Аннотация: Когда ты знаешь, что умрешь, То жизнь похожа лишь на ложь...
Отчаяние.
Все мы под страхом смерти
В депрессию впадаем.
И смысла жизни просто
Порой не замечаем...
Я сижу в тесной комнате и плачу. Ночь наводит немыслимую тоску, пускает на стену страшные, леденящие кровь тени, и от этого становится еще печальней...
Только вчера я смеялась, радовалась жизни, гуляла со своим парнем по весеннему парку. А сейчас я сижу одна в своей комнате и размышляю. Я задаюсь вопросом "Что я такого сделала, что Бог меня наказывает?" Конечно, я сама виновата. Надо было намного раньше пойти в больницу, но откуда я могла знать, что головные боли могут быть на столько опасными...
Макс мне уже давно говорил, что нужно обратиться к врачу, но я, будто не слышала его.
Я считала, что это всего лишь мигрени. Три дня назад в школе мы проходили по истории царя Ивана Грозного. Я тогда узнала, от чего Грозный убил своего сына. У царя была опухоль головного мозга, и, при сильнейшем приступе боли он сорвался, а когда боль прошла, понял, что натворил, но было уже поздно...
Я тогда не знала, что у меня такой же диагноз.
"Опухоль головного мозга" - из уст врача это звучало, как приговор. Я обращалась и в более специализированные клиники, но везде слышала одно и то же:
- Извините, но с таким диагнозом вы проживете не долго. Запущенная форма... месяц, чуть больше...
Кто-то из медсестер добавлял:
- Нам очень жаль, правда,... крепитесь...
Но я-то понимаю, что меня ожидает: сначала я сойду с ума, потом начну пускать слюни и писаться в постель, как годовалый малыш. Это все мои догадки, но, кто знает, какой может оказаться действительность. Но в одном я уверенна точно, в течение обещанного врачами месяца, я буду умирать. Медленно и страшно. Буду считать каждую прожитую секунду, каждый миг, каждый вдох...
За стеной громко похрапывала бабушка. Она, наверно, видит сон, где ей очень хорошо и весело. Для меня таким сном могла быть только смерть... Я долго думала над тем, что когда я стану похожей на амебу, я буду доставлять близким только хлопоты и переживания. Я все равно умру, так не лучше ли сделать это сейчас, пока я могу еще что-то соображать?
В углу мелодично зазвонил мобильный. Песня "Onlyyou"тихо играла, наполняя мою комнату звуками полифонии. Под эту песню мы с Максом впервые поцеловались, под эту песню я умру...
Это естественно звонил Максим, но я уже не могла взять аппарат в руки.
Острое лезвие бритвочки скользнуло сначала по запястью одной, потом другой руки, оставляя жгучую боль и кровавые следы. Багровая, теплая кровь сочилась из вен, согревая холодные руки. Но я ни о чем не жалею, нет ни о чем...
Спокойствие и умиротворение овладело мной. Я могла произнести только: "Простите..."
Я медленно теряю сознание, и только монотонное бабушкино похрапывание нарушает воцарившееся спокойствие: даже сверчки за окном перестали стрекотать, как бы понимая, что со мной происходит. Постепенно наступила мертвая тишина, мертвая для меня уже во всех смыслах...