Полногрудая стройная красавица, улыбнувшись и словно невзначай дотронувшись до броши, удерживающей тунику на плечах, приоткрыла ротик и нежно сказала:

     - Зеленые задницы вам в рот! Какого тролля все спят? Разленились в мое отсутствие, дармоеды! Остолопы!

     От неожиданности я дернулся и свалился с кровати. Это надо ж, разбудить меня в такой момент, когда красотка была готова раздеться. Я почти разозлился, но быстро сообразил, что голос принадлежал моему отцу. Он еще неделю должен был пробыть в путешествии, почему он так быстро вернулся? Но в любом случае нужно его встретить, узнать, удачно ли прошла поездка, здоров ли он.

     Поэтому я не стал рассусоливать и бросился одеваться: тонкие брюки, удлиненная рубашка, широкий ремень, сапоги из мягкой кожи. Мельком глянул в зеркало, ужаснулся своей прической и перетянул волосы шнурком на затылке, чтобы не мешались.

     По лестнице мы с братом спустились одновременно. Меня всегда забавляла наша с ним несхожесть и насколько наши внешности не походили к нашим характерам. Нам бы с ним поменяться телами - было бы идеальное совпадение психики и соматики. Криль - могуч, широкоплеч, с темной густой шевелюрой, которую он всегда стриг коротко, чтобы не заморачиваться с волосами. Лицо с крупными, чуть грубоватыми чертами, низкий командный голос, но при этом брат совсем не воин. Он увлекался социологией, антропологией и прочими логиями, связанными с изучением разных рас. Ему интересно все: религия гоблинов, питание троллей, песни эльфов, обряды людей, хотя, конечно, защитить себя он умел, особенно если возьмет в руки боевой топор, да и как без топора соваться в деревни тех же троллей. Они и не посмотрят, что ты ученый и сожрут за милую душу, если без топора.

     Я же внешностью пошел в мать: тонкокостный, издалека даже кажусь субтильным, с узким лицом, длинными светлыми волосами и маленькими кистями. Но при этом терпеть не могу сидеть на одном месте и терзать клавесин или читать книги. Мое кредо - в движении жизнь!

     - Отец, ты так рано! И явно не в духе, раз появились зеленые задницы, - весело крикнул я, перемахнул через перила и первым обнял отца. Тот обхватил меня своими лапищами и чуть сильнее, чем обычно, прижал меня:

     - Брин, шило в заднице, никакого почтения к отцу, - проворчал он с деланым недовольством.

     Затем отец также обнял Криля, затем отстранился и пристально посмотрел на нас.

     -Хорошими сыновьями наградили меня боги. Так что и пожалеть не о чем в этой жизни.

     Я удивился, такие речи совсем не свойственны моему отцу. Он никогда нас не хвалил, по крайней мере, в глаза. Крилю все время ставил в упрек его любовь к другим расам, мне - чрезмерную лихость и бесшабашность.

     " Когда-нибудь Криля сожрут его же подопечные, а Брин свернет себе шею", - любил поговаривать он.

     Криль первым отреагировал:

     - Что-то случилось в поездке? Ты вернулся раньше.

     Отец отвернулся:

     - Нет, ничего особенного, обычные передряги, устал я просто. Всю ночь ехал, вот и говорю невесть что. Пойдем лучше завтракать, я голодный как гоблин после зимней спячки.

     Криль покачал головой:

     - Гоблины не впадают в спячку зимой, это бред, который придумали из-за того, что гоблинов зимой почти не видно, но они просто переносят всю свою деятельность внутрь пещер.

     Я рассмеялся, это же Криль, всегда ему нужно поправить всех, а отец обожал его подначивать.

     За завтраком отец был молчалив и задумчив, мы с братом поглядывали на него и пытались сообразить, что у него могло случиться. Папа мой был представителем торговой гильдии и постоянно разъезжал по разным городам, за свою жизнь он попадал в массу разных переделок. Его десятки раз пытались ограбить, несколько раз убить, пару раз похищали, чтобы получить выкуп, был даже случай, когда его хотели сожрать. При этом отец не имел ни собственной лавки, ни торговли, это было обязательным условием для подобной работы - чтобы торговый представитель не проталкивал свои собственные интересы, а служил исключительно во благо общего дела. И у моего отца неплохо получалось. И никакие неприятности не могли заставить его унывать или даже хвалить своих сыновей. До этого дня.

     Мы дали возможность отцу поесть и слегка расслабиться, а затем утащили его в кабинет, быстро раскурили его любимую трубку, всунули ему в зубы и приступили к допросу.

     Сначала, как наиболее солидный из нас, вступил Криль:

     - Как я понимаю, ты сейчас будешь час-полтора отнекиваться,успокаивать нас и себя и всячески изворачиваться, лишь бы не сказать, что случилось во время поездки.

     Отец вскинул брови:

     - Это что еще за допрос в моем собственном доме? - но он сам поморщился от явной неубедительности фразы. Опытный дипломат и переговорщик, он понимал, что не дотягивает.

     - Криль, ты ошибаешься. Судя по его настрою, он готов биться до обеда.

     - Думаешь? - засомневался брат. - на мой взгляд, максимум два часа...

     - Может, стоит сначала поспрашивать дядьку Крона? Вещички просмотреть.

     - Я вам посмотрю вещички, - грозно сказал отец. И снова прокол: слишком отдавало неуверенностью. Гоблины его задери, что же такого случилось, что отец не может даже нормально разговаривать.

     - Да нет, лучше сразу узнать все напрямую, да и дядьку ты прекрасно знаешь: умрет, а не скажет, особенно если был прямой приказ, - продолжил Криль, словно и не слышал отца.

     - Ну да, тогда его даже на спор не вытянешь, - протянул я.

     - Сопляки, - вспылил отец, - вы меня еще и игнорируете! Гоблина лысого я вам скажу! Вздумали тут спектакль разыгрывать!

     - Отец, - я подскочил к нему ближе, встал на колени и посмотрел ему в глаза снизу вверх, - мы не отстанем. И у меня, и у Криля упрямства не меньше, чем у тебя, а нас все-таки двое. Если только ты не дал слово хранить тайну, то ты должен нам рассказать, что произошло.

     Криль тоже придвинулся к нему и пробасил:

     - Мы беспокоимся о тебе не меньше, чем ты о нас.

     Отец еще минуту посидел, хмуря брови, а потом он отек на кресло, словно из него высосали всю жизненную силу.

     - Сопляки, - устало и чуть насмешливо сказал он, - не успели вырасти, а уже условия батьке ставите. Ладно, слушайте. Слова насчет тайны я никакого не давал, только если себе, чтоб вам не рассказывать.

     Эту поездку пришлось свернуть раньше, чем обычно, так как градоначальник слег от сердечного приступа и не смог присутствовать на встрече по торговым делам. Без него оставаться там не было смысла, да и лекари сказали, что восстановление затянется чуть ли не на месяц. Я оставил в том городе всех сопровождающих, взял только Крона с собой и поехал домой. Обратно я решил поехать другой дорогой, ну знаете, лесным трактом. Давно хотел там проехать, да все как-то не получалось, то срочность, то куча народа с собой, то еще что-то. А тут удачно все так сложилось.

     Сначала все было нормально, но потом из леса выскочили волкодлаки и погнали нас прямо в чащобу.

     Я не выдержал и переспросил:

     - Волкодлаки? Откуда? Их же еще пару сотен лет повывели в этих краях.

     Отец усмехнулся:

     - У меня не было возможности поспрашивать их, откуда они ко мне такие голодные прибежали. У Крона кобыла споткнулась о какую-то корягу и сломала ногу, Крон еле успел спрыгнуть с нее и взлететь на дерево. Часть волкодлаков осталась с ним, но остальные побежали за мной. Не знаю, сколько я мчался по лесу и с замиранием сердца ждал, что моя Красотка вот-вот тоже запнется или свалится от утомления, но неожиданно мы с ней выскочили из леса. Волкодлаки остались на опушке, почему-то побоялись выходить из деревьев. А прямо передо мной стоял синий замок.

     -Синий? - переспросил Криль.

     - Да, синий, или скорее ярко-голубой. Крыша потемнее, а вот стены словно светились изнутри. Красотка, не будь дурой, сразу пошла в замок, я тоже был за. Когда я подъехал к дверям и спешился, откуда-то выскочил ребенок или карлик, или какой-то мелкий народец, я сразу не разобрал. Он подхватил Красотку за уздечку и утащил ее, я и оглянуться не успел.

     Дверь передо мной распахнулась, красивый женский голос сказал:

     - Входи, путник, отдохни с дороги, поешь, умойся. Здесь тебе ничего не грозит.

     Я даже не задумался о возможных опасностях, так меня вымотала эта гонка, да еще и за Крона переживал, поэтому я практически ввалился внутрь, только и смог сказать:

     - У меня там друг в лесу остался, на дереве...

     - Не беспокойтесь, мы его найдем.

     Отец втянул ароматный дым, подержал его во рту и медленно выдохнул, окутываясь голубоватыми клубами. Мы с Крилем сидели, не двигаясь и молча ожидая продолжения. После небольшой паузы рассказчик продолжил:

     - Собственно, хозяина замка я тогда не увидел. Эти мелкие служки, не говоря ни слова, сноровисто меня утащили в одну из комнат, раздели, уложили в горячую ванну, приволокли шикарный халат, а когда я вымылся, отвели к столу. И надо сказать, что подобных трапез у меня было по пальцам одной руки можно пересчитать.

     Мы с братом ошеломленно переглянулись, ведь как представитель торговой гильдии отец часто бывал на торжественных приемах и у королевских особ. Зачастую он нам пересказывал блюда с этих пиршеств, не гнушаясь даже привозить рецепты и особые ингредиенты к вящей радости нашего повара.

     - Пока я ел и пил, а какие дивные там были вина, вам, соплякам даже не снилось... Да вы бы и не разобрали их уникальность! Некоторые сорта я так и не смог определить.

     - Эээ, так я не понял, ты такой пришибленный из-за того, что в каком-то захолустном замке едят и пьют лучше, чем при королевском дворе? - не удержался я от подколки, глядя на замечтавшееся выражение лица папы.

     Он же, в отличие от ожидаемого всплеска притворного гнева, только вздохнул и сказал:

     - Так вот, пока я ел, ко мне привели и Крона. По его словам, сначала волкодлаки встревоженно вскочили на ноги, уставившись куда-то в лес, а потом одновременно сорвались с места и умчались. А через несколько минут набежали эти карлики, привели за узду какую-то лошадь, жестами показали ему, чтобы он спустился. Крон понял, что, скорее всего, эти мелкие прибежали из-за меня, и неважно, враги они или друзья, в любом случае они должны были привести Крона ко мне. А Крону большего и не надо.

     В тот вечер ничего интересного больше не было. Карлики отказывались разговаривать с нами, обладательница женского голоса тоже не показывалась. Так мы и отправились спать. Крона, правда, пытались уложить в другой спальне, но он, как обычно, устроился со мной в комнате. Служки, когда поняли, что он не уйдет, приволокли ему кушетку и одеяло.

     На следующее утро все повторилось: шикарный стол, молчаливые карлики и больше никого. Я решил напоследок пройтись по замку, посмотреть интерьер, обстановку, да и вдруг бы хозяина нашел, поблагодарить его хотел, думал, может, хоть заплачу за прием такой или к себе в гости приглашу. А уж если это хозяюшка будет...

     Тут Криль со стоном закатил глаза, а я понимающе заухмылялся. В последнее время у отца пошел новый заскок: он вбил себе в голову, что скоро помрет, а посему кто-нибудь из его сыновей должен срочно жениться, да еще и внуков наплодить. В крайнем случае, просто внуков, без женитьбы. Больше всего доставалось Крилю, как старшенькому. Отец даже привозил из своих поездок своих деловых партнеров, которые с дочками. Мне было проще всего - вскочил на лошадь и умчался на несколько дней в горы, а Крилю приходилось отдуваться, и никакие его возражения и ссылки на необходимость работать не принимались.

     - Внутреннее убранство замка было тоже весьма богатое и изысканное, но на мой взгляд, устаревшее. Подобный дизайн был в моде лет двести-триста назад. Сейчас уже не делают лепнины и фрески, отдавая предпочтение в оформлении стен структурным тканям и фактурному дереву.

     Надо сказать, мой отец был неплохим специалистом в дизайне интерьеров, в молодости даже руководил оформлением нескольких замков в столице. Именно там его заметили руководители торговой гильдии нашей страны и пригласили к себе на работу. На мой взгляд, одной из причин его согласия была возможность побывать в разных странах и посмотреть на интерьеры сотен различных домов и дворцов.

     - Хотя парочку интересных нюансов я для себя там отметил, - продолжал отец. - Крон следовал за мной. И в одной из башен я увидел ...

     - Неземную красавицу!

     - Легендарный меч! - выпалили мы с братом одновременно и заржали друг над другом. Мы все никак не могли проникнуться трагизмом ситуации, да и не пахло пока этим самым трагизмом.

     - Эх, вырастил оболтусов, - улыбнулся отец, - и хоть бы правда красавицами увлекался, так нет же, ему гоблинов подавай, - кивнул он на Криля. - Там в середине комнаты стоял легендарный..., нет, не меч, даже не надейся, легендарный топазовый цветок.

     Хорошо, что я сидел в этот момент, а то бы упал.

     - Топазовый цветок? А в какой форме? Он светился? - тут я вскочил от возбуждения и забегал по комнате. - Ты не мог ошибиться? Откуда в лесном замке мог взяться такой раритет?

     - С каких это пор ты увлекаешься флорой? - недоуменно спросил Криль.

     - Какая к гоблинам флора? Это же один из легендарных, действительно легендарных драгоценных цветков! Сейчас-сейчас, я успокоюсь и объясню тебе, - я с трудом продышался и, взяв в себя в руки, смог начать рассказывать.

     - Был в древние времена, гоблины знают когда, один сумасшедший или гениальный, что одно и то же, маг-ювелир. И решил он создать уникальные вещи - из драгоценных камней он высекал цветы, полностью воссоздавая оригинал, как в размерном, так и в структурном варианте. Я слышал об алмазном лотосе и рубиновом маке. Да, каждый цветок существует в единственном экземпляре, и их точное количество неизвестно. До сих пор остается загадкой, где он добывал камни таких размеров и как он умудрялся высекать лепестки толщиной в миллиметр и даже меньше.

     - Ну допустим, я осознал их уникальность и редкость, но с какого демона ты вдруг заинтересовался ювелиркой?

     - Он же был не столько ювелиром, сколько магом. Каждый цветок обладает набором определенных заклятий, одно из них дает владельцу какое-то мощное положительное качество, второе - не менее мощное отрицательное качество, а третье защищает цветок от посягательств воришек, - тут я побледнел от ужаса. - Отец, ты же не...?

     - Да, - отец печально кивнул, - я не смог удержаться от восторга и прикоснулся к нему.

     - Но... но ты же в порядке? Я не вижу ни язв, ни чего-то еще такого же.

     - Пусть отец дорасскажет уже, - не выдержал Криль, - потом про цветок поговорите.

     - Да рассказывать больше нечего. Как только я прикоснулся к цветку, я сразу получил знание о том, какое наказание я получил от него. Спустя несколько секунд в башню влетела владелица замка. О дальнейшем я не имею права говорить. Только через три дня мне нужно обязательно вернуться в замок, иначе я умру от проклятия цветка. И так эти три дня мне дали в долг, чтобы я успокоил вас и провел дела в порядок. Брин, специально для тебя: цветок имеет форму гиацинта в натуральную величину, о наложенных на него заклятиях я рассказать не имею права.

     - А есть какие-нибудь дополнительные условия? - спросил Криль. - Брин, расскажи о заклятиях других цветов, может, что-нибудь сможем придумать.

     - Эмм, - задумался я, вспоминая старые тексты, - в основном я интересовался их положительным и отрицательным воздействием на владельцев, а не на воров. Например, алмазный лотос дает владельцу полную неуязвимость к физическим воздействиям, но взамен забирает осязание.

     - Как это? - не сразу понял Криль.

     - То есть твоя кожа ничего не чувствует. Совсем. Ни тепла, ни прикосновений, ничего. Но ты не можешь порезаться, сгореть, разбиться и так далее.

     - Какое-то сомнительное удовольствие...

     - Владелец рубинового мака может летать без крыльев и магии, по собственному желанию, но взамен получает жуткую клаустрофобию. Вплоть до того, что не может жить в домах, только на открытом воздухе, в крайнем случае, в легкой беседке.

     - Я все равно не понимаю, почему тебя эти цветы заинтересовали. Минусы нивелируют весь положительный эффект.

     - Ну не скажи... Смотря какой образ жизни ты ведешь. Например, я бы от рубинового мака не отказался, гоблины с ними, с утерянными домами и приемами, зато я смог бы облететь весь мир, повидать любые страны, а интерьеры меня никогда и не интересовали.

     - И ты давай ближе к противоугонным заклятьям уже.

     - Вроде бы, - начал припоминать я, - от прикосновения к лотосу похититель покрывается язвами и спустя пару дней умирает. От мака теряет всю память, вплоть до того, как надо есть, пить и ходить на горшок.

     - И никак не избежать последствий?

     - Надо проверить в библиотеке, точно не помню, но кажется, если у дотронувшегося до цветка не было в намерениях украсть или повредить его, то отрицательный эффект можно снять. О, вспомнил! Был подробно описан один случай с лотосом, когда до цветка случайно дотронулся малолетний принц из соседнего королевства. Когда он уже начал покрываться язвами, его бабушка, бывшая королева, сказала, что лучше бы она умерла взамен него и тоже дотронулась до цветка. В тот же миг с принца сошли все язвы, да и бабушка не умерла сразу, а прожила сколько-то лет вместе с этими язвами. Придворные маги пришли к выводу, что кровный родственник может снять отрицательный эффект с дотронувшегося, если добровольно согласится принять наказание и дотронется до цветка в определенный срок.

     Мы с Крилем переглянулись и одновременно крикнули:

     - Жребий! Спор!

     Посеревший отец с ужасом посмотрел на нас и попытался нас отговорить:

     - Вы сумасшедшие сопляки! Я сам приму наказание! Не лезьте не в свое дело!

     Но мы уже не слушали его. Криль начал напирать на свои исследования:

     - Брин, там я смогу изучить поведение волкодлаков. Я читал, что есть мнение об их разумности. Да и служки эти, что за мелкий народец такой, чтобы отец не смог определить их расу? Это уникальный материал! Я смогу изучить их при полном погружении в среду!

     - Бред полный! Волкодлаки сожрут тебя, даже не задумавшись, неважно, умеют они думать или нет. И про какое погружение ты говоришь? Они же там просто служки, вряд ли отец сумел не заметить деревеньку этих карликов поблизости. Это все равно, что в зоопарке изучать поведение грифонов.Так и признайся, что не хочешь жениться. А я все равно собирался в ближайшее время уехать, надоело уже сидеть на одном месте. Да еще такая возможность увидеть один из драгоценных цветков воочию! Я не уступлю такой шанс никому!

     - Чего там изучать? Как быстро ты сдохнешь при каждодневном прикосновении? Признайся, что хочешь новые сорта вин попробовать!

     - А хоть бы и так! Плюс есть возможность отточить свои навыки боя с волкодлаками. Повывели, понимаешь, такой материал, а теперь и сражаться не с кем. Не гоблинов же убивать! Какой я к гоблинам боец, если ни одной смерти на счету нет, кроме мышей.

     Отец слушал нас, слушал, да рявкнул:

     - Цыц, сопляки! Вы еще подеритесь! Никто никуда не едет. Я уже послал за нотариусом, сегодня перепишу завещание, завтра съезжу в гильдию, попрощаюсь с коллегами, послезавтра прощальный ужин с родственниками, где я кратко объясню ситуацию, и в тот же вечер я уеду.

     -Кстати, - прищурился Криль, - а как ты собираешься вернуться в замок? Дорогу запомнил?

     - Сейчас я вам все и расскажу, - выпалил в сердцах отец. Что ж, по крайней мере в чувство мы его привели. Осталось теперь только выяснить, как добраться до синего замка.

     Вечером, когда отец закончил свои дела с нотариусом и отправился писать пригласительные на прощальный ужин родственникам, мы с Крилем заперлись в моей комнате и принялись спорить.

     - Я понимаю, для тебя старшинство не имеет никакого значения, но должны же быть у первенца хоть какие-то привилегии, - начал Криль. - Как жениться, так сразу Криль, а как в неведомый замок подыхать ехать, так уже и меня побоку?

     - Ты давай разумные аргументы, не дави на эмоции и мое атрофированное чувство долга, - возразил я. - Хочешь, я тебе объясню, почему должен поехать я?

     - Ну давай, попробуй.

     - Я в любом случае планировал в ближайшее время уехать из дома, и это не просто мыслишки, а реальные планы. Вот смотри, - и я открыл один из шкафов и показал собранные сумки, - я только хотел дождаться отца из поездки, а потом свалить. Ты же меня знаешь, меня тут ничего не держит. Как я смогу стать воином сидя в нашем поместье в центре города? Я каждую мишень на городском стрельбище знаю вплоть до последней царапинки, да и они меня встречают там, как родного. А тут появляется такой шанс уехать, да не впустую, а защищая отца, к тому же там есть реальные опасные противники - волкодлаки. Даже если я там сдохну из-за проклятья цветка, это будет явно не хуже, чем если бы меня убили где-нибудь на границе с троллями. И это только первый аргумент.

     Криль попытался пошутить:

     - Как, будет и продолжение?

     - Будет. Помнишь мою мечту?

     - Конечно. Забудешь такое - эльф с двуручником!

     - Да, я по-прежнему мечтаю о том, чтобы стать воином с фламбергом. Да, я прекрасно понимаю, что сейчас моя конституция не позволяет мне этого. Сколько бы я не тренировался, мое тело не может в полной мере контролировать движения этого меча.

     - Зачем, Брин, объясни, почему именно фламберг? Ты прекрасный лучник, великолепно мечешь любое оружие в цель, если бы захотел, ты смог бы стать обоеруким. Да и саблей ты отлично владеешь!

     - Да как все это мне поможет воевать с троллями? Или с любыми существами, у которых шкура чуть потолще тряпочки?

     - Да кто тебя заставляет сражаться с подобным зверьем?

     - Моя судьба, гоблины ее задери. Это моя голубая мечта. Криль, а почему ты мечтаешь написать трактат о свадебных обрядах подгорных троллей? Особенно когда знаешь, сколько таких же шизанутых исследователей сдохло в их котлах? Почему бы тебе не написать трактат об устройстве жилищ озерных наяд?

     Как только я коснулся больной темы, Криль вскочил и начал мерить комнату большими шагами:

     - Брин, как можно сравнивать наяд и подгорных троллей? Про этих наяд только ленивый не писал трактаты! А я уверен, что у подгорных троллей есть религия или хотя бы ее зачатки, а чтобы убедиться, нужно отследить основные обряды, такие как похороны, свадьбы, рождение детенышей...

     - Вот ты и ответил на свои же вопросы. Какой смысл становиться одним из сотен "отличных эльфийских лучников"? Что за удовольствие пускать стрелы в мишень, не важно, деревянная она или закованная в латы? А фламберг - это действительно стоящая мечта.

     - Хорошо, убедил. Но при чем здесь синий замок?

     - Я почему заинтересовался этими цветками... Я слышал, что один из цветов наделяет своего владельца огромной физической силой. А это позволит мне овладеть искусством сражения двуручным мечом.

     - А минус? Что он у тебя заберет?

     - Какая разница? Разучусь читать, например. Или стрелять из лука. Мне все равно.

     - Но с чего ты взял, что ты сможешь стать владельцем того цветка? Забрать ты его не сможешь.

     - Одно из условий передачи цветка - это добровольное согласие передающего. Другие условия отличны для каждого цветка, и они неизвестны. По крайней мере, в открытом доступе в библиотеках такой информации нет. Но лучше я попробую и сдохну, чем всю жизнь буду грызть локти от того, что не рискнул.

     И да, Криль, я предлагаю свою кандидатуру не безвозмездно.

     - То есть ты мне еще и приплатишь, чтобы поехал ты? - рассмеялся Криль, только смех у него был какой-то не радостный.

     - Ну да, например, могу отписать свою часть наследства тебе.

     Тут мы расхохотались оба. Это наш любимый с детства спор - кто кому отдаст свою часть наследства. Мы с братом оба бескорыстные придурки: он был бы счастлив бросить все и отправиться изучать своих обожаемых троллей, я - отправиться убивать этих же троллей.

     - Не пойдет, давай другой выкуп!

     - Эмм, ну даже не знаю, что тебе еще предложить, - задумался я. - О, есть шикарная идея. Если я случайно не помру, обещаю тебе, что постараюсь жениться через год и освободить тебя от этой тяжкой обязанности.

     Мне было легко дать такую клятву, так как я не особо рассчитывал выжить даже в ближайшую неделю, если подменю отца, кроме того, одним из условий получения меча могла быть, например, женитьба на той неизвестной женщине, хозяйке замка. Жениться, чтобы иметь возможность сражаться фламбергом, да легко. К тому же, после получения такой силы я бы сразу отправился на границу.

     После такого выкупа у Криля не оставалось никакого варианта, кроме как согласиться.

     - Теперь дело за малым - выяснить, как добраться до замка, - вздохнул я.

     - Пока ты тут манатки свои собирал да слюни пускал по фламбергу, я сбегал в конюшню, - заметил брат.

     - Точно, у Крона же лошадь сожрали.

     - Именно. И он приехал на чужой. Кроме того, если Крону намекнуть, что есть возможность спасти жизнь отца, он нам расскажет все.

     Крон - это кровный должник нашего отца и по традициям своего народа он должен посвятить свою жизнь в служении спасшего его.Сам Крон - человек из какого-то пустынного племени, смуглый, молчаливый, он появился в нашем доме, когда меня еще не было, а брат только начал ходить. Как рассказывал отец, сначала он пытался прогнать Крона, откупиться от него, даже прибегал к услугам стражников города. Пустынник пропадал на несколько дней и даже недель, но стоило только отцу выехать из дома в очередную поездку, как Крон непременно оказывался поблизости. Во время одного из таких путешествий Крон спас жизнь моему отцу, и папа уже вздохнул с облегчением, думая, что после этого человек оставит его в покое, но не тут-то было. Выяснилось, что неважно, сколько раз Крон сможет спасти жизнь отцу, важно то, что отец спас Крона первым. После такого примера непробиваемого упрямства папа сдался и принял служение пустынника.

     А для нас с Крилем было важно то, что преданность Крона распространялась исключительно на сохранение жизни и здоровья нашего отца. Даже зная, насколько ему дороги его сыновья, человек не остановился бы перед убийством одного из нас для спасения жизни своего кровника. Отец знал об этом и поэтому не смог принять пустынника в семью, как сделал бы с любым другим существом, столь долго и преданно служащим ему.

     Криль отправился выбивать информацию из Крона, а я решил обыскать вещи отца. Вдруг найду карту или какой-нибудь артефакт, указующий местонахождение замка.

     Итогом нашего расследования стало два вывода: первое - ехать нужно только на трофейной лошади, второе - у отца появилось новое кольцо, которое тот не снимал, а значит, с большой долей вероятности оно могло появиться у него именно в синем замке.

     И ближайшей же ночью я должен был украсть это кольцо и сразу отправиться в путь.

     Письмо от Брина Крилю.

     "Привет, братишка!

     Я обещал тебе написать в первый же день и держу свое слово, только не знаю, как быстро получится отправить тебе письмо.

