Аннотация: Отредактированная и дополненная, но пока незаконченная версия
Покойники иногда воскресают
Книга 4. Операция "Марионетка"
1. Бизнесмен с окраины Джанджа
Небо с утра было необычного ярко-сиреневого цвета, а над горизонтом - фиолетовым и очень плотным. Солнце медленно как бы нехотя выкарабкивалось из-за гор, разжижая лучами густое фиолетовое желе и превращая его в малиновый кисель. Зелень казалась серой и блеклой, а шарообразные кроны невысоких кедров, стоящих в контражуре - практически черными.
Дом Тангира - или дверец, как его с гордостью называл сам хозяин - стоял на окраине Джанджа, почти у самого подножья гор. Между домом и горами росла редкая кедровая рощица, а посредине ее на большой поляне, поросшей орешником и олеандром, холмились развалины древнего строения, предположительно зиндана. Не особенно давно здесь стоял лагерь российских археологов, которые порылись, порылись в земле, пытаясь найти нечто необычное, но ничего не откопав, свернули все работы и переехали на другие развалины, более как им казалось перспективные в плане наличия раритетов и артефактов. Археологи действовали в рамках российско-джамлтарской программы по изучению культуры и быта древних горских племен, некогда заселявших территорию, ставшую впоследствии Джамалтаром.
Зиндан - культура?
Зиндан - быт?..
Как бы там ни было, но лагерь археологов функционировал всю зиму - наиболее комфортное время года для мало привычных к джамалтарскому пеклу россиян. К лагерю была проложена дорога - не элитное шоссе естественно, но вполне приличная грунтовка, по которой вполне можно было проехать не только на джипе, но и на обычной легковушке.
После отъезда археологов район перед кедровой рощей благодаря этой временной автодороге стал быстро застраиваться и заселяться. Первым построенным домом стал дворец Тангира.
Дворец имел два этажа и был квадратным в плане, широкая веранда опоясывала его по всему периметру. Вокруг дворца был разбит компактный сад с молодыми айвой, яблонями и сиренью. Сад был огорожен невысоким каменным забором, и по нему бродили два павлина. Иногда они противно кричали, громко обсуждая между собой свои птичьи проблемы. Дворец нельзя было отнести к какому-то одному архитектурному стилю. Кое-что соответствовало традициям юго-западной Азии, кое-что - юго-восточной. Но присутствовали и некоторые элементы европейской архитектуры. Короче, полная мешанина, но Тангиру нравился его дом. По углам дворца над плоской крышей возвышались четыре башенки, одновременно похожие и на купола минаретов и на башни готических замков. На крыше находился небольшой бассейн, рядом - солнечная батарея и тарелка спутниковой антенны. В общем-то, дворец Тангира мало чем отличался от других недавно построенных вблизи развалин зиндана домов, но был одним из самых больших и по его саду разгуливали крикливые павлины. Наверное, из-за павлинов, а может быть, из-за башенок Тангир и называл его дворцом.
Внутреннее убранство дворца можно было назвать скромным, лишенным восточного комфорта и помпезности, если бы не громадный достархан едва ли не во всю главную залу, застеленный дорогими персидскими коврами и стоящий на самом видном месте кальян, несомненно, дорогой, с золотым мундштуком и с большой колбой, оплетенной золотым кружевом. В колбе искрилось вино местного производства с поэтическим названием "слезы Алсу". Такого вина в Джамалтаре производилось не более ста декалитров в год. И табак был джамалтарский, самый лучший в мире. Во всяком случае, так считал не только хозяин дворца, но и другие любители табака, и не только джамалтарцы.
Рядом с дворцом располагались мастерские по производству джинсовой одежды - красильная мастерская с большим двором для сушки полотна, швейный цех, более похожий на склад, и склад, более похожий на вертолетный ангар средних размеров. Швейный цех состоял из двух помещений, разделенных легкой пластиковой перегородкой. В первом отделении находилось несколько гладильных машин, а во втором, занимающем большую часть цеха, сидели и стрекотали на швейных машинках восемнадцать девушек швей. Условия для их работы были созданы вполне комфортные - оборудованные всем необходимым рабочие места, хорошее освещение. Чтобы шум от работающих машинок не был слышен снаружи, стены и потолок цеха были обшиты звукоизолирующим материалом, а в качестве компенсации возникших вследствие этого неприятностей - жары и духоты - в цехе были установлены импортные кондиционеры, и помещение хорошо вентилировалось. Все оборудование было американского производства, только швейные машинки немецкие, бошевские.
Владельцем этого производства являлся Тангир.
После того, когда с джамалтарского престола во второй раз слетел кровавый диктатор Басмангалей, в страну вошел ограниченный контингент миротворческих сил, а вслед за ограниченным контингентом хлынули неограниченные толпы бизнесменов и коммерсантов со всех стран, в основном из США и Китая. Самобытная культура Джамалтара стала понемногу размываться, смешиваясь с культурой западной. Вскоре большинство джамалтарцев стало одеваться по-европейски. Чалмы и банданы сменили кепи и бейсболки, а войлочные куртки и шаровары - джинсовые костюмы или шорты с майками. Подобным образом наряжались в основном горожане, но и в глубинке нет-нет можно было увидать людей, облаченных в ковбойские наряды.
Умные и предприимчивые люди быстро сообразили, что в такой обстановке развитие собственного производства европейской одежды, способного успешно конкурировать с западными текстильными предприятиями, сулит немалые прибыли. Тангир стал одним из первых предпринимателей в этом бизнесе.
Учрежденное им предприятие носило громкое название: "Джинсовая революция". Такое название несло в себе двойной смысл. Во-первых: революционность была в том, что взамен войлочных курток и тяжелых халатов населению Джамалтара предлагалась уже ставшая для многих привычной одежда, пошитая из джинсовой ткани, а во-вторых: революционный удар был направлен на классический американский стиль. Та одежда, которую шил Тангир, учитывала некоторые национальные особенности и традиции жителей Джамалтара. Она отличалась более свободным покроем, иными оттенками и имела национальные узоры на обшлагах. И пуговицы были особенные - блестящие, имитирующие высоко почитаемое на Востоке золото, и на них был отчеканен герб Джамалтара. Использование государственной символики в ширпотребе обошлось Тангиру не так уж и дорого. Пуговицы вызывали у джамалтарцев смесь патриотического и первобытного восторгов. Такая одежда раскупалась ими более охотно, чем американо-европейская. К тому же она была значительно дешевле, так как производилась из местного сырья и шилась местными работниками. Так что, предприятие Тангира процветало.
