Знающие люди утверждают, что Природа (её многие называют богом) создала всех без исключения живых существ таким хитроумным способом, что они, появляясь на Свет, могут ограниченное количество времени размножаться строя себе подобные копии, а затем стремительно теряют жизненную силу, старятся и умирают, предоставляя жизненное пространство собственным потомкам. С потомками происходит то же самое, что и с предшественниками и, нет никакой возможности разорвать этот жестокий жизненный круг.
Некоторые из нас тупоголовых людей считают, что подобный оборот особей в природе, позволяет популяциям биологических существ, в том числе и человеку, эволюционировать, накапливать знания и поднимать цивилизацию на более высокую ступень развития.
Считают, что в случае бессмертия живых существ, эволюция не способна проявляться, в этом случае якобы наступит полный застой и начнётся обратный процесс, приводящий к деградации и исчезновению подобных тварей. Считается, что особенно недопустимо бессмертие для разумных существ. Однако бытует мнение, что только человек способен осознавать собственную неизбежную кончину и только ему этот психологический фактор приносит жуткие страдания, от которых нет никакой возможности избавиться при нормальном состоянии рассудка. По всей видимости, это так на самом деле.
Психика человека устроена таким невероятным образом, а ум воспитан раз и навсегда на определённых примерах поведения и наблюдения, и поэтому каждый человек знает наверняка, что за короткий период жизни состариться и умрёт. Однако до какого-то возраста люди всячески стараются отогнать это знание, пытаются не верить в грядущую дряхлость и кончину. Это и есть главная хитрость разума, который наверняка понимает, что в отличие от тела у него есть то место где он может сохраняться, если не вечно, то сравнительно долго.
Может быть, так думал пожилой снедаемый одиночеством человек?
Может быть, во сне пригрезилась ему философская тема о смысле жизни?
"Доживёшь до края мать твою и сам не знаешь где явь, а где иллюзия? - Стукнула мысль. - Рассуждения какие-то философские сами собой возникают в глупой голове" подумал так человек и сел тяжело за шаткий стол.
"Надо же? О какой-то эволюции вспомнил? Знать о ней толком ничего не знаю, а взбрело.... Может быть это и есть та самая мудрость, о которой поговаривают особенно болтливые людишки? Говорят, говорят, но никто толком не знает что это такое, не замечают ни у себя, ни у других. Смеются, поди? И себя вот я до сегодняшнего утра не считал мудрецом. Что в старика превратился - это да, а мудрость как-то не задерживается в одряхлевшем мозге. - Он крякнул чуть слышно. - Только в природе ничего не меняется, и ночь всегда сменяет день. Живучая она природа. Вечная. Ей не грозит старость"
Костлявый высокий старик Арсений Кузнецов, одетый в старый, как и он сам, костюм довоенного образца, помакал хлебную корочку в холодный чай, нехотя оттолкнул от себя набор ни еды, ни питья. Ничего не хотелось. Пища давно не прельщала заскорузлый старческий желудок. Кузнецов обвёл взглядом небольшую кухню с зелёными обоями по стенам заляпанными жирными пятнами и кое-где рваными, серыми от времени и пыли занавесками на единственном окне, ржавой хлебницей на столе, не покрытом скатертью или клеёнкой и, вздохнул, тоскливо понимая, что и жильё состарилось вместе с ним.
Вперив невидящие глаза на облупленную печь с черневшей в утреннем сумраке, треснувшей в двух местах чугунной плитой прислушался к утренним звукам старого дома. За трясущимся, как в лихорадке, холодильником "Бирюса" не боясь хозяина, шмыгали жирные тараканы. Арсений глянул на наглых насекомых равнодушно, без злобы и подумал об утреннем воздухе, благо Солнце уже поднялось над вершинами сосен сквера на той стороне улицы. Издалека садик выглядел нарядным и ухоженным, а внутри его давно завалили мусором старики, проживающие на его родной улице.
Как-то тоскливо горько и безысходно стало на душе Кузнецова.
За окном что-то явственно изменилось. Мелькнула какая-то тень. На тополь напротив опустился ворон. Птица была тоже старой, как и он сам, как тополь и дом. Арсений знал Ворона лет двадцать. Самец хрипло проклокотал, давая знать хозяину подворья, что надо бы преподнести угощение.
Он покачал с мрачной усмешкой головой, припоминая воронову пару. Самка перестала прилетать к гнезду и дому лет пять или шесть назад.
- Одиноким остался старик, как и я. Судьба брат. Трудно тебе будет, помрёшь скоро. Зиму однако не пережить тебе мудрец. Жаль... жаль. Что поделаешь таков закон жизни, всех нас ждёт к излёту дряхлость и одиночество. Даже козявка и та переживает такие же невыносимые страдания.
