Мы молчали. Не знаю, сколько времени прошло с момента, как Михаэль оставил меня тут, как это можно назвать, в наказание. Сначала я хотела рассказать Марбасу всё, что произошло, и пересказать всё, что мне сказал Создатель, но наёмник то и дело проваливался в беспамятство и если не бормотал что-то на языке Теней, то лишь хрипел и кашлял, а порой замолкал так, что мне казалось, что он умер. Но эту мысль я отгоняла всякий раз, напоминая себе, что физическая оболочка падшего хоть и изувечена, но ещё держится.
К тому же наверняка наша связь из-за заклятия на крови никуда не делась, поэтому в пересказе всего случившегося со мной в Эдеме не было никакого смысла: оставалось просто сидеть на холодном полу, держа на коленях голову ассасина, и ждать, когда произойдёт хоть что-то. Ожидание всегда мучительно, неважно, хорошее ждёшь или плохое.
- Расскажи мне, - Марбас открыл глаза на мгновение, вскинув руку и схватив меня за плечо, сжимая пальцами до синяков. Я хоть и застонала, но не стала его останавливать: мне больно, но ему сейчас куда больнее. - Про отца...
- Они все тут придурки, ничего нового я тебе не скажу, - честно ответила я. Но падший не дослушал меня, его хватка ослабла, и он забормотал что-то невнятное.
Мне подумалось, что было бы, наверное, неплохо его исцелить, если он сам не сможет. Хотя бы попробовать. Но единственный проверенный способ, который я знала - это напоить кого-либо своей кровью, а под рукой, как назло, не было ничего острого. Отращивать же ногти до состояния, когда они превращались в какое-никакое оружие, как это пару раз проделывал Велиал во время ритуалов, я не умела. Можно, конечно, воспользоваться челюстью Марбаса как дыроколом, но получить вместо незначительного пореза погрызенную руку - приятного мало: в любом случае, вряд ли он вынырнет из беспамятства сразу, а кровь как-то надо будет унять после его зубов, ран будет минимум четыре.
На всякий случай я осторожно приподняла верхнюю губу наёмника: запасной план тоже план, надо быть готовой ко всему. Но всё было бы слишком просто, если бы зубы после такого избиения остались на своих местах: был бы Марбас человеком, какой-нибудь стоматолог озолотился бы, делая ему протезирование.
Я держала ладонь на лбу падшего, словно бы у него был жар, как обычно бывает при воспалении и переломах, но на самом деле температура тела Марбаса падала. Через какое-то время его начал бить озноб, а хрип стал громче, что порядком меня настораживало. На лице появились капельки пота, которые, впрочем, быстро смешивались с кровью и пылью. Если Марбас не предпримет ничего для собственного исцеления, то очень скоро умрёт, а если я и могу ему помочь, то только с его руководством.
- Эй, - я склонилась к его лицу, зажимая в ладонях. - Эй, очнись.
Если честно, я не знала, как привести в чувство бессмертное существо, и очень сильно сомневалась в том, что, будучи в таком состоянии и ничего не предпринимая для своего выживания, оно вообще меня услышит.
- Марбас, ну же, открой глаза, - я замолчала, пытаясь придумать, как его можно вернуть в реальность. - Придурок!
- От придурка... слышу, - пробормотал он, не открывая глаз. Я уж было обрадовалась, что достучалась до него, но выяснилось, что огрызаться наёмник может, даже испытывая агонию. Было бы смешно, если бы не было так грустно.
- Марбас, серьёзно... - я убрала волосы с его лица. - Пожалуйста. Ты должен мне сказать, чем мне тебе помочь. Ты должен исцелиться.
Наёмник молчал и не шевелился.
- Марбас, мы должны выбраться отсюда, иначе... Ты что, не слышал, что твой Папаша решил устроить нам всем? - я не планировала называть Создателя так, но может хоть это подействует на падшего. - Он же нас всех прикончит. Давай̆... Ну... Марбас... - никак не получалось придумать, что ему такого сказать, чтобы расшевелить. - Котик...
Хотелось плакать от бессилия, но я понимала, что это совершенно бесполезное занятие. Я трясла Марбаса за плечи. Сначала осторожно, потом всё настойчивее. Но и это не принесло никакого результата - наёмник даже не пытался отмахнуться от меня, показать, что ему, как минимум, неприятно, не то что больно.