Откуда взялся сам Тангир, никого не интересовало, хотя в деловых кругах его имя раньше не звучало. В последнее время в Джамалтаре возникла новая плеяда отечественных бизнесменов. Где они заработали первоначальные капиталы, ни для кого не было загадкой - либо наркотики, либо разворованные во времена двух путчей государственные средства. Предприимчивый человек Джамалтару в настоящий момент был нужен позарез, необходимо было срочно поднимать экономику, поэтому государственные чиновники на многое смотрели сквозь пальцы, а когда они эти пальцы убирали, то в их глазах читалось откровенное требование: "Деньги давай!"
Тангир поднялся с постели как всегда рано - в шесть тридцать утра. Рабочий день на его производственном участке начинался с семи и заканчивался в четыре часа. Перерывов на обед не предусматривалось. На первом этаже под спальней находился тренажерный зал. Тангир выпил традиционный стакан холодного яблочно-морковного сока и минут пятнадцать растягивал связки и нагружал мышцы на тренажерах. Приняв душ, оделся и вышел во двор. Прислугу Тангир не держал, поэтому никто не встретил его на крыльце и не поклонился в пояс, как это было принято в Джамалтаре.
Звукоизоляция швейного цеха была все-таки не полной, до слуха Тангира донеслось тихий стрекот швейных машинок. У ворот красильного цеха стоял пузатый Мишми - начальник производства - и устраивал кому-то разнос. На площадке суетились рабочие, снимая с веревок вывешенные с вечера на просушку синие полотнища и проваренные в хлорном растворе джинсы, более похожие на шаровары, и балахонистые джинсовые куртки и рубахи. Над красильным цехом висел легкий голубоватый дым: печи затопили еще ночью, чтобы к началу рабочего дня вода в чанах достигла нужной температуры.
Тангир направился к Мишми, и тот, завидев хозяина, перестал кричать на подчиненных, склонился в почтительном поклоне. Рабочие засуетились активнее, показывая своему работодателю, что он не напрасно платит им за их тяжкие труды, но если бы он подольше и повнимательнее посмотрел, то убедился бы в их рвении и преданности, и, возможно, увеличил бы хоть чуть-чуть их и без того неплохую зарплату.
Тангир усмехнулся в курчавую бороду. Производство джинсовой одежды приносило стабильный и постоянно растущий доход, Тангир начинал подумывать о расширении производства. Он не был скупым человеком и платил своим работникам хорошо, но не баловал, старался не сильно выделяться на фоне других предпринимателей того же уровня. Большая часть полученной прибыли резервировалась на счетах - Тангир накапливал капитал для большого рывка.
Свой утренний обход владелец предприятия всегда начинал с красильной мастерской. Рядом с Мишми уже стоял старший красильщик Ачеяз, которого Тангир называл про себя Покемоном. Покемон полностью оправдывая свое прозвище (его нельзя было назвать красивым мужчиной) - был долговязым, сильно сутулым, имел длинный вислый нос, похожий на небольшого размера баклажан, вечно красные от паров хлора глаза и мокрые толстые губы. Одевался он постоянно в один и тот же длиннополый сатиновый халат, перепачканный краской. Возможно, у Ачеяза было несколько одинаковых халатов, но у Тангира складывалось впечатление, что халат был один и тот же.
Тангир подошел к Мишми и Покемону, принял от последнего доклад о том, что все как всегда в порядке: загрузка чанов произведена, заболевших и отсутствующих по неизвестным причинам нет. Тангир кивнул и степенно прошествовал в помещение мастерской, окунувшись в ставшую давно привычной смесь запахов уксуса, хлорки и дыма. Взглянув на показания приборов и убедившись, что Покемон почти не соврал по поводу того, что все в порядке, Тангир подошел к одному из чанов и обмакнул палец в горячую жижу. Поднес палец к свету, внимательно посмотрел на него, понюхал и, удовлетворенно кивнув, стряхнул синие капли с пальца и вытер его о полу халата Ачеяза. Покемон подобострастно осклабился.
- Пойдем в швейный цех, - кивнул Тангир управляющему и направился к выходу.
- Четвертая и одиннадцатая швеи вчера допустили брак. - Мишми еле поспевал за хозяином.
Тангир резко остановился.
- Что? - спросил спокойно, но Мишми похолодел.
- Ч-четвертая и одиннадцатая... - начал он заикаясь.
- Я слышал, - перебил толстяка Тангир. - Что за брак? Перешить можно?
Мишми закивал головой.
- Только размер придется уменьшать, - сказал он и шмыгнул носом.
- Ущерб за счет швей. Ну, что стоишь? Пошли.
Едва они вошли в цех, их оглушил стрекот восемнадцати швейных машинок. На головах у швей, гладильщиц, механика и подсобных рабочих были наушники, на Тангире и Мишми наушников не было. Тут же навстречу хозяину и управляющему выбежал механик Басим, исполняющий также обязанности начальника цеха. Он поклонился и что-то прокричал, но Тангир его не услышал. Жестом приказав ему замолчать, Тангир пошел по проходу между работницами. Швеи сосредоточено строчили, не поднимая голов. Тангир прошел мимо четвертой швеи, которая довольно часто допускала брак в работе - ее уже давно следовало уволить - и остановился возле одиннадцатой.
Девушка была совсем молоденькой, лет семнадцати, и выглядела как подросток. Казалось, что она вся в работе и не видит стоящего рядом работодателя, но Тангир заметил, как вдруг напряглась ее узкая спина и как запульсировала голубая жилка на длинной и гибкой как у лани шее.
"Гюльбиби, - вспомнил Тангир. - Такое смешное имя! Смешное, трогательное и звонкое, как колокольчик..."
Ему вдруг захотелось прикоснуться губами к этой бьющейся голубой жилке, но он подавил в себе внезапно возникшую нежность и, оторвав взгляд от шеи девушки, двинулся дальше по проходу.
После обхода они с толстяком Мишми расположились на складе в маленькой конторке, где Тангир просмотрел все записи, сделанные за вчерашний день: сколько готовой продукции принято на склад, сколько заготовок отпущено со склада, сколько товара отгружено, когда планируется следующая отгрузка, сколько ниток, заклепок и прочей фурнитуры имеется, и чего следовало бы прикупить. Короче говоря, обычная рутина.
Спустя два часа после начала ежедневного обхода и проверки Тангир, дав Мишми указания, ушел в дом.
Кабинет был расположен на втором этаже рядом со спальней. Зайдя в кабинет, Тангир включил компьютер и первым делом проверил электронную почту. Одно из сообщений его очень обрадовало. В письме сообщалось, что долгожданная встреча с давним другом состоится сегодня в двадцать три тридцать в условленном месте. Наконец-то!..
