Аннотация: Пока что выкладываю три первых главы обновляться будет примерно раз в неделю, так же буду выкладывать отдельно по главам
Пролог
Равнина, год 1.
Сегодня распустились первые цветы полуденницы, большие синие цветы, хрупкие на вид с очень жесткими лепестками. Маленькая девочка сидела на коленях, внимательно разглядывая желто-серую букашку, ползающую по цветку. Ее яркие синие глаза с восторгом следили за каждым движением маленького насекомого, которое никак не могло понять, отчего же в этом прекрасном ярком цветке нет ни капли нектара. Протянув пухлую ручку, девочка аккуратно схватила насекомое, и пересадила его на невзрачный белый цветок. На общем фоне полуденницы белоснежные стиры были почти не заметны, да и яркий свежий аромат синих цветов заполнял всю поляну, сбивая с толку.
Отряхнув ручки, девочка поднялась на ноги и нетвердой походкой направилась к родителям и старшему брату. Сегодня они вышли на прогулку рано утром, когда солнце еще не поднялось из-за горизонта и сейчас небо только начало приобретать голубой оттенок.
Девочка забралась на руки к матери и внимательно уставилась в небо на редкие размытые облака. Она очень долго смотрела вверх, как будто там тоже была букашка, потерявшая свой цветок...
Неожиданно девочка подняла пухлую ручку и указала пальчиком в небо.
- Что там? - женщина, державшая на руках свою маленькую дочь, тоже посмотрела на небо, но ничего не увидела.
- Опять что-то себе придумала, - хмурый мальчик недовольно посмотрел на свою сестру.
- Перестань, - отец потрепал его по густым черным волосам. - Она еще маленькая, ты тоже в детстве много чего выдумывал.
Только через полчаса чистое лазурное небо прочертили несколько огненных полос, оставляя за собой темный дымный шлейф. Где-то вдали послышался грохот, и казалось, земля под ногами дрожит даже здесь.
- Что это? - женщина с удивлением и даже страхом смотрела на темный след, оставленный в небе.
Девочка уткнулась носом в плечо матери и разрыдалась...
Тармилия, заброшенное поместье Фират год 3063
Белесый туман поднимался от небольшого озерца и становился все гуще. Кривые высохшие деревья были похожи на искореженные скелеты животных, и все время цеплялись ветками-коготками за подол платья. Девушка шла вперед по узенькой, еле видимой в тумане тропинке и ругалась сквозь зубы такими словами, которые знать особе ее возраста и статуса, было не положено.
Она почти все время смотрела под ноги, стараясь не зацепляться за сухие ветки, туман становился все гуще. Ветер пробирал до костей. Туман казалось, облеплял тело белым пушистым и жутко холодным одеялом.
Неожиданно ее продвижение вперед было прервано самым наглым и болезненным образом. Девушка врезалась в кованую решетку, снова выругалась на этот раз гораздо громче и более прочувствовано, потирая ладошкой ушибленный лоб, не столько больно, сколько обидно. Ворота то ли убоявшись, то ли устыдившись со зловещим скрипом разошлись в стороны. Девушка хмыкнула и продолжила свой путь.
Пейзаж здесь мало отличался от того, что был за воротами, разве что деревья росли реже да дорожка оказалась поутоптанней.
Дорога петляла, и иногда казалось, проходила по кругу. У девушки уже совсем иссякло терпение. Ну брат и гад, зачем назначать встречу в таком месте? Оно конечно атмосферно, ничего не скажешь, но пока сюда доберешься, все нервы истреплешь.
Наконец из тумана появилось высокое мраморное крыльцо. Девушка облегченно вздохнула, потому что ей уже начинало казаться, что брат над ней просто пошутил, он мог. Многие считали, что чувства юмора у него нет, на самом деле оно было, но какое-то очень уж вывернутое. Так что вместо того, чтобы выйти к дому она могла тут несколько суток петлять, а потом бы все сказали, что никакой встречи не было, и это она просто перенапряглась. Интересно как она могла перенапрячься, ничего не делая?
Поднявшись по лестнице, она не решилась прикасаться к двери руками, опять же мало ли что. Толкнув тяжелую створку волной силы, она вошла внутрь. Здесь было светло и тепло, разительный контраст с тем, что творилось на улице. Свечи освещали коридор, ведущий куда-то вдаль.
- О, мне даже соизволили указать путь, - хмыкнула девушка и двинулась вперед.
То ли местные архитекторы много пили, то ли строилось все исключительно в туман, когда дальше своего носа ничего не видишь, но коридоры внутри дома мало отличались от дорожек на улице, такие же извилистые и с неожиданными поворотами.
Добравшись, наконец, до нужных дверей девушка сделала глубокий вдох, настраиваясь на нужный лад, потом постаралась изобразить доброжелательную и счастливую улыбку, но вышел лишь злобный оскал. Да, она давно разучилась по-человечески улыбаться, впрочем, и человеком-то не была.
В небольшой комнате освещенной гораздо хуже, чем коридоры стояли только большой стол и несколько кресел, из которых занято было лишь одно.
- Я что, первая? - удивилась девушка, которая вообще-то всегда опаздывала, а с сегодняшним путешествием думала, что вообще заявится к концу собрания.
- Ты единственная, присядь, - мужчина, сидевший в одном из кресел повел рукой в сторону соседнего. Девушка покорно вздохнула и опустилась в мягкое кресло. Тут же ее тело охватили тонкие серебристые полосы не позволяющие двинуться. Глубоко внутри всколыхнулся давно забытый страх.
- Что происходит? - возмутилась она, стараясь держаться спокойно.
- Наши планы изменились, придется подождать неопределенное время.
- А я то тут причем?
- Неизвестно, сколько придется ждать, а, зная твой характер и манеры, натворить ты можешь что угодно.
- Я ведь сказала, что вмешиваться не буду.
- Не шуми, Шалиали, - мужчина поднялся со своего места, подошел к девушке и ласково погладил ее по волосам. - Ты ведь знаешь, что я никогда не смогу причинить вред своей сестренке.
