Cанчук Виктор Генрихович :
другие произведения.
В Америку!
Самиздат:
[
Регистрация
] [
Найти
] [
Рейтинги
] [
Обсуждения
] [
Новинки
] [
Обзоры
] [
Помощь
|
Техвопросы
]
Ссылки:
Комментарии: 1, последний от 15/11/2011.
© Copyright
Cанчук Виктор Генрихович
(
madlena@akula.com
)
Размещен: 26/10/2001, изменен: 17/02/2009. 34k.
Статистика.
Сборник стихов
:
Лирика
Ваша оценка:
не читать
очень плохо
плохо
посредственно
терпимо
не читал
нормально
хорошая книга
отличная книга
великолепно
шедевр
Виктор Санчук
В АМЕРИКУ!
Снова в путь пора! Только вот денег жаль -
нету. А это ж сегодня главное.
Все остальное - пустое, как дирижабль -
тупиковая ветвь в истории воздухоплавания.
Цепелинами чувства мои, словно груши, повисли,
и так же, тучнея, качаются в небе черном.
Все чаще ко мне теперь приходят о смерти мысли.
Словно упорный борей, гоню и гоню их в сторону.
Тогда отступают куда-то на юг, туда,
где их разбирают какие-то очередные болванцы,
и потом терроризируют мирные веси и города.
Засранцы!
Все это придумал однажды немецкий граф,
нагрузившись своим мозельвейном или какою другою брагой.
И я теперь вправе сказать: граф, ты не прав!
И подняться на борт воздушного средства с ракетной тягой.
ДОРОЖНАЯ ПЕСЕНКА
Когда вот она - та черта,
за которой, знать, ни черта.
Или чудных садов газон.
(но скорей всего - как раз
он
)
Вспоминаются голоса.
Поднимаются волоса.
И тростник-головастик всяк
обращается в дрожь, и ниц
льнет к болоту времени, как
знаки падающих страниц.
Это ветер в деревьях вдруг
тут запутался. Слышу гул.
Слушай, ветер, ты шел на юг,
да вот к северу повернул.
И листаешь теперь блокнот,
мной раскрытый, - наоборот.
Словно ластик, стирай слова.
Под тобою растет трава.
Впереди города, леса.
И гудят внутри голоса.
Перепутавшиеся, те
что зовут и меня к черте,
за которой уже, видать,
ни хрена не переписать...
Не зарекшийся от сумы,
избежавши в тот год тюрьмы,
в меру сил посмущав умы,
вышел сам - да на край зимы.
Там, запутавшись меж ветвей,
про весну прохрипел борей.
И в преддверье ее затей,
все ж вперед зашагал. Бодрей.
В ПУТИ
1
Лишенные ушей моллюски,
легко глотаемые внутрь, и
девчушка рядом в светлой блузке,
чьи на просвет краснеют грудки.
Вдова Клико - не политура!
О, правда мира! - ты лишь в этом.
Вот вам и вся литература.
Как все же мило быть поэтом.
Так в юности я знал об этом.
А нынче что ж! Совсем мудак,
знать, стал, раз мелочным предметом
вновь озадачен. Точно так
субъект рожающего пола,
в мученьях превращаясь в мать,
дает себе порою слово
впредь дядек не пускать в кровать.
Так зарекалась не клевать
говна одна в лесу ворона,
но оставляя крону клена,
слетала к куче вдругорядь.
Так собирался я стишат
в башке ни в жисть не содержать.
Но, бесполезны, вновь кишат,
как в древней книге - ер, да ять.
2
Новой войною ООН чревата.
Плевать! Ты в круизе по странам НАТО.
И в турке и в греке провидешь брата.
Одних, знаешь, куча в родне Митхата.
Других же у Ксенечки, что когда-то
была в подружках (О, это свято!)
Ну а душа, так она ж пархата:
взлетит, - и что ей до газавата!
И в дури чужой - нет, не виновата.
Достал ее клип о судьбе солдата.
Ой, - во избежанье густого мата, -
в эфире смените волну, ребята!
