узнал о природе Бродяг и наших возможностях.
- И что, мы немерянно круты и могущественны? - нарочито жизнерадостно спросила я его.
Хель с некоторой жалостью посмотрел на меня.
- М-м-м, почти. Я тебе потом расскажу, - как-то не очень убедительно попытался свернуть с поднятой темы некромаг., и я не стала на него давить. Захочет, расскажет.
- Ну и что насчёт Интрая? Что ты ему сказал? - нетерпеливо спросила я, ожидая продолжения. Мы уселись на траву, греясь под солнышком, и кажется, совсем забыли, что находимся не в безопасном месте, а на кладбище в заброшенном городе.
-Скорее пообещал. Это дух пышет ненавистью к тем, кто повинен в смерти его города.
- Гармцам?
- Не только. В падении Хорхейна много кто был косвенно виноват, в том числе и Алискан. Хорхейн и Алискан были союзниками, но алисканцы отвернулись от бывших партнеров, когда в войну вмешались гармцы. Никто не хотел заступиться за страну, которая была обречена на поражение.
- Значит, всё-таки месть, - задумчиво произнесла я. Надо же, даже таким как Интрай не чужды 'человеческие' чувства.
- Да, месть, восстановление справедливости, но не только. Он, как и я, видит, что дисбаланс сил, магия, которой нет места на земле, разрушает Ойкумену, разрывает наш мир на части. И так же как я, хочет это остановить. Но даже имея при себе такую козырную карту, как Повелительница Перекрёстков, он сам ни на что не способен, будучи ограничен стенами своего города. Я же другое дело. Я могу и хочу изменить ситуацию, притом примерно в ту же сторону, что и Интрай. Правда, без смерти почти всего населения Ойкумены, как желает дух, но он на этом и не особо настаивал. Видимо, понадеялся на то, что сама моя природа Открывающего Пути и некромага, вынудит пойти меня более лёгким путём - смерти и разрушения. Но я прошел этот этап, давно, - Хель опустил взгляд, и между бровей пролегла складка.
- Не думала что это возможно. Интрай не показался мне одним из тех, с кем можно договориться. Он даже не стал со мной разговаривать, - я умолчала о том, что он вообще показался мне весьма неуравновешенным, даже по меркам иносущностей. - А к тебе он почему-то прислушался.
- Потому что во мне он видел равного, а в тебе нет, - мягко сказал Хельмин. - Не обижайся, но пока ты не достигнешь определенной зрелости и не будешь способна за себя постоять, тебя все будут воспринимать не как игрока, а как одну из фигур на игровом поле, путь даже и весьма ценную.
- Я не обижаюсь, - слукавила я. Обиделась, конечно, хоть и знала, что он не со зла. Не люблю, когда меня используют, поэтому и откровенность Хеля меня задела.
Мне кажется, некромаг это понял, но не стал акцентировать на этом своё внимание. Мы помолчали, каждый думая о своём.
- Где сейчас дух города? - спросила я, избегая его взгляда.
- Исчез куда-то. Хочешь с ним повидаться?
- Да убережет меня Эфру, - зябко передёрнула плечами. Кажется, количество моих фобий растёт в геометрической прогрессии: теперь я боялась не только плена, но и смерти, что совершенно не годилось для боевого мага. - Напротив, не хочу с ним встретиться. Но мне нужно кое-куда зайти, пока мы не покинули этот город. Ты случайно не знаешь, какой сейчас день и год?
Этот вопрос беспокоил меня с самого моего пробуждения. Может, мне повезло, и некромаг вернулся через несколько дней после того, как меня убили? Может быть Тари меня даже дождался. Должно мне хоть иногда везти? Что я буду делать, если окажется, что я была мертва несколько сотен лет, даже не хотелось думать.
- Вообще-то я тоже самое хотел спросить у тебя, - ответил на мой вопрос Анхельм.
Э-э-э? Я впала в ступор.
- Я-то была в отключке, и несколько потерялась во времени. А у тебя какое оправдание?
- Ты была не в отключке, а мертва, - он поднялся с земли, отряхиваясь от прилипшей грязи и травы. - Называй вещи своими именами. А я.... знаешь, там где я был, время течёт по-другому.
Могу себе представить это 'там'. Интересно, смогу ли я выбить из него рассказ о том, что он делал у Смерти, и зачем ей понадобился?
- И сколько для тебя прошло времени?
- Сложно сказать, календаря ту меня не было, как и часов, - язвительно произнёс он, на секунду снова превращаясь в того Анхельма, которого я знала. - Год - полтора, может чуть больше. Не знаю.
- Ты хочешь сказать, прошел всего год? - я огорчилась и обрадовалась одновременно. После того, как Интрай посулил мне 'сон' на десятки, а то и сотни лет, я была рада и этому году. Но... даже этот год мог быть определяющим для меня. Да меня дед наверное похоронил давно!
- Для меня, - педантично поправил Анхельм. - Сколько прошло реального времени, я не знаю.
- Ну, а для меня мы виделись чуть больше недели назад, а потом, как ты видишь, я оказалась тут.
- Ага, - уже не слушая меня, ответил маг, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу. - О твоей неосторожности и глупости, из-за которой ты оказалась в столь дурацком положении, мы поговорим позже. И не сопи так возмущенно, знаешь же, что я прав.... А сейчас ты вроде хотела куда-то зайти? Не хочу тебя торопить, но эта временная неопределенность выводит меня из себя, и мне хотелось как можно скорее выяснить, что мы с тобой пропустили. Да и духа города не хотелось бы провоцировать своим присутствием.
Деспот и манипулятор. И как я раньше я этого не замечала? Наверное, потому что мне было удобно, что есть тот, кто решает всё за меня, беря на себя всю ответственность.
Мы вышли с кладбища. В отличие от некромага (я так и не решила для себя, как мне его называть), я уже успела насладиться местным 'очарованием', а вот ему здесь казалось всё необычным и интересным. Он оглядывался с любопытством ребёнка, задерживая шаг у наиболее интересных городских достопримечательностей, будь то высохший фонтан или статуя одного из местных правителей. Похоже, этот пугающий, безлюдный городской пейзаж ему нравился.
- Ты был когда-нибудь до этого в Безымянных Пустошах? - решила спросить его я.
- Мне приходилось бывать в этих землях лет пятьсот назад, когда еще до войны. Более того, я вспоминаю, что бывал и в этом городе. Он почти не изменился. Как это возможно?
Он это не знает? Ха, хоть в чём-то я могу утереть нос этому зазнайке-некромагу. Тщеславие магов уступает только их любопытству.
- Магия духа города. Они очень могущественны. Другой вопрос, откуда он брал силы на стазис, сохранивший город в первозданном виде? У меня есть некоторые предположения.
- Озвучишь?
- Пожалуйста. Во-первых, возможно дух города каким-то образом сумел воспользоваться заклинанием гармцев, уничтоживших людей, и обратить его себе на пользу. Эта версия мне кажется весьма вероятной, хотя и сложно представить механизм заклинания такого уровня и такой силы. А вторая версия - то, что он воспользовался силой Источника. Пусть ощущения не полностью идентичны, но всё же сходны с теми, что я испытывала, находясь у салдорского Источника.
