Бурланков Николай Дмитриевич : другие произведения.

Сокрытая сила гор

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Вторая книга из "записей Сирагунда" (после "Хладомира")

Сокрытая сила гор

   Оглавление
   Пролог 1
   Часть 1. Рудники Долгого кряжа. 2
   Глава 1. Заброшенная долина. 2
   Глава 2. Пыль славы. 7
   Глава 3. Дворец в Далиадире. 12
   Глава 4. Призрачный храм. 18
   Глава 5. Два лагеря. 22
   Глава 6. Искатели древностей. 29
   Глава 7. Договор. 38
   Часть 2. Пути разошлись. 45
   Глава 1. Таргобад. 45
   Глава 2. Повелитель Востока. 51
   Глава 3. Кто есть кто. 54
   Глава 4. Состязание. 63
   Глава 5. Лесная война 68
   Глава 6. В книгохранилище. 72
   Глава 7. Сделка. 78
   Часть 3. Поход Иль-Росса. 85
   Глава 1. Дивы. 85
   Глава 2. Проход через Срединные земли. 90
   Глава 3. Опасный гость. 95
   Глава 4. Ловушка. 102
   Глава 5. Объяснение. 108
   Глава 6. Сила долины. 113
   Глава 7. Битва в ущелье. 117
   Пояснения. 121
  О народах 121
  Родословная Драгомира. 122
  Родословная Яры Вайрем. 122
  Религия. 122
  Словарь. 124
  -- Пролог
   До гор оставалось совсем немного, но загнанному беглецу было мучительно ясно, что этих последних шагов одолеть ему не дадут. Погоня обошла его с обеих сторон, и сзади слышались крики преследователей. Отдышавшись перед броском в неглубокой ложбинке, Зар осторожно выглянул из нее. С трех сторон приближались воины, пешие и конные; путь к горам был пока свободен, но вряд ли на подъеме удастся ему оторваться от погони. Зар еще несколько раз глубоко втянул воздух и с шумом выпустил его, освобождаясь от застоявшейся усталости на дне легких, и, выскочив из спасительной ложбины, кинулся к горам.
   - Вон он! - разом со всех сторон к нему устремились преследователи.
   Высокие склоны гор, покрытые редкими чахлыми кустами, нависли со всех сторон. Начался подъем, мучительно отдававшийся каждым шагом в изможденном теле. Зар гнал себя и гнал, отчаянно, понимая, что позади его не может ждать ничего, кроме смерти. Он покусился на самое дорогое для этих, что гонится сейчас за ним - на их покой, на привычный им образ жизни. Да, он заглянул туда, куда никто из них не отваживался глянуть! Он привел в этот мир то, что давно ждало своего часа - но они, привыкшие гнить в своем болоте, не оценили его трудов. Для Зара это была возможность изменить всю жизнь, не только свою - но и их; но они, как видно, считали по-другому. Оттого и гнали его второй день, сжимая кольцо погони, оттесняя его к горам, где ему все равно суждено погибнуть от голода.
   Впрочем, - измученный разум Зара лихорадочно вытаскивал обрывки воспоминаний, - когда-то он слышал, что, если пересечь горы, то можно найти убежище в долине, лежащей за ними. Туда издавна стекались такие, как он, беглецы; может быть, повезет и ему?
   - Уйдет ведь, - один из воинов остановился и торопливо стал вытаскивать лук из чехла. Начальник схватил его за руку:
   - Не сметь! Мы должны поставить его перед судом!
   "Не выйдет у вас, - со злой радостью подумал Зар. - Перед судом вашим я не встану".
   Он сумел, поднимаясь по склону вкось, обогнуть гору, и небольшой уступ скрыл его от преследователей. Однако топот ног приближался: они не потеряли его след.
   Зар в последней надежде огляделся - и вдруг заметил людей, машущих ему из-за пожухлого куста на склоне соседней горы, уходящем вверх прямо от того места, где стоял беглец.
   - Давай сюда! - приглушенно крикнул один.
   В два прыжка Зар пересек узкую долину между горами и на четвереньках вскарабкался к тем людям. Прежде чем из-за утеса показались преследователи, спасители его уже нырнули в какую-то яму и задвинули ее камнем. В темноте затеплился свет факела, и Зар разглядел спасителей. Их было трое.
   - Вы кто такие? - спросил Зар, отдышавшись.
   - Те же, кто и ты, - отвечал старший, сутулый мужик с седой клочковатой бородой. - Такие же беглецы. Идем - полагаю, больше тебе некуда идти.
   Один миг Зар поколебался - а потом тронулся следом за своими новыми спутниками в темноту.
  
  
  
  
  
  
  
  -- Часть 1. Рудники Долгого кряжа.
  
  -- Глава 1. Заброшенная долина.
  
   Близилась ночь, когда молодой путник подошел к первым отрогам Долгого кряжа. Вокруг простирались каменистые склоны, постепенно оттесняющие к востоку сумрак леса и разнотравье равнины и лишь изредка покрытые мхами или невыскими деревцами. Далее на запад покатые склоны переходили в настоящие горы, изрезанные долинами и острыми вершинами.
   Был путник круглолиц и голубоглаз, а коренастое сложение выдавало в нем потомка хротаров. Однако для этого низкорослого народа он был высоковат, что заставляло подозревать примесь крови ильвов или севинов, и слегка утонченные черты лица, свойственные ильвам, тоже навевали подобные мысли.
   Миг постояв в раздумье перед подъемом, путник уверенно направился в горы, порою поднимаясь почти по отвесным кручам, карабкаясь над обрывами, перескакивая с валуна на валун. Здесь, наверху, дул холодный ветер, но солнце еще освещало вершины скал. Отблески лучей играли на вечных снегах, вознесенных к югу отсюда; а к северу, где скалы были ниже, ворочались, не переставая, хротарские приспособления для подъема воды, выкапывания породы и очистки руды.
   Путник перевалил через пик хребта - и вошел в ночь. Вдали затеплились огоньки поселка; молодой человек заторопился туда, где можно было надеяться на ночлег.
   Перед ним открылся настоящий хротарский поселок, возведенный на крутом склоне горы, поселок, в котором селились ярусами, где плоские крыши нижних домов являлись улицами для верхних. У хротаров почти во всем была ярусность. Так же, огромными террасами, они возделывали свои поля, ограждая их бороздами для удерживания воды, так же и рудники их представляли из себя сложную систему многоярусных галерей.
   Залаяли собаки, почуяв чужака. Не обращая на них внимания, путник постучался в крайний дом.
   - Кого несет в такой поздний час? - проворчал старческий голос по-хротарски.
   - Дан Руммир все еще набирает рудокопов для разработки золотой шахты? - спросил путник неторопливо, словно не подстегивала его приближающаяся холодная осенняя ночь.
   Рывком дверь отворилась. Невысокий седоусый рудокоп с таким же круглым, как у гостя, лицом, поднял фонарь.
   - Ты не похож на наших. Откуда ты?
   - Из Восточного Взгорья.
   - Издалека, - уважительно протянул хротар. - Наверное, трудно в ваших местах молодому рудокопу найти дело по душе, раз тебя понесло в такую даль?
   Гость с гордостью вскинул голову.
   - Тому, кто носит имя, столь же известное, как мое, обычно рады в любом деле.
   - И как же звучит твое столь известное имя? - с некоторой насмешкой над попыткой молодого гостя казаться значимым лицом спросил пожилой рудокоп, не торопясь впустить незнакомца.
   - Меня зовут Когаш-кун, из хронга Нмаров - спокойно и с достоинством ответил путник.
   Миг хозяин дома размышлял, что-то припоминая, а потом отступил, пропуская гостя в дом.
   - Добро пожаловать, Когаш-кун ну-Нмар, - пожилой хротар склонился в поклоне. Гость ответил таким же поклоном.
   Вскоре гость и хозян сидели за чашкой крепкого настоя хары. Старик, мучимый любопытством - качество это неизменно присуще хротарам в любом возрасте, - сперва долго молчал, не решаясь спросить, но в конце концов заговорил.
   - Давно ли умер твой отец?
   - Три года тому назад. С тех пор мать, сестра и трое братьев находятся на моем попечении.
   - Как же ты смог оставить их одних? - удивился хозяин. Когаш смутился.
   - Чуть больше года назад мне посчастливилось в одном деле, и теперь они не будут знать нужды. А у меня были свои дела в Долгом кряже.
   - Неужели только желание участвовать в открытии нового рудника заставило тебя покинуть свою родную землю и отправиться на чужбину?
   Когаш улыбнулся, посмотрев на хозяина.
   - Не только.
   Однако более ничего не прибавил, и хозяин решил стать более настойчивым.
   - Тогда ответь мне - в чем истинная причина твоего прихода?
   Когаш помолчал, разглядывая пронзительными голубыми глазами хозяина.
   - Я отвечу, - кивнул, наконец, гость. - Но ответь сперва ты - я могу рассчитывать на твою помощь?
   - Если это будет в моих силах... - развел руками хротар.
   - Тогда позволь узнать твое имя, - попросил Когаш.
   - Зови меня Хиршкеном, - ответил хозяин. - Теперь я жду рассказа, какой ты желаешь помощи от меня, и что привело тебя в наши края.
   Когаш не торопился откровенничать с пожилым рудокопом.
   - Что можешь ты сказать про дана Руммира, хозяина рудников? - спросил он наконец. - Что он за человек?
   - Отважный и смелый, по крайней мере, - отозвался Хиршкен осторожно. - Благодаря ему наш народ начал процветать: всем живущим на равнине вдруг оказались нужны изделия племени гор. А далеко не всякий взялся бы за столь рискованное дело, как поиск давних штолен, заброшенных многие поколения назад. И кто знает, остался ли в них еще металл? Однако же дан Руммир рискнул, и выиграл.
   - Это говорит в его пользу, - согласился Когаш. - Однако меня более волнует, что он за человек как знаток древних знаний?
   - Ах, вот ты о чем, - хмыкнул Хиршкен. - Так я и думал. Многие приходят в Дивиану, чтобы набраться мудрости здешних ученых. Только здесь, как гласит молва, еще сохранились знания минувших времен; во всем окружающем мире ценят только воинскую силу. Дан Руммир живет на порубежье, и ему приходится быть воином. Но и древней учености он тоже не чужд.
   Когаш склонил голову в знак того, что мысли хозяина полностью отвечают его мыслям.
   - Если, однако, ты жаждешь настоящего учения, тебе лучше отправиться в столицу, - продолжал Хиршкен. - Хотя наша земля овеяна славой имени Сирагунда, самого его никто не видел уже лет сто, и во всем Трегорье ты вряд ли сыщешь достойного учителя.
   - Я не собираюсь тратить время на собирание бесполезного книжного знания, - возразил Когаш немного резко. - Я хотел разобраться в одном вопросе, и для того, чтобы найти ответ на него, мне нет нужды уходить с Долгого Кряжа.
   - О чем же ты хотел спросить? - насторожился Хиршкен.
   - Что ты знаешь о Долине Воинов? - в упор спросил Когаш. Хиршкен вздрогнул.
   - Если б ты знал о ней то, что знаю я, ты бы поостерегся так громко произносить ее название, - проворчал он. - Вы там, в Восточном Взгорье, далеко от нее, она для вас - пустой отзвук предания, а для нас она - ужас с рождения, любой хротар Долгого кряжа не сможет спокойно слышать о ней. Сколько народу погибло в ней, и до сих пор пропадают путники, ненароком забредшие туда...
   - Но ведь там никто не живет уже более ста лет! - воскликнул Когаш, на миг утратив самообладание.
   - Ты полагаешь? - спросил хротар, и скрытый страх был в его голосе, так что гость содрогнулся. Хиршкен подумал и кивнул.
   - Во всяком случае, никто из людей, - согласился он, и его согласие прозвучало еще более зловеще.
   - Что же там? - Когаш напрягся в плохо скрываемом любопытстве.
   Хозяин пожал плечами.
   - Кто же может знать, если никто, кто приближался к этой долине, чтобы заглянуть в нее, назад не возвращался? По слухам, она полна духами тех Воинов, что когда-то жили в ней и сотворили столько зла, что долго еще не найдут успокоения на земле. От стонов погубленных ими там до сих пор стоит гул, и его можно слышать даже с нашего рудника, стоит приложить ухо к стене туннеля.
   - Я слышал о ней другое... - пробормотал Когаш задумчиво.
   - Мы росли в разных местах, - отозвался хозяин.
   - Ну, а если я надумаю отправиться в эту Долину - ты пойдешь со мной? - спросил Когаш, вырвавшись из влажных обьятий страха, охвативших его от рассказа Хиршкена. Не в силах вымолвить ни слова, тот покачал головой.
   - Значит, придется идти одному, - спокойно произнес Когаш. - Будь добр, хотя бы укажи мне дорогу.
   - И посылать тебя на верную погибель тоже не стану, - затрясся Хиршкен. - Да и что говорить: коли очень охота, ступай на север; там, куда ни пойдешь, все равно к ней придешь, к ней все пути сходятся. Оттого севернее этого рудника и не найдешь наших поселений - боятся люди там селиться. Но мой тебе совет, и просьба даже: не ходи туда. Все, что известно о ней, ты с большей безопасностью найдешь в книгах мудрецов.
   Когаш размышлял, оглядывая небольшой дом хротара. Тут было уютно, хоть и тесновато; низкий прокопченый потолочный брус, на котором держалась плоская крыша, пересекал дом от одной стены до другой, и потолка над ним не было, сразу шел деревянный настил, удерживающий верхнюю мостовую. Запасы хротар держал, видно, в ларях и сундуках, что стояли вдоль стен. Низкая кровать - скорее лавка, чем кровать, - размещалась в южном углу, очаг с глиняным дымоходом - в северном. Дым, совершив по дымоходу длинный путь по всему дому, выходил в конце концов через отверстие рядом с дверью. Когаш уставился взглядом на горку посуды у очага, но думал не о ней, словно пронзая стену взглядом и устремляясь дальше, на север.
   - Поможешь завтра мне устроиться на ваши разработки? - попросил Когаш.
   - Это всегда пожалуйста, - обрадовался хозяин. - Такой известный мастер, как Ну-Нмар, всегда найдет место в хротарской артели. А о Долине... - он не решился выговорить ее полное название, - и думать забудь.
   С утра Когаш вслед за своим хозяином отправился к руднику. Разработки хротары вели своим способом, недоступным остальным народам. Сколько ни пытались сьорлинги достичь мастерства хротаров, однако сравниться с ними не могли, и правители всех стран, желая пополнить казну серебром или золотом или армию - новыми доспехами, для добычи руды предпочитали нанимать хротаров. И то сказать, что хротарам при их малом росте куда сподручнее было пробираться подземными ходами, где севины или сьорлинги могли пройти только ползком или полусогнутыми. За долгие годы жизни в горах хротары изобрели множество приспособлений, облегчающих работу. Земля на поверхности давала скудный урожай, воду на склонах удержать тоже было нелегко, и основной источник жизни для хротаров была торговля: неудивительно, что большинство торговцев во всех пяти частях света были выходцами из хротаров.
   Когаш, хоть и на голову был выше прочих хротаров, с неожиданной ловкостью пробирался по их туннелям. Хротары - народ незлобивый и общительный, а потому его сразу приняли в свою компанию; обнаружив же, что он отличается особым нюхом в выборе правильного направления под землей и даже против опытных хротаров может найти самое лучшее место для пробивки нового хода, стали прислушиваться к его словам.
   На обед хротары вылезли к выходу из шахты. Он был устроен наклонным, в виде длинного коридора, заканчивающегося на наружнем конце деревянными воротами, так что при приближении врагов рудник мог долгое время обороняться. Вдоль правой стены шел желоб с веревкой - по нему втягивали короба с рудой. Сразу за выходом на небольшой площадке размещались домны для переплавки руды. Все это пространство было обнесено стеной из камней сухой кладки, в одном месте прерванной дорогой; по этой дороге увозили в города очищенный металл. За воротами виднелись горы отвалов, куда сбрасывалась пустая и вынутая порода.
   Хротары нежились под последними лучами осеннего солнца. Внезапно по дороге процокали копыта множества лошадей, а потом из-за поворота появился отряд всадников. Впереди скакал на черном коне всадник в черной одежде. Когаш потупил взор, чтобы скрыть улыбку: видно было, как молодой предводитель отряда любуется собой.
   - Как продвигается дело? - спросил всадник у рудокопов после обычного приветствия.
   - Хорошо идет, особенно как нового приняли, - ответил Кунгнит, глава артели, хротар средних лет, с мохнатыми нависшими бровями над узкопосаженными глазами. Голос его звучал учтиво и даже с некоторым трепетом перед всадником.- Будем сегодня бить ход на второй уровень. К вечеру, даст Хрот, управимся.
   - Нового? - всадник оживился. - Кто это?
   Когаш встал и поклонился.
   - Ты хротар? - спросил всадник.
   - Я принадлежу к их племени, - с достоинством ответил Когаш.
   - Не похоже. Но если ты и вправду способный рудокоп - милости просим. Наш господин Драгомир обещал щедро наградить рабочих, предоставящих ему доступ к золотым копям.
   - Золото ценят во всех краях, - произнес со значением Хиршкен. Всадник на него взглянул искоса.
   - Когда я смогу порадовать повелителя первой добычей? - спросил он старшего. Кунгнит поклонился:
   - Мы надеемся добраться до рудной жилы не сегодня - завтра.
   - Так я и передам. Счастливо поработать! - крикнул всадник на прощание и поскакакл к спутникам, дожидавшимся за воротами.
   - Это и есть Руммир, хозяин рудника? - с некоторым разочарованием спросил Когаш.
   - Он и есть, - подтвердил Кунгнит. - Очень достойный человек. И платит хорошо. Ну, хватит отдыхать, пора за работу. Слышь, новичок, я тебя перед начальством расхвалил, смотри, не подведи.
   По одному хротары спускались в шахту. В конце туннель ветвился на несколько отростков, в каждом из которых работало по трое рабочих. В каждой группе надеялись первыми отыскать жилу, но где истинно она пролегает, не могли сказать даже опытнейшие из хротаров, а потому шли наугад.
   Примерно половина хротаров осталась на поверхности - вынимать породу из забоя, - а остальные принялись за пробивание хода во главе с самим Кунгнитом.
   - Здесь долбить не стоит, - произнес Когаш, оглядев скалу, воздвигшуюся перед ними: они шли по забою вместе с Кунгнитом и Хиршкеном.
   Кунгнит усмехнулся:
   - Парень, я рылся в шахтах, когда тебя еще и на свете не было; не тебе меня учить, где стоит идти, где - нет.
   Когаш постучал рукоятью кирки по камню перед собой:
   - Слышите? Там полость.
   - Туда нам и надо, - Кунгнит размахнулся и опустил кирку в едва приметную щель в скале.
   - Нет! - успел выкрикнуть Хиршкен, и вдруг скала вздрогнула.
   Удар бывалого мастера развалил ее надвое, и перед ними открылся провал. Точно разрыв материи, точно рана земли, дыра перед ними стремительно ширилась - и, не успели они отойти и нескольких шагов, как пол под ногами разверзся, и они полетели вниз, успев услышать позади себя гул обвала.
   Когаш пришел в себя - но словно по-прежнему находился в забытьи. Вокруг стлалась непроглядная темень. Фонарь разбился при падении; рядом не слышалось ни стонов, ни дыхания.
   - Жив, Когаш-кун? - услышал он из темноты голос Хиршкена.
   - Да, - отозвался молодой рудокоп.
   - А вот Кунгниту не повезло, - старый хротар возник рядом из темноты, положил руку на плечо Когашу. - Хороший был мастер, да зазнайство подвело, не захотел слушать того, кто моложе. Только теперь что о нем говорить: похоронен так, что любому хротару на зависть. Надгробие над ним высотой в пол-чера.
   - Мы столько пролетели? - удивился Когаш: он не помнил ничего.
   - Пожалуй, поменьше: шагов пятнадцать. Но потом сверху рухнул свод пещеры, в которую нас сбоку внесло, а она, скажу тебе, огромная. Похоже, это и есть тот второй ярус, о котором говорил Кунгнит. Нас, слава Хроту, отбросило в разные стороны, а он под самым рухнувшим сводом оказался.
   - Мой фонарь разбился, - признался Когаш.
   - Мой тоже. Ну, да что теперь делать? Раскопают нас не раньше третьего дня.
   - А раскопают?
   - Должны - вот же, тут и есть тот долгожданный второй уровень! Да нам от этого не легче. Чем сидеть на месте, пойдем, поищем, может, сами выход какой найдем. Без воды-то мы трех дней не протянем. Без еды - куда ни шло; мне за свою жизнь и не в такой передряге участвовать приходилось, однако ничего: жив до сих пор.
   - И куда пойдем? - Когаш бесцельно покрутил головой: все равно вокруг ничего не было видно.
   - А вдоль стены и пойдем. Погоди, я тебя веревкой опояшу, чтобы не потеряться.
   Держась левой рукой за стену, они двинулись вперед. Вскоре Когашу начало казаться, что стена заворачивает вправо; так и есть, они делали круг, обходя воздвигшийся посреди пещеры курган. В одну сторону выхода не было.
   Однако вскоре шедший впереди Хиршкен нащупал боковой ход. Постояв рядом с ним в раздумье, путники потом решительно свернули в него.
   Обычно после долгого пребывания в темноте глаза начинали привыкать к мраку; здесь же свет, казалось, находился под запретом от начала времен. Ни единого проблеска, ни даже рассеянного зарева, какое источают иногда камни, не мог различить наметанный глаз хротара. Когаш шел, послушно переставляя ноги, след в след за своим проводником; а Хиршкен неведомым чутьем ухитрялся обходить камни, встречающиеся на пути, и расселины, пересекающие путь.
   - Тут и ноги немудрено сломать, - иногда начинал ворчать Хиршкен, заметив очередную яму, промытую талой водой. - Осторожнее! Бери к правой стенке.
   Потом он замер на перекрестке - и Когаш вдруг различил смутные его очертания. Откуда-то начал пробиваться свет.
   - Нет, не может быть, - начал бормотать Хиршкен. - Может, лучше вернуться? Воду мы нашли, теперь не умрем...
   - Но ведь впереди свет! - возразил Когаш. - Что тебя напугало?
   - Послушай! - Хиршкен похлопал по скале под своей рукой.
   Осторожно Когаш прислонился ухом к холодной поверхности скалы - и услышал. Да, это был не то долгий стон, не то протяжная песня без слов, и неслась она прямо из скалы.
   - Но ты говорил - ее слышно отовсюду, - напомнил Когаш. - Или ты думаешь...
   - Да, именно это я и думаю! - оборвал его спутник. - Не надо идти дальше.
   - Надо, - решительно произнес Когаш. - Если даже там живут призраки - они не тронут нас.
   - Тебя - может быть, - отозвался Хиршкен. - Но не меня.
   - Я и тебя сумею защитить. И потом, неизвестно, куда нас приведет этот ход. Мне кажется, он идет совсем не на север, а, скорее, на запад. Мы можем пересечь все горы с востока на запад и выйдем в Рандире, у севинов.
   Хиршкен долго прикидывал на пальцах.
   - Идем. Вернуться теперь будет нелегко; а раз уж занесло сюда, значит, судьба такая. И ведь не скажешь, что ты меня сюда затащил: сам я тебя вел. Считай, что тебе везет.
   Свет стал более различим, и вскоре заполнил весь ход. Оказалось, они шли по пещере шагов в десять шириной и такой же высоты; у левой стены струился ручей. Впереди виднелось светлое пятно; должно быть, там находился выход.
   - Идем! Еще несколько шагов, - подбадривал Когаш приунывшего спутника.
   Здесь не слышался более заунывный плач, только северный ветер влетал в пещеру из распахнувшегося простора. Со всех сторон высились горы, а внизу простиралась покрытая мраком долина, и лишь отблески с вечерних гор озаряли ее тусклым светом. Когаш различил остатки строений вдалеке, у подножий, и подобие храма на изгибе неширокой реки, убегающей к потемневшему востоку. Всюду - на земле, на полу пещеры, даже на строениях, какие можно было различить, - толстым слоем лежала пыль забвения.
   Перед ними была Долина Воинов.
  
  -- Глава 2. Пыль славы.
  
   Запад испокон веку принадлежал сьорлингскому роду Кардракмаров; но, при всех потугах этого рода сделать свою державу единой, она таковой не была. На севере жили гулы и хротары, Ольгарт и Навварию делили хротары и сьорлинги, юг почти целиком принадлежал севинам. Сейчас, хотя эти три области признавали верховную власть Кардракмаров, подчинение их было совершенно номинальным; на севере сложилась торговая республика Нан-Виль, а в центре державы, в Навварии и на Ольгарте, правил некто Вогуром дан Хартаг.
   Более ста лет минуло со дня смерти Румата Хартага, и почти полтора века - со времен его деяний, однако до сих пор перед его именем благоговели во многих краях. Ненависть Кардракмаров, по их собственным утверждениям - исконная, на самом деле, во многом была вызвана завистью к величине свершений Хартагов. Тогда, в пик расцвета Саарема - нынешнего Бросс Клагана - его полки разгромили Хардрим, Дивиану, Йострем, на равных бились с объединенными силами Калмы и Камангара, и только восстание Кано Вера в тылу Саарема - почти безнадежное - остановило железную поступь дана Румата; а стали уже поговаривать, что ему покорится весь мир... Однако, хотя это - довольно явное - намерение Румата и не осуществилось, многим молодым людям слава его подвигов по-прежнему кружила голову.
   В огне междоусобиц род Хартагов почти полностью прервался, старший сын дана Румата сменил свое имя, и нынешние правители Бросс Клагана, хотя и могли гордиться происхождением от самого Румата Хартага, были известны уже как род Миран. Однако, иногда возникали представители иных ветвей рода Хартагов, претендующие на славу своего предка. Тем охотнее стекалась молодежь под знамена такого предводителя. Видимо, дан Вогуром действительно приходился каким-то родичем дану Румату, и он пользовался своим именем для приобретения влияния.
   Сьорлинги с древности славны были как воины и мореходы. Их военная сила одна только и могла связывать такие разрозненные земли в единую державу. И землепашцы-севины на юге, и ремесленники-хротары на севере одинаково дрожали перед мощью сьорлингов. А те приплывали и либо собирали дань - если им не оказывали сопротивления, - либо силой брали то, что хотели, если кто-то пытался возмущаться. Большинство в конце концов предпочло покориться силе, и набеги прекратились - остались только ежегодные походы за данью. Зато остальным разбойникам ходу в места, где правили сьорлинги, не стало, и население вздохнуло свободно.
   Род Кардракмаров, возглавлявший известнейшие походы сьорлингов - и вглубь материка, и по побережью (изначально сьорлинги появились на Северных островах, и лишь после походов Кардракмаров проникли в Закатный край), превратился из вождей разбойных дружин в мудрых правителей, обустраивающих подвластные ему земли. Однако не зря говорится: "под лежачий камень вода не течет". За годы спокойной жизни люди привыкли обходиться без оружия; а в государстве созрела новая беда.
   Север нуждался в дарах южной земли: оттуда везли морем хлеб, мясо, кожу; обратно на юг купцы привозили украшения, оружие, прекрасные орудия труда - все, что производили ремесленники хротаров. Но если, скажем, Приморье снабжалось морем, то Фар-Каманхор или внутренние области Навварии могли получать товары только через горные перевалы. И вот, купцы, идущие по этим перевалам, в последнее время все чаще подвергались разбойным набегам.
   Поначалу эти разбойники появились не от хорошей жизни. Приграничье с Дивианой разорено было войной Оттара Кардракмара и Кано Вера; и первые шайки оседлали горные перевалы в надежде за счет купцов поправить свое тяжкое положение. Однако постепенно любителей легкой наживы становилось все больше, и у них появилось подобие организации, справиться с которой у Кардракмаров так и не доходили руки. Тогда купцы взяли инициативу в свои руки и сами попытались договориться с разбойниками.
   Наввария, будучи срединной землей державы Запада, являлась главной по своему положению. Но столица сейчас из северного Вольмара переехала к югу, в Култар, к границе с Велигорьем, и наместником в ней был как раз упомянутый выше дан Вогуром Хартаг.
   Дворцы сьорлинговских правителей зачастую представляли из себя некую помесь военного лагеря и хранилища драгоценных сокровищ. В Култаре дворец был выстроен по образцу хротарских крепостей, однако за мрачной внутренней оградой высились светлые небольшие строения, разбросанные по тенистому саду.
   По одной из дорожек шел человек в тонкой светлой одежде. Среднего роста, темноволосый, с изящно завитыми волосами, он явно стремился походить на утонченного правителя, однако руки выдавали, что он более способен держать меч, чем перо.
   - Дан Вогуром! - идущего окликнул слуга, склонившись в поклоне. - Прибыл Зар Иль-Росс.
   Вогуром обернулся к воротам. Навстречу ему быстрыми шагами шел высокий плечистый человек в темной одежде, с мечом у бедра. Сумбурные черты лица, а главное - низкий голос, похожий на рык, выдавали в нем принадлежность к племени Эвогров.
   - Рад тебя видеть, - равнодушным голосом Хартаг охладил радостный пыл вошедшего, с которым тот бросился навстречу наместнику. - Как добрался?
   - Прекрасно, прекрасно. Твоими стараниями дороги в Навварии просто бесподобны, каждые три вара - корчма, словом, ездить - одно удовольствие.
   - Приятно такое слышать, - кивнул Хартаг. Он взял гостя под руку и неспешным шагом направился вдоль посыпанной песком дорожки, ведущей к небольшой беседке. Внезапно остановился:
   - Скажи, правду ли мне сообщают, будто купцы Нан-Виля приняли тебя на службу?
   Иль-Росс помолчал, обдумывая ответ.
   - Пойми меня правильно, Вогуром, все-таки у меня в подчинении много людей, и всем им нужно платить. А купцы Нан-Виля - очень богатый народ.
   - Зная тебя, я бы скорее подумал, что ты ищешь доступа не к части содержимого их кошельков, а ко всему, что в них лежит, - усмехнулся Хартаг.
   - Всему свое время, Вогуром, - отозвался Иль-Росс. - Ведь и ты, сколько я тебя знаю, всегда стремился быть не подчиненным, а хозяином - однако же влачишь дни в этой дыре в жалкой должности наместника столицы!
   - Подожди, Зар, - нетерпеливо остановил гостя Вогуром. - Во-первых, это далеко не дыра; во-вторых, наместник столицы - это второе лицо после правителя, и, в-третьих, сидя здесь, я могу влиять на жизнь во всех концах нашего мира.
   - Каким образом? - искренне удивился Зар. Вогуром выразительно постучал пальцем по голове.
   - Здесь хранится достаточно знаний, чтобы найти слабое место у любого правителя любой державы. Кого-то можно купить, кого-то припугнуть, кого-то обнадежить, в ком-то поселить недоверчивость. Все просчитывается; ты даже не догадываешься, до какой степени предсказуемы правители. У их наместников куда больше свободы.
   - Тем не менее, сколько я себя помню, Восток и Юг считались самыми богатыми землями, а тут мы всегда с трудом сводили концы с концами. И ты мог бы стать державным правителем какой-либо тамошней земли, а не ждать милости у своего хозяина.
   - Я не жду у него милости. Вот сейчас я и хотел бы поговорить с тобой о том, ради чего пригласил тебя.
   - Вот как? - делано удивился Иль-Росс. - А я полагал, ты просто вспомнил о старом друге.
   - Да. И еще я вспомнил, что этому старому другу надо кормить пятьсот человек, находящихся у него в подчинении. Пока приглашаю тебя одного - разделить мою скромную трапезу отшельника.
   Скромной трапезу можно было назвать только при очень богатом воображении. Иль-Росс вскоре наелся до отвала и, с трудом сдерживая икоту, блаженно развалился в кресле. Вогуром не торопился начинать разговор.
   - Ну, как ты считаешь, так ли уж беден наш запад, чтобы искать счастья в чужих краях? - спросил, наконец, радушный хозяин, обводя движением руки богато накрытый стол.
   Иль-Росс задумчиво поковырялся в зубах.
   - Так ведь плоды эти не в твоих садах выращены, а привезены морем с юга, - отозвался он.
   - Человеку лучше всего жить там, где он родился, - произнес Вогуром. - А плоды иных земель пусть привозят морем.
   - Я не пойму, к чему ты клонишь, - не выдержал Иль-Росс. - Или ты и вправду стал отшельником, каким пытаешься себя представить, когда тебе довольно роли скромного советника - правда, у всех правителей мира, - а для себя ты не желаешь уже ничего?
   - Слава земная быстро проходит, как учит нас мудрость токомуров, - хмыкнул Вогуром. - Только плоды наших деяний остаются в веках.
   - Чем же ты решил увековечить свое имя?
   Вогуром быстро взглянул на убирающих со стола слуг и взмахом руки велел им уйти. Когда они с гостем остались наедине, хозяин продолжил:
   - Скажи, ты задумывался когда-нибудь, почему за все в этой жизни приходится платить?
   - Так мир устроен его создателями, - отозвался Иль-Росс с удивлением.
   - Тогда почему нам хочется всего - и сразу?
   - Я не думал, что ты меня позвал, чтобы вести философские беседы.
   - Ну, ладно, тогда об этом потом, - легко согласился Вогуром. - Твоя сообразительность тебя не подвела. Я действительно хочу стать из наместника правителем. Это довольно обидно: почти всеми делами занимаюсь я, пока наш правитель нежится под южным солнцем, но слава достается ему!
   - Меня вообще удивляет, почему ты пошел к нему на службу, - признался Иль-Росс. - Нельзя сказать, чтобы ваши семьи испытывали в прошлом большую любовь друг к другу.
   - Все меняется, - вздохнул Вогуром. - Оттар весьма уважает меня, и я связан присягой... А вот ты - нет.
   Зар усмехнулся. Этого он и ожидал.
   - Сейчас я тоже связан некими обязательствами, - ответил он, подумав. - А вот через несколько месяцев, справившись с делами на севере, я вполне могу быть в твоем распоряжении.
   - Прекрасно, - Вогуром поднялся, и Иль-Росс тоже поспешил встать.
   - Только помни, что мои услуги тоже не дешево стоят. Если ты заговорил о том, что за все приходится платить - ты и сам должен это понимать.
   Рослый, коренастый Иль-Росс горой навис над Хартагом.
   - Полагаю, ты останешься доволен оплатой, - поспешил ответить хозяин, смутившись.
   - Чем же ты думаешь расплатиться? Земли меня не интересуют.
   - А чего бы хотел ты сам? - спросил Хартаг.
   - Мне нужен один из твоих рудников на Ольгарте, - спокойно ответил Иль-Росс. - На некоторое время. Но он мне нужен ДО того как я смогу тебе помочь.
   Дан Хартаг поколебался, но всего одно мгновение.
   - Хорошо. Когда ты справишься со своими делами на севере, тогда мы и решим этот вопрос.
   - Но это, разумеется, не все.
   - Я так и подумал, что это была бы малая награда, - согласился Вогуром. - Надеюсь, твои требования не превзойдут моих возможностей?
   - Разумеется, нет, я понимаю, что ты не маг и не творец. Впрочем, остальное я скажу позже.
   Иль-Росс утихомиренно опустился в кресло.
   - А что твой недавний поход в Велигорье? - полюбопытствовал он более из вежливости. Вогуром улыбнулся.
   - Долину, беспокоившую Оттара, пришлось засыпать, и построить там крепость.
   - Чем она его так беспокоила?
   - Говорят, хротары собирались там и молились Творцам, дабы те помогли им избавиться от власти сьорлингов.
   - Ну, и как? Помогли Творцы хротарам?
   - Нет, я же говорю - мы засыпали долину.
   - А что, в другом месте молиться они не могли?
   - Видимо, нет. Что-то там по их вере не полагается.
   - А мне так сдается, что молитва их была услышана, - усмехнулся Иль-Росс. - Ты ведь не можешь себя назвать чистокровным сьорлингом? Да и я к ним имею мало отношения.
   Вогуром застыл на миг, осмысляя слова гостя.
   - Тебя проводят в комнату, где ты сможешь отдохнуть, - произнес он, хлопнув в ладоши. - Сообщи мне, когда освободишься от своих дел.
   Они раскланялись - далеко не так тепло, как встретились, - и молчаливый слуга повел Иль-Росса во внутренние покои дворца. Дан Вогуром же вернулся к каждодневным своим обязанностям, но слова гостя - вернее, последний его вопрос, о Долине - не шли у наместника из головы.
   В отвращении он отбросил грамоту, которую вертел в руках, и велел позвать к нему Депрета, начальника своей тайной разведки.
   - Что слышно из Велигорья? - спросил он неприметного серого человечка, тихо скользнувшего в его покои.
   - Там все спокойно, господин, - бесцветным голосом отозвался тот.
   - А что слышно из дворца Оттара?
   - Правитель изволил посетить Золотой остров, о котором ходит столько легенд, - голос говорившего внезапно стал вкрадчивым и заискивающим.
   - Почему же тогда в Велигорье ВСЕ спокойно? - со слабым признаком неудовольствия вопросил Хартаг. - Или хротары уже не надеются расстаться со своим игом? Что они видели от рода Кардракмаров, кроме разбоев и поборов? Велигорье на протяжении тысячелетий было крепостью хротаров, ни от кого не зависящей, ни в ком не нуждающейся, они сами творили там суд, сами наводили порядок - и вдруг смирились перед завоевателем?
   - Я передам кунам хротаров этот вопрос, - склонил голову Депрет.
   - Отправь человека в Йострем, пусть там задумаются, к чему их приведет война с Дивианой, которую они затевают. Пусть обратят внимание на опасность, исходящую для них с Золотого острова.
   Депрет снова поклонился.
   - Далее. Ты хорошо запомнил гостя, приехавшего сегодня? Попытайся незаметно проследить за ним. Отправь верного нам человека, чтобы тот сумел войти в доверие к гостю и непрерывно следил за каждым его шагом. Если Зар Иль-Росс попытается выдать кому-либо наши планы, твой человек должен убить его.
   Ответом вновь был только молчаливый поклон. Депрет привык не удивляться ничему.
   - И главное. Наверное, этим придется заняться тебе самому. Дир-Амир, кажется, не собирается следовать нашим советам; надо тебе объяснить им, в чем они заблуждаются.
   - Постараюсь сделать это как можно доходчивей.
   - Они слишком уверены в своей силе; надо подрубить у нее корень, - продолжал Вогуром. - Перед отъездом зайди ко мне. Ступай, - после отданных приказаний на душе Вогурома несколько полегчало, однако непонятная тревога продолжала глодать изнутри. И связана она была, как понимал Вогуром, с этой долиной, засыпанной по его приказу. То ли не следовало теперь рассчитывать на помощь хротаров? То ли что-то еще очень важное ушло из мира вместе с долиной? Помаявшись еще некоторое время, дан Вогуром вызвал Главу Книгохранилища и велел узнать все, что есть в книгах об этой долине - и, может быть, о других, подобных ей.
  
   - В самом деле, - спросил Оспоривший. - Почему за все приходится платить?
   - Потому что иначе они лишились бы выбора, - ответил Воплотивший. - Если бы они могли получить все и сразу - история бы исчезла, возникло бы все - и сразу, и никакого движения, никакого развития, никаких событий бы уже не происходило. Пока же им приходится выбирать - отказаться от этого или от другого, расстаться с этим - или встретиться с тем, пойти по этой дороге - или по другой - мир не исчезает в хаосе и мраке.
   - Но тем не менее, он все ближе к этому, - заметил Сохранивший.
   - Странно, очень странно, - нахмурился Оспоривший. - После того как Хладомир постиг силу образа и раздвинул границы видимого им мира, многое пошло наперекосяк.
   - А ты хотел бы, чтобы они по-прежнему почитали нас как богов, слепо следуя тем мыслям, что вкладываем в них мы, и не пытались бы думать самостоятельно? - спросил Сохранивший. - Кстати, - он повернулся к Воплотившему, - объясни мне, почему у тебя в мире так много законов для войны - но почти нет законов для мира?
   Воплотивший мрачно помолчал.
   - В мире каждый человек живет сам по себе, - произнес он наконец. - Война сближает. Заставляет взаимодействовать с другими, с которыми мог до сих пор жить параллельно, не обращая внимания на них. Именно в борьбе, в столкновении рождается все новое в этом мире. Потому мне и следует создавать законы именно для взаимодействия людей, а не для их одиночества.
   - Убедительно, - хмыкнул Оспоривший.
   - Но разве не ты сам и создал эти законы? - настаивал Сохранивший. - Почему же лишь из разрушения рождается новое? Или это тоже плата за созидание?
   - Посуди сам, - обернулся к нему Воплотивший. - Ты сам знаешь, что было в начале времен, когда я сотворил все - и по сути, ничего. Да, лишь выбрав, чему существовать, они могут созидать. Белый лист содержит в себе все тексты, которые можно на нем написать - и они выбирают, что записать на нем, лишая лист белизны. А ты бы хотел, чтобы лист оставался белым, даже будучи исписан письменами?
   - Я бы хотел, чтобы люди умели помогать друг другу не только в годы войны. И почему лишь только древней державе токомуров, наследнице славного Исса, удалось приблизиться к пониманию сотворения мирной жизни - на них ополчились сразу все окрестные государства?
   - Ну, далеко не все, - поспешил заметить Оспоривший.
   - Потому что тот, кто добился большего - становится ценной добычей, - отозвался Воплотивший. - Вот у соседей и разгорелась жадность. Что тут непонятного?
   - И это справедливо, - согласился Оспоривший и удалился. Сохранивший стоял, глядя на Воплотившего.
   - Я мог бы тоже сказать, что твои слова убедили меня, если бы я не знал, что человека можно не только заставлять. Тебе не кажется иногда, что и тобою, свободно играющим многими народами, тоже кто-то играет? Ты сам подчиняешься чьим-то законам, придуманным вовсе не тобою - но именно они заставляют тебя делать выбор, который ты считаешь своим?
   - Меня никто не заставляет, - резко ответил Воплотивший.
   - А вот я не могу считать себя совершенно свободным, - признался Сохранивший. - Часто я ощущаю пределы, которые не могу преодолеть. И надеюсь, твои творения, наделенные разумом, нам самим помогут раздвинуть отведенные нам границы.
   - Может быть, - неохотно кивнул Воплотивший. - Но что на это скажет Взирающий?
  
  -- Глава 3. Дворец в Далиадире.
  
   Столица Дивианы - Страны семи городов, Срединной державы - расположилась у подножия Заречных гор, как именовали Далиадир представители его основного населения - севинов. Основы стен были вырублены в скальном основании, близко подходяще в этом месте к поверхности; а сами стены, сложенные из древних камней, поднимались до уровня ближайших холмов.
   Выше прочих построек над городом вознеслась древняя башня, по преданию, целиком вытесанная из горы, что возвышалась когда-то на месте города. В это легко можно было поверить, ибо высота башни казалась неимоверной, а с вершины ее будто бы люди, наделенные острым зрением, могли заглянуть за ограду гор, на бескрайние просторы Трегорья. В толще башни хранилась многовековая мудрость людская: там находилось книгохранилище, обширнее которого не было во всем мире.
   Население города было довольно пестрым. Здесь можно было встретить и хротаров, и севинов, и гулов, много было сьорлингов и семуров. Последние в основном составляли верхушку общества, самые знатные и богатые рода принадлежали к племени семуров. Тем удивительнее было видеть во главе этого пестрого сообщества выходца из севинов - племени землепашцев, любителей степей и лесов.
   На вершине холма, вокруг древней башни, сверкал белым мрамором дворец повелителя. Молодой правитель Дивианы, Драгомир, направлялся во дворец после охоты. Только что к нему прискакал из дворца гонец с сообщением, что получены спешные вести, но что это за вести - не сказал: видимо, написать письмо у Хранителя дворца Летто Кара не было времени, а на словах он доверить вести гонцу не решился.
   Драгомир в запыленной одежде прошел в зал Совета: если вести действительно срочные, на переодевание нет времени, и правила могут подождать. Здесь собрались виднейшие даны и канхарты Дивианы, которых успел собрать Летто Кар. Сам Хранитель тоже был здесь: одетый в белые одежды, с серебряной цепью на груди, с посохом из красного дерева, он полностью успел подготовиться к предстоящему совету в соответствии с древними уложениями.
   - Отаг Драгомир, повелитель Дивианы! - провозгласил слуга, открывая перед правителем двери. Собравшиеся склонились в поклоне.
   - Добрый день, - кивнул им Драгомир. - В чем дело, Летто? Может быть, ты получил вести о недороде в Трегорье?
   - Нет, повелитель, - правила предписывали отвечать на любой вопрос правителя, и Летто Кар послушно ждал, когда он сможет перейти к главному. - Недород нам не грозит в этом году.
   - Тогда, быть может, мудрецы не хотят больше обучать молодежь накопленным за свою жизнь знаниям?
   - Напротив, мой повелитель, многие мудрецы из разных земель стремятся получить у нас кров, дабы обрести здесь заслуженный покой и верных учеников.
   - Или семурские даны решили сменить свои горные поместья на севинские степи и готовят поход и смуту?
   - И с этой стороны все довольны, каждый народ живет своим обычаем и не желал бы его менять.
   - Тогда что за спешка? Почему мне пришлось бросить погоню за кабаном и самому мчаться во дворец, как загнанному зверю?
   По знаку Хранителя собравшиеся придвинулись ближе к повелителю.
   - Только что прискакал гонец из Йострема, - негромко и неторопливо заговорил Летто Кар. - Сам он слишком утомлен, чтобы присутствовать на совете, он проскакал без отдыха более тысячи варов, загнал двух лошадей...
   - Кто он? - спросил Драгомир, понимая, что не зря Хранитель рассказывает о доблести гонца.
   - Это Лагрон, приближенный Веронда, Второго Хранителя престола Йострема, - ответил Летто. - Все его домашние схвачены и казнены, сам он чудом уцелел. Йострем готовится к войне с нами.
   - Что же, пусть готовится, - равнодушно ответил правитель.
   - Но наши границы в Лоди почти не защищены! - воскликнул один из канхартов.
   - Прекрасно, уважаемый Арито Ран, поручаю вам защиту наших южных земель. Завтра подготовьте мне доклад, какие средства и сколько людей понадобится вам для налаживания там обороны.
   Канхарт поклонился и отошел.
   - Но это еще не все, - продолжал Летто с некоторым злорадством. - Дело в том, что Лагрон был разоблачен как наш сообщник после того, как узнал о существовании договора между Йостремом и Дир-Амиром.
   - Я давно знал о существовании этого договора, - лениво отозвался Драгомир. - Ради него не следовало рисковать жизнью своих близких.
   - Но это - новый договор. В нем правитель Дир-Амира просит у Йострема помощи в войне против нас! И Хранители престола Йострема согласились помочь, а потому начали готовиться к войне.
   - Что? Дир-Амир собирается с нами воевать? - Драгомир рассмеялся. - Я не отрицаю, у него достаточно сил для этого - но зачем ему? Мы же разделены владениями Бросс Клагана, все крупные города Дир-Амира расположены на побережье, со стороны нашей границы до него простираются степи, редко населенные племенами севинов... Его армия просто погибнет от бескормицы в этих степях, тем более зимой, - а зима приближается, господа!
   - У Дир-Амира есть очень много причин для войны с нами, - печально произнес Летто. - Равно как и у Йострема.
   - Положим, с Йостремом мы никак не можем поделить Иль-Фрам: ваши мудрецы утверждают, что этот светоч древнего знания всегда был в сердце владений семуров, а Йострем претендует на роль наследника Агларонда и прибирает к рукам все, что входило в его владения, - произнес Драгомир. - Но какие счеты могут быть у нас с Дир-Амиром?
   Летто погрустнел еще больше.
   - Когда-то я передавал тебе слова пророчества, сделанного нашими мудрецами в незапамятные годы. Когда перемешается Юг и Север, Восток и Запад - тогда Новая держава сокрушит Старую, и мудрость ее развеется степным ветром...
   - И ты полагаешь, что Новая держава - это Дир-Амир? Но он-то откуда знает о своем предначертании? - с усмешкой спросил правитель.
   - Я осмелюсь напомнить страницы истории, мой повелитель, - поклонился Летто. -Земли, сейчас собранные под властью Дир-Амира, долгие годы переходили из рук в руки от Агларонда к Саарему, пока, наконец, в Агларонде не пришла к власти севинская династия, а в Саареме был изгнан дан Румат Хартаг. Тогда, наконец, смогла возродиться наша держава, освободившись от гнета свирлов, а Саарем превратился в торговую республику Бросс Клаган. Тогда в уже невесть который раз перешли земли нынешнего Дир-Амира из-под власти Йострема под власть Бросс Клагана, но ненадолго: устав от войн, идущих на их землях, жители тех мест объявили о своем неподчинении ни одной из соседних держав и выбрали собственного правителя...
   - Друг мой, ты слишком увяз в прошлом, чтобы видеть настоящее, - с сочувствием посмотрел на него повелитель. - Кого волнуют эти давно минувшие дела, когда уже выросло несколько поколений, не знающих ни об Агларонде, ни о Саареме?
   - Когда путь предначертан, с него невозможно свернуть, даже если о нем не ведаешь, - торжественно проговорил Летто Кар.
   - Только трудно стремиться к тому, о чем не знаешь, - возразил Драгомир. - Пусть даже ты прав, и пророчеству суждено сбыться: что самим себе говорят правители Дир-Амира, оправдывая необходимость напасть на нас?
   - Как всякая молодая держава, Дир-Амир стремится к расширению своих границ. А наши земли - богатые, процветающие, - представляют завидную добычу для любого хищника.
   - Ты хотел, наверное, добавить еще "слабо защищенные", - нахмурился Драгомир. - Да, на просторах наших степей есть где развернуться их коннице. Но они забыли про Долгий кряж, пересекающий им путь!
   - А вот теперь позволь тебе сообщить самую мрачную новость, и ты убедишься, что прошлое порою куда более живо, чем мы о нем думаем, - нахмурился Летто. - Как ты, может быть, слышал, дан Румат в последние годы своего правления основал в Долгом кряже Общину воинов - людей, ничем иным не занимающихся, кроме как войной, людей, преданных лично Румату. Они воспитывались с детства в духе воинов и кормились за счет окружающих земель. Так вот, некоторые из потомков этих воинов, жаждущих мщения, готовы помочь Дир-Амиру и показать тропы через Долгий Кряж, неизвестные даже хротарам.
   - Не верю я, чтобы такие были, - хмыкнул Драгомир. - Но если предположить, что все это правда - что нам делать?
   - Подожди, и это еще не все. На западных наших границах, в Сиярени и Пустынной долине, издавна скапливались всевозможные изгои - беглые преступники, разорившиеся канхарты и прочий сброд. В последнее время они очень умножились, облавы против них ни к чему не привели, только ожесточили их, и у них, после долгих междоусобиц, появился вождь, называющий себя главой Вольных дружинников, Зар Иль-Росс.
   - Иль-Росс? - переспросил Драгомир. - Не тот ли это Иль-Росс, что более десяти лет назад соблазнил нескольких канхартов своими знаниями Запредельного мира и чуть не устроил междоусобицу, еще при моем отце?
   - Да, это он, - подтвердил Летто Кар. - С тех пор он объединил вокруг себя многих воинов, не нашедших себе применения у других правителей. Никто не знает, на кого обратит он свою силу; я предлагаю, пока не поздно, переманить его на всою сторону и использовать его умение войны в горах - он предлагает свои услуги любому, кто хорошо заплатит.
   - Что?! - негодующе вскричал Драгомир. - Нам просить помощи у разбойника, продающего свой меч тому, кто больше заплатит? Да если даже мы будем на краю гибели, я не прибегну к этому средству.
   Летто скорбно вздохнул:
   - Настоящего правителя всегда отличает способность смотреть на несколько шагов вперед. Когда мы будем на краю гибели, поздно будет просить помощи Иль-Росса. Тогда он охотнее примет участие в дележе наших земель, договорившись с победителями.
   - Если он воюет за тех, кто больше заплатит, так и сейчас у наших врагов есть возможность перекупить его, разве нет? - возразил Драгомир. - Мы можем опираться только на верность наших людей. На то, что они ценят в нынешней своей жизни, и не хотели бы лишиться под началом другого правителя. А я надеюсь, мы смогли дать нашим людям то, что не смог ни один правитель в мире - умение наслаждаться жизнью, знаниями и красотой. Но я по-прежнему считаю, что Дир-Амир, даже надумав воевать с нами, очень нескоро доберется до нас.
   - Ты не верил мне, когда я передавал тебе слова пророчества, - вздохнул Летто. - Мудрость наша слишком умножилась, слишком давно мы живем нетревожимой жизнью; молодым варварам суждено сломить древнюю мудрость.
   - Раз суждено, так зачем сопротивляться? - хмыкнул Драгомир, задав вопрос, не требующий ответа. Однако Летто Кар внезапно вспылил:
   - Мы, создавшие невиданные по своей красоте поэмы и храмы, обладающие недоступным для других знанием, должны уступить кучке варваров? И ты, наш правитель, готов смириться с поражением заранее?
   - Чего стоит мудрость, которая не может себя защитить? - задал новый вопрос Драгомир.
   - А ты, вослед сьорлингам, полагаешь, что уважения заслуживает лишь военная доблесть? - продолжал горячиться Летто Кар. - Многие годы, задолго до прихода сьорлингов, мы жили - и находили счастье в мудром устроении жизни и в обустройстве мира на благо нашим людям; но пришли сьорлинги, и все знания поставили на службу войне, и теперь лишь одно мерило стоимости: насколько это помогает убивать.
   - Согласись: только то, что сохранило себя от уничтожения, может служить людям. Мертвый ничего изменить уже не сможет, и мертвое знание бессильно. Так на что все ваши знания, если они не могут нам помочь одолеть врагов?
   Летто Кар смутился и пробормотал:
   - Наши знания всегда служили созиданию, а не разрушению. И наш долг - сохранить их для потомков.
   Драгомир нетерпеливо отмотнул головой:
   - Все, что я слышал до сих пор, есть не более чем твои домыслы, откуда я заключаю, что серьезных оснований бояться нападения Дир-Амира у нас нет.
   - А договор? - слабо возразил другой канхарт.
   - Наличие договора никак не говорит о немедленной войне. Да, два государства собираются помогать друг другу в случае войны с нами; но мы пока не воюем? Значит, дан Арито занимается обороной наших рубежей со стороны Йострема, на чем я и считаю нынешний совет законченным.
   Драгомир наклонил голову и повернулся к выходу. На лице Летто Кара читалось ясно видимое неудовольствие, однако он не посмел его высказать вслух.
   Дворец, выстроенный еще в эпоху могущества государства Исс, древнего хозяина этих земель, с тех пор многократно перестраивался и разрастался. Драгомир в раздумье побрел по бесконечным его переходам. Ему не к кому было идти. В свой двадцать один год он был еще не женат, хотя советники и указывали ему на недопустимость отсутствия семьи для правителя. Друга - такого, которому мог бы он доверить свои мысли - тоже не было, что и неудивительно: всякая дружба с правителем всегда несет оттенок подчиненности и подобострастия.
   Драгомир вышел на крыльцо, сложенное из массивных плит, ступенями сбегающих к земле, и остановился у колонны. Некоторые особо подлизывающиеся летописцы выводили род правителя от Ильвов или Токомуров, хотя одного взгляда на его русые волосы, голубые глаза и нос картошкой было достаточно, чтобы узнать в нем коренного севина.
   Меж городом и предгорьями простирался лес, прореженный во многих местах топором лесника. Дворец возвышался над окрестным городом, и от крыльца можно было видеть опушку леса. Там кто-то шевелился: темное пятно отделилось от блекнущей зеленой стены и понеслось к воротам.
   Драгомир подался навстречу: оттуда, из темноты подгорного леса, к городу мчался всадник, и вести его были недобрыми.
   Лошадь замерла на плитах двора перед крыльцом, с губ ее падала пена, и видно было, что более она не сможет сделать ни шагу.
   - Правитель! - прохрипел всадник, падая на руки подоспевших привратников. - Мне нужен правитель.
   - Я слушаю тебя, - Драгомир вышел из тени крыльца.
   - Войска Дир-Амира вышли из Таргобада и двигаются через Эвогрскую степь к Долгому кряжу.
   Драгомир спиной привалился к колонне.
   - Этого не может быть! - отчеканил он. - Ты уверен, что они идут именно к Долгому кряжу?
   - На всем их пути расставлены обозы с припасами и водой, - отхлебнув из поднесенной к его рту фляги охранника, выговорил гонец. - Я знаю это, ибо сам отвозил приказ подготовить запасы для продвижения войска, вместе с девятью другими гонцами. Вот этот приказ, - он вытащил свиток из-под накидки и протянул правителю.
   Драгомир задумался.
   - Отведите его в покои, накормите и напоите, - распорядился он привратникам, указывая на гонца.
   Итак, Летто Кар был прав. Дир-Амир и Йострем объединились против Дивианы, и неизвестно, кого в надвигающейся войне поддержит Бросс Клаган. То, что Бросс Клаган позволил разместить на своей земле обозы для прокорма воинства Дир-Амира, говорило, что весы качнулись в пользу южного соседа против западного. Хотя, по всей логике, он должен бы поддержать Дивиану - зачем ему усиление Дир-Амира, еще не так давно подчинявшегося ему? Конечно, можно было рассчитывать и на родственные связи: нынешний глава совета Бросс Клагана, дан Арот Миран, приходился Драгомиру родичем, - но это так редко принималось теперь во внимание! Драгомир отправился в дальнее крыло дворца, где обитал посол Бросс Клагана, дан Антей Муркан, уже долгое время находившемуся во дворце скорее в качестве заложника, чем посла.
   Дан Антей рассматривал привезенные ему накануне письма. При появлении правителя он поспешно сунул свитки в небольшой ларец, стоявший на столе перед ним.
   - Приветствую правителя Дивианы! - дан Антей вышел навстречу Драгомиру с распростертыми объятиями. Он имел право не склоняться перед Драгомиром, ибо был гостем, а не подданным.
   - Как твое здоровье, дан Антей? - спросил Драгомир как о чем-то малозначимом, но хозяин покоев насторожился.
   - Хвала Творцам, в порядке. А что беспокоит почтенного Драгомира, что он удостоил меня своим посещением?
   Дан Антей спохватился, поставил на стол кувшин с вином и два кубка, но Драгомир недовольно покачал головой: опыт научил его не пить из кубков, подносимых возможными врагами.
   - Я хочу предложить твоему повелителю одно совместное дело, которое послужит к славе наших народов.
   - Я весь внимание, - дан Антей указал гостю на стул, сам сел рядом.
   - Итак, насколько я помню, дан Арот неоднократно высказывал пожелание вернуть издревле принадлежавшие Бросс Клагану земли Голдир и Эвогрские пустоши. Как мне представляется, сейчас наступил подходящий момент, чтобы одним ударом сокрушить отступников.
   - Друг мой, - дан Антей придвинулся ближе к правителю, приятельски похлопывая его по плечу, - мы - я имею в виду наше государство Бросс Клаган - давно поняли, что пытаться силой удержать людей в повиновении неразумно. Деньги привязывают куда сильнее. Вот увидишь, не пройдет и нескольких лет, как эти отступники сами попросятся в подчинение Бросс Клагана, ибо слишком многое связывает нас, гораздо больше, чем разъединяет.
   - Иными словами, ты отказываешься даже говорить об этом? - Драгомир поднялся, с неприязнью сбрасывая руку дана с плеча.
   - К чему ты так торопишься? - вздохнул Антей, наливая в свой кубок ароматное вино из кувшина. - Дан Арот Миран уже стар, и не имеет наследников. После него должность главы совета должна перейти ко мне, так что я полагаю, у нас все возможности для продолжения разумного разговора.
   - Как я понимаю, ты предлагаешь мне сейчас помочь тебе убрать Мирана, а за это ты поможешь мне в войне против Дир-Амира?
   - Ты слушал меня не очень внимательно, - покачал головой посол. - Деньги, друг мой, деньги решают все. Скажи, сколько ты заплатишь за нашу помощь - и наши силы будут в твоем распоряжении.
   Драгомир пожал плечами, отбрасывая желание встряхнуть как следует наглого вымогателя.
   - Я предлагал поделить завоеванные земли. Что же, раз вы понимаете только язык денег, я справлюсь в одиночку - но тогда не взыщите, если подданные Дир-Амира не захотят возвращаться к вам ни за какие деньги!
   - Ты говоришь как обиженный ребенок, но не как государственный муж, - осуждающе заявил дан Антей. - Что тебе стоит честно расплатиться с нами - и тем обезопасить свои границы и получить союзника в войне? А ты вместо этого нарываешься на ссору и можешь получить еще одного врага.
   Драгомир помолчал, размышляя.
   - Хорошо. Я просто прошу вашей помощи. Рано или поздно это станет известно; так вот, слушай. Дир-Амир сам объявил мне войну, все мои силы брошены на оборону, и я не могу сейчас тратить средства на то, чтобы покупать наемников. Если вы хотите, чтобы ваш бывший вассал умножился за счет моих владений, а потом смял и бывшего господина - что же, сидите и ждите. Но даже если мы проиграем, я найду способ отплатить своим врагам!
   - Ты так не веришь в свои силы? - усмехнулся дан Антей. Драгомир замолчал, спохватившись. Раскрывать еще и сведения о войне с Йостремом он пока не собирался.
   - За какие-нибудь жалкие пятьсот ганов золота мы могли бы договориться, а ты проявляешь такую жадность, - продолжал посол.
   - Я предлагаю вам самим решать, как поступить, - ответил Драгомир, глядя изподлобья. - Но если вы дальше своих кошельков ничего не видете - что же, значит, я пришел не туда. Завтра я отправлю гонца к Ароту Мирану и послушаю, что скажет он: быть может, он окажется умнее, чем хозяин Тармата.
   - Отправь, - согласился дан Антей. - Он скажет тебе то же самое. Мы не станем начинать войну с соседом, ничем перед нами не провинившимся.
   Драгомир резко повернулся и вышел. В коридоре к нему кинулся красный от гнева Летто Кар.
   - Я слышал ваш разговор! Его поведение просто возмутительно! Честь правителя требует наказания за такое неуважение!
   - Оставь, Летто. Не об этом надо сейчас думать. Вчера дан Антей получил письма. Он хранит их в ларце на своем столе; узнай, что в них. И вели собирать нашу гвардию. Я поведу ее к Долгому кряжу. Мы должны успеть раньше Дир-Амира: все-таки, дороги у нас налажены во все стороны. А вот защита со стороны Долгого кряжа почти отсутствует, и тамошние рудники подвергаются главной опасности.
   Вечером перед Драгомиром легли две грамоты из ларца дана Антея. В первой говорилось о начале войны Йострема с Дивианой. Во второй - о смерти правителя Бросс Клагана, дана Арота Мирана. И еще Летто Кар принес сообщение, что дан Антей Муркан, хозяин острова Тармат, покинув почти все вещи и переписку, бежал сегодня из города в неизвестном направлении. Впрочем, о направлении Драгомир мог догадаться.
  
