Чем хороши каникулы - можно спать сколько угодно. Конечно, есть риск пропустить завтрак, но это мало кого расстраивает. И я открыла глаза, только когда позднее зимнее солнце заглянуло в дортуар. Яринка тоже ещё сопела в подушку, а вот Зины и Настуси не наблюдалось, кровати их были заправлены. Не торопясь, предвкушая день ничегонеделания, я спустилась вниз, и, не переодевая ночнушку, потянулась за планшетом. Почитаю, пока есть возможность.
Спутанные со сна пряди волос упали на лицо. Я машинально поправила их, подумав, что не мешало бы сначала заплестись, посетовала на ещё спящую Яринку без которой это будет труднее... и вспомнила вчерашний день. Ах да, две косички, ровный пробор, соревнования на скорость, всё это ушло в прошлое. Теперь я девушка и должна носить одну косу. А одну легко заплету сама.
Обрадовавшись, я выхватила из шкафчика расчёску, и направилась к зеркалу. Но там снова замерла, вглядываясь в своё отражение. Совсем нечасто мы видим себя с распущенными волосами, и я вдруг заметила, как они у меня отрасли за последнее время. Ещё немного и достанут до пояса. Может последовать примеру Яринки - украдкой их подрезать? Или пусть будет длинная коса?
Я опустила расчёску и принялась внимательно вглядываться в своё отражение, невольно вспоминая вчерашний разговор в церкви, и последовавшее за этим открытие - девочек выбирают за красоту, а не за успешную учёбу и примерное поведение. И пусть я не собираюсь выходить замуж, всё-таки интересно, выберут ли меня хоть раз?
Чем дольше я гляделась в зеркало, то убирая волосы за спину, то перекидывая набок, то забирая в хвост, тем больше убеждалась, что красавицей меня не назовёшь. Но и отталкивающих черт тоже нет. Уши не торчат, нос не большой, глаза не маленькие. Конечно, лицо могло бы быть и не таким худым, губы чуть пополнее, а брови наоборот потоньше и повыше, но уж что есть...
- Да красивая, красивая, - ворчливо донеслось сзади, и я пристыжено оглянулась.
Яринка оказывается уже не спала, а наблюдала за моими кривляньями перед зеркалом. Вот зараза!
- Всё нормально. Нам сейчас и полагается красоваться, мы же невесты.
- Сама ты невеста, - глупо огрызнулась я и начала яростно драть расчёской волосы, скрывая смущение.
Яринка между тем выбралась из-под одеяла, сладко потянулась, подошла и встала рядом со мной. Задумчиво уставилась на своё отражение.
- Моя мама была тоже рыжей. Отец ещё и за это её шпынял. Говорил, что у приличной женщины не может быть такого вульгарного цвета волос. И дочь такую же родила.
- Ну и идиот, - буркнула я, - Твой цвет волос самый красивый. В приюте ни у кого больше такого нет.
Яринка повертела перед носом свою чуть вьющуюся прядь.
- Может и красивый, но никто не любит рыжих женщин. Считают, что у них вредный характер, да и вообще - рыжие все от лукавого.
- Ага, лукавый их лично наштамповал. А не любят, потому что завидуют. Я бы за такой цвет что угодно отдала. Жаль, что теперь краски для волос не продаются. Мама рассказывала, раньше женщины могли цвет волос менять хоть каждую неделю, и никто на них пальцем не показывал.
- Тебе-то зачем? - искренне удивилась Яринка, - У тебя свой красивый.
- Чего-о? - настала моя очередь удивляться, - Мышиный - красивый?
Подруга театрально закатила глаза.
- Не мышиный, а русый. У тебя же чисто славянская внешность, ты очень породистая.
Не дав мне времени возмутиться на подобную, как мне показалось, собачью оценку, Яринка развернула меня лицом к себе, и начала перечислять деловым тоном:
- Тёмно - русые волосы, серые глаза, белая кожа с румянцем. Именно таких девушек чаще всего берут в жёны. Это гарантирует чистокровность детей.
- Ты-то откуда это можешь знать? - только и спросила я.
Яринка хмыкнула.
- Ну, я же не Зина или Настуся, которые, кроме нашего курятника ничего не видели. Слышала бы ты, о чём девчонки в городской школе говорят. Помочь с косой?
