Аннотация: Дружеский шарж, пиететное пересмешничество, уважительные подковырки в виду назревавшего юбилея
Стыдно сказать, но родился я чуть ли не в начале прошлого века, в 1931 году, и 5-го апреля 2031 года мне исполнится 100 лет - не забудьте поздравить! Город для своего появления на свет выбрал удачный - Одессу, откуда вышло много известных фраеров.
Это сказал о себе дядя Миша Лезинский - настоящий писатель.
У него не было рабов-референтов. Он сам написал свои книги. Точнее, он их натюкал в свое время на пишущей машинке. Я думаю, это была "Москва" - трофейный •"ундервуд".
Но и походил в подмастерьях поначалу, а как же. У кого учился?
"Я бы, конечно, мог назвать Александра Пушкина с Михаилом Лермонтовым, - звучит солидно! Или Рабле с Ильфом и Петровым! Антона Чехова и Максима Горького... Всех, кого я назвал и не назвал, - боготворил. Но, надо признаться, они мне не только не помогли, они мне мешали.
Да, да, мешали! Они своими сочинениями щёлкали меня по носу, - а он у меня не маленький! - и приговаривали: не пиши плохо, не пиши скучно и нудно! Дотягивай до нашего уровня!
Но так как, - я понял это сразу! - до их уровня дотянуться невозможно, я... бросил писать вообще. Назло классикам!"
Хорошо, в Севастополе нашелся мудрый наставник.
" - Писать, брат, нужно не на уровне классиков, а на своём. Попробуй!
И я попробовал, написал на своём уровне нескольких десятков книг самого широкого профиля: от документальных до художественных".
Писатель - это кто на бумаге и за деньги. Деньги платят за продуманную композицию, крепкий диалог и достоверные характеры. Герои совершают мотивированные поступки. Если это документальная художественная проза, то это документальная художественная проза, а не сетевое умничанье. Плюс стиль. Флобер указывал на три признака хорошего стиля: ясность, ясность и еще раз ясность. Правда, миллионы читают •"Мадам Бовари", написанную ясным, как слеза, стилем, и не понимают, "что этим хотел сказать автор". То есть ни черта не понимают. Но это их проблема. Всё понятно только в телефонной книге.
Мальчик Пис увлек тебя. Ты занялся эссеизацией пацана, насовал в текст ученых слов. А Лезинский просто рассказал о поездке в Брюссель. И вот они, живёхонькие: экскурсовод; какой-то чудак на букву "м"; писающий мальчик; писающая девочка (есть и такая там, кто не знал); верховодит же ими настоящий писатель Михаил Лезинский - в меру дотошный член группы.
Мне тогда захотелось представить мэтру еще одного тамошнего персонажа, и тоже оправляющегося - бронзового собака (не собаку, а вот именно собака) Зиннеке, дальнего родственника пса Вафли, которого Лезинский пригрел-приголубил в солнечном Израиле.
Чуден Ваш рассказ при любой погоде, написал я тогда. Редкая сука не добежит до середины тротура на Картезианской улице в Брюсселе. Там забил ей стрелку наш кобелек. Широко и плавно валит очередная группа товарищей. Куда несешься, группа, дай ответ! Дает ответ - легко, как два пальца показать: к двум малолеткам достопримечательным, неслухам эдаким, несемся мы, нам дед Мыша путь указал. Вот что такое талант настоящий! Вот что такое товарищество! Вот сколько народу вышло из дядимышиной шинели! А на кобелька взглянуть хотите? И по глазам вижу: хотят!
...Ни почестей, ни подвигов, ни денег
Мне не снискать. Все вяло, все старо,
Когда такой заслуженный письменник,
Смеясь, вострит могутное перо.
Что слава, что свобода, что валюта!
Дней нашей жизни мчится карусель...
Но в поисках упорных "Абсолюта"
С Лезинским мы исследуем Брюссель.
Подходит третий. Франт, но без кокетства,
Умен, как, извините, ибн-Дауд,
Он к "Абсолюту" подливает средство.
И третьего Макропулос зовут.
Cредство Макропулоса придумал другой писатель, тоже неплохой - Карел Чапек. Немного макропулосовки натощак ежедневно - всё, вечно живой.
Ответом мне было: "Ух, почему я, гад, не гид? Да и годы, батенька! Ну, допустим, пару лет я себе скину ... Юра, узнай там у себя, в 75 берут в гиды? Мы б с тобой книжку ещё написали и продавали её путешествующим девочкам, которые бы в нас влюблялись".
Положим, влюблялись бы они в Вас, почтеннейший Михаил Леонидыч. Вы сорок книг написали, а я только полторы. Я бы обволакивал чужими цитатами, Вы - цитатами из себя. Девочки любого возраста разницу очень хорошо чувствуют. Какое уж тут соавторство. Рабом-референтом - да, пошел бы к Вам. За бутылкой сбегать, на шухере постоять - пошел бы! А гид Вы по-любому были бы гит, к гадалке не ходить.
Кстати. Вот вам сюжетец. Одна юная особа западает на небезызвестном Игоре Губермане и затем проносит внезапно вспыхнувшее чувство через всю свою жизнь и, по возможности, через жизнь своего предмета, несмотря на сопротивление последнего. Может, дядя Миша выдумал всю эту историю? Может, и так. На то он и выдумщик, сочинитель. Не важно. Дунул-плюнул, парой-тройкой энергичных точных мазков нарисовал образ - и нате вам, тут тебе и любовь, и судьба, и все на свете. А в первом чтении - просто смешно.
За дверью стонов какофония.
Сперва подумали, что оргия.
Потом решили, что агония,
И дальше заночую в морге я.
Потом, когда зашелся в вое,
Они подумали: кого я
Там убиваю понемножку?
Потом звонили в неотложку.
Соседи Марта, Хайнц и Павел!
Я волноваться вас заставил
И ненароком вас достал.
Но я Лезинского читал.
***
Смеюсь и плачу, плачу и смеюсь... Самое длительное и коварное путешествие я совершаю ежедневно в глупь своего мозга. Стараюсь не заблудиться в извилинах троп и тропинок, проложенных сикось-накось-выкуси (Мих.Лезинский. Минимишеньки)
Я тоже одессит, кому Вы лечите. А у кого самоирония бугрится, аж выпирает? Чей мозг генерирует хохмы штучного качества? Так что не надо. Своего лирического героя можете посылать куда хотите, хоть в Кемский монастырь, благо Вы и сами когда-то ошивались где-то там, если верить Вашей автобиографии, - это да, имеете право.
***
Лезинский создал великое множество первоклассных текстов. Но литературным стар-пэром не стал.
Так здоровья же ему и всяческого позитива. А на пожелания ста лет жизни пусть отвечает словами одного исторического долгожителя - папы римского, которому придворные подхалимы тоже вот подобные здравицы пели. Имя и номер папы не помню, а слова такие:
"Сын мой, не будем ставить пределы милосердию божьему".