Протяжный свисток, и Дженни раскрыла глаза. Всё медленнее и медленнее постукивал колёсами поезд, назад плыли вдоль окон окутанные паром клёпаные косые балки эстакады. Станция надземки "Старый порт". Пора выходить.
Час назад, в Степни-Спрингс, на дальней окраине в поезд набивались огромные толпы, но за последние четыре остановки вагон, считай, опустел. В старом порту нынче действительно куда меньше народу, чем бывало когда-то; в газетах пишут, производство сбавляет ход. Дженни поднялась, одёрнула форменную юбку.
На окраине её чёрная флотская форма с горящими латунными якорями в петлицах производила впечатление, люди в комбинезонах и в свитерах, все эти бесконечные кепки (редко где мелькнёт котелок, а уж цилиндр увидишь, считай, раз в году) то и дело свистели вслед, зато здесь на форму никто и не оглянется - порт. Теперь спуститься по позвякивающим ступеням с высоты трёх этажей, пройти через рынок Стокфиш-кросс, с неистребимым запахом трески и селёдки, затем ещё два квартала, держа курс на высоченную даже по меркам Столицы трубу, а там уже ждут огромные распахнутые ворота Дарфилдских верфей.
Дженни было двадцать три года. Красивая, некрасивая? Как знать. Форма ей шла, а дальше дело вкуса; кому-то ведь наверняка нравятся сероглазые барышни среднего роста, не худые и не полные, не заносчивые но и не скованные, с прямыми тёмными волосами, что аккуратно расчесаны на прямой пробор, а на затылке скручены в пучок. Конечно, Дженни себя не обманывала, если не считать форму, то таких среди её сверстниц - семь дюжин на сотню.
В семнадцать лет Дженни закончила курсы счетоводов и, если бы не дядя, брат матери, дослужившийся в Королевском Военно-морском флоте до старшего башенного комендора на линкоре, сейчас наверняка вела бы счета обычной торговой фирмы. Но дядя и в море и на суше пил можжевеловую отнюдь не с кем попало, и многие интересные сведения получал раньше других. Когда в Королевский флот стали набирать женщин, его "образованная и умная племянница" (дословные слова старшего уоррент-офицера Фарлоу перед задумчивым седым коммандером) попала в узкий круг зачисленных на обучение.
Из их учебного отряда не выдержала и ушла каждая пятая, и все считали, что это на диво небольшой отсев. Ну кто бы мог подумать, что молодые девушки осилят и греблю на шлюпках, и стрельбы, и сигнальную азбуку, и экзамен - двухсотмильное хождение под парусами на учебной баркентине, где от подъёма якоря до финальной швартовки - всё сами?
Дженни получила звание матроса второго класса, приняла присягу и попала служить на базу лёгких крейсеров на острове Гир, где ей даже немножко нравилось.
А где-то полгода назад пришёл новый приказ, и её перевели в Столицу, на базу Королевского флота Суоллоу-Рок. Располагалась база на территории огромных верфей, и несмотря на военное название, внешне мало чем отличалась от множества обычных баз обычных фирм: три этажа в заднем крыле большого шестиэтажного офисного здания с высоченными окнами, небольшая отгороженная территория с унылыми складами, довольно скромных размеров ремонтный цех, в котором неспешно чинились паровые катера, патрульные винтовые воздушные шары и прочая мелочь. А вокруг - бесконечные огромные цеха и снова цеха, а между ними окутанные паром маневровых паровозиков рельсовые пути, а высоко над головой дрожащие и стучащие колёсами поездов эстакады, с которых облаками разлетается пар, да искры летят, а ещё трубы, трубы, склады, склады, а ещё доки, а ещё лётные ангары для воздушных шаров, а ещё пугающие стоячей своей глубиной затоны, да что там говорить - всем известные Дарфилдские верфи!
О том, что база является ничем иным, как отделом контрразведки флота, Дженни узнала, лишь выслушав строжайшие инструкции и подписав серьёзную бумагу. Зато теперь она была уже матрос первого класса, и ещё получала небольшую добавку к жалованию - за секретность.
Сейчас Дженни шла на службу с неприятным чувством. Нет, всё в общем-то нормально, вот сегодня у неё суточный наряд, а значит, завтра день отдыха; все рабочие дела сделаны вовремя и правильно, вот только...
Моряки не отмахиваются от неприятных предчувствий, да только здесь не предчувствия, а скорее простая нервозность. Исходит она от сыскного отдела, похоже, в последнее время что-то у них не ладится. А вот что именно не ладится - кто ж скажет?
- Доброе утро, мисс!
- Доброе утро, сержант!
Старик на воротах - наверняка О'Кто-то-там - одет в свитер и вытертую безрукавку, штаны покрыты заплатами, но старые ботинки начищены до блеска, по-иному он не может.
* * *
Безупречный порядок уже сам по себе свойственен флоту - поди-ка, поищи нужную вещь посреди шторма! - но в Конторе, как называли свою организацию сотрудники, на мелочах порядка все были, казалось, немного повёрнуты. Однако Дженни такой подход к делу с самого начала нравился. Поздоровавшись с нынешним дежурным, корабельным старшиной МакКри, Дженни быстро проверила и приняла бумаги, пересчитала оружие и боеприпасы в опечатанном несгораемом шкафу, упрятала в кобуру свой чёрный "Дагворт", небольшой, коротенький и плотный, словно бойцовский пёс, и расписалась в журнале приёма дежурств. Краснощёкий МакКри спросил "разрешите отчалить, сэр", улыбнулся в ответ на её улыбку, отсалютовал и ушёл.