- Давай, - согласилась я, не потому что было лень заплетаться самой, а чтобы прекратить смущающий меня разговор о внешности.
Яринка заплела косу мне, я - ей. И поскольку завтрак был уже пропущен, мы вернулись в постели с планшетами - читать, пока в дортуаре кроме нас никого нет.
Впрочем, удовольствие длилось недолго, скоро в двери заглянула Агафья, и велела нам явиться в гостиную.
Мы оделись и явились.
Там, на креслах и пуфиках уже сидела вся наша группа, имеющая подозрительно пришибленный вид. Девочки ёжились, смотрели в пол, и - украдкой друг на друга. Причина этого выяснилась, когда Агафья, встав перед нами, объявила:
- Вчера вы стали девушками, и поэтому сегодня я должна объяснить, какие изменения в ваших организмах должны скоро произойти, а у кого-то, возможно, уже происходят.
Я покосилась на сидящую в уголке Зину - её щёки пылали, глаза уставились в пол.
- Если кому-то что-то будет непонятно, поднимайте руку и спрашивайте, - закончила вступительную часть Агафья.
Я была уверена, что в этот раз, в отличии от церемонии посвящения, поднятых рук и вопросов не будет. И ошиблась. Потому что Яринка вскинула перед собой ладонь, даже не дождавшись, когда Агафья заговорит.
- Да, Ярина?
- Сударыня, а это всегда объясняют после посвящения в невесты? Я имею в виду, что у некоторых девочек эти... хм... изменения начинаются раньше.
Агафья поджала губы.
- Да, это всегда объясняют после посвящение в невесты. Поскольку такая тема затрагивает ряд вопросов, не предназначенных для детских ушей.
- Но разве нельзя хоть как-то предупреждать? Зина ночью думала, что умирает!
Услышав это, девочки из других дортуаров испуганно повернулись к Зине, которая кажется, была готова забиться в щель между стеной и креслом. Её реакция меня удивляла - как можно стыдиться чего-то, что происходит со всеми?
- Это правила приюта, - отчеканила Агафья, - И не нам их менять.
Пользуясь тем, что мы устроились вдвоём на одном пуфике, я незаметно ущипнула подругу за бок - не вздумай отвечать! Но Яринка, конечно же, вздумала. Да ещё как!
- А почему нельзя изменить правила, если они глупые?
Кто-то испуганно пискнул, кто-то охнул, а сидящие рядом с нами девочки невольно отодвинулись.
Губы Агафьи, обычно и так сжатые в тонкую прямую черту, исчезли совсем. Но голос остался прежним, спокойным и сухим.
- Ярина Донаева, отойди к стене и стань носом в угол. Я запрещаю тебе поворачиваться и задавать вопросы. А когда мы закончим, ты останешься стоять здесь до обеда.
Раздалось чьё-то хихиканье, я же облегчённо выдохнула. В угол обычно не ставят детей после восьми лет, для старших приготовлены наказания построже, так что Яринке сказочно повезло. Но она так не посчитала. Её щёки вспыхнули, глаза зло прищурились...
Агафья не сводила с моей подруги непроницаемого взгляда, и я вдруг поняла, что такое наказание было выбрано не случайно. Она хорошо знала своих воспитанниц, и намерено унизила Яринку перед остальными, понимая, что это будет для неё болезненнее плохой оценки по поведению, или запрета на развлечения.
Глядя, как подруга сверкает глазами, я уже приготовилась снова ущипнуть её, но она проявила благоразумие - молча поднялась, ушла в угол, и застыла там без движения.
- У кого-нибудь есть ещё вопросы по поводу правил приюта? - вкрадчиво спросила Агафья. Вопросов, конечно же, больше не было, и она продолжила:
- Так вот, в период, когда девочка превращается в девушку, в её организме начинают происходить...
Я перестала слушать Агафью, ничего нового она для меня сообщить не могла, тем более, что её манера рассказывать отличалась редкой монотонностью. Подозреваю, возьмись она читать нам вслух даже книжки про Алису, и то сумела бы превратить их в нудятину.
