Аннотация: миниатюра из цикла "Мысли бездомной собаки" "Универсальный-2017 зима"
'Мысли бездомной собаки'
Канун зимы и завтра у меня День Рождения - 'церемония открытия памятника-копилки бездомной собаке'. Это про меня. Вот и готовимся - хозяин чем-то полупрозрачным укрыл меня.
'Зачем это? - сквозь эту пелену бронзовый пес пытается различить выражение его лица. - Чтоб не замерз? Выгоняешь, хозяин? Там же Зима!.. Ну, это завтра потепление. А потом? А если еще снежком присыплет вместе с этой копилкой. А конура хоть будет, а то ж меня потом под снегом не найдут?.. Убирают? Регулярно? Да ну?! А косточку кто-нибудь даст? Можно и с мясцом! Ну и что, что железный! Сосиску, говоришь, в тесте? Согласен! Можно даже без теста и сразу две, а потом еще повторить. И не раз! Что значит размечтался? Аппетит-то железный! Ну и что, что сам бронзовый, все равно же металлический'.
Закончив приготовления, хозяин ушел, оставив меня дожидаться своего бездомного существования. Именно бездомного. Там не то что дома, даже конуры нет, лишь крышка люка, на которой мне придется греться в лютые морозы. А ведь вся зима еще впереди, как и крещенские морозы.
Ну, все, не будем о грустном. Лучше о чем-нибудь хорошем, например, о детстве.
Приближалась ночь и пес, увлеченный воспоминаниями, иногда даже горячими, начал подремывать. 'Здесь тепло, а завтра на улицу, на мороз. Вас бы самих туда, на мороз...' - мелькнула мысль, оставив лишь затухающий бронзовый гул.
'Вас бы самих туда, на мороз', - усилился гул с приходом хозяина, и все вокруг завертелось в неимоверном танце на жесткой крышке люка, в свете уличных огней, закончившееся мягким приземлением. Радость освобождения от пленки быстро сменилась обескураживающими вспышками камер. И только я пришел в себя, как суета и столпотворение перед люком, иногда разбавляемое хватанием за нос, стали выбивать из равновесия. Терпение на столь бесцеремонное трение стало иссякать, еще чуть-чуть и я начну не только некультурно рычать, но даже кусаться. Едва сдержался.
***
Февраль, хотя в основном все еще господствует зима, но неуловимо чувствуется приближение весны. Лениво сыплет снежок на не слишком частых прохожих, некоторые из них сворачивают 'покормить' меня, а заодно начистить нос с целью осуществления своих заветных желаний. В особенности грешат этим делом студенты и школьники. Хорошо, что студенческая сессия позади, как и 'контрольные' в школе. Студенты сейчас озабочены более важными вопросами, ведь сессия у большинства позади, а впереди весна. В иной день вынырнувшее из облаков солнышко прогревает мои бронзовые косточки, промерзшие на морозе, и сверкает нос под весенними солнечными лучами!
В свете уличных огней
Или солнечных лучей
Мой начищенный 'пятак'
Сверкает как маяк.
Может поэтому парочки назначают здесь место встречи. Вот слабая половинка очередной парочки мазнула меня варежкой по носу и вскоре их силуэты растаяли вдалеке.
Эх, сорваться бы с холодного люка и неистово рвануть сквозь давно уже манящую издали Арку и, согреваясь на бегу, во всю прыть умчаться вдаль от пробирающего до самых бронзовых костей морозца. Но всему свое время - не будем пугать прохожих, в особенности пожилых, как вот эта старушка, которая, переваливаясь на больных ногах, целеустремленно идет ко мне.
'О боже! - невольно вырвалось у меня, когда старушка с размаху оперлась о мою мордочку. - Да-а, с такими бабушками-старушками надо держать 'ушки на макушке'. Это хорошо, что тельце у меня литое и к люку я крепко 'привязан', а то недолго и с лап свернуться от такой 'трогательности'.
Перед моим носом, словно маятник, качалась старушкина сумка, другой же рукой она пыталась пристроить монетки в районе 'куда дотянется рука'. И этот район строго очерчивался моей головой. Даже на макушке попробовала поискать и, конечно же, на мордочке.
