Самое страшное - когда у человека болит душа. Вроде бы все есть, все на месте, живи да радуйся, но не получается. Что-то грызет внутри, воет противным голоском, тянет в себя, словно прожорливая космическая черная дыра. Окружающий мир кажется враждебным и чужим, а спокойные и довольные своей жизнью люди вызывают ненависть или зависть.
Ольга Павловна, а для близких Лика Палехова, умела успокаивать мятущиеся души, разглаживала их невидимые складки и считалась непревзойденным мастером задушевных разговоров. Это было ее призванием, талантом, единственным и окончательным выбором на всю жизнь. Она работала консультантом в Центре психологической помощи около десяти лет и слыла отличным специалистом. Клиенты любили Лику. Когда они, немного испуганные люди, в первый раз переступали порог ее кабинета, то встречали милую, приятную женщину с ласковой улыбкой, удивительным даром перевоплощения и большим запасом сочувствия. Психолог тонко чувствовала нюансы человеческой души, никогда не давала советов и не учила жить, а исподволь подводила клиентов к ответу на их собственные вопросы.
Сегодня был понедельник, самый загруженный день недели. Посетителей было так много, что у Лики совсем не оставалось времени, чтобы выпить чашку кофе или покурить. Клиентны шли один за другим, спеша поделиться своими горестями и получить хотя бы немного освежающего сочувствия. А перед самым концом рабочего дня в кабинет Палеховой заглянул высокий, темноволосый молодой человек с почти классическими чертами лица и глазами цвета чернослива. Под светлым стильным плащем, наброшенным на плечи, Лика заметила дорогой темно-коричневый костюм. Однако молодой человек казался несколько смущенным и неуверенным, хотя его черно-угольные глаза смотрели ясно и спокойно.
- Простите, - улыбнулся он краешками губ, - я ищу Палехову
- Я - Палехова, - отозвалась Лика, рассматривая посетителя, - что же Вы стоите в дверях, заходите, пожалуйста!
- Нет-нет, - он закусил губу и задумчиво смотрел на психолога, - я хотел бы проконсультировать у Вас свою сестру, это возможно?
- Да, запишитесь у администратора, - доброжелательно ответила Лика, невольно залюбовавшись пропорциональными чертами молодого человека и свжестьюю его сливочно-белой кожи, - она ведет запись на прием.
Удовлетворившись таким ответом, "красавчик", как окрестила его про себя Лика, вежливо попрощался и закрыл дверь.
Когда на город опустился вечер и ушел последний клиент, Лика со вздохом облегчения освободилась от тяжелого накрахмаленного одеяния. Она небрежно бросила его на кресло, зная, что завтра, к утреннему приему ее будет ждать новый, жестко скрипящий чистый халат. Идея людей в белоснежных халатах принадлежала директору Центра психологической помощи. Он почему-то считал, что безупречно выглаженный, белоснежный халат внушит каждому человеку, приходящему на прием к психологу благоговение и поможет сразу раскрыться. Сколько не убеждали его сотрудники в том, что подобный принци характерен скорее для медицины, где впечатление свежести и чистоты просто необходимы, директор не сдавался. Лика считала, что лучше обойтись вообще без халатов, демонстрируя, что их консультационный Центр - не больница, и приходящие за помощью люди - не пациенты, а клиенты, которых психологи консультируют... но буянить и протестовать против дурацкого правила не собиралась.
Апрельский синий вечер висел над городом. По дороге к автобусной остановке Лике встретился молодой человек, чем-то отдаленно напоминавший сегодняшнего незвестного посетителя - никто из мужчин давно не вызывал в ней подобного состояния мечтательности.
Поднимая тучу прошлогодней пыли, подошел автобус и толпа честно отработавших день граждан ринулась в его узкое чрево. Лике тоже пришлось поработать локтями, прежде чем она оказалась внутри автобуса, прижатая к широкой спине, обтянутой китайской, плохо выделанной кожей. Что ни говори, а понедельник - день тяжелый. Даже для психологов. А кто сказал, что психологи -другие люди? Они также уговаривают себя с утра проснуться и собраться на работу, также давятся в автобусах и метро, также шлепают по лужам и точно также устают по вечерам.
Лика с радостью села на освободившееся место у окна и ахнула. Проплывашющий за окном город изменился. Это была не Москва, нет! Автобус невероятным образом попал в Нью-Йорк или Гонконг. Лика даже встряхнула головой - настолько необычной была картина. А потом поняла - вчера сняли защитную сетку и разобрали забор у жилого комплекса, который с прошлого лета строился на этой улице. Нарядные, новенькие дома совершенно новой архитектуры неузнаваемо изменили эту обычную московскую улицу. Новый квартал давно проплыл, а Лика продолжала думать о том, что за каких-нибудь пять лет город совершенно изменился. Как хорошо чувствовать себя москвичкой! Какое это все-таки гордое и чудесное слово - Москва! .
За кулисами
- "Гуси-лебеди", не рассусоливайтесь,- произнес по микрофону внутренней связи Сан Саныч, режиссер спектакля, - через десять минут мы продолжим . Перед вторым выходом повторим диагональку.
Проходя по коридору мимо "премьерной" гримерки Зоя Сударева, артистка кордебалета, заглянула в полуоткрытую дверь:
- Не держится сегодня корона на голове, хоть гвоздями прибивай! - нервничала в премьерной уборной солистка
- Скоро звонок, а ты еще не зашита - проворчала костюмерша, и иголка ловко засновала за спиной белого лебедя.
- Уважаемые солисты, через пять минут мы продолжим спектакль, - снова прогундосил репродуктор
Зоя медленно поплелась в правую кулису, откуда намечался выход ее группы. Самочувствиие было скверное - знобило, в горле першило и болела голова. Вечные театральные сквозняки... Сегодня давали "Лебединое" - когда-то она любила этот спектакль. В растянутой шерстяной кофте поверх белой пачки она смотрелась бы экзотично, если бы прочие товарки по кордебалету не выглядели так же затрапезно в мужских рубашках, спортивных куртках, наброшенных на голые плечи и полуспущенных шерстянках на ногах.
После диагонали, когда репетитор дала последние указания, на сцене появились солисты, и, разогреваясь, сделали несколько туров.
Уже пошел занавес, когда Зоя почувствовала неудобство в правой ноге. Начался второй акт, но она быстро расшнуровала правый туфель, осторожно пошарила пальцем в жестком длинном носке и с облегчением вздохнула - ничего. Столько лет прошло, а страх так и остался где-то в подсознании. Закулисная жизнь театра жестока как к новичкам, так и к "белым воронам". К последней категории Зоя не относилась, но вступление в труппу запомнилось на всю жизнь. Только что пришедшей в театр юной балеринке Сударевой кто-то подрезал тесемку от пуанта, и во время пируэта она сорвалась с пальцев и упала прямо на сцене посередине спектакля. Позже, когда Зоя рыдала от обиды и стыда, забившись за старую декорацию, ветеранша кордебалета Алка Зубатова добродушно посмеивалась:
- За одного битого двух небитых дают! Скажи спасибо, что само лезвие в носок не положили!