Вопросов так никто и не задал. Не то девочки были напуганы расправой над Яринкой, не то посчитали более продуктивным обсудить услышанное друг с другом после. Под конец Агафья сказала:
- Любая из вас, у кого начнётся менструация, должна в этот же день подойти ко мне, и я сопровожу её на обязательный медицинский осмотр. Становясь девушками, вы должны обращать повышенное внимание на своё здоровье и самочувствие, от этого напрямую зависит и здоровье ваших будущих детей. Тех у кого менструация уже началась, и кто это скрывал, я жду сегодня в течении дня. Наказания за молчание не будет, но вас должен осмотреть врач.
После этих слов Агафья круто развернулась и удалилась по коридору, оставив нас в некотором недоумении. Девочки принялись шушукаться, а я поднялась и подошла к замершей в углу Яринке.
- Ты как тут?
- Жить буду, - мрачно отозвалась подруга и шёпотом добавила нехорошее слово.
- Сама виновата, - не стала я её жалеть, - Когда научишься молчать? Думаешь, кому-то что-то докажешь?
Яринка скребнула ногтями по стене, но ответила спокойно, даже насмешливо:
- Не докажу, конечно. Но мне нравится смотреть, как они бесятся. Ты бы видела, что было, когда я в церкви плевалась.
Я испуганно оглянулась, но никто не прислушивался к нашему разговору, часть девочек уже разошлась, остальные продолжали обсуждать только что услышанное.
- Ты думаешь только о себе, - упрекнула я Яринку, - Нам сегодня после ужина надо... на скамейку идти. А ты разозлила Агафью.
Яринка вздохнула. Кажется виновато.
- Ну, до ужина ещё долго. А я буду стоять смирно-смирно.
Ободрённая её раскаянием, я безжалостно добавила:
- Не только. Когда Агафья придёт тебя отпускать, ты извинишься. Скажешь, что просто ночью испугалась за Зину, поэтому утром нервничала.
Яринка метнула на меня возмущённый взгляд, но возражать не с тала, только буркнула:
- Ты иди уже. С наказанными нельзя разговаривать, а то Агафья увидит, и в соседний угол встанешь.
Это было верно. И ободряюще погладив подругу по плечу, я вернулась в дортуар.
Яринка оправдала ожидания, перед обедом она принесла Агафье свои извинения, и та снизошла до благосклонного кивка. Чтобы усыпить бдительность воспитательницы мы весь день старались быть у неё на виду, а во время ужина изображали сонливость, чтобы ну и кого не возникло сомнений, что покушав, мы сразу отправимся в дортуар. Вроде бы всё сработало, сама Агафья скрылась в воспитательской, а другим девочкам до нас дела не было. Поэтому ничто не помешало нам из столовой сразу пойти к прудику. Неторопливым шагом, взявшись под руки - просто две примерные девочки решили прогуляться перед сном по освещённым фонарями снежным дорожкам...
Скамейка справа, последняя от леса, была припорошена снегом, как и остальные - здесь зимой редко кто бывал. Переглянувшись, мы смели снег варежками и сели, как велел в записке Дэн. Минута прошла в выжидательном молчании, потом Яринка шёпотом спросила:
- И что?
Я пожала плечами, оглядываясь по сторонам, ожидая увидеть направляющуюся в нашу сторону фигуру Дэна. Это было бы конечно удивительно, я уже достаточно хорошо знала своего старшего друга, и понимала - чтобы он решился пойти вот на такой прямой контакт, по сути, на глазах у всего приюта, должно было произойти нечто из ряда вон выходящее. Но вокруг оставалось пусто, только на катке катались мальчишки, их голоса были единственными звуками, нарушающими снежную тишину.
Яринка нервничала, я чувствовала это - её нервозность передалась и мне. Времени у нас было не так много. Официально воспитанникам разрешается находиться вне корпусов до девяти вечера. Но на деле, уже после восьми Агафья проверяет дортуары - всё ли в порядке, везде ли чистота? Конечно, заметив наше отсутствие, она вряд ли заподозрит что-то дурное, в конце концов, каждая может иногда забыть о времени и задержаться на прогулке, тем более в каникулы, но зачем лишний раз привлекать к себе внимание?
- Может Дэн не смог прийти? - озвучила нашу общую тревогу Яринка.
И неожиданно откуда-то сзади и снизу раздался глухой низкий голос:
- Смо-о-ог...
Мы коротко взвизгнули и, как подброшенные пружиной, взлетели со скамеек, держа курс на родной корпус. К счастью Яринка поскользнулась, падая схватилась за меня, в результате чего мы, не успев далеко отбежать, оказались лежащими на дорожке.