Вот говорят, что только человек знает о своей неизбежной кончине и мучается от этого знания, но я в это не верю. Всё живое боится смерти и переживает, ожидая её неизбежную и страшную. -
Старик подошёл к окну и посмотрел на ворона. Старая птица сидела на голом сучке, нахохлившись, опустив голову вниз. Их глаза встретились.
- Говорят, черепахи живут дольше нас всех, но и они умирают. Растут всю свою жизнь и гибнут под тяжестью своего костяного панциря. Вот так друг ворон. Все мы смертны и одиноки перед самым страшным рубежом существования. Как говорил какой-то иностранный поэт философ: Уйду один без ни кого.... Тоже одинок был писатель? Подожди маленько. - Вздохнул тяжело и добавил. - Излёт жизни. - Проговорил вполголоса и прислушался к мыслям. -
В дряхлой голове, что только не творится? То вдруг всплывёт то, чего старик вроде бы и никогда не знал, а то нет того, что действительно было, но куда-то выветрилось? Видать ум не желает напоминать сам себе о каких-то особенных вехах существования человека.
Говорят это какая-то болезнь старческая? Говорят, в мозгу всё осталось, всё записано, или в душе это храниться? Хранится, да только выхода нет. Видать ни к чему теперь этот выход на краю жизни. Видать душа уже скучает по иному миру и тело ей в тягость?
Старость она всегда одиночество и страх. Страх ожидания неминуемой кончины, страх ненужности в настоящем и бессмысленности минувшей жизни. Лёгкое утешение наступала только тогда, когда старик вспоминал, что все люди проходят через это испытание. Это даже не испытание, а доля, судьба каждого здравомыслящего человека.
Между тем день разгорался. Мирозданию было всё равно, ему было наплевать на страдания никчёмных созданий скатившихся на край жизни.
Арсений, отгоняя мрачную думу о смерти в который раз за утро вспомнил о своей фамилии. Эта мысль в последнее время назойливо посещала его крутящуюся от слабости голову.
В глубинах мозга мелькнуло, что день будто бы сегодня будет каким-то особенным, но старик никак не мог понять, в чём состоит навеянная тоской избранность дня?
- "Может особенность дня возникла от того, что о собственной фамилии стал размышлять?". - Подумал Кузнецов, возвращаясь к первой мысли.
Неотъемлемый атрибут человека - его фамилия и есть особый повод для размышления, решил он. Перебрал, шевеля дырявой памятью, несколько фамилий и все они, почему-то, оказались особенно замысловатыми и звучными, не такими простыми как его.
- Почему мы Кузнецовы? - Спросил он себя в полголоса и не нашёл скорого ответа. Сколько предков по линии отца помнил вплоть до прадеда, никто из них не занимался кузнечным делом. Не с чего было прилепиться к их роду такой звенящей фамилии. Он попытался припомнить, что о фамилии говорили родители, но не смог выудить из головы ничего. Однако помнил точно. Все мужчины в его роду работали на земле, впрягая лошадей то в плуг, то в сани, то в телегу и на машинах ездили; с деревом работали, но никак не с огнём да железом. Мысль о телеге неожиданно напомнила, о стихотворении Пушкина, в котором поэт сравнивает человеческую жизнь с поездкой на этом старомодном транспорте. Вспомнил и прошептал последнюю строчку из коротенького произведения. "А время гонит лошадей"
- Что-то я в поэзию ударился сегодня? Однако прав стихотворец, действительно растрясает людей жизнь. Сам-то поэт не дожил до старости, а вишь ты точно подметил участь любого человека. Народила мать, чёрт возьми, меня, вылупился из небытия и сдохну уже скоро, провалюсь в то же говняное небытие.
Его мысль без предупреждения вновь скакнула на происхождение фамилии.
Арсений не знал, что на Руси самые распространенные фамилии Кузнецов да Иванов. Размышления унесли старика в историю происхождения прозвищ да фамилий.
Звякнет в старину мужик по железу, его тут же Кузнецом назовут, и пошло поехало, так и в метрики позже запишет дьякон, и все отпрыски дальше за записанным Кузнецовыми станут, словно век за наковальней да горном стояли. Или вон у Берёзкиных когда-то родственник мужик на берёзе повесился, от того и стали навек Берёзкиными.
Он вздохнул тяжко, поднялся на свои худые, ослабевшие от старости ноги, и вышел на улицу, отворив настежь скрипучую дверь. Постоял среди двора, всё ещё продолжая думать о фамилии, погладил лысую, мёрзнувшую от утренней прохлады голову, и решил, что лучше бы у его рода была фамилия Плешковы, потому что отец его и дед смолоду были лысыми, как и он сам. Старик ткнул костлявой рукой калитку и вышел за ворота. На его беду у палисадника своей избы, что по правую сторону, стояла злая соседка - старуха Тонька Забоина.