     Сразу могу нас похвалить: мы с тобой молодцы. Стоило мне только выехать из восточных ворот города и полностью отпустить поводья, как лошадь, постояв несколько секунд, сама уверенной рысью двинулась по дороге. Мне не пришлось придумывать какие-либо манипуляции с кольцом, все сработало и так. Сначала я даже поспал, сидя в седле, но когда стало темнеть, а это неугомонное животное так и продолжало мерно трюхать по дороге, я немного испугался. Меня как раз уже стало прижимать сходить... ну ты сам понимаешь. Я терпел, сколько мог, потом не выдержал, взялся за уздечку, лошадь послушалась, остановилась. Я быстренько сполз с нее, сделал все свои дела, снова запрыгнул в седло, и она преспокойно поскакала дальше.

     Я уже вижу, как ты там в голос хохочешь надо мной, но ты сам просил описать тебе даже малейшие детали "ради исследования". Хотя я догадываюсь, что ты сделал это только для того, чтобы потом вдоволь поиздеваться над бедным младшим братиком.

     Ладно, продолжу. Несмотря на свой неказистый вид, лошаденка продолжала ехать всю ночь без устали. Ты представь, сутки без отдыха скакать рысью! Любой мул позавидует. И она ни разу не споткнулась в темноте, не проехала под низко нависающей веткой, иначе бы меня просто сшибло. А когда стало светать, я повстречал волкодлаков.

     Эх, даже жалко, что я пишу тебе письмо своей рукой, никакой интриги создать не получится, ведь ты уже заранее знаешь, что я выжил, а какие хитрости можно было бы закрутить... Поэтому сразу признаюсь: я не убил ни одного.

     Да-да, я помню, что говорил, что собираюсь поохотиться, но ты же знаешь, что весь мой охотничий и военный опыт - это многодневные сражения с деревянными и соломенными мишенями. Волкодлаки погнались за нами, грамотно сделав полукруг сзади. А стрелять из лука, сидя на скачущей в весь опор лошади, да еще и назад - меня почему-то такому не учили. Я честно пытался развернуться, но моя стройная талия не смогла перекрутиться до нужного угла. И лук я вряд ли смог натянуть во всю силу, меня подбрасывало в седле только так.

     И при виде этих милых оскаленных морд, находящихся на уровне моей груди, даже в мою изрядно попорченную сказками о героях голову не пришла мысль о том, чтобы спешиться и пострелять в них, стоя на твердой земле. Словом, мы так и доскакали до той поляны с замком, а волкодлаки не посмели перешагнуть границу леса.

     Опять меня заносит: вроде написал только про то, как доехал, а уже исписал кучу бумаги. Постараюсь писать покороче, но сохраняя все нужное.

     Замок действительно синий, как цвет ясного морозного неба. Я сначала подумал, что стены выкрасили по приказу какого-нибудь самодура, но вблизи оказалось, что это сам построечный камень такой, никак не спутать с краской. Там цвет словно идет изнутри, чуть высветляясь к наружному краю. Лично я бы такой камень даже в виде кольца был готов носить, уж очень красив цвет.

     Что меня удивило: вокруг замка нет ни крепостной стены, ни завалящегося рва с ядовитыми змеями. Я понимаю, у нас в центре города вокруг нашего поместья ничего подобного не стоит, да нам и не надо, а тут посередине леса с волкодлаками, вдали от городов и деревень, стоит абсолютно голый незащищенный замок. Но это только на первый взгляд. Стоило мне подъехать, как центральные ворота распахнулись, и я въехал в широкий туннель, проходивший, как я понимаю, прямо под основной частью замка. Выехал я уже во внутренний двор, по бокам которого были левое и правое крыло замка, а торец был заставлен подсобными помещениями. И как раз с той стороны высилась стена, закрывающая двор, из точно такого же камня, что и сам замок. То есть замок выстроен в виде буквы П, горизонтальная палка которой обращена к лесу, а прогал между вертикальными палками закрыт стеной.

     Стоило мне спешиться, как к нам с лошадью подбежало несколько карликов. Про них напишу буквально несколько слов: я не знаю, что это за раса. Эти служки ростом мне по пояс, фигуры пропорциональные, то есть нет той громоздкости и массивности, как у гномов, цвет кожи обычный, белый - не гоблины, волосы преимущественно темные, есть черные, каштановые, видел даже парочку рыжих, лица они стараются не открывать, для этого достаточно им просто не поднимать голову, а я постеснялся садиться на колени и рассматривать их попристальнее. И Я ни разу не слышал, чтобы они говорили. Понимают все, но ни слова не говорят.

     Одни увели лошадь в конюшню, другие потащили мои вещи в замок, а один из них сделал знак, чтобы я шел за ним. Когда меня привели в весьма просторный зал, из которого вели две лестницы вверх, я остановился и громко сказал:

     "Приветствую владельца замка! Я приехал заменить собой своего отца - Эдгарда Мансале. Поэтому прошу разрешения пройти к цветку, чтобы коснуться его и получить самому причитающееся наказание. Благодарю вас за сердечное обращение к моему отцу и заботу о нем!"

     На мой взгляд, речь была недурна, но результатом было только подергивание меня за рукав моим провожатым. Меня проводили в покои, состоящие из спальни, кабинета с письменными принадлежностями, где я сейчас и пишу тебе письмо, столовой и ванной комнатой.

     Пока я мылся и переодевался с дороги, мне накрыли стол, и прямо на тарелке я нашел неподписанный конверт. Это было послание от хозяйки замка, в котором меня поприветствовали, предложили устраиваться поудобнее, не стесняться в высказывании своих пожеланий, и сообщили, что к цветку мне идти не надо. Сам факт моего приезда с кольцом на руке уже снимает угрозу наказания с отца. И заметь, не было сказано ни слова насчет того, как это наказание отразится на мне.

     А теперь я, пожалуй, пойду посплю, так как моя полудрема в седле никак не заменила мне нормальный полноценный сон. Завтра постараюсь выяснить, как можно отправить тебе это письмо.

     Не забудь написать мне, как там отец? Как он воспринял? Не позволяй ему ехать меня спасать! Крон тебе поможет!

     Твой сумасшедший братик Брин."

     Второе письмо Брина

     "Предполагаю, что ты еще не получил и первого моего письма, но я не могу дожидаться ответа и спешу сообщить, что я влюбился!!! Но все по порядку...

     На следующее утро я проснулся довольно рано, побродил по замку, тут масса интересных картин, статуй, а какие фрески! Но ты же знаешь, как я отношусь к этим видам искусства - через десять минут мне уже стало скучно, поэтому я спустился опять в залу с двумя лестницами, громко поздоровался с гипотетической хозяйкой замка. Спросил у нее, как я могу отправить письмо своим близким, где мне можно потренироваться. Похвалил обстановку замка, посетовал, что ни разу не знаток, и до кучи попросился в оружейную, дабы посмотреть на то, в чем действительно разбираюсь. Предложил устроить совместный ужин, дабы отблагодарить ее лично и так далее. Словом, рассыпался во всевозможных любезностях и поспрашивал о том, что мне интересно. А ты говоришь, что я не придворный. Жизнь и не такому учит!

     Мне никто не ответил, да я и не ожидал особо. Дама хочет поинтересничать, создать интригу, а я и не возражаю, так даже забавнее, смогу представить ее в любом виде, каком захочу. Но-но, без глупых пошлых мыслей, мой любвеобильный братец! Я имею в виду, что могу представить ее смуглой боевой охотницей, или нежной уточненной эльфийкой или даже широкобедрой зеленой троллихой. Хотя троллихе, пожалуй, было бы тяжело выписывать витиеватые буквы, которые были в письме хозяйки.

     Минут через двадцать после моего выступления прибежал один из служек, знаками показал, мол, кушать подано. И на своей тарелке я опять обнаружил конвертик. В нем эта неведомая дама поблагодарила меня за мои восторги, посокрушалась, что не может по личным причинам встретиться со мной воочию, поэтому просит ее простить и продолжать общаться в такой форме. Кстати, она написала, что мне не обязательно орать именно в той зале, достаточно сказать желаемое вслух в любой из комнат замка. Правда, интригует, Криль? Меня могут прослушать даже в моей личной ванной комнате. А если еще и подсмотреть?

     Также она написала, что тренировочную площадку специально для меня организуют к вечеру, а в оружейную меня отведут в любое удобное для меня время, достаточно только попросить вслух.

     И насчет отправки письма: нужно оставить письмо в подписанном и заклеенном конверте на столе в кабинете, и оно будет доставлено в течение двух-трех дней до адресата.

     После прочтения ее записки я прочувствовал, что ощущают звери в зоопарке. Аж мурашки по спине пробежали. Словно меня заманили в красивое место, где вкусно кормят, поят, одевают,выполняют мои маленькие прихоти, и все это за сомнительное удовольствие наблюдать за мной ежесекундно. Нет, лучшим сравнением будет рыбка в аквариуме. Но пока поработаю рыбкой. Главное, не чесать неприличные места, не сморкаться в занавески и не пускать газы.

     Сейчас ты, скорее всего, безумно счастлив, что выпихнул меня и не поехал сам, ведь ты-то жить не можешь без этих маленьких мужских радостей.

     Я выразил свое горячее желание немедленно отправиться в оружейную. Буквально через пару секунд вошел служка и повел меня куда-то в сторону подвалов. Там он отпер одну из дверей и ... я просто ослеп. Это было самое величественное и невероятное зрелище в моей недолгой жизни. Такого великолепия никогда себе даже представить не мог, куда там сокровищницам всяких императоров!

     Огромная вытянутая в длину комната, повсюду расставлены столы, шкафы, полки, а на них - оружие всех мастей. Одни только кинжалы в начале комнаты заставили меня захлебнуться слюной, я перетрогал штук сто, наверное. И ведь не бросовой работы, сразу видны и качество стали, и мастерство ковки, а баланс, заточка, удобство! Было видно, что это работы разных мастеров, даже разных школ и разных стран. По некоторым я даже не смог определить расу мастера! Ты представляешь себе, я не смог отличить эльфийский или гномий клинок! Эх, мне бы туда грамотного экскурсовода, и я бы вышел из замка самым образованным в оружии эльфом.

     После кинжалов и метательных ножей пошли луки и арбалеты, мимо них я прошел спокойно, накушался уже лекций о луках с детства, но даже там было несколько экземпляров, которые заставили меня выворачивать шею, чтобы их рассмотреть. Потом топоры, булавы, кистени, шестоперы, различные копья, алебарды и всякое такое. Я про топоры почему мельком только упомянул: если буду рассказывать, какие именно там есть орудия, ты же сразу пешком прибежишь сюда. Так что просто представь мечту всей своей жизни, а затем улучши ее качества в десять раз. Представил? Так вот, здесь это будет считаться барахлом.

     И вот когда я подуспокоился и пошел по комнате, не хватаясь за все подряд, я увидел его! Это была любовь с первого взгляда, мне не нужно было дотрагиваться до него или проверять его качества, чтобы понять тот факт, что он отныне должен принадлежать мне, а я - ему. Его строгий и внушительный вид, резкие, но сбалансированные изгибы, я практически чувствовал его тяжесть и его крепость.

     Возможно, ты решишь, что я преувеличиваю, но я прямо там встал перед ним на колени и громко воззвал к хозяйке. Я честно признался в своей любви к нему, сказал, что готов отслужить ей десять лет рабом, готов заплатить любые деньги, только бы она разрешила мне взять его себе. Даже не навсегда, так как я понимаю его ценность и невозможность расстаться с ним, но хотя бы на время пребывания в замке. В ответ я услышал легкий, еле слышный женский смех, а затем ко мне подошел служка, показал мне встать и жестом разрешил мне взять его себе. У меня чуть сердце не разорвалось от счастья. Поистине мне повезло, что владелец замка женщина, ведь мужчина никогда бы так легкомысленно не отдал такой меч.

     Да, я понимаю, что хитрец из меня не очень, ведь ты сразу понял, что речь идет о мече. Нет, не так. О Мече. О двуручном Мече. О Фламберге. О самом великолепном фламберге.

     Он оказался даже тяжелее, чем я думал, я, конечно, мог его поднять, идти с ним, но смогу ли я с ним сражаться?

     Я не расставался с моим фламбергом ни на секунду, его не нужно было затачивать или начищать, он был в идеальном состоянии, мне было достаточно касаться его рукой или чуть поглаживать по лезвию с резными волнами.

     Вечером меня отвели на тренировочную площадку. Я чуть не расплакался от злости, было видно, что ее сооружали специально под меня: узкий вытянутый полигон с тремя мишенями в дальнем конце. Площадка под лучника! Ну конечно, как еще может тренироваться хилый узкоплечий эльфик, кроме как в стрельбе из лука! И тут я, такой красивый, пришел с фламбергом на плече, причем перекошенном от тяжести плече. Я не стал психовать, ширины площадки хватало для тренировки с мечом, да и к тренировкам на чучелах мне было переходить рановато, сначала нужно привыкнуть к тяжести, к его балансу.

     Помнишь, как нас начинали приучать к мечу? Нужно взять меч в одну руку, если это одноручник, или обеими руками, если двуручник, вытянуть горизонтально и продержать его так не меньше минуты. Если получится, то значит, этот меч тебе подходит. Так вот, я не продержался минуты. Я стоял, потел и дышал, как загнанная лошадь, плечи ломило и сводило от боли, колени стали трястись, но подвели меня мои запястья. У меня было ощущение, словно мне выворачивали кисти рук, прямо вместе с костями и мясом. Причем мой фламберг с каждой секундой наливался тяжестью на кончике лезвия, и это не мои субъективные ощущения, а факт. По идее, в сражении это явный плюс, ведь при таком смещении центра тяжести удар будет более весомым, результативным, и так будет гораздо легче наносить размашистые режущие удары. Но в любом случае мои птичьи кости и девчачьи, как ты их называл, руки не выдержали меч моей мечты.