Есть одна старинная сказка, которая называется "Дети роз". Неизвестно кто написал эту сказку, когда и главное зачем. В повествовании ее рассказывается о пожилой семейной паре, которая очень любила детей и цветы, но первое им не было дано и они очень горевали. Но вот однажды в их саду распустились две огромные розы, в которых лежали младенцы, девочка и мальчик. Пожилая пара была счастлива, они вырастили их как своих детей, но дети эти были необычны. Мальчик и девочка чутко чувствовали природу и могли управлять ее силами. Были эти дети невероятно добрыми и великодушными, и в годы их жизни мир процветал... Всего лишь сказка, не имеющая никакого отношения к реальности.
Глава 1.
Прекрасные цветы.
Южная Бенора, поместье Ринай год 3545
Весна. Время, когда природа расцветает после зимнего сна. Чудесное время...
Алым светом сияет закатное солнце, мелким стеклярусом блестят капли от недавнего дождя на алых бутонах, алыми разводами залита каменная дорожка, ведущая к двухэтажному дому, который с треском пожирает алый пожар.
Мужчина, одетый в черный плащ задумчиво взирает на пламя. Во всем, что его окружает чудится нечто поэтичное, отвратительное и прекрасное одновременно. С длинных изящных пальцев срываются на землю темные капли. Брезгливо сморщившись, мужчина склоняется над телом, лежащим поперек дороги, и вытирает руки о когда-то белый подол женского платья. Сегодня алый вечер и другие цвета лишь режут взгляд.
Он не видит или скорее просто предпочитает не заметить маленьких детей, что спрятались в раскидистых кустах усыпанных красными бутонами. Мальчик дрожит, стискивая в руках плюшевого зайца, позади сидит его старшая сестра одной ладошкой закрывая ему глаза, а другой рот, большие, полные слез, серые глаза с ужасом смотрят перед собой, зажмурить она их не успела, а сейчас просто не могла.
Тео всего лишь выбежал в сад поиграть, как частенько делал по вечерам, заставляя родителей и прислугу беспокоиться, не смотря на то, что все знали, где он. Сегодняшний день не был исключением, мальчик спрятался здесь, ожидая пока его найдут, вот только дождался вовсе не родителей или няню.
Мальчик не заметил, когда на дороге появился этот мужчина, потому ему показалось, что тот возник прямо из воздуха. Черный плащ скрывает фигуру, длинные алые волосы плещутся на ветру. Мужчина остановился на дорожке и задумчиво посмотрел на дом.
Усмехнувшись своим мыслям, он небрежно махнул рукой, земля по обеим сторонам каменной дорожки вздыбилась, и несколько бугорков побежали к дому, возле самого порога превращаясь в мелких отвратительных существ, которые тут же шмыгнули в дом. Не прошло и минуты, как раздался многоголосый вопль. Выбив стекло на втором этаже, на улицу вывалился мужчина, изломанной куклой оставшись лежать под цветущей яблоней.
Тео хотел закричать и подскочить на ноги, но кто-то, подкравшийся сзади, закрыл ему рот и с силой вновь усадил в кусты, вторая ладонь накрыла глаза.
- Тихо Тео, - на ухо прошептала старшая сестра, - не шевелись.
Мальчик замер в крепких объятиях Нали. Сестра была старше его всего на полтора года, не слишком большая разница, но в данный момент девочка отчего-то почувствовала себя гораздо более взрослой. Она искала брата в саду, и заметила мальчика за пару секунд до того как раздались крики, которые до сих пор не смолкли.
Через распахнутые двери на крыльцо выбежала растрепанная няня, запнулась на верхней ступеньке и скатилась вниз, растянувшись поперек дороги, не издавая больше ни звука. Мужчина просто перешагнул тело и направился к дому, паника внутри почти угасла, на полу и стенах из светлых пород дерева остались кровавые разводы, в некоторых коридорах лежали безмолвные тела. На все это аловолосый мужчина не обращал никакого внимания, он точно знал, куда ему нужно попасть. Поднявшись на второй этаж, он зашел в одну из многочисленных комнат. Там на цветастом ковре сидел мужчина, прижимая к груди уже остывающее женское тело. Он повернул голову на скрип двери и в ужасе отшатнулся.
- Ну вот и все, - аловолосый мужчина передернул плечами шагая через порог. - Знаешь, я рад нашей встрече, столько лет поисков...
- Ты... - больше он ничего сказать не смог, горло будто сдавило стальным обручем.
- Слова излишни, - мужчина в плаще подошел ближе и присел напротив, так что его темно красные глаза встретились с серыми. - Я бы с радостью посмотрел на твою долгую агонию, но время... сам понимаешь.
Он понимал, и всегда знал, что когда-нибудь это случиться, вот только не думал, что именно сейчас. Он позволил себе расслабиться и даже забыть... то о чем следовало помнить всегда. За любой проступок будет возмездие. Вот только почему должны страдать другие? Слуги, всего лишь наемные работники, супруга которая так и не увидела его истинного лица и дети, которых он так и не нашел, но это возможно и к лучшему... может хоть они сумели спастись и на них не падет кара за грехи их отца. Лучше надеяться на это, чем считать, что их уже нет в живых.
Рука без особого труда проникла в грудь, оставляя зияющую истекающую алой жидкостью рану, боль терзала тело, но разум продолжал бороться, оставляя сознание нетронутым. Кристально чистое осознание собственной медленной и болезненной смерти.
Аловолосый мужчина поднялся на ноги и вышел из комнаты, а затем из дома. Ни каких особых чувств он в данный момент не испытывал. Отвращение и ненависть к этому ничтожеству прошли, радости взяться не откуда, удовлетворение? Это была даже не битва, а так, маленькая шалость...
Он сделал шаг с крыльца на мощеную дорожку и в следующий миг дом вспыхнул словно спичка. Прекрасная алая симфония вечера дополнилась еще одним аккордом. С брезгливостью вытер с рук кровь, не смотря на столь подходящий цвет, все же в мире найдется мало столь же отвратительных вещей как человеческая кровь. Жизни тех, кто погиб здесь сегодня совершенно не волновали, человеком больше человеком меньше... они же, как паразиты, неистребимы и живучи.
Поначалу он собирался пройти мимо кустов, где прятались дети. Он не знал, как поступают другие, но сам он детей не трогал никогда, невинные создания, еще совсем малые ростки и не известно вырастет ли из них чудесный цветок или же паршивый сорняк.