  -- Глава 4. Призрачный храм.
  
   Долина лежала перед путниками в спокойном величии забвения, и ничто не говорило об опасности; но на лице Хиршкена был написан дикий ужас. Отшатнувшись, он схватил Когаша за рукав и потащил обратно, в темноту подземелья.
   - Нет! Вернемся! Дождемся, пока нас вытащат!
   - Ты сам знаешь, как опасно находиться в пещере, где только что произошел обвал, - Когаш оторвал от себя испуганного спутника. - В любой миг свод может вновь рухнуть. Ты предпочитаешь погибнуть во тьме пещеры, чем попытаться спастись под открытым небом?
   - Я не боюсь пещер, - слабо возразил Хиршкен. - А знаешь ли ты, что встретишь здесь?
   - Догадываюсь, - кивнул Когаш.
   Он примерился и, ловко прыгая с уступа на уступ, начал спускаться в долину. С каждым шагом его вокруг темнело, словно ползла ночь за ним по пятам.
   В страхе и отчаянии, далеко не так быстро, как молодой его спутник, Хиршкен двинулся следом. Уверенность Когаша внушала ему надежду, но с детства впитанные рассказы о страшной долине были сильнее.
   Они спустились к подножию горы и ступили на землю. Невероятная тишь стояла в воздухе, но не то вечернее спокойствие, что розлито иногда на закате над землей, а напряженное ожидание бури, лишь кажущееся спокойным; и горы вокруг словно присматривались к непрошенным чужакам.
   От подножия горы вилась к деревне у реки неприметная тропа. Следов на ней не было, и та же пыль, покрывающая здесь все, устилала тропу толстым слоем. Путники осторожно, боясь потревожить многолетнее безмолвие, ступили на тропу и зашагали к высившемуся вдалеке каменному храму.
   Странно выглядел этот храм. Словно бы чужаком смотрелся он в нетронутой долине, словно бы высекли его из скалы в назидание пришельцам, как грозящий перст, как указатель перекрестка судьбы.
   "Все дороги сходятся здесь, но ни одна не ведет обратно. Здесь соединяются миры, здесь рождаются творцы и умирают маги. Здесь прошлое не властно над будущим, здесь тот, кто отважится, способен сам выбрать свою судьбу; но никто не может выйти отсюда таким, каким пришел сюда". Эхом звучали в голове Когаша древние слова, отдаваясь при каждом шаге болезненным звоном. Хмурым было лицо его: он думал о том, как священное место, овеянное столькими преданиями, было использовано людьми просто ради корысти.
   Не было в древности Долины Воинов - была Сокрытая Долина, одна из Великих долин. Отсюда пришел на земли Трегорья Сирагунд, и его именем хранилась тайна этого места. Здесь начинали свой путь маги, обретая познание своей судьбы. На миг у Когаша перехватило дыхание, когда представил он, какие немыслимые силы сплетались вокруг этого места.
   Но эти силы были поставлены себе на службу немногими. И тогда свет обратился в тьму. Теперь сюда стекались все, не нашедшие себе пристанища, все отвергнутые и озлобленные, и страх и злоба наполнили долину. Они ощущались в каждом шаге; и Хиршкен, не столь занятый мыслями, как его спутник, чувствовал, как тяжело дается ему новый шаг.
   На западе, еле видимый в лучах заката, прорезался над горами молодой месяц - а с другой стороны, с востока, удивительно быстро сгустился мрак. Оттуда шла грозовая туча, быстро, словно неслась ураганом.
   - Быстрее! - произнес Когаш, и звук голоса его глухо раздался в ставшем неподвижным воздухе. - Мы должны успеть дойти до храма раньше, чем сомкнется мгла.
   Как будто отзвук его голоса наполнил долину - но это не был отзвук. Тихий шепот полетел от горы к горе, тихий - но грозный. Седые усы Хиршкена встали дыбом: он различил в неясных звуках слова. А потом тени появились со всех сторон, и небо стало затягиваться хмарью, точно над храмом, к которому они шли, была огромная воронка, призывающая к себе весь мрак поднебесья. Когаш ускорил шаг, потом побежал - и ропот несся за ним по пятам.
   Все больше сгущалась мгла. Они бежали к храму, но быстрее них со всех сторон мчались тучи, закрывая звезды, загораживая слабый свет луны. Они бежали, подгоняемые страхом сильнее, чем страх вечного мрака после недолгих мучений: они знали, что, если не успеют, станут такими же, как собирающиеся вокруг тени, что вечно тоскуют по утраченным телам, что вечно мучаются от давно истлевших ран - и вечно жаждут вернуться, но никогда не обретут желаемого. Сердце билось в ребра, вырываясь наружу, воздух застыл, заполнившись хмарью, но беглецы уже делали шаги по каменным плитам во дворе храма. В этот миг небо пропало, и тучи сомкнулись над их головой.
   Беглецы ждали удара ветра - но все было тихо. Они тяжело переводили дух, озираясь; потом, подталкиваемый наитием, Когаш ступил внутрь храма сквозь провал рухнувшей двери, потянул Хиршкена за собой - но не успел. Тот был еще снаружи, когда опустился плотный занавес тени, и руки разжались, и мир перестал существовать. Хиршкен слабо вскрикнул; Когаш успел еще различить этот крик, но уже ничего не видел.
   Мрак вокруг него стал непроглядным. Он остался один. Губы его были неподвижны - но в глубине души он посылал мольбу, неслышимую никому, кроме того, к кому была она обращена.
   Вдруг страх пропал. Он был по-прежнему окружен тенью, но тень эта не была злобной - просто плотная темная ткань окружала его, отделяя от суеты остального мира. И внутри этой завесы возник некто, то ли юный - то ли старик, с молодым лицом - и с немыслимо древним взглядом, в длинном седом одеянии, сливающемся с седыми волосами, в которых угадывалась страшная бездна лет.
   - Ты тоже просишь помощи, - грустно произнес он. - А я надеялся от тебя услышать совет.
   - Как мы можем советовать Творцам? - удивился Когаш. - О чем могу я думать в этом месте, насквозь пропитанном злом, кроме как надеяться на помощь свыше?
   - Не ищи зла нигде, кроме как в самом себе, - спокойно сказал старец. - Никто не может тебя принудить или заставить, кроме тебя самого. Главное, чтобы ты знал, куда ты идешь - и куда можешь придти, если свернешь со своей дороги.
   - Я шел сюда, - с надеждой произнес Когаш. - Я полагал, что здесь узнаю свое предначертанье.
   - Возможно, - голос старца сделался беспечным. - Но ты точно так же мог его узнать в любом придорожном кабаке. Многие приходили сюда за тем же, что и ты - но они были глухи к себе; и, не найдя здесь ответа на мучившие их вопросы, оставались тут навсегда, неспособные смириться с подобной, на их взгляд, несправедливостью. Каждый день они требовали ответа - а когда им его давали, не желали с ним соглашаться, ожидая чего-то большего... Готов ли ты услышать то, чего не ждешь?
   - Да, - ответил Когаш твердо.
   - Ну, тогда я тебе ничего не скажу! - усмехнулся старец.
   Когаш открыл было рот, чтобы выразить удивление - но старик вдруг пропал, только колыхнулась сомкнувшаяся вокруг завеса. Когаш хмыкнул, потом усмехнулся, потом вдруг рассмеялся раскатистым смехом. Он не знал, над чем он смеется: просто вдруг многое, представлявшееся ему таким важным, открылось перед ним в своем истинном облике. "Но если всякое зло - во мне, то и добро, наверное, тоже? Тогда по одному моему желанию зло, царящее в долине, вернется, откуда пришло". И в тот миг там, за стенами, что-то изменилось.
   Мгла вокруг стала спадать. Теперь это была просто ночная темнота, и в прозрачном осеннем воздухе ясно прорезались лучи звезд, проникающие в храм через ряд высоких окон под крышей.
   Когаш осмотрелся. Все вокруг говорило о давней заброшенности и покинутости. Пол покрывала толстым слоем пыль, мягкая, точно тканый ковер. В дальнем углу Когаш различил очертания сломаных стульев и обломки камней - наверное, там когда-то стоял жертвенник. "Но как могли воины править здесь ?" - не давал ему покоя вопрос.
   Осторожно пробрался он по сгнившей лестнице на верхний ярус храма и заглянул в окно. И легким холодом коснулась его опавшая хмарь: он увидел, как перед тенями гор и деревьев промелькнула еще одна тень, призрачная и почти незаметная.
   Спохватившись, Когаш бросился на поиски Хиршкена. Тот лежал на полу храма, упав все-таки с внутренней, а не с наружней стороны двери, и мирно спал. Вокруг него слегка вздымалась пыль, потревоженная дыханием. А за дверью снова промелькнула тень, неясная и тревожная.
   "Духи ходят по долине. Духи незнанья". Когаш сел на пол рядом с Хиршкеном, подтянул колени к лицу и, скрючившись, решил уснуть, дожидаясь рассвета.
   Он успел уснуть и проснуться - а ночь не кончалась, и по-прежнему светил серп месяца в западное окно. Точно время остановилось, лишь по-утреннему знобно стало в воздухе. "Что-то я сделал не так, - попытался он вспомнить свой разговор со старцем. - Раз он не захотел сказать мне всего. Или я, как и мои предшественники, жду чего-то слишком особенного, а на самом деле все гораздо проще?" Он чувствовал, как в нем что-то изменилось, но чувствовал и то, как много в нем осталось прежнего.
   Яснее проступили черные обломки алтаря у дальней стены. Он подошел к ним и увидел, что алтарь не сам разрушился: он был разбит ударом меча, и сам меч, почти не зазубренный, торчал в одном из обломков.
   Храм был заброшен гораздо раньше, чем остальная долина. Кажется, именно здесь произошло то, о чем спрашивал Когаш. Именно поэтому люди смогли обратить тайну, им недоступную, на службу своим вожделениям.
   Резким движением Когаш выдернул меч из камня. И тут же ему послышались голоса, доносящиеся то ли из-за стены храма, то ли из дальнего темного угла.
   "Видишь ли, неважно, что кто-то потеряет при этом душу - главное, что в итоге мы получим непобедимую армию", - говорил один голос, спокойный и уверенный. "Есть доблести превыше воинских", - возразил второй, но не слишком убежденно.
   "Какие? - презрительно хмыкнул первый. - Те, о которых говорят торговцы, боящиеся вида крови? Или жрецы, увязшие в книгах и забывшие, как выглядит меч? К чему будет нужна вся их премудрость, когда придет время защищаться? Тот, кто останется победителем и уцелеет в бою, тот и докажет свою правоту. И этому нечего возразить".
   "Может быть, - печально согласился второй. - Но не воображай себя творителем судеб. Для потомков останется не твоя воинская доблесть, а дома, книги, тонкие ткани и удивительный путь мысли, умение исцелять болезни и готовить вкусные блюда. А мы, простые солдаты, всего лишь призваны стоять на страже наших домов, дабы кто-то, решивший, как и ты, что только победитель имеет право решать, как жить, не нарушил нить жизни наших близких."
   "Значит, если не будет нас - не будет и наших близких, и наших потомков, для которых должны остаться те вещи, о которых ты с таким восторгом говорил, - насмешливо произнес первый; но голос его слегка утратил уверенность. - И только тот, кто может это защитить, смеет называться достойным жизни, только он может уважать себя и считать, что живет не напрасно."
   "Нет, - вновь возразил второй. - Не тот, кто может защитить, но тот, кто может сохранить. На поле брани ли отстаивая свой образ мыслей и жизни, или уходя в горы от разорителей - и унося самые ценные свои умения и знания, или даже переходя на службу победителям - и порабощая их своим умом, - но он сохранит свои ценности. А, в общем-то, ты прав, те, кто не смог сохранить себя - наверное, ничего ценного и не представляли. Только ты здесь - всего лишь орудие судьбы, указующей зазнавшимся в своей мудрости людям, что не то считают они важным и не там ищут свой путь. Не ты - вершитель судеб и носитель истины, а те, кто уцелеет от твоей поступи. И они, когда о тебе и память изгладится, будут по крупицам восстанавливать прошлое и, быть может, вспомнят давно забытого покорителя народов, тщившегося свою славу сделать вечной".
   Удаляющиеся шаги второго направились к выходу из храма. Первый издал грозный рык - и кинулся в погоню, и Когаша обдало ветром промчавшегося мимо человека. Потом от дверей раздался сдавленный крик - и стук упавшего тела.
   Меч необычно холодил руку. Сжав рукоять, Когаш направил острие в ту сторону, где замер над сраженным невидимый первый - и выбросил клинок вперед.
   Тихий возглас отозвался на его выпад, и время сдвинулось с места. Легкое дуновение пронеслось по щекам. Месяц вдруг пропал, и звезды поблекли - за окнами пробивался рассвет.
   Хиршкен закашлялся и сел на полу. Его тряс озноб; непонимающе он ощупал себя с головы до ног - и уставился на Когаша.
   - Где мы?
   - В храме.
   Хиршкен потряс головой; видно было, с каким трудом даются ему мысли.
   - В каком?
   - В древнем, - отозвался Когаш без тени улыбки.
   - Сюда ты и шел?
   - Нет.
   Откинувшись к стене, Хиршкен посмотрел на юношу с хитрым прищуром.
   - Ты и теперь не хочешь рассказать, зачем ты искал эту долину?
   Когаш помолчал, собираясь с духом.
   - Меня выбрали. Вернее, я вызвался сам. В Восточных горах есть долина, такая же, как эта - но в ней нет зла. Наши юноши проходят в ней обряд посвящения; искупаться в реке, протекающей в ней - значит очиститься от всех бед и предрассудков, грузом висящих на нас. Многие хротары уходят в ту долину размышлять о грядущем. И вот, куны - старейшины наши - ощутили тревогу, и поняли, что всем нам - и хротарам, и ильвам, и дорам - грозит гибель. Но есть предание, что сила, скрытая в этих долинах, сможет уберечь от грядущей беды. Для того и поставлены они в древние времена, всего числом три. Но никто не знает, как вызвать силу этих долин; и даже что за опасность нам грозит, старейшины сказать не могут, и наша долина молчит. Тогда мы решили спросить у второй долины, о которой еще известно, где ее искать. Здесь когда-то жил сам Сирагунд, и мы надеялись найти ответы... Но мне ничего не сказали, - Когаш в расстройстве оперся на меч.
   С удивлением взгляд старого хротара остановился на блестящем клинке.
   - Где ты его взял?
   - В камне, - Когаш махнул рукой не очень определенно.
   - А как ты думаешь, - Хиршкен осторожно коснулся рукой серого лезвия, - из чего он сделан?
   Когаш впервые сам заинтересовался оружием, неизвестно почему ему доставшимся. На вид клинок казался митрондовым, однако оба хротара прекрасно знали, что митронд, хотя и был необычайно прочным, но не поддавался затачиванию. Он легко тянулся в нити, которые невозможно было разорвать, потому из него плели кольчуги, но никогда не делали наступательного оружия: мечи, ножи из него оказывались слишком мягкими и слишком тупыми.
   - Сдается мне, он скорее предназначался для обряда, чем для битвы, - вконец утратив страх, произнес Хиршкен, явно задетый любопытством.
   - Он разнес камень на части, сам не затупившись, - возразил Когаш.
   Они вновь склонились над клинком. После некоторого времени споров и раздумий хротары пришли наконец к выводу, как неведомый оружейник сотворил этот меч. На основу из прочной стали был нанесен тончайший слой митронда, предохраняющий сталь от ржавчины, а главное - теперь этот меч не мог затупиться. Получился как бы меч, одетый в кольчугу.
   - Ну, носи его, раз нашел, - с некоторым вздохом зависти произнес Хиршкен. Когаш привесил меч за рукоять к поясу - и ощутил себя настоящим воином. А потом вдруг устыдился неизвестно чего. Точно вспомнились ему слова неведомого "второго" - о том, что слава воина - это не та слава, что живет в веках.
   - Однако же, надо отсюда выбираться, - вдруг заторопился он.
   Они вышли из храма. Медленно, окутанная белесым туманом, тянулась к востоку река. Раннее утро висело над землей, утро, скрывающее в дымке и последние звезды, и зарождающуюся зарю. Но со всех сторон темными громадами проступали сквозь туман горы, и дорогу к ним найти было нетрудно.
   Они шли неторопливо, основательно, как умеют ходить хротары по горам: словно бы не утомляясь от бесконечных подъемов - однако удивительно быстро приближаясь к цели. Туман оседал, и уже видны стали стены храма, и его темная вершина, обрушившаяся в нескольких местах. То ли показалось Когашу, то ли вправду содрогнулись горы, когда поднялись они к перевалу, отделяющему долину от остального кряжа? Он замер на миг - на самом краю долины, обернувшись в последний раз к странному месту, где ему предложили вопросы, о которых он и не думал раньше.
   - Смотри, - потянул он спутника за рукав.
   На глазах у них храм начал распадаться на части. Вздохнула земля - и облако пыли встало, скрыв стоявший там бездну времен храм, посвященный неведомым силам, что превыше нашего разумения. Слабые тени в прощальном вздохе пронеслись по долине, и одним краем перед ним приоткрылась пелена, скрывающая дела Творцов.
  
  -- Глава 5. Два лагеря.
  
   Легкий первый снег забвением кружился над горами. Весь смрад и духота, вся злоба и ненависть, что целый год клубились в воздухе, оседали с ним и уходили под землю, и удивительная легкость наполняла воздух, и хотелось дышать глубже и чаще, оглядываясь на укутывающий горы белый покров.
   Хиршкен стоял, задрав голову к небу, подставив лицо тонким струйкам снега, мягко обволакивающим душу, и молчал. Молчал и Когаш, но его взгляд обращен был не к небу - назад, в долину, из которой они вышли, так ничего и не поняв. Когаш сидел на холодном уступе, откуда еще видны были развалины храма, вспоминал происшедшее - и думал, что же ему делать теперь.
   - Раз ты ничего не узнал - стало быть, рано еще нам проникать в тайну этих долин, - Хиршкен стряхнул снежинки, прилипшие к волосам, и подошел к спутнику.
   - Или я должен прежде что-то сделать, прежде, чем мне откроется эта тайна. О чем же говорил этот старец? Что значат его слова? Какого совета ждали от меня Творцы?
   - О чем ты? - Хиршкен с беспокойством посмотрел на Когаша.
   - Извини, - отмахнулся тот. - Размышляю вслух.
   Вдалеке послышался топот лошадей, тяжело взбирающихся на крутой подъем.
   - Лошади в наших краях есть только у одного человека - у дана Руммира, - обрадовался Хиршкен. Когашу это сообщение радости не прибавило: к правителю Долгого кряжа он не испытывал таких теплых чувств, какие были у местных хротаров.
   Вскоре дан Руммир в сопровождении троих всадников остановил лошадей в небольшой ложбине на расстоянии чера от путников и принялся их разглядывать. Узнав в обоих хротаров, он поспешил подъехать ближе.
   - Хвала Сохранившему! Мы полагали, это лазутчики Дир-Амира, а это оказались вы. Ваши товарищи с рудника уже оплакивали вас как мертвых, а вы ухитрились спастись!
   - Да, - спокойно подтвердил Когаш, даже не встав при виде дана. Глаза того остановились на мече, висевшем у пояса Когаша, и больше от него не отрывались.
   - Как мне помнится, у рудокопов мечей не было, - обратился дан к спутникам. Те отрицательно помотали головами. Хиршкен встал рядом с Когашем.
   - Мы нашли его в долине Воинов, - произнес он не без хвастовства. Глаза дана Руммира округлились:
   - Вы были в долине?
   - Были, - Когаш нехотя поднялся. - Теперь эта долина свободна от зла.
   Дан Руммир только молча покачал головой.
   - Вы не оставите нас в это трудное время? - почти с мольбою наконец произнес он. - На нас движутся рати Дир-Амира, каждый меч у нас на счету, а вы, судя по вашим деяниям - смелые воины!
   Когаш усмехнулся. Он с детства не любил войну, не понимал, зачем люди делят что-то, им не принадлежащее, но что почему-то каждый считает своим, предпочитал все вопросы решать миром, а вот теперь его назвали воином. Но кто знает? Быть может, именно это и будет то испытание, которое поможет ему добиться ответа от Долины? Некогда старейшина говорил ему, что если в человеке слишком сильно развивается одно устремление, жизнь его рано или поздно поставит в положение, когда потребуется сделать что-то прямо противоположное, а то и противное своему устремлению.
   Снег усиливался, но за его пеленой можно было различить в степи у подножия горы стяги приближающегося отряда. Мягкие белые пушинки укрывали нетронутой чистотой равнину и горы, и воины, составляющие передовой отряд, наверное, в глубине души стремились забыть обиды и смерть, забыть, зачем явились они в горный край, неподвластный времени, и просто остановиться - и стоять, омывая лицо холодными хлопьями снега.
   Но вождям отряда некогда было остановиться, чтобы дух вечных гор проник в их сердца; и уже скакали во все стороны дозорные, ища место для лагеря, расспрашивая жителей о врагах, высматривая тайные тропы и перевалы. Был отдан приказ вставать на привал, и воины, отодвинувшись от горных хребтов на равнину, где издалека был бы виден приближающийся враг, занялись обустройством лагеря.
   Первым поднялся шатер предводителя с двухвостым зеленым стягом Дир-Амира наверху. Ольдар - высокий дородный мужчина в дорогом кафтане и длинном алом плаще, с легким выражением ленности на лице - слегка посторонился, пропуская в шатер невзрачного на вид старика в черном одеянии.
   - Прикажи развести огонь, - старик поежился, стряхивая с плаща снег. - Никакого почтения к старости!
   - Осмелюсь тебе напомнить, почтенный Гарнал, - с усмешкой скрестив руки на груди, произнес Ольдар, - что я тебя в поход с собой не звал.
   - А я осмелюсь напомнить тебе, почтенный Ольдар, - с раздражением повысил голос Гарнал, - что своим назначением в этот поход ты обязан мне!
   - Старца не красят напоминания об оказанных благодеяниях, - Ольдар помрачнел и, выглянув из шатра, отправил слугу за хворостом.
   Между тем Гарнал развесил промокший плащ на раскладном стуле и, тихо бормоча что-то под нос, стаскивал сапоги.
   - Когда подойдут остальные войска? - спросил он громко.
   - Через три дня, может быть, через пять, как погода позволит, - неохотно поддержал разговор Ольдар.
   - Пока наши люди горят жаждой новых владений, надо успеть завершить войну, иначе их сила обратится против нас, - Гарнал говорил, испытующе глядя на предводителя, но тот хранил молчание. - Наш вождь Аглас умеет воспламенять людские сердца, но такой огонь недолго горит, не подпитываемый военной добычей. Вот когда отсюда начнут приходить обозы, груженные золотом и серебром, когда потянутся в Таргобад вереницы пленников и пленниц - тогда отбоя не будет от желающих сразиться за Дир-Амир; но до этого еще надо дожить. А пока люди только измучились, и любая неудача может сломить их дух.
   - Ты рано заговорил о неудаче, - возразил наконец Ольдар. - Войска полны решимости победить; трехдневная задержка ничего не меняет, и если тебя смущает этот снег, снова говорю тебе: надо было сидеть в своем дворце в Таргобаде, а не портить мне настроение своим мрачным видом.
   - Тебе не нравится мой вид? - в голосе Гарнала зазвучало ехидство. - Вот когда ты доживешь до моих лет, тогда и будешь говорить о том, как кому надлежит выглядеть. А пока слушай, что тебе говорят старшие.
   Он замолчал, ибо в шатер вошел слуга с хворостом и принялся разжигать огонь.
   Возведение лагеря еще не закончилось - опорожненные телеги обоза еще не окружали лагерь, и в проходах меж ними еще не установили рогатки, - когда часовые подвели к шатру вождей невысокого круглолицего человека в темной одежде, с длинным мечом, привешенным к поясу, с пронзительным взглядом голубых глаз.
   - Должно быть, лазутчик, - приведший его часовой подтолкнул пленника к вышедшему навстречу им из шатра главе отряда и поклонился.
   Ольдар с любопытством оглядел приведенного человека.
   - Лазутчик? - спросил он у самого пленника. Тот гордо мотнул головой.
   - Я шел к тебе спросить: что ты и твой отряд делаете здесь, возле наших гор?
   - Так ты из хротаров, - кивнул Ольдар. - От чьего лица ты говоришь со мной?
   Гость вдруг посмотрел Ольдару прямо в глаза так, что высокий воевода отшатнулся и поднял руку, чтобы заслониться от взгляда.
   - Я говорю от лица гор, - тихо промолвил гость. - Уходите, иначе вы будете биться с самими горами.
   - Уведите его! - велел Ольдар часовым. - Заприте его где-нибудь, чтобы не сбежал, а утром мы с ним разберемся.
   - Подождите, - полог шатра вновь откинулся, и к ним вышел невысокий сухонький старик в дорогом багрово-черном одеянии. - Проходи, - пригласил он гостя в шатер, отведя полог в сторону. Гордо поклонившись, хротар прошел внутрь, а старик, задержавшись на миг у порога, шепнул Ольдару:
   - Глупец! Ты поссоришь нас с хротарами раньше, чем начнется война!
   Усадив гостя за стол, старик сделал знак слуге подавать обед и сам сел напротив. Ольдар, хмуро оглядев обоих, уселся рядом.
   - Ты можешь повторить свой вопрос мне, - повел разговор старик, - ибо пред тобой Гарнал, советник правителя Дир-Амира Лиу Агласа Дарского. Назови и ты себя.
   - Когаш-кун ну-Нмар, - склонил голову Когаш.
   Ольдар и Гарнал переглянулись.
   - Не те ли это Нмары, что в Ольдандире поразили всех добычей Морских камней из подводных пещер? - спросил Гарнал.
   - Да, это моя работа, - скромно кивнул Когаш.
   - По слухам, мы представляли себе гораздо более умудренного жизнью старца и никак не ожидали, что ты окажешься цветущим юношей, - признался Гарнал. - Что же тебя занесло в эти края?
   - Недалеко отсюда - моя родина, - ответил Когаш тихо. - Вернее было бы спросить, что занесло наш род в Ольдандир, но это долгая повесть.
   - Итак, ты решил вернуться на родину, - Гарнал понял, что гость не расположен распространяться об истории своего рода. - Похвальное решение. Но зачем ты пришел к нам?
   - Затем, что вам следует уйти. Хротары Долгого кряжа признали своим правителем дана Руммира, который принес вассальную присягу Драгомиру, повелителю Дивианы, и не признают другого владыки.
   - Тогда нам стоит поговорить с даном Руммиром - быть может, он изменит свое решение? - встрял Ольдар. Гарнал взглянул на него с неприкрытым осуждением, а Когаш озвучил этот взгляд:
   - Хротары не будут чтить правителем того, кто легко откажется от своего слова. Даже если вы уговорите дана Руммира перейти на вашу сторону, хротары не признают его своим главою.
   - Иными словами, вы хотите подчиняться Дивиане, и ни на кого менять Драгомира не собираетесь? - нетерпеливо воскликнул Ольдар. Когаш помолчал.
   - Мы никому не хотим подчиняться, - наконец ответил он. - Испокон веков хротары жили сами по себе, в мире, торгуя со всеми своими соседями. Но мы всегда чтили договоры и данное нам слово - равно как и слово, которое давали мы. Если мы перестанем верить договорам и словам, мы не сможем жить. Наша земля не приносит больших плодов. Мы привозим свои товары, которые изготавливаем из даров гор, в надежде, что те, кто обещал привезти нам хлеб, овощи, одежду - не обманут нас. Правитель Руммир уже много лет держит торг по ту сторону гор, и торговцы Дивианы никогда нас не обманывали.
   - Ты что же, не веришь нам? - Ольдар начал заводиться. - Не веришь, что мы тоже способны держать свое слово?
   - Если вы сейчас дадите слово, что с вашей стороны будет такой же честный торг, как был с Дивианой - я вам не поверю, - жестко выговорил Когаш. - Чтобы наладить его, нужны годы - а с этой стороны гор простирается незаселенная степь, мало того - эти земли считаются в подчинении Бросс Клагана, и вы должны еще добиться его согласия на устроение земли по вашему усмотрению. Вам будет трудно править землями, отделенными от столицы многими варами бездорожья. И мы знаем, что все это время по ту сторону гор будет кипеть война, значит, и оттуда мы не будем получать ничего. Мы не согласны на такое, и потому, признав своим господином дана Руммира, не пустим вас на ту сторону гор.
   Когаш поднялся с твердым намерением выйти из шатра.
   - Сидеть! - Ольдар вскочил первым. - Ты кто такой, чтобы говорить от лица всех хротаров?
   - Выйди - и посмотри на горы! - отозвался Когаш.
   Воевода выскочил из шатра. Вдалеке еще различались туманные кряжы, скрытые снеговой завесой. Снег усилился, Ольдар прикрыл глаза козырьком ладони - и различил, как на ближних отрогах гор словно бы ворочается огромная темная масса.
   - Салима! - он подозвал командира дозорных. - Отправь людей к горам, пусть посмотрят, что там происходит.
   - Оттуда только что вернулись двое, - отозвался Салима. - Говорят, что на руднике, который мы видели при подходе, готовят оборону, и будто бы туда подошло ополчение дана Руммира, хозяина Долгого кряжа.
   - Много их?
   - Не знаю пока, но - не больше нашего отряда.
   - Ладно, подождем подхода остальных, - Ольдар мрачно вернулся в шатер. - Пока я не выясню все, ты останешься у нас. В гостях!
   Когаш равнодушно пожал плечами. Ольдар начал свирипеть.
   - Ты еще не знаешь всех наших сил! Сюда идут рыцарские полки, а за ними - личная гвардия самого Лиу Агласа, нашего правителя! Какое ополчение хротаров устоит против них?
   - Посмотрим, как вы будете биться в горах, - отозвался Когаш, скрестив на груди руки.
   - Эй, стража! - крикнул Ольдар. В шатер вошли двое рослых воинов в кольчугах и остроконечных шлемах, с копьями в руках.
   - Уведите его! - приказал воевода, ткнув пальцем в Когаша. И тот словно проснулся.
   Одним движением он схватил руку Ольдара, указующую на него, и, выдернув меч из ножен, приставил его к горлу воеводы, загородившись его дородным телом, как щитом.
   - Уйдем вместе, - проговорил он, подталкивая воеводу к выходу из шатра. Воины дернулись было ему наперерез, но лезвие меча опасно прикоснулось к пульсирующей на шее жилке, и воины отступили перед ужасом в глазах воеводы.
   Когаш медленно обошел их, поворачиваясь так, чтобы Ольдар все время был меж ним и ратниками, быстро вышел из шатра, вытащив Ольдара следом за руку, быстро огляделся и пробормотал:
   - Иди рядом. Спокойно! - острие меча ткнулось воеводе в спину. Они пошли к границе лагеря, рука об руку, как два друга; только Когаш постоянно оглядывался. Гарнал и двое ратников медленно следовали за ними, чуть поотстав; их уже начала скрывать мутная пелена снега.
   У рогатки на выходе из лагеря их ждали еще два стражника. При виде командира оба вытянулись в ожидании приказаний, но Ольдар свободной рукой успокоительно помахал им:
   - Пропустите нас!
   Рогатку раздвинули, и воевода с недавним пленником вышли за ограду.
   - Прощай, воевода, - тихо проговорил Когаш, отпуская Ольдара. - Уходи отсюда, и уводи своих людей.
   И с этими словами он скрылся за падающими хлопьями снега.
   Ольдар постоял некоторое время в оцепенении - а потом окрестности огласил его дикий рык:
   - Тревога!
   Заметались переполошенные ратники, только что расположившиеся на отдых, но высланный на разведку отряд всадников никого в округе не нашел.
   Пропустив не заметивший его в пелене снега разъезд, Когаш спешил к горам. Там, в укромной долине, высился замок дана Руммира; в нем ждали вестей от добровольного переговорщика. В длинном зале собралось множество старейшин хронгов и простых хротаров, все стояли и тревожно переговаривались в ожидании. Позади них люди дана Руммира накрыли столы к ужину, но есть никто не шел, все были слишком озабочены и поглощены мрачными мыслями.
   - Ну? Кто они? Что они тебе сказали? - в первый ряд вышел из-за спин хротаров дан Руммир.
   - Они идут воевать, - ответил Когаш. - И не отступятся. Сам правитель идет следом за ними.
   - Сам правитель? Вместе со своей гвардией? - в страхе пронеслось по рядам хротаров.
   - Надо полагать, он не один идет, - обернулся дан Руммир к ним с легкой усмешкой. - Пойдем, взглянем на них.
   Толпа хротаров вслед за даном Руммиром и Когашем вышла из замка и направилась на возвышающуюся над замком вершину горы. Снег прекратился, и в чернеющей дали острыми зубцами выступали пики гор. С вершины открывался обзор на прилегающую с востока к горам равнину. Там, возле чернеющего вдалеке леса, виднелся лагерь пришельцев; за первыми отрогами хребта, меж равниной и наблюдателями, прятался лагерь хротарского ополчения. Одного взгляда на эти два лагеря было достаточно, чтобы понять, насколько пришедшие превосходят защитников гор и числом, и выучкой: четкие ряды палаток, стена повозок, рогатки, часовые были в дальнем стане - и печальная тишина, прерываемая редким блеском костров, стояла в ближнем.
   - В горы они вряд ли сунутся, - попытался обнадежить хротаров дан Руммир. - А сунутся - мы сумеем их встретить.
   - Да, мы отобьемся - пока к ним не подошла гвардия правителя, - скорбно кивнул Хиршкен. - А потом что? Прятаться в норы?
   - Лучше умереть быстро - в бою, чем медленно - от голода, - заявил хозяин рудников.
   - От Драгомира никаких вестей? - спросил его Хиршкен. Дан Руммир покачал головой.
   - Вряд ли до него могли бы так быстро дойти вести. Едва заметив приближение врагов, мы послали гонца с предупреждением; он будет в столице не раньше, чем через неделю. На сбор войск уйдет еще столько же, да на путь сюда недели две - войско идет куда медленнее, чем скачет гонец: только через месяц нам следует ожидать помощи... Не удалось ли тебе узнать, - обратился дан Руммир к Когашу, - когда ждут они своего правителя?
   - Ольдар, воевода их, говорил, что войско на подходе. Это похоже на правду: вряд ли стали бы начинать войну одним небольшим отрядом. Скорее всего, основные силы вот-вот подойдут.
   Печальными стали лица у всех, даже у дана Руммира.
   - Ступайте, - произнес он, распуская совет. - Попытайтесь приободрить своих людей. Не стоит пугать их раньше времени. Мы еще живы, и кто может ведать будущее?
   Когаш с Хиршкеном собирались отправиться на ночлег - они жили в шатре в ограде рудника (многим приходилось довольствоваться палаткой за оградой, поставленной в какой-нибудь долине), когда их окликнул дан Руммир.
   - Хротары много шептались о ваших приключениях. Ты, Когаш, побывал там, где давно никто не бывал, и сумел выбраться оттуда живым. Мало того - говорят, что с того дня, как ты вышел из Долины, окрестные жители перестали бояться ее, страх, царивший там, исчез.
   - И ты хочешь, чтобы мы рассказали тебе, что там произошло? - спросил Когаш.
   - Нет. По правде сказать, хотя это и волнует меня, ибо Долина была пугалом наших мест с моих детских лет, я хотел поручить вам еще одно дело.
   Они спустились с вершины горы, укрывшись за ее склоном от холодного ветра.
   - Я слышал еще одно предание, - заговорщицким тоном начал дан Руммир. - Про тайные ходы хротаров. Будто бы могли они, используя эти ходы, очень быстро перемещаться из одного конца гор в другой. И если бы вы могли разыскать их...
   - Я тоже слышал предания об этих ходах, - прервал дана Хиршкен. - Но о нем не принято говорить с не принадлежащим к хротарскому хронгу.
   - Речь может идти о жизни и смерти! - вскричал дан Руммир, и по этому возгласу Когаш понял, что и сам дан отчаянно боится. Он никогда еще не был в серьезном бою, и вид вражеского лагеря вызвал в нем панику, не меньшую, чем у других хротаров. Только он, благодаря своему воспитанию, смог не подать вида - до времени.
   - Расскажи ему, Хиршкен, - попросил Когаш. - Хротары ведь признали дана Руммира своим другом и повелителем.
   - Как пожелаешь, - склонил голову старый хротар.
   Они прошли обратно в замок, где устроились в небольшой комнатке наверху главной башни. Отсюда не виден был тот простор, что открылся им с вершины горы, повсюду торчали горные пики, сменяющиеся перевалами, и звезды выползали из-за темнеющего горизонта.
   - Рудники наши, - говорил Хиршкен, -- в древности не были просто местом добычи руды. Наши предки жили там, молились Творцам, и лишь иногда, натыкаясь на залежи руды, использовали ее для своих нужд. Но потом, обнаружив, что ильвы и доры хорошо платят за добытые нами металлы, мы превратили жилища и храмы наши в места разработок рудных жил, предпочитая жить в уютных домах на поверхности земли. Однако и по сей день подо всеми горами тянется необозримая сеть ходов, созданная нашими предками, чтобы быстро и незаметно перемещаться под землей из одного жилища в другое. Со временем многие ходы обрушились, где-то возникли провалы и ущелья, но и сейчас, спускаясь в старую шахту, можно наткнуться на наши заброшенные ходы. Тот, что привел нас в Долину, входит в эту сеть.
   - Он начинается на руднике? - переспросил дан Руммир.
   - С рудника можно в него попасть, - уточнил седоусый рудокоп.
   - Спасибо! - дан Руммир повеселел. - Значит, у нас есть надежда.
   Он задумчиво прошелся по комнате.
   - У меня будет просьба к вам на завтра, - дан Руммир остановился. - Когаш, ты хоть и пришлый для нас, однако хротары тебе доверяют. Пока я не вернусь, принимай на себя командование нашими людьми. А я надеюсь... - он не договорил.
   - Будь осторожен, - предупредил его Хиршкен. - Наши ходы не любят чужаков.
   С утра в прояснившейся дали видны были стяги подходящих к лагерю на равнине отрядов. Хротары с гор взирали на это в молчании.
   - Нам не устоять, - твердили многие. - Где дан Руммир? Он бросил нас!
   - Дан Руммир отправился за помошью, - к ним вышел Когаш. - Нам надо только продержаться до его возвращения. В его отсутствие я буду вместо него. Я уверен, что сегодня мы не погибнем.
   Начальники десятков и сотен собрались вокруг Когаша, ожидая распоряжений.
   - Их, наверное, втрое больше нашего, и все - бывалые воины, - произнес кто-то.
   - Втрое, если не вчетверо, - подтвердил второй.
   Когаш оглядел собравшихся.
   - Значит, так. Вы двое, - он ткнул пальцем в только что говоривших, - отправляйтесь к перевалу, следите, чтобы противник не прошел там. Ты, Хиршкен, будешь нести дозор на восточных склонах, смотреть, чтобы враг не полез ночью. Вам, - Когаш выбрал двух десятных, - следует осмотреть всю дорогу отсюда до рудника, подготовить путь к отступлению и запасти на руднике припасы - на случай, если нам придется обороняться там. Все! Всем отдыхать и греться!
   Когаш тоскливо провожал уходивших взглядом. Впрочем, сейчас ему больше ничего делать было не надо: все шло само собой, и изменить события казалось не под силу одному человеку. Он еще раз вспомнил все, случившееся с ним, но мог найти лишь одно объяснение: тогда, в Долине, ему не дали ответа, ибо он еще не заслужил его. Значит, надо было выполнить свой долг - таким, каким он был в этот миг. Потом, как только он сможет, он должен увидеться с Сирагундом: этот древний старец наверняка знает ответы на его вопросы. Теперь он не сможет от них убежать.
   Когаш с надеждой повернулся к западу. Но там стояла неподвижная тишина.
   Готовя штурм, Ольдар отступил к лесу, где воины рубили деревья, делали приставные лестницы для преодоления круч, плели большие щиты для укрытия от стрел и камней. Несколько конных отрядов отправились добывать продовольствие. Внезапный вчерашний визит Когаша в лагерь Ольдара неколько смутил военачальников Дир-Амира, но решимости у них от ожидания не уменьшалось. Видно было, что бросить задуманное, а тем более - разделить славу победы над хротарами с кем бы то ни было, в том числе с самим правителем, Ольдар не желал. Значит, следовало ждать штурма. Отложенный на день, он мог начаться в любой момент.
   Тянулась холодная зимняя ночь. В ущельях завывал ветер, и люди вповалку лежали в палатках, надеясь укрыться от холода одеялами. Под утро запасмурнело, вновь пошел снег, но потеплело; и, падая на землю, снег тут же таял, растекаясь черными лужицами.
   Когаш отправил большую часть хротаров на рудник, в подгорные ходы - там не так доставали снег и ветер. Ночь тянулась без конца, а Когаш мучительно пытался понять, что же ему делать. Сидеть и ждать неизвестно чего, без всякой надежды на победу, было бессмысленно, и Когаш порою жалел, что не ушел с даном Руммиром; но потом что-то непонятное просыпалось в душе, и, хотя казалось ему, что ничего от него уже не зависит, каким-то неведомым чувством он понимал, что именно с ним связана будущая жизнь этих людей.
   Нехотя пробивался рассвет. Когаш встретил его без сна, сидя за столом в их с Хиршкеном шатре и глядя невидящими глазами прямо перед собой. Решение к нему так и не пришло. Оставалось надеяться на чудо.
   Тот рудник, на который пришел в первый раз Когаш, располагался к северу от их нынешнего лагеря, ближе к Долине Воинов. В многочисленных горных долинах, укрытых от ветра со всех сторон, прятались хротарские селения, разбросанные тут и там. Дома хротаров почти сливались с горными склонами, затмевались бурливыми речками, убегающими на север, в сторону понижения гор. Другой рудник, возле которого разбит был лагерь хротаров, находился среди самых восточных отрогов Долгого кряжа; прямо за ним, дальше в горах к западу, в сторону земель Дивианы, возвел свой замок дан Руммир. А вот южнее, между замком и непроходимыми скалистыми пиками Сердца Долгого кряжа, откуда брали свое начало почти все источники и горные реки, велись еще одни разработки старых хротарских ходов. Эти разработки начались давно, еще до того как дан Руммир стал главою Долгого кряжа. Сейчас там все дышало заброшенностью, ограда рудника развалилась, и только занток этих мест знал, что там, за ближними отрогами, есть довольно удобный спуск на равнину. Если бы у Когаша была конница, можно было бы попробовать спуститься с гор там, вдалеке от глаз разведчиков Дир-Амира, и нанести врагу новый внезапный удар. Пусть даже почти безнадежный - все лучше, чем ждать неизвестного...
   - Хиршкен! - Когаш вышел к дозорным. Старый хротар подошел к нему: Хиршкену тоже не спалось. Вовсе не жаждущий бранной славы, рудокоп, как всегда добросовестно, отненсся к поручению и сам всю ночь просидел на камне на вершине горы, наблюдая за лагерем противника.
   - Приветствую тебя, воевода, - слегка насмешливо, как и тогда, в день их знакомства, произнес Хиршкен, поднимаясь навстречу.
   - Хиршкен, где достать хотя бы полсотни лошадей?
   - Откуда ж такое богатство в горах? - пожал плечами старый хротар. - Разве что у дана Руммира, но без него его люди никуда не пойдут.
   Опушка леса на равнине светилась огнями костров, у которых пытались согреться от ночного холода многие сотни вражеских воинов. Сейчас, когда неразличимы стали близь и даль, казалось, до них - только руку протянуть, но память говорила, как обманчива эта близость.
   - Светает, - пробормотал Хиршкен, поеживаясь.
   - Взгляни, что это? - Когаш указал на рудник, чьи подъемники различались за дальним перевалом.
   Там словно из-под земли вырастали ряды воинов, колыхались копья и стяги. И уже мчался к обреченным на безысходное ожидание ополченцам конный гонец - с вестью, что личная дружина правителя Драгомира во главе с ним самим прибыла на границы Дивианы, дабы защитить их от вторжения непрошенных гостей.
   Два лагеря с изумлением наблюдали за появлением новых сил. Хротары приободрились, на равнине же воцарилось уныние. Смущенный внезапным явлением гвардии Драгомира, Ольдар отодвинул свой лагерь от гор на расстояние дневного перехода - чтобы никакие тайные вылазки врага не смогли его потревожить. Если раньше у Ольдара была надежда прорвать оборону защитников рудника, то теперь силы стали почти равными, а, учитывая укрепленную местность противника и то, что на его стороне будут биться хротары, привычные к войне в горах, чаша весов решительно качнулась в сторону Дивианы. Наступило томительное противостояние.
  
  -- Глава 6. Искатели древностей.
  
   По бескрайней равнине Лоди, как называли эту землю токомуры, раскинулись мелкими островками одинокие хутора севинов. Каждый такой хутор представлял из себя целый замкнутый мирок, в котором несколько поколений севинов умудрялись уживаться без ссор и обид. Обязательно рядом с родовым домом протекал ручей или небольшая речка, где-то позади дома рос небольшим участком лес. Дома старались ставить на пригорках, северной стороной примыкая к склону, чтобы солнце раньше освещало их окна. Такое положение - обособленное, вдалеке друг от друга - делало каждый хутор очень уязвимым, ибо против самого малого вражеского отряда долго он выстоять не мог; но в том же была и сила севинов, ибо чтобы покорить страну, завоевателю надо было покорить все хутора, один за другим.
   Сейчас хутора стояли укрытые снегом, словно небольшие холмики на опушках рощиц. Лишь изредка встречались в этой земле крупные поселения, куда стекались вести со всех окрестных хуторов и где открывался раз в год крупный торг. Между этими поселениями только и оставались зимою ухоженные дороги, остальная страна погружалась в снежную целину. Через такие поселения старался держать свой путь невзрачный серый человечек, одетый в долгую накидку странника.
   Сегодня в Розливе, главном селении Лоди, было особенно многолюдно. Над площадью стояли клубы пара от дыхания многих собравшихся тут людей. Торг еще не начался, и невысокий путник в теплой серой накидке с любопытством обратился к дородному селянину:
   - По какому поводу собрался народ?
   - Сегодня встречаем дана Арито Рана, возвращающегося из похода против Йострема, - охотно ответил тот, выказав сразу незаурядное знание политической жизни. - Один из разбойных отрядов, вторгшихся было в наши пределы, разбит, и теперь правители Йострема запросили мира!
   Серый человек никак не выдал своего удивления; впрочем, он давно привык ничему не удивляться.
   Вскоре в селение вступил отряд дана Арито. Глава отряда восседал на гнедом коне, облаченный в блестящую кольчугу и алый плащ, и горделиво махал рукой в ответ на радостные приветствия, раздающиеся из толпы.
   - Надолго он у вас задержится? - полюбопытствовал странник.
   - Завтра должен отправиться на Восток, на подмогу к правителю. Говорят, Арито уже получил письмо, вызывающее его срочно в Трегорье.
   -Благодарю, - серый человек растворился в толпе.
   Вечером в доме, где остановился дан Арито, появился все тот же незнакомец. Стража пропустила его, и дан Арито, держа в руках небольшую книгу, которую читал перед ужином, с удивлением поднял взор на дальнего гостя. В повадках и облике пришельца сквозило нечто крысиное; особенно подвижные глаза и удлиненный нос, прячущиеся под накидкой, усиливали это сходство.
   - Приветствую победителя Йострема! - поклонился гость. Дан Арито захлопнул книгу:
   - Совершенно излишняя лесть. Победа над этой небольшой шайкой, случайно перешедшей границу, далась нам без особого труда.
   - Селяне так не думают. Они рады, что ты защитил их хутора, и надеются на дальнейшие твои подвиги, которые смогут остановить вторжение с Юга.
   Дан Арито поймал себя на мысли, что собирается рассказывать о своих планах совершенно незнакомому человеку, и поспешно сдержал себя.
   - Кто ты таков? - спросил он уже менее любезно.
   - Я - простой собиратель древней мудрости, - поклонился гость. - Лан Депрет меня называют. Я был в Йостреме, в Иль-Фраме, надеясь от тамошних мудрецов узнать волнующие меня сведения, но надо мной лишь посмеялись! В Йостреме тоже ценят ныне только воинов, древняя мудрость сохранилась лишь здесь, в Дивиане.
   - Ты прав, - кивнул дан Арито Ран. - Мы с охотою привечаем странствующих мудрецов. Если знания, доступные тебе, действительно велики, тебя с охотою примет наш повелитель Драгомир - он никогда не чурается бесед со странниками, кто бы они ни были.
   - Кто допустит простого путника в покои к светлому государю?- скорбно вздохнул Депрет.
   - Наш государь сейчас не в своих покоях, но в походном лагере. Если ты смыслишь что-нибудь и в военном деле, твои советы могут ему пригодиться.
   - Да, я изучал военное дело в странах Запада, - кивнул гость. - Однако всегда душа моя стремилась к мирным наукам. Но увы - и здесь, видимо, мне придется вспоминать свой боевой опыт.
   - Что делать, - развел руками дан Арито. - Время такое. Кто не может себя защитить, не сможет предаваться и мирным занятиям. Если желаешь, я дам тебе письмо для правителя, пусть оно послужит тебе поручительством.
   - Буду премного благодарен.
   - Можешь остаться ночевать в моем доме, - позволил дан, отпуская гостя. Тот поклонился на прощание и исчез.
   Утром дан Арито призвал гостя и вручил ему письмо для Драгомира. Депрет низко поклонился и произнес:
   - Благодарю тебя, дан Арито. Позволь и мне помочь вам. Я только что из Йострема, там повсюду готовятся к большой войне с вами. Во всех городах и селах собирают армии, подвозят припасы. Но твоя недавняя битва может заставить их задуматься, прежде чем идти напролом. Поверь мне, если сейчас ты начнешь с ними переговоры, пусть даже пойдешь на уступки, ты сможешь заключить выгодный мир. Если промедлишь - всех сил вашего государства не хватит, чтобы противостоять объединенной мощи Йострема и Дир-Амира.
   - Но я не имею полномочий от Драгомира на переговоры, - возразил дан Арито, задумавшись.
   - Победителей не судят, - напомнил Депрет. - Драгомир не сможет тебя упрекнуть, что ты взял на себя смелость спасти свою страну от удара в спину.
   - Ступай, - махнул рукой дан Арито, и серый человек исчез.
  
