Аннотация: Для WildGrape. Кара смеется, закинув голову - Адель видно, как выпирают кости из шеи, словно их что-то выломало изнутри. - Сегодня мы празднуем твою смерть.
Снег тает на ресницах и щеках, засыпает плечи и липнет к волосам. Над головой - стальное-серое небо, и снег падает нескончаемым потоком.
Адель стоит на коленях, опустив голову и запуская пальцы в окровавленный снег на земле. Под белым покровом - изломанные тела и бледные, спокойные лица - девушка медленно проводит ладонями по каждому лицу, гладит по холодным щекам и касается пальцами губ.
Красные волосы Кары на белой земле напоминают горящие полосы огня. Лицо Касавира кажется моложе, чем казалось всегда. Жесткие складки у рта Бишопа разгладились, и он уже не кажется последним ублюдком, которым жил и которым умер.
Над полем крови и снега кружатся вороны, хлопают крыльями, пытаются сесть на тела мертвых и выклевать глаза - Адель отгоняет их, злобно сощурив глаза.
Не считая хлопанья черных крыльев, в снежной бескрайней пустыне царит тишина и вой ветра, в котором Адель слышит свое имя. "Адель, Адель" - голос звучит то тише, до громче, пугает и внушает надежду...
Надежду, что, может быть, не все мертвы, и не она одна живая плачет над трупами погибших друзей.
Наверное, она сходит с ума - стоит на коленях и гладит умерших по лицам, вслушивается в вой ветра и слышит в нем свое имя. Ощущение нереальности происходящего беспокоит Адель, но прерывать странный сон ей не хочется.
А, быть может, это вовсе и не сон?
- Адель?
Девушка медленно оборачивается - в сугробе сидит Келгар, стряхивая с бороды снежинки, смотрит на нее темными ореховыми глазами и слабо улыбается.
- Келгар?
- А я уж думал, ты никогда не придешь, девочка.
- Куда не приду?
Келгар щурится.
- Мы ждали тебя, ты не знала?
- Кто это - мы?
Адель оборачивается на шорох - из снега медленно поднимается Касавир и Бишоп, Нишка весело скалится, Элани спокойно улыбается, вплетая в волосы венок из красных, как кровь, цветов.
Адель тянется к Бишопу, неверяще гладит его по рукам - он теплый, живой, и от этого Адель захлестывает волна радости.
И она не замечает мертвенной бледности лица и пустых, жестких глаз.
- Хочешь вина?
"Вина? Зимой? В снегу?"
- Леди Адель, леди Адель, выпейте - на улице холодно, - напевно произносит Гробнар, стискивая мозолистыми пальцами лютню.
В замерзшие пальцы Адель тыкается фляжка. Она отпивает из горла - вино сладкое, разливается внутри уютным теплом, слегка ударяет в голову.
Кара придвигается ближе, странно изгибаясь сломанным телом.
- Знаешь, почему мы все здесь собрались - в снегу, в этой пустыне?
Адель качает головой, улыбается - разве важен ответ на странный вопрос?
В зеленых глазах колдуньи светится предвкушение.
- Сегодня великий день, Адель.
- Чье-то день рождение?
Кара смеется, закинув голову - Адель видно, как выпирают кости из шеи, словно их что-то выломало изнутри.
- Сегодня мы празднуем твою смерть.
Вино плещется во фляжке - красное, как кровь...
Не вино - а кровь - она железит на языке и нёбе, засыхает на губах, соленая и горькая. Адель роняет фляжку на землю, и вино разливается по снегу, пятнает белое серебро алыми пятнами.
Адель задыхается - а спутники сидят на снегу, сияя наклеенными улыбками мертвецов. Из глаз Сэнда течет могильная гниль, пальцы и тонкие руки Нишки пожирает кислота, выедая мясо до костей.
На Адель смотрят искалеченные трупы, растягивая рты в широкой улыбке.
Адель просыпается от вопля и хватается рукой за грудь - там, где исступленно бьется сердце.
Рядом сидит Ганн, настороженно глядя на девушку. В окна "Вуали" пробивается местячково-слабый рассвет.
- Не уходи глубоко в свои сны, Адель, - спокойно замечает ведьмак. - Можешь не вернуться.