Тангир просмотрел свой ежедневник. На сегодня дел было запланировано не много. Две пустяшных встречи с поставщиками - одна через час, другая в одиннадцать тридцать. Обе встречи состоятся в бизнесцентре в Джандже. А в час дня он должен принять в своем дворце Салеха Барани и его младшего брата Алендара, самых серьезных клиентов фирмы "Джинсовая революция". Братья являлись владельцами сети магазинов джинсовой одежды в Джандже и в других городах Джамалтара. Кроме того, у них было два автомагазина, раскатывающих по стране и торгующих все той же джинсовой одеждой. Братья Барани намеревались подмять под себя весь рынок и стать монополистами по продажам джинсы, поэтому сегодняшняя встреча могла послужить толчком для принятия Тангиром решения о расширении производства.
До бизнесцентра езды было минут пятнадцать, и Тангир особенно не торопился. Он проверил состояние своих счетов, пробежался по сайтам конкурентов, мельком просмотрел последние новости джамалтарского большого бизнеса и стал одеваться к выезду. Оделся как и подобало преуспевающему бизнесмену - серый деловой костюм, белоснежная сорочка, дорогой галстук.
Тангир посмотрел на себя в зеркало и изобразил на лице голливудскую улыбку.
- Вроде бы, ничего, - сказал он вслух, - но... - критически вглядевшись в свое гладкое широкоскулое лицо со слегка припухлыми веками, подумал: "разжирел ты парень от спокойной жизни! Нужно более активно заниматься в тренажерном зале. До седьмого пота! А то так недолго и форму потерять"
Энергично потерев ладонью гладковыбритый череп, Тангир подмигнул своему отражению и вышел из кабинета.
Мишми опять кого-то ругал во дворе красильной мастерской. Тангир подозвал его к себе и дал указания по поводу предстоящего обеда с братьями Барани.
Мишми был неплохим начальником производства. Дело свое знал, текстилем занимался давно, его работу можно было даже не контролировать. Тангир ценил его и хорошо платил за работу. Очень хорошо! Такой зарплаты Мишми не получал ни во времена правления Ташира, ни при Басмангалее, ни в первые годы после казни диктатора. Только когда Тангир взял Мишми к себе простым красильщиком и внимательно присмотрелся к тому, как он выполняет свою работу а, присмотревшись, сделал его старшим над всеми своими работниками, вот тогда-то Мишми и зажил как человек. Выстроил себе домик, купил пикап. Он был благодарен Тангиру и крайне предан. Исполнять обязанности управляющего дворцом он сам предложил Тангиру. За просто так, бесплатно. Но Тангир считал, что любой труд должен оплачиваться...
- Все будет сделано в лучшем виде, господин Тангир, - обнадежил хозяина управляющий. - Не в первый раз.
Тангир кивнул, лихо впрыгнул в свой красный спортивный "Кугуар" и умчался по пыльной дороге в сторону города.
Мишми проводил взглядом исчезнувший в клубах пыли автомобиль хозяина и направился к швейному цеху. У двери в цех стоял Басим. Он смотрел на Мишми почти так же преданно, как и на Тангира.
- Одиннадцатую ко мне, - бросил Мишми Басиму, и Басима как ветром сдуло. Мишми вздохнул и пошел на склад.
Гюльбиби, швея под номером одиннадцать, пришла буквально через минуту. Она вошла бесшумно, и почтительно поклонившись, остановилась посреди конторки.
- Садись. - Мишми указал на стул, стоящий напротив.
Гюльбиби села на краешек стула и поправила платок, закрывающий почти все ее лицо и оставляющий открытыми только глаза, черные и жгучие как южная ночь.
Мишми с интересом посмотрел на девушку. Немудрено, что такая глазастая приглянулась хозяину, а в том, что она ему приглянулась, Мишми не сомневался - он видел, как господин Тангир смотрел на молодую швею.
Тангир был одиноким, во всяком случае, Мишми было ничего неизвестно о том, женат ли его хозяин, и если женат, то где его жена? Во дворце Тангира женщины появлялись крайне редко, и все они были как-то связаны с ним по бизнесу, а проституток хозяин не заказывал, хотя был человеком не старым и мог бы позволить себе некоторые развлечения с дорогостоящими куртизанками...
- Сегодня у хозяина обед с высокими гостями, - сообщил Мишми девушке. - В час дня. Нужно сделать все так, чтобы господин Тангир был доволен. Я бы мог вызвать профессиональную прислугу из фирмы, но думаю, что господину Тангиру будет приятнее, если за столом будешь прислуживать именно ты.
Гюльбиби вскинула на Мишми испуганные глаза, взгляд ее словно бы спрашивал: "Почему я, господин управляющий?".
- Продукты я сейчас закажу, - продолжал Мишми. - Вино, напитки, сладости... Твое дело все это подавать гостям в нужном порядке и не забывать вовремя подливать вина в бокалы. Ну, может быть, кальян раскурить. Справишься? - Задал вопрос, хотя прекрасно знал, что любая женщина в Джамалтаре с детства начинает осваивать подобную науку, позже это становится ее прямыми обязанностями.
Гюльбиби тихо ответила одними губами:
- Да, господин управляющий.
- Иди, работай. - Мишми кивнул головой на дверь. - Но только к часу ты должна быть готова. Приоденься. Есть во что? - Гюльбиби кивнула. - И еще... - Мишми тяжело выбрался из-за стола и подошел к девушке, сказал ласково: - Постарайся угодить нашему хозяину. Это не мне нужно, тебе...
Гюльбиби вопросительно взглянула на толстяка, но он не стал ничего добавлять к сказанному, легонько подтолкнул ее к выходу.
Тангир вернулся из города к половине первого. Мишми встретил хозяина у дверей и протянул ему длинную бледно-голубую ленту. Это был счет за обед на три персоны, обед от фирмы "Саттар и сыновья". Тангир изучил меню, а число нулей в счете не вызвало его удивления - хорошая качественная еда и лучшее вино должны стоить дорого, иначе это подделка. Обычно Тангир обедал и ужинал в городе, а на завтрак выпивал только бокал сока, но иногда, если сам назначал встречу с обедом в своем дворце, пользовался услугами местного ресторатора господина Саттара, снабжающего полуфабрикатами большинство ресторанов столицы. Помимо полуфабрикатов Саттар поставлял и готовые блюда, а также занимался готовкой и доставкой обедов частным лицам, обслуживанием свадеб и прочих торжеств. Тангиру кухня Саттара нравилась.
- За обедом будет прислуживать одна из швей, - как бы невзначай сказал Мишми. - Швея под номером одиннадцать.