Я так и замерла, нависая над ним. Его щёки начали казаться такими же ледяными, как и пол, поэтому я растёрла и подышала на свои ладони и снова коснулась лица падшего, надеясь хоть чуть-чуть его согреть, словно в этом был какой-то смысл: всё равно что к дырке в голове подорожник прикладывать. Но ситуация была такая аховая, что это скорее было сделано для моего спокойствия, потому что иначе бы я сорвалась в истерику.
И снова тишина. Тут даже вездесущих птиц не было слышно. Тишина, от которой̆ даже самый тихий посторонний звук казался невероятным грохотом. Тишина, от которой звон в ушах превращался в шепотки и звуки, которых тут никак быть не должно, обманывая и сводя с ума. Отсутствие звуков их же и порождало, только где-то глубоко в голове, пугая ложным чувством, что вот-вот за нами придут и потащат куда-то. Или убьют на месте. Страх забирался под кожу, мурашками пробегал по позвоночнику, заставляя волосы на затылке становиться дыбом, он утомлял и выматывал, заставлял то дышать так часто, словно я пробежала стометровку, то задерживать дыхание, вслушиваясь в ложный шум, пытаясь разобрать то, что внутренние демоны придумали на этот раз, чтобы выбить почву из-под ног и сломать. Грудная клетка казалась их клеткой и сейчас они ожесточённо пытались прогрызть себе путь на свободу.
Понятия не имею, сколько времени мы так просидели. Ночь, вопреки ожиданиям, не наступила, облака вокруг были всё такими же плотными и ровно светились изнутри. Я сама не заметила, как в попытках не уснуть переключилась на расход внутренней энергии - бодрило это не хуже кофе, но в то же время одарило панику вторым дыханием.
В один момент Марбас вдруг тихо запел, открывая глаза. Произошло это так неожиданно, что я вздрогнула, решив, что у меня поехала крыша: я привыкла к безмолвию и никак не ожидала, что созданные моим сознанием звуки могут быть такими громкими и реалистичными.
- Молодой мужчина вернулся с охоты и притомился...* - голос наёмника был словно сухие листья. - Что же беспокоит тебя, мой дорогой?
Он не хватал меня за руки, просто тихо пел. Его зрачки казались узкими щёлками, а губы под кровавой корочкой были сине-фиолетовыми.
- Ты совсем сбрендил, да? - без особой надежды уточнила я, не рассчитывая на ответ, но наёмник изобразил подобие улыбки, какая могла получиться у человека, которому очень больно, и едва заметно кивнул. - Боже... - я не задумалась о том, как глупо это звучит в сложившихся обстоятельствах. - Ты понимаешь, что я тебе говорю? - снова кивок, но петь Марбас не переставал, хотя в итоге сорвался на кашель, прервавшись на некоторое время на словах "этот несчастный юноша, он вскоре умер при свете всевидящей луны". Если честно, песня и так была заунывной, и я её где-то слышала раньше, но сейчас, в этом месте, она звучала просто душераздирающе. - Нам надо выбираться отсюда.
Марбас пожал плечами, но вместо внятного ответа на мои мольбы продолжил петь:
- Ни арбалетом был сражён, ни клинком.
Я медленно выдохнула, пытаясь успокоиться и выровнять дыхание.
- Но тебе нужно залечить раны, - повторила я, и меня едва не стошнило от нахлынувших воспоминаний: то же самое я говорила Загану перед его смертью, а он всё равно умер. Практически у меня на руках, я даже не успела ему помочь как-то. Неужели Марбас тоже сейчас умрёт? Вот так вот просто: был, пел, смотрел мне в глаза, а потом от его тела останутся лишь угли и горстка серо-чёрного пепла.
- За ложную любовь не было ей прощенья, - голос его стал тонким, с такими нотками, словно бы он сдерживал слёзы обиды и злости.
- Ты должен что-то сделать, не ради себя, так ради Братства, - это последний аргумент, который я смогла придумать.
Ассасин замолчал, не допев последнюю строчку, но взгляда не отвёл.
