Мышу Расмусу всего неделю назад исполнилось тридцать. Надо заметить, что это по-человеческому летоисчислению, которое в последнее время стало невероятно популярным среди мышей.
Ну, скажете, понятно: какая-такая мышь не мечтает хоть в малом походить на человека? На что лишь пожму плечами, совершенно недоуменно, и отвечу, что пожелать себе подобной участи может только самая неразумная мышь. И в самом деле, в чем можно позавидовать человеку?
Спросить у любого человека, хочет ли он стать слоном, китом или даже орлом, не говоря уже про мышь, и ответом наверняка будет категоричное "нет". Не запрещается позавидовать отдельным качествам каких-то других существ, но пожелать самому стать иным существом - это уж слишком, так можно и себя потерять.
Расмус всегда относил себя к крайне благоразумным мышам, и потому подобные забавные фантазии возникали у него нечасто. Хотя люди все же создали много чего полезного, и глупо было бы всем этим не попользоваться. Тем же летоисчислением.
По старинным мышиным меркам ему бы сейчас было всего около десяти месяцев. Тогда как человеческие тридцать лет так ярко подчеркивали его вступление в новую жизненную фазу. Ведь с этих пор он становился зрелой мышью, и все его последующие поступки непременно должны были стать очень серьезными. Впрочем, он прекрасно понимал, что невозможно повзрослеть в один день, что новому, правильному поведению ему необходимо терпеливо учиться.
Тридцать лет вовсе не шутка, вполне серьезный возраст. Для кого-то это лишь скромная треть жизни, для других - целая половина. И нельзя не учитывать, как эти годы были прожиты. Вот свои собственные годы мышь Расмус прожил продуманно, совсем не впустую. Последующие тридцать человеческих лет обещались быть даже намного продуктивнее прежних. Ну а остатки отпущенных ему лет - тридцать, если, конечно, настолько повезет - он намеревался прожить в полном достатке и красивом отдыхе. Может даже он наймет человека, как поступают некоторые другие мыши с достатком, и с его помощью совершит кругосветное путешествие. Но о таком далеком будущем он пока и не решался загадывать.
Мышь Расмус много и часто размышлял о том, где лучше ему будет отпраздновать свой юбилей. Совещался с женой и коллегами, с другими знакомыми мышами. В его жилой норке было для того слишком тесно, даже самым близким родственникам негде было бы развернуться. А ведь пригласить непременно нужно будет всех до единого, с кем только ни знаком, иначе будут страшные обиды.
Можно, конечно, выбрать просторную нору мыша Макса, где все приспособлено под подобного рода празднества. Но узнав, что за люди придут к мышу Расмусу, тот заломил на все небесные цены. Знал, что пожалуют не какие-нибудь там студенты, которые нахлещутся его собственного пойла и порушат все вокруг, после чего разоряйся на уборку и починку мебели. Был в курсе, что придут совсем другие мыши, хотя и студентов тоже может быть парочка-другая.
Остальные гости сплошь серьезные мыши, включая самых настоящих министров. Их будет не менее десятка, а если повезет, то и больше того. Также с ними придут жены и отпрыски. Один лишь министр Бертель чего стоит: на ходу сочиняет забавные стишки, да еще исполняет их стоя на голове - душа любой компании.
Узнав об этом, мышь Макс запросил за свое помещение совсем уж непомерную плату. Подозревая, видимо, что раз пожалуют министры, то и подарки от них будут поистине министерскими. Но только у простаков вроде него могут возникнуть такие дурацкие мысли. Какие могут быть подарки от министров, если их присутствие на празднике для любого устроителя уже и есть бесценный подарок. Что касается министра Бертеля, то ему мышь Расмус тайно, через надежных мышей, передал энную сумму за участие в юбилее. Так что речь в конечном счете шла не столько о доходах, сколько о всего лишь возможном покрытии убытков.
Были, кроме Макса, и другие хозяева просторных норок, но и с теми были не меньшие проблемы. Решено было, в конце концов, отметить событие на природе, в поле, если такое позволит погода. Расмус поинтересовался прогнозом у популярного в мышиных кругах предсказателя погоды - того, что носом чуял дождь, засуху и прочие неприятности. И тот поведал, что юбилейный день будет ясным, почти бездождливым - прольется разве что несколько безобидных капель, шутки всего лишь ради. Предсказатель также мог заглянуть чуть в будущее. Заверил, что все будет хорошо: гости да и хозяева вернутся домой живыми и и в здравии.
После таких прорицаний мыш Расмус даже и не стал более сомневаться: принялся готовиться к празднеству под открытым небом. Выбрал просторную полянку на две-три сотни персон. Не слишком удаленную от человеческого жилья, облагороженную, с выстриженной травой, не полную глухомань, где на гостей могли вдруг выйти не только волки и лисы, а и, хуже того, медведи, и нарушить тем празднество. Для пущей безопасности были наняты крысы из специальнй охраны. Сцепиться с таким охранником решился бы разве что саблезубый тигр, если бы те уже тысячу лет как не вымерли. Главное было следить за тем, чтобы крысы не передрались между собой да случайно в драке не зацепили гостей. Но крысиное агенство категорически исключало подобные инициденты.
