Тропинка шла между деревьями. Сору-мусору вокруг было - море. Спотыкаясь и обходя битое стекло, С. матерился.
Вскоре показался вход в забытое гражданской обороной серое бетонное бомбоубежище. Железная дверь и не открывалась полностью и не закрывалась полностью. Приходилось протискиваться, оставляя на куртке ржавую мазню.
Ступеньки, понятно, были в плевках и окурках. Кое-где оставили окаменевшие следы облегчений или очень крупные собаки, или не очень крупные люди.
Воняло.
Поворот налево, тёмный сырой проход с поганенькой лампочкой (ватт на двадцать, эдак, пять) и справа распахнулась перед С. теперь уже фанерная дохлая дверь.
- Здрассьте...
- А?... А-а...
Зависть в зелёной душегрейке (солдатский подбушлатник, рукава отрезаны, вата торчит) сидела на косом табурете за клеенчатым столом и ела ложкой вьетнамскую лапшу из пластмассовой чашки. На С. она только глянула и продолжала есть, словно он и не входил. На корявое "здравствуйте" даже не чихнула. Над столом держался на скотче постер - Бритни Спирс, толстая, расхристанная, с потёкшим проститутским макияжем, судя по всему, хорошо поддатая, грозила кулаком фотографу, вылезая из машины. Внизу помадой было написано: "А, с-сука!".
- Сестра моя подарила, - Зависть ткнула в надпись ложкой, - Злорадство. Садись.
С. сел. Стул был железный, хлипкий, холодный, неудобный.
- Видишь, как живу? - Спросила Зависть. - Видишь? А!
С. покивал.
- Читал книжку, - спустя две ложки, спросила Зависть, - которая начинается со слов "он поёт по утрам в клозете"?
- "Зависть"! - Поспешно отрапортовал С., обученный грамотными людьми. В голове с утра вертелась наскоро зазубренная мешанина (автор? - Олеша Юрий; чего ещё написал? - "Три толстяка"; главного героя зовут? - Кавалеров; с чем там ветка? - полная цветов и листьев). "Завалит!" - как на экзамене подумал С. - "Спросит, например, кто убийца или когда поженились - и что?"
Не завалила.
- А! - Вроде одобрила Зависть. - Будешь лапшичку?
- Только-только поел, - разумно отказался С.
- Чего принёс?
С. поспешно выставил пакет. В пакете был коньяк, блок очень хороших сигарет, большая красивая коробка шоколадных конфет, конверт с деньгами и открыткой. В последний момент подумал - может, какие-нибудь путёвые духи ещё добавить? Добавил.
Зависть скромненько заглянула одним глазком и явно оценила с точностью до копейки.
- Ну?
Собравшись с духом, С. начал перечислять набор чужих радостей. Зависть, аккуратно отставив пакет в сторонку, снова принялась за еду, но, похоже, слушала.
С. говорил.
Доев лапшу, Зависть что-то пробормотала под нос, выдвинула ящик стола и принялась копошиться в нём, слегка кивнув, мол, слушаю, слушаю.
С., выложив всё про чужие радости, успехи и везения, замолк.
- А что там с бабами у него? - спросила Зависть, на секунду оторвавшись от ящика. В ящике виднелись растрёпанные блокноты, куча исписанных ручек, сломанные карандаши и всякая чепуха.
- Ну... - С. пожал плечами.
- Давай, давай! - Подбодрила Зависть. - Чего уж!
С. начал мямлить насчёт баб.
- А точнее? - потребовала Зависть, со скукой выслушав все прелюдии.
- Я, как бы... не знаю.
- Врёшь! Давай, самое-то интересное, ну?
С. махнул в душе рукой и рассказал самое интересное. На секунду Зависть даже оживилась.
Но только на секунду. Снова поскучнела, пару раз спросила всякое по мелочи ("А этот ей? А она ему?"), но, похоже, интерес у неё угас.
Дорассказав всё, что знал, С. замолк.
- Партизан, - вздохнула Зависть. - Всё вытягивать приходится.
И замолчала.
"Мало в пакете? Не всё рассказал? Чего надо-то?" - С. обозлился, но виду не показывал - баба серьёзная.
- Ну вот что, парень. - Зависть глядела сумрачно. - Помогла бы тебе, да не знаю. Уж больно твой случай неинтересный, заурядный. Таких случаев - вон, любого хватай. Где тут развернуться? Негде.
Очень нехотя вернула пакет.
- За пакетик тебе, конечно, спасибо, но помочь, извини, ничем не смогу. Было бы что-то такое, где фантазию можно проявить, ладно бы.
С. кивнул и поднялся.
- Иди, иди. Другой раз выдумай что посерьёзнее, чем начальству завидовать.
- Да он мне не начальник, - объяснил С., направляясь уже к двери.
- Во как! А кто?
С. пожал плечами:
- Друг, просто. С детства лучший друг.
Тут Зависть резко захлопнула ящик стола и привстала.
- Э! - Сказала она, и серые слеповатые глаза её вдруг моргнули зелёной щучьей поволокой. - Что ж ты сразу не сказал, дурень? А ну, садись!
Она бойко кинулась к полке, выдернула из неё белоснежный лист и безупречную ручку и, азартно подмигнув С., распорядилась:
- Пиши!
С. тут же сел, запнул под табуретку пакетик, и принялся писать.
Злое, кислое и острое вдохновение облепило его, как мокрая простыня после бани.
- Если всё выгорит, - наклонившись к плечу, доверительно прошептала Зависть, - я тебя с сестрёнкой познакомлю.