Аннотация: Небольшая фантазия на тему будущего, в котором человечество освоило бессмертие.
Мы сидели в тихом ресторанчике и делали вид, что хорошо проводим время. Не то чтобы нам было плохо, но чувствовалась скованность; наверное, потому что вот так всемером собираемся очень редко, постоянно общаюсь я только с Ниной, она моя лучшая подруга. Поводом для сегодняшней встречи был мой День Рождения, очень круглая дата, такое количество свечей ни один торт не вместит. На шедевре кулинарного искусства горела одна-единственная, чисто символическая, свечка.
Этот торт принёс и поставил в центр столика официант под неусыпным контролем Коли. Вроде бы какое Коле дело до работы официанта, тем более официанта-робота? Но нет, надо пять раз связаться с администратором, спросить и переспросить, всё ли в порядке и не будет ли задержек, а затем пристально наблюдать за действиями механической обслуги, словно подозреваешь её в некомпетентности.
Кстати, Коля - бывший муж Нины, и причины развода она объясняет неизменно ёмко:
- Он маньяк-перфекционист, привыкший всё держать под контролем!
- Однако ж ты вышла за него замуж, - не удержалась я однажды.
- Ошиблась.
- Четырнадцать раз?
- Зато можно смело утверждать, что я девушка постоянная. Другие наступают на разные грабли, а я строго на одни и те же.
- Да у тебя на эти грабли абонемент!
Я вспомнила о той беседе теперь, когда Коля и Нина сидели за одним столом. Вроде бы взглядами особо не обмениваются, говорят друг с другом не больше, чем с остальными, но есть между ними что-то ощутимо общее. Не внешне, нет - он угловатый и жилистый, кудрявый даже при короткой стрижке, русоволосый, с тёмными глазами и крупными, антично чёткими чертами лица, а у неё, нежной и плавной, черты мягкие, закруглённые, глаза светло-голубые, волосы иссиня-чёрные, длинные и волнистые. Но когда эти двое рядом, ты будто смотришь на частички разобранного пазла - знаешь, что они в любой момент могут снова стать единым целым. Впрочем, если б им приходилось быть вместе постоянно, дело закончилось бы убийством, ибо Нинка тоже не сахар. Как люди раньше женились навсегда? Теперь и вообразить сложно.
- Давай, загадывай скорее желание и задувай свечу! - умильно воскликнула Света с энтузиазмом, как бы относящимся ко мне и моему празднику, но на деле ей попросту не терпелось приняться за торт.
Её любовь к вкусной нездоровой пище видна сразу, прежде всего по лишним килограммам и плохой коже. Я уверена, что Света, как и двести, и пятьсот, и восемьсот лет назад, каждую неделю искренне собирается сесть на диету и начать ходить в спортзал с ближайшего понедельника. Когда впереди вечность, любое начинание можно откладывать на потом сколько угодно. Хотя, для кого-то это, напротив, повод сделать то, на что лично им было бы жалко тратить ограниченный запас времени - освоить вязание, выучить латынь, построить дом своими руками. У некоторых в данный список входит пункт "завести детей"; некоторые, наоборот, решают не становиться родителями, а ведь обязательно произвели бы на свет от одного до трёх ребятишек, если б были уверены, что рано или поздно умрут.
В процессе поедания торта из своей перманентной, плохо маскируемой апатии вынырнул Миша и поинтересовался, как мои дела на работе.
- Нормально. - Я понимала, что ответ банальный, но что-то подобное от меня и ожидалось. Обмен стандартными фразами - дань вежливости для очистки совести.
Продолжая выплачивать эту дань, Миша мученически выдавил из себя улыбку и героически попытался изобразить любопытство:
- Что нового на рынке жилья?
- Вообще-то, я уже лет триста как ушла из риелторов. Надоела тогдашняя профессия, получила новую. Теперь я психотерапевт.
- И как, нравится?..
- До сих пор ни разу не пожалела. Я никогда не останусь без работы.