     Я честно попытался еще потренироваться, попробовал испробовать начальные удары двуручником, но весь мой задор ушел за эту минуту. Если подбирать аналоги этой ситуации, то ближе всего будет такая: ты увидел женщину своей мечты, с красивой выразительной грудью, изящной попкой, прекрасным лицом, совершил кучу подвигов ради нее или по крайней мере наобещал их совершить, с трудом пробился через преграды, и вот вы с ней в одной кровати, обнаженные и со всей страстью приникшие друг к другу, и тут ты понимаешь, что ничего не сможешь сделать, ибо кое-какая часть тела наотрез отказывается работать. Вот примерно так я себя чувствовал себя в тот момент. Да и сейчас, когда пишу это письмо, не легче. Мне стыдно даже смотреть на него, как я его подвел. И да, извини за почерк, руки до сих пор трясутся и плохо слушаются.

     Жду твоего ответа. Обязательно напиши про отца и как он поступил с Кроном.

     Брин.

     Утро началось для меня с боли. Я попытался встать с кровати, но стоило мне только опереться на руку, как мышцы свело от судороги. Ломило все: плечи, запястья и даже пресс.

     Обычно мне нравится ощущать физическую боль после тренировок, она показывает мне, что я еще немного вырос над собой, я стал чуть сильнее, что я не стою на месте. Но сегодня я был готов разрыдаться, после нескольких минут тренировки такие сильные судороги могли быть только у изнеженных девушек или эльфов, которые тяжелее зубочистки ничего и в руках не держали. Я же всю свою сознательную жизнь позиционировал себя именно как воина, отец приглашал для меня разных мастеров боя, и те отрабатывали свое жалование по полной программе, гоняли меня с утра до ночи, они применяли в качестве наказания палку, кнут или дополнительные отжимания. Да и наказаний для меня не требовалось, ведь мне безумно нравилось изнурять свое тело нагрузками. Последние два года я занимался именно с мастером двуручного меча. Правда, тот сперва неодобрительно покачал головой, как увидел своего будущего ученика, и сказал, что мне больше подойдут сабли, а вот Криля бы он с удовольствием поучил своему искусству.

     Так почему же сейчас я чувствовал себя словно зеленый юнец, в жизни не державший в руках меча?

     Кривясь от боли, я сумел одеться и подойти к огромному, во весь рост, зеркалу у противоположной стены. Я никогда не обращал внимания на свою внешность, не следил за подбором нужных цветов, за укладкой волос, но при этом привык к восхищенным вздохам девушек за спиной. Вот и сейчас на меня смотрел симпатичный юноша романтического типа: стройный, даже худощавый, с тонкими чертами лица и длинными ниже пояса волосами.

     Внезапно на меня нахлынула такая волна злости на самого себя. Я готов был променять свою красоту на внешность последнего портового грузчика, лишь бы при этом мне передалась и его сила. Зачем я хожу с такой копной волос, какой не всякая девушка может похвастаться? Я оглянулся на фламберг, молча поблескивающий в углу, схватил кинжал и хотел срезать под корень косу, как внезапно раздался испуганный женский голос:

     - Стой! Не надо!

     Еще не остывший от злости, я рявкнул:

     - Что не надо?

     - Не отрезай волосы, прошу тебя.

     - Это исключительно мое дело, что мне с ними делать.

     - В обмен на этот меч!

     Тут я остановился и до меня стало медленно доходить, кто со мной говорил сейчас.

     - Эмм, я правильно вас понял, госпожа, что вы готовы отдать мне этот меч, а взамен я не должен укорачивать свои волосы?

     - Да, все именно так, - судя по голосу, девушка тоже успокоилась и начала говорить ровнее.

     - Вы не обязаны мне его дарить, вам достаточно только приказать мне, и я выполню любое ваше желание в пределах моих сил. Ведь вы спасли моего отца!

     - Я не буду менять своего решения.

     - Тогда я покорно благодарю вас за столь щедрый подарок и отныне обязуюсь следить за своей шевелюрой еще тщательнее, чем раньше, - развеселился я. Меня забавляла абсурдность этой ситуации.

     - Госпожа, раз уж вы решились подать голос, может, вы позволите иногда с вами разговаривать, а то переписка - это дело небыстрое, да и слуги у вас весьма молчаливые.

     - Ну, если вы хотите, - засмущался женский голос.

     Я прямо-таки представил невысокую худенькую девушку, покрасневшую от застенчивости и теребящую платочек в руках.

     - Я не настаиваю, а прошу вашего позволения, - уточнил я. - Кстати, госпожа, а как вы узнали, что я собираюсь сделать, ведь это было спонтанное решение?

     - Я только хотела посмотреть, как вы себя чувствуете после вчерашней тренировки, не нужна ли вам помощь? - я прямо чувствовал, как она запинается. Все-таки молодые леди редко подсматривают за молодыми же людьми и еще реже признаются в этом.

     - А как вы это делаете? Вы можете видеть меня в любой момент времени? Даже когда я принимаю ванну? - я понимал, что уж слишком дразню ее. Пожалуй, брат прав, не выйдет из меня грамотного придворного.

     - Нет-нет, я могу видеть только то, что находится перед такими большими зеркалами, а их не так много в моем замке.

     Я подчеркнуто обернулся и посмотрел на свою кровать, которая находилась как раз напротив зеркала.

     - Это замечательно, теперь мне стало легче, - улыбнулся я. - И слышите вы тоже при помощи этих зеркал?

     - Нет, это особенность этого замка. Я слышу все, что происходит в здешних стенах.

     - Если я правильно вас понял, вы не просто можете слышать все звуки, а слышите их всегда, - медленно сказал я, обдумывая каждое слово.

     - Да, к сожалению, именно так. Я слышу все, вне зависимости от моего желания, - ее голос заметно погрустнел.

     - Поэтому вы подобрали себе таких неразговорчивых слуг?

     - Вы не представляете, как утомляет болтовня кухонных работников и их сплетни, даже поспать нормально не получается. Одним из обязательных пунктов приема на работу является соблюдение тишины, нарушать который можно только при условии угрозы для жизни. Вас это правило, конечно, не касается.

     - А что это вообще за народец такой? Я не знаток, но все равно не припоминаю подобных существ.

     - Я была бы крайне удивлена, если бы вы знали эту расу. Это мипуты, раса-эндемик.

     Я, увлекшись разговором, уселся на кровать прямо перед зеркалом.

     - К моему стыду, я глубоко не специалист. Эндемик - это?

     - Эндемик - это животные, растения или раса, живущая в строго определенном месте и за пределами его не встречающаяся. Лес вокруг замка - весьма уникальное место, и многое, что есть в нем, совершенно отсутствует за его пределами.

     - М-м, вон оно что. Теперь становится понятным появление волкодлаков. Эх, главное, теперь не проболтаться Крилю, иначе он сразу прибежит сюда.

     - А Криль - это адресат ваших писем?

     - Да, мой старший брат. Внешность молотобойца и мозги ученого. Он обожает изучать обычаи и культуру разных народностей и рас. В последнее время он увлекся подгорными троллями.

     - Подгорные тролли - это такие огромные, серо-зеленые тролли, которые любят вечерами стучать камнями, иногда вызывая лавины?

     - Хе, - улыбнулся я, - настолько глубоко мои познания не распространяются. Я же воин, хоть и не похож, и все, что я знаю про всяких чудовищ, так это их слабые места и как их проще убить.

     - Чудовищ... - еле слышно произнесла она. Я почувствовал, что сказал что-то не то и очень огорчил ее. Скорее всего, она такой же фанатик-социолог, как и Криль, и не приемлет убийства других существ. Поэтому я поторопился добавить:

     - Впрочем, мои знания остаются чисто теоретическими. Обычно я убиваю только деревянные мишени и соломенные чучела.

     - Ой, я вспомнила, - снова воодушевленно сказала она, видимо, я угадал, - я прошу прощения за тренировочную площадку. Я неправильно поняла ваше направление или как это сказать...

     - Вы насчет мишеней для стрельбы из лука? Не переживайте, я неплохой лучник, но меня всегда тянуло к мечам, особенно двуручным. А этот фламберг - он уникален.

     - Фламберг? - озадаченно спросила она.

     К этому моменту я уже закончил ее мысленный портрет: невысокая, мне по плечо, худенькая или с легкой полнотой, черноволосая милашка, которая любит цветы, бабочек, котят и вообще всех-всех, хотя некоторых - только издали. В оружии разбирается только на уровне: это меч, это лук и еще один лук. Как она живет в такой глуши одна? Где ее родные? Как она стала владелицей цветка? Но я не стал форсировать события, сначала мы должны с ней подружиться. К тому же она мне понравилась своей наивностью, открытостью и чистотой. Кто бы стал просто так рассказывать первому встречному о том, как осуществляется обзор замка и прослушка его? Надо сказать, что возможности владельца замка здесь очень впечатляют.

     - Фламберг - это двуручный меч с волнистым клинком. Видишь? - я взял меч и показал его во всей красе, - его клинок словно пламя свечи, колеблющееся на ветру. Само его название произошло от слова Flamе - пламя.

     - Да, красиво! - выдохнула она.

     А я решил этим и ограничиться, не вдаваясь в боевые отличия, например, что такая волнистая поверхность позволяет лучше прорубаться через броню и панцирь, что раны, оставленные таким мечом, практически не излечиваются и часто загнивают, что такой меч меньше застревает в костях и ребрах. Были, конечно, и минусы: большая хрупкость лезвия по сравнению с прямыми мечами, больший вес, а также сложность его изготовления. Поэтому фламберги были штучным товаром, и редко находились умельцы, владеющие этим оружием. Зато их труды оплачивались в два раза выше, чем обычных мечников.

     С того дня мои дни стали наполнены бесконечными диалогами, иногда мне казалось, что я сошел с ума и веду беседы сам с собой, и именно в этом заключалась кара топазового цветка.

     Некоторые вещи стали у нас ритуальными, например, она не заглядывает через зеркало ко мне в комнату до тех пор, пока я не поздороваюсь. Это значит, что я уже умыт, одет, причесан и в приличном виде. Конечно, это была только договоренность, которую она не обязана была соблюдать, но я ей верил. Более того, я начал чувствовать, смотрит она на меня или нет.

     Мы разговаривали обо всем на свете. Я рассказывал ей про различные виды оружия, о техниках боя, и даже провел ей обзорную экскурсию по ее же оружейной. Специально для этого служки притащили в подвал одно из зеркал, через которое она могла смотреть. Рассказывал про детские годы и свои приключения, про Криля и его науку, про отца, Крона и наш дом. Она мне рассказывала о чудесах местного леса, о невероятных животных, которые в нем обитают, пересказывала историю разных стран, я обнаружил, что я совершенный профан в данном вопросе. Мы беседовали даже за столом и обсуждали наши впечатления о разных блюдах, проводили дегустации изысканных вин и сыров.

     Затем она провела для меня экскурсию по своему замку. Я ходил по его коридорам и залам и говорил, что вижу, а она рассказывала о создании того или иного шедевра. Теперь я смог бы с уверенностью рассуждать на тему живописи, скульптуры или архитектуры.

     Кроме того, я ежедневно занимался с моим фламбергом, по указанию госпожи тренировочная площадка была полностью перестроена. Она приняла форму квадрата, по ее площади были хаотично расставлены чучела, сначала соломенные, затем с песком, а в самом конце на песчаных кукол были надеты настоящие доспехи. Я уже мог наносить режущие и колющие удары мечом, проблема была в том, что из-за волнистого лезвия хрупкость его возрастала, и для того, чтобы меч не разлетелся на куски при ударе о доспехи, нужно, чтобы удары были гибкие и мечник мог легко менять угол удара в любой момент. А для этого требовались сильные запястья. Сейчас я мог наносить только прямые рубящие удары, которые не подходят для работы с фламбергом. Проще тогда было взять простой двуручник с обычным лезвием.

     Сначала я чувствовал недовольство меча свои новым владельцем, он явно хотел попасть в сильные руки опытного воина, а не тощие ручонки эльфа-юнца, но постепенно с каждой новой тренировкой я ощущал и его растущее уважение ко мне. Фламберг словно понимал, что я неплохой воин, только мне больше подходит другое оружие, и ради обладания именно таким мечом я переучиваюсь.

     Спустя несколько дней пришел ответ от Криля, я даже зачитал госпоже его письмо, она смеялась вместе со мной над его шутками. Криль вволю поиздевался над моим "несчастным" положением, предложил заменить меня на пару-тройку лет заточения, но самое главное, он рассказал о реакции отца. По его словам, все выглядело примерно так:

     "Утром, когда отец узнал о твоем трусливом побеге, он разбил тумбочку у себя в комнате, в очередной раз выгнал Крона за то, что тот не предотвратил, наорал на меня, такого же идиота, как и младший братик. Через пару часов он успокоился, извинился перед Кроном, сказал, что ты всегда нарывался на разные неприятности, и этот случай еще не самый худший, по крайней мере, кормить тебя будут отменно до самой смерти. К вечеру отец напился вусмерть, попытался оседлать свою Красотку, чтобы поскакать за тобой, но тут уже вмешались мы с Кроном."

     Однажды, когда госпожа в очередной раз рассказывала мне о животных местного леса, я мечтательно сказал:

     - Эх, хотелось бы мне поохотиться здесь! Может быть, даже удалось сразиться с волкодлаком.

     - Неужели тебе так нужно это? В замке ты в безопасности, и убивать нет никакой нужды.

     - Госпожа, я обучаюсь воинскому искусству вот уже много лет, но могу тебе сказать, что, например, при найме преимущество будут иметь не такие умельцы, как я, а пусть и менее обученные, но прошедшие хотя бы один бой люди. Пока я не пройду через боевое крещение, нет понимания, как именно я себя поведу при опасности.

     - Но ты же не убежишь от страха?