   **************************************************************************
  
   Немалых трудов стоило разместить и устроить на прокорм множество воинов, привыкших к столичной жизни, однако Летто Кар, также приведенный с собою Драгомиром, показал себя на высоте. Во все окрестные селения немедленно были отправлены гонцы, а следом за гонцами потянулись и обозные телеги. На первое время должно было хватить собственно хротарских припасов, а там подошли бы уже обозы войска, брошенные на равнинах Трегорья ради скорости передвижения.
   - Я слышал, - Драгомир слез с седла, утомленно потянулся, - что хротарки, несмотря на свой малый рост, отличаются огненным норовом.
   - Правитель! - осуждающе покачал головой Летто Кар. - Как можно в такое время думать о плотских утехах?
   - Почему только плотских? - усмехнулся Драгомир. - Может быть, мне надо кому-нибудь излить свою душу? После трудного перехода по хротарским ходам всем нам необходим отдых и понимание...
   - Вот только не хватало вам сейчас поссориться из-за своих желаний с местными жителями, - проворчал Летто Кар. - Думайте лучше об устроении лагеря!
   - Успокойся, Летто, - молодой правитель похлопал старого Хранителя по плечу. - Я понимаю, что нам сейчас важно, а что может подождать. Ставьте шатры! - крикнул он замешкавшимся на подходах слугам, везущим самое необходимое для лагеря на запасных конях.
   Сам Драгомир спешил объявиться в лагере хротаров, сумевших удержать оборону до его прихода - и, по сути, спасших земли Трегорья от вторжения врага.
   - Могу я видеть вашего предводителя? - высокий русоволосый правитель на белом коне подскакал в сопровождении охраны к ограде лагеря.
   -- Я его заменяю, - круглолицый человек, слишком большого роста для хротара, но низковатый для ильва или севина, выступил навстречу правителю.
   Драгомир с удивлением рассматривал молодого полководца. Что-то неуловимо знакомое сквозило в его лице, но Драгомир точно знал, что ранее с ним не встречался.
   - Откуда ты родом? - спросил он с плохо скрываемым любопытсвом.
   - Я пришел из Восточного Взгорья, - отозвался Когаш.
   - Что же тебя занесло в наши края? - любопытство Драгомира все возрастало. Сам он в Восточном Взгорье никогда не бывал.
   - Наш хронг Нмаров родом с юга Долгого Кряжа, - слегка поклонился Когаш.
   - Хронг - это что-то среднее между нашим родом и племенем? - спросил Драгомир, спешиваясь и передавая коня в руки спутников.
   - Можно сказать и так. Только еще это - древнейшее уложение правил и тайн мастерства, передающееся из поколение в поколение.
   - Значит, тебя можно поздравить с возвращением на родину? - усмехнулся Драгомир. Взгляд его скользил по раскинувшемуся вокруг лагерю хротаров. - Вижу, вы смогли удачно занять оборону на руднике. Полагаю, никто не будет возражать, если я назначу Когаша из хронга Нмаров и далее быть предводителем вашего войска?
   - А что с даном Руммиром? - послышались встревоженные голоса. Драгомир помолчал, изображая скорбь.
   - Дан Руммир, хозяин рудников Долгого кряжа, вчера в полдень достиг нашего лагеря с Западной стороны гор и передал нам весть о вашем бедственном положении, а также рассказал о тайном ходе под горами, что позволяет быстро выйти на эту сторону. Однако сам он счел несовместным с честью токомура свой поступок, когда он бросил своих людей, и потому покончил с собой.
   Над хротарами разлилось удивленное молчание.
   - Молод был, горяч, - вздохнул Хиршкен. - Не надо было ему рассказывать. Тогда бы он не уехал, и остался бы жить.
   - Он должен был хоть что-то предпринять, - возразил Когаш. - Вряд ли бы он остался просто сидеть здесь и ждать. Драгомир пришел бы тогда только через несколько дней, пока пробирались бы кони горными тропами.
   - Что случилось, того не изменишь, - решительно высказал Драгомир. - Итак, никто не возражает против того, чтобы ваше войско возглавил Когаш?
   - Да будет так, - отвечали старейшины хротаров.
   - Да будет так, - с тяжелым сердцем согласился Когаш.
   - Могу я пригласить тебя в наш лагерь? - спросил Драгомир Когаша как равного. Когаш кивнул.
   - Почту за честь.
   Наблюдавший за этой сценой со стороны Летто Кар расплылся в улыбке умиления: его ученик показал себя перед хротарами как нельзя лучше.
   - Видишь ли, - говорил Драгомир, увлекая невысокого ну-Нмара под руку. - Есть кое-какие обстоятельства по поводу дана Руммира, о которых остальным знать не нужно. Но тебе, его преемнику, необходимо их знать. Дело в том, что тот покончил с собой не только потому, что его замучила совесть, что он бросил своих людей.
   Когаш остановился и резко взглянул на правителя, но тот потянул его дальше:
   - Не останавливайся. Не надо привлекать излишнего внимания, - усмехнулся Драгомир недобро. - У предводителей Дир-Амира были основания не ждать сопротивления со стороны хротаров. Они давно вели переговоры с даном Руммиром. Я узнал об этих переговорах и напомнил о них дану Руммиру, когда он появился в нашем лагере. Но хозяин рудников действительно покончил с собой от угрызений совести, ибо я был готов даже простить его.
   - Тогда почему он воспользовался ходами хротаров, чтобы привести к нам тебя, а не Ольдара? - спросил Когаш после мгновенного размышления. Драгомир пожал плечами:
   - Откуда мы знаем, о чем он думал, стоя один перед входом под землю? Видимо, в тот миг совесть перевесила... Еще мне донесли, что во многом именно благодаря тебе, твоему появлению в лагере Дир-Амира, Ольдар не решился атаковать сразу, и мы выиграли время. Я должник перед тобой. Чего бы ты хотел?
   - Правду сказать, мне хотелось бы оставить на время пост воеводы и отправиться к Сирагунду, - признался Когаш. - У меня к нему немало вопросов.
   - К Сирагунду? - воскликнул Драгомир с оживлением. - Это хорошая мысль. Я тоже с детства мечтал побывать у него. Ты знаешь, где его найти и как долго до него добираться?
   - За полдня дорогой хротаров можно выйти к Западному краю гор, и еще за полдня проскакать по равнине к Горе Сирагунда.
   - Это ведь совсем неподалеку! - обернулся Драгомир к Летто Кару. Тот замялся.
   - Но... он не принимает путников, пришедших больше чем втроем.
   - Значит, мы пойдем вдвоем, - весело отозвался правитель.
   - Но вблизи от неприятеля мы не можем отпустить тебя в сопровождении одного спутника, это нарушает всякие требования личной безопасности правителя!
   - Я поеду в сопровождении Когаша, поеду к самому Сирагунду - какая еще нужна мне защита?
   Летто Кар нахмурился: в его глазах, поездка правителя со столь малой свитой унижала достоинство всей могущественной державы; но он уже выучил, что переспорить Драгомира было почти невозможно, равно как и принудить его к тому, с чем он был не согласен.
   - Едем немедленно, - предложил Драгомир. - Пока все думают, что ты у меня в гостях, я оставлю воеводу следить за врагом, и мы за два дня обернемся туда и обратно.
   Так Когаш смог лично узреть путь, которым гвардия Драгомира прошла сквозь горы. Сводчатые ходы вели, казалось, во все стороны, но на всякой развилке хротары оставляли знак, куда какой ход ведет. Проход был достаточно низким, так что лошадей вели в поводу, но куда бы ни шел, складывалось впечатление, что идешь под гору - ноги как будто несли тебя сами.
   Еще не окончился короткий зимний день, когда навстречу двум путникам потянул свежий воздух, и они вышли из небольших ворот, спрятанных за валуном в долине. За последними отрогами начинались степи Трегорья.
   Дом Сирагунда расположен был недалеко от торгового пути из Трегорья в Великолесье, там, где лес мешается с полем, а у окоема встает одна из трех гор, давших название всей земле. Говорили, что без желания хозяина никто не может отыскать его дом; видимо, сегодня он ждал гостей, ибо, едва свернув с тракта на лесную тропинку к затеплившемуся в отдалении огоньку и ожидая найти деревню, путники вышли к жилищу Сирагунда.
   Страый летописец был не один. За столом напротив него сидела молоденькая девушка, путникам показалось - внучка пришла навестить дедушку. Потом Когаш вспомнил, что у Сирагунда начинали свое обучение маги, а поскольку среди магов часто встречались и девушки, то, наверное, это была одна из учениц.
   - Яра, принимай гостей, - произнес Сирагунд, хотя путники, спешившись, старались как можно тише заглядывать в окна и надеялись, что их не заметили.
   Девушка встала и открыла дверь. Смущенные гости замерли перед ней с опущенными головами. Когаш на миг только поднял глаза - и тут же вновь опустил их. Он без страха спускался в подводные пещеры, откуда не всякий пловец мог вынырнуть на поверхность, и к Призрачной долине он шел, не дрогнув, и во вражеский лагерь идти не побоялся - а сейчас вдруг устрашился и смутился неизвестно чего.
   - Проходите, - пригласила она с поклоном. Длинные темные волосы ее косами ниспадали на белое одеяние, синие глаза смотрели с удивительной глубиной. Путники несмело шагнули внутрь дома.
   Единственная комната этого дома была залита светом, хотя ярких светильников они не увидели. Обстановка была до невозможности простой: в левом углу висела занавеска, отделявшая место для гостей от владений хозяина, в правом - северном - углу стояла печь, а середину комнаты занимал просторный стол.
   - Садитесь, - пригласил хозяин. Когаш смотрел на него во все глаза - нет, в Долине ему явился не Сирагунд. Но кто же тогда?
   Яра ловко поставила перед гостями кубки с напитком и села на прежнее место. Драгомир молчал, скованный внезапной неловкостью; молчал и Когаш. Заговорил Сирагунд. И хотя ждали гости, что его голос будет потрясать своей глубиной, одним звуком своим раскрывая тайны мироздания, тот оказался обычным земным голосом, только на редкость спокойным.
   - Вы не случайно собрались здесь, и я не случайно согласился принять вас. Я давно ждал вашего прихода, ибо судьбы этого мира вскоре окажутся в ваших руках. Помните тех, кто более ста лет назад сумел остановить разрушение мира? Те самые, о ком до сих пор рассказывают предания и сказки? Так вот, в вас течет кровь тех людей.
   Все трое гостей Сирагунда с любопытством посмотрели друг на друга, и в любопытстве их сквозило новое чувство, словно они увидели давно забытых родственников.
   - Кровь причудливо переплетается в ныне живущих, - продолжал Сирагунд. - Но Драгомир и Яра - могут возводить свой род к Хладомиру и Далии Миран, а Когаш - внук, если мне не изменяет память - а она мне редко изменяет! - Кулг На Гасша по материнской ветви.
   - Привет, сестренка! - подмигнул Драгомир соседке, разглядев в ней весьма привлекательную девицу.
   - О, сестренкой тебе ее назвать трудно, - усмехнулся Сирагунд. - В вас есть кровь и той, и другого, но родственники вы очень дальние.
   - Но ведь никто не знает, как там было на самом деле, - возразила Яра. - Согласно преданью, после того как раны мира были залечены, Хладомир, Далия и Кулг На Гасш покинули Бросс Клаган и ушли неизвестно куда и, говорят, их по сей день можно встретить на перекрестках путей...
   - Сейчас многие возводят свой род к этим людям, - кивнул головой Сирагунд. - Но поверь - я знаю, как там было на самом деле! И иногда, если хорошо подумать, можно понять то, как на самом деле будет.
   - Я знаю, что в моих руках судьба всей Дивианы, - заметил Драгомир, - но на весь мир я никогда не замахивался.
   - А я и не говорил о власти правителя, - ответил Сирагунд. - Ты хранишь заветы твоих учителей, а они знали многое. Они знали, как удержать мир от насилия. Здесь, в Дивиане, большое внимание уделяют воспитанию понимания человеком своего места в мире. Но если это понимание утрачено, если человек ощущает себя пылинкой в луче света, когда толпы людей устремляются к одному месту - между ними вспыхивет борьба. Пока каждый помнит свое предназначение и учит своих детей - войны не смогут возникнуть. Но как только все начинают стремиться к одному и тому же, чуждому, не данному им изначально - вот тогда тех благ, к которым они стремятся, может на всех стремящихся не хватить. И тогда вспыхивает либо междоусобица - если правитель не смог вовремя направить их стремления, - либо война с соседями. Причем соседи могут быть и не повинны ни в чем, кроме того, что живут поблизости. И эту силу часто используют правители в своих целях - а сила эта уже неподвластна самим людям, ею обладающим.
   - Понимание своего места? - переспросил Драгомир. - То есть, каждого надо загнать в рамки - и следить, чтобы он из них не вырвался?
   - Нет. Если человек имеет понимание своей значимости, если он обладает нужными знаниями об этом мире - он сам найдет способ обустроить свою жизнь, не вторгаясь в жизнь других, не завидуя им и не стремясь ущемить их. Но если он лишен этих знаний, тогда он пытается раздвинуть доступные ему границы - и попадает в рамки, отведенные ему другими. Если равняешься на других - подчиняешься им и начинаешь играть в чужие игры. Ты думаешь, что вырываешься из тесных границ - но сам создаешь себе еще более тесные. От того, что нет идеала в себе - мы ищем его вокруг, и сами навязываем себе зависимость от чужого мнения. Но, согласен, глупо пытаться не обращать внимания на других - если еще не обрел в душе своего идеала. Отсутствие, или утрата его, или невозможность следовать своему предначертанию и ведет к тому, что мы начинаем искать его у других. К нашему внутреннему одиночеству. А поиск его вне себя - к утверждению себя за счет других, за счет признания себя другими. Сначала мы попадаем во власть их мнения, а потом - навязываем другим то, что считаем своим.
   - Правитель всегда навязывает другим то, что считает своим, - заметила Яра. Драгомир вздрогнул и посмотрел на девицу со странной смесью досады и восхищения.
   - Как видишь, не всегда, - улыбнулся Сирагунд. - В Лоди, в Трегорье и в Далиадире живут разные люди, каждый народ со своим обычаем, и они ухитряются не ссориться между собой прежде всего благодаря мудрости правителя Дивианы, объединившей эти земли. Но не везде это есть, и оттуда, из тех стран, где подобного понимания нет, на наши земли исходит непрерывная угроза, как идет она и сейчас. Только сейчас эта угроза уже не только нам - но и самим неразумным, не нашедшим своего места в мире...
   - Ну, я-то своего места им уступать не намерен, - произнес Драгомир. - Но что все-таки угрожает всему миру? Разве Три Творца более не хранят его?
   Сирагунд помедлил с ответом.
   - С самого начала времен Воплотивший, Оспоривший и Сохранивший хорошо дополняли друг друга. Воплотивший творил законы, Оспоривший проверял все возможные последствия этих законов, а также непротиворечивость их между собой, Сохранивший же пытался свести все воедино, дабы не разлетелся этот мир и не погибло уже существующее... Но вскоре Сохранивший обнаружил, что во всех законах, созданных Воплотившим, есть только одна направленность - к разрушению. И рано или поздно, если постоянно не латать возникающие дыры, этот мир рухнет под грузом собственной тяги к гибели.
   - И что же делать? - с искренней тревогой спросил Драгомир.
   - Этого не знаю даже я, - сокрушенно покачал головой Сирагунд. - Это вы и должны придумать.
   - Пусть мы даже придумаем, что делать - как это поможет Творцам выправить их законы?
   - Говорят, такой способ есть, - развел руками Сирагунд. - Вот только отыскать его вам тоже придется самим.
   - Ясно, - покривился Драгомир. Он надеялся получить ответы на свои вопросы, а вместо этого его загрузили проблемами, о которых он и не задумывался до сих пор. - Может быть, ты подскажешь, что мне делать в войне против двух врагов? Да еще и третий - Бросс Клаган - может к ним присоединиться...
   - Я сказал тебе, почему они пошли на тебя войной. В их землях слишком много тех, кто рвется к чужим целям, не имея своих. Чтобы спасти свою власть, их правители отправляют их на войну в другие земли. Значит, выход - дать им эту цель.
   - И натравить одного на другого! - воскликнул Драгомир. - Ты поистине мудр!
   - Это не я тебе посоветовал, - покачал головой Сирагунд. - Ты сам так решил. Обдумай прежде, дабы не быть излишне поспешным в решениях.
   - Я подумаю, - кивнул Драгомир. - Что, если я прогуляюсь? Твоя ученица не покажет мне окрестности?
   - Ступайте, - кивнул Сирагунд, усмехаясь в долгую бороду.
   Когаш остался. Он хотел спросить о многом, но спросил о том, ради чего отправился в дорогу.
   - Быть может, ты расскажешь мне, в чем сила Трех Долин?
   Сирагунд покачал головой.
   - Это было прежде, чем я пришел в мир. Разве что Сохранивший... Но я слышал, что тайна этих долин древнее самого Сохранившего. Это было в те дни, когда ильвы и хротары жили бок о бок, и тогда ильвы не таили своих знаний. В тебе течет кровь и тех, и других; быть может, только ты и сможешь открыть тайну долин.
   - Хотя бы скажи, где находится третья?
   - В Велигорье. На Восточной его окраине. Точнее я тебе ничего сказать не могу.
   - Вот, - немного смущаясь обнажать оружие в доме старца, Когаш вытащил меч, найденный им в Долине воинов. - Не знаешь, откуда взялся этот меч и почему он достался мне?
   Сирагунд долго, с видом знатока, разглядывал удивительный клинок, наконец произнес:
   - Этот меч изначально был создан иным. Сама Долина его изменила. И, думаю, она же и решила, кому его вручить. Значит, ты сумеешь ответить на вопрос, волнующий тебя - в чем сила этих Долин.
   - Но кто же мне явился тогда, в Долине? Я обращался к тебе, и думал, что говорю с тобой - а это оказался не ты.
   - Я не Творец, чтобы мне молиться и чтобы я являлся по призыву. Значит... Наверное, ты говорил с самим Сохранившим.
   - Но ведь они, Творцы, говорят только с избранными!
   - Никто не знает, к кому они сочтут нужным обратиться. О чем он с тобой говорил?
   Когаш помедлил с ответом.
   - Он сказал, что надеется на мою помощь.
   - То же самое он сказал и мне, - кивнул Сирагунд. - Значит, ответ за тобой. Придумай, как помочь Творцам, а уж они придумают, как это воплотить.
   В дом влетела радостно щебечущая Яра, а за ней плелся хмурый Драгомир.
   - Ой, а на улице опять снег пошел! - Яра пронеслась к печи, села возле заслонки отогреваться. - С ветром. Наутро дверь не откроется.
   - Разгребем, - пообещал Драгомир.
   Ночью ни ему, ни Когашу не удавалось уснуть. Сирагунд разместил их на полу, расстелив старые накидки и рассыпав по ним охапки сена. Когаш лежал с открытыми глазами, глядя в потолок, а Драгомир ворочался с боку на бок.
   - Какая это девушка! - наконец, не выдержал Драгомир; однако, прежде чем заговорить, он выждал, чтобы звуки из-за занавески, за которой жила Яра, затихли. - Никогда не встречал такой прекрасной и разумной девицы.
   - А я думал, у тебя только одни забавы на уме, - высказал Когаш.
   - Тебе бы откуда знать! - возмутился Драгомир. - Да ладно, если бы только рассуждала; если бы ты слышал, как она говорит! Кажется, слушал бы ее и слушал... А она - в маги подалась. Ну как можно губить такую красоту и...
   Драгомир в сердцах повернулся на другой бок.
   - Спи, - посоветовал ему Когаш. - С утра ты на все это по-другому посмотришь.
   Утром им надлежало возвращаться. Однако, судя по всему, за ночь пыл Драгомира не остыл, и он сделал слабую попытку добиться своего.
   - Я думаю, после окончания твоего обучения у Сирагунда тебе надо отправляться в Далиадир, - произнес он, обращаясь к Яре. - У нас там тоже обучают магов, и потом при нашем дворе тебя с охотою примут.
   - С охотою приму твое предложение, но через несколько лет, - мягко отказалась Яра. - Вот когда все, что мне надо изучить, я изучу, тогда и поговорим.
   - Яра! - Сирагунд вышел из сеней. - Тропу замело; проводи гостей до большой дороги.
   Лес утопал в сугробах, и коней опять пришлось вести в поводу. Когда выбрались на дорогу, угадывающуюся по более утоптанному снегу, Когаш обернулся. Сейчас найти дом Сирагунда было бы невозможно.
   - И все-таки подумай, - напомнил Драгомир. Яра рассмеялась.
   - Подумаю. Только ведь тебя с детства учили, что у тебя все должно быть самое лучшее; а вот учили тебя, что и ты должен быть самым лучшим, и в делах, и в помыслах, чтобы быть достойным этого лучшего?
   - А какие ты видишь у меня изъяны? - Драгомир лихо вскочил в седло, натянул поводья у собравшегося рвануться в галоп коня.
   - Об этом не мне судить, - печально потупилась Яра, - но твоя беда в том, что ты никому не доверяешь.
   - Так мне некому доверять, - вздохнул Драгомир. - Я бы с охотой доверился тебе.
   - Тогда заверши эту войну и возвращайся с победой, - пожелала Яра.
   На дороге в окружении блестящей пелены возникла скрюченная серая фигура, странно противоречащая раскинувшейся вокруг белизне. Драгомир уже сидел в седле, Когаш еще медлил. Серый путник подошел к ним.
   - Люди добрые! Не оставьте несчастного заблудившегося странника! - попросил он, с трудом кланяясь. Пошатнувшись, он упал бы, но Когаш успел его подхватить.
   - Не побрезгуйте подношением путника, которому нужна ваша помощь, - путник, выпрямившись, отстранился от Когаша и, сняв с плеча котомку, вынул оттуда книгу. - Это все, что у меня есть, и я это отдам вам, если вы мне поможете.
   - Не нужно нам твоего добра, - начал Когаш - и осекся: на заголовке книги стояло тисненое на языке токомуров: "Священные долины хротаров. Труды Гвена Секомана".
   - Держи, - Драгомир выхватил из кошеля на поясе золотой и протянул путнику. Тот поклонился, но денег не взял.
   - Не подаяния я прошу, ибо на что деньги в пустынной степи? Может быть, поможете мне добраться до жилья, а то я совсем замерз, проведя ночь в степи.
   - Идем, я провожу тебя, - предложила Яра.
   - О благородная девица! - обрадовано воскликнул путник. - Да украсит тебя судьба благородным спутником жизни! Пойдем.
   - Что занесло тебя в этот край в такую пургу? - полюбопытствовал Драгомир.
   - Я пробираюсь в лагерь Драгомира, правителя Дивианы, - с поклоном ответил путник.
   - Тебе повезло, - начал Драгомир, но Когаш быстро переглянулся с ним и подался вперед.
   - Зачем ты ищешь правителя Дивианы? - спросил он.
   - У меня к нему очень много дел, - опять поклонился Драгомир. - Во-первых, я везу ему послание от дана Арито Рана.
   - Так давай его! - воскликнул Драгомир, не удержавшись. Странник отступил, приглядываясь к правителю.
   - Невероятно! - воскликнул он. - Правитель Драгомир путешествует со столь малой свитой?
   - У правителя Драгомира есть на то свои причины. Итак, где послание?
   С поклоном странник протянул свиток. Драгомир тут же развернул письмо, стал читать, а путник продолжал стоять в поклоне.
   - Что же еще тебе надо от Драгомира? - полюбопытствовал Когаш. Путник быстро повернулся к нему:
   - Я хотел бы попасть в книгохранилище его дворца, ибо там собраны величайшие сокровища мудрости человеческой.
   - Тогда поезжай с нами, - предложил Драгомир, на миг оторвавшись от письма. - Когаш, возьми его на седло.
   Только Яра как-то странно посмотрела на склонившегося в благодарном поклоне странника и прошептала Когашу:
   - В нем есть что-то темное.
   - Во всех нас есть что-то темное, - отозвался Когаш. Яра с несогласием покачала головой, но промолчала.
   - Я не стесню благородного путника? - спросил странник Когаша, влезая в седло позади него. Когаш пожал плечами и, бросив Яре прощальный взгляд, поскакал догонять правителя.
  
  
  -- Глава 7. Договор.
  
   Драгомир усмехнулся. Слова Яры - о том, достоин ли он сам лучшего? - по-прежнему не давали ему покоя, и неприкрытая лесть путника показалась ему откровением свыше.
   "В конце концов, что эта девчонка о себе возомнила? Да у меня таких было..." - так подумал он, поворачиваясь к путнику.
   - Как нам называть тебя?
   - Лан Депрет, с твоего позволения, - путник ухитрился низко поклониться даже сидя в седле позади Когаша.
   - Что тебя занесло в наши края?
   - Я простой собиратель мудрости. Я брожу по свету, учу того, кто жаждет учения, и сам пытаюсь научиться тому, что угодно предложить мне судьбой.
   Не отрывая глаз от свитка, присланного Арито Раном, Драгомир продолжал расспрашивать путника.
   - Какую мудрость ты собираешь?
   - Более всего меня занимают древние года, такие, о которых сам Сирагунд может не знать ничего, - отвечал Депрет.
   - Потому ты и предпочел обратиться к нашему книгохранилищу, а не к Сирагунду? - предположил Драгомир. - Как известно, токомуры знались с ильвами, еще когда Сирагунд не пришел на земли Трегорья.
   - Совершенно верно, - кивнул Депрет. - Насколько мне известно, доступ в ваше книгохранилище может разрешить только сам правитель или Хранитель Дворца.
   - И откуда ты начал свой путь?
   - Я вышел из Навварии, владений Камангара, - отвечал Депрет с охотой. - Пересек Йострем и Лодь, но нигде не нашел ответов на вопросы, мучающие меня.
   - Что же за вопросы тебя мучают? - спросил Драгомир.
   - Во владениях нашего государя хротары как священную почитали одну долину в Велигорье. И я задался целью узнать, почему долина эта считается у хротаров священной.
   Драгомир кивнул безразлично, уйдя с головой в доклад Арито Рана о битве с войсками Йострема, Когаш же едва не натянул поводья своего коня.
   - Откуда у тебя та книга, что ты показывал нам?
   - Она из собрания книг самого Вогурома, дана Хартага, наместника Навварии. Говорят, он потомок знаменитого Румата Хартага, покорителя полумира.
   - Брешут, небось, - мимоходом бросил Драгомир. - Все его потомки передрались между собой и погибли в междоусобицах. А тот из сыновей Румата, что уцелел, Арот, - отказался от имени Хартага и взошел на престол под именем Миран, которое и носили все его потомки. Род их, кстати, тоже оборвался недавно.
   Когаш вновь обернулся к попутчику:
   - Значит, ты знаешь, где искать третью долину?
   - Увы! - Депрет вздохнул. - Я знаю, где она была, но сейчас ее сровняли с землей.
   Путники погрузились в молчание, которое не прервалось и когда они доехали до подножия гор. Депрет внимательно оглядел вход в подземелья хротаров, но, хотя Когаш ждал от него выражений восхищения, решив, что Депрет - обычный льстец, каких много трется возле престола, серый путник не сказал ни слова, просто взял увиденное на заметку. Когаш мысленно хмыкнул. Правду ли сказал путник, что третью долину уничтожили? Возможно ли, чтобы у людей хватило сил совсем уничтожить сотворенное Творцами?
   - Кто это сделал? - спросил Когаш, когда под сводами хротарских ходов они, ведя за собой коней, смогли поравняться в одну шеренгу.
   - Ты спрашиваешь о долине? Это было сделано по приказу Оттара Кардракмара, правителя Камангара, Закатной державы. Он боялся, что хротары, собираясь в этой долине, готовят восстание против его власти.
   - Думаю, теперь они будут готовить восстание еще упорнее, только более тайно, - заметил Драгомир, прислушиваясь мимоходом к беседе своих спутников.
   - Мы тоже так полагаем, - согласился Депрет. - Но мой ум стремится к более глубоким причинам событий, чем лежащие на поверхности. Не спроста эта долина почиталась священной, с ней действительно должны быть связаны какие-то тайные силы. И неизвестно, как они отнесутся к деянию Кардракмара. Возможно, власть его продлится недолго.
   - Да ты прямо сам намерен устроить бунт против своего правителя! - воскликнул Драгомир с невольным восхищением наглостью Депрета.
   - Если он нарушает законы, более высокие, чем его власть, мой долг быть на стороне высшей истины, а не на стороне временного правителя. Если я буду верным неправедному правителю, я получу земные блага - но утрачу имя; если же останусь верным извечному закону - то сохраню свое имя не на одну человеческую жизнь.
   Драгомир с уважением посмотрел на спутника.
   - Значит, ты решил выяснить, на чьей стороне истина. И как продвигаются твои поиски?
   - Как я уже говорил, мало где еще сохранились древние знания. В той книге, что я показывал вам, кое-что говорится о самих долинах, но ничего - о силах, стоящих за ними. Только в твоем дворцовом книгохранилище могу я найти ответ.
   - Не только, - вставил Когаш. Драгомир быстро взглянул на своего полководца:
   - Ты тоже знаешь что-то об этих долинах?
   - Может быть, - уклонился Когаш от ответа. - Я хотел бы поговорить с Депретом, прежде чем отвечу тебе.
   - Поговори, - пожал плечами Драгомир.
   Смеркалось, когда они выбрались на поверхность гор. У границ лагеря гвардии Драгомира путники расстались: Когаш и Депрет направились через перевал в лагерь хротаров, а Драгомир зашагал к своему шатру. Внутри шатра было уже воссоздано подобие уюта, стараниями Летто Кара, пылал походный очаг.
   - Спасибо, Летто, - улыбнулся Драгомир старику.
   Теперь палатка, где обитали Когаш с Хиршкеном, превратилась в шатер предводителя. Рядом со входом стояли двое часовых; постоянно сновали десятники и сотники, которых Хиршкен выпроваживал вежливо, но с легким неудовольствием.
   - Наконец-то! - старый хротар поднялся навстречу гостям. - Я уже замучался объяснять всем, что воевода вот-вот будет. Похоже, многие думают, что и ты пропал, как дан Руммир.
   - Не говори о дане Руммире, - поморщился Когаш, усаживая Депрета на одинокий стул посреди шатра. - Этот человек, Лан Депрет, знает о долине, похожей на ту, в которой мы побывали.
   - Вы были в священной долине Хротаров? - с любопытством спросил Депрет. - Что же вы там увидели?
   - Ничего такого, что бы навело на мысль о ее особой святости, - остановил его Когаш. - Сейчас эта долина более известна как Долина Воинов, в которой дан Румат Хартаг около ста пятидесяти лет назад основал свою Общину.
   В лице Депрета что-то неуловимо промелькнуло - и тут же погасло, и снова на хротаров смотрели спокойные, слегка тронутые любопытством глаза.
   - Всего, насколько я знаю, существуют три таких долины, - продолжал Когаш. - Первая расположена... где-то в Восточном Взгорье, - что-то не дало ему сказать гостю, где именно расположена эта долина, - вторая - здесь, в Долгом кряже, и третья была в Велигорье.
   - Ты покажешь мне ту долину, что находится неподалеку? - попросил Депрет.
   - Для этого тебе не нужен я, - ответил Когаш. В нем боролись два чувства: с одной стороны, любопытство толкало его быть откровенным с новым знакомым, но странное чувство отвращения к его угодническому поведению - вкупе с предупреждением Яры - заставляло держаться настороже. - Ты сам можешь найти ее, если отправишься на север вдоль Долгого кряжа. Все горные дороги к северу отсюда сходятся к ней.
   - Благодарю, - кивнул Депрет. - Я все-таки оставлю тебе свою книгу, прочти ее на досуге, быть может, ты найдешь в ней что-то интересное. Но мой тебе совет: не слишком доверяй сведениям, полученным из нее. Тот, кто писал ее, сам не был ни в одной долине, только собрал предания о них от хротаров.
   - Хиршкен! Отведи гостя на кухню, пусть его накормят, - попросил Когаш, выслушав совет Депрета. Поклонившись на прощание, Депрет ушел в сопровождении Хиршкена, и Когаш остался один.
   С некоторым трепетом он раскрыл книгу, оставленную его новым знакомым.
   Впрочем, предупреждение Депрета оказалось верным. В книге было описание преданий, связанных с долинами, много предположений автора об их истинном смысле, но ничего - о том, что же за силу они хранят и как к ней подступиться. Зато Когаш нашел подробную карту расположения всех трех долин и немедленно срисовал ее, вместе с рассказом, как до них добраться.
   А когда наступил уже глубокий вечер, точнее сказать - ночь, в шатер вступил старик в черном с серебром одеянии, держащийся гордо и заносчиво.
   - Я должен говорить с вашим предводителем!
   - Я слушаю тебя, - Когаш быстро поднял взгляд - и узнал Гарнала, советника при воеводе войск Дир-Амира.
   Видно было, что Гарнал удивлен не меньше, чем Когаш.
   - А где дан Руммир? - спросил он, не столько со страхом, сколько с любопытством.
   - Я вместо него, - с приветливой улыбкой ответил Когаш.
   - Что же, - взял себя в руки гость, - я рад, что мне придется иметь дело с человеком, уже показавшим себя весьма предприимчивым и смелым. У меня к тебе очень важное предложение...
   - Я слушаю, - без признаков волнения произнес Когаш.
   - Ты молод. Правитель Драгомир доверяет тебе, как доверял и дан Руммир. Мы знаем: он только что вернулся из путешествия, в которое отправился только в твоем обществе. Да, твой хронг известен в Восточном Взгорье, но многого ли ты сам добился за свою жизнь? Мой правитель готов предложить тебе все, что захочешь: место при своем дворе, деньги, земли...
   - И за что мне такие щедроты? - спросил Когаш все тем же ровным голосом. - Что я должен сделать, чтобы получить все это?
   Гарнал нагнулся к Когашу и тихо произнес:
   - Убить Драгомира.
   Внутренне Когаш вздрогнул, но ни один мускул на его лице не повторил мысленного движения хозяина. Он помолчал, прикидывая, позвать ли стражу или выслушать до конца, и, наконец, выбрал второе.
   - А почему я? Вы могли бы обратиться к последователям Пути Воды, они всегда соглашались убить любого за вознаграждение, и им не надо потом предлагать место при дворе.
   Гарнал посмотрел на Когаша выжидающе.
   - Итак, ты отказываешься. Знал бы ты, от каких денег ты отворачиваешься!
   - Сколько же готов заплатить твой повелитель за такое деяние? - в голосе Когаша снова не появилось ни малейшего признака интереса или страха.
   - Восемьсот ганов золота, - ответил Гарнал. Эта величина все-таки вывела Когаша из равновесия: на такую сумму можно было несколько лет содержать войско из сотен отборных рыцарей.
   - Дорого же Лиу Аглас Дарский ценит голову своего врага! Но все-таки: почему я?
   - Ты пришелся по сердцу мне, и я порекомендовал тебя своему правителю.
   Когаш подумал, что, войдя сюда, Гарнал явно не ожидал его увидеть, но, раз гость лжет, вряд ли удастся заставить его сказать правду.
   -Это приятно, - поклонился он неглубоко.
   - Также Лиу Аглас Дарский хотел бы видеть тебя правителем Долгого Кряжа, когда эта земля перейдет под власть Дир-Амира. Ты пользуешься уважением хротаров, тем легче будет тебе наладить взаимоотношения с новыми подданными; а подношение Агласа даст тебе средства на восстановление страны. Вместо нескольких лет ты потратишь всего два-три месяца, и вокруг Долгого Кряжа опять закипит жизнь. Мы готовы передать половину денег до выполнения вышесказанных действий с твоей стороны, а вторую - после.
   - Мне надо подумать, - выдавил из себя улыбку Когаш, давая понять гостю, что тот может уйти.
   - Подумай, но недолго! Завтра я вновь приду сюда.
   Едва затихли шаги Гарнала, Когаш вскочил и почти бегом бросился к раскинувшемуся в отдалении лагерю гвардии Драгомира. Его, как предводителя ополчения хротаров, немедленно пропустили к правителю - тут Гарнал был прав, Когашу Драгомир доверял.
   - Только что ко мне приходил человек от Агласа, - произнес Когаш, когда по знаку Драгомира из шатра правителя вышли охранники.
   - Куда только смотрит твоя охрана, - хмыкнул Драгомир. - Зачем же он приходил.
   - Предлагал мне очень много денег.
   - За что?
   - За то, чтобы я убил тебя.
   - Что?! - вскричал Драгомир, вскинув глаза на гостя. - И ты отпустил этого человека? Ты что - согласился на их условия?
   - Пока еще я не знаю всех условий, - осторожно отвечал Когаш. - А задержать его - значит вызвать подозрение у людей Агласа.
   - По-моему, мы и так с ними воюем, - неодобрительно проворчал Драгомир. - Трудно вызвать у человека большее подозрение, чем начав с ним войну.
   - Не у всех, - из темного угла шатра возник серой тенью Депрет. Когаш вдруг почувствовал, как разительно переменился их гость: из угодливого придворного он превратился в человека с несгибаемой волей и гордой осанкой. Странно: когда Когаш вошел, он не заметил Депрета. На миг Когаш вспомнил о последователях Пути Воды, о которых недавно сам говорил Гарналу. Депрет, однако, выглядел самой любезностью.
   - Помни: враг никогда не бывает монолитной стеной, в ней есть бреши. Договоришься с одним - ослабишь другого. Научу тебя еще двум военным хитростям: сила врага должна быть обращена против него самого, и воевать нужно за счет противника.
   - Так я и подумал, когда ушел Гарнал, - кивнул Когаш.
   - Чего же ты тогда хочешь от него добиться? - брови Драгомира гневно начали сближаться у переносицы.
   - Пока сам не знаю, - честно признался Когаш. - Но упускать такой случай мне показалось жалко. Может, попробовать стрясти с него денег?
   Драгомир замолчал, обдумывая, потом рассмеялся.
   - Хорошая мысль: за счет врага справиться с этим врагом. Когда к тебе придет этот человек во второй раз, дай мне знать.
   Гарнал вернулся вечером следующего дня, как и обещал.
   - Я согласен, - кивнул Когаш.
   - Тогда подпиши.
   Гарнал развернул перед ним длинный свиток, где перечислялись все преимущества, которые он должен получить, согласившись на предложения правителя Дир-Амира. Быстро пробежав их глазами, Когаш посмотрел на гостя.
   - Как удается тебе спокойно приходить в наш лагерь в военное время?
   - Меня здесь хорошо знают, - усмехнулся Гарнал с легким оттенком высокомерия. - И при дворе Драгомира я бывал не раз, и там у меня есть свои знакомые.
   - Ты не боишься приходить ко мне с таким письмом? - продолжал Когаш. - Письменные обязательства могут попасться на глаза не тому, кому следует.
   - Зато их труднее нарушить, - ответил Гарнал.
   Когаш согласно кивнул.
   - Но что-либо я буду предпринимать только по получении обещанной суммы.
   - Она будет передана вам сразу же после того, как вы подпишете это.
   - Замечательно, - не дрогнувшей рукой Когаш поставил свою подпись под договором, по которому сам становился хладнокровным убийцей.
   В этот миг в шатер вошел Драгомир.
   Гарнал незаметно сунул свиток под плащ.
   - Вот как? - громко вскричал Драгомир, отступая. - Сговор за моей спиной? Эй, стража!
   Гарнал затравленно озирался в поисках выхода, наконец, не придумав ничего лучшего, крикнул Когашу:
   - Ну же! Сейчас или никогда!
   - Я сказал - только после того, как получу деньги, - возразил Когаш, скрещивая на груди руки. - Останусь ли я в живых, если совершу это сейчас? Или главная надежда Дир-Амира и заключается в том, чтобы исполнитель договора не дожил до получения награды?
   В шатер вбежала стража, угрожающе нацелив копья на Гарнала и Когаша.
   - Поздно, - Гарнал сделал попытку незаметно под плащом разорвать договор, но возникший рядом Депрет цепкой хваткой вырвал свиток из старческих рук.
   - А вот и обещанная награда, - Депрет вытащил из-под плаща Гарнала мешок с золотом. - Неосмотрительно отпускать старика с таким сокровищем одного во вражеский лагерь.
   Гарнал презрительно молчал.
   - Уведите их, - приказал Драгомир. - Нет, постойте! Когаша заберите первым, доставьте его в замок дана Руммира. А Гарнал пойдет со мной. Не думал я, Гарнал, что ты станешь обычным соглядатаем!
   Гарнал молчал. Депрет позглавил шествие из трех воинов, окруживших Когаша, и увел их из шатра. Драгомир мрачно развернул отданный ему Депретом свиток.
   - Как дорого вы цените мою жизнь! Я польщен. Как же тебя казнить: как сообщника покушения на отага или как шпиона?
   Гарнал вздрогнул, со страхом посмотрел на правителя.
   - Я знал тебя еще ребенком, - хрипло произнес он.
   - Все меняется, - отрезал Драгомир. - Как видишь, я вырос. Идем!
   Встревоженный лагерь хротаров гудел, точно улей.
   - Куда увели Когаша? - сунулся к правителю Хиршкен. Отодвинув его копьем, стражник освободил проход Драгомиру.
   Некоторое время Драгомир шел молча, словно не замечая плетущегося рядом Гарнала.
   - Впрочем, я могу и передумать в отношении тебя, - вдруг остановился Драгомир.
   - Чем обязан таким снисхождением? - невесело усмехнулся Гарнал.
   - Ну, во-первых, ты знал меня еще ребенком. Во-вторых, ты ведь всего лишь честно служил своему господину - хотя я и не понимаю, почему он стал искать таких трусливых способов одолеть меня? - в отличие от того предателя, - Драгомир махнул рукой в сторону замка Руммира, куда увели Когаша. - И в-третьих, ты можешь быть мне полезен.
   - Ясно, - с тоской посмотрел на него Гарнал. - Сейчас ты предложишь мне работать на тебя.
   - Ничуть. Я предложу тебе послужить твоему нынешнему господину еще лучше. Пора остановить это бессмысленное, никому не нужное кровопролитие.
   - Я готов поспособствовать установлению мира между Дивианой и моей державой всем, чем смогу, - склонил голову Гарнал.
   - Вижу, у нас налаживаются дружеские отношения! - молодой правитель приветственно потрепал Гарнала по плечу. - Скоро мы с Дир-Амиром станем добрыми соседями.
   - Но земли к востоку от Долгого кряжа принадлежат не нам, а Бросс Клагану, - поклонился Гарнал подобострастно.
   - Так в чем же дело? - удивился Драгомир. - Наши дозорные доносят, что ваша гвардия стоит довольно далеко к северу, откуда легко может атаковать крепости Бросс Клагана и Ганкул, столицу этой земли... Помнится, Аглас прислал мне ультиматум: он хочет получить Трегорье. Что же, я отдам ему Трегорье - но на определенных условиях.
   Как добрые друзья, они перешли небольшой перевал от одного лагеря до другого. Драгомир взял Гарнала под ручку, и невысокий старик чуть не вприпрыжку бежал за рослым правителем. Двое стражников шли впереди, остальные - чуть позади, и постоянно к ним присоединялись новые воины из числа любопытствующих.
   Когда они вошли в пределы лагеря гвардии Драгомира, за ними следовала уже приличная толпа.
   - Итак, почтенный Гарнал, - Драгомир остановился возле своего шатра, отпустив запыхавшегося старика, - я думаю, между нами не будет разногласий.
   Драгомир на миг исчез в шатре и появился вновь со свитком в руках.
   - Срочно передай это своему повелителю, - негромко произнес Драгомир, наклоняясь к уху Гарнала. Однако еще несколько ушей услышали эти слова.
   Поздней ночью, в Восьмую стражу, два всадника тайком выехали из лагеря и, не жалея коней, помчались: один - на северо-восток, другой - на юго-запад.
   - Ну вот, - Драгомир отпустил полог своего шатра и удовлетворенно улыбнулся. - Скоро дан Антей узнает, что я веду переговоры с Агласом. И в Йостреме тоже задумаются об этих вестях.
   - О чем ты написал в послании Агласу? - спросил Летто Кар.
   - Я поздравил его с блестящей компанией, проведенной против Бросс Клагана, - отозвался молодой правитель. - То есть, счел, что действия против нас - лишь ложный ход, чтобы усыпить бдительность дана Антея. А попутно разъяснил, как войска Дир-Амира в течении недели, раньше, чем Антей соберет силы, могут занять все опорные пункты Южного Великолесья.
   - Думаешь, ему это не приходило в голову самому?
   - Может, и приходило, но он не знал, что предприму я. А сейчас он может считать свои руки развязанными и не бояться удара с тыла.
   - Не бояться? - усмехнулся Летто Кар.
   - Я не собираюсь повторять его героического - и совершенно бесполезного - перехода через зимние степи. Так что за свои земли он может быть спокоен. И потом, я не кривлю душой: он действительно может занять Южное Великолесье и я действительно не собираюсь ему в этом препятствовать никоим образом.
   Летто Кар покачал головой.
   - Мне не нравится затеянная тобою игра. Договора не заключают с намерением их нарушить. Ты говоришь, он может тебя не бояться - но разве можно не бояться того, кто не держит свое слово?
   - Напрасно ты так, - нахмурился Драгомир. - Я собираюсь сдержать слово, данное Агласу - если только он выполнит то, что пообещал мне. Кстати, распорядись, чтобы Когаша выпустили из-под стражи.
  
   - Погодите, погодите! - Оспоривший был явно вне себя. - Что они там затеяли?
   - Что-то идет не так, как ты задумал? - с легким ехидством спросил Воплотивший. - По твоим планам, Дир-Амир должен был наголову разгромить Дивиану? Или Драгомир должен был пасть от рук убийцы?
   - Я не страдаю твоей заносчивостью, - парировал Оспоривший. - Это ты все время пытаешься нарушить равновесие мира, чтобы в нем победителями остались те, кому симпатизируешь ты. А я хочу, чтобы по законам этого мира мог жить любой, не боясь за свое будущее, не опасаясь внезапного гнева богов и не завися от их милости.
   - Что я слышу? - усмехнулся Воплотивший. - Оспоривший заговорил о законе!
   - Я всегда был сторонником закона, только закон этот должен быть выверен и разумен, а не отражать то, что захотелось Воплотившему в сей момент!
   Воплотивший и Оспоривший краткий миг испепеляли друг друга огненными взглядами, потом Оспоривший отвел глаза.
   - Вы не должны были вмешваться, - произнес он в сторону Сохранившего.
   - А мы и не вмешивались, - отозвался тот. - Это как раз произошло по законам, установленным нами.
   - Оказывается, человеческий договор способен преодолеть законы, установленные нами? - ехидно осведомился Оспоривший. - Аглас раскачал огромные силы, подвигнул их на войну против Дивианы - и какая-то жалкая бумажка с подписью может их остановить?
   - Всякий договор есть закон, - произнес Воплотивший. - Договор, заключаемый между различными силами этого мира. Вот мы с вами договорились - не вмешиваться в жизнь людей. И мы его выполняем. И это для нас закон. Так горы договорились с морем, так лес договорился с полем... Не на людском - на более высоком языке, понятном только им. Но закон есть договор, а договор есть закон.
   - Но разве не ты говорил, что все в этом мире должно быть оплачено? Кто говорил о выборе, о необходимости платить? Сейчас же ты одной из сторон, которая тебе больше нравится, позволяешь получить все - ничем за это не расплачиваясь!
   - Я бы сказал, что это совсем не наше дело, - отозвался Воплотивший. - А чего бы ты хотел в данном случае?
   - Мне надо быть уверенным, что договора, заключаемые между людьми, не будут нарушенными, - произнес Оспоривший хмуро.
   - И чего ты хочешь? Чтобы я покарал молнией отступников? После своей смерти пусть нарушители разбираются с Сохранившим, - пожал плечами Воплотивший.
   - Значит, ты считаешь нормальным, - Оспоривший снова повернулся к Воплотившему, - что договор, да еще с самого начала подписанный с целью просто обмануть правителя Дир-Амира, способен изменить ход истории? Но так не должно быть! Они забыли о святости наших имен, - произнес Оспоривший торжественно. - Нельзя бросаться именами Творцов на ветер. Кто теперь обещает, что слово будет выполнено? Какие силы за это поручатся?
   - Никакие, - ответил Воплотивший. - Кроме доброй воли тех, кто дал это слово - и кто его слышал. И если слово выполняется - оно становится крепче закона.
   - Какая замечательная речь! - Оспоривший захлопал в ладоши. - Но не забывайте: если эти двое нашли лазейки в наших законах, всегда могут найтись другие. Неужели вы не понимаете, что стоит один раз безнаказанно нарушить слово, данное при нашем ручательстве - и нам не будет никакой веры? И мы не имеем права покарать нарушителей?
   - Мы всегда имеем все права, - с легким оттенком скуки напомнил Воплотивший. - Но пусть они разбираются сами. Я не разрешу тебе вмешиваться в их жизнь. И не собираюсь менять законы этого мира только из-за того, что двум парням захотелось поразвлечься и заработать на этом денег.
   - В конце концов, это идея Депрета, а не самих Когаша и Драгомира, - добавил Сохранивший.
   - Ах, ну да, это коварный Депрет их искусил, а сами они чистенькие и благородные! - возмутился Оспоривший. - А то, что весь мир может полететь в бездну от того, что каждый начнет тащить одеяло на себя - а мы будем стоять и смотреть, как подвергается сомнению наша власть - это вам как? И неважно, кто будет первым, ваш любимый Драгомир - или дан Вогуром. Небось, если бы подобное совершил Вогуром, вы бы первыми стали возмущаться.
   - Нет, - твердо ответил Воплотивший.
   - Возможно, я и стал бы, но мы бы поговорили с нарушителем потом, - добавил Сохранивший. - А сейчас я тоже считаю: мы лишь недавно выверили все законы этого мира, и новое их изменение может привести к чему угодно. Даже к той самой бездне, о которой ты говорил.
   - Если они будут играть нашими именами, мир скатится в бездну куда быстрее, - возразил Оспоривший. - Только наши имена, только твоя сила удерживает те силы, что стремятся его развалить. Если те, кого мы защищаем, изнутри начнут ломать стену, отделяющую их от бездны - долго ли она устоит?
   - Тем не менее, Воплотивший прав, - сказал Сохранивший. - Договор между людьми, даже произнесенный с нашими именами - это всего лишь вопрос их твердости веры. Если они отступаются - это только говорит о них, но никак не подтачивает законы этого мира. Если они держат слово - это тоже лишь подтверждает законы Воплотившего!
   Оспоривший недоверчиво хмыкнул.
   - Посмотрим, что вы скажете потом.
   - Совсем о другом следовало бы нам всем подумать, - продолжал Сохранивший. - Посмотри, к чему стремятся люди в этом мире. Их мучает безысходная тоска, вложенная в них Воплотившим изначально. Они гибнут в войнах в надежде забыть ее. Они, опустошенные в душе, бегают по кругу в поисках выхода - но не могут вырваться. И мы не в силах им помочь...
  
   Следующие несколько дней прошли спокойно, а потом гонцы стали приносить вести одна страннее другой.
   Гвардия Агласа, не дойдя до Долгого кряжа, внезапно вторглась в леса Великолесья, захватывая одну крепость за другой, и ей никто не оказывал сопротивления.
   Все подкрепления, шедшие к Ольдару, были также брошены на север. Отряд Ольдара остался в одиночестве. В бешенстве от предательства собственного правителя полководец отдал приказ начинать штурм, хотя против него стоял на горе численно превосходящий противник; но, как ни убеждали его помощники, Ольдар ничего не желал слушать, и войско его пошло на приступ. Оно приближалось нехотя, только Ольдар носился в задних рядах и подгонял нерадивых.
   - Готовьтесь! - скомандовал Когаш. - Лучники - занять оборону на вершинах! Копейщики - собраться в долине! К бою!
   Склоны гор точно стронулись с места, точно покатился вниз невиданный обвал...
   Наступающие остановились, потом попятились, а потом бегом устремились назад, к лагерю, бросая деревянные щиты.
   - Стойте! Стойте! - носился меж ними Ольдар. Но откуда-то - совсем не с горы - ударила стрела, и военачальник упал с коня, и тело его поволоклось за стременем...
   Хротары взяли богатую добычу в лагере. Драгомир попросил, однако, Когаша - в знак того, что договор с Агласом остается в силе - отправить часть добычи назад, в Дир-Амир, и, разумеется, отдать всех пленных и тела погибших воинов отряда Ольдара.
   - И в то же время я пошлю ему недоуменное письмо: почему он, несмотря на наше с ним соглашение, все-таки атаковал нас? И попрошу ускорить события в Великолесье.
   - Да вы схватываете все на лету, - похвалил Депрет. - Любой правитель гордился бы, если бы у него были такие советники, как вы.
   - Вот потому я сам себе советник, - отозвался Драгомир.
   - Это мудро, ибо сам себя никогда не предашь, - согласился Депрет. - Однако на сей раз вам здорово повезло. Можно сказать, сами творцы вмешались на вашей стороне, позволив вам завершить войну почти без потерь.
   - Хотел бы я понять, почему, - вздохнул Драгомир.
   - Потому, что есть доблесть превыше воинской, - ответил Когаш.
  -- Часть 2. Пути разошлись.
  -- Глава 1. Таргобад.
   Отряд гвардейцев, блестя доспехами, быстро маршировал по прибрежной улице в сторону городских ворот. Из-под кольчуг выглядывали дорогие синие с серебром кафтаны, ноги прикрывали бронзовые поножи, на головах покачивались высокие островерхие шлемы. В руках каждый гвардеец нес копье, к поясу был привешен меч, а за спиной висели походный мешок и щит - видно было, что отряд собрался в дальнюю дорогу.
   Нынешние повелители земель Дир-Амира - владельцы поместья Дар - стали правителями совсем недавно, возглавив борьбу местного населения с наместниками из Бросс Клагана. Очень умело сыграв на стремлении людей к независимости, они создали целую организацию, которая должна была безжалостно бороться с любым, кто хоть как-то мог ущемить независимость Дир-Амира, как извне, так и изнутри. Ловля шпионов протекала круглосуточно на протяжении нескольких лет, и многим жителям уже по ночам было трудно спокойно спать, но ритм дневной жизни не давал задуматься: сейчас делились прежде занятые места, и, если постараться, можно было за краткое время добиться такого, о чем при старых порядках не могли даже мечтать. Естественно, кому-то приходилось расплачиваться за стремление других к быстрой наживе. Имущество шпионов вполне могло перейти к доносчику, выведшему шпиона на чистую воду, и многие старались, черня соседей в глазах властей. Надо отдать должное, власти тщательно разбирались во всех доносах и не хватали очерненных огульно: обвиненный должен был еще чем-то неугодить и существующей власти, а не только своему соседу.
   На углу набережной и широкой улицы, разрезающей Таргобад - столицу Дир-Амира- на две равные части, высилось темное здание из серого гранита. Стрельчатые окна первого яруса забраны были крупной решеткой; вход преграждался чугунными воротами. Покатая крыша сильно нависала над нижними этажами, и даже в яркий день в здании царил полумрак.
   - Ольдар был слишком нетерпелив, из такого не выйдет хорошего полководца, - задумчиво произнес Гарнал, сидя в кресле у окна второго этажа, откуда открывался вид на реку и заречную каменистую пустошь.
   - Теперь из него уже ничего не выйдет, - молодой человек в богатом дорожном наряде, который имели право носить только представители правящей семьи, прошел крупным шагом из угла в угол комнаты. - А ведь это по твоему совету я назначил его предводителем!
   - Если бы ты продолжал свой первоначальный план, а не ухватился за более близкий кусок, Ольдар бы сослужил тебе хорошую службу, как бык прокладывая дорогу сквозь горы. Но ты нарушил слово, данное Бросс Клагану, ты свернул с прежнего пути, и все оказалось напрасным. Ты построил дорогу через степи Бросс Клагана, ты наладил снабжение своих войск, ты поддерживал эту дорогу в пригодном состоянии, напрягая силы всего государства - и вдруг от всего отказался, резко устремив войска на север. Не знаю теперь, как мы из этого выберемся.
   - Мы обеспечили работой множество людей, мы усыпили бдительность Бросс Клагана, наконец, теперь мы можем получить Трегорье, не штурмуя горы, а по мирному соглашению с Дивианой - разве этого мало?
   - Не говоря о войне с Бросс Клаганом, куда теперь тоже можно сплавить многих слишком жаждущих быстрой наживы рыцарей, - добавил Гарнал, усмехнувшись.
   - Трегорье от нас не уйдет, - заверил его собеседник.
   - С трудом верится. Ты сам представляешь, зачем тебе нужно Трегорье?
   - Мне просто нравится этот край, - ответил молодой человек. - Устроит тебя такое объяснение?
   - Не совсем, - хмуро отозвался Гарнал. - Для правителя не очень подходит следовать минутным увлечениям, вовлекая из-за этого всю державу в ненужную войну.
   - Тогда ответь ты сам, - тот остановился у окна, резко повернувшись в сторону старика. - Разве не ты первым подбивал меня к этой войне? Трегорье богато и плодородно, мне достаточно таких соображений.
   - Ты забыл о договоре с Йостремом, о твоих обязательствах перед Бросс Клаганом? Судя по всему, забыл, раз начал войну с ним.
   - Ты сам привез договор с Дивианой! - вскричал молодой правитель.
   - Но сам же и отговаривал тебя подписывать его.
   - Не понимаю я, чего ты от меня добиваешься. На кого ты вообще работаешь? Я начинаю сомневаться, что ты думал о благе Дир-Амира, подбивая меня начать войну с Дивианой!
   - На что ты намекаешь? - нахмурился Гарнал.
   - На то, что деньги Йострема и Бросс Клагана для тебя оказались важнее родной земли!
   Гарнал тяжело посмотрел на правителя.
   - Я был в чести в этой стране, когда ты со своей любовью к родной земле еще не родился на свет! Не тебе бросать мне подобные обвинения.
   - Все меняется, - правитель сумел все-таки не утратить самообладания под взглядом старика. - Помнишь, где мы находимся? Дом Очищения может быстро выбить из тебя правду!
   - Вот как? - лениво усмехнулся Гарнал. - Что же, зови сюда воинов, если хочешь проверить, кого они послушают: меня, собравшего и воспитавшего их, или тебя, к присяге которому я сам их приводил.
   Молодой человек молчал, глотая невыносимую обиду. А Гарнал продолжал.
   - Не забывай, Аглас, что у тебя еще два брата, любой из которых не против занять твое место. А потому сядь и слушай меня.
   Аглас все так же молча сел.
   - Чего же лично ты жаждал в Трегорье? - спросил он наконец.
   - Ты помнишь, чье имя связано с этой землей? Там живет Сирагунд! Если бы она вошла в твои владения, Дир-Амир смог бы заявить о своем мировом значении. А пока мы остаемся всего лишь восточным соседом Дивианы! Момент внезапности упущен, войска растрачены, мы раздразнили своего союзника - Бросс Клаган, и теперь нам не видать уже ничего хорошего!
   - Бросс Клаган был всегда нашим врагом, мы с трудом вырвались из его власти! - гордо произнес Аглас. - С ним наши люди будут сражаться куда охотнее, чем с далекой Дивианой, от которой мы никогда ничего плохого не видели.
   - Разве не Бросс Клаган давал тебе средства на постройку дорог через степи? На строительство крепостей? На постройку флота? И чем ты ему отплатил? Черной неблагодарностью! Такое не прощается.
   - Не торопись, - остановил его Аглас, озаренный внезапной мыслью. - Как сделать, чтобы не бояться своего врага? Подсунуть ему нового, взамен себя. Если мы не хотим, чтобы Бросс Клаган ударил на нас, нам достаточно, чтобы на него ударила Дивиана.
   Гарнал склонил голову, признавая разумность данного предложения.
   - Я напишу письмо Драгомиру, - произнес он. - В нем мы пообещаем ему всяческую помощь с нашей стороны, но, главное, сообщим о союзе против него Северной республики Нан-Виль и Бросс Клагана. Эти две державы - хорошая пара друг другу... В обеих правят торговцы, превыше всего ценящие свою выгоду. Пока они не соединились, Дивиана сможет разбить их по частям.
   Аглас молча кивнул.
   - И вот еще что, - продолжал Гарнал. - Чтобы не застрять на достигнутом, Южное Великолесье, занятое нашими войсками, необходимо привести в повиновение как можно скорее - если только ты не собираешься отдавать его обратно Бросс Клагану. Я уже отдал приказ отряду Очищения. Пора приступать к ловле тех, кто остался в Великолесье сторонником Бросс Клагана.
   Из подвалов дома донесся приглушенный крик.
  