Учёные нынче умеют корректировать гены, чтобы организм не старел и быстро восстанавливался. Человечество столкнулось лицом к лицу с осознанной вечностью. Казалось бы, сбылась главная мечта, ликуй, народ. Ликование впрямь было, но без проблем не обошлось.
Одно дело, когда у тебя есть всего несколько десятилетий; годы от этого ещё ценнее, но ты осознаёшь, что их количество лимитировано и в любом случае иссякнет. Совсем иное, если впереди бесконечность. Рисковать бесконечностью намного страшнее, чем несколькими десятилетиями. Представьте, до чего обидно попасть под машину или получить током из розетки и умереть, когда вместо этого мог бы жить вечно. Львиная доля мировой науки пашет на медицину и здравоохранение. От старости и болезней теперь не умирают, но ведь бывают несчастные случаи, а ещё природные, технические и прочие катастрофы, бедствия, убийства. Всё вышеперечисленное встречается главным образом в книгах, фильмах, компьютерных играх, однако это не унимает тревогу граждан. Вдобавок, реальность сама изредка создаёт трагические стечения обстоятельств. И тогда толпы людей, перепуганных напоминанием о том, что сами могут когда-нибудь погибнуть, бегут к психологам и психотерапевтам. Да что там трагические обстоятельства, у некоторых и упавший с дерева лист способен вызвать паническую атаку, он ведь наводит на мысли о смерти.
Люди боятся, что с ними что-нибудь случится, и сидят в депрессии, потому что ничего не случается. Теперь понимаете, почему у меня никогда не иссякнут клиенты-пациенты? И одним из них запросто мог бы стать Миша, типаж подходит - апатичный, потерянный, в глазах тоска от тщетности бытия. Говорить об этом вслух я не стала, тем более что ещё больше Миши на моего будущего клиента смахивает Игорь. Вика рассказывала, что он в последнее время совсем зациклился на страхе нечаянной гибели: перестал плавать, чтоб не утонуть ненароком, не ходит под окнами или балконами, опасаясь, что оттуда что-нибудь свалится ему на голову. На самолётах не летает, с некогда столь любимыми походами по горам завязал, в домашних животных, даже кошках, видит потенциальных убийц-пожирателей. Сейчас и то с недоверием поглядывает на вилки в наших руках, точно это не столовые приборы, а пояса с бомбами. Подозреваю, что у себя дома он оклеил, обмотал, загородил все острые углы и обычную мебель сменил на надувную. Тоже типичный случай, увы.
Зато Вика живёт полной жизнью, на всю катушку. Мы видимся не так часто, как раньше, но периодически встречаемся, и она рассказывает мне то о поездке на Амазонку, то об очередном проекте по защите окружающей среды, то о новой профессии. Если ничего не поменялось, на данный момент Вика трудится редактором. "Никогда тяги к литературе и журналистике не было, а тут захотелось попробовать; и вроде неплохо получается. Кто бы мог подумать, да?" Она весёлая, энергичная, у неё всегда куча дел и планов; классно, что есть время на осуществление всего этого, столько времени, сколько надо, а потом будет ещё и ещё на что-то новое. Вот идеальный пример того, как можно и нужно использовать бесценную возможность, которая дана человечеству, но которую, к сожалению, многие уже воспринимают как должное. Правда, Вика настолько погружена в эти нужные и увлекательные дела, что всё же остаются вещи - и не только вещи, - времени на которые таки не хватает. Иногда, когда я звоню ей, мне кажется, она не сразу вспоминает кто я, а вспомнив, легонько досадует, что я отвлекаю её от чего-то более важного.
