Она проснулась рано утром. В такой момент, когда пташки еще не успели почистить маленькими клювами свои перышки, когда тысячи людей еще спят в своих кроватях и видят миллион скучнейших снов. В такое утро, когда дождь тихонько струится по окну, бьется как ненормальный о дороги, когда ветер треплет изнеженые вчерашним солнышком ветки деревьев и гоняет по небу хмурые серые тучи. Да, именно в такое утро она проснулась раньше обычного, раньше, чем когда-либо. Сегодня у нее был день рожденья. Она не встала с кровати, не открыла глаз, она просто проснулась. Легкая улыбка скользнула по лицу. Она облизала пересохшие во сне губы, прошлась языком по зубам. Как же все осточертело. Ничего не меняется. Ей 36 лет, а она даже не знает, кто она. Она так и не нашла свое место в жизни. Было испробовано столько профессий и сменено столько мест работы, но то ли это становилось ей не интересным через несколько месяцев, то ли сердце рвалось к чему-то новому, но она все бросала. Да, она никогда не была бедной. Ей всегда всего хватало, с этим в жизни ей повезло должно быть больше, чем другим женщинам. Она была не дурна собой и представляла собой достаточную кокетку, чтобы влюбить в себя богатого парня. Но сейчас ей 36. Сегодня она стала еще на год старше. Пол жизни за плечами, а ничего не меняется. Муж. Да вот же он, спит рядом, тихонько посапывая. Ему-то проще. Он нашел себя. Он всегда точно знал, чего хочет и к чему идет. Всегда. В отличие от нее. Успешный бизнесмен, душа компании. Он всегда умел находить общий язык с людьми, он всегда любил людей и теперь общаться ними - его работа. Что еще надо от жизни? Он, наверно, счастлив. А она?... На вряд ли смог бы кто-нибудь ответить на этот вопрос. Ладно, сейчас она встанет с кровати, откинув эти пустые глупые мысли, наденет халат и выйдет на балкон. И выпьет чашечку кофе. Что может быть лучше чашки хорошего горячего кофе рано утром? Да, пожалуй, она так и сделает. Она открыла глаза. И увидела потолок. Да, тот самый потолок. Она видит его уже 15 лет. И ничего в нем не изменилось, он остался таким же белым, ровным и безразличным к ее мыслям. Да, совсем холодным. Она откинула одеяло и встала. Подошла к зеркалу абсолютно ногая. Что там? Что отражается в этом бездушном стекле? Некогда одна из самых красивых женщин города. А сейчас? Растрепаные волосы, мешки под глазами, да и фигура совсем не та, что раньше. А главное, исчез куда-то тот блеск в глазах, ее изюминка, ее искринка. Бывало в молодости она подходила к зеркалу и долго любовалась своим отражением, кривлялась, улыбалась, отыгрывала взгляды. А теперь? Ей почему-то захотело разбить это зеркало вдребезги вазой. Но она лишь вздохнула и отошла от него. Надела свой халат, вошла на кухню. Сварила себе кофе. Машинально двигая руками, она делала это уже тысячу раз. Не глядя, сколько кладет, сколько наливает. Она подсознательно знала всему меру. Подсознательно. Взяла чашку в руки. Они почему-то дрожали. Вышла на балкон. На нее дыхнуло запахом свежескошеной травы, мокрых улиц и продрогшей земли. Она села на кушетку. Сделала глоток. Кофе обжигающей струей ринулось вниз по телу. Все оно покрылось мурашками. И она поняла, что ненавидит горечь кофе. На самом деле она никогда его не любила. Просто как-то само получилось, что она начала его пить, ведь так делают все. Разве он хоть раз помог от усталости и желания заснуть? Нет. Ни разу в ее жизни. Тогда зачем? Она поставила чашку на маленький столик. Забралась с ногами на кушетку, обняла колени. Почему я здесь? Чего я жду? Что меня держит? Он? Но любит ли она его? Или просто привыкла? Когда их отношения только начинались, она была от него без ума, да и он от нее тоже. Нежность, с которой он произносил ее имя, заставляла ее сердце биться чаще. От его прикосновений земля уходила из-под ног. Она забывала обо всем на свете и доверялась ему. Она никогда не ревновала его, не задавала лишних вопросов, не лезла в то, во что не стоило лезть. Она всегда умела находить те пути, когда он сам говорил ей то, что она хотела. Он, верно, очень ее любил. Да что там, он и сейчас ее любит. Всегда такой предупредительный, всегда такой постоянный, правельный. Ну а она? Безбашенная, дикая, страстная женщина. Да, она осталась еще где-то внутри. Глубоко внутри. А с ним всегда была верная, преданная жена, которая умела ждать и прощать. И всю жизнь она играет роль. Какую-то странную роль. Она противоречит себе, идет наперекор. Но зачем? Просто она всегда хотела быть с ним. Она менялась ради него, жила ради него. Он это, должно быть заслужил. Она гордилась им, он любил ее. Но все и здесь было слишком тихо, слишком мирно. Никаких ссор, никакой страсти. Все тихо и нежно. Тихо. Тихо. Тихо. Вся ее жизнь такая комфортная и такая тихая. Никаких проблем. Совсем никаких. Детей нет. Как-то все не до них было. Он никогда их не хотел, она никогда не настаивала. По сути, они всегда делали только то, что хотел он. Это было не принуждение, скорее добровольный плен. Она верила ему и считала, что его решения - единственные правельные, а она дуреха. И вот только почему-то сегодня утром ее сердце встрепенулось, душа взбунтовалась. Надоело. По-человечески надоело. Хочется приключений и неожиданностей. Хочется того, чего ей не хватало всю жизнь: драйва, адреналина. Сколько можно повторять одно и то же? Сколько можно жить одинаково? Может вот он, самый подходящий на свете день, чтобы сделать это? А почему бы и нет? Может, именно такого утра она ждала 15 лет своей жизни? Может именно сейчас? Внутри что-то перевернулось, что-то кипело, назревало. От этого ей самой становилось немного страшно, но она испытывала наслаждение. Она упивалась своими эмоциями. Да, достаточно. Она вышла с балкона. Уверенным шагом пересекла комнату, быстро оделась, взяла документы, деньги и вышла, тихонько прикрыв за собой дверь. Да, теперь она свободна. От этой мысли ей захотело закричать, побежать, полететь, если можно. Но она просто шла. Быстро. Четко отстукивая ритм своих шагов каблуками. Она покинула дом. И ушла вперед. Ни разу не оглянувшись. Она не знала, куда идет. Дождь струями стекал с ее волос, касался ее лица. А она ему просто улыбалась в ответ. Она дошла до моста. Да, тот самый старый мост, на который она по молодости часто приходила, чтобы посмотреть на отплывающие корабли, на закаты и рассветы, на жизнь там, внизу. Она целых 15 лет не стояла молча на этом мосту, одна. А сегодня она остановилась.
II.
Она посмотрела вниз. Река стремительно пробегала под ней. Волны, легко подхватывая всякий мусор, пробегали. Вот так же пробегали и ее года. Один за другим. Казалось бы ей только вчера было всего 20. Молоденькая, хорошенькая студентка второго курса...
Подул холодный ветер, и она отпрянула от воспоминаний. Подняла ворот куртки. Ужасное, ужасное осознание, что ты уже совсем не та, что была когда-то. Раньше можно было всего лишь подкрасить ресницы, чуть-чуть блеска на губы и уже выглядишь почти что королевой красоты... А теперь? Тонны косметики. Дорогущие крема, чтобы не дай бог, не появилась лишняя морщинка, чтобы разгладить совсем уже не такую приятную на осязание, бархатную кожу со свежим румянцем. Тональный крем, пудра, румяна, карандаш для глаз, тушь, тени... бесконечный список, который с возрастом пополняется и пополняется. Ужасно. Помнится, когда у них с мужем было первое свидание, они шли по этому мосту. Мост, кажется, ни чуть не изменился с тех пор. Может, стал не таким завораживающим и красивым, каким казался тогда. Может, не таким романтичным. Да... это был чудесный вечер. Они шли после ужина в какой-то кафешке. До безумия уютной, но дешевой. Он тогда еще не был богат, был всего лишь студентом, таким же, как и она. Это был летний вечер. Изумительный летний вечер. Она потом часто вспоминала его как один из лучших в своей жизни. На ней было коротенькое сиреневое платейце, легкое и простое, распущенные длинные светлые волосы, босоножки на небольшом каблуке. Ну а он был верхом элегантности. Он уже в молодости умел себя подать эффекто и впечатляюще. Надо сказать, что он, конечно, поразил ее тогда. Все время пока они шли, он рассказывал ей какие-то забавные истории, интересные факты, которые какие-то ученые только что выяснили. Он был жутко обаятельный. И все то время, пока он что-то рассказывал, она смотрела на него. Он сначала не замечал этого, но когда заметил, то на щеках выступил румянец, и он смущенно заулыбался. В этот момент он стал для нее еще притягательней, чем прежде. И вот они дошли до этого моста. Сухой асфальт еще был теплым от недавно ушедших солнечных лучей. Оранжевые фонари разбрасывали свой уныло-романтичный свет. Речка мурлыкала и поблескивала по сторонам. Они дошли до середины. Подошли к краю. Он посмотрел на небо и улыбнулся.
- Видишь то созвездие, с тремя большими звездами?
Он показал ей куда-то в небо. Она пригляделась и увидела три ярких звезды, которые расположились так близко-близко друг другу. Небо показалось ей таким необъятным, таким огромным, таким бездонным. У нее закружилась голова. Но она положительно кивнула в ответ.