- Ты знаешь об Источниках? - споткнулся маг, изумленно на меня глядя. - И ты успела побывать в Салдорской республике?
- Ну... да. А что, информация об Источниках секретна?
- Скажем так, о ней предпочитают не распространяться. Слишком уж много любителей дармовой силы - и среди отдельных магов, и среди государств. И ты в какой-то степени права - когда-то здесь действительно был Источник, но как и многие другие, он давно затух, иначе бы здесь не могли поселиться люди. Что удивительно, я тоже чувствую силу Источника, хотя это и невозможно. Можно предположить, что обе твои версии оказались частично верны - каким-то образом проклятие некромагов сумело пробудить магический Источник, а Интрай воспользовался этим, чтобы закрыть город своей защитной магией.
- А что будет, если об этом узнают гармцы?- с любопытством спросила я.
- Ничего хорошего. Они и так недобро посматривают на Пустоши, мечтая выкурить отсюда шаноэ, а если они еще узнают, что эта земля наполнена силой... то тогда их ничего не остановит. Тем более, что земля эта почти уже пригодна для житья - последствия проклятья почти уже спало за сотни лет.
Возможно, для Тайрани это было бы не так плохо - отвлечение внимания Гарма на Пустоши. Пусть лучше гармцы грызутся с шаноэ. К последним я не испытывала никакого сочувствия, тем более что более чем вероятно, что они приложили свою руку к уничтожению Хорхейна.
- А вот мы и пришли, - я затормозила у дома, где мы заночевали с Тари.
С некоторым волнением я вошла внутрь. Конечно, я знала, что Тари уже нет, но всё же... Я поднялась по лестнице, и под моими ногами хрустнули осколки зеркала. В комнате на первый взгляд ничего не изменилось. Даже мои вещи лежали не тронутыми, без пыли и признаков ветхости. Как будто я только вчера отсюда ушла. Хотя город ведь находиться под заклинанием, тут и через тысячу лет мало что измениться, возможно.
Я огляделась, пытаясь понять, что произошло. Ушел ли Тари сам, или Интрай его убил? Следов крови не было, да и вещи отсутствовали, а значит, он всё же ушел сам. Разочарование против моей воли поднялось в сердце. И сожаление - всё же я чувствовала, что отвечала за него. Если бы я не побежала за духом в ту ночь, возможно, всё бы обошлось.
- Не тебе записка? - Анхельм обратил моё внимание на листок бумаги, лежащий на камине.
На хрупкой от старости бумаге карандашом было написано несколько слов. Без обращения, без подписи, но я знала, что это был Тари.
'Не мог больше ждать. Ушел в сторону юго-запада от города. Надеюсь, встретимся'.
Интересно, а сколько он меня ждал? И стал ли он искать меня в городе, или не рискнул бродить по этим сумрачным местам?
- Кто это? - спросил некромаг, стоявший за моим плечом.
- Знакомый, с которым мы путешествовали по Пустошам, - немного неохотно ответила я.
- А что салдорец забыл так далеко от дома?
- С чего ты решил, что он салдорец? - удивлённо спросила.
- Характерное написание букв, так сейчас пишут только в Салдоре, - хмыкнул некромаг. - Так как вы с ним познакомились?
Не нравятся мне его интонации. Какие-то.... требовательные, жесткие.
- Это что, допрос? Ты мне не веришь?
- Дело не в том, верю я тебе или нет, - в очередной раз увильнул Анхельм, мгновенно сменив тон на более мягкий. - Просто меня жутко раздражает нахождение в неведении. Я совершенно не представляю, как ты могла оказаться в Пустошах в компании с салдорцем, да и еще через несколько дней после того, как я исчез. Что такого в том, что я больше стараюсь узнать о событиях, которые я пропустил?
- Я расскажу тебе обо всём, если ты расскажешь мне, зачем ты понадобился Смерти, - хитро сощурила глаза, ожидая его реакцию.
- Ты ведёшь себя как ребёнок, - укорил меня Хельмин. - Я не собираюсь с тобой торговаться.
Встреча с некромагом разочаровывала. Наверное, я ждала от него слишком много.
- Ну так?
- Ладно, - он сдался. - Но ты первая. Расскажешь по пути. А сейчас нам надо убираться отсюда.
Идти мы решили по юго-западной дороге. А точнее, на этом настояла я. К сожалению, нам пришлось еще задержаться, чтобы подготовить Анхельма к переходу и найти ему походные вещи. Всё это время меня не оставляло ощущение, что за нами следят. Я даже знала, кто, но на глаза Интрай не появлялся. Лишь только раз, когда мы выходили из города, я увидела его фигуру, мелькнувшую у городской стены. Я поспешно отвернулась, поправила на плечах лямки рюкзака и поспешила вслед за некромагом.
- Ты мог бы идти потише, - сердито произнесла я, - если мне придётся за тобой бежать, я быстро устану.
- Извини, - он сбавил шаг, приноравливаясь к моей походке. - Ты вроде мне что-то обещала рассказать?
Сначала сбивчиво и путано, а затем всё более и более уверенно, я начала рассказывать о том, какими же путями я попала в Пустоши. Слушал он внимательно, не перебивая, хотя по лицу было видно, как ему хочется вставить язвительный комментарий, но когда речь зашла о моем сражении с сигилом, то Анхельм не смог удержаться, и с чувством выругался.
- Надеялся, что сигил умер? - почти с сочувствием спросила я его.
- Да, но следовало бы знать, что от этого наглеца так просто не убить. Так значит, ты говоришь, что он сразу понял, что в деле замешан я? Плохо. А о том, за чьей личиной я скрывался?
- Нет, об этом он не знал. Но я проболталась об этом позже, под заклинанием. Извини.
- Ничего страшного, - сквозь зубы произнёс Анхельм, - всё равно Дезире Фанфорт мне давно надоела. Продолжай.
Ту часть истории, где речь шла о телепорте, некромаг выслушал вполне спокойно. В отличии от меня, для него не стало новостью существование телепортов. А вот при упоминании о башне сигила его вновь переклинило.
- Ведь назло он это сделал. Знал, стервец, что это последнее место, где я буду его искать, - почти с восхищением произнес Хель. - Да и еще на самом Источнике, не побоялся даже.
- А что ему бояться? - мне стало любопытно. - И почему все маги не живут рядом с Источниками? Это ведь совершенно дармовая энергия.
- Потому что активный Источник непредсказуем. Сегодня он даёт тебе энергию и силы, несравнимые с человеческими, завтра выплавляет тебе мозги. Да и земли над такими Источниками редко бывают пригодны для жилья. Орани псих, раз живёт в салдорской пустыне, - фыркнул некромаг.