Пока я плавала в размышлениях, Коля завёл историю о недавней поездке в Гималаи. Он прибился к группе европейских путешественников, жаждущих просвещения, самого же его культура и природа интересовали с точки зрения туризма-авантюризма. Да - при всей занудливой дотошности, способной внушить окружающим мысли об убийстве, Коле не чужда тяга к приключениям. Пожалуй, дотошность и стала следствием этой тяги. Коля астронавт (когда космические агентства разных стран слились в единую службу, надо было и космонавтов, и астронавтов подвести под общий термин, предложили ввести новое название - "костронавты", но идея отчего-то не прижилась). В наши дни профессия, предполагающая риск для жизни, - дело редкое и у многих не укладывающееся в голове. Платят, разумеется, дай боже каждому, но и напряжение преогромное, не говоря об ответственности. Приходится беспрерывно просчитывать риски, никогда не расслабляться и постоянно держать всё вокруг под контролем; постепенно такая необходимость превращается в профессиональную привычку, а затем в образ жизни. Повторюсь, работа опасная, но без неё никак - не открывай и не обживай человечество новые планеты, на Земле давно было б не протолкнуться, возник бы дефицит ресурсов, снова начались бы войны. А так войн не случалось уже сотни и сотни лет - попытайтесь-ка убедить человека, что он должен пожертвовать нескончаемой жизнью ради чужих интересов, или что он должен променять реальную вечную жизнь на гипотетическую загробную.
Снова отвлеклась, прошу прощения.
Коля уморительно описывал попутчиков и дорожные казусы. Даже Миша покатывался со смеху во время рассказа о борьбе за открытие и закрытие автобусного окна (нетленная проблема).
- Я-то, конечно, был среди тех, кто ратовал за открытие. Что это такое, в конце концов: ни на работе нельзя окошко открыть, ни на отдыхе. - (Напоминаю: рабочее окошко для Коли - иллюминатор космического корабля.) - Пассажиры перебудоражились, духовными исканиями уже и близко не пахнет, всех волнует только окно, одни грозятся вот-вот помереть от духоты, другие обещают непременно замёрзнуть насмерть. В итоге победили удушенные.
- Под твоим предводительством? - насмешливо уточнила Нина.
- Естественно, - Коля с напускной гордостью выпятил грудь. Ненадолго. Потерев нос, он скорбно признал: - Но на обратном пути я громче всех просил, чтоб окно закрыли. Кто ж знал, что в этих горных монастырях такой сквозняк, по крайней мере, в тех залах, куда пускают туристов!
- Радуйся, что замёрз, а не наоборот, - опять вставила Нина, глаза у неё сияли, блеск был вредный, но красивый. - При твоём характере вообще не рекомендуется заходить в храмы - есть риск самовозгореться.
- Нинок, - глазом не моргнул Николай, - когда-нибудь я приду к тебе с канистрой святой воды, и посмотрим, кто из нас первый воспламенится.
- Боюсь, от вас обоих ничего не останется, - хмыкнула Вика.
Коля и Нина этого замечания, по-моему, не заметили. Кусочки пазла потянулись друг к другу. Одним людям лучше всего вместе смотреть на звёзды, другим - заниматься любовью, третьим - путешествовать, четвёртым - проводить уютные домашние вечера. А некоторые наибольшее удовольствие получают от препирательств.
Через пару секунд Коля опомнился и закончил повествование:
- Как ни странно, больше никому вроде не было холодно, все ходили довольные, вдохновлённые, слушали с открытым ртом. Обратно ехали тоже счастливые, жадные до свежего воздуха. В общем, вернулись: они - просветлённые, я - простуженный.
Мы снова засмеялись.
И всё было хорошо до момента, когда Вика обмолвилась, что на следующей неделе летит в Бразилию. Коля тут же посерьёзнел и хмуро спросил, почему она не выбрала лайнер или другое морское судно. В наше время многие предпочитают самолётам наземный или водный транспорт - дольше, но меньше риска (про пассажирские путешествия сквозь космос вовсе молчу, там у людей такие припадки приключаются - тушите свет); массово это выражается не так ярко, как у отдельно взятого Игоря и его товарищей по опасениям, но общая тенденция прослеживается.
- Морем долго, - небрежно пожала плечами Вика.
- Зато безопаснее. - Забавно слышать о самолётном риске от человека, который водит космические корабли.
- Мне надо побыстрее - важные дела, - Вика, как и все мы, чувствовала, что сейчас стартует головомойка. Наверное, проклинала секунду, когда сболтнула про полёт.
