Не хотел говорить о Викторе Суворове, но, видимо, без этого никак. По большому счету, ведь, его теория в корне дискредитировала идею "нашего превентивного удара". Теперь, если разговор заходит о подготовке нашего удара - все тут же начинают сваливаться в дискуссию о том, хотел ли Сталин завоевать Европу. Но это два РАЗНЫХ вопроса. Хотел Сталин или нет, неизвестно, может, и хотел по ночам. Но Финнская война показала реальные возможности РККА. Мы воевать умели, но не настолько, чтобы "победным маршем пройти через всю Европу".
Однако с другой стороны, НЕ ГОТОВИТЬСЯ к войне (и наивно думать, что "авось пронесет") - разумеется, наши тоже не могли. А как убедительно показал тов. Исаев А.В., "лучшая оборона - это наступление". И все наши планы были наступательными, и доктрина наступательная, и готовились мы к "войне малой кровью на чужой территории".
Таким образом, прежде всего надо разнести эти два вопроса: собирались ли мы напасть на немцев (собирающих с февраля войска на нашей границе) и собирались ли мы захватывать всю Европу. Разбить немцев, сосредоточенных возле наших границ, требовала государственная безопасность, и никак с походом "до последнего моря" это не связано.
можно заметить два выступа с нашей стороны - Белостокский и Львовский, - вклинивающиеся в положение немецких войск. В Белостокском выступе в начале войны в котел попала целая армия. Зачем она там стояла(и не она одна)?
Так вот, глядя на карту, видно, насколько симметрично расположены наши и вражеские войска. Разведка "доложила точно", не только группировку вражеских войск, но и направления главных ударов, и их приводит еще Жуков в своих воспоминаниях (правда, тут, похоже, Суворов тоже прав - сам Жуков имеет мало отношения к своим воспоминаниям) - это Ленинград, Москва, Киев. И НЕ ПЛАНИРОВАТЬ со своей стороны удар по столь неосмотрительно подошедшим к нашим границам вражеским силам, причем в точном соответствии с теорией и доктриной, наши просто не могли.
Видимо, "Соображения о стратегическом развертывании войск" от 15 мая были позднее подкорректированы, но не сильно. Исходя из реальной группировки немецких войск, очевидным является удар механизированными клещами из Белостокского и Львовского выступов в направлении Варшавы, причем Львовская группировка должна была начинать первой, в связи с бОльшим расстоянием, которое ей предстояло пройти.
В каждом из выступов сосредоточены по три мехкорпуса, причем большинство из них почти комплекты (4 из 6 имеют от 700 до 1000 танков в своем составе из положенных по штату 1024; два оставшихся, правда, укомплектованы меньше - но они находятся в Белостокском выступе, который, даже по планам Прикрытия, должен был переходить в наступление после Юго-Западного фронта). В сумме здесь сосредоточено 4300 машин - столько, сколько у немцев всего (танков и штурмовых орудий) на Восточном фронте. Так что "подавляющее превосходство" обеспечено. Линия обороны немцев здесь тоже значительно Уже. Здесь же расположены и наши аэродромы. Аэродромы немцев почти сразу попадают под наш удар, ибо находятся вблизи границы.
Однако удар по флангам необходимо подкрепить сдерживанием на всем остальном протяжении фронта, в том числе, если он решит нанести удар своими ударными группировками. Для этого и предназначался Второй эшелон.
Сравним "Соображения о стратегическом развертывании" с приказом, хранящимся в конверте у Рокоссовского.
"Вероятнее всего главные силы немецкой армии в составе 76 пехотных, 11 танковых, 8 моторизованных, 2 кавалерийских и 5 воздушных, а всего до 100 дивизий будут развернуты к югу от Демблин для нанесения удара в направлении - Ковель, Ровно, Киев"
"Директива указывала: немедленно привести корпус в боевую готовность и выступить в направлении Ровно, Луцк, Ковель."
(Cолдатский долг, гл. 2)
9-й корпус Рокоссовского, как и 19-й, и 24-й, которые ожидает Жуков 23-его июня - это уже "второй эшелон" (можно найти на карте их расположение)
Итак, ему ставилась задача прикрыть направление главного удара немцев. Правда, оказалось, что главный удар немцев - не на Киев, а на Москву, но это не превращает наш план в "нереальный". На том конце тоже были сосредоточены достаточные силы (в том числе, и во втором эшелоне) для "отражения агрессии".