- Но ты ведь родился там, около Источника, да и на Северных островах, откуда родом моя семья, тоже был свой Источник. По крайней мере так говорил Орани. Или он врал о зависимости магического потенциала магов от Источника?
- Не врал. Маги действительно чаще всего рождаются около того или иного Источника. Только не активных, а спящих. Но если Источник просыпается, его приходиться покидать, как были покинуты Северные острова родом Эйнхери.
- А много их в Ойкумене?
- Я знаю о семи, из них пять сейчас спят, а Безымянные Пустоши остаются под вопросом. Слишком стерильный тут магический фон, выжженный гармцами.
- А если в землях, где есть Источник, невозможно жить, зачем он нужен гармцам?
Анхельм пожал плечами, не желая отвечать. Ох, как же мне надоели эти древние маги со своими тайнами! Как будто бы мне нужны эти Источники - я свою-то силу до конца не освоила, на чужие ресурсы и подавно замахиваться не хочу.
К тому времени, когда я закончила рассказывать свою историю, более нелепую, чем печальную, стало темно, и на землю опять опустился треклятый туман, принеся с собой ночную прохладу. Хорошо, хоть со мной был некромаг - для него не стало проблемой разжигание и поддержка огня, на меня же легла обязанность по установке охранного заклинания. Старательно дочертив круг, я утомленно упала на растленное Анхельмом одеяло, растирая гудящие ноги.
- Есть хочется, - произнесла в воздух я, и жалобно вздохнула. Я бы поохотилась, вот только за всё наше путешествие я не встретила никого, крупнее насекомых. Все птицы куда-то пропали, признаков присутствия крупных зверей и вовсе не было. Не сверчков же жрать?
- Раньше об этом нужно было думать, - безжалостно ответил некромаг, вытаскивая из сумки.... Что бы вы думали?
- Откуда? - изумленно спросила я, перехватывая сухой, но безусловно съедобный корж из пресного теста в воздухе.
- Наткнулся случайно на запасы еды, пока ты искала вещи для перехода. Хотя полагаю, это 'случайно' было подкинуто духом города.
Понадеявшись на то, что Интрай не решил притравить нас напоследок, мы приступили к нашей скудной трапезе. Утолив голод и жажду, я начала клевать носом, но заметив, что некромаг, понадеявшийся на мою забывчивость, отправляется на боковую, я заставила себя проснуться.
- Ты обещал мне рассказать о чертогах Смерти, - требовательно произнесла я.
-Вот прицепилась то, - вздохнул маг. - Что ты хочешь узнать, айри?
- Всё, - я встрепенулась, ожидая чудесной истории, пусть тёмной, но всё же прекрасной, о приключении мага в гостях у Смерти. Что ты там делал, кого видел, и вообще, каково это. С самого начала, прошу.
- Хорошо, - он задумался, подбирая слова. - Я пропал из Алискана, и очутился в другом месте, где провёл неопределенное количество времени. А потом оказался здесь. Вот и всё.
- И всё? - от такой наглости я растерялась.
- Я бы рад поделиться подробностями, вот только воспоминания мои как будто поддернуты мутной плёнкой - вроде и было что-то, а что, вспомнить не могу. Лишь совсем отрывочными кусками - помню книги, которые там прочитал, сны, которые там снились, помню какие-то тени, и шепчущие голоса. И почти ничего о Госпоже. Для чего-то я был ей нужен.... - он наморщил лоб, вспоминая. - Я колдовал, много колдовал. Так, что будь я всё еще в нашем мире, и не подпитывайся дополнительной энергией, то превратился бы пустую оболочку с сожженным разумом. А еще там был какой-то мужчина. Живой, как и я.
- А как его звали, тоже не помнишь? - с надеждой спросила я. Наверное, какой-то герой древности, удостоенный бессмертия.
- Нет, - уверенно помотал головой некромаг, - зато отлично помню, что он жульничал в карты. Да не расстраивайся ты так.
- Ты меня обманул, - констатировала я обреченно. - Я перед тобой не один час распиналась, описывая всё в подробностях, а ты отделался парой слов, списав всё на провалы в памяти.
- Зато я кое-что узнал интересное о Бродягах, - попытался утешить меня Анхельм. - Уж эти воспоминания я успел сохранить. Но разговор этот долгий, и не очень приятный. Его лучше отложить до того момента, когда ты выспишься.
- Я не.... - и неудержимо зевнула, - хочу спать.
А затем свернулась в клубок, и заснула, не укрывшись даже плащом. Весенняя ночь была достаточна тепла, а костёр горел ярко, согревая воздух внутри охранного круга. Как бы я не была сердита на Анхельма, он был рядом со мной, а значит, всё будет хорошо. Я не верю ему, но.... парадоксальным образом знаю, что он никогда не причинит мне вреда. Мой Открывающий Пути, оказавшийся самым злодейским злодеем, о которых я когда-либо слышала.
Ощущение абсолютной свободы. Земля далеко внизу, а я лечу в небесной выси, скользя между облаков. Почему-то сейчас я не боюсь высоты, совсем. Мои крылья сильны и не подведут меня, я знаю это. Хочется рассмеяться, но из горла доноситься лишь клёкот. Я взмываю еще выше, наслаждаясь прикосновениями тугих потоков воздуха к перьям.
Мои глаза зорки как никогда, не чета человеческим, поэтому там, далеко внизу, я замечаю неподвижную фигурку, кажущейся игрушечной с такой высоты. Человек внимательно наблюдает за моим полётом, и я не выдерживаю и спускаюсь ниже, красуясь перед ним. Позволяю ему любоваться размахом моих крыльев, точностью и грациозностью движений. Неподвижно парю, подставляя солнечным лучам жемчужное оперенье, а затем, стремительно пронзая потоки ветра, перехожу в пике, выделывая кульбиты в воздухе. Пусть он видит мою силу, мою страсть, то, на что я способна.
Слишком поздно я замечаю лук в руках незнакомца. Я пытаюсь набрать высоту, уйти с траектории стрелы, но бесполезно. Левое крыло пронзает резкая боль, и я стремительно падаю вниз. Пытаюсь смягчить падение, отчаянно машу целым крылом, но лишь затем, чтобы рухнуть бесполезным комком перьев в нескольких шагах от незнакомца.
У лучника желтые волосы, юное лицо и жестокие глаза убийцы. Я знаю его, и не позволю себя поймать. Лучше смерть, чем цепи и клетка. Но я еще могу сражаться.
Чувствую, как моё тело меняется, мучительно, неохотно, но всё же уступая моей воле. Тяжело встаю на лапы, скалюсь, приоткрывая острые клыки. Бежать невозможно - с левой лапы всё еще капает кровь, пачкая белый густой мех, поэтому я решаю напасть. У меня есть лишь один шанс добраться до его горла, прежде чем я потеряю способность двигаться.
Сжимаюсь тугой пружиной и с силой отправляю тело вперёд. Но маг с желтыми волосами тает в ослепительном синем свете прежде, чем я успеваю задеть его хотя бы кончиком когтей. Я не успеваю остановиться, и проваливаюсь в это сияние вслед за ним....