- Есть предание, что если двое влюбленных людей, стоящих на мосту увидят эти звезды, то они обязательно должны поцеловаться...
Она перестала смотреть на небо и посмотрела на него. Черные волосы, красивые скулы, голубые глаза, которые сейчас кажутся черными...
- Тогда целуй...
Он дотронулся горячими губами до ее губ. Она задрожала, закрыла глаза. Он обнял руками ее талию, притянул к себе. Несколько секунд счастья, когда в голове нет ничего, кроме него, когда ничто не имеет значение, и совсем не важно, что миф про эти звезды он только что придумал сам. А может, это было несколько часов? В любом случае, когда она открыла глаза, она стала видеть мир как-то по-новому, по-другому. Она влюбилась. Впервые по-настоящему влюбилась.
Она улыбнулась. Да, все так и было. 16 лет назад. Боже, как много всего изменилось за это время... Она поправила ворот и пошла дальше по мосту. 36-ти летняя свободная женщина.
III.
Она шла и думала, почему все именно так, как у нее? Неужели в ее жизни не было шанса, чтобы все стало по-другому? Нет, не было. А может... Нет. С самого того поцелуя на мосту и по сегодняшний день этого шанса не было. Она следовала за ним туда, куда он шел. Она не выбирала своей, самостоятельной дороги. Нет, это не он виноват. Конечно, нет. Он всегда давал ей ровно столько свободы, сколько ей хотелось. Но ей почему-то не хотелось. До сегодняшнего дня. Она шла вперед и не знала, что ее ждет. Лондон, Париж, Нью-Йорк? Куда отправится? Куда деться от этой отягощающей ее жизни? Где найти себя? Она огляделась вокруг. К маяку. Боже, как давно она там не была. И, наверное, все уже разрушено и на том месте уже давно новые дома. Но... Попытка не пытка. Возможно, ее ждет удача. Сегодня ей кажется, что удача ее не подведет. Она решила пойти до маяка пешком. Далековато, но теперь она свободна, и торопиться совсем незачем...
Чего она хотела в жизни? Счастья? Богатства? Любви? Ну чего же? Она не знала. Но раз она ушла сегодня из дома, значит она не получила то, что хотела. И всю жизнь, всю свою жизнь, не достигнув желаемого, она делала вид, будто желала достигнутого. Но она лгала. Сама себе, окружающим, мужу. Тому, который жил только с одной целью: сделать ее счастливой. Однажды он спросил ее, какой любви она хочет, и она ответила: "Какой любви я хочу? хм...верной... бескорыстной... когда понимают и понимаешь... когда хочешь быть с человеком 46 часов в сутки... когда стараешься провести с ним каждую свободную секунду... ловишь каждый вздох... ждешь звонка вечером... волнуешься... а потом всю ночь напролет болтаешь... глядя на фонари... как незаметно проходит время... а потом просыпаешься от звонка... снова он звонит... говорит "доброе утро"... и снова хочется жить... улыбаешься... и вставать как-то легче... и неважно, что не выспался... хоть бы этот день скорее прошел, чтобы опять услышать такой знакомый голос... вглядеться в такие родные глаза... и утонуть в них... и кануть в вечность... и почувствовать тепло губ своими губами... когда трепещет сердце.. и на секунду позволяет себе остановиться..."
Он ничего не ответил на это. Он просто стал ее любить так, как она хотела, чтобы ее любили. Да, он замечательный...
Ей вдруг вспомнилась старая песня Ребекки Бакен "Cover me with snow"... ей вспомнилось, как когда-то она вернулась домой после работы, часов в 6. Открыла дверь и ощутила запах шоколадных свечек. Не кислый, не приторно-сладкий, именно такой приятный, как шоколад. На вешалке перед ней висело платье, которое она так давно хотела. Оно было ужасно красивым, но и настолько же дорогим. Оно было чудесным. На полу стояли туфли. Идеально подходящие под это платье. И как у него только хватило ума купить эти туфли? Неужели сам выбирал? Хотя, наверное, да. У него был идеальный вкус, он мог это сделать без труда. Она взяла подарки, пошла в ванную. Платье идеально село по фигуре. Конечно же, он угадал с размером. Туфли идеально подошли к ноге. И здесь он угадал. Как ему все удается? Она распустила волосы, подкрасила губы. Она была изумительно красива. Она давно не чувствовала себя насколько роскошно. Она вышла из ванной и пошла вперед в комнату по выложенной дорожке из лепестков... роз? Нет, только не роз. Герберов. Он никогда не был банальным. Только не он. По бокам стояли воздушные шары в виде сердечек... Она обожала герберы. И воздушные шары. И за что он любит ее, такую обыкновенную? В комнате горели свечи, на полу стояла бутылка шампанского, два бокала. Нежно и тихо играл джаз. Какой-то удивительно подходящий под эту обстановку джаз... Она услышала, как за ней тихонько закрылась дверь. Он подошел к ней, обнял сзади за талию, дотронулся пальцами до шеи. Она повернулась к нему. Их губы слились в поцелуе... Нежном и красивом, как бывает, наверное, только в кино. А у нее было в жизни. Даже сложно поверить. Они улыбнулись друг другу. Он отпустил ее, взял бутылку шампанского, пробка издала приглушенный хлопок. Он откинул пробку куда-то в угол. Из горлышка бутылки показался легкий дымок. Пузырики бились о ее стенки. Он взял в руки бокал, наполнил его ровно на половину, отдал ей. Наполнил второй. Поставил бутылку на пол. Приблизился к ней. Улыбнулся. "За то, чтобы вечность для нас не была необъятной, а любовь никогда не канула в прошлое" Он дотронулся своим бокалом до ее бокала. Они тихонько звякнули. Оба отпили немного.
- Потанцуем?
- Конечно...
Неужели она могла ему отказать? Неужели в мире есть что-то важнее, чем танцевать с ним всю ночь? Неужели кто-то сейчас делает какие-то дела, едет куда-то? Нет, этого не может быть! Есть только он и она. А весь мир за окнами поставлен на паузу. И других вариантов нет.
Он нажал на пульте несколько кнопок, и заиграла песня "Cover me with snow". Очень знакомая и идеально подходящая для этого танца. Он приблизился к ней, положил руку ей на талию, легонько прижал ее тело к себе, второй рукой взял ее руку. Они легко двигались в такт музыке. Она видела, как за окном падает хлопьями пушистый снег. Слышала, как куда-то мчаться машины. И ей было так уютно, так хорошо рядом с этим человеком, который наперед знает все ее желания и угадывает все ее мысли. Потерять его невозможно. Она не сможет без него. Он ее часть. И при том лучшая ее часть. Он смотрел на нее. Смотрел? Нет, он не умел на нее смотреть. Он ей любовался. Он ей восхищался. Он ее боготворил. Его взгляд на нее нельзя назвать просто "взглядом". Песня закончилась и начала играть сначала. Как он так сумел? Танцевать несколько часов подряд, танцевать всю ночь напролет, а кажется, что всего лишь одну песню. Она никак не хотела заканчиваться. Эта ночь длилась вечность. Нет, она длилась гораздо дольше. Могут ли два взрослых человека протанцевать всю ночь, ни сказав друг другу ни одного слова? Могут. Она поняла это в эту ночь. И не было между ними никакой страсти или тупого вожделения. Между ними была необъяснимая любовь, неповторимая нежность и временами замирающий пульс. Один на двоих. Один. На двоих.
IV.
Она шла дальше. Дождь, казалось, не собирался заканчиваться. Да и зачем? Пусть льет целый день, целую неделю, если захочет. Он тоже абсолютно свободный. Они теперь с ним заодно. Она шла вперед. Справа мелькнуло знакомое здание. Больница. Она когда-то в ней лежала. Да... помнится, у нее как-то начались проблемы с сердцем. Сначала ничего серьезного, просто побаливало иногда, потом боли становились резче и чаще. Пока однажды внезапная вспышка боли ее совсем не подкосила. Сердце словно сжали в кулак. Словно тысячи лезвий повредили его в тысячи разных местах. Словно его разорвали на миллион частей, смяли и пустили по ветру. Ей тогда показалось, что она умрет. Вот-вот. Осталось совсем чуть-чуть. Но так же внезапно как эта боль началась, так же внезапно она и закончилась. И она поняла, что пора идти к врачу. И она пошла. Сейчас не вспомнить точное название ее болезни. Что-то вроде шумов в сердце. Надо было полежать немного в больнице, попить лекарств, побыть на обследовании. Когда об этом узнал ее муж, он сильно изменился. Она еще никогда в жизни не видела его таким. Он впервые был беспомощен перед жизнью. Впервые все зависело от ЕЕ здоровья, а не от его сил и решимости. Он целый день ходил бледный, куда-то звонил, что-то решал. Он, кажется, тогда впервые выкурил сигарету. Потом ее положили в больницу. Именно в эту. Лучшую в стране. В самую удобную палату. Это все, что он мог сделать для нее. Ей кололи какие-то препараты, она много спала, когда просыпалась, читала. Она тогда, кажется, прочитала больше всего книжек, чем когда-либо в жизни. И он был все время рядом с ней. Он не уезжал домой на ночь. Он сидел на стуле рядом с ее кроватью. Он научился спать сидя. Он поправлял ей одеяло, пушил подушку, открывал и закрывал окно. Приносил воду и покупал лимоны. Она любила кислую воду. Иногда он уезжал куда-то по делам на час или два. Не больше. Она всегда удивлялась его терпению. Как? Ну как его хватало на нее? Смогла ли бы она сидеть с ним вот так же каждый день, каждую секунду, если бы вдруг с ним что-то случилось? И она со страшным угрызением совести думала, что, наверное, нет. Ей было стыдно за эти свои мысли, но куда она могла от них деться? По крайней мере, она была честна с собой. А в день, когда ее должны были выписать, он принес ей огромный букет тюльпанов. И огромного плюшевого зайца. И когда они ехали домой на машине, он впервые за все это время улыбался. Она знала, что он счастлив. С этого дня он стал еще заботливей и нежней к ней. Казалось бы, куда уж больше? Но он умел. Он мог. Он всегда был верен себе. Это было в его стиле. Он все всегда делал правильно. Ее иногда раздражало, что его даже не за что упрекнуть. Она-то всегда прекрасно понимала, что она - далеко не идеал. Но то, что он был рядом с ней и любил только ее, а в этом она ни капельки не сомневалась, всегда побеждало любые негативные эмоции, которые мимолетно возникали в ее душе.
