Бурко Денис. Узник Боли

Узник Боли.

Жизнь - это Боль! И в моём случае это не метафора. Жизнь без Боли для меня невозможна. Избавление от Боли для меня равнозначно избавлению от жизни, но, как бы печально это ни было, а такая замечательная штука, как смерть, мне тоже не доступна. Сейчас я сплю. Больше всего в жизни я люблю спать, потому что во сне моя подруга-Боль ненадолго ослабляет свою стальную хватку. О, как бы я хотел заснуть навечно!

- Дорогой, просыпайся, пора завтракать! - когда-то я любил этот мелодичный голосок моей жены, а сейчас он стал одной из самых ненавистных для меня вещей.

"Ааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааа", жаль, что этот крик никто никогда не услышит, может тогда бы кто-то прекратил мои мучения.

"Привет, милый! Я тоже рада твоему пробуждению", а вот и она - Боль. "Я приготовила тебе много сюрпризов на сегодня!".

"Кто бы сомневался, сука"

"Ай-ай-ай, как нехорошо...", ну что ж, борьба началась.

Вот Боль ухватила своими холодными ручками левую почку и потащила её куда-то в сторону таза. Спинные мышцы, позвоночник, желудок и всё, что встречается на пути её хаотичного движения, она просто рвёт в клочья. Моя Боль невероятно изобретательна и за два года совместного существования она ни разу не повторилась.

***

В прошлом я очень богатый и успешный бизнесмен, счастливый муж и отец. Ныне никто. Я уже даже не человек. Сейчас я всего лишь не способный ни на что кусок мяса. Два года назад на одном из моих заводов случилась авария, которая перевернула всю мою жизнь. В отличие от всякого рода суперменов я не обрел никаких сверхспособностей. Я всего лишь выжил, но лучше бы я погиб. Честно сказать, я даже толком не знаю, что там случилось. Во время этой аварии погибло около сотни человек, среди которых был и я, но, как я уже говорил, я чертовски богат, а за большие деньги можно сделать даже невозможное. Вот врачи и сделали невозможное - вытянули меня с Того света. К моему величайшему сожалению это всё, что им удалось сделать. Все эти два года я существую в виде овоща. Овоща, способного мыслить и... чувствовать Боль.

Не смотря на то, что я прикован к инвалидному креслу, я всё еще жив и остаюсь в здравом уме. О, лучше бы я сошел с ума!

"Милый, ты снова вспомнил свою прошлую жизнь в "розовых очках"?", под левой лопаткой появляется ощущение, словно туда воткнули тонкий стилет.

"Да, дорогая, как же я был в них счастлив. Неведенье - это высшее счастье!", отныне и навеки Боль стала моей спутницей жизни, поэтому не стоит с ней ссориться и, лучше общаться с ней ласково.

"Да, мой хороший, не стоит со мной ссориться. Тем более, что я не самый страшный твой враг." Невидимый стилет под лопаткой углубился в моё тело и достиг сердечной мышцы. Испугавшееся сердце, словно маленький зверек, сжалось в своей норке и попыталось как можно дальше отодвинуться от стилета. Нет, он не разорвал и даже не поцарапал сердечной оболочки, поэтому надеяться на инфаркт мне не приходится. Стилет Боли всего лишь аккуратно пощекотал моё сердце, заставив его замереть в испуге, и отпрянул. Вам когда-нибудь щекотали сердце ножом? Нет, не грудь, а именно сердце живое, бьющееся сердце. Поверьте когда холодный металл ножа, пусть даже в моём случае он лишь иллюзорен, касается твоего сердца и от его острия по всему телу проходит дрожь, выбивающая холодный пот, это непередаваемые ощущения. И когда этот нож убирают, а боль на долю секунды отступает, то ты понимаешь, что такое настоящий экстрим.

- Ах, давай... иди сюда! - Обнявшись, они вошли в гостиную. Моя жена и начальник моей же охраны. - Отодвинь его, я хочу сделать это на столе.

Он лишь молча покосился на меня, подошел и как мебель передвинул моё инвалидное кресло вместе со мной в угол комнаты. Он даже не потрудился вывезти меня в другую комнату. После этого он вернулся к моей жене и по-хозяйски ухватив её за бедра, перенес на стол, где и взял как дешевую шлюху. Впрочем, почему как?.. Шлюха, она и есть шлюха.