Я снова человек. На теле нет следов ранения, хотя левая рука всё еще побаливает. Я одна в лесу, обнаженная, растерянная, испуганная. Ночь и в воздухе остро пахнет влажной землёй и хвоёй. От моего дыхания в воздух поднимается облачко пара. Холодно, опять холодно. Я так устала от этих холодов. Никак не могу согреться.
Иду сквозь чащу, морщась от прикосновения острых иголок к нежным ступням, в поисках того, кто сможет вывести меня из этого сумрачного леса. Свинцовое небо темнеет, и на нос мне садиться первая снежинка, а затем, чуть осмелев, к ней присоединються её товарки, и совсем скоро от снегопада становиться сложно что-то различить больше чем на несколько шагов. Наконец, чаща заканчивается, и я выхожу на поле, сейчас присыпанное снегом. На белом фоне отчетливо видно тёмная фигура, лежащая почти на самой кромке между лесом и полем. Человек?
Подхожу чуть поближе, наклоняясь к лежащему человеку, и почти сразу узнаю его. Салман Джудо. Он безмолвно лежит с раскинутыми руками, а на бледном лице его не тает снег. Воин мёртв, я понимаю это, но ничего, кроме безразличия, не чувствую. Опускаюсь на колени, и деловито начинаю снимать с него одежду. Салман мёртв, она ему не нужна, а мне его вещи ещё пригодятся.
В лесу раздался вой, заставив меня вскочить и развернуться лицом к опасности. Волчий вой раздается еще раз, но уже чуть ближе.
- Это Эйнар. Он убил меня, - я слышу за спиной знакомый голос, а моей ноги касается холодная рука. Я с ужасом смотрю вниз, и встречаюсь взглядом с мертвецом. - Посмотри, что со мной сделал твой брат.
Под трупом расплывается кровавое пятно, а одежда расползается лохмотьями, обнажая разорванное в клочья мясо. Разорван бок и брюхо, а грудная клетка как будто просто вывернута, обнажая сломанные рёбра.
- Но тебя он не тронет, - продолжает Салман, - так ведь? Ты такая же, как он. Чувствуешь зверя внутри себя?
Я испуганно отдёргиваю ногу и бегу прочь, подальше от леса, от этого страшного мертвеца, от того, кто так тоскливо, зовуще воет в заснеженной чаще. Скольжу, падаю, встаю, и снова бегу, пока держат ноги. Не знаю, через сколько минут, часов, но вскоре я перестаю чувствовать своё тело, израненные ступни, горящие лёгкие, обветренное лицо. Падая в очередной раз, я остаюсь лежать на жесткой, подмерзшей траве, тяжело, загнанно дыша. На мои плечи опускается тёплый плащ, полностью укрывая тело. Лёгкая, ласковая рука гладит меня по волосам, и мне кажется, что я узнаю это прикосновение. Мама - почти такая же, какой я запомнила её, только тёмные, прямые волосы коротко острижены, а радужка карих глаз чуть желтеет по краям. Она смотрит с укором, и ничего не говорит. Затем разворачивается и уходит. Я пытаюсь её остановить, крикнуть, чтобы она не бросала меня одну, но не могу исторгнуть ни звука.
- Милая, не пугай меня так сильно, - меня трясут за плечо, и приходиться неохотно просыпаться.
- А? - со сна не сразу получается сообразить, что хочет от меня этот некромаг, но тут я замечаю наброшенный на плечи плащ и воспоминание о сне наплывает на меня. Я неверяще хватаюсь за кромку ткани и с выражением полнейшего ужаса на лице смотрю на некромага. Тот находит нужным объяснить:
- Ты неспокойно спала, и мне показалось, что ты замерзаешь. Я тебя укрыл, но стало еще хуже. Чего ты плакать-то вздумала?
Касаюсь лица - щеки мокрые и горят. Стыдно как. В последнее время совсем сдаю, вот даже кошмары меня до слёз могут довести.
- Не знаю, - растерянно признаюсь. - Приснился.... плохой сон. Извини. Обещаю больше не мешать.
Нидхёгг задумчиво кивает в ответ на какие-то свои мысли, и пододвигает своё одеяло поближе к моему, устраиваясь под боком. На мой удивлённый взгляд отвечает:
- Теплее будет. И не возражай. Костёр пришлось затушить, слишком много сил уходит на его поддержание.
Не хочется с ним ругаться, поэтому я вновь проваливаюсь в сон, игнорируя близкое присутствие Анхельма.
Скучно. Лениво раскачиваюсь на деревянных качелях, подвешенных к ветке древнего вяза, стоявшего в саду дома. Отец уехал в командировку, оставив нас с мамой вдвоём, а она заперлась у себя в покоях, и почти не обращает на меня внимания. Возможность побыть в одиночестве и заняться своими делами без присмотра взрослых вначале меня радовала, но теперь я чувствовала обиду. Знала бы, что так получиться - уехала бы к деду, он то, несмотря на свою занятость, всегда готов уделить мне время. Ну и еще можно было бы 'поприключаться' в компании Гэлина и Эрика, моих непутёвых двоюродных братьев - уж они мне скучать не дадут.
В голове раздаётся зов - мама хочет меня видеть. Вообще-то могла бы и из окна крикнуть, так проще, но она считает нужным тренировать меня в ментальной магии. Отец не очень доволен этими уроками, но по крайней мере деду об этом не говорит - он бы в бешенство пришел, что ему внучку портят этим 'мозголомством', как выражается дед. Раскачиваю качели сильнее, и когда они достигают самой высокой точки, лихо спрыгиваю и несусь к дому.
Мама на втором этаже, в моём спальне. Одета по походному, у ног - дорожные сумки. В комнате всё перевернуто, как-будто в результате поспешных сборов.
- Ты уезжаешь?
- Мы уезжаем. Я собрала то, что тебе нужно, переодевайся. Нас ждёт долгое путешествие.
Кивает на небрежно брошенное на кровать дорожное платье.
- Но.... Что-то случилось?
- Да, но пока я не могу тебе всего рассказать. Тебе нужно знать только, что присутствие здесь небезопасно.
Я дочь боевого мага, и понимаю: раз надо - значит надо.
- Мы едем к деду? - деловито спрашиваю я из-за ширмы, где стягивала с себя домашнюю одежду. В моё представление о безопасном месте вписывается только родовое гнездо Эйнхери.
- Нет, в другое место. Не спрашивай, сама потом увидишь.
- А отец?
- Я уже послала ему весть. Он присоединиться, как только сможет. Ты скоро там?
В её голосе раздражение. Я не злюсь - мама всегда отличалась резким, неуживчивым характером, что при полном отсутствии у неё юмора иногда было настоящим испытанием для нас с папой. Но мы всё равно её любим.
- Уже всё.
Дорожный костюм, что я наспех натянула, несколько коротковат для меня - за последние месяцы я сильно вытянулась, хотя уже сейчас понятно, что ростом я пошла не в брата и не в отца, а в относительно невысокого деда. Ну хоть Эрик карлицей перестанет называть.