Тангир оторвался от изучения меню и удивленно взглянул на своего управляющего.
- Сегодня у господина Саттара нет ни одной свободной девушки, - соврал Мишми. - У него три свадьбы. Пятница! - Мишми пожал тучными плечами.
В кармане Тангира запиликал телефон.
- Ассалам алейкум! - Звонил Салех, старший из братьев. Братья Барани были похожи не только внешне, но и голоса у них были практически одинаковыми. И все-таки Тангир научился отличать голос Салеха от голоса Алендара.
- Валейкум салам... Что-то случилось, господин Салех?
- Случилось...
- Надеюсь, ваше здоровье и здоровье вашего брата, уважаемого Алендара, в порядке?
- Спасибо. Со здоровьем все хорошо. Беда в другом... Даже страшно рассказывать такое!
- Что случилось, уважаемый Салех?
- На наш автомагазин, который шел в дальние горные селения, напали бандиты. Большой отряд бандитов. Откуда они взялись - непонятно! По правительственным сводкам в этом районе бандитов не должно было быть. Все бандиты на конях, с автоматами...
...Бандиты были грозой местных и приезжих коммерсантов. В принципе, они были всегда, но особенно активно и жестоко стали действовать после того, как был свергнут кровавый режим Басмангалея. Банды были сформированы в основном из "отважных", бывших гвардейцев диктатора и "темников", сотрудников спецподразделений, выполняющих функции жандармерии. Не все "отважные" и не все "темники" стали бандитами, многие продолжили службу во вновь сформированных силовых структурах Джамалтара после краха Басмангалея, присягнув на верность новому правителю, принцу Таломану, дальнему родственнику Ташира. Но некоторые, отличившиеся особой жестокостью во времена правления Басмангалея, опасаясь того, что их прегрешения не будут забыты, ушли в горы...
- Развернуть фуру негде было, - продолжал Салех. - Водитель бросил ее, пересел на джип, в котором ехали продавцы и два охранника. На джипе им удалось оторваться от банды... Бросил фуру с товаром, негодяй! Там почти на три миллиона джамов товара было. Такие убытки!
- Я выражаю вам с братом свои соболезнования по поводу потери, - сказал Тангир. - Но осмелюсь заметить - это всего лишь деньги, уважаемый Салех! Всего лишь деньги... Слава аллаху все живы и здоровы и никто не пострадал!
- Ничего себе - всего лишь!.. Три миллиона джамов!! Это ведь пятьдесят тысяч евро!
- Ну, не надо так сокрушаться, уважаемый компаньон. Пятьдесят тысяч евро вы заработаете за два рейса вашего автомагазина. Либо откроете еще одну точку в центре столицы. Сегодня я еще раз просчитал объемы своего производства и хотел на предстоящем обеде обсудить вопрос об увеличении скидок вашему предприятию с десяти до двенадцати с половиной процентов, естественно при условии увеличения с вашей стороны объемов закупа. Я даже готов отказать другим клиентам, если вы существенно увеличите объемы.
Салех замолчал, явно прикидывая в уме предстоящие барыши. Подумав, сказал:
- Я хотел принести вам наши с братом извинения по поводу того, что сегодняшняя наша встреча срывается. Сами понимаете, причина серьезная. Алендар подсчитывает убытки, а я только что из банка, решал вопрос с кредитами. Но ваше предложение... по поводу дополнительных скидок я хотел бы обсудить как можно скорее... Скажем, через два дня, в понедельник. Как вы на это смотрите?
- Хорошо, в понедельник, - согласился Тангир. - Но накануне нужно будет созвониться. Я могу ненадолго покинуть Джандж.
- Я обязательно позвоню. До связи?
- До связи.
Тангир захлопнул крышку мобильника.
Мишми слышал весь разговор, по крайней мере, слова Тангира. Он уже понял, что сегодняшний обед не состоится.
- Мне отменить заказ? - спросил он, посмотрев на часы. - Правда, уже поздно. Боюсь, что кебаб и плов вернуть не удастся.
- Что? - Тангир с задумчивым видом посмотрел на услужливого управляющего. - Отменить? Нет, ничего не нужно отменять. Обед начнется ровно в назначенный час, и совершенно неважно сколько человек будет за столом... Гюльбиби тоже отменять не нужно. - И добавил тихо и непонятно, но Мишми расслышал: - Видимо не стоит противиться неизбежному...
2. Развалины зиндана
Гюльбиби спала, свернувшись калачиком.
Тангир встал с кровати, поправил на смуглом плече девушки сползшую простыню, прислушался. Дыхание Гюльбиби было ровным.
Тангир усмехнулся и тихо произнес:
- Спи спокойно, моя нежданная страсть.
Тот факт, что Гюльбиби не была девственницей, а напротив, оказалась вполне искушенной в любовных утехах и даже страстной женщиной, вносил в мысли Скифа некое иллюзорное самоуспокоение: ему не пришлось выступить в роли растлителя малолетней - Гюльбиби еще не исполнилось восемнадцати. Во всяком случае, так значилось в справке, выданной службой занятости. По джамалтарским законам возраст, позволяющий женщинам вступать в брак, определен четырнадцатью годами. Другой же закон (об ответственности за сексуальную связь с малолетними лицами обоих полов) устанавливал планку в восемнадцать лет. Иначе два месяца тюремного заключения или не особо обременительный штраф в один миллион джамов.
Да, законы в Джамалтаре несовершенны. Но в каком государстве они совершенны?..
На часах было ровно одиннадцать вечера. До встречи с другом оставалось полчаса. Тангир надел джинсы, свитер, кроссовки, сунул в карман пачку сигарет и заранее приготовленный маленький, но мощный фонарик и вышел из дома. Было тихо. С гор тянуло прохладой. Луна тоже казалась холодной. Тангир вошел в кедровую рощу и, осторожно ступая, двинулся по направлению к развалинам зиндана. Дорога была ему хорошо знакома, он помнил каждый бугорок и каждый овражек.
Развалины зиндана, издали казавшиеся не особенно большими, вблизи были похожи на спящий город, таинственно освещенный мертвым светом луны. Тангир взобрался на каменную кладку и спрыгнул внутрь надземной части зиндана, прошел по широкому коридору без потолка, свернул в боковое ответвление. В тупике одного из коридорных ответвлений отростка находился расчищенный археологами лаз, со стертыми временем ступенями. Здесь Тангир включил свой фонарик, направив луч света под ноги. Лаз винтом шел вглубь. Осторожно, стараясь не поскользнуться, Тангир спустился в подземелье. Оказавшись в большой зале с низким потолком, он подошел к правой стене и, осветив ее, нажал рукой на один из выступающих камней кладки. Плита пола, на которой он стоял, беззвучно отъехала в сторону, открыв прямоугольное отверстие со ступенями, уходящими в темноту. Тангир спустился и оказался в начале длинного узкого тоннеля, уходящего в сторону гор. Плита над его головой так же беззвучно встала на место.