   ********************************************************************
  
   В просторном зале под сводами замка покойного дана Руммира у очага сидели трое. Высокий Драгомир держался прямо, словно под ним было не мягкое кресло, а парадный трон; Когаш склонился к огню, ворошил угли кочергой; незаметный Депрет съежился под своей серой накидкой.
   - Теперь этот замок твой, - Драгомир обвел зал широким взмахом, обращаясь к Когашу.
   - А как же близкие дана Руммира? - спросил тот.
   - Они переселились в Далиадир, к своим родичам. Здесь слишком неласковое место для них. Так что можешь владеть с полным правом, я выкупил у них замок.
   - Щедро! - похвалил Депрет, в то время как Когаш только почтительно поклонился, не вставая с кресла.
   - Я щедр не просто по доброте душевной, - предупредил Драгомир. - Мне потребуется твоя помощь.
   Когаш вновь поклонился, на сей раз заинтересованно.
   - Депрет советует не доверять недавнему врагу, и тут он прав. Хотя силы Агласа отвлечены войной с Бросс Клаганом, он может устроить иную ловушку для нас.
   - Какую, например? - спросил Когаш.
   - Депрет высказывал некоторые соображения об этом, - обернулся правитель к Депрету. - Быть может, повторишь?
   Депрет кивнул головой.
   - Дело в том, что даже разбив Агласа в сражении, вы не справитесь с силами, стоящими за ним.
   - А за ним кто-то стоит? - удивился Когаш.
   - Подумай сам. Он потребовал себе Трегорье - почему? Да потому, что именно здесь живет Сирагунд и именно здесь расположена одна из Трех долин. Им, тем, кто стоит за ним, нужны эти долины! Посмотри, что он учинил в своем государстве. Разве можно без помощи темных сил создать такое правление страха?
   - Кому-то это нравится, - отозвался Когаш.
   - Нравится - тому, кто пользуется страхом, чтобы управлять другими. Большинство просто смирилось, ибо тех, кто не смирился, уже никто не видел. Но разорвать нити страха, опутавшие Дир-Амир, невозможно в одном сражении. Они складывались давно. Не просто так возвысилась держава Дир-Амира. Тьма от них расходится по земле. Ваша Дивиана тоже долго не простоит. Нынешний мир - лишь перемирие. Сейчас Дир-Амир получит силу Бросс Клагана, займет его место, но не будет покорно служить деньгам, как это делали торговцы Бросс Клагана - нет, это все будут служить ему, и ждать от него награды.
   - Что-то мне сдается, ты слишком сгущаешь краски, - недоверчиво передернул плечами Драгомир.
   - Ты хочешь сказать, сейчас он нацелился на Бросс Клаган, потому что там находится вторая долина? - уточнил Когаш.
   - Может быть, - уклончиво ответил Депрет. - Я не знаю точных целей Агласа; подозреваю, что и сам он не знает.
   - Нам хотелось бы выяснить хоть что-то насчет сил, стоящих за Агласом. Ты сумел проникнуть в Долину и выйти из нее живым, хотя вот уже более ста лет это никому не удавалось. Быть может, ты преуспеешь и тут?
   Когаш задумался. Каким-то боком это могло оказаться связано с Долинами, из-за которых он вышел в путь. И в любом случае, оказалось, он очень мало знал о мире, окружающем его родную землю, до того как попал в Долгий Кряж.
   - Хорошо, - согласился он. - Только я представления не имею, как это сделать.
   - Возможно, мои знания тебе пригодятся и тут, - произнес Депрет. - Безусловно, хотя вы и замирились с Агласом, следует раздавить врага совершенно - только в этом случае он будет не опасен.
   Драгомир понимающе кивнул, Когаш же воззрился на Депрета с удивлением.
   - Что тебя так смутило? - со снисхождением хмыкнул Депрет. - В том состоит мудрость любого правителя. Аглас и сам это прекрасно понимает, и сам поступит так же. Он уже ищет способы разделаться с вами, несмотря на мир - а, вернее, перемирие.
   - Но войска-то его уходят на север! - возразил Драгомир.
   - Есть и иные способы уничтожить врага, - ответил Депрет. - К одному из них они пытались прибегнуть; к счастью, преданность Когаша им помешала. А сейчас, полагаю, Аглас будет натравливать на Дивиану ее соседей: Бросс Клаган, Нан-Виль, Камангар, Йострем... Как видите, тех, кто мог бы стать вашими врагами, хватает. Потому, чтобы не остаться одним против них всех, надо ударить первыми. Надо упредить противника - иной надежды у Дивианы нет.
   - Мы уже более ста лет не вели захватнических войн, - заметил Драгомир.
   - Я не говорю о захвате, - поморщился Депрет, словно бы принужденный объяснять очевидные вещи. - Я говорю об упреждающем ударе. Смотрите, ищите, где слабость ваших противников. В любом государстве найдутся недовольные. Их надо поддерживать и поощрять.
   - Наши люди есть везде, - произнес Драгомир. - Мы следим за состоянием соседних государств. Но пока не можем сказать, от кого там следует ждать помощи.
   - Вот видите, - усмехнулся Депрет. - Я не имею своих людей в других странах, но могу вам сказать, куда следует направить свои усилия. Начнем с Агласа, как самого близкого врага. Как я сказал, за ним стоят некие силы, но с этими силами договориться будет не просто. Однако, у него есть два брата, которые не меньше него жаждут взойти на престол. С ними следует вступить во взаимодействие. Теперь Йострем. Им правят Трое, и, полагаю, не мне вам объяснять, как стравить троих между собой. Кроме того, ему угражает Камангар; таким образом, Камангар тоже будет занят некоторое время.
   - А Нан-Виль? - спросил Драгомир. Когаш мог только удивляться, как его собеседники умудряются держать в голове столько стран и имен; для него название Нан-Виль вообще ни о чем не говорило.
   - Он лишь недавно обособился от Камангара; собственно, Кардракмары все еще считают Нан-Виль своим владением, но управляется он со всеми делами сам. Так вот, они вступили в союз с одним очень влиятельным человеком... Но, думаю, этим я займусь сам, - Депрет поклонился Драгомиру, - после того как побываю в твоем книгохранилище. Остается Бросс Клаган. Отпустив на волю земли, что вошли в состав Дир-Амира, он избавился от большей части своей раздвоенности, и сейчас его дела идут неплохо. Если не считать войны с Дир-Амиром. Значит, тебе, - Депрет ткнул пальцем в грудь Драгомира, так что тот вжался в спинку кресла, - надо помочь Агласу в этой войне и ударить со своей стороны. В то время как Когаш будет разбираться с братьями Агласа и искать слабое место у него самого.
   Когаш поднялся и, слегка поклонившись собеседникам, направился к выходу. Депрет поспешил за ним:
   - Должен тебя подготовить к пути! Я много бродил по свету и кое-что знаю о тех землях, в которые ты отправляешься.
   Кивнув с благодарностью, Когаш пропустил Депрета вперед, сам вышел следом. На лестнице Депрет вдруг остановился и тихо прошептал Когашу:
   - Будь осторожен! Драгомир не забыл, что тебе предлагали убить его. Особенно будь осторожен, когда вернешься.
  
   ********************************************************************
  
   Навстречу двум всадникам по степной дороге быстро двигался большой обоз телег. Испуганные селяне шли по сторонам обоза, оглядываясь в мрачном молчании.
   - Вы, наверное, хротары! - к всадникам кинулась женщина в запыленном белом плаще. - Слава Творцам! Далеко ли еще до гор?
   - Вершины их уже видны на горизонте, - Когаш спешился. - А что случилось?
   - Черные воины из отряда Очищения, - всхлипнув, произнесла женщина. - Моего мужа забрали, сказали, что он служит Бросс Клагану, и что скоро придут и за мной и моей дочкой...
   - Но разве это не земля Бросс Клагана? - удивился Когаш.
   - Теперь уже нет, - хмуро бросил мужчина, шедший возле первой телеги.
   - Хиршкен! - Когаш обернулся к пожилому спутнику. - Возвращайся к нашим, скажи, чтобы подготовили встречу беглецов. Надо будет их приютить... Пусть их разместят хотя бы в старом лагере Ольдара.
   - Благодарю вас, - женщина поклонилась чуть не до земли.
   - Не стоит, - Когаш подхватил ее под руку. - Многим ли удалось уйти от воинов Агласа?
   - Скоро вся степь будет здесь, под защитой гор, - произнес хмурый мужчина, видимо, глава обоза. - Аглас еще пожалеет, что связался с нами.
   Аглас, действительно, поторопился. Если в прежних его владениях жители сами жаждали помочь новым хозяевам и охотно выдавали сторонников старых, то здесь искони люди жили сами по себе, не особо озабоченные службой своим господам, а потому попытка Агласа установить новый порядок и раздать земли своим сторонникам встретила бурное сопротивление. Отряд Очищения уже не справлялся со своей работой, хватая всех, кто высказывал недовольство властью Дир-Амира, и богатой некогда земле грозило вымирание.
   - Надо встретиться с Агласом и поговорить с ним, - выслушав страшные истории от еще одного каравана беженцев, высказал Когаш. Они сидели у костра, разведенного на опушке леса, отгороженные телегами от темноты степи.
   - Хорошо бы, - проворчал один из беглецов. - Да кто ж нас к нему пустит?
   - Я подумаю, - ответил Когаш. - Со всеми можно договориться. Утром что-нибудь в голову придет.
   Единственное, что пришло Когашу в голову утром: надо любой ценой добраться до Агласа. А потому он продолжил свой путь, только уже в одиночестве.
  
   - Если не ты придумал это и не я - то кто же? - спросил удивлением Воплотивший. - И что за беда грозит миру, о которой не знают его творцы?
   - Обитатели этого мира наделены собственным разумом и желаниями, - отвечал Сохранивший. - Они подвластны не только законам, сотворенным нами, но и тем, что превыше нас. И даже ты или я не можем знать, что придет им в голову.
   - Если бы существовала возможность действовать в обход наших правил, Оспоривший давно бы нашел ее, - усмехнулся Воплотивший.
   - Разве Оспоривший противодействует твоим законам лишь потому, что он - Оспоривший и такова его природа? Нет, он сам выбрал свою роль мелкого беса, проверяющего наши законы - на прочность, а людей - на стойкость. Но сейчас я чувствую, что и он подошел близко к порогу, он нашел слабину в самой сути. Мы начинали творить этот мир, не разобравшись в себе. Мы выбирали те законы, которые нам больше нравились, не задумываясь, к чему они могут привести. Сотворить - много искусства не надо, - Сохранивший махнул рукой, и перед ним возник берег озера в окружении гор, деревья, склонившиеся к вечерней воде, и послышался гомон птиц. - Достаточно иметь богатое воображение. Но как сделать, чтобы сотворенное не погибло? - он отвернулся, и видение исчезло. - То, что сделали мы, вступили в противоречие с какими-то глубинными законами, неподвластными нам, с самими основами творения. И теперь ни я, ни ты не можем спасти не только сотворенный нами мир, но, быть может, даже самих себя. Только твои творения, наделенные волей и разумом, способны сейчас найти выход, и от их решений зависит судьба всех нас.
   - Ты хочешь сказать, мы тоже подвластны ответным ударам нашего творения? - удивился Воплотивший.
   - Мы вложили в него слишком много, чтобы гибель его прошла для нас безболезненно. Скорее всего, мы уцелеем, но вряд ли останемся Тремя Творцами. Кто знает? Уйдет ли каждый из нас творить свой мир, или мы учиним напоследок войну меж собой, или попытаемся начать все сначала? Слишком многое неизвестно нам самим, и никто из нас не может сейчас сказать, что будет дальше. В мире началось внутреннее нестроение, он хочет спастись - и мешает себе в этом. Как и любой из нас. Нам долго еще предстоит постигать законы, управляющие нами - если, конечно, нам суждено пережить эту смуту.
  
  
  -- Глава 2. Повелитель Востока.
   В небольшом городке на границе Великолесья и южных степей расположился двор Лиу Агласа Дарского.
   Степи по эту сторону Долгого кряжа были теплой страной. Омываемые Восточным морем, они почти не знали сильных морозов и долгой зимы, и тут во множестве жили скотоводы и землепашцы, токомуры и севины, бок о бок. Богатая земля, она с трудом покорялась завоевателям и почти не знала сильной власти.
   Когда-то, в незапамятные времена исхода сьорлингов с островов, отряд их под водительством Кардракмара прошел эти земли насквозь, с востока на запад. Именно тем первопроходцам пришло в голову объединить одним названием такие разные места, как южная часть огромного лесного массива, известного как Великолесье, и просторные степи, переходящие на востоке в каменистую пустыню. Впрочем, как уже говорилось, в самих степях власти никакой не было, вся государственность собралась в лесных угодьях, в строгих поселках ильвов, а скотоводы пасли стада на просторах, как хотели, никем не принуждаемые, иногда вступая в усобицы с оседлыми землепашцами, разбившими здесь же свои поля, а иногда объединяясь вместе с ними против общего внешнего врага.
   Тот, кто пытался покорить народы, населявшие степь, вынужден был строить множество крепостей и сторожевых постов, откуда собирал дань; но проходили годы, и степь брала свое, засыпая очередное укрепление землей и превращая его в небольшой холм, заросший травой.
   Должно быть, этому поселению, что внезапно стало центром обширной державы, была уготована в будущем та же судьба. Но пока жители его не думали о будущем, пытаясь достойно принять правителя Дир-Амира.
   Сам Аглас выглядел очень мрачно, особенно на фоне пышной свиты, сопровождавшей его. Скромный темный наряд, широкий плащ, скрывавший фигуру, вороной конь под седоком и хмурое выражение лица делали его воплощением грусти, сошедшим в белое пространство степи.
   Гарнал, бывший тут же, при дворе, напротив, проявлял несвойственную ему веселость. Он повсюду вмешивался, всем распоряжался, многие слуги полагали уже его новым Хранителем Дворца Дир-Амира, хотя был он на довольно скромной должности советника.
   - Отсюда к северу начинается лес, - объяснял кто-то из местных Гарналу. - Без разрешения ильвов лучше не ходить туда, всякое может случиться.
   - У нас есть разрешение на все случаи жизни, - усмехнулся Гарнал, оглядывая подтягивающуюся гвардию. - Разместите правителя в лучших покоях! Анбол и Эстар из отряда Очищения! Сегодня вы охраняете ночью покои повелителя, - уже негромко приказал Гарнал двум воинам в темных кольчугах, подошедшим на его окрик.
   С некоторым равнодушием Аглас слез с коня и дал увести себя хлопочущим слугам. Гарнал оглядывался вокруг - и вдруг заметил входящего в ворота человека, ведшего утомленного коня в поводу.
   Краткий миг на лице Гарнала можно было заметить отчаянную борьбу между желанием убежать - и желанием растоптать пришельца. Внезапно он улыбнулся новой пришедшей ему в голову мысли.
   - Рад тебя видеть! - Гарнал устремился к гостю. - Я ничего не слышал о тебе с того несчастного дня и полагал, что тебя уже нет в живых. Как же ты спасся от гнева Драгомира?
   - Сбежал, - устало ответил Когаш. - Хротары помогли. Могу ли я надеяться на помощь и защиту у вас?
   - Во всяком случае, мы не выдаем несчастных, просящих защиты, их гонителям, - величаво ответил Гарнал. - Ступай на кухню, тебя накормят, а затем проведут ко мне, и мы подумаем, куда тебя пристроить.
   Глаза Гарнала, и без того оживленные, после появления Когаша забегали как дикие зверьки. Когаш на всякий случай передвинул меч поближе к руке и, оглядываясь, пошел следом за слугами.
   Сам Гарнал занял дом на краю поселения. Все оно было обнесено деревянным частоколом с двумя воротами, друг против друга, выходящие на север и на юг. Короткий зимний день пропал во тьме, на дворе засветились факелы. После сытного ужина Когаш отправился в сопровождении слуги, показывающему ему дорогу с факелом в руке, навестить Гарнала. Перед крыльцом Когаш замешкался на миг и, оглядевшись, быстро отцепил меч от пояса и сунул его под ступени крыльца.
   В небольшой комнатке Когаш увидел Гарнала, сидящего на невысокой скамейке возле очага. Слуга неслышно удалился; советник же неотрывно смотрел в огонь, словно забыв о присутствии постороннего.
   - Тяжкие времена у нас наступили, - вздохнул, наконец, Гарнал. - У вас, полагаю, не лучше?
   - По-всякому, - кратко ответил Когаш, напряженно пытаясь понять, чего от него ждут.
   - Да, тяжкие. Добро бы еще, один правитель свирепствовал, так ведь еще и братья его считают себя полноправными повелителями, и каждый тянет на себя, каждый требует, чтобы его ублажали; а уж сколько поборов они изобрели... Да, если так и дальше пойдет, мы не сможем позволить себе даже содержать войско для защиты от врагов, не говоря уж о походах за пределы государства.
   Когаш промолчал, хотя и очень хотелось ответить: "Скорей бы!"
   - Одним словом, - Гарнал вдруг повернулся к нему, словно уловив его усмешку, - если ты хочешь найти свою новую родину в Дир-Амире, придется послужить ему.
   - Это можно, - кивнул Когаш. - Какой службы ты потребуешь?
   - Я говорил тебе все это, чтобы ты понял: не я требую этой службы, но весь народ Дир-Амира, сама земля его. Нам нужен новый правитель. Старый сам не уйдет, потому - его придется убить.
   - Опять я?! - вырвалось у Когаша.
   - Понимаешь, если нанять убийцу, это будет выглядеть нехорошо. Тот, кто борется за правое дело, не должен скрываться за чужими лицами. Ну, а ты - ты выступишь как поборник справедливости, мало того - если братьев правителя не поддержат, а их вряд ли поддержат, ты сам, убийца тирана, станешь правителем. Это ли не заслуженная награда?
   - Помнится, золото вы мне уже обещали, - вздохнул Когаш.
   - Ты волен отказаться, - пожал плечами Гарнал. - Только тогда я за твою жизнь не поручусь. Хротар, чужак, во вражеском войске - это очень смахивает на соглядатая.
   Когаш склонил голову. Похоже, выбора у него не было.
   - Хорошо. Когда?
   - Сегодня ночью, - жестко ответил Гарнал. - Как только правитель уснет.
   Спальня Агласа выходила дверью в короткий проход, на одном конце которого была дверь на улицу, а на другом - кухня. У двери застыли два воина, снисходительно оглядевшие Когаша с высоты своего положения и роста.
   - Чаша вина, перед сном правителю, - произнес Когаш, поглядывая на стражников. В руках он держал полотенце и чашу с вином.
   Ухмыльнувшись, один из них открыл дверь.
   Аглас еще не ложился, сидел в кресле. При звуке открывшейся двери резко дернулся - и тут же опустился обратно.
   - Поставь на стол, - бросил нехотя.
   Когаш поставил чашу на невысокий столик у кровати и продолжал стоять.
   - Чего тебе? - нахмурился Аглас. Приложив палец к губам, Когаш приблизился к правителю.
   На миг у него перед глазами пронеслось видение: одним ударом решаются все проблемы, Аглас падает бездыханным, и он сам становится правителем огромной державы, перед которым дрожат - и которого любят... А потом Когаш вспомнил о том, кто послал его, о двух стражниках за дверью - и понял, что даже если его выпустят живым, то оставят только послушной игрушкой в руках советника.
   - Тебе надо бежать, - еле слышно произнес он. - Сегодня тебя должны убить.
   - Кто? - Аглас вздрогнул.
   - Я.
   Вскочив, Аглас хотел закричать - но Когаш изо всех сил зажал ему рот рукой.
   - Это Гарнал. Он прислал меня, - торопливо зашептал Когаш, успевая попутно удерживать вырывающегося правителя. - Тихо, прошу тебя. Стражники - тоже его люди.
   Аглас наконец вырвался из рук Когаша - но вдруг передумал кричать.
   - С какой стати я должен тебе верить?
   Когаш достал из-за пазухи нож, протянул рукоятью вперед правителю.
   - Его вручил мне Гарнал. Можешь не верить. Только вино я тебе тоже пить не советую. Можешь попробовать угостить им одного из своих сторожей.
   Аглас тяжело отдышался. Потом сел на кровать, обхватив голову руками, и вперился взглядом в чашу с вином.
   - Бежим! - вдруг резко поднялся он. - Веди.
   Когаш приложил палец к губам.
   - Во-первых, тише, - зашептал он. - Боюсь, стражникам дан приказ войти сюда после моего ухода и проверить, справился ли я с заданием. Потому так: я выхожу первым. Ты сидишь на кровати, опустив голову на стол, рядом с пустой чашей. Не вздумай пить! По крайней мере, один стражник должен пойти за мной - либо чтобы проверить, что я ничего не замышляю, либо чтобы убить и меня, под видом мести за хозяина. С одним ты, надеюсь, справишься, если он надумает проверить, жив ли ты. Держи меч под рукой. Когда путь освободится, беги к конюшне. Там возьмешь двух коней. Встретимся у южных ворот.
   - Может, проще через окно? - голос у Агласа дрогнул.
   - За окном следят, - неслышно выдохнул Когаш.
   - Но почему просто не поднять тревогу? - в Агласе все еще боролись гордость правителя и страх загнанного в угол человека.
   - Поверь мне, первыми на крик прибегут люди Гарнала, - печально усмехнулся Когаш. - Когда выберемся из ограды, тогда и будем поднимать тревогу.
   Аглас расположился в указанной Когашем позе возле стола, а сам Когаш быстро распахнул дверь.
   Дальнейшее было неожиданно даже для него. Выходя, он по хротарской привычке пригнулся - привычка эта вырабатывается с детства, ибо, передвигаясь по подземным пещерам, никогда не знаешь, где окажется свод пещеры за следующим поворотом и не свисает ли там с потолка известковая сосулька - сталактит. А над его головой пронесся с тихим свистом клинок - и врезался в косяк.
   Пока Эстар вытаскивал из дверной доски застрявший меч, Когаш кувырнулся вдоль коридора, вскочил - и бросился наутек. Анбол - второй стражник - кинулся за ним в погоню.
   Двор затих, свет в окнах погас - все спали. Никто не видел, как неслись по крепости, петляя по улицам, двое: высокий ратник в кольчуге, с обнаженным мечом, и коренастый хротар в суконном наряде.
   Меч под порогом дома Гарнала уцелел. С ходу выхватив его из-под ступеней, Когаш упал на спину - и выставил клинок вперед. Всем телом преследователь налетел на меч, захрипел - и повалился в неглубокий сугроб рядом с крыльцом. Вокруг тела быстро разливалась темная лужица крови.
   Когаш отер меч о снег и быстрым шагом направился к южным воротам. Второй стражник его не преследовал.
   Агласа еще не было, и Когаш решил вернуться кружным путем к дому правителя, чтобы узнать, что там произошло. Тело Эстара он нашел у порога, тот был заколот в спину. Когаш сумрачно покачал головой и поспешил обратно к воротам.
   На сей раз Аглас уже ждал его - верхом, держа второго оседланного коня в поводу. Стражи у ворот видно не было - видно, предпочитали отогреваться в караулке. Одиноки дозорный маячил на башне, но смотрел он в сторону севера.
   Открыв боковую калитку, беглецы по одному проскользнули за стены - и во весь опор помчались по белой степи, блестящей под светом звезд.
   - Куда тебя проводить? - спросил Когаш, замедляя бег коня, когда крепость скрылась из виду. Аглас пожал плечами.
   - Не знаю, кому я могу довериться. Мне надо добраться до границ Фаревогра, простые воины там мне еще подчиняются. Скажи, почему ты взялся мне помогать?
   - У меня не было выбора, - усмехнулся Когаш. - Спастись вместе с тобой, или убить тебя - и умереть самому.
   - То есть, награды ты не требуешь? - уточнил Аглас.
   - Ты собираешься вести войну с Бросс Клаганом, - отвечал Когаш. - У меня к тебе просьба: не трогай Ольдандир, Восточное Взгорье.
   - Хорошо, - кивнул Аглас. - Впрочем, я и не собирался туда вторгаться. Ты едешь со мной?
   - Полагаю, нам обоим будет спокойнее держаться вместе, - кивнул Когаш. - Тогда никто не заблудится в степи.
   Аглас покраснел: под "никто" понимался именно он.
   На рассвете утомленные путники вырвались из плена заснеженной степи. Стало теплее; с юга потянуло ветром, и пятнами стала появляться черная земля. Вскоре они достигли берега полноводной реки, медленно текущей на юг. Выше по течению, у брода, стояла застава; туда и поспешил направиться Аглас.
   - Дальше я не поеду с тобой, - остановил коня Когаш. - На прощание знай: я - тот самый, кого ты подбивал убить Драгомира, вместо того чтобы одолеть его в честном бою. Как видишь, твое намерение вернулось - и едва не ударило по тебе самому.
   Аглас замер.
   - Значит, ты и есть Когаш-кун Ну-Нмар, повелитель Долгого кряжа? - произнес он наконец. - Я думал, тебя казнили. Что же, рад познакомиться. Будем считать, между нами налаживаются добрые соседские отношения.
   - Они не будут добрыми, пока ты управляешь страхом. Людей можно запугать, и они подчинятся, но рано или поздно найдется тот, кто взбунтуется, и тогда никто не устоит перед гневом доведенного до отчаяния!
   Аглас криво усмехнулся.
   - Отряд Очищения все равно придется разогнать, его почти целиком набирал Гарнал. Посмотрим, быть может, твои слова окажутся пророческими.
   Он тряхнул поводьями, и усталый конь медленно побежал вдоль берега реки к заставе. Когаш постоял, убедился, что правителя впустили внутрь - и с чувством выполненного долга отправился в обратный путь.
  -- Глава 3. Кто есть кто.
   Драгомир отправлял дозоры во все стороны по степи, но все доносили одно и то же: войск Дир-Амира нигде нет, только тянутся из разных концов Великолесья обозы беглецов.
   - Ну, что же, твой план сработал, - Драгомир прохаживался в сопровождении Депрета и Летто Кара по горам, оглядывая просторы, открывающиеся с Восточной стороны Долгого кряжа. - Дир-Амир прочно увяз в борьбе с Бросс Клаганом, и вы можете возвращаться в столицу, к мирным делам.
   - А сам ты разве не отправишься с нами? - удивился Летто Кар.
   - Ты просил меня не играть словами. Я заключил договор с Агласом о том, что мы вместе нападем на Бросс Клаган, и я намерен помочь ему в этом.
   - Разве ты не видишь, что творит Аглас на покоренных землях? - воскликнул Летто. - И ты хочешь выступать в союзе с таким человеком? С тем, кто только что покушался на твои собственные земли?
   - В делах правления вражда и дружба - все преходяще, - отозвался Драгомир тем тоном, на который обычно переходил, когда Летто начинал читать нравоучения.
   Летто сердито запахнулся в свою накидку и, бросив им:
   - Жду вас в лагере, - гордо удалился. Драгомир усмехнулся ему вослед, но усмешка была виноватой.
   - Ты верно мыслишь начать войну против Бросс Клагана именно сейчас, - произнес Депрет. - Там только что сменился правитель, там знают, что ты связан на юге и на востоке и не ждут от тебя вторжения. Между тем, совсем быстро ты можешь перебросить войска, собранные на Долгом Кряже, в Северное Великолесье. И, таким образом, ты отплатишь дану Антею за то, что он отказал в помощи тебе - зато помог Агласу, предоставив проход по своим землям. В глазах всех твой поход будет совершенно справедлив. Великолесье же - очень богатая земля, и прославлена своими жителями - ильвами.
   - Именно так я и рассуждаю, - кивнул Драгомир, глядя на удаляющегося Летто Кара.
   - Еще один мой тебе совет, - продолжал Депрет. - Ты мудро отправил Когаша в такое путешествие, из которого он вряд ли вернется. Но все-таки может вернуться, и тогда будь особенно осторожен.
   - Я отправил его не за тем, чтобы избавиться от него! - возмутился Драгомир.
   - Возможно; но он вполне может подумать именно так. Я понимаю, ты чувствуешь к нему благодарность, но все преходяще в этом мире. Люди меняются, и меняется их отношение к нам. Он получил от тебя многое; смотри, чтобы он не загордился.
   - Он вполне заслужил то, что я ему дал, - ответил Драгомир грозно.
   - Возможно; но это были прошлые его заслуги. Никто не знает, что случится. Ты отправил его в очень темные земли; я не знаю, каким он вернется.
   - Никто не знает будущего; но все же я предпочитаю вначале доверять людям.
   - Как это не похоже на разумного правителя, с которым я только что разговаривал! Разве ты не слышал, что я говорил о силах, стоящих за Агласом?
   - Но ведь ты сам ничего о них не знаешь! - возразил Драгомир.
   - Я вышел в путь не с пустыми руками, - отвечал Депрет. - Я тоже кое-что изучил. Воплотивший, когда творил этот мир, даже не догадывался, какая беда может придти через его творения.
   В лагерь Драгомира продолжали стекаться войска. Приказ об их сборе был отдан давно, и многие начальники отрядов шли, не зная, что война закончилась. Меж тем, правитель уже готовился отправить их на новую войну.
   Небольшая конная группа всадников прибыла только что, и их предводитель - высокий стройный воин в зеленой накидке - неторопливо осматривался, выискивая глазами шатер Драгомира.
   - Мы - посланники илливандиа из Эниавалли, - приложив руку к груди, произнес он, увидев, как из шатра навстречу ему вышел Летто Кар. - Мы хотели бы говорить с Драгомиром, отагом Дивианы.
   Вдруг переполошившись, Летто бросился искать Драгомира. Не каждый день до простых смертных снисходили посланники ильвов, по праву считавшихся самым загадочным народом, населяющим поднебесье.
   Об ильвах - или, как они сами себя называли, илливандиа, - ходило множество слухов, иногда полностью выдуманных, а иногда и имеющих под собой реальную почву. Так, удивительным было их умение жить в согласии с лесом. Не создавая больших поселений, ильвы все необходимое для жизни получали от леса, и лес помогал им. Обычно на огромном пространстве было одно-два ильвийских поселения, где собирались воины в случае нападения врагов и где решались общеильвийские дела, а по большей части ильвы жили в глухом лесу, почти в одиночестве или небольшими семьями, спали в любую погоду под звездным небом - и при этом были одним из самых богатых и культурных народов. В основном чудесные изделия их ремесел и ума скапливались в центральных поселениях, куда посмотреть на них приходили из других стран - и что делало их предметом зависти окрестных правителей. Но попытки завоевать ильвов встречали решительный отпор, и там, где только что были разрозненные обитатели - вставало большое войско. Как они умудрялись почти мгновенно узнавать вести - любое сообщение, переданное из главного поселения, очень быстро доходило до всех жителей леса, - было еще одной загадкой ильвов.
   Когда Драгомир вошел в шатер, усилиями Летто там уже стоял накрытый стол, за которым Хранитель Дворца принимал гостей.
   - Уэлан, сын правителя Эниавалли, - поднялся предводитель ильвов навстречу Драгомиру. - Рад приветствовать Драгомира, отага Дивианы.
   - Садись, - несколько растерянно кивнул Драгомир. Следом за ним в шатер проскользнул Депрет; Уэлан проводил его изучающим взглядом - и опустился на скамью.
   - Чем могу помочь достославным ильвам? - спросил Драгомир, заняв место во главе стола.
   - Наша земля, которую вы называете Южным Великолесьем, стала полем боя, на котором бьются между собой воины Дир-Амира. Их правитель Аглас попытался навязать нам свои порядки, в итоге поссорился с одним из своих советников, который начал против него междоусобную войну. Мы не возражаем против того, чтобы наши враги передрались друг с другом; но нам совершенно не нравится, что местом выяснения отношений они выбрали нашу землю. И Гарнал, отколовшийся от Агласа советник, явился к нам за помощью! Одни мы, даже в союзе с ним, против Дир-Амира не выстоим; потому пришли просить помощи у Драгомира, о котором слышали как о достойном правителе.
   Драгомир покраснел от похвалы, изо всех сил стараясь придумать ответ.
   - Я не могу объявить войну Агласу, ибо только что заключил с ним мир, - произнес он наконец. - А почему вы не обратились к старому своему повелителю, Бросс Клагану?
   - Мы бы обратились, - невесело усмехнулся Уэлан, - но нам стало известно, что правитель его, дан Антей, попросту продал нас Агласу - правда, за крупную сумму.
   Глаза Драгомира непроизвольно вытаращились.
   - От дана Антея можно было этого ожидать, - вмешался Депрет. - Но скажите мне, как давно началась эта война?
   - Семь дней назад, - отвечал Уэлан.
   - Странно. Мы отправили в лагерь Агласа своего человека, и он должен был узнать об этом раньше вас - однако от него вестей мы еще не получали.
   - Это тайна ильвов - быстро узнавать далекие вести, - Драгомир быстро переглянулся с Уэланом, и тот благодарно кивнул головой. Депрет подошел к правителю и что-то торопливо зашептал ему на ухо.
   - Я могу предложить вам вот что, раз вы не желаете возвращаться под руку Бросс Клагана, - продолжал Драгомир, выслушав советника. - Правитель Долгого Кряжа - мой друг. Вы можете принести ему присягу верности, и тогда посягательство на его владения будут посягательством и на мою волю. В этом случае я могу вмешаться на вашей стороне, и это будет выглядеть вполне достойно.
   - Правда, этого друга ты недавно собирался казнить, - проворчал Летто Кар. - Очень достойно будет выглядеть: вступаться за преступника!
   - Но ведь на самом деле он не преступник, - улыбнулся Уэлан.
   - Так ведь на самом деле Драгомир и сам с охотою поддержит вас против Агласа, не прибегая к посредничеству Когаша! - отозвался Летто. - Не нравится мне эта игра в благородство, когда за спиною скрывают острый нож.
   - Мы понимаем затруднения правителя, - поклонился Уэлан. - Мы слышали кое-что и о Когаше, и о его хронге в Восточном Взгорье, и готовы просить помощи у него - если это снимет противоречие, которое видит здесь Драгомир. Кроме того, я предлагаю встретиться с самим Гарналом и узнать, что может предложить он в борьбе с Агласом - Гарнал долго жил при дворе Агласа и многое знает о расстановке сил врага. Может быть, тогда мы не будем обременять Драгомира просьбой о помощи и справимся только своими силами и силами хротаров Долгого кряжа.
   - Где сейчас находится Гарнал? - спросил Драгомир.
   - Если он воспользовался гостеприимством нашего народа, то должен уже находиться на окраине леса у подножия гор, - отвечал Уэлан.
   Драгомир задумался.
   - Опять же, открыто дать приют беглецу - значит бросить вызов Агласу, - произнес он. - Я не могу сам с ним встречаться.
   - Я охотно встречусь с ним за тебя, - произнес Депрет. - Я человек посторонний, никому ничем не обязанный, значит, никто не сможет тебя упрекнуть.
   Решено было встречу назначить на завтра; до того Драгомир направил разведчиков к лесу, чтобы выяснить, появился ли Гарнал и сколько с ним людей. Распорядившись разбить специально для гостей новый шатер, Драгомир покинул их, отправившись за пределы лагеря; Депрет последовал за ним.
   - Не понимаю я твоего совета. Ты сам говорил мне опасаться Когаша, а теперь еще больше усиливаешь его! - бросил Драгомир советнику через плечо.
   - Ничуть. Во-первых, еще неизвестно, вернется ли Когаш; но даже если и вернется, то не сможет воспользоваться помощью ильвов - они слишком далеко от Долгого кряжа, где Когаш является полноправным главою, и удержать власть над дальними лесными областями он не в силах. А ты можешь не думать о своем восточном крыле, ибо тут два соседа будут заняты выяснением отношений, и у них хватит забот без тебя. Ты же тем временем всеми силами обрушишься на Бросс Клаган - и, без сомнения, легко его одолеешь.
   - Не стоит этого делать, - послышался звонкий девичий голос. Драгомир обернулся, чуть не подпрыгнув: позади него стояла Яра.
   - Откуда ты взялась? - единственное, что сумел спросить Драгомир.
   - Только что в лагерь пришел отряд Арито Рана, я прибыла в его сопровождении.
   - И что же заставило тебя изменить решение и появиться при моем дворе? - опомнившись от первоначального изумления, Драгомир вернулся к обычному своему насмешливому тону.
   - Отнюдь не желание служить тебе, - ответила Яра. - Я здесь по просьбе Сирагунда.
   Драгомир оглянулся на Депрета:
   - Оставь нас.
   Депрет растворился в сумерках.
   Дождавшись его ухода, Яра продолжала:
   - Сирагунд просил передать тебе: доколе не покушалась Дивиана на то, что ей не принадлежит, ее рубежи пребывали нерушимыми.
   - Все когда-то меняется.
   - Ты не понимаешь, насколько серьезно то, что ты собираешься сделать! Это даже больше, чем просто война, это нарушения самых основ жизни Дивианы!
   - Ну и что?
   - Прошу тебя - откажись от этой войны. Я готова на все, чтобы отговорить тебя.
   - На все? - усмехнулся Драгомир, не то растерянно - не то обрадованно. - Тогда стань моей женой - и я прекращу войну.
   Яра осеклась.
   - Но я не могу.
   - Почему? Потому, что ты маг? Хладомир тоже был магом, однако его потомки до сих пор бродят по земле.
   - Это другое, - смутилась Яра.
   - Значит, нет? Ну, тогда не вини меня, что я развязал войну. Во мне бродит тьма нерастраченных сил; должен же я их на что-то направить! Придется воевать.
   - Какой же ты легкомысленный!
   - Ничуть. В случае победы мы получим куда больше, чем потратим на ее достижение.
   - Да. Но победишь ли ты? Думаешь, те, кто пошел против тебя не так давно, отступились от своего решения? Если ты ввяжешься в войну, они будут помогать твоему врагу, и никакие договоры их не удержат, как не удержали они тебя.
   Драгомир все больше мрачнел, слушая Яру.
   - Неужели ты здесь только для того, чтобы предостеречь меня от войны? Что бы тебе, умной и красивой девушке, тратить свои силы на занятие государственными делами?
   - Это касается всех - значит, и меня. И меня волнует, в каком мире я буду жить. Ты воюешь с соседями, строишь коварные замыслы - но не видишь, что твои собственные земли теряют покой, на них начинаются разлад и ссоры, все идет кувырком... А если бы ты задумался, то понял бы - дело и в тебе тоже. В том, что прежде всего ты забыл о своем предназначении.
   - Мое предназначение - охранять границы своих владений от врагов, что я и стараюсь делать! - воскликнул Драгомир.
   - Но не надо забывать о том, что творится внутри тебя, как и внутри страны. Сильная страна может не бояться вторжения, ни один враг не сможет ее одолеть. Только слабость привлекает падальщиков. А слабость - она внутри, - Яра указала на грудь, - когда тебя точат неправильные мысли, когда ты замышляешь зло соседу - от этого слабеешь сам!
   - Ой, только не надо проповедей! - поморщился Драгомир. - У меня хватает Летто.
   Яра помолчала, пристально глядя на Драгомира.
   - Значит, ты твердо решил?
   - Да. Говоришь, Арито Ран приехал в лагерь? Надо поговорить с ним.
   Молодая магиня не шевельнулась, замерла, словно каменное изваяние, только губы ее продолжали увещевать:
   - Напрасно бежишь. На мир правда надвигается беда, о которой ничего не знают сами Творцы. Говорят, ильвы знают, как предотвратить ее; но они слишком тщательно хранят свои секреты, чтобы открыть их даже перед лицом гибели. Может быть, правда стоит спросить об этом у ильвов? Они ведь сейчас у тебя в гостях?
   - Пойдем, - хмуро кивнул Драгомир, и они молча вернулись в лагерь.
   Показав Яре шатер, поставленный для ильвов, Драгомир поспешил к себе и с разбегу бросился на походную койку.
   - О, Всемогущие Творцы! Летто! Если бы ты ее видел! Если бы ты ее слышал!...
   Верный Летто был тут. С того дня как Драгомир побывал у Сирагунда, Хранитель Дворца мог только удивляться своему правителю: куда делся тот гулящий нрав, когда Драгомир бегал за всеми служанками и деревенскими девушками в округе? Сколько раз Летто советовал правителю остепениться, но все без толку; а тут - словно подменили. Кажется, теперь ему доведется узнать причину такой перемены.
   - Кто же она?
   - Она - маг, - Драгомир заставил себя сесть. - Ученица Сирагунда.
   - Этого только не хватало, - вырвалось у Летто.
   - Не смей говорить о ней плохо! - Драгомир повысил голос.
   - Что ты, разве я говорю плохо? Но ты сам знаешь, что маги не создают семей. Тот, кто женится на такой девице, вряд ли проживет дольше одной ночи.
   - Был же Хладомир! - припомнил правитель.
   - Хладомир был магом высшего уровня, впоследствии принятый самим Сохранившим в число Творцов. Он мог творить, не позволяя своим чувствам выходить из-под контроля. И его потомки - это потомки скорее его мысли, чем тела!
   - Ты так рассуждаешь о том, как Хладомир что делал, будто сам свечку ему держал! - возмутился Драгомир. - И уж совсем непонятно мне, откуда ты знаешь, что с ним стало после смерти - он тебе что, сам рассказывал?
   - Нет, но это все знают... - начал Летто и осекся.
   - Вот именно, - наставительно заметил Драгомир. - Приведи ко мне Арито Рана, он должен был прибыть недавно.
   - Дан Арито ждет, когда правитель соизволит его принять, - поклонился Летто и впустил в шатер воеводу.
   Поклонившись, тот протянул правителю свиток с висячей печатью Йострема.
   - Мой повелитель, я взял на себя смелость и от твоего лица заключил с Йостремом мирный договор.
   Драгомир хмыкнул:
   - Безусловно, это обезопасит наши южные границы - если только Йострем будет соблюдать условия договора. А кто за это поручится?
   Он быстро пробежал глазами текст договора.
   - Тоже мне, мир. Можно подумать, это ты проиграл битву, а не они! Это же просто капитуляция!
   - Я полагал, нам нужен мир на южном направлении, и ради этого кое-чем можно поступиться, - дан Арито потупился, говорил сквозь зубы, но в голосе его звучала уверенность в своей правоте. Драгомир надолго задумался, оглядывая непокорного дана.
   - Хорошо. Я не стану рушить договор, подписанный тобой: все должны знать, что правители Дивианы выполняют обязательства, данные от их имени даже без их согласия. Но что ты скажешь: не будет ли справедливо, если долг, который ты обещал от имени Дивианы выплатить Йострему, я впоследствии стребую с тебя и твоей семьи?
   - Я согласен с любым твоим решением, - твердо поклонился дан Арито.
   - Не хмурься! Мне не нравится решение впустить управляющих Йострема на наши разработки в Заречных горах, но это лучше, чем впустить туда войска. Ничего, мы еще отыграемся! Пока не распускай своих воинов. Готовьтесь - теперь ваш путь лежит на Север.
   Встреча Депрета и Гарнала прошла рано утром, и прежде чем правитель совершил утреннее омовение, серый советник его ждал у входа в шатер.
   Драгомир пригласил его на прогулку в горы - правитель полюбил эти места уединения подальше от чужих глаз и ушей.
   - Ну, что скажешь?
   - Гарнал поведал мне очень многое, - осторожно начал Депрет. - Не знаю, всему ли можно верить, но задуматься стоит.
   - Хорошо, что я вас застал, - раздался голос, и над вершиной горы появилось лицо Когаша. - В лагере сказали, что вы пошли в горы; я так и думал, что найду вас на этом месте.
   - Почему? - удивился Драгомир, уверенный, что хорошо спрятался от посторонних.
   - С этого места лучше всего обзор, - объяснил Когаш.
   - Ты, однако, задержался, - упрекнул его Драгомир. - Уже ильвы поведали нам о войне между Гарналом и Агласом. Твоих рук дело?
   - Нет, - честно признался Когаш. - Они сами так решили. Я всего лишь помог.
   Он поведал о том, что с ним произошло за минувшие дни.
   - И ты не убил его?! - воскликнул Драгомир. - Ты отпустил нашего врага, хотя он был у тебя в руках? Сколько бы проблем было решено!
   - Ни одной, - возразил Депрет. - Когаш рассудил совершенно правильно. Смерть Агласа в тех условиях ничего бы нам не дала. Гарнал возвел бы вместо него на трон другого брата, более послушного; а теперь силы врага расколоты, Аглас не знает, кому он может доверять - а кто идет за ним только из страха разоблачения и неясности дальнейшей судьбы, Гарнал лишен связи со своими сообщниками и сам вынужден просить нашей помощи... Словом, могу только похвалить мудрость Когаша в данном деле.
   Драгомир снова с непониманием посмотрел на своего негласного советника, но промолчал.
   - Нет, Агласа не следует убивать, - продолжал Депрет. - Во всяком случае, не так, как это мог сделать Когаш.
   - А как? - спросил Драгомир наивно. Депрет поманил слушателей к себе, словно на вершине горы кто-то мог их подслушать. Головы молодых людей невольно приблизились.
   - Аглас должен быть принесен в жертву тем силам, которые стоят за ним, - прошептал Депрет.
   - Что значит "принесен в жертву"? - Драгомир отшатнулся невольно.
   - Вот что мне поведал Гарнал. Многие маги имеют дело с... самыми разными силами, действующими в нашем мире. Сохранивший довольно долго занимался тем, что уравновешивал эти силы, но иногда они вырываются из-под контроля и устраивают настоящий хаос. Некоторые маги умеют противостоять им, а некоторые - использовать в своих целях. Так вот, если верить Гарналу, когда семейство владельцев Дара пошло на переворот и отделение от Бросс Клагана, они заручились поддержкой мага, имевшего дело с этими силами. Нынешний правитель - как бы горловина, через которую силы эти имеют доступ в наш мир. Они направляют Агласа в его делах, и он далеко не всегда сам контролирует свои поступки. Смерть Агласа закроет эту горловину - но не исправит содеянное. Но некоторые маги, насколько я знаю, умеют применять особые ритуалы, с помощью которых силы, движущие Агласом, обретут свободу и разрушат все, созданное им.
   - То есть, Агласа надо убить, да не просто убить, а принести в жертву на алтаре темных сил? - переспросил Драгомир. - Благодарю за совет. Я в таких делах не участвую.
   - Боюсь, выбора у тебя нет, - спокойно сказал Депрет, и правитель напрягся, ожидая внезапного удара. Депрет, однако, продолжал стоять, скрестив руки на груди, и оружия у него не было. Он стоял на самой вершине горы и, хотя и был меньше ростом, теперь возвышался над слушателями.
   - Дир-Амир слишком глубоко увяз в темных делах, чтобы спокойно от этого избавиться. Он не даст покоя ни Дивиане, ни Бросс Клагану, ни, в конце концов, своему союзнику Йострему - с которым, полагаю, у них не просто союз, но некоторая общность сил, которые ими движут. Надо положить этому конец. От ильвов я узнал, что в их земле есть такой маг, что мог бы совершить требуемое.
   - А мне Аглас показался вполне нормальным человеком, - произнес Когаш.
   - Кстати, мы еще не сказали Когашу, - напомнил Депрет. - Дело в том, что ильвы Южного Великолесья решили принести тебе присягу верности и считают тебя своим повелителем.
   - Они-то решили, да вот у меня не спросили, - хмыкнул Когаш. - Что я с ними буду делать?
   - Помоги им справиться с их бедой - и они помогут тебе, - отвечал Депрет.
   Когаш надолго замолчал. В голове вновь неслись голоса, которые он уже слышал - тогда, в Долине; голоса давно умерших - или никогда не живших; голоса, зовущие и грозящие... Они просили, искали выхода - и не находили его. И был лишь один способ заставить их замолчать - дать им свободу. "Неужели что-то из Зла в Долине проникло и в меня?" Когаш тяжело провел по лицу ладонями, отгоняя оцепенение.
   - Мы попробуем захватить Агласа, хотя теперь это будет труднее, - произнес он.
   - Аглас знает тебя и верит тебе; он не откажется встретиться со своим спасителем, - напомнил Депрет.
   - Я не очень верю в магические ритуалы, - наконец заговорил Драгомир, чувствовавший себя словно в оцепенении. - Более всего я надеюсь на доблесть оружия. Так что вы можете попробовать свой путь, а я буду готовить войска. Что советую делать и вам, и ильвам.
   - В мире много сил, о существовании которых вы и не догадываетесь, пока они не проявят себя явно, - заметил Депрет. - Но тогда бывает уже поздно учиться.
   Он сбежал с горы в сторону лагеря, и Драгомир провожал его недоуменным взглядом.
   - Ты веришь ему? - спросил он Когаша.
   - Вполне, - ответил тот. - Я слышал об этом у Сирагунда, и в Долине мне было сказано о том же.
   - Ну, тогда доверюсь тебе в этом деле. Займись им и доведи до конца; я не хочу уделять столько сил и средств лишь одному своему врагу. Ты теперь правитель обширной державы, скоро ты поймешь, как трудно нести это бремя, - произнес Драгомир высокопарно, похлопав сотоварища по плечу.
   - Я не очень силен в искусстве правления, - признался Когаш. - Не мог бы ты дать мне своих людей, которые помогли бы мне управляться с землей? А то я не знаю, когда смогу заняться делами правления.
   - Хорошо, - кивнул Драгомир. - Но и я от тебя попрошу помощи людьми.
   - Для чего? - насторожился Когаш.
   - Я иду в поход на Бросс Клаган, чтобы все Великолесье освободилось от его недостойного владычества, - сказал Драгомир.Когаш покачал головой.
   - Я помогал тебе, когда вдвое сильнейший враг стоял у тебя на пороге. И продолжаю помогать, ибо видел, что творит этот враг. Но сейчас ты хочешь вторгнуться в чужую землю, где всегда жили без тебя, своим укладом - и не жаждут видеть своим правителем: тут я тебе не помощник.
   - Ими правит мой враг, с давних пор затаивший ко мне ненависть! - вскричал Драгомир. Когаш, направившийся было к спуску с горы, вернулся и внушительно произнес:
   - Он - твой враг. Вот ты с ним и разбирайся. А бросать страну, только что избавившуюся от одной войны, в новую бойню, недостойно правителя.
   - Да вы что, сговорились, что ли? - возмущенно спросил Драгомир. - Неужели я один понимаю, что если сейчас не ударить по Бросс Клагану, то завтра он ударит по нам - и его удара мы уже не остановим?
   - Подумай - почему твои соседи таковы, что только и думают, как бы напасть на Дивиану? - произнес Когаш. - Может быть, дело не только в соседях, но и в тебе? Может быть, Дивиана стала слишком заносчивой, слишком презрительно и высокомерно относится к своим соседям, и те не желают более сносить такого отношения?
   - Ты хочешь, чтобы я уважал этого торговца Антея, продавшего собственных подданных Агласу? Или самого Агласа, сговорившегося с темными силами? Или Йострем, где правитель существует только как имя, а всем заправляют трое выскочек?
   - Вот видишь, сколько презрения к ним у тебя. Я готов уничтожить Агласа - но я скорблю об этом. Я уважаю его как человека - может быть, заблудившегося, но человека! - и мне больно, что иного выхода у нас не осталось.
   - А тебе не кажется это лицемерием: лить слезы на могиле убитого тобой? - зло спросил Драгомир. - Как хорошо ты постиг науку Депрета: главное - чтобы все выглядело благопристойно, какая разница, что ты при этом думал про себя! Я, по крайней мере, если уважаю - то уважаю, а ненавижу - так тоже открыто.
   - А я стараюсь уважать даже врагов, - ответил Когаш. - Так сложилось, что мы стали врагами, но кто знает, как все может обернуться? Наши устремления столкнулись, и свои я буду защищать - но когда наши споры разрешатся, мы можем стать и друзьями.
   - Ничто не забывается, - пробормотал Драгомир. - Ни плохое, ни хорошее. Все записано на листах Сирагунда.
   - Но только мы решаем, какой из них прочесть!
   - Я вижу, ты научился красиво говорить, - усмехнулся Драгомир вымученно. - Что ж, ступай, готовься. Хотя я бы подумал, прежде чем действовать так, как предложил Гарнал. Он тоже помнит о своей выгоде.
   - И мы о своей не будем забывать, - завершил разговор Когаш. Наконец он смог вернуться в замок, ставший его собственностью, где ждал его Хиршкен, давно беспокоящийся о судьбе молодого друга, а еще - еще его ждала Яра.
   - Я знаю, что вы задумали, - начала она без приветствия и предисловий. - Прошу тебя - не делай этого!
   - Но это мой единственный шанс на спасение всех этих людей! - Когаш как-то сразу понял, что она имеет в виду.
   - Ты полагаешь, единственный? Если да - то лучше проиграть, чем выиграть таким способом. Но я уверена -всегда есть выход достойный.
   - Тогда найди его, - с иронией предложил Когаш.
   - Сразу так я тебе не скажу, но я говорила с ильвами, и они мне открыли: тот маг, что убьет Агласа, сам станет его преемником. Силы не освободятся - только сменят хозяина. Ты не получишь того, что хотел, а менять одного злодея на другого - тогда нечего было играть в благородство и следовало сразу убить Агласа, еще когда Гарнал тебя на это подбивал.
   - Ты так считаешь? - удивленно поднял брови Когаш.
   - Нет, конечно, - в раздражении Яра принялась ходить по залу. - Что со мной происходит? Никогда раньше мне не было так тяжело говорить с людьми. С вами же я все время натыкаюсь на непрошибаемую упертость, желание настоять на своем во что бы то ни стало, наплевать на то, что там будет потом! Наверное, я плохо объясняю?
   - Хорошо ты объясняешь, - Когаш взял ее за руки и с нежным усилием посадил обратно в кресло. - Меня устраивает твое объяснение. Только как я объясню Драгомиру, почему я отказываюсь?
   - Но разве ты сам считаешь свое дело правым?
   - Не знаю. Но считаю, что Агласу надо дать еще один шанс. Надо с ним встретиться и поговорить.
   - Говорить с ним на самом деле бесполезно, - Яра снова вскочила. - Он ведь согласится сначала со всем, что ты скажешь - а потом сделает, как ему стрельнет в голову. Хорошо, встречайся с ним. Но обещай мне, что никакому Гарналу ты его не выдашь, и не позволишь издеваться над пленным!
   - Обещаю, - Когаш склонил голову. - Оставайся - Хиршкен приготовит тебе комнату.
   Пожилой хротар, проживший почти всю жизнь без семьи, беспокоился о Когаше как о родном сыне, и с охотою принял на себя заботу о замке. Драгомир не разрешал войскам занимать замок, полагая, что лагерная жизнь должна более способствовать дисциплине, и замок полностью был в распоряжении хротаров. Хиршкен взял в помощники нескольких молодых хротаров, и к приезду Когаша замок представлял собою вполне жилое место без следа прежних хозяев. Сейчас Хиршкен с гордостью мог принять любых гостей. По просьбе Когаша он отвел гостье покои в башне; но судя по свету, горевшему в ее комнате, она не спала всю ночь, а утром сошла к завтраку в мужском наряде для верховой езды.
   Когаш едва не поперхнулся, увидев Яру в облегающем костюме.
   - Я еду с вами, - заявила она не терпящим возражения голосом. - На месте увидим, что можно сделать.
   - Хорошо, - произнес Когаш. - Только в таком наряде я бы советовал тебе ехать в стороне от остальных мужчин.
   - А что? - удивилась она, оглядев себя. - Ты считаешь его таким страшным?
   - Наоборот, - попытался Когаш объяснить - и махнул рукой. Яра грустно улыбнулась:
   - Тебя тоже мучают страсти при виде женских прелестей? И ты тоже не властен над своими желаниями, тоже не можешь видеть в девушке ничего, кроме удовлетворения похоти. А видеть в ней просто человека - это выше твоих сил?
   - Я полагал, нет ничего страшного в том, чтобы восхищаться красотой девушки, - заметил Когаш. - Но сейчас я более волновался за тебя, чем за себя. В пути может всякое случиться.
   На сей раз он отправлялся не один - слишком многие были заинтересованы в успехе его дела. С ним поехали ильвы, и Гарнал, и Депрет, и Драгомир отправил нескольких всадников сопровождения. Сам он вышел проводить - но старался не смотреть на Яру. Девушка сама подъехала к нему проститься (она сидела верхом по-мужски, очень уверенно, словно прирожденный кочевник).
   - Ты все еще в обиде на то, что я тебе наговорила?
   - Нет, - процедил Драгомир сквозь зубы. - Просто мне ты ничего такого не позволяла - но отправилась в замок к Когашу и провела у него ночь!
   - Но между нами ничего не было! И не могло быть, ты же знаешь.
   - А что такого, если и было? Это ваше личное дело, твое и Когаша, - с каменным лицом произнес Драгомир.
   Он махнул рукой, и отряд двинулся в путь. На душе у всех - кроме, может быть, Гарнала, спокойно заговорившего с Когашем, и Депрета, вновь закутавшегося в серую накидку - было тяжко.
  