- Привет, Дженни!
- Привет, Бетси!
Сотрудники и сотрудницы заходили по одиночке, по двое-трое, здоровались, отмечались в журнале прибытия, улыбались.
- Здравия желаю, госпожа матрос первого класса!
- Здравствуйте, Энгюсс, как дела?
- Доброе утро, мисс Коулби. Меня кто-нибудь искал?
- Доброе утро, сэр. Никак нет. Я сразу доложу, если...
- Да, будьте добры.
Вот поди ж ты, вроде бы все веселы и улыбаются, а нервозность и настороженность не проходят. Может, что-то во взглядах? Это лишь последние дни, раньше такого не было.
* * *
В обед её на два часа сменил шифровальщик Стилман, но в привычного "Заводного тюленя" Дженни опять не пошла. Да, это рядом, чисто, уютно, недорого. Вкусно и сытно... Большинство сотрудников и обедают и, задержавшись на работе, перекусывают чаще всего именно там. Раньше и Дженни тоже, но в последний месяц после подорожания комнаты как-то... Ладно, бутерброды с сыром и копчёным языком она прихватила, а без чая можно и прожить до вечера, верно?
В её небольшом аккуратном счетоводческом кабинете стояли закрытые высокие шкафы, прочный стол с тумбой, на столе лампа, арифмометр, деревянные счёты, маленькая печатная машинка и чернильный прибор. Особое приспособление в виде скрученного на валике тёмного полотна позволяло в любой момент, кто бы ни вошёл в кабинет, закрыть лежащие на столе бумаги, по большей части всего лишь отчёты сотрудников по расходам, оплаченные счета и чеки.
Запершись, как требовала инструкция, на щеколду, Дженни сняла форменный жакет, и он, сверкнув якорями и пуговицами, повис на плечиках на высокой деревянной треноге у стены. А вот синие сатиновые нарукавники на кремовой рубашке смотрятся просто ужасно, но тут уж ничего не поделаешь, рукавам не пойдёт на пользу постоянное трение о краешек стола. Раз не идём обедать, можно кое-что успеть в своей работе, чтобы потом меньше нагонять.
Из ближайшего шкафа Дженни вынула тяжёлый гроссбух и две свои рабочие папки - одна за последние дни быстро худела, зато вторая, с отработанными бумагами, становилась всё полнее - и уселась за стол. Ну-ка, что тут у нас?
Сотрудник, условный номер ноль - семнадцать, представил отчёт о нанятом маневровом локомотиве, чек об оплате с подписью старшего мастера Юго-Западного Депо некоего Келли и помощника машиниста... ну и почерк... ага, Уотерса, пришпилен почему-то булавкой с розовым стеклянным шариком. Первое время Дженни ещё многому удивлялась, но довольно быстро привыкла. Какие только счета не предъявляли сотрудники сыскного отдела! Счета за все виды транспорта, от дилижанса до винтового воздушного шара, ещё ладно. А как счёт за транспорт "дельфин дрессированный, двое, доставка сотрудника из Сен-Винсент-бэй до Мулл-оф-Айрс"? А "экипировка"! Костюм клоуна, плюс взятый напрокат из музея боевой топор, плюс набор для коктейля для пикников, плюс виолончель, всё в одном списке, утверждённом визой начальника сыскного отдела капитана Шелсбери. Ну как же не представить себе клоуна, заботливо припрятавшего в кустах боевой топор, и теперь, до поры до времени потешающего народ на свежем воздухе лёгкой классической музыкой? Боже, что там у них происходит на розыскных мероприятиях? Какая интересная у людей жизнь!
Работа немного помогла отвлечься от невесёлых мыслей. Больше, правда, "немного", чем "помогла".
Может, она одна такая растяпа, не умеющая устраиваться в жизни?
Взять такой пример. За свою комнату в грудах красного кирпича, что зовутся многоквартирными домами у чёрта на куличках в Степни-Спрингс, она платит... немало платит. А вот сотрудник, условный номер ноль - шестьдесят три, за такие же деньги ухитрился найти сразу две комнаты в едва ли не аристократическом районе Алдисхолм. Где справедливость? Почему кому-то так везёт?
Кто он, этот номер ноль-шестьдесят третий?
Конечно, если задаться целью, то можно постараться и, сверяя даты командировок и прочие совпадения, угадать (вот ноль - сто семь, похоже, уоррент-офицер Элизабет Норман, "крошка Бетси", хотя и не наверняка), но стоит ли? Контрразведка создана для охраны своих тайн и выявления чужих, вот и не будем нарушать порядок. И всё же как было бы здорово найти комнату поближе к старому порту, а ещё лучше к чудному, дивному центру с его прекрасными парками, с его сказочными дворцами и тенистыми аллеями...
Рождённая вдали от моря, своей на флоте Дженни стала по сути случайно. Море нравилось ей, но всё же не о море мечтала она ночами. И не о военной карьере, конечно, хотя военный порядок был ей по душе. Уж конечно, никто не назвал бы её романтической девушкой. И в самом деле, ну какой романтик из счетовода?
Выйти замуж? Со временем, конечно, но пока можно и подождать.