По тоннелю он шел минут десять, пока путь не преградила металлическая дверь с кодовым замком. Тангир набрал код и открыл дверь.
В подземном бункере было тепло и темно. Тангир включил свет. Бункер был неплохо оборудован и обставлен мебелью. Здесь был стол со стоящим на нем компьютером, два кресла, лежанка, микроволновая печь, отключенный холодильник. Стены и потолок обшиты пластиковыми панелями. Напротив двери, в которую вошел Тангир, была еще одна, точно такая же, с таким же кодовым замком.
Тангир уселся в одно из кресел и посмотрел на часы: двадцать три двадцать девять - до встречи одна минута.
"Жаль не взял что-нибудь выпить!" - подумал Тангир, но тут дверь со щелчком открылась, и на пороге появился его улыбающийся друг. Друг слегка щурился от яркого света. Тангир встал с кресла, раскрывая объятья.
- Здорово, Зинка! - сказал он по-русски.
- Привет, Скиф! - Зиновий был рад встрече с другом не меньше его.
Друзья крепко обнялись.
- Не прошло и полгода, - сказал Скиф, всматриваясь в лицо друга, покрытое мелкими оспинками.
- Прошло только три месяца, - возразил Зинка.
- Для меня здесь один день за два идет. Так что можно считать, что я тебя не видел полгода, а ты меня три месяца.
- Не сказал бы, что ты плохо выглядишь, - заметил Зинка.
- А ностальгия?..
- Это да... Ну, ладно, во-первых, хочу передать тебе привет...
- От Светки?
В азиатских глазах Скифа что-либо разглядеть было непросто, особенно в моменты, когда он нарочно натягивал на себя маску невозмутимости, но Зинка так давно знал друга, что научился видеть то, чего не видели другие. Сейчас он увидел некоторое смущение и подумал: супружеская верность - понятие больше теоретическое, чем практическое, а для разведчика по полгода находящегося в командировках и вовсе - чисто условное.
- От Светланы в первую очередь. Ждет, не дождется, когда ее "парень" дома объявится. Все глаза выплакала.
- Не ври, Светлана плакать не умеет... - Скиф понял, что Зинка его "расколол". Впрочем, иного и не ожидалось. - А еще от кого?
- От Дантиста.
- Дантист по-прежнему в отпуске?
- Прервал. Уже отработал одну тему в Лурпаке. Неплохо отработал, кстати...
- Рад за него. Сашке давно пора было в строй вернуться. Он от безделья запросто мог с ума сойти.
- Нет, он уже в норме. Время лечит...
- Эх, времена были славные! Ты, Аристократ, Герцогиня, Дантист. Как мы Штольца с Басмангалеем уделали! Любо-дорого!..
- Ну, допустим, не одни мы. Вся Контора славно поработала.
- Ага, - согласился Скиф. - Особенно Лис отличился... Закурим? - Он вытащил из кармана немного помятую пачку, протянул Зинке.
Зинка помотал головой:
- Бросил. Неделю уже не курю.
- Неделю?! - ужаснулся Скиф и закурил.
Друзья уселись в кресла, и Зинка поведал Скифу о событиях, которые произошли за последние три месяца: кто ушел, кого ушли, кто появился, короче - кто где.
- Ты что кислый такой? - спросил вдруг.
- С чего ты взял? - наигранно удивился Скиф.
- Вижу.
- Глазастый! - похвалил Зинку Скиф.
- Так что? Колись!
Скиф вскинулся с кресла и заходил по бункеру.
- А ты сам не понимаешь? Девять месяцев! Девять месяцев я здесь непонятно чем занимаюсь! Родить можно за девять месяцев!
- Ты и раньше такими сроками работал, - возразил Зинка.
- Вот именно: работал! Работа моя, знаешь ли, в другом заключается. Мне действие нужно, мне выброс адреналина необходим. Мне бы побить кого, прослушку организовать, секретные материалы выкрасть, взорвать что-нибудь к едрене Фене. Мое тело нагрузки физической требует, а душа - риска! А чем я занимаюсь? Сметы, отчеты, кредиты, переговоры, званые обеды, тьфу!.. Я не бизнесмен, Зинка. Я - специальный агент ФАЭТ, а не предприниматель хренов! Мне эти джинсы вот где! - Скиф полоснул ребром ладони по горлу. - Видеть не могу всяких там поставщиков и коммерсантов...
Склонив голову набок, Зинка внимательно смотрел на беснования друга. Они, агенты специального подразделения ФАЭТ, люди особого склада. Девять месяцев без активных действий - это слишком много. Зинка и сам уже пожалел, что принял предложение Чудака занять его должность. Но у Зинки в отличие от Скифа был иной темперамент, он был более спокойным и уравновешенным. Когда становилось невмоготу он отправлялся на спецполигон и там выгонял из себя дурь. Но полигон, это всего лишь полигон. Если знаешь, что тебе ничего смертельного не грозит, то полной разрядки не наступает. И все-таки... А Скиф другой - он бунтарь, он боевик! Он больший боевик, чем Дантист, чем Аристократ, вышедший в отставку. Ясное дело, Скиф запсиховал.
- Стоп! - остановил Зинка друга. - Чего раздухарился? Могу поздравить тебя с окончанием первого этапа операции. Легализация прошла успешно. Скоро переходим к активной стадии. Доволен?
Скиф остановился посреди бункера и угрюмо уставился на Зинку.
- Что молчишь? - спросил Зинка. - О чем думаешь?
- Жаль выпить нечего за успех первого этапа.
Зинка вытащил из внутреннего кармана плоскую фляжку.
- Почему нечего? - Свинтил колпачок, отхлебнул, протянул фляжку Скифу. - Армянский, пять звездочек.
Скиф сделал хороший глоток и, вытерев губы, сказал:
- Давненько не пил армянского коньяка. Здесь только вино, местная водка и виски, тоже местного производства. Дерьмо... Итак: когда? Когда я перестану заниматься этой ерундой и приступлю к настоящему делу?