- А что, и такое бывает? - заморгала Зоя, поднимая заплаканное лицо, с ужасом представляя , что могло произойти, окажись кусочек лезвия в балетной туфле.
- Еще как бывает! - весело кивнула Алка, - запомни навесегда: строптивых и выскочек в кордебалете не любят!
- А у солистов?
- Хватила! Там тоже не сладко: в гримерке дадут колченогий стул - там и раздевайся и гримируйся. А то положат записку: " Не делай сегодня фуэте - пожалеешь!"
Эти слова Зоя запомнила, она была способной и схватывала все с полуслова, в том числе непростую закулисную грамоту.
Сегодня подобно лесному пожару по всем этажам пронеслась новость - в театр приходит новый балетмейстер. У него абсолютно иная концепция, он не любит "пронафталиненный мирок" старых балетов типа "Лебединого" и "Дон Кихота". Он - новатор и будет ставить новый балет. Какой - пока еще никому неизвестно, даже в балетной канцелярии разводят руками - никто ничего не знает о молодом специалисте.
Скользя взглядом по привычной линии белых лебедиц слева, уставших от напрасных надежд и разочарований, в большинстве своем несчастливых в семейной жизни, Зоя размышляла о том, что новый балет - ее последний шанс. Она должна что-то сделать, только бы вырваться из кордебалета и получить партию. Солисты под аплодисменты публики окончили па-де-де, всплеснув руками стая лебедей упорхнула в кулисы. Через несколько секунд туда же ворвалась дыша, словно загнанная лошадь, Одетта. Она встала коленками на стул, бросив сквозь зубы массажисту:
- Правую!
Он моментально принялся растирать правую ногу. Зоя давно подметила, что у солистки абсолютно плоский подъем, поговаривали, что она подкладывает поролон, чтобы стопа выглядела красивой. Накинув растянутую кофту, сунув под мышку запасные туфли, Зоя не стала дальше смотреть на мучения солистки, направляясь в общую гримуборную, где уже кипели страсти и витал сигаретный дым. Несмотря на строгий запрет пожарников кордебалетные дамы дымили вовсю в перерывах между актами. Зоя прислушалась - речь шла о новом балетмейстере. Это было интересно и очень кстати. Положив ноги на стул и потирая ноющее колено, ветеранша Алка едко заметила:
- Не прыгните к новому в постель - не получите место даже в мимансе! Вы что, девочки, вчера на свет родились? Или нашей жизни не знаете? Как только он появится в театре, сразу вокруг него замельтешат балеринки. Чем мы хуже? Вон Зойка у нас - еще совсем ничего!
Окружающие засмеялись - остротам и шуткам Алки, даже самым плоским, следовало смеяться. Зоя вздрогнула и произнесла своим низким, с характерной хрипотцой в голосе:
- Боже мой, Алла, о чем ты говоришь?
Но Алка уже говорила о чем-то другом, и общее внимание было
направлено на ее несколько путанный рассказ.
Дома
Когда Лика открыла дверь квартиры своим ключом, то услышала возбужденные голоса, говорили все и сразу. "Господи, только этого мне не хватало", простонала Лика, сбрасывая сапоги. "Очередное заседание учредителей! И почему именно сегодня!"
По опыту Лика знала, что подобные заседания могут длиться долго. Тогда на кухне резалось огромное количество хлеба и колбасы, в самом большом чайнике заваривался чай. По давней договоренности Антон не приглашал Лику на заседания и не представлял ее своим гостям, а также не занимал кухню, собрания учредителей проходили в гостиной. Сегодняшнее заседание ничем не отличалось от подобных ему. Лика оглядела разгром на кухне - брошенный недорезанный батон, гору окурков в пепельницах, шкурки от колбасы, сырные обрезки... Она заглянула в холодильник и поморщилась: там ничего не было кроме вчерашнего супа и упаковки сосисек, до которых еще не добрались прожорливые заседающие. Со связкой бананов в одной руке и пепельницей и пачкой сигарет в другой Лика пошла в свою комнату. Она даже не подумала навести порядок на кухне - Антон сам приберется и вымоет посуду.
Одиннадцать лет назад она так мечтала о блестящей карьере мужа! Но Антон увлеклся общественной работой, стал секретарем комитета комсомола факультета. После окончания МГУ он не пошел в газету, а принял предложение занять место освобожденного секретаря комитета ВЛКСМ завода. Времена резко изменились и карьера Антона рухнула в одночасье, он стал капризным и раздражительным, вымещая в семье горечь от неудач. Он пробовал заняться бизнесом, пытался писать в новые газеты, но напрасно. Годы общественной работы отняли у него последние крупицы таланта.
Теперь он сидел дома, где по его собственному выражению "строил базис" - создавал фирмы, писал учредительные документы, открывал расчетные счета, заказывал печати, а потом сбывал эти фирмы с тем, чтобы немедленно приступить к строительству "очередного базиса". Ни офиса, ни секретаря у него не было, все деловые переговоры велись в квартире.
В своей комнате, подкрепившись бананами и закуривая сигарету, Лика растянулась на диване. Она смотрела в белый потолок, и на нем, словно кадры из фильма мелькали события сегодняшнего дня. Клиенты, клиенты, клиенты... Стоп-кадр - и перед ней замерло лицо неизвестного молодого человека. Господи, да чем же он так поразил ее воображение? Лика почувствовала себя старой шкатулкой, дожидавшейся хоязина многие века, вот он пришел, нажал потайную кнопку, и вся ее душа распахнулась. "Чем же я смогу привлечь такого?" - с горечью подумала она. Мысленно она оглядела себя - синие глаза, которые меняют оттенок в зависимости от освещения от ярко-василькового до стального, длинные ресницы, светлые волосы, уложенные в длинный "сэссун". Правда, подкачала фигура - Лика была сладкоежкой, но она всегда стильно одета. "В ней есть некоторая начиночка!" - так отзываются о ней знакомые мужчины. А в тридцать один год это совсем неплохо! Завершив мысленный осмотр своего арсенала, Лика осталась довольна. Не зажигая света, она встала, подошла к окну. В доме напротив яркими светлякам горели окна чужих квартир. В квадратах чужих окон Лика видела семейную жизнь, такую разную и такую одинаковую. У самой Лики она напоминала мертвое озеро - гладкое, серое, унылое. В ее практике таких случаев встречалось немало, и она всегда помогала запутавшейся паре найти выход. Но в собственной семье Лика не смогла ничего изменить. Иногда она спрашивала себя:" Могу ли я ожидать, что клиенты справятся с семейными проблемами, если я сама их всю жизнь избегаю?"