- Стойте! - приглушенно донеслось от скамейки, на этот раз, несомненно, голосом Дэна, - Стойте, это я!
Всё ещё сидя на снегу, мы насторожённо обернулись . Из-за спинки скамьи поднялась и помахала нам рука в чёрной мужской перчатке.
- Дэн?
- Да я, я. Вернитесь и сядьте уже.
Всё ещё недоумевая, мы послушались. Сердито отряхивая пальто от снега, Яринка спросила в пространство:
- Ты под скамейкой что ли?
- За, - отозвался Дэн, - Я за скамейкой. Не оглядывайтесь, делайте вид, что говорите друг с другом.
- Зачем было так пугать? - подала голос и я, - А если бы мы не упали и убежали?
- Прости, малявка, не удержался. Вот вам в качестве извинения.
Что-то стукнуло за нашими спинами, и, оглянувшись, мы увидели на спинке скамьи небольшой плоский предмет.
- Что это? - опасливо спросила Яринка, а я осторожно потянула руку.
- Да берите и прячьте в карман. Шоколадка это. Обёртку потом уничтожьте, в приюте таких нет и быть не может.
- А откуда ты... - начала Яринка, но невидимый Дэн перебил:
- Слушайте меня внимательно, времени не много.
Мы торопливо закивали, не подумав о том, что скрючившийся за скамейкой Дэн не может этого видеть. Но ему и не понадобилось.
- Вас посвятили в невесты, - быстро заговорил он, - Это значит, что скоро вами заинтересуются какие-нибудь мужчины. Ваша задача в этом случае соглашаться на первого из них.
- Что-о?! - хором изумились мы, разворачиваясь назад и испепеляя взглядами спинку скамьи.
- Тихо! - сдавлено прикрикнул из-за неё Дэн, - Сядьте нормально! Сейчас объясню.
- Да уж постарайся, - буркнула Яринка, принимая прежнюю позу. Я же осталась сидеть вполоборота, решив, что со стороны это вполне может выглядеть так, словно я обращаюсь к подруге.
- Повторяю - вами заинтересовался мужчина, вы поговорили с ним через видеосвязь, и дали добро на дальнейшее общение. Таким образом, все последующие кандидаты идут мимо.
- Ну а этот-то нам зачем, что с ним делать? - сдавлено воскликнула Яринка, зачем-то перебирая ногами.
- Общаться раз в неделю, или сколько там у вас положено.
- Зачем?
- Тут мы убиваем двух зайцев, - Дэн запыхтел и завозился, видимо сидеть в снегу, скорчившись в три погибели, давалось ему нелегко, - Вас не будут дёргать другие желающие на руку и сердце. Во-вторых общение со взрослым человеком за пределами приюта должно расширить ваш кругозор. Особенно это относится к Дайке, которая ничегошеньки не знает о современной жизни в городах.
- А если нами никто не заинтересуется? - усомнилась я.
- Это вряд ли, - успокоил Дэн, - В начале каждого года, когда в сиротских приютах подрастают новые невесты, на них появляется много желающих.
- Да ну, - засомневалась Яринка, - Всем известно, что если ты приютская, то вряд ли выйдешь замуж.
- Это не потому, что предложений мало. Девочки сами отказываются.
- Ага, сейчас! - теперь и Яринка села вполоборота к спинке скамьи, - Да наши все только и мечтают о муже! Кому охота идти на производство до старости?
- Вы будете слушать или нет? - Дэн повысил голос, - Да, девочки мечтают о семье, но поскольку девочки эти - ещё дети, то мечтают они о молодом красивом женихе, который их полюбит. Но никак не о пожилом вдовце или разведёнце уже имеющем своих детей. А желающими будут только такие.
Я сразу вспомнила разговор со старшими подругами из хора. А ведь и правда...
- Почему? - напряжённо спросила Яринка.
- Молодым парням пару ищут, как правило, родители. Без их одобрения брак невозможен. А ни одна мать или отец не пожелают видеть в невестках девочку даже из обычного сиротского приюта, не говоря уж о коррекционном. Так что на юного и красивого принца рассчитывать не стоит. Но девочки по наивности рассчитывают, и когда с ними желает связаться мужчина, годящийся им в отцы, а то и в деды, они отказываются. И упускают свой шанс. Поэтому так мало выпускниц приюта выходят замуж.
