*Рассказ издан "ИК" "Подвиг" (г. Москва) в сборнике "Подвиг", N7 за 2009 г. Тираж 6350 экз.
Алексей КЛЕНОВ
МЕНЯЮ СОВЕСТЬ НА ШОКОЛАДКУ
рассказ
Ах ты маленький храбрый хоббит, все же решился в меня стрелять! Первый выстрел я не услышал, скорее увидел. Метрах в тридцати за деревьями мелькнула вспышка, я, совершенно инстинктивно, отпрыгнул назад и вправо, и уже в прыжке до слуха долетел хлопок выстрела. И все же зацепил, паразит. Пуля очень даже ощутимо рванула плечо, так, что я едва штопором не завертелся. На мое счастье задело только бушлат, вырвав клок синтепона, даже кожу не обожгло. Рухнув в рыхлый снег, я стремительно отполз за ближайший снегоход, и затаился, в ожидании дальнейшего развития событий. Кто бы ни был этот малый, а решительности и наглости ему не занимать. Не всякий браконьер, даже попавшись с поличным, рискнет стрелять в егеря. А этот решился. Хотя никаких серьезных нарушений я еще не обнаружил. Интересно, что он дальше предпримет, поняв, что попытка грохнуть меня не удалась? Нет, все же удача на моей стороне. Ну, и выучка, конечно, не последнее дело. Не зря меня государство в свое время обучало воевать, и выживать.
А эти двое пентюхов так и стоят, поразевав рты и явно не зная как себя вести. Толи падать, толи деру дать от греха. Похоже, и сами не ожидали подобного оборота. Вот ведь ситуация. Стоят посреди леса двое любителей, егерь притаился за снегоходом, как мышь под веником, а где-то в лесу держит на мушке всю честную компанию четвертый участник массовки, и явно не новичок в лесу. Только промашка у него вышла. Мой карабин, прислоненный к казенному "Бурану", он видит, и вполне резонно полагает, что я безоружен. А вот и фигушки, приятель. Со своим "Марголиным" калибра пять и шесть, ласково именуемым "Марго", я практически никогда не расстаюсь. Вообще то егерям табельный ствол не полагается, но тут все законно. Приобрел я его по лицензии частного охранника, разрешение на хранение и ношение имею, все честь по чести. И хоть "Марго" из людей служивых мало кто всерьез воспринимает, считая его дамской игрушкой, но в умелых руках да в ближнем бою вещь очень даже эффективная. Так что давай, родной, жги патроны...
Наткнулся я на эту компанию с час назад. То есть, непосредственно на них вышел минут десять как. А поначалу следы от снегоходов заметил. И следы не знакомые. Все наши "Рыси" да "Бураны" в округе я наперечет знаю, а эти явно импортные, доселе мной не виданные. И главное, следы идущего вторым снегохода смазаны следами волочения, какой то толи тележки, толи саней. Для чего бы? Дрова возить на снегоходе накладно. А если приехали на зайцев поохотиться, так ни к чему этакую бандуру за собой таскать. Даже если по десятку ушастых настреляют, что сомнительно, то проще в торока упаковать. Да и не заезжал ко мне никто с вечера путевки отмечать. В общем, есть вопросы, как говорится. Вот за ответами я и отправился.
Нагонять пришлось дольше, чем я предполагал. Следы снегоходов выписывали какие то замысловатые кренделя, петляя то по полю, то по редколесью, пока, наконец, не вывели меня на длинную просеку. Готовилась она в свое время для высоковольтной линии, но потом толи планы изменились, толи еще что, просека так и осталась никому не нужной. ЛЭП прошла по территории соседнего района, ближе к железке, что логично и обоснованно. Непонятно только какой деятель, и из каких соображений создавал первоначальный проект. Ну, это дело прошлое. Главное то, что примерно в середине просеки обнаружились мои гости ненаглядные. Подбираться тайно не было нужды, и подъехал я открыто. Тем более что светло еще было, и в чистом поле я как на ладони. Не заметил бы меня только слепой. Остановившись метрах в трех, я заглушил движок "Бурана", ткнул карабин прикладом в снег, прислонив к гусенице, и представлялся:
- День добрый. Егерь Нахабцев. Документики позвольте.
Оба-двое переглянулись, малость как будто смущенно, но особого беспокойства я не заметил. Тот, что постарше, лет пятидесяти, с благородной сединой, даже несколько вальяжно процедил:
- А ваши, полюбопытствовать?
- Извольте.