Арсений всегда за глаза называл её Забоихой, а в глаза вообще никак не называл. Если обращался к старухе то только стандартно официально, именуя соседкой, без имени и фамилии. Бывало, скажет на неё мол "соседка" или ещё как-то нейтрально, так Забоиха обязательно плюнет, а то и пошлёт в его сторону мат, а если заговорит более-менее прилично, то всегда свысока поучительно и как-то мерзко до боли в спине.
Тонькин муж Забоев давно умер и теперь злая старушенция, не имея под рукой объекта насилия, отыгрывалась на любом человеке, кто хоть каким-то боком с ней соприкасался. Так уж вышло, что он Арсений был ближе всех остальных к Забоихе, дома стояли рядом.
- Что переспал ночь! - Крикнула Забоиха. - Не подох ещё старый пердун? -
Старуха была полуслепой, но всё же увидела, что из трубы соседского дома не поднимается дым и в этой связи съязвила, что у Кузнецова уже не хватает силы чиркнуть спичку, чтобы разжечь огонь в печи.
Слова злой старухи как-то не задели Арсения, наверно причиной тому была память? Он неожиданно вспомнил, что Тонька совсем девчонкой вышла замуж за татарина, который как раз был кузнецом. Плохим был кузнецом первый мужик Антонины, но стучал в покосившейся кузне, ковал деревенским бабам ухваты да клюшки, а лошадь подковать не мог. Говорили, что боялся татарин лошадей, был ударенный жеребцом во время работы. Да и лошадей в те времена, во время войны, посчитай, не было, а после победы трактора, машины появились на селе.
Так думая о давнишнем времени, о молодом татарине кузнице и его работе, он вздрогнул от нового окрика Забоихи.
- Ты что оглох совсем плешивый маразматик? Не отвечаешь мне или язык отсох со страха? -
Старуха знала, что сосед туговат на уши и постоянно злорадствовала над его пороком. Иногда просто открывала рот, не произнося не слова, или шипела тихонечко какую-нибудь гадость, радуясь, что Арсений всё равно ничего не поймёт из сказанного.
- Кузнецо...ов! - Зыркнула на него слепыми глазами старуха. - Ты не Кузнецов, а Лепёшкин какой-то! - Она воинственно упёрла грязные руки в бока, прикрытые не менее грязным платьем.
- Толкаетесь тут под ногами алкаши да наркоманы проклятые! -
Кузнецов никогда не пил много горькой, да и курил только в молодости, однако Забоиха называла его алкашом, очевидно, вспоминая при этом своего покойного мужа. Она всех соседей мужского пола обзывала всевозможными обидными словами, а часто и молодых баб причисляла в ту же компанию, а старух своего возраста костерила почём зря за их старость, грязь и увядание, хотя сама была точно такой же, как все остальные с кем она теперь общалась таким злым неприглядным образом.
От второго окрика старухи, Кузнецов моментально скинул с себя оцепенение и шагнул вновь за калитку во двор.
Арсений был удивлён и раздосадован появлением Забоихи. Дело в том, что жуткая старуха никогда не вставала с постели в такую рань, она любила поваляться в кровати почти до обеда. Тонька, в свою очередь, зафиксировав его отступление, заорала ещё громче и похабнее, подозревая Арсения в каких-то ужасных делах направленных в её сторону. Из слов соседки выходило что он, Кузнецов, посягает на её недвижимость, землю; на её кошку, собаку и на многое другое, что может придумать подточенный временем, ограниченный старостью и безумием мозг злой одинокой старухи.
- "Кузнецов.... Кузнецов". - Сверлила его мозг болезненная мысль, когда он брёл по двору и вдруг вновь вспомнил Забоихиного мужика татарина, которого она бросила через год замужества. Старик напряг память и она в этот раз его не подвела. Оказывается, это не Тонька бросила кузнеца, а он, не выдержав злого нрава молодой жены, сбежал от неё, уехал куда-то под Казань в свои отеческие пенаты. Арсений вспомнил, что татарин был сослан в Сибирь во время войны. Говорили, что парень был уголовником с детства, по этой причине его не призвали на фронт, посчитав потенциальным предателем. Так и отстучал в кузне до самой победы и женился на местной девке. Если б не Тонькина кабала, то может и жил бы здесь среди снегов и грязи с какой-нибудь вдовой, таких обездоленных женщин после войны было полдеревни.
Пробираясь по двору к покосившемуся крыльцу дома, Арсений вдруг через щелку в заборе увидел подслеповатый старушечий глаз другой своей соседки, одинокой и такой же старой как он сам женщины, соседка была ещё старше Забоихи. Увидел старухин глаз, а вспомнил её мужика Петровича с его вечным стремлением выпить спиртного, спрятавшись от тихой жены где-нибудь в огороде или за поленницей дров в закутке, куда у него был проделан тайный ход неизвестный супруге.