Яринка возмущённо набрала в грудь воздуха, собираясь что-то возразить, но я её опередила:
- Подожди, это правда.
И сбивчиво рассказала о своём разговоре с Нюрой, Аней, Светой и Валей. О том, как три девочки отказали в общении пожилым женихам, а четвёртая согласилась лишь потому, что оказалась смышленее остальных и побоялась испытывать судьбу очередным отказом.
- Вот-вот, - подтвердил из-за скамейки Дэн, - Сейчас будет самое активное время поползновений старых ловеласов.
- Кого? - не поняла я.
- Не важно. Вы свою задачу поняли? Вежливо разговариваете с первым желающим вас старпёром, и даёте добро на следующие онлайн-свидания. Какой бы он ни был противный, просто помните, что вам за него замуж не идти.
Яринка сморщила нос.
- А если он захочет в приют приехать для живого общения?
- Пусть едет. Живое общение вам тоже не повредит.
- А если он целоваться полезет?
- Не полезет. Насколько я знаю, встречаться наедине до свадьбы нельзя. С вами воспитательница будет.
- А если он помолвки захочет?
- Ну и обмолвитесь... помолвитесь... тьфу! Вы же не считаете, что помолвка в церкви обяжет вас перед богом принадлежать этому человеку? А плюсы словите.
- Это какие?
- К помолвленным девочкам учителя и воспитатели уже не придираются. Вы как бы перестаёте принадлежать приюту и становитесь собственностью будущего мужа, вот они и перекладывают на него заботу о вашем образовании. А мужу обычно на ваше образование глубоко положить, не в том он заинтересован.
- А в чём? - опередила я Яринку.
- Ну... - Дэн замялся, - Тут встаёт вопрос, зачем вообще эти мужики женятся второй раз?
- Семья, дети, - отозвалась я, правда не очень уверено.
Дэн саркастически хмыкнул. Потом снова шумно завозился, и, вздохнув, пояснил:
- Да есть у них уже дети. Как правило, взрослые. Первую жену они или похоронили или послали, то есть развелись. А тут возраст поджимает, седина в бороду, бес в ребро. Вот и женятся на девочках из приюта, удобно же - юное тело законно в их полном распоряжении, да и обслуга в доме: убрать, приготовить.
- А потом? Появятся дети... - начала Яринка, но Дэн перебил.
- Не появятся. Контрацепция на Руси, конечно, запрещена к продаже, но у мужчин есть и другие способы обезопасить себя от лишних наследников.
- Что запрещено? - не поняла я, и Дэн шумно вздохнул.
- Я вам потом книжку подгоню про всё такое. В конце концов, раз по закону вас уже можно обручать со стариками, про всякие интимные дела вы тоже имеете право знать.
- А как же те девочки? - спросила я, - Которые выйдут замуж за этих стариков? Они так и останутся бездетны?
- Скорее всего, да. Конечно, бывают случаи, когда мужья к ним привязываются и решают по-настоящему создать вторую семью, то есть завести детей. Но это редкость. Как правило, их уже имеющиеся взрослые дети пасут предка, на кону их наследство. Да и зачем нужен ребёнок от девушки из коррекционного приюта?
- Порченые гены, - бросила Яринка, - Знаю, слышала. После смерти мамы, отец только и орал, что дочь шлюхи ему не нужна.
Я успокаивающе тронула подругу за руку.
- Дэн, ну а дальше-то что? Они так и будут жить семьёй, только без детей?
- Нет, конечно. Когда старпёр наиграется, то подаст на развод. И девушка отправится на производство, поскольку, как мы знаем, она не имеет права на имущество бывшего мужа.
Я разволновалась.
- Ой... так ведь... надо предупредить Валю! Чтобы замуж не шла. И остальных...
Дэн стукнул кулаком по спинке скамьи.
- Не вздумай! Тебя с такой пропагандой быстро за жабры возьмут. И станут допытываться, где ты могла набраться таких опасных умозаключений.
- Но разве взрослые... учителя, воспитатели, не знаю про всё это?
- Да конечно знают. Все знают. Но кому, какое дело? Всё же происходит по закону. Мужчина имеет право жениться, мужчина имеет право развестись. А то, что дети не получились, так попробуй, докажи, что так и было задумано. Опять же - кому это надо?