- Наверное, мне стоит попросить прощения, хоть это мало что изменит, извинения без искреннего раскаяния ничего не стоят. Я подожду, пока вы подрастете, - он повернул голову и посмотрел прямо в серые, наполненные слезами глаза девочки. - И пусть гниль не может породить ничего хорошего, всегда следует надеяться на чудо.
Он ушел, больше не сказав ни слова. А то, что произнес ни девочка, ни мальчик не поняли. Все что им осталось это память, боль и слезы, а еще ненависть, с которой Нали, в отличие от брата, справиться так и не сумела...
Зериния, город Мирок, год 3553
Юный Ригар Гриен обожал гулять там, где гулять нельзя, залезал во всевозможные укромные местечки просто из любопытства. Отец подобного поведения не одобрял, но понимал, что чем больше он запрещает сыну, тем больше тот рвется именно это сделать.
Судьба Ригара была определена с самого рождения, сын охотников он сам в будущем должен был стать одним из них. Мальчик прекрасно об этом знал, что не мешало ему вести себя беззаботно и безответственно.
Ребенок все время путешествовал с родителями, ему не нравилось сидеть на одном месте в городе. Родители и рады были бы оставить его где-нибудь в безопасном месте, но ведь с мальчика сталось бы сбежать и тайно последовать за ними, что было бы еще опаснее.
В последнее время твари начали проявлять подозрительную активность, кто-то поговаривал, что видел странных людей. Впрочем, подозрительных людей хватало во все времена, и далеко не все из них были Розами.
Город в который они приехали на этот раз был маленьким и почти заброшенным, хотя и здесь были жители, самые упертые и не жалеющие покидать насиженных мест ни при каких обстоятельствах, хоть пожар, хоть обвал, хоть твари...
Ригар и в этот раз тихонько сбежал от родителей, пока те обсуждали какие-то свои важные дела с главой города.
Мальчик шел по заброшенным улицам и с любопытством рассматривал полу развалившиеся дома, с провалившимися крышами или совсем без оных, с темными провалами окон, скалящимися разбитыми стеклами. Картина была жуткая, но неизменно притягивающая взгляд. Мальчику хотелось влезть в каждый дом и пошарить там, он даже представлял, что в некоторых из них наверняка живут призраки и скрыты какие-то сокровища.
Какое-то время он сдерживался, но вскоре любопытство перебороло, и он уже начал выбирать дом, когда краем глаза заметил нечто выбивающееся из общей картины разрухи. Возле одного из домов на полуразрушенном и прогнившем крыльце сидела молодая женщина, совершенно не заботясь о своем дорогом наряде. Ригар замер на месте, рассматривая эту странную картину. Женщина смотрела куда-то вдаль, накручивая на палец золотисто-рыжий локон и обиженно надувая губки. Вдруг неожиданно она резко обернулась и посмотрела мальчику прямо в глаза. Взгляд у нее был колючим, холодным и жутким, последнее, скорее всего из-за странного желтого цвета глаз. Женщина склонила голову на бок и, улыбнувшись одними губами, вытянула вперед тонкую руку и поманила мальчишку к себе. Ригар неосознанно подошел, даже не понимая, что не владеет своим телом.
- Здравствуйте, - вежливо поздоровался Ригар и поклонился. Сознание его находилось в тумане, но это не причиняло никаких неудобств, мальчик даже не пытался освободиться от воздействия, хотя и ощущал странную затягивающую, словно омут, ауру окружавшую хрупкую женскую фигуру.
- Как тебя зовут?
- Ригар Гриен.
- Значит будущий охотник, - улыбка женщины как-то совсем неуловимо из милой стала хищной, но мальчик этого даже не заметил. - Поможешь мне?
- Чем я могу вам помочь? - спросил он с искренним энтузиазмом, ему действительно вдруг очень сильно захотелось помочь этой женщине, неважно чем и в чем.
- Держи, - женщина вытащила из складок своего невообразимо дорогого желтого платья маленькую золотую брошь в виде еще не распустившейся розы и протянула мальчику на раскрытой ладони.
Ригар неуверенно взял драгоценность, мимолетно коснувшись тонких пальцев, и вздрогнул, руки у женщины были ледяные. Он внимательно рассмотрел брошь, ее явно делал превосходный мастер, который сумел учесть все мельчайшие детали, возникало даже чувство, будто эту настоящую, живую розу покрыли тончайшим слоем золота.
- Это драгоценность моей сестры, она жила здесь, - женщина кивнула на дом. - Там внутри шкатулка, положи розу туда, чтобы она навсегда осталась здесь, - коснувшись ладошки мальчика, на которой лежала золотая брошь женщина осторожно загнула его пальчики, чтобы цветок оказался в кулачке.
Ригар кивнул и, сорвавшись с места, ловко взбежал по остаткам старого крыльца. Он даже не задумался, почему сестра столь благородной и состоятельно дамы жила в таком месте или почему она сама не может пройти в дом и оставить там эту вещь. Единственное над чем он задумался это где искать шкатулку и то только когда оказался внутри.
Тут все оказалось гораздо хуже, чем казалось с улицы. В полу зияли дыры, рассохшиеся и прогнившие доски скрипели и норовили проломиться от каждого неосторожного шага, повсюду разбросаны какие-то не опознаваемые тряпки и осколки посуды, в углу остался металлический каркас кровати, у стены напротив покосившийся комод, все это присыпано толстым слоем пыли. Мальчик почему-то подумал, что шкатулка именно там, на комоде, потому и поспешил вперед. Он чувствовал, что обязательно должен выполнить просьбу этой женщины.
- Знаете, тяжело возродить город, который уже не первое столетие находится в упадке, молодежь все стремится на новые места, не желая оставаться в глуши и вести семейные дела, да и какие тут дела? - жаловался глава города, приземистый усатый старик с высокими залысинами и прямым аристократичным носом.
- Нас интересует, имеете ли вы возможность принять людей из разрушенного города, - вздохнул Элер Гриен ему надоело уже в десятый раз слушать одно и тоже, похоже, старику очень уж хотелось выбить для города дотации, вот только не перед теми он тут жалуется.
- Ну только если они сами дома будут в порядок приводить, у нас тут целые кварталы брошены, где-то дома еще справные, а где-то только дунь и развалятся, - старик изобразил как нужно дунуть, вдохнул побольше воздуха, вытянул губы трубочкой и резко выдохнул.