Она рано вышла замуж по страстной и взаимной любви, однако от нее остались одни грустные воспоминания. Лика давно разлюбила Антона, а он ее, и они уже долго не жили, как муж и жена. Правда, в тревожные для семьи дни Антон и Лика объединяли свои усилия во временном союзе, но когда тяжелые времена проходили, снова расходились по своим углам.
Лика отошла от окна, свет зажигать не хотелось. В темноте комнаты пахло табачным дымом и горьковатым запахом банановой кожуры. В дверь осторожно постучались - это был Антон.
Лика щелкнула выключателем:
- Входи!
- Ты не занята? - осведомился супруг, заходя в комнату.
- Нет, я спала. Твое заседание "Союза меча и орала" закончилось?
Антон мелко покивал головой.
- Очень рано, - удивилась Лика, - итак?
- У меня к тебе очень деликатное дело, - Антон выдвинул из-за стола стул и уселся на него прямо посередине комнаты.
"Значит, разговор будет непростой", поняла Лика.
- Лика, ты можешь совершенно отказаться от того, о чем я тебя сейчас попрошу, - мямлил Антон - дело пустяковое, но для меня важное.
Он замолчал. Лика, сидя на диване с поджатыми ногами, насмешливо смотрела на него. " И не подумаю спросить, в чем дело. Пусть сам выпутывается из своего словоблудия"
Антон вскинул голову и решительно осведомился:
- Не могла бы ты одолжить мне некоторую сумму? У меня сложный период, не все складывается гладко, я влез в долги. Ты можешь мне помочь?
Разговор оказался действительно непростым. Лика спустила ноги на пол и серьезно вгляделась в лицо мужу. Странно, она так давно не рассматривала его с таким пристрастием. Где-то в подкорке раз и навсегда запечатлился его образ словно оттиск от гербовой печати. Так запоминают на долгие годы полюбившихся артистов в самых выигрышных ролях. Годы идут, артисты старятся, а зритель не может этого принять, он намертво запомнил лицо любимого героя пятнадцатилетней давности. Теперь Лика увидела, что Антон изменился. Он никогда не был красавцем, и описывая его внешность, Лика использовала эпитет "обычный". С возрастом Антон не поседел, его негустые темно-русые волосы были зачесаны назад так же, как и одиннадцать лет назад. Сеточка прожилок покрывала его когда-то белокожее свежее лицо, глаза темно-серого цвета смотрели на мир не удивленно-спокойно, как раньше, а с безразличием. Все это увидела Лика за несколько секунд и с непонятной горечью признала - Антон постарел .
- Сколько тебе нужно денег? - мягко переспросила Лика, подавшись к нему
Антон засопел и после секундной заминки выпалил:
- Пять тысяч долларов
Она отшатнулась от него.
- Ты с ума сошел! Я не печатаю купюры! Тебе известен мой заработок?
- Да, я все знаю. Частично я соберу сам, перекручусь, подзайму кое-у кого. Помоги мне хотя бы с половиной! У тебя же есть богатые клиенты, они платят гонорары! Я все верну! Поверь мне, все, до единого цента!
Лика устала откинулась на спинку дивана.
- Антон, ты не в себе. Какие богатые клиенты? И потом, как я буду смотреть им в глаза? Они приходят ко мне, когда у них душа болит, а я им про деньги?
Антон слушал Лику, понурившись. Его поза, выражавшая беспомощность и бессилие, тронула Лику.
- Я подумаю, у кого из девчонок можно что-то занять. Но запомни: там речь будет идти о тысяче долларов максимум.
Он встал.
- Ну что же. И на этом спасибо. Извини. - Антон аккуратно прикрыл за собой дверь.
От недавней умиротворенности, навеянной сумерками, не осталось и следа. Лика закурила сигарету и сердито прошлась по комнате.
"Кретин несчастный!", возмущалась она про себя, " влез в долги, а теперь извольте ему помогать. Деньжищи-то какие!"
Расстелив постель, Лика продолжала думать о долге. Задача вырисовывалась с пугающей четкостью - она обязана найти проклятые четыре тысячи для непутевого мужа. "Итак кто же сможет помочь? Лидка - раз, Маринка - нет, она патологически скупа. Пару старых клиентов можно побеспокоить. Зоя? Зоя поможет обязательно!"
Размышления
После вариации в четвертом акте Зоя сделала два вывода: первое - она окончательно расклеилась, простуда доконала ее, и температура пахала вовсю. Но болеть было нельзя, иначе можно было пропустить появление нового балетмейстера. Второе - она должна попробовать добиться какой-нибудь роли в новом балете.
Раздеваясь после окончания спектакля, Зоя соображала, на кого может бросить свой испытующий взгляд новый балетмейстер.
Конечно, спорт и модельный бизнес выработали новый стереотип фигуры даже для балета. Сейчас в театр приходят высокие девушки с длинными ногами и руками, которые так легко и красиво вынимаются и в адажио, и в арабесках. У них есть одна милашка - прекрасные данные, хорошие способности - Света Сметанникова. Она давно репетирует что-то для конкурса, ей прочат неплохую карьеру. Известно также, что Света переспала и с Главным и с худруком, и еще с кем-то. Девочка, действительно, способная. Выйдя из душа, завернувшись в большое махровое полотенце, Зоя почувствовала, что вся дрожит. Она поскорее натянула теплый свитер, джинсы, но озноб не проходил.
- Что-то ты сегодня не в форме, - заметила Алка, проходя мимо, чуть не сбила меня с ног в последнем акте. На свидание спешишь, что ли?
Все замерли. Получить выговор от Алки - не каждый день случается такое.
- Прости меня, я не соображала ничего. Просквозило меня вчера у левой кулисы, температурю, - Зоя с отвращением заметила, что в голосе прозвучали жалкие просительные нотки
Алка взяла ее за руку и пощупала пульс.
- Точно, температура, - вздохнула она, - прими дома аспирин, а то к утру совсем рассопливишься.
- Спасибо, Ал, - прошелестела Зоя, накидывая теплую куртку.
Она попрощалась со всеми, взяла сумку и спустилась по витой лестнице вниз. У массивной двери служебного выхода стоял незнакомый молодой человек и объяснялся с вахтером. Услышав шаги по лестнице, он поднял лицо с небольшими усиками, и улыбнулся.
- Вот кто мне нужен! - звонко крикнул он, подбегая к Зое и хватая ее за локоть
Зоя в нерешителности остановилась, вахтер неодобрительно смотрел на прыткого молодого человека.
