Бесконечный простор влажного мира,
Прохладно-одинокий вакуум неизбежности,
Покоряюсь ласкам лукавого сатира,
Требую от него то равнодушия, то страстной нежности.

Скатерть белых ночей стелется по городу,
Рассыпается по асфальту серым пухом тополиным-
В душном сумраке отдаю себя бесполому уроду,
Бесовскому развратнику, заклинающему меня воркованием голубиным.

Заклинающему - завлекающему песнями переливчато-матовыми,
В терпком воздухе шелестом- шепотом разносимому,
Я бегу от него по трудной дороге к Вечному, Сильному,
И гоню мысль о враге то мольбами, то матами.

И руками отчаянными хлещу по лицу его наглому,
Чтобы стереть усмешку соблазнительно-едкую,
И в глазах его черных улыбаюсь отражению жалкому, 
Познавая природу свою искалеченно - женскую.

"Кто ты, мерзость?" - кричу ему, бешено всхлипывая-
"Появившийся в удушающем воздухе летнего бреда?
Ты, совратитель желанный, душа нечестивая,
Оттяни время своей неизбежной победы!"

Он же, лживая тварь, андрогинная, гнусная,
Меня в оковы моего же желания медленно заключая,
Бледным телом бесполым мерцает. Красота его - грустная.
И в момент разрешающей боли понимаю, что он - это я...