- Тут просто здорово, пап! - Кейван улыбался, выглядывая из иллюминатора - спасательный челнок снижался над Святилищем. Белые здания, и даже с высоты была видна усиленная охрана. - Думаю, хорошо, что я приехал. Надо будет отправить сюда маму и сестру - это единственное безопасное место во всей чертовой Галактике.
Он замолчал на какое-то время, глядя на светящийся походный терминал. Парень подумал о том, как было бы здорово приехать сюда всем вместе.
- Я позвоню тебе, когда мы приземлимся и устроимся. Люблю тебя, пап. Передавай привет маме и Бет.
Челнок с гудением приземлился на посадочную станцию Святилища.
На входе их уже встречала целая бригада людей в белом.
Я помню, как меня привели в мою комнату - светлую, удобно обставленную, с иллюминатором, выходящем на краешек странного зеленоватого неба чужой планеты. Светлые стены, тепло, пахло лекарствами и свежим бельем.
Молодая медсестра, улыбаясь, принесла ужин.
Я помню, что апельсиновый сок странно горчил на губах. Наверное, разведенный - глупо было-бы надеяться на свежевыжатый.
А потом мне внезапно стало плохо. Ощущение, будто внутренности хорошенько встряхнуло. В глазах - темнота и пляшущие искорки.
Ледяные пальцы прощупывают пульс. Несколько голосов над головой.
- Несите его в лаборатории. Проверьте остальных. Нам нужно продолжать эксперименты.
Какие эксперименты? О чем они?
Я не могу пошевелиться.
Когда Кейван открывает глаза, он понимает, что ему тяжело дышать. Он не чувствует своего тела, а голова до странности тяжела и пуста. Тошнит и очень хочется пить.
Яркий свет бьет по глазам. Он гудящих рядом аппаратов идет нестерпимый жар. Кейван пытается позвать кого-нибудь, но не может выдавить ни звука.
- Подопытный 189 очнулся, мистер Лоусон.
Чья-то тень падает ему на лицо. Слышится перезвон чего-то металлического. Пальцы бесцеремонно задирают Кейвану голову.
- Еще одну дозу красного песка. Поживее.
Кейван дергается, когда к его лицу подносят трубочку и пытается отвернуться. Руки в перчатках обхватывают горло, зажимают рот.
Кейван вдыхает порошок.
Мама смеется, внося в комнату большой шоколадный торт, на котором белым кремом выведено мое имя.
- С Днем Рождения, Кейван! - хором скандируют родители, и сестренка бросается мне на шею, смущенно улыбается и робко протягивает завернутый в яркую бумагу подарок.
- Что это, Бет? Рисунок? Какой красивый!
Девочка улыбается, застенчиво потупив взгляд, и неловко спрыгивает с моих колен, поправляя подол синего платья.
...Воспоминание внезапно тает, как туманная дымка.
Темно.
Страшно.
Холодно.
Я ничего не вижу и не чувствую. Словно тело где-то далеко.
Мои руки - что-то шевельнулось, но слабо, в отдалении, тяжело. Пальцы - шевеление уже более отчетливо.
Я медленно провел пальцами по лицу: глаза, рот, нос. Подбородок. Шея. Плечи.
"Продолжай".
Грудь. Руки, две ссадины вдруг отликнувшиеся болью места, когда он до них дотронулся. Синяки? Раны? Следы от шприца? Импланты?
"Дальше. Обретай себя".
Руки упираются в толстое стекло. Лихорадочно ищут малейшую лазейку.
Ничего. Вакуумная ячейка наглухо закрыта.
Кожу странно покалывает и саднит - даже в полумраке я вижу странное синеватое свечение в венах.
Болит голова.
Что со мной происходит?
"Меня зовут Кейван...
Меня зовут Кейван...
Меня зовут...
Я - все еще я. Я помню."
Кейван судорожно выгибается в своей ячейке от невыносимой боли и кричит, молотя руками по стеклу - внутренности словно разъедает, горят синим огнем глаза, с лица ошметками сползает веснушчатая кожа и клочьями лезут волосы. Набухают вены на руках и ногах, медленно текут часы, и каждая минута кажется вечностью.
В голове - неразборчивое бормотание, как шумящий эфир.
"Подчиняйся."
Он ворочается в своей стеклянной клетке, ползает по ней, как паук, беззвучно открывая-закрывая рот. Голос постепенно заполняет сознание, подавляет волю, заставляет забывать...