Вынув удостоверение, я протянул его почти к самому носу пожилого, не выпуская из рук. Тот вдумчиво прочитал, пожал плечами, и протянул мне охотничий билет, путевку и разрешение на оружие. Путевка в порядке, только без моей подписи. И в билете все как положено. Стаж у мужика приличный, в обществе состоит еще с советских времен. У того, что помоложе, шатена лет тридцати, документы тоже в порядке. Правда, охотничек тот еще. Билет получен всего полгода назад. То есть, первый сезон обкатывает. Явно за компанию со старшим, так сказать, товарищем. То, что оба столичные - к бабке не ходи. Одеты с иголочки, в одинаковый камуфляж и утепленные берцы. Поверх бушлатов - фабричного пошива разгрузки. Единственное исключение, так это ножи на поясе. У шатена ширпотребовский "Белый орел", ерунда по большому счету, на лохов рассчитанный, только что видимость внушительная. А вот у седого ухватистая самоделка с костяной ручкой и в потерханых ножнах, явно сделанная народным умельцем в ручную лет этак надцать назад. И со снегоходами я не ошибся. Два канадских "Bombardier", суммарной стоимостью как мой кирпичный дом со всеми удобствами, доставшийся от родителей. Короче, мужики не бедные. По всей видимости, столичные бизнесмены приехали в глубинку оттянуться, да от делов неправедных отвлечься. А вот оружие мне их не понравилось. У обоих путевки на зайцев, а оружие серьезное, да еще и с оптикой. У молодого "Сайга-308" с магазином на восемь патронов. У того, что постарше, и вовсе "Вепрь-Хантер" под утяжеленный ремингтоновский патрон. Нет, ну бывают любители зайцев бить с оптикой, но, как правило, мелкашкой. Но на кой черт на зайца с "Сайгой" ходить, а уж тем более с "Вепрем"? С ним вообще только на носорога. Только не водятся они у нас, не климат им на Урале...
Но главное что мне совсем уж было не по душе, так это салазки, привязанные к раме одного из заморских агрегатов. Абсолютно они с общим стилем этой парочки не вяжутся. Обычные деревенские салазки, со сплошным дном, оббитым нержавейкой, сделанные грубовато, но добротно. И уж, что совсем хреново,- так это следы третьего. На снегу натоптано изрядно, и к деревьям следы берцев тянутся, но местами из-под них отчетливо проступают оттиски толи подшитых валенок, толи унт. Картина, в общем, понятная. Двое городских наняли себе проводника из местных, могут себе позволить. Вот только где он? И почему так стыдливо от меня хоронится? Отошел пописать? Фигня. Тут бы и отлил за милую душу, кого стесняться? Чай не в дамской компании. Так что ухо, на всякий случай, держать надо востро. Когда стоишь один против двоих потенциальных нарушителей, да где-то еще и третий маскируется, осторожность никоим образом не повредит. К выводу такому я пришел после десяти лет работы в розыске, и полутора - в егерях.
В общем, пока я тщательно изучал документы, не забывал косить взглядом по сторонам, в ожидании вполне возможных сюрпризов. Собственно, интуиция и благоприобретенная наблюдательность меня и спасли. Благодаря им я и заметил вспышку за долю секунды до того, как во влажном февральском воздухе прозвучал хлопок выстрела...
И вот лежу я на снегу, и думаю, что быстрее можно подхватить в таком положении: воспаление легких, или простатит? Меня ни то, ни другое не устраивает. Ну вас к лешему, ребята, здоровье мне еще пригодится, так что долго свой организм я студить не намерен. Грозно глянув на топчущегося на снегу пожилого, я приказным тоном негромко велел:
- Отвечайте вы, Виктор Ильич. Односложно. Там проводник ваш?
- Да.
- Из местных?
- Ну а как же вы дум...
- Односложно отвечать,- резко перебил я.
Пожилой Ильич малость смутился, не говоря уж про приятеля своего. Даже барская спесь с него как будто сошла. Оно и понятно, это там у себя в офисе, привычном, как собственный... нос, он повелевать привык. А здесь и растерялся. Не сам, конечно, стрелял. Но ведь нанятый им проводник. Да еще в казенного человека при исполнении. Как ни крути, а если до властей дойдет, хлопот не оберешься, каким бы тузом козырным ты ни был. И не потому, что попал в такую ситуацию, а потому, что попался. А я еще холоду нагнал:
- Что в лесу прячете? Кабана? Или лося завалили?
Молчит. Только мнется да потеет с натуги. Ладно, выясним. А сейчас надо прекращать этот балаган.
Вынув из наплечной кобуры "Марго", я дослал патрон в ствол, и коротко махнул меховой рукавицей над сиденьем снегохода. Сам мгновенно маятником качнулся в сторону, успел засечь вспышки двух выстрелов подряд из-за дерева, и в пять секунд всадил в ствол всю обойму. Отшатнувшись обратно, перезарядил "Марго" и крикнул:
- Слышь, земеля, кончай дуэль. Как видишь, я тоже со стволом, не берись со мной тягаться. Выходи.
