Тема культуры привлекательна своей безответственностью. О куль-
туре можно довольно убедительно говорить взаимно противоположные
вещи -- и все они будут хоть кем-нибудь восприняты как довольно
правильные, а то и блестящие -- лишь бы автор проявил свою
эрудицию и стиль.
* * *
Дали мне изучать "Культурологию" некого Петра Сапронова --
священника, читающего лекции в каком-то российском "университете
МВД". Книга -- образец интеллигентской мути, которая не может
вооружить благосклонного читателя ничем, кроме разве что
уверенности в собственном духовном превосходстве и стремления
читать лекции.
Уже в "Предисловии" автор заявляет следующее:
"Смутность и неопределенность образа культурологии -- свиде-
тельство не в ее пользу. Каждый вправе усомниться в гносеологи-
ческом статусе, полноте реальности и даже самой реальности ее
существования. Действительно, что это за дисциплина, чья предмет-
ная сфера часто неуловима на уровне внятных формулировок и для
самих культурологов. Еще более далек от очевидности метод куль-
турологии. Уже одни эти свидетельства дают основания для утверж-
дения, что культурология в традиционном для науки смысле вовсе
не существует. Но почему-то вся теоретическая и методологическая
невнятица, связанная с культурологией, помимо всякой рефлексии
о предмете и методе, не препятствует квалифицировать тот или иной
текст как культурологический."
Так все-таки культурология относится к науке или к философии?
Нет, это скорее всего только околофилософский и околонаучный
литературный жанр, ориентированный на абсурдистов с претензиями.
По крайней мере, если говорить о культурологии в изложении таких
людей, как Сапронов.
Автор переполнен псевдознанием, сыплет суждениями -- простыми
и образными. Поэтому очень хочется сделать с ним что-нибудь
нехорошее -- пока он не успел отравить большое количество людей.
Впрочем, он не успеет наверняка так или иначе, потому что кон-
куренция в этом деле очень велика. Только конкуренцией и можно
объяснить то, что тираж этой блестящей чепухи -- каких-то 5000 на
всю Россию.
Основное содержание книги -- безответственная непроверяемая
болтовня, вырисовывающая нечто, местами довольно похожее на
реальность (насколько я ее видел и щупал сам), а потому могущее
быть выданным за ее точное отражение. Этот треп раздражает по
двум причинам. Во-первых, его суют студентам и прочим неискушен-
ным людям как нечто важное -- обогащающее и вооружающее -- и
соответственно уменьшают их возможность усваивать действительно
полезные вещи. Во-вторых, на основании этого трепа кто-то,
возможно, делает дурацкие политические выводы и выпячивает
дурацкие лозунги, дезориентирующие человеческую массу.
Вот, к примеру, этот подрывник пишет:
"Наука в том виде, в котором она зародилась в Античности,
исходно никогда не была ориентирована на так называемую практику,
на улучшение жизни человека в соответствии с научными открытиями
и следующими за ними техническими изобретениями." (Часть 10,
гл. 5) Во-первых, "исходно никогда" как-то дурно смотрится у
автора, поучающего культуре. Во-вторых, не "улучшение жизни
человека в соответствии с научными открытиями", а, наверное,
"улучшение жизни человека посредством использования научных
открытий". В-третьих, улучшение жизни осуществлялось далеко не
только посредством внедрения технических изобретений, но, скажем,
и через выведение новых сортов сельскохозяйственных растений.
В-четвертых, некоторые не без оснований считают, что наука
зародилась не в Античности, а много раньше -- у вавилонян и
египтян. В-пятых, этот тезис автора представляется и вовсе
чушью, поскольку я скорее поверю, что астрономия развилась из
потребностей мореплавания и земледелия, геометрия -- из потреб-
ностей земледелия и строительства, механика -- из потребностей
строительства и войны и т. д. Впрочем, я охотно допускаю, что
культурология "никогда не была ориентирована на так называемую
практику". Только зачем она тогда нужна? Не иначе, чтобы упивать-
ся сознанием собственной культурности.
После двадцати минут возни с подобной книгой я могу прочувст-
вованно повторить вслед за Герингом (или Геббельсом?): когда я
слышу слово "культура" (в исполнении таких людей, как Сапронов),
моя рука тянется к пистолету. Кстати, и пистолет уже есть --
правда, пневматический, но для культуры сойдет.
В части 7-й, названной "Культура Византии", я встречаю два раза
на одной странице выражение "Pax Romano". Я бросаюсь к латинско-
русскому словарю и, конечно же обнаруживаю, что слово "pax" женс-
кого рода, и должно быть "Pax Romana", как мне и подсказывала
моя неверная память. А даже если бы оно и было мужского рода,
то надо было бы писать "Pax Romanus". А если среднего, то "Pax
Romanum". Мои ничтожные познания в латинском языке почти только
этим и ограничиваются, но у культуролога и вдобавок христианского
священнослужителя Сапронова, по-видимому, нет и таких. Собствен-
но, "Pax Romana" -- это что-то вроде идиомы, так что для знания
этого выражения быть продвинутым в латинском языке вовсе не обя-
зательно. После этого "Pax Romano" мне даже пришлось задуматься,
не с имитатором ли я имею дело.
О советской истории и советской культуре читаем следующее
(ч. 8 "Культурная катастрофа XX века"):
"Если между 1917 годом и началом 1990-х годов не состоялось
исторической и культурной эпохи, остается признать этот этап
бытия России безвременьем (или затянувшейся катастрофой с после-
дующей стагнацией)." "Эта культура могла иметь достижения
мирового уровня, но она оставалась культурой, существующей в
Советской России, но вовсе не советской культурой. Советским
можно было идентифицироваться, оно оставляло свой так называемый
отпечаток времени и на великих творениях, но не было и не могло
быть сердцевиной и существом."
Можно подумать, что Пушкин, Лермонтов и Гоголь целиком солида-
ризовались с современным им политическим режимом, принимали его
как "сердцевину и существо", а не только "идентифицировались" им!
Или что, скажем, в повести "Танкер 'Дербент'" Юрия Крымова и в
научно-фантастических произведениях братьев Стругацких ("Поне-
дельник начинается в субботу" и т. п.) коммунистическая идеология
не составляет "сердцевины и существа"! Но, возможно, эти повести
-- не "достижения мирового уровня"...
"Вопрос, почему так резко и катастрофически оборвалось развитие
русской культуры петербургского периода, почему ему на смену
пришло длительное культурное безвременье, которое продолжается
еще и сегодня, не из тех, которые имеют исчерпывающие и всех
убеждающие ответы. И все же можно указать на то, что октябрь
1917 года и последовавшие непосредственно за ним события стали
осуществлением позиций радикальной интеллигенции с ее оформив-
шимся еще в 60-е годы XIX века нигилизмом по отношению к россий-
ской государственности и русской истории. Интеллигенции, вначале
разночинцам-интеллигентам, потом большевистской, нужна была
новая, никогда доселе не бывшая Россия."
Вот мой вывод: Сапронов не понимает России. Не могу утверждать,
что я сам понимаю ее достаточно, но у меня сложилось мнение, что
он понимает ее еще меньше, чем я. Что же это за такой благодатный
Петербургский период, который сами его выразители-носители-строи-
тели ("радикальная интеллигенция") -- так решительно отвергли?
Мое видение ситуации несколько иное. Русская культура в начале
XX века пребывала под довольно значительным дурным влиянием
декадентов, иначе говоря, вырожденцев. Российская империя была
государством с очень гнилой "верхушкой", мало способным себя
защищать. Русскую революцию отчасти устроили евреи, вырвавшиеся
из (или из-за?) "черты оседлости", и учет "еврейского фактора"
существенен для понимания послереволюционных событий в России,
в том числе и развития советской культуры, а обсуждать русскую
жизнь и русскую культуру XX века, не употребляя понятия "еврей",
-- значит заниматься поверхностной болтовней (я клоню всего лишь
к тому, что еврейский менталитет -- далеко не то же, что ментали-
тет русский). Наконец, советский период -- время наибольшего
взлета России, давшегося дорогой ценой, а то, что происходило с
конца 1980-х -- это сдача позиций из-за неспособности "верхушки"
выработать здравые представления о сути социального прогресса, о
своеобразии России, о природе человека вообще.
Вне "западной традиции" в книге Сапронова оказывается единст-
венная часть "Культура Древнего Востока" из 22 страниц, но и
здесь он идёт на восток не дальше Персии. Американские цивилиза-
ции, Китай, Индия, "исламский мир", "буддистский мир", "черная
Африка" и пр. не видимы им в упор. Как будто соответствующие
культуры -- лишь жалкие попытки сотворить что-то хорошее, не
заслуживающие большого внимания по причине своей неудачности.
Пусть бы автор хотя бы сказал, что великих культур много, но он
рассмотрит лишь ту, в которой что-то якобы понимает. Но нет,
культура у него только одна. Западоид на русской почве, подрывной
элемент в русском обществе, этот человек, конечно же, востребован
в современной России. Если из него еще не сделали заметной фигу-
ры, то, наверное, лишь потому, что даже он еще слишком хорош.
* * *
Конечно, есть вроде бы недурственные идеи и у Сапронова (может,
даже не все из них передраны у других), но я приберегу свою
снисходительность для менее востребованных талантов. Кстати, мне
случается делать ошибки, может, не реже, чем Сапронову, но я хотя
бы не выдаю себя за культуролога -- чтобы никому не доставить
радости возможностью попридираться ко мне с особым ехидством. А
впрочем -- и по правде говоря -- культуролог не более обязан быть
культурным, чем, скажем, венеролог или проктолог.
* * *
Природные условия в России существенно отличаются от таковых
в Западной Европе, поэтому западный образ жизни, западное соци-
альное устройство, западные моральные представления не вполне
прививаются у россиян. Если рассматривать русскую культуру как
часть культуры Запада, то лишь как часть существенно отличаю-
щуюся от остальной западной культуры. Можно считать русскую
культуру и не являющейся частью культуры Запада, а состоящей
с нею в близком родстве и интенсивном обмене. Ввиду малочислен-
ности ее "человеческого ресурса" в сравнении с таковым культуры
Запада она отличалась меньшей сложностью, меньшим темпом
самостоятельного развития, более значительными заимствованиями.
Но нет оснований утверждать, что для своих условий она была
менее качественной, чем западная культура -- для своих.
Надо иметь в виду, что в течение долгих периодов времени
русская культура не только существовала довольно обособленно от
западной, но и противопоставляла себя ей, и что большое количес-
тво "культурных" людей, осуждавших заимствования с Запада, име-
лось в России даже в те периоды, когда в "верхушке" российского
общества волна заимствований с Запада считалась важнейшим
средством решения российских проблем. Антизападная струя в
русской культуре -- это мощная многовековая традиция.
* * *
Я чувствую. как в моей душе зреет ненависть к культурологам --
не меньшая, чем к "профессиональным философам". Все эти Бахтины,
Шпенглеры, Лосевы, Элиаде только на первый взгляд представляются
безобидными людишками в очках. Чуть дай им волю, они свернут
мозги целым поколениям. Отныне для меня "культуролог" -- это
мерзкий никчемный человечишка, который ловит наивные души в
липкие сети своего псевдознания, дающего чувство неимоверного
превосходства, но не дающего ни одного эффективного правила для
жизни на этом свете.
* * *
Один толковый читатель, которому я дал посмотреть из этой книги
отрывок про Сапронова, сказал, что кое-чего у меня в тексте
слишком много: 1) оскорбительных выражений; 2) слов со значением
неопределенности ("довольно", "не вполне", "что-нибудь", "нечто"
и пр.); 3) моей собственной личности.
Я возразил на это следующим образом:
1. Я все-таки мизантроп, и это не может не проявляться хоть
как-нибудь. Хуже того, я считаю мизантропизм своим достоин-
ством и, может быть, даже своим призванием.
2. Я почти ни в чем не уверен вполне. При этом я не могу себе
позволить выражаться определенно о том, о чем на самом деле
мои представления не вполне определенные. И в придачу я
нюансист, то есть стараюсь отмерять дозы поточнее.
3. Я действительно много любуюсь собой на фоне критикуемых мною
авторов, но это делается единственно с психотерапевтической
целью: жить среди вас мне зачастую очень нерадостно, а сходить
с ума или вешаться я не тороплюсь.