Дождь, наверное, усиливался. А может быть, ей только это казалось. Она настолько углубилась в свои воспоминания, что, кажется, уже и не понимала куда идет и зачем. Но стоило ей только отвлечься от них на что-то другое, как разум и ее утренняя идея возвращались к ней в абсолютной их полноте. Больше она не чья-то тень и не следует за кем-то. Теперь она - самостоятельная личность. Она одна. И плевать, что ее не поймут, плевать, что это, может быть аллогично и неправильно. Даже если она будет одна против всех, это еще и лучше. После 15 лет присмыкания такой вызов обществу именно то, что нужно. Только вот зря не взяла с собой зонтик, пригодился бы... Она дотронулась рукой до своего лица и ощутила едва уловимый запах духов. Да, это он выбирал ей эти духи. К этому он всегда относился с двойным вниманием. Он считал, что первое, на что обращают внимние - внешность. Второе - запах. И даже если перед вами будет стоять сногсшибательная красотка и щебетать что-то прелестным голоском, но при этом от нее будет разить какими-нибудь дешевыми "духами" из галантерейного магазина, то вряд ли вам захочется быть рядом с ней больше 3 минут. Поэтому духи он выбирал очень тщательно. Аромат не должен быть очень сладким, немножко кислинки. Он должен быть абсолютно новым, но казаться родным. А главное - свежим и легким. И настолько простым, чтобы нельзя было угадать, в чем его изюминка, но чтобы она непременно была. Аромат должен быть завораживающим. Чтобы проходящие мимо люди сворачивали головы, чтобы получше разглядеть носительницу этого аромата, ту, что встряхнула их от будничных дел, заставила включиться в голове еще одну функцию "обоняние". Чтобы среди запахов бензина и выхлопного газа, мокрых улиц и серого неба он вносил капельку весны, надежды и счастья. Чтобы один лишь вдох этого аромата был событием целого дня, о котором непременно вспомнишь вечером за ужином. Он умел находить такой аромат. И все, что кажется волшебством парфюмера, сказкой, несбывшейся мечтой каждой женщины, оседало на ее коже в виде нескольких капель из незамысловатого флакона. Просто он умел находить духи для Нее. Ни для кого не секрет, что один и тот же аромат на кажом человеке будет обретать свои, индивидуальные формы. Аромат, который он выбирал для нее, всегда был исключительно идеальным. Это был еще один его дар, который она никак не могла понять. А ведь он никогда не учился быть парфюмером... да и состав определить не мог. Он делал все по наитию. И делал правельно.
Вот и этот аромат он выбрал для нее. Что в нем смешано? Известно одному лишь создателю, но он продолжает заставлять оборачиваться некоторых людей. Несомненно, это чудесный аромат. Она подумала, что может быть, стоило бы его смыть, чтобы даже взгляды прохожих не зависели от ее аромата, подаренного им, но решила, что сделает это в другой раз. Не сейчас.
V.
Чтобы немного отвлечься от отягощающих душу и пробуждающих совесть воспоминаний, она стала читать рекламные вывески. Интересно, кто придумывает эту чушь? И когда эти люди потом перечитывают свои творения на улице, они гордятся тонкостью своего ума и остротой мысли? Боже, да у кого вообще хватает ума такое публиковать? Мимо нее пролетела листовка рекламы "Мегафон". Та надпись, на которую она раньше никогда не обращала внимания, сейчас зацепила ее взгляд "Будущее зависит от тебя". Странная фраза. Такая легкая, простая, такая приятная на вкус, теплым туманным облачком ложащаяся на подсознание. Черт возьми, как приятно осознавать, что все в твоих руках. Как здорово, что ты всему хозяин. Ты почти что властелин мира, не так ли? Очень соблазнительно. Сейчас, идя к новой жизни, к новым целям, эта фраза приобрела для нее совсем другой, прямо мистический смысл. Знак? Возможно... все возможно.
Вот улица, на которой находится офис ее мужа. Но сегодня суббота, так что никого там быть не должно, кроме, пожалуй, охранника. Но и он ее прекрасно знает. Проскользнуть? Может, не заметит? Нет, лучше остерегаться встречи со знакомыми людьми. Они могут сбить с толку. Череда мыслей, которая льется такой грациозной вереницей, щекотала ее разум. Ей не хотелось прерывать это чувство восторга собой, осознания, будто она одна в этом мире, совсем одна. Да, это так здорово! Так прекрасно! Лучше пойти дворами. И лучше безлюдными.
Еще пару перекрестков и она будет совсем близко к месту своего назначение. К своему родному, любимому маяку, который она покинула еще лет в 15, будучи совсем несмышленой девчонкой. Что теперь там? Как теперь там? Эти два вопроса периодически всплывали в ее голове, как только она подсчитывала, сколько еще осталось пройти. Немного. Уже немного. Казалось, что как только она дойдет до этого священного маяка, то все в ее жизни встанет на свои законные места. Там все всегда становилось так. Как будто в этом месте был какой-то выход, ответ на вопрос, который она никак не могла сформулировать в своей голове. Что же это за вопрос? Черт. Опять эта неопределенность. Вот если бы ее муж был рядом, он бы, конечно, все растолковал. Он бы материализовал ее мысли, нашел бы каждой неопределенности свое слово, точное определение. Ко всему прочему он был для нее и психологом. Да как без этого? Наверное, так и должно быть. Если не делиться с тем, что копится в твоей душе с близким тебе человеком, то в итоге получится что-то совсем нехорошее и не сулящее ничего доброго. Она рассказывала ему все. Он делился с ней всем. Они всегда умели дополнить друг друга, найти нужные фразы, нужные взгляды, нужные прикосновения. Но было то, что она никак не могла ему сказать. Нет, она не боялась. Просто она не могла это описать, не могла это сформулировать. Он, должно быть, видел эти ее терзания, но все ждал, когда она сама решится поделиться с ним этим. Она не решалась. А сегодня, как и ожидалось, они вылились в ее вызов этому миру, своей жизни, всему. Ничего хорошего. Это было предсказуемо. Но она никогда не опиралась на логику. Она - творческая личность, никогда не умела усмирить свои порывы или пойти наперекор своим чувствам. Зачем? Если в тебе живет что-то, и это что-то побуждает тебя к чему-то, то надо это делать. Лучше жалеть о том, что сделано, чем о том, что не сделано. Она и делала. Все, что хотела. Всегда.
"Вернуться назад не поздно" - эта мысль вдруг стремглав промчалась по ее мыслям, растормошила ее разум, перевернуло все вверх дном, описала пару кругов в голове, сыграла блюз на нервах. Она остановилась. Нет, не обернулась, ей было страшно оборачиваться. Что это? Сомнение? Она уже несколько часов идет к новой жизни и тут вдруг закрадывается в ее мыслях червяк, и начинает их поедать? Одну за другой, пока не оставит ничего, кроме совести, прозябающей на дне, заваленной хламом дуратских воспоминаний? Нет. Не может быть. Только не сейчас. Только не сегодня. Надо переждать всего один день. И она научится быть другой. Она привыкнет жить без него. Пульс отсчитывал ритм канкана и глухо отдавался во всем теле, особенно в ушах, и в животе. Неужели она может вернуться? Но тогда она никогда не узнает, что было там, за чертой дозволенного, за той чертой, которую не каждая женщина может переступить, когда понимает, что 15 лет жила ради мужа. Готовила, убирала, гладила, воспитывала детей... бесконечный список вечных дел. Она жила ради него. Неужели она не имеет банального права узнать: как это, если не с ним? По ее мнению, она имела. Она отдышалась. Попробовала взять себя в руки. Получилось плохо, но это было лучше, чем ничего. Она сняла с плеча сумочку и, немного в ней порывшись, нашла плеер. С ним будет лучше. Одела наушники, включила. Первой заиграла песня "Eyes without a face". Она хорошо помнила эту песню. Она была на каком-то диске ее мужа. На одном из любимых. Очень лиричная, грустная песня. Такая спокойная и умиротворяющая. Хочешь плакать - заплачешь, хочешь улыбаться - непременно улыбнешься. "When I far from home, don't call me on the phone, to tell you are alone..." - чудесный голос Пола Анки и бесподобное исполнение мелодии. Сердце сжалось. Так вот, когда она впервые услышала эту песню, они ехали за город. Была весна, ее любимое время года. Та весна, когда зеленая травка уже пробивается сквозь продрогшую землю. И кажется, что если ее попробовать на вкус, она непременно будет сладкой. Когда птички щебечут во всех уголках, то тут, то там, заливаясь новыми песнями. Когда солнце флиртует с землей, то раскрываясь и отдаваясь полностью ее ждущему взгляду, то кокетливо прячась за облачко. Когда воздух снова наполняется запахами свежесваренного кофе, которые отголосками долетают из открывающихся летних террас. Та самая, бесподобная, неповторимая, городская весна. И вот именно в это время, рано утром, когда машины еще не заполняют весь воздух бензиновыми духами, они ехали за город, на небольшой пикник. Солнце только недавно встало из-за горизонта и поэтому еще не отдавало тепла, но уже было готово к этому. Она тогда открыла окно и подставляла лицо прохладному ветерку. Волосы развивались, как легкие флаги на мачтах кораблей. Глаза слезились, но счастливая улыбка не покидала ее лица. И вот заиграла эта песня. Она будто повысила градус. Счастье стало неизмеримым. Кажется, еще вот-вот и ее разорвет на части. Хочется и закричать, и побежать. Песня теплым вином разливалась по ее крови, достигала с ней до мозга и вводила его в состояние экстаза. Эта музыка была сейчас необходима ей, кажется, еще больше, чем кислород. Хотелось, чтобы эти мгновения не кончались никогда. И они не кончались. Ее муж, глядя на то, как она счастлива, тоже улыбался. Ей на миг показалось, что и он ощущает то же самое, что и она. Наверное, так и было.