И подмигнул Ильичу с его приятелем, которые так в растерянности и топтались на снегу, не зная, что делать. Через полминуты примерно из-за деревьев донеслось:
- А стрелять не станешь?
- Выходи с поднятыми руками, карабин держи за ремень. Тогда не стану.
Ответил стрелок после некоторых раздумий:
- Ладно, выхожу. Бес попутал.
Из предосторожности я только чуть высунулся из-за корпуса снегохода, не опуская ствол "Марголина". Однако проводник судьбу решил не испытывать, и исполнил мое требование в точности. Только вышел почему-то без оружия. Ну да ладно, разберемся. Зато теперь полный комплект. Теперь можно и со стрелком познакомиться. Хотя, чего там знакомиться?
Приглядевшись, я без труда признал Васю Штыря, известного всей округе, и даже за ее пределами, браконьера. Причем с таким стажем, что хоть звание ветерана присваивай. Я еще мальцом был, а о нем уже легенды ходили. Сейчас ему порядком за семьдесят, а когда-то был настолько прытким да фартовым, что от него местный рыбохотнадзор стоном стонал. И ведь попадался за всю жизнь по крупному только три раза. Обычно мелкими и средними штрафами отделывался. А ему это - как слону дробина. Он своим промыслом столько денег делал, что какой-нибудь крупный советский хозяйственник только в своих пошлых меркантильных снах и видел. В последний раз Вася попался лет двенадцать назад, если мне память не изменяет, я тогда только-только из армии вернулся. Сам свидетелем не был, батя, тогда живой еще, рассказывал. Какой-то новый русский заказал Васе медвежью шкуру. Васе заказали - Вася сделал. Да видно долго за косолапым бегать пришлось, притомился. А когда завалил, то на радостях да с устатку решил тут же и отметить. Так наотмечался, что прямо на теплой еще медвежьей туше и закемарил. Так его и нашли, в обнимку с косолапым...
Усмехнувшись, я спрятал "Марго" в кобуру и весело поприветствовал:
- Здорово, Вася! Ты чего же, на старости лет решил переквалифицироваться? То все зверье бил, теперь вот в людей стреляешь. Не хорошо. Только что-то мазать стал, стареешь. Чего так перепугался то?
А он, прохиндей, ничуть не смутившись, изобразил на морщинистом лице улыбку, и недоуменно спросил:
- Кто стрелял? Куда стрелял? Господь с тобой, мил человек, я отродясь в руках оружия не держал. Меня проводником наняли, я и веду добрых людей куда велено.
- А куда велено?
- Куда веду, туда и велено.
- А куда ведешь?
- Так, куда велено, туда и веду.
Тьфу ты!.. Ну, наглец, невозможно не восхититься. Однако сейчас мне не до оваций, дело то серьезное. Первый случай со мной такой за последние полтора года. Построжев, я уже официальным тоном предупредил:
- Ты, Вася, это брось. Я вот сейчас протокол составлю, и клиенты твои подтвердят, что ты в меня стрелял.
Хмыкнув, Вася с ухмылкой посмотрел на Ильича с приятелем. Те, оправившись от мимолетного шока, ответили ему не менее саркастическими улыбками. Дескать, ищи дураков. Свидетелей нет. А на себя кто ж клепать станет?.. Вот так, значит, да? Ну, все ребята, разозлили вы меня всерьез.
-Вот что, господа любители и профессионал. Я сейчас пошукаю в лесочке, что вы там прячете, и, когда найду, вам не так весело будет. Это я вам твердо обещаю. А вам покуда советую оставаться на месте. Ваши документы и оружие я изымаю, о чем будет составлен соответствующий протокол. Так что не думайте дать деру. Иначе при всей вашей авторитетности загремите так, что мало не покажется.
Забрав все три карабина и, на всякий случай, отвинтив высоковольтные провода от генераторов снегоходов, я отправился в лес. Долго искать не пришлось. Буквально метрах в ста от просеки на снегу рядышком лежали две туши: матки и поросенка. Совсем еще недомерка, месяцев пяти от роду. Весь бок был у него разворочен тяжелой пулей. Мамаша на вид была цела, но рваное отверстие в боку и отсутствие выходного, недвусмысленно указывали на то, что пуля находится в туше. Стреляли явно с большого расстояния, метров в сто пятьдесят. Не зря у них оптика...