  -- Глава 4. Состязание.
   В стане сторонников Лиу Агласа Дарского, законного повелителя Дир-Амира, царило праздничное оживление. Две недели войска стояли на границе Южного Великолесья, не рискуя вторгаться в дважды мятежную землю, и воины начали изнывать от скуки; а потому, в ожидании подхода подкреплений из Брастузема, Аглас решил объявить воинские состязания. Лучшие воины - бойцы на мечах и врукопашную, мастера конного боя и стрелки из лука - готовились продемонстрировать перед правителем свои умения. Целый день повсюду готовили сбрую и подковывали лошадей, поправляли оружие, проверяли ровность стрел и плотность тетивы. В небольших ложбинках за оградой лагеря можно было увидеть полуобнаженных воинов, прыгающих и пригибающихся в схватках на кулаках с воображаемым противником; а в степи все чаще устраивали загонные охоты, когда из луков толпы всадников расстреливали стада бегущих газелей и диких коней.
   Не только ради своих воинов устраивал Аглас эти состязания. Многие степняки - местные жители - готовились принять в них участие, и небольшие их конные отряды со всех сторон подъезжали к лагерю, где устраивались чуть особняком. Аглас надеялся заручиться и их поддержкой.
   С запада спешил к лагерю еще один подобный отряд, отличало который от прочих пододбных то, что впереди него ехала девушка-наездница. Прочие спутники ее выглядели просто прикрытием. А в середине отряда находились двое всадников, закутанные с ног до головы, так, что только глаза виднелись из-под накидок; у одного накидка была серая, у другого - черная. Сбоку от отряда ехал молодой хротар с длинным мечом у пояса.
   Покинув место в середине отряда, Депрет подъехал к Когашу.
   - Зачем с нами едет эта девушка? Кто она?
   - Это маг, - коротко бросил Когаш.
   - Насколько я успел заметить, она не одобряет нашего плана, - продолжал Депрет. - Опасно брать с собой человека, который в решительный миг может вдруг отвернуться от тебя, или, хуже того - пойти наперекор.
   - Это не про нее, - возразил Когаш. - Ее планы полностью совпадают с моими.
   - Мало кто может похвастаться подобным взаимопониманием, - усмехнулся Депрет. - Я бы не стал доверять магу - никогда не знаешь, что у них на уме. Их цели всегда были для меня загадкой.
   - Ты можешь сам спросить у нее, что она здесь делает, - предложил Когаш. - Или ты опасаешься, что она тут же обратит тебя в камень, обрушит огненный дождь и напустит ядовитых змей?
   - Маги опасны не только этим, - покачал головой Депрет. - Ты знаешь, что в старину считалось непременным условием подкреплять любой договор ручательством мага? А все потому, что маги обладают способностью видеть тайные намерения людей и наперед знают, обманывают те или говорят правду.
   - Но ведь ты всегда говоришь правду? - своим полувопросом - полуутверждением Когаш сильно озадачил серого путника. Тряхнув поводьями, Депрет подскакал к Яре.
   - Приветствую достопочтенного мага! Этот верховой наряд тебе очень к лицу.
   - Благодарю, - кивнула Яра с царственным величием - и тут же в упор спросила:
   - Зачем тебе надо, чтобы власть в Дир-Амире перешла к магу Ундану?
   Депрет поклонился, стараясь скрыть смущение:
   - Если пожелаешь, я с готовностью сделаю все, чтобы она перешла к тебе.
   Яра фыркнула презрительно:
   - Властвовать над запуганными рабами, трепещущими от одного намека на неудовольствие правителя? Благодарю покорно, мне такой радости не надо. Однако Когашу ты сказал, что хочешь освободить этих рабов, сам же просто ищешь им другого хозяина!
   - Тебе ли не знать, прекрасная магиня, что никто не может освободить раба, пока он сам не освободится душою?
   Всадница грозно сдвинула брови:
   - Не будем играть словами. Тебе ли не знать - люди Дир-Амира рождались свободными. Какие силы призвал на помощь Аглас, чтобы они стали видеть в соседе - врага, а в сыне - доносчика?
   - Видимо, они были склонны к этому изначально, - отвечал Депрет. - Аглас только вскрыл то, что таилось в их душах. Бесстрашного нельзя запугать.
   - Потому тот, кто начисто лишен страха, долго не живет, - добавила Яра. - Много ли ты встречал бесстрашных людей в своей жизни? Тех, кто был слишком смел, уничтожили; а остальные - можно ли их обвинять?
   - Мы подъезжаем к лагерю, - Депрет предпочел резко оборвать разговор, не суливший ему ничего хорошего. - Прошу тебя, не надо привлекать к нам излишнего внимания своим стройным станом. Лучше тебе набросить накидку и спрятаться за всадниками.
   Яра хотела возразить - но только молча хмыкнула и закуталась в меховую дорожную накидку, прицепленную к ее седлу. Навстречу им уже вышли стражники, допрашивающие каждого, прибывающего в лагерь.
   - Доложите обо мне правителю, - выехал вперед Когаш. - Он знает меня. Скажите, что я желал бы принять участие в состязании мечников.
   - Как о тебе доложить? - хмуро спросил ратник.
   - Назовите ему имя Когаш. Он поймет.
   На первый день были назначены состязания стрелков из лука, и ильвы, сопровождавшие Когаша, с охотою приняли в них участие. Их допустили с радостью, поскольку они честно представились как посланники ильвов Южного Великолесья, и Аглас решил, что часть населения все-таки готова перейти на его сторону.
   Гарнал весь день не выходил из палатки - а Аглас даже не подозревал, что его главный враг живет в нескольких шагах от него, почти без охраны. Зато двое слуг Гарнала без устали шныряли по лагерю - якобы выясняя, где расположены кузницы для починки оружия и где седельники поправляют сбрую, - и к вечеру Гарнал знал, кто из его тайных сторонников также находится здесь.
   Когаша же правитель пригласил к себе - и вездесущий Депрет отправился с ним. Яра исчезла в рядах зрителей, болеющих за лучников; Когаш надеялся, что она будет рядом во время этого разговора, но магиня сочла, что он справится и сам.
   - Мне донесли, ты прибыл с целым отрядом, - после приветствия заговорил Аглас. Шатер его даже в походе был украшен по-царски. - Собираешь ватагу искателей удачи?
   - Всего несколько всадников, - возразил Когаш. - Такие же беглецы, как и я.
   - Не желаешь поступить на службу ко мне? - предложил Аглас.
   - Посмотри на меня завтра в деле - и там решай, нужен ли тебе такой слуга, - поклонился Когаш. - Но за предложение спасибо.
   - Не думаю, что разочаруюсь. Тогда завтра мы вернемся к моему предложению. У тебя как раз будет время обдумать его. А сегодня вечером добро пожаловать к моему столу на ужин.
   Когаш покачал головой.
   - Быстрое возвышение добра не приносит. Боюсь вызвать излишнюю зависть твоих приближенных.
   - Они вечно завидуют друг другу, так что от их зависти все равно не спасешься! - заметил Аглас. - А вот познакомиться с будущими сослуживцами тебе не помешает.
   - Все равно мне хотелось бы выспаться перед завтрашними боями.
   На лице Агласа промелькнуло неудовольствие, тут же смытое улыбкой.
   - Как знаешь. От подобных предложений не отказываются!
   - Он прав, - добавил Депрет, когда они вышли из палатки. - Правитель скорее простит измену - чем отказ от приглашения на ужин.
   - Посмотрим, - бросил Когаш.
   Ильвы довольно удачно выступили на сегодняшних состязаниях лучников, а глава их Уэлан был признан одним из двух лучших стрелков. Однако победителем судьи в конце концов назвали стрелка гвардии Дир-Амира, чем ильвы были страшно возмущены и, утратив невозмутимость, яростно спорили со всеми, кто побывал на соревнованиях зрителем или участником. Только сам Уэлан спокойно улыбался в ответ на эти споры:
   - Трудно определить, кто лучше стреляет, на глаз. Настоящий победитель выявляется только в битве; но проигравший там уже не может пожаловаться на несправедливость судей.
   Судил состязания не сам Аглас, дабы правителя не обвинили в пристрастности; все выступления оценивали особые выборные судьи - представители всех полков и соседних племен. Состязания лучников, несмотря на то, что каждый правитель стремился иметь в своем войске отряды метких стрелков, считались менее почетными, чем состязания мечников. Говорили, что из лука можно застрелить врага, даже не разглядев толком его лица; стрелок находится вне досягаемости врага и никакой отваги не проявляет. Хотя и для стрельбы из лука нужна немалая сила и выдержка, более всего воины стремились попытать счастья в поединках на мечах. Здесь оба находятся в равных условиях, здесь ты видишь взгляд своего противника, и здесь нужна суровая воля и решимость, чтобы победить.
   Когашу раньше не доводилось участвовать в подобных поединках, но он был уверен, что добьется победы. По правилам, бой шел до первой крови или до "явного преимущества" одной из сторон. Что понималось под "явным преимуществом", знали только судьи.
   Против первого своего соперника Когаш вышел, представляя себе, будто идет высекать колонну из камня в пещере. Должно быть, мысль эта отразилась на лице, ибо противник его, увидев Когаша, сосредоточенно прикидывающего, какие лишние части у него отрезать, попятился, оступился - и в следующий миг лезвие меча Когаша оказалось у него перед грудью. Под свист зрителей побежденный удалился.
   Победившие в первых боях вновь разбивались на пары и после короткого отдыха сходились в новых схватках. Со вторым противником Когашу повезло меньше. Первый удар выбил из обоих мечей сноп искр; однако меч Когаша остался невредимым, на мече же его противника осталась зазубрина, и после еще трех ударов тот переломился.
   - Вот это меч! - ахнули одни.
   - Нечестно! - закричали другие. Судьи потребовали к себе владельца чудесного меча и, после долгого совещания, решили, что Когаш все-таки имеет право им пользоваться - не его вина, что меч противника оказался столь слабым. Настоящий воин, произнесли судьи, обязан иметь хорошее оружие; а плохому воину и отличное оружие не поможет.
   Наконец, перед ним появился третий противник. Он вышел в глухом круглом шлеме, какие носят только опытнейшие воины, не желающие быть узнанными - такой шлем с узкими прорезями для глаз почти не оставлял обзора, заставляя хозяина ориентироваться по звуку или по наитию, которое у иного воина успешно заменяло зрение.
   И вот, это наитие подсказало Когашу, что перед ним - тот противник, которого он ждал. Когаш скользнул краем глаза по тому месту, что занимал Аглас среди зрителей - и убедился, что это место опустело. Значит, Аглас не смог удержаться, чтобы самому не проверить своего будущего слугу. Когаш мысленно усмехнулся: если отказа от приглашения на ужин правитель переносит с трудом, как же он перенесет поражение в поединке, на глазах у всех?
   Однако, Аглас переоценил свои силы. Скованный тяжелым шлемом, он не мог уследить за всеми движениями Когаша, и тот очень быстро смог обмануть его бдительность и внезапно появился за спиной правителя. Аглас дернулся назад - и уперся спиною в острие меча.
   - Сними шлем, - потребовал Когаш. Аглас тяжело дышал - и не шевелился.
   - Ладно. Тогда ступай со мной, - велел Когаш и осторожно повел мечом, подталкивая пленника.
   Над полем повисла тишина. Мало кто знал, что под шлемом скрывается правитель, но все чувствовали, что происходит что-то странное. В Агласе боролось нежелание проигрывать под собственным именем - и протест против непонятного принуждения, которому его подвергают. Все-таки страх позора оказался сильнее. Повинуясь давлению меча, Аглас вышел с поля.
   - Что там такое? - шумели зрители.
   - Видно, давние враги. Один другого взял в плен. Что же, имеет право.
   - Да неужто прямо здесь будут чинить расправу и меряться старыми обидами? Куда смотрит правитель? А где, кстати, он?
   Когда поднялся шум по поводу исчезновения правителя, тот, окруженный ильвами, людьми Драгомира и Гарнала, с завязанными глазами, в чужом седле уже скакал к выходу из лагеря. Кто-то из стражников бросился наперерез отряду - и едва успел увернуться от копыт коней.
   - Дорогу! - ильвы вытащили луки. С вала перед копытами коня Уэлана ударила стрела; ильв поднял голову - и узнал вчерашнего соперника, стрелка из гвардии Агласа. Миг - и стрелок рухнул с вала наружу со стрелой в горле. Уэлан спокойно спрятал лук.
   На просторе степи погоня развернулась с новой силой, но ильвы настойчиво уводили путников к северу, в лес, и преследователи потеряли их из виду прежде, чем приблизились на полет стрелы. Когда деревья сгустились, кони умерили шаг, и вскоре беглецы остановились для привала.
   Правителя сняли с коня и посадили под деревом.
   Первый, кого увидел Аглас, когда ему развязали глаза, был Гарнал.
   - Я так и думал, - процедил правитель сквозь зубы.
   - Думаю, теперь вы сможете спокойно все обсудить, - произнес Когаш. Аглас смерил его негодующим взглядом:
   - Третья наша встреча будет для тебя последней!
   - Берегись, как бы для тебя не стала последней эта встреча! - повысил голос Гарнал. - Где Ундан? - обернулся он к ильвам.
   - Ундан не придет, - спокойно отвечал Уэлан.
   - Как так? - растерялся Гарнал.
   - К чему прибегать к помощи мага, если вы можете обо всем договориться сами? - вставил Когаш.
   - Ты! - вдруг взъярился Гарнал. - Дважды... Трижды предатель! Кого ты еще не обманул?
   - Спокойно, - Уэлан обнажил тонкий длинный меч, прятавшийся под его плащом. - Когаш-кун является нашим главою, и мы не позволим его оскорблять.
   Гарнал огляделся. Ильвов и людей Драгомира был гораздо больше, чем его слуг, и он с грустью понял, что настоять на своем ему не удастся.
   - Мы желаем завершения распри между вами, - продолжал Уэлан. - Кроме того, мы желаем, чтобы вы отвели свои войска с нашей земли. Вот все, чего мы просим. Ради этого мы и пошли на такой риск, пробрались во вражеский лагерь, устроили похищение правителя. Но мы не желаем, чтобы вместо Агласа наши земли разорял кто-либо другой: Гарнал, или Ундан, или Бросс Клаган.
   - И как вы думаете этого добиться? - ехидно спросил Гарнал.
   - Очень просто. Мы возьмем у правителя приказ о назначении тебя... Хранитель дворца тебя устроит? Вот, Аглас подпишет этот приказ, и ты отправишься с ним, а также с приказом отвести войска на место зимовки, в лагерь. А потом, когда войска отойдут, мы отпустим самого правителя, и уж по его возвращении вы решайте свои вопросы, как знаете. Полагаю, ты не будешь настолько глуп, чтобы дать себя тут же схватить и бросить в темницу.
   Аглас, внимательно наблюдавший за перепалкой, но не произнесший до сих пор ни слова, внезапно вмешался:
   - Вы забыли спросить меня, подпишу ли я такой приказ.
   - Можешь и не подписывать, - пожал плечами Уэлан. - Тогда тебе придется остаться в гостях у ильвов до конца своих дней, а Гарнал вернется как твой наместник и будет править от твоего имени - но уже единолично.
   - Отдать его Ундану было бы милосерднее, - заметил Когаш.
   - Ты плохо думаешь о нашем гостеприимстве, - возразил Уэлан. - Через несколько месяцев жизни у нас он сам не захочет возвращаться к этой затхлой жизни при дворе, где всюду заговоры и злоба.
   Аглас поглядел в лицо своим похитителям, в надежде увидеть там хоть каплю жалости, потом опустил глаза и произнес чуть слышно:
   - Ладно. Я подпишу. Все, что захотите.
   - Ну, вот, - Уэлан забрал у Агласа два давно заготовленных листа со свежими подписями и протянул их Гарналу. - Теперь ступай в лагерь и успокой воинов, чтобы они не натворили бед. Не советую вести их освобождать правителя: это может плохо сказаться на его здоровье. И на твоем тоже, - добавил Уэлан непонятно, но Гарналу сразу стало не по себе.
   Не глядя по сторонам, Гарнал отправился седлать коня, когда к нему подошел Депрет.
   - Ты ведь не этого хотел, верно?
   - Чего я хотел, о том я один знаю, - отозвался Гарнал неприязненно. - Но и то, что получил, тоже немало. Во всяком случае, Агласу теперь будет труднее дергаться против меня.
   - А ты не боишься, что, как он дал, так и отнимет? Он научился играть словами; никогда не знаешь, как он истолкует свое обещание. Ему ничего не стоит ударить тебя в спину, тем более что теперь у него есть причина.
   - Достаточно не поворачиваться к нему спиной, - отозвался Гарнал. - Ему тоже следует опасаться, так что мы друг друга стоим. Эй, за мной! - крикнул он своим людям, покидая краткую стоянку.
   Тут же ильвы стали собираться, с подчеркнутой вежливостью приглашая Агласа следовать за ними. Правитель молча подчинился, и ильвы быстро растворились в лесу, держа путь на север.
   - Отведи всадников Драгомира в их лагерь, - попросил Депрета Когаш. - Мне надо найти Яру.
   Депрет понимающе улыбнулся и во главе дивианских всадников ускакал на запад. Когаш остался в одиночестве.
   Казалось бы, все сложилось неплохо. Как говорится, и волки сыты, и овцы целы. Но слишком сильно гудело в груди брошенное Гарналом обвинение "Трижды предатель!" Когаш оправдывал себя, что поступил он так с врагами, и его действия - не обман, а военная хитрость, но что-то подсказывало ему, что подобные оправдания - для суда, но не для совести.
   - Вот ты где! - Яра выплыла на своем скакуне из-за деревьев. - Хорошо же вы спрятались. Подходи и бери голыми руками.
   - Мы уже не прячемся, - Когаш встрепенулся, приходя в себя. - Прятать некого. Все разъехались. Ты что так долго?
   - Немного поработала, заметая следы, - отозвалась она. - Думаю, погони можно не опасаться.
   - Тогда едем! - Когаш вскочил верхом, надеясь в скачке забыть мрачные мысли.
   По возвращении в лагере Драгомира их встретила тишина. От немногих оставшихся они узнали, что Драгомир со всем своим воинством отправился на войну с Бросс Клаганом.
  
  -- Глава 5. Лесная война
   Это была странная война. Во главе защитников Великолесья стоял сам дан Антей, не поехавший на Острова, а оставшийся на материке наблюдать за происходящим. Но его участие в боевых действиях было слабым: по большей части, жители сопротивлялись сами. Внезапные засады, когда спереди и сзади идущего по лесу отряда обрушивались подрубленные деревья - а сам отряд безжалостно расстреливался из луков невидимыми стрелками; болота, возникающие посреди ровной дороги и поглощающие дозорных; вечные туманы и мороки, нагоняющие смертную тоску... Местные ильвийские колдуны владели древней магией, основы которой почти не известны прочим народам; и вот, странное оцепенение нападало на идущих по враждебной стране рыцарей, когда оружие выпадает из рук, и тянет лечь - и уснуть навсегда...
   Несмотря на зиму, этот лес оставался зеленым. Темные лапы елей так тесно переплетались над головой, что на землю местами не попадало ни снежинки сквозь густую завесу ветвей, и только осыпавшиеся иголки тихо шуршали под ногами.
   Драгомир вел свое войско тремя крыльями. Личная его гвардия наступала по возвышенности, что вторгалась голыми холмами в сердце леса. Справа его прикрывали отряды дана Арито, слева, по долине Нанлии, шло рыцарское ополчение Трегорья во главе с наместником даном Вираном. Дозорные доносили, что возле Наэмолна, главного города этой земли, ильвийские маги прибегли к древнему колдовству - вызову Призрачных воинов, и вскоре надлежит ждать их удара.
   Тяжелее всех доставалось дану Арито, на которого приходился главный удар организованного сопротивления ильвийских летучих отрядов. Возникающие из-под земли воины, вспыхивающие - и неожиданно прекращающиеся бои довели рыцарей до полного изнеможения, когда разведка донесла о приближении войска Бросс Клагана под предводительством самого правителя, дана Антея Муркана.
   При получении этих вестей дан Арито немедленно послал гонца в лагерь гвардии Драгомира, предлагая вместе ударить на войско противника, но ответа не получил. Враг приближался.
   Дан Арито отправил еще одного гонца, потом сразу троих - все они пропали без вести. Приближающееся войско противника было, по донесениям дозорных, по меньшей мере вдвое больше измотанного войска дана Арито, а учитывая, что там шли ильвы - местные жители, прекрасно владеющие навыками боя в лесу, - надежды на спасение у рыцарей Лоди не оставалось.
   - Неужели мы отступим перед каким-то сбродом? - проворчал седоусый ратник, вглядываясь в темноту леса. - В чистом поле мы бы растоптали их конями в два счета.
   - Мы не в чистом поле, - отозвался дан Арито. - Вот что, Эгон. Собери свой десяток, я сам поеду, проверю, что стряслось с правителем.
   Приказав готовиться к бою, дан Арито в сопровождении нескольких всадников отправился в лагерь гвардии Драгомира.
   Путь никто не преграждал, удобная тропа шла как раз в направлении лагеря правителя. Снега вокруг было мало, сквозь лапы елей пробивалось тусклое зимнее солнце. Свои временные стоянки ратники Дивианы старались устраивать на открытом месте: хотя там было больше снега и дальше было ходить за хворостом, но никакие трудности не могли сравниться с тем страхом, который внушал им лес. Большие поляны, на которых бы разместился весь лагерь, найти было нелегко, и щемящую грусть вызывал вид теснящихся друг к другу палаток, пытающихся отодвинуться от лесной тени.
   Лагерь гвардии Драгомира расположился у северного окончания гряды холмов, там, где возвышенность наконец уступает натиску леса и скрывается под его покровом. Сразу за последним склоном холма шла неглубокая долина, сейчас вся покрытая снегом; она преграждала подступы к лагерю со стороны леса. А в самом лагере не слышно было ни звука, точно все его обитатели разом вымерли. Не было часовых, не ржали кони; и при этом - ни следов внезапной атаки, ни засады, ни поспешного бегства; ничего такого, что могло бы рассказать, куда подевались люди.
   Над лагерем клубился зеленоватый туман. Дан Арито и его спутники замерли в недоумении, глядя на колеблющуюся завесу; а та расползалась по округе, навевая дремоту.
   - Я слышал, она усыпляет любого, кто ее вдохнет, - указал старый ратник на странную пелену.
   Дан Арито оглянулся на оставленный ими темный след позади.
   - Мы не можем ждать. Попробуем. Замотайте рот и нос плащами, и идем. Да! Эгон, ты останешься с двоими здесь, если мы не вернемся, возвращайтесь и организуйте отступление.
   На подступах к лагерю дан Арито увидел всех своих гонцов, лежащих в снегу без движения; однако крови вокруг не было. Кони их лежали тут же, рядом с хозяевами.
   В висках странно забурлила кровь, когда они ступили в зеленоватую пелену. Более всего лагерь напоминал поле боя: всюду застыли темные тела в самых невероятных позах; но, подойдя к одному такому телу, дан Арито услышал мирное дыхание.
   - На нас идет враг, а они дрыхнут без задних ног! - взорвался воевода. - Будите их.
   Сопровождавшие его воины принялись тормошить спящего, но тот слабо простонал - и перевернулся на другой бок.
   - Снегом его! - велел дан и ринулся вглубь лагеря, разыскивая шатер предводителя.
   - К оружию! - надрывался дан Арито, носясь по сонному лагерю. - Трусы! Подлецы! Негодяи!
   Поймав часового, держащегося за свое копье - и спящего стоя, - дан Арито с размаха залепил ему кулаком по уху, но тот даже не пошевелился.
   - Да что же это? - воевода замер возле шатра Драгомира, не решаясь войти. Предчувствия его не обманули: Драгомир был там, и спал, как и все остальные в лагере.
   - Проснись, государь! На нас напали! Надо готовиться к битве! - начал дан негромко. Драгомир сладко всхрапнул и засопел.
   - Государь, не время спать! - повысил голос дан Арито. - Подъем! Завтракать пора!
   И это не дало никаких результатов. Приподняв правителя за плечи, дан Арито грубо потряс его; Драгомир зачмокал губами и попытался высвободиться, но тут же снова замер.
   - Государь! - не выдержал дан Арито, принялся наносить Драгомиру оплеуху за оплеухой.
   Голова Драгомира безвольно болталась из стороны в сторону, а на лице застыла блаженная улыбка сумасшедшего.
   - Да простит меня Сохранивший! - дан Арито быстро оторвал подол рубашки, замотал им рот и нос правителя и, обнажив меч, резко провел острием по руке Драгомира.
   Вскрикнув, правитель открыл глаза. Первым его побуждением было сорвать повязку со рта, но, разглядев, что точно такая же скрывает лицо разбудившего его, удержался.
   - Нас атакуют, - дан Арито склонился перед правителем в положенном поклоне, но слова его были отнюдь не приветственными. - Мы не выстоим одни.
   - Хорошо, - Драгомир дернулся было выйти из шатра, но пошатнулся: в голове его все еще звенело и шло кругом. - Подай мой меч.
   Они вышли вместе, Драгомир опирался на руку дана Арито.
   - Ступай к своим, готовь оборону, - велел Драгомир. - Постой! Оставь мне нескольких своих людей. С ними я попытаюсь разбудить остальных.
   - Мои люди уже делают это, - поклонился дан Арито и бегом бросился туда, где оставил Эгона с лошадьми.
   - Подмога будет! - крикнул дан Арито, впрыгивая в седло, и они понеслись в обратный путь. Ветки хлестали по лицу, корни вступали из земли, норовя ухватить лошадей за ноги, но всадники не сбавляли шага - и вскоре достигли поляны, на которой располагался их лагерь.
   Палатки уже свернули, воины отступили так, чтобы между ними и врагом было пространство, свободное от деревьев. На другом конце поляны, под прикрытием леса, собиралось воинство Бросс Клагана, там блестели доспехи гвардии и пестрыми пятнами виднелись плащи ильвов.
   Как раз в тот миг, когда дан Арито достиг поляны, войска Бросс Клагана пошли в атаку.
   На укрывшихся за деревьями воинов Дивианы обрушился град стрел, и немедленно за ними в бой устремились всадники. Однако лошади замедлили свой бег в глубоком снегу посреди поляны, и дан Арито успел домчаться до своих, выхватить меч и скомандовать:
   - Вперед!
   Отряды всадников сошлись на поляне под открытым небом, и уже бесполезны стали искусные ильвийские стрелки, ибо стрелы жалили как тех, как и других. Долгое время снег обагрялся кровью, но ни та, ни другая сторона не одерживала верха. Испуганные кони, лишившиеся всадников, носились по поляне, шарахаясь в ужасе от лесных сводов. Но внезапно расстановка сил изменилась: на стороне Бросс Клагана в бой вступили пешие ратники ильвов. Снизу они разили всадников Дивианы, и, хотя гибли, поражаемые рубящими ударами мечей, но теснили противника к краю поляны. А потом развернулись знамена, и на всем скаку в схватку устремилась гвардия правителя Бросс Клагана, блестя доспехами.
   Воины Дивианы стали отступать. В лесу строй их рассыпался совершенно; дан Арито утратил способность управлять ходом боя - и лишь с надеждой всматривался вдаль, не появится ли подмога. Битва была им проиграна.
   Вскоре отдельные уцелевшие ратники Дивианы стали разбегаться кто куда, и победители торжествующе заняли их лагерь. Сам дан Антей Муркан въехал на белом коне, как победитель, под трепещущими знаменами, на сторону леса, некогда занятую отрядами Дивианы, и молча оглядел поле боя. Погибших было много с обеих сторон, но безусловно урон Дивианы был не восполним.
   - С победою тебя! - крикнул кто-то из воевод, приветствуя правителя. Антей величественно кивнул головой.
   - Так погибнет всякий, вторгшийся на нашу землю! - громко крикнул он, и лес содрогнулся от дружного ответного крика воинов.
   Упоенный победой, Антей не сразу почувствовал, как его кто-то настойчиво теребит за ногу. Наклонив голову, правитель увидел ильва, добивающегося его внимания.
   - Наши заметили приближающийся отряд, - сообщил тот. Дан Антей поспешил на поляну. Уже темнело, но там, откуда пришли рати Бросс Клагана, было заметно новое шевеление. Из полусумрака леса выходили смутные тени воинов.
   - Должно быть, это ополчение ильвов подошло нам на помощь, - заметил дан Антей. - Однако, они не торопились. Мы смогли управиться без них.
   - Нет, это не наши собраться, - возразил ильв, первым потревоживший правителя. - Это рыцари Дивианы!
   - Что?! Откуда? - дан Антей разом утратил торжествующий вид. - К бою! Трубите сбор!
   Это была битва под звездами. На стороне Бросс Клагана все еще оставалось численное преимущество, но нелегко оказалось после только что одержанной победы вновь начинать сражение. Рыцари же Дивианы с ходу устремились в атаку, не давая возможности врагу перестроиться или обстрелять их из луков.
   - Эй! Дан Антей! - кричал Драгомир, пытаясь заглушить гром сражения. - Где ты опять прячешься? Как тебе моя плата? Доволен ты теперь?
   Но битва не превратилась в избиение, что могло случиться, учитывая неорганизованный отпор со стороны ратников Бросс Клагана. Ильвы сумели построиться и, выставив вместо луков длинные копья и заостренные палки, остановили натиск конницы Драгомира. Под прикрытием ильвийских отрядов дан Антей сумел отвести свои войска, почти сравнявшиеся числом с отрядом Драгомира; войско же Драгомира, в котором все были ранены еще до начала сражения - когда их приводили в чувство, - потеряло многих в попытках прорвать оборону ильвов и не стало преследовать отступавших. Обоз, однако, воины Дивианы захватили, а к полуночи в наспех разбитой стоянке гвардии Драгомира - вернее, ее остатков - собрались уцелевшие воины из отряда дана Арито, возглавляемые самим доблестным даном.
  
   - Итак, вы снова решили по-своему, - нахмурился Оспоривший. - Никогда раньше никому не удавалось перебороть колдовство ильвов.
   - Никому из магов раньше не удавалось и избавиться от своих Призрачных воинов, - напомнил Сохранивший. - Эти творения мага подчиняли себе всю его силу, становясь как бы частью его самого, и лишь когда они гибли, маг снова становился волен в своих действиях. Однако, сейчас ильвийский колдун избавился от Призрачных воинов сам, по своему желанию, и сумел пустить в ход свое природное колдовство.
   - Есть одно средство, - лукаво усмехнулся Оспоривший. - На него никто никогда не обращал внимания, но оно позволяет магу сохранить контроль над собой.
   - И ты посоветовал это средство ильвийскому колдуну? - укоризненно спросил Воплотивший.
   - Люди всегда стремились сотворить что-то свое, особенное, неповторимое, такое, чего еще не было в мире, - ответил Оспоривший. - Они искали и ищут пределы применимости наших законов, смотрят, не может ли по ним получиться так, как еще не было. Они пытаются создать свое; можно ли их за это осуждать?
   - Осуждение другого есть признак собственного страха, - произнес Воплотивший. - Но я не боюсь признаться в своем страхе, ибо иные их творения меня пугают, как пугают многие порождения моего собственного разума, которые я сотворил, еще когда не знал всех последствий творения. И люди, ища свой путь, могут залезть так далеко, что сам Сохранивший их оттуда не вытащит; а заодно завести за собой весь мир. Потому не мешало бы им думать, прежде чем пробовать; а лучше всего - спрашивать у нас.
   - Вот этим я и занимаюсь, - напомнил Оспоривший. - Именно я ищу все возможные ходы, допустимые по твоим законам, и смотрю, что из этого может получиться.
   - А потом подсказываешь людям, куда еще им можно забраться? - усмехнулся Воплотивший. - В своих поисках они сталкиваются с сущностями, разрушающими их здоровье и разум - но в ответ находят средства, смягчающие их болезни. Они залезают в места, непригодные для жизни - и обустраивают там жизнь по своему разумению. Не знаю, хорошо это или плохо, но они действительно могут зайти слишком далеко. С твоей помощью.
   - И ты хочешь силой поставить им преграду для поиска? - возмутился Оспоривший.
   - Нет. Я хочу, чтобы они сами понимали - когда лезут куда-нибудь, - чем это может обернуться для всех; а то ведь у людей часто дела идут впереди мысли, и, срубив лес и сделав из него дома, кровати, растопив им печи, они не скоро расстроятся, что вдруг разбушевавшиеся ураганы сносят их свежевыстроенные дома; а когда такое случится, они будут обвинять меня, тебя, Высшие силы - только не свою жадность.
   - Или выстроят каменные стены, - добавил Оспоривший, - и остановят ураганы.
   - И заработают вечную простуду и скрип костей, - хмыкнул Сохранивший. - Только хротары приспособлены к жизни средь камня, остальным это грозит болезнями.
   - Будут больше гулять на воздухе, - отмахнулся Оспоривший. - Сейчас речь идет не о таких пустяках, а о покушении на изначальный порядок. Вы хотите сказать, что основы магии в нашем мире незыблемы?
   - Конечно, нет, - отозвался Воплотивший. - Ведь придумал их я.
   - А я не могу жить в таком неверном мире, где каждый вздох надо соизмерять с мыслями Воплотившего, когда вдохнешь - и не знаешь, не запретится ли выдох. Вот потому я и ищу, смотрю, к чему могут привести твои законы - чтобы точно знать, чего можно от этого мира ожидать.
   - Нет, - покачал головой Воплотивший. - Вовсе не потому. Просто ты никак не найдешь себе иного места в этом мире, кроме как копать под меня. Бери пример с Сохранившего: он нашел себя, занимаясь тем, что хранит Прошлое мира, память, души умерших, предания и летописи. Это украшает и обогащает наш мир, который иначе жил бы только сегодняшним днем, не ведая, откуда он и куда идет.
   - В таком случае, мое место - Будущее; я смотрю, куда наш мир может придти.
   - Он придет туда, куда позволим ему мы, - строго произнес Воплотивший. Оспоривший усмехнулся.
   - Я уважаю твою веру в свои силы, но, боюсь, мир уже не подчиняется тебе. Он живет своей жизнью - ты ведь сам не хочешь вмешиваться в происходящее там!
   - Зато ты себе это позволяешь, - отозвался Воплотивший.
   - Да! - гордо поднял голову Оспоривший. - Ибо мне небезразлична его судьба.
   - Она небезразлична нам всем, ибо мир стал частью нас, а мы стали частью его, - печально заметил Сохранивший.
   Оспоривший гордо удалился.
   - Напрасно ты обижаешь его, - укорил Воплотившего Сохранивший.
   - Я знаю, что он задумал, - ответил Воплотивший. - Но я не позволю ему разрушить мой мир.
   - Не стоит во всем обвинять его, - покачал головой Сохранивший. - Он всего лишь воспользовался тем, что создал ты - но по своему разумению.
   - Объясни мне, - с горечью спросил Воплотивший, - почему все пытаются использовать созданное мною каким-то извращенным образом, который мне и в голову не мог придти, когда я творил это? Откуда берутся у них подобные мысли?
   - Не знаю, - отвечал Сохранивший. - Но надеюсь, когда-нибудь они научатся использовать твои законы для созидания красоты.
  
   Наутро после битвы дан Арито занимался разбором добычи, захваченной в обозе Бросс Клагана. Одна находка немало его взволновала, и он поспешил к обедавшему в этот час Драгомиру.
   - Позволь тебя потревожить.
   - Что у тебя? - насторожился Драгомир, откладывая ложку.
   - Вот, посмотри, - дан Арито протянул правителю серебрянное ожерелье. - Это - серебро с наших рудников, привезенное купцами Йострема. В то время как мы передали его управляющему наши рудники в Далиадире, он помогает нашим врагам, да еще нашим же серебром!
   - Я тебя предупреждал, что от Йострема ничего хорошего ждать не приходится! - Драгомир резко встал из-за стола. - Подготовьте коней!
   Перепоручив ведение войны дану Арито Рану, Драгомир ускакал в Трегорье - собирать подкрепления и разбираться с Йостремом.
  
  -- Глава 6. В книгохранилище.
  
   Кони бежали рядом по заснеженной равнине. Путники молчали. Чем ближе подходили они к Долгому кряжу, тем холоднее становилось вокруг; Яра куталась в меховую накидку, а Когаш осматривал встающие впереди горы - свое нынешнее владение. Какой хротар мог мечтать о подобном взлете? Еще два месяца назад простым мастером он подошел к этим горам, а теперь стал их повелителем, и сами ильвы принесли ему клятву верности. Но вот какая странная вещь: многие бы мечтали, но досталось ему, который и не мечтал (хотя и не отказывался!) - а мечтал совсем о другом. И потому, что у него сбылась чужая мечта, радости Когаш не чувствовал. А еще он знал, какой ценой ему достались нынешние его владения, и оттого на душе становилось еще тоскливее.
   - Скажи, разве не надо было мне соглашаться участвовать в затее Депрета? - повернулся он к Яре, надеясь, что хотя бы она облегчит его печаль. Яра пожала плечами:
   - Ты сам решил так поступить.
   - Но иначе кто знает, куда направили бы Агласа овладевшие им темные силы! - произнес Когаш, оправдываясь перед собой.
   - Знаю я эти темные силы, что овладели Агласом и его державой. Это жадность и зависть. Зависть к тем, кто нашел свое место в мире, и жадность - забрать то, что тебе не принадлежит, из страха, что имеющегося у него самому не хватит. Каждый имеет свое предназначение. Если ты не знаешь своего предназначения, ты можешь создать его сам - но ты не вправе отнимать его у других.
   - Создать свое предназначение? - удивился Когаш.
   - Да - если ты еще не нашел его. Что-то цепляет тебя в этом мире - и ты понимаешь, зачем живешь. Я слышала про таких, что сами создали себе жизнь - на наш взгляд, безрадостную, но для них наполненную глубочайшим смыслом.
   За оградой Северных гор селились с древности семьи ильвов и токомуров, постигшие более других в этом мире. И там они образовали новый народ, почти неизвестный в других землях - Дивы, Седьмые, - призванный охранять покой остального мира от напастей, царящих во Внешних землях. Некоторые полагают, что своим названием Дивиана обязана их имени, ибо находится непосредственно под их защитой.
   - От каких же напастей они охраняют наш мир? - спросил Когаш не то с ехидством, не то с искренним интересом.
   - В годы юности мира Воплотивший творил очень много, и многие сущности, созданные им, затем стремились развалить созданный мир. Когда пришел Сохранивший, он создал завесу против этих сил, поселив семьи ильвов и токомуров на рубеже. Те, кто жил на завесе, были наделены Сохранившим особым могуществом, но никогда их силы не вторгались в наш мир. Они почти неуязвимы, но и вреда никому никогда не приносят.
   И вот, эти люди выбрали такую судьбу. Они, почти неуязвимые, стоят стеной на страже этого мира, не пропуская то зло, что еще не смогло обратиться во благо.
   - Так, может быть, Аглас и связан с теми, от кого охраняют нас Дивы? - предположил Когаш.
   - Может быть; но ты, когда согласился заманить его в ловушку, тоже попал под их влияние.
   - А как я мог отказаться?
   - Да, есть и такая ловушка, - согласилась она. - Бывает положение, когда, как ни поступи, а все только умножишь зло. И так плохо, и эдак. Откажешься - без тебя сделают еще хуже; сам ввяжешься - не отмоешься. Но сделанного не воротишь, и если ты думаешь, что твои страдания изменят содеянное тобой, то ошибаешься - они могут разве что поменять твое отношение к происшедшему. Ну, и чтобы в будущем так не делал.
   - Так - это как? - не понял Когаш.
   - Не обманывал доверившегося. Аглас тебя принял как друга, как спасителя, а ты его обманул.
   - Так ведь он правитель! - возразил Когаш.
   - А что, правитель - не человек?
   - Депрет говорит, правитель не имеет права доверять никому.
   - Ну, вот ты теперь и сам правитель, и можешь это проверить на себе. Ах, прости, я забыла, что говорю с повелителем Долгого кряжа! - Яра насмешливо поклонилась и чуть поотстала, пропуская спутника вперед.
   Печально ступил Когаш под своды своего замка. Даже радость Хиршкена по поводу его возвращения не смогла рассеять мрачные мысли. А в замке его ожидал Летто Кар.
   - Отаг Драгомир сказал, ты просил помочь тебе в делах управления, - поклонился Хранитель дворца. - Я мало знаком с населением Долгого кряжа, а потому первым делом советую тебе пригласить всех старейшин ваших хронгов и выбрать из них помощника. Как ты, вероятно, знаешь, главное для правителя - выбрать в помощники человека, которому бы доверял он сам и которому доверяли бы его подданные. Это и самое трудное. В прошлые дни правители стремились заполучить себе в приближенные мага: маги никогда не ошибались в людях; зато сами часто обманывали своих правителей, и теперь те предпочитают полагаться на свой страх и риск.
   Когаш оглянулся на Яру, но просить ее о помощи у него так и не повернулся язык. Зато повернулся у Летто.
   - Позволь поговорить с твоей спутницей наедине? - Хранитель поклонился Когашу и взял Яру под руку. - Могу только восхищаться тобою, о девица. Что ты сделала с нашим правителем Драгомиром? С тех пор как он встретил тебя, он просто переменился. У него пропала его легкомысленность, он занимается государственными делами, его суждения обрели здравость и зрелость. Но этого мало, - Летто понизил голос, - он не думает более ни об одной девушке, кроме как о тебе.
   Яра вежливо освободилась от руки Летто и поклонилась ему.
   - Я ценю внимание отага Драгомира, но и ему, и тебе прекрасно известно, что ни на что большее он рассчитывать не может.
   - Я и не говорю о чем-то большем. Но ты могла бы помочь нам в делах управления.
   - Мне еще многому надо научиться, прежде чем я смогу назваться магом, - ответила Яра. - Если ты просишь меня помочь Когашу выбрать наместника - пожалуй, это я смогу; но не более.
   - Хорошо, - Летто принял деловой вид. - Сойдемся и на том.
   Летто посвятил Когаша в еще одно важное правило правителя: не надо мешать своим подданным. Навязывать им жизнь, по твоему разумению, лучшую - значит тянуть дерево за ветви, чтобы оно быстрее росло. Единственное, что должен делать правитель - это решать споры, когда две силы сталкиваются в противоречии; но сам он не должен действовать силою. Когаш воспринял эту мудрость по-своему и просто решил не вмешиваться ни в какие дела - пусть все идет своим чередом. Это вполне устраивало и хротаров, привыкших издревле жить своими обычаями и тоже требовавших от правителя одного - чтобы он не мешал им. А потому Когаш предоставил Яре и Летто Кару заниматься выборами Главного старейшины, как назвали должность помощника Когаша, полностью доверившись им, а сам удалился размышлять на самый верх башни своего замка.
   Он понимал, что еще его гложет. Старейшины Восточного Взгорья посылали его в путь совсем не за тем, чтобы он вписывал свое имя в летописи Сирагунда. Что, если они правы? И тогда какой прок добывать славу и богатства, если завтра весь этот мир рухнет? Зачем вообще чего-то добиваться, к чему-то стремиться, если все это вот-вот исчезнет? И от него, быть может, зависело, чтобы этого не случилось, а он ушел в сторону. Когаш говорил себе, что он сделал все, что мог - но понимал, что это не так. Да и разве могла утешить подобная отговорка, лучше-то ведь никому от нее не станет.
   Яра полагала все недавние события звеньями одной цепи. Никто, даже Сирагунд, не знал, что за беда грозит миру, и от того она становилась еще страшнее. Когаш вдруг осознал, что ухватился за возможность, предложенную ему Драгомиром - стать правителем Долгого кряжа, - ибо в глубине души верил, что именно правители - те особые люди, которым доверена судьба мира, которые могут что-то изменить. Но вот: он - правитель, и что он может? Объявить сбор ополчения? Повысить налоги? Депрет настойчиво стремился за разгадкой в книгохранилище Дивианы; может быть, и Когашу следует направиться туда? Ведь загадки перед ними стояли одинаковые; вот только бы знать, кто такой Депрет.
   Собрание старейшин закончилось, почтенный Брокхарт был избран на нем Главою и помощником Правителя. Когашу предстояло отдать ему распоряжения; и, хотя он говорил Драгомиру, что ничего не понимает в делах управления, первые же его решения убедили Летто в обратном. Прежде всего Когаш написал письма всем своим соседям: Дир-Амиру, Бросс Клагану, Йострему и Дивиане - с предложениями мира и сотрудничества; Брокхарту Когаш поручил разработать торговые соглашения с этими державами. Затем Когаш расспросил Брокхарта о всех достоинствах, которыми славился Долгий кряж. Так, здесь еще владели тайной "потерянного воска" - отливки из меди самых разнообразных предметов. Многие породы камня добывались только в этих горах. Одним словом, Долгому кряжу было что предложить своим равнинным соседям.
   Далее, пока старейшины не разошлись, на общем собрании постановили учредить общую казну - на случай непредвиденных бедствий; хранить ее поручили Когашу и его доверенному лицу - Хиршкену. Тут же договорились о взносах в эту казну. Кроме того, Когаш постановил из каждого хронга обучать по нескольких молодых людей военному делу, чтобы ополчение в случае войны было боеспособным; для того надлежало у него в замке создать школу для такого обучения, где должны были собраться старые ратники из хротаров.
   Наконец, Когаш мог облегченно вздохнуть, отпустив старейшин.
   - Не знаешь, где сейчас Депрет? - спросил он Летто, когда гости удалились.
   - Наверное, движется в сторону Далиадира, - отозвался Хранитель дворца. - Он примчался незадолго до вашего прибытия и подбивал меня вести его в столицу; но, узнав, что я собираюсь дожидаться тебя, ускакал в догонку за Драгомиром в надежде получить от него разрешение на вход в Книгохранилище. Только без меня его все равно не пустят.
   - Может быть, ты и меня проведешь туда? - попросил Когаш.
   - Тебе не терпится опять встретиться с Депретом, - покачал головой Летто Кар.
   - Нет. Что мне действительно хочется - так это узнать, кто он такой.
   - Когда мы будем в Далиадире, напомни мне; думаю, наш глава разведки сможет тебе кое-что о нем порассказать, - согласился Летто.
   Вместо себя Когаш оставлял Брокхарта и за дела государственные мог не волноваться; но для себя он еще почти ничего не решил.
   - Печалишься? - нашла его Яра на вершине горы. - Ты знаешь, что печаль - это попытка заглушить скрытый страх?
   - Наверное, я боюсь, - неожиданно для себя согласился Когаш. - И печалюсь от того, что не знаю, что со своим страхом делать.
   - Хочешь, я поеду с тобой? - предложила Яра. - Думаю, что знаю, чего ты боишься - и могу помочь.
   Когаш внимательно на нее посмотрел.
   - Я не знал, как попросить тебя об этом. Наверное, ты одна представляешь, что же я ищу. И без твоей помощи мне вряд ли удастся это найти.
   - Что ж, будем считать, что Летто меня уговорил, - рассмеялась Яра.
   До столицы Трегорья они отправились вместе с отрядами, направленными Драгомиром в Лодь защищать границы от возможного вторжения из Велигорья или Иль-Фрама. Дальше их путь лежал через перевалы в Заречных горах. Стараниями многих поколений правителей Дивианы все перевалы представляли собой удобные дороги с постоялыми дворами и пологими подъемами и спусками, и путь через горы был удобнее и спокойнее, чем по широким равнинам Трегорья.
   От широкого выезда с Заречных гор видна была главная башня дворца в Далиадире.
   - Вот это и есть книгохранилище, - любовно указал на башню Летто Кар.
   - Что, все сверху донизу? - удивилась Яра.
   - Почти.
   - Неудивительно, что про него говорят, будто в нем хранятся все тайны мира, - признала Яра.
   Во дворце Летто оказался радушным хозяином, даже для Депрета, к коему испытывал необъяснимую неприязнь. Тот жил уже несколько дней во дворце, где его приняли по письму Драгомира, но в книгохранилище не допустили, ссылаясь на распоряжение Хранителя дворца. Депрет довольствовался немногими книгами, которые ему согласились выдать, и в нетерпении дожидался возвращения Летто Кара. Когда тот пришел не один, а со спутниками, Депрет был явно смущен, но виду старался не подавать.
   - Я и не надеялся, что тебя отпустят твои новые обязанности правителя, - приветствовал он Когаша.
   - Я нашел хорошего помощника, - отвечал тот.
   - Никакой помощник не заменит руки хозяина, - произнес Депрет. - Берегись, как бы по позвращении ты не нашел бы все дела в запустении.
   - Кстати, о делах, - спохватился Летто. - Я вынужден вас покинуть. Устраивайтесь, встретимся за обедом.
   Жаловаться гостям ни на отведенные им покои, ни на обеды не приходилось; но как Депрета, так и Когаша больше, чем вкусная еда и роскошные комнаты, волновал вопрос, когда Летто проведет их к цели путешествия.
   - На западе опять нестроения между семурами и хротарами, - извиняясь за свое отсутствие, произнес Летто. - Хротары желают торговать с Нан-Вилем, а семуры недовольны засильем иноземных купцов.
   - И то, и другое можно понять, - кивнул Депрет. - Но, почтенный Летто, позволь напомнить тебе, что я здесь не просто как гость, но с определенной целью.
   - Ах, конечно! - как бы спохватился Летто. - Эти молодые люди тоже желали бы отправиться с тобой.
   По лицу Депрета пронеслось неуловимое облачко неудовольствия, но он тут же засиял улыбкой.
   - Это приятно. Все-таки лучше не сидеть в гордом одиночестве, а проводить время вместе с друзьями.
   Летто посмотрел на него с недоумением.
   - Когда я сажусь за книги, мир для меня пропадает; и я слышал, большинство мудрецов говорили так же. Никому из них не приходилось скучать от одиночества за книгами.
   - Конечно, - кивнул Депрет. - Но пока мы будем заниматься нашими поисками, пройдет немало времени, и его лучше провести в обществе.
   Вчетвером они направились к башне. Когаш окинул могучее сооружение взглядом знатока.
   - Ее сооружали хротары. Она действительно вырезана целиком из горы, как и говорят предания. Некоторые наши хронги сохранили умение разбивать гору при помощи воды, так что она раскалывается по нужным линиям.
   - Да, хротары были первыми, заселившими Далиадир, - подтвердил Летто. - Потом по просьбе токомуров из одинокой горы была создана эта башня, изрезанная внутри ходами.
   Они медленно поднимались по ступеням наверх.
   - Книги, что вас интересуют, должны быть сейчас в работе, - объяснял Летто. На поворотах винтовой лестницы были устроены ниши с окнами, и возле каждого окна сидел переписчик, склонясь над книгой. - Мы задались великой целью сделать копии со всего, хранящегося у нас; начали с более поздних книг и идем к более ранним.
   Когаш устал считать ступени и повороты. Даже Депрет запыхался; а Летто был по-прежнему бодр, словно подпитывался силами от всех этих бесчисленных произведений, стоящих на полках вдоль стен.
   Путники остановились почти под самой крышей башни.
   - Вот, - Летто Кар с нежностью сдул пыль с переплета книги и протянул ее Депрету. - Здесь собраны самые древние предания, о которых даже Сирагунд вряд ли знает. Еще в ту пору, когда Сохранивший не научил людей записывать свои знания для последующих поколений, мы передавали мысли из уст в уста. Позднее многие из них были записаны.
   Депрет поморщился невольно и громко чихнул. Летто Кар с удивлением на него посмотрел.
   - Ты плохо переносишь книжную пыль?
   - Нет-нет, - Депрет поспешно вытащил платок и спрятал в него свой нос. - А эти свитки зачем сложены одной грудой?
   - Многие годы десять лучших переписчиков трудились, чтобы знания, содержащиеся в них, перенести на более долговечную основу. Теперь их труд закончен, и свитки приготовили к уничтожению.
   - Если вы не против, я заберу их, - попросил Депрет.
   Летто пожал плечами:
   - Забирай, если пожелаешь.
   Все еще прячась за платком, Депрет торопливо собрал свитки.
   - Я бы хотел изучить их у себя в комнате.
   - Думаю, ты найдешь дорогу обратно, - отпустил его Летто Кар.
   - В таком случае, книгу я пока оставлю, - Депрет вернул ее Хранителю и стал спускаться, неся за спиною мешок со свитками.
   - Он не более собиратель мудрости, чем я - татаг из Бросс Клагана, - покачал головой ему вслед Летто Кар. - Когда мы спустимся, нас должен ожидать отчет - все, что в наших тайных записях известно об этом человеке, если, конечно, там что-то известно. Если желаете читать, лучше сядьте у окна, - предложил Летто, видя, как Яра с любопытством уткнулась в книгу, оставленную Депретом.
   - А что еще выше?
   - Там, - улыбнулся Летто, - крыша мира. Пойдем.
   Сильный ветер подхватил и затрепал их волосы, когда из небольшого сооружения, охраняющего верх лестницы, они вышли на площадку.
   Они стояли на самой вершине древней башни, и словно весь мир открылся перед ними... Дальние горы прорезали заснеженные долины рек, рукотворные перевалы, за ними угадывались степи; где-то в дальней дали на западе колыхалось море, угадывающееся за гористым Приморьем, по которому были разбросаны замки семуров. На востоке за горами раскинулись леса Великолесья; там стлалась пелена, скрывающая кипящую в них войну.
   Далеко на севере, в голубоватом мареве, проступали пики охранных гор, кажущиеся издалека простыми холмиками. За ними никто никогда не бывал.
   - Вот туда нам и надо, - прошептала Яра за спиною у Когаша, придерживая лезущие в глаза волосы.
   Когаш и Летто удивленно посмотрели на нее.
   - В книгах мы не найдем ответа. Есть еще одно место, о котором не знают даже у вас. Сирагунд в дни своей молодости бывал там и узнал от его обитателей о прошлом мира. Но его более волновали правители и воины, как сам он сейчас говорит, "по молодости". Сейчас бы он больше смог узнать от них, но стал слишком тяжел на подъем. Там обитают те самые Дивы, о которых я тебе говорила, - напомнила Яра Когашу. - Они оберегают наш мир, как вечные стражи. И стоять им до тех пор, пока Воплотивший, Оспоривший и Сохранивший не придумают, как использовать охраняемые ими сущности не для разрушения этого мира, но для его украшения. Они не создают книг и записей, их память почти безгранична, и они более доверяют своим устным преданиям, передающимся из поколения в поколение. Живут они долго - ибо Сохранивший наделил их невероятной устойчивостью ко всему разрушительному, - но в конце концов уходят, оставив на своем месте наследника. Они могут поведать многое, о чем молчат книги, что неизвестно Сирагунду.
   - Но за Охранные горы дороги нет, - возразил Летто.
   - У их подножия с этой стороны живут люди; они должны знать дорогу.
   - Мы найдем ее, - кивнул Когаш, вдруг ощутивший безграничное доверие своей спутнице. Он начал спускаться первым; Летто задержал Яру наверху.
   - Ты помогаешь Когашу - неужели только по велению Сирагунда?
   - Он не приказывал мне, - покачала головой Яра. - Я действую по велению своего сердца.
   - Так я и думал, - произнес Летто. - А мой повелитель надеялся, что ты выберешь его.
   Яра посмотрела на Летто долгим грустным взглядом.
   - Я никого не выбирала. У меня другой путь, и я ступила на него не спроста. В моей душе вечная стужа, и никто уже не сможет ее разогнать.
   Когда они спустились, удивительная новость ждала их: Лан Депрет быстро собрался и уже покинул дворец, не дождавшись ужина.
   - Повез добычу хозяину, - Летто быстро пробежал глазами отчет, лежащий у него на столе. - Знаете, кто такой Депрет? Это начальник тайной разведки дана Вогурома Хартага, одного из влиятельнейших людей Закатной державы, более влиятельный, чем сам правитель. Про таких людей у нас имеются сведения.
   - Зачем дану Вогурому сведения о священных долинах хротаров? - удивился Когаш.
   - Об этом знают только свитки, которые Депрет увез с собой, - отвечал Летто. - Но боюсь, что и дан Вогуром включился в травлю Дивианы. Мы обуяны жаждой власти. Мы стремимся быть самыми сильными, самыми мудрыми, кичимся своим умом или силой, стремимся, чтобы все остальные поклонились нашей силе и уму. Мы боимся, что, если не будем самыми сильными - с нами никто не будет считаться. Мы забыли о тех днях, когда каждый просто выполнял свой долг - и знал, что сосед исполнит свой, и так они вместе будут жить, помогая друг другу; теперь каждый рвется стать первым, забыв о долге, о любви и дружбе; остается один - и потом вечно страдает в этом одиночестве. Лишь самые сильные могут выжить в нашем мире - лишь для того, чтобы на вершине власти истребить друг друга. Так погибнет этот мир, забывший, как жить, и научившийся лишь убивать!
   Яра молча выслушала тираду Летто, произнесенную голосом человека, близкого к отчаянию, и осторожно положила ему руку на плечо.
   - Дивиана должна выстоять. С детства я помню, с какой любовью рассказывали о Дивиане, о ее справедливом устроении; Творцы не допустят, чтобы такой образец для подражания перестал существовать.
   - Если уцелеют сами Творцы, - мрачно ответил Летто. Прикрыв лицо от удивленных взглядов гостей отчетом о Депрете, он поспешно вышел.
   - Что же, будем собираться, - повернулась Яра к Когашу.
   - Ты не обязана идти со мной, - Когаш жестко сжал подлокотники кресла. Яра улыбнулась:
   - Далеко ты без меня не уйдешь. Так что пойдем вместе.
   Однако на севере стоял жестокая зима, начинались метели, и в горы идти было опасно, а потому решили отложить начало похода до весны - если только время могло подождать.
  