Итак, план был если не блестящим, то весьма хорошо проработанным и, судя по записке Ватутина от 13 июня (см. http://militera.lib.ru/docs/0/1941-2.html#_Toc2421498 ) - близким к завершению. По записке Ватутина, нам не доставало десяти дней для укомплектации вооруженных частей, и двух недель - для подтягивания всей необходимой "инфраструктуры". При сохранении (он это подчеркивает) существующей пропускной способности железных дорог.
Что касается политической стороны, то план этот - уничтожение Люблинско-Радомской группировки - мог быть проведен сравнительно быстро (несколько недель). Если мы сдерживаем немцев по всему фронту, а тут, в районе главного удара, берем их в "клещи", причем лишая авиации (аэродромы немцев, как и наши, находятся почти возле границы), длительная оборона их была бы не реальной. Мы бы освободили только Польшу, причем часть. Лишившись значительной части своих сил, немцы бы не могли угрожать не только нам, но и Англии. Разумеется, последовали бы ноты протеста со стороны Германии; но никто после этого не запрещал нам опять замириться, отвести войска и т.д. - зачем нужна война до полного уничтожения? Остальное пусть сделают английские летчики.
Увы, удар немцев, нанесенный чуть раньше, спутал все планы. Но и тут можно было еще много чего исправить. И как показывает опыт обороны Мурманска или Севастополя, там, где "начальство не вмешивалось", наши оборонялись достаточно удачно. Однако там, где, несмотря на потерю управляемости (отсутствие связи, неизвестность местонахождения и сил противника), наши все-таки пытались выполнить план, предусмотренный для совершенно другой ситуации - они с удивительным постоянством попадали в котлы.
В чем же главная причина того, что "не успели"?
Ну, причин, как всегда, много, но одна из главных - это "строжайшая секретность", в силу которой войска должны были перемещаться "только по ночам, под видом тактических учений" (http://militera.lib.ru/docs/0/1941-2.html#_Toc2421497 ). Секретность сыграла свою роль - немцы даже не представляли нашей реальной численности, - но в то же время растянула подготовку.
Необходимо коснуться здесь так называемого "предательства Павлова", якобы из-за которого Западный фронт рухнул. Но если мы предполагаем, что наши собирались делать по плану, изложенному выше - то что должен был делать Павлов в случае начала войны? По сути, ничего. Прорвавшихся немцев должны были блокировать войска второго эшелона. А армии, сконцентрированные у границы, должны были ждать, пока развернет наступление южный выступ, после чего прорываться не назад - прорыв котла, если таковой образуется - это как раз задача Второго эшелона, - а вперед, на Варшаву! И потому "спокойствие" Павлова в ночь на 22 июня вполне обосновано. Другое дело, что позднее, когда все пошло не так, как планировали, и фронт начал рушиться, и Второго эшелона практически не было - Павлов не сумел вовремя сориентироваться в обстановке, но в ней тогда мало кто ориентировался, и, по сути, "старшие товарищи" (Жуков и Тимошенко) "откупилис" Павловым, сделав его "крайним" (но что характерно, ему в вину предательство даже тогда не вменялось - только "преступная халатность". Я бы сказал - "излишняя самонадеянность". Которая, сложись все по-другому, была бы вполне оправдана).
То есть, ситуация сложилась такой, что, кто первый начинает - тот и выигрывает. Но всегда хочется иметь гарантии "быстрой победы". Если бы мы начали воплощать этот план тогда, 19-20 июня, когда стало известно о начале войны с Германией где-то "в течение нескольких дней, но не позже", то быстрого разгрома ГА "Центр" не получилось бы (банально не хватило сил, да и второй эшелон не подтянут). Что втягивает нас в долгую войну, в которой уже возможны всякие политические изменения. Потому Сталин и в самом деле старался "оттянуть начало войны всеми силами, не поддаваясь на провокации" - но не на несколько лет или даже месяцев - а максимум на несколько дней.
Но, промедлив, мы получили куда более долгую войну.