Подобные сцены были для меня не в новинку. За два года, что прошли после аварии, я узнал и увидел многое из того, что ранее скрывалось за "розовыми очками". На фоне этих открытий даже Боль была почти незаметна.

После аварии на заводе все мои родственники и даже конкуренты были в шоке и боялись лишь одного - моей смерти. Моя смерть была невыгодна никому. Дело в том, что незадолго до этого я написал завещание, согласно которому всё моё состояние расходится по благотворительным фондам, детским приютам и больницам. Даже конкурентам было невыгодно меня устранять, ведь часть моего имущества переходило государству, которое никому не позволит развалить прибыльное производство. Мои же родственнички и прочие прихлебатели, которых я раньше считал друзьями, сообразили, что могут лишиться кормушки. Они решили всеми возможными силами вернуть меня к жизни, а когда этого не получилось, то стали поддерживать хотя бы видимость жизни. Пока я считаюсь живым, они могут продолжать пользоваться моими деньгами, властью и связями. Меня же уже давно считают просто ненужной мебелью, от которой по определенным причинам нельзя избавляться.

Сначала со мной носились как с самой ценной вещью в жизни каждого, но спустя пару месяцев, когда стало окончательно ясно, что я не умру, но и не перестану быть овощем, меня постепенно перестали замечать. Вот тогда-то мои "розовые очки" и дали первую трещину.

В тот день на улице была великолепная осенняя погода. В окно светило яркое солнце. Даже Боль немного притихла, и я был в приподнятом настроении. Как всегда я сидел в своём кресле в гостиной и, за неимением иных занятий, размышлял о том какая у меня всё-таки замечательная семья. Все домочадцы разъехались по делам, и даже наша старая горничная Мария отправилась на рынок за продуктами. В доме остался лишь наш дворецкий. Этого человека в нашем доме уважали и считали почти членом семьи. И именно от него-то я получил первый удар.

Этот невысокий тощий мужичок был всегда вежлив и обходителен со всеми. Иногда мы даже по-доброму подшучивали над его английской чопорностью.

Он вошел в гостиную размеренным шагом хозяина. При этом на нем был надет мой любимый махровый халат, а в зубах красовалась зажженная гаванская сигара из моих личных запасов. Он неспешно прошелся по гостиной, словно красуясь передо мной, подошел к домашнему бару и плеснул себе в граненый бокал на полпальца виски. Всё так же неспешно он сделал пару затяжек, запил виски и лишь после этого обратил внимание на меня.

- Ну, что, хозяин, нравится тебе такая жизнь? - обратился он ко мне. - А я вот тоже рожден вовсе не для того, чтоб прислуживать буржуям. Знаешь ли ты, что у меня докторская степень по математике? Да откуда ж тебе знать! Я ведь тебе был нужен лишь как механизм для открывания двери. Но Бог всё видит! Вот и расставил он всё по своим местам. - Он сделал глубокую затяжку и выпустил горький дым мне в лицо. - Эх, теперь я могу сказать, что жизнь почти удалась. Еще бы женушку твою оприходовать, - мечтательно протянул он, вновь выпуская мне в лицо дым сигары. Первые минуты его монолога я просто сидел и не понимал что происходит. Я всё еще надеялся, что это дурацкий сон, но дворецкий никуда не уходил, а вернувшаяся Боль дала понять, что это гнусная реальность.

- А вот дочурка у тебя хороша! - Вновь заговорил дворецкий. - Ты даже не представляешь, что она вытворяет в постели. Мы когда с охранниками её пользовали, то невероятно удивились её ненасытностью. Это ж надо обслужила сразу пятерых мужиков, а ей всё мало! - После этих слов я готов был его задушить собственными руками, но мог лишь в беспомощной злобе бросаться на стенки собственного разума. Да как он может говорить ТАКОЕ о моей маленькой принцессе. Да ей же всего лишь шестнадцать, она же практически ребенок еще, а он такое о ней сочиняет.

Этот случай заронил в моей душе первую каплю истинной Ярости и Злобы. Наверное, лишь благодаря им я всё еще борюсь с Болью и не позволяю ей разрушить мой разум. Впрочем, есть вероятность, что я всё-таки немного не в своём уме, ведь я вполне серьезно считаю свою Боль разумной. Разговариваю с ней. В мыслях я даже называю её исключительно с заглавной буквы, словно Боль - это имя, а не название ощущения.

С того дня этот мелкий хорек при любом удобном случае приходит ко мне и выливает на меня очередной ушат словесных помоев. Иногда среди этой грязи проскакивает очередная интересная информация по моему окружению. Но по большому счету всё, что он говорит - сущие мелочи по сравнению с гораздо большими неприятностями, в которые оказалась втянута моя семья. А этого хорька я даже не особо слушаю, продолжая бороться с Болью и немощью всем своим естеством.

С момента первого откровенного монолога дворецкого прошло около трех недель, когда мои "розовые очки" дали очередную трещину.

Мой сын Макс всегда был довольно замкнутым ребенком, поэтому на многие его странности мы с женой просто закрывали глаза. После аварии, случившейся со мной, он замкнулся в себе еще больше. Подолгу сидел в своей комнате за компьютером и выбирался из неё лишь поздно ночью, отправляясь кататься на машине. Шикарный тюнингованный Porsche 911 GT3 RS - мечта любого человека вне зависимости от пола и возраста. Эту машину я подарил ему в честь получения диплома о высшем образовании. Пожалуй, это была единственная вещь, к которой Макс испытывал чувства. Вот именно на этом чуде техники он и гонял по ночным трассам города.

В этот раз Макс вернулся домой необычайно рано, но не это было главное. Сын был страшно бледен и весь измазан в крови. Вокруг него тут же началась суета, вызвали доктора.

- Он мертв!.. Он мертв!.. Он мертв!.. - беспрестанно повторял сын. Никакие попытки привести его в чувство и выяснить, что произошло, не давали результата.

Врач прибыл довольно быстро. Еще бы, ведь моя семья платила ему приличный гонорар. Он осмотрел Макса, сказав, что опасных ран нет, и его жизни ничто не угрожает, после чего приказал всем выйти и оставить на некоторое время парня в покое, а сам вколол ему успокаивающее и обработал раны.

В суете событий обо мне все забыли и я продолжал сидеть в гостиной.

Еще через полчаса приехал Никита - мой друг детства и по совместительству правая рука в моём бизнесе. Помимо всего прочего Никита был ещё и крестным отцом обоих моих детей. Этому человеку я доверял как самому себе.

Макс наконец-то начал приходить в себя и, не пожелав общаться ни с кем кроме крестного, рассказал Никите, что произошло.

- Дядя Ник, - начал Макс, - вы представляете, он... он мертв! - и разревелся.

- Тише, тише, мой мальчик, - успокаивал его Никита, поглаживая своей здоровенной ручищей по плечу. - Кто мертв?

- Я... я как всегда... - торопливо и сбивчиво забормотал сын, - а тут она откуда не возьмись... бах!.. и... и я вышел, а он весь разбит. Я посмотрел и... его уже не вернуть... он мертв! Ты понимаешь, он мертв! Я его убил! - и снова заплакал совсем как маленький ребенок.

- Да кто мертв-то?! - вспылил мой друг. Он вообще не отличался терпеливостью, поэтому я даже удивился, что он так долго пытался утешить парня. - А ну-ка быстро выкладывай всё по порядку!

Как ни странно, но от повышенного тона истерика Макса заметно поутихла и он, наконец, смог внятно рассказать о происшествии. Лучше бы он продолжил истерить!

- Я как обычно гонял по ночному городу на Порше, которого мне подарил папа. Подъезжая к дому, взял разгон побольше, когда на дорогу выскочила эта дура... служанка наша новенькая. И чего ей ночью не спалось?! Я её объехать попытался и в столб врезался. Эх!.. - Он всхлипнул, но сдержался и продолжил рассказ. - Мой бедный Порш! Его ведь этим столбом почти пополам разрезало. Я вообще не понимаю, как сам жив остался. А Порш... Порш однозначно мертв. - Макс замолчал, обхватив голову руками.

- Так ты по машине слезы льешь? - Обрадовался Никита. - То же мне проблема, новую купим. А с девушкой-то что?

