Вот и Карси просто хотела поесть. Поесть хотела! Поесть!!! Сестру накормить хоть тощей жаренной мышкой! В клоаке у стен Вавилона стащить хлеба ой какая задачка - искусство! - и влипнуть можно, и жизни лишиться, но чтоб вот так. Так?! Предупреждать надо, дохлый жеж бот! А тут ещё храитель нарисовался... Ознакомительный фрагмент (Начато 29 сентября 2015. Закончено 12 апреля 2017)
Последняя версия здесь: https://lit-era.com/aleksei-bykov-u377675
Если текст для вас слишком мелкий Ctrl '+', если слишком крупный Ctrl '-'
Другие тексты здесь ~~~ Вляпаться в куклы ~~~
Нас много, но кто-то прикинулся нами. Двойник двойника
Глава 1. Умереть, чтобы жить
Отдай последнее - жизнь за другого
-Где она?! - рявкнуло в спину и потерявшая добычу стая отчаянно взвыла. Карси на последнем издыхании вильнула за угол. От долгого бега сквозь лабиринты трущоб лёгкие жжёт. В панике только одна мысль: куда деться? Куда?! Короткий взгляд на гору мусора под ржавую крышу, и брызги помоев со старых ботинок рассекли ночной смрад. Ржавый бак лязгнул крышкой - полетел в узкий проулок: пусть думают, что побежала туда, а спасение - вот же оно. Вот!
Карси махом взлетела на кучу хлама. Нырнула в густую тень. Втиснулась под доску в тенёты меж грязных балок. Паникующей мышью замерла в отдающей плесенью вони гниющих обрезок и постаралась унять молотом колотящее в висках сердце. Прикинулась мусором. Вздрогнула: толпа разъяренных малолеток вывалилась из-за угла. Сдавленно застонала,- Зар-ра-аза, а долговязый вожак внизу бешено завертел рыжим хаером. Яростно полоснул лужу цепью. Рявкнул:
-Где эта чёртова сучка?! - схватил ближайшую шестёрку за грудки. Встряхнул. Рыкнул в размалёванную морду, - чего врос? Иска-ать! Искать, тва-арь! - Стая в лохмотьях рассыпалась. Заполнила смрад нижних кварталов второго уровня металлическим скрежетом ржавых обрезков труб. Звон цепей дюжины ублюдков погасил тусклый свет в утыканных осколками зарешёченных окнах и вожак довольно осклабился - трясутся, отбросы! Подбодрил стаю, - нашедший девку, после меня! - молокососы радостно взвыли, а Карси съёжилась под трухлявой доской. Стиснула короткий стилет замерзшими пальцами. Унять мелкую дрожь. Не выдать себя струйкой пара на холодном ветру! Затаиться! Выжить! Уж кому-кому, а семнадцатилетней в ночных трущобах несложно понять чего так возбудилась малолетняя шайка. Рвано выдохнула: плечо ноет от укуса цепи и это не важно. Неважно! Сейчас главное не шевелиться: маскироваться ночью здесь учишься быстро, иначе смерть. Смерть - второй бич после голода. И тот донимает. Крохи еды последний раз Карси видела вчера на рассвете - жарила мышонка для младшей сестры. Асти. Единственной, ради кого стоит жить. Но, к чёрту голод. Еда! Нужна еда. Нужна! А голод потерпит - стая рыщет кругом.
Рядом треснуло. Вожак взгромоздился на гору мусора. Хрустнул трухлявым обломком у носа Карси. Взошёл выше и величественно обозрел помои проулка: он здесь король! Тяжелым ботинком до хруста врезал по доске на спине Карси. Неторопливо сунул палец с крючковатым перстнем за пояс, и отбойщики воззрились на величественно замершего вожака, а доска на спине Карси хрустнула от натуги. Ботинок вожака прижал. Надавил на доску рваной подошвой! И нищенка охнула: напряглась под весом долговязого королька. Стиснула стилет. Занервничала: неужели нашёл?
Вонючая капля помоев с драной подошвы шлепнулась перед носом, брызнула Карси в лицо, заставив сдержать позыв рвоты. Не время. Не время! Да и над головой зажужжала набирающая обороты цепь. Карси подобралась: снова хлестнёт? Опять? Гад! Куда деться? Плечо и так пульсирует тупой болью.
Над головой рявкнуло:
-Ищите, сучье отродье! Фас! - вожак подался вперёд, величественно направил ищеек распростёртой немытой мозолистой дланью, и доска навалилась всей тушей. Дыхание спёрло, а мусор под руками Карси поехал. В свете фонаря перед глазами сверкнули грязью ржавые гвозди. Неимоверным усилием воли Карси придушила рвущийся писк. Молясь всем: богам, чертям, Сойрис, дьяволу попыталась остановить сползание. Не до стилета уже: не удержи тушу величества, и ржавая железка вопьётся в глаза.
У стены соседнего дома взвыл сопливый юнец:
-Ра-а-аш! Зырь сюда!
Свист цепи над головой Карси рассек воздух и лязгнул о доски. Продрал комбинезон. Впился в бок голодной дикой собакой. Словно мясо, вырвал зубами боли каплю крови из закушенной побелевшей губы. Пронзающей болью дернул гвозди к глазам, а вожак вперился бешеным взглядом в бойца, тычущего в облезлую кладку. Подался вперёд, пригибая беглянку. И гвозди почти коснулись расширившихся от ужаса зрачков паникующей Карси. В голове заметались страшные мысли: что хуже в трущобах, лишиться глаз или отдаться на милость своры малолеток под предводительством матёрого вожака? Пискнуть и вытащат? Плечо ноет, бок пылает, живот сводит от голода. Что хуже? Вдруг не убьют? Карси стиснула зубы, диким усилием отогнала подступившие предатели-слёзы. Нельзя здесь слепой. Нельзя! Что будет с Асти?! Руки затряслись. Плечи налились свинцом. Карси изо всех сил старается удержать медленно переступающего по доске сопящего королька. В ушах надрывно бьет сердце: стук. Стук. В лёгких от натуги пылает пожар. Ржавые острия гвоздей почти касаются век. Пискнуть? Выдать себя? Любой выбор - смерть. Спину ломит от издыхающих остатков усилий. Руки трясутся в огне, а дылда, всматриваясь в бойца, навалился на доску. Подался вперёд. Гвозди уже сверкают у самых глаз. Коснулись повисшей слезы и жалкие остатки сил тают. Смерть будет лёгкой? Карси зажмурилась, держась только на дикой, врождённой упёртости. Чего он медлит? Издевается? Со слепой забавляться проще? Чего?! Только б не взвыть! Асти! Поясницу пронзала острая боль. Над головой раскатисто рявкнуло:
-Шлепок, идиот! Протух? Девку ищи!.. - и удивлённое, - что за-а-а... - заставило насторожиться. Ретивый боец у дома цапнул стену и взвыл. Сложился пополам: от серо-чёрной облезлой кладки отделилась такая же серая тень. Метнула стилет, вырвав вопль, и, развивая переливающимся плащом-хамелеоном, во всю прыть припустила по переулку. Вожак над Карси взревел:
-Взя-ять! - Грохоча досками и цепью, на тощей заднице скатился вниз. Помчался вдогонку за стаей, подбадривая срывающимся на визг, - хватай девку, ублюдки!