Наверняка Дженни могла сказать лишь одно: она ни за что не захотела бы возвращаться в свою прежнюю хоть и чистую, аккуратную, но всё-таки бедность. Вновь донашивать вещи сестёр и кузин, считать и жалеть каждый грош, всю жизнь латать, чистить, перелицовывать и перешивать? Ну уж нет. Надо и самой выкарабкиваться из бедности, и вытягивать следом за руку хотя бы младшую сестрёнку. Надо увидеть и полюбить, жадно обнять и сделать своим другой мир, мир солнца и теней, мир воды и воздуха, мир свободного труда, лишённого надрыва, и светлого отдыха, лишённого скуки. Надо оставить далеко позади мир закопчённых стен бесконечных городских домов, мир унылых обоев на стенах тесных комнатушек.
Ладно. Мечты мечтами, а работа работой.
* * *
После "обеда" дежурство потекло как-то само собой. За высоченным полукруглым окном темнело, сотрудники постепенно расходились. В восьмом часу Дженни совершила обход по этажам. Проверила решётку, отделяющую от Конторы пустующие верхние этажи. Обошла третий этаж, на нём уже несколько дней шёл ремонт, сюда, на самый верх, собирались потом переселять сыскной отдел. После ухода рабочих Дженни проверила готовые отмытые, пахнущие свежей краской кабинеты, снова заперла на все замки. Крайний кабинет в коридоре был пока заставлен козлами и стремянками, малярными кистями, ведрами с краской, белилами, известью и олифой. Под окном спускался во двор на гору свежего ремонтного мусора пологий жестяной жёлоб. Дженни представила, как злоумышленник в маске, с ножом в зубах карабкается вверх по жёлобу, хихикнула. Решётки и замки на окнах всех кабинетов в порядке; в каждом окне ждёт злодея-верхолаза жестокое разочарование.
В коридорах она подкрутила вентили, чтобы газовые рожки светили скупыми, еле видными огоньками.
К половине десятого, когда за окном уже царила настоящая тьма, а над стойкой дежурного уютно горела зелёная лампа, в Конторе оставалось, считая Дженни, всего трое.
Задерживался на работе, как всегда, конечно же, сыскной отдел. Самый большой и самый, что тут говорить, рабочий. Сколько раз в нём остаются на всю ночь, на несколько ночей, а то и без выходных и без праздников.
Не расписались в уходе сам Шелсбери, и лейтенант Ллоуэн, как говорят, один из лучших детективов. Он, кстати, очень интересный человек, не всегда поймёшь, когда он шутит, а когда говорит всерьёз, но шутит по доброму, с ним и вправду весело...
Тут на стойке звякнул круглый медный звоночек, один из шестнадцати, закреплённых на планке. Три быстрых звонка, над табличкой "кабинет 22".
Значит, дежурного срочно зовут в кабинет начальника сыскного отдела.
Дженни усмехнулась. Что называется, накликала!
Надела чёрную пилотку, поправила перед зеркальцем волосы, махнула ресницами (если честно, таким ресницам далеко до ресниц "крошки Бетси", а жаль), и отправилась на второй этаж.
Что там стряслось, интересно?
* * *
После стука дверь открылась, сухощавый подвижный Ллоуэн высунулся, оглядел коридор и коротким поклоном пригласил Дженни войти, сразу же затворив за нею дверь.
Кабинет начальника сыскного отдела был раз, наверное, в восемь больше её кабинета, однако большим не казался. Это был, безусловно, самый беспорядочный кабинет во всей Конторе, правда, беспорядок этот был скорее беспорядком муравейника, где вечно кто-то куда-то спешит, где вечно всё не завершено, где всё даже и не может разложиться по полочкам. А всё потому, что трудно рассортировать по полочкам намёки, недомолвки, слухи, оговорки, подозрения, людскую неприязнь, зависть, злобу, чью-то трусость, чью-то жадность, чью-то несусветную глупость, словом, всё то, на чём и вырастает, давая горькие свои правдивые плоды, та самая, неприятная для многих, но крайне необходимая обществу работа, называемая оперативной.
Шелсбери, одетый в цивильный костюм, делавший его похожим на небогатого бизнесмена, сидел за своим столом, даже не думая прикрывать от Дженни лежащие на столе папки, что было, конечно же, странно. Вид у Шелсбери был хмурый и усталый. Впрочем, у Ллоуэна, одетого сегодня по форме, как он ни старался, вид тоже был не лучше. Обоим явно не мешало выспаться.
- Господин капитан, дежурный на борту матрос первого класса Коулби по вашему приказанию...
- Проходите, мисс. Садитесь.
- Благодарю вас, сэр.
Дженни села на поставленный Ллоуэном стул. Офицеры молчали, поглядывая друг на друга.
- Ладно, - после долгой паузы сказал, наконец, Шелсбери, - искать, так искать, а хуже уже не будет.
Ллоуэн молча кивнул.
- Мисс Коулби, - продолжил Шелсбери, с заметным трудом преодолевая явную неохоту, - мисс Коулби, я не хочу вас пугать и стращать, я не хочу вам даже лишний раз объяснять, что всё, что мы обсуждаем здесь, является тайной. Вы прекрасно это знаете.
- Так точно, сэр.
- Вы знаете, что в нашей организации появился... появилась утечка информации?
- Никак нет, сэр.
- Что ж, теперь знаете.
Тут Шелсбери опять замолчал, по-видимому, с трудом обдумывая каждое своё слово.
- Мисс Коулби. Я задам вам только один вопрос. Выполняя свою работу, не замечали ли вы что-нибудь необычное? Что-нибудь, выходящее за рамки... э... я не знаю... за рамки обычного?
- Что-нибудь необычное?
- Да. Не спешите с ответом. Подумайте.