Мать их за ногу, да что же они, гады, делают?! Ну ладно бы секача завалили, но матку с выводком - зачем? У нее же, как минимум, двое- трое остались и успели учесать в лес. А там им - погибель. Не выживут они без мамаши. До весны не дотянут. Или от бескормицы падут, или волки задерут, что скорее всего. И что таким паразитам не хватает? Мяса? Да у них денег столько, что свиноферму купить могут, и бумажник не похудеет. Драйва им не хватает. Надо чтоб адреналин в крови вертелся. Шли бы, суки, санитарами в хоспис работать, или спасателями. Там адреналина столько, что захлебнуться можно. Ан нет, подавай им забавы на свежем воздухе. Как же, денег много, а с ними все можно. Нахапали, а теперь жируют. А упрекни, так такой вой поднимут о демократических ценностях. Они, видите ли, по двадцать часов в сутки работают. Кабы работали, а то спекулируют да воруют. Мастодонты прожорливые. А после них - хоть потоп...
В общем, на просеку я вернулся злее черта, и не с пустыми руками. И сразу взял всю троицу в оборот:
- Вот что, господа нехорошие. Охотничьих билетов вы лишитесь, это я гарантирую. Штраф, и не маленький, заплатите, как положено. И я все усилия приложу, чтобы против вас дело возбудили. Боком вам такая охота выйдет.
До сих пор находившийся в роли молчаливого статиста шатен, по документам - Прохоров Евгений Андреевич, вдруг принял позу, и попытался права качать:
- Вы, любезнейший, не много на себя берете? Это не в вашей компетенции. Я личный адвокат Владимира Ильича, крупного бизнесмена и уважаемого человека, и не позволю...
- Заткнись.
Тот малость опешил:
- Что?
- Заткнись, я сказал. У тебя еще будет возможность свой гонорар отработать. А сейчас хватайте сани и марш в лес, туши грузить. Где лежат подсказать?
Адвокат снова было разинул рот, но я приказал еще жестче:
- Вперед! У себя в офисе будешь тявкать, а здесь я хозяин. Ножи в снег, и шагом марш. Вася, ты останься.
Когда Ильич со своим Плевако новоявленным скрылись за деревьями, я сдернул с плеч не три, а четыре карабина. Четвертым был почтенного возраста Васин "Ремингтон". Хитер Вася, ну да и я не пальцем деланный. Вздернутый шнурком на ветку дерева, метрах в пяти над землей, карабин найти было не то чтобы легко, но и не ахти как сложно. Рассчитал Вася верно. Башку при поисках никто не задирает, ищут или в снегу, или в залежах сухостоя. А на фоне деревьев обмотанный серым тряпьем карабин беглым взглядом обнаружить практически невозможно. Однако не даром я десять лет в органах отбарабанил, и был не самым худшим сыскарем. Так что сюрприз тебе, старый прохиндей.
Устроившись на сиденье своего "Бурана", я хлопнул по нему ладонью, и предложил:
- Садись, Вася, рядком, потолкуем ладком.
Старый лис, однако, предложения не принял и присел на корточки рядом:
- А мне здесь свычней.
Достав крохотную трубочку, он набил ее табаком, и с наслаждением раскурил. Я пожал плечами:
- Ну, как знаешь... Скажи, Вася, зачем в меня стрелял? Браконьер ты прожженный, клейма ставить некуда. Но ведь никогда ты егерям даже слова худого не сказал, а тут за ствол взялся.
- А кто сказал, что я в тебя стрелял?
- Ну, ты наглец. А это что,- хлопнул я по простреленному плечу бушлата.
- Так ты, может, на сук в лесу напоролся. Кто ж тебе поверит, что это дырка от пули, и что Вася Штырь в тебя стрелял. Да ни в жисть никто не поверит.
Вздохнув, я упрекнул:
- Ах, Вася, Вася... Пожилой уже человек, старик, можно сказать, а совести ни на грош. Ну что ж, не хочешь по совести, будем по закону. Как ты думаешь, зачем я клиентам твоим велел ножи оставить?
- А мне знать без надобности.
- А я подскажу. Это чтобы они там, в лесочке, втихаря из кабаньих туш пули не выковыряли. Мы сейчас к Петровичу проедем...
- Это к участковому, что ли?
- К нему самому. Пригласим понятых, он у меня по акту примет мой бушлат и твой "Ремингтон" с патронами. Проведут экспертизу, установят, что в отверстии присутствуют микрочастицы оболочки твоей пули. Чуешь, чем пахнет? А если еще и в кабаньей туше твою пулю найдут... Ну, сам понимаешь.
Тут Вася задумался. Кряхтел пару минут, пыхтел трубочкой, и напряженно шевелил извилинами. Подведя итог моим словам, выдал:
- Ладно... Только из уважения к батьке твоему, царствие ему небесное. Я ведь его уважал, хоть и гонял он меня как зайца, пока в егерях служил. Да и тебя еще огольцом помню.
Поднявшись на ноги, Вася выколотил пепел из трубки и присел рядом со мной на сиденье.
- Ден десять назад приезжал ко мне человек из города. Сказал, что в скорости вот эти двое ко мне приедут, фамилии их назвал. Велел пойти к ним в проводники, и тебе устроить... слово какое то мудреное... про акацию, что ли. Я не понял что там про акацию, и при чем тут акация, а он только посмеялся...
