Аннотация: Ты уже не видел постаревшего разом на десяток лет лица своей матери. Тебе не суждено было взглянуть в потухшие глаза своего отца. Я бы никогда такого не простила. А ты, ты простишь?
- Простишь меня?
Тихий голос разносится по комнате, разбивая звенящую тишину, но никто не спешит отвечать на вопрос. Голубые глаза смотрят серьезно и чуть насмешливо, а застывшая на губах улыбка уже никогда не сможет померкнуть.
- Я бы не смогла, наверное...
Пламя стоящей на столе свечи светит ровно, отгоняя темноту желтоватым теплым ореолом. Легкий порыв прохладного ветра колышет огненный лепесток, и на стекле зажигаются яркие блики.
- Помнишь, как мы познакомились? Тот день в людном кафе, когда к тебе случайно подсела решающая задачку по математике девушка. Ни на что не надеясь, она попросила о помощи, а ты никогда не отказывался попрактиковаться в любимом занятии. Для тебя все было только совпадением.
Горькая ухмылка искажает искусанные в кровь губы девушки, но тень от длинной челки скрывает выражение глаз. Соленая капелька скатывается по щеке и, стекая на подбородок, разбивается о поверхность стола.
- Ты тогда очень четко очертил границы. Даже взгляд будто бы говорил: только друзья. Нарушить эту черту ты должен был сам.
По комнате разносится едва уловимый аромат розы. Нежная сладость и очень легкая цветочная свежесть. Розоватый цвет горящей свечи заставляет проснуться, казалось бы, давно похороненные воспоминания.
- И помнишь наш первый поцелуй? Когда ты объяснял подруге-школьнице сложный график по физике, и она смотрела на тебя восхищенным взглядом. А потом спорила с тобой, пытаясь разобраться, задавала вопросы, случайно дотронулась до твоей руки и тут же смущенно отвела взгляд. И, едва ли не со слезами на глазах сказав "прости", быстро коснулась твоих губ своими и убежала, лишь схватив тетрадку по физике.
Белые зубы закусывают нижнюю губу, оставляя на ней новую кровоточащую ранку, но девушка будто и не замечает этого. Кривая улыбка искажает лицо, а глаза по-прежнему скрыты прядями волос. И только взгляд не отрывается от веселого лица напротив.
- Помнишь, как мы играли в снежки? Ты смеялся, скатывал покрасневшими от мороза руками холодные белые шарики и с хохотом запускал их в полет. А в ответ летели другие снаряды и звонкий девичий смех.
Темные тени скользят по стенам, неровный свет от свечи дрожит, порождая все больше бликов и отражений на тонком стекле. Свет уличного фонаря тусклыми лучами проникает сквозь задвинутые темные шторы на окнах.
- А тот вечер, его ты помнишь? Когда позвонил любимому человеку, чтобы поделиться своим горем, но девушка бросила трубку, не сказав ни слова. Ты, наверное, считал себя виноватым. Она тогда хохотала от счастья как сумасшедшая, но ты этого знать не мог.
Рамка с фотографией светловолосого улыбчивого парня стоит на столе, и в голубых глазах не появляется ни осуждения, ни злости. Только черная ленточка в левом нижнем углу напоминает о случившемся. А еще - слезы на щеках глядящей на фотографию девушки.
- А помнишь... впрочем, теперь ты, наверное, ничего не можешь помнить. И я рада, что ты уже не увидел заплаканных глаз своей матери и потухшего взгляда своего отца.
Легкое дуновение еще сильнее колеблет оранжевое пламя свечи. Несколько мгновений лепесток сопротивляется, не желая умирать, но все же гаснет, оставляя маленькую комнату в объятьях темноты.
- Ты простишь меня? Знаешь, я бы ни за что не простила. Но ты... прости, если сможешь, хорошо?