Юля была хорошей девочкой. И как это часто случается с хорошими девочками, совершенно не представляла, как нужно вести себя, если ты оказалась одна-одинешенька ночью посреди глухого леса.
Первым делом Юля решила не пугаться. Хотя было от чего. Всего секунду назад она расчесывала белоснежные кудряшки перед зеркалом в теплой ванной комнате. Яркая вспышка. И вот девочка стоит посреди леса в тапочках-кроликах на босу ногу.
Ничего, подумала Юля, это всего лишь сон. Ледяной осенний ветер тут же укусил за пятку. А если и не сон, решила Юля, надо найти мох на дереве и идти в сторону дороги.
Вы когда-нибудь пробовали найти мох на дереве ночью? Не прошло и пяти минут, как сообразительная девочка бросила поиски. Тапочки испачкались в грязи и промокли насквозь, бурые листья облепили ноги, а фланелевая пижамка совсем не спасала от холода. Сердце стиснула жалость к себе. Но Юля была отважная девочка и оставила слезы на потом.
Нужно просто идти, сказала она, рано или поздно найду тропинку, грибников или даже лесника с термосом. И девочка зашагала вперед, прижимая к груди розовую расческу.
В этот момент, как это обычно и бывает, в кустах раздался громкий, страшный звук. Юля испугалась до того сильно, что швырнула расческу в кусты, а сама бросилась бежать. Тапочки-кролики покинули хозяйку, навсегда завязнув в липкой осенней луже.
Юля бежала долго, тихонько повизгивая и закрывая уши, чтобы никогда, никогда больше не слышать тот страшный звук. Пожалуйста, ну, пожалуйста, пусть за тем кустом будет дорога и маленький домик с включенным светом. Ну, что вам стоит? Ну, пожалуйста.
За кустом оказался ручей. Черная вода стекала с холма в небольшое озерцо. Юля хотела перейти на ту сторону, но дно ручья было покрыто скользким илом. Девочка потеряла равновесие. Ледяная вода схватила за руки. Жестокий камень поцеловал в лоб.
Первое, что почувствовала Юля, когда пришла в себя - тепло. Приснилось, облегченно вздохнула девочка. Юля повернулась набок и нос к носу столкнулась с маленьким человечком. Ростом с ведерко, в каких-то нелепых лаптях, весь покрыт коричневатой шерстью. Желтые глаза полыхают злобой. А может, это так в свете костра показалось.
Юля пыталась закричать, но не смогла. Вместо крика вышло какое-то шипение.
- Пыхти, пыхти, - процедил человечек.
Юля попыталась встать - голова кружилась, ноги не слушались. Тогда девочка замерла на земле, стараясь подавить подступившую к горлу тошноту.
- Отпустите меня, пожалуйста, - Юля была вежливой девочкой и в любой ситуации вела себя воспитанно.
- А вот и не отпущу, - шерстяной вытащил откуда-то длинную кривую иглу. Юркие пальцы ловко принялись насаживать на нее грязные грибы.
- Меня дома ждут, - умоляла Юля.
- Не ждут, - отрезал лесовик. - Ночь на дворе. Все спят.
- Что вы со мной сделаете? - осторожно поинтересовалась девочка.
- Съем, - шерстяной мотнул головой в сторону кучки костей по другую сторону костра.
Юля задохнулась от охватившего ее ужаса.
- Описалась? - потянул носом лесовик.
- Да, - тихонько созналась Юля. Ей было очень, очень страшно.
- Ну и дура, - человечек отвернулся к пламени и принялся поджаривать грибы. Кривая игла быстро накаливалась, приходилось перекладывать ее из руки в руку, время от времени дуть и плевать на ладони. Ай, горячо. Раз пять лесовик уронил грибы на опавшую листву.
Юля обессиленно наблюдала за ним и не заметила, как заснула.
Девочку разбудила громкая возня. Было раннее утро. Костер погас и больше не отрасывал зловещие блики на деревья. Наверное, поэтому осенний лес уже не выглядел таким пугающим как ночью.
Голова болела, уши наполнял неприятный звон, но Юля смогла встать. Девочка огляделась. Метрах в десяти от костровища черная лохматая собака терзала вчерашнего лесовика. Человечек отбивался как мог, но было понятно, шансы на победу невелики.
- Иголку дай, - прохрипел лесовик Юле, указывая пальцем в кучу опавшей листвы возле трухлявого пня.
- И не подумаю, - Юля надула губки. - Сам виноват. Теперь будешь знать, как меня обижать.
- Дура, - хрипел лесовик, - вот ведь какая дура.
Он боролся еще пару минут, затем силы оставили его. Человечек задрал безобразное шерстяное лицо в небо и прошептал что-то вроде "Живица, прими". Руки перестали цепляться за лохматую черную пасть. Через секунду Юля услышала отвратительный хруст. Собачьи челюсти сомкнулись на горле лесовика.
- Хоро-оший песик, хоро-оший, - Юля присела на корточки и робко протянула ладошку в сторону собаки, как это делали взрослые. Черная псина оскалилась и зарычала. Юля поняла, не к добру это рычание.
И точно. Лохматая оставила мертвого лесовика, когти вспороли землю, собака бросилась на девочку.
Дальнейшее заняло доли секунды. Юля вдруг ощутила, как изнутри рвется жестокая сила, незнакомая, чужая. Пижама разлетелась в клочья, и навстречу черной псине ринулся белоснежный терьер. Клацнули клыки о клыки.
- Наташ, а Юлька-то где? - недоумевал Юлин папа, обнаружив, что дочки нет ни в кровати, ни в ванной.
- А ей сегодня разве не в музыкалку? Убежала спозаранку, наверное, - Юлина мама выходила из дома к почтовому ящику за свежим каталогом от Avon. - Ты представляешь, у калитки какая-то белая шавка трется. Вся морда в крови. Как бы не заразная.
- Я сейчас прогоню, - кивнул Юлин папа. Он взял в руки швабру и вышел во двор.