- Может, провокацию?
- Во, во, ее самую. Дескать, мужикам кабанчика загонишь, пусть завалят. А когда ты появишься, тебя припугнуть. Вроде как предупреждение тебе.
- А что за мужик, как выглядел?
- Да леший его знает. Одет прилично, однако по ухваткам - шестерка. Но видно, что при большом человеке.
- И ты согласился? Из-за чего? Денег пообещали?
Вздохнув, Вася вполголоса выругался, и злобно сплюнул в снег:
- Кабы денег. Внучка моя младшенькая, понимаешь, в университете учится. На третьем курсе уже. Так этот тетерев сказал, что может и не доучиться. Или пойдет в городе на рынке торговать, а то еще хуже на панель, или в деревню вернется, коровам хвосты крутить. А она у меня последняя радость в жизни.
Спрыгнув в снег, я размял ноги, присел раз десять для согрева, поскольку вечерний холодок начал пробирать ощутимо, и подумал, что история полуторагодовой давности, похоже, продолжается. Никак меня в покое не хотят оставлять. Обкладывают, как волка флажками...
- Слышь, Вася. А тебе велено было меня припугнуть, или подстрелить?
- Ха!.. Да что ж я, злодей какой, что ли? Если б хотел подстрелить, у тебя бы сейчас дырка не в фуфайке была, а в организьме. Я ж тебе говорю, огольцом тебя еще помню. Похож ты на батьку своего. А ты подумай, Игореха, кому ты дорожку перешел.
Да чего там думать? Такой разговор и захочешь забыть, да не получится. С месяц назад дело было. Я тогда свой участок объезжал, и натолкнулся на развеселую компанию в заказнике. Приехали целым колхозом, на шести снегоходах и трех джипах. Развлекались по полной, с водкой, музыкой и беспорядочной пальбой во всех направлениях. Самое интересное, какой состав был разношерстный. Распоряжался всем Наговицын из районной администрации. Не знаю точно, какую он там должность занимает, кажется, зам по общим вопросам. Короче из тех, что "подай, принеси, организуй и обеспечь". Были двое или трое немцев, судя по речи. И еще лично присутствовал начальник райотдела с парой своих бойцов. Они то меня вежливо и оттерли, чтобы не мешал празднику жизни. А потом подошел ко мне Наговицын за жизнь поговорить, и разговор тот я еще долго не забуду. Такой откровенной, беспардонной циничности я от чиновников еще не слышал, хотя бывал в разных ситуациях. Он даже не вуалировал ничего, не скрывал, что нарушение закона вполне приемлемо, если оправдывается какими то государственными интересами.
Посмотрев на меня с оценивающим прищуром, с ходу спросил:
- Игорь Андреевич Нахабцев, если не ошибаюсь? Видел вас пару раз на совещаниях в администрации. Игорь Андреевич, у меня к вам убедительная просьба. Отойдите на время от буквы закона, сделайте вид, что не замечаете некоторые незначительные нарушения. Поверьте, так будет лучше.
- Для кого?
- Прежде всего, для вас. Ну, и для района, разумеется. Дело в том, что это наши немецкие партнеры, которые пожелали побывать на настоящей русской охоте. Ну, вот захотелось им экзотики. В данный момент мы рассматриваем возможность инвестиций с их стороны в строительство комбината по переработке бытовых и промышленных отходов. Кроме того, они предоставят нам своих специалистов и необходимые технологии. Причем будет вестись строительство не только комбината в районном центре, но и фильтрующих филиалов в нескольких крупных селах. Согласитесь, проблема утилизации одна из самых наболевших, и напрямую влияет на экологию, которую и вы тоже призваны защищать. Ну, пошумят гансы, водки попьют. Может, подстрелят пару кабанчиков. Вы же не будете оспаривать тот факт, что несоразмеримы такие убытки с многомиллионным контрактом. Кстати, поездка эта санкционирована главой районной администрации.
Ну, наглец, и главу администрации приплел. Может он еще и президентом прикроется?
- Скажите, а глава администрации знает о том, что гости с вашей помощью будут браконьерским отстрелом заниматься?
- А зачем ему такими пустяками голову забивать? Он решает проблемы своего масштаба, а мое дело уладить детали.
- Чувствую, вы преуспели в этом. Подай, принеси, "эй, человек..."