  -- Глава 7. Сделка.
   Дан Вогуром ехал на север. Несколько лет назад ему уже пришлось проделать этот путь по поручению своего повелителя, Оттара Кардракмара. Тогда торговый союз Северной Звезды возомнил себя слишком независимым, и дану Вогурому пришлось применить жесткие меры, дабы вернуть торговцев в подчинение Камангару. Все окончилось принесением присяги верности Оттару, никаких расправ над зачинщиками бунта не последовало, зато дан Вогуром получил почти в единоличное пользование доходы с Ольгарта - одной из самых богатых земель во владениях Камангара.
   Теперь все должно было повториться снова. Торговый союз вновь должен восстать против власти Кардракмаров; но теперь дан Вогуром не будет его усмирять. Теперь пришло другое время.
   Вогуром приехал в Кулзес Атар - главный город земли Фар-Каманхор - как частное лицо и остановился в небольшом двухъярусном доме, заранее снятом для него Депретом. Сам Депрет уже поджидал здесь своего хозяина с объемистым свертком собранных им сведений и отчетом о своих делах.
   Первым делом - прежде чем умыться, отдохнуть или перекусить, - Вогуром принялся рассматривать привезенные Депретом свитки, попутно слушая его рассказ. Похоже, изначальный план придется поменять; но восстание Нанн-Виля необходимо. В общих чертах предчувствия Вогурома оправдались; но возник любопытный поворот.
   Если не врут ветхие свитки, переданные Депретом, и если осталась еще рассудительность в этом шатающемся мире, то теперь у него существует возможность диктовать свою волю самим Творцам! Дан Вогуром торопливо оглянулся, словно кто-то мог подслушать его мысли.
   Существует одна небольшая преграда, но и она, благодаря стараниям Депрета, ослабеет. Сохранивший должен снять свое покровительство с Дивианы за ее вторжение в Великолесье. Долины, правда, остались лишь на востоке - третью, под боком, он засыпал собственными руками! Но Когаш не должен до них добраться - сейчас он, по сообщениям Депрета, будет отвлечен от них делами правления и соперничеством с Драгомиром.
   А Депрет основательно поработал. Его следует хорошо наградить. Правда, сам он говорит, что получает удовольствие от подобных дел; а потому, передав свитки, поспешил обратно на Восток, с новым заданием от дана Хартага. По его словам, заставить этих двоих пойти у него на поводу было не сложно - они и сами склонялись к такому пути. Драгомиром овладела жадность, которую он скрывает под жаждой мести, а Когаш под видом миролюбивости оказался способным на предательство. Теперь дело за малым. Теперь должен высказаться Иль-Росс.
   Простившись с Депретом, дан Хартаг отправил слугу оповестить Иль-Росса о своем прибытии, и лишь потом стал обустраивать свое жилище и раскладывать привезенные вещи.
   Самыми ценными из всех его вещей были древние свитки, которые добыл Депрет. Вогуром еще раз с любовью разложил их перед собой. Немалого труда стоило разобраться в древнем языке, которым были они написаны; Депрет предусмотрительно заготовил и перевод написанного в них. Наверное, прежние их владельцы и не догадывались, с каким сокровищем они расстаются. Что же, если сами хозяева не понимают ценности того, чем владеют - тем больше оснований, чтобы оно попало в руки того, кто понимает эту ценность.
   Иль-Росс пришел только под вечер.
   - Ты не торопился, - упрекнул его Вогуром.
   - Дела, - отмахнулся Иль-Росс. - Я не свободный человек, у меня служба.
   - Раньше ты так не говорил. Когда я звал, ты оставлял все дела.
   - Раньше мне не приходилось отвечать за других людей, - возразил гость. - Надеюсь, ты позвал меня не только затем, чтобы упрекать?
   - Конечно, нет, - Вогуром помолчал. - Быть может, составишь мне компанию за ужином?
   - С удовольствием.
   Кормили у Хартага, как всегда, превосходно. После нескольких чаш вина дан Хартаг несколько успокоился и приобрел благодушное настроение. Иль-Росс пил мало и оставался в напряжении, зорко следя за хозяином.
   - Насколько я знаю, ты прекрасно справился с несколькими заданиями, которые давал тебе твой хозяин Ольтаир, глава торгового союза Нанн-Виль.
   Иль-Росс склонил голову в знак согласия.
   - Ты блестяще расправился со своими недавними товарищами по несчастью, что не захотели тебе подчиниться и продолжали тревожить торговые караваны.
   Иль-Росс снова молча кивнул.
   - Ну, еще бы, кто, как не ты, лучше других знает обычаи и повадки горных разбойников! - продолжал Вогуром. - Ты заставил гулов и хротаров Сияреня показать тебе древние залежи митронда, за что получил в подарок митрондовые доспехи.
   - Ты очень хорошо осведомлен о моих делах и наградах, - согласился Иль-Росс.
   - А еще я знаю, что Ольтаир подбивал тебя отправиться на Ольгарт и отнять у меня это богатейшее место!
   - Но заметь - я не пошел на это, - вставил Иль-Росс, ничуть не смущенный обвинением.
   - Заметил и оценил, - произнес Вогуром. - Однако мне кажется, тебе пора завязывать со службой.
   - Почему? - нахмурился Иль-Росс. - Она приносит мне неплохой доход.
   - Однако же, ты не хозяин себе. От тебя могут потребовать то, что будет противоречить твоим планам!
   - Тогда я не выполню этот приказ, - спокойно отвечал Иль-Росс.
   - Слушай меня, - Хартаг нагнулся и приблизил свое лицо к лицу Иль-Росса. - Если будешь делать так, как я говорю, станешь не простым мальчиком на побегушках, но главою собственной державы!
   - А зачем мне это? - возразил Иль-Росс. - Если у тебя есть во владении земля, ты становишься уязвим. Ты привязан к своей земле. А сейчас мое войско - это кочевое племя, куда хотим - туда и отправимся. Это Ольтаиру нужно, чтобы я был у него на службе; а если мы с ним в чем-нибудь не сговоримся, я с не меньшей охотой стану грабить его караваны.
   Вогуром смутился и опустил взор. Зар продолжал:
   - Но если ты хочешь по старой дружбе попросить меня что-то сделать - проси, не стесняйся.
   Дан Хартаг размышлял некоторое время.
   - Хорошо. Даже можно сказать - тем лучше. Раз тебя не прельщают земельные владения, ты вполне можешь передать их мне.
   - Если получу что-то взамен, - напомнил Иль-Росс.
   - Само собой, - поторопился заверить его Вогуром. - Я веду речь ни о чем ином, как о том, чтобы разрушить державу Ольтаира.
   Иль-Росс не спеша почесал за ухом.
   - Это будет пожива на один раз. Тут довольно суровые места, и только благодаря стараниям торгового совета здесь поддерживаются приличные условия жизни. Какой толк ограбить этих купцов, если потратить деньги будет негде?
   Хартаг нетерпеливо притопнул ногой, но тут же взял себя в руки.
   - Хорошо. Ты говорил в первую нашу встречу, что желания свои выскажешь потом. Так какие условия тебя бы устроили?
   Иль-Росс оживился, придвинулся к хозяину.
   - Первое - ты отправляешь меня и моих людей на юг, где море, солнце и изысканные блюда и вина. Там либо ты сам предоставляешь нам работу, либо устраиваешь к какому-нибудь тамошнему канхарту. Второе - все, что мы захватим здесь, остается у нас безо всяких условий.
   - Идет, - быстро согласился Вогуром. - Что ты скажешь об Иск-Хайте? Это самое теплое место на южном побережье.
   - Далековато, - прикинул Иль-Росс. - Но если все затраты по походу ты берешь на себя, мы согласимся.
   - Правда, надо еще будет уговорить правителя Дир-Амира, - предупредил дан Хартаг.
   - Думаю, мы с этим справимся, - успокоил его Иль-Росс. - Теперь говори, чего же ты ждешь от меня.
   Дан Хартаг внимательно посмотрел на гостя. Доверять ему так же, как в былые годы, он уже не мог: тот стал слишком самостоятельным. Значит, надо было рассказать ему ту часть плана, которая его касалась, но так, чтобы у него не возникло вопросов относительно всего остального.
   - Мне нужно, чтобы ты с твоими людьми взял одну горную крепость.
   - И только-то? - разочарованно присвистнул Иль-Росс. - Это дело нескольких дней. Но каким образом взятие одной крепости может разрушить весь Нанн-Виль?
   - Само по себе никак. Но это не совсем обычная крепость. А дальше, я надеюсь... - Хартаг еще раз оглядел Иль-Росса и решил все-таки не говорить всего. - Дальше Нанн-Виль поднимет восстание против власти Кардракмаров, тот пришлет войска - или поручит мне расправиться с восстанием, а я попрошу твоей помощи. И уж тут все, что ты возьмешь - твое.
   - Неплохая мысль, - кивнул Иль-Росс. - Что за крепость?
   - Она находится на северном склоне Охранных гор.
   Иль-Росс вдруг резко помрачнел.
   - Я никогда не был за Охранными горами, но слышал, что ничего хорошего за ними нет.
   - Ты боишься? - попытался поддеть его Хартаг.
   - А если бы и боялся? - пожал плечами Иль-Росс. - Думаю, тебе это нужно больше, чем мне. Ладно, я подумаю. Ты пока поговори с Ольтаиром, согласится ли он устраивать бунт против далекого Оттара; на этот случай мне не помешает быть в стороне от таких событий, и тогда я, пожалуй, соглашусь прогуляться на север - чтобы потом уплыть на теплый юг.
   - Я тебе скажу немного больше, - продолжал Хартаг. - Эта крепость защищает границы Нанн-Виля и Дивианы. С ее падением эти две державы станут очень уязвимыми.
   Иль-Росс быстро взглянул на Вогурома:
   - Это что-то из области магии, верно? Что ж, и колдовских сущностей мои ребята никогда не боялись. А уж насолить Дивиане - это самое милое дело. Пожалуй, я согласен. С этим врагом у меня давние счеты.
   - А зачем тебе будет нужно твое воинство, когда у тебя не останется врагов? - спросил Хартаг.
   - Зато они останутся у вас, - Иль-Росс хлопнул дана по плечу и, рассмеявшись на прощание, вышел.
   После долгих лет, когда земли Пустынной долины оставались безо всякой власти и на горных перевалах хозяйничали шайки разбойников, новый глава торгового союза Нанн-Виля, Ольтаир, начал наводить там порядок. К тому времени сбегавшиеся туда со всех земель изгои - мятежники и разбойники - умножились так сильно, что стали драться между собой. Попутно карательные рейды Ольтаира основательно их донимали; и в конце концов мелкие шайки стали объединяться в крупные отряды. Иль-Россу удалось встать во главе этого разбойничьего государства, одолев других вожаков - кого силой, кого хитростью. И, надо отметить, его воинство не было просто сбродом, воинская выучка в нем была не хуже, чем у гвардейцев Дивианы.
   Неоднократно в истории предпринимались попытки создать военное государство, где бы воспитывались воины, непобедимые и до самозабвения преданные своему повелителю. Последняя такая попытка восходит ко времени дана Румата, когда в Долине Воинов была создана Воинская община (собственно, после этого долину так и назвали). Идея непобедимого воина витала в умах всех правителей, и они так или иначе очень много сил и средств тратили на организацию своего войска, дабы устрашить соседей.
   Иль-Росс тоже объединил своих людей образом воинских доблестей. Однако Зар поступил мудрее своих предшественников. Он не стал привязываться к земле, а бродил с одного места на другое. С охотою его люди нанимались на службу тому, кто согласен был их принять; а если таких не находилось - они с не меньшею охотой обирали путников и устраивали набеги на ближайшие селения.
   Но при этом, хотя основу войска Иль-Росса составляли бывшие преступники, служить в нем считалось высшим почетом. Лучшие воины всех окрестных держав мечтали заслужить это право. Каждый год проводились состязания, на которых победителю дозволялось вступить в войско Зара, и о такой чести воин мог только мечтать. Таким образом, Зар никогда не испытывал недостатка в людях, равно как и в средствах: вряд ли хоть один владелец замка отказал бы ему в приюте, если хоть немного дорожил своей головой. О штурмах нескольких горных крепостей, чьи хозяева мнили свои укрепления неприступными, не первый год передавали легенды в северных землях
   Однако было государство, из которого за многие годы в войско Иль-Росса не пришло ни одного воина - Дивиана. Там еще умели находить место каждому, а не изгонять чужаков, непохожих на других. С детства там воспитывали людей в духе мудрости, и, хотя и учили держать тело в строгости и здоровье, но развитию ума придавали куда больше значения, чем развитию силы. Можно даже сказать, что там развивали некоторое пренебрежение к воякам, умеющим только размахивать мечом - а следует заметить, что все-таки профессиональный воин должен был всю жизнь посвятить искусству войны, и на прочие искусства у него времени не оставалось. Единственным исключением был, по слухам, сам Иль-Росс; но это были только слухи, ибо происхождение вожака изгоев оставалось темным.
   Дан Хартаг выпросил у Ольтаира право встретиться с ним наедине, хотя молодому главе союза вовсе не казалась приятной встреча с тем, кто некогда вынудил его покориться Оттару. Ольтаир - высокий белокурый человек лет тридцати, с широким открытым лицом и неторопливыми повадками, - даже в своем доме носил меховую накидку, знак правителя в Нанн-Виле. Хартага провели в небольшую комнату с окнами на задний двор - в Кулзес Атаре не было дворца правителя, и тот занимал один из частных домов, правда, весьма роскошный. Рядом с дверью Хартаг заметил Иль-Росса. Это его порадовало - присутствие Иль-Росса вполне согласовывалось с его планами.
   - Приветствую правителя Ольтаира. Вернее, наместника Ольтаира, - начал Хартаг, поклонившись.
   - Мне донесли, что ты прибыл как частное лицо, а не как представитель Оттара, - пропустив поправку Хартага мимо ушей, начал Ольтаир.
   - Оттар уже стар, - развел руками Хартаг. - Его почти не занимают дела правления. Всем я занимаюсь сам, по своему почину.
   - Однако, ты хотел бы, чтобы наша встреча осталась в тайне?
   - Да. Ибо если ты помнишь, тогда, в первую нашу встречу, я сказал тебе, что не то ты выбрал время, чтобы бунтовать против Камангара. Ты был слаб, а Камангар силен. Все, что я тогда сделал, было сделано для твоей же пользы. Ты не был изгнан, не утратил положения главы совета, на вас не наложили дополнительной подати. Все это сделал я, защищая тебя перед своим правителем.
   - Благодарю; хотя тогда мне казалось, что ты делаешь это для себя.
   - Как правитель, ты должен знать, что никогда нельзя забывать о своих интересах.
   - Да; только смотря какие интересы считать своими, - возразил Ольтаир.
   - Я служу своему повелителю, - пожал плечами Хартаг. - Он носит, как его прадед, имя Оттара; это имя всегда приносило Кардракмарам самую громкую славу. Но нынешний его владелец не прославил своего имени достойными деяниями. И сейчас, когда его жизнь клонится к закату, я готов сказать тебе: пришло время вам забрать независимость, принадлежащую вам по праву.
   - То есть, ты мне советуешь довести до конца то, что мне пришлось прекратить семь лет назад?
   - Именно так.
   - Значит, ты советуешь мне начать восстание против моего - и твоего - законного повелителя, Оттара Кардракмара, которому я семь лет назад приносил присягу верности.
   Хартаг смутился: Ольтаир говорил все громче.
   - Иль-Росс! - правитель подошел и распахнул дверь. - Войди.
   Рослый глава изгоев вошел в комнату, пригнувшись в дверях.
   - Этот человек только что подбивал меня на измену. Я считаю, он сам изменник, а потому вели своим людям схватить его и запереть, пока я свяжусь с Оттаром и выдам ему изменника.
   Иль-Росс замялся.
   - Взять его! Ну? - Ольтаир грозно взглянул на Иль-Росса.
   - Стойте! - успел взвизгнуть Вогуром. - Стойте.
   Он с укором смотрел на Иль-Росса.
   - Как ты можешь? Забыл, благодаря кому ты выжил? Кто тебя создал?
   - Все меняется, - хмыкнул Иль-Росс.
   - Ладно, - сдался Хартаг. - Ты, Ольтаир, еще не дослушал моего предложения.
   - А к чему мне слушать предателя?
   - Но я не то имел в виду!
   Вогуром лихорадочно пытался сообразить, чем он может поступиться в своей игре, не выдавая ее правителю.
   - Выслушай же. Я готов отдать тебе место блюстителя столицы, если только ты сохранишь мне свободу!
   Ольтаир усмехнулся:
   - Думаю, Оттар и сам оценит по достоинству мою роль в поимке предателя, так что место в столице все равно мое.
   Вогуром покачал головой.
   - Столицу охраняют преданные мне полки. Я немало потратил времени и золота, чтобы они повиновались только мне; и лишь по моему приказу они отдадут город.
   - Ну, допустим, - произнес Ольтаир. - Но что ты просишь для себя? И куда ты отправишься, если я тебя отпущу?
   - Я уйду на Восток, - не так задумывал Вогуром начать свой поход, но выбирать не приходилось. - Для себя я прошу только оставить мне доходы с Ольгарта, и я уведу из столицы свои полки.
   - На Восток? - удивился Ольтаир. - В Дивиану?
   - И дальше, в Дир-Амир, - охотно подтвердил Хартаг. - Только еще мне надо, чтобы Иль-Росс совершил небольшой поход.
   - Однако, ты обнаглел! - возмутился Ольтаир. - Речь идет о том, оставлять ли тебе жить вообще, или, может, как предателя, вздернуть на виселице, а потом рассказать Оттару, как дело было - а ты все выпрашиваешь и выпрашиваешь себе поблажки. Говори, зачем тебе нужен Иль-Росс, или...
   Хартаг невольно закрылся рукой.
   - Но ты выслушай сперва!
   - Хорошо. Говори, - позволил Ольтаир после недолгого размышления.
   Убедившись, что немедленная расправа ему не грозит, Хартаг перевел дух.
   - Помните вы предание, в котором рассказывается, как после бурь и неурядиц начала творения Творцы смогли, наконец, упорядочить этот мир, после чего Сохранивший записал его законы на двенадцати козлиных шкурах?
   - А я слышал предание, что это сделал Воплотивший, - возразил Иль-Росс.
   - Это не важно, - отмахнулся Хартаг.
   - Ты что же, нашел эти шкуры? - усмехнулся Ольтаир.
   - Почти. Дело в том, что многие сущности, сотворенные Воплотившим поначалу, потом были изгнанны за пределы мира, ибо разрушали его основу. Некоторые маги умеют призывать какие-то из этих сущностей; ну, а я вам предлагаю получить власть над ними всеми! После чего, если только Творцам дорога судьба их мира, они выполнят то, что мы им скажем.
   - И что же надо сделать, чтобы забрать власть над ними? - спросил Ольтаир с гораздо большей заинтересованностью.
   - Рубежи мира охраняет крепость древнего народа Дивов, - продолжал Хартаг. - Она практически неуязвима для этих созданий, но безобидна для нас, для жителей этого мира. Это как скорлупа в яйце: довольно прочная снаружи, она легко разрушается изнутри. Иль-Россу, с его навыками, ничего не стоит взять эту крепость.
   - Только полному дураку придет в голову самому разрушать защиту, оберегающую его жизнь! - воскликнул Ольтаир.
   - Взамен мы получим другую защиту, - пообещал Вогуром, уверенно беря разговор в свои руки. - Я позабочусь, чтобы эти создания не вышли из-под контроля.
   - Каким же образом? - настороженно спросил Ольтаир.
   - Уже сейчас есть люди, способные властвовать над ними, - произнес Вогуром. - Надо только договориться с этими людьми, чем я и собирался заняться.
   - Прекрасно, - кивнул Ольтаир, про себя уже составивший собственный план. - Думаю, охранники на рубеже мира тоже умеют защищаться от них - а, значит, защитят и нас. Ты, Иль-Росс, отправляйся и приведи мне одного из них, и, я думаю, мы сумеем с ним договориться. А ты мне пока расскажешь, - повернулся он к Вогурому, - как ты собираешься обуздать создания, с которыми не могут справиться сами творцы.
   - Пока Иль-Росс будет в походе, мне тоже надо совершить путешествие, - возразил Хартаг. - Ибо место, где живут люди, способные управлять ими, лежит на другой стороне Дивианы.
   - Хорошо, - неожиданно легко согласился Ольтаир. - Ступай. Только принеси мне то, где ты вычитал о Дивах и о тех, от кого они нас охраняют. Иль-Росс, проводи дана Хартага до дому и забери у него то, о чем он говорил. А потом мы совершим небольшое путешествие вместе. До границ Сияреня я намерен тебя проводить.
   Из дома правителя Иль-Росс и дан Вогуром вышли вместе.
   - Мне ты рассказал далеко не все, - упрекнул Хартага Иль-Росс.
   - Но и ты не сказал мне, как близко ты теперь стоишь к правителю, - заметил Хартаг. - Ты, однако, очень легко согласился участвовать в этом деле. Знаешь, ведь те сущности, о которых я говорил и от которых стерегут нас Дивы, могут быть весьма опасны, если вырвутся на свободу.
   - Что же? Они такие же, как и мы, - произнес Зар с сочувствием. - Изгои, лишенные своего места в мире. Думаю, дать им свободу - это достойное дело.
  
   - Как предания все перевирают! - покачал головой Воплотивший. - Ведь, все-таки, это я записал законы - хотя и по твоему совету.
   - Какая сейчас разница? - пожал плечами Сохранивший. - Скоро может совсем не остаться ни преданий, ни сказок.
   - С чего такое мрачное настроение? - вмешался Оспоривший. Сохранивший значительно помолчал, прежде чем ответить.
   - Мир выхолащивается. Предоставленный самому себе, он медленно умирает, впадая в нетревожимое безжизненное состояние. Единственное, что ему осталось - это бунтовать против наших законов.
   - А, может быть, правда обрушить на этих заговорщиков гром и молнию? - задумчиво произнес Воплотивший.
   - И не думай! - поспешно выкрикнул Оспоривший. - Виданное ли это дело: когда я просил тебя вмешаться, ты и пальцем не пошевелил, а теперь хочешь творить произвол?Нет уж, пусть делают, что хотят. Это будет хорошая проверка твоим законам.
   - А если они и вправду выпустят этих?
   - Не волнуйся, - усмехнулся Сохранивший. - Пусть побьются головой об стену. Небольшая встряска миру не повредит; только не добьются они ничего. Но самое страшное для мира не это. Его подтачивает изнутри.
   Однако, если помнишь, ты сам некогда предоставил ему выход на пороге смерти. Мы почти забыли о нем. Тогда, повинуясь твоей воле, ильвы и хротары, жившие еще в мире, ранее, чем пришли токомуры и все остальные твои дети, создали особые тайные места по всей земле. В этих местах тот, кто доберется до них с чистыми помыслами, будет услышан, его голос долетит до самых отдаленных концов земли, до самых основ мироздания - и сможет вложить в мир новую струю жизни; от него придут новые, неведомые даже нам события. И он сможет помочь нам самим выправить наш неверный путь.
  
  
  -- Часть 3. Поход Иль-Росса.
  -- Глава 1. Дивы.
  
   Что же такого приносит с собой ветер весны, от чего самая пасмурная душа озаряется солнечным светом? Мартовские коты самозабвенно пытались переорать друг друга, собираясь на околице, и дети, полные счастья, с восторгом шлепали по грязным лужам, не обращая внимания на грозные окрики родителей; и хотелось дышать полной грудью, сбросив зимнее оцепенение, хоть и пряталось порою солнце за тучи, и снежные груды все еще громоздились по сторонам дороги, и леса, окруженные талой водой, стояли черными - но все чаще слышался в них щебет птиц.
   Перелески сменялись росчистями и пашнями, а дальние Охранные горы все так же стеной стояли на горизонте, ни на шаг, казалось, не приближаясь к настойчивым путникам. Весна бежала впереди них на север, и все труднее становилось пробираться через грязевые озера, в которые превратились поля - но все легче шагалось даже по непроходимой грязи.
   Поначалу у Яры ныли ноги под вечер, и она проклинала себя, что отправилась в этот поход, и Когаша, уговорившего ее не брать лошадей. Когаш рассудил, что перетащить лошадей через горы может оказаться невозможным, а где они смогут их оставить - неизвестно. И, взвалив на себя большую часть поклажи, он широким шагом спешил к горам, манившим его своей неизведанностью. Ни одно хротарское предание не говорило о том, что таится в Охранных горах. Хротары никогда там не жили, не вели разработок, не торговали; да и другие народы мало что могли поведать о жизни в Охранных горах. Может быть, Когашу предстояло быть первым, кто перевалит эти горы. Яра большую часть времени молчала, но понемногу весна пробуждала и ее душу, и она порою останавливалась и глубоко вздыхала, наслаждаясь небывалым весенним воздухом.
   Наконец, они остановились в деревне, от которой до первых отрогов оставалось меньше дня пути. Обитатели ее жили совсем рядом с горами - но тоже почти ничего не знали о них; быть может, потому, что никогда тень от гор не падала на деревню. В ответ на расспросы Яры о перевалах жители качали головами: сами в горы не ходили, и вам не советуем. Когаш махнул рукой:
   - Переберемся.
   Понадеявшись на свой опыт, он не стал отягощать себя громоздким снаряжением для похода в горах. Сейчас, разглядывая отвесные скалы, Когаш подумал, что, быть может, поторопился с таким решением. И жители смотрели на них с сочувствием: судя по их словам, если кто и ходил в горы, назад не возвращался.
   - Ну, что же.
   Стоя у подножия горы, они в последний раз перед восхождением оглядывали равнину Далиадира. Залитая солнцем, она казалась вызолоченным подносом, на котором черными трещинами проступали леса, холмы и строгие замки. Небо выцвело почти до белизны, и, несмотря на раннюю весну, жара стояла летняя.
   - Идем.
   Резко отвернувшись, они вдвоем - Когаш первым, за ним след в след Яра, вновь надевшая мужской наряд, - двинулись в горы. Каждый час Когаш устраивал привал, если находил подходящую площадку, и тогда они молча сидели рядом, разглядывая вылезающие на южном окоеме Заречные горы, отделяющие Далиадир от Лоди и Трегорья. Где-то там, наверное, если присмотреться, можно было различить и дворец правителя с его небывалой башней.
   Солнце поднималось все выше, и путники уже изнемогали от жары и пота. Однако с гор навстречу им ползла серая мгла, беспокоившая Когаша больше, чем жара.
   - Что тебя тревожит? - заметив его беспокойство, спросила Яра.
   - Такая дымка, спускающаяся с гор, часто предвещает буран или лавину, - ответил Когаш. - Надо нам поискать место для ночлега, где было бы безопасно.
   Услышав про буран, Яра недоверчиво усмехнулась - тишь стояла необычайная. Однако уже после обеда потянул им в лицо ветер, крепчающий с каждым мгновением.
   - Надо вставать! - решил Когаш. - Вон там небольшое ущелье под каменным навесом.
   Он быстро поставил палатку, натянув ее на увесистых валунах, и, найдя в ущелье залежи горючего камня, разжег небольшой костерок. В их ущельице ветер не залетал, но за выходом из него взвыл настоящий ураган. Отголоски его то и дело трепали костерок, и Яра вздрагивала, боясь, что тот погаснет.
   - Не волнуйся, - успокоил ее Когаш. - Здесь мы в безопасности.
   Легли спать не раздеваясь; под утро оба проснулись от страшного холода. Стуча зубами, подползли ближе друг к другу и уснули под одним одеялом.
   Снова их разбудила удивительная тишина, установившаяся перед рассветом. Смутно припоминалось, как что-то зашумело, потом словно вздрогнула гора - а потом все стихло. Солнце еще не взошло, и стояла почти ночная темнота, но Когаш сумел рассмотреть, что выход из ущелья выше уровня его роста завален рыхлым снегом. В ущелье снег почти не залетел, крутым обрывом собравшись у входа, только несколько комьев были разбросаны вокруг потухшего костра.
   - Туда нам не выбраться, - признал Когаш. Задрав голову, он разглядывал склоны гор, образовавших это ущелье. С одной стороны скала загибалась наружу, образовав каменный навес, укрывший их от снега. C противоположной стороны гора шла почти отвесно, но там, где оба склона смыкались, можно было попытаться вскарабкаться наверх - правда, тут не помешали бы крючья и молоток.
   Покопавшись в мешке, Когаш вытащил длинный моток веревки.
   - Обвяжись, - велел он Яре. - Я полезу наверх, если там можно выбраться - вытащу тебя.
   Цепляясь за почти незаметные выступы в камнях, он с паучьей ловкостью полез наверх, оставляя за собой, словно паутину, разматывающуюся веревку.
   Подъем был долгим. Трижды Когаш останавливался, чтобы перевести дух; а когда добрался туда, где склон стал пологим, то замер от удивления. Прямо над ним взвилась ослепительная вершина, сверкающая розовым в свете восходящего солнца. А далеко за ней, на севере, казалось, бродят непроглядные тучи: там клубился свинцовый туман, поглощающий солнечные лучи без остатка.
   Когаш долго стоял, замерев в изумлении, и разглядывал то восходящее солнце, то сияющую вершину, то мрачные тучи впереди. Наконец, опомнившись, он крикнул Яре:
   - Поднимайся!
   Вытянув Яру, Когаш привязал веревку к валуну и спустился за вещами. Привязал мешки к концу веревки, влез по ней сам, затем втащил мешки. После тройного спуска-восхождения руки у Когаша отваливались, спина ныла; он рухнул молча на свой мешок и некоторое время лежал неподвижно, так что Яра начала уже волноваться.
   - Все в порядке, - выдавил Когаш. - Идем.
   Вскоре он порадовался, что не взял никакого снаряжения. Они шли по местам, где очень хотелось им воспользоваться - но зацепить крюк было не за что, любой камень мог вывернуться - и обрушиться в пропасть. Здесь можно было рассчитывать только на его хротарское чутье.
   Горы забирались все выше. В висках стучало, горло начинало перехватывать. На одном из подъемов у Яры пошла носом кровь, голова закружилась, и она не могла больше сделать ни шагу; пришлось заночевать на продуваемом всеми ветрами склоне.
   К концу пятого дня они достигли высшей точки подъема. Густое марево, колышащееся за горами, разлилось у путников под ногами. Хребет оказался нешироким, одна горная цепь, но Когаш понял, почему он называется охранным. В своей жизни ему не доводилось встречать гор, которые столь же трудно было преодолеть.
   Северная сторона тонула во мраке. Найдя укрытие в расселине горы, путники устроились на ночлег, полагая, что с утра отыщут дорогу вниз; однако утром на севере светлее не стало. В нескольких шагах внизу начиналось словно бы море, угрюмое, но легко расступающееся под ногами. Один раз, утомленный дорогой, Когаш оступился - и склон под ними тронулся вниз.
   Они оказались на самом верху могучей снежной лавины, набирающей ход и стремительно несущейся к подножию горы. Не выпуская руки Яры, Когаш успел набросить на нее накидку, чтобы укрыть голову от камней и комьев снега, и сам прикрылся своим мешком. Горло перехватывало от скорости; однако иногда Когаш ухитрялся передвигаться вверх по лавине, чтобы их не затянуло в глубину - так учили хротаров в детстве.
   Долетев до низу, они с размаху были брошены в сугроб, откуда, подранные и исцарапанные, наконец выбрались на твердую поверхность. Некоторое время путники лежали, не шевелясь, приходили в себя. Наконец, Яра первой поднялась и огляделась.
   Синее марево расстилалось вокруг, скрывая холмы и даль окоема, синее марево, стиравшее грань между небом и землей. Редкие леса, холмы, горы в отдалении были окутаны туманом, сквозь который словно угадывались очертания ветки дерева, одинокого куста. В дюжине шагов ничего было уже не разобрать, только сплошное марево.
   - Куда теперь? - спросил Когаш, открыв глаза, но не вставая.
   И вдруг дымка разорвалась, открыв вид на замок, высившийся на обрывистом холме. Дивное строение, блестевшее яркими красками в этом сумрачном мире: белые стены, зеленые крыши башен, золотые блестки окон. Стены замка возносились вверх на высоту ближайших гор, и, казалось, замок жмется и ютится на холме, в окружении вечного тумана.
   Вокруг замка кипела осада.
   - Кому же это ударило в голову?.. - прошептала Яра.
   Когаш, наконец, поднялся.
   - Ты говорила, им никто не может навредить?
   Яра не ответила, внимательно разглядывая атакующих.
   - Это войско кого-то из наших канхартов. Как они смогли провести сюда целое войско? Идем, нам надо пробраться в замок.
   Не зная, скрывает ли еще их пелена, путники пробирались в сторону замка крадучись, от куста к кусту, от дерева к дереву. Деревья здесь росли чахлые, невысокие, немногим отличающиеся от кустов. Когаш еще подумал, распускаются ли на них листья весной.
   На одном из невысоких холмов, на расстоянии, недосягаемом из замка, находилась группа людей, судя по всему, руководящие осадой. Чуть ближе к стенам расположились метательные орудия, вокруг которых суетились обслуживающие их воины. А в отдалении в боевой готовности выстроились ряды готовых к штурму ратников с лестницами наготове.
   Иль-Росс успел раньше них.
   Каменные ядра, большие и малые, разлетались в пыль, ударившись о стены замка. То и дело взвивался дым, вспыхивали язычки пламени. Но Замок стоял непоколебимо. И в ответ оттуда не раздалось ни единого выстрела, не слетела ни одна стрела, ни копье; ни малейшего движения не было заметно на белоснежных стенах. Иль-Росс велел подвести к воротам, черным провалом видневшимся у основания Замка, таран; гулкие удары кованного наконечника о литую бронзу разносились - и гасли в тумане, но ворота не поддавались.
   - Вперед! Не бойтесь, они никому не причиняют вреда, - погнал Иль-Росс своих воинов на приступ. С криком, которым они пытались подбодрить сами себя среди этого безмолвия, солдаты бросились к стенам; замок ответил молчанием. Воины добежали до стен, попытались приставить лестницы - но каждая попытка оканчивалась неудачей, верхние концы лестниц скользили, не зацепляясь за верх, веревки не удавалось забросить на зубцы, а когда в отчаянии воины стали бросаться на стены, многих унесли с проломленными головами.
   - Еще залп! - приказал Иль-Росс. Две метательные машины разом обрушили свои снаряды на стены, одновременно ударил таран, и воины пустили от подножия стен тучу стрел, перелетевшие во двор замка. На миг что-то потемнело, словно в мире вечных сумерек наступила ночь. Замок, солдаты, орудия, группа командиров на миг пропали из виду - и тут же возникли вновь, и снова ночь сменилась сумерками. Более ничего.
   - Надо отводить людей, пока они не побежали сами, - произнес один из спутников Иль-Росса. - Невозможно выносить этот безмолвный отпор.
   Иль-Росс посмотрел на замок Дивов, сжал кулаки - и кивнул:
   - Уходим.
   И с этой стороны Дивы оказались неуязвимыми.
   Войско сворачивало лагерь и отступало в полном порядке, уходя колонной на запад вдоль горной цепи. Метательные орудия и лестницы изрубили на куски и пытались поджечь, но огонь не хотел разгораться, и обломки бросили неподалеку темными грудами.
   Когда последний ратник скрылся в тумане, Когаш и Яра выбрались из своего убежища и направились к воротам. Яра предупредила, что здесь нельзя таиться. Того, кто подходит тайком, Дивы не пропускают; честного же путника должны принять с радостью.
   Когаш постучал в блестящие бронзовые ворота, на которых даже следа от ударов тарана не осталось, и стал ждать.
   - Может, они не слышат? - предположила Яра. - Им ведь, наверное, не до нас: легко ли от стольких врагов отбиться.
   Но в воротах открылась небольшая калитка, и высокий превратник в светлых длинных одеждах молча - движением головы - пригласил их внутрь.
   - Мы путники, - начала Яра. - Я - ученица Сирагунда. А это - Когаш-кун Ну-Нмар, посланник хротаров. Мы пришли за советом.
   Привратник внимательно выслушал их речь, чуть склонив голову на бок, и ответил с немного странным выговором, протяжным и мелодичным.
   - Проходите. У нас немного не прибрано, так что извините.
   Когаш усмехнулся: на внутреннем дворе валялись стрелы и камни, лежала белая осыпавшаяся пыль. Неторопливые люди с метлами уже вышли подметать двор, а другие уносили на руках камни.
   Привратник негромко сказал что-то одному из уборщиков; тот отложил метлу и подошел к гостям.
   - Я проведу вас внутрь, вы сможете там передохнуть и привести себя в порядок, - Див оценил ободранный вид путников. - Наверное, вас утомляет сумрак наших краев? Внутри у нас более радостно.
   Действительно, белые стены внутренних покоев словно бы сами светились, озаряя помещения ровным светом, похожим на свет дня. Див провел их в обеденную залу, пригласив садиться.
   Кроме них, сейчас в зале никого не было. Див распорядился подать обед. Когаш с любопытством изучал местные блюда, пытаясь догадаться, из чего они приготовлены, но так и не смог: не похожие на то, что ели в прочих землях, они, тем не менее, по вкусу напоминали обычные мясо, овощи и другие плоды, добываемые за горами.
   - Отдыхайте, - Див указал им две комнаты рядом.
   Из окон открывался странный вид. Как определил Когаш, его окно выходило на Запад, и вот, слева от его окна различались тени гор, холмы; а справа был туман - и ничего больше. По границе между левой и правой половинами мира виднелась полоска вала или стены, темная и невысокая.
   Вскоре к нему постучалась Яра, вымывшаяся и переодевшаяся в свое обычное платье.
   - Пойдем, нам незачем терять время.
   И тут же, словно из-под земли, возник их провожатый.
   - Вижу, вы отдохнули. В таком случае, пройдем в наш гостевой зал, - пригласил он.
   Под сводами главной башни располагался целый сад, где были собраны деревья со всего света, и вершины их порой достигали крыши замка. Здесь, на тенистых дорожках, степенно прогуливались несколько дивов; здесь же провожатый остановил путников.
   - Что привело вас к нам? - начал Див расспросы. - Вряд ли ваш путь был легким.
   - У нас два вопроса, - Яра решительно взяла в свои руки разговор, полагая, что ей легче найти общий язык с дивами. - Что за беда угрожает миру и зачем нужны священные долины хротаров?
   Див помолчал.
   - Миру грозит только одна беда: утратить свое разнообразие и красоту и погибнуть в серости однообразия. По замыслу Творцов, каждый, живущий в этом мире, должен приумножать это разнообразие. По крайней мере, не уменьшать. Но дело в том, что и Творцы не знают всего. Из одного начала может проистекать очень многое - но потом все может свестись к одному концу. Если восторжествует только лед, или только огонь - это будет все равно конец мира; но пока существует и лед, и огонь, порою сражаясь, порою дополняя друг друга, мир живет. Мир может угаснуть, если истощатся движущие его силы - а может и просто исчезнуть, если одна из сил восторжествует. Но Творцам достаточно помыслить что-либо, чтобы это воплотилось. Возможно, и нам когда-нибудь будет дана такая возможность.
   Когаш напряг мозги, но так ничего и не понял в речи Дива. Яра же, казалось, что-то поняла.
   - Вы знаете, кто нападал на вас?
   - Конечно. Это Иль-Росс, Горный воитель, по поручению дана Вогурома Хартага. Он должен был сломать преграду, отделяющую то, что мы охраняем, от того, что мы стережем.
   Когаш потряс головой, но это не помогло, и он спросил прямо:
   - А что вы стережете?
   Див охотно ответил.
   - В дни молодости Воплотивший творил, не задумываясь; одно, созданное им, по законам, которые превыше Творцов, вступало в конфликт с другим, мир трясло и раскачивало, и когда собрались все Творцы, они отобрали что-то, на их взгляд, что могло ужиться в мире, а все остальное сослали в дальние пределы на севере. А Сохранивший взял самые продвинутые семьи ильвов и токомуров и поселил их на рубеже; так появились мы. И любое творение Воплотившего, новая стихия, сила, дух или сущность, теперь проверяется Оспорившим, который смотрит, чего можно ожидать от нового обитателя мира и не разнесет ли он уже созданное.
   - Зачем же Иль-Росс хотел освободить этих? - не понял Когаш.
   - Наверное, ему тоже, как и многим его собратьям, не нравится мир, в котором он живет. Человек не умеет обустроить свою жизнь, но вместо того чтобы разбираться в себе и меняться самому, он начинает или изменять жизнь вокруг себя, или менять места обитания одно за другим, пока не забирается в такое место или не превращает свою жизнь в такое, где уже точно никому выжить невозможно.
   - И вы, стало быть, стоите на страже, чтобы такого не произошло?
   - Нет, у нас задача скромнее. Мы только привратники; в дела внешнего мира мы не вмешиваемся.
   - А как вам удается жить в таком мрачном месте, да еще создать такой чудный сад?
   - Прежде всего, мы не считаем это место мрачным. Когда ты в согласии со всем миром, для тебя нет ничего невозможного. Но трудно быть в согласии с миром, одновременно желая ему зла...
   - А что долины? - напомнила Яра.
   - Все очень просто, - Див оказался на редкость дружелюбным. - Это что-то вроде рупора, через который простой смертный может докричаться до Творцов.
   - Так вот почему ко мне явился Сохранивший! - воскликнул Когаш.
   - Должно быть, - кивнул Див. - Раз ты был там, то и сам знаешь, как с ними управляться.
   - Так что же... Достаточно просто взять - и сказать, что думаешь?
   - Не совсем... Дело в том, что это... как бы сказать? Обратная связь. Творцы придумали мир, его законы, и решили, что так будет хорошо. Но понравится ли это тем, кто будет жить в этом мире, для кого он творился? Вот ильвы и хротары и придумали такие долины.
   - А почему их всего три? - удивилась Яра. - Я думала, каждый может высказать Творцам, что он думает об их мире...
   - Подумай сама, что было бы, если бы Творцы слушали все, что говорится в храмах, воздвигнутых якобы в их честь! Там же каждый просит себе - денег побольше, жену получше, дом побогаче, и чтобы соседу было похуже... Если бы Творцы начали отвечать на каждую такую просьбу, мир скоро впал бы в то состояние, какое вы... к счастью, не можете видеть с другой стороны нашего замка. Скажу вам, зрелище очень печальное. Но только отдельные чистые и сильные духом, не ждущие ничего для себя, а вправду пытающиеся помочь Творцам, решатся войти в Долину и произнести там - не просьбу, но свои предложения о том, каким должен быть мир. Именно они могут приумножать красоту нашего мира. А три их, я думаю, по числу Творцов; хотя я не слышал, чтобы какая-либо долина связывалось с именем какого-то одного Творца.
   - Но Творцы, стало быть, признают, что их творение несовершенно, если позволяют смертным советовать им? - не унимался Когаш.
   - Когда ты с любовью возделываешь свой сад, ты можешь каждый год высаживать там разные растения, но при этом он не станет хуже, - ответил Див. - Мир живет и изменяется; в нем было хорошо одно, теперь хорошо другое. Замереть в своем совершенстве - та же смерть, только по-другому. И зима, и лето прекрасны, каждое время по-своему; но надо, чтобы кто-нибудь придумал и зиму, и лето!
   - Значит, нам остается придти в долину - и предложить Творцам, что еще надо сделать? - уточнил Когаш.
   - Да; - легко кивнул Див. - Только помните, что советовать надо с чистым сердцем. Так же, как и в своем саду вы не станете делать то, что вам посоветуют завистники - или те, кто думает не о красоте вашего сада, а о собственной гордости, или достатке, или уме. Но от хорошего человека вы с радостью примете совет, если он не содержит задней мысли.
   - Но я все-таки не понимаю, что за беда может угрожать миру, если даже Сирагунд только чувствует ее - но не знает, что это, - покачала головой Яра.
   - Тут я вам ничего не подскажу, - с сочувствием в голосе сказал Див. - Вы живете в этом мире, вам виднее.
   - Что же, придется отправляться обратно, - вздохнула Яра.
   - Я провожу вас обратно. Мы пройдем Тропой Дивов, которой мы изредка пользуемся, чтобы побывать в Срединных землях. Это самый короткий и безопасный путь через горы; подозреваю, что войско Иль-Росса шло по ней. Правда, тропа выходит не в Далиадире, а в Сиярене, но оттуда в Далиадир с давних времен ведут хорошие, спокойные дороги - не зря Сиярень долгое время тоже входил в состав Дивианы.
  -- Глава 2. Проход через Срединные земли.
  
   Трегорье с древности соединяло в себе манящий ореол тайны - и богатство спокойной жизни. Находясь на пересечении самых разнообразных торговых путей, оно изрядно богатело за счет торговли, и повсюду на ее равнинах были раскинуты небольшие укрепленные городки, обслуживающие путников. Кроме того, защищенная от северных и северо-западных ветров Заречными горами, а от восточных - Долгим кряжем, прорезанная полноводными реками, эта земля хотя и не могла похвастаться изобилием, свойственным южным землям, но производила достаточно плодов, чтобы кормить собственное население.
   Предания Трегорья тоже были особенно богатыми, начиная от пришествия на эту землю Сирагунда - и кончая сравнительно недавними, но уже ставшими легендой, рассказами о противостоянии непобедимого дана Румата Хартага и восставшего против него почти в одиночку Кано Вера, основателя новой Дивианы.
   Здесь, в главном городе Трегорья, в доме одного из горожан, Драгомир временно расположил свою ставку, откуда удобно было заниматься и вопросами войны с Бросс Клаганом, и переговорами с Йостремом. Сюда же Летто Кар привез ему донесение о том, кем на самом деле был так тесно вошедший к правителю в доверие Депрет.
   Услышав рассказ о Депрете, а более того - о том, что Яра отправилась в поход с Когашем, Драгомир утратил самообладание. Забыв о своем намерении вести войну, забросив все дела, он ночи на пролет проводил в попойках в компании местных девиц, а иногда исчезал на всю ночь и приходил лишь под утро с мешками под глазами, пропахнув вином.
   Вернувшись так в очередной раз и надеясь проскользнуть в свою спальню незамеченным, Драгомир наткнулся на ожидающего его Летто Кара, смотревшего на правителя с немым укором.
   - Н-ну? - заплетающимся языком спросил Драгомир. - Долго ты будешь меня караулить? Я уже не в том возрасте, чтобы следить за каждым моим шагом.
   - Вот именно, - скорбно произнес Летто Кар. - И в твоем возрасте пора бы уметь управлять своими вожделениями и держать себя в руках! Пока Яра была рядом, ты не позволял себе подобных выходок.
   Драгомир расхохотался.
   - Яра?! Да она же сбежала с этим хротаром!
   - Ты сам не понимаешь, что говоришь, - Летто взял правителя за руку, повел в спальню. - Когаш твой друг, и Яра тоже, и ей вообще нельзя думать о земной любви!
   - Да кто же говорит о земной! - Драгомир несколько успокоился, язык перестал заплетаться. - Телом она никому не принадлежит, зато ее разум, ее сердце отданы ему!
   - Женское сердце, а тем более разум - вещи очень темные, - покачал головой Летто Кар, помогая правителю улечься в постель. Драгомир снова горько рассмеялся.
   - Надо же! Сам учил Когаша, что правитель не должен никому доверять - и сам, как мальчишка, попался! Поверил Депрету - а он оказался лазутчиком; поверил Когашу, а он...
   - Он ничего плохого тебе не сделал, - заметил Летто.
   - Ну, да, - Драгомир отвернулся к стенке.
   - Прежде чем ты уснешь, - произнес Летто, готовясь уйти. - Здесь, на столе, донесения из Дир-Амира, пришли сегодня ночью. Проснешься - не забудь прочитать.
   Но Драгомир уже сладко посапывал. Покачав головой, Хранитель дворца осторожно вышел.
   Драгомир встал около полудня. Окатившись холодной водой из бочки прямо на дворе, он почувствовал себя способным заняться делами и первым делом принялся изучать донесение из Дир-Амира. Первое пришло от его людей в этой стране; там говорилось, что Аглас сумел-таки избавиться от Гарнала, но тот, когда за ним пришли, успел бежать в Бросс Клаган. Это было не так уж плохо: у Бросс Клагана появились серьезные основания для войны с Дир-Амиром. Второе послание было от самого Агласа, и Драгомир зачитался им, настолько, что едва не забыл про обед. И в обеденную залу он спустился со свитком в руках.
   - Ты только прочитай это!
   Драгомир протянул Летто послание Агласа из Дир-Амира.
   - Ну, что же? - Летто быстро пробежал глазами письмо. - Он предлагает мириться - что тут странного?
   - Да ты прочти внимательно! Оказывается, он всегда только и мечтал о мире, никогда не помышлял о чужих землях, никогда не строил козней, не пытался взять чужого силой; и теперь всех призывает поступать так же, как делал он. Как явствует из обращения, такое же послание ушло в Йострем, в Бросс Клаган и в Камангар.
   - Не пойму, что тебя смущает?
   - Вот то и смущает, что непонятно, зачем он его написал? Ясно, что никто его не послушает, ибо коварство Агласа прекрасно всем известно; но ведь на что-то он рассчитывал? Обелить себя? Позабавить нас?
   - Ты слишком увлекся оценкой выразительной силы его слога и пропустил главное, - Летто указал Драгомиру на одну строчку в письме, теряющуюся среди прочих красивых фраз. Там было сказано: "Дан Антей отдал мне Южное Великолесье без насилия и разбоя, честь по чести". - Иными словами, Аглас считает, что Южное Великолесье должно принадлежать ему, для чего надлежит выгнать с него Когаша. Вот, и далее, когда он перечисляет неправедные деяния других правителей по сравнению с ним, он указывает, как Когаш обманом отнял у него эту землю, а у тебя - Долгий кряж.
   - Ну, положим, Долгий кряж я ему сам отдал... Но ты хочешь сказать, что смыслом этого творения является призыв ко всем правителям покарать "наглого выскочку Когаша" и отдать Агласу Великолесье "мирным путем"?
   - Думаю, это наиболее вероятно. По крайней мере, он хотел бы заручиться молчаливым согласием правителей, что те не будут вмешиваться, пока он будет разбираться с Когашем.
   - Да, он разобрался с Гарналом, теперь время Когаша, - задумчиво покачал головой Драгомир. - Аглас не из тех, кто прощает своих врагов. Но при этом умеет прикинуться ласковым и дружелюбным. Такой далеко пойдет.
   Еще раз прочитав письмо, Драгомир вынужден был признать правоту Летто: в скрытом виде там содержалось именно обвинение Когаша и просьба не мешать борьбе Агласа с ним. После того как, по мнению Драгомира, Когаш увел у него Яру, он не мог считать хротара своим другом. Но тем не менее, просто отдать его Агласу он тоже не мог. Хотя бы потому, что тем он оголял свои восточные границы, вплотную соприкоснувшись с землями своего главного врага.
   - Где сейчас должен быть Когаш? - спросил Драгомир.
   - Наверное, они уже перевалили Охранные горы, если им повезло.
   -Тогда они вне досягаемости, - опечалился Драгомир. - Вот что, отправь предупреждение Брокхарту, наместнику Когаша, с тем, чтобы он начал готовиться к отражению войск Дир-Амира. И Уэлана, ильвийского княжича, следует поставить в известность.
   - А сами мы?
   - А мы продолжим собирать силы против Бросс Клагана. Это наша единственная надежда сохранить Дивиану. Если мы сокрушим Бросс Клаган, остальные наши враги остерегутся нападать на столь сильную державу; если же мы и его не сумеем победить, то надеяться нам не на что, и мы станем добычей соседей. Аронд, Первый хранитель Йострема, заверил меня, что проведет тщательное расследование, как его серебро попало в Бросс Клаган, и впредь не допустит повторения подобного; значит, нам можно не опасаться удара с юга. И если Когаш удержит Долгий Кряж, то у нас появляется надежда справиться с Бросс Клаганом.
   К Летто подбежал слуга, что-то быстро прошептавший ему на ухо. Летто внимательно его выслушал, кивая головой; наконец, заметив неодобрительный взгляд Драгомира, поспешил произнести вслух:
   - Мне передают, что прибыл посланник от Вогурома, дана Хартага, наместника столицы державы Камангара. Ты его примешь?
   - Странно, - удивился Драгомир. - Почему посланник прибыл от Вогурома, а не от Оттара? Что же, зови. Я догадываюсь, зачем ты ввел правило, чтобы сперва докладывали тебе - на тот случай, если я окажусь не в состоянии выслушать доклад. Однако впредь пусть все докладывают мне.
   В богатом наряде, с горделивой осанкой вошел посланник Вогурома. И Драгомир не сразу узнал в нем того бедного собирателя мудрости, кутающегося в серый плащ, которого он подобрал полгода назад возле отрогов Долгого кряжа.
   - Лан Депрет! - воскликнул Драгомир со смесью негодования и страха. - Вот теперь мы посмотрим на твое настоящее лицо.
   Депрет поклонился.
   - Я всегда был верным слугой моего государя. Вот мои грамоты, вы можете убедиться, что я не соглядатай, не доносчик, - он протянул свитки с печатями Летто; тот взял и осторожно, словно боялся, что те отравлены, передал правителю. - Дан Вогуром намерен оставить службу у своего нынешнего повелителя, Оттара Кардракмара. Он готовит военный поход для всех желающих, для всех доблестных рыцарей Камангара против богатых, но погрязших во зле стран Востока. Ему известно, что в Дир-Амире процветает черная магия, и мой повелитель намерен извести ее под корень.
   - Похвальное намерение, - кивнул Драгомир. - И оно полностью совпадает с нашими планами.
   - Это вдвойне радостно слышать, - поклонился Депрет.
   - Много ли воинов собрал дан Вогуром для своего похода? - спросил Драгомир.
   - Полное их число мне неведомо, - Депрет прижал руку к груди, изображая сожаление, - но средь них будут такие известные воины, как Дамор, Иль-Росс, Корумлад, Всеслав Хардримский...
   - Иль-Росс? - переспросил Драгомир. - Со всем своим воинством?
   - Возможно, - кивнул Депрет. - Итак, мой повелитель спрашивает, позволит ли Драгомир проследовать его войскам через свои земли?
   Драгомир вскочил с трона и быстрым шагом пронесся туда-сюда перед лицом Депрета. Резко остановился на расстоянии вытянутой руки от того:
   - Откуда мне знать, что твой повелитель хочет всего лишь пройти по моим землям, но не собирается нанести мне внезапный удар?
   Депрет гулко и уверенно расхохотался:
   - Если бы дан Вогуром хотел нанести внезапный удар, он бы не стал просить разрешения!
   - Напрасно скалишься, - оборвал его Драгомир. - Это давно известный ход: усыпить бдительность врага мирным договором, а потом внезапно, находясь в центре его владений, начать боевые действия! Я не поддамся на эту удочку.
   - Мой повелитель дает тебе слово, что земли твои останутся нетронутыми!
   Драгомир печально улыбнулся.
   - Разве может дан Вогуром ручаться за всех своих воинов, за всех своих сотных, десятных - что никому из них не придет в голову поживиться за счет беззащитных селян? А потом - дан Вогуром может наказывать виновных, может клясться, что ничего не знал - убитых он этим не оживит, и сделанного не поправит. Нет, я не могу позволить, чтобы чужеземные воины расхаживали по моим землям!
   - Ты не веришь слову моего повелителя?
   Драгомир покачал головой.
   - Я верю ему как человеку - но не готов поверить как правителю.
   - Тогда слушай, что еще велел передать дан Вогуром! - повысил голос Депрет. - Если ты отказываешься пропускать нас добром, мы пройдем силой! И никто не сможет нам помешать!
   - Я не знаю ваших замыслов, - обезоруживающе улыбнулся Драгомир. - Но из такого поворота я заключаю, что вам надо не столько пройти, сколько досадить мне. Война невыгодна нам обоим. Вы потеряете много воинов и обессилите свой поход. Мои люди тоже пострадают. Но вы не желаете принять мои условия, и хотите диктовать свои - что же, попробуйте прорваться силой!
   - Каковы же твои условия? - усмехнулся Депрет.
   - Вот они. Я требую в заложники десять предводителей сотен - из тех, кто пойдет с вами, - и шестьсот лигов серебра. После вашего ухода с моей земли все будет вам возвращено в целости и сохранности. Далее, вас сопровождает наше войско, как для охраны моих земель от вас - так и для охраны вас от случайных разбойников. Содержание этого войска тоже должно быть за счет дана Вогурома.
   - Быть может, ты желаешь сразу забрать всю его казну? - усмехнулся Депрет. - Мы не торгуем людьми, и не платим денег, когда дело касается чести. Либо ты пропускаешь нас безо всяких условий - либо ты получишь еще одного врага! Подумай над моими словами.
   - А ты подумай над моими, - произнес Драгомир.
   Гордо поклонившись, Депрет удалился.
   - Надо было согласиться, - торопливо заговорил Летто Кар. - Пусть бы они шли на наших врагов, Бросс Клаган и Дир-Амир. Их можно было бы сделать нашими союзниками, а теперь они стали нашими врагами.
   - Ах, Летто, где твое чутье? Разве не ясно, что эта просьба - лишь повод напасть на нас? Скажи мне, какой правитель позволит, чтобы вражеские войска - даже не его наемники, над которыми он хоть отчасти властен, ибо платит им жалование, но войска иного, быть может, враждебного государства, шли по его земле, никем не сдерживаемые? Кто запретит тому же Иль-Россу, как независимому полководцу, напасть на наши незащищенные селения - он-то у нас прохода не просил, а пойдет вместе с Вогуромом! И когда мы ответим силой на силу, дан Вогуром закричит, что мы нападаем на его союзников и он считает данное нам слово напрасным и отзывает все свои обязательства! В глазах всех мы будем виноваты - а кто там разберет, как на самом деле было? Хватит, я уже поверил один раз Депрету. Второй раз этого не будет. Нет, я сказал: они пройдут только под нашим конвоем, который сами же должны будут оплатить. Иначе - иначе они пройдут по нашим трупам.
   - А кто перед ним поручится, что мы сами на него не нападем? - возразил Летто Кар.
   - Во-первых, для обороны сил нужно меньше, чем для нападения, и я полагаю, у него хватит ума это понять: я буду держать свои рубежи, но не стану лезть на рожон. Во-вторых, если ему так надо пройти на восток, а нам он не доверяет - он может идти по землям Йострема, или плыть морем. Если же он намерен во что бы то ни стало пройти по нашим землям - у меня возникает большое подозрение, что на них он и собирается остаться.
   Драгомир посмотрел на Летто.
   - Но вот что означает его просьба?
   - Ты уже говорил - желание иметь предлог для нападения на нас.
   - Это тоже. Но зачем ему это?
   Ожидая продолжения, Летто молча смотрел на правителя. Тот оживился, размахивая свитком.
   - Если помнишь, первым к Трегорью рвался Аглас. Он потребовал у меня эту землю, ставя это как условие конца войны. Я согласился отдать - в надежде, что он отступит. Договор был нарушен несколько раз и о нем уже никто не вспоминает - но теперь то же самое нам грозит с Запада! Теперь оттуда идут войска, и снова в Трегорье! Нет, они, конечно, говорят, что хотят просто пройти - но я знаю Вогурома и Депрета, они умеют играть словами.
   - Почему же в самом деле они предупредили тебя о походе, вместо того чтобы напасть внезапно? - спросил Летто.
   Драгомир прошелся по комнате, размышляя.
   - Потому что им нужна не земля. Им нужно что-то на этой земле, или что-то рядом с ней. Они не хотят захватывать ее, но хотят на ней побывать, и причем значительными силами. Они попытались добиться этого мирным путем, думая, что я соглашусь. Но ты слышал, что сказал Депрет? Он сказал, что в противном случае пробьются силой. Сейчас, когда мы ведем войну с Бросс Клаганом, мы не сможем сразу противостоять удару с другой стороны, и хотя бы на время, а у него может получиться закрепиться в Трегорье. Но если им это так нужно - тем более у меня оснований не дать им этого сделать!
   - Что же мы можем им противопоставить? - покачал головой Летто.
   - Из войск - почти ничего. Но, насколько я помню, дан Хартаг - подданный Оттара Кардракмара. И если он готовит поход от своего лица, а не от лица своего повелителя - значит, он намерен отделиться. Вряд ли Кардракмара порадует уход из его земель такого количества доблестных воинов. Стало быть, если мы предупредим Оттара о возможной измене его вассала, он поможет нам против Хартага.
   - Я вижу, ты полностью пришел в себя, - одобрительно кивнул Летто Кар. - Непременно оповестим.
   - А кроме того, пошли Депрету мои предложения, о которых я говорил. Пусть поразмыслит над ними на досуге. Быть может, завтра он станет более сговорчивым.
   Прервав свою разгульную жизнь, Драгомир поспешно брал дела в свои руки. Наутро его ждало новое письмо, на сей раз пришедшее с севера, от Ольтаира, главы торгового союза Нанн-Виль. В том, что это было письмо Ольтаира, убеждали подпись и печать Союза; но внутренность выглядела довольно странно для делового письма. Там были следующие строки:
   "Я видел - два сокола бились
   В бескрайней лазури небес.
   Сплетались широкие крылья,
   Кровавым был солнечный блеск
   Две птицы сражались на равных,
   Но ворон - коварный сосед -
   Нанес вдруг широкую рану
   Красавцу в цветении лет
   И рухнула гордая птица
   К подножию северных скал,
   Где прошлое дымкой клубится,
   Где сокол преданием стал."
   - И что сие творение значит? - нетерпеливо спросил Драгомир.
   - Это послание Ольтаира, - отвечал Летто Кар. - Его привез нарочный из Нанн-Виля сегодня утром.
   - Но ты как-нибудь можешь его пояснить? Почему было не прислать обычное письмо? Или теперь все правители ударились в сочинительство? То Аглас шлет нам бесподобное творение, теперь этот образчик северной поэзии...
   - Думаю, что могу, - наклонил голову Летто, и в голосе его была печаль. - Погибший сокол - это Дивиана. Это про нашу державу слагаются песни и предания как про образец справедливости и спокойствия. Второй символизирует либо Бросс Клаган, либо Дир-Амир. Скорее Бросс Клаган, ибо Дир-Амира поэт назвал бы тоже вороном или грифом. Иль-Росс, насколько мне известно, находился на службе у Ольтаира, стало быть, ему известно о том, что Иль-Росс намерен присоединиться к Вогурому. Про ворона я бы сказал, что это Оттар Кардракмар, ибо у него на гербе изображен ворон, но, учитывая время, когда мы получили послание, а также недавний твой разговор, можно сказать, что ворон - это войска его вассала, Вогурома, которые готовят внезапный удар нам в тыл, пока мы будем заняты войной с Бросс Клаганом. Видимо, у Ольтаира были причины не говорить прямо, а прислать образное послание. Скорее всего, он опасался, что письмо попадет в руки Вогурома.
   - Что только подтверждает мои вчерашние выводы, - потер руки Драгомир. - Итак, вот что нам надлежит сделать. Отправь в Лодь наших наблюдателей - следить за перевалами из Велигорья. Дану Арито скажи, чтобы как можно быстрее заканчивал войну с Бросс Клаганом - но без уступок! Завершает, и возвращается со всеми войсками сюда, в Трегорье. Кроме того, пошли людей к дому Депрета; не отпускать его из дома ни на шаг!
   Однако приказание Драгомира вновь опоздало: когда его люди подошли к дому Депрета, тот был пуст.
  