Через полчаса мы были уже на дороге, направляясь по юго-восточному тракту. Мама гнала лошадей так, что я даже не могла удовлетворить своё любопытство, выспросив её, от кого мы так спешим. Беспокойство матери передалось и мне, согнав остатки легкомыслия. Через сутки мы остановились у небольшого посёлка, где несмотря на мои протесты, мама продала своего мерина и мою лошадку, подаренную мне отцом, а мы пересели на почтовый дилижанс. За несколько дней мы несколько раз меняли транспорт и дороги, путая следы, хотя я не видела следов погони. Мы всё еще двигались на юго-восток, и уже приближались к границе со степными княжествами.
- Отец точно нас найдёт? - с тревогой спросила я. Мы ночевали в очередной подозрительной гостинице, хотя могли себе позволить гораздо лучший постой.
Мать странно замялась.
- Я говорила с ним по магзеркалу. Он сказал, что пока не может к нам присоединиться. Придётся уезжать без него.
- Куда уезжать?
- В другую страну.
- Я хочу поговорить с отцом.
- У него нет времени на глупую девчонку.
- Эта глупая девчонка его дочь! Я никуда не поеду, пока не поговорю с отцом или дедом.
Мама смотрит на меня внимательно, всё еще надеясь, что я передумаю, и наконец начну вести себя соответствующе её ожиданиям. Я с независимым видом скрещиваю руки на груди - вот оно, легендарное упрямство Эйнхери во всей красе. Лицо матери леденеет, но в глазах её я вижу сожаление. О чём?
Эту атаку я не ожидала. В голове как-будто бы лопается звонкая струна, и я чувствую, как теряю контроль над собственной волей. Не успеваю поставить ментальный щит, да и не смогла бы - что я могу противопоставит магическому искусству матери в свои неполные пятнадцать лет?
Я снова на заснеженном поле. Небо ярко голубое, а солнце светит по летнему жарко. Вскоре я вышла на пустынную дорогу, и становиться чуть легче идти, хотя я всё же заляпалась по колено в растаявшей грязи. Вдали виднеется какое-то здание, и подходя ближе, я не могу поверить свои глазам. Пряничный замок!
Пусть небольшой, совсем миниатюрный, но всё же не какой-то там домик, а настоящий замок. Леденцовые башенки, вафельная черепица, стены из медовой коврижки. Посередине дворика небольшой фонтанчик, из которого бьется пенящаяся светло-розовая вода. Я не выдерживаю, и припадаю к фонтану. Лимонад, самый настоящий!
Лакричная дверца, украшенная марципанами, приоткрывается, и я виновато отскакиваю от фонтана, вытирая предательски испачканный рот. Из миниатюрного замка вышла старушка, с лучиками морщинок вокруг глаз и полностью седыми волосами, аккуратно сложенными в огромный пучок, и приветливо мне улыбнулась. Идиллическая такая старушенция, рядом с которой чувствуешь себя то ли нашкодившей шалопайкой, то ли любимой внучкой. У меня не очень богатый опыт общения со старушками - даже пожилая кухарка в доме моего деда походила скорее на валькирию на пенсии, чем на добрую бабушку, от неё не то что сладостей, даже горбушки хлеба то получить было нельзя! Поэтому я неожиданно для себя смутилась, и тихо поздоровалась:
- Здравствуйте, я...
- А мы тебя ждём, ждём, - укоризненно выговаривает мне старушка, хотя глаза её улыбаются. - Не можем же мы начинать ужин без тебя?
- Э-э-э.... Вы меня знаете? - смущаюсь еще больше.
- Конечно знаю, Агнесс.
То, как она произносит моё детское имя, окончательно успокаивает. Ну не может же такая милая бабушка врать? Было бы невежливо отказываться. Да и кушать всё же хочется, притом желательно чего-то более существенное, чем сладости.
- Ну пойдём же, - нетерпеливо притоптывает старушка, выжидающе глядя на меня.
Захожу в след за старушкой, и оказываюсь в прихожей с высокими потолками, и тёмными, чуть потёртыми обоями. На стенах висят картины с безвкусно нарисованными котятами, щенками, пухлощекими детьми и прочей милой чушью, которую ни в один приличный дом бы никто не повесил. Проходим дальше, и оказываемся в столовой комнате. За длинным обеденным столом чинно сидят еще несколько леди, возраста от среднего до преклонного. Стол празднично накрыт, но несколько пустоват, и никто пока не собирается приступать к ужину. Значит, действительно ждали. Странно, откуда они знали, что я приду?
- Познакомьтесь, сёстры, это Агнесса Эйнхери.
Я скованно киваю в ответ. Неужто действительно сёстры? Плодовитая семейка тогда должна быть.... Хотя выглядят они все совершенно по-разному, так что сомневаюсь, что их связывает именно родство, а не другие узы.
- Ну наконец-то, мы совсем заждались, - ворчит высокая худая дама со взглядом кошки. Очень недоброй кошки, я бы сказала.
Она резко поднимается, отодвигая стул, столь же стремительно подходит ко мне, и цепляя мой подбородок, начинает вертеть мою голову в разные стороны. Я, замешкавшись, даже не делаю попыток вырваться.
- Совершенно не похожа, - несколько разочарованно говорит она. - Всё же кровь северных колунов удивительна сильна. Но зато потенциал.... м-м-м, я полагаю, эта арэнаи нам более чем подходит.
Интересно, на кого я не похожа? Выражение лица наглой 'кошки' меняется, и становиться до приторности добродушным.
- Хорошо, что ты пришла. Ты же нам поможешь?
- В чём? - недоверчиво спрашиваю, пытаясь избавиться от цепких коготков.
- Видишь ли, у нас есть традиция - главное блюдо мы готовим все вместе. Надеюсь, ты к нам присоединишься.
Улыбчивая старушка тянет меня за руку, настойчиво ведя к двери, за которой скрывается просторная светлая кухня. На огне весело кипит большой котёл, а воздухе вкусно пахнет травами и специями. За нами вслед подтягиваются все остальные дамы, но даже десяток человек не могут заполнить кухню полностью. Взгляд мой падает на большой разделочный стол, с лежащими на нём остро наточенными ножами.
- А где же главное блюдо?
Кошачьеглазая дама поднимает со стола тесак, и глядя на меня, облизывается. Я оглядываюсь по сторонам - в глазах милых леди тот же хищный голод. Пячусь назад, и натыкаюсь спиной на острие ножа, которое держит в руках бабуля-привратница. Пытаюсь что-то сказать, вымолить, попросить, но с сухих губ срывается лишь испуганный крик.
- Ну нет, это уже никуда не годиться, - возмущенный мужской голос приводит меня в чувство, и я обнаруживаю себя лежащей на голой земле в нескольких метрах от лежака, и некромага, усевшегося прямо на меня и крепко сковавшего мои конечности. Всё лицо горит - уже не от слёз, а от пощечин, которыми Анхельм щедро меня наградил, пытаясь пробудить от кошмаров.