- Милая девушка, помогите мне, пожалуйста, - умоляюще произнес молодой человек. Вся сущность Зои встрепенулась - она всегда была готова прийти на помощь.
- Дело в том, что сейчас должен состояться просмотр, меня пригласили, но пропуска почему-то не выписали.
Зоя кивнула головой - очень часто после спектаклей устраивали просмотры или репетиции. Молодой человек пришел пробоваться, явно не в солисты, поэтому и забыли в суматохе заказать ему пропуск. Ситуация была ясна.
- Это со мной! - тоном, не терпящим возражений, заявила Зоя, увлекая молодого артиста вверх по лестнице.
- Вот спасибо, - обрадовался он, - выручили! Как Вас зовут?
- Зоя, - помедлив, представилась она
- А меня Артем, будем знакомы.
- Вам в каком зале надо быть? - деловито осведомилась Зоя
- Я даже не знаю, - растерянно произнес Артем
- Не волнуйтесь, у нас всего два - большой и малый. Думаю, что просмотр устраивают в малом. Пройдете по коридору и налево, там табличка висит на двери.
- Подождите! - окликнул ее Артем
Зоя остановилась.
- Мы, наверное, теперь часто будем встречаться, - произнес он, глядя на нее, и в этом взгляде Зоя увидала задумчивость и нечто такое, от чего у нее захватило дух. - Спасибо! - добавил он и с силой дернул ручку двери зала
- Пожалуйста, - пожала плечами Зоя и нахмурилась "До чего же уверен в себе! Будем часто встречаться! А вдруг его забракуют?" Но ей уже очень хотелось, чтобы Артем остался в театре, чтобы они встретились, покурили, поболтали. Он так странно посмотрел на нее, от чего до сих пор бегают мурашки по коже.
Навстречу по коридору спешила Света - шустрая молодая балеринка в новом, как будто прямо из магазина трико с охапкой туфель в руках. Завидев Зою, она снисходительно улыбнулась ей с высоты своего роста и прошествовала дальше, к малому репетиционному залу. " А это еще что за новости?" - удивилась Зоя, "тоже просмотр?" Догадка обожгла ее - наверное пришел новый балетмейстер, без лишнего шума назначил просмотр артистам, которых выбрал для своего балета. В куртке было жарко и Зоя сняла ее. Потоптавшись на месте, она решительно зашагала в сторону малого зала, откуда донеслись звуки рояля. Приоткрыв дверь, она увидела несколько артистов, в том числе и Светку. Но самое большое открытие она сделала, увидев у зеркала давешнего молодого человека, коротко отдававшего распоряжения. Зоя почувствовала, как у нее перехватило дыхание - Артем оказался новым балетмейстером, которого она так ждала! Она захлопнула дверь и провела языком по шершавым сухим губам. Мысли крутились с необыкновенной быстротой. Что делать? Прийти, переодевшись в трико в зал и заявить, что тоже хочет показать себя? - Нет, это глупо, тем более, что она сейчас не в лучшей форме. "И как же мы теперь встретимся?", уныло подумала Зоя. На секунду она даже забыла о своих честолюбивых планах. Артем просто понравился ей. То, что он оказался новым балетмейстером, невероятно усложнило всю ситуацию. "Невезучая я", прикусила губу Зоя, вторично спускаясь по винтовой лестнице к выходу. Ее зазнобило еще сильнее, из-за распухшего горла стало даже тяжело дышать, и колено, которое она ушибла вчера на репетиции, вдруг невыносимо разболелось.
Любовь Галины
Ранним утром липкий ночной кошмар и оглушительная головная боль вырвали Галину Красавину из сладких объятий сна. Она привычным движением закинула в рот таблетку болеутоляющего, запила водой и попыталась уснуть. Бесполезно.
Галина включила настенное бра и взяла с туалетного столика зеркальце. Ее внешности можно только позавидовать - всего несколько морщинок вокруг глаз, рот остался таким же сочным и ярким, как и в молодости, глаза ясные, насышенного фиалкового цвета. Стрижки и цвет волос она меняла постоянно. Известный продюсер музыкальных программ всегда гордилась тем, что умела следить за собой - к тридцати восьми годам она сохранила отличный цвет лица и хорошую фигуру. Чтобы держать вес в норме, Галина никогда не прибегала к помощи гимнастики - она терпеть не могла все эти приседания, выгибания, а уж тренажеры просто ненавидила. Ее способ был прост - "сидеть не жрамши". Галина была здорова, как лошадь, и только постоянные ночные кошмары и головные боли наконец заставили призадуматься о посещении доктора.
Однако, ровно в половине девятого, как всегда деловито и приветливо продюсер здоровалась с сотрудниками, доброжелательно осведомилась о домашних делах секретарши Маечки и не забыла дать указание найти самого лучшего врача, который сможет вылечить ее головную боль. Секретарь споро взялась за дело, и сппустя час беспрерывно принимала поступающую информацию. Некоторые сведения пересекались, повторялись, видоизменялись. Опытным глазом Майя цепко выхватила наиболее часто встречающееся имя специлиста - Палехова Ольга Павловна, Центр психологического консультирования. Опыт, профиль деятельности, семейное положение, отзывы клиентов - все соответствовало пожеланиям Галины Ивановны. Когда окончится совещание, Майя передаст начальнице записку с данными доктора. Если начальница сочтет нужным, то секретарь попросит психолога назначить прием в самое ближайшее время.
Когда совещание окончилось, Майя заглянула в кабинет - Галина Ивановна сидела, тяжело опершись локтями о полированную столешницу, прижав пальцы к вискам, где неутомимо тукали адские молоточки. Наедине с собой она могла расслабиться и побыть несколько минут беспомощной и страдающей женщиной. Секретарь вернулась в приемную и через пять минут внесла поднос с чашкой сладкого крепкого чая, где золотыми рыбками плавали дольки лимона. - Ух ты, спасибо, моя душенька, - Галина сделала большой глоток чая, ощущая, как кисловато-терпкая жидкость живительной влагой потекла по пищеводу вниз, тонизируя сжатые спазмом сосуды. Майя деликатно отошла к окну, взяла миниатюрную лейку и стала поливать пышные комнатные растения в больших керамических горшках.
- Галина Ивановна, - произнесла она, не прерывая своего занятия, - я Вам нашла то, о чем Вы просили.
Она оставила цветы и вернулась к столу.
- Вот, здесь все записано. Имя доктора, телефон, а также имена людей, которые консультировались у нее.