  -- Глава 3. Опасный гость.
  
   Сведения Дива о хороших дорогах в Сиярени были явно устаревшими. Более тридцати лет назад - в пору молодости Оттара Кардракмара - эта земля перешла под власть Камангара, а сейчас здесь хозяйничал торговый союз Нанн-Виль. Впрочем, хозяйничал - громко сказано. Обитатели Сияреня продолжали жить своим укладом, пасли скот, выращивали скудные урожаи в этой самой северной и холодной земле; лишь иногда, когда Торговый союз вдруг обнаруживал интерес к богатым залежам руд и камней в Скалистом хребте, опоясывающем Сиярень со всех сторон, кроме севера, сюда начинали стекаться люди, вестись разработки, строиться крепости на путях караванов с добычей... Но эта жизнь проходила как бы мимо сияренцев, была для них ненастоящей и далекой, - а в этой жизни были табуны коней и овец, борьба с волками, охота и долгие зимние ночи.
   Див оставил Яру и Когаша на выходе из туннеля под Охранными горами, и они побрели вдоль Скалистого хребта на юг, ища проход в Далиадир. Дни становились длиннее, но солнце появлялось редко, скрытое бесконечными весенними туманами. Яра сиротливо поеживалась и поглядывала на Когаша, равнодушно переносившего и холод, и жару, с некоторой опаской, как на существо из другого мира.
   Когаш охотно бы ночевал и в палатке, но Яра требовала тепла и уюта, и на ночлег они принялись искать дом кого-нибудь из местных жителей.
   В основном Сиярень был населен севинами, о чем говорило его название, но встречались и хротары, и довольно много было гулов - молодого народа, возникшего из смешения хротаров и севинов. Гулы не сохранили навыков ни хротарской работы с камнем, ни севинского умения разводить сады и обрабатывать поля, зато оказались способными скотоводами; их стада разгуливали по широким раздольям высокогорных пастбищ, составлявших почти половину Сияреня. Видимо, именно на дом гулов набрели путники в поисках ночлега.
   Дом был невысоким, приютившимся меж отрогов горы на небольшой насыпи. Вокруг дома, упираясь двумя концами в скалы, тянулась каменная изгородь из наваленных неплотно камней, только ворота были деревянными. На стук им открыл боковую калитку мальчишка лет двенадцати, держа на поводке здоровенного пса, не проявлявшего, однако, враждебности.
   - А из взрослых кто-нибудь есть? - спросила Яра как можно дружелюбнее. Мальчишка шмыгнул носом:
   - Я взрослый. Если вам нужен отец, так он ушел на разработки, дома только мать и дед с бабушкой.
   - А переночевать у вас можно?
   Мальчишка внимательно рассматривал путников.
   - Заходите, - наконец, решил он.
   Косясь на пса, они по одному прошли в калитку, и парнишка тут же запер ее.
   Хозяева оказались очень гостеприимными, с радостью их встретили, женщины тут же принялись накрывать на стол, хотя Яра и попыталась слабо отказываться. Дед - невысокий старый гул с короткой белой бородой и прищуренными глазами - долго молчал, разглядывая гостей, потом тоже вышел к столу.
   - Издалека ли путь держите? - спросил дед.
   - Издалека, - согласился Когаш.
   - Из Приморья, - быстро нашлась Яра. - Идем в Далиадир. - Это - мой охранник, а я - странствующий маг.
   - О как, - хмыкнул дед недоверчиво. - Сколько лет живу, первый раз вижу живого мага. А ежели ты маг, зачем тебе охранник?
   - Ты чего, старый? - пихнула деда его жена, морщинистая хротарка. - Чего к гостям пристаешь?
   - Нет-нет, - поспешила заверить Яра. - Нам совсем вопросы его не в тягость. Я ведь еще только начинающий маг, многого не умею. А сын ваш, стало быть, ушел на разработки? Значит, Нанн-Виль снова принялся разрабатывать здешние залежи?
   - Да, - махнул рукой дед. - Говорят, сам правитель приехал заниматься этим. Понабегут, пошумят, повывезут, что на поверхности лежит, нагадят - и уйдут. Но ничего, время пройдет, все опять травой позарастет...
   - Может, каши еще? - заботливо предложила младшая из женщин.
   - Нет-нет, спасибо, - запротестовала Яра.
   Сумерки лежали за окном. Сидя у очага, Когаш любовно вырезал из камня фигурку Дайну - диковенного зверя, обитающего где-то на островах. За окном слышалось завывание.
   - Волки, - ответил дед на опасливый взгляд Яры. - Весна, вот они и одичали, совсем к дому лезут. Мирко, пойди, пугни их.
   Мальчишка вышел в сени, и вскоре раздался громкий хлопок, а за окнами полыхнули языки пламени. Вой ненадолго прекратился, потом начался снова.
   - Привыкните, - пообещал дед. - Со временем.
   - Хорошо, что мы не остались спать на улице, - тихонько прошептала Яра Когашу. Тот молча кивнул.
  
   **************************************************************************
   Стоя у подножия горы, Ольтаир с довольным видом смотрел, как сходит по дороге первый караван. Первичную переработку руды проводили прямо тут, в месте добычи, а потом бронзовые чушки отправляли в Приморье или Фар-Каманхор, в города, где кузнецы отливали из них самые разнообразные предметы. Дымились плавильни, ворочались колеса, поднимающие руду.
   Внезапно по дороге, навстречу каравану, проскакал всадник. Ольтаир успел рассмотреть, насколько он мал - мальчишка еще, по-видимому, - но заправски сидел верхом и умело обращался с конем. И конь, и мальчик были все в поту, несмотря на прохладное утро.
   Почти рухнув с коня, мальчишка что-то проговорил старшему на руднике, и тот вызвал одного из рабочих. Выбежавший мужчина прижал мальчишку к груди, потом выслушал его - и на миг застыл, глядя куда-то вдаль. Вдруг его взгляд упал на Ольтаира, и он бегом бросился к правителю.
   Задетый любопытством, Ольтаир двинул коня ему навстречу. Когда они встретились, у мужчины в глазах были слезы.
   - Пропустите его! - велел Ольтаир своим охранникам, преградившим было дорогу рабочему.
   - Правитель, - тот изо всех сил кусал губы, чтобы не разрыдаться. - Моя семья... Вся... Только что...
   - Что - твоя семья? - не понял Ольтаир.
   - Все погибли сегодня ночью. Мирко говорит - на них напали вооруженные люди. Много.
   - И ты требуешь справедливости? - уточнил Ольтаир. Мужчина помолчал.
   - Да, - вдруг жестко выговорил он.
   Дом уже догорал, когда правитель и его люди подъехали к нему. Ограда была разрушена, ворота снесены с петель. С внутренней стороны ворот лежал пронзенный стрелой пес, на его клыках запеклась кровь - он до конца исполнил свой долг. У двери сидел, прислонившись к стене, дед - его закололи, когда он пытался натянуть лук. Обеих женщин нашли в доме, когда разгребли завалы. Они были погребены под рухнувшей крышей.
   Хозяин дома, отпущенный с рудника, стоял посреди двора, не способный даже рыдать, стоял в каком-то оцепенении. Сын держал его за руку.
   - Я найду тех, кто это сделал, - вдруг резко выговорил он, обернувшись к правителю.
   - Спокойно! - оборвал его Ольтаир. - Я сам учиню розыск. Это не дело - устраивать самосуд. И потом, у меня больше возможностей.
   Вдруг колени у хозяина дома подогнулись, и он осел в пепел, укрывающий двор, затрясшись в беззвучном рыдании.
   - Помогите ему, - велел Ольтаир. - И унесите погибших.
   Слуги правителя равнодушно вынесли тела, и посреди разоренного двора сиротливо остались стоять, обняв друг друга в молчаливой поддержке, отец и сын.
   - Ты позволишь, я покину тебя? - спросил дан Вогуром, неотлучно находившийся при правителе все время. - У меня назначена встреча, а здесь я ничем не могу тебе помочь.
   - Хорошо, отправляйся, - разрешил Ольтаир. Когда Вогуром отъехал немного, правитель сделал легкое движение головой, и по его знаку двое людей в темном направились следом за даном Хартагом.
   Вогуром вернулся в небольшой городок, где Ольтаир устроил себе временную стоянку - и Вогуром, соответственно, был вынужден остановиться здесь же. Правда, жили они в разных местах. Ольтаир облюбовал для своего обитания небольшой замок, возвышающийся над городком. Наверное, он был воздвигнут еще токомурами в незапамятные времена, но с тех пор неоднократно перестраивался, и теперь представлял из себя вполне обычное жилище, только окруженное выскоими стенами и вознесенное вверх на десятки шагов. Вогуром же снял небольшой дом на краю поселения; а в доме напротив, как он знал, расположился один из доверенных людей Ольтаира, откуда безотлучно велось наблюдение за даном.
   Дома Хартага ждал Иль-Росс.
   - Сегодняшний налет - твоих рук дело? - вместо приветствия начал Вогуром разговор с гостем.
   - Ты бы лучше спросил, как у меня дела, - отозвался Иль-Росс.
   - Ну, и как у тебя дела? Раз ты вернулся так рано, заключаю, что не очень.
   - Не вполне, - возразил Иль-Росс. - Кое-чем я могу похвастать. Ну, а если тебя волнуют эти старики, то скажу - да, это мои люди устроили.
   - И зачем?
   - Вообще говоря, незачем, как выяснилось, - признал Иль-Росс. - Еще у Дивов мои люди засекли двоих путников, парня и девку, - сказал Иль-Росс. - Тогда мы их упустили, из-за тумана. Потом, уже на выходе из прохода, они вновь попались на глаза моим людям. Я понял, что они следили за нами, и решил их убрать.
   - Но ты их упустил!
   - Они ушли за несколько минут до того, как пришли мои люди! - ответил Иль-Росс. - Кто же мог знать, что у них бессонница. Мы напали в такой час, когда все люди со спокойной совестью мирно спят.
   - Доблестные вояки! Не смогли одолеть крепость Дивов - зато справились с двумя стариками и одной бабой!
   - А что делать, если они вздумали сопротивляться! - вскричал задетый за живое Иль-Росс. - Потом, ты знаешь, не в моих правилах оставлять лишних свидетелей.
   - Так вот, свидетеля ты оставил. Мальчишка успел скрыться. И его теперь охраняет сам Ольтаир.
   - Ну, с Ольтаиром я как-нибудь договорюсь, - хмыкнул Иль-Росс.
   - И очень плохо, что те двое ушли. Следи за ними дальше. Найди их! Говоришь, они были там, у Дивов? Значит, они тоже многое знают... И, кажется, я догадываюсь, кто это может быть. Вот что! Ты просто обязан их захватить. Их надо взять живыми, по крайней мере, одного, узнать, кто они, откуда, зачем следили за тобой и кто их послал. Но в следующий раз не допусти подобного!
  
   ****************************************************************************
   На перевале из Сияреня в Далиадир вырос небольшой торговый поселок. Здесь северные обитатели продавали своих коней, низкорослых, но сильных, выносливых и неприхотливых, шерсть, мясо, сыр и прочие дары овец; жители же Далиадира снабжали их всеми необходимыми плодами, хлебом; кроме того, тут велся и торг гончарными изделиями, тканями, а также - из-под полы - покупателю могли показать кольчугу, меч или наборной лук. Тут же расположился пограничный пост, где нес стражу десяток воинов Нанн-Виля.
   Яра и Когаш подошли к перевалу на закате. Яра еле плелась, грязная дорога, вся в рытвинах, не чинившаяся, наверное, со времени владычества здесь Дивианы, ее почти доконала.
   - Все! - требовательно сказала она. - Здесь останавливаемся на дневку.
   - Как пожелаешь, - пожал плечами Когаш.
   В подобных торговых городках обязательно был постоялый двор, но Когаш - не любитель шумных мест - предпочел остановиться у кого-нибудь из жителей городка. Отличие городских нравов от сельских тут же сказалось: если там их радостно приняли, как усталых путников, то здесь с них первым делом потребовали плату за постой. Когаш не возражал.
   Им выделили комнатку с видом на горы. Вдалеке снежные пики терялись в тумане, а ближе к городку высота гор понижалась. Само поселение распологалось на небольшой площадке, образованной плоской вершиной невысокой горы. Дома стояли как на самой площадке, так и на склонах; а внизу, в долине, проходила старая дорога. Невысокая стена из битого камня окружала весь город и пересекала дорогу, где в стене были сделаны ворота. На ночь ворота запирали.
   Опять издалека послышался вой волков. Самые высокие вершины еще поблескивали лучами солнца, а внизу уже лежала тьма. Яра с охотою воспользовалась предложением хозяев принять ванну, Когаш же немедленно лег спать.
   Среди ночи он проснулся. На кровати у стены тихонько посапывала Яра (сам Когаш ночевал на полу). Судя по отсвету, заползающему в окна, время близилось к утру. В последнее время он взял за правило вставать и выходить в путь еще до света, хотя Яра и пыталась протестовать; но утром, полагал Когаш, легче шагается, и к закату они успевали преодолеть значительное расстояние, не тратя драгоценных мгновений светлого времени. Однако сегодня он обещал Яре дневку, значит, можно ее не будить. Он встал сам и вышел во двор.
   Туман рассеялся, половинка луны блестела в небе. Что-то странное произошло, Когаш сразу не понял, что. Как будто бы спокойнее стало вокруг - и в то же время тревожнее. Потом он понял: стих волчий вой, заунывно раздававшийся всю ночь. Должно быть, появился кто-то страшнее волков.
   Движимый предчувствием, Когаш вернулся в дом и нашел свой меч. Теперь ему стало спокойнее. Держа руку на рукояти меча, он стоял рядом с кроватью Яры и ждал.
   - Ты что? - сонно спросила Яра, приоткрыв глаза и в изумлении увидевшая вооруженного Когаша. Тот молча приложил палец к губам и остался стоять, вслушиваясь.
   - Вставай и одевайся, - не терпящим возражений тоном прошептал он наконец.
   - Отвернись! - потребовала Яра. Когаш послушно отошел к двери.
   - А теперь иди за мной, - все так же шепотом приказал он, убедившись, что Яра готова, и осторожно вышел из комнаты.
   Хозяева мирно дремали - из их спальни слышался храп. Держа Яру за руку, Когаш выскользнул на двор.
   - Бр-р! - поежилась Яра. - Холодрыга какая.
   - Тихо! - зашипел на нее Когаш. Он огляделся. Если его предчувствие верно, и то, что спугнуло волков, охотится за ними, то ворота должны быть под наблюдением.
   - Лезь через забор, - велел он.
   - Ты что? - Яра все еще не до конца проснулась.
   - Лезь, я тебя подсажу!
   Яра не очень изящно перевалилась через невысокую - как раз в ее рост - ограду и скрылась из глаз Когаша.
   - Ну, как ты? - спросил Когаш, но ответа не услышал. Мигом перескочив через забор, Когаш увидел, как кто-то, зажав Яре рот, волочет ее прочь.
   Не остановившись, Когаш хватил неизвестного по голове мечом, подхватил Яру и бросился бежать в переулок. Судя по брыканию Яры, она была вполне жива; Когаш отпустил ее, и они побежали вместе.
   А позади раздавались крики, начинало заниматься пламя. Видимо, те, кто окружил дом, пошли все же на его штурм.
   - Бежим! - скомандовал Когаш страшным шопотом.
   - Там же наши вещи! - воскликнула Яра.
   - Забудь о них!
   Путники выбежали из города при свете разгорающегося пожара, смешивающегося с лучами восходящего солнца. Из вещей, кроме того, что было на них надето в тот момент, у них остался только меч Когаша; зато они пересекли границу и ступили в Дивиану.
   ****************************************************************************
   - Значит, они снова ушли, - понимающе кивнул дан Хартаг. Иль-Росс попытался придать своему лицу виноватое выражение, но все больше наполнялся гневом.
   - Ушли, да еще убили одного твоего человека, - продолжал Вогуром уничтожать главаря Вольного братства. Иль-Росс вскинулся:
   - На нем был шлем из митронда, но меч у этого парня разрезал его, как бумажный!
   - Любопытно, - Вогуром что-то припоминал. - Значит, ты засек их у Дивов, потом в Сиярене. Их двое, парень и девушка, причем у парня меч, рубящий митронд. Кажется, я знаю, кто это, и знаю, куда они направляются. Раз мы не поймали их здесь, а на просторах Дивианы ты особой силы не имеешь, значит, будем их ловить в конце пути.
   - А если они успеют связаться с кем-нибудь? - возразил Иль-Росс.
   - Насколько мне известно, то, чем они занимаются, интересует только их самих, - хмыкнул Вогуром. - Но чтобы Драгомир, который тоже может в этом участвовать, им не помог, мы займем его другими делами. Этих же надо перехватить. Тем твоим людям, что участвовали в нападениях, лучше исчезнуть до тех пор, пока Ольтаир ведет расследование, их слишком многие видели. Вот их мы и отправим в засаду. Пусть идут в обход земель Дивианы, через перевалы там, где Скалистый хребет смыкается с Охранными и с Заречными горами, в Бросс Клаган, и там ждут распоряжений.
   - Дан Вогуром? - в комнате появился один из слуг Ольтаира. - Простите, но мой хозяин просил, чтобы Зар Иль-Росс немедленно прибыл к нему для доклада.
   Иль-Росс выразительно глянул на дана Вогурома и, ни слова не говоря, отправился следом за слугой.
   Ольтаир ждал его в комнате на вершине башни занятого им замка.
   - Значит, ты уже давно вернулся, но не спешишь зайти к своему хозяину, а встречаешься с заговорщиком? - упрекнул его Ольтаир.
   - Я давно знаю этого человека, - не смутился Иль-Росс. - Он оказывал мне немало благодеяний в молодости, и я испытываю к нему благодарность.
   - Это похвальное чувство, - кивнул Ольтаир. - Каковы же результаты твоего похода? Я помню, ты со своим другом собирался разрушить защиту мира, установленную Творцами, и, обуздав ворвавшиеся орды неведомых созданий, установить здесь свой порядок, - в голосе Ольтаира звучала насмешка. - Судя по всему, крепость оказалась тебе не по зубам?
   - Да, и с этой стороны она была крепче, чем обещал Вогуром, - признал Иль-Росс. - Взять ее не удалось.
   - Следовательно, теперь весь его план не имеет смысла, - Ольтаир вздохнул с облегчением. Он предпочитал более рассчитывать на вполне осязаемые вещи, чем на загадочные магические основы мира, с которыми далеко не каждый в своей жизни сталкивался.
   - Может быть, - согласился Иль-Росс. - Это ему решать. Но в поход я был послан тобой, и неплохо было бы теперь заплатить нам.
   - За что? - удивился Ольтаир.
   - Ну, как же! Мы воевали, мы прилагали усилия - хотелось бы получить обещанное.
   - Что ты понимаешь под обещанным? - насторожился Ольтаир.
   - Ты обещал мне доходы с рудников Ольгарта, - ответил Иль-Росс.
   - Но Вогуром хочет их оставить себе, - напомнил правитель. - Я говорил о них давно, еще до нашего соглашения.
   Иль-Росс усмехнулся.
   - Это дело ваше и Вогурома. Я всего лишь прошу свое.
   - Но за что ты просишь награду? Ты обещал мне привести одного из Дивов для разговора - и где он? Или ты считаешь, что любой дурак может потыркаться в закрытые двери - а потом идти требовать награду, поскольку он "прилагал усилия"?
   - Не надо называть меня дураком, - нахмурился Иль-Росс.
   - О, нет, ты не дурак! Ты просто остался тем же разбойником, что и был! У меня есть все основания считать, что именно твои люди устроили два зверских нападения, в которых погибло пятеро ни в чем не повинных людей. Так что тебе надо думать не о награде, а о том, как бы спастись от виселицы!
   - Это твое окончательное решение? - переспросил Иль-Росс. - Смотри, как бы не пожалеть об этом.
   - Да ты угрожаешь? Эй, стража!
   Иль-Росс вскинул руку, и Ольтаир пошатнулся. Прямо перед ним закрутился огромный синий смерч, словно вход в небытие, засасывающий в себя весь мир. Замок содрогнулся до основания, треснул пол, и страшный ветер подтолкнул правителя ко входу в смерч.
   Загородившись от ветра руками, Ольтаир попытался пробраться к стене, но лишь бессильно перебирал ногами на месте. И когда почувствовал он, что слабеет, когда готов был сдаться и исчезнуть в синем смерче - вдруг все стихло. Замок стоял, как стоял, пропала расселина, и исчез Иль-Росс.
  
   - Оно едва на вырвалось! - кричал Воплотивший. - Да что там - оно вырвалось, я еле запихал его обратно! Предлагаю кончить одним ударом с этими моими творениями молодости.
   - Это не столь древнее творение, как ты думаешь, - покачал головой Сохранивший, пристально глядя на Оспорившего. - Это что-то из очень недавнего прошлого.
   Воплотивший тоже молча воззрился на Оспорившего.
   - А чего вы хотите? - возмутился тот. - Как иначе я мог вам показать, что вы не правы - кроме как дать воочию убедиться в порочности ваших законов? Ольтаир нарушил свое слово - и едва весь мир не раскололся! А то ли еще будет...
   - Мне не нравится игра, которую ты затеял! - возвысил голос Воплотивший на Оспорившего. - Ты думаешь, я не догадался, кто стоит за ними, думаешь, я поверил, что они по своему желанию затеяли бросить вызов Творцам?
   - Погоди, а ты считаешь свои законы такими совершенными, что никому из живущих по ним не придет в голову возмутиться ими? - возразил Оспоривший. - Где в них справедливость, наказание злодея, награда доблести?
   - Неужели это тебя волнует? - усмехнулся Воплотивший. - Ты до сих пор не успокоился после древних своих попыток; но я не дам тебе разрушить мой мир из-за мелкого соперничества со мной.
   - А он рухнет сам под грузом противоречий, заложенных в нем тем, что выше нас, - произнес Оспоривший несколько дрогнувшим голосом; и в тот миг он был удивительно похож на Вогурома Хартага, пойманного Ольтаиром. - Я не собираюсь его разрушать, но мне надоело жить в надежде на милость Воплотившего. Я не хочу зависеть от твоего слова и доброго расположения. С тех пор как мы трое устраиваем этот мир, вы двое всегда сговаривались против меня!
   - Наверное, потому, что ты всегда предлагал слишком дикие вещи, которые теперь пытаются прорваться в этот мир, - вставил Сохранивший.
   - Ну, хорошо, значит, вы предлагаете войну? - Оспоривший осмотрел двоих Творцов, стоящих против него.
   - Нет, - отозвался Сохранивший. - Война меж нами гибельна для мира - и в конечном счете для нас.
   - Значит, без меня вы не обойдетесь? Вот и посмотрим, чем это закончится, - Оспоривший исчез.
   - Я смотрел на эти огромные морские просторы, - проговорил Воплотивший, и в голосе его были слезы, - я следил, как растут деревья в лесах Великолесья, я вздымал горы и рассыпал их в пустыни. Я населял этот мир народами, давал им обычаи и способы жизни, я научил их войне и миру, искусству строить корабли и ковать оружие. Я научил их быть честными - и коварными, справедливыми - и вероломными, ласковыми - и жестокими. Я дал им стремление к счастью и способность самим выстраивать свою судьбу и находить место в этом мире. И теперь Он по овладевшей им злобе хочет все это разрушить?
   - Да, но почему эта злоба им овладела? - спросил Сохранивший.
   - Почему? - переспросил Воплотивший. - Да потому, что он подумал об этом. Потому, что в мыслях своих допустил такую возможность. Потому, что он привык рассматривать все, что только может придти в голову, не задумываясь, к чему это приведет. А мысль - это как крючок, за который нас ловят неведомые нам силы. И теперь сила этой злобы овладела им, и он не желает от нее отказаться.
  
   - Кажется, нам здесь не рады, - заметил Иль-Росс, вбежав в дом к дану Хартагу. - Я бы на твоем месте немедленно смылся отсюда, причем вместе со мной.
   - Что произошло? - нетерпеливо спросил Вогуром.
   - Я кое-что приобрел по ту сторону Охранных гор, а правителю это не понравилось.
   - Ты что - выпустил то, о чем я тебя просил?
   - Не волнуйся, у меня еще осталось про запас. Так ты идешь?
   - Подожди. Надо отправить сокола-следопыта к моему человеку, чтобы он встретил твоих людей.
   Принято считать, что птицы не очень сильны умом - по причине маленькой головы. Род соколов-следопытов явно опровергал это мнение. Они способны были не просто найти дорогу к своем гнезду, как делают это голуби, но выследить человека, почти как собаки, по одним им заметным запахам, носящимся в воздухе, и разыскать его на огромных расстояниях. Так, три дня спустя едущий по степи Депрет получил послание от дана Вогурома с новыми указаниями.
   "Шесть человек Иль-Росса присоединятся к тебе в Баннкуле, столице Западного Великолесья. С ними ты отправишься к Долине Воинов и любой ценой не допустишь, чтобы Когаш или его спутница вошли туда."
   Депрет не привык обсуждать приказы начальства, сколь бы странными они ни были. И, хотя до долины Воинов было ближе из Трегорья, чем из Баннкула, он тут же отправился в город, который безуспешно осаждали войска Дивианы под предводительством дана Арито Рана.
  
  -- Глава 4. Ловушка.
  
   Боевые действия в окрестностях столицы Западного Великолесья шли с переменным успехом. Сперва северное крыло дана Арито вроде бы потеснило войска Бросс Клагана, но потом он столкнулся не только с военным, но и с магическим противодействием, которому ничего не мог противопоставить. Поэтому он просто обложил Баннкул полукольцом - к северу от города ему пройти не удалось, а с востока простиралось огромное Драконье озеро, - и повел осаду.
   Баннкул стал главным городом Западного Великолесья, по меркам ильвов, живущих своей размеренной жизнью, совсем недавно, в ту пору, когда эта земля перешла под власть Бросс Клагана. Верховные вожди ильвов считали своим долгом жить здесь, но большей частью население города составляли пришлые свирлы и хротары.
   Вокруг города на расстояние полета стрелы были вырублены все деревья и постоянно выжигался кустарник и молодая поросль - дикость для ильвов немыслимая. Зато войска Арито Рана не смогли незамеченными подойти к городу и остановились в пределах леса, устроив вокруг стен города засеки и рвы. Правое крыло осаждающих упиралось в берег озера, а левый - в замерзшие болота, тянущиеся до самой Великой Северной реки -Нанлии.
   Приказ Драгомира как можно скорее завершить войну, но при этом не идти ни на какие уступки, застал дана Арито врасплох. Он тут же отписал повелителю, что сил у него недостаточно для подобного свершения и что очень желательна помощь какого-нибудь мага из школы Сирагунда или несколько тысяч человек подкрепления. Впрочем, маги в Дивиане очень редко ввязывались в войны, предпочитая изучать древние свитки и разрабатывать способы лечить людей и обеспечивать им долгую безболезненную жизнь. Так что на помощь мага дан Арито особо не рассчитывал, но вот на помощь войсками и оружием надеялся крепко.
   Однако дни шли, вновь разверзлись замерзшие на зиму болота, появилась кровососущая мошкара; противник стягивал силы, а войска дана Арито таяли, мучимые болезнями и случайными стычками. И помощи из Дивианы он не получал никакой.
   Зато однажды его дозоры на юго-западе привели к нему путника в сером плаще. Дан Арито явно встречал его раньше; напрягши память, полководец узнал его.
   - Привет тебе, собиратель мудрости! Я слышал, ты был в большой чести у нашего правителя.
   - Да, мне довелось оказать правителю Драгомиру некоторые услуги, за что он оказал мне честь, оделив своей милостью, - поклонился Депрет. - Я дал ему несколько советов, которые он посчитал разумными; они помогли ему быстро завершить войну с Дир-Амиром. И тебе я хочу дать совет, который наверняка тебе пригодится.
   - Мне бы больше пригодились несколько сотен копейщиков, - усмехнулся дан Арито. - Но поскольку иной помощи ждать не приходится, я слушаю со вниманием.
   - В городе сейчас находится Гарнал, человек из Дир-Амира, - приглушенно заговорил Депрет, подавшись ближе к дану. - У него немало сторонников в городе. Твой правитель некогда был в хороших отношениях с Гарналом, даже помогал ему вернуть милость Агласа, правителя Дир-Амира. Но любовь правителей непостоянна, Гарнал вновь оказался в опале и бежал в Бросс Клаган. Он, однако же, не получил желаемого от дана Антея, а потому теперь готов оказать услугу Драгомиру - в надежде, что тот снова ему поможет.
   - В общем, твой человек готов предать всех, кого только можно, - усмехнулся дан Арито. Он погрузился в глубокую задумчивость. Прибегнуть к помощи такого человека, какого предлагал Депрет - значит довериться очень ненадежному союзнику. Да и мало чести в том, чтобы победить с помощью предательства. Но с другой стороны, воины его уже устали от войны, а вернуться с неудачей - как он будет смотреть в глаза Драгомиру?
   Поколебавшись, дан Арито пришел к выводу, что иного способа достойно завершить осаду у него нет.
   - Что же, мне хотелось бы встретиться с Гарналом, - произнес он. - Устрой нам встречу, если можешь. С нашей стороны тебя выпустят; а вот сумеешь ли ты войти в город, будет зависеть от твоей собственной ловкости.
   Ночью Депрет покинул расположение войск Дивианы и тайком направился к городской стене. Через два дня он должен был, если ему удастся договориться с Гарналом и его сообщниками, подать знак факелом со стороны озера. Для слежения за озером дан Арито выставил особый дозор на лодках.
   Первый рубеж был Депретом пройден.
   Скрывшись из глаз воинов Арито Рана за поворотом стены, он вытащил белый платок и направился прямо к воротам. Как учили в школе сыска, лучший способ привлечь к себе ненужное внимание - это прятаться; а открыто идущие люди подозрений не вызывают. Вскоре Депрета увидели со стены города и окликнули.
   - Я должен встретиться с даном Антеем, правителем Бросс Клагана, по поручению дана Вогурома Хартага, - отвечал идущий.
   Когда это имя раздалось над городом, все зашевелилось. Дан Антей оказался на стене едва ли не раньше, чем до нее дошел Депрет.
   - Чего он хочет? - спросил дан Антей сходу. Его выдернули из постели, правитель был одет поверх белья в долгий плащ на меху и туфли со шнуровкой, которая при этом была распущена, и чувствовал себя крайне неловко, не говоря о том, что ему было холодно.
   - Дан Вогуром, мой повелитель, всегда хотел только процветания своего родственника, дана Антея Муркана, - ответил Депрет с поклоном.
   - Приятно это слышать, - Антей облегченно вздохнул. Мысль о том, что Вогуром окажется родичем покойного Арота Мирана и начнет заявлять свои права на должность главы Совета Бросс Клагана, кажется, оказалась ложной; а дан Антей уже прикидывал, во что ему станет откупиться от новоявленного родича. - Что же привело тебя в наши края?
   - Прежде всего, вот мои верительные грамоты, - протянул Депрет свиток. - Дабы вы знали, что я не самозванец и не лазутчик.
   - А потом, можете поверить моему слову, - внезапно сутулый старик в черной одежде вышел вперед. - Этот человек очень умен, и разумнее приблизить его к себе, чем оттолкнуть.
   - Рад видеть тебя здесь, Гарнал, - поклонился Депрет. - Как видно, мое заступничество тебе не помогло?
   - Я тебя не виню, - Гарнал закашлялся по-стариковски. - Ты сделал все, что мог. Это проклятый Когаш с его ильвами все испортили.
   - И потому ты теперь сидишь здесь?
   - Да. Прошу у тебя позволения, правитель, - Гарнал поклонился Антею, - пусть этот человек остановится у меня.
   - Будь по-твоему, - быстро согласился правитель, которому не терпелось уйти с холодной стены в теплые покои.
   Утром к дану Арито Рану в расположение войск Дивианы явился царевич Уэлан. Он приехал один, почти тайно, на рассвете пройдя в шатер предводителя.
   - Собственно, я пришел посоветоваться, - признался он. - Я получил известия об угрозе с юга, от Агласа Дарского, и данная мною присяга обязывает меня явиться к Когашу. Но в то же время я очень неуверен в северной нашей границе. Ответь мне, как вождь, возглавляющий борьбу с Бросс Клаганом: сможешь ли ты сдерживать силы этого государства достаточно долго, чтобы мы не опасались угрозы с севера?
   Дан Арито задумался.
   - Мне кажется, ты боишься не столько угрозы с севера, сколько того, что в войну будут втянуты ваши родичи из Западного Великолесья? - предположил он.
   - Да, - признал Уэлан. - Это тревожит меня. Правитель Бросс Клагана окружил себя наемниками, зная, что ильвы неохотно покидают свою землю и в захватнической войне на них трудно рассчитывать; но здесь он как раз может прибегнуть к услугам наших братьев, ибо всего лишь хочет вернуть отнятое у него, мало того - хочет восстановить связи между нашими землями, и в этом ильвы могут его поддержать.
   - Что я могу тебе сказать? - вздохнул дан Арито. - Если ты боишься этого, то можешь вернуться сам и вернуть свой народ под власть Бросс Клагана, ибо я не знаю, сколько еще продлится наша война с ним.
   - Не говоря о том, что мы дали присягу Когашу Ну-Нмару, - возразил Уэлан с легкой обидой на лице, - дан Антей сам продал нас Дир-Амиру, и возвращаться к такому правителю мы не хотим.
   - Тогда ты можешь поступить по-другому, - продолжал дан Арито, обрадованный таким ответом. - Поговори со своими родственниками здесь, в этой земле, и пусть они сами откажутся от такого неблагодарного господина.
   - Изменять своему господину, каким бы плохим он ни был - тоже не в обычае ильвов, - заметил Уэлан. - Нам от него ничего не надо, только бы он не навязывал нам своих законов и не вмешивался в нашу жизнь, а когда идет на нас враг, с которым мы сами не справимся - защитил бы нас, и за это мы готовы платить ему дань и служить в его войске. Мы до сих пор несем груз беды, свалившейся на нас в незапамятные времена, когда единое некогда Великолесье было с трех сторон покорено тремя разными державами сьорлингов. Наши вожди - а мы живем небольшими племенами - принесли присяги верности трем разным господам, и с тех пор образовалось три разных народа, близких по крови и по духу - но часто подчиняющиеся враждующим государствам. Конечно, здесь виновато отчасти и тщеславие наших вождей: три рода, возглавляющие эти народы, никогда не согласятся уступить первенство одному из нас. Будучи первым, не захочешь стать вторым.
   - А ты - мог бы уступить свое первенство? - спросил дан Арито. Уэлан задумался.
   - Не знаю. Сейчас мне кажется, что с легкостью бы отказался; но сейчас я всего лишь наследник, а как я скажу, когда стану вождем - этого предсказать не берусь. Как говорят у нас, "луанадосэ-вэрион" - "слова остаются истиной, пока не отзвучали".
   Дан Арито помолчал, осмысливая слова ильва.
   - В таком случае, я предлагаю тебе подождать и самому узнать, на что вам можно надеяться. Очень скоро я узнаю, насколько затянется наша война. Все будет зависеть от одного человека...
   - Если план зависит от одного человека, это очень ненадежный план, - заметил Уэлан. Ответный взгляд полководца был изучающим, точно дан Арито искал в словах ильва скрытый подвох; попутно он раздумывал, можно ли царевичу доверять.
   - Поклянись, что не расскажешь то, что сейчас узнаешь от меня, - попросил дан Арито.
   - Не расскажу, - отвечал Уэлан. - Слово для ильва священно.
   - Верю. Ну, что ж, план можно изложить в двух словах: Депрет обещал мне, что Гарнал сумеет открыть ворота и впустить нас в город.
   Уэлан быстро взглянул дана Арито.
   - Напрасно ты связался с этими людьми, - произнес он. - Я знал и Гарнала, и Депрета, и могу сказать: от них можно ждать всего, чего угодно.
   - Посмотрим, - ответил дан Арито. - Мне тоже есть что им ответить.
   ****************************************************************************
  
   Нельзя сказать, что Гарнал пришел в восторг от плана Депрета.
   - А какой смысл от твоего сидения здесь? - спросил Депрет. - Пока идет война, Антей тебе помочь не сможет; союза с Дивианой ты лишился; мой повелитель слишком далеко, чтобы на него надеяться. Остается действовать самим. Если война завершится при твоем участии, ты по крайней мере можешь рассчитывать на благодарность победителя; а сейчас ты просто ждешь милости, и на кого она обратится - неизвестно.
   - Что ты хочешь сказать? - не понял Гарнал.
   - В конце концов, Дивиана и Бросс Клаган заключат мирный договор; не будет ли одним из его разделов выдача Дивиане Гарнала?
   - На каком основании? - спросил Гарнал со страхом.
   - На том, что в Дивиане тебя считают главным подстрекателем Агласа к войне с ней, и потом, я слышал, у Драгомира свои планы в отношении тебя.
   Не привыкший к такому положению, Гарнал мучительно размышлял. Уже несколько десятков лет он указывал другим, что они должны делать, он ставил других перед выбором между жизнью и смертью, он отдавал приказы и следил за их выполнением. Последняя зима сильно его подкосила.
   - Ну, хорошо, можно попробовать, - неуверенно произнес он. - Но с даном Арито я встречаться сам не буду!
   - Пока от тебя этого не требуется, - согласился Депрет. - Пока что ты должен встретиться с даном Антеем.
   Депрет несколько изменил план, по сравнению с тем, который он излагал дану Арито.
   Правитель Бросс Клагана прогуливался по саду, как он и обещал Гарналу. Прогуливался в одиночестве, но со стены за ним следили несколько лучников. Однако ни один из них не заметил, как на дорожке перед правителем возник невысокий человек в серой накидке.
   - Это я хотел с тобою встретиться, - поклонился Депрет. - Мне надо, чтобы нас никто не слышал, ибо от тайны зависит успех дела.
   - Какого дела? - не понял дан Антей. Он узнал гостя, явившегося позавчера в город как представитель Вогурома Хартага и с тех пор не подававшего о себе вестей.
   - Нашего общего. Полагаю, тебе надоело сидеть в этом городе, как на привязи, у тебя много других дел. У меня тоже, и стоящее возле города войско мне мешает в моих делах. Поэтому хочу предложить тебе от него избавиться.
   - С радостью бы избавился, - усмехнулся дан Антей. - Но как?
   - Так получилось, - Депрет на всякий случай еще раз огляделся, чтобы убедиться, что их никто не подслушивает, - что я познакомился с предводителем войска Дивианы. И он ждет моего сигнала, чтобы начать штурм, поддержанный изнутри.
   - Так вот ты кто! Предатель! - дан Антей поднял руку, но Депрет мгновенно встал так, что правитель закрыл его от возможных стрел лучников.
   - Не торопись, - попросил он спокойно. - Если бы ты не утратил спокойствия, то понял бы, что желай я твоей гибели - не стал бы этог рассказывать, а просто прирезал бы на месте. И твои стрелки не успели бы ничего сделать. А уж уйти от таких неповоротливых вояк мне труда не составляет.
   - Хорошо, - признал дан Антей. - Чего же ты хочешь?
   - Мне нужна твоя поддержка. Я проведу дана Арито, вражеского полководца, в город, с его отрядом - а дальше твои люди должны их захватить.
   На сей раз дан Антей не был таким несговорчивым.
   - Блестящая мысль! - воскликнул он. - Как же ты хочешь его ввести в город?
   - Думаю, через гавань, - ответил Депрет. - Он знает, что это наименее охраняемая часть города, поскольку они ни разу не предпринимали попыток ее штурма.
   - В гавань его пускать нельзя! - заявил дан Антей. - Сейчас, когда из-за войны дороги через Дивиану перекрыты, все товары мы получаем только водным путем. В гавани собрано множество купеческих судов, и мы можем всего этого лишиться!
   - Не волнуйся, - успокоил Депрет правителя. - Он войдет в гавань. Но не выйдет из нее.
   Вечером на расстоянии полета стрелы от стен города на воде встретились две лодки.
   - А где сам Гарнал? - спросил дан Арито. Сердце его почуяло недоброе, но отступать он не собирался.
   - Он собирает своих сторонников, - ответил Депрет. - Завтра в это же время будьте готовы. Соберите все лодки, какие найдете на берегу, и на веслах подходите к гавани. Завтра там не должно быть много судов, значит, и охраны будет немного. Оставшихся мы уберем, после чего я подам знак факелом.
   - Хорошо, - кивнул дан Арито. - Но я не поведу людей, пока не поговорю с Гарналом.
   - Хорошо. Завтра он встретит вас сам и сам введет в гавань, - легко пообещал Депрет.
   Убедить Гарнала встретиться с даном Арито было непросто.
   - А что, если он согласился на все это, только чтобы захватить меня? - возмущался старик. - Ты сам говорил, что в Дивиане охотятся за мной. Тогда он схватит меня и уйдет, и весь твой замысел рухнет!
   - Не волнуйся, - Депрет с усилием усадил Гарнала в кресло. - Я знаю дана Арито. Этот не уйдет. Даже если ему придет в голову схватить тебя, он не откажется от своего намерения взять город. А попав под прицел наших лучников, он вряд ли будет думать о сопротивлении.
   - А если он просто закроется мной?
   - Опять же, ты не знаешь дана Арито. Подобная мысль просто противна ему!
   - Люди меняются, особенно под прицелом лучников! - возразил Гарнал.
   - Послушай, - Депрет в нетерпении нагнулся к лицу Гарнала. - Дан Антей уже дал свое согласие на этот план. Мы не можем его подвести. Он будет очень недоволен!
   Гарнал уже подумывал просто скрыться из города через северные ворота, где охрана была слабее, но не успел: к Депрету в тот день явились шесть человек, посланных Иль-Россом.
   Депрет оглядел стоящих перед ним бойцов.
   - Маловато вас, - признал он. - Чтобы перекрыть подходы к долине, надо бы вдвое больше.
   - Сколько есть, - отозвался один из них, высокий громила с привешенными за спиной крест-накрест короткими мечами.
   - Значит, каждому придется работать за двоих, - произнес Депрет. - Вопросы есть?
   - Когда отправляемся? - спросил другой.
   - Как только освободится путь. Я думал проплыть озером, но это значительный крюк, и по весне оно слишком бурно, так что решил не рисковать.
   - Это правильно, - признал третий. - Не люблю воду.
   - Главное, чтобы вы любили горы, - сказал Депрет. - Меня можете не любить, но мои приказы для вас закон. Лучше вам зарезаться самим, чем не выполнить моего приказа.
   - Да кто ты такой? - возмутился первый. - У нас один хозяин - Иль-Росс.
   - Теперь другой, - спокойно ответил Депрет. Воин потянул было один из мечей у себя из-за правого уха, но брошенный Депретом нож словно застежка прижал рукоять меча к ножнам, застряв в коже ремня. - Еще вопросы?
   Вопросов не оказалось. Депрет поднялся наверх, где Гарнал наблюдал из окна его разбирательство с гостями.
   - Хорошо, - произнес Гарнал с явной неохотой. - Я встречусь с даном Арито.
   Весь день воины Дивианы в тайне от соглядатаев, что могли бы наблюдать со стен, готовили плоты и собирали лодки. Дан Арито даже произвел несколько отвлекающих штурмов, без особых потерь с обеих сторон, чтобы отвлечь внимание осажденных.
   Наступала ночь. Легкий весенний ветер гнал из просторов озера мелкую рябь. Темные линии берегов уходили влево и вправо - и терялись из глаз вдалеке.
   Дан Арито собрал для прорыва несколько сотен отборных бойцов. Остальные его воины должны были подтянуться напротив ворот и ждать, когда вспыхнет пожар в гавани, после чего идти на приступ. В том, что Гарнал придет, дан Арито не сомневался.
   В последний момент вдруг решил пойти с ними и царевич Уэлан.
   - Ты многим рискуешь, - предупредил дан Арито.
   - Не думаю, что большим, нежели ты, - возразил Уэлан. - Я плаваю, как рыба, стреляю лучше всех в трех частях Великолесья, наконец, меня многие знают в городе, и мы сможем уладить спорные вопросы без потерь. Наконец, мне кажется, я лучше тебя разбираюсь в людях, и сумею догадаться, врет Гарнал или нет.
   Гарнал ждал их на лодке в четверти вара от берега.
   - Все готово, - прошептал он, пытаясь унять крупную дрожь. - По сигналу факелом в гавани начнется резня, и вам надо успеть высадиться раньше, чем прибегут воины дана Антея.
   - Не бойся, - покровительственно произнес дан Арито, по-своему истолковав дрожь перебежчика. - Здесь ты в безопасности. Уэлан, возьми его, позаботься о его безопасности!
   В этот миг на башне возле входа в гавань вспыхнул огонек факела.
   - Началось. Навались! - негромко скомандовал дан Арито, и весла с тихим плеском погрузились в воду.
   В гавани еще слышались стоны и хрипы, но ни убитых, ни их убийц видно не было. Дан Арито сошел на берег первым, за ним спрыгнули его воины; Уэлан и Гарнал остались в лодке.
   И вдруг темнотой повеяло сзади. Дан Арито оглянулся: огромная тень корабля закрыла выход из гавани. В тот же миг тьму разорвали сотни факелов, вспыхнувшие по берегу.
   - Сдавайтесь! - прокричал громкий голос. - Вы окружены.
   И воины увидели, как вокруг них повсюду встают лучники, множество лучников с натянутыми луками. Стрелы были направлены на пришельцев. С корабля тоже смотрели на них острия стрел. И дан Арито вдруг понял, что ждал этого. Ждал - и в глубине души даже хотел. С того момента, как согласился принять услуги предательства, он понимал, что это- лучший выход. Он чуть подался назад, к лодкам, где сгрудились его воины.
   - Вытащи отсюда Гарнала, - тихо велел дан Арито царевичу. - Вы уйдете, на вас нет тяжелых доспехов. Ныряйте - и вынырнете вне досягаемости для стрел.
   Уэлан кивнул и подтолкнул перебежчика к борту лодки.
   - Я не полезу! - возмутился Гарнал. - Я старый человек, а сейчас не лето, чтобы купаться в озере!
   - Ныряй! - потребовал царевич. - Выбора у тебя нет.
   Обхватив старика левой рукой, Уэлан оттолкнулся - и с почти неслышным плеском погрузился в воду. Один раз их головы появились над водой возле самого корабля, но прежде, чем там сообразили, в чем дело, они вновь погрузились, и более дан Арито их не видел.
   - Считаю до трех! - продолжал говорить голос. Дан Арито оглядел своих воинов. Одни были подавлены, другие расстроены, но были и такие, в чьих глазах читалось желание умереть - но добраться до врага.
   - Раз!.. Два!..
   - Вперед! - выкрикнул дан Арито и, рванув меч, первым бросился вверх по склону. Три стрелы пронзили его, но он продолжал бежать, и только удар копья в грудь остановил его, и, упав, он покатился вниз, к воде, под ноги своим воинам, замершим в оцепенении.
   По занявшемуся зареву ожидавшие сигнала воины Дивианы устремились к воротам - но те внезапно открылись, и оттуда понеслись всадники и копейщики. Осаждающие замерли в растерянности. Первый же удар заставил их обратиться в бегство, строй разломался, и воины были сметены потоком наступающих врагов.
   Осада была прорвана по всему фронту. Воины Бросс Клагана ломали осадные машины, засыпали рвы; оставшиеся без предводителя воины Дивианы пытались оказать сопротивление, но, захваченные внезапно, разбитые всюду, бежали, преследуемые всадниками, и не находили спасения.
   Ежась на весеннем ветру, спасшиеся беглецы из-под прибрежных кустов смотрели на этот разгром.
   - Ступай, - Уэлан подтолкнул Гарнала, и они скрылись в лесу.
  
  -- Глава 5. Объяснение.
  