     - Не в этом дело. При попадании в опасную ситуацию восемьдесят процентов людей (или эльфов) впадают в ступор. От шока на несколько секунд они замирают. Это жертвы. И личная храбрость и обученность тут не играют никакой роли, если, конечно, в них специально не вбивают на уровне рефлексов как нужно реагировать. Но даже в этом случае, если ситуация будет отличаться от той, к которой они готовились, первая реакция будет именно таковой. Ко второму типу относятся оставшиеся двадцать процентов - хищники. В момент опасности они, наоборот, активизируются, действуют быстрее и лучше, чем обычно. И к сожалению, заранее сложно предугадать, к какому именно типу относится человек.

     - Но ты же не испугался волкодлаков, когда ехал в мой замок? - взволнованно спросила она.

     - Нет, не испугался, но я знал, что они появятся и был готов к этому. Так как я не знаю, как я поведу себя при опасности, я стараюсь подготовиться. Меня специально обучали реагировать на разные типы угроз, но, как я уже сказал, все варианты не продумаешь...

     - Я понимаю, - медленно протянула девушка, - но мне кажется, что убивать живых существ только ради тренировки неправильно.

     - Я согласен с вами, - радостно ответил я.- Поэтому я предлагаю прогуляться по лесу, посмотреть на его красоты, понюхать цветочки, а уж если на меня кто-то нападет, то тогда я буду вынужден защищать свою жизнь, верно?

     - Пожалуй...- неуверенно сказала она, - но я бы не хотела, чтобы ты рисковал своей жизнью.

     - Госпожа, вы относитесь ко мне неправильно. С того момента, как вы спасли моего отца, его жизнь принадлежит вам, а раз я его заменил, то уже моя жизнь - ваша. Вы по милости своей осыпаете меня подарками, - тут я поладил рукоять фламберга, - тогда как по сути я ваш слуга. Стоит вам приказать мне все, что угодно, и я выполню ваш приказ.

     - Любой-любой?

     - Да, любой, который будет мне по силам. Вы можете приказать мне забыть о мечах и сражениях, и я выполню его. Только тогда вы не сможете заставить меня быть счастливым, увы, это выполнить гораздо сложнее.

     - Но я не хочу... Не хочу, чтобы вы были мне слугой, - горячо возразила девушка.

     - Это радует, ведь из меня получился бы слишком говорливый подчиненный. А здесь такое запрещено, - тон у меня был шутливый, но я говорил искренне. И я был уверен, что она это понимала.

     Другой серьезный разговор состоялся у нас в библиотеке. Я не большой любитель почитать, но здесь были собраны поистине уникальные книги, в том числе и такие, за которые Криль бы продался в рабство на всю оставшуюся жизнь, да еще бы и меня заодно продал. Я же пытался найти информацию по драгоценным цветкам, в том числе и по топазовому гиацинту. Но чаще всего я читал что-нибудь вслух, чтобы моя госпожа могла послушать.

     Когда выбирал книги я, то мы читали исторические романы, жизнеописания всяких знаменитых дядек, научные труды, от которых у меня выворачивало челюсть, так хотелось зевать. Когда выбирала она, то это были описания различных военных операций, книги об оружии, стратегии и тактике, а также философские труды на тему становления личности, закаливания духа и тому подобного. Я думаю, что мы, не сговариваясь, старались подобрать литературу так, чтобы было интересно другому. Меня это и волновало, и забавляло одновременно.

     Как-то я долго не мог подобрать себе книгу, пошел уже по второму кругу, обыскивая полки. Я был уверен, что в доме, где есть такая редкость, как цветок, должна быть и литература о нем, но почему-то никак не находил даже книги хоть с малейшим упоминанием о драгоценных цветах.

     Устав ждать, она наконец сказала:

     - Я убрала всю информацию о каменных цветах из библиотеки. Ты можешь не искать.

     - Ээ, почему? - я так удивился, что даже не засмущался тем, что попался.

     - Я не понимаю, - с негодованием воскликнула она, - почему все так жаждут обладать ими. Неужели ты думаешь, что это настолько прекрасно? Что от цветка решатся все твои проблемы? Или ты не знаешь об их отрицательных свойствах?

     - Конечно, я знаю не так много, - спокойно ответил я, - ведь информацию о цветках и их свойствах почти не достать. По сути, есть только одно более-менее нормальное описание алмазного лотоса, и только потому, что он принадлежит королевской семье. Но то, что мне удалось найти, дает мне надежду, что я смогу с помощью них решить свою проблему.

     - Фламберг? - еле слышно спросила она.

     - Да, фламберг. Я думаю, что должен быть цветок, который наделит меня достаточной силой.

     - А ты не думал, что он может забрать у тебя?

     - Думал. Много раз. Я перебрал сотни вариантов. В одном я уверен - все минусы падают только на владельца цветка и не касаются людей, окружающих его. Кроме того, они не меняют характер и личность владельца. А значит, любой недостаток меня устроит, только если это не боязнь крови или что-то подобное.

     - И ты хотел бы забрать цветок себе?

     Я вскочил, осознав, как может воспринимать мои слова настоящий владелец цветка:

     - Нет, не думай, что я когда-нибудь попытаюсь без твоего разрешения даже увидеть гиацинт! Я просто... я давно мечтал о возможности найти такой цветок или получить его от прежнего владельца, если тот захочет избавиться от него, ведь далеко не все готовы обладать им. И здесь у меня впервые появилась возможность узнать об этих цветках побольше. Но я не сделаю ничего, что бы могло тебя расстроить! Прости меня, если напугал тебя!

     Она тихо рассмеялась, но смех ее прозвучал очень печально.

     - Прошу тебя, проследуй за мипутом.

     Спустя несколько секунд в дверь постучали, и в библиотеку вошел один из служек, с поклоном пригласивший меня следовать за ним. Мы прошли несколько коридоров и поднялись в башню. Я уже догадался, куда он меня вел, но сохранял молчание.

     Комната в башне была незаперта. Мипут открыл передо мной дверь, но сам остался снаружи.

     В центре комнаты стоял стеклянный столик, на котором в вазе стоял он - топазовый гиацинт. Изящный, нежно-голубой, пронизанный солнечными лучами и сияющий тысячами искр, он был словно соткан из тумана и света. Тончайшие лепестки создавали легкую дымку вокруг насыщенной синевы центра цветка.

     Если бы я был более романтичным или увлекающимся искусством, я бы не удержался от того, чтобы потрогать его, настолько он казался несуществующим чудом, видением. Я прекрасно понимал отца, почему он забыл об опасности драгоценных цветков.

     Госпожа еще подождала несколько секунд, а потом сказала:

     - Ты не хочешь его потрогать?

     - Спасибо огромное, но я воздержусь. Он прекрасен, госпожа, и я понимаю, почему эти цветы не выставляются на всеобщее обозрение. Редкий человек сможет удержаться от того, чтобы не коснуться его.

     - Но ты удержался...

     - Я слишком груб и не чувствителен к красотам.

     Она расхохоталась, наконец, разрушив тягостную атмосферу. Кажется, я сделал или сказал то, что смогло убедить ее в моей искренности и хороших намерениях.

     - Брин, я так рада, что ты приехал в мой замок, пусть и не по своей воле.

     Все-таки я смог уговорить владелицу замка отпустить меня погулять по лесу. Было видно, что ей не хочется этого делать, но и запереть меня против моей воли она тоже не могла, так как это означало бы переход с дружеских отношений к рабовладельческим. И я уважал ее решимость и отчаянность, ведь я был ее первым другом за последние несколько лет.

     Хотя я не тешил себя надеждой на полноценный рискованный поход. За время проживания в замке я убедился в силе и ловкости ее служек, а также в их отменных метательных навыках. Сначала я не поверил, когда она сказала, что мипуты патрулируют окрестности и отгоняют волкодлаков, но потом по ее приказу пара мипутов продемонстрировала свои способности на тренировочной площадке. Увидев, как за несколько секунд один из них утыкал ножами и гвоздями!!! манекен в доспехах, а второй с легкостью поднял его и отшвырнул на несколько метров, я был ошарашен. Мне даже стало неловко за мои неуклюжие занятия с мечом перед ними.

     В общем, госпожа приставила ко мне охрану из мипутов, согласившись только на то, чтобы они держались от меня на расстоянии сотни шагов. То есть она доверяла моим боевым навыкам ровно настолько, чтобы дать мне возможность продержаться самостоятельно перед врагом несколько секунд. Мягко говоря, я был раздосадован и даже разозлен, хоть и старался скрыть эти эмоции.

     В свою первую вылазку я не стал брать фламберг, не настолько мы еще с ним сроднились, да и не подходил этот меч для прогулки по лесу: вряд ли тут бродят толпы каменнокожих троллей или закованных в броню рыцарей, а калечить животных, пусть даже и волкодлаков, его волнистым лезвием я не собирался. Да и крупноват меч для охоты. Поэтому я захватил с собой лук, кинжал и саблю, собственно, это именно тот набор, к которому я привык еще дома, разве только оружие стало на несколько порядков качественнее.

     После всех приготовлений я, а точнее мы, наконец, выступили. Мипуты держались сзади и, когда я въехал в лес, растворились среди кустов. Поначалу я разглядывал необычные растения и вслушивался в щебет птиц, вспоминая все лекции госпожи и пытаясь применить эти знания на практике, но через час блужданий я заскучал. Если бы здесь был Криль, то он бы смог вынести из этой прогулки гораздо больше, чем я. Я даже не видел особых различий между этим зачарованным лесом и тем, куда я ездил из своего поместья. Ну да, есть другие цветочки, может быть, крылья у бабочек другой формы или скворец чирикает как-то иначе, но в целом ничего особенного.

     Но возвращаться просто так тоже не хотелось, неизвестно, когда в следующий раз госпожа согласится меня отпустить. И я решительно свернул от опушки, где все это время и находился, в глубь леса. И буквально через несколько сотен метров обстановка изменилась: деревья стали темными и огромными, их раскидистые кроны закрыли небо, и воздух казался полосатым из-за редких солнечных лучей, прорывавшихся через плотную листву. Милое щебетание лесных птичек сменилось угрюмой тишиной, изредка прерываемой отдаленным хрустом веток, ломающихся под чьей-то тяжестью, и глухим уханием.

     Руки сами собой потянулись к луку и стрелам. Лошадь тоже почувствовала тревогу и начала нервно прядать ушами и подергивать шкурой, словно стряхивая невидимых насекомых. Я чуть сильнее сжал коленями ее бока и аккуратно наложил стрелу на тетиву. В таком лесу лук уже не казался столь идеальным выбором, так как массивные стволы загораживали весь обзор, и я мог увидеть врага только, когда тот подберется вплотную.

     Несмотря на всю свою настороженность и внимательность, я чуть не прозевал нападение. Я все еще вглядывался в окрестности, пытаясь углядеть движение, как рядом лежащий валун внезапно заскрипел и развернулся, оказавшись никем иным, как подгорным троллем. Я безотчетно выпустил в него стрелу, которая отскочила от его каменной шкуры, отбросил лук и схватился за саблю, спрыгивая с лошади. Скорость этот вид троллей развивает отменную, на короткой дистанции легко перегонит даже коня без всадника, а сражаться саблей пешком мне было гораздо привычнее.

     Уязвимых точек у троллей не так уж много, и самым лучшим способом избавиться от них являлась лавина, которая могла их задержать на некоторое время. Здесь я максимум мог обрушить на него деревья, но пока я буду их рубить своей сабелькой, тролль успеет найти подружку, обзавестись потомством и на десятой годовщине своей свадьбы подать меня в виде главного блюда.

     Чудовище неторопливо повернуло голову, оценило меня, как сегодняшний обед, и направилось ко мне вальяжной походкой. Руки моментально вспотели, как и спина, но панических мыслей не возникло, собственно, в тот момент у меня вообще не было никаких мыслей.

     Тролль поднял правую лапу и резко обрушил ее вниз, я с трудом кувыркнулся вбок, уходя от удара, но при этом ударился левым плечом о дерево. Я даже не попытался проткнуть его саблей, так как хрупкий металл сразу бы сломался, и это лишило бы меня всякого шанса спастись, поэтому я решил уклоняться и выжидать удобного момента.

     Зверюга с удивлением посмотрела на место, где я только что был, и внезапно рассвирепела. С рыком она рванула ко мне, я еле-еле успел отпрыгнуть за дерево, а затем сразу рывком перебросил себя за другое, и правильно сделал, так как тролль оказался не столь глуп и, ухватившись лапой за ствол, по инерции перекинул себя за него. Его реакция и скорость ничуть не уступали моей, и это было весьма печально, так как кроме них мне было нечего ему противопоставить.

     Мы играли с ним в прятки-догонялки несколько минут, я был изрядно потрепан, одежда изорвана, дыхание сбилось. Тролль, словно осознавая свои слабые места - глаза и пасть, все время держал голову приопущенной так, чтобы его массивные набровные дуги закрывали глаза. Если бы он взял в руки даже плохонький меч, то мне бы пришел конец в самом начале нашего знакомства, а так он атаковал меня всегда одинаково - бросок по кратчайшей прямой и резкий взмах лапой.

     Я чувствовал, что мне уже пора делать выбор: либо помереть в его лапах от того, что выдохся и не успел увернуться, либо помереть в его лапах в попытке достать-таки его.Второй вариант мне был ближе, но стоило только представить, как я кидаюсь на тролля, у меня начинали подкашиваться колени, и я себе шептал: "Еще чуть-чуть, еще немного... Еще секунда, и я атакую..." Но секунды уходили, а я так и не мог решиться.

     В какой-то момент я увернулся неудачно, и тролль слегка задел меня лапой, разорвав кожу на бедре. Я почувствовал резкую боль и понял, что через несколько минут я уже не смогу нормально использовать эту ногу, а значит нет смысла больше тянуть. Дождавшись очередного замаха, я не стал уклоняться, а, поднырнув под лапой, бросился прямо на тролля. Перед тем, как он схватил меня, я успел воткнуть кинжал ему в глаз. Зверь оглушительно заорал, но не остановился, а продолжил сжимать меня в каменных объятьях. Правая рука у меня оставалась свободной, и я, уже практически не соображая, тыкал кинжалом вслепую. Потом раздался хруст, и я потерял сознание от боли.