И будто подтверждая его слова, где-то совсем близко как раз в той стороне, куда он дунул, послышался грохот обрушившегося дома. Невдалеке над крышами поднялось серое облако пыли и редкие птицы с криками разлетелись в стороны. Жители привычные к подобным явлениям внимания на это не обратили, даже собаки не залаяли. Только городской глава осоловело хлопал глазами, пытаясь понять, не он ли это все только что устроил.
- И часто у вас такое бывает? - спросила невысокая женщина, оглядываясь по сторонам в поисках сына, который как обычно куда-то улизнул. Что за непоседливый ребенок?
- Ну, бывает, - задумался мужик. - Периодически, не сказать, чтобы часто, но и не редкость это, обычно сами по себе они редко падают, эт дети, наверное, опять учудили.
Дети. От этой мысли сердце Вилии дрогнуло, на миг остановилось и забилось с удвоенной силой.
- Элер, где Ригар? - спросила женщина, поворачиваясь к мужу.
- Только что здесь бегал, - мужчина недоуменно покрутил головой. - Опять улизнул, хоть к руке привязывай. Думаешь, он? - Элер забеспокоился
- Я пойду, посмотрю, а ты тут продолжай, - махнула рукой Вилия и направилась в сторону еще стоящего над крышами облака пыли.
Дорога пустовала, если это и дети устроили то они, скорее всего, сбежали, но материнское сердце было не на месте, чувствуя беду.
Обрушившийся дом она нашла сразу, на этой улице он был единственным. Вилия подошла ближе и резко замерла, услышав тихий нехороший смех.
- Все-таки пришла, - из-за завала вышла молодая женщина, на вид ровесница Вилии.
Женщина напряглась, выставив перед собой руки, ее разум взять под контроль было не так-то просто, она сразу почувствовала удар и сумела его отразить. У нее с первого взгляда не возникло сомнений кто перед ней - Роза, если судить по внешнему виду желтая.
- Будешь пытаться убить меня или все же побежишь спасать своего выродка? - нехорошо усмехнулась Желтая роза.
Вилия лишь бросила на нее взгляд полный ненависти и кинулась к завалу из бревен, досок и старой черепицы.
- Ригар! - закричала она, отбрасывая в сторону подворачивающиеся под руки доски.
- Мам, - слабо захныкали где-то внизу.
- Малыш, подожди, я сейчас тебя вытащу! - Вилия направила всю свою силу в руки, поднимая и откидывая в сторону доски, которые обычные люди вряд ли смогли бы поднять.
Мальчик лежал внизу, его чудом не раздавило, но нога и рука были явно сломаны. Женщина спрыгнула вниз и, осторожно подняв сына на руки, выпрыгнула наружу. Желтая роза никуда не ушла, она все это время стояла в стороне, с безразличием наблюдая за действиями Вилии.
- Зачем ты вообще туда полез? - со слезами на глазах спросила женщина.
- Меня попросили... я хотел, - запинаясь, начал объяснять мальчик, он все еще сжимал в кулачек руку, в которую Желтая роза вложила свою брошь. Ригар разжал руку, видимо надеясь, что это все объяснит, но золотой броши там уже не было.
Желтая роза в этот момент подошедшая ближе снова рассмеялась.
- Значит, мою просьбу ты все-таки выполнил.
- Ты! - Вилия волком посмотрела на смеющуюся женщину, но сделать ничего не могла, для этого пришлось бы отпустить сына.
- Спокойнее, девочка, - сохраняя на губах злую усмешку, хмыкнула роза. - Даже не думай что-то предпринимать. И мужа звать я тебе не советую. Отныне тебе, девочка, придется слушаться меня, если не хочешь чтобы твой сын неожиданно и очень болезненно скончался.
- О чем ты? - Вилия чуть крепче прижала к себе мальчика, как будто подобным образом могла его защитить...
Желтая роза пожала плечами и как бы невзначай махнула рукой. Ригар тяжело задышал и закашлял, отхаркивая кровь. По пухлым щечкам размывая пыль и кровь, побежали слезы.
- Прекрати! - сорвалась на крик Вилия.
- Умная девочка, - роза не сделала не единого движения, но мальчик успокоился, только слезки продолжали капать. - Думаю, ты поняла, что жизнь и смерть твоего сына в моей власти. И если ты не будешь делать то, что мне нужно...
Дальше она замолчала, но слова здесь были лишними. Вилия сжала зубы. Она отлично понимала, что у нее может попросить одна из роз, но вот так вот просто отдать ей единственного ребенка? Ни за что.
- Ты ведь понимаешь, стоит мне предать своих однажды, и больше я уже ничего не смогу для тебя сделать.
- Именно потому я не собираюсь сию минуту от тебя что-то требовать, успокойся не надо так нервничать и изображать из себя жертву. Но когда-нибудь я обязательно обращусь к тебе с просьбой, которую ты не сможешь не выполнить. А вот мальчишке не стоит об этом помнить.
И она ушла, будто просто растворилась в воздухе не оставив после себя и следа, кроме еле уловимого аромата роз который через пару секунд развеялся.
А Вилия так и стояла на одном месте, прижимая к груди сына. Что же они наделали? Ее маленький несмышленый малыш и она... Но сейчас ничего уже не исправить, она ничего не расскажет мужу ему ни к чему об этом знать, и в конце концов она сама ответит за все последствия.
Желтая роза, напевая себе под нос какую-то незатейливую, но очень привязчивую мелодию, танцующей походкой вошла в комнату. Она думала, что в такое время тут никого не будет, но ошиблась.
- Вот и Ливаали чему-то радуется, лучше бы делом занялась, а не песенки тут распевала, - нахмурился паренек лет десяти одетый во все зеленое.
- Что это ты на меня ругаешься, - нахмурилась женщина. - Подрасти сначала, мелочь, или вон Алилея воспитывай.
Паренек покосился на еще одного присутствующего в комнате персонажа, блондина одетого во все белое, который, не обращая внимания на то, что о нем говорят, что-то вдохновенно рисовал на холсте, подвешенном прямо в воздухе.