Я бы подсказал, но я молчу - подавиться монеткой совсем не хочу.
Лишь приоткрою я пасть - поперхнусь монеткой-другой, услужливо предоставленной бабкиной рукой.
- Вот зар-раза, где у него эта копилка находится? - тяжело и протяжно выдохнула свои затруднения старушка.
- Бабушка, монетку в люк надо бросать, там специально прорезь сделана, - подсказал догадливый прохожий.
Сопроводив взглядом руку доброхота, старушка тут же метнула взгляд обратно.
- Сынок, я ж потом обратно не разогнусь! - посетовала она и протянула ему свои монетки. - Помоги, родной, и дай бог тебе здоровья!
'Сынок' шустро 'накормил' меня монетками и спешно двинулся дальше, а бабулька наконец-то выпустила из рук мою мордочку и, не торопясь, стала надевать варежки. Глядя вслед медленно удаляющейся старушке, я вздохнул полной грудью и от этого чуть не взлетел со своего бронзового якоря. Как все-таки здорово дышать полной грудью, жадно вдыхая даже городской воздух.
Фу-ты, сглазил, опять повеяло стойким запахом канализационного люка. Да, не весь воздух полезен для здоровья, как и некоторые личности, мягко говоря, весьма неаппетитно пахнущие как снаружи, так и где-то изнутри. Конкурент, как окрестил он меня, ну и я не остался в долгу. В первое его появление мне невольно в голову взбрело, что к моему люку канализацию кинули. Лучше б уж теплотрассу, - подумалось мне тогда, - теплее б стало. Вот опять 'просвещает' очередного 'кормящего'. Может, что новенькое скажет, прислушаемся: '... лучше бы живому человеку подали, чем железной болванке...'.
'А вот не железный я, а бронзовый. И не мне деньги идут, а моим собратьям на еду'.
- Тебе ж на 'выпить', а им на 'поесть', - высказался 'накормивший' меня мужчина. - А для того, чтобы 'выпить', работать надо!
- А тебе жалко, что ли? - огрызнулся тот. - Или завидно?
- Мне не жалко собак накормить! Они, в отличие от людей, не могут себе заработать на еду.
И только конкурент стал набирать воздух для новой порции своего 'яда', как челюсть захлопнулась под напористый женский окрик:
- А тебе, что ли, лучше отдать?
Дородная женщина просверлила взглядом конкурента, и тот не то что не стал спорить, а быстренько дал деру в сторону 'Кота Ученого'. Ох, не завидую я 'Коту' - наверняка такой вот кадр 'приделал ноги' его очкам, хотя такой уж точно бы книгу вместе с поддерживающим ее хвостом утащил. У меня же очков и книги нет и хвост вроде как недоступен, а вот за ухо - я переживаю. До сих оно 'горит' от его страждущего взгляда.
***
Миновали чуть запоздавшие в этом году, но к счастью, недолгие, крещенские морозы, и как только слегка повеяло теплом, с неба, затянутого снежными облаками, неторопливо, с этакой ленцой посыпал снежок. Было красиво и свежо. Само собой пришла на ум строчка из песенки, напетой одним прохожим:
'А снег идет, а снег идет.
И все вокруг чего-то ждет...'
А снег, кружась пушистыми снежинками, падает на бронзовую мордочку бездомного пса и ни капельки не тает. Даже интенсивное натирание носа ничуть не согревает. Липкий снежок припорошил лапы и хвост, набился в уши и глаза, так что порой кажется, что пес плачет.
'Это не слезы - это просто снег слегка запорошил глаза'.
Но кто знает?!
А вот возле передних лап у него чисто благодаря вот таким школьникам, что дружно спешат сюда. Один из них чуть повыше и старается выглядеть взрослым, а тот, кто поменьше, выглядит более шустрым, этакой егозой, непоседой. 'Кормить' будут! И не только...
Поставив свои рюкзачки прямо на снег, мальчишки принялись в них копаться.