- Палехова Ольга Павловна, - вслух прочитала Галина и задумчиво помахала запиской перед лицом, - ну что же, попроси ее, Майечка, принять меня завтра. И она снова схватилась за виски, где проклятые молоточки неустанно творили свою работу. Заглянув в календарь гастролей своих певцов, Красавина нежно улыбнулась - вчера из поездки вернулся Емеля.
Кроме забот о бизнесе в жизни Галины Красавиной была и любовь по имени Сергей Емельянов. Галина мечтала выйти замуж за Сергея, но никогда не заговаривала об этом первая. Сережа тоже не спешил делать предложение, и ей ничего не оставалось, как терпеливо ожидать своего часа. Она не могла понять, почему выбор пал именно на этого мужчину, ведь недостатка в блестящих кандидатах в мужья не было. Несколько секунд она обдумывала этот вопрос и вздохнула: "Люблю, наверное, глупого". Тотчас же вспомнилась недавняя ссора, когда он в сердцах крикнул:
- Тебя может выдержать тот, кто гораздо слабее. А нормальный мужчина не сможет вытерпеть ни твоей самостоятельности, ни властного характера. Ты бываешь нежной, беззащитной ровно десять минут, а потом опять превращаешься в опору и надежду музыкальной индустрии нашей страны!
Естественно, после он просил прощения, целовал ее руки, шептал о том, что любит. Но время, беспощадное время отсчитывает свое, а он все медлит! Почему? Галина пододвинула к себе телефон, и услышав его голос с характерной хрипотцой, счастливо улыбнулась. Договорившись о скорой встрече, Галина почувствовала, что головная боль, сводившая весь день с ума, утихла, свернулась маленьким комочком где-то в далеком участке мозга. Она вытащила пудренницу, губную помаду, да так и застыла с ними в руках - внезапно на нее нахлынули воспоминания - потребовалось много времени, прежде чем Сергею Емельянову нашли подходящий имидж, составили репертуар. Он был единственным певцом, не подходящим для ее шоу-концепции. Галина вспомнила, как неуверенный, постоянно краснеющий молодой человек впервые появился на прослушивании. Бывший курсант омского военного училища моментально преобразился, как только взял в руки гитару. Своего репертуара у него тогда не было и в помине. Он пел песни Высоцкого, и лучшего подражания Галина не слышала ни у кого. Так родился Емельян, для нее просто Емеля - исполнитель "шершавых" песен "зеков" и "бандюганов", где замечательная хрипотца и надрыв в голосе эксплуатировались вовсю. В течение десяти лет Емельян приобрел популярность, оброс поклонниками. Ему писали со всей страны, нескончаемым потоком лились письма из "зоны". "Братан Емельян", так часто объявляли его выход. И никто, кроме ближайшего окружения не знал, что за разухабистой внешностью певца скрывалась трепетная натура интеллигента в третьем колене, который нуждался в родственной душе.
Наскоро повозив пуховкой по носу и подправив нежно-розовый оттенок на губах, Галина встала из-за стола. По привычке сложила наиболее важные документы в ящик стола, заперла на ключ. В приемной ее ожидали Гена и Сеня. При виде хозяйки они вскочили и последовали за ней. Телохранители давно работали у Красавиной и научились угадывать ее настроение по походке, осанке, по тому, как она несла сумочку в руке, как она молчала. В машине Галина откинулась на удобную мягкую спинку и скомандовала:
- Поехали, мальчики, навестим Емелю. Мотор взревел и мощный джип сорвался с места. Галина Ивановна прикрыла глаза - Сергей жил в маленькой квартирке, доставшейся ему от родителей, на Широкой улице в Медведково. "Типичная квартира полковника в отставке", такими словами описала ее однажды Галина. Сколько она ни билась, сколько ни уговаривала поменять жилье на более приличное и просторное, Емеля оставался верен своей девятиэтажке, двухкомнатной квартире и обстановке начала семидесятых годов. Обычно мягкий и податливый, в этом вопросе он проявил небывалую строптивость. Родителей Сергей очень любил, и когда их не стало, он оставил все как было раньше. Галина побуянила, но потом смирилась, и даже находила определенную прелесть в обстановке, напоминавшей ей далекую молодость.
Он встретил Галину на пороге квартиры, радостный и оживленный.
- Здорово, Емеля! - задорно крикнула она и бросилась ему на шею, а в ответ Сергей обнял ее и поцеловал. В клетчатой ковбойке, голубых джинсах и в шлепанцах на босу ногу, он казался таким домашним и милым. В повседневной жизни Емеля носил очки, используя контактные линзы только для сцены.
Когда он обнял Галину, она почувствовала, как стосковалась по его объятиям, Емеля умел быть таким нежным и ласковым! Они целовались, сердца их неистово бились, а дыхание замирало от страсти. Нетерпеливо Галина расстегнула пуговицы его ковбойки и коснулась горячей кожи. Прижавшись к Сергею, женщина поняла, что горит от нетерпения, она сомкнула руки на его шее, чувствуя, как прикосновение его нежных губ обжижгает словно расплавленный металл. Вскоре клетчатая рубашка присоединилась к платью Галины, лежавшему на полу. Спустя час расслабленная и довольная, она лежала на его руке и сосредоточенно глядела на репродукцию картины "Три богатыря" в позолоченной массивной раме, повешенную сюда еще Емельяновым-старшим два десятилетия назад. Несмотря на то, что на душе было легко и радостно, Галина почувствовала, как где-то под черепной коробкой зашевелилась, заворочалсь, просыпаясь, боль. Она нежно растянула свои щупальца во все уголки, и Галина застонала - она и так достаточно намучилась за сегодняшний день!
- Что с тобой? - озабоченно щуря близорукие глаза, опешил Сергей, наклоняясь к ней
- Голова, - просонала Галина, и принялась массировать указательными пальцами виски, - целый день мучаюсь, ничего не помогает!
- Господи, хочешь, я тебе чаю приготовлю - крепкого и сладкого? Или кофе?
- Пила я и чай и кофе!
- Галя, это все твоя работа по двенадцать часов в сутки, твои стрессы! Ты совсем себя загнала, Галчонок!
- Ох, - она почти что плакала, - знаю я все, но ничего не могу сделать, понимаешь?
- Давай, хотя бы холодное полотенце приложим, - смешно шаркая шлепанцами, Сергей убежал в ванную. Вскоре он вернулся с миской, наполненной водой и белым вафельным полотенцем. Осторожно отжав ледяную воду, он бережно положил холодную ткань ей на лоб. Несмотря на то, что боль все еще терзала ее голову, Галина улыбнулась и погладила Емелю по щеке - его волнение, возня с полотенцем выглядели так забавно и так трогательно! "Расскажи об этом кому-нибудь из поклонников "братана Емельяна", на смех бы подняли или поколотили за оскорбление своего кумира", - подумала она. Холодный компресс, действительно, на время ослабил головную боль, и Емеля заставил Галину пообещать обратиться к врачу в самое ближайшее время.