И вот эта песня сейчас снова заиграла для нее. Через столько времени она включилась именно сейчас. Знак? Похоже, за эти несколько часов она стала через-чур суеверна. Нельзя видеть знаки во всем. Хотя ей теперь стало казаться, что ветер, дувший ей раньше в спину, теперь дул в лицо. Что? И он против? Все равно! Она пошла вперед еще настойчивей. Но не получалось. Песня снова возвращала ее в тот день. Это - как вино из одуванчиков. Один глоток его зимой, и вместо крови - одуванчиковый сок, и на душе снова весна. С ней сейчас происходило то же самое. Симптомы Брэдбери стали становиться реальностью. Странно. Ей захотелось к нему. Бывало в такие моменты, она подсаживалась к нему на диван, брала плед, и клала голову ему на колени. Он проводил нежной рукой по ее волосам, перебирая их пальцами, шептал что-то нежное и хорошее о скором еще более замечательном будущем. О том, что на улице идет дождь, а здесь так тепло и уютно, о том, как он любит ее, о том, что иногда по ночам слушает, как шуршит снег за окном, как низко летают вороны перед дождем, и как неприятно пахнет на мокрых улицах червяками. Она слушала его рассказы, признания, мечты, планы и чувствовала себя настолько защищенной, счастливой, нужной, что после этого она могла перегладить еще тысячи рубашек, сварить один миллион супов и разложить по парам миллиард носков. Лишь бы эти моменты повторялись. Как можно чаще.
Да что же такое? Снова все мысли о нем. Странно. Неужели вся ее жизнь - он? Теперь нет. Теперь точно нет. Теперь ее жизнь - она сама. Она переключила песню и гордо пошла дальше. Хотела было оглянуться, чтобы убедиться, что ей обратно не хочется, но не обернулась, побоялась, что возвратится.
VI.
Она почувствовала, что у нее растут крылья, что она может лететь, если захочет, но она почему-то не хотела. Земля казалась надежнее и роднее. Ей вдруг захотелось плакать. И она заплакала. Слезы смешивались с дождем, создавали мутную пелену в глазах, мешали видеть. К черту эти слезы. Но она не могла их остановить. Она не была им хозяйкой. Ее нервы подвели ее в этот раз. Она плакала, и, казалось, была самой несчастной на земле. Все как-то не так. Не так. Должно быть счастье, должна быть свобода. А она с каждым шагом, словно еще больше загоняла себя в тиски. С каждым новым вздохом запирала себя в очередную темницу. Да что же это? Разве не должно быть все по-другому? Может, ей только казалось, что на воле хорошо? Может, все не так? Какая же она неопытная. Какая же она глупая. Нет, выбросить эту панику из головы, прогнать все, каждую частичку сомнения. Вибрация. Она вздрогнула. Где это? Что это? Ах да, телефон. Он самый. Только не от него, только не от него. Ни слова, ни звука. Она достала телефон из кармана. "1 новое смс". Надо прочитать. Вдруг что-то важное? Вдруг что-то срочное? А если это ее муж? То что? Она закусила губу. Любопытство боролось со страхом. Победило, как в хороших ужастиках, любопытство. Она нажала кнопку "Прочитать". Нет. Это не он. Это даже не человек. "Ваш баланс менее..." Ну и к черту этот баланс. Она решила, что непременно надо выключить телефон, чтобы больше не было новостей из ее прошлой жизни. И с этой мыслью она положила телефон в карман. Включенный. В наушниках заиграла песня "Corcovado". Она была главной песней из какого-то бразильского сериала. Хорошая песня. А вот сериал не очень. Теперь ее жизнь тоже чем-то похожа на сериал. По крайней мере, в ее голове все так же жутко запутанно и перевернуто. Она вспомнила, как когда-то еще в детстве, бабушка давала ей сверток ниток, который надо было распутать, развязать каждый узелочек и потом сделать из них клубок. То, что творилось у нее в голове и на душе сейчас, наверное, было похоже на эти вот свертки. Ну да бог с ним, само все как-нибудь уляжется. Само все получится. По крайней мере, она на это очень надеялась. Она улыбнулась. Искренне. Она всегда считала, что улыбаться - это как любить. Либо искренне, либо не надо. Кстати, о любви... Нет, к черту, эти мысли. Хватит думать о нем. Он уже, наверное, проснулся... Что он делает? Ищет ее? Хватит о нем! Если бы можно было так вот взять и перепрограммировать голову... Тогда бы жизнь была проще и легче. Но так нельзя. Поэтому надо взять всю свою волю в кулак и держаться гордо. Все хорошо. Надо успокоиться. В детстве родители ее этому учили. Вздохнуть глубоко три раза. Почему три? Неважно, она верила наслово. Поможет. Всегда помогало. Раз. Вдох-выдох. Два. Вдох-выдох. Три. Вдох-выдох. И, правда, помогло. Удивительно. Даже сейчас, когда она взрослая женщина, ей это помогает. А может, это потому, что она все еще где-то в душе маленькая девочка? Она, в общем-то, никогда не была особо самостоятельной. Сначала родители, потом муж. Она всегда была пристроена под теплое крылышко любящих ее людей. Она не протестовала против зависимости от них. Эта зависимость никогда ее не напрягала. Что теперь?
VII.
Начало дороги. Вот она. Та самая дорога, которая приведет ее к маяку. К ее маяку. Через каких-то сорок-пятьдесят минут все решится. Она все решит. Она научится быть взрослой по-настоящему. Дорога. Небо отражалось в мокром асфальте. Деревья покачивались по бокам, напоминая древних идейцев, которые возносили руки к небесам и танцевали, чтобы был дождь или солнце. Эти деревья явно просили солнца. Какой-то фантик галопом промчался мимо нее. Он сразу привлек ее внимание. Он выделялся из общей картины. Он был красно-желто-зеленым. А что такое такой вот раскрас среди всего серо-бело-черного? Больше даже просто серого. Это просто чудо какое-то. Кусочек моря, пляжа, песка. Особенно, если счастливый обладатель этой обертки еще и ел из нее что-то сладкое. Да это же просто праздник души. И как мы всего этого не замечаем? В мире так много удивительных, замечательных вещей. Как же так? Почему же нам не дано больше глаз? Или, например, острого зрения? Какие же мы все-таки несовершенные. Надо почаще смотреть по сторонам. Почаще замечать всякую ерунду. Возможно, она не такая уж и глупая. Помнится, папа в детстве всегда говорил, что мир состоит из деталей, что нельзя их пропускать. Без одной копейки не будет рубля. Смешно, но это так. Когда она была маленькой, бывало, а проезд в автобусе не хватало всего каких-то двух рублей. И вот она шла к метро и внимательно смотрела под ноги, подбирая каждую монетку. 5 копеек - хорошо, 10 - прекрасно, 50 - это просто чудо. И вот уже набрался 1 рубль и 90 копеек, но последние 10 никак не найти. И она шла домой пешком по холодным улицам и проклинала этот мир и эту чертову мелочь. А потом, продрогшая, приходила домой, и вдруг в кармане случайно обнаруживались эти самые недостающие 10 копеек. Обидно. Мелочи гораздо важнее, чем мы думаем, чем нам кажется. Стоит только оглянуться вокруг, присмотреться ко всему чуть внимательней, чем обычно. Может, тогда мы сможем совсем по-другому смотреть на повседневные дни? Может, жизнь не так уж плоха, как нам порой кажется? Пожалуй, что совсем не так плоха.