Дженни собралась с мыслями. Подумала. "Что-то необычное, выходящее за рамки... обычного", уж вопрос, так вопрос.
- Сэр, я счетовод. Имею дело по большей части с финансовой отчётностью. Если бы были малейшие нарушения по этой части... ну, вы понимаете...
Шелсбери кивнул.
- ...недостачи или хищения. Но... нет. Совершенно точно - нет.
- Что ж, - с крайне недовольным видом сказал Шелсбери, - отлично, отлично. Никаких хищений и недостач? Это же здорово... Что, совсем никаких?
- Совсем никаких, сэр. Скорее, наоборот.
- Что значит "наоборот"? - тут же переспросил Шелсбери, поднимая на Дженни хмурый настороженный взгляд.
- Я даже не знаю, как и сказать. Это совершенный пустяк, но...
- Говорите, мисс Коулби, - мягко подбодрил Ллоуэн, - мы покуда и сами не знаем, что именно будет для нас важно. А значит, важно всё.
Что ж, пусть будет очередная нелепость.
Стараясь говорить кратко, Дженни рассказала про озадачившие её счета за жильё за последние восемь месяцев. Офицеры слушали внимательно, задали пару-тройку мелких уточняющих вопросов, несколько раз переглянулись. Лица их были серьёзны.
- Это всё? (Дженни кивнула) Благодарю вас, мисс. Ну, что скажете, Ллоуэн?
Взгляд Ллоуэна оставался серьёзным, но на губах появилась улыбка.
- Надо же, Шелсбери, на каких глупостях возможны проколы!
Шелсбери со скептическим видом покачал головой.
- Не спешите с выводами, скорее всего, мисс Коулби права, и за этим ничего нет. Проверить, однако же, следует. Давайте для порядка просмотрим списки адресов...
- Не стоит, - усмехнулся Ллоуэн, - я уже знаю, кто это. Отлично знаю. И вот что я должен сказать, сэр, - тут он виновато покачал головой, - в своих предположениях были правы именно вы.
Шелсбери слегка прищурился
- Я?
- Да.
Шелсбери оглянулся на притихшую Дженни и вновь пристально взглянул на Ллоуэна.
- И то, что сейчас... м-м... эта личность отправилась туда, куда мы знаем, говорит нам, лейтенант, что...
- Да, сэр, именно так. И ещё - я совершенно напрасно с вами спорил.
Шелсбери упёрся локтями в стол и задумался.
- Да. - Сказал он, после долгой тягучей минуты, во время которой Дженни успела почувствовать лёгкий озноб. - Похоже, весьма похоже. Кстати, не думайте, Ллоуэн, что моя правота сейчас меня радует. Куда больше я был бы рад ошибиться. И, тем не менее, будьте добры, принесите сюда личное дело... м-м... этого офицера, и тогда мы с вами... - тут он осёкся, и взглянул на Дженни.
- Мисс Коулби, - мягко сказал Ллоуэн, - благодарю вас, вы даже не представляете, как вы нам помогли. А теперь - прошу нас извинить, но...
- Да, да, - кивнул Шелсбери, - в самом деле.
- Конечно, сэр. Я ухожу.
- Минуточку, - вдруг спохватился Ллоуэн, - мисс Коулби, у вас на боку кобура. Вы ведь сегодня дежурите, неспроста же вы задержались в столь поздний час?
- Дежурю, сэр.
- Что ж, прекрасно. Прошу вас, сегодня будьте особенно внимательны, не исключены разные неожиданности. Револьвер, конечно же, заряжен?
- Конечно, сэр.
- Я понимаю, но всё же... У вас что за система? "Бонстром-Нитц"?
- Нет, сэр. "Дагворт".
- Отличная модель, мне он всегда нравился. Позвольте-ка взглянуть.
Шелсбери недовольно усмехнулся.
- Зря улыбаетесь. Глядите-ка, Дженни, что я привез на днях из Уайсбурга. У вас стандартные армейские патроны с красной маркировкой, а мы с Шелсбери вчера испытали новые, уже с двойной красной. Вам я сейчас заряжу с жёлтой маркировкой. Это экспериментальные... чёрт, где же здесь? а, понял... экспериментальные патроны, какой-то новый порох, дальность стрельбы возрастает почти на треть.
- Ллоуэн...
- Капитан, я просто хочу понравиться милой барышне, вот и всё. Пять, шесть. Держите, мисс. Вы содержите штатное оружие в образцовом порядке, могу вас похвалить.
- Ллоуэн, давайте не будем морочить голову мисс Коулби и отвлекать её от дел. Да и нам с вами тоже есть чем заняться.
- Так точно, сэр. Личное дело, и...
- Вот именно. Ступайте, мисс Коулби, благодарю вас.
- Да, сэр.
Дженни вышла из кабинета, закрыв за собою двойные дубовые двери. Пока она шла к дверям, оба офицера не произнесли ни слова, и, конечно, не назвали никакого имени. Что ж, таковы порядки контрразведки, по-иному и быть не может.
А вот номеру ноль - шестьдесят три, кто бы он ни был, в ближайшее время, похоже, очень сильно не поздоровится.
Вот тебе и "недорогая квартира". Наверное, боялся подозрений с денежными делами и слегка перегнул палку, предъявляя излишне заниженные счета.
А она ещё завидовала!