- Уже обратилась, - успокоила она своего друга, раскрывая сумочку. Вместе с пудренницей и губной помадой, она выудила из сумки листок бумаги, полученный от секретарши.
- Координаты врача, - слегка невнятно, подкрашивая помадой нижнюю губу, - произнесла она
Оторвав глаза от Галины, Сергей прочитал красиво отпечатанный Майечкой текст: "Палехова Ольга Павловна".
- Боже, - прошептал он, - неужели Лика? Галина уловила этот шепот и требовательно посмотрела на Андрея:
- Ты ее знаешь?
- Да как сказать, - Сергей снял очки, с силой надавил большим и безымянным пальцами на веки.
- Дело в том, - вернул он очки на место, - что я ее знал.
В глазах Галины зажегся недобрый огонек.
- Вот как? - сухо обронила она, поворачиваясь к нему спиной
- Да, - засуетился Емеля, подавая ей пальто, - это было давно. Мы учились с Ликой в одном классе.
- Боже мой! - засмеялась Галина Ивановна, - как ты меня напугал! Она положила ему руки на грудь и прижалась губами к его губам, Сергей обнял ее, возвращая поцелуй.
- Мне пора, - отдышавшись объявила она, - когда я буду у твоей Лики, привет передать?
Он помедлил: - Не уверен, будет ли она рада, но передай!
По дороге домой она ей подумалось: "Хорошая примета. Если Емеля учился с ней в школе, значит, все будет отлично." Она фыркнула - ей вдруг представился Емеля в пионерской форме с красным галстуком, важно и серьезно выводящий пионерские песни.
Как стать звездой
Она оказалась права - Сергей любил петь с детства. Руководитель школьного хора без устали повторял, что Сереже прямая дорога в певцы. Но когда у Сережи прошла пора ломки голоса, все ахнули: вместо серебристого, как колокольчик, голоса, раздавался громкий ужасающий хрип. Как в сказке про "Семеро козлят": там волку кузнецы переделали глотку так, чтобы голос звучал мягко и нежно , здесь же всепроизошло наоборот. На Сережу, как на подающего надежды, махнули рукой. Он не озлобился , а просто поменял репертуар и аудиторию. Вместо парадных концертов в райкомах, исполкомах, помпезных фестивалей детского творчества он стал выступать на школьных сборных концертах, КВН, "огоньках". И честно признаться, новая публика была более благодарной. В те времена вся страна заслушивалась песнями Владимира Высоцкого, и лучшего исполнителя его песен, чем Емельянов Сергей, найти было сложно. Он прекрасно копировал манеру всенародно любимого кумира. Старшеклассник Емельянов был любимцем не только всей школы, но и всего микрорайона. В это же памятное и счастливое время его посетила первая любовь. Она носила громкое имя Ольга Калугина, но все ее звали просто Лика. Девушка с искрящимися серо-голубыми глазами, светло-пепельными волосами и гордой, почти что королевской осанкой вскружила ему голову. Его потянула на лирику - "Соглашайся хотя бы на рай в шалаше, если кем-то дворец уже занят", - нежно выводил он со школьной сцены, выискивая в зале гордую светло-пепельную головку.
Однажды он объяснился ей в любви, но получил решительный отказ. Это не обескуражило его, скорее разожгло его робкое чувство в настоящий пожар. Теперь он почти что преследовал Лику. Ей было мало того, что весь микрорайон буквально молился на него, мало того, что теперь он пел только для нее? - Отлично, он занялся спортом, стал поднимать штангу и бросать гири, накачивая мышцы, дотягивая свое, в общем-то, неказистое тело до супергероя. Этого было мало, чтобы завладеть вниманием Калугиной? Нестрашно - Сергей засиживался до глубокой ночи за уроками, читал запоем все, что упустил за время своей "концертной" деятельности. Но она лишь презрительно поводила плечом - "Герой, я не люблю тебя". Позже Сергей узнал о тайне сердца Лики - она любила другого. Антон Палехов - ничем не примечательный парень, студент первого курса журфака МГУ завладел всеми помыслами Лики, словно сладкоречивый Дон Жуан. Обида жгла Сергея нестерпимым жаром. На выпускном вечере она сама подошла к нему и пригласила на танец. Наступило время его триумфа, он рассеянно посмотрел на нее:
- Прости, я не танцую.
- Вообще? - засмеялась она
- Нет, с тобой, - бросил он, небрежно предложив руку Шалашовой Виктории - толстушке с добрым сердцем.
Он танцевал с Витой, шептал ей на ухо какие-то глупости, с вызовом поглядывая на Лику.
После школы их пути разошлись. Он уехал в Омск, поступать в военное училище, она осталась в Москве. Из писем бывших одноклассников он узнал о том, что Лика вышла замуж за своего ненаглядного Палехова, что она поступила на психологический факультет МГУ... Разлука и расстояние залечили раны. О Лике он вспоминал с легкой ностальгией, как о хорошем, добром прошлом. Сейчас ему захотелось увидеть ее, узнать, как она живет, счастлива ли. По невероятному стечению обстоятельств он оказался в шоу-бизнесе, Лика же осталась верна выбранной профессии психолога. Сергей даже и не подозревал, что в нем до сих пор живет такое теплое чувство к первой юношеской любви.
Он решил попросить телефон Лики у Галины в следующий раз, а чтобы она напрасно не ревновала, придумать какую-нибудь невинную отговорку типа депрессии или бессоницы. Хотя, если честно, Сергей немного страшился той метаморфозы, которая неизбежно должна была произойти с девушкой Ликой Калугиной. Какая она теперь - Ольга Павловна Палехова?
Обычный рабочий день
Противный звонок будильника распугал сторожкую тишину комнаты. В окне голубел непрочные апрельский рассвет. Для Лики утро всегда было сущим наказанием. Прослушав треск будильника она открыла глаза и тут же закрыла их. "До чего же вставать неохота, ах!", зевнула Лика и снова раскрыла глаза. Потягиваясь, она села на диван и огляделась. Дом был прочной сталинской постройки, квартиры в нем были просторные, двери из массивного дуба, стены звуконепроницаемые. Трехкомнатная квартира досталась семье Палеховых от отца Антона, который умер от внезапного сердечного приступа через восемь лет после женитьбы сына. После его смерти Лика отправила Антона в бывший кабинет тестя, а сама осталась в самой большой и светлойкомнате, служившей когда-то супругам спальней. Она обставила ее по-новому и наслаждалась каждой минутой, проведенной в тишине и спокойствии своего убежища. Здесь все было под рукой - легкие полки из карельской березы вмещали огромное количество книг, в основной по психологии, психиатрии, гипнозу, психодраме и консультированию. Книги были потрепанные, всюду белели закладки, сразу было видно, что хозяйка часто перечитывала их. Небольшой антиквартный письменный столик и такое же кресло из красного дерева стояли у окна; в глубокой нише спрятался старинный платяной шкаф. Единственными современными, и поэтому чужеродными вещами здесь были видеосистема и огромный пухлый диван, который манил и обещал отдых от всех житейских забот.