Дорога. Фантик все летел и летел, а она следила за ним, пока он совсем не скрылся из вида. Она не решалась сделать первый шаг к этой дороге. Что ждет ее там? Ей почему-то казалось, что что-то необыкновенное. Но что это было? Хорошее или плохое? А может, и то, и то? Да и как решится на этот шаг, когда она не делала его уже столько лет...? Помнится, в последний раз ей было 15. Всего 15 лет. И жизнь впереди казалась еще такой светлой и такой простой. И тогда еще удивлялась, почему родители иногда срываются без повода и почему они иногда без причины грустные. Теперь она поняла. Жизнь не такая, какой кажется в 15, и не такая, какой кажется в 16, когда уже чувствуешь себя старым мудрецом. И даже не такая, какой кажется в 18, когда считаешь, что познал все особенности мира и можешь управлять людьми. Нет, жизнь совсем не такая. Вот тебе 30 и ты понимаешь, что надо как-то жить. Надо самому зарабатывать на еду и на одежду. И это совсем не те небольшие заработки, которые перепадали иногда в юношестве. Это серьезная постоянная работа. И никого там не заботит, что у тебя болит, и как ты переносишь первый день менструации каждый месяц. Нап-ле-вать. Этому миру глубоко наплевать на тебя. И когда ты сталкиваешься с этим, то почему-то мечта стать поскорее взрослым разлетается по частям. Больше этой мечты нет. Появляется другая. Стать снова маленьким и беззаботным. Боже, человеку никогда не угодишь. И ты понимаешь, что ты взрослый, когда начинаешь задумываться над тем, что может и старые сережки вполне подойдут к тому платью, и можно выпить чашечку кофе дома, а не в кафе. Когда начинаешь по-настоящему считать деньги. И беречь. Слава Богу, что она не пробыла в этом состоянии долго. Слава Богу, что ее муж стал обеспеченным. Но в 15 всего этого не понимаешь. В 15 кажется, что ты - центр планеты. Что ты один никому не нужный и никем не понятый. Что только твои мысли заслуживают уважения и восприятия, но почему-то никто упорно не хочет тебя слушать. В 15 особенно развит подростковый максимализм. Либо ты любишь весь мир, либо ты - человеконенавистник, если есть такое слово. И в эти 15 со всеми своими мыслями, бурлящими чувствами, нескончаемой энергией и вечной тоской в глазах она в последний раз стояла у этой дороги. Одна. Что привело ее тогда сюда, она уже не помнила. Наверное, что-то плохое. Плохое всегда толкало ее куда-то. С плохим нельзя сидеть дома. Нужно бежать. Нужно лететь. Она, видимо, тогда и прилетела. Вместе со своим плеером и неудовлетворенной душой. Сделать шаг - так просто, если это простой шаг, каких совершаешь миллионы за свою жизнь. Но когда понимаешь, что от этого шага что-то изменится, он перестает быть просто движением ноги. Перестает быть просто усилием нескольких мышц и суставов. Это что-то больше. Что? Узнаешь, только когда его сделаешь. И она шагнула.
VIII.
Дорога будто бы показалась ей теплой. Родной. Теперь шагать ей было легко, и она даже стала немного пританцовывать. Так всегда, когда на что-то долго не можешь решиться, а потом решаешься и понимаешь, что ничего страшного-то, по сути, и не было. Нет, ничего страшного. Пока, по крайней мере. Она снова была 15-ти летней девчонкой, которая бежала вперед к маяку в поисках своей сущности. Бежала подальше от людей, машин, огромных домов, напоминающих гробы, бежала от тысячи неизвестных безразличных лиц, чтобы обрести себя. Чтобы найти ответы на все вопросы. Чтобы узнать то, о чем раньше могла только догадываться. Чтобы понять, что ее так долго мучает и теребит душу. Чтобы узнать все. Чтобы на секундочку стать властелином мира, взглянуть на город с высоты, пусть даже и не большой. Остаться наедине с собой, наедине с тишиной, с природой. Она шла туда именно за этим. Это ей сейчас было нужно. Очень нужно. Дождь прекратился на время. И началась самая ужасная погода. Когда дождь закончился, но небо остается таким же свинцово-аллюминевым. И висит над головой, и норовит рухнуть и придавить тебя тяжестью своего давления. Когда все вокруг прекрасно понимает, что дождь еще будет. Наверняка. Но когда? И вот все замерло в его ожидании. И вроде бы хочется встрепнуться, скинуть с себя капли, просушить листики на солнышке, потеплиться немного. Но нет, все в плену. Дождя. Он накрыл город бело-серой вуалью, сплел кружева из тончайших паутинок и теперь они хуже всяких оков. Они будут держать тебя в рабстве столько, сколько посчитают нужным. А это будет долго. Потому что это - осень. А время уже близится к вечеру. Сколько сейчас? Часов 5? Неважно. Она имеет право сегодня не считать время. Кстати,сегодня у нее день рожденья. Почему тогда никто не звонит на мобильный, не поздравляет? Может, она что-то пропустила? Она снова достала телефон. Нет, он просто выключен. Разрядился. Она всегда была не слишком пунктуальна по этому поводу. Если муж ее хотел найти, он ее без труда находил и без мобильного. А на других - плевать. А сейчас тем более. Она вдохнула полную грудь мокрого воздуха. Стало свежее, но почему-то не легче. Она на миг остановилась и закрыла глаза. Неприятно защипало. Она просто, наверное, устала. С самого раннего утра на улице, столько прошла, да еще и столько волнений. Да, она определенно устала. Но это ничего. Осталось совсем немного. Каких-то минут 20 и она будет на месте. Скорее бы.
Снова пошел дождь. Оживляющей прохладой вернул ее из мыслей в этот мир. Что-то снова происходило в ней, росло с каждой секундой быстрее. Она злилась на себя за то, что не может понять саму себя. Да как же так? Неужели это так сложно? Сколько еще вопросов останется без ответа? Вдруг она вскрикнула и полетела на землю. Вспоткнулась о какой-то камень. Черт. Как же больно. Она села на обочине, закатала брючину и посмотрела на рану. Ничего серьезного. Легкие царапины, ушиб. Все будет хорошо. Но теперь к душевным терзаниям прибавились еще и физические неудобства. Она встала и пошла дальше. Коленка предательски ныла. У нее так давно не было даже синяков, что она отвыкла от этих ощущений. Она разучилась терпеть боль и теперь готова была сесть по середине дороги и расхныкаться, как маленькая девочка. Так. Стоп. Надо взять себя в руки, надо собраться. Надо идти дальше. Теперь сама за себя, никто не поможет. Да, это она не учла. Самостоятельность и одиночество не всегда хороши. Есть и минусы. Муж бы обязательно пожалел и мгновенно залечил все раны. Приложив лед, избавил бы от синяков, полил бы рану перекисью водорода, намазал бы "спасателем" и приклеил бы пластырь. И, самое главное, обязательно бы поцеловал, чтобы прошло. Теперь такого не будет. Придется терпеть и закалять характер. Она вспомнила, как в детстве, когда у нее что-то болело, бабушка всегда говорила какие-то волшебные слова, и все, как ни странно проходило. Как они звучали? "У кошки боли, у собачки боли, у птички боли, а у нашей девочки ничего не боли". Жестокие, если честно, слова. Сразу обрекаешь всех животных и птиц на муки. Как же так? А в детстве об этом не задумываешься. Так, вроде, и должно быть. Ребенок важнее всего. Вот, наверное, чего ей в жизни точно не хватало. Детей. Наверное, еще и поэтому она до сих пор не может почувствовать себя полноценной женщиной, все скорее девчонкой. Она хочет стать мамой. Она часто видела, как на улицах другие женщины везут коляски, играют со своими малышами, поют им какие-то песенки, покупают игрушки, убаюкивают. Ей бы это тоже было в радость. И никакие подгузники и пеленки, слезы и крики, и даже бессонные ночи, не омрачат радости материнства. Если бы можно было вернуть время назад... Теперь ей 36 и она уже вряд ли сможет забеременить. А если и сможет, то вряд ли ребенок будет достаточно здоровым и крепким. Зачем гробить за раз сразу две жизни? Нет, это не для нее. Может, взять кого-нибудь из детдома? Нет. Теперь нет. Если бы рядом был муж, то они бы обязательно решили эту проблему, но одна она не сможет воспитывать ребенка. Каждому ребенку абсолютно точно нужен папа. И многие женщины так жестоко ошибаются, думая, что способны сами воспитать ребенка. Не способны. Вряд ли из него получится настоящий мужчина или настоящая женщина. Не зря на свете есть семьи. А семья - это мама, папа и дети. Она не хочет неполноценную семью. Не хочет. Это слишком глупо.
Вот маяк уже был виден издалека. Да, вот он, родной. Все такой же, как и 20 лет назад. Ничего в нем не изменилось. Ни капельки. Только он, кажется, разрушился кое-где. И стал выглядеть еще мрачнее и страшнее. Да и помойка вокруг него явно увеличилась в размерах. Но что-то своё, часть ее маяк все же сохранил. Несмотря на миллионы дождей, которые орошали его стены, несмотря на тысячи снегопадов, что обволакивали его нежной пеленой, несмотря на шторм, лед, ветер, несмотря на модернизацию в мире, компьютерные технологии, новые теории происхождения человека, несмотря на изменившееся мировоззрение людей, несмотря на 20 лет, что прошли, кажется, так быстро, он остался все тем же, что и тогда: серой, мрачной, неприступной крепостью, для бежавших из мира людей и машин, для тех, кто хотел обрести себя. Мурашки пробежали по телу. Да, он все тот же. И вселяет все такой же страх и благоговеяние. Ничего не изменилось.
Она зашагала быстрее. Совсе скоро она очутилась у проема, маленькой лазейки на это чудодейственное сооружение. Встав на колени, практически вплотную прижавшись к полу и ощутив запах вековой пыли, она аккуратно проползла вперед. Все. Теперь она внутри. Она оглядела свою одежду. Вся грязная. Отряхивать бесполезно, это не поможет. Ну и к черту. Она посмотрела наверх. Теперь осталось преодолеть несколько сотен ступеней, и она будет на самом верху.
Она начала свой путь.
IX.