Вот тут Наговицына всерьез проняло. Оставив показную любезность, он резко перешел на "ты", и в выражениях дипломатии уже не придерживался. Посмотрев на меня с откровенной злостью, ударил, подлец, по самому уязвимому месту:
- Не умный ты человек, Нахабцев. Думаешь ты пуп земли? Ошибаешься. Я ведь про тебя все знаю. Знаю даже больше, чем ты сам о себе. Сын лучшего егеря в районе, в лесу как у себя дома. Однако школу закончил с отличием, хоть из леса с отцом практически не вылезал. Служил в десанте, воевал в первую чеченскую, имеешь боевой орден. После армии пошел служить в милицию. Два года постовым, потом в розыск, младшим опером. Через два года - уже старший. Заочно окончил школу милиции. Еще через год перевели в главк. Стремительная карьера. Большинство сыскарей сначала лет по восемь на земле отпашут, прежде чем в главк попасть. Да и то берут только каждого десятого. А потом вдруг полный крах. Вылетел из органов пулей. Даже участковым не взяли в райотдел. Да что там участковым, тебя твой же друг не рискнул взять в свою охранную фирму, хоть и ты и исхитрился лицензию получить. Чем он свой отказ мотивировал? Наверное, в глаза тебе стыдился посмотреть? И его понять можно. Прими он тебя хотя бы рядовым охранником, через неделю у самого бы лицензию отозвали. Как два пальца. Знаешь, что такое телефонное право? Ты ж при советской власти, поди, слышал о таком? Думаешь, получилось бы так без личного вмешательства начальника УВД? Подумай, почему вдруг генерал обратил внимание на какого то капитана, которых у него в подчинении как пшена в мешке? А потом и жена твоя, филолог, была уволена из колледжа якобы по профнепригодности. И даже место учителя в средней школе не смогла найти. Знаешь почему? Ты же служивый человек, должен знать армейскую присказку: толи у него бушлат тиснули, толи он спер, но репутация уже подмочена... Плевать мне на гансов и на комбинат, но тебя мне велено предупредить, чтобы ты ушки прижал, и не рыпался. А то кое-кто еще не забыл твоей сволочной принципиальности.
Так вот оно значит как. Кое у кого злопамятности больше, чем ума. Ну, теперь все понятно. Нет, я в принципе и раньше догадывался, что к чему. Но не думал, что вокруг меня страсти такого масштаба кипят.
Два года назад раскручивали мы одно дело. И началось то все с пустяка. Ночью гаишники пытались тормознуть импортный внедорожник, за рулем которого сидел явно вдатый водитель. Джип такие кренделя по ночным улицам выписывал, что со стороны смотреть было страшно. На требование остановиться водитель начхал, и только газу прибавил. В результате погони, которая закончилась уже за городом, джип влетел на обочину с простреленными колесами, успев по пути разворотить пару остановочных пунктов, еще в городе, и сбить припозднившегося пешехода. Когда водителя пытались задержать, он начал палить в ответ из пистолета, ранив одного из гаишников. В общем - боевик. Взяли, конечно. При нем обнаружили не зарегистрированную "Беретту" и почти десять грамм героина. Водитель оказался не поддатым, а обколовшимся. Вот тогда и подключили ребят из отдела по борьбе с наркотиками, и наш убойный. А этот стервец оказался родственником какой-то крупной шишки. Ну, и понеслась. Звонки, просьбы, угрозы. Шеф мой, полковник Веретенников, встал на дыбы, и поклялся, что дело доведет до суда. И довел. Только после этого огреб кучу неприятностей, а меня и вовсе из милиции вышвырнули. Заинтересовались мной вдруг из управления собственной безопасности. Да так, что работать стало практически невозможно. Нет, мне не подбрасывали наркотиков, не находили в моем столе никакого оружия. Даже на взятках не пытались подловить. Меня просто так тонко и ненавязчиво обмазали грязью, что количество перешло в качество. Вдруг посыпались многочисленные жалобы якобы о моих садистских методах ведения следствия, о многочисленных нарушениях УПК и даже попытках изнасилования одной из подследственных. Словом, вышибли меня с формулировкой о несоответствии моей профессиональной пригодности и морального облика со званием сотрудника органов внутренних дел. Я тогда с такой глухой стеной столкнулся, что мне не по себе стало. Вчерашние друзья от меня отвернулись, отношение начальства ко мне со снисходительно располагающего переменилось на откровенно прохладное. И только мой шеф пытался за меня воевать, но сам едва успевал отбиваться.
Так я и оказался в родном селе. Любаша действительно не смогла в городе найти работу. Причем, отказывали ей уже в городском отделе образования, хотя в принципе она несколько мест находила, и ее готовы были принять. Теперь понятно почему. Да, в общем то, я и раньше догадывался. И она тоже. Только разговора на эту тему не заводила, понимала, каково мне тогда было. И если честно, то и егерем меня взяли только в память о бате. Потому что и в район уже доползли слухи о моем фиаско. И, наверное, не только слухи. Телефоны они ведь везде имеются...