* * *
По дороге в дежурку Дженни заглянула в свой кабинет, захватила последний бутерброд и книжку про любовь балетной танцовщицы и мятежного барона-изгнанника, а заодно проверила оружие. Револьвер был в порядке, барабан легко проворачивался, все патроны в своих гнёздах, вокруг капсюлей желтели тонкие ободочки. Она взглянула на стену. Зимой, когда она ещё только-только пришла сюда, Ллоуэн, на удивление загоревший, вернулся из дальней поездки. С тех пор на стене её кабинета висел его подарок - изогнутая деревянная плашка, расписанная многоцветным туземным орнаментом. Тогда, смеясь глазами, Ллоуэн рассказывал, мол, такие плашки, если правильно их метнуть, пролетев многие десятки ярдов, возвращаются к хозяину. Чепуха, конечно. Ллоуэну просто нравится морочить голову девушкам, а вот с патронами дело другое; сейчас что ни день, появляются новые изобретения.
* * *
А вот уже и ночь, тёмная ночь с худеющим краешком луны, плывущим среди высоких рваных облаков, ночь, густая, как паровозный дым, воцарилась над огромными старинными верфями. Ночь царила над Рекой, полной мелких лодок, паровых буксиров и шхун, барж и тяжёлых чёрных кораблей, по красную ватерлинию погружённых в бессонное речное течение. Царила надо всей огромной Столицей, столетия прятавшейся в кольцах садов и предместий, а за последние десятки лет разросшейся на многие мили от Реки. Царила надо всем зелёным и меловым, холмистым и равнинным, жестоким и красивым Островом, что уже устал трудиться весь бесконечно длинный день и теперь смиренно спал, зная, как коротка эта летняя желанная ночь, как тяжёл и ненасытен на труд будет завтрашний день, зная, что в огромной Империи где-то сейчас наверняка бьёт во всю свою силу яркое властное солнце.
Часы на башне стрелками застыли, туман, мешаясь с копотью, неспешно как пеленой покрыл паромобили, что превращают Город в ад кромешный. И каблуков далёкий перестук подчеркивает тишину вокруг.
Кто ты, кто ты в этом Городе, на этом Острове, во всей Империи, во всём этом мире? Желанный ли гость, чьё место свято берегут Закон и Традиция, или всего лишь случайный проходящий путник?
* * *
Уже бутерброд был съеден, чай выпит, уже танцовщица успела получить немалое наследство от благородной старой дамы, поражённой её талантом и душевной глубиной, а утончённый и возвышенный мятежный изгнанник-барон всё ещё не спешил с предложением руки и сердца. Дженни поморщилась, подняла взгляд и вдруг увидела, как тонкий, пропитанный смолой шпагат, один из шестнадцати шпагатов, тянущихся по полированной деревянной стойке к звонкам, вдруг слабо, еле заметно дёрнулся раз, затем другой и тут же застыл.
Язычок так и не коснулся круглой медяшки.
Дженни взглянула на номер звонка. Двадцать два. Кабинет Шелсбери. Начал звонить и вдруг передумал? Причём, дважды?
"Прошу вас, сегодня будьте особенно внимательны, не исключены разные неожиданности", - сказал ей Ллоуэн.
Может, это и есть та самая неожиданность?
Беспощадно прихлопнув мятежного барона, Дженни поднялась, расправила юбку, расстегнула кобуру и отправилась на второй этаж.
Ей показалось, или в дальнем проходе у лестницы мелькнула чья-то тень? Ладно, разберёмся позже.
На втором этаже в газовом рожке зыбко горело дежурное освещение, да ещё неожиданно сильная полоска света острым клином на полу отмечала приоткрытую дверь в кабинет Шелсбери. Оглядываясь и вслушиваясь, Дженни приблизилась к кабинету.
- Сэр?
Никакого ответа.
А дверь приоткрыта.
Дженни открыла наружную дверь и толкнула внутрь вторую.
Шелсбери лежал лицом на столе. В спине, ниже и левее шеи, торчала рукоятка морского кортика. Правая рука лежала на рычажке вызова дежурного.
Что ж, вот и дежурный, отстранённо подумала Дженни.
В том, что Шелсбери мёртв, не могло быть никаких сомнений.
Когда мороз пробежал от шеи и до пят, когда дрожь, охватившая её, исчезла, прошли, казалось, многие минуты. На самом деле - Дженни взглянула на огромные напольные часы в углу - прошло всего несколько секунд.
Она осторожно приблизилась к столу.
Когда она уходила, на столе лежали три папки, сейчас только одна, и та пустая.
Ллоуэн?
"Ты - женщина?"
От неожиданности Дженни чуть не закричала. Только страх быть услышанной заставил её взять себя в руки.
"Не бойся. Я не враг".
- Боже... Кто здесь?
Про чудных эльфов, огоньков, живущих порою у полюбившихся им людей, Дженни, конечно, хорошо знала. Но одно дело знать, и совсем другое - впервые услышать беззвучное мысленное обращение.
- А... вы... где?
"В цветах".
Дженни огляделась.
В кабинете Шелсбери находился знаменитый на всю контору столик, уставленный цветами, привезёнными из самых разных стран. Квадратные горшки стояли на нём так плотно один к одному, что столик походил на небольшую клумбу. Два огромных окна выходили на юго-запад, солнца обычно хватало, а когда не хватало, помогал керосиновый фонарь, пылавший ярко и неустанно. Именно от него бил в коридор клинышек света.
Теперь понятно, отчего фонарь так пылал. Наслаждаться светом цветочкам Шелсбери помогал чудный волшебный эльф. Если одного-единственного мешка угля хватает, чтобы дредноут водоизмещением в двадцать тысяч тонн проходил на пятнадцати узлах сотни миль, то уж для лампы, чтобы не гаснуть месяцами, хватит и нескольких капель керосина.
Дженни наклонилась.
Под резными с тонкой красной каймою листьями каульфинии мальгиники стояла шкатулка вишнёвого цвета, сделанная в виде крошечного изящного рояля.
- А... можно... открыть?
"Открывай, не бойся. Я же тебя не боюсь!"
Не переставая то и дело поглядывать на дверь, откуда в любую минуту мог показаться убийца, Дженни тронула гладкую лакированную поверхность, с замиранием сердца приподняла крышку.
Внутри оказался совсем крохотный язычок пламени, почти бесцветный, с лёгким желтоватым оттенком.
"Зови меня Эу".
- Что? Что?
"Эу моё имя. Как зовут тебя? Я угадал, что ты принадлежишь к числу женщин?"
- Угадал. Дженни, - она судорожно вздохнула. - Кто убил Шелсбери?
Ответа не было.
- Послушай! Ты знаешь его?
"Он искал одну вещь. Он ищет её и сейчас".
- Ллоуэн? Это был Ллоуэн?
"Ты станешь моим другом?"
- Что?
* * *
Когда Дженни, с изготовленным к бою револьвером в одной руке и с крошечным роялем в другой осторожно выглянула из-за угла, за её дежурной стойкой по-прежнему горел ровный свет, в зелёной тени абажура над столиком с раскрытыми журналами склонилась мужская фигура.
- А, Дженни! Весьма рад. Я тут кое на что взглянул, надеюсь, вы не против.
Краешек света выхватывал нижнюю часть его лица, Ллоуэн улыбался, во всём его виде не было ничего зловещего.
- Сэр... Это вы?
- Что вы имеете в виду, милая Дженни? Какой вопрос хотите вы задать? "Это вы" - что? Вы ведь и так прекрасно видите, что тут, среди бумаг, тайных записей и цифр, в поте лица своего трудится ваш старый друг, лейтенант флота Её Величества Уилфред Ллоуэн. Или вас интересовало нечто другое?
Ллоуэн выглядел так уверенно, говорил так спокойно, что казалось, ничего и не случилось. Может, Шелсбери убил вовсе не он? Тогда кто же? И потом, что тогда он делает здесь, листая бумаги на её столе?
- В вопросе не хватает действия. А ведь мы с вами, Дженни, люди действия, не так ли? Быть может, в вашем вопросе не хватает лишь маленького уточнения, быть может, вы хотели спросить - "это вы сделали"? - Он покивал, - Это я, Дженни, во всех смыслах я. Без кортика морскому офицеру как-то непривычно, - тут Ллоуэн снова улыбнулся, шутовски разводя руками, мол, ничего не поделаешь, - но, вы знаете? у меня есть револьвер.
Дженни судорожно сглотнула. Ллоуэн улыбался, и от этой его спокойной улыбки в душе её натянулись и задрожали какие-то зыбкие трусливые, панические струны.
- Значит, это вы убили капитана Шелсбери?
- Я, и прекрасно сделал. Ничего другого мне не оставалось, такие матёрые псы, как старина Шелсбери, недолго бегут по ложному следу. Давайте не будем тратить времени, моя дорогая. Вы знаете, кто я, и ничего не можете с этим поделать, а я делаю свою работу, и, представьте, вовсе не хочу убивать вас. Дело даже не в том, Дженни, что вы и впрямь милая девушка, хотя это, конечно же, важно. Хм... какая интересная запись. Вырву-ка я этот листок. Просто на память! Да, так вот, Дженни, я собираюсь уйти, закончив все свои дела, и ваша смерть будет просто бессмысленна, а я не люблю делать бессмысленные вещи. Кроме того, мы с вами можем быть полезны друг другу.
Дженни боялась, что у неё будет дрожать оружие, или, того хуже, предательски дрогнет голос, но к её удивлению не случилось ни того, ни другого. Рука с револьвером вытянулась, голос оставался спокойным.
- Лейтенант Ллоуэн, поднимите руки и отойдите от стола.
- О! Восхитительно. Вы всегда были образцом службиста, матрос первого класса Коулби, а сейчас я и вовсе вами восхищён. Браво, браво. А теперь, будьте так добры, опустите свой револьвер. Вы столкнулись с неодолимой силой, так что выкиньте из головы разные глупости про долг и присягу, просто делайте, что вам велят. Собственно, ничего особого от вас и не требуется, выслушайте...
- Сэр, я буду стрелять!
- Сделайте милость. В самом деле, уж лучше стрельба, чем пустые беседы. Давайте-ка быстрее, а затем мы продолжим.
Звонкий, даже какой-то сочный звук выстрела отразился в холодных шпалерных стенах, высоко в потолке зазвенел хрусталь подвесок, во все стороны разлетелись странные, слегка синеватые клубы дыма с непривычным запахом. Рука вовсе не чувствовала отдачи.
Никаких следов выстрела на стойке не оказалось.
