Стацкий советник третьего ранга, почетный гражданин города Кржопля, Анатолий Николаевич Соплогрызов, замгубернатора успешно освоил бюджет и отбыл в очередной отпуск. В Панаму. Изюминка заключалась в охоте на голубого марлина в чистом океане.
Перелет был труден, и Соплогрызов выполз из самолета еле живой, благоухая виски и самолетным туалетом.
Но нашлись добрые люди за отдельную плату, отвезли, отодрали и помыли. И взошел Соплогрызов, со свиным рылом и пивным животом, тупой и чванливый, на белый пароход под небелы ручки чиновника в законе.
Правда, это оказалась яхта. Семидесяти метров в длину. Все было прекрасно. Мягко гудели двигатели, лазорево пенилась вода, небо было чудно и странно, Соплогрызлов разомлел и прослезился на свиное рыло свое.
Так приятно проистекало и струилось. И лился ром в глотку, и летали чайки, и морской ветер обдувал морду лица советника.
Пришли на место и отдали якоря. Океан мягко струился по бокам яхты. Прыгали рыбы. На горизонте появились облака. Жизнь Соплогрызловская казалась легкой и удачной.
Но успев взять в руки удочку, советник ощутил качку и ветер. Через час ураган накрыл яхту. Небо померкло. Отовсюду были брызги и рев стихии. Ветер завывал, внутренности замгубернатора осквернили воды океана. Из последних сил сполз он в каюту, дрожа всеми тухлыми клетками тела от страха. Забился в угол и прикрыл глаза. Сверкали молнии, корпус яхты дрожал, Соплогрызлов хотел умереть от страха, но не умер, а только обделался. Пробовал молится, изнемогая от ужаса, но не смог. Вместо этого ему стали мерещится лица соотечественников, обобранных им на должности до нитки. Виделись голодные дети, тянущие к нему маленькие худые ручки, старухи, с упреком глядящие из под платков с укором и осуждением. От страха Соплогрызлов потерял сознание, страдая от запаха и тоски.
Очнулся советник утром, весь в говне и раскаянии. Шторм кончился. Кое как помылся, переменил белье, и шатаясь от жалости к себе, вышел на палубу. Там было все как раньше- солнце, струи воды и крики чаек.
Соплогрызлов бессильно опустился на колени, и бесстыдно заплакал. Не нужен ему был марлин, красота океана и счастье на чужой счет. Попросил повернуть обратно, вернулся в Кржопль и там уже удалился в монастырь. Украденные деньги все же не вернул. Не смог.
Правда, настоятелю монастыря вскорости стали докладывать о мелком воровстве в обители, но он велел братии молиться и прощать...