Улюлюканье унеслось в агонии боли. Не веря счастью, Карси отодвинулась от ржавых гвоздей. Потёрла сочащуюся сукровицей царапину на веке и растянулась на доске в мутно-белёсом свете ночной Соирис - вечная спутница грустной улыбкой пробилась сквозь клубы желтоватого смога. В гудящей голове предательски зажужжало: брось всё, здесь безопасно. Отлежаться до утра в груде мусора. Выспаться. Унять пульсирующий болью бок. Отдохнуть. В грязи. В сырости. В безопасности. Но... В жизни каждого в этом проклятом благословенном Вавилоне есть какое-то "но". Проклятое но!.. Асти... Еда...
Раненный отбойщик у стены заскулил от тихой поступи смерти - стая крыс, самых сплочённых и наглых жителей второго уровня, обступила вокруг, а Карси задрала голову: за стеной над ржавыми крышами в тусклом свете Соирис виднеются яркие эстакады такого желанного третьего уровня. Гирлянды точечек фонарей. Выше, у самого горизонта в полночной дымке теряются голографические рекламы четвёртого, и есть еще пятый. По крайней мере, слащавые легенды этого смердящего гнилью и сыростью уровня обещают: там, над смогом и грязью райская жизнь. Солнце, деревья, цветы. Врут ведь заразы, взгрустнула Карси, там дальше купол и ни одного шанса перебраться хотя бы на третий.
Карси трясущейся рукой вложила стилет в нарукавные ножны плотно облегающего мышино-зеленоватого комбинезона. Штопанного. Теперь и колено продрано. И бок. Ох, Сойрис. Ч-ч-чёртова стая! Мало этого - холодно. Обнимай не обнимай себя, тощие руки не греют. Потертый плащ полквартала назад пал жертвой схватки и бегства. А в душу словно нагадили. Так хочется бросить в след: сволочи! Гады! Но Карси сдержалась. Ради себя. Ради дожидающейся голодной мелкой, притаившейся в жалкой норе за ржавой сталью двери. Ждущей условный стук. И Асти должна дождаться! Должна! Потому что больше ей ждать некого. И идти некуда - беженцев нигде не ждут. Им нигде не рады, ч-чёрт их всех раздери.
Карси попыталась сесть, и голова зашумела: е-е-да-а-а-а. Еда-а. Еда! Еда!!! Мысль, или скорее воспоминание, потребность, голод, неутихающая жажда насытится, вой желудка прорезались сквозь боль и вонь помойной кучи. Придушили усталость. Заставили встать на колени. Нет. Не для милостыни. Не для унизительной мольбы о помощи, о пощаде. Карси давно решила, что побираться не будет. Только не она. Сама мысль об этом распирает тощее горло пожёванной костью. Да и ни паперти ни работы для перебежчиц здесь нет, а мелкую стенаниями не накормишь. Осторожно сползла с мусора в грязь. Настороженно огляделась и побрела. Вперёд. Вокруг вздрогнувшего в предсмертной конвульсии тела отбойщика. Вокруг жрущих свежую человечину крыс. Не оглядываясь. В темноту. В холод. В вонючий лабиринт узких улиц. Тихо. Скользя замерзшими пальцами по стене, прикрывая ноющий бок. Хромой кошкой перепрыгивая стылые лужи. Глотая в себя болезненный всхлип. Правило всегда одно: ни плеска, ни звука. С детства вбили: запомни, тебя здесь нет. Нет! Твой шорох - смерть. Твой плеск - предатель. Ночь всегда слушает. Всегда! Ошибись и встретит охотящимся голодным, бандой оголтелых подростков или безжалостным комендантским патрулём. Поэтому, подавляя вопящий голод, Карси крадется к заветной цели. Вслушивается в каждый звук: в тихий шорох остреньких коготков, в хрустальный перестук капель, в ночные скрипы дрожащих на ветру ставень. Ночь никогда не молчит. Никогда. Главное, уметь слушать. И Карси слушает. Слушает и бредёт. Всё выше по второму уровню. Вздрагивания от воплей и свиста загоняющей жертву стаи. От топота по железу прогнившей кровли. От воя. Воя?! Это еще что? Карси насторожилась. Догнали?.. Нет, стая бесится. Не уж-то один из них получил-таки стилет под рёбро? И на душе потеплело - неужели незнакомец отбился?
Липкая жижа под подошвами сменилась брусчаткой. Карси свернула за знакомый щербатый угол и вжалась в густую тень у окна. Магазин. Да, за решётками. Да, с охраной. У кого-то же в этой продрогшей выгребной яме есть деньги! Даже работа. Но не у Карси - ни серны в карманах. У неё есть только надежда, что сегодня Сойрис будет поистине благосклонна и заслонит свой лик плотной дымкой тощих медлительных туч. Только надежда. Всего лишь надежда. Маленькая. Стучащая зубами от холода. Зато своя.
Улюлюканье пронеслось рядом - бросило холодный ком к горлу. Заставило вжаться в камни, покрытые зелёно-коричневыми плешками грибка, и в переулке мелькнула серым плащом знакомая тень. Исчезла. Унесла в ночную прелую вонь лязг цепей. Холодным ветром сдула ругань малолетних загонщиков, а Карси попыталась сосредоточиться на магазине. Ничто не должно отвлекать. Рядом с окном дверь. Охранник же не вечно на дверь будет пялиться, так? Но как тут сосредоточишься: этот гад за стеклом жрёт! Он... Он... Жрёт он! Смачно чавкает! И даже отсюда, в вони, в пропитавших одежду гниющих миазмах Карси чувствует, видит, что в здоровенную горячую булку нашпигована не дохлая зелень. Не трава. Не смешанные с опилками отруби. Слюна потекла сама собой, породила тихий протяжный стон: даже не крыса. Не кры-ыса! Горячее сочное мясо, которое Карси пробовала-то раз в жизни... Не крыса... Этот гад жрёт бутерброд с настоящим мясом! Горячим! Здоровым куском! Запах жаренного манит, приковывает, сводит с ума и её и желудок. Кулаки сами собой сжимаются-разжимаются. Мир сузился до жаренного с хрустящей корочкой рассечённой полосками сала куска. Медовые с желтыми крапинками глаза Карси расширились от желания впиться зубами. Помочь охраннику. Откусить. Отодрать кусок бутерброда хоть ценой жизни. Для себя. Для сестры. Как же самозабвенно этот боров вгрызается в толстенный горячий кусок! Как лениво отдирает блестящие, тянущиеся прожилки. Какой густой сок течёт по сальному подбородку. Как неторопливо язык облизывает блестящие губы. Толстые. Сальные. Не спеша. Лижет жирные пальцы. Так вкусно. Карси сглотнула. Желудок от зрелища свело тупой болью. Мя-ясо...