Петрович хоть и знал, что Арсений практически не пьёт спиртного, всё равно постоянно зазывал соседа. Его жена подслушивала эти призывы и постоянно ругала не мужа, а его Кузнецова, подозревая, что это он спаивает Петровича, а тот, подвыпивши, не желает ничего делать по хозяйству, не ходит в огород полоть грядки и транжирит всю пенсию на портвейн да кислое бутылочное пиво.
Глаз исчез из дырки от выпавшего сучка и Арсений, в который раз заткнул отверстие в доске пучком травы, сорвав её тут же под забором.
Мысли продолжали неторопливо копошиться в старческом уме, преподнося эпизоды давно минувших событий.
Сосед Петрович в молодости был хорошим плотником. Ходил по деревне, залихватски дыбя пшеничный чуб, от одного двора до другой усадьбы, рубил односельчанам бани, коровники и стайки для мелкого скота; мог построить и дом, если попадались хорошие помощники. Его глазастая подвижная до одури Лушка постоянно бегала по деревне, разыскивая мужика средь изб и часто находила его под конец дня, немного пьяненьким в обществе какой-нибудь одинокой бабёнки, во дворе которой он рубил очередную постройку.
- "Какая же у него фамилия?" - Арсений даже остановился, перебарывая забывчивость, но ничего не приходило в голову, кроме фамилий Плотников, Топоров или Мохов, словно по сюжету Чеховского рассказа. Арсений даже повернул от крыльца в обратную сторону и в тот же момент увидел старую почерневшую от дождей чурку, предназначенную для колки дров и, с облегчением выдохнул. У Петровича была фамилия Чуркин и Лушка пережившая его уже на много лет почти всю жизнь была Чуркиной.
- "Вот ведь и фамилия у Петровича была под стать его мастерству, - подумал старик. - Работал с деревом и фамилия от того деревянная - Чуркин. Всё очень просто. На Чурке и кол затесать можно и полено расколоть и отдохнуть можно усталому плотнику". - Он сел на чурку и горестно опустил плечи. - "А у меня, что за фамилия - Кузнецов. Ну, никак не подходит она моим способностям и призванию. - Он вздохнул тяжко. - А у меня и призвания-то не было никогда". - Старик силился вспомнить ту часть кузнечного инструмента, которая больше всего звенит, когда молотобоец лупит на ней по какой-нибудь заготовке. Так и не вспомнил.
Чуркин умер десять лет назад.
За день до смерти Петрович подбивал Арсения сбегать в магазин хотя бы за пивом, но тот не пошёл и потом всегда жалел, что напоследок не порадовал соседа. Однако с другой стороны у Лукерьи нет повода упрекать его в том, что помог умереть её мужу, принеси он ту не принесённую им злополучную бутылку. Он опять не мог вспомнить, кто купил водку соседу и с облегчением вздохнул, сбрасывая напряжение, навеянное безрадостным прошлым, поднялся тяжело с чурки. Ему даже захотелось окликнуть соседку и поговорить с ней о чем-нибудь хорошем, успокоить старуху, но на ум не приходили никакие возвышенные слова. Ко всему он понимал, что Забоиха могла бы услышать его сентиментальную речь и обязательно связала бы на этот счет его и соседку, унизила бы при случае их обоих. Не любят старики друг друга. Особенно ненавидят бабы старых мужиков, призирают их за бессилие и болезненность. Старухи они всегда были крепче здоровьем другой старой половины человечества, оттого и ненавидят сморчков изношенных до крайности, побитых работой табаком да водкой. Ещё больше не любят старых людей крепкие молодые. Инстинкт выживания срабатывает и поэтому молодь старается столкнуть с жизненной телеги одряхлевшего предшественника. У Арсения запершило в горле.
- "Чёрт возьми, живу как в преисподней, не кашлянуть тебе, ни пёрнуть". - Подумал в сердцах Старик, плохо понимая, что такое преисподняя.
Помянув чёрта, он вспомнил про следующих соседей. В их доме много лет читают странные молитвы, верующие во что-то нелепое сектанты. Сектантами их прозвала Забоиха до корней своих седых волос безбожная злая старуха.
Собираются странные верующие только по воскресеньям, а после моления всегда устраивают веселье. Говорят, они не пьют вина, но поют обязательно под музыку, что не вяжется с верой в Бога. Из дома раздаются радостные возгласы, шум гулянки и вроде бы даже как драки, однако никто никогда не заявляет о побоях.
Кузнецов вспомнил, с какими умилительными лицами выходят сектанты из дома и как радостно прощаются, называя друг друга братьями и сёстрами.
- "А ведь им лучше, чем нам всем другим жильцам этой улицы постоянно тоскующим в старческом одиночестве. Мы подглядываем друг за другом и колем один другого злыми словами и поступками. Не любят старики стариков, а крепкие люди тем более. Смертью пахнет от нас, нажитым грехом". -
Кузнецов даже испугался, что подумал как богомол о грехе.