- Бесполезно, - закатил глаза Алинори. - Это даже Дерон признает, а вот ты вроде и называешь себя взрослой, но ведешь себя, как...
- Не говори, - отмахнувшись, Ливаали продефилировала до диванчика и уселась на него, демонстративно сложив руки на груди.
- Да почему я должен всю работу делать за вас?! - распсиховался зеленая роза, разорвал листок, на котором до этого что-то старательно записывал каллиграфическим почерком. - Сами отчитывайтесь и получайте за свою безалаберность.
- О, кстати, а где же наши начальник и главный активист? Где Дерон и Кари? - желтая роза внимательно оглядела комнату, как будто упомянутые господа могли затаиться за кадкой с фикусом или под столом или еще где-нибудь.
- Понятия не имею, - отмахнулся Алинори. - А что это ты такая довольная?
- Да так, - мечтательно улыбнулась женщина. - Настроение хорошее.
- Настроение у нее хорошее, врать бы сначала научилась, - буркнул мальчик, решив дальше не донимать женщину, эта стерва себе на уме, так пусть Алидерон ее и воспитывает, у него это хорошо получается.
А Ливаали решила пока что сохранить в тайне свой маленький проступок, пусть у нее будет козырь в рукаве. Хотя главе в любом случае рассказать придется, от него скрывать бесполезно, ну и соответственно получить за безответственность и отсутствие в нужное время в нужном месте. Ее ведь и вовсе не должно было быть в том городе, случайно забрела и так удачно. Очень удачно...
Им пришлось задержаться в городе, ожидая пока сын хоть чуть-чуть поправится, чтобы быть в состоянии пережить дорогу, после чего направились прямо в Гнездо.
Какое-то время мальчик не разговаривал, просто не хотел. Он действительно забыл, почему полез в тот злосчастный дом, но какое-то тоскливое чувство глубоко внутри осталось в нем навсегда. Душа будто металась, и нигде ему не было спокойно.
В этом городе ему никогда не нравилось, Ригар и сам не мог объяснить почему. Родители не пожелали больше брать его с собой, да и уезжали куда-то очень редко.
Высокий светловолосый мужчина сидел за столом, на котором не было ничего, ни листов бумаги, ни письменных принадлежностей. Лишь гладкая лакированная столешница светлого дерева. Он задумчиво выстукивал замысловатый ритм длинными изящными пальцами. Много мыслей было в его голове, особенное место в них занимал правнук. Мальчишка, который так неожиданно оказался, чуть ли не полной его копией, внешне, что же касается воспитания и целей... остается лишь надеяться, вмешиваться в воспитание Ригара он не имел возможности. Но какая удача, использовать его в любом случае получится с выгодой для себя, а возможно, если он осознает все преимущества, и для него.
Мужчина искривил тонкие губы в жестокой усмешке. Еще немаловажное место в его мыслях занимала та милая и хрупкая девчонка, которая так забавно пыталась вырваться и все время кричала.
- Помнишь ли ты меня, малышка, я хорошо тебя помню и вкус твоей крови тоже, - он облизал свои губы и расхохотался.
Глава 2
Тила и Толен
Фритала, прибрежный город Пернес, год 3557
На побережье западного моря уже не одно тысячелетие стоит один из самых древних и прекрасных городов. Часть его уже ушла под воду, но люди просто переселились выше, на холм. Здесь невозможно пристать кораблям, потому как остовы ушедших домов то тут то там выглядывают из воды, но зрелище это вовсе не угнетающее или зловещее. Есть в этом месте какая-то чудесная, светлая таинственность. И весь город этой таинственностью окутан. Правда, дети той самой тайны не чувствуют, потому развлекаются, прыгая по торчащим из воды крышам.
Тила так и знала, что брат уйдет без нее, он никогда не хотел брать ее с собой, потому что она, видите ли, девочка. Ну и что? Это вон пусть Тиара, если ей это по душе, торчит дома за вышивкой, а ей, Тиле, это не интересно.
Девчонка бежала вниз по улицам, по дороге исправно здороваясь со знакомыми. За очередным поворотом она неожиданно на кого-то налетела и, не удержавшись на ногах, уселась прямо на дорогу. Напротив, с таким же ошарашенным лицом посреди дороги сидел юноша, одетый в белое.
- Ой, - Тила зажала рот рукой и, не обращая внимания на свои ушибы, подползла к пострадавшему, от ее же невнимательности, юноше. Он явно был из богатой семьи, обычные люди так не одеваются, тем более белую одежду надевают только девушки и только на свадьбу.
- С вами все хорошо? - спросила Тила, пытаясь заглянуть в лицо пострадавшего.
- Да, - он поднял голову и улыбнулся. Улыбка у него была теплая и такая искренняя, что Тила не удержалась и улыбнулась в ответ.
- Простите, пожалуйста, за мою невнимательность, - Девочка покраснела и опустила голову. Она всегда очень переживала, когда доставляла окружающим проблемы, правда с завидным упорством это делать не прекращала.
- Все хорошо, - он продолжал улыбаться и потрепал девочку по макушке. - Будь осторожнее.
Тила радостно закивала и поднялась на ноги. Тут о
на уловила тонкий едва заметный, но такой знакомый приятный аромат.
- Вы любите розы? - вдруг спросила она.
- Что? - юноша, который уже собирался уйти, обернулся и, удивленно моргнув, внимательно посмотрел на девочку.
- От вас розами пахнет, - просто, как само собой разумеющееся, проговорила девочка. - Я люблю розы, у меня мама их разводит.
- Да нет, я к ним равнодушен, - пожал плечами юноша.
- Странно, очень красивые цветы, - пробормотала себе под нос девочка. - А вы будьте осторожны и еще раз извините. - Она на прощание помахала рукой и побежала дальше по дороге.
- Они тоже говорили, что любят розы, - сказал юноша, с грустью наблюдая, как среди домов исчезает тоненькая фигурка девочки. - Ну ладно, не стоит терять время, пора начинать, - его улыбка из мягкой и теплой стала хищной и жестокой.