И лязг ввалился во двор.
Ч-чёрт! - Карси вжалась в густую тень. Захлёбнулась слюной. Слилась комбинезоном с холодными камнями, а плащ мелькнул переливами и метнулся к дальней стене. Незнакомец развернулся текучим движением. Прижался к мокрой щербатой кладке. Выдохнул и рукава расшитой серебром куртки скользнули друг к другу. Банда насторожилась - звякнули цепи: Сойрис тусклыми бликами выдала пару тонких стилетов в складках плаща. Почему этот тип их не прячет? Юнец? Глупец? Карси стрельнула взглядом к углу - не выйти. Трое с цепями плечом к плечу перекрыли проулок. Боров в магазине тоже заметил. Отложил бутерброд... А плащ кончиком стилета стащил с себя капюшон и Карси про себя выругалась: на толпу малолеток смотрит целиком укрывшая голову переливающаяся ночью маска. Вот почему показал стилеты. Как тебя вообще сюда занесло с четвёртого уровня, аристократ? Нет, правда, настоящий чистенький аристократ. Думает, тут на колени перед ним преданно рухнут? Или, что? Стилеты их остановят?.. Дурак... К чёрту его... Мясо!.. Карси метнула взгляд из укрытия на здоровяка-охранника. Тот неторопливо передёрнул затвор видавшего виды ружья. Смотрит через решётку окна, а бутерброд на прилавке так манит... Нос дразнит. Желудок скулит... Да Карси с мелкой этого мяса хватит на целый... на целый... Карси даже боится представить себе такое счастье. А аристократик... Вот чего ему не сиделось на своём четвёртом уровне, а?
-Брось! - рявкнул главарь, и банда хищной волной поддалась к жертве. - Брось, сказал!
Аристократ отлип от стены. Решительный шаг вперёд. Блеск маски. И стилет тыкает в главаря, ведёт в сторону, мол, отойди. Дай выйти из тупика.
Раш от такой наглости поперхнулся. Рявкнул:
-Чё, оглох?! Я те не прислуга - задницу не поцелую. - Свистнул цепью, и брусчатка брызнула искрами. - Бросай по-хорошему.
Маска качнулась, чем и решила свою судьбу:
-Ну, как знаешь... Прыщ! Фас! - Тощий сопляк, с трубой наперевес, молча, сорвался вперед.
Плащ дернулся текучим движением. Тихий хрип и стилет как масло вспорол тощее пузо.
Банда зашумела от поросячьего визга.
-Ах ты... - главарь сморщился. - Жаба! Квир! Фас!
Из-за спины главаря шагнули два плотных малолетних амбала. Пошли, как учили, с разных сторон. Карси в тёмном углу затаила дыхание, скорее от страха, чем удивления: почему аристократ не отступает? Цепь и труба. Он что, самоубийца? Неизвестный в плаще спокойно опустил руки. Замер. Сам невысокого роста. Объемный плащ скрывает фигуру, стилеты утонули в объёмных складках. Но на что он надеется? Маска, дорогущий плащ-хамелеон, стальные стилеты - это же такая добыча. Всё можно продать. Одна маска прокормит банду пять-шесть недель.
Прыщ заскулил у стены- трясущиеся пальцы сжали расползающиеся потроха, а отбойщики зашли с разных сторон. Слева холодный воздух тихо завыл от набирающей обороты цепи. Справа хлопки трубы о ладонь. Даже охранник с ружьём вышел взглянуть на спокойного аристократа. Ему-то чего бояться? Магазину добычу и продадут, а банда пялится на сопротивляющуюся добычу.
И Карси решилась, - Все при деле? Пора! - Цепь щелкнула брусчатку у ног плаща, малец с трубой ломанулся к плащу, а Карси мышью порскнула за широкую спину охранника к горячему бутерброду. Сам дурак, пусть сам и выкручивается. Пригибаясь, подбежала к прилавку под вопли боли, сцапала добычу и...
-Ты посмотри, что за пташка. - Снаружи взвыли отбойщики, а за спиной замерли грузные шаги. Карси обернулась на полусогнутых, сжалась - охранник закрыл тушей проход. Плюнул на дощатый пол. Рявкнул,- Раш?!
-Раш, твою... - слова застряли в жирной глотке, булькнули. Сальную морду перекосило, когда взгляд охранника упал на обглоданный бутерброд в дрожащих от страха грязных тощеньких пальцах. Жирная харя исторгла, - воровка... Ра-а-аш! - Ствол устремился в голову Карси. - Положи это. - Карси шагнула назад, прижала горячую добычу к сердцу и отчаянно замотала грязными тёмно-русыми патлами. Отпустить мясо - выше сил. Моральных, душевных, любых! Ноги задрожали от страха. Желудок готов сам впиться сфинктерами в это горячее, сочное...
-Раш, обормот вшивый, тащи свою тощую тушу сюда!
-Что?! - В дверях нарисовался долговязый король местной помойки. Рявкнул, - какого?! Я занят!.. - проследил за стволом и оторопел, - мышка?.. Я по помойкам шарю в поисках, а ты здесь свою попку греешь? У неё расписание на всю ночь.
Карси вжалась в прилавок от препаскудной улыбки раскрашенной морды. Охранник подошёл вплотную к Карси, упёр поеденную ржавчиной сталь ствола в лоб. Шикнул, - стилет, дубина, - и спесь Раша смыло как миазмы помойки ливнем в канализацию. Долговязый протиснулся между охранником и прилавком, вытащил стилет из нарукавных ножен Карси и, подобострастно осклабился - потащил бутерброд.
-Дай сюда-а. - Здоровяк отобрал у Раша ароматную добычу под жалобный скулёж Карси. Вцепился зубами в мясо. Заливаясь слюной, буркнул, - пафва фон... Нфу! - поняв, что тратить патроны Физар не хочет, Карси бросилась к спасительной двери и со всего маху растянулась на грязных досках от подножки долговязого. Цепь Раша тугой петлёй обвила шею. Дернула на колени. - Встать!
-Фе зфефь, Ваф.