- Отпусти, - выдыхаю я.
- Не будешь больше пытаться убиться или уйти?
- Нет.
Он слезает, и недовольно отряхивается. Сажусь и провожу рукой по своей спине - Анхельм вольготно уложил меня прямо на небольшой коряге, приготовленной для костра.
- Ты всегда так крепко спишь? - интересуется Нидхёгг. - Я тебя минут пять пытался разбудить.
- Нет, обычно у меня чуткий сон. И во сне я не хожу, - не говоря уж о том, что мне обычно не сниться, как меня пытаются съесть.
У меня кошмаров с детства не было, а тут они шли вереницей. Перебираю в памяти тающие воспоминания о сне, и цепляюсь за странный момент с моей матерью и нашим побегом. В отличие от других кошмаров, мучающих меня этой ночью, этот был крайне реалистичен. Я даже помню то платье, что было на мне одето в тот день, но самих событий не помню. Так что это было, фантазией или забытой реальностью? А ведь я действительно мало что знаю о том, что тогда произошло - отец мне сказал, что мама уехала, бросив его, и я помню свою обиду, что она не попрощалась со мной. Но мой сон говорит о том, что всё было совсем иначе. Мог ли кто-то вмешаться в мою память, и стереть воспоминание о тех событиях? Зная мою семью, могу с полной уверенностью сказать - да, мог. Потому что за попытку украсть ребёнка из рода Эйнхери у нас одна расплата - смерть, пусть даже похитительницей была моя собственная мать.
Натыкаюсь на внимательный взгляд некромага.
- Ты мне совсем не нравишься.
- Так и ты вовсе не красавчик, - пытаюсь сострить в ответ, но Анхельм игнорирует мои попытки уйти от темы.
- Ты знаешь, о чём я. Меня не прельщает мысль, что придётся всю ночь караулить тебя, надеясь, что ты, к примеру, не попытаешься убить меня.
- Эй, я просто.... - возмущенно начинаю я, но затыкаюсь, когда Анхельм красноречиво показывает мне царапины на своих руках.
- Я мог бы остаться без глаз, - шутливо жалуется он.
- Извини.
Анхельм зевает, и я не могу удержаться от того же.
- Хорошо, я пока использую заклятье - оно погрузит тебя в крепкий сон без сновидений, и даст нам обоим возможность выспаться.
Утро было безрадостным. Анхельм так и не выспался, поэтому ворчал не переставая, я же, хоть физически чувствовала себя достаточно сносно, не могла отделаться от странной душевной боли. И дело было не только в моей обиде на некромага, мыслях о матери или беспокойстве о Эйнаре и Тари, хотя это конечно не прибавляло мне счастья. Безысходная тоска, охватившая меня, была настолько всеобъемлющей и сильной, что мне хотелось просто лежать и не двигаться. Снова умереть, исчезнуть, только бы мне не было так плохо, так больно, как сейчас.
Поглощенный собственным плохим настроением, некромаг обратил на меня внимание лишь когда я в очередной раз запнулась на абсолютно ровной дороге и полетев на обочину, так и осталась лежать на камнях. Молча стирая с моих разодранных коленей кровь вперемешку с грязью, он напряженно о чём-то думал.
- Мы не можем так дальше идти. Ты же совершенно себя не осознаешь - свернёшь шею, и не заметишь. Что с тобой происходит?
- Не знаю. Мне плохо.
- Что-то болит?
- Голова немного кружиться со вчерашнего дня. И ноги я стёрла, - вяло отвечаю некромагу.
Недовольно хмуриться.
- Это всё?
Безразлично пожимаю плечами. Лень говорить. Анхель обхватывает мои ледяные ладони своими лапищами, и я чувствую, как сквозь его пальцы просачивается магия.
- Что ты делаешь? - слабо удивляюсь.
- Пытаюсь понять, что с тобой не так. Похоже на интоксикацию, - бормочет он себе под нос.
- Какую интоксикацию? Я же почти ничего не ела, да и с тобой всё в порядке.
- Интоксикацию магией, глупышка. Такое случается, когда на человека воздействует сразу несколько разных магических сил, которые вступают между собой в конфликт. Ситуация усугубляться, когда под воздействие попадает маг, и его собственная магия пытается отторгнуть чуждое влияние. Последним над тобой колдовал я, но ведь кошмары начались еще до этого?
- Может это дело рук Орани?
- Это первое, о чём я подумал, но его магия давно должна была уже выветриться.... Так, а это что?
Не знаю, что сделал Анхельм, но меня скрутило так, что я поняла, что мои представления о боли до этого момента были не полны. Перед глазами весело вспыхивали и затухали разноцветные фейерверки, а воздух отказывался возвращаться в лёгкие. Сознание уплывало.
- Оклемалась? - это было первое, что я услышала, когда пришла в себя.
Чувствовала я себя гораздо лучше. По крайней мере, наложить руки на себя уже не хотелось. Вместе с чувством самосохранения пришло любопытство.
- Что произошло? Ты вылечил меня?
- Лишь ослабил влияние.
- Влияние чего?
- Поисковой магии. Или ты не знала о том, что на тебя настроены поисковые амулеты?
Удивление на моём лице сказало ему всё.
- Не знала, понятно. Иначе бы потрудилась снять. Или ты это тоже не умеешь? - проворчал Нидхёгг. - И чему только учат сейчас магов?
Я не стала напоминать ему, что сотворение поисковых заклинаний считается одним из наиболее сложных искусств, и что для овладения этим искусством нужен был не только сильный магический потенциал, но и годы практики, которых у меня не было. Не говоря уж о том, что поисковая магия в основном зиждется на магии крови, которая была запрещена в большинстве цивилизованных стран.
- Стоп. Ты говоришь поисковые амулеты? Значит их несколько?
- В этом всё и дело, - кивнул маг, - иначе интоксикации бы не было. Один поисковик ты бы даже не заметила, а вот три привязки тебя вполне могли убить. От тебя идут три нити, две из которых завязаны на крови, а третья.... ну, полагаю, что это что-то из специфической магии арэнаи.
- Значит, родные меня ищут!
- И не только они. Не догадываешься о том, кому ты можешь быть так нужна?
Я вспомнила о том, как Джаред и Зикрахен в своё время напали на меня, и как быстро потом они меня нашли.
- Одно точно принадлежит гармцам, - с уверенностью сказала я. - А другое.... у Орани было достаточно материала для изготовления поискового амулета.
- Значит, арэнаи, маг хаоса и гармцы.... Хотя на месте одного из этих кандидатов вполне могут оказаться шаноэ. У Мэй была куча возможностей сотворить амулет и передать его другим шаноэ.
Я содрогнулась при этой мысли. Картинки из последнего сновидения снова всплыли перед моими глазами.
- Хотя вряд ли, иначе они давно бы вышли на нас, - продолжил свою мысль некромаг, в волнении вышагивая передо мной. - Остается ждать того, кто первым доберётся до нас.