Разговор с Наговицыным у нас тогда закончился на повышенных тонах. То есть, если уж совсем честно, то я не сдержался, и послал его, чем и нажил себе еще одного врага. Вот тогда то он и пообещал мне предельно откровенно:
- Смотри, Нахабцев. И не таких как ты ломали. Или ты в торжество демократии уверовал? Ну, тогда наивный ты человек...
По большому счету придраться мне было в тот момент не к чему. Да и начальник райотдела недвусмысленно дал понять, что ответственность берет на себя, а мне выше головы прыгать не стоит. Дескать, нечего капитану, да еще бывшему, полковнику указывать, что делать. Так я и ушел ни с чем, и еще пару дней чувствовал себя оплеванным...
Такие вот дела. Очевидно, что эти двое не случайно с такой наглостью вломились в мои владения, как лиса в курятник.
- Вася, а про этих двоих тебе что известно?
- А что мне известно? Думаешь, они передо мной душу нараспашку? Приехали, представились, сказали, что меня о них предупреждали... Ну, слышал я кое-что. Ильич этот вроде как большими деньгами ворочает, банкир какой, что ли. А этот заморыш, что при нем, адвокат его. Хотя, ты уже слышал. Но я думаю так, что крючкотвора Ильич не зря с собой привез. Помяни мое слово, наложит он тебе в карман, как пить дать. Не просто так они путевки именно на твой участок раздобыли.
Помолчав, Вася осторожно поинтересовался:
- Игореха, а ты насчет экспертизы не шутя сказал?
- Да уж, какие шутки.
- Так ведь я вроде как и не виноват, сам должен понимать. Я же сам тебе все рассказал.
Ах, Вася, Вася, старый ты плут. Хрен бы ты мне чего рассказал, не прижми я тебя. Сам виноват, надо было думать головой, когда выбор делал...
Чтобы не пугать его раньше времени, я неопределенно пообещал:
- Ладно, там посмотрим. Только не вздумай больше фокусничать.
Между тем из леса и "герои" появились. Натужно пыхтя, они волочили за собой сани с кабаньими тушами. Видно, что тяжелый труд их изнеженным организмам противопоказан. Адвокат даже пообещал недвусмысленно:
- Имейте в виду, я непременно подам жалобу за такое к нам отношение. Мы вовсе не обязаны работать бурлаками. Это ваша проблема, обеспечить транспортировку.
Ну, наглец. Родился адвокатом, ей богу. Как он трепетно о себе и шефе заботится. От такого подлеца точно навоза будет столько, что на кавалерийский полк хватит.
- А вы полагали, уважаемый, что я сам буду вашу незаконную добычу тащить? Давайте-ка перестанем заниматься демагогией. Заводите свои агрегаты и поехали.
Владимир Ильич, утирая испарину со лба, поинтересовался:
- Куда поехали?
- В баню, к девочкам. Так вы привыкли после охоты?
- Не ерничайте, молодой человек. Говорите серьезно. Не с мальчиком дело имеете.
- Ладно. Серьезно, так серьезно. Сейчас поедем к местному участковому, составим протоколы изъятия оружия, незаконной добычи, и об административном нарушении. А потом, если будете себя адекватно вести, отправитесь домой. Пока.
- Что значит "адекватно" и "пока"?
- А то и значит, что за попытку воспрепятствования законной деятельности егерю при исполнении можно и суток трое в КПЗ отсидеть. Комфорт там относительный, не тот, что соответствует вашему социальному статусу. А насчет "пока" напоминаю, что я вам пообещал добиться возбуждения уголовного дела по факту нарушения природоохранного законодательства. И все. Не будем вступать в бессмысленные дискуссии. Здесь ваш адвокат, он не допустит произвола с моей стороны. А потом может и обжаловать мои действия, если сочтет их незаконными...
До дому я добрался уже часов в десять. Пока к Петровичу заехали, протоколы составили, время и пролетело. Банкир, со своим поверенным, оказавшись в крохотном кабинетике участкового, резко набрал наглости, и права качал уже в открытую. Явно провоцируя меня на скандал. Однако Петрович, предпенсионного возраста майор, цыкнул на них, и в самом деле пообещал ночевку в КПЗ, если не будут вести себя соответственно ситуации. Однако на конфронтацию не пошел, конечно, зачем ему лишняя головная боль. А вот просьбу мою об экспертизе пообещал выполнить, и бушлат мой с Васиным карабином и патронами взял. Васе я пообещал оружие вернуть через пару дней, не стал его раньше времени расстраивать. Ну, да сам виноват. Теперь ему придется подтвердить факт покушения на меня, и сообщить, от кого такой заказ поступил. А чья шестерка у него побывала, я выясню. В конце концов, не я это начал, и Васины проблемы меня сейчас не сильно заботят.