Коля взялся допрашивать: когда именно рейс, сколько времени в пути, какие авиалинии, как зовут страхового пилота (весь транспорт управляется автоматически, но в самолётах есть пилоты-люди, готовые в случае неполадки заменить собою автопилот).
- Откуда ж я знаю?!
- Позвони и узнай.
- И что мне это даст?
- Справки наведёшь.
- Папа, перестань уже!
Да, если вы ещё не поняли, мы - семья. Мне стоило сразу оговориться, просто иногда я сама об этом забываю. Вика и Игорь - мои родители; Нина и Коля, Света и Миша - бабушки и дедушки. Все мы смотримся ровесниками, выглядим максимум на тридцать пять лет, потому субординация "старший - младший" давным-давно утеряна.
Коля попытался выискать моральную поддержку у Нины, мол, ты-то чего уши вялишь, когда дочка такое вытворяет. Нина категорично открестилась:
- Меня в свой спор не втягивайте. Вика большая девочка, сама вправе решать, а ты большой мальчик, сам вправе закатывать разборки.
Общение между ней и Колей резко сменило окраску, из игривого превратившись в сугубо бытовое, щедро приправленное Колиными советами по поводу и без.
- Он снова это делает, - нервно процедила Нина, когда мы с ней и Викой стояли у ряда зеркал и раковин в женском туалете, куда формально ушли "попудрить носик" (формулировка на все времена), а в действительности сбежали от скандала. - Снова выносит мне мозг по кирпичикам.
- Не только тебе, - фыркнула Вика, считая себя наиболее пострадавшей стороной. - У него этих кирпичиков уже - не один Колизей можно построить!
Нина встряхнулась и глянула на Вику не сурово, но без одобрения.
- В случае с тобой я могу его понять, беспокоиться за своего ребёнка - нормально.
- Ты-то не слишком разволновалась.
- А смысл волноваться, если ты моё мнение ни во что не ставишь?
- Я? Ты сама...
- Брейк! - вмешалась я, положив ладони на плечи им обеим и успокаивающе, но ненавязчиво погладив. Знаю эти их ссоры - вовремя не остановишь, потом лет пятьдесят не будут друг с другом разговаривать. - Давайте без склок в мой День Рождения, а?
Обе насупились, однако кивнули. До чего ж они были похожи в тот момент! Наверняка сами заметили это в зеркале. Вика закатила глаза - скорее утомлённо, чем раздражённо, - и вышла.
Я покачала головой и усмехнулась, прижавшись лопатками к стенке. Посмотрела на Нину и внезапно задалась вопросом:
- Интересно, как с Днями Рождения справлялись до бессмертия? Мало того, что собралась родня, так все ещё знают, что каждый новый год приближает их к смерти. Нервничали, наверно, психовали, старшие отыгрывались на младших, специально пугали тем, что время быстро бежит, чтоб самим не так обидно было... И бабушки-дедушки были настоящими стариками, можешь себе представить?
- Нет, - мотнула головой Нина, - не могу. Моя бабушка на одном из моих Дней Рождения увела у меня парня. Замуж за него потом вышла, лет на двадцать.
- Замуж, - раздумчиво подхватила я. - Говорят, раньше брачная клятва заканчивалась словами "пока смерть не разлучит вас".
- Ага, я тоже слышала. Кажется, потом хотели сменить на "пока вы не надоедите друг другу", но во имя корректности банально вырезали концовку, не поставив ничего взамен.
Чуток помолчав, я решилась.
- Нина.
- А?
- Если бы люди до сих пор умирали, ты бы вышла замуж за Колю?
Меня удивил не её ответ, а то, что она ни секунды над ним не раздумывала и даже облегчённо рассмеялась, будто её порадовал такой лёгкий вопрос.
- Конечно. Может, и не развелась бы.
- Чем он тебя так привлекает? - "И ещё не раз привлечёт". Странно, что прежде я не задавалась этим вопросом. Видимо, штука в солидности моей сегодняшней даты.
И снова Нина не колебалась.