- Все по-порядку. Сначала хочу тебе мозги вправить. Мне уже надоело вам мозги вправлять - то Дантисту, то тебе. Что это за истерика? Ты не в курсе, что каждая операция Конторы тщательным образом готовится? Раньше за тебя это делали другие. Взять ту же Герцогиню. Герцогиня больше года исполняла роль любовницы Штольца, прежде чем вы все смогли попасть на остров. А операция в Ямбе? Гоблин погиб. Чудаку со Знахарем пришлось из кожи вылезти, чтобы обеспечить нам нужные досье и разработать легенды... Что сделано здесь, в Джамалтаре, за эти девять месяцев? Ты легализовался и примелькался в определенных кругах. Бизнесмены, банкиры, некоторые клерки из правительства - все они могут понадобиться для выполнения предстоящей миссии. Далее: мы воспользовались древним коммуникационным коридором, план которого разыскали в джамалтарских архивах, и организовали прямой и безопасный канал связи. По нему можно транспортировать что угодно, вводить и выводить наших людей. Это очень большое достижение... Теперь о ерунде, как ты называешь свой джинсовый бизнес. Это не ерунда, милый мой. Это вещь серьезная и нашей Конторе необходимая. Скольких чиновников ты расположил к себе, отстегивая им от своих прибылей? Молчишь? Ты наверняка догадываешься, что тех денег, которые поступают в агентство из бюджета, едва хватает, чтобы обеспечить всем сотрудникам более или менее безбедное существование. А спецвооружение? А финансирование работы наших спецлабораторий? А подкуп должностных лиц интересующих нас государств? А... - Зинка махнул рукой. - Все статьи расходов и перечислить-то невозможно! Контора наполовину работает по принципу самоокупаемости. А может, и на две трети. Сомневаешься? Мы используем ресурсы иностранных государств не менее активно, чем свои собственные. Алмазы Илии. Золото Тании. Аферы на финансовых биржах Лурпака. Операции с недвижимостью по всему миру. Туристический бизнес. Контрабанда... Дай закурить!
Скиф молча протянул другу желтую пачку. Зинка закурил и, выпустив струйку дыма, сообщил:
Зинка удивленно поглядел на дымящуюся сигарету, сказал: "тьфу ты, черт!" и затянулся с еще большим удовольствием.
- Я понимаю этот всплеск эмоций, Скиф, - сказал Зинка, примиряющим тоном. - У самого иной раз руки чешутся по живому делу. Но наша с тобой работа состоит из двух этапов: длительная подготовка почвы для предстоящей операции и сама операция, которая длится непродолжительное время. Иногда - очень непродолжительное.
- Ты все время твердишь: операция, операция, - сказал Скиф. - А что за операция? Я уже девять месяцев в полном неведении.
- Я сам ничего не знал до вчерашнего дня. Мне было поручено сделать только то, что мы сделали: легализовать тебя и организовать коридор. А вчера Чудак открыл карты, правда, подозреваю, что не все. Ты знаешь, какой он, Вася в кубе? До поры до времени все в себе держит. Наружу - не звука. Оно и правильно: утечка информации может сорвать тщательно подготовленную операцию...
- Не тяни резину, а? - попросил Скиф.
- Хорошо, не буду. Наша задача - посадить на джамалтарский трон нашего человека.
- Это кого это? - оживился Скиф. - На сегодняшний момент в джамалтарской политической элите вроде бы нет ни одного серьезного лидера, который в сторону России смотрит с восторгом. Большинство лижет задницы американцам. Кое-кто сориентирован на Лурпак, кто-то на Илию. Разве что Ильджар? Но у него шансов - ноль. Поддержки народа нет.
- А у кого есть?
- Ты же знаешь сам. У Бальбура, естественно. Не дурак, сделал ставку на молодежь. Американист стопроцентный. Америкосы на него долларов не жалеют, он ими скоро срать станет.
- Пусть у него хоть долларовый понос начнется, хоть запор, но победит на предстоящих выборах Ильджар. Большинство джамалтарцев проголосуют за него.
- Не понял... - искренне удивился Скиф. - С какой стати?
- Они очень захотят это сделать в день выборов. Поверь, Скиф, очень захотят... Чудак, как ты знаешь, мыслит нетривиально. Пусть американцы сорят деньгами, пусть будут полностью уверены в победе своего протеже. Тем больше и горше будет их разочарование, когда потенциальные избиратели Бальбура отдадут свои голоса в пользу Ильджара. Что-либо сделать будет уже поздно.
- И все же объясни мне, дураку: почему джамалтарцы захотят проголосовать за Ильджара? С чего это вдруг?
- Пуговицы, - просто сказал Зинка. - Ты ведь не будешь меня убеждать, что не вскрыл ни одной из переданных тебе пуговиц?
- Не буду.
- Нашел чего?
- Прослойка из пористого материала, похожая на пыж?
- Да. - Зинка кивнул головой и спросил: - Раскрошил?
- А то, как же? Раскрошил. И проверил на радиоактивность. Слабый фон в пределах нормы. Больше ничего не определил, ждал, ты расскажешь, что это за фигня.
- Я точно не знаю, да нам с тобой этого знать и не нужно. Пыж этот как ты его назвал - что-то вроде микропередатчика. Волны заданной частоты и длины воздействуют на определенные участки мозга человека и принуждают его совершать те или иные действия. Человек становится абсолютно управляемым. Спустя некоторое время психофункции полностью восстанавливаются, а микропередатчик после активации разрушается.
Скиф потянулся к фляжке.
- Сомнительно, - сказал он, сделав глоток. - Чтобы заставить человека реагировать должным образом на поступивший сигнал, его предварительно нужно закодировать. В этом состоит принцип зомбирования.
- Это новые разработки наших спецов, - сказал Зинка.
- Финансирование которых идет из статей дохода от контрабанды джамалтарского табака, - закончил Зинкину фразу Скиф.
- Таких технологий у американцев нет. - Зинка сделал вид, что не заметил ироничного замечания Скифа. - И вообще ни у кого нет. Китайцы ведут теоретические изыскания, но пока ничего существенного в этом вопросе не достигли.
- А ты не считаешь себя злодеем? - спросил Скиф, но не получив ответа, продолжил: - А я себя считаю. Мы собираемся прозомбировать миллионы наивных, мирных и ни в чем не виноватых джамалтарцев. Мы хотим навязать им свою волю. Мы собираемся сделать их роботами. - Скиф глотнул из фляжки. - Скорей всего это психотропное оружие массового поражения создавалось в спешке. Все отрицательные воздействия на психику не исследовались, побочные явления не учитывались. А что если люди станут вдруг с ума сходить? Или умирать?
- Да все учитывалось и все исследовалось, - отмахнулся Зинка.
- Сомневаюсь...
- А не ты ли, моралист хренов несколько минут назад вещал мне, что испытываешь огромное желание кого-нибудь излупасить и что-нибудь взорвать?