-Да-да, не дрейфь Физар, в кормушке не гадят. - Долговязый выволок брыкающуюся добычу на брусчатку. Вздернул на колени. Гавкнул, - заткнись, - и холодные кольца цепи впились в горло. Карси захрипела, а над головой рыкнуло, - какого вы тут возитесь, сосунки. Взять его!.. - Дёрнул цепь, - Сказал, заткнись.
Пытаясь ослабить цепь, ловя воздух, Карси стреляла глазами в поисках помощи. А вокруг только три размалёванных полутрупа в старых обносках стонут в грязи у ног чистенького аристократа, и пускающая струйки пара на холодном ветру стая ропщет. Видит, как трясётся, сжимает живот располосованный Жаба. Его дрожаще-жалобное, - с.с.сволочь, - и слёзы вздыбили шерсть на кудластых загривках. Тощий Прыщ затих в липкой луже, Квир корчится в судорогах и продранная пола плаща не сойдёт аристократу за плату о смерти ладных бойцов. Только никто не решается напасть первым - добыча кусается, а встретиться в хороводе у Сойрис ещё успеется всем.
Раш потащил цепь вверх. Лишил Карси остатков воздуха. Приподнял с брусчатки, уперся тощим коленом в спину - заставил выгнуться. Продемонстрировал стае давящуюся хрипом добычу. Рыкнул, - премия тому, кто перегрызет глотку гаду, - и стая ожила. Глаза на раскрашенных мордах вспыхнули злобой. Заблестели. А пальцы Карси онемели под впившейся в тонкое горло цепью. Пульс бьет молотом мешая тащить громкий хрип. Надо продержаться, надо. Карси понимает: её смерть это и смерть сестры, но от давления цепи тело не слушается, глаза как будто разбухли. Лезут из орбит, и сотни маленьких фонарей с патрульным ботом в клубах далёкого смога кружатся. Плывут. Тянутся мимо Сойрис. Остатки сознания слились с глотком промозглого воздуха, стали им, и только краем уловили тихое, далёкое, - Фас. - Цепь ослабла и Карси рухнула в стылую лужу. Согнулась, жадно давясь ледяными ночными миазмами, а перед глазами замаячил стилет. Собственный. - Сиди смирно, не то порешу. Уловила? - Цепь рванула горящее горло. Стилет прижался к щеке. - Уловила, сказал? - Карси как могла, попыталась кивнуть. Закашлялась. Тем временем, трое уже взяли аристократа в полукольцо. Цепь и две дубины, - даже жадно ловя благоухающий гнилью воздух, Карси не могла не отметить оружие.
Перед самым лицом маячит стилет.
Раш торопил:
-Фас, сказал, - цепь дернула, напоминая - не рыпайся. - Ну! - И малый с кривым носом рванул вперёд. Балахон текучим движением ушел от стальной трубы, ускользнул от второй. Прижался к стене, и Карси поняла: или они с аристократом вырвутся вместе или она сегодня умрёт. Стая, хоть счастливая, хоть разъярённая, не отпустит. Но как удрать? Стилет у лица замер. Раш точно отвлёкся? Очертя голову Карси вцепилась в ненавистную руку, до боли в скулах впилась в предплечье зубами. Дернула! И Раш с диким визгом полетел мордой в студёную грязь. Карси выхватила стилет и бросилась к стене. Развернулась. Сорвала с шеи ненавистную цепь. Попку он захотел, гад! Оскалилась, зашипела, а смрад холодного воздуха рассек вой уязвленной гордости помойного короля:
-Фа-а-ас, сволочи! - Раш вскочил, утер пятернёй размалёванную морду и сам ломанулся вперёд. Три стремительных шага и замер. Пара юнцов повелась на атаку. Перескакивая через трупы, бросилась на стилеты, и в две секунды осела у ног плаща. Незнакомец сверкнул маской, болезненно прижал руку, и, добивающая хрипящего юнца Карси поняла: достали.
На переулок опустилась давящая тишина. Шайка с дюжины крысящих по помойкам юнцов сократилась до тёртого жизнью сплочённого костяка - четвёрки, широким полумесяцем прижавшей добычу к высокой стене. Маска и Карси переглянулись. У обоих один безмолвный вопрос: стоит ли доверять жизнь стоящему рядом? Карси увидела в маске собственное перекошенное болью перепачканное худое лицо - сама бы она такому не доверила спину. Краем глаза заметила, как боров-охранник прислонился к косяку у входа. Сплюнул. Какие-никакие, а развлечения Физар обожал. Не первый раз скупает добычу у Раша. А уж такую... В предвкушении скрестил жирные руки на груди. Буркнул:
-Кончай плащ драть.
-Не лезь. - Раш неторопливо поднял и начал раскручивать цепь над крашенным хаером. Коренастый Шеркан рядом оскалился. Отстегнул от пояса шипастый шар и приладил к концу цепи. Двое по краям вскинули ржавые обрезки труб. Каждый в четвёрке точно знает роль - тактика отработана до мелочей. Бойцы с трубами шагнули в стороны, намереваясь обогнуть жертвы. Знают: шар полетит в голову, Раш подсечёт ноги цепью. Они отвлекут и добьют. А Карси отчаянно вертится - куда деваться? Должен быть спасительный выход. Должен.
-Плащ? - аристократ впервые подал искажённый голос из-под зеркала маски. - Тебе нужен плащ? Лови. - Содрал с себя быстрым движением. Взмах и переливающаяся ткань широким веером полетела в сторону. Сползла со стены на брусчатку. Передала цвет и текстуру. - Берите и уходите.
Карси готова была скрежетать зубами: это же девчонка! Черные брюки и тонкая расшитая серебром курточка с высоким воротом под самую маску обтянули так плотно, что странно, почему эта вторая кожа до сих пор не разошлась по швам. Четвёрка переглянулась, а аристократка плотнее прижала поврежденную руку. Сильнее сжала стилеты. Гордо выпрямилась и скалящаяся в азарте стая начала посмеиваться от вибрирующего болью уверенного:
-Берите и уходите. Иначе вам смерть.
-Тебе, дурочка, - хмыкнул Раш. - Нет, что за ночь? - Он уже представил забаву: плащ, маска, стилеты - огромный доход. В норе наконец-то еда, пара девчонок. Да, что там: аристократка. Неслыханно, какая аристократка! О, да, э-эту аристократку он оставит себе. Швырнёт на лучшую плешивую шкуру. Осклабился, - брось резак, светлость, и позабавимся. Ты уж поверь, реверанс у меня глубоко войдёт...
Из-под маски зашипело:
-Бегите.
-...может, живой отпущу. Только поиграем чуток. Брось!
-Уходите, придурки.