   Мелкий моросящий дождик смывал остатки снежного покрова, задержавшегося кое-где в уголках дворов или под кустами на северных склонах холмов.
   - Весна нынче поздняя, - зажиточный полноватый севин - хозяин дома - задумчиво сидел в кресле, глядя в окно. - Опять хлеб из Йострема завозить будем.
   - Тебе ли об этом волноваться! - усмехнулся Драгомир. - Ты же занимаешься торговлей хлебом, и тебе дешевле разом закупить его в Йостреме, чем собирать по нашим хуторам!
   - Везти товар издалека всегда накладнее, чем брать рядом, - возразил торговец.
   - Ну, ладно, ступай, - нетерпеливо махнул рукой Драгомир. Хозяин дома послушно встал и, поклонившись гостям, степенно удалился.
   - Разумеется, тот, кто интересуется только ценами на урожай за прошлый и нынешний год, не будет заниматься разговорами о смысле жизни! - пренебрежительно бросил Драгомир ему вслед. Яра неожиданно взвилась:
   - А зачем о нем говорить, о смысле жизни? Он выявляется всей жизнью твоей, а не разговорами о нем. Так что, может быть, тот, кто говорит о ценах на зерно, куда ближе к постижению смысла жизни, чем тот, кто все время о нем говорит .
   Драгомир с удивлением на нее посмотрел. За время разлуки он уже забыл о ее очень своеобразных суждениях обо всем, отличающихся при этом некой глубинной правотой.
   - Хорошо, - пожал он плечами. - В таком случае, поговорим о наших насущных делах. Когашу надо спешить в свой замок, ему грозит нападение со стороны Агласа. Я же со своей гвардией выступаю на Запад, против Хартага и Иль-Росса. Надеюсь, Арито Ран продержится до той поры, когда я вернусь.
   - У нас не хватит сил отбиться на всех направлениях, - подал голос Когаш. - Надо собрать силы и ударить на одного врага, а не распыляться против всех.
   - А остальных впустить в пределы Дивианы? - возмутился Драгомир. - Никогда за нашу историю враги не ступали на наши земли дальше, чем на один дневной переход.
   - Все меняется, - припомнил Когаш собственные слова Драгомира.
   В дверь постучали, затем вновь появился хозяин дома:
   - К тебе пришли. Просят срочно видеть правителя.
   Драгомир тяжко вздохнул:
   - Жаль, я отправил Летто в столицу. Он замечательно справлялся с большей частью текущих дел. Что же, проси.
   Появившиеся на пороге гости вызвали удивленное восклицание у всех.
   - Добро пожаловать! - Драгомир даже встал навстречу Уэлану. - Что заставило благородного ильва покинуть его леса?
   Уэлан не спеша прошел в комнату, легко поклонился присутствующим и указал Гарналу на свободное кресло:
   - Проходи, садись.
   - Подарок от Арито Рана? - спросил Драгомир, улыбаясь и втайне потирая руки.
   - Посмертный, - ответил царевич. Улыбка сползла с лица Драгомира.
   - Он умер?
   - Погиб. Попал в засаду. Его войско разбито, и сейчас армия Бросс Клагана движется к твоим границам.
   Некоторое время Драгомир осмысливал услышанное. Меж тем Уэлан продолжал:
   - Последней просьбой дана Арито было вывести из боя Гарнала. Он не сказал, куда его следует доставить, но я рассудил, что дан Арито хотел отвести его к тебе.
   - Думаю, ты рассудил правильно, - кивнул Драгомир, продолжая размышлять о внезапно изменившейся расстановке сил.
   - Итак, с Запада на нас идет Вогуром, а с Востока - Аглас и Антей. Хорошо еще, что Йострем сохраняет нейтралитет, а Ольтаир настроен даже дружественно.
   - Вогуром? - спросил Гарнал, подняв голову. - Вогуром идет на вас?
   - Да, Вогуром и Иль-Росс, - подтвердил Драгомир.
   - О подлый Вогуром! - с неожиданной горячностью, так не вяжущейся с его сединой, выкрикнул Гарнал. - Как же я его ненавижу!
   - Что он тебе такого сделал? - удивился Драгомир. - Вы ведь с ним даже наверное не встречались.
   - Да ведь с ним у нас был договор! - Гарнал тряс головой, отказываясь верить. - А теперь он так же спокойно договорился с Агласом.
   - О чем у вас был договор? - наклонился к нему Драгомир.
   Гарнал посмотрел в глаза Драгомиру, и правитель медленно отступил под его взглядом.
   - Вряд ли кто-нибудь из вас поймет это.
   - Почему же? - Яра встала и подошла к Гарналу. - Если хочешь, я сама могу рассказать, о чем вы договорились.
   - Неужели? - недоверчиво скривился Гарнал. - Сопливая девчонка разгадала замыслы умудренных опытом мужей?
   -Эти мужи сами попались в ловушку своих страстей, как малые дети, - отозвалась Яра. - Вы слишком долго общались с темными силами, чтобы не заразиться ими. Нельзя поставить их на службу, не став таким же, как они.
   - Что ты об этом знаешь! - воскликнул Гарнал. - Ты, которую всю жизнь водили за ручку, которая знает, что шагнуть в сторону - это грех, которая пробует только то, к чему ее подведут и ткнут носом!
   - А вот об этом не тебе судить, - закусив губу, произнесла Яра. Драгомир подскочил к Гарналу:
   - Извинись, негодяй!
   Гарнал с усмешкой покачал головой.
   - Вы не понимаете, о чем мы говорим. Вы, которые всю свою жизнь куда-то стремитесь, чего-то добиваетесь, и как награду получаете то, чего совсем не хотите; занимаетесь делами, которые вам не нужны, делаете вещи, которых не надо делать, тратите огромные усилия - но так и не получаете желаемого. Но если бы вы могли хотя бы часть тех сил, которые видел я, поставить себе на службу, то вам достаточно только приказать, чтобы получить требуемое!
   - Вот как? - поднялся Уэлан с неожиданной силой. - Но разве не они виноваты, что мы не получаем желаемого? Разве не они искажают всякое наше желание, ловят нас на мыслях, на чувствах, чтобы только прорваться в этот мир? Им недоступны радость и боль, любовь, счастье, грусть, печаль, красота, даже муки одиночества - и они лишают нас чистоты чувств, давая взамен... Что же они могут нам предложить? Как высшую драгоценность, они предлагают нам то, что сами от нас и скрывали. Прикидываются нашими учителями, но при этом хотят через нас познать то, что им самим непостижимо. Обещают нам исполнить наши желания, которые сами же нам и нашептали! Я знаю эти силы, о которых ты говоришь, я знаю, к чему они стремятся - и я знаю, чего от них ожидать!
   - Что ты хочешь сказать? - Гарнал поднял руку, закрываясь от потока слов Уэлана, которые, казалось, падали точно бурный речной поток.
   - Все очень просто, - подавив слезы, сказала Яра. - Согласно тому, во что я верю, любой человек - маг, и ему нет необходимости прибегать к костылям, чтобы добиться желаемого. А костылями я называю подобные силы, о которых ты говоришь. И когда помыслы и желания человека станут чисты, когда он станет жить в единстве с миром, он сможет все, и сам мир будет ему в этом помогать.
   - Что же, считайте так, - пожал плечами Гарнал. - Только неизвестно, когда это будет. Если вы готовы ожидать своего часа многие перевоплощения, когда, наконец, получите то, к чему стремитесь - ждите. Мне нечего вам сказать. Но я привык добиваться желаемого, и не уважаю тех, кто покорно ждет своей участи.
   - О чем у вас был договор с Вогуромом? - грозно напомнил Драгомир. Гарнал, надеявшийся было, что в пылу спора они забудут его причину, резко осекся.
   - Нам обещала об этом рассказать вот эта молодая девушка, - зло кивнул он в сторону Яры.
   - И расскажу, - гордо заявила Яра. - Узнав, что маги Дир-Амира подчинили себе некоторые из тех сил, что наводили ужас на жителей Долгого кряжа, и с их помощью привели к власти семейство Агласа, Вогуром предложил Гарналу - хозяину магов - план. По нему Дир-Амир должен был стать одной из сильнейших держав в мире; правда, для этого требовалось захватить Трегорье, ближайший источник силы этих магов. Точнее, долину в Трегорье. Ту самую долину Воинов.
   - А что получал Вогуром? - спросил Драгомир. - Не из любви же к ближнему он с ними связался?
   Яра посмотрела на Гарнала.
   - Наверное, поначалу просто порадовался, что может досадить своему хозяину, Оттару, - произнесла она. - Ведь Дивиана была союзником Камангара. А потом, когда обнаружилось более важное значение долины в Трегорье, Вогуром составил новый план, где Дир-Амиру отводилась роль только помощника.
   - Вот почему Депрет просил меня познакомить его с Унданом! - пробормотал Гарнал. - Он хотел действовать в обход меня.
   - Наверное, - кивнула Яра. - Сначала он попытался убрать Агласа, который все-таки был правителем и более думал о процветании своей державы, нежели о коварных замыслах Вогурома; но потом оказалось, что и с ним можно договориться на взаимовыгодных условиях, а Гарнал больше не нужен, более того, даже мешает, поскольку слишком много знает.
   - Выходит, я спас тебе жизнь, - произнес Уэлан. - Они бы тебя не пощадили.
   Гарнал попытался закрыться от взгляда ильва черной накидкой.
   - Но тогда... - Драгомир оглядел собравшихся. - Тогда Вогуром должен сам попытаться захватить Долину!
   - Возможно, вместе с Трегорьем, - добавил Уэлан.
   Постучав, в дверь снова заглянул хозяин.
   - Прибыли письма из Лоди, - поклонился он. Драгомир быстро выхватил у него из рук письма, развернул и пробежал глазами.
   - Так и есть! - воскликнул он. - Вогуром начал собственную игру.
   В донесении говорилось в основном об Иль-Россе, но упоминался и Вогуром. Оставив своего господина в Сиярене, Иль-Росс с невероятной скоростью пронесся по землям союза Северной звезды, все уничтожая и разрушая на своем пути, и в Кулзес Атаре, раньше, чем слуха местных жителей достигла весть о его предательстве, посадил свое войско на корабли. Однако, как ни быстро он шел, многие канхарты, недовольные усилением торгового союза, примкнули к нему со своими дружинами, и войско его выросло в несколько раз.
   Почти одновременно с этим три полка, размещавшиеся в Навварии и подчиненные дану Вогурому Хартагу, вышли из города и двинулись на восток. Оттар Кардракмар, правитель Камангара, направил с юга свои войска, дабы привести мятежного вассала к покорности, но, разбив его передовой отряд, полки Вогурома быстро двигались к перевалам Велигорья, ведущим в Лодь.
   - Значит, Вогуром предал Оттара, которому служил? - уточнил Уэлан.
   - Красиво предал, - произнес Драгомир. Яра аж подскочила, поворачиваясь к нему:
   - Ты что, так ничего и не понял? Красиво предать невозможно, ибо предательство - мерзкая вещь сама по себе.
   - Ну, ладно, ладно, - примирительно махнул рукой Драгомир. - Некрасиво предал. Уэлан, у меня к тебе будет просьба. Обеспечь Гарналу ваше ильвийское гостеприимство. Более надежного места, чем ваши леса, я для него не знаю.
   Уэлан склонил голову в знак согласия.
   - Идем! - позвал он Гарнала. Вздыхая и покряхтывая, старик вышел и закрыл за собою дверь. В комнате остались только Яра, Драгомир и Когаш.
   - Теперь мне все, наконец, понятно, - кивнула Яра.
   - Зато нам - нет, - произнес Драгомир, переглянувшись с Когашем.
   - Ладно, постараюсь объяснить, - кивнула Яра, поднявшись с места. - Для этого надо вас немного познакомить с основами магии.
   Драгомир присвистнул, Когаш с любопытством пододвинулся ближе.
   - Этому учат магов в самом начале их пути, но даже непосвященные могут ознакомиться с тем, что я сейчас скажу. Наверняка в твоем книгохранилище есть "Пояснения" Хладомира, там рассказано все это. Так вот, в основе магического искусства лежит Круг Силы мага...
   - Выложенный из камня далеко-далеко на севере, - вставил Драгомир.
   - Нет, круг, который каждый носит в себе, - не смутилась Яра. - Все силы, что действуют внутри нас и вокруг нас, маг умеет объединять в единый круг. Раскрутив этот круг внутри себя - для чего нужна непонятная остальным чистота помыслов и телесное здоровье, - он размыкает его и включает в него внешние силы: те, что таятся в растениях, в деревьях, в минералах, в воде и ветре, в видимых и невидимых существах, но более всего - в самих людях. Объединенные в круг, эти силы могут быть направлены на что угодно.
   А теперь представим, что у нас есть маг, который сумел приручить некоторые из тех сил, от которых нас оберегают Дивы. Таким, скорее всего, был Ундан, и, наверное, кто-то подобный есть у Вогурома и у Агласа. И вот, этот маг проникает в Долину, одну из трех. Долина же служит усилителем всего, что в нее попадает. Если туда приходит зло - оно настолько усиливается, что разрушает собственного носителя; но если туда пришел маг, который имеет власть над темными силами, усиливается его власть. Думаю, эти маги получили свою власть именно там, в Долине. Она послужила как бы лазейкой для изгнанных из этого мира сил, вернее, там оказался новый их источник. Я высказала это при Гарнале, и он подтвердил мою мысль.
   И вот, круг раскручен, маг разрывает его - и включает в него те силы, над которыми он уже имеет власть, и замыкает его через те, что еще ждут своего часа за Охранными горами. Видимо, хотя заслон Дивов и не был прорван, но стена их несколько ослабела, и теперь можно образовать такой круг...
   - Починят, - вставил Когаш.
   - Тогда, наверное, все несколько иначе! - воскликнула Яра, осененная внезапной догадкой. - Иль-Росс, побывав там, за Охранными горами, наверное, и не собирался прорываться сквозь Дивов. Штурм был для отвода глаз; но во время похода он оставил там нечто, что маг, раскручивающий круг в Долине, сможет почувствовать на таком расстоянии и связаться с запертыми Дивами силами, после чего круг замкнется. Так один маг подчинит себе все создания, которым Творцы не нашли места в нашем мире, и введет их в наш мир. И пока круг раскручен, они будут покорны магу; но едва круг ослабеет - они вырвутся на свободу.
   - Насколько сложнее, оказывается, выглядит мир для магов, - произнес Драгомир уважительно.
   - Зато смотрят они на мир гораздо проще, - ответила Яра.
   - А сам Вогуром не боится этого мага, получающего такую силу? - полюбопытствовал Когаш.
   - Думаю, это магу надо бояться, - возразила Яра. - Ведь он теперь сам во власти своего круга, и не может утратить контроль над ним ни на мгновение, если не хочет погибнуть. Хоть и вместе со всем миром.
   - Что же, ты полагаешь, Творцам не приходило в голову, что такое может кто-то проделать? - спросил Когаш.
   - Не знаю, - пожала плечами Яра. - Может, и приходило; но кто же может знать намерения Творцов? Быть может, они обрадовались, что наконец кто-то сможет пристроить заблудшие сущности, обитающие за Охранными горами. А, может быть, этот план существует только в голове Вогурома, а Творцы прекрасно знают, что все это неосуществимо.
   - Судя по тому, что происходит в Дир-Амире, - осуществимо, хотя бы отчасти, - признал Драгомир.
   - Я тоже так думаю, - согласилась Яра. - Мне кажется, я угадала все правильно; а если бы не было возможности выпустить эти силы, Сирагунд не стал бы беспокоиться.
   - И наши старейшины волновались не просто так, - добавил Когаш.
   - Ну, хорошо, - кивнул Драгомир. - Но что нам теперь делать?
   - Только одно, - ответила Яра. - Придти туда раньше, чем Ундан, Вогуром или маг Агласа, и самим предложить Творцам, как эти силы пристроить, пока маги не забрали власть над ними.
   - Ты предлагаешь нам придумать то, до чего сами Творцы не могут додуматься не первое тысячелетие? - удивился Драгомир. - Придумать за несколько дней?
   - Вы считаете, они думали об этом? - пожала плечами Яра с некоторым пренебрежением. - Я полагаю, у них было много других забот, иначе бы они не изгнали попросту эти сущности - ведь такой выход самый простой.
   - Ладно, я отправляюсь в Долину, - поднялся Когаш. - Мне все равно надо ехать в Долгий Кряж, готовиться к войне с Агласом; один день ничего не решает, так что я могу завернуть в Долину.
   - Ну, нет, - возмутилась Яра. - Нельзя идти в Долину с таким отношением. Еще не так давно ты считал главным делом своей жизни раскрыть тайну долин, и вдруг, едва получил должность правителя, забыл о своем прежнем долге!
   - Так отправляйся с ним! - через силу выпихнул слова изо рта Драгомир. - И подготовь его. Объясни, что от него требуется, с чем он столкнется. В общем, вправь мозги.
   - Пожалуй, так будет лучше, - признала Яра.
   - А я займусь Вогуромом и Иль-Россом, - мрачно подвел итог Драгомир. - Они не пройдут через Лодь, пусть даже мне придется лечь перед ними костьми.
   - Подожди, - Когаш встал и подошел к нему, на ходу отцепляя меч. - У Иль-Росса половина людей в митрондовых доспехах, их простым мечом не возьмешь, а этот режет их как бумагу. Думаю, тебе он больше пригодится, чем мне.
   Драгомира вдруг охватило необычайное тепло, разгоравшееся - и переросшее в настоящий пожар. Он сжал меч обеими ладонями, медленно вытащил из ножен, медленно поднял в руке, покачал, рубанул слева и справа...
   - Спасибо, - тихо вымолвил он. - Только не отпускать же тебя безоружным. Возьми мой.
   Он снял свой меч со стены и протянул Когашу.
   - Ну, вот, теперь мы братья по оружию, - с удовлетворением произнес он.
   На миг задержавшись возле Яры, он посмотрел на нее, точно хотел что-то сказать - но так и не нашел слов, и быстро вышел из комнаты.
  -- Глава 6. Сила долины.
  
   На севере по ночам можно было разглядеть далекие зарева пожаров - это армия Бросс Клагана вторглась в Трегорье, пересеча границы Великолесья. Яра с тревогой вглядывалась в еле различимое пламя - и снова начинала погонять коней.
   - Если я правильно поняла Дива, то в Долине можно попросить, о чем угодно? - рассуждала она вслух.
   - Нет, - возразил Когаш. - Это не то место, где просят. Туда приходят говорить с Творцами на равных. Значит, и самому надо быть в душе подобным Творцам. Не знаю, как, но там услышат только те слова, которые вписываются в общую картину мира. Причем эта картина неизвестна самим Творцам.
   - Ясно, - кивнула Яра. - Они дожидаются, чтобы им ее открыли. Посмотрим, может, мы и сумеем чему-нибудь научить Творцов.
   Когаш тоже погрузился в размышления. Мысли его напоминали обрывки снов - перед внутренним взором его мелькали смутные образы из воспоминаний, слова забытых сказок, детские напевы... Постепенно он стал чувствовать, что какое-то решение приходит к нему, только еще не понял - какое.
   Поначалу ему казалось, что самое правильное - это взять и сказать Творцам: "Зачем вы держите, хоть и под надежной охраной, эти силы, что могут принести в ваш мир только горе и разрушение? Взять да и уничтожить их все!" Потом он понял, что, наверное, такое решение приходило в голову и Им. Но почему-то они им не воспользовались. Настолько жалко было разрушать некогда созданное? "Воплотивший, Творец порядка и хаоса"... - вспомнилось Когашу. Потом он подумал: как может он вынести приговор тому, чего никогда не видел? Ведь даже то, что допущено Творцами в этот мир, может работать по-разному. Стихия гнева в обычной жизни, в семье, в кругу друзей - разрушительна и порою гибельна. Но в бою раненого и побежденного воина она может заставить собрать остатки сил, подняться и одолеть уже торжествующего врага! Творцы допустили войны - а потому допустили и гнев... И точно так же, рассматривая каждую из сокрытых в хаосе сил, можно найти ей применение, можно вписать ее в картину мира, уравновесив другой, противоположной силой; может быть, надо не уничтожать то, что таится за стеной Дивов, а наоборот, создать новые силы, и потом все вместе они украсят этот мир еще неведомыми творениями?
   Когаш рассмеялся, когда понял, насколько все просто. А простота была в том, что НЕ СУЩЕСТВУЕТ решения на все случаи жизни. В каждом случае нам предстоит выбирать, как поступить, и невозможно выбрать раз и навсегда. И даже Творцы, сколько бы ни старались, не найдут однозначных ответов. Творцы, создавшие все, не должны самоустраняться от своего творения. Каждый миг они должны решать, каким хотят видеть этот мир, и вести его туда своими решениями.
   Когда оказалось, что многое, созданное Воплотившим, плохо уживается с остальными его творениями, эти сущности просто выгнали за его пределы - а надо было каждую рассмотреть в отдельности и решить, что и как в ней следует изменить, чтобы она служила миру, а не его разрушению. Если претендуешь на власть над миром - в нем надо найти место всему. Но проще оказалось поставить стену - до поры до времени.
   Когаш уже знал, что посоветует Творцам. Он посоветует им не бояться выбирать. Не прятаться за своими безликими законами, а самим, вживую, решать, так ли должно быть или иначе. Вся жизнь - это удерживание равновесия на острие ножа...
   Яра с удивлением взглянула на улыбающегося спутника.
   - Кажется, я все понял. Мне есть, с чем идти в Долину, - объяснил Когаш.
   Усталые кони начали спотыкаться. Пошла каменистая равнина, плавно поднимающаяся к востоку, где сияющими белыми пиками проступали горы на фоне черного неба. Пора было становиться на ночлег.
   Нарвав сухой травы, собрав разбросанные половодьем ветки и корни, Когаш развел костер, уютно озаривший большой валун, возле которого путники разбили лагерь. Вдвоем они сидели у костра, глядя в огонь, и думали каждый о своем.
   - Гарнал сказал правду, - произнесла Яра. - Я почти ничего не видела в своей жизни. Меня вели по ней за руку, решали за меня почти все... Помню, мы были обвенчаны с одним парнем... Впрочем, неважно.
   - А что случилось? - спросил Когаш как мог доброжелательнее.
   - Наши родители так решили. Мне он нравился... Наверное. Может быть, и я ему. А потом я узнала, что у него есть другая.
   - И потому решила, что не можешь понравиться ни одному мужчине на свете, и ушла в маги? - пробормотал Когаш почти себе под нос. Яра посмотрела на него с удивлением:
   - Что? Нет. Я поняла, что и мне он не нужен. И еще во мне именно после этого открылись магические способности, а потому я решила, что сначала сама дорасту, а уж потом буду искать себе спутника. Говорят, на высших ступенях магии это возможно.
   - Наверное, это правильно, - пожал плечами Когаш. - Пока не можешь сделать другого счастливым, лучше и не пытаться. Только как ты поймешь, что уже можешь?
   - Говорят, это приходит само собой, - объяснила Яра. - Просто вдруг понимаешь, что можешь, и все.
   - Ясно, - кивнул Когаш, откинувшись от костра. За слабым кругом света была темнота, а вдалеке, на севере, продолжали полыхать отблески пожаров.
   Прислонившись головою к камню, он услышал, отчетливо услышал, как стонет камень с той стороны, на сотни варов вдали, стонет под ногами воинов, под копытами коней, стонет от криков... Там, за горами, приближалась армия Дир-Амира.
   За следующий день они добрались до гор и стали углубляться в них по узким тропам, навивающимся вокруг склонов. Напрямик через горы Когаш в Долину еще не ходил, но представлял, где ее искать, а ему, с его чутьем, заблудиться в горах было невозможно. Уж если Охранные горы они преодолели, то подняться на Долгий кряж было пустяковым делом.
   Это было самое пустынное место на Долгом кряже. Сто лет здесь никто не создавал поселений, не вел разработок. Ведущим охрану подходов к Долине людям Депрета приходилось довольно тяжко. Трое из них постоянно дежурили в самых высоких точках вокруг Долины, откуда было видно все дороги, а еще трое отправлялись на поиски провизии в дальние хротарские селения. Сам Депрет неотлучно находился в лагере, откуда было видно троих его сторожевых.
   Дан Вогуром предупреждал его, что в саму Долину входить небезопасно, и Депрет, достаточно знакомый с магической силой, чтобы знать, что шутить с ней опасно, старался обходить долину стороной. Трудности были в том месте, где из Долины вытекала река: там густо росли кусты и небольшие деревья, и под их прикрытием можно было незаметно проникнуть в Долину. А потому, собрав свободных от дозора людей, Депрет просто вырубил всю растительность по обеим берегам реки, после чего проходы по ней стали хорошо просматриваться с одного из постов. Однако вот уже несколько дней они пристально наблюдали, а никто не делал попыток проникновения.
   - Долго нам еще здесь торчать? - недовольно спросил самый ворчливый из воинов, жуя мягкую кору дерева аби.
   - Пока не придет ваш хозяин, - ответил Депрет. - Я хочу здесь сидеть не больше вашего, но дело есть дело.
   Депрет напрасно беспокоился за долину реки: она убегала на север, где впадала в Драконье озеро. Дозорный, следивший за западными дорогами, первым поднял тревогу.
   Трое добытчиков пропитания еще не вернулись, Депрет сидел в лагере один. Собрав свои метательные ножи, он быстро поднялся к западному дозорному.
   Вдалеке, на склоне горы, обращенной к последней перед Долиной хребту, виднелись два всадника.
   - Должно быть, это они, - Депрет всмотрелся из-под ладони. - Парень и девушка. Ну-ка, попробуй спешить их, - приказал он дозорному, держащему в руках большой самострел.
   Дозорный прикинул расстояние.
   - Не достану. Надо подпустить ближе.
   - Ладно, подождем, - согласился Депрет. Оставшись стоять возле дозорного, он то и дело оглядывался, не идут ли его люди, но те задерживались.
   Когаш первым заметил засаду.
   - Стоп! - он вскинул руку. Яра испуганно натянула поводья:
   - Что случилось?
   - Зря мы поперлись с этой стороны, - сказал Когаш как можно беззаботнее. - В Долину есть подземный вход, о котором знаем только мы с Хиршкеном. Лучше зайти оттуда.
   - Так это же теперь какой крюк будет? - насторожилась Яра.
   - Ну, крюк - не крюк, а здесь мы не пройдем, - Когаш указал на Депрета, уже не таящегося и знаками подзывающего своих людей с остальных постов.
   - Видишь вон ту вершину, справа от заброшенного рудника? - спросил Когаш. Солнце светило им в спину, ярко освещая необозримые горные пики и отбрасывая на долину сумрачные тени. - Сумеешь до нее добраться?
   - Сумею, а что? - продолжала не понимать Яра.
   - Вот рядом с нею должен быть мой замок. Сейчас свернешь вот за эту гору, обогнешь ее с запада, а там все время прямо вверх, до перевала. За перевалом - замок, успеешь добраться до темноты. Там найдешь Хиршкена, скажешь ему... Нет, постой, лучше просто отдашь ему письмо.
   Когаш вытащил палочку "черного камня" - мягкого минерала, которым хротары записывали краткие послания друг другу, - кусок телячьей кожи и на седле принялся писать, одним глазом поглядывая на караульных. Те их засекли, и теперь укрыться от них можно, только нырнув в хротарские ходы. Но ближайший ход начинался за Долиной, или же надо было вернуться к самому подножию гор.
   Когаш написал, чтобы Хиршкен помог Яре проникнуть в Долину, причем выделил бы ей сопровождение человек из десяти. Потом, подумав, добавил на всякий случай распоряжения о том, кому передать его владения в случае гибели. Кроме своего наместника, Брокхарта, Когаш никого придумать не смог, но добавил, что лучше посоветоваться с Драгомиром.
   Их противники не торопились приближаться или нападать.
   Когаш поспешно дописал свиток и поднял голову. В сторону замка Яру могли и не пустить. С той стороны приближались люди Депрета. Они несли тяжелые мешки, но при виде чужаков быстро мешки опустили.
   Раздумывать более было некогда.
   - Скачи! Передашь это Драгомиру, - он торопливо сунул в руки Яре свиток и хлестнул коня под ней. Взвившись на дыбы, белоснежный скакун устремился галопом назад, к равнинам Трегорья.
   Ему надо было продержаться совсем немного.
   Подождав, пока Яра скроется за поворотом дороги, он не спеша направил своего коня вверх по хребту, окружающему Долину.
   В этот момент и ударила его коня короткая стрела, выпущенная из боевого самострела.
   Конь принял стрелу грудью, захрапел и, пройдя несколько шагов, рухнул замертво. Когаш кувырнулся по склону и вскочил на ноги, обнажая меч. Небольшой валун закрыл его от глаз наблюдателей сверху, зато подошедшие снизу видели его отчетливо и стали подниматься к нему.
   Спереди слышались окрики сторожей; видимо, они переговаривались с подходящими на помощь. Когаш узнал голос Депрета.
   Выждав еще несколько мгновений, он покинул убежище за валуном и начал не таясь карабкаться вверх по склону горы.
   - Вон он! - Депрет указал на небольшую фигурку, пробирающуюся к вершине хребта. - Взять его.
   Депрет свистнул своим людям, и те начали неторопливо окружать горные тропы, заходя с разных сторон. Когаш, остановившись на мгновение перевести дух, пересчитал их: трое снизу, трое сверху и сам Депрет.
   ****************************************************************************
   Потеряв Когаша из виду, Яра задержала коня. Зачем скакать к Драгомиру? Тот должен быть уже в походе по дороге в Лодь, за сотни варов отсюда. И на что ему письмо Когаша о тайных ходах хротаров? Наверное, Когаш выкрикнул первое, что пришло в голову, лишь бы направить ее обратно.
   На всякий случай она развернула письмо. Все оно было исписано мелкими значками хротаров, а внизу его, выведенное крупными корявыми буквами, стояло одно предложение:
   "Я люблю тебя, Яра".
   Яра почувствовала, как неудержимый комок подкатывает к горлу. Она оглянулась: преследователей не было, зато вершина справа от заброшенного рудника виднелась как на ладони. Яра поворотила коня и, нетерпеливо понукая его, направила к замку.
   ****************************************************************************
   Самым опасным противником был воин с самострелом. Выстрелы его были редкими, но доставали на большое расстояние. Это понимал и Депрет, и отправив остальных окружать Когаша, сам остался рядом со стрелком.
   - Он не должен войти в Долину, - приказал Депрет.
   Остановившись за небольшим выступом, скрывшим его от стрелка, Когаш раздумывал, как ему быть. Вниз спуститься он не успеет: там придется иметь дело сразу с троими. Наверху враг более рассредоточен, но там он будет ближе к стрелку. Передохнув еще несколько мгновений, когда уже стало можно различить лица поднимающихся снизу, Когаш ринулся вверх.
   - Подожди, - Депрет задержал стрелка, уже наведшего было свое оружие.
   Прямо против Когаша оказался только один противник, второй спешил сбоку, понимая, что не успевает. Тот, что оказался против Когаша, тоже был сильным воином; он обрушил на юношу удар меча сверху, но тот шагнул в сторону и вперед - и обхватил врага руками, отбросив меч себе под ноги.
   Воин ударил его рукоятью меча по ребрам; удар был не очень сильным, но Когаш едва не разжал своей хватки от боли. Воин был куда сильнее его; сообразив, что сейчас мечом он Когаша не достанет, он развернулся, подставив спину Когаша под выстрел, и крикнул:
   - Стреляй!
   В тот же миг Когаш выскользнул из его рук и откатился, схватив по пути меч; пущенная стрела насквозь прошила воина. Тот постоял в удивлении, глядя на торчащую с обеих сторон его тела стрелу, и рухнул замертво.
   Невозмутимый Депрет вышел из себя; выругавшись последними словами, он оттолкнул стрелка, ошарашенно пытающегося вновь зарядить свой самострел, и полез за метательным ножом. В краткое мгновение, предоставленное ему, Когаш со всех ног бросился к стрелку. Раньше, чем тот успел поднять для защиты самострел, Когаш не глядя полоснул его мечом по груди и встал против Депрета, единственного, закрывающего ему сейчас вход в Долину.
   Нож должен был войти ему в сердце, но Когаш успел метнуться вперед - и получил рану в левое плечо. Нож упал на камни.
   - Быстрее! - крикнул Депрет оставшимся четверым его воинам, что, пыхтя, пытались нагнать Когаша.
   Второй нож вошел в правый бок. Когаш задохнулся, закусил губу. В глазах темнело. Остановившись на мгновение, он снова бросился вперед, надеясь достать Депрета одним выпадом; тот отступил, замерев на самом краю обрыва, ведущего к долине реки, и, пропустив Когаша, ударил его третьим ножом, зажатым в руке, прямо в спину; а Когаш, прежде, чем почувствовал боль от удара, выбросил назад руку с мечом - и, согнувшись, походкой пьяного зашагал к вершине хребта, закрывающего Долину. До нее было всего несколько шагов.
   Он не видел, как, зажав страшную рану в животе, повалился в пропасть Депрет, как двое его людей прыгнули вслед Когашу, пытаясь его удержать - и, столкнувшись, упали на камни.
   Когаш ступил еще один шаг - и перевалил гребень хребта. Он был в Долине.
  -- Глава 7. Битва в ущелье.
  
   Оторвавшись от преследующего его войска Ольтаира, Зар Иль-Росс теперь не спешил. Остановившись в устье реки, он собирал силы.
   Со всех земель Камангара стягивались воины, дабы принять участие в походе, объявленном Заром Иль-Россом. Кто-то шел за добычей, кто-то в самом деле жаждал уничтожить гнездо Темной магии, выросшее на Востоке. Теперь, чтобы расправиться с мятежным полководцем, Ольтаиру пришлось бы поднимать все войска союза Нанн-Виль. Причем, как ни странно, большинство людей военных были на стороне Иль-Росса, полагая, что торговый союз из жадности отказался заплатить воевавшим на его стороне солдатам, а потому взбунтовались те справедливо. Так что рассчитывать на помощь лучших воинов Ольтаиру не приходилось, те скорее поддержали бы мятежника.
   Ольтаир лихорадочно собирал войска наемников и тех, кто еще оставался верен присяге и своему очагу, а Иль-Росс не спеша готовил корабли к походу через Навварское море. Он не собирался устраивать междоусобицу во владениях Ольтаира, но, если уж так сложилось, готов был воспользоваться ее плодами. Откуда-то вдруг всплыли слухи о его высоком происхождении; многие вспоминали, что Иль-Росс - имя древнего правителя Агларонда, огромной державы Востока, и стремились в войско его дальнего потомка, который, как были уверены все, отправляется возвращать себе свой законный престол.
   - Ну, как, доволен ли ты? - спрашивал Иль-Росс Вогурома, обходя вместе с ним огромный лагерь на берегу моря.
   - Давно нет вестей от Депрета, это меня тревожит, - качал головой Вогуром. - Впрочем, что бы с ним ни случилось, Аглас наверняка возьмет свое, значит, Долина попадет в нужные руки... Ну, а ты рад возвращению на родину?
   - Я давно забыл, что эта земля - моя родина, - отозвался Иль-Росс. - А ты еще, оказывается, помнишь. Но я не вижу радостно встречающих меня людей, празднично накрытых столов, воинов в парадных доспехах, салютующих мне клинками...
   - Еще увидишь, что до последних, то в этом я тебе готов поклясться, - хмыкнул Вогуром.
   Драгомир расположился на восточном берегу Навварского моря, чуть отступив от берега вглубь просторов Лоди, чтобы можно было успеть перехватить врага, где бы он ни высадился. В лагере Дивианы было неспокойно: многие ополченцы пришли из Трегорья и Далиадира, куда, по слухам, двигались войска Бросс Клагана, и не знали о судьбе своих близких. Война кипела по всем направлениям. С юга шли отряды Йострема, и никто не мог поручиться, кого поддержат они в час решающей битвы.
   Направление, с которого следовало ожидать главного удара, определилось в одну ночь. Внезапно поднявшийся шторм разметал так долго строившиеся суда, оставив одни обломки.
   Оставаться на месте было нельзя: Ольтаир с собранными войсками преследовал Иль-Росса по пятам. С юга проходы через Велигорье перекрыли воины Камангара: Оттар честно выполнил свои обязательства. Возвращаться тоже было поздно: не говоря о том, что большие армии Нанн-Виля и Оттара наперегонки двигались к Култару, столице Навварии, большинство воинов в лагере Иль-Росса не поняли бы такого отступления их вождя. Оставался только путь через узкий проход между Заречными горами и Навварским морем.
   На всякий случай Драгомир отправил дозорных к Велигорью. Те вступили во взаимодействие с людьми Оттара, убедились, что с этой стороны опасности ждать не приходится, и даже побывали там, где некогда находилась третья Долина, Священная долина хротаров. Но теперь она вся была с какой-то изощренной жестокостью засыпана землей и камнями, и наверху люди Вогурома водрузили каменную гробницу хротарского вождя.
   - Наверное, дан Хартаг не раз кусал локти за это свое прошлое свершение, - усмехнулся Драгомир, выслушав доклад. - Быть может, ему проще было раскопать ее обратно, чем собирать столько воинов для похода на нас? Хотя, тогда пришлось бы делиться с Оттаром, а я слышал об их трогательной любви друг к другу.
   Он переместил лагерь своего войска дальше к северу, к горам. Дорога здесь пролегала по длинному и узкому ущелью, рядом с бурливой рекой, и по этому ущелью двигалось сейчас войско Иль-Росса.
   Все вокруг рушилось, самый этот мир в любой миг мог прекратить свое существование - а Драгомир вдруг почувствовал себя в родной стихии. Он носился с утра до вечера из конца в конец Лоди, отдавал приказания, принимал донесения, расспрашивал местных жителей, ветеранов сражений, составлял планы, и ни на мгновение не чувствовал усталости.
   "Вот так и те, неприкаянные души, - думал он иногда. - Когда ты рожден для бури, легко ли тебе жить в спокойствии? Но приходит буря, и все меняется: привыкшие к спокойной жизни прячутся, зато выходят те, кто до той поры был не у дел..."
   В конце ущелья Иль-Росс наткнулся на недавно сложенную из камней стену, протянувшуюся от одного склона до противоположного. Обойти ее можно было только по самому верху хребта, и, когда стемнело, Иль-Росс отправил своих людей в горы, искать обходные пути.
   - А ты не боишься, что, пока мы тут топчемся, Аглас сам заберет себе все? - спросил Иль-Росс, наблюдая, как исчезают во тьме его отряды.
   - Нет, - ответил Вогуром. - Чтобы забрать себе все, надо знать то, что знаю я. А этого, кроме меня, никто не знает.
   - Что же, тебе виднее, - пожал плечами Иль-Росс. - Главное, не забудь, что ты мне обещал. Я жду - не дождусь, когда заживу на берегу теплого моря.
   Ночные стычки ничего не дали: люди Драгомира, хоть и более малочисленные, перехватили воинов, не знающих местных троп, и многие из пришедших с Иль-Россом погибли в горных ущельях. Однако стало ясно, что за стеною их ждет далеко не все войско Драгомира, те просто не разместились бы в таком узком месте.
   Оставалось штурмовать стену в лоб, и на этот раз Иль-Росс показал себя на высоте. Несколько дней он готовился, затем начал приступ. Забросав защитников стены камнями из метательных машин, он почти одновременно пустил воинов на штурм стены и чуть влево и вправо над стеною, по горам. Некоторые из его воинов сорвались, но большинство прошли по крутым склонам и обрушились на защитников сверху. Не дожидаясь подхода основных сил, те отступили к лагерю. Пока люди Иль-Росса разбирали завалы и делали проходы в стене, Драгомир вывел свои войска в поле, готовясь к решительному сражению.
   Войска уже строились, когда в лагерь прибыла Яра в сопровождении небольшого отряда ополчения хротаров Долгого кряжа.
   - Я еду от Сирагунда, - сказала она величественно. - Он сказал мне: Когаш справился со своей задачей. В наш мир пришло множество новых сил, и никто не знает, каким впредь будет мир. Но теперь, даже если Дивиана погибнет, образ ее не исчезнет, и вновь и вновь будет она возрождаться в разных краях нашего мира, ибо слишком много сделано ею, и все, пришедшее в наш мир, несет ее отпечаток.
   - Я рад это слышать, - отвечал Драгомир. - Но я бы предпочел, чтобы осталась эта Дивиана, какой я ее знаю. А потому - к бою! - он выхватил меч Когаша и замахал им над головой.
   Из рядов хротаров вышел Хиршкен, протягивая Драгомиру длинный сверток.
   - Вот твой меч, повелитель, - произнес он негромко. - Мы нашли его, когда осматривали долину. Яра рассказала, что ты отдал его Когашу; но самого Когаша мы нигде не нашли, сколько ни искали, ни живого, ни мертвого.
   Драгомир помолчал, глядя на меч.
   -Благодарю тебя, - произнес он наконец. - Примете ли вы участие в сражении?
   - Да, если позволишь, - кивнул Хиршкен. - Затем и пришли.
   Драгомир отдавал последние приказания, наблюдая, как из ущелья выходят ряд за рядом войска Иль-Росса.
   По соотношению сил Иль-Росс должен был почти мгновенно смять своего противника. Потому Драгомир не стал рваться в атаку, а предоставил нападать незванному гостю.
   Иль-Росс, однако, тоже не торопился начинать сражение. Неторопливо, со знанием дела, строил он свои полки. Здесь стояли и гулы из Сияреня, и сьорлинги из Навварии и Приморья, и эвогры Пустынной долины, блистая боевыми доспехами. Конные отряды перемежались пешими, меченосцы - лучниками. В середине строя Иль-Росс поставил свою гвардию, ветеранов, тех, с кем он прошел весь свой путь горного разбойника. Закованные в митронд, они равнодушно озирали выстроившихся напротив противников.
   Войско Драгомира строилось более тонкими по глубине отрядами. Пытаясь предотвратить боковой охват своего войска, Драгомир растянул свои войска, оставив между отрядами значительные промежутки. Однако за первой, более слабой линией, составленной из севинских ополчений Трегорья, Далиадира и Лоди, встала конная гвардия Драгомира и отборные полки токомуров. В центре, против главных сил Иль-Росса, Драгомир расположил отряды из Лоди, тех, кто бился сейчас за свой очаг, для кого победить значило выжить, а проиграть - все равно что умереть. Им в поддержку он придал отряд хротаров Долгого кряжа - мало кто в ополчении мог похвастаться такими доспехами, как у них.
   Однако, ожидание сделало свое дело. Вскоре тыловые дозоры Иль-Росса принесли весть, что их настигают отряды Ольтаира, шедшие за ними по пятам. Более ждать было нельзя, и Иль-Росс отдал приказ начать сражение.
   Подножия гор словно вздрогнули и шагнули на равнину. Армия Иль-Росса начала атаку. Блестящая линия всадников устремилась, опустив копья, вперед; за ними медленным шагом шли пехотинцы, готовые поддержать свою конницу.
   Со стороны войска Дивианы засвистели стрелы, сперва редкие, ложащиеся под ноги коней, затем все чаще, стальной ливень крепчал и рос, заливая движущиеся ряды. Кони, всадники, пехотинцы летели на землю, пытались подняться - и снова падали, настигнутые новым шквалом. Но расстояние было невелико, и вскоре первые ряды схлестнулись, и грохот прокатился по всей равнине.
   Первая линия подалась под ураганным натиском, но, уперевшись в стройные полки второй линии, встала насмерть. На краях Иль-Росса, попытавшегося обойти построение Дивианы, встретили отборные полки; там кипела рукопашная схватка. Битва замерла, клонясь то в одну, то в другую сторону.
   И в это время в бой вступили войска Ольтаира. Они подошли быстрым маршем, и с ходу, на бегу разворачиваясь в боевой порядок, атаковали врага в тыл. Люди Иль-Росса пришли в замешательство.
   Однако не был еще ясен исход битвы. Подошедшие полки были утомлены переходом, и, хотя внесли сумятицу в ряды Иль-Росса, но не смогли разгромить его совершенно. А потому солнце уже перевалило за полдень, а поле продолжало окрашиваться кровью. Уже сошлись в битве гвардия Драгомира и гвардия Иль-Росса, и Драгомир крушил мечом из Долины митрондовые доспехи врага, и сам Иль-Росс окровавил свой меч, принужденный защищаться от гвардейцев Дивианы, многие из которых узнали его. Ряды способных держать меч редели, но нарастала ярость схватки, и стяги колебались в запыленном воздухе.
   Как потом написал поэт:
  
   " Так бились они на зеленой равнине,
   Копытами в пепел траву обращали.
   Кровавей сражений не знали доныне,
   И яростней битвы доныне не знали."
  
   Он открыл глаза - и вдруг вспомнил все.
   - Вот ты где! - произнес Воплотивший, найдя его. - Я ожидал застать тебя в окружении магов, помогающих тебе в сотворении мира - а ты по-прежнему один...
   - Нет. Все они здесь.
   - С тобой?
   - Нет. Они - это и есть я. А я - это они. Вся их память, весь их опыт, их чувства и страдания - это мои чувства.
   - Ты хочешь сказать, что они исчезли, растворились в тебе?
   - Нет. Они так и существует - не во мне, но сам я и есть они. Тогда я еще не знал этого, и они не знали этого, пока не случилось так. А оказалось, что это - не "они", но все это - я. Их боль - это моя боль, и радость их - моя радость. Тысячи раз я рождался и умирал под этим солнцем, под тысячей разных обличий. Это я был Хладомиром, и был его учителем, и Верондом - и его убийцей, и Орбагом, и Когашем, и Депретом, и Руммиром, и тысячами других людей, живших в минувшие эпохи... Все это был я. И каждый из них сейчас говорит с тобой, ибо я - это они. И в тех, кто живет сейчас, живу я, и после своей смерти они узнают об этом.
   - Загадочно это звучит, - покачал головой Воплотивший. - Я обдумаю твои слова на досуге. Но ты слышал, что Оспоривший покинул нас?
   - Да, - кивнул Сохранивший. - Он думает, что ушел, потому, что обиделся на тебя - но он ушел потому, что больше не нужен тебе. Прошлые игры кончились; ты стал достаточно мудр и беспристрастен, что сам можешь определить последствия своих решений. Кроме того, у тебя появились другие помощники - те, кто до недавних пор были всего лишь твоими творениями.
   - А ты? - удивился Воплотивший. - Разве ты не считаешь себя моим помощником?
   - А я благодаря тебе узнал столь многое и так многому от тебя научился, что надеюсь теперь сам стать Воплотившим для собственного мира. Но я не прощаюсь. Я буду навещать тебя. И потом, ты ведь остаешься не один...
   Сохранивший ушел, и Воплотивший долго стоял в молчании.
   - Может быть, ты и прав, - произнес он ушедшему вслед.
  
  
  -- Пояснения.
  
   Вар - мера длины токомуров, примерно тысяча шагов.
   Кун - обращение Хротаров, нечто вроде "мастер", "господин", и одновременно - наиболее искусный в своем деле человек.
   Чер - хротарская мера длины, равная ста хротарским шагам.
   Отаг - верховный правитель, глава государства.
   Дан - "свободный", правитель земель, не подчиненный другому правителю или связанный добровольной вассальной присягой.
   Канхарт - "Владелец земли", любой хозяин участка земли.
   Рем - воин, в более старом значении - свободный член племени.
   Мир - "гость", "пришелец", не полноправный член племени, как правило - из другого народа.
  
  -- О народах
   Различают три народа, или три Волны заселения: Ильвы, Хротары и Доры. Ильвы и Хротары появились в столь незапамятные времена, что о них не сохранилось преданий, и для пришедших позднее Доров они предстают уже едиными народами (хотя Ильвы Иль-Фрама по обычаям отличаются от Ильвов Великолесья, как и хротары Велигорья отличаются от жителей Восточного Взгорья). Доры же делятся на несколько союзов племен; в них тоже выделяют три Волны. Первыми пришли Токомуры, раньше других познакомившиеся с Ильвами; из этого обширного союза уцелели только семуры. Вторыми были Сьорлинги, делящиеся на множество мелких племен и родов. Позднее из их смешения с токомурами возникли свирлы (саавирлы). Последними пришли Радимы, делящиеся на три племени: севины, станы и скороты; опять же, прочие племена были поглощены другими народами, а в чистом виде сохранились только севины. Из смешения станов и хротаров образовался народ гулов. А изгои всех народов создали в конце концов новую народность - Эвогров, ненавидящих все остальные племена.
   Самоназвание ильвов - Илливандиа, что на древнем их языке означает "Мы приветствуем этот мир". Токомуры, за светлый цвет их волос и кожи, а также по созвучию назвали их "ильван" - "светлые", что севины переделали в "ильвы". Хротары - после севинов самый многочисленный народ, при этом самый общительный. Они охотнее всего смешивались с пришлыми народами, активно перенимали их язык и навыки, делились своими знаниями. Никто сейчас точно не знает, насколько искони хротары живут в горах, однако, наиболее "чистые" рода хротаров обитают именно там, в Велигорье, в Восточном Взгорье и в обширных хребтах, пересекающих земли. Возможно, просто там они сохранили наиболее древние знания и умения хротаров и уцелели от смешивания с другими народами.
   Токомуры изначально заселяли южные степные земли: Иль-Бьон, Валахор, Иск-Хайт, - где сложились в основном скотоводческие, кочевнические их племена и державы. Поскольку они довольно тесно взаимодействовали с хротарами Брастузема и Долгого кряжа, у токомуров первых появилась тяжелая конница, долгое время сдерживавшая натиск пеших сьорлингов и севинов.
   На север их продвижение шло медленно. Только севинам в более поздние века удалось покорить суровую северную природу и развести здесь свои сады и поля. Токомуры же обитали к северу от Иль-Фрама лишь в отдельных городах на торговых путях между побережьем и внутренними областями. Наиболее воинственные из них пробились дальше на север, покорив даже свободолюбивых хротаров и обложив их данью. Таким образом, на севере токомуры составили военную элиту государств; впоследствии именно из них вышли "семуры" - "истинный народ", положившие начало так называемому "семурскому возрождению", достигнувшему своего пика в полутора вековой гегемонии Дивианы.
  
  -- Родословная Драгомира.
   Драгомир является прямым потомком Кано Вера, возродившего Дивиану после того как ее захватили войска Румата Хартага. Согласно преданию, Кано Вер первым из токомурских правителей взял в жены представительницу древнего севинского рода. У них родилась дочь, которая в восемнадцать лет серьезно заболела. Кано Вер позвал для ее излечения мага Хладомира. Хладомир заявил правителю, что для излечения его дочь должна родить ребенка. В гневе Кано Вер прогнал мага, но тот тайно появился у его дочери и оставил ей чашу с питьем, выпив которую, она зачала ребенка. Неизвестно, насколько право предание, но согласно летописям Сирагунда, внук Кано Вера родился у его дочери действительно после встречи с Хладомиром. Это был прадед Драгомира. В обход своей дочери Кано Вер назначил его своим преемником. Начиная с него, все правители Дивианы брали в жены севинок, и влияние этого народа в некогда токомурской державе значительно выросло. Все правители имеют имена как на токомурском, так и на севинском языке (так, Кано Вера севины называли Велимиром); Драгомир - первый правитель Дивианы, которого официально называли севинским именем.
  
  -- Родословная Яры Вайрем.
   Этот весьма прославившийся впоследствии маг ведет свою родословную тоже от Хладомира и от Далии Миран, "девы-правительницы" Бросс-Клагана. Став главою совета Бросс Клагана в двадцать лет, она по достижению ее братом совершеннолетия оставила этот пост и передала свое место ему, сама же, опять согласно преданию, ушла на поиски Хладомира, которого нашла в необозримых лесах Великолесья. Хотя считается, что у магов существует запрет на создание семьи, известно, что у Далии и Хладомира была дочь, впоследствии вышедшая замуж за одного купца из сьорлингов. Пытаясь согласовать утверждение, что магам нельзя заводить семью, с этим фактом, традиция пыталась назвать дочь Далии и Хладомира "дитем не рожденным, но сотворенным", как сотворили по преданию людей Творцы, однако толком об этом ничего не известно. Три поколения магическая сила потомков магов себя никак не проявляла, зато с особой силой нашла свое выражение в Яре Вайрем, праправнучке Хладомира и Далии.
  
  -- Религия.
   Самый древний из народов - ильвы - в древности, согласно их собственным преданиям, общались с Творцами непосредственно, а потому нужды в религии не испытывали. Однако как раз к моменту прихода сьорлингов Воплотивший принял решение о невмешательстве в дела людей, и прочие народы уже вынуждены были довольствоваться рассказами о Творцах и собственными домыслами.
   Впрочем, с течением времени и ильвы несколько утрачивают изначальные образы Творцов, хотя продолжают жить в гармонии с природой, занимаясь не всегда понятными прочим людям искусствами.
   Религии разных народов довольно быстро расходятся. У хротаров и сьорлингов более популярным становится культ Воплотившего, свирлы и эвогры почитают Оспорившего, севины и токомуры возводят храмы Сохранившему.
   Очень любопытной является довольно поздняя по срокам возникновения философско-религиозная концепция Взирающего. Это не Творец, хотя предвечен, изначален и нетлен. Он знает все, что происходит в мире, и может предсказать все последствия, однако никогда ни с кем не делится своими знаниями. Он ни во что не вмешивается и никак не влияет на ход событий, хотя при этом он - личность, сама себя столь ограничившая. Можно его назвать "личностью в себе". Именно такое состояние - совершенного всеведения и совершенного невмешательства - считали идеалом последователи "ли-ронда", "пути воды".
  
   Из языка ильвов и токомуров
   (о языке сьорлингов см. "Хладомир, маг" - первую часть из записей Сирагунда)
   Язык токомуров - самого древнего народа из расы "доров" - очень сложен и подвергся значительному влиянию ильвийского языка. Однако, эти два народа, как и их языки, не смешались; ильвы не очень охотно обучают непосвященных своему языку, и главным "языком знаний", на котором написано большинство научных и филосовских трактатов, дошедших до нас и имеющих, соответственно, хождение в ту пору, является язык токомуров, вернее, его ветви - семурский язык. В этом языке различают не только части речи по принципу их изменения, но существуют отдельные тонкости, связанные с употреблением каждого слова, от контекста. Так, слово "стол" ("курт") будет изменяться по-разному, если о столе говорится в обычной речи - или в научном трактате, или в "образном смысле" (нечто вроде "мира идей"). Согласно мировоззрению токомуров, прошлое и настоящее как бы сосуществуют, различаясь лишь тем, что настоящее мы можем изменить, а прошлое неизменно, различие сродни живому - и неживому; будущего же еще не существует вовсе. Исходя из этого, строится и их язык. Формы прошедшего и настоящего времени в основе своей одинаковы, но настоящее изменяется по родам, числам, лицам, падежам (по всему), прошлое же имеет единственную форму "Аро" ("бывшее"). С точки зрения современной лингвистики, прошлое представляет из себя как бы одну из форм настоящего, в которой, впрочем, смысл угадывается по конструкции. Так, если фразу "девочка подошла к высокому красному дому" перевести на токомурский ("Ута аро орохайт рао тат") и обратно дословно, получится нечто вроде "девочка бывшее подошедшее к высокое красное дом". В токомурском существует нечто вроде совершенного вида настоящего времени (конструкция, невозможная в севинском), которую примерно можно перевести причастием: "Я есть сказавший" - подразумевается, что речь закончилась только что или заканчивается этим предложением. Фразы, относящиеся к будущему, формируются исключительно в условной форме (в переводе на севинский это выглядит как "завтра утром намеревается пойти дождь" или "дождь завтра утром был бы возможен", причем в очень "сомневающейся" форме). Большинство художественных и научных трактатов используют настоящее время (как описание сцены, происходящей в данный момент), и только исторические труды - прошедшее (ту форму, о которой говорилось выше).
   У токомуров отсутствует средний род, весь мир делится на "мужское" и "женское" начала, но для прошедшего времени существует форма "ни то, ни се", как раз переводимая как средний род (см. пример выше)
   Прилагательные и причастия (то и другое у токомуров объединяется в "признаки") как правило заканчиваются на ударное "о", причем, если речь идет о настоящем, то они согласуются с существительным (имея одинаковые окончания), а если о прошлом - остаются в первоначальной форме на "о". Существительные женского рода как правило имеют окончание "е" или "а", мужского - без окончаний. Вместо предлогов токомуры используют конструкцию "слияние с глаголом", показывающую направление действия.
   Ильвийский язык вообще не имеет аналогов в других языках по своей конструкции. Хотя очень многие слова были заимствованы из него, принципы построения слов и фраз остались уникальными.
   Дело в том, что в Ильвийском языке слова и фразы как бы "разбухают изнутри". То есть, понятие корня в этом языке отсутствует, там остаются одинаковыми начало и конец слова (фразы), а все дополнения, аналоги суффиксов и окончаний вставляются внутрь. Увидеть, где кончается корень, а где начинаются служебные части, может только очень хороший знаток ильвийского языка. Так, скажем, княжич Уэлан свое имя производит от слова Уан (по звучанию близкое к "won" ) - "Великий, просторный", а вставка "эл" имеет значение "сын", "дитя".
   Точно так же фраза, которую Уэлан говорит дану Арито: "луанадосэ-вэрион" - "слова остаются истиной, пока не отзвучали". "Слова" - "Луосэ" (при том, что "слово"- "Луэ"); "внутрь" слова вставляется дополнение - "адо"- "истина", которое связывается с подлежащим связкой "ан", имеющей значение "оставаться", "длиться". Первая часть, представляющая собой законченное предложение, интонационно связывается со второй. "Вэон" означает "умолкать, отзвучать, угасать" ("Вээс", наоборот, означает "Зазвучать, загореться, запеть") , в зависимости от того, с чем связано. Частица "ри" лучше всего соответствует англ. "until" - "пока не".
   Говоря вкратце, использовать язык ильвов довольно тяжело тому, кто не вырос в его среде. Возможно, это связано с тем, что ильвы воспринимают речь не по частям, последовательно, как остальные народы, а целиком понимают всю мысль, содержащуюся во фразе.
  
  -- Словарь.
   Аве - человек
   Аго - владеющий
   Айт - высота
   Аро - бывшее, прошлое
   Ато - первое
   Бри - сокол
   Вар - взгляд; также - мера длины, означающая "докуда достанет взгляд"
   Вер - мир
   Виль - звезда
   Гар - ворон
   Кано - повелевающий
   Курт - стол
   Лаэ - Она, женщина, вообще обозначение женского рода
   Лас - волна
   Орох - идти
   Осе - жизнь
   Рао - красное
   Са - спасение
   Се - истина
   Тат - дом
   Ум - вечность
   Ута - девочка
   Харм - страх
  
  
   Подробно об этом см. первую главу книги "Хладомир, маг"
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"