Он вспомнил, что все богомольцы собираются на молитву в чистой и красивой одежде, некоторые приезжают на машинах, никогда не ссорятся, не дебоширят и не говорят гадостей другим людям, хотя бы вот всем своим соседям и просто посторонним. Он вдруг понял смысл словосочетания жить с Богом и по Божье, понял, но тут же оговорил себя, что ему в восемьдесят лет уже поздно подаваться в паству или даже просто так ходить в церковь и ставить свечку то ли за здравие, то ли за упокой. Да и кому ставить? Жене своей покойной? Так она за всю жизнь ни разу не перешагнула через порог церкви.
Кузнецов и сам с детства не верил в Бога и всегда поминал, как сегодня, чёрта, в которого тоже не верил. Видать безбожная Советская Власть отложила отпечаток на его мировоззрение, превратила в стойкого атеиста.
Он всё же стал думать о Лукерье и Антонине, о том, что может быть им, да и ему тоже, лучше бы примкнуть к сектантам и там, в собрании богомолов, поискать душевного покоя и защиты от надвигающейся кончины? Он вспомнил, что люди говорят, будто бы в вере в Бога можно обрести жизненный стержень хотя бы на старости лет, на самом краю.
- Но не теперь, не теперь. - В слух пробурчал Арсений. - Бабам как-то легче себя пересилить в религиозном вопросе, их больше чем нашего брата мужика и душа в них не такая чёрствая. Они живут на десять лет дольше мужиков, а одним коротать оставшиеся дни ох как нелегко даже женскому полу. -
Старик проговорил вполголоса собственные оправдания перед Богом, а сам подумал о втором мужике Забоихи. Мысль сама собой потянулась из глубин прожитого срока.
Почил Забоин вскоре после кончины Петровича. Помер бедолага, загнувшись от какой-то брюшной болезни. Корчился, корчился несчастный всё лето среди огородных грядок, да и отдал концы, подох как собака, упёршись невидящими глазами в грязный потолок.
Сосед и вправду не умер тихой смертью, а действительно подох, и помогла ему уйти на тот свет Забоиха. Пришла с базара горластая тогда ещё зрячая и крепкая телом баба и слёту пнула Забоина в живот, угадала видать по больному месту, он враз и сознание потерял. А она стерва не повезла несчастного в больницу, не потрудилась вызвать скорую помощь, только громко ругала ничего не слышащего мужика за то, что он не смог управиться по хозяйству, что от него опять воняет спиртным и что он уже опостылел ей до чёртиков. В то время на дворе стоял лютый декабрь и всё время, кажется, что не подох, а замёрз Забоев. Баба его мёртвого на два дня на мороз выкинула, чтоб не завонял. В лед превратился бедняга.
Кузнецов вспомнил зиму и подумал о печи, пошёл набирать дрова из покосившейся поленницы. С какого-то времени старик часто топил печь даже среди лета. Ночи были мозглыми и холодными. Огонь никак не разгорался, пришлось идти за берестом.
Белая берёзовая кора неожиданно напомнила ему военные годы. Арсений как будто воочию увидел молоденькую девчонку Тоньку Белянкину идущую по глубокому снегу за коровой, запряжённой в сани с вязанкой берёзовых дров. Скотина вязла в глубоком снегу и часто останавливалась, наставляла рога на беззащитную погонщицу и тогда девочка уговаривала Зорьку дотащить сани до двора, чтобы им вместе, как можно скорей обогреться - одной на грязных полатях, другой в вонючей закуржовелой стайке. Арсению даже не верилось в это осеннее утро через шестьдесят пять лет, что той девчонкой была нынешняя злая Забоиха. Было удивительно и тоскливо смотреть на всех сморщенных и согнутых в три погибели старух и себя самого, среди бьющей как вулкан жизни. Он грустно усмехнулся сравнению теперешнего времени с грозной подземной стихией, действие которой никогда не видел даже по телевидению, но почему-то представлял себе всё происходящее в недрах Земли в мельчайших подробностях.
- "Может где-то протекает "вулканическая" жизнь, а у нас здесь сплошная заплесвенелась и тоска". - Кузнецов глянул в окно и увидел, как мимо дома пролетела серебристая новенькая машина, в салоне которой красовалось довольное лицо Сашки Брыкина - сына председателя сельсовета. Теперь старшего Брыкина величают главой администрации населённого пункта, так очевидно весомей звучит? Раньше-то он всё в председателях ходил, с кожаном портфелем.