Девочка ничего, не подозревая, бежала вперед, пока не достигла края воды, здесь тоже были улицы, но уже не жилые. Сняв сандалики и поставив их на подоконник одного из домов, она двинулась вперед по улочкам, с каждым шагом погружаясь в воду. Одним из детских развлечений было плавать по лабиринту улиц, на перегонки из разных точек нужно было достигнуть маленькой площади. Но сейчас девочка просто плыла вперед, пока не появилась возможность влезть на крышу и уже оттуда догнать брата
- Толен, подожди! - кричала девочка, пытаясь догнать слишком быстрого брата. Мальчик остановился и оглянулся. Его сестра всегда отличалась слабым здоровьем, в отличие от него, но все равно стремилась попасть везде, куда бы ни пошел он. Толен любил свою сестренку, и все время хотел оградить ее от всяческих бед, но Тила с завидным упорством влипала в различные неприятности.
Она очень хотела быть сильной и самостоятельной. Одним из самых больших ее желаний было стать независимой от брата, хоть она его и любила, но все же хотела, чтобы ее перестали все время водить за ручку.
- Ты опять за мной пошла? - тяжко вздохнул мальчик, усаживаясь на крышу и опуская ноги в прозрачную бирюзовую воду.
- Это ты опять пошел без меня, - Тила, наконец, добралась до брата и присела рядом, тяжело дыша.
- Я думал, ты маме будешь помогать.
- С чем? С уборкой или готовкой? Комнату свою я уже убрала, а травить тебя или папу мне не хочется.
Несмотря на свою нежную натуру, по сути Тила была пацанкой, такое вот сочетание не сочетаемого. Со стороны она казалась девочкой нежной и возвышенной, частенько задумчиво молчала, смотря куда-то вдаль. Но мать уже сейчас ворчала, что хозяйки из этой балбески не получится. Тила терпеть не могла работу по дому, куда больше ей нравилось наблюдать и повторять упражнения отца и Толена. Еще обычно молчаливая девочка была довольно остра на язык, но проявлялось это только с родными, на чужого человека она могла раскрыть рот, только если ее уж слишком доведут.
Легкий ветерок растрепал темные волосы близнецов. Сейчас пока они были еще детьми, всего десяти лет отроду, дети были очень похожи друг на друга. Только Тила имела длинные волосы и более хрупкую фигуру.
Обстановка вокруг казалась слишком безмятежной и спокойной, Толен посмотрел на сестру, он всегда чувствовал, что между ними есть какая-то связь, необычная, необъяснимая. Частенько он представлял, что на самом деле обладает силой, с помощью которой сможет защитить беспомощную Тилу. Но с каждым годом сестренка казалось, становилась сильнее и все меньше нуждалась в опеке.
- Да уж, твоей стряпней только травить и можно, - хмыкнул Толен, вспоминая, как сестра готовила под руководством матери, что вовсе не улучшало качества приготовленного.
- Вот, будешь меня доставать, накормлю насильно, даже не поленюсь, специально приготовлю, - засмеялась девочка, болтая ногами в воде и, глядя вдаль, туда, где море соединялось с небом, она всегда стремилась куда-то вдаль, не останавливаясь на происходящем здесь и сейчас, будто чувствуя, что ее место вовсе не здесь.
- Настырная ты, - тяжело вздохнул мальчик и вдруг передернулся и напрягся.
- Что? - девочка сразу же заметила изменения в настроении брата.
- Что-то мне вдруг так неуютно стало, предчувствие нехорошее...
Вся семья знала о чуткой интуиции Толена, которая обманывала редко.
- Давай вернемся, - девочка поднялась на ноги, повернулась лицом в сторону города и охнула. Толен сразу же посмотрел в ту же сторону. Они сидели довольно далеко, глубина здесь была большая, а дом, на котором сидели дети, был аж в четыре этажа. Отсюда хоть и с трудом, только в общих деталях можно было рассмотреть берег, на котором творилось нечто невообразимое. Бегали в суматохе люди и какие-то существа, отсюда рассмотреть было сложно.
Толен рванулся назад, но сейчас уйти вперед и бросить сестру он не мог, потому ближе к берегу, они быстро подобраться не смогли. А когда подошли достаточно близко, их остановил крик какого-то человека.
- Стойте там, не подходите, в воду они все равно не полезут, - крикнул он, стоя в окружении странных существ, на земле лежали изуродованные человеческие тела, по земле размазались лужи крови и внутренностей. Тила развернулась, уткнувшись лицом в грудь брата, чтобы не видеть этого ужаса. Толен же не мог отвести взгляд от страшной картины, единственного человека стоявшего на ногах и странных существ. Форма у них была самая разнообразная, большие, маленькие, зубастые, с шипастыми хвостами или без них, с броней или иглами по всему телу. Мужчина развел руки в стороны, выпуская на тварей, блеснувшую в солнечном свете тонкими золотистыми нитями, сеть. Там где сеть задевала монстров, они вспыхивали и с визгом сгорали в ярком изумрудно зеленом пламени. Человек крутился на месте волчком, выбрасывая сеть в разные стороны. Дети расширенными глазами наблюдали эту совершенно иррациональную для них картину. Из-за ужаса они не то что пошевелиться, кажется, даже вздохнуть не могли.
Мужчина управлялся со всем ловко, но уже начинал уставать, а твари все пребывали. Тут к нему подоспела подмога еще пятеро людей вышли с разных улиц и, применив какое-то странное непонятное оружие, испепелили всех монстров.
- И где вас носило-то? - недовольно спросил тот, что выпускал паутинку.
- Теот опять ворчит, - хмыкнула высокая сухощавая женщина. - Рано приходим не то, монстров побить не дали, позже приходим опять не то...
- Да ну вас, вон лучше детей снимите и к выжившим отнесите, - Теот махнул рукой в сторону близнецов все так же стоявших на одной из крыш.
Дальнейшее в памяти обоих близнецов отложилось плохо. Они напоминали кукол, куда их направляли туда они и шли, ничего не спрашивая и односложно отвечая на какие-то вопросы. Они даже плохо запомнили, как выглядел город, полный разрухи, искореженных тел и луж крови, впрочем, последнее даже хорошо, ни видеть, ни помнить подобное дети не должны.
В себя они пришли, когда оказались рядом с группой выживших людей. Город был большим, и народу там тоже жило много... раньше. Сейчас здесь стояла едва ли половина. Дети искали своих родных, но их нигде не было. Ни родителей, ни братьев, ни сестру они так и не нашли. Только позже узнали, что мать их пропала без вести, скорее всего, стала одним из рабов, отец был убит, как и старшие братья, младшую сестренку так же не нашли.