Стая загоготала, и только Карси начала сильней озираться. Почему аристократка спокойна? Почему просто шипит:
-Вы что, не слышите? Бегите. Игра закончилась.
Карси совсем растерялась. Командует? Откуда в голосе такое спокойствие, будто за спиной преданный легион? На что вообще рассчитывает эта дура?! Какая игра?!
Стая разом сорвалась в атаку.
У входа в проулок мелькнули тени.
Уворачиваясь от летящей цепи, Карси по инерции выкинутла стилет наудачу. Вспышка боли слилась с рванувшим уши раскатом грома и воплем. Последнее, что уловил затуманенный взгляд: упавшая на брусчатку дурочка в чёрном и разлетающаяся во вспышках размалеванная четвёрка. Клубы едкого дыма всё унесли в темноту.
Сознание померкло.
Пришло тягучими волнами вперемешку с видениями: угасающим воем двигателей. Тьмой. Преданно-молящими синими глазами голодной Астории. Вырвало из забытья ледяным душем. Бьющими дробь собственными зубами. Дрожью. Снова погасло в тупой боли бока. Отразило саму Карси, внимательно всматривающуюся в собственное лицо и вернуло к жизни хлопком двери. Сквозь уходящий сон где-то за спиной щелкнул дверной замок.
В пелене дурноты желудок жалобно заскулил, и Карси нехотя разлепила глаза.
Где я?
Испуганный взгляд упёрся в серый тускло подсвеченный потолок. Прополз к зарешёченному окну. Обшарил серые гладко оштукатуренные стены. Неслыханно! Оштукатуренные. И вони нет.
Сколько я здесь?
-Мелкая?! - страшная мысль обдала кипятком. Карси подскочила на кушетке и схватилась за взвывший бок. От кожи тотчас отскочили тонкие усики и втянулись в стойки окружившей кушетку аппаратуры. - Где я? Сколько? Надо выбираться. - Схватилась за укрывающую нагое тело простынь и опустила ступни на холодный пол. - Чёрт, где же я? - прихрамывая, подошла к зарешёченному окну и голова закружилась: с высоты четвёртого этажа - Четвёртого! - за высоким забором с красными лучами лазера по периметру виден огромный город. Бетонные колоссы вздымаются ввысь яркими прямоугольниками светящихся окон, гирлянды фонарей и магистрали в ночи кишат разноцветными глайдерами. Карси поймала себя на странной мысли: это же третий уровень, чёрт! Как выбраться? Не думала, как попала сюда, какие перспективы могут открыться, Карси жаждет вернуться в нору, в дом. Обнять сестру. Только бы раздобыть побольше еды. Прячась неизвестно от кого, Карси натянула простынь на плечи, и кончик ткани скользнул за решётку. Из окна пахнуло палёным, и Карси испуганно отскочила. Вытаращилась на обуглившийся уголок простыни. Пискнула, - Что это? - и вздрогнула. Из-за спины раздалось:
-Не стоит совать пальцы в решётку.
Карси нервно развернулась к высокой женщине в белой робе. Не нашла в карих глазах злобы, но что-то же этой блондинке кудрявой нужно? Спросила:
-Где я? Чего вам надо?
Женщина нарочито медленно подошла ближе. Попыталась взять Карси под локоть:
-Ты в лазарете, - участия в карих глазах тоже не видно, только профессиональная не брезгливость медика.
-Не нужна мне никакая назарета. Мне домой надо.
Медик грустно улыбнулась:
-Успокойся, не всё сразу. Тебе ещё в суд идти, а до него нужно дожить. Идем.
-Что? - Карси отскочила как ошпаренная. - Какой суд? Куда идём? Зачем?!
Что может быть хуже для беженки из другого сектора, чем бесправной попасть под суд? Да ничего! Лучше б стая поймала.
А голос блондинки успокаивает напевно и тихо:
-Всё хорошо, дитя. Ты в лазарете, помнишь? В здании судебной коллегии и тебя здесь в обиду никому не дадут.
-Где-е? Какая я вам дитя? - Карси оторопело вытаращилась на блондинку. - Да мне идти надо. - Мысль о сестре не покидает. - Сколько я здесь?
-Немного. - Женщина всё-таки выловила тощенький локоток. Придерживая прихрамывающую Карси, повела к кушетке. Ответила очень тихо, почти ласково, нараспев:
-Всё хорошо. Тебя привезли всего час назад. Помыли. Ты со второго уровня, да?
Карси тряхнула влажными волосами, а медик продолжила:
-Здесь никто не задерживается подолгу. Ответишь на вопросы, и тебя вернут. Отпустят, понимаешь?
-Вы уверены?
Женщина улыбнулась, помогла лечь на кушетку:
-Здесь всех подлатывают перед судом, но ты же не пристёгнута к кровати так? Сделай выводы. Не бойся. - Медик что-то нажала на стойке у изголовья, и тонкие усики потянулись к Карси. - Не бойся, это поможет, а то ты совсем исхудала. Должна же дожить до суда?
-И дожить и вернуться, - мысли завертелись вокруг забившейся в норе мелкой, как она там, голодная?.. Голод. Еда. От воспоминаний о бутерброде желудок укусил болью.
-Вот и умница, - пропела незнакомка. - Лежи спокойно, а через час я за тобой вернусь.
Блондинка улыбнулась и вышла. Прикрыла за собой дверь, и в шуршании усиков аппаратуры по телу раздался тихий щелчок замка. Карси задумалась: если всё хорошо, почему заперли? Боятся, сбегу? Куда? А накормят? Удастся стащить кусок мелкой? А если попросить?.. - вздохнула, - ага, дура, расклеилась.
За нехитрыми мыслями, усилиями аппаратуры силы восстановились. Странные усики сквозь простынь тихонько пощипывают кожу вокруг лилово-красного бока, и становится легче. Да и плечо утихло. Вот бы ещё стилет вернули. И желудок скулит как раненый пёс.
-Тебе пора, - в дверь заглянула всё та же медик с лёгкими ботинками и тонким пакетом в руках. - Надень это.
Внутри оказалась такая же, как на ней, роба: брюки, курточка с треугольным вырезом горла, короткими рукавами. Только не белая, а оранжевая.
Карси нехотя поднялась, откинула простынь и медик сморщилась от россыпи шрамов и гематом: фиолетовых, зелёных, коричневых, алых. Ужаснулась:
-Деточка, на тебе живое место-то есть? - Помогла одеть ботинки. Пошуршала в ящичке стойки у изголовья и протянула горошину:
-Держи. Если бок будет сильно болеть, вотри в кожу.
-Это что ещё? - Карси насторожено повертела у носа жёлтую горошину. Понюхала, а ответ незнакомки насторожил:
-Антигистаминное и обезболивающее. Идём, - женщина придержала Карси за локоть и потянула к выходу. - Идём-идём. Тебя ждут.