Ступени казались не очень надежными. К тому же за 20 лет кое-где образовались трещины, и даже дыры. Но ничего. Все будет впорядке. Она почему-то уверена. На переходах между лестницами вылялась куча маленьких камешков, которыми когда-то украшали горшки с цветами. Теперь они ниприятно шуршали под ногами. Здесь было так тихо, что стало даже немножко боязно, что она своим шумом может разбудить дремавшую здесь нечесть. Эти стены явно были пропитаны чем-то не очень хорошим, здесь прошли не одни сатанистские ритуалы, не одна парочка забегала сюда, чтобы пообниматься подальше от любопытных людских глаз, возможно, здесь даже кого-то убивали или насиловали. А что? Идеальное место. Вот теперь от этих мыслей ей стало по-настоящему жутко. Когда тебе 15 и когда твоя голова и сердце занято одним делом, смотришь на все по-другому. Теперь она смотрела на маяк реалистичнее. Теперь голова была отделена от чувств. Воспоминание, любопытство и простое желание оказаться снова на самом верху боролись с мыслями здравомыслящего человека и теми жуткими образами, которые настойчиво вырисовывались в голове. Она стала взрослее и теперь мыслит реалистичнее. Но она - не тот человек, которого может остановить разум. Он и не остановил. Она зашагала дальше, перепрыгивая через ступеньку, настолько быстро, насколько ей позволяли ноги. И вот - чудо. Наконец-то последняя лестница. Впереди уже заманчиво среди темноты выделялся светлый прямоуглоник - выход на крышу. Неужели дошла? Видимо, да. Она спугнула ворковавших тут голубей и вышла за дверь. Свежий ветер подул в лицо. Она слегка вспотела от страха и бега. Но теперь ей было хорошо. Она прошла чуть дальше и взглянула назад. Черный проход обратно выглядил жутковато. Из темноты - в свет всегда проще, чем из света - в темноту. Вот последняя небольшая кованая лестница и она будет на самой верхатуре. Она взялась руками за ступеньки и стала подниматься вверх. Раз. Два. Три. Еще немного. Где-то вдалеке прошумел автомобиль. Вот она на самом верху.
Он взохнула полной грудью. Даже воздух здесь был каким-то особенным, каким-то другим. И этот воздух ей явно нравился гораздо больше. Ветер сразу же растрепал ее волосы, подул под куртку, стало прохладно. Мурашки галопом пролетели от головы до пят. Но это неважно. Важно то, что вокруг, то, что осталось внизу. Она подошла к самому краю маяка. Вокруг стоят высокие деревья, покачиваясь на ветру, шурша ветками, перебирая листочками. А вот и небольшая речка, которая уходит куда-то вдаль. Как она называется? К своему стыду, она до сих пор не может ответить на этот вопрос. А там, дальше дома. Тысячи, миллионы домов. Они окружают вышку со всех сторон, надвигаются каменной громадой, норовя раздовить, растоптать, уничтожить. И как люди умудряются не заблудиться во всех этих улицах, улочках, переулках? Вон вдали виднеется какой-то купол. Неужели видно центр? Она раньше этого не замечала. Раньше... Много изменилось за 20 лет. Птички щебетали где-то внизу, наверное, не поделили кусок хлеба. Она подумала, что когда спустится, обязательно купит целый батон, а, может, даже два, чтобы накормить старательно поющих пташек. Вот теперь она одна. Наедине с собой. Что может она сказать? Чем поделиться? Врать бесполезно, теперь надо все начистоту. То, что она так долго откладывала, теперь будет представлено, изъято из мыслей. Она отдается в свой суд, чтобы все наконец-то решить. Она села на пол. Надо все решить. Все осмыслить. Все осознать. Она закрыла глаза и начала думать. Впервые за всю жизнь она старалась быть предельно откровенной с собой. Вдруг она открыла глаза. Она все знает. Она все решила.
Часть 2.
I.
Он проснулся в прекрасное утро. Пташки щебетали за окном, стоял запах свежесваренного кофе, из балконной двери дул прохладный ветерок. Сегодня у его жены день рожденья. Сегодня ей 36. Странно, но он не мог сказать, что она как-то изменилась с тех времен, когда ей было всего 20. Может, только прическу поменяла... Наверное, так всегда, когда живешь с кем-то довольно долго и видишь его каждый день. Он не спешил открывать глаза, сегодня у него редкий выходной. Он заранее отменил все дела, встречи, планы, он с вечера отключил мобильный, чтобы никто его не смел беспокоить в столь важный для него день в году. Он все продумал, все спланировал. Он гордился собой. И знал, что она тоже будет гордиться им. От этой мысли стало тепло и приятно. Он сладко зевнул и потянулся. Потом открыл глаза и посмотрел на кровать. Его жены не было. Где же она? Может, в душе? Да нет, звуков воды не слышно. На балконе? Он встал, подошел в балконной двери и никого там не увидил. Дождь во всю заливал улицы, тормошил дороги. На маленьком столике стояла чашка кофе. Недопитого. Странно. Она никогда так не делала. Что-то странное показалось ему в начале этого дня. Что-то нехорошее. Какая-то часть его разума явно давила на то, что что-то здесь не так, что так не должно быть. Он несколько раз позвал ее по имени, на всякий случай. В ответ - тишина. Ничего. Ни звука, ни шороха. Значит, ее нет дома. Но она никогда не уходила в такую рань, да еще в выходной, да еще и в день рождения. Что-то случилось. Наверняка. В такое время она еще даже не просыпалась. Он оделся, пошел на кухню и сварил кофе. С чашкой вышел на балкон. На улице было совсем не приятно, но свежий ветерок его успокаивал. Он сел на кушетку, сделал один глоток и понял, что только кофе может заставить его думать. Думать в правельном направлении. Куда-то бежать, кидаться, психовать - это не в его стиле. Он так не привык. Да и к тому же, психовать - это так глупо. Он сделал еще глоток. Больше ему не было холодно. Кофе горячей спасительной влагой наполенила все внутренние органы. Моментально отрезвил ото сна. Он посмотрел на уезжающую в даль машину, и начал думать.
Что заставило ее уйти из дома? Ссора? Нет. Они не ссорились. Они вообще редко ссорились. А если даже такое и происходило, то все заканчивалось очень быстро, они умели находить компромиссы. Но самое главное, они любили друг друга, а это всегда спаласало положение. Эта версия вычеркивается. Что может быть еще? Неожиданная незапланированная встреча? Невозможно. У нее нет подруг, а те знакомые, что шуршат иногда своими сплетнями у них дома за обедом, еще спят в своих кроватях. Да и не стала бы она в такой день идти куда-то с подругами. Это тоже не подходит. Любовник? Ну вот это уже точно настоящий бред. У нее не могло быть любовника. Они слишком много прожили вместе, слишком любили, слишком заботились друг о друге, чтобы у кого-то появлялся кто-то на стороне. К тому же раннее утро - не лучшее время для встреч двух любовников. Снова не то. Тогда что? Что заставило ее оставить все и уйти туда, в тот холод, сырость и неопределенность? В тот страшный, жестокий мир без него? Он взял обе чашки и понес их на кухню. В комнате стало слишком холодно, и он закрыл балконную дверь. Сел на диван. Давай же, думай. Нужно выяснить, что она взяла с собой и ка оделась, это может чем-то помочь. Он подошел к ее шкафу. Открыл обе дверцы, стал перебирать одежду, смотреть вешалки. Так. Оделась она очень просто. Значит, она никуда не собиралась. Значит, она просто пошла гулять. Нет, не просто. Он подошел к полке, где лежали документы. Ее документов не было. Ни паспорта, ни загранпаспорта, ни кошелька, ни мобильного. Неужели она решила уйти от него? Оставить его после стольких лет, проведенных вместе? И ведь это были лучшие годы его жезни. Все самые замечательные моменты, которые происходили с ним, были вместе с ней. Она всегда была неотъемлемой частью его жизни. Неужели она бросила его? Не может быть. За что? В чем же его ошибка? Он жил ради нее. Нет, не так. Он жил с ней. Всегда с ней. Он давал ей то, что она хотела. Он работал на двух, трех работах, чтобы обеспечить ее всем необходимым. Он приходил домой пораньше, чтобы устроить ей сюрприз. Он ходил на курсы повара, чтобы иногда готовить ей. Он забыл про всех друзей, ведь все свободное время они проводили вместе. И что же? После всех этих лет она ушла? Вот так вот просто? Не сказав даже "пока"? Нет. Так не бывает. Это не про нее. Хотя... В последнее время он все чаще стал замечать, что она витает где-то в своих мыслях, что она чем-то озадачена, что в ней что-то творится, чего она не может объяснить. Наверное, вся причина в этом. Она ушла, чтобы проверить себя на прочность. Она ушла, чтобы понять, зачем она живет. Она ушла, чтобы найти свое место в жизни. Она ушла. Вернется? Этого он сказать не мог. Да и она вряд ли сейчас может сказать. Она говорила, что в детстве, когда она хотела разобраться в себе, она всегда бежала на какую-то старую вышку. Но он не знал, где она находится, да даже если бы и знал, то никогда бы не пошел за ней. Это ее время, пусть сама во все разберется. Ей нужно побыть одной и решить: с ним или без него. А ему остается только сидеть и ждать оглашения того решения, которое она примет. Невыносимо. Неопределенность - это самое ужасное, что может быть. Незнание всей сути, непонимание. С ним такое бывает редко. Очень редко. Обычно он все держит под контролем. Вот только ее чувства он контролировать не в состоянии. Даже она не в состоянии. Либо она вернется сегодня вечером, либо уже никогда. Черт, когда же наступит вечер?
II.