- Бесподобно. Я не зря снабдил вас сегодня театральной имитацией, дорогая Дженни. В своё время в меня не раз стреляли боевыми патронами, и в этой пальбе, могу признаться, я всегда находил нечто неприятное. Так что я, как вы поняли, при первой же возможности взял да и принял меры. И, как видите, угадал. Теперь, мисс, опустите револьвер, а я пока достану и положу под руку свой, просто на всякий случай. Шутки кончились, мисс Коулби. Слушайте. Вы помогаете мне, я помогаю вам. Мне нужна одна-единственная вещь, до которой я не успел добраться за все эти месяцы. Всего одна бумажка, хранившаяся у Шелсбери и имеющая для нашей... для моей службы кое-какую ценность. Я так и не нашёл её в кабинете моего бывшего шефа, и теперь вы мне в этом поможете. Я не буду обещать вам груды золота и тому подобные глупости. Взамен я свяжу вас, и вы останетесь в живых. Это королевский подарок, поверьте. Следствие даже не найдёт, в чём к вам придраться, вся вина целиком на мне, а я буду уже далеко. Если вас и накажут, то не очень сурово, тут я не сомневаюсь. Зато вы будете, повторяю, живы и здоровы, что лично меня очень радует. Ибо, поверьте, мисс, вы мне нравитесь.
Тут он на секунду призадумался. Взгляд его был весел.
- Пожалуй, насчёт золота я погорячился. Эх, была, не была! У нас со стариной Шелсбери был общий тайный счёт на предъявителя в Имперском банке, на разные сыскные расходы, ну там, на агентов, вы понимаете. Ещё утром на нём оставалось где-то около двухсот фунтов; мне они уже не нужны, и, что-то подсказывает мне, старине кэпу они тоже не слишком-то пригодятся. Жаль будет, если они отойдут этой вашей Старой Вдове! Как только поможете мне найти одну-единственную никчёмную бумажонку, я тут же шепну на ушко номер счёта и шифр. Дженни, вы красивая и замечательная девушка, и, если бы...
- Сэр, я поменяла остальные патроны!
- Ах, Дженни, Дженни, как мне нравится ваш невинный детский блеф. Видели бы вы свою милую мордашку сразу после выстрела! Какое неподдельное удивление проявилось на ней! Кстати, что это у вас в руке?
Дженни мигом убрала вишнёвый рояль за спину.
- Так, так. Шкатулка в виде рояля, знаменитый эльф капитана Шелсбери. А я-то искал её по шкафам! Слушайте, Дженни, надо бы туда заглянуть. Не к самому огоньку, будь он проклят, но в таких шкатулках есть обычно двойное дно. Не исключено, что чёртова бумага хранится именно там, покойный был весьма неглуп и осторожен.
Дженни сделала шаг назад.
- Э, нет, - Ллоуэн поднял револьвер, взвесил, покачивая на ладони, - мне непривычно целить в женщину, но на что не пойдёшь ради дела?
Тут произошло нечто, чего не ожидала ни Дженни, ни, похоже, неуязвимый и невозмутимый Ллоуэн. Сноп мощного жёлтого пламени с рёвом и гулом вырвался, разрывая стеклянную колбу и зелёный абажур лампы на столе. Пламя ударило едва не в потолок, в комнате стало ярче, чем в самый светлый полдень, жар от пламени заставил Дженни качнуться. Что до Ллоуэна, то пламя и вовсе отбросило его на пол.
"Убегай. Я велел пламени сыграть ещё несколько добрых сполохов, но тебе надо спешить..."
Ни секунды не раздумывая, Дженни развернулась и кинулась в темноту коридора.
Быстро, не чувствуя под собою ног, пронеслась она по первому этажу, свернула на лестницу, и кинулась вверх. Шагов за спиною слышно не было.
* * *
Все кабинеты на втором этаже, кроме двадцать второго, конечно же, были закрыты. Уж в двадцать второй он непременно вернётся. Поискать спасения или оружия на третьем?
В коридоре третьего этажа слабо горел тоже один-единственный рожок. Прятаться в кабинетах бессмысленно. Зато доступно окно в ближнем конце коридора. Дженни подошла, прижалась к стеклу, вглядываясь в уличную темень.
А это что там за косая тень? Да это же тот самый жёлоб для строительного мусора.
Дженни аккуратно спрятала шкатулку под жакет. Подёргала раму. Влезла на подоконник, быстро и, как показалось, очень громко щёлкнула сперва верхней - пришлось вставать на цыпочки - а потом нижней щеколдой.
Дженни с силой дёрнула раму, холод ветреной ночи схватил её в свои влажные объятья. Сердце колотилось, теперь ей казалось, что она слышит спешные уверенные шаги ближе и ближе по лестнице.
Теперь из кармана жакета нужно очень быстро достать ключ от замков на оконных решётках. Теперь попасть в скважину, удивительно, сердце колотится, а руки ни капельки не дрожат. Замок щёлкнул, смазанная решётка распахнулась, легко скользя на петлях.
Она выбралась и встала на карниз. Влево, примерно десять шагов. Так. Так. Ещё шаг. Ещё чуть-чуть.
Она сделала ещё несколько шагов, и левая нога ткнулась в стенку жёлоба.
Главное - не смотреть вниз, под ногами больше десяти ярдов. Ухватившись руками за стенки, она вскарабкалась в жёлоб и сразу почувствовала, как кое-где под нею начинает прогибаться мягкая холодная жесть.
То ли от ветра, то ли по другой причине хлопнуло окно, и Дженни, решив в ближайшие минуты не бояться ни высоты, ни глубины, ни чёрта, ни дьявола, решительно оттолкнулась руками и поехала по усыпанному мелкой крошкой жёлобу вниз.
Окно сзади и сверху вновь хлопнуло и зазвенело, потом раздался странный звук, будто что-то треснуло, и краем глаза Дженни заметила отсвет красноватой вспышки.
Это что, был выстрел?