-А-а-а... А поесть? - и так жалобно получилось, что медик бросила сочувственный взгляд. - Поесть как же?
-После суда, дорогая. Идём.
Карси поплелась по чистеньким ярко освещённым коридорам, мягким дорожкам, мимо спокойных улыбчивых людей. Никто не бросается, не рычит, но она инстинктивно жмётся к высокой женщине-медику от снующих мимо людей в красно-чёрных мантиях. Даже не заметила, как сзади пристроились двое в черных спецовках с короткими дубинками у поясов.
Медик замерла у очередной двери. Приложила чистенькую ладонь к прямоугольнику рядом с ручкой и внутри щелкнул замок. Дверь приоткрылась.
-Заходи. - Она свысока улыбнулась настороженно задравшей голову Карси. - Ну же, не бойся. - Молчаливая двойка в чёрном замерла за спиной. - Ну?
Карси недоверчиво сунула нос в щель и с воплем влетела внутрь от внушительного тычка в спину. Врезалась в стекло, а сзади донесся весёлый басок:
-Как с аристократкой, блин, жмурик-дурик. Савия, ну ты даёшь.
-Вот кто тебя просил, Орти? - возмутилась медик и, прикрывая дверь, вздохнула, - не жалко тебе бедную девочку? На ней же живого места нет.
А Карси как ошпаренная отскочила назад. Вжалась в дверь спиной. Зашарила - ручки нет. Кругом стеклянные стены кабинки с тусклым зелёным светом над головой и непроглядная тьма вокруг. Испуганно сглотнула. Развернулась к железной двери. Саданула:
-Выпустите!
Дверь осталась безмолвной. Карси сползла на колени.
-Выпустите-е... выпустите. Я-а... - на глаза навернулись слёзы, губа затряслась и Карси прошептала, - я хочу есть... пожалуйста... я... домой... Что? Что я сделала?! - тощие руки бессильно шлёпнули о стеклянный пол. - Что-о-о?
Но тьма безмолвствует.
Карси развернулась к темноте неизвестности и спиной упёрлась в холодную дверь. Съёжилась на полу. Попыталась унять проступившие слёзы. Да, она поняла куда занесла нелёгкая в извилистом пути к Сойрис. В трущобах рассказывали об этом месте. О голосе. Об этой комнате. И мало кто вышел отсюда живым. Ненадолго вышел. Обвила руками колени. Всхлипнула. А ведь незнакомка обещала, что отпустят. Обещала же. Обещала!
Но время течёт вязкой массой. Размеренной. Неторопливой. Глаза привыкают к тусклому свету. Вылавливают из тьмы такие же тусклые огоньки...
Пространство вспыхнуло ярким светом. Наполнилось неторопливо-солидным:
-Рассмотрение по протоколу шесть началось.
Карси проморгалась. Увидела в центре зала огромную секторную сферу под белым куполом потолка, опирающегося на черный пластик круглой стены, утыканный такими же стеклянными кубами-клетками. Справа, в подсвеченной красным, кулаками в стекло уперся отмытый Раш в оранжевой робе. Дальше подельники. Слева гордо выпрямилась аристократка в ровном белом свету. Всё в той же маске, чистенькой курточке. И спокойно смотрит вперёд. А голос требует:
-Пострадавший-обвинитель, вам слово.
Маска сверкнула. Уверенный девичий голос, не без издёвки, с достоинством произнес:
-Высокий суд. Я, Эленика Тизария Кассия из рода Бортоллия, обвиняю смердов из красного сектора в нападении с целью грабежа и покушения на умышленное причинение смерти аристократу, чему представила неопровержимые доказательства.
Раш саданул кольцом о стекло:
-Убью, с-стерва!
А голос участливо поинтересовался:
-Правильно ли понял Высокий суд? Ваша светлость обвиняет в нападении на себя?
-Именно.
-Ваша светлость не хочет пояснить суду цель визита на второй уровень?
-Оправдываться? Я?.. Высокий суд точно в своём уме?
-М-да... - раскатилось по залу. - Суд приносит извинения за излишнее любопытство, ваша светлость.
Над головами торжественно пронеслось, - доказательная база, - и свет притух. Перед Карси вспыхнула запись злополучной схватки у магазина, только глазами этой Эленики Тизарии как её там извлечённая из маски. Карси увидела себя на четвереньках хрипящей у ног Раша, и шею свело болью воспоминания. Карси стиснула зубы, вместе с картинкой в воображении впиваясь в жилистую рашеву руку. Вместе с полупрозрачной собой, молча, возликовала, наблюдая за полётом главаря в помойную жижу. Заметила выхваченные маской фигуры комендантского патруля в густой тени переулка. Знакомое: игра закончилась. Атака четверки. Свой стилет, несущийся в сторону маски. Вспышки! Бок болезненно взвыл.
Карси возблагодарила всевышнего, что сидит и потянулась в карман за горошиной, а в усилившемся свете торжественно-размеренно разнеслось:
-Ваша светлость. Должен ли Высокий суд полагать, что свидетель, метнувшая стилет, освобождается от обвинений?
Карси выловила горошину из кармана и замерла, пытаясь втереть её в ноющий бок. Меня?
-Высокий суд должен счесть, что в содеянном её вины нет.
-Да будет так, - снизошёл голос. - Свидетель встаньте... Э... Свидетель, что вы делаете? Что это?
Карси насторожено подняла голову в гробовой тишине:
-А? Что? Кто? Я?
-Высокий суд интересуется: что у вас в руках?
-А-а-э... чёрт, - запаниковала Карси силясь вспомнить, как же незнакомка назвала горошину, - глистаминное... эээ...
-Высокий суд, - подсказала аристократка.
-Глистаминное, Высокий суд. В назарете дали. - Аристократка хихикнула, а Карси сморщилась и продолжила осторожно втирать прохладное вещество. Высокий суд забубнил под нос:
-Они там совсем со своей гуманностью озверели, глистов-то зачем выводить? Они что, отвечать мешают?
-Очень больно, Высокий суд, - буркнула Карси. - И есть хочется.
Раздалось шуршание, воздух тихо забубнил, - какое ещё глистаминное свидетелю дали? Ей что, глисты мозги жрут? - Выслушав пространное бубнящее объяснение, невидимый суд снизошёл до:
-Можете отвечать сидя, свидетель.
Карси кивнула. А пространство вокруг хмыкнуло:
-Нужно отвечать: да, Высокий суд.
Так и захотелось рявкнуть о боли: да хоть крыса облезлая, только не заставляй вставать, выпусти и дай поесть! Карси стиснула зубы от боли. Прошипела:
-Да, Высокий суд.