     Уже знакомая мне пышногрудая красавица, расстегнув брошь на плече и придерживая рукой спадающую тунику, протянула ко мне руку и нежным шепотом сказала:

     - Осторожнее, тише!

     Я улыбнулся ей и хотел было пообещать, что я буду с ней очень нежен, как она продолжила:

     - Тише, не трясите его! Его бока...

     Кровать подо мной подпрыгнула, резкая боль пронзила тело, и я очнулся.

     Надо мной проплывали знакомые картины - изящные росписи на потолках замка. Рядом слышался женский шепот - госпожа отдавала указания, как именно нужно нести мое искалеченное тело. Я с трудом повернул голову и увидел склоняющееся ко мне лицо... или морду. Я от неожиданности дернулся и снова потерял сознание.

     Когда я пришел в себя во второй раз, я оказался в своей комнате, обмотанный бинтами по самую шею. Рядом сидел один из мипутов, видимо, его оставили в качестве сиделки. Как ни странно, боли я практически не ощущал. Но когда я попытался пошевелить руками, то я не почувствовал вообще ничего: ни движения, ни боли, ни самой руки. Меня пронзила чудовищная мысль, от которой мне стало дурно: неужели я стал калекой?

     Я замычал, пробуя горло, а потом осторожно сказал:

     - Госпожа?

     Мипут подскочил от неожиданности, но традиционно не произнес ни звука, только прижал палец к губам, показывая, чтобы я не разговаривал, а затем выбежал из комнаты.

     По-прежнему не ощущая своего тела, я запаниковал и заорал уже во всю мочь:

     - Госпожа!!!

     Но мне никто не ответил. Я был уверен, что она меня слышит, да и куда она денется от своего замка? Так почему же она молчит? Может, она боится сказать мне правду, боится сказать, что я стал немощным уродом? Или что еще хуже, винит себя в том, что отпустила меня? Как бы плохо мне не было, я не должен был позволять ей заниматься самобичеванием. Она молодая неопытная девушка, а я идиот, который втерся к ней в друзья, а потом радостно себя угробил практически у нее на глазах.

     -Госпожа, я прошу тебя, откликнись! Я прошу прощения за то, что я такой дурак! Причем многократный! Если ты злишься на меня, ненавидишь меня, презираешь меня, то тогда я спокоен, потому что заслужил все это. Только не вини себя, я умоляю! Не жалей и не беспокойся обо мне!

     Я такой дурак! Из-за своей прихоти заставил тебя переживать о твоем никчемном слуге. Хочешь, я сам скажу, почему я дурак? Во-первых, потому что вообще поехал в лес, не выслушав твоего мнения, во-вторых, потому что уехал с опушки, хотя ты и говорила о множестве опасностей, в-третьих, потому что не взял фламберг, не доверился мечу, с которым хотел пройти всю жизнь, в-четвертых, не дождался помощи и полез на тролля, в-пятых, что заставил тебя плакать. Ведь это твой голос я слышал рядом!

     Но я сделал для себя несколько выводов. Хочешь их послушать? Для начала я осознал, что идиотизм - это у нас семейное. Ведь Криль знает про этих самых подгорных гораздо больше, чем я, и все равно хочет поизучать их. Следовательно, он еще больший дурак, чем я, так как сознательно мечтает о близком с ними знакомстве. С другой стороны, он пока только мечтает, но еще ни разу не лез обниматься с троллями, а значит, его идиотизм скорее показной,в отличие от моего.

     Вывод второй: больше никогда я не выйду из дома без фламберга, если он, конечно, простит меня, - тут я вспомнил о том, что, возможно, больше вообще не смогу ходить, но старательно задавил эту мысль. Сейчас моей целью было приободрить госпожу. - Даже если пойду на луг за ромашками.

     Вывод третий: я поступил очень недостойно, добившись у тебя разрешения на прогулку, ведь по сути я поставил тебя в неловкое положение, так как ты относилась ко мне, как к другу, и не могла запретить мне творить глупости.

     Вывод четвертый: я так и не понял до конца, хищник я или жертва, но по крайней мере, я не струсил, не удрал и даже смог перейти в нападение, хоть и весьма жалкое.

     Я замолчал, ожидая ответа.

     Я замолчал в ожидании ответа, но так и не дождался.

     С того дня моя жизнь в замке стала похожа на бесконечную ленту медленно тянущихся часов. Пара седовласых мипутов усердно занималась моим лечением. Меня постоянно обмазывали, перевязывали, прощупывали, мыли, тыкали иголками, заливали внутрь всякую дрянь. Насколько я понял из их красноречивого молчания, калекой я не останусь, у меня была распорота нога, сломано несколько ребер и ключица, повреждены внутренние органы, но все это подлежало восстановлению. Я не ощущал своего тела, потому что было введено какое-то лекарство, которое блокировало управление им, чтобы я случайно не дернулся и не сместил только-только начавшие срастаться кости.

     Мои врачеватели относились ко мне, как к тушке, которую нужно вылечить вне зависимости от желания самой тушки. Другие мипуты кормили меня с ложки, так как мне не разрешалось даже двигать относительно целой рукой, меняли белье, поили. Госпожа безмолвствовала.

     Когда уходили и врачи, и слуги, я оставался один в полном одиночестве. Я не мог двигаться, не мог читать, не мог общаться. Сначала я пытался поговорить с госпожой. Сколько вдохновенных монологов я тогда произнес... Я бичевал свое поведение и поступки, восхвалял ее доброту и ум, рассказывал стихи, какие мог вспомнить, вновь вспоминал разные случаи из жизни, забавные и не очень. Потом я тоже замолчал. И тогда мне осталось только думать.

     В детстве самым страшным наказанием для меня был угол. Пару раз меня отец даже порол (и не без причины), но порка казалась мне меньшим наказанием, к тому же я воспринимал ее как тренировку на выносливость и силу воли. Но стоять несколько часов, уткнувшись носом в стену, мне было невыносимо. В голову прокрадывались страшные мысли, от которых мне, десятилетнему пацану, хотелось реветь навзрыд. В основном, это были мысли о смерти, а точнее о бессмысленности жизни. Самой смерти я никогда не боялся, страшно было от осознания ничтожности меня, как личности. Сейчас я центр своей вселенной, и весь мир крутится вокруг меня, даже если это не так, я этого не вижу и не ощущаю, будучи полностью занятым своими мимолетными увлечениями и желаниями. Но стоило мне замереть, я начинал чувствовать течение жизни, как потоки и вращения мира проходят сквозь меня и мимо меня, и волной накрывало ощущение собственной незначимости, словно я пылинка, даже меньше пылинки, настолько, что при моей полной остановке круговорот жизни не задержит свое вращение даже на самый крошечный отрезок времени. Тогда зачем я мечтаю, страдаю, люблю и ненавижу? Ведь все мои трепыхания пропадают втуне. Может, проще сразу умереть, не пытаясь ...

     Сразу после того, как меня выпускали из угла, я начинал творить еще большие глупости, втайне надеясь, что чем больше возмущений я создам, тем больше шансов у меня стать той самой пылинкой, которая сможет повлиять на мироздание. Через какое-то время отец отметил эту закономерность и перестал меня наказывать таким образом.

     И вот спустя десять лет я снова стоял в углу, только срок наказания был неопределен.

     Несколько дней я сражался сам с собой: прокручивал содержание прочитанных книг, разыгрывал исторические военные сражения, вел мысленные диалоги с Крилем, даже проводил шахматные турниры, только бы не дать себе расслабиться. Я отрабатывал тренировки с фламбергом, снова и снова представляя каждый из ударов вплоть до мельчайшего напряжения мышц, так как читал, что мысленная тренировка может заменить физическую на восемьдесят процентов. И такие тренировки изнуряли меня изрядно, после них мипуты всегда меняли мне постельное белье, так как предыдущее оказывалось пропитано потом.

     Но во время одной из таких тренировок я поймал себя на тщетности моего занятия. Зачем мне тренироваться? Зачем я вообще уехал в этот замок? По сути я добровольно вычеркнул себя из мира людей. Ради чего? Если бы умер мой отец, то также ничего бы не изменилось в мире. Или если бы умер Криль... Мы - никто, и наши жизни - ничто. А сейчас я еще меньше, чем ничто. Умру я в лапах тролля или смогу прожить еще сотню лет, оставаясь в этих стенах, - даже для моих самых родных и близких людей не изменится совсем ничего. Раньше у меня хотя бы был шанс затронуть судьбы двух человек, сейчас нет даже его.

     Если я смогу поднять свое физическое состояние на достаточный уровень для полноценного владения фламбергом, это тоже ничего не изменит, ведь я не смогу уехать отсюда. Это как найти в пустыне сундук с золотом и драгоценностями и умереть прямо на нем будучи бессметным богачом.

     Словом, я погрузился в пучину отчаяния, так, кажется, описывают в романах подобное состояние. Но когда меня в очередной раз переворачивали, чтобы промыть возможные места возникновения пролежней, и мои многострадальные ребра заныли, я внезапно вспомнил о том, как меня заносили в замок. Тогда я увидел странное лицо, которое не могло принадлежать никому из обитателей замка. Сначала я вспомнил только свое удивление, но постепенно я смог восстановить в памяти и картинку: резкие черты лица, зеленоватая, словно чешуйчатая кожа, носа почти не видно, клыки, приподнимающие верхнюю губу, всклокоченная грива... Как будто это существо собирали из представителей различных рас: от нагов до троллей. Естественно, это не могли быть мипуты, к тому же рост этого существа был как минимум не меньше моего. Несли в тот момент меня на носилках служки, и они не боялись его. И я точно слышал поблизости нежный шепот госпожи. Может, это какой-то охранник, который патрулировал окрестности замка, возможно, он меня и обнаружил? Недаром ведь мипуты так отстали от меня и не смогли прибыть вовремя, возможно, их кто-то или что-то задержало, и вмешалось вот это чудовище... Тогда почему я не был предупрежден о нем, ведь мы с госпожой неоднократно обсуждали и обитателей замка, и жителей леса, и проговаривали условия моей безопасности во время прогулки. И было бы логично упомянуть о нем, к тому же я же мог ненароком и напасть на него.

     Но какая-то неправильность ощущалась в моих рассуждениях, словно что-то не складывалось. И тут я вспомнил. Глаза этого существа - в них был испуг и тревога. За меня?

     И тут у меня, наконец, все сложилось: цветок, сила-недостаток, зеркало, общение вслепую, ее молчание, слова. После такого озарения пару минут я пытался склеить у себя в голове образ девушки, который у меня сложился за время нашего общения, и ту мор... то лицо, на секунду мелькнувшее передо мной. В какой-то момент я даже почувствовал отвращение к ней, но тут же опомнился. Это ведь просто маска, наложенная проклятием цветка! Внутри пугающей личины прячется все та же робкая, бесконечно одинокая девушка, с которой я подружился. Да, цветок отобрал у нее красоту, но он не смог изменить ее ум, характер и саму личность. Поэтому я могу общаться с ней так же, как и раньше, не обращая внимания ни на ее скрытность, ни на новое лицо.

     Бедная девочка! Сколько же она пережила из-за меня за последние дни! Мало того, что я пытался убить себя, а нападение на тролля ничем иным, кроме как попыткой суицида, и назвать нельзя, так она еще переживала из-за того, что я ее видел. Возможно, она не хочет разговаривать со мной, так как боится вопросов насчет того существа. Как бы с ней заговорить так, чтобы она перестала бояться? Как ее успокоить?

     - Госпожа моя! Я не спрашивал тебя насчет твоей внешности, но всегда я представлял тебя, как невысокую брюнетку с чуть испуганными глазами. Когда ты смеялась, я видел маленькие ямочки на твоих щеках, когда ты спорила, я видел нахмуренные брови и насупленный лоб с вертикальной складочкой. Когда ты мне читала, я видел упрямую прядь волос, постоянно выскальзывающую из прически и закрывающую твои глаза. Я никогда не видел тебя плачущую и боюсь увидеть тебя в слезах, особенно из-за меня. Но это единственное, чего я боюсь!

     Ты прости, я не сразу понял, почему ты молчишь. Не прячься от меня! Это же маска, наложенная проклятым цветком! Я знаю, какая ты на самом деле, и неважно, что будут говорить мои глаза, сердцем я вижу совершенно иначе.

     Через несколько секунд в дверь тихонько постучали. И вошла она.

     Я говорил искренне и именно то, что думал, но я с трудом удержал улыбку на лице, когда она вошла. Лицо - точно как в моих воспоминаниях, но огромный рост, мощные мускулы, бугрящиеся на плечах и руках, отчетливые кубики пресса, проступающие через ткань... Я не был готов к этому.

     Единственное, что помогло мне придти в чувство - это ее глаза, а точнее их выражение. Паника, смущение, страх. Эта девочка боится гораздо больше, чем я.

     - Госпожа, я счастлив познакомиться с тобой воочию! Ты-то меня уже всего обсмотрела, - сначала я попытался пошутить, но понял, что ей не нужна сейчас легкая шутливая беседа.

     - Извини, я буду говорить серьезно. Скажу честно, твой вид меня пугает. Даже не столько внешностью, ведь мне не кажется страшным вид волкодлаков или троллей, сколько тем, что за этим обликом скрываешься ты. Ты, какой я тебя знаю. Я не могу обещать, что прямо сейчас я легко смогу улыбаться и полностью игнорировать твою внешность, но я постараюсь. Я обязательно привыкну и буду общаться с тобой, как и прежде. Прошу, дай мне немного времени. И никуда не пропадай, пожалуйста. Все эти дни в тишине без тебя были просто ужасны.