- Они там без тебя погибнут же, - продолжила я, боясь, что падший снова провалится в беспамятство. - Ты же понимаешь, что ты для них главный и самый опытный. И что ты отличный полководец. Столько лет... Веков... Ты стольким помог, стольких спас... Без тебя Братство...
Но договорить он мне не дал:
- Нет никакого Братства! - лицо Марбаса снова исказила злость.
Слова поддержки, которые я хотела ему сказать, застряли у меня в горле.
-Марбас, ты не в себе, - пробормотала я.
- Я не в себе? Серьёзно? - наёмник расхохотался безумным смехом, закрывая лицо руками. Ему понадобилось около минуты, чтобы кое-как успокоиться: - Что ещё скажешь, Казадор? Ну? Давай, я слушаю. Уже такое про себя выслушал, что вряд ли ты скажешь мне что-то новое.
Вместо того, чтобы рассыпаться в обвинениях, которых у меня скопилось предостаточно - и касательно его самого, и всех его друзей - я задала ему главный вопрос:
- Что произошло? - я спросила, но, признаться честно, совсем не хотела знать ответа. Марбас не ради меня в таком состоянии лежит тут. - Они... Погибли? Братство пало?
- Нет никакого Братства, дура! - бессильно огрызнулся ассасин. - Нет и, вероятно, никогда не было, был только глупый падший, которому отлично нассали в уши и нашли занятие на долгое время, чтобы он не натворил дел.
- Я не понимаю, - честно призналась я. Ощущение от услышанного было такое, словно мне сообщили, что я всю жизнь существовала в воде, передвигаясь вот так вот по земле, которая на самом деле была дном. И вся планета на самом деле водная.
- Один человек не может обмануть всех - это несложная истина. Распространяется и на падших. Но толпе обмануть одного труда не составит, - Марбас отпихнул мою руку от своего лица, словно я была в чём-то виновата, и замолчал, тяжело дыша.
- Ясно, - ответила я, хотя ничего не поняла. Но раз он не хочет посвящать меня в эти дела, то лезть с вопросами, особенно сейчас, нет никакого смысла. - Но нам нужно что-то предпринять.
- Да что ты заладила! - зарычал наёмник. - Выбраться, спастись. Нахуя? Просто ответь мне! Сколько мы протянем, прежде чем нас снова схватят? Десять минут? Час? Сутки? Казадор, там хренова туча ангелов, даже если мы завалим десяток, нас просто разорвут на части, мы не сможем отбиваться бесконечно. Там Папашка, в конце концов! Он точно не даст нам и носа высунуть за Врата. Ты, может, и не видишь, но на тебе его метка, теперь он найдёт тебя в любом углу трёх миров! И псам своим даст её понюхать, чтобы отыскали и притащили в зубах, если самому будет лень!
- И что ты предлагаешь? Сидеть здесь и ждать смерти, как курам на бойне?
- А у нас есть выбор? Что-то я вот не вижу вариантов.
Я готова была поклясться, что ещё никогда не видела Марбаса в таком состоянии. Он словно растерял всё желание жить и своё хвалёное бесстрашие. Просто лежал на полу и, давясь собственной кровью, ненавидел весь мир. Хоть бы попытался укусить обидчиков справедливости ради, но нет.
- Я дам тебе кровь, залечишь для начала раны.
- Отвали, - Марбас зло посмотрел на меня и попытался сесть, видимо, желая отползти подальше, чтобы я не капала ему на мозги, но сил хватило только на то, чтобы скрючиться от боли рядом со мной.
- Мы ведь не проиграли ещё! Нельзя опускать руки и на тарелочке подносить им то, что они хотят!
- Мы? МЫ?! Нет никаких "мы". Ты, если хочешь так думать, может, не проиграла, Геенна, если тебе нравится тешить себя, тоже не проиграла. А я всё, с меня хватит. Меня всё это заебало, вот тут уже сидит, - он чиркнул ребром ладони себе по горлу. - Я всю свою жизнь бегаю всем помогаю. Всех спасаю, всех учу жить. Всех держу за руку, служу вместо меча, верёвки и целительного пинка. Меня это заебало, Казадор. Оставьте меня в покое! Я устал. Я имею право устать за столько лет. Имею право быть слабым, когда захочу. Имею право сдохнуть, когда захочу! Ни ты, ни твои сраные короли, ни Папаша, ни Орфи, ни Братство - никто не имеет права распоряжаться моей жизнью и заставлять идти дальше! Я вам не домашний скот, который можно погонять, когда и куда вздумается!
Я молча слушала его злые выкрики, в ужасе понимая, что ничем хорошим это не закончится, если ничего не предпринять.
- Марбас, - я протянула руки, чтобы обнять его, потому что сейчас он казался даже младше, чем выглядел обычно. Маленький слабый мальчик, загнанный в угол и понявший всё своё бессилие перед сложившейся ситуацией. Отрезанный ото всех, кто ему дорог, брошенный на произвол судьбы.
Но "мальчик" не дал к себе прикоснуться. Ударил меня по руке наотмашь.
- Не трогай меня, Казадор. Хватит. Ты виновата в этом не меньше остальных. Твоё появление привело ко всему этому. Ко всему.
- Поверь мне, если бы я могла что-то изменить, я бы не задумываясь ни на секунду поменяла. Если бы я только знала, как и что.
- Поменяла бы? Ну-ну, - Марбас снова рассмеялся, даже не глядя на меня. - Ты слишком боишься собственной смерти.
- Заган меня многому научил. Про два зла и всё такое...
- Он сдох.
- Но зато мы живые.
- Это ненадолго.
- Так, послушай меня, - я потеряла терпение: схватила наёмника за плечи и как могла развернула к себе, чтобы он посмотрел мне в глаза и я убедилась, что там осталось хотя бы немного вменяемости. -Сейчас же забери у меня сколько надо энергии, потому что у тебя, похоже, болевой шок. Ты не в себе. Мы действительно сдохнем, если ты и дальше так будешь реагировать на реальность.
- Да ну и в пекло, - Марбас расхохотался, как сумасшедший. Я растерянно выпустила его. Мне казалось, что я была готова ко всему в этой войне. Но не к такому. - Катитесь все в пекло, Казадор. Начиная от тебя и заканчивая всеми мирами. Хотите воевать - грызите друг другу глотки сколько влезет, а я лично пас.
- Ну, хотя бы выпей, чтобы просто не сдохнуть здесь и сейчас, - предложила я. - И валяйся себе на полу, смейся и проклинай в своё удовольствие. Будем считать, что это мой тебе подарок за всё. Мне так спокойнее.
- Дурочка, - Марбас обессилено опустился обратно на пол. Решив, что это какое-никакое, а согласие, я приблизилась, но он лишь отвернулся от меня. - Физику в школе ты точно прогуливала.
- Причём тут это-то? - пришлось приложить немало усилий, чтобы не ткнуть ассасину в спину пальцами. Из-за того, что он лежал, прижавшись щекой к холодным камням, половина сказанных теперь уже шёпотом слов терялась, и несказанно радовало то, что вокруг было тихо.
- В одном месте прибудет, в другом убудет. Как только я начну зализывать раны, от меня не будет проку никакого: меня осушили целиком, я подвязан к одному из ангелов, и только его энергия не даёт мне сдохнуть окончательно, но и не позволяет взять больше, чем разрешают. Такие вот дела, Казадор. Не ты тут самая умная, и уж тем более не ты правила устанавливаешь.
- И что ты предлагаешь в таком случае? Лично мне.
- Ну, например, перестать маяться хернёй и трахать мне мозг. Во-первых, один здоровый лучше, чем две калеки: ты мне всё равно не дашь достаточно энергии для того, чтобы мы свалили из Эдема. Так что... -Марбас перевернулся на спину и запустил ладонь себе под плащ в районе груди, второй же рукой пихнул край рукава себе в рот вместо кляпа. Судя по его рычанию, боль была поистине адская. Я хотела было остановить его, но прежде чем опомнилась и вышла из ступора, он вынул из-под одежды окровавленный кулак, в котором сжимал собственное ребро. Выплюнув импровизированный кляп, наёмник растянулся на полу, дыша с хрипом так глубоко, что, казалось, его сейчас хватит удар. - Вот, дарю...