Тила сидела под деревом, утирая слезы, которые никак не желали прекращаться. Сейчас впервые наступило то время, когда она не хотела находиться рядом с братом, ей жизненно необходимо было побыть одной, впрочем, Толен не навязывался.
В кустах за спиной послышался шорох. Девочка дернулась и обернулась назад. Но в зелени листвы ничего не было видно. Только на мгновение ей показалось, что там, за кустами, мелькнуло что-то белое.
Тила поднялась на ноги и стала продираться через густую листву. Там никого не было, только на чистом от травы клочке земли лежала белая роза. Девочка осторожно подошла ближе и подняла цветок.
- Цветы, взращенные с любовью, прекрасны. Они будут счастливы, те, кого ты любишь, - голос шел, казалось, отовсюду и оттого казался всего лишь фантазией.
Тила резко обернулась вокруг себя, но поблизости ни кого не было видно и слышно, лишь деревья шелестели от ветра. Слезы вдруг высохли, и она поняла, что нужно возвращаться, белый цветок девочка неосознанно продолжала сжимать в руке.
Жители города постепенно расходились по своим домам, кто-то предпочел уехать совсем. Загадочные люди, владеющие необычными способностями, что-то колдовали по периметру, утверждая, что те твари в ближайшее время сюда не вернуться, а город этот хорош, что при критической ситуации можно спрятаться в воде, которую твари терпеть не могут, потому туда и не суются.
Тила подошла к тому, что осталось от ее дома, и тяжело вздохнула. Жить здесь было уже невозможно, одна стена разрушена, в крыше дыра, внутрь не войти, нужно перебираться через завалы балок и черепицы.
Толена нигде не было видно. Девочка уселась на ступеньку крыльца и стала ждать. Когда-нибудь он точно вернется.
Брат пришел на закате и не один. Рядом с ним шло двое людей в синих плащах.
- Я уезжаю, - сказал он, пряча глаза, ему было стыдно перед сестрой.
- Как? Куда? - Тила подскочила на ноги и вплотную подошла к брату.
- Вместе с этими людьми, научусь бороться с этими монстрами... - он все еще не решался поднять головы.
- А как же я?
- Останешься у дяди, я должен, мне сказали, что я смогу, я подхожу, - он все-таки решился и посмотрел прямо в глаза сестре, красные и распухшие от слез.
- А я, значит, не могу?! - вдруг сорвалась Тила. - Я значит, слабая девочка, которая может только в стороне отсиживаться?! Даже не думай! - она замахнулась правой рукой и только тут заметила, что все еще сжимает в ней белую розу. Отчего-то цветок стало жалко, потому она так и не ударила.
Этот же цветок привлек пристальное внимание людей что сопровождали брата, один из них, тот самый Теот с каким-то подозрительным недоверием посмотрел сначала на цветок, а потом на саму девочку.
- Откуда это у тебя? - спросил он ровным голосом, но беспокойство его и его напарника ощущалось почти физически.
- В лесу нашла, - Тила недоумевала, что такого страшного может быть в обычном цветке. - Я отошла, чтобы побыть в одиночестве, мне показалось, что в кустах кто-то есть, но там не было никого, только роза на земле лежала.
Почему-то о странных словах она умолчала, не специально просто в этот момент она о них совсем забыла, а когда вспомнила в последствии посчитала неважными.
- Дай ка мне его, - Теот протянул руку.
Девочка даже не подумала отказать, просто вложила розу в руку мужчины. Тот долго и внимательно осматривал цветок, Тила никак не могла понять зачем. Ну роза и роза, правда большая и очень красивая, у ее мамы такие никогда не вырастали.
- Кто бы сомневался, что это будут именно они, - сплюнул Теот, сминая белый бутон в кулаке.
- Зачем? - вдруг спросила Тила, глядя на мятые белые лепестки, усеявшие дорогу. Почему-то ей стало невероятно грустно, как будто это не какая-то роза, а нечто очень дорогое для нее вот прямо тут рассыпалось на мелкие кусочки и это уже никогда не собрать.
- Ты спокойно отдала мне цветок, значит, не являешься одним из рабов, так почему тебе его так жалко? - Теот снова нахмурился.
- Просто, - пожала плечами девочка. - Он ведь красивый был. Наша мама выращивала розы, и я их всегда любила, особенно белые.
Тила закусила губу, чтобы не расплакаться.
- Я могу пойти с вами? - вдруг выпалила она. - Я тоже хочу бороться.
Мужчины переглянулись, они оба подумали о чем-то лишь им известном, и Тила боялась, что ей откажут. Даже уже готовила про себя речь о том, что она не маленькая и если они берут ее брата, то почему ее нет? И если это потому, что она девочка, так это не имеет никакого значения, она видела среди них женщину.
- Почему бы и нет, - ласково улыбнулся Теот. - Пойдемте дети, отныне вам предстоит долгий путь.
Путь действительно был долгим, даже если понимать буквально путь от их родного города, до места, в котором обучали охотников, именно так называли себя эти странные люди. Дети о подобных людях никогда не слышали, впрочем, как и о тех тварях, что напали на город. Как оказалось, о тех и о других до недавнего момента вообще мало кто слышал, хотя существовали они уже очень давно, просто до недавнего времени твари были не настолько активными. Все это в общих чертах рассказывали детям по дороге, ссылаясь на то, что подробнее им потом все объяснят, а лично они все же воины, а не ученые.
Дорога, как ни странно, была хоть и долгой, но спокойной, твари на пути не встретилось ни одной и это в течение месяца. Именно столько понадобилось времени, что бы достичь нужного места.
Гнездо, именно так коротко между собой именовали это место охотники, потому как настоящее название было слишком длинным. Это был целый огромный город в центре озера. Дети восхищенно смотрели на высокие башни, которые казалось, выступали из самой водной глади. К городу вело несколько каменных мостов, поездка по которым так же производила неизгладимое впечатление, так как мосты эти были погружены в воду на десяток сантиметров, и возникало такое ощущение, что движутся они по самой поверхности воды. Тила с восхищением крутила головой по сторонам стараясь охватить взглядом все местные красоты, но это не получалось. Хотелось взять в руки листок бумаги и кисть, чтобы это все нарисовать, но рисовать девочка не умела и сейчас, невероятно, об этом жалела, потому, как словами передать все те чувства, которые ее здесь охватили, было невозможно.
