Аннотация: Маша взвизгнула и отскочила от раковины. Потом опасливо подошла обратно, вытянув шею, заглянула внутрь, выключила воду, присмотрелась снова.
Маша взвизгнула и отскочила от раковины. Потом опасливо подошла обратно, вытянув шею, заглянула внутрь, выключила воду, присмотрелась снова.
- Ну надо же.
Среди темно-синего винограда, который Маша принесла из магазина и полминуты назад начала мыть, лежала практически белая раковинка диаметром с рублевую монету, а из нее торчало что-то сероватое и медленно шевелящееся. Улитка.
- Откуда ты взялась?
Наивный вопрос. Очевидно, оттуда же, откуда и сам виноград. Маша достала из мусорного ведра пакет-упаковку и просмотрела со всех сторон, ища страну-производителя. Нашла.
- Испания, - хмыкнула Маша, опять глянув на улитку. - Далековато от дома ты уехала. - Вздохнув, она аккуратно взяла раковинку двумя пальцами и поднесла к лицу, чтобы лучше рассмотреть: - И что мне с тобой делать?
Большинство людей, наверное, выкинули бы эдакую находку в мусорку или даже спустили в унитаз, в лучшем случае вынесли на улицу. Да, на дворе лето, но потом будет зима, а то, что испанская улитка не переживет русскую зиму, понятно любому дураку. Улитка, конечно, маленькая, но живой она от этого быть не перестает. А Маша не могла выкинуть живое существо на мороз, в мусорку и уж тем более в унитаз. Так что улитка была поселена в цветочный горшок, на растущую там пышную фиалку. Под эту же фиалку Маша, проштудировав интернет-ресурсы, стала подкладывать кусочки фруктов или овощей, а также наливать свежую воду в крышку от банки.
Улитка не самое хлопотное домашнее животное, но уход за ней все-таки нужен, как минимум надо регулярно проверять, не исчезла ли она из горшка, и в случае побега, точнее "пополза", возвращать обратно. У Маши никогда не было ни кошки, ни собаки, забота о питомце стала для нее чем-то новым и потому ощутимым.
Некоторые сказали бы, что в двадцать восемь лет пора уже начать заботиться о ком-то кроме себя, но эти некоторые явно плохо знакомы с Машей.
До совершеннолетия она только и делала, что заботилась о других - о трех младших сестрах и двух братьях. На нее, как на старшую, родители торжественно возложили обязанности главной няньки. Маша еще до получения паспорта решила, что выйдет замуж за первого, кто предложит, и намерение свое выполнила, едва ей исполнилось восемнадцать, - выскочила за тридцатилетнего соседа. Ей говорили: "Ты сошла с ума!", а она отвечала, что как раз наоборот - выписывается из сумасшедшего дома.
Спустя два года они с мужем развелись, но остались в хороших отношениях, Сережа позже даже помог с ипотекой, одолжив денег на первоначальный взнос. С тех пор Маша жила для себя, наверстывая то, чего не хватило в детстве и юности. Нельзя сказать, что она была против брака, хоть официального, хоть нет, но совместная жизнь стойко ассоциировалась у нее с кучей хлопот, которые придется постоянно разгребать в ущерб интересам, отдыху, уходу за собой. Это было не совсем нормально, но, учитывая обстоятельства, логично.
Она не стала карикатурной блондинкой, помешанной на себе. Обычная девушка, ухоженная настолько, насколько позволяли возможности. Светлые волосы, серые глаза, ямочка на подбородке. Скорее высокая, чем среднего роста, и скорее стройная, чем просто худая.
Через несколько дней после появления брюхоногого постояльца, когда Маша стояла у пешеходного перехода в ожидании зеленого света, ей вдруг подумалось: нельзя, чтобы ее сбила машина, потому что тогда некому будет заботиться об Улитке и та погибнет. Странная мысль, и, что еще страннее, она была не пугающей, а уютной.
Хорошо было бы вернуть Улитку в родные края, однако испанские просторы Маше пока не светили даже издали. Поэтому она дала объявление в Интернете, коротко обрисовав ситуацию и попросив откликнуться тех, кто в ближайшее время поедет в Испанию.
Несколько откликнувшихся в той или иной форме заявили ей, что она страдает ерундой, посоветовали выбросить улитку и заняться чем-нибудь общественно полезным. Еще пара - тройка готовы были помочь, но не внушали доверия. Зато последний, Анатолий, вроде оказался нормальным парнем и, что приятно, не посчитал Машу чудиком. Он работал на заводе, в Испанию собирался на неделю в отпуск.
Они встретились накануне его отъезда, сразу перешли на ты. Маша передала Толе большую спичечную коробку с дырочками для воздуха и с Улиткой внутри, гроздь винограда в пакете, маленькую бутылку воды.
- Ты капай иногда немножко, чтоб ей было что попить.
- Ладно.
Толю это забавляло, но дурочкой или блажной он ее по-прежнему не считал.
- И уж пожалуйста, не сдавай в багаж, оставь в ручной клади, - почти жалобно попросила Маша.
- Хорошо, - пообещал Толя.
Он был приятным молодым человеком - коренастый, крепкий (кто-то сказал бы "полный", но Маша не согласилась бы), русые волосы, широкое лицо с серыми глазами, носом картошкой и россыпью веснушек. В общем и целом Толя напоминал добродушного, не самого крупного, но сильного медведя.
После возвращения он позвонил Маше и отрапортовал:
- Порядок, Улитка доставлена на историческую родину в целости и сохранности.
- Спасибо! Все прошло хорошо, без неприятностей?
Она услышала, что он улыбнулся.
- Все прошло весело - меня чуть не сдали в испанский дурдом.
- Это как?
- Меня застукали на территории виноградника и поинтересовались, что я тут делаю. Как ты понимаешь, фразы "Хочу выпустить улитку" в туристических разговорниках нет. Мне пришлось показывать жестами. Это собеседников насторожило. Когда они поняли, что я привез улитку из России, они окончательно убедились, что я не в себе. Потом объяснили, что улитки, вообще-то, вредители, и собрались ее раздавить. Но я отвоевал, снова забрал и гордо унес прочь. Выпустил в парке недалеко от отеля.
Маша сообразила, что ему пришлось не так весело, как он сейчас рассказывает, да не смеяться не могла.
- Извини. Правда извини. Но хотела бы я видеть это вживую.
- Давай сходим в кафе, и я расскажу тебе все в лицах. - Он не делал паузы, но Маша поняла, что до этого он собирался с духом.
Она глянула на подоконник, где стоял горшок с осиротевшей фиалкой. В груди ностальгически шевельнулось что-то теплое.