- Это другое.
- То же самое. Кого ты собирался избить? Врага? А кто твой враг? Убийца? Маньяк-извращенец? Преступник?.. Так ими менты занимаются...
- Я всегда именно так и считал! Басмангалей, Штольц, сумасшедший Пьер Шатен, другие... они были врагами. Они были преступниками и маньяками!
- Узко мыслишь, Скиф! Мы решали и решаем более серьезные задачи, и враг у нас опаснее любого маньяка. Порой у него и имени-то нет. Он невидим, неслышен, неосязаем. Но он существует. И он несет в себе угрозу. Не кому-то конкретно, а всем, всему миру. И в первую очередь - государству, на верность которому мы с тобой, Скиф присягали. Мы вступаем с ним в схватку и обязаны победить. Согласен, методы нашей работы необычны, но иногда нужно просто не думать о морали, исполнять свой долг, используя те инструменты и то оружие, которое наиболее эффективно поможет тебе этот долг исполнить. Ты думаешь, цэрэушники работают в белых перчатках?
- Дались тебе эти американцы! - в сердцах сказал Скиф. - Мне американцы по фигу, я себя злодеем считаю. Себя! И ради чего все это? На кой мы сюда лезем? Нефти нам своей мало? Да у нас этой нефти еще лет на сто хватит. Да и то, если старые методы добычи использовать, то есть поверху черпать...
- Дело не в нефти, - перебил Скифа Зинка.
- А в чем? - усмехнулся Скиф. - В контроле над контрабандой табака? Чтобы не сорок, а все сто?
- Узко мыслишь...
- Ты уже говорил. Сделай милость, расширь мой кругозор.
- Вспомни Басмангалея.
- Вспомнил. Что дальше?
- Его амбиции едва не повергли мир в пучину третьей мировой войны, помнишь?
- Бальбур не Басмангалей. У него отличное университетское образование, кстати, гуманитарное, и достаточно прогрессивные взгляды.
- У Басмангалея поначалу тоже взгляды были прогрессивными. А потом он их резко поменял. Нет, Скиф, нам на джамалтарском троне нужен свой человек.
- Управляемый из Москвы.
- Можно и так сказать, - согласился Зинка. - А можно и по-другому. Мы должны уберечь мир от появления в этой стране диктатора, подобного Басмангалею. Мы должны подстраховаться, даже перестраховаться. Лучше перебдеть, чем...
- Недобздеть, - вставил Скиф.
- Вот-вот, - кивнул Зинка. - Азиаты вообще, люди своеобразные. Они малопредсказуемы. Никогда не знаешь, что у них на уме... - (Скиф при этих словах Зинки хмыкнул, но промолчал). - А на Ильджара положиться можно. Так руководство считает. И не безосновательно. Ильджар, он ведь на четверть русский. У него в Москве даже семья имеется - жена, сын... Не знал? Собственно, я тоже не знал... И вообще, хватит истерить. - Зинка забрал у Скифа фляжку с коньяком и глотнул сам. - От тебя я подобной реакции не ожидал. Другое дело Дантист с его тонкой душевной организацией, муками совести и разбитым сердцем. Но ты? Старый солдат! Невозмутимый Сфинкс! Скиф-четвертый раунд! Покоритель несовершеннолетних целительниц!
- Просто - несовершеннолетних, - угрюмо поправил Зинку Скиф, проведя ладонями по лысой голове, словно приглаживал несуществующую шевелюру.
- Ну? И что дальше? - спросил он. - Прозомбируем мы этих горцев. Изберут они под нашим принуждением Ильджара. А дальше что? А поутру они проснулись?.. Мирные-то они мирные, но оружие недалеко припрятали. Вмиг достанут. И американцы просто так утираться не станут, миротворцы под их дудку пляшут.
- Миротворцев выведут до начала выборов. Есть такая инициатива ООН, и ты о ней знаешь, - напомнил Зинка Скифу. - Военного вмешательства извне не будет. Американцы досыта этого дерьма и в Афгане и в Ираке нахлебались. А по поводу реакции местного населения... Микропередатчики будут функционировать три дня. В течение этих трех дней о том, что кто-то о чем-то дотумкает, можно не переживать. Плюс время, чтобы оклематься. Плюс врожденная медлительность, лень и тугодумство. Неделя у нас есть. А Ильджар не так одинок, как ты считаешь. У него есть единомышленники, среди них неплохие профессионалы - военные, финансисты, топменеджеры. Все эти ребята давно и регулярно получают зарплату в кассе Конторы. Так что, думаю, за неделю все ключевые посты будут под контролем Ильджара, и, соответственно, под нашим.
- Почта, телеграф, банки и далее по списку дедушки Ленина?
- Примерно так.
Скиф длинно и витиевато выматерился. Здесь было обо всех: о боге, о душе, о матери, о Конторе, о ее порядках и секретных технологиях, о Чудаке, о других начальниках, в том числе и о Зинке. Было здесь много и о нем самом. Зинка слушал, не перебивая, с восхищением глядя на друга. Когда Скиф остановился, Зинка спросил:
- Я продолжу?
Скиф кивнул.
- В случае чего подключится Шантагар со своими отморозками. Они неплохо вооружены и будут делать то, что им прикажут.
- Шантагар... - Скиф задумчиво покачал головой. - Удивляюсь, как ему удалось уцелеть? Я думал, что Басмангалей ему первому голову отрежет в ту ночь, во Вторую Варфоломеевскую.
- Наш давний друг оказался более предусмотрительным, чем нам казалось. Он джамалтарец, а, следовательно, психологию своих соплеменников лучше нас понимает. То, что рано или поздно Басмангалей своего братца Басманджара прикончит, а вместе с ним и всех его сподвижников, он ничуть не сомневался. А потому и на пир по случаю восшествия на престол Ташира не пошел, хотя был в списке приглашенных, Басмангалей сам этот список составлял. Не дожидаясь резни, ушел в горы и увел за собой группу "лиловых", самых преданных ему боевиков. Бандитствовать начали уже тогда, после второго путча. Потом притихли малость, а мы тут их и взяли на снабжение.
- Значит, все это время они жрали нашу тушенку и стреляли из наших "калашей"? - презрительно усмехнулся Скиф.
- Не только из "калашей" и не только из наших, - ответил Зинка, не обращая внимания на усмешку Скифа. - Шантагар со своими бойцами - неплохой козырь в джамалтарской игре.
- Не очень-то он управляем, - с сомнением в голосе сказал Скиф. - Сегодня, в первой половине дня одна из его банд напала на автомагазин братьев Барани, моих основных оптовиков. Захватили фуру с джинсой.