Он сходил в душ, приготовил завтрак, позавтракал. Что-то было не так. Либо он все делал с удвоенной скоростью, либо время, как назло тянулось медленнее. Куда бы деться? Чем себя занять? Он сел на диван, взял в руки каку-то книгу. Начал читать. Но только он дочитывал строчку до конца, понимал, что не знает, о чем эта строчка. Все его мысли были сейчас только с ней, только о ней. Помнится, когда они только начали встречаться, они виделись как можно чаще. Они тогда оба учились в университете, надо было готовиться к экзаменам, сдавать зачеты, а он тайком бегал к ней. Он мог подолгу простоять у ее окна. Просто так. Смотрел, как двигается по комнате ее тень. Или забегал к ней на пару минут, просто чтобы сказать, как она очаровательна этим вечером и оставался на два часа. Он не мог уйти от нее, он не умел уходить. Потом он смотрел на часы и понимал, что пора идти. Он с грустью с ней прощался, он видил, что она отпускает его нехотя. Что если бы была ее воля, то он неприменно остался бы на ночь, на две, на всю жизнь. И однажды, он остался. Где это было? Ах да, вот где. В тот день он получил свою первую зарплату. Она была не такая уж и большая, но пока что вполне могла удовлетворить кое-какие потребности. Он купил ей обручальное кольцо. Нельзя сказать, что оно было уж совсем каким-то необыкновенным. Но он всегда знал, что надо уметь преподнести. Это было достаточно простое золотое колечко с небольшим бриллиантиком, совсем маленьким. Еще он пошел и купил 19 роз, ослепительно белых. И пригласил ее впервые в дорогой ресторан. Он пришла. В изумительном платье, с убранными назад волосами. Ему показалось, что она о чем-то догадывается. Наверное, она должна была догадываться. Он подарил ей розы. Она всегда принимала подарки, как никакая другая женщина: с таким восторгом и неподдельной радостью, что радли того, чтобы снова увидеть ее по-детски искренню восхищенную улыбку, он готов был дарить ей подарки каждый день. Эти 19 роз она восприняла еще эмоциональнее, чем обычно. Он никогда не дарил ей роз. И никогда цветов не было так много. Она была очарована. Он заказал бутылку шампанского. Она немного удивилась, обычно он брал вино. Когда бутылку принесли, он попросил, чтобы ее не открывали, а просто поставили на стол. Она замерла в ожидании, слегка покусывала губу. Он встал перед ней на одно колено, раскрыл коробочку с кольцом и произнес: " Я хочу всю жизнь видеть твою улыбку, хочу всю жизнь гулять с тобой по мостовым за руку, хочу, чтобы мы всю жизнь были друг для друга единственными. Взамен я предлагаю тебе свое сердце, свой разум, свою душу, даже свою свободу. Возьмешь?" Она смотрела на него странно-восторженно. Пожалуй, она никогда не думала, что все будет именно так. Ей, наверное, трудно было сейчас что-то сказать он распиравших ее чувств. А у него сердце замерло в томительном ожидании. Тут она улыбнулась той улыбкой, которую он будет помнить до конца своих дней, кивнула головой и сказала: "Возьму". Он был вне себя от счастья. Неужели все это правда? Неужели то, о чем он так долго думал, сбылось? Он аккуратно вынул кольцо из футляра, взял ее руку и нежно надел его ей на палец. Оно было как раз. Он так и знал. Он не мог ошибиться с размером пальца на руке женщины, которую любил больше всего на свете, больше себя, больше жизни. Потом он встал, взял бутылку шампанского и громко выстрелил пробкой. Он налил бокалы дополна. Они выпили за счастливое начало их семейной жизни.
А сейчас он один, сидит на диване и пытается читать книгу, которая ему не интересна. Книга, в которой он не понимает ни слова. Он отбросил ее в угол. Встал, подошел к полке, где стояли их фотографии. Вот она. Его единственная. С потрясающей улыбкой и блеском в глазах, который всегда его приманивает больше, чем что-либо. С длинными волосами, которые он так любит ей гладить и растрепывать. С длинной шеей, которую он так любит ей целовать. Боже, как же он ее любит. Кажется, что сильнее чем он, любить просто не возможно. Он поставил фотографию на место. Снова вышел на балкон. Ветер дал ему холодную пощечину. Он с грустью посмотрел на город. Где же она?
III.
Он стоял и смотрел, как машины проносятся мимо его дома туда-сюда, как льется холодными струями дождь, прибивая к дороге весь воздух. Смотрел, как мимо проходят счастливые семейные пары. Смотрел и не мог поверить в то, что все, что произошло сегодня утром, действительно произошло. Это казалось скорее каким-то сном, невероятностью, тем, что бывает с другими. В его жизни практически все всегда было спланировано до мелочей, он всегда взвешил слова, анализировал поступки. Но сейчас он был бессилен. Все, что он мог - ждать. И он ждал. Терпеливо. Он зашел обратно в комнату и сел у окна. И стал смотреть, как капли медленно сбегаю вниз по стеклу, словно падают маленькие прозрачные бусинки. Он давно не присматривался так пристально к дождю. Последний раз это было, кажется, еще до того, как встал встречаться с ней. Он тогда тоже сидел у окна и думал, как ее пригласить на свидание так, чтобы она не отказала? Тогда он тоже разглядывал каждую капельку, каждый меллиметр окна. Когда сосредотачиваешь свое внимание на каком-то предмете, то в голове все мысли концентрируются, делаются точнее и креативнее. Тогда ему было сложно перебороть свой страх и смущение перед первой девушкой, которая действительно запала в его душу. Думал ли он в тот день, что эта девушка впоследствии станет его женой? Может, и думал. Он наверняка уже тогда где-то в глубине души хотел этого. А если он чего-то действительно хотел - он этого добивался. Даже эта цель - она, первая красавица курса с проницательным взглядом не обошла этого правила. Пожалуй, это было лучшее достижение в его жизни. Бывало, конечно, что они ссорились. Как же без этого? Когда переполняющие тебя чувства, эмоции, страсти сталкиваются с повседневым бытом, как же тут не возникнуть конфликту? Она любила спать ночью с закрытым окном, он - с открытым. Вот вам и превое столкновение взгдлядов. И как же тут найти компромисс? Она никогда его не искала, она бросалась в омут и уже не могла остановиться. Компромисс находил всегда он. Они не открывали окно. Они его приоткрывали. Свежий воздух поступал всю ночь, но его было недостаточно, чтобы охладить комнату и заставить мерзнуть. Да, он всегда находил выход. Наверное, это было его обязанностью. Почему? Потому что она была сесуалисткой, а он - рационалистом. Не в полных значениях этих слов, конечно, но в большей степени. Еще она любила мыться в горячей воде, настолько горячей, что от тех паров, которые исходили от душа, в ванной после этого было невозможно душать. Там было жутко душно. Он по утрам всегда принимал холодный душ. Снова конфликт. Но он снова нашел выход. Она мылась после него. Кажется, что все это глупые вещи, что на первом месте любовь, но нет. Так не бывает. Любовь - это, несомненно, здорово, но есть обычная жизнь, в которой тоже надо существовать. Духовной пищей сыт не будешь. Он это прекрасно понимал. И она понимала. Здесь они были похожи. Интересно, почему они полюбили друг друга? Почему они все-таки вместе? Что их объединяет? Он не знал. Он никогда не знал, почему он любит ее. И еще больше не знал, почему она любит его. Они просто любили и все. Безо всяких "но" и "если", безо всяких "потому что". Просто любили. И это было прекрасно. Он был сильнее ее характером. Но иногда он ломался, иногда что-то подкашивает даже самых сильных. И тогда сильнее была она и поднимала его на ноги. Иногда ее переставала удовлетворять та жизнь, которой она живет. И тогда он открывал для нее что-то новое, заствлял улыбаться, снова радоваться тому, что тебе отведен хоть какой-то срок на этой чудесной планете. Про них никогда не говорили "он" и "она". Про них всегда говорили "они". Потому что они дополняли друг друга, потому что они всегда были вместе. Сложно даже представить, что она сейчас, возможно, идет по дороге, котоая навсегда уведет ее из их мира, из его мира. Вполне возможно, что этой ночью он впервые за все это время заснет один в их кровати. Правда, скорее, он не заснет. А что, если она не вернется? Что будет с ним? Ведь она - смысл его жизни. Но он не тот, кто может покончить с собой. Он слишком "другой" для этого. Он будет дальше... существовать. Да, вот это подходящее название для жизни без нее. Он перестал наблюдать за капельками. Если смотреть на них очень долго, хочется плакать, даже ему. А плакать он не умел.
IV
Он снова сел на диван. Ему сейчас ничего не хотелось. Во рту пересохло, и теперь там оставался только какой-то кислый привкус утреннего кофе. В такие моменты кажется, что если откроешь рот и попытаешься что-то сказать, то ничего не получится, потому что голос куда-то пропал. В детстве ему становилось страшно, что именно так и будет, и он всегда пытался говорить, и это ему, несомненно, всегда удавалось. Теперь он взрослый и знает, что сможет говорить, даже если не издаст ни единого звука целую неделю. В глазах щапало. И все из-за этих дуратских капелек. Ну почему они такие печальные? Почему их так много на стекле, а кажется, что каждая из них жутко одинока? В чем их секрет? Он не знал, да и никто, наверное, не знал.
Можно было позвонить ей на мобильный. Но нет, тогда он все испортит. Тогда она может никогда не вернуться. Нельзя спугнуть череду ее мыслей. Он знал, что в такие моменты лучше дать ей побыть одной.