- "Дурак дураком, - подумал про Сашку старик, - школу не смог закончить, а на такой дорогой машине полкает. Наворовал Брыкин бюджетных денежек. - Сделал вывод Кузнецов. - Говорят, все начальники воруют. Нет над ними контроля и всевидящего ока партии. Были времена и за рубль недостачи сажали, а теперь по телику трезвонят о воровстве, по радио говорят, в газетах пишут, в магазинах и на кухнях болтают и всё безтолку. Как выбьется кто в начальники, так и заживёт мгновенно на широкую ногу, вот как Брыкин со своими сыновьями дурачками. Теперь кто у власти тот всё в свои руки загребает, а мы как старые гнилые маслята воняем слизью, червь нас гложет живьём, однако терпим без стона, ни пенсии тебе, ни внимания. -
Старик пригрелся у печи и стал вслушиваться, как чайник поёт на плите, призывая его погреть внутренности иссушённого старческого тела.
Кузнецов пил жиденький чай с твёрдыми карамельками и сухими как камень пряниками. Пряники надо было подолгу размачивать в кипятке, чтобы отгрызть кусочек гнилыми редкими зубами, местами покрытыми железными протезами. Он почувствовал, что одна - верхняя коронка болтается и надо бы сходить к зубарю и стать на бесплатную очередь, да всё как-то недосуг, лень старческая обуяла. Можно пока так обойтись, а там глядишь и умрёшь? Умирать мыслящему человеку что беззубому, что с зубами одинаково страшно.
- Кашу надо есть, - уговаривал себя старик, - варить, не лениться и жрать от пуза. На кашу пенсии хватит. Была бы жива старуха, питался бы как пан королю. - Вслух подумал он. - У всех баб мужики умирают на много вперёд, а они вон живут себе злыдни взболомошные и в ус не дуют. - Он опять усмехнулся, представив Забоиху с чёрными усами в кепке и с папиросой в зубах.
- Дряхлеют, но живут, а моя половинка слабого полу не захотела смотреть на проклятую неустроенную одинокую старость. Наверно побоялась, что я вперёд умру? А ей одной придётся прозябать в этих обшарпанных стенах, в дремучей темноте и холоде.
У неё сердечной даже подружек не было настоящих. За мной жила. - С гордостью подумал о себе Арсений и что-то теплое, кроме чая, окатило его трясущиеся органы и на миг показалось, что он окреп от чувства удовлетворения, что его покойная жена пятьдесят лет прожила рядом с ним тихо и, наверно, счастливо? Сына родила и воспитала.
Хороший человек был сынок - офицер. Погиб трагически на каких-то армейских учениях или на войне тайной, их немало прогремело за всю-то жизнь и на его долю досталось. -
Сын - это было ещё одна не заживающая рана старика. Когда Арсений вспоминал своего Ивана, то в последнее время всегда наворачивалась слеза.
- Был бы жив, приехал бы, стопочку водки выпил и песню спел. - Забормотал Арсений то ли шёпотом, то ли мысль так громко стучалась в его голове. - Хорошо пел сынок, и песни у него были задушевные про жизнь, службу и любовь. -
Два внука есть, давно уже взрослые да далёко живут, Кузнецов их не видел настоящими мужиками.
- Может, приедут повидаться? - вздохнул тоскливо старик и тут же усомнился в своем предположении. - Нет, не приедут. Бабушку не приехали похоронить и его не закапают. Наверно райсобесу придётся хоронить или старухам соседкам, умри он вперёд их. - Без всяких эмоций подумал о своей смерти Арсений".
Поднявшись из-за стола, он опять посмотрел в окно и как раз в этот момент на другой стороне улицы к дому восьмидесятилетней старухи Алексеевны, на своей старенькой легковушке подкатил её сын. Кузнецов сморщил лоб, пытаясь вспомнить, как зовут сына Алексеевны, но не вспомнил. Имя у него какое-то блатное, короткое как собачья кличка, потом придёт на ум вспомнит.
Сыну Алексеевны давно за пятьдесят, а толку мало от прожитых годов, нехваткой мужичонка, опять к матери приехал только не помочь старухе, а пенсию забрать. Он всегда приезжает, как только пенсию разнесут по старикам. Алексеевна отдаёт ему безропотно половину денег, об этом вся улица знает. Да куда ей деваться маломощной и безголовой? Боится, что если не будет давать денег, то сынок вообще прекратит ездить проведывать родительницу, смерти ей желать станет. Может и сейчас с нетерпением ждёт конца старухи. Умрёт Алексеевна, он дом продаст и себе машину новую купит, у него баба ох страсть как любит на машине разъезжать, а денежки на бензин у свекрови реквизирует ежемесячно, говорит, мол, старухе они - денежки безнадобности, а ей жить надо бурно. - Кузнецов поймал себя на том, что сегодня в голову лезут разные умные вещи, всевозможные сравнения и точные определения.
- Никак давление в норме. - Подумал он, но не потянулся к прибору. - Когда давление в норме, тогда и думалка работает слаженно. - Старик погладил лысину и пощупал пульс, но не нашёл его заскорузлыми не чувствительными пальцами.