- Мне нравится его чувство юмора, у нас полное совпадение частот. Недостатки надоедают, достоинства приедаются, но хорошее чувство юмора всегда остаётся ценным.
Всегда. Непростое словечко. Раньше им разбрасывались направо и налево, потому что оно означало "до конца жизни", то есть обычно лет до семидесяти-восьмидесяти. А теперь всегда это действительно всегда - начиная с данного момента и до бесконечности: годы, века, тысячелетия, тысячи тысячелетий... Во всяком случае, теоретически.
Тема "А вот раньше", похоже, запала Нине если не в душу, то в сознание.
- Иногда хочется, чтоб было как в древние времена, да? - мягко осклабившись, спросила Нина у Коли. Коля стоял у фонтана, фонтан журчал во внутреннем дворе ресторана, декоративные пальмы и прочая садовая растительность прилагались. Я проходила мимо. Очень медленно и максимально тихо. Ладно-ладно, пристроилась у выхода-выхода в тенёчке, чтоб подслушать, благо, не был включен птичий щебет или другая природная фонограмма. - Когда к предкам прислушивались и уважали их, потому что они старше.
Вид у Коли был обиженный, я это улавливала даже глядя ему в спину. Но стоило Нине произнести пару предложений, и его напряжение ослабло. Не удивлюсь, если он улыбнулся, пусть и нешироко.
- Их просто не хотели обижать, чтоб потом совесть не мучила. - Точно, в голосе сквозит улыбка.
Даже если он не прав, сейчас от мудрости предков толку мало. Лет за двести жизненный опыт родителей и детей уравнивается, и первые больше не могут сказать ничего нового вторым. Когда-то поговаривали: "Трагедия старости в том, что душа остаётся молодой". Я берусь утверждать: трагедия вечной молодости в том, что душа всё-таки стареет. Если стал циником, набив себе шишек, это никуда не уйдёт; каким бы неизменно молодым ни оставалось тело, цинизм с годами крепчает. Всё меньше и меньше вещей, событий, людей способны вызвать удивление. С другой стороны, у тебя всегда есть будущее, неизвестное, а значит, любопытное. Так что в бесконечной жизни, как и в обычной, ты сам должен быть для себя главным генератором радости - замечать прекрасное, делать что-то новое, не давать себе застояться. Те, кто этого не умеют, в итоге скатываются к состоянию унылого полуовоща (некоторые аж до самоубийств доходят, хотя эту тему непринято обсуждать во всеуслышание). Те, кто умеют, продолжают менять мир и превращать его в место, которое стоит того, чтобы жить в нём вечно.
- Я знаю, что я не сахар, - выдохнул Коля.
С ума сойти! Такое признание, а я без диктофона!
- И хорошо, что не сахар, - Нина сделала полшага к нему, и расстояния между ними фактически не осталось, - тебя же никто не собирается бросать в чай.
- Зато погрызть хотели бы многие.
- Не насмерть.
- Утешила. - Он ухмыльнулся и, не глядя, взял Нину за руку - без малейшего отклонения от курса, без попытки сначала нащупать.
- Вика понимает, что ты беспокоишься за неё.
- Я её раздражаю.
- Ты всех раздражаешь.
- Из тебя бальзам на мою душу так и льётся, так и льётся, не захлебнуться бы.
- Четырнадцать браков как-то пробарахтался, значит, и теперь не захлебнёшься.
- Четырнадцать? Разве не тринадцать?
- Возвращаемся к теме желающих тебя погрызть.
- Хочешь внести своё имя в список?
- У меня там должно быть зарезервировано место в первой строке.
- Извини, первая строка на данный момент занята моим новым коллегой.
- А вторая?
- Моим старым коллегой.
- А третья?
- Старшим по дому.
- Выходит, я даже не в тройке лидеров.
- Увы.
Они отбарабанили это без нарочитой спешки, но так живо, что я едва успевала разбирать слова. Под конец Нина прижалась щекой к плечу Коли, а он поцеловал её не то в лоб, не то в висок.
Действительно, на эти грабли у Нины абонемент, причём пожизненный.