Зинка пожал плечами.
- У каждого свой бизнес. Один производит и продает. Другой покупает и перепродает. Третий грабит и реализует награбленное. Так или иначе - товар дойдет до конечного потребителя. И наши пуговицы в назначенный час сделают свое дело. Кстати о пуговицах: завтра получишь следующую партию. Большую, больше, чем обычно. Будешь продавать не только джинсовую одежду, но и фурнитуру - нитки, тесьму, заклепки, ну и пуговицы, конечно. Они ведь иногда отрываются, теряются.
- О! - Скиф поднял указательный палец кверху. - Правильный ход! Джамалтарцы, как папуасы, любят все блестящее. Они эти пуговицы не только на джинсы, они их везде пришивать будут, даже на трусы.
- Тебе, Скиф, нужно срочно наращивать объемы продаж. До выборов остается не так уж много времени, всего лишь месяц... Это естественно при условии, что Таломан до выборов доживет. Если нет - ситуация резко меняется и тогда тебе, уважаемый бизнесмен, придется еще полгода шить джинсы.
Скиф кивнул, он понимал: случись ожидаемая, но нежелательная в данный момент смерть действующего правителя, власть в стране автоматически переходит в руки советника Шамиря, а выборы откладываются на полгода.
- Официально сообщают, - говорил Зинка, - что правитель Таломан бодр и как никогда работоспособен. Но имеется информация, что эти сообщения слегка не соответствуют действительности... А кстати, что говорит помощник его лечащего врача? Ты ведь с ним в приятельских отношениях?
- Мы с Салидом почти родственники. Он свою племянницу мечтает за меня замуж отдать.
- И как она? Красивая?
- Красивая, - отмахнулся Скиф. - Бухает Таломан по-черному. И наплевал он на запреты врачей. В общем, здоровья у него нет никакого. Все приемы отменил, общается только со своим советником, все полномочия ему передал. Тот ему лапшу на уши вешает, но Таломан все равно ничего уже не понимает.
- А советник Шамирь, что из себя представляет?
- Сволочь продажная. И нашим и вашим, а правильней сказать: кто даст больше. Янки на него ставку не делают - ненадежен. В лучшем случае, он в советниках останется, если Бальбур победит на выборах. Да и то - вряд ли. Шамиря только такой недалекий человек, как Таломан к себе приблизить сможет. Организовал в правительстве чиновничий беспредел, и сам себе немалое состояние сколотил. Даже при Ташире с его кланами, кастами, племенами и прочей родовой белибердой порядка больше было. Я уж не говорю о тех временах, когда диктатор Джамалтаром правил.
- При Басмангалее половина населения Джамалтара в зинданах сидело, - возразил Зинка.
- А ты думаешь, сейчас зинданы пустуют? Если бы я джамами не разбрасывался как тот сеятель зерном, кто знает, может, тоже уже сидел бы, а вам с Дантистом пришлось бы меня вызволять. Наверное, это было бы веселее...
- Стало быть, бардак в Джамалтаре полный, - Зинка подвел итог рассказу Скифа, хотя и сам был прекрасно осведомлен о положении дел. - Ну, что ж, значит, пора нам вмешаться и кое-что поправить. Теперь о приятном.
- Слава богу, приступили к десерту.
- Через неделю жди пополнения.
- Дантист? - обрадовался Скиф.
- Дантист и еще двое. Один новенький, его Дантист из Бюро к нам в агентство переманил, и пацан из "Смены".
- Стажер?
- Нет, стажировку он уже прошел и обладает неплохой квалификацией.
- Они будут работать автономно?
- Нет, задача у вас одна: посадить на трон Ильджара. Поэтому все акции будете планировать сообща. В Москве я парней, конечно, проинструктирую, но с местными особенностями ознакомишь их ты. Дантист не был в Джамалтаре шесть лет, здесь многое изменилось. А другие и вовсе с Джамалтаром не знакомы. А им-то и придется по стране перемещаться в день выборов. Передатчик сигнала будет установлен в этом бункере. Радиус действия передатчика - две тысячи километров, до дальних районов ясное дело не дотягивает. Дантист с парнями будут обеспечивать ретрансляцию. Разобьете Джамалтар на три части, и они будут работать каждый на своей территории.
- Старшим будет твой любимчик? - ревниво поинтересовался Скиф.
- В этой операции старший ты.
- Что мне нужно будет сделать к их подходу?
- Легенда у них хорошая: корреспонденты лурпакской газеты "Азия". Сейчас в Джамалтаре европейцев - пруд пруди! Их присутствие здесь ни у кого не вызовет удивления.
- С аккредитацией? - спросил для уточнения Скиф.
- А как же? Все чин-чинарем! Знахарь в Лурпаке еще при делах.
- А с малым как же? Он что, тоже корреспондент?
- Корреспондентка.
- Девка, что ли? - удивился Скиф. - Ты же говорил - пацан.
- Ну да, пацан.
- Не понял...
- Я бы назвал его артистом... В общем, легализовать их не надо. Продумай только способы контактирования. Возможно, им придется и в твоем дворце появляться. Кто знает?
- Понял. Продумаю. Что еще?
- Да вроде все. - Зинка встал. - Так: о пуговицах поговорили - завтра получишь по обычной схеме, предпоставкой. Счет, фактура, накладная, сертификат, в общем, все, как положено. Расчет произведешь со своей технологической фирмой, и сразу обналичивай. Постарайся как можно скорей запустить пуговицы в продажу... Ну, давай, пока.
Они обнялись, и Зинка ушел. На столе осталась стоять Зинкина фляжка с недопитым коньяком. Скиф взял ее в руку, потряс, на звук - не больше одного хорошего глотка. Осушив фляжку, поставил ее на стол и вышел, выключив свет.
На веранде его дворца вспыхивал и затухал красный огонек сигареты. Скиф не мог разглядеть курящего, но кроме Гюльбиби в его доме находиться было некому. Он обошел дворец, бесшумно забрался на веранду и подошел к девушке сзади. Гюльбиби стояла на веранде в одной его сорочке и босиком. Она опиралась одной рукой на перила веранды и пыталась что-то увидеть в кромешной темноте. Или кого-то. Гюльбиби нервно курила, шея и спина были напряжены.
- Ты куришь? - спросил он неожиданно, Гюльбиби вздрогнула всем телом и, испуганно втянув голову в плечи, оглянулась.
- Фу, как ты меня напугал!
Ты? Слишком быстрый переход к подобному обращению женщины к мужчине, тем более, к хозяину предприятия, на котором она работает простой швеей. Слишком быстрый для мусульманки.