Кленов Алексей : другие произведения.

Душевный человек

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

   Алексей КЛЕНОВ
  
   ДУШЕВНЫЙ ЧЕЛОВЕК
  
   Вообще-то Серега человеком был городским и мирно трудился в жилконторе,
   от которой имел двухкомнатную квартирешку где проживал уже восемь
   лет с женой и двумя детишками, с тех пор как перебрался из родной деревеньки
   в городскую суету и толчею. В будни он гонял по городским улицам свой
   "Беларусь", разметая пыль и мусор летом, и разгребая снег, соответственно,
   зимой. В выходные любил срезаться в "козла" с дворовыми мужиками, а в обед
   хряпнуть рюмашку другую водочки под женину стряпню, после чего терзал
   видавший лучшие времена баян купленный по случаю в комиссионке, и гнусаво
   тянул популярную среди всех вчерашних деревенских песню:" Сам себя считаю
   городским теперь я..."
  
   А история эта произошла в те времена, когда горожане еще безвозмездно
   помогали по осени колхозникам губить остатки урожая, пережившего ливни
   и засуху, что помпезно называлось шефской помощью, а самой твердой валютой
   за всяческие услуги в деревне считалась исключительно бутылка. Разумеется
   водки. Которая, к слову сказать, в те годы, о которых пойдет речь, считалась жутким
   дефицитом, по той простой причине, что производство ее резко сократили
   и пить запретили на самом высоком уровне, не объяснив что же употреблять
   взамен. Нашелся один такой шибко умный человек объявивший сухой закон,
   позабыв приурочить свой указ к первому апреля.
  
   И вот значит послали как-то Серегу по весне в командировку, в деревню.
   А поскольку мужик он ушлый и специалист к тому же, то и сумел договориться
   с председателем колхоза что сядет на трактор. Доверили Сереге потрепанный
   в посевных баталиях Т-150 чему он, в смысле Серега, был бесконечно рад.
   Насчет трактора не знаю что он там испытывал, и испытывал ли что-нибудь
   вообще, поскольку он железный. Про трактор достоверно известно только
   одно, что он по-прежнему занимался привычным для себя делом. То есть,
   месил грязь на колхозных полях, едва просохших от весенней распутицы.
  
   А надо сказать что в деревне имеются свои особенности. А именно: пахать
   и сеять в одно и то же время начинают не только на колхозных полях, но
   и на личных огородах, что создает известные неудобства. Членам колхоза
   в этом отношении было проще, они могли в счет трудодней выписать трактор
   или лошадь. Правда, только по окончании посевной на общественных полях.
   Не членам колхоза и пенсионерам, как уже не колхозным членам, было гораздо
   сложнее, им помощь уже не полагалась. В итоге и тем, и другим приходилось
   идти на всяческие ухищрения, суть которых сводилась к одному: любыми
   путями затащить на свой огород колхозного тракториста. При этом крайне
   желательно вместе с трактором. А путь, как известно, один - бутылка. И даже не одна.
  
   И вот подкатывает к Сереге древняя Матвеевна, одиноко живущая на краю
   деревни, с тем самым больным вопросом. Серега, человек с сельскими порядками
   знакомый, для вида поломался малость. Дескать, трактор казенный, топливо
   тоже, и председатель, ежели попадешься, по головке за "левака" не погладит.
   Однако сдался. Вечера в деревне глухие, без бутылки хорошего отдыха ну
   никак не получается. А тут есть реальный шанс закалымить пару литров.
  
   - В общем так, бабка,- выставил Серега условие.- Гони четыре поллитры,
   и я твой огород по ниточке вспашу, сей на здоровье.
  
   Бабка губенки обидчиво поджала и заохала:
  
   - Да где ж я тебе, родимый, водки то возьму? Можа деньгами?
  
   - Никак нельзя, старая. Трактор он железный, и то горючего требует. А человек -
   тем более. Хочешь чтобы вспахал - найдешь.
  
   - Найду, родимый,- покорно вздохнула Матвеевна и побрела прочь.
   Приостановившись обернулась, и окликнула как нельзя более довольного
   Серегу.- Когда ждать-то, родимый?
  
   - А сегодня. Как темнать начнет, так и жди. Да не забудь: бутылку под
   ужин, и три с собой. Уж больно огород у тебя большой.
  
   - Душевный человек,- пробормотала Матвеевна и, покряхтев, водку все ж
   таки раздобыла.
  
   Серега слово свое сдержал, и на закате подъехал к огороду Матвеевны. Плотно
   подкрепившись и выпив пару рюмок, он бодро хлопнул себя по ляжкам, и поднялся
   из-за стола.
  
   - Ну, старуха, кажи свой огород. Щас мы его... Мать честная! А ведь темно
   уж совсем. А у меня, как на грех, фары не горят.
  
   - Что ж делать то, родимый?- переполошилась Матвеевна.- Огород то как же?
  