- Но почему тогда... хотя бы наши воспитательницы? Не верю, что им на нас совсем наплевать. Ведь можно же как-то предупредить там, намекнуть...
- Им может и не наплевать, малявка, - вздохнул Дэн, - Но они думают по-другому. Ведь есть всё-таки случаи, когда девочка оставалась в браке и рожала детей. Очень редко, но есть. Вот ваши тётушки наверно и считают, что лучше хоть маленький, но шанс.
- Курицы, - прошипела Яринка, - Кошёлки. Шанс они дают, не им же со стариками жить...
Я полностью разделяла негодование подруги - какой смысл выходить замуж, да ещё за того, кто тебе неприятен, чтобы потом в любом случае остаться ни с чем? Да и вообще, чего девчонки так его боятся, этого производства? Ну да, придётся физически работать, но с другой стороны - что ещё делать? В потолок плевать? Мы вон под конец каникул уже не знаем, куда себя деть от безделья. Жить придётся в общежитии? А сейчас можно подумать у каждой из нас отдельные хоромы, ага.
Не выдержав, я высказала эти мысли Яринке и Дэну, добавив предположение о том, что возможно работать на капризного мужа придётся ещё побольше, чем на производстве.
- Молодец, Дайка, - Дэн одобрительно похлопал по скамейке за моей спиной, - Хороший вопрос. Да не боятся ваши девчонки работы, и общежития не боятся. Женское предназначение им страшно не выполнить, слышала о таком?
- Сто раз, - кивнула я.
- Ну вот. А поскольку девочкам это вдалбливается с пелёнок, они готовы идти замуж хоть за старика, хоть за чёрта, лишь бы не остаться бездетными.
Я вспомнила слова Нюры " Жених нужен не для того, чтобы с ним в любовь играть, а для семьи, для детей", и мысленно согласилась с Дэном. Да уж, если учесть сколько раз приходилось слышать от одной только Агафьи о том, что наши тела принадлежат не нам, а государству и будущим детям, то становится понятно, почему большинство девочек и приняли это как истину в последней инстанции.
Голоса со стороны стадиона затихли. Посмотрев туда, я увидела, как уходят к своему корпусу мальчишки, перекинув за спины коньки.
- Сколько время?
- Ещё пять минут, и я вас отпущу, - успокоил Дэн, - Мне в феврале ехать на учения, так что целый месяц мы не увидимся. Но есть и хорошие новости, перед отъездом я вам подгоню столько книг, сколько хватит до моего приезда. Только будьте осторожны, пожалуйста. На этот раз книги будут более... взрослыми. На добрые сказки больше не рассчитывайте.
На Яринкиных губах заиграла предвкушающая улыбка, но я немного опечалилась. Мне нравились сказки, они помогали убегать от серой действительности. А какой смысл читать о том, что я и так постоянно вижу вокруг себя?
Не дожидаясь наших вопросов, Дэн пояснил:
- У нас не так мало времени, и вам пора принимать этот мир таким, какой он есть.
- Мало времени до чего? - спросила я, но Яринка перебила:
- Отлично, мы как раз к концу января дочитаем "Хроники Нарнии" и положим флэшку в тайник.
- Давайте в конце января, - согласился Дэн, - а ещё я хочу, чтобы вы мне кое-что написали. В этом учебном году у вас будет несколько другая школьная программа. Я точно не знаю, как учат девочек после того, как посвящают их в невесты, но явно должны как-то зацепить тему полового воспитания. Да и на уроках истории, скорее всего, будут рассказывать про христианскую революцию и про то, что ей предшествовало. Так вот - ваша задача запомнить всё, что вам рассказывают и вкратце описать мне в записках.
- Зачем? - не поняла я.
- Чтобы не дать заморочить вам голову. Я буду знать, что достать почитать на эту же тему, но с другой точки зрения. Теперь, когда я стану ездить на учения, это делать будет легче.
Идея очень понравилась и мне, и Яринке, мы довольно переглянулись. Вот вам, сударыни учительницы и воспитательницы, не получите вы из нас очередных Настусь или Нюр.
- И конечно не забывайте про осторожность, - продолжал наставлять Дэн, - Удаляйте файл сразу, как прочитаете, не храните, никуда ничего не переписывайте, всё должно быть только у вас в голове.