Тут ноги въехали в груду ремонтного мусора, превратившегося от сырости в липкое отвратительное месиво. Чулки порваны, туфли в грязи, отлично - жива! Дженни быстро вскочила на ноги, и тут же кинулась бежать влево подальше от окна. Тут раздался ещё выстрел, и впереди справа что-то чиркнуло по камням, бросив в стороны лёгкие искры. Дженни помчалась ещё быстрее, стараясь петлять. Вот и угол!
Сзади раздался ещё выстрел. Это третий или четвёртый? Третий, кажется. А сколько у него револьверов? Ключи от оружейного шкафа у меня. Но... Ллоуэн детектив, сколько у него оружия и патронов, знает только он. Быстрее, быстрее.
Она добежала до следующего угла, попала на развилку. Кинулась вправо, и уже через несколько десятков шагов пожалела об этом. Слева ещё была возможность добежать до главных ворот верфей, где свет и сторожа. Здесь цеха высились в ночи безмолвными огромными стенами. За высокими воротами цехов ждут ремонта огромные паровые машины, многотонные бронированные корабельные орудийные башни, там множество мест, где можно было бы спрятаться, да только все эти ворота накрепко заперты изнутри. Вот и ангары, где ремонтируются небольшие паровые машины воздушных шаров, но и в ангары тоже невозможно пробраться.
Дальше дорога упиралась в заброшенный бездонный затон с обрывистыми позеленевшими гранитными стенами, уходящими в страшную тёмную глубину стоячей воды. Вот уж куда вовсе не стоит приближаться!
Сзади послышались быстрые лёгкие шаги.
Надо бежать. Может, есть где приоткрытая дверь?
Тут сзади хлопнул ещё один выстрел. Мимо! Четвёртый?
Она кинулась бежать и справа увидела просвет между цехами. Шириной в каких-нибудь двадцать - двадцать пять ярдов, едва освещённый. Повсюду разбросан железный хлам.
Ещё через сотню с чем-то ярдов просвет - или его можно назвать переулком? - свернул влево и оказался тупиком. Сзади слышались бодрые шаги, Ллоуэн не таился. И верно, зачем ему таиться?
Тут Дженни подняла глаза и ахнула.
Тупиковый проход упирался не во что иное, как в краешек широченного подножья знаменитой Большой Трубы Дарфилдских верфей.
Бетонный цоколь огромной трубы на высоту четырёх-пяти этажей шёл пологим контрфорсом, лишь выше переходя почти в вертикаль. По цоколю можно было взбежать на два, а то и три этажа. Дженни оглянулась. Из-за угла показалась фигура, небрежно поднявшая вытянутую руку. Дженни в испуге дёрнулась в сторону и тут же услышала выстрел и свист.
Размышлять было некогда. Вверх по подножию трубы, куда глаза глядят. Она бежала вверх и вправо, просвет между трубой и зданием цеха так и не проявлялся, цоколь становилась всё круче и круче, плавно переходя в стену, и тут она увидела первые скобы.
- Эй!
Она не обернулась. Он выстрелил пять раз. Либо у него остался один патрон, либо у него их полно, и тогда она обречена.
Дженни ухватилась за скобу, перехватилась за вторую. Тут с левой ноги слетела туфля. Не раздумывая, Дженни сбросила вторую.
- Стой!
Ещё скоба, ещё. Теперь пошёл очень крутой наклон, с каждой новой скобой каменная стена трубы становилась всё более и более отвесной.
- Не хочешь? Ладно!
Вновь грохнул выстрел, у самой спины просвистел быстрый ветер. Шестой выстрел. Всё? Или всё только начинается?
Дженни не стала гадать, вцепилась в очередную скобу.
Ллоуэн силён, ловок и смел. И безжалостен. Если ему удастся добраться, он сбросит с трубы, хоть зубами в неё вцепляйся. Вверх, вверх!
Ещё через десяток скоб она осмелилась взглянуть вниз. Ллоуэн цепко хватался за скобы, ловко и быстро поднимаясь следом. Отчего он не стреляет, ведь он же так близко? Неужели у него было всего шесть патронов? Не сметь мечтать! Вверх!
Если закружится голова, мне конец.
Не сметь так думать!
Дженни принялась отсчитывать дюжины скоб, только чтобы забить голову. На шестой... нет, на седьмой... впрочем, неважно. На одной из дюжин она набралась смелости и огляделась.
Мамочка!
Внизу безумная высота, и крыши цехов уже далеко внизу. А ведь нет ещё и половины... куда там! ещё и трети высоты.
Неужели на самый верх?
Да. На самый верх.
Ещё дюжина скоб, неизвестно какая по счёту. Четыре. Восемь. Двенадцать. Умница, девочка, двигайся дальше.
-Эй, что ты будешь делать наверху?
Не отвечать! Это не его дело, что я буду делать наверху. А я буду выживать. Так, сбилась со счёта. Начнём снова с этой скобы, она ничем не хуже других. Раз. Два.
"Не бойся".
От неожиданности Дженни вздрогнула.
- Что?
"Не бойся, Дженни. Ты сможешь залезть на самый верх?"
Дженни огляделась. Крыши огромных цехов виднелись отсюда деревенскими коттеджами. Но доверху ещё лезть и лезть.
- Долезу.
"Я должен кое-что объяснить тебе. Эльфы не в силах влиять на дела людей".
- М-м...
"Своему прежнему другу я помогал с цветами, ну и ещё кое в чём. Но свою работу он всегда делал сам".