Внутри данный город мало отличался от обычных своих наземных братьев, разве что материалами, из которых были построены дома, слишком много здесь было металла и странного белоснежного блестящего камня. Но дети все равно крутили головами по сторонам, стараясь, все-все разглядеть.
- Насмотритесь еще, - хмыкнул Теот. - До такой степени, что тошно станет.
- Так это когда еще будет, - беззаботно отмахнулся Толен.
И в самом деле, потом может быть это зрелище и приестся, но почему бы не насладиться им сейчас, когда оно еще вызывает искреннее восхищение.
Детей привели в высокое здание из черного камня с большими, блестящими на солнце окнами. Первый этаж занимало просторное помещение с множеством столов, за которыми скучали люди в таких же синих плащах, какие были надеты на провожатых детей. Пол здесь был выложен плиткой разных оттенков синего, складывавшимися в причудливый рисунок.
- О, Теот, кого это ты опять притащил? - спросила пухлая улыбчивая женщина, отвлекаясь от разговора с соседями. Сегодняшний день был спокойным и работы у них не было.
- Вот, дети.
- Вижу что не взрослые. Кто они такие? - женщина спихнула на край стола разбросанные до этого по всей его поверхности бумаги.
- Хотят работать здесь.
- Дети? Теот, ну сколько можно с тобой разговаривать по этому поводу.
- Сильва, вот этот мальчик, - он кивнул на Толена. - Обладает очень развитой интуицией, может он видящий, а девочка его сестра. Им все равно некуда было идти, а друг без друга куда-либо ехать они отказывались.
- Еще скажи, что ее ты по доброте душевной взял, - вздохнула Сильва, что-то строча на чистом листе бумаги. - Зная тебя, ты действительно нашел что-то интересное. Ладно, сам доложишь обо всем, там их и проверят, - она подала Теоту бумажку, заполненную на столько корявым почерком, что разобрать написанное было просто невозможно.
- И как наверху твои каракули разбирают? - вопрос был риторический, но, тем не менее, получил ответ.
- А ты думаешь, у них почерк лучше?
Теот только рукой махнул и последовал в другой конец зала к широкой лестнице. Дети покорно шли за ним. Тила волновалась, боясь, что ее не примут, ведь у брата действительно невероятная интуиция, а что у нее? Ничего.
По широкой лестнице они поднялись на самый верх, Тила запыхалась, и последние ступени преодолевала с трудом. Толен держался молодцом, хотя тоже устал. Они прошли по коридору до самого конца, остановившись перед огромной, в два человеческих роста, дверью с вырезанными на ней странными рисунками в виде цветков роз, пробитых тонкими острыми линиями, исходящими от стилизованного солнышка, расположенного в самом верху.
Подождите здесь, - сказал Теот кивнув на длинную деревянную скамью стоявшую напротив дверей. Дети покорно уселись, сложив ручки. Мужчина вздохнул и легко толкнул одну из створок открывшуюся беззвучно.
Смирно просидев пару минут, близнецы, не сговариваясь, поднялись на ноги и прокрались к двери. Они чувствовали, что сейчас решается их судьба, и находиться в неведении ни тому, ни другому не хотелось.
Слышимость была хорошая, наверное, потому, что Теот неплотно прикрыл дверь, то ли по растерянности то ли специально, второе вероятнее. Хоть с виду этот человек и был беззаботным растяпой, когда надо замечал всякую мелочь.
Разговаривали трое. Двое незнакомцев и их провожатый.
- Опять ты за свое, - этот голос принадлежал женщине.
- Но я уже привел их сюда, - спокойно проговорил Теот, ему явно было не в первой обсуждать подобные ситуации.
- Угу, чтобы мы уж наверняка не смогли им отказать, - в голосе женщины явно слышалось недовольство.
- Перестань, Диана, - в разговор вмешался до сих пор молчавший мужчина. - Если он их привел, значит, у детей есть потенциал.
- Да знаю я, меня просто возмущает кое чья наглость.
- Наглость второе счастье, - хмыкнул Теот.
- Ну да, первого-то тебе не видать...
- Прекратите, свои личные проблемы решайте в другое время и не в моем присутствии, а сейчас расскажи ка, что там с этими детьми?
Теот рассказал вроде бы обычную историю, во всяком случае, ни Тила, ни Толен ничего выдающегося в ней не видели.
- С мальчиком все ясно, а что девочка?
- А вот это самое интересное. Я уже решил взять мальчика с собой, и он захотел с сестрой попрощаться. Девчонка сидела на крыльце и в руках держала розу.
- Что?! - одновременно возгласили и мужчина и женщина. - И ты привел ее сюда?
- Именно. Она без сопротивления отдала ее мне, сказала, что в лесу нашла и не солгала, а Марин ничего постороннего в ней не ощутил, вы ведь знаете он видящий.
- Думаешь, она та самая приручившая розу?
- Понятия не имею, но вот что я точно знаю так это то, что такой талант нельзя зарывать в землю.
Толен внимательно смотрел на сестру, которая на шаг отступила от двери и часто-часто моргала. Он обнял ее, без слов говоря, что всегда поддержит.
Шло время, дети, наконец, узнали, что же случилось с их городом, и о странном пророчестве узнали. Ситуация складывалась очень нехорошая. Существовал так называемый клан Роз, это они себя так именовали. Известно о них было очень мало, только то, что они практически бессмертны и обладают огромной силой. Но силу свою пустили не в мирное русло, а в создание тварей постепенно уничтожающих людей. До недавнего момента это происходило очень медленно и незаметно, но сейчас враги, кажется, решили перейти в полномасштабное наступление.
Конечно, как и положено, в такой ситуации существовало пророчество, но настолько мутное и неясное что конкретно можно было сказать лишь одно, что появиться человек, который весь этот ужас остановит. Что это будет за человек, откуда придет, и как сможет уничтожить пятерых нелюдей, которые собственно и творят весь этот беспредел, точно не указывалось. Единственное во всех текстах такого человека называли приручивший розу.