- Это понятно, - нетерпеливо кивнула Яринка и удивила меня следующим вопросом, - А можно нам ещё какую-нибудь книжку про то, как девочки взрослеют? Нам сегодня Агафья об этом зудела, потому что у одной из наших соседок месячные начались. Только я ничего не поняла, не умеет она рассказывать.
Судя по продолжительному молчанию из-за скамейки, Дэн не был готов к такой откровенности.
- Ну-у... целую книгу не обещаю, но какую-нибудь статью постараюсь раздобыть, - наконец ответил он, и сразу заторопился, - Ладно, время поджимает, последнее, что хочу сказать - когда вернусь с учений встретимся здесь же, ждите записки с указанием точного времени.
- Дэн, а это не слишком опасно? - забеспокоилась я, - Тебя за скамейкой со стороны конечно не видно, но могут заметить с камеры.
Яринка машинально повернула голову к фонарному столбу, на котором, как диковинная одноглазая птица, примостилась камера видеонаблюдения, та самая, от которой мы прятались августовской ночью, пробираясь на свою первую совместную прогулку в лес.
Дэн довольно хмыкнул из-за скамейки.
- Об этом не беспокойтесь. Почти половина камер на территории - муляжи.
Мы помолчали, осмысливая услышанное. Яринка громко сказала "Гы-гы-гы!" (что, разумеется, непозволительно для девочки, а тем более для девушки).
- Офигеть... А мы-то перед ними по струночке ходим.
- Вот так и ходите. Незачем отклоняться от привычной всем роли.
- А какие ещё камеры не настоящие? - Яринка опять неосознанно перебирала ногами, словно уже бежала творить недозволенности.
- Не скажу, - строго ответил Дэн, правильно истолковав её интерес, - И никому ни слова!
Плечи подруги разочарованно опустились, но теперь и я захотела узнать кусочек правды:
- А кто тебе это сказал?
Дэн опять помолчал, повозился, но видимо мальчишеское желание похвастаться взяло верх.
- А наш общий знакомый. Белобрысый охранник с проходной.
Мы забыли про конспирацию, и резко развернулись к спинке скамьи, как если бы это она сама вдруг заговорила с нами.
- Что?!
- Кто?!
- Сядьте нормально! - зашипел Дэн, - Если помните, он у нас на крючке, так что про камеры рассказал всё, как миленький. И ещё много чего расскажет, если понадобится.
Яринка тихонько рассмеялась, я же наоборот испуганно съёжилась на краешке скамейки. Любых воспоминаний о Белесом я старалась избегать. Сколько бы ни говорили Дэн и Яринка о том, что моей вины в произошедшем нет, но унизительное чувство стыда при воспоминания о чужих руках и губах на моём теле, не исчезло до сих пор.
- Нам наверно пора, - торопливо сказала я, боясь, что Яринка захочет расспросить Дэна ещё о чём-нибудь, - Уже поздно.
- Конечно, бегите, - согласился Дэн, - И не забывайте про записки. Часто и много писать не надо, скажем, раз в неделю будет достаточно.
- Хорошо. Пока, - я встала и потянула за руку Яринку.
- Пока, - донеслось из-за скамейки, и мы зашагали прочь. Проходя мимо фонаря, я не выдержала, и показала фальшивой камере язык.
Уже возле входа в корпус Яринка придержала меня за руку.
- Подожди. Давай ещё погуляем?
- Но время уже...
- Да ладно! Мы здесь, прямо под окнами, типа воздухом дышим. Если Агафья нас потеряет, то заорёт из окна. А в дортуаре сейчас не поговоришь.
С этим я согласилась, очень хотелось обсудить то, что не совсем поняла со слов Дэна.
Взявшись под руки, мы медленно пошли по дорожке. Вокруг было уже совсем безлюдно, и заметно похолодало, снег пронзительно скрипел под ногами. Я сунула руку в карман за варежками, и, наткнувшись там на что-то твёрдое и холодное, вспомнила:
- Шоколадка! Давай съедим?
- Не сейчас. А то Агафья в окно посмотрит, и потом прицепится - что это вы жевали на улице, опять из столовой таскаете?
Подруга опять была права, и я, сглотнув слюну, постаралась не думать о шоколадке. Но в голову тут же пришло другое.