-Вы подтверждаете, что увиденное только что было на самом деле?
-А? Что?.. А-а-а! Вот это? - неуверенно ткнула в поблёкшую голограмму.
-Да, это.
-Это да... э... Высокий суд... только э-э-э...
-Свидетель, - Высокий суд хрюкнул, - поясните Высокому суду значение "эээ" для протокола.
-Они сначала не убить хотели, а-а-а...
-Высокий суд, весь внимание?
-Ну, это... ммм... нас... - Карси залилась густой краской, - как бы... для детей, только не для детей... это... ну...
-Суд понял глубокую мысль. Далее. Потом?
-А потом - да.
-Что, да?
-А что тут непонятного?! - взорвалась Карси. - Убить они нас хотели! Изнасиловать и убить! Вы что, ни разу в трущобах не были?! Ой... - спохватилась и прикрыла ладонью рот, - Ой... Э-э... Высокий суд?
По залу разнёсся странный шорох, будто Высокий суд неторопливо почесал репу. Аристократка хихикнула:
-По-моему, это да, красотуля. Или устроим Высокому суду ночное выездное заседание в трущобы?
-Нет! - испуганно рявкнуло эхо под купол. Высокий суд взял себя в руки и принял решение, - независимое исследование показало, что свидетель подтвердил показания. Виновные установлены и будут казнены завтра же.
Короткий удар невидимого молоточка саданул по ушам и Раш со товарищами рухнули в открывшиеся люки.
Голос вежливо попрощался:
-До свидания, ваша светлость.
Аристократка развернулась на пятках к распахнувшейся двери и только звонкое, - счастливо, красотуля, - брошенное через плечо, исчезающим флёром заиграло по опустевшему залу.
Высокий суд заскулил и, судя по эхо, шлёпнул себя по щеке, и Карси в унисон заскулила:
-А я? Есть хочется.
Свет над головой сменился с зелёного на красный.
Короткое эхо бросило:
-Рассмотрение по протоколу два началось.
-А? - Эту говорящую штуку заклинило? - Эй, а я?
-Обвиняемый встаньте.
Где обвиняемый-то? - не поняла Карси. Покрутила головой, но все стеклянные кубы оказались пусты.
-Обвиняемый встаньте!
-А-а? Эй, Высокий суд, меня выпустить забыли. - Да где обвиняемый-то?
Вместо ответа на Карси сверху хлынула ледяная вода. Пространство вокруг заорало, - Вста-а-ать! - и Карси взвилась с пола в ледяные струи воды. Что происходит? Где? - Выпустите! Выпустите!!! - заколотила в стальную дверь. - Не надо! - обняла себя руками и затряслась от холода. - Не надо. П.пожалуйста.
Душ прекратился, а в промокших ботинках захлюпало - воде некуда уходить. Невидимый суд потребовал:
-Назовите себя.
-К.карси. - Карси зачерпнула пригоршню воды и жадно выпила. Про себя настороженно фыркнула: дорогущую воду под ноги. Изверги.
-Полностью! Имя!
Мокрая роба противно прилипла. От холода челюсть начала мелко скакать:
-К.карс.и. - Карси сжалась сильней в попытке сберечь остатки тепла, а суд взревел:
-Высокий суд не терпит издевательств! Полностью!
Сверху прыснул ледяной душ. Карси обернулась: вокруг никого, только пустые клетки. Саданула по стеклу, но, то даже не дрогнуло.
-К.карс.си, В.в.высокий суд... я.я... К.к.карси! Карси! -отчаянно забарабанила по стеклу, а вода всё прибывает, - я - Карси!
-Полное имя!
Зубы заметались от леденящего холода, как Карси в ночи от бешеной шайки:
-К.к.карси я.й.а. Т.т.так меня з.зовут.
Душ оборвался, когда дорогущей воды булькало уже по бёдра.
-Вы Карсария Люция Полинер, так?
-Я К.карс-с.и, В.в.ыскоий суд... Т.так меня называла мат.тушка.
-А отец?
-Я н-н.н.е-е помн.н.ню. - Зубы Карси ходят ходуном, тело трясётся в последних попытках согреться, даже ноющий бок затих. А Карси всхлипывает, - Он.н по-погиб.б, В-в.в.высокий...
-Понятно. Ваша метка на руке утверждает, что вы житель четвёртого сектора, так?.. Так?! Отвечайте!
-Я м.м.местная, Выс.с...А-а! - Ледяной душ брызнул с новой силой, и Карси в испуге присела, озиралась в попытках найти укрытие. За что зацепиться? Что наплести суду? Не признаваться же, что семья незаконно перебралась из сектора в сектор. Прибьют и не вспомнят, а мелкая ещё не известно протянет ли одинёшенька. Вода пребывает. Уже плещется у самого горла. Холодные капли прервались, когда тело начало неметь. Карси застыла на цыпочках, дико озираясь сквозь дорожки воды на запотевших стеклах камеры.
Невидимый Высокий суд грозно потребовал:
-Я повторяю вопрос, подумайте хорошенько. Ваша метка говорит: вы житель четвёртого сектора. Трансфер в третий был незаконен. Вы признаёте факт перебега?
-Н.н.нет, - главное не сознаваться. Ни за что. Хватит ужаса обрывков детских воспоминаний.
И душ снова плеснул и голос повторяет и повторяет:
-Вы незаконно пересекли границу секторов четыре и три. Признайтесь. Сообщите о других беженцах и вас пощадят.
Ага, пощадят! Отца, вон, при перебеге от смерти пощадили.
Суд требует:
-Признавайтесь. Сообщите о других беженцах и вас пощадят.
Ноги потеряли опору. Руки в панике зашлёпали по ледяной воде и Карси сцепила зубы. Пощадят они. Всё детство помню таких. Выругалась про себя. Барахтаясь, вспомнила пропавших соседей. Расстрелянную семью тремя норами ниже. Пропавшего друга. Маму, пытавшуюся спасти ребёнка соседей. Были сознавшиеся. Были. Они вернулись. Они рассказали об этой чёртовой комнате. И где они? Где теперь их семьи? А? Все молчат? Глаза отводят? Да?! То-то же. Даже желудок заткнулся - не выдаст она сестру и точка. Нет! Карси барахтается в прозрачном аквариуме, стукается о потолок в попытках втянуть спасительный глоток воздуха, а мысль только одна: не предам! Чем уже щель воздуха, тем труднее быть верной решенью. Ноги свело от игл холода. Захлёбываясь ледяными брызгами, откашливаясь, Карси упорно молчит. Понимает: должна хоть ценой смерти дать сестре крошечный шанс на жизнь, а то, что если Асти найдут, пристрелят как перебежчицу, Карси не сомневается, ведь ни одна семья не вернулась после признаний. Жизнь - всё, что Карси может отдать. Всё, что у неё есть. Подарок. Её подарок голодной сестре. Нос уперся в стекло потолка. Ледяная вода хлестнула в горло, вырвала остатки жгущего воздуха. Легкие дёрнулись, наполняясь водой, и так захотелось жить. Обгрызанные ногти царапнули стекло куба, дернулись и сознание померкло коротким: живи.