Интересно, а что они там так долго ищут и чем же это меня собираются угостить. Неужели косточкой или колбаской? - неуверенная мысль, рассыпавшая радостной трелью колокольчика в бронзовой голове, неожиданно оборвалась догадкой. - А ведь могут и кормом для собак угостить, как додумался один умник, или опять чипсами.
Как в воду смотрел.
- Как ты думаешь, а он будет 'аскорбинку', если туда ему кинуть? - несколько иронично поинтересовался шустрый у товарища.
- Я думаю, не стоит! - не задумавшись ни на мгновение, веско ответил тот. - Лучше денежку!
- Ага! - согласился шустрый, отметая очередную свою выдумку также легко, как и придумал. И, конечно же, ни один из них не услышал облегченный вздох бронзового пса.
Вытащив 'корм', шустрый двинулся было к цели, но притормозив, неуверенно спросил товарища:
- А где тереть нос: тут или вот тут? - он осторожно прикоснулся подушечками пальцев сначала к 'нюхалке', а уж затем осторожно провел от кончика носа к самым глазам, ощущая прохладу бронзовой шерстки пса. Лишь на мгновение его рука задержалась между глаз собаки и проскользнула далее, пока пальцы не уткнулись в торчащее бронзовое ухо и ухватились за него. - А может лучше ухо, оно ведь тоже блестит?
- Нос! - безоговорочно постановил тот.
С сожалением мальчик выпустил на свободу ухо пса из озябшей руки, задумчиво посмотрел сначала на прорезь в люке, перевел немного растерянный взгляд на собаку, а затем уставился на товарища и снова спросил:
- А как правильно: сначала бросаешь, а потом трешь, или наоборот?
'Да не надо же тереть! - благим матом завыл бронзовый пес. - Надо просто погладить меня и все! Как обыкновенную собаку'.
Но, ни один из них не услышал этот бронзовый набат, который, как казалось псу, должен был прямо оглушить ребят.
Высокий школьник, не торопясь, открыл кошелек, наконец-то извлеченный из рюкзачка, придирчиво выудил оттуда монетку, затем вторую, и только тогда перевел взгляд на товарища.
- Сначала бросай, а уж потом три!
'Не-е-ет! - надрывался пес. - Не на-а-до!'
И, как обычно, это не помогло - шустрый, ссыпав монетки в прорезь люка, стал весьма интенсивно натирать саму 'нюхалку', постепенно превращая симпатичный собачий нос в поросячий пятак. Хорошо, что его товарищ не дал ему такой возможности совершить это прямо сейчас - кинув монетки, он аккуратно пододвинул шустрого в сторону, пару раз прошелся по самой 'нюхалке' носа, при этом что-то нашептывая одними губами.
Пес терпеливо ждал конца экзекуции, даже не прислушиваясь к шепоту. Но ничто не вечно и очередной 'натирательный' процесс, к счастью, особо не затянулся. Нос стал блестеть еще лучше даже при затянутом облаками небе.
'А что же будет, когда солнышко выглянет? - задался вопросом пес. - Он же будет блестеть как солдатская бляха на параде'.
Школьники, не обращая внимания на стенания бронзового пса, надели свои рюкзачки - один из них деловито, а второй на ходу и, попрощавшись друг с другом, направились каждый в свою сторону - один из них пошел дальше по улице, а второй побежал вглубь сквера, наверное, к 'Коту Ученому', предложить тому невостребованную 'аскорбинку'. Один из них - стараясь выглядеть солидным, а другой - по-мальчишески, вприпрыжку.
Одинокая фигура бездомного пса, с трудом уместившаяся на бронзовой крышке люка, постепенно теряла четкие очертания в опускающихся на пустеющий скверик, сумерках. Ему остается только ждать! Ждать своих друзей, надеясь на то, что они почаще будут приходить 'кормить' его и гладить по бронзовой шерстке.
'Ага, скажете тоже - 'по шерстке', - недовольно ворча, пожалился пес, - вот нос натереть до блестючего состояния, чтоб выглядел как пятак - это точно! А еще хотят, чтобы их желание сбылось. Трением можно только огонь разжечь'.
Снежок все падал и падал на разгоряченную мордочку пса.