Он хотел было встать с дивана, но не смог. Тело его не слушалось. Все, что он смог, это дотянуться до пульта и нажать кнопку. Заиграл тихий джаз. Лучше так, чем в абсолютной тишине. Он, кажется, впервые остался наедине с собой. Без кипы бумаг, которые надо перечитать, перебрать и разложить по стопкам. Без ноутбука с тысячью писем с разных концов света, каждое из которых ждет его скорейшего ответа. Ну что ж. Вот настало время пооткровенничать с собой. Чего он добился в жизни? Много. И он добился этого довольно быстро. Многие в его возрасте только подходят к его уровню. Еще более многие всю жизнь только мечтают о таком. Он просто хотел исполнять любое свое желание. И любое ее желание. И он сделал все, что именно так и происходило. Он не ждал того, что у него появится волшебная лампа. Он не ждал того, что в лотерее однажды выиграет миллион. Он ничего этого не ждал. Он знал, что над чудесами надо работать. Он знал, что деньги надо зарабатывать. И он зарабатывал. Он не хотел, чтобы она работала, но понимал, что ей нужно хоть что-то делать, поэтому не воспринимал ее работу, как средство получение денег. Она развлекалась. Главное, чтобы она получала от это удовольствие. И она прекрасно знала, что может хоть завтра подать заевление об увольнении, и это никак не ударит по семейному бюджету.
Жаль, что у них нет детей. Очень жаль. Ему казазалось, что он был бы хорошим отцом, а она - хорошей матерью. И что их останавливало? Он не знал. Но если бы мог сейчас это исправить, то непременно бы исправил. В любом случае, надо советоваться с ней. Ее нет. И, возможно, не будет уже никогда.
Инетересно, этот дождь когда-нибудь закончится? Нет, он ничего не имел против дождя, просто ему было интересно, ведь хваленые синоптики по первому каналу обещали сонлце. Иногда ему казалось, что, делая свои прогнозы, они забывают выглянуть в окно. Нет, техника никогда не ошибается. Ошибается погода, конечно. Она просто забывает, что планировала солнце. И как их еще держат на работе?
Сидеть стало как-то тяжело. Просто невыносимо. Он прилег на диван. Чуть только закрыл глаза, как задремал. Ему снился странный сон.
Ночь. Пустая улица. Один только фонарь. Оранжевый свет. Дождь. Частый, сильный дождь с крупными каплями. Шагах в 20 от него - силуэт. Очень знакомые очертание. Длинные, мокрые волосы. Конечно же, он хорошо знал этот силуэт. Более чем хорошо. Но она была повернута к нему спиной. И не собиралась к нему поворачиваться. Он позвал ее по имени. Раз. Другой. Третий. Громко и шепотом. Она его не слышала. Она пела какую-то песню. Он сделал шаг к ней. Два. Три. Пошел быстро, побежал, но растояние между ними не уменьшалось. И вдруг она исчезла. Резко. Как будто ее и не было здесь никогда. Фонарь погас. Кромешная тьма. Он вскрикнул. И... Проснулся.
Он посмотрел на часы: 6 вечера. Неужели он проспал так долго? А сон покзался ему таким коротким. И страшным. Да, сон был и правду страшный. Даже жуткий. Он протер глаза. Встал с дивана, подошел к шкафу. Порылся немного. Нашел костюм. Лучший в его гардеробе. И одел его. Подошел к зеркалу. Причесал волосы, уложил их гелем. Пошел в ванну. Еще раз почистил зубы. Подушился дорогим одеколоном. Он сам себе понравился. Пожалуй, что таким можно было выйти на улицу. Он подошел к двери. Повернул ручку. Выдохнул. Пришло его время.
--
часть.
Он вышел на улицу. Черт. Забыл взять зонтик. Неважно. Дождь ничего не испортит. Пусть льет не прекращая. Пусть льет. Слышишь? Лей! Дело случая. Все может получиться не так, как он запланировал. Но такое случается редко. Он не хотел на что-то надеятся. Он решил просто положиться на судьбу. И на нее. Он пошел по улице, зашел в цветочный магазин. Долго смотрел на цветы. Что-то все в них было не то. Что-то такое... Вот. Вот что надо. Белая роза. Одна. Да, пожалуй. Он заплатил за розу и снова вышел на улицу. Фонари уже освещали дороги. Тысячи зонтиков проходили мимо него. Из какого-то кафе доносилась душевная мелодия. Не ошибиться бы с дорогой... Нет, он не ошибется. Он не имеет права на ошибку. Вот там мост. И надо идти к нему. Он пошел.
Она вскочила с места. Боже! Какая же я дура! Да что же это я делаю?! Я не смогу без него жить! И как мне только могло показаться, что жизнь без него станет проще и лучше? Такого не бывает. Почему? Я люблю его. Нет, я не просто люблю его, а ЛЮБЛЮ!!!! С кучей восклицательных знаков. Она побежала к лестнице, пропуская ступеньки, спустилась на нижнюю площадку. Теперь перед ней был только черный прямоугольник. Ей не было страшно. Она должна сейчас же вернуться к нему, он уже, наверное, ищет ее по всему городу. И она побежала вниз по лестнице. Настолько быстро, насколько умела. Добежала до самого низа, переползла по полу наружу. Уже темнело. Сколько времени? Часов 6? Неважно. Надо сейчас бежать. Надо бежать. И она побежала. Ветки деревьев больно били по щекам и рукам, но она не обращала на это внимания. Она плакала. Как она могла оставить его? Родного, милого, любимого? Она ненавидела себя сейчас. Она стала задыхаться от слез, ветра, дождя, бега. Сесть на автобус? Но ни один не идет туда, куда ей нужно. Как же добраться? Опять бежать? Но сил на бег уже не было. Но у нее не было выбора. Она снова побежала. Она спотыкала, почти падала, снова бежала, сбивая людей, ловила жадно ртом воздух. Лишь бы успеть. Она услышала визг тормозов и оглушительные гудки машины. Боже, ее чуть не сбили. Надо быть аккуратнее. Она извинилась и побежала дальше. Оставалось уже каких-то несколько десятков метров, и она будет у того моста, с которого начала свое путешествие. Все. Хватит. Больше она не могла бежать. Ноги перестали ее слушаться. Они отказывались ей подчиняться. Теперь они волокли ее медленно. Очень медленно. Ей показалось, что прошла целая вечность, прежде чем она наконец-то добралась до моста. Мокрая от пота и дождя, с растрепанными волосами, с пересохшим горлом она остановилась у самого его начала. Она увидела его. Сколько он уже ждет ее здесь? Сколько стоит под этим проливным дождем?
Он дошел до моста и остановился. Здесь он будет ее ждать. Если к ночи она не придет, он выкинет розу в реку, а сам развернется и уйдет домой. Он стоял час. Два. Совсем стемнело. Он промок насквозь, до нитки. Но он не обращал на это никакого внимания. Плевать. Он не сдвинется с места. И вдруг... Померещилось? Он пригляделся. Да, это действительно была она. Она бежала к мосту и у самого края остановилась. Она увидела его. Она была прекрасна, как никогда. Измазанная в какой-то пыли, мокрая, растрепанная, с заплаканными глазами, румяными щеками. Его сердце упало на пол. Упало на дорогу. Кровь застыла. Он походел. Каждый волосок на его голове встрепенулся. Сердце вернулось на законное место, сплясало чечетку и запустило кровь по венам и сосудам. Стало теплее. Он любит ее. Он очень ее любит. В мире вдруг стало очень тихо, он перестал замечать людей, которые проходили мимо. Он смотрел только на нее. Он сделал шаг навстречу.
Она увидела, что он шагнул вперед, и тоже сделала шаг. Сердце успокаивалось. Ей было трудно дышать. Она чувствовала себя страшно виноватой и еще более счастливой. Какой же он замечательный.
Он пошел быстрым шагом и остановился на середине. Ровно на середине моста. На том самом месте, с которого начались их отношения.
Она дошла до середины. Теперь он был совсем близко. Она не решалась дотронуться до него. Она просто посмотрела ему в глаза. Он был безумно счастлив видеть ее сейчас. И она была счастлива быть с ним.
Он посмотрел в ее глаза. Они были переполнены слезами. Ему хотелось прижать ее к себе, но он не мог. Он оробел, как мальчишка. Как тогда, когда им было всего по 20. Он протянул ей розу.
Она увидела розу. Изумительную, белую розу. Таких дивных цветов она давно не видела. Она взяла ее. Даже с расстояния эта роза благоухала сладким дурманящим ароматом.
Он приблизился к ней. Она приблизилась к нему. И они дотронулись губами до губ друг друга. Этот поцелуй был, пожалуй, самым прекрасным за всю историю их отношений. Будто горячее красное вино разливалось по всему телу и вскружило голову. Будто дождь стал теплым душем. Он чувствовал соленый привкус ее слез. Он наслаждался этим вкусом. Она закрыла глаза и унеслась куда-то далеко, за перелы этого мира. Он снова рядом. Родной. Время замедлилось, оно дало им шанс насладиться моментом. Оно дало им шанс ощутить жизнь и попробовать дотронуться до счастья. Оно дало им шанс обрести себя, обрести любовь. Шагнуть на ступень выше. Стать мудрее. Это поцелуй даже не мог сравниться с их первых поцелуем. Он наконец-то прижал ее к себе, взял на руки, закружил. Они оба улыбались. Они наконец-то поняли, ЧТО они друг для друга. И поняли, что не могут друг без друга. Никогда. Он опустил ее на землю. Она взяла его за руку. Они пошли прочь с этого места домой. В их старый новый дом. У них началась вторая жизнь.
Она проснулась рано утром. В такой момент, когда пташки еще не успели почистить маленькими клювами свои перышки, когда тысячи людей еще спят в своих кроватях и видят миллион скучнейших снов. В такое утро, когда дождь тихонько струится по окну, бьется как ненормальный о дороги, когда ветер треплет изнеженые вчерашним солнышком ветки деревьев и гоняет по небу хмурые серые тучи. Она не стала открывать глаза. Она придвинулась ближе к нему, тому, что спал рядом. Она дотронулась губами до его щеки. Больше она не уйдет. Никогда. Она улыбнулась. И снова погрузилась в сладкий, нежный сон.