Однако, будильник отсчитывал минуты и Лика поспешила в ванную. Антон еще спал - вчерашнее бурное проявление чувств супруги подорвали его душевный покой. Лика с усмешкой поглядела на закрытую дверь его комнаты. Антон Палехов - герой ее девических снов и мечтаний - неужели это он храпит там, за дубовой дверью? Выпив наспех чашку кофе и проглотив бутерброд с сыром, она надела серый в крупную клетку костюм из буклированной ткани с большими перламутровыми пуговицами, который придавал несколько парадный вид. Лика уделила больше времени макияжу - тщательно наложила на веки светлые тени, попудрилась перламутровой пудрой, аккуратно растушевала на губах розовую помаду. Надев шляпу, пальто, натянув на руки тонкие перчатки в тон шляпе, Лика захлопнула дверь. Дорога к метро была довольно оживлена, это было время "клерков" - служащие фирм и прочих контор спешили на работу к девяти. Лика размышляла о том, что годы брака с Антоном не принесли ей ничего, кроме разочарования, а ведь когда-то она считала себя счастливейшей женщиной на свете - Антон обещал ей прекрасную безбедную жизнь. Оказалось - все напрасно, лучшие годы позади. Иногда ее посещали крамольные мысли - хотелось, чтобы Антон исчез из ее жизни - тихо, без скандалов, просто растворился бы в воздухе, оставив ей квартиру, к которой она так привыкла. Лика понимала, что это несправедливо, что квартира принадлежала по праву Антону. Но с другой стороны, он никогда и пальцем не шевельнул ради того, чтобы дом был уютным, чтобы вовремя в нем делался косметический ремонт, чтобы новая мебель незаметно сменяла старую. Это ее, ликина заслуга в том, что квартира выглядит уютно и современно, что редкие гости расхваливают изо всех сил ее дизайн и комфорт.
Толкнув стеклянную дверь метро, Лика слабо улыбнулась - мечты, мечты... Антона не сдвинет с дивана даже самый мощный трактор, никуда он не испарится, так и состарятся они вместе под одной крышей.
В метро ей вспомнлось недавнее тридцатилетие Зойки. На праздник Лика пришла с Антоном. Это был еще один пункт их "конвенции мирного сосуществования" - посещать общих друзей вместе, как обычная супружеская пара. Антон был свеж и бодр, как майский ландыш. Праздник длился долго, мужчины с охотой пили за здоровье именинницы, Антон быстро опьянел, стал болтать какую-то чепуху. В третьем часу ночи гости стали расходиться. Лика с плохо скрываемым раздражением толкала супруга впереди себя, моля Бога о том, чтобы им поскорее попалось такси. Подобное обращение не понравилось Антону, остановившись посередине улицы, он стал качать права и выяснять отношения. Лика не моргнув глазом, села в очень кстати подошедший "жигуленок".
- А это кто? - с удивлением осведомился водитель, глядя на размахивающего руками посередине улицы Антона
- Так, привязался один, - небрежно заметила Лика, закуривая сигарету. Около семи утра ее разбудил настойчивый телефонный звонок. Сонная, она подняла трубку и услышала странную фразу:
- А сердобольная старушка дала мне пару старых бот
Звонили явно из телефона-автомата, но прорывавшийся сквозь помехи голос показался очень знакомым.
- Антон, это ты? - растерялась Лика
- Приезжай за мной, а то я здесь совсем околею, - ответил ей трезвым, злым голосом супруг
Уже дома, отогревшись в горячей ванной и приняв для "профилактики" стопку водки, Антон попросил прощения за демарш, пообещав больше так не пить. Происшедшее с ним накануне явно оказало сильное воздействие. Под ироничным взглядом Лики, он тяжело вздохнул и принялся рассказывать.
Обиженный невниманием Лики, оставившей его прямо посередине улицы, Антон подумал, что надо вернуться к Зойке и попроситься на ночлег. Долго плутал он по плохо освещенным проулкам среди похожих друг на друга домов. Один подъезд показался ему знакомым. Уже из последних сил он поднялся по лестнице, на ходу сбрасывая пальто, ботинки и пиджак. На коврике у какой-то квартиры он рухнул и погрузился в тяжелый сон, проснулся от холода, с удивлением обнаружив себя лежащим на лестничной клетке чужого дома. Спускаясь вниз и коря себя за вчерашний перебор, Антон так и не обнаружил ни пиджака, ни ботинок, ни пальто. На улице стоял конец февраля, а портмоне было в кармане пальто, который кто-то заботливо подобрал. Трясясь от холода и злости, он позвонил в первую попавшуюся квартиру, там долго не открывали, что было неудивительно в седьмом часу утра в воскресенье. Клацая зубами, он долго и в деталях пересказывал притаившейся за дверью старушке свои злоключения, пока она не выставила ему пару растоптаных бот типа "прощай молодость", плащ-пыльник и не расщедрилась на невесть откуда завалявшиеся у нее жетоны для телефона-автомата.
Лика с сочувствием слушала повествование мужа, стараясь не фыркать в особенно патетичных местах. Эта история долго не забывалась ни Ликой, ни Зоей. Стоило Антону немного перебрать в компании, как Лика противным голоском заводила
"А сердобольная старушка дала мне пару старых бот..."
Она поморщилась. Сейчас эта история вызвала только раздражение.
... Утреннее настроение было окончательно испорчено, и все коллеги заметили замкнутость и хмурое выражение лица Ольги Павловны. Любые попытки разговорить ее не привели ни к чему. Администратор Центра - Марина Денисова строила различные предположения - одно фантастичнее другого. В утреннем графике у Лики было "окно", и она воспользовалась этим, чтобы привести в порядок мысли. Она взяла чистый лист бумаги и принялась выписывать фамилии близких и дальних знакомых, способных дать деньги в долг. В три часа дня в дверь постучали.
- Войдите! - громче обычно крикнула Лика
В кабинет вошла яркая, классическая блондинка, со стройной фигуркой, затянутой в брючный алого цвета.
- Шубарина Лариса, - представилась блондинка и сразу как-то сразу съежилась в своем алом одеянии.
- Меня зовут Ольга Павловна, - мягко сообщила психолог, - присаживайтесь и расскажите, что же привело Вас ко мне?