Рассмейся Смерти в растерянный лик.
-А я-то, старый дурак, думал-думал, гадал... - проникло из ниоткуда. - Давай, давай, открывай глазки. - Ехидно посмеивающийся старческий голос неторопливой речью вывел из забытья. Нежно пошлёпал по щеке тёплыми пальцами и Карси вздохнула. Это Рай? Говорят, после смерти попадают в Рай, да? Если, конечно, душа не пошла в хоровод вокруг Сойрис. Ведь так? Вот только голод. Если это Рай, чего тогда живот сводит от дикого голода? И этот голос:
-Открывай, деточка, открывай глазки. Ну, смелей.
Карси нехотя пошевелилась. Вот уж точно, так нежно после смерти мамы с ней ещё никогда не разговаривали. Распахнула глаза, и... захотелось разрыдаться: та же серая комната лазарета. Не ангелы щекочут пёрышками мягких крыльев кожу на скулящем боку, поглаживают ниточки шрамов, это всего лишь неторопливые усики со стоек у изголовья кровати. И разговаривают не они. Нет. Рядом с кроватью на единственном табурете пристроился длинный худой тип в черном костюме-тройке, чёрной с ярким синим отливом рубашке с золотыми квадратами пуговиц обнимающих чёрные камни. А над костюмом, - нет, Карси всё-таки захотелось крепко-прекрепко выругаться, как отец когда-то в глубоком детстве. За эту ночь она видит аристократов больше чем за всю недолгую жизнь, - над костюмом старика переливается отражениями маска тёмного золота, целиком скрывающая голову, неторопливо с достоинством несущую какой-то бред:
-Иннана сказала, это ты. Деточка, ты действительно можешь подойти?
-Ваша э... светлость?.. Простите, не сильна в титулах... - боги, он не убьёт за такую фамильярность? - Простите, кто сказал? Куда мне подойти? - Карси показалось, что она бредит. Золотых масок же не бывает. Поэтому, не удостоив вниманием ехидно каркнувшего старика, просто отвернулась и уставилась в стену. Какая уже к чертям смертнице разница. Чего они все ещё от неё хотят? Сил никаких нет. А старик продолжал:
-Ты из четвёртого, да?.. Иннана тогда всё-таки промахнулась. Да... Да... Кто бы мог допустить, что у вас получится. Да...
Карси даже внутренне возмутилась: что за бред? Может, и слова и неторопливо их растягивающий старик просто галлюцинация? Так ведь бывает когда умирают: туннели, голоса, видения... Он видение. Да. Точно! Видение. Цивильное, с иголочки, со сморщенными кистями, а спина у него такая прямая, будто кол проглотил - не-ет, так не бывает. Ну его. Пусть болтает. Маска золотая у него. Ага, как же.
-Мы ведь тогда нашли его, - продолжил старик уже серьёзней. - М-м... дас... да-да. Твоего отца. Краста.
Карси как обожгло. Подскочила на кровати с воплем:
-Он жив? - усики техники испуганно вжались в стойки.
Старик качнул золотой маской:
-Нет, Карсария, он погиб при перебеге. Иннана тогда решила, что погибли все.
-Нет! - Карси во все глаза уставилась на странного старика. - Нет! Мы перебрались! Мы живы! Мы... - и спохватилась. Попалась как сопливая девчонка на кусок плесневелой булки! Как же она могла довериться этому старику. Надо молчать. Молчать! Это же продолжение пытки. Никто не должен узнать. Чем ещё будут дурить голову? Есть хочу! А старик неторопливо продолжил:
-Значит Лиара здесь?
-Мелкая? - Карси сомкнула губы в нитку. Они ничего не узнают. Увидела в маске собственное худое отражение и стыдливо прикрыла наготу простынёй. Борясь с необходимостью согнуться в поклоне, - аристократ всё-таки, - робея, спросила:
-Кто Вы?.. э... Ваша светлость.
-Я, дитя?
-Чего вы хотите? Я... Я не такая, - простыня стыдливо доползла до самых плеч.
Старик закаркал смехом.
-Чего смешного, ва-а-аша светлость?
-Какая, такая? - из-под маски донеслось неторопливое карканье. - Ты ведь не догадываешься, дитя. Да?.. Нет, слышишь Иннана, она не догадывается.
А ведь старик разговаривает сам с собой, заметила Карси. В комнате никого больше нет. Так что, Карси подобрала ноги и собралась под простынёй в плотный комок. Вдруг прыгнуть или бежать? Горло как-то само заскулило. В трущобах ночью проще: или сбежала или от тебя получили всё и убили. А этот, перед тем как убить, чего хочет? Живот заурчал. По телу разлились холодные струи страха. Руки затряслись. Карси поняла: деваться ей некуда. На окне решётка, дверь заперта. Не выпустят без признания, но мелкую она не выдаст. Не время бояться! Потребовала:
-Что вам нужно, ваша светлость?
-Зови меня Зуэн.
-А-а?.. - Да он издевается! Смерти моей хочет? Аристократа без титула да по имени. Точно смерти. Переспросила:
-Просто Зуэн, ваша светлость?
-Ты всё равно не выговоришь мой титул. Зови просто дедушка Зуэн. Я разрешаю.
Карси сморщилась. Чёрт. У старика на чердаке точно дряхлые крысы.
-Что Вам нужно от меня Зуэн?
-Дай руку. - Гость потянулся к ладони, сжимающей простыню, и Карси отпрянула. Сморщенная рука замерла ладонью вверх и поманила узловатыми пальцами. - Ну, смелей. - Старик замер. Глубоко вздохнув, Карси перехватила простынь и протянула руку. А куда денешься-то?
Ладонь старика оказалась на удивление тёплой и гладкой. Сморщенными бледными складкам кожи ныряла в переливающийся глубокой синевой рукав с золотой запонкой с черной горошиной. И, как ни странно, не принесла с собой бед. Зуэн осторожно повернул обветренную руку Карси запястьем вверх. Присмотрелся к маленькому коричневому кругу на коже поверх рисунка вен. Что он там ищет? Ч-чёрт! Ну конечно!
В центре, на запястье у самой кисти коричневая четыре.
Старик нарочито медленно, чтобы не испугать и без того напряженную девушку, накрыл её запястье пальцами второй руки, и, на безымянном, единственный перстень вспыхнул темно зелёным.