- Забрал пенсию. - Вслух сказал Кузнецов. - Суёт теперь матери пакет. Наверно каких-нибудь старых пряников из дома привёз? - Вспомнил старик о своих пряниках, которые ему подсунула в магазине Анька - продавщица.
Вспомнив про Анну Праскину, он не подумал о ней плохо, не осудил за негодный товар женщину, даже не рассердился. Она - Анна, сама в большой кабале находится, живя с двумя ребятишками на руках. Пашет с утра до вечера на жадную бизнесменку Кружилину Катьку, а та на разных дорогих машинах разъезжает, всё больше в городе живёт, а сюда только контроль наводить, да выручку забирать приезжает. У неё магазины по всем окрестным деревням разбросаны. А ведь совсем недавно была замызганной девахой, не отмыть. Это её начальник районной налоговой службы в бизнесмены вывел, по всему видно спят вместе, когда он по командировкам будто бы ездит?
Кузнецов увидел, как сын Алексеевны вытащил из нагрудного кармана мобильный телефон и стал болтать по нему, возбуждённо размахивая руками.
- Смотрите, нищета, голытьба, безработные, а все себе этих "суразиков" понабрали? -
Арсений называл мобильники "суразиками" толком не зная, что на самом деле обозначает это слово, однако все, кого он слышал, болтают по нему всевозможные глупости и нелепицу. Говорят не о чём. У него тоже есть маленький чёрненький телефончик, ему "суразик" подарили на восьмидесятилетний юбилей начальники от какого-то общества соцзащиты или фонда?
Зря подарили. Кто ему позвонит? Он не знает ни одного другого номера кроме своего, так и лежит телефон уже несколько месяцев с полностью разряженной батарейкой.
Кузнецов зачем-то пошарил рукой в столе и вытащил на белый свет мобильник, повертел его в руках и бросил обратно рядом с разной мелочью совершенно не годной для его теперешней жизни. Всё можно было давно выбросить в мусорную яму или сжечь, но рука не поднималась совершить такой поступок. Ему казалось, что эти ненужные вещи, как бы охраняют его отчего-то ужасного и страшного, каким-то чудесным образом отдаляют конец жизни, который всё одно неизбежный. Среди старого хламья он чувствовал себя как-то уютней и значимей, незамысловатые вещи назначение некоторых он уже забыл, грели душу и навевали воспоминания.
Он иногда спрашивал себя о вещах, знает ли что-то о них и приходил к выводу, что знает мало? Сидя у экрана маленького запылённого телевизора, старался проникнуть в тайну вещей, но ему рассказывали о них совсем непонятно как-то, в общих словах, и от этого вещи казались Кузнецову безликими. По сути, Арсений не знал, что он ничего не знает, и что его окружают такие же не знающие люди. Так было всегда, всю его долгую мучительную жизнь. Не зная вещей, он не представлял себе цели жизни и не испытал ни одного раза счастья, которого, может быть, совсем и нет на Земле.
Сын Алексеевны, разговаривая по телефону, усаживался за руль.
- "Болтает по телефону, а сам тупарь-тупарём даже не знает, как всё устроено со связью. - Продолжил свои размышления о вещах старик. - Не ведает мужик, как устроена штуковина для разговора и ему, как и мне, никогда не понять, почему осуществляется связь без проводов, на крохотной батарейке. К тому же всё помнит "суразик" только включи. Что в него вложил, то и будет знать до конца своей жизни, пока не сломается. - Он обрадовался тому, что додумался о принципе работы прибора.
- Не понимает человек, а болтает, не знает как, а ездит, не знает зачем, а живёт? И я так же прожил всю жизнь. - Пришёл к выводу Арсений. - Всю сознательную жизнь работал, чтобы пожрать, на телеге ездил, и на машине катался, и телик вот смотрю, и телефон давно есть, а чего-то не хватает? Чего-то главного нет в моём бытие, как и у этого бездельника Алексеевны сынка? Приехал, старуху обобрал, теперь пива наберёт, сигарет себе и своей толстомордой жене, а матери, которая всю жизнь на него тянулась, недельной давности пирожки из закусочной привёз, чтоб скорей сдохла". -
Кузнецов видел, как старуха часто берёт в закусочной прогорклые капустные пироги, холодные и дурно пахнущие. У самой старушки не хватало сил и смекалки заниматься стряпнёй.
Мимо дома прошли две, ещё не старые женщины, в платочках и аккуратно одетые. Наблюдая за ними Кузнецов, опять вспомнил о Боге.
- Из церкви идут. - Определил он. - Помолились и весёлые какие-то, жизненноважные? Может и правда в Боге стержень? Вот и они, две подружки, на него уповают, хотя и сами не промах. -
Старик знал женщин давно и всегда тихо радовался их душевному благополучию. И дети у них хорошие не пьяницы и с родителей не рвут жилы, работают весело и бойко. Такие люди не воруют и не завидуют другим вырвавшимся вперёд и до поры до времени о старости и смерти не думают.