Лариса вскинула на Лику испуганные глаза.
- Я даже не знаю, с чего начать, - сипло призналась она, - у меня возникли большие проблемы.
- Давайте разберемся вместе, - предложила психолог, внимательно глядя на Ларису - сколько Вам лет?
- Двадцать два, - прошептала клиентка. Она все время облизывала пересыхающие губы, руки мяли дорогую кожаную сумочку.
- А мужу?
- Столько же, - и клиентка всхлипнула, - когда год назад я выходила замуж, я представляла, что будут проблемы , но не думала, что я не смогу с ними справиться.
- Правильно ли я поняла, что Вы недовольны своей семейной жизнью? - осторожно спросила Лика.
Лицо Ларисы покрылось красными пятнами и стало напряженным.
- Я люблю мужа, казалось, что мы-идеальная пара. И вот, год прошел, я оказалась лишней в жизни мужа, мы отдаляемся друг от друга, и я не знаю, как этому противостоять, - выдавила она и тяжело сглотнула
Признание далось Ларисе нелегко, но высказав то, что мучило ее больше всего, молодая женщина расплакалась:
- Он занят только собой и своим бизнесом, домой приходит очень поздно, сразу ложится спать. Мне кажется, что он даже не помнит, что у него есть семья, что я жду и рассчитываю хотя бы на каплю внимания с его стороны. В доме родителей я привыкла к тому, что меня все любят, интересуются моими делами.
Лика сочувственно слушала молодую женщину. Ох уж эти депрессии жен "новых русских"! Случалось, что к ней приходили женщины, для которых не находилось места в новой жизни мужей - дорвавшись до власти и богатства, они заводили молодых красоток-любовниц, стыдливо пряча по домам и дачам несовременных жен. Другие за ночь проигрывали в казино баснословные деньги, требуя дома отчета за каждый потраченный рубль, воспринимая жену и детей как врагов, наносящих урон их богатству. К Лике часто обращались страдающие от черной меланхолии супруги современных бизнесменов, и она делала все, что могла, чтобы им помочь.
Лика откашлялась и произнесла сердечным тоном :
- Когда любовь только начинается, возлюбленные всегда делятся своими маленькими секретами, рассказывают о детстве, друзьях, сравнивают чувства и мысли. Особенно это важно для женщин - они более тонко чувствуют. Когда пролетает медовый месяц, и начинается собственно семейная жизнь, молодая жена вдруг замечает, что в жизни мужа есть еще масса других интересов, и, к сожалению, он не думает с утра и до ночи только о ней. Тогда приходит первое разочарование, чувство, как будто тебя обманули. Если женщина не имеет других интересов, кроме собственной семьи, для нее особенно важнен эмоциональный контакт с мужем. Понимаете?
Лариса с любопытством влушивалась в слова психолога.
- Ваш муж, наверное, и не догадывается, почему Вы стали плаксивы и раздражительны, верно? Вы ведь даже не говорили с ним о том, что Вам мучает, правильно? - продолжила Лика
Теребя платочек, Лариса кивнула головой.
Лика похлопала ее по руке:
- Ничего, с этим можно справиться, надо проявить капельку терпения, и все войдет в норму. Только обещайте мне, что больше не станете упиваться жалостью к себе. Это все равно некоструктивно. Прислушайтесь внимательно, на какие темы вашему мужу интересно разговаривать, а какие он игнорирует?
Когда наметился небольшой перерыв в потоке клиентов, дверь кабинета Лики приоткрылась, и в проеме показалась коллега Лидия Семеновна.
- Пойдем покурим? - предложила она, вдвинув кабинет в Лики свое колышущееся тело, туго затянутое в белый халат. Лидии Семеновне Пуховой было сорок семь, редкие, покрашеные в "шведский блондин" волосы мелкими кудряшками свисали по обеим сторонам пухлых щек. Аккуратный носик и губы "сердечком" окончательно делали ее похожей на слегка постаревшего купидона. Она занималась, в основном, детской терапией, и дети обычно не чаяли души в ласковой и доброй "тете Лиде "
Лика с готовностью достала из ящика стола пачку сигарет "Вог"
- Молодец, что зашла! Я не курила с самого утра!
С деловым видом, шурша крахмалом халатов, они прошествовали по коридору мимо ждущих своей очереди клиентов. В закутке, где была устроена "курилка", обычно помещалось не больше трех человек, при условии, что двое усядутся на широкий подоконник, а один будет стоять. Сейчас курилка была пуста, закуривая сигарету, Лидия произнесла уже другим тоном
- Народу прорва, а я все вспоминаю вчерашний день. - Лидия Семеновна в очередной раз устраивала свою личную жизнь, и вчера была волнующая встреча с новым претендентом на руку и сердце.
Лика с сочувствием покивала головой и постаралась как можно искреннее выразить сопереживание и жгучий интерес к лидкиному рассказу. Она рассеянно слушала, как Лидия вдохновенно вспоминала подробности вчерашнего свидания. Перекур окончился. Лидка решительным жестом затушила сигарету и торжествующе посмотрела на Лику:
- Что скажешь?
Лика энергично кивнула головой.
- Я в восторге
Этой реплики было достаточно, чтобы пухлые губы Лидии Семеновны расплылись в довольной улыбке.
Лика выдыхнула дым и нерешительно осведомилась:
- Слушай, у тебя нет пары сотен долларов?
Лидия Семеновна подняла брови:
- На "Мерседес" копишь?
Внезапно, совершенно того не желая, Лика рассказала коллеге о вчерашнем разговоре с мужем.
- Вот паразит! - Лидия Семеновна сердито затрясла головой и золотые кудряшки заколыхались по обеим сторонам ее лица. - "Базис" он строит! Достроился! Тоже мне, "прораб перестройки!" Ладно, посмотрю в супнице, может что и наскребу, - весь Центр знал, что Лида хранит свой "золотой запас" в супнице от сервиза "Мадонна".
Ступая все тем же деловым шагом дамы-психологи разошлись по своим кабинетам. До конца рабочего дня оставалось еще очень много времени.
Вечером того же дня в дверь кабинета Лики кто-то легко поцарапался.
- Войдите! - крикнула Лика
Тишина.
- Входите, кто там такой пугливый! - вторично крикнула она и поднялась из-за стола
Дверь тихонько отворилась и в кабинет заглянул вчерашний молодой человек.
- Привет, - широко улыбаясь, произнес он
- Здраствуйте, - удивленно ответила Лика, с удивлением замечая, как сердце ущаченно забилось в груди, - Вам удалось записать Вашу сестру на прием?
- Сестру? Эээ, да, - немного помявшись ответил молодой человек, - я все выяснил. Кстати, меня зовут Алекс.