- Ждать? Я думала, ты давно снял с меня привязки.
- Зачем? - искреннее изумился маг. - Я же сказал, что просто ослабил влияние, но это не помешает им найти нас. Разве ты не хочешь, чтобы нас нашли?
- Но не Орани и на шаноэ, - возразила я. - Да и от гармцев стоит держаться подальше. Сомнительно, что кто-то из боевых магов успеет найти нас раньше, чем мы выберемся отсюда сами.
- Но стоит надеяться, правда? Да и если Асет Орани выйдет на нас первым.... Я буду весьма рад его видеть.
Глаза некромага хищно заблестели.
- Постой, ты что, хочешь использовать меня как приманку для этого психа? - возмущенно зашипела я.
- Ну, шаноэ тоже будут неплохим уловом. Или гармцы - по крайней мере мы узнаем, что им от тебя нужно.
Ох, и зачем я проболталась Нидхёггу о моем родстве с гармцами! Хотя он, кажется, сам догадывался - всё же желтые глаза меня выдавали с головой.
- Ничего им от меня не нужно, - буркнула я. - Сними с меня эти проклятые привязки.
- Не хочу, - нагло заявил этот невыносимый тип. - Тебе надо, ты и снимай. Не умеешь? Ну так это твои проблемы.
Мне захотелось прибить его на месте, благо что мои магические силы восстановились в полном размере, но я заставила держать себя в руках. Кто его знает, а вдруг ответит? Устраивать магическое сражение с тысячелетним некромагом мне не хотелось.
Оставалось надеяться, что Орани не успел восстановить свою октограмму, и что люди деда найдут нас раньше, если они нас, конечно искали. То, что Анхельм принял за манию арэнаи на самом деле могло быть что угодно.
Мы шли уже несколько дней, но так никого и не встретили. Еда уже закончилась, и мне пришлось вспоминать давно забытые навыки охоты. Хотя какие навыки? Даже когда я служила на границе, дичь для пропитания добывали другие, а я была всего лишь праздной наблюдательницей. Вот уж когда я пожалела, что сваливала свои обязанности по добыче пропитания на напарников! Хорошо хоть вспомнилось пару заклинаний, приманивающих живность - а иначе мне пришлось бы бегать по пустошам в поисках добычи. Ничего крупнее кроликов здесь не обнаружилось, но голодными мы не остались. С заклинанием, я правда, перемудрила, и однажды нас атаковали лягушки, набежавшие с болотца, у которого мы как-то остановились. Было бы смешно, если бы только это произошло не ночью, когда мы мирно спали. Пока я пыталась выключить заходящийся истеричном визге защитный периметр, некромаг мрачно вытряхивал из наших вещей и одеял неадекватных лягушек.
- Радует, что это хотя бы не сколопендры или змеи, - попыталась пошутить я.
- Ага, отлично просто.
Выражение лица мага заставило меня заткнуться и начать спасать наше место ночёвки.
К обещанному разговору о Бродягах мы не возвращались. Кажется, Анхельму не хотелось об этом говорить, или он просто забыл про это, а я была занята другими мыслями. Бумаги Орани жгли мой карман, рождая в моей голове крамольные мысли. А что, если он всё-таки был прав? Если мне действительно под силу стать настоящим магом-метаморфом? Невиданные возможности открылись бы передо мной. Мне вспомнился самый первый сон, где я свободной птицей летала под небом. Ощущение полёта, ощущение силы и свободы. Я могла бы быть кем-угодно - птицей, зверем, другим человеком. Я бы вернула боевым магам их славу, их власть. Или бы стала уникальным, единственным метаморфом в Ойкумене. Украдкой, когда Анхельм еще спал, я изучала украденные у сигила записи, пытаясь в них разобраться, и во мне крепла уверенность - даже с этими скудными обрывками знания я вполне могу надеяться на успех. Молодость и более сильный магический потенциал был моим преимуществом перед Эйнаром, не выдерживавшим насильную трансформацию . Да и то, что я была Повелительницей Перекрёстков давало мне хоть какую-то дополнительную силу, я надеялаюсь на это. Другой вопрос, стоит ли рисковать, и тратить годы и здоровье на попытки стать кем-то большим, чем человек? Мои предки от этого отказались, а значит, у них была на это причина.
Сомнения терзали меня, сказываясь на моем характере не в лучшую сторону, делая меня мрачной и замкнутой. Обычно столь насмешливый некромаг, любящий меня подразнить или просто поболтать на отвлеченную тему, тоже закрылся в себе, превратившись в тень себя былого. Общение с Госпожой Смертью еще ни для кого не проходило даром, будь ты хоть трижды могущественным некромагом.
Окружающие нас пейзажи тоже не приносили радости, навевая тоску. Пустоши, они и есть пустоши - голые, бесплодные земли, кое-где покрытые жалкой растительностью, почти всё время укутанные белесым туманом, приносящим с собой мерзкую промозглость. Мы шли, потерянные в этом безвременье, и казалось, нашему путешествию не будет конца, и мы навечно останемся на этих землях.
Но однажды всё изменилось. Это был восьмой или девятый день нашего бродяжничества, я уже не считала. Ботинки наши успели стоптаться, одежда пропылиться, а питьевая вода в очередной раз заканчивалась. На небе было ни облачка, и о дожде можно было только мечтать. А еще безумно хотелось отрезать длинные космы, немытые уже.... Да я даже не знаю, когда это было - сколько месяцев, а то и лет тому назад. Хотя то, что меня всё еще искали, заставляло надеяться на лучшее.
- Не бойся, скоро мы выйдем к реке. Я знаю эти места, - подбадривал меня некромаг.
- Точно также ты говорил четыре дня назад, когда мы набрели на болота.
- Ну кто знал, что ландшафт так измениться за какие-то несколько сотен лет.
- Действительно, как такое возможно - мир меняется! - издевательски воскликнула я. - Ты....
- Помолчи, - прервал меня некромаг, и настороженно замер. - Я чувствую присутствие людей.
Чутью некромага можно было верить - зная всё о мёртвом, поневоле начнёшь разбираться и в живом. Я присела на корточки, положив руку на дорогу и закрыла глаза, обостряя слух и ощущения. Почти сразу я почувствовала пока еще слабые колебания, сотрясающие землю.
- В пару километрах вперёд по дороге, - определила я. - Несколько всадников, может быть отряд, двигаются быстро. Что будем делать, прятаться?
- Нет, но с дороги лучше сойти. Не надо, чтобы они видели нас раньше времени.
Мы устроились у обочины. Анхельм закрыл глаза, и казалось, заснул, я же готовилась к возможной битве, подготавливая своё тело к трансформации. Точки на горизонте приближались всё ближе, превращаясь в всадников. Пять человек, и кажется, по нашу душу. Мы явно находимся в уязвимой позиции - если все они маги, и настроены к нам недружелюбно, то нам придётся несладко. Впрочем, военный отряд представляет собой не меньшую угрозу - от пуль и болтов даже магия не всегда способна спасти.