   Захмелевший Серега поскреб затылок и успокоил:
  
   - А- а- а... Ерунда. Ты вот чего. Надевай-ка какую-нибудь рубаху белую.
   Имеется?
  
   - Имеется,- кивнула Матвеевна, и набожно перекрестилась.- На смерть
   приготовлена.
  
   - Ничего, еще при жизни послужит. В общем, надевай рубаху и дуй по огороду.
   В темноте тебя хорошо будет видать, вот я за тобой следом и поеду. Щас
   мы твой огород - по ниточке...
  
   Сказано - сделано. Матвеевна облачилась в смертное, Серега,
   пошатываясь и негромко икая, добрел до трактора и упал в кабину.
   Бабка вышла на исходную, Серега въехал в брешь в заборе и - поехали,
   помолясь. Бабка шурует по огороду, Серега за ней. Да от души пашет,
   без дураков. Плуг пласты земли выворачивает, а бабка смотрит на
   свежую борозду и не нарадуется. Так и пашут на пару. Чуть погодя
   Матвеевна приуставать стала месить калошами жирную землю, и стал ее
   Серега радиатором поджимать. Бабка обернется, крикнет сквозь грохот,
   дескать, потише, лешак, а Сереге думается:" Давай скорейча, темнает уж
   совсем". Ну, он газку и поддал. Матвеевна - ходу. Однако же крепится,
   огород то свой. Семенит старуха и думает:" Не иначе как энтот варнак
   быстрее вспахать хочет, чтоб не совсем в темноте шастать. Душе-евный
   человек. Ладно, потерплю разок." И еще скорости прибавила. Серега
   смотрит бабка прыти добавила, и еще слегка газку поддал. "Ай,-
   думает,- да бабка, ай да молодец." А сам втихаря бултых в себя из
   горлышка еще полста граммов, и папироску в зубы. Матвеевна чувствует,
   как в спину жаром пышет от разогретого радиатора, и еще ходу
   добавляет. " Вот,- думает,- молодец мужик, хваткий на работу." А
   мужик еще полсотки, еще папироску, и еще газку. Матвеевна - прыг-скок -
   а трактор наседает. Бабка быстрее, и трактор за ней как привязанный.
   У старухи уже и дух стало перехватывать. А Серега сидит в кабине
   пьяненький, и рычагами уже машинально ворочает. Матвеевна обернулась
   на ходу, и давай вопить:
  
   - Да потише ты, лихоимец! Я ж не железная.
  
   А Серега кажется что она сердится из-за того, что пашет медленно и - по
   газам. Бабка глаза выпучила как увидела что трактор прямо на нее летит -
   и дай Бог ноги. Окосевший Серега смотрит, Матвеевна вприпрыжку побежала,
   и аж присвистнул.
  
   - Во дает, старушка божий одуванчик! Все ох да ах, а как свой огород
   пахать - забегала как молоденькая.
  
   И по газам, по газам...
  
   Матвеевна бежит - Серега за ней. Та в сторону - и Серега туда же.
   Спьяну да с устатку уже не соображает что зигзагами пошел по огороду,
   знай себе прет на белую рубаху, как на маяк. А старуха задыхаясь бежит
   и бормочет:
  
   - Осподи Сусе... Варнак этакий. Упырь, лешак болотный. Чтоб ты сдох!
   Ведь так и похоронит в борозде в смертной рубахе. Да черт бы тебя,
   идола, побрал... Мать пресвятая богородица... бес неразумный... что ж
   ты делаешь, лихоимец!!!
  
   А лихоимец жмет себе на педали, да носом клюет. Чувствует Матвеевна
   что так и смерть можно принять в родном огороде, и бегом в дом.
   Серега за ней. Так в бабкин дом и въехал со всего маху. Дом
   своротить у трактора силенок конечно не хватило, но крыльцо все же
   смял и сени на бок завалил.
  
   Двигатель заглох, Серега, уже туго соображая что к чему, клюнул в
   последний раз носом и мирно захрапел...
  
   Утром Серега проснулся, а возле трактора, наполовину въехавшего в
   дом, стоят окаменевшие председатель с участковым, а за их спинами
   мелькает горестное лицо Матвеевны. Глянул Серега на дом, на огород, и
   похолодел. Избенка бабкина покосилась, а на огороде ровно кто
   фигурной пахотой занимался, сплошные ажурные зигзаги...
  
   Ну, как Серега с участковым и председателем объяснялся - это история
   особая. А с Матвеевной они сошлись на мировой. Сени с крыльцом Серега
   отремонтировал, и огород перепахал заново, уже днем. Матвеевна аж
   расчувствовалась от такой доброты, и накинула Сереге за работу еще
   литр водки. А потом долго махала платочком вслед удалявшемуся
   трактору и бормотала, утирая слезы умиления:
  
   - А все ж таки, какой душевный человек...
  
   Октябрь, 1997 год.
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"