Он вслепую протянул мне собственную кость, я лишь в ужасе смотрела на неё, совершенно не зная, как мне реагировать на это безумие.
- Казадор, мне очень больно, и у меня совсем нет сил держать это вот так вот на весу, ожидая, когда ты разродишься, - измученно пожаловался мне ассасин. - Забирай уже. Обратно вернуть у меня теперь уже не получится, а выкинуть как-то жалко.
Трясущимися руками я приняла кровавый подарок.
- Зачем... это... мне? - я едва сдерживала тошноту. Кость была тёплой, с ошмётками кусков плоти, видимо Марбас порядком себя покалечил, пока выламывал её.
- Ну не одному же Папаше рёбра выдирать из своих творений, - усмехнулся сквозь боль наёмник. - К тому же, так получилось, что это единственный способ протащить сюда оружие.
- Предлагаешь мне колоть ангелов твоим ребром? Ты в край поехавший, ты в курсе? И оно даже не острое.
Марбас открыл глаза, совсем потерявшие блеск. Он молча смотрел на меня, не пытаясь как-то переубедить. Я готова была поклясться, что он что-то хочет сказать, но вместо этого лишь с хрипом протянул ко мне руку. Опомнившись, я подхватила его ладонь. Она оказалась невесомой и ледяной.
- Солнышко, ты такая заноза в заднице у меня, ты знаешь? - попытался улыбнуться он. - Мне иногда жалко, что ты не одна из падших. Наверное, мы бы сработались, если б я не боялся постоянно, что ты можешь помереть в любую секунду из-за какой-нибудь ерунды. Так сложно веселиться, когда один из нашей весёленькой компании такой хрупкий. А вообще, делай что должна. Ты же и Брони потомок как-никак.
Я вымученно рассмеялась, уже даже не пытаясь как-то сдерживать слёзы. Хотелось кричать только одно: "Не умирай! Пожалуйста, только не умирай". Я крепко держала его за руку, потому что боялась, что сейчас он исчезнет. Стоит мне попросту моргнуть, и он рассыплется на угли.
- Опять ты плачешь, Казадор, - пробормотал наёмник, устало закрывая глаза. - Да что ж такое-то, что ж вы все такие проблемные... - а потом снова запел едва слышно, повторяя раз за разом, сбиваясь и начиная сначала: - Не арбалетом был сражён, не клинком, но листьями и ягодами лесного паслёна...
Я же держала его за руку и смотрела на кость. А когда иллюзия, наложенная на неё, начала распадаться, совершенно неожиданно на меня снизошла ужасающая догадка, что это на самом деле.
* * *
Ангелы появились ровно в тот момент, когда я уже решила, что они о нас забыли и больше сюда не заявятся, надеясь, что мы тут помрём если не от скуки, то от голода. Если в Эдеме вообще хоть кто-то умирает своей смертью.
Меня отпихнули от наёмника ногой, даже не посчитав нужным для начала попросить отодвинуться, раз уж он им так понадобился. Я хотела было возмутиться происходящему, но опущенное перед моим лицом острие копья давало понять, что лучше помалкивать. Марбас был без сознания уже, наверное, пару часов. Я не решилась приводить его в чувство, а теперь он, потерянный, с двух сторон поддерживаемый ангелами под руки, крутил головой, пытаясь понять, где он и что с ним происходит.
Следом за тремя ангелами в темнице появились ещё два, а вместе с ними и Седит. Его руки были связаны, но он даже не пытался оказывать какое-либо сопротивление врагу. Завидев Марбаса, он нахмурился, но ничего не сказал. Наёмник же, увидев своего друга, неожиданно попятился, вместо того, чтобы кинуться к нему или хотя бы окликнуть.
- Я обязательно должен тут находиться? - поинтересовался у сопровождающих его ангелов Седит.
- Чем быстрее с вами разберёмся, тем лучше. Для всех нас, - ангел выпустил его и, сделав шаг в центр площадки, протянул руку вперёд, после чего сделал движение пальцем, словно рисовал круг. - Сделка есть сделка.
Седит ничего не ответил, даже не кивнул. Я в ужасе наблюдала за происходящим, не зная, к чему вообще готовиться: пять ангелов в одном месте - явно не к добру.