- Слушай, а откуда Дэн её взял? Он же сказал, что в приюте таких быть не может.
Яринка удивлённо покосилась на меня.
- Да неверно оттуда же, откуда и книги берёт.
Мои шаги сбились. Вообще-то, я мало задумывалась о том, где Дэн достаёт для нас запрещённую литературу, а если когда и задавалась этим вопросом, то самым вероятным источником считала интернет. Ведь не зря по приюту ходят упорные слухи об умниках, умеющих обходить контроль на школьных компьютерах и скачивать из сети совершенно непозволительные вещи. Но как можно скачать шоколадку?
- Дайка, ты чего? - спросила Яринка, глядя на моё поглупевшее лицо, - Ты правда ни о чём не догадываешься?
- О чём?
Подруга возвела глаза к небу, остановилась, и, стянув капор с моей головы, прошептала в самое ухо:
- Дэн общается с другими снаружи. Неужели ты ещё не поняла?
Я ошалело потрясла головой, и Яринка досадливо притопнула.
- Дайка, ну ты иногда как с луны свалилась! Кем были родители Дэна? Ты же сама рассказывала, что их арестовали и казнили за то, что они хотели всё изменить. Думаешь, таких мало?
Я уже ничего не думала, и просто смотрела на Яринку, ожидая хоть каких-то объяснений.
- Ну, это же просто, - она потёрла лицо варежками, - Есть люди, которых ты называешь другими, и они как бы против церкви. Их сажают, казнят, но появляются новые, и вроде их всё больше. Когда я только пошла в школу, они подожгли храм недалеко от нашего дома. Потом полицейские ходили по квартирам, всех расспрашивали. Даже детей пугают такими людьми, мол, в них нет ничего святого.
- Так ты думаешь, Дэн один из них?
- Точно не знаю, но у его родителей явно остались какие-то друзья, знакомые, которые приглядывают за Дэном. Те, кто другие. Летом он наверняка встречался с ними в лесу, вот вы и познакомились. Я это ещё тогда поняла, когда он нам книжки про Алису дал. Где он их взять-то мог?
Я вспомнила летний вечер после встречи с Белесым, мы втроём у забора, слова Дэна о запрещённых книгах, и непривычный испуг в Яринкиных глазах. От стыда мне захотелось по-страусиному спрятать голову в сугроб. Столько времени прошло, а я не удосужилась задуматься о том, что делал Дэн за забором в день нашего знакомства, где он брал для нас запрещённую литературу! Даже ни разу не спросила об этом. Слушала его рассказ о родителях, читала книги, смотрела фильмы, и не сопоставила очевидные факты!
- Ну откуда тебе было всё это знать? - Яринка сочувственно глядела на моё покрасневшее лицо, - Ты ведь жила в лесу. Слушай, а ваши люди из деревни, разве не общались с другими такими же?
Я вспомнила привезённые из города вещи - одежду, инструменты, книги, технику, продукты, оружие, всё то, чем мы не смогли бы обеспечить себя без связи с внешним миром.
- Да, были люди, которые нам помогали, а иногда приезжали в гости.
- Ну, вот видишь. И там они есть, и здесь. И Дэн таким станет. И наверно мы. Не зря же он с нами возится.
Я вспомнила, как Дэн сказал, что теперь, когда поедет на учения, ему будет легче доставать нам книги. И стукнула себя по ладонью по лбу.
- Точно! Зимой Дэн не мог встречаться с этими людьми за забором, но теперь он будет уезжать из приюта, и снова сможет.
- Вот-вот, - Яринка довольно кивнула, - Так что мы на шаг ближе к цели.
В ответ я тоже ограничилась кивком и улыбкой. О нашей цели мы не разговаривали, боясь спугнуть надежду. После прочтения книг об Алисе, Пеппи, ребятах из Хроник Нарнии, мы безумно желали такой жизни - свободной, весёлой, без вечной оглядки на правильность поведения и страха перед наказанием. Без ограничения выбора своего будущего.
- Даша! Ярина! - сдавлено донеслось сверху.
Задрав головы, мы увидели в окне дортуара машущую рукой Зину.
- Домой идите! Сейчас Агафья Викторовна с проверкой пойдёт!
- Спасибо! - так же "шёпотом" крикнули мы, и побежали к подъезду...