     В глазах у нее появились слезы. Было странно видеть столь массивное существо плачущим. Только если я фокусировал свое зрение исключительно на ее глазах, я мог видеть ее настоящую, ту, какой ее представлял.

     Она осторожно приблизилась к кровати, присела на рядом стоящий стул и родным нежным голосом произнесла:

     - Спасибо! - и расплакалась окончательно, закрыв лицо руками. Я бессильно смотрел на выпуклый зеленоватый лоб и лохматую макушку, понимая, что должен ее как-то успокоить, утешить, но мое тело по-прежнему не слушалось меня. Я попытался сесть, хотя бы поднять руку, но обколотые мышцы даже не дернулись.

     - Госпожа, я...

     - Нет, не надо. Спасибо тебе за честность, - сквозь всхлипы сказала она, не отнимая рук. - Я так испугалась. Я такая трусиха и эгоистка. Я боялась, что ты перестанешь со мной общаться больше, чем что ты не вылечишься. Я даже убрала зеркало из твоей комнаты, чтобы не смотреть на тебя. Мне так стыдно. Даже после тяжелого ранения ты продолжал беспокоиться обо мне и поддерживать меня, а я ни разу к тебе не пришла, не поговорила с тобой. Прости меня! Я такая глупая! Мне очень стыдно! Только о себе и думаю, - речь ее была сбивчива и не совсем разборчива, но я сумел понять главное - она не злилась на меня. Эта малышка (хоть и странно применять этот эпитет к тому существу, что сидело рядом) была еще совсем юна и умудрялась еще себя винить в чем-то.

     - Я должен был раньше догадаться про проклятие цветка, тогда бы ты так не мучила себя. Я тоже еще тот эгоист! - я бы согласился еще неделю пролежать без движения, только бы сейчас я мог двинуть хотя бы одной рукой. Сжать ее пальцы или погладить по голове.

     Она убрала руки и посмотрела на меня сияющими влажными глазами, которые так дико смотрелись на чешуйчатой безносой морде чудовища:

     - Я больше тебя не брошу! Я обязательно буду навещать тебя, без всякого зеркала!

     Я смог только улыбнуться:

     - Вот и умница! Я буду с нетерпением ждать тебя.

     Когда она ушла, я выдохнул и прикрыл глаза. Я ей завидовал. Точнее, я ее жалел, но при этом отдал бы многое, чтобы оказаться на ее месте. Значит, топазовый гиацинт дает огромную физическую мощь, но при этом меняет внешность. И это весьма логично и даже в чем-то банально: ведь обычные человеческие или эльфийские мускулы не способны достичь тех же результатов, что легко показывают, например, тролли. А значит, нужна модификация тела, модификация его внутреннего и внешнего строения. Лицо тоже усовершенствовалось: нос убран, так как это одна из основных болевых точек, резкие черты - из-за укрепленных костей, кожа покрывается чешуей, как броней, лохматая шевелюра позволяет защитить череп от скользящих ударов и не дает точно определить размеры головы. Да в таком теле я смогу управляться с фламбергом даже одной рукой!

     Потеря собственной миловидности и изящества меня не пугала никогда, в конце концов, я не был рожден дамским угодником, к тому же женщины обычно пытались угодить мне.

     Но несмотря на подобные мысли, я не думал о том, как бы отобрать у госпожи этот дар, я только рассуждал, как бы я воспользовался возможностями цветка.

     Второй раз госпожа посетила меня только вечером, после очередного сеанса лечения, во время которого я с трудом уговорил врачей не давать мне обездвиживающего лекарства, клятвенно заверив их, что буду действовать только левой рукой, у которой не сломана ключица. Взамен они перетянули мой торс дополнительным слоем бинтов так, что я мог дышать исключительно животом.

     Теперь разговоры на запретные темы были позволены, ведь между нами не осталось больше никаких секретов. Поэтому после приветствий и вопросов о моем самочувствии я спросил:

     - Госпожа, а как ты оказалась связана с этим цветком? Как ты вообще попала в этот замок? Как-то мне не верится, что ты жила здесь с самого рождения...

     Зеленокожее чудовище грустно посмотрело на меня, вздохнуло и сказало:

     - Почему не верится? Я действительно живу в этом замке всю свою жизнь. Только вот в одиночестве я осталась недавно.

     Этот цветок - проклятье и гордость нашей семьи - передавался из поколение в поколение. Когда в семье рождалось несколько детей, то будущий наследник выбирался задолго до самого момента передачи. Как правило, наследником оказывался самый никчемный ребенок: самый слабый, самый болезненный или с физическими отклонениями. И это было разумно, так как семью он вряд ли мог бы создать даже в человеческом облике, потому, став чудовищем, он не терял своего будущего, зато избавлялся от физических недостатков. Понятно, что уже следующий наследник выбирался из потомства братьев и сестер проклятого.

     Про нашу семью ходили разные слухи, в основном, что на нас лежит родовое проклятье, и раз в поколение у нас рождается ребенок-урод, чудовище, поэтому находить себе пару становилось все сложнее. А в какой-то момент, при моих дедушке и бабушке, жить в столице стало совсем невыносимо, и наша семья распродала все свое имущество и построила этот замок, выкупив заранее окрестные земли. Сюда были завезены растения и животные со всего мира, часть из них прижилась, часть погибла, а часть мутировала и превратилась в новые виды. Оставшиеся средства были вложены в драгоценности, изделия искусства, оружие лучших мастеров, библиотеку, словом, было сделано все, чтобы можно было с комфортом жить в замке, не нуждаясь более ни в чем со стороны.

     Первоначально планировалось устроить жилище только для хранителя цветка, но когда замок и его обстановка были готовы, и в него переехал мой отец, наследник цветка, вместе со своими родителями, все близкие родственники, посвященные в семейную тайну, погибли за короткий срок. Официальная версия их гибели - эпидемия, но мой отец был уверен, что кто-то извне узнал о цветке и попытался заполучить его, сначала вырезав часть семьи для устрашения, а затем, не добившись результата, уничтожил и оставшихся членов, чтобы никто не узнал о его преступлении. Бабушка и дедушка поехали в столицу, чтобы найти виновника и добиться правосудия. Но они так и не вернулись. Только одно письмо пришло от них, где говорилось, что следы ведут на такие верха, что даже если у них будут стопроцентные доказательства, убийцу не накажут, поэтому они попытаются сделать все самостоятельно, - она сидела такая несчастная, мускулистые руки лежали на коленях так беспомощно, что захотелось ее обнять. Я протянул руку и сделал то, что хотел сделать раньше - дотронулся до ее пальцев и чуть сжал. Она вздрогнула, посмотрела на меня и улыбнулась. Смотрелось это жутковато, особенно в сочетании с клыками.

     - Для меня, - продолжила госпожа, - все это не более, чем страшная история, рассказываемая на ночь, ведь тогда меня еще не было.

     В результате мой отец остался совсем один в этом замке. У него не было жены, не было родственников, которым он мог бы передать цветок после смерти. Он нашел деревни мипутов, предложил им свою защиту и дал им работу в замке. Могу только добавить, что работа их щедро оплачивается, и в деревне ведется жесткий отбор за право служить нам.

     И вот тут начинается романтическая, и одновременно трагическая, часть моего рассказа. Какой-то купец решил проехать через наш лес, подвергся нападению волкодлаков и был спасен моим отцом. Впрочем, папа потом пожалел о том, что его спас, он оказался очень плохим человеком. Купец быстро сообразил, что замок набит сокровищами, но практически не охраняется. Мипутов он в расчет не брал, а одного человека легко убить, даже если он чудовище.

     Поэтому через месяц купец приехал еще раз, но уже с отрядом наемников. И тут наш лес и наша земля сама вступилась за нас, так говорил мой папа. Пока они пробирались к замку, половина отряда погибла от бродячих троллей, волкодлаков, ядовитых змей и прочих напастей. Затем их встретили мипуты и обстреляли дротиками, и уже во дворе остатки наемников столкнулись с отцом... В живых остался только сам купец. Папа говорил, он был настолько жалок, что его стало противно убивать, поэтому ему была предложена сделка. Купец должен был привезти в замок свою дочь и оставить ее здесь навсегда в качестве заложницы. Если он посмеет хоть раз приехать сюда сам или послать людей, то его дочь будет убита. Купец согласился.

     Дочь оказалась совсем не похожей на него, она была очень доброй, милой и красивой. Сначала папа прятался от нее, совсем как я от тебя. Именно тогда он и зачаровал зеркала, чтобы те показывали ему все происходящее в замке. Постепенно они начали беседовать, а потом встречаться, а потом они поженились, несмотря на то, что мой папа был чудовищем. И у них родилась я.

     А через десять лет купец пришел снова, с еще большим отрядом. Но на этот раз он подготовился гораздо лучше: в его отряде были и рейнджеры, обученные убивать лесных зверей, и тяжеловооруженные мечники против троллей, и лучники против мипутов. Отец мой погиб, защищая мою мать. А я пряталась в одной из потайных комнат, пытаясь услышать, что происходит в замке. Я поняла, что папа с мамой мертвы, когда мое тело стало меняться. За несколько месяцев до этого нападения папа провел со мной обряд передачи наследования, который мог вступить в силу только после его смерти. Он думал, что я успею создать семью и родить детей, но вышло все по-другому...

     Сначала я только плакала, скорчившись в углу, от страха, от боли, которая выворачивала мое тело, из-за смерти родителей, но постепенно боль стихла, и я стала снова прислушиваться. Я хотела слышать все, что происходит в замке.

     В строительство этого замка было вложено очень много средств, в том числе в его стены были встроены могущественные чары. И я полагаю, что эти чары как-то перекликаются с заклятиями цветка. Если у хозяина топазового гиацинта возникает очень сильное желание - замок откликается на него. Так случилось с зеркалами, когда папа хотел все время видеть мою маму, так случилось и со мной: я смогла услышать все, что творится в замке, каждый звук...

     Несколько дней наемники с купцом куражились, делили награбленное, веселились, а потом был обнаружен цветок. Делиться им никто не захотел, поэтому среди них вспыхнула ссора, во время которой был убит купец и несколько наемников. Победителем оказался самый свирепый и самый злобный наемник, но когда он дотронулся до цветка, он понял, что не стал его хозяином и что ему осталось жить несколько дней, если он не найдет настоящего владельца.

     Спустя неделю все наемники были мертвы. Я пробиралась в их спальни и убивала их по одному. Было очень страшно. Но я видела тела моих мамы и папы, я нашла их в выгребной яме позади замка. Папа был изрублен практически на кусочки, а мама... она сама перерезала себе горло, когда увидела смерть папы. Я думаю, она боялась, что ее будут пытать насчет цветка и его нового хозяина. Или она просто не захотела жить без моего отца.

     Так что я чудовище не только снаружи, но и внутри. Какие дети могут убивать взрослых своими руками?

     - Только очень храбрые дети! - сказал я, глубоко тронутый ее рассказом.

     Я смотрел на ее огромное мощное тело, и видел за ним девушку, маленькую, робкую, печальную, и мне было так ее жалко. Я думал об истории, которую она рассказала, и понял, что меня зацепило:

     - Госпожа!

     - Эльза! Зови меня Эльза, пожалуйста, - воскликнула она.

     - Конечно. Эльза, но если ты прошла через все это, тогда зачем ты спасла моего отца? Зачем впустила к себе в дом? А если бы он оказался таким же негодяем, что и тот купец? Неужели ты не боялась повторения?

     Она грустно улыбнулась и после паузы ответила:

     - После той истории я долго не могла придти в себя, просыпалась от кошмаров, боялась любого шороха. Меня раздражали беспечные разговоры мипутов, от которых я никуда не могла деться. Но больше всего я злилась, злилась на своего отца. Зачем он впустил того купца в первый раз? Зачем он позволил уйти ему во второй раз? Если бы он его убил, ничего этого бы не было. Это его ошибка! И я ее никогда не повторю, - думала я.

     Но проходили дни, месяцы, года. И я поняла, почему он так поступил. Ты представь, Брин, годы тишины! Никого рядом, только безмолвные мипуты снуют рядом. Ничего не меняется, ничего не происходит. Только я и этот замок. Все, что пытаешься сделать, кажется абсолютно никчемным, ненужным. Книги падают из рук, не радуют скульптуры и картины, все покрыто пеленой тлена и забвения, словно я принцесса, уснувшая на сто лет. Но я была жива, я не спала, хотя моя жизнь ничем не отличалась от смерти.

     Меня пробрали мурашки от ее холодного безжизненного голоса, словно она снова погрузилась в то состояние пустоты:

     - Эльза, я тут, я рядом!

     Она вздрогнула:

     - Да, прости. Я не знаю, сколько лет отец прожил один до появления того купца, возможно, он был даже рад, когда купец привел к нему наемников в первый раз. Он наконец смог почувствовать себя живым, ощутить свою силу, сделать хоть что-то, что выходит за рамки обычного. И если бы он не отпустил в тот раз купца, то как бы он смог встретить мою маму? Присутствие всего одного нового человека, я уверена, заставило его снова ожить. Он боялся, переживал, волновался - он снова чувствовал!

     Пусть он прожил с мамой всего десять лет, но это были самые счастливые годы в его жизни. К тому же у них появилась я. Я даже представить себе не могу, как это - увидеть нового маленького человечка, учить его ходить, говорить, кушать, радоваться его улыбкам... Даже если бы он знал, что все закончится именно так, он бы повторил все заново, я уверена.

     Поэтому когда твой отец появился в моем лесу, я ни секунды не колебалась, чтобы спасти его. Несмотря на то, что больше всего я бы хотела поговорить с ним, увидеть его своими глазами, а не через зеркала, потрогать настоящего живого человека, я пряталась, не желая его напугать. Я не думала, что он сразу сможет найти драгоценный цветок, я забыла закрыть ту комнату только из-за волнения, у меня и в мыслях не было таким образом привязывать его к замку, к тому же он должен был умереть в течение трех дней...