- Богу молятся. Думают, что хвалу возносят тому, кто их создал и вдохнул в тела души. Неужели есть душа? Вот взять хотя бы меня и спросить, чувствую ли я собственную душу? Отвечу. Чувствую. Но почему-то она не радуется грядущему освобождению из одряхлевшего тела. Значит над ней что-то стоит более могущественное, что-то такое, что сильней Бога. Ну, пусть молятся. - Он начертил в воздухе крест.
Благоприятное направление мысли, разбуженное появлением хороших людей, перебила идущая по улице старуха Забоиха. Она слепо щурилась и громко шаркала по асфальту огромными не по размеру ноги колошами. На старухе болталась грязная болоньевая куртка с засученными почти до локтей рукавами. Из-под замызганного платка торчали клочья грязных седых волос, так как баня её не топилась уже больше года. Женщины, увидев злую неопрятную старуху, ускорили шаг, чтобы никаким образом не пересекаться с Забоихой.
Кузнецов догадался, что Забоиха пошла в ближайшую лавку, видать в доме не осталось ничего съестного, и голод погнал несчастную слепую, потерявшую наполовину память старуху за каким-нибудь продуктом. Он так же знал, что продавец её обязательно обманет, неправильно взвесит товар и не сдаст положенную сдачу с тысячерублёвой купюры, какими вчера выдали пенсию.
Кузнецову вдруг стало жаль Забоину Антонину, он подумал горестно, что и она рожала и растила двух дочерей, нянчилась с их внуками, а под старость лет, растеряв разум и память, осталась одна-одинёшенька. Поэтому обозлённая стремясь что-то исправить, она ссорится со всеми подряд, обзывает и материт каждого кто хоть чем-то благополучней её.
- "Мой сын погиб, а её дочери живы и здоровы, да только далеко они и нет у них желания взять старуху к себе, довести мать до могилы тихой и радостной жизнью. Своей смертью не помрёт. - Грустно подумал Кузнецов. - И доживать с кем-то старухе одна страшная мука. Её натура не приемлет постороннего вмешательства в своеобразный жестокий быт, где переплелись жадность и расточительство, негативная оценка всего происходящего. Она не может понять даже малого, что не вписывается в её скудный ум к старости поражённый забывчивостью, маниакальной подозрительностью. -
Старуха видно почувствовала, что Кузнецов наблюдает за ней через окно и погрозила ему грязным кулачком, и тут же забыв, зачем идёт по улице, повернула обратно к своим воротам.
- Забыла про магазин. - Вслух сказал сам себе Арсений. - Сейчас будет материться на весь Свет или зачнёт звонить по телефону, выискивая знакомые номера в тетрадке, чтобы по проводу отвести душу, облегчить страдания от одиночества. Если вдруг никто не поднимет трубку, то Забоиха будет говорить громко с мнимым абонентом, чтобы соседи обязательно услышали её разговор и тогда ей покажется, что неожиданно всё в жизни встало на своё место и даже еда не пойдёт на ум. После таких разговоров старуха заваливалась на грязную кровать прямо в верхней одежде и засыпала, подвинув к изголовью телефонный аппарат. Если кто-то вдруг звонил в ответ, то она, неожиданно для себя и слушателя на другом конце провода, начинает разговаривать слащаво, дружелюбно о каких-то совершенно глупых вещах и в конце бодро пожелает абоненту всех благ, хотя совсем недавно разносила его в пух и прах.
Кузнецов оторвался от окна и сидел некоторое время без движения, соображая, чем бы заняться в сегодняшний день? Перебирая в старческой памяти какие-то нужные работы по дому, выискивал самые необходимые для обеспечения его дальнейшей жизни, наконец, решил, что каждая работа ещё может подождать. Что есть ещё время для заготовки дров и угля, и для того чтобы состирнуть одежонку и что та, что на нём, ещё не совсем пришла в негодность и не такая замызганная, потому что ему не пахнет. - "Своё говно не пахнет". - Подумал он словами Забоихи и даже не удивился этим своим мыслям.
Невыносимая одинокая старость уже полностью стала им овладевать точно так же как и окружающими его старухами. Он с тоской вновь подумал о своей покойной жене, ушедшей пораньше в здравом уме, в опрятности и устроенности под его крылом, смахнул скупую слезинку и вновь поплёлся во двор от тёплой печи. Пошёл на воздух, чтобы теперь погреться на Солнце, приподнявшемся над вершинами тополей с порыжевшими листьями, и подумал отрешённо, что исход жизни всегда одинок, печален и неизбежен, для любого человека и богатого и бедного, и умного и дурака.