- Новую мы не купим, потому что эту папа подарил.

"Надо же, а ведь он меня любит", - подумал я тогда.

- Ты не ответил что с девушкой! - напомнил мой друг детства.

- Да какая, нахрен, разница, что с этой дурой? - закричал Макс, вскакивая с дивана и отталкивая своего крестного с дороги. - У меня погиб лучший друг - Порш, а ты о какой-то девке беспокоишься. Сдохла она, наверное. По крайней мере, от удара о Порш метров на десять отлетела. Лучше б я её даванул! Тогда бы мой Порш отделался легкими царапинами.

От услышанного у меня потемнело в глазах. "Как же так? Мой сын монстр! Он убил человека - молодую красивую девушку, с которой он, кстати, спал - и его это совершенно не беспокоит. Гораздо больше его волнует разбитая машина." Продолжить мои размышления на этот счет мне не дала Боль. Она стиснула меня в своих объятьях и начала перемалывать кости. Пожалуй, тогда она спасла меня от умственного помешательства. Когда я узнал, что мой друг Никита крупнейший в стране наркоторговец; что моя жена мне изменяла направо и налево; что дворецкий не врал, и моя дочь на самом деле нимфоманка. Всё это я узнал позже, но Боль никогда не покидала меня и всегда приходила на выручку.

"О, милый, неужто ты, наконец, начал понимать кто твой настоящий друг?"

"Похоже на то."

"Ты знаешь, это меня так радует, что я даже оставлю тебя ненадолго! Даю тебе целый час отдыха!", - обрадовала меня Боль.

И ведь действительно ушла! Эх, так хорошо я себя не чувствовал с самой аварии. Я всё еще прикован к проклятому инвалидному креслу, но зато я ненадолго свободен. Даже странно... без Боли стало как-то пусто. Неужели я так к ней привык, что теперь не могу без неё?!

"Эй, Боль!", - позвал я свою подругу.

"Я тут, милый!", - отозвалась она легким покалыванием в висках.

"Ты, наверно, удивишься... побудь со мной, только будь немного помягче."

"Да будет так", - Боль вновь обняла меня своими жаркими объятьями. "Раз ты, наконец, понял, что я твой единственный настоящий друг, то я помогу тебе отомстить."

"Как?!" - возмутился я, решив, что она издевается. - "Я прикованный к инвалидному креслу паралитик, не способный даже пошевелить пальцем. Как я смогу хоть кому-нибудь отомстить?!"

"Ты как феникс восстанешь из пепла и подаришь мою любовь своим врагам!" - я не даже не успел ничего подумать-сказать, а Боль уже приступила к своему обещанию.

Всё моё тело скрутило страшной судорогой. Каждая мышца тела скручивалась в невообразимые жгуты. Казалось, будто через меня пропускают ток высокого напряжения, испепеляя кожу, мышечные ткани, сухожилия, мозг, и даже кости. На секунду болевая волна отпустила меня, но лишь для того, что бы дать мне отдышаться и повторить "сеанс".

Я не знаю, как долго продолжалась моя реабилитация Болью. Может быть, прошел месяц, а может и год... но, скорее всего, лишь пятнадцать минут. Когда я очнулся, то Боль мягко поглаживала кисть моей правой руки, отчего та легонько подрагивала. Не веря самому себе, я медленно сжал кулак. Безвольные и слабые пальцы с трудом поддались воле разума.

"Это лишь начало, милый", - ободрила меня подруга-Боль.

"Спасибо!", - я более уверенно разжал и сжал кулак. - "Скоро для моих врагов настанет Эра Боли!".

Комментарии: 20, последний от 21/01/2015. © Copyright Бурко Денис (denburko@gmail.com) Размещен: 04/12/2011, изменен: 24/06/2013. 16k. Статистика. Рассказ: Хоррор Рассказ		Оценка: *8.003** Ваша оценка:
Аннотация: Реальность всегда страшнее любых вымыслов. Рассказ для конкурса "КОСА-2, или Открытая клетка" Этому рассказу уже почти год, но до сих пор никто кроме моих друзей его не читал. Он писался не для конкурса, но, как мне кажется, подходит к данному конкурсу.

Бурко Денис: другие произведения.

Узник Боли