Когда они были уже совсем рядом, я повернулась к Анхельму, чтобы растолкать его. И никого не обнаружила. Изумленно завертела головой. Да где же он?!
- Анхельм? - с тревогой спросила я. Не мог же он меня бросить, это смешно!
- Я здесь, не обращай на меня внимание.
Лишь услышав его голос, я сумела найти его взглядом. Нет, он не стал невидимкой, просто стал как-то совсем незаметным, сливаясь с окружающим пространством. Уважаю - так тонко использовать это заклинание даже не все маги иллюзии могут.
Взмывая в воздух клубья пыли, в нескольких шагах от меня всадники остановились. Почти сразу напряжение покинуло меня - я почувствовала силу, исходящую от некоторых из магов, почти неуловимый запах магии, говорящий о том, что это свои. Боевые маги, по крайней мере некоторые из них. Их предводитель кажется мне знакомым, но не могу вспомнить, где и при каких обстоятельствах я с ним встречалась. Спокойный, собранный, со скупыми и в тоже время ловкими движениями, но совершенно не похожий на воина - по крайней мере, манерами. Выше меня на полголовы, со стянутыми в низкий короткий хвост каштановыми волосами, невыразительным лицом и тёмными, почти чёрными глазами. Старше меня, но насколько, определить сложно. От разглядывания боевого мага меня отвлекли звуки за его спиной.
- Агнесс! - взволнованный голос.
- Мы думали, ты мертва, - а это уже сказано с укоризной.
Эрик и Гэлин, мои любимые двоюродные братья, куда уж без них.
Эрик, спешившись, сжимает меня в объятьях. Мы с ним почти ровесники - он старше меня лишь на пять лет, поэтому мы всегда достаточно тесно общались. Шебутной, вспыльчивый, громогласный - типичный Эйнхери. Но по-настоящему я близка только с Гэлином. Ему сейчас около сорока, на сорок он и выглядит - и не потому что бережет магическую силу, не желая омолаживаться. Просто старшему сыну моего дяди, который когда-то женился на смертной, не повезло, и он родился обычным человеком, без малейших магических способностей. Конечно, благодаря родству с магами и усилиям целителей, он вполне может прожить сто пятьдесят-двести лет, но в Семье его все равно жалеют, а то и стыдятся. В своё время, он, устав от опеки родных, сбежал из дома и порвал с делами Семьи, но позже помирился с дедом, хотя до сих пор предпочитает держаться особняком. Из него получился бы гораздо лучший глава рода, чем из меня, но его изъян не даёт ему ни одного шанса. А еще у него есть один секрет, неизвестный почти никому - неспособный даже на малейшее колдовство, он всё же способен на трансформацию, пусть и в меньшей степени, чем остальные, но даже это может оказаться неожиданным преимуществом. Гэлин один из лучших стрелков Ойкумены, безупречно владеющий почти всеми видами огнестрельного оружия. Так и сейчас - к поясу брюк прикреплена кобура, а за спиной торчит рукоять любимого карабина, магически усовершенствованного не без моей помощи. Он неспешно подходит ко мне, улыбаясь одними глазами и невесомо касается поцелуем моей пропыленной щеки.
- Я рад, что ошибался. Ты заставила нас побеспокоиться. Рорик всех на уши поставил, - всегда называет деда по имени, а то иногда и титул прибавит, чем невообразимо его бесит. В этом весь Гэлин.
Оставшиеся двое мне неизвестны. Коротко стриженная женщина в свободных брюках и притороченным к седлу полуторным мечом, настороженно водит головой по сторонам, видимо, чуя присутствие Анхельма. Мужчина рядом с ней похож на бывалого воина - на вид ему около двухсот, самый расцвет для арэнаи, когда физическая форма всё еще хороша, а магическая сила достигает своего пика. Он, как и его спутница, напряжен и собран - такого лучше не дразнить. Но он весь на виду, в отличии от того типа, что стоит во главе отряда. Из таких вот неприметных и получаются самые опасные противники.
- Айри Эйнхери, - склоняет передо мной голову предводитель, приветствуя меня. - Меня зовут Изенгрим Бергель.
Неудивительно, что я его не признала. Его Семья была самой малочисленной среди родов боевых магов в Тайрани. Но малочисленная - не значит слабая. Бергели издавна были лучшими шпионами и разведчиками, также как Эйнхери - стратегами и полководцами. Изенгрим же и вовсе фигура загадочная, и даже легендарная в определенных кругах. Самый молодой из всех глав Семей Тайрани, он предпочитает не светиться во дворце. Говорят, что он подчиняется самому Императору, выполняя самые, эм-м-м, деликатные задания, которые Император не может поручить ни пятёрке магов, ни Тайной Канцелярии. В общем, Грегор его не любит, мягко говоря.
Интересно, чем его дед подкупил и что ему обещал, что он возглавил спасательную операцию по моему нахождению? Или это у меня мания величия, и он просто рядом проезжал? Нет, сомнительно. Боевые маги просто так по Пустоши разгуливать не будут, да и Гэлин с Эриком здесь явно по мою душу.
- Это Уна Бергель и Викар Бергель, - продолжил знакомство Изенгрим. Уна улыбнулась мне, а Викар сухо кивнул.
- А меня зовут Анхельм Нидхёгг.
К чести Изенгрима, он остался спокоен, в отличии от всех остальных. Эрик дёрнулся, и по его лицу прокатилась волна трансформации. Уна выхватила меч, а на кончиках пальцев Викара вспыхнули алые искры. Даже рука обычно невозмутимого Гэлина дёрнулась к кобуре. Изенгрим же за доли секунды прочел ситуацию, верно истолковав мою безмятежность, и проявил похвальную выдержку. Лишь левая бровь слегка дёрнулась, когда он наконец узрел некромага, возвышавшегося над ним подобно башне. Ну да, я тоже не сразу привыкла к этой махине, но побывав в Алискане, стране великанов, перестала реагировать на кажущееся мне изначально унизительным превосходство в росте.
- Полагаю, вы вместе с айри Эйнхери, айрин Нидхёгг?
И то, что с магом дело имеет, сразу догадался, молодец. Хотя Анхельм вовсе и не скрывается в этот раз. Интересно, а то, какой именно тот маг, Изенгрим тоже понял?
- Да. Называйте меня просто Анхельмом, - широко улыбнулся некромаг. Опять кого-то играет, лишь бы дурачка опять не включал. Надоело.
- Агнесса, - торопливо произношу я. Не люблю излишние политесы. - И лучше на 'ты'.
- Тогда прошу называть меня Изенгримом. Я рад, что мы тебя нашли. Все думали, что ты стала первой жертвой войны, хотя Эйнар утверждал, что в твоём похищении виноват какой-то маг хаоса. Это так?
- Частично, но затем вмешались другие факторы, - ответила я. А затем прокрутила слова Изенгрима обратно, и поняла, что меня зацепило: - Жертва войны? Какой войны?