     - Эльза, я верю тебе. Я никогда и не думал, что ты специально все подстроила. Отец тоже говорил, что все произошло только из-за его любопытства и небрежности.

     - Даже в своих самых радужных мечтах я не могла представить, что вместо него приедет его сын. Но когда я услышала твою пламенную речь в гостиной замка, я подумала на секунду... Я решила, что ...

     Ее щеки зазеленели ярче, и она отвернулась, чтобы скрыть это. Я понял, что именно она не договорила. Наша ситуация, хоть и не полностью, копирует знакомство ее родителей. Конечно, юная девушка сразу подумала о романтических отношениях. Тут сгодился бы любой молодой человек, а у меня вдобавок еще и внешность такая... подходящая. Мне часто говорили, что я напоминаю принца из детских сказок.

     Может, я должен был приободрить ее, дать какую-то надежду, но я не мог представить себе, как обнимаю или целую это тело. Поэтому я сказал:

     - Эльза, я не могу ничего обещать, но я всегда буду тебе верным другом, который не оставит тебя одну. Никогда!

     ***

     Мое лечение изрядно затянулось. Только спустя неделю мне разрешили встать, но я настолько ослабел, что не мог пройти больше десяти шагов, я начинал задыхаться. При кашле, смехе или громком разговоре мои ребра снова вспыхивали болью, да и правая рука, у которой была сломана ключица, отказывалась мне полностью повиноваться. Наверное, я представлял жалкую пародию на самого себя.

     Эльза со слезами на глазах объяснила, что, скорее всего, сломанные ребра повредили легкие, и возможно, моя выносливость навсегда останется на уровне девяностолетней старушки.

     Я улыбался. Я очень старался улыбаться. Улыбался, когда по полчаса спускался на двадцать ступенек по лестнице, улыбался, когда, взяв книгу, долго не мог придти в себя из-за внезапного приступа кашля, видимо, пыль попала в легкие, улыбался, глядя на себя в зеркало и видя полупрозрачный скелет, тень. Улыбался, подвязывая спадающие штаны, улыбался, когда промахнулся, кидая нож в цель, хотя не промахивался с пяти лет.

     Я не смог улыбнуться только тогда, когда взглянул на свой двуручник. Я его предал дважды: я не взял его с собой в лес и я стал бесполезным хозяином.

     Когда мне его принесли, я взглянул на мой, хотя уже не мой, фламберг, сел рядом и молча попросил у него прощения за собственную никчемность.

     В этот момент в комнату вошла Эльза. Она замерла на входе, а потом кинулась ко мне:

     - Брин, не надо! Все будет хорошо, ты обязательно выздоровеешь! И сможешь сражаться с фламбергом в руках!

     Я удивленно посмотрел на нее, я же просто сидел рядом с мечом, зачем столько экспрессии? Но потом почувствовал, как мне на руку что-то капнуло, я провел по лицу и понял, что плакал. Я постарался снова улыбнуться:

     - Конечно, все будет хорошо. Но сейчас лучше вернуть этот меч обратно в хранилище. Мне, - тут моя старательно натянутая улыбка начала сползать, несмотря на все мои усилия, - мне стыдно смотреть на него.

     Эльза ошеломленно посмотрела на мое лицо и выбежала из комнаты. Наверное, ей тоже было противно находиться со мной.

     Спустя пару дней Эльза пришла ко мне с таким решительным видом, что я даже слегка испугался.

     - Идем со мной!

     - Куда? Я сегодня не планировал прогулок, - попытался отшутиться я, но она схватила меня за здоровую руку и потащила за собой.

     - Когда устанешь, я потащу тебя на руках. Только не сопротивляйся.

     Самое ужасное, что она так и сделала: как только я начал задыхаться, она легко подхватила меня на руки и помчалась вверх по лестнице. От ее стремительного бега и прыжков по ступенькам у меня закружилась голова, и я прикрыл глаза.

     Когда мы остановились, я обнаружил, что мы оказались в комнате с драгоценным цветком. Эльза вытащила нож и сказала:

     - Давай руку!

     - Эмм, я догадывался, что меня планируют принести в жертву, но что так скоро...

     - Руку! - ее тон был резок и беспрекословен. Впервые она так со мной разговаривала.

     Я молча вытянул руку, спокойно посмотрел на то, как она разрезала мою ладонь. Потом Эльза полоснула по своей руке и приложила ее к тонким лепесткам топазового гиацинта. Я залюбовался багряными всполохами, заигравшими на голубоватой дымке цветка. Притянутый этой невероятной игрой красок, я коснулся окровавленными пальцами одного из лепестков и тут же содрогнулся от обжигающего холода, пронизавшего меня с ног до головы.

     Я словно нырнул в суть чародейства, создавшего этот цветок, понял силу и слабость, которую оно дарует, узнал наказание для посягнувшего на него. В ту же секунду до меня дошел смысл этого ритуала: Эльза назначила меня своим наследником. Теперь, после ее смерти, проклятье цветка перейдет на меня. К сожалению, в тот момент я не до конца понял замысел моей госпожи.

     Когда я пришел в себя, то уже лежал в своей комнате с перебинтованной рукой. Рядом сидела Эльза.

     - Прости меня, Брин, я не спросила, хочешь ли ты этого, - она смущенно улыбнулась, обнажая верхние клыки, - но мне все равно больше некого было делать своим преемником.

     - Ты такая внезапная, что иногда пугаешь меня.

     - Только иногда?

     - Конечно, обычно ты более спокойная и рассудительная.

     Госпожа отвернулась от меня и шепотом попросила:

     - Брин, ты можешь выполнить одно мое желание?

     - Конечно. Эльза, все, что в моих силах!

     - Тогда закрой глаза и не открывай их, пока я не скажу. Что бы ни происходило, не открывай их, хорошо?

     Я растерялся от такой просьбы, но промолчал и закрыл глаза.

     Я ощутил, как моего лица еле ощутимо коснулись ее пальцы. Легкое движение от лба, по щеке и до подбородка. Затем осторожное прикосновение к волосам, поглаживание, мурашки побежали от затылка и до кончиков пальцев. Пауза. Долгая пауза. Невесомый поцелуй в губы, пронизавший меня жаром. Я судорожно вдохнул, но остался неподвижен. Звуки ее шагов, тихое "Открывай" и звук закрывающейся двери.

     Я лежал с закрытыми глазами и чувствовал, как по щекам снова текут слезы. Почему?

     Я проснулся от какого-то внутреннего толчка. Сам не заметил, как заснул вчера.

     Осторожно пошевелился, прислушиваясь к вспышкам боли в организме, но ничего не ощутил. Более того, вместо привычной слабости я чувствовал небывалый прилив сил, словно и не был ранен.

     Все еще не доверяя телу, я медленно встал с кровати, помахал руками, наклонился, присел пару раз - тело работало отлично. Единственное, что смущало, это расстояние до пола. Видимо, я слишком много лежал, иначе почему бы возникло ощущение, что пол был дальше, чем обычно.

     Меня захлестнули восторг и радость, которыми я захотел сразу же поделиться с Эльзой. Она так за меня переживала! Тут у меня возникла мысль: а может, я излечился после ее поцелуя? Возможно, на зачарованность замка как-нибудь наложилось заклятие цветка, ее чувства ко мне, сильное желание помочь, и случилось чудо.

     Горячая волна благодарности поднялась во мне, я захотел поскорее увидеть госпожу и поцеловать ее руки, если она позволит. Поистине у этой девушки самое большое и искреннее сердце из всех существ на земле!

     Я выбежал из комнаты и на секунду растерялся, я не знал, где находятся покои госпожи. Но и ждать ее появления я не хотел, поэтому решил начать поиски с комнаты, где стоял драгоценный цветок. Мне казалось, что ее апартаменты должны быть где-то рядом. И я ринулся к лестнице.

     Когда я поднялся в башню, передо мной мелькнула крупная зеленая фигура. Я остановился с радостным криком: "Эльза!" и обнаружил, что я стою прямо перед зеркалом.

     Массивная фигура с налитыми мышцами, грубо высеченное лицо с чуть выступающими чешуйками, крупные клыки, маленькие прищуренные глаза, грива черных непокорных волос, - это существо и походило вроде бы на Эльзу, но в то же время их трудно было бы спутать. Я поднял руку, чтобы прикоснуться к лицу, и почувствовал гладкость и жесткость чешуи. Мое отражение повторило мои движения. Я стал чудовищем?

     На какую-то долю секунды я испугался и захотел вернуться в свой прежний облик, затем до меня дошла вторая мысль - я стал владельцем топазового гиацинта, и только потом я осознал главное:

     -Эльза! Где ты!

     Не могла же эта глупая девчонка сделать то, о чем я подумал? Она не должна была! Я же не умирал, не страдал от диких болей. Зачем?

     Различные чувства вспыхивали во мне, затуманивая и без того запутавшиеся мысли: страх, злость, отчаяние, бессилие, жалость и снова отчаяние. Куда мне бежать? Где ее искать? Что мне делать? Я изо всех сил ударил кулаком по стене, разбивая вдребезги узорчатую лепнину.

     Успокоиться. Я должен успокоиться и немного подумать. Я стал владельцем цветка. Эльза, скорее всего, мертва. Я должен ее найти. Что я могу сделать? Я должен слышать весь замок и видеть через зеркала. Если только эти умения не передаются через кровь настоящим хозяевам замка. Я могу командовать мипутами. Если они уже знают про смерть Эльзы.

     Каждый раз при мысли о ее смерти мое сердце сжималось от боли. Зачем она это сделала?

     Я попытался прислушаться, но слышал только свое дыхание. Да и кто вообще в этом замке мог шуметь, кроме меня?

     Тогда я прикоснулся к зеркалу и попросил: "Покажи мне Эльзу". На секунду отражение дернулось, но затем снова замерло в неподвижности.

     Я был готов разреветься от собственного бессилия. Или начать громить стены.

     - Мипуты, тролли вас задери! Быстро ко мне! - заорал я во все горло.

     Через несколько секунд ко мне с разных сторон подошли эти мелкие существа, спокойно смотря на меня снизу вверх.

     - Отведите меня в покои Эльзы!

     Один из них поклонился мне и повел по коридорам. Мы спустились из башни с цветком, прошли еще пару пролетов, я уже был готов грызть руки от нетерпения, когда наконец мой проводник указал мне на очередную дверь.

     Я влетел в комнату и увидел ее, лежащую на кровати. Внутри у меня что-то оборвалось.

     Я опустился рядом на колени, взял ее за руку.

     - Так вот какая настоящая ты, - тихо проговорил я. - Я все представлял тебя брюнеткой, а тебя красивые светлые волосы. Скорее всего, ты похожа на свою мать. Зато с ростом я угадал, ты действительно маленькая и хрупкая, едва-едва бы мне до плеча макушкой доставала. И ручки у тебя тоже крошечные.

     Сколько же тебе лет? Семнадцать? Девятнадцать? А, может, даже немного больше, у спящих лица кажутся моложе.

     Ты плакала? У тебя на щеке след от высохшей слезы, едва заметная дорожка. Почему ты плакала? Тебе было страшно? Глупышка, ты наверное подумала, что я умру или уйду от тебя, и ты решила, что больше не сможешь жить в одиночестве. Но ты же очень сильная. Хоть маленькая, но сильная. Гораздо сильнее меня. Ты настоящий боец, таких храбрых я никогда в своей жизни не видел.

     Но ты и жестока! Ты хоть на секунду задумалась, каково будет мне? Или ты горела только одной мыслью - спасти меня? Но теперь я должен буду жить, зная, что из-за меня погибла девушка, гораздо более меня достойная жизни. Или ты была рада переложить на меня эту ношу - этот мир тишины и одиночества?

     Я не смогу. Не смогу жить, как ты, закрывшись от всех в этом замке. Я ведь сбегу отсюда, бросив все: дом, мипутов, цветок. Уйду, как мечтал, на границы, сражаться с троллями. Забуду эти несколько месяцев, стану шумным, говорливым и хвастливым воином с двуручником наперевес, буду проводить свободное время в трактирах, задирая пьяниц и приставая к подавальщицам. Об этом ли ты думала в последние минуты?

     Мне показалось, что ты чуть улыбнулась. Наверное, это свет дрогнул. Но теперь я понимаю, что ты была бы счастлива, если бы я так и сделал. Если бы я смог забыть тебя.

     Но ты же знаешь, я довольно упрямый тип. Я могу поступить совершенно наоборот. Закроюсь в замке, буду каждый день приходить на твою могилу и орошать ее слезами и проклятиями, пугать мипутов своей зеленой унылой мордой, стану чернокнижником, познаю тайны мира и испепелю этот мир. Смешно... Ты бы рассмеялась, если бы слышала меня.

     Я виноват, Эльза, я виноват в том, что ты меня не слышишь, в том, что ты больше не рассмеешься. Раньше я не понимал всей глубины своего эгоизма. Пока не повстречал тебя, человека с невероятной добротой и самопожертвованием. Сейчас я бы все отдал, лишь бы ты была жива. Любая. Хоть зеленая, хоть какая. Я хочу заглянуть в твои глаза, хочу услышать твой смех.

     Слышишь меня, проклятый цветок! - закричал я. - Мне не нужна твоя сила! Мне не нужна моя дурацкая мечта! Я хочу, чтобы она жила! Отдай ей мою жизнь!

     Продравшись через отчаяние, через жалость к себе, через эгоизм и слезы, я наконец понял, чего я действительно хотел. Я хотел, чтобы она жила!

     Это желание горело у меня в груди и стучало вместе с моим сердцем, текло в моих венах с кровью, вылетало вместе с дыханием.

     На секунду стены комнаты словно втянулись внутрь, а затем снова вернулись на свои места с легким треском. Замок вздохнул.

     Я посмотрел на Эльзу и увидел, как ее ресницы дрогнули.