Столы обещано было выставить еще с утра, после чего полянку украсят датскими флажками, шариками, праздничными лентами и прочей мишурой. Ближе к обеду подъедут две опытные в празднествах мыши, которые до самой ночи будут следить за грилем. Другие мыши подвезут напитки: воду, пиво, красное вино и спиритус. Подносить еду и выпивку будут четыре полевые мышки, по случаю выписанные из Польши, - они не только будут подешевле местных, но и поисполнительнее. А случись что на торжестве непредвиденного, обо всем смолчат.
Произойти, на самом деле, могло все, что угодно. Мышь Расмус знал, по меньшей мере, двух молодых министров и одного старого, которые обязательно примут спиритуса больше положенного: возможно даже, что уносить их придется на носилках. Приглашены были также две китайские мышки, которые под самый конец празднества устроят грандиозный получасовой фейерверк. На оставшиеся средства, подумал мышь Расмус, можно будет пригласить нескольких подростков-лягушат, которые будут ловить мошек и комаров, но это уже вовсе не обязательно.
- Если все пройдет хорошо (а кто может в этом сомневаться?),- мечтательно признался мышь Расмус своей жене Сесилии в самый канун торжества,- меня непременно ждет продвижение по службе. А еще через десять-двадцать человеческих лет может даже министерское кресло. И все тогда будут спрашивать: уважаемый министр Расмус, не соизволите ли пожаловать на наш праздник?
Вместо ответа мышка Сесилия лишь грустно вздохнула: она знала, что из-за юбилея своего мужа они залезут в неслыханные долги. Но положение мыша Расмуса обязывает их не считаться с тратами. И, прежде чем уснуть, она скромно помечтала о будущем.
Утро началось с того, что все пошло не так, как намечалось. Мышки, ответственные за организацию праздника, лишь только начали расставлять столы и накрывать их белыми, накрахмаленными до хруста скатертями, как на полянке вдруг объявился человек преклонных лет. Он пришел сюда выгулять собак, одной из которых был здоровеннейший голландский дог - настолько огромный, что враз наверняка проглотил бы целую сотню мышей, когда б те его интересовали. Другой была вертлявая рыжая такса, эдакое коротколапое любопытное существо, которое интересовалось абсолютно всем вокруг. Такса, которую и собакой-то трудно было назвать без улыбки, уже полезла в кусты, где схоронились ответственные за праздник мышки, и обнаружила бы тех, не подзови ее вовремя мужчина резким свистом.
Плохая примета, огорчился мышь Расмус, когда ему сообщили о происшедшем. Ведь на праздничной полянке, которую ему представили как надежную и давно уже никем не посещаемую, сегодня объявились сразу три опасных существа. Вполне возможно, что их посещение всего лишь безобидная случайность, однако нельзя исключать и того, что случившееся может оказаться недобрым знаком - мышь Расмус, как и многие мыши, был суеверен. К тому же существует вероятность, что такса попытается вернуться. Мышь Расмус тотчас позвонил в охранную службу и попросил прислать хотя бы пару крепких охранников уже прямо сейчас, а заодно усилить охрану на время самого торжества.
Мышь Расмус убедился, что поступил правильно, уже в самом скором времени. Когда ответственные за организацию праздника мышки пришли в себя и продолжили расставлять столы, а провизоры начали подвозить напитки, такса снова появилась на полянке. Она пришла одна, без хозяина и без голландского дога, чтобы, видимо,поразнюхать, какие дела здесь происходят. Она было налетела на первую из попавшихся ей на пути мышек, но тут же ей в горло вцепилась одна из охранных крыс, другая ухватила ее за хвост. Такса жалобно заскулила и попыталась вырваться, однако уже через минуту охранники тащили ее в кусты. Для них все только что происшедшее представлялось лишь легкой разминкой: благодаря хорошей обученности они без особого труда справились бы и с "голландцем".
Уже к трем часам пополудни, за целых два часа до появления гостей, все тем не менее было готово к празднованию. Мышки, ответственные за праздник, уселись в кружок прямо на травке, чтобы отдохнуть и попищать друг с другом. Тогда как мышь Расмус и его супруга Сесилия, воспользовавшись затишьем в приготовлениях, неторопливо обошли полянку, тщетно пытаясь обнаружить хоть самую малую мелочь в работе устроителей, к которой можно было бы придраться.
Наконец пришло долгожданное сообщение от министра Бертеля.
Бертель рассказывал, что ему удалось - не без труда - уговорить целых двенадцать министров прийти на юбилей мыша Расмуса. Кое-кто из министров останется праздновать до самых фейерверков, другие забегут всего на полчаса, потому что их ждут дела. Ясно, что другие дела - это другие празднества. Некоторые из министров прибудут без жен, а вот это уже совсем плохо, потому что министр без сопровождения жены - всего лишь полминистра. Но министр Бертель поведал и хорошую новость: не исключено, что на несколько минут, совершенно проездом, на торжество заглянет сам премьер Андерс. Но если такое вдруг произойдет, это будет стоить мышу Расмусу отдельных денег.
Тут-то мышь Расмус окончательно понял, что если он собирался хоть как-то развлечься на собственном юбилее, то сильно ошибся в своих предположениях. Поскольку всеми обстоятельствами ему было предначертано весь вечер стоять по струнке перед вышестоящими лицами и скромно раскланиваться на все стороны. А также переживать и надеяться, что все в этот праздничный вечер пройдет без заминки.