Любаша возилась на кухне, видно готовила поздний ужин в ожидании меня, и в зале горел свет, и работал телевизор. Настена, наша непослушная пятилетняя егоза, до сих пор не спала, и, сидя на диване с пультом в руках, со сногсшибательной скоростью переключала каналы. Ума не приложу, как отучить ее от этой заразы? Часами не отходит от телевизора. Едва я появился на пороге, дочура завизжала от восторга, и бросилась мне на шею:
- Папка пришел! Мама, папка пришел.
Люба вышла из кухни, вытирая передником испачканные мукой руки, и нарочито серьезно прикрикнула:
- А ну брысь, бесененок! Совсем отца заездила. Не успеет с порога ступить, уже душить его начинаешь. Он устал, проголодался, дай ты ему отдохнуть, и умыться. Совести у тебя нет, Настенка.
Чудо мое вздохнуло у меня над ухом, и философски пробурчало:
- Совесть есть, жить мешает. Меняю совесть на шоколадку.
Не выдержав, Любаша расхохоталась, а мне ничего не оставалось, как лезть в карман, чтобы вынуть традиционную шоколадку для дочери. Пожалуй, надо эту традицию ломать. Эта страсть у нее еще хуже, чем телевизор смотреть.
Настена мгновенно сорвала обертку и самозабвенно захрумкала. Опустившись на диван, я устроил ее у себя на коленях, убавил звук телевизора, и строго спросил:
- Кто маму сегодня не слушался?
Дочка мгновенно подхватила игру, и бодро соврала:
- Корова Машка.
- А кто еще не слушался?
- Коза Дашка.
- А еще кто не слушался?
- Кошка Мурка.
- А что делала дочка Настя?
Настенка бодро затараторила, загибая пальцы на руках:
- Дочка Настя в магазин сходила, корову подоила, козу покормила, и кошку причесала. А еще Настя помыла посуду, подмела пол, и поставила ужин для любимого папки готовить. Так что маме только и осталось разогреть, чтобы папка мог поесть. Потому что папка устал, и проголодался. А еще по любимой дочке соскучился. Вот!
Усмехнувшись, я погладил ее по белокурым волосам, и с нарочитым вздохом упрекнул:
- Ох, и горазда ты соврать, Настена. Небось, мама и корову подоила, и козу покормила, и кошку причесала. Она же и в магазин сходила и ужин приготовила. А ты опять весь день от телевизора не отходила.
Чудо мое надуло перепачканные шоколадом губки, и пробурчало:
-Неправда. Кошку я причесала.
- Ну, в это верю
- И папка свою Настену любит. Правда?
- Ох, правда...
На какое то время Настена замолчала, сосредоточившись на плитке шоколада. Потом облизала губы и перепачканные пальцы, и спросила:
- Папка, а кто такой дальневосточный леопард?
- Ну, это такая большая пятнистая хищная кошка.
- А у нас он водится?
- Нет. Он же дальневосточный, и водится на Дальнем востоке.
Настена разочарованно протянула:
- У-у-у, а я то думала, что ты его защищаешь.
Скачки логики дочери иногда ставят меня в тупик. Вот к чему она это сказала? От чего такой посыл? Нет, все же детей, даже собственных, иногда понять труднее, чем женщин.
- Настена, ты поясни.
- Ну, вот сегодня по телеку дядька говорил: "Защитим дальневосточного леопарда, их осталось только тридцать". Ты же егерь. Ты должен его защищать.
Во дает, философ! И ведь трудно поспорить.
- Настен, мы ведь далеко оттуда живем. Там есть свой егерь, он его и защищает. А я здесь защищаю. Лосей, кабанов, медведей, бобров и лисиц.
- А от кого?
- От нехороших дядек, от браконьеров. Они дичь истребляют, а я им не позволяю.
- Потому у нас лосей и кабанов больше, чем леопардов?
- Верно.
Дочка снова задумалась, и безапелляционно выдала:
- Значит, на Дальнем Востоке плохой егерь, если плохо леопарда защищает.
- Ну, все не так просто...
- Да просто. У хорошего егеря много дичи сохраняется, у плохого - мало... Папка, а вот когда я вырасту, леопард еще будет жив, или я его только в музее увижу?
У меня аж челюсти онемели. Вот бы Васю сюда с его клиентами, чтобы послушали, что ребенок говорит. Какими же надо быть уродами, чтобы о будущем собственных детей и внуков не думать. Машу вашу...
От желания вслух выругаться меня удержало присутствие Настены, и вошедшая в зал Люба. В руках она держала старенький милицейский бушлат, позаимствованный у Петровича, взамен моего.
- Игорь, что это? А твой где?
Я постарался ответить как можно равнодушнее:
- Мой то? Да испачкал я его малость. Заезжал к Петровичу, попросил в чистку отдать. Он завтра в райцентр по делам поедет. А через пару дней заберу, мне тоже туда наведаться надо.