3
Хоть взгляды прятал, хоть лелеел мысль я, -
знал чащ кощеевых, всю эту жуть: жи, ши.
Так стало быть с тобою расплатился,
великий и могучий, о, ужаснейший!
По мостовитым плитам, ленинградовым
ворвется, знаю, как снаряд в собор,
в тьму книжников - торговцев краденным -
что в хазу твой ОМОН (который СОБР).
Тогда в волну, в моря от нечестивого
прочь толковища! серфинг-лыжи смажь.
Пусть будущее чистоводной ксивою
еще Гудзон листнет мне, да Ла-манш.
Зови предателем. Насрать! На свете я
гребной небесполезно вспомнил труд.
Авианосцами тысячелетия
непотопляемыми вдаль уйдут.
И ощущенье, будто все ж вскарабкался
ты разводимого моста на створ,
завис в ту ночь, кода вставала раком вся
мостов система, на подобье гор
(там где землетрясенье, и морщинется
о прошлом негодующе земля).
Так провожающий вдруг на борт кинется
отчаливающего корабля.
ХХХ
Алексею Шведову.
Бестолковое время! Словно б - в воду концы или вилы.
Дружбой клялось, скреблось под твоим забором,
Трепливое, громкие горы наговорило.
А обернулось-то - обыкновенным вором.
Идет себе, как проходятся, листвой своей шурша, что рублями, -
В пожилых таких рощах, среди этих тощих... толстых...
Не б. ! - Ты не брал. Не грабил, не греб, не загребал граблями -
Ни земли, ни воды здесь. Ну разве что - свет да воздух.
Вздрогнешь, будто окликнули:
- словно
в толпе лицо мертвеца мелькнуло, -
осень желтые пальцы клена
уже сюда, в август твой протянула...
...Помнишь, домой возвращаясь из школы,
вдруг загляделся, потом заигрался.
В стеклах высоких в пиджак долгополый
вечер столичный переодевался.
Голос игрушечный, голос высокий
мячиком прыгал во двориках лета.
Странное действо из жизни далекой
люди серьезные правили где-то.
И уводил под булавчатый полог -
к ветхой луне, к незатейливой воле -
в облаке запахов теплый проселок -
в вечную невидаль, в чистое поле...
...С красных гигантов белесый стекает
свет иллюзорный, что опиум маков.
Вниз ли спуститься?
- нам глаза прикрывают
руки холодные, руки оврагов.
Ночью, когда голоса умирают,
все возвращается к небу пустому.
Слышишь, медленный лес подступает
к самому дому?
ХХХ
Несущественные, словно вещи без тени, -
и тогда в них вчерашняя ночь проглядывает,
может, как слова, лишенные ударений,
и рассказчик сплевывает их или проглатывает.
Так и этого лета вечера и дни -
вроде в ворохе, рядом, да вот ведь - края обованы.
Я один, ты одна, он один, - мы на свете
одни.
Так - астронавты, летящие в разные стороны.
Там земля дотлевает. Больше нет для посадки мест.
Неприкаянность, как невесомость, уже и не кажется странной.
Никогда не увидеть мне теперь Южный крест.
Да и ты никогда не дотянешься до звезды Полярной.
ХХХ
Об эпосе молит большая война,
а маленьким войнам - рассказик бы только.
И словно под натиском пальцев струна,
прогнулась в шкафу моем книжная полка.
В них нет назиданий, и смутна печаль,
как в песнях ночных, чьих-то письмах невнятных.
О, малые войны, мне жаль вас, как жаль
ребенка, что умер до смерти в солдатах.
ХХХ
Лильке Поленовой в Бостон (
E
-
mail
).
на мотив
rap
1
Все. Теперь - что хотите.
Мы уже в интернете.
Только, ой! не грузите!
Мысли вылезли? - шлите.
Лучше, нет, не пишите.
Будут деньги - звоните.
И не будут - звоните.
Ждите. Кто-то ответит.
О, свобода ухода!
А охота обратно -
как домой - раз в два года -
из усердия к датам: