Аннотация: Люди научились многому. Избавились от болезней, вышли в далекие галактики, изобрели эликсир бессмертия. Машины, создаваемые людьми, были разумны. Но до сих пор никому не удавалось научить создание чувствовать. Теперь - удалось.
Пролог
- А что если я предам? - Дрожащими губами выговорил он ненавистный для него вопрос.
- Не сможешь. В тебе не заложено этой функции. - Спокойно ответила я, хотя могла бы этого и не делать. - Сама мысль об этом для тебя болезненна. Ты же сам чувствуешь.
Он чувствовал. Да. Мое творение было совершенным. Первое творение без единой ошибки. Я едва заметно улыбнулась. Давняя мечта была достигнута. Мечта любого творца. Идеальный разумный. Больше таких нет и никогда не будет.
Многие столетия мы мечтали создавать разумных. Не бездушные машины, пусть и бесконечно похожие на людей, а настоящих разумных. Чувствующих, мыслящих, способных творить самостоятельно. И терпели поражения за поражениями. Мы добились многого. Очень многого. Мы научились летать, изобрели эликсир бессмертия, избавились от болезней, наша память стала абсолютной. Но одного мы не могли. Раньше не могли.
Теперь передо мной стояла мечта. Живое совершенство. Ослепительная красота, острый ум, потрясающая воображение сила и обжигающе яркие чувства. А еще - абсолютная покорность создателю. Мне. Не программа. Почти человек. Лучше чем человек. Мой.
Не сдерживаясь, расхохоталась. Все испытания пройдены. Он именно то, что столетиями мечтали создать люди. То, что создала именно я. Впервые.
Я видела его эмоции. Первое творение, умеющее чувствовать. На мысленном экране отразились цифры и буквы, но я не обратила на них внимания. Мысленный экран мог провести меня в мир чувств и мечтаний моего создания. Только моего. Ощущения сродне сексуальному возбуждению, но в тысячи раз сильнее. Абсолютная власть. Зависимость, страшнее которой нет. И слаще которой быть не может.
На короткий миг я сама стала им.
Всепоглощающая любовь к стоящей передо мной. Самые идеальные черты во вселенной. Она. Создатель. Счастье. Она счастлива, а значит и я буду счастливым вместе с Ней. Она счастлива из-за меня. А значит и я не зря появился в этом мире. Ради Нее. Боль. Страх. А вдруг я сделаю что-то не так? И Она будет недовольна. Любые Ее отрицательные эмоции приносят мне больше боли, чем самые изощренные пытки. Я знаю. Она пытала меня. Но я был счастлив. Она прикасалась ко мне. Ей было весело. Я готов сколько угодно терпеть любую боль, только бы Она была счастлива. Так страшно. Ведь у людей так часто меняется настроение. Что, если Она будет грустить? Я не смогу перенести этого. Я уничтожу все, что Ей не нравится. Убью всех, кто способен причинить Ей боль. Или, быть может, если мне всегда будет больно, Она будет рада? Она ведь любит чужую боль. Я хорошо изучил Ее. Она дала мне способность мыслить лучше чем кто бы то ни было. Для того, чтобы я приносил Ей пользу? Это будет счастьем. Лучшей участи я не могу представить.
Глава первая
Они все завидуют. Просто завидуют. Он ведь испытывает чувства, так есть ли разница, каковы они? С точно таким же успехом можно было бы сделать мое создание независимым от меня, но как бы я тогда смогла им управлять? Физические данные этого тела настолько превышают даже видоизмененные современными приборами человеческие, что я не могла бы чувствовать себя в безопасности.
Подумать только, даже мой учитель вовсе не восхищен успехом своей ученицы, а считает меня свихнувшимся на власти гением. Как глупо. Хотя в глазах многих светится восхищение и любопытство, они не решаются высказать свою точку зрения. Гуманизм и свобода личности стали в наше время главными общепризнанными ценностями, хотя и не все с этим согласны. Я, к примеру, считаю все это просто глупостью. Да, нас мало. Да, мы не можем позволить себе убивать себе подобных, но как это относится к моему созданию? Он ведь не человек, хотя и обладает самостоятельной личностью. Кстати о личности, надо же дать ему имя. Или пусть придумает сам? Никогда не умела придумывать названия.
Да сколько можно болтать о морали и нравственности?! Я не собираюсь менять созданное мной. Тем более по прихоти какого-то сумасшедшего старика, даже если он и был моим учителем. Это мое творение, и я хочу им управлять. Что в этом непонятного или неправильного?
Как интересно. За те дни, что я проводила исследования, уже успела привыкнуть к иногда почти вызывающей тошноту любви подопытного. Наверное, это зависимость. Впрочем, это довольно-таки распространенная зависимость. От чужих чувств, от власти над другим существом. Хотя это довольно-таки глупо. Он зависит от меня, а я от него.
Что он там говорит? Что зрелой личности не требуется власть над другими, и достаточно власти над собой? Как же он меня раздражает. А ведь один из лучших ученых в этой области. Ну как вообще специалист по изменению разума может быть таким моралистом? Никогда этого не понимала.
Сегодня Она захотела показать меня своим менее удачливым коллегам. Это было так прекрасно, ведь именно я был причиной ее радости. Она нервничала. Растерянно улыбалась самой красивой улыбкой в мире и все время крутила колечко на маленьком пальчике. Мнение этих людей почему-то было важно для Нее. Я понимал почему. Психологию людей я изучал наиболее внимательно, ведь и Она тоже человек. Это могло помочь мне сделать Ее счастливой и избежать ошибок. Для людей вообще очень часто важно мнение окружающих, а ведь Она еще и была подростком. Это такой возраст у людей. Определенный период, в который организм перестраивается, и другие люди важны гораздо больше чем обычно. И часто настроение меняется от плохого к хорошему по несколько раз в день. Мне очень повезло. Она отличалась от других подростков и очень редко грустила без повода. А повод можно было убрать. Только Ее родители иногда заставляли Ее злиться или чувствовать боль. Я их ненавижу. И очень хотел убить, но Она запретила мне. Сказала, что тогда Ей будет еще больнее. Я знаю, что люди могут плакать, когда им очень плохо. Если заплачет Она, я, наверное, умру.
Она рассказывала этим людям о моем создании. Их было много, ровно двадцать шесть. Я изучал выражения лица и жесты. Если в том, что я изучал, была правда, они были заинтересованы. А еще некоторые завидовали и злились. Некоторые восхищались. Но равнодушным не был никто. Кроме Нее. Не знаю, зачем Она скрывает свои чувства. Ведь это так красиво, когда Она улыбается. Или удивлена. Даже ее злость прекрасна, хотя это и очень больно. Потом Она закончила говорить. Все эти люди начали задавать вопросы Ей и мне, что-то обсуждать между собой. Я не прислушивался. Она сказала не проявлять лишнего любопытства. Потом ко мне подключили прибор для считывания чувств, спросив, не против ли я. Она предупреждала меня, что такой вопрос будет задан. Я еще раз восхитился Ее уму и точности, с которой Она просчитала события. А потом думал о Ее красоте. Эти люди почему-то злились. Поневоле я начал прислушиваться. Они говорили о свободе личности, и о том, что Она не имела права создавать меня таким. Каким я понял плохо, слишком поздно начал вслушиваться в разговор. А она говорила с каким-то человеком. Он выглядел намного старше Ее, и я понял, что он был рожден еще до изобретения эликсира бессмертия. Очень давно. Почти два столетия назад. Она была очень спокойна. Она и всегда была спокойна, когда рядом находились люди. Но потом я увидел, как почти незаметно дрожат Ее руки. И как дернулся уголок идеальных губ.
Этот человек заставлял Ее страдать.
По комнате пронесся прохладный ветерок, и я недоуменно огляделась по сторонам, чтобы узнать его причину. Краем глаза отметила, что моего создания нет на месте, а когда повернулась...
Мой учитель все так же сидел на стуле напротив меня, но голова была безвольно откнута назад, а шея изогнулась под каким-то странным углом. Ненормальным для человека. Лицо медленно теряло краски, становясь слишком бледным для живого существа, а открытые глаза потеряли всякое выражение. Он был мертв.
Я моргнула. Протерла глаза. Моргнула еще раз. Однако картинка так и осталась прежней. Ничего не понимаю. Ведь только что учитель был жив и даже читал мне лекцию о безнравственности моего поведения. Я видела мертвых людей только на картинках, и все же не могла ошибиться. Он был мертв. Окончательно и бесповоротно. Но как?! Ведь болезни давно побеждены, и даже износившиеся органы заменялись новыми. Давно изобретен эликсир бессмертия. Как?! Или... кто? Внутри все сжалось от страха. Неужели? Да нет, не может быть.
Пристально посмотрела на свое творение, но он стоял на том самом месте, где я попросила его остаться. Все остальные рассматривали мои заметки, и на него никто не обращал внимания. Все, что можно было увидеть, ученые уже видели, и теперь изучали описанный мной процесс создания. Повторить его, конечно же, не смогут, ведь самое главное в проекте представлено не было, но и без этого многое представляло интерес. Так это все же он? Нет, не хочу верить! О да, кто же еще. В этой комнате есть лишь один разумный, способный передвигаться с такой скоростью. Все еще не понимая до конца, что же именно произошло, я одними губами произнесла слово "молчи", надеясь, что просьба будет понята. Не услышана, нет. С такого расстояния уловить столь тихие колебания не сможет даже он, но я сама видела, как мое творение учится читать по губам. А после негромко вскрикнула, привлекая внимание.
Переполох, поднявшийся вокруг смерти учителя, просто потрясал. Кто-то проверял пульс у мертвого, кто-то тихо плакал, кто-то обсуждал происшествие. Меня спрашивали о случившемся, и я раз за разом отвечала на вопросы чистую правду, умолчав лишь о возникших догадках. Если вина моего создания будет доказана, о карьере ученого можно будет забыть. Его же ждет подробное изучение, а затем смерть. Как же хорошо, что я еще не достигла совершеннолетия. Исполнись мне уже двадцать один год, и свобода была бы потеряна надолго, если не навсегда. Но теперь одна надежда на него. Что он правильно понял полупросьбу-полуприказ и будет молчать, не вызывая подозрений. В который раз порадовалась, что вовремя научилась скрывать эмоции, заменяя их различными масками.
Вот и сейчас перед группой ученых и приехавшими полицейскими сидела испуганная маленькая девочка, впервые увидевшая смерть. Дрожащим голосом я отвечала на вопросы, но заставила себя успокоиться, когда вопросы начали задавать моему творению. И возблагодарила всех богов, в которых никогда не верила, за то, что создала его таким умным. А потом снова испугалась, увидев в руках одного из полицейских тускло блеснувший прибор. Слишком знакомый. Ко мне считыватель мыслей без согласия родителей применить не могли. Но он был всего лишь созданным. Даже не человеком. Запретить могла бы я, но это означало бы лишь отсрочку. И подозрения. Это был приговор. Я понимала, но чувств почему-то не было. Лишь, молча, я рассматривала идеальное лицо исполнившейся мечты, которое, вполне возможно, видела в последний раз.
Когда Она посмотрела на меня, сердце забилось от восторга намного быстрее. Так Она смотрела, когда чего-то еще не знала, но догадки уже крутились в голове. Я был счастлив, ведь тот, кто посмел причинить Ей боль, умер от моей руки, но этот взгляд не давал мне покоя. Она... боится? Я читал об этом чувстве, но видеть его на живом человеке мне еще не доводилось. Только я сам ощущал страх. Страх, что Ей будет плохо, страх сделать что-то не так. Но чего может бояться Она? Из-за удивления даже пропустил вспыхнувшую боль. Ведь страх тоже был отрицательной эмоцией. Потом Она посмотрела прямо мне в глаза. А губы неслышно шепнули одно только слово. Молчи. Она приказала мне молчать? Об убийстве? Возможно, я не должен убивать? Это запрещено? Тогда я должен буду соврать, если меня будут спрашивать. Или считывать мысли. Это совсем не сложно.
Какие-то хмурые люди задавали мне вопросы, но я врал в ответ. "Нет, ничего. Я смотрел на Создательницу и этого ученого, но почувствовал порыв ветра. В закрытом помещении его не должно было быть, и я оглянулся. А когда снова посмотрел на них, ученый был уже мертв." Потом один из них достал считыватель чувств. Но я уже был готов. И, не дожидаясь подключения прибора, сосредоточился на мыслях о Ней.
Неужели Она и впрямь боится? Это так больно. Ее маленькие руки дрожат, а еще эти полицейские со своими вопросами! Может быть, этот человек был Ей близок? Я не выдержу Ее горя. Я не знал его, но жалею о смерти. Ведь люди не должны умирать. Особенно Ее близкие. Что, если Она заплачет? Я, наверное, умру. Пожалуйста, пусть только он был Ей безразличен. Так хочется обнять, но Ей неприятны мои прикосновения. Почему я ничего не могу сделать? Кто его убил? Какая тварь? Пусть она умрет! Почему Ей страшно из-за этой твари? Почему?!
Считыватель чувств отключили, и я смог расслабиться. Тот, что проверял меня, сказал "чист", а Она едва заметно улыбнулась. Не ему - мне. Так странно было это ощущать. И все же у Нее самая красивая улыбка на свете.
Глава вторая
Как же так получилось? Для него совсем не существует границ. И почему я только не потребовала в первую очередь изучения наших законов? Учитель... Простите меня. Вы были правы. Я не должна была этого делать. Но ведь так хотелось почувствовать себя действительно любимой. Надо было выждать время, перепроверить все еще раз, а я поддалась глупому тщеславию. Сотни лет человечество не могло создать по-настоящему разумное, чувствующее существо с нуля, неделя проверки ничего бы не изменила. Мне же просто захотелось похвастаться. Чтобы мной восхищались, чтобы...
Результат превзошел все ожидания. Ему потребовались считанные секунды, чтобы переместиться на другой конец комнаты, убить учителя и вернуться обратно. Его никто не заметил. Его не зафиксировала камера наблюдения. Только я, обернувшись на порыв прохладного ветра, созданного его движением, не увидела его на нужном месте.
Мне нужен только день. День на то, чтобы взять себя в руки. Чтобы снова контролировать свое тело и свой разум. Чтобы стать машиной. А сейчас мне хочется просто плакать. И кричать. Не сдерживаясь, пока не сорву голос. И кинуть в стенку тонкий бокал, стоящий на прозрачном столике из сгущенного воздуха. Но на самом деле хочется, чтобы просто кто-то обнял. Дал выговориться, и чтобы я могла довериться. Сказать все-все, не опасаясь предательства. Или чтения морали, как любят это делать родители. Как любил это делать учитель...
В глазах без моей воли появляются слезы. Пытаюсь не моргнуть, чтобы не показывать слабости. Даже здесь, хотя никто и не видит. Но не могу. Будто бы снова вернулась в детство. А там было хорошо. Только никто не любил по-настоящему. Я нравилась многим. Красивый ребенок. Люди говорили, что по красоте я напоминаю создание, но вместе с тем я очень живая. Уже давно человечество получило возможность менять любую внешность. Но это не принято. Красоту оставили машинам. Они совершенные. Но у них нет души. Все восхищались мной. Моей красотой, моим умом, недетской серьезностью. Но никто не любил. Быть может, только родители. Но, пусть они и хотели мне счастья, они не понимали. И не спрашивали, что нужно для счастья мне, равняя всех под себя.
Слезы текли по щекам. Один день на то, чтобы жалеть себя. Это неприятно, почти больно, но необходимо. Чтобы не срываться постоянно. Чтобы один день чувств заменил ежедневную слабость.
Дверь комнаты медленно отъехала в сторону, а я едва успела отвернуться, чтобы не показать своего состояния. Но кто? Кто в этом доме может войти сюда без приказа?
Я быстро выучил все законы этого мира. Действительно, зря я убил этого ученого так явно. Убить его, конечно же, стоило, тут сомнений нет, но вот сделать это нужно было более незаметно. Вообще-то у людей интересные законы. Я мог бы читать их дольше, это довольно-таки приятно, однако скорость усваивания информации у меня просто потрясающая. Она почти в полтора раза превышает способности разумной машины, а уж о людях и говорить нечего. Вообще-то Она могла вписать в мое сознание все что нужно заранее, но почему-то этого не сделала. Наверное, так правильней. Даже если Она и ошиблась, я счастлив жить, следуя Ее решениям.
Она сказала, когда выучу все законы, прийти к Ней. Возможно, хотела поговорить? Или наказать за несоблюдение правил. Она ведь предупреждала меня, говорила не обращать внимания на то, что, по моему мнению, может Ее оскорбить. Я и не обращал, пока этот человек не сделал Ей больно. Я его ненавижу. Пусть он и мертв, но он совершил самое страшное, не заслуживающее прощения даже после смерти. Он мог что угодно сделать мне, я простил бы, хоть и не раньше, чем увидел бы его могилу, но трогать Ее не позволено никому. Она будет злиться. На меня. Мне будет больно, но ведь только мне. Не Ей.
Единственным, кто мог принимать самостоятельные решения, был созданный мной... хм, ему и впрямь нужно имя. Неудобно как-то. Я просила его зайти, когда все законы будут выучены, но не учла его скорость обработки информации. Она ведь выше человеческой почти в двенадцать раз. Поэтому ему и понадобилось вместо ожидаемых восьми часов всего сорок пять минут.
Миг позволила помечтать о том, как обниму свое творение и расскажу обо всем. Он ведь не способен на предательство. Но я помнила слова учителя. О том, что я не имею право причинять такую боль разумному. Нет, вообще-то имею, конечно. Он мое творение, законы на него не распространяются. А если бы и распространялись, это бы ничего не изменило. Нет у нас закона, запрещающего плакать. Даже если кому-то от этого очень больно. Однако, сегодня... Не буду. Хотя бы в этот день выполню последнюю волю учителя.
Не поворачиваясь, отдала приказ, стараясь, чтобы голос звучал ровно. Прислушалась к звуку удаляющихся шагов моего творения, а потом все-таки кинула об стенку бокал, стоящий половину заработной платы обычного человека.
Вопреки ожиданиям, Она не стала злиться. Сидела отвернувшись и даже не посмотрела на меня, отдавая приказ. Раньше такого никогда не случалось. Быть может, это и было наказанием за совершенное? Но Она сказала мне придумать себе имя. Я знаю, у людей, да и у многих созданий обычно есть имена, вот только почему Она сама не дала мне имя? Ведь это всегда делают родители или создатель. Впрочем, я, пожалуй, знаю, какое имя подойдет мне больше всего. Когда-то очень давно, почти тысячелетие назад жил один политический деятель. Он, как и я, любил девушку по имени Ева. Надеюсь, Ей понравится.
Мои размышления были прерваны звоном бьющегося стекла из Ее комнаты. Вообще-то я мог выполнять множество задач одновременно, но все они переходили в статическое состояние, когда Ей могла угрожать опасность. За долю мига я оказался возле узкой черной двери.Секунды, потраченные на ожидание ее открытия, показались часами.
Я смотрела на отблескивающие осколки, разлетевшиеся по всей комнате. И на мелкую хрустальную пыль. Почему-то мне было очень смешно. Так смешно, что я, расхохотавшись, не удержалась на ногах и упала. Какой-то осколок, кажется, задел мою руку, потому что на ней медленно, будто нехотя выступила кровь. Ярко-алая, такая красивая. Такая... смешная. Новый приступ хохота, смешиваясь с горечью потери и чувством вины, вырвался наружу. Слезы уже перестали течь, и лишь опухшие глаза напоминали о недавней слабости. Зеркало отражало мое лицо, а мне не хотелось видеть себя. Ударила по нему рукой изо всей силы. Серебристые осколки, все еще продолжавшие отражать обстановку комнаты, искрами рассыпались по теплому полу. Смешно. Весело. Весело, черт возьми! Порыв прохладного ветра. Как тогда. Отъезжающая в сторону дверь. Какая тварь?!
То, что происходило в комнате, не было похоже на что-либо, виденное мной раньше. Осколки огромного зеркала валялись на полу. Среди них, заливаясь безумным хохотом, лежала Она. По комнате витал запах, чем-то отдаленно напоминающий металлический. Ее правая рука была покрыта... кровью? Чуть распухшие губы были искривлены в какой-то странной улыбке. Подавляя боль, на безумной даже для меня скорости перемещаюсь к Ней, но так и не решаюсь что-то сделать. Не похоже, чтобы Ей требовалась помощь. Если бы я знал причину такого поведения, сомнений бы не оставалось, но что делать сейчас? Может быть, это истерика? Именно так подобное описывалась в одной из книг по психологии.
Ну конечно же. Кто еще это мог быть? Хотя и странно. Раньше он никогда не нарушал прямых приказов, хотя подчинения в полном смысле этого слова в моем создании нет. Не буду спорить, хотела, но настолько нарушать традиции было бы уже неприличным. И чего он стоит? Ах да, у меня же истерика. Впрочем, она уже закончилась, ведь любопытство во мне намного сильнее других чувств даже сегодня. Вместе с разумом просыпается и боль. Регенерация скоро начнется, это не страшно, но вот зеркало придется покупать новое. Не говоря уже об антикварном бокале. Чуть приподнимаю брови, ожидая объяснений. Как же надоело мне возиться с этим созданием... Тихо шепчу больше для самой себя слово "умри".
Неужели это из-за меня? Она так спокойна теперь. И не скажешь, что минуту назад лежала на осколках разбитого зеркала, пугая безумным смехом. Смотрит на меня, чуть приподнимает брови, изображая удивление. В том, что именно изображает, сомнений нет. Задумавшись о возможных вариантах действий, едва не пропускаю почти неслышный приказ. Она повелела мне умереть. Не хотелось бы этого, ведь еще так много можно было бы изучить, так много сделать для Ее счастья. Но откуда эти раздумья? Она так хочет. Разве этого не достаточно?
- Какой способ я должен выбрать?
Неожиданно слышу в ответ. Я опять не учла его куда более совершенных органов чувств. И это уже далеко не первая моя ошибка за последнее время. Возможно, я просто устала? Неожиданно становится интересно, действительно ли он выполнит мой приказ. Совершенно точно помню, что инстинкт самосохранения в его сознание заложен, хоть и более слабый чем у людей. Вот только какой же способ выбрать, чтобы успеть остановить в нужный момент? Потерять свое лучшее творение, на которое потрачен не один год, совершенно не хочется. Взгляд падает на осколки зеркала и уже успевшую остановиться кровь на руке. Быть может?..
Такая смерть ничуть не хуже любой другой. А если Она хочет, я буду счастлив умереть именно так. Это ведь даже интересно. Во многих книгах смерть описана как отделение души от тела, но ко мне это относиться не может. Я ведь созданный, у меня нет души.Что же буду чувствовать я в момент смерти? И что будет потом? Вероятно, ничего, хотя в это и сложно поверить.Не могу представить как это - перестать существовать. Мысли путаются, а ведь этого не должно происходить. Я ведь не человек, у меня не может быть слабостей. А значит хватит медлить.
Отключив регенерацию мысленным усилием, подбираю с пола острый осколок хрустального бокала. С силой провожу им по руке, не глядя на появляющуюся кровь. Я смотрю только на Нее. А Она завороженно рассматривает осколок в моей руке. Жаль, что сегодня я вижу Ее в последний раз. Много усилий приходится прилагать к тому, чтобы оставаться в сознании, ведь, если я отключусь от реальности, кровь начнет сворачиваться и регенерация вновь заработает в полную силу. Почему-то кажется, что в комнате темно, хоть я и отлично вижу в темноте. Осторожно опускаюсь на пол, потому что ноги вдруг перестают держать. Ее лицо начинает расплываться. А умирать, оказывается, почти не страшно. Хотя и больно.
Глава третья
Сегодня должны были заехать родители. Пришлось даже направить всех созданных, кроме моего идеального разумного, на уборку дома. Честно сказать, никогда не уделяла этому достаточно внимания, из-за чего даже огромное количество машин не могло поддерживать идеальный порядок, так нравящийся моим родителям. Сколько времени пропадает зря! Я могла бы провести еще серию необходимых экспериментов. Убивать никого я, конечно же, не могу, но вот превратить свое разумное творение в идеальное оружие зачем-то хочется. Возможно, месяца через три я смогу выбраться на одну из еще не освоенных населенных планет, где мне понадобится защита. Но нет, вместо этого я вынуждена следить за наведением чистоты и искать новый бокал из хрусталя, который обойдется мне дороже двадцати миллилитров нужного для одного из экспериментов яда. А как же еще, это ведь подарок.
Кстати, мое создание все же выбрало себе имя. Адольф. Кажется, в честь одного из лидеров, развязавших вторую мировую войну. И впрямь любопытный человек. Не совсем поняла, почему именно он, но это меня и не интересует. Нужно будет предупредить его, чтобы без надобности не попадался родителям на глаза. Все равно, конечно, будут ворчать, но лишний раз провоцировать совсем ни к чему. До их приезда осталось всего полчаса, а бокал так и не найден. Хотя, его ведь тоже можно создать. Не совсем то будет, но мама с папой не специалисты по антиквариату.
Она остановила меня за считанные секунды до истечения жизненных ресурсов. Несмотря на вспыхнувший интерес к смерти, я был рад, что выжил. Восстанавливаться пришлось долго, почти три часа. За это время я успел изучить не только жизнь убитого мной ученого, но и биографию человека, имя которого я решил взять. Про последнего ничего особенно любопытного узнать не удалось, а вот Ее учитель оказался довольно-таки выдающимся измененным. Он даже не был человеком в полном смысле этого слова. Один из первых согласившихся на модификацию разума и единственный остававшийся в живых до недавнего момента. И я не ошибся, прожил он и впрямь очень долго. Двести шестьдесят четыре года.
Сегодня должны были приехать Ее родители. Она все утро хмурилась и даже встала намного раньше чем обычно. Это всегда портило Ей настроение. Конечно, энергетик давал возможность спать очень мало, но дело было не в этом. Просто Она не любила утро. Все созданные кроме меня наводили порядок в доме. Странно было видеть подобное, ведь Она никогда не придавала особенного значения чистоте. Когда перед крыльцом приземлилась маленькая красная машинка, я осторожно тронул Ее за плечо. Она не любит, когда к ней прикасаются, но громкие звуки раздражают Ее еще больше, а других способов вывести из процесса создания просто не существует.
Родители прилетели как раз когда я закончила моделировать данные разбитого бокала. Сама бы я, конечно, пропустила звоночек их прибытия, но у Адольфа хватило ума отвлечь меня от изучения структуры фарфора. Я ведь часто увлекаюсь ненужными вещами в самое неподходящее время, и присутствие этого созданного будет очень даже кстати. Впрочем, когда через камеры наблюдения я рассмотрела прибывшую машинку, радости моей не было предела. Вместо родителей сегодня прилетела моя старая подруга, Нина.
Наверное, это странно, но Нина порой была мне намного ближе мамы с папой. Возможно, причиной этого был сходный возраст, но, скорее всего, отсутствие слишком жестких моральных рамок. Подруга никогда не читала мне лекций о моем безнравственном поведении, за что я была ей очень благодарна. Кроме того, с ней всегда было о чем поговорить.
Но зря я надеялась избавиться от общества родителей. На стоянке, рядом с кое-как поставленной красной машинкой Нины появился еще один летательный аппарат. Большой, матово-серый. Мама с папой, куда же без них. Причем очень недовольные. Похоже, лекцией сегодня я не отделаюсь, и яд придется покупать на собственные средства, которых и так осталось совсем немного.
Да еще и к выходу идти. Нина нашла бы меня и в лаборатории, но вот родители строго придерживаются старинных традиций. Следуя им, хозяин дома должен встречать гостей в прихожей. Вздохнув, все же направилась в сторону двери, шагая нарочито медленно. Встречаться с родителями не хотелось ужасно.
Она не стала злиться на прикосновение и даже улыбнулась, как-то рассеянно, не мне, а каким-то своим мыслям. Я же рассматривал девушку, уже покинувшую свою машинку и теперь направляющуюся ко входу в дом. На миг пришла мысль о том, что она тоже творение, но потом я заметил небольшое отхождение от общепринятых стандартов красоты. И все же внешность ее была почти совершенна. Но - почти. А еще девушка казалась невероятно живой. Улыбка на лице была отражением реальных чувств, а быстрая энергичная походка совсем не напоминала изящные и выверенные движения созданных. Никогда еще никто из создателей не мог добиться такой естественности. Может быть, кроме моей любимой.
Интересно, что девушка совсем не была похожа на Создательницу, и не вызывала никаких чувств, кроме эстетического наслаждения. Через некоторое время, скорее всего, это изменится, как почти всегда бывало раньше. Большая часть побывавших в этом доме людей была мне симпатична. Они заставляли Ее улыбаться, а иногда и смеяться. Впрочем, были и те, что так и оставались безразличны. Чаще всего это оказывались ученые, наведывавшиеся исключительно по делу. Но только двоих я ненавидел. И именно эти двое сейчас подходили к дверям дома.
Нину я встретила почти на половине дороги к выходу. Как всегда энергичная, веселая, яркая, она казалась полной противоположностью мне, но это лишь поверхностное впечатление. На самом деле у нас немало общего. Ну и самое главное, Нина знает обо мне почти все, но так и остается рядом со мной. Наверное, это и есть дружба.
- Здравствуй, солнышко. - Ироничное приветствие и дружеские объятия, которые я никогда не позволяла никому другому. Все как обычно. - Ну что, покажешь мне свою игрушку?
- Это не игрушка! Это мой самый масштабный проект. - Вполне справедливо возмущаюсь. - Покажу, сейчас только родителей встречу.
Подруга сочувственно хмыкнула и направилась в сторону лаборатории. К слову, лаборатория в моем доме превышала по площади жилые помещения почти в три раза. На них приходилось всего четыре комнаты, одну из которых пришлось выделить моему творению. Родители будут недовольны, ведь их любимая зеленая гостиная больше не существует. Хотя, они, по-моему, вообще вряд ли когда-нибудь будут довольны хоть чем-то связанным со мной.
Ну как же, вот моя старшая сестра отлично училась, в моем возрасте у нее уже был жених и, самое главное, Анечка никогда не проводила таких опасных и бесполезных опытов. И откуда у меня только появился этот интерес к управлению разумными? Меня ведь так не воспитывали. Двадцать лет девушке, а все ерундой какой-то занимается, мальчиков меняет как перчатки, учится плохо.
Вообще-то, мальчиков я не меняю, просто найти кого-то подходящего для серьезных отношений никак не получается. Да и учусь не так уж плохо. Могла бы лучше, конечно, но все лень виновата, ну и отсутствие времени. Так последние два месяца исследования проводила, тут не до учебы. А что ерунда... тоже неправда. Это не ерунда. Вот только убедить в этом родителей, пожалуй, почти невозможно.
Но небольшой шанс есть, и сейчас мне придется этим заниматься. В который раз. И в который раз терпеть поражение. Впрочем, ничего не поделаешь, иначе никак. Родители все-таки.
Она была недовольна. Эти люди совершенно точно приносили Ей отрицательные эмоции, но все же Она их любила. Это совсем непонятно и более чем странно, однако имеет место быть. Значит, любят не только тех, кто доставляет удовольствие. Но мне не нравится, что Она страдает, и с этим нужно что-то делать. Вряд ли я смогу убрать из своего сознания чувства к Ней, ведь именно на них построена моя личность. Да и не хочу я этого.
Значит мне необходимо обеспечить Ей минимум отрицательных эмоций и максимум положительных. Подобная задача сложна, но вполне выполнима. Из книг по человеческой психологии следует, что наиболее сильные чувства люди испытывают, когда любят, и эти чувства чаще всего связаны с тем, кого они любят. Конечно, есть еще вариант с экстремальными ситуациями, но там эмоции обычно отрицательные, а это совсем нежелательно. В итоге получается, что Она должна полюбить того, кто будет правильно вести себя по отношению к Ней. Вариантов не так уж много, и лишь один из них принесет полное моральное удовлетворение. Но как же сложно будет воплотить его в жизнь...
Родители, как ни странно, улетели довольно-таки быстро. И даже не захотели посмотреть на мое создание, что вообще-то было даже хорошо, но все равно обидело. Этот проект я разрабатывала больше четырех лет, а мама с папой совсем не поинтересовались результатом. Да и в целом я чувствовала себя разочарованной. Первая эйфория от достижения цели погасла, и я вдруг поняла, что не знаю, чем заняться теперь.
Я создала мечту не одного поколения ученых, но окружающим есть дело лишь до моей нравственности. Жаль. Это очень обидно, но я переживу. Возможно, именно потому, что есть хотя бы одно существо в этом мире, которому хочется, чтобы была счастлива я. Просто счастлива, такая какая есть. Интересно, и почему такого разумного обязательно нужно создать?
Глава четвертая
Она разговаривала со своей подругой, и мне пришлось выйти из комнаты, но слышать беседу вовсе не запрещали. Это могло быть полезным как для основной цели, так и для общего поведения, поэтому я старательно вслушивался в слова. Несколько мешал Ее голос. Он служил основным отвлекающим фактором. Очень хотелось просто забыться, раствориться в этих прекрасных звуках, не воспринимая смысла разговора, однако делать это сейчас не следовало.
Так странно, что любое "хочу" почти всегда вызывает огромное количество всяких "надо". Неприятно, но это закон жизни. Я читал, многие человеческие дети до определенного возраста считают иначе, хотя это и неправильно. Впрочем, мне сложно судить. Ребенком я никогда не был. А ведь, если судить по прожитому количеству лет, я еще совсем младенец, потому что осознал себя только два месяца назад. Но я творение. Пусть и уникальное.
Я, наверное, никого не люблю. Кроме себя. Ни родителей, ни сестру, ни бабушек и дедушек... Так было всегда. Ну может быть, лет с двенадцати. Или раньше. Всегда чувствовала себя виноватой из-за этого. Ведь они мои близкие, они меня любят, беспокоятся за меня. А мне вот почему-то все равно.
А теперь понимаю: а что в этом неправильного? Их чувства не были вызваны моими усилиями, и в отсутствии моих тоже никто не виноват. Давний стереотип? Да, наверное. Родственников обязательно надо любить, иначе быть не может. Исключения из этого правила неестественны и плохи. Но чем? Ведь, если подумать, в чем они так виноваты? Я же не выбирала любить мне или нет.
Я, наверное, какой-то энергетический вампир. Мне так нравятся чужие эмоции. Чужая боль, чужой страх, чужая злость. Даже радость. И любовь. Мне так хочется, чтобы меня любили, но я никак не могу понять, зачем это необходимо. Сама я испытываю сильные чувства очень редко, в определенные мной самой дни. Даже сейчас я ощущаю только какую-то странную скуку с легкой примесью грусти. Что-то говорю, отвечаю на вопросы подруги почти машинально, не вслушиваясь в разговор. В последнее время я часто поступаю именно так.
Это непонятно. Раньше у меня была цель. Нет - Цель. И вся жизнь была посвящена лишь ее достижению и комфортному существованию. Учиться, чтобы не выгнали из института и не начались проблемы с семьей, общаться с родителями, чтобы те давали денег на бесчисленные эксперименты и проверки, спать и есть, чтобы не отвлекать мозги такими мелочами. Даже развлекаться и отдыхать, чтобы потом вернуться к работе с новыми силами.
А что теперь? Все испытания пройдены, а мечта воплощена в жизнь именно так, как снилось в счастливых снах. Казалось бы, пора вернуться к повседневной жизни: нормально поговорить с подругой, завести хотя бы мимолетный роман, заказать новой одежды по индивидуальным параметрам... Но как-то не хочется. Сама жизнь без цели стала пустой.
Эйфория от сбывшейся мечты, вспышка эмоций и визит родителей опустошили меня полностью. Я устала. И хочется просто спать. Долго-долго. Несколько дней подряд. Когда я высыпалась в последний раз? А потом несколько часов валяться в постели, читая любимую книгу. Ту, которая будет больше всего соответствовать настроению.
Нина не требовала от меня активного участия в беседе, заполняя тишину бессмысленной болтовней об очередном поклоннике. Она понимает мое состояние как никто другой. Но взгляд карих глаз вдруг стал непривычно внимательным, и я услышала очень важный вопрос.
- Тебе ведь это нравится?
- Что? - Сначала я даже не поняла, о чем идет речь, но потом... - Ты что? Нет, конечно. Я ведь нормальный человек, мне не может нравится смерть.
- Я не об этом. - Покачала головой подруга. - То, что он сделал. Тебе ведь нравится, не отрицай.
- Но... -В чем-то она угадала. Я ведь и сама не задумывалась об этом. - Просто... никто еще не делал для меня такого...
- Так я права? - Почти удивленный вопрос. И почти диагноз. - Сумасшедшая.
Я лишь виновато улыбнулась в ответ. Да, Нина, как и всегда, была абсолютно права. Мне действительно это нравилось. И я действительно сошла с ума. Иначе назвать это просто нельзя.
Долгое время красивая рыжеволосая девушка с именем Нина не говорила ни о чем полезном, а Создательница лишь изредка вставляла в монолог положенные фразы. Наверное, Она думала о чем-то очень важном, но я не мог видеть даже ее лица, а чтение мыслей и чувств... о таком нельзя даже мечтать. Никогда. Это слишком личное для Нее. А ведь Она очень четко оберегает границы своего внутреннего мира. Я не могу понять этого факта, ведь никогда не испытывал желания что-либо скрыть от Нее или тех, кому Она разрешила посмотреть внутрь меня. Но я творение, а Она человек. У людей и вообще мышление очень сложное и непонятное. Даже после прочтения почти всех книг по психологии, что существуют в мире.
Потом эта девушка спросила ее обо мне. Я, в отличие от Нее, сразу понял, о чем идет речь, и даже затаил дыхание, ожидая ответа. Мне казалось, будто мои действия огорчили Ее, но я был неправ. Рыжеволосая Нина знала Создательницу куда лучше меня, ведь почти без труда сумела разгадать Ее чувства. А я... я был счастлив. Потому что, кажется, понял способ достижения своей цели.
- Но как ты узнала? - Мне и впрямь любопытно. Неужели я настолько предсказуема? - Я ведь и сама не была уверена.
- У тебя глаза горят. - Улыбнулась в ответ подруга. - И, наверное, мне пора. Почти шесть, а через пятнадцать минут я встречаюсь с Марком.
- Марком? - Я давно уже перестала считать Нининых поклонников, но имя Марка определенно где-то слышала.
- Ева! - Вполне справедливо возмутилась моя собеседница. - Я же тебе о нем уже полчаса твержу.
- Извини, я...
- Да ладно я все понимаю. До встречи, милая.
Она проводила свою подругу до выхода из лаборатории и направилась в одну из жилых комнат. Там были расположены доступные мне камеры наблюдения, и долгое время я просто любовался тем, как Она, укутавшись в одеяло, лежит на широкой кровати. Мне понадобилось несколько минут, чтобы понять. Она не занималась ничем. Просто лежала, не думая ни о чем. В открытых серо-синих глазах не отражалось ни тени мысли, а безразличный ко всему вокруг взгляд изучал узорчатый потолок.
Никогда раньше я не видел Ее такой. Она всегда занималась хотя бы чем-то. Думала о чем-то конкретном. И на Ее лице никогда еще я не видел такой смеси безмятежности и безразличия. Но, может быть, я просто плохо Ее знаю? Ведь мое осознание произошло всего два месяца назад.
Я лежала на кровати, и мне было удивительно хорошо. Не хотелось даже думать. Просто вот так вот лежать, глядеть в потолок и много много лениться. Я ведь на самом деле очень ленива. Это пропадает лишь когда я снова начинаю заниматься какими-то экспериментами. Тепло. Мысли незаметно для меня самой свернули в сторону личной жизни. Сейчас у меня ее нет совсем, но это даже не напрягает.
Именно после первой и единственной в своей жизни любви я занялась серьезными попытками создания идеального разумного. Целыми сутками не выходила из лаборатории, глотала один энергетик за другим, не давая сознанию ни минуты отдыха. Наверное, сейчас я благодарна своему бывшему возлюбленному за это разочарование. Ведь без него, вполне возможно, и не появилось бы на свет мое творение. А ведь многое из внешности Адольфа срисовано мной именно с того человека. Тогда я его любила. И одновременно ненавидела за то, что он сделал со мной и моими чувствами. Предательство близкого человека ранит всегда.
Теперь же... теперь мне все равно. В конце концов, я сама была во всем виновата. Доверять тому, кто считает все моральные принципы лишь детскими игрушками, слишком опрометчиво. Но ведь я любила. Хоть и видела все, но любила и очень хотела доверять. Нет, не он предал - я ошиблась в своей слепой вере. Теперь я понимаю это как никогда четко. И больше не держу зла на него. А во многом даже благодарна. Почему бы и нет?
Вот только заводить новые отношения страшно. Наверное, это будет преследовать меня еще долго. А может быть и нет. Любовь - странное чувство. Так до сих пор никем и не разгаданное.
Софистика. Когда нет серьезного дела, того, во что можно погрузиться с головой, не замечая ничего вокруг, появляется любовь к продолжительным пустым размышлениям. Абсолютно бесполезным, но довольно-таки любопытным и помогающим восстановить силы. Это-то мне и нужно. Вот еще немного полежу в мягкой теплой постели, а потом сразу в лабораторию. Нужно будет заказать новый яд по специальному рецепту и получить лицензию на хранение...
Я не заметил в какой именно момент Она заснула. Вот Ее глаза закрылись, но дыхание явно принадлежит бодрствующему человеку. А вот уже спит с легкой улыбкой на пересохших губах. Красиво. Я даже позволил себе немного помечтать о том, что когда-нибудь Она будет засыпать в моих объятиях, но оборвал себя. Вероятность воплощения моих планов в жизнь слишком мала, а мечты нисколько не приближают желаемую реальность.
Хотя люди любят мечтать. Я тоже. Ведь моим прототипом был именно человек. Очень интересный, кстати, если судить по найденной мной информации. И - красивый. Хотя и сильно отличается от меня. Единственное, чего я так и не смог узнать: почему именно этого человека Она взяла как пример для своего эксперимента. Скорее всего, Она очень хорошо была с ним знакома, но мои вопросы на эту тему Ей были неприятны. Возможно, та рыжеволосая девушка могла бы ответить. Но спрашивать нужно так, чтобы Она не узнала.
Глава пятая
Когда я разрабатывала программу, отвечающую за чувства моего творения, мне нужно было выбрать одно самое главное, основу, на которой будет строиться все остальное. Как я помню сейчас, в первые же минуты у меня не было никаких сомнений. Лишь потом пришлось взвешивать все за и против, в глубине души чувствуя, что решения уже не изменю. Ни при каких условиях. Именно всепоглощающая любовь всегда была моей мечтой.
Вот только... я никогда не любилатак. И, очень надеюсь, никогда не полюблю. Да и вообще я достаточно слабо представляла, что именно значит это чувство и из чего оно составлено. Единственным, что вспоминалось из уже полученного опыта, было желание счастья своему возлюбленному. Ну и прикосновения. Эту часть я списала с себя, многократно усилив и без того очень яркие ощущения.
Сейчас я жалею, что втайне от других ученых, не включила в список базовых инстинктов систему контроля в экстренной ситуации. Конечно, такое вызвало бы уже не просто перешептывания за спиной, а открытое осуждение практически всем миром, но лично мне было бы намного спокойнее. Учитывая любопытство моего творения, можно с уверенностью сказать, что, спустя некоторое время, его заинтересует возможность избавиться от любви к создателю. Причем вовсе не потому, что Адольф действительно этого захочет. Не захочет. Мысль о подобном действии вообще не может вызвать в нем положительных эмоций, но вот любопытство вполне способно и пересилить отсутствие желания.
Вообще-то, любовь к получению новых знаний я тоже списала с себя. И тоже многократно усиленную. Правда, у Адольфа любопытство направлено в первую очередь на то, что может принести пользу ему или мне. Это, кстати, одно из качеств, позаимствованных у моего бывшего возлюбленного.
Так вот, лишившись основного чувства, мое создание превратится в неуправляемую машину с огромными возможностями, но не имеющую никаких желаний. Конечно, вероятнее всего, он просто превратится в невероятно сильное животное, повинующееся лишь базовым инстинктам, но не вредящее людям и окружающему миру, однако знать этого точно не может никто. Еще не один сумасшедший не додумался создать творение без системы контроля. Только я. Впрочем, ни у кого еще не получалось с нуля создать чувствующего разумного, так что сравнения все равно бесполезны.
И эти моралисты еще осуждали меня за выбор самого первого чувства. Не понимаю только, как вообще без этого можно было бы контролировать? А с такими возможностями... нет, об отсутствии управления даже подумать страшно. Впрочем, об этом я думала уже потом. Сначала идея о любви была аксиомой. Я просто знала - так будет. Сомнения и поиски доказательств начались уже потом.
Моя любовь стала для меня одновременно силой и слабостью. С одной стороны, воздействовать на меня с Ее помощью очень легко, с другой - чувства дают возможность сделать то, что без них кажется невыполнимым. Когда Она хочет, я даже не пытаюсь просчитать, хватит ли у меня ресурсов на это действие. Просто делаю. Иногда на грани способностей тела. Думаю, выйти за эти границы тоже смог бы, но Она вряд ли бы допустила такую нелепую гибель своего творения. Хотя правильность моего предположения не мешало бы проверить.
Впрочем, это стоит оставить на потом. Первоочередной задачей сейчас стала моя Цель, а смерть по неосторожности вряд ли поспособствует ее достижению. Кстати, мои успехи в этом направлении очень велики. Конечно, сделанное мной стало лишь началом пути, но вполне неплохим началом. Самым сложным, как ни странно, оказался выбор нужных моментов для запланированных действий. Было бы ужасно нелепо улыбнуться недавно изученным типом улыбки в момент Ее злости. Хорошее настроение других в такой период очень злит многих людей. Да и меня тоже. Если только это не Ее хорошее настроение.
В последнее время Она очень изменилась. Причину этого я понять так и не смог, хотя до сих пор пытаюсь. Она стала более задумчивой, часто улыбается и смеется без повода, гораздо меньше времени проводит за исследованиями. Я бы мог предположить, что Она влюбилась, но просто знаю, что это не так. Ведь Она почти не выходит из дома, да и в интернете проводит время очень редко. Даже если бы любовь оказалась безответной, это все равно выглядело бы совсем по-другому. Нет, за странным поведением кроется что-то еще. Впрочем, вполне возможно, что у Нее просто наступил определенный период в жизни. Кто знает... Ни за что не стал бы даже пытаться разобраться в мудреной женской психологии, если бы это не была Ее психология.
До моего совершеннолетия оставались считанные дни, и в последнее время все мечты были посвящены полетам на неосвоенные планеты. Право самостоятельного управления космическим кораблем дается не раньше двадцати одного года, хотя я давно уже умела летать. Сложно сейчас найти человека, который бы не умел.
Кроме того, скоро у меня день рождения. Раньше я очень любила этот праздник, как, пожалуй, и любой человеческий ребенок. А вот сейчас даже и не знаю. Никаких планов на этот день нет, да и желаний, наверное, тоже. В прошлом году я отмечала вдвоем со своим любимым и была невероятно счастлива, получив в подарок обручальное кольцо. Нам обоим казался удивительно веселым тот факт, что о помолвке я узнала от одной из любовниц моего "жениха".
Воспоминания... они приятны, но жить нужно сегодняшним днем. Жаль только, что настоящее далеко не так безоблачно, как могло бы быть. Хотя, конечно, успехи тоже имеются.
Так Адольф получил официальный статус свободного разумного, а я высшую галактическую премию. Обо моем создании говорил весь мир, но меня отчислили из института за прогулы. Выйти на улицу, не наткнувшись на человека, который меня знает, стало просто невозможно. Да и о личной жизни придется забыть надолго. Зато сразу обнаружилось огромное количество инвесторов, готовых вложить свои деньги в мои исследования, не говоря уже о премии. Теперь лет, наверное, пятьдесят не нужно будет заботиться о деньгах.
Мне было скучно. Новый проект, которым я планировала заняться, был абсолютно аморален с точки зрения людей тридцатого века, поэтому приходилось ждать. К счастью, маленький кораблик, купленный на имя признанного совершеннолетним Адольфа, вмещал все, что требовалось для серии экспериментов. Вообще-то, можно было улететь, не дожидаясь совершеннолетия, но окончательно портить отношения с родителями тоже не хотелось. Если бы еще не эта скука...
Даже подруга Нина наконец-то нашла себе постоянного спутника жизни. Смешно сказать, но я ревновала. Очень обидно, когда у единственного близкого человека появляется кто-то ближе чем ты. Не знаю как так получилось, но незаметно все, кого я считала почти родными, отдалились и превратились в обычных приятелей. Если быть честной с самой собой, никто кроме меня в этом не виноват. Уйдя в исследования и эксперименты, я совсем забыла про окружающий мир и окружающих людей. Сколько раз мне звонили с предложениями выпить вместе чашечку кофе или слетать на Луну? Столько же я отказывалась, ссылаясь на занятость.
Некоторые приходили ко мне в гости, но, прослушав длиннейшую лекцию о программировании чувств и характеристиках создаваемого мной разума, скучнели и, скомкано попрощавшись, удалялись со всей возможной поспешностью. Фанатичная увлеченность делом, к сожалению, часто забирает навыки беседы.
А ведь так хотелось, чтобы кто-то близкий выслушал, понял, а может и разделил мой смысл жизни. Только у каждого свои заботы. Чтобы даже просто понять хоть что-то, нужно обладать определенными знаниями. У моих бывших друзей этих знаний не было. Да и интереса тоже. Мое увлечение вообще мало кто одобрял. Большая часть людей считала неправильным и аморальным создание машины, способной на чувства. Почему? Не знаю. Некоторые особенности морали нашего века очень сложно понять.
Через пять дней Ей исполнится двадцать один год. Насколько я могу знать, для большинства людей это именно та знаменательная дата, которая открывает двери во взрослую жизнь. Впрочем, достижение совершеннолетия совсем не меняет характер, и мне сложно понять, почему оно наступает в определенном возрасте. Не логичнее ли судить по поступкам и личности?
Однако, это проблема правительства. Мне же нужно решить, что преподнести Ей в подарок на день рождения. Ведь на этот праздник всегда дарят подарки. Будь на месте Нее кто-то другой, и я бы предпочел что-нибудь наиболее полезное и функциональное. Но Она... не оценит. То, что я могу себе позволить по средствам, не оценит, ведь все это Она может купить и сама. Возможно, что-то красивое? Наше чувство прекрасного отличается очень мало, почти незначительно. Наше... Может быть, когда-нибудь я смогу на полном серьезе сказать про Нее и себя - мы. Пока же это только мечты, воплотить в жизнь которые будет очень и очень сложно.
Но что Она любит больше всего? Живых существ, чувства, красоту и создание чего-то нового. В конце концов, почему бы и нет?
Своего дня рождения я почти не ждала. Этот день было решено потратить на сборы, оставив пару часов на визит к родителям. Конечно, желания посещать родню не возникало, однако ссориться накануне отлета совсем неприемлемо. Мама с папой будут волноваться, но ни за что не позвонят первыми, дожидаясь моих извинений. Зачем тратить время еще и на это? Тем более что межгалактическая связь стоит просто фантастических денег.
Да и просто тащить в качестве нагрузки испорченные отношения с родителями не слишком удобно. Все же я собираюсь начать почти новую жизнь: самостоятельную и почти ни от кого не зависящую. Наверное, именно этого я жду с нетерпением. А день рождения... зачем его ждать? Глупо надеяться, что в этот раз мой праздник пройдет хоть сколько-нибудь интересно.
Глава шестая
Вот и наступил этот долгожданный день. Странно, но праздничного настроения нет совсем, несмотря даже на вчерашнее предвкушение. Казалось, будто я проснусь утром уже в совсем другом мире, где все изменится, но ожидания и не думали оправдаться. Комната, кровать, маленький столик с ароматным горячим кофе. Все как обычно. Разве что проснуться сегодня мне удалось несколько раньше.
Так уныло и серо на душе, что не спасают даже яркие, небесно-голубые шторы на больших окнах и бело-серебристые обои на стенах. Любимое сочетание кажется сегодня пестрым и абсолютно неуместным. А за окном, будто олицетворяя мое настроение, хмурится небо. Солнечные лучи скрылись за тяжелыми грозовыми тучами. Скоро начнется дождь.
Никогда не любила дождь. Сыро, мокро, темно. Любая прогулка может быть испорчена этим природным явлением, контролировать которое до сих пор получается лишь с огромным трудом. Кто-то говорит, что в дождь можно сидеть дома, укутавшись в теплое одеяло, и читать живую книжку, переворачивая страницы собственными пальцами. Никогда не пробовала. Да и нет у меня в доме живых книжек. Их ведь уже с полтысячи лет как не выпускают, а антиквариат в нашем веке очень дорог. Но в дождь мне не хочется читать. Болит голова, отдаются грохотом где-то внутри черепа звуки падающих на крышу тяжелых капель.
Сегодня праздник. День моего рождения. Я должна бы веселиться, принимать гостей и получать подарки, но вместо этого перебираю необходимые для долгожданных экспериментов ингредиенты, вспоминая, что могла забыть. В эту маленькую комнатушку я не пускаю никого. Мое. Каждая из этих вещей, собранных буквально по крупице, далась мне тяжелым трудом. С каждой связаны определенные воспоминания. И каждая послужит мне в моей новой Цели.
То, вокруг чего сосредоточена моя жизнь, часто меняется. Последний эксперимент отнял почти два года жизни, но и результат получился выше всяких ожиданий. Разве могла я когда-нибудь поверить, что именно мне по-настоящему удастся воплотить в жизнь мечту многих поколений ученых? Нет, конечно. Я стремилась к Цели, до конца не веря в возможность ее достижения. Теперь же...
Исследования я смогу начать еще нескоро. Даже если вылет все же состоится завтра, в чем я очень сомневаюсь, почти три недели уйдет на сам полет. Ближние галактики изучены слишком хорошо, и там нередко можно наткнуться на любопытных людей. Рисковать я не могу. Слишком опасно будет для меня разглашение информации. Кроме того, несмотря на изученную теорию, к практике необходимо основательно подготовиться, не говоря уже об обустройстве быта. Месяц и это в самом лучшем случае.
Ощущение чужого взгляда не оставляет ни на минуту. Смешно. Я ведь уже совсем перестала это замечать, хотя раньше ужасно злилась. Впрочем, эмоции тут не помогут. Разрешение на эту слежку я дала сама и в ближайшее время не собираюсь его отменять. В конце концов, постоянное присутствие рядом другого разумного, тем более настолько красивого, отвлекало бы в разы больше. Ну а другого способа позволить изучать свою личность я попросту не вижу. На самом деле, это больше всего нужно именно мне, хотя мой сотворенный также видит в слежке свою пользу.
Естественно. То, что я знала о любви, предполагало радость от созерцания возлюбленного, кажущегося самым красивым в мире. Одна из составляющих этого странного чувства. Еще интереснее, пожалуй, только боль от любых отрицательных эмоций избранного. Правда, в данном случае я сама сделала выбор. Глупо бы получилось, если бы мое творение полюбило другого человека.
Я почти успевал. Создание живых оказалось очень непростым процессом, а времени оставалось все меньше и меньше. Сознание, обычно существующее на пяти уровнях, в этот раз осилило только два. Наблюдение за Ней давно вошло в привычку и стало зависимостью. Возможно, потому что Она этого хотела?
Мое постоянное внимание не было Ей приятно. Я видел это по едва заметно прорывающемуся раздражению, которое, впрочем, в последнее время все больше уступало место усталой насмешке. Но почему-то Она все же дала мне разрешение на эту слежку, отвечая на так и не заданный вопрос. Я ведь никогда не решился бы спросить. Скорее всего, причина этого очень проста, но от того не менее неприятна. Ее не устраивает мое поведение. Именно поэтому Она позволяет изучать себя. Чтобы я смог увидеть нужное поведение и измениться для Нее.
Наверное, следовало бы радоваться, ведь, несмотря на все недостатки этого общения, Она все же позволяет мне быть рядом с Ней, но отчего-то не получается. Такое снисхождение почему-то злит. Возможно, все дело в несбыточных мечтах, которые Она непонятно зачем вложила в мою голову. Создание не может быть равным Создателю, а моя любовь к Ней слишком большая слабость. Люди не любят слабых. По крайней мере Она.
Последняя колба с нужным веществом отправилась к огромной куче вещей. Все это следовало бы погрузить на космический корабль, чтобы уже завтра быть готовыми к отлету, но мне было лень. Если бы это не было оборудование для экспериментов, вполне можно было бы доверить погрузку машинам, однако здесь рисковать я не могла. За последнее время очень надоело скрываться ото всех, подозревая каждого встречного, независимо от его видовой принадлежности и даже разумности.
Теперь я яснее чем когда-либо понимала всю глупость моей задумки, но пути назад уже просто не было. Заинтересованность чем-то превращалась в мою зависимость. Буква закона не будет нарушена, в этом я могу быть уверена, но если хоть кто-то узнает, ни один человек никогда в жизни со мной не заговорит.Такоене прописано ни в одном из кодексов. Большей части людей просто в голову не придет, что может найтись человек, захотевший подобное совершить. Раньше - да, возможно. Но не в тридцатом веке гуманизма и свободы личности.
Впрочем, раньше у людей просто не было возможностей и знаний, которые есть сейчас у меня. Иначе, скорее всего, моя задумка давно была бы воплощена в жизнь совсем другим человеком, а судьба мира стала бы совсем иной. Но что толку гадать о несбывшемся? Я просто попробую изменить судьбу другого мира.
Где-нибудь в отдаленной галактике обязательно найдется населенная разумными планета, подходящая под мои требования. На поиски может уйти немало времени, и все же отступиться я уже не могу. Моя особенность, заменившая обычную мораль людей тридцатого века. Приятно чувствовать некую избранность, отличие себя от всех остальных людей, хотя это и очень глупо. Ничем я на самом деле не отличаюсь. И не избранность это вовсе. Я просто моральный урод, не способный сопереживать и ценить свободу других разумных.
А может быть, просто заигравшийся ребенок, как все еще верят мама с папой. Даже если я решу заняться массовыми убийствами лишь ради удовольствия, они все равно будут верить. Как слепа любовь. Любая, даже родительская. В первую очередь родительская.
Я так погрузился в процесс создания подарка для Нее, что не отметил загоревшегося ярко-красного огонька на одной из камер слежения. Я не боялся, что мой сюрприз раскроется раньше времени, ведь результат творения сторонний наблюдатель может увидеть лишь на заключительной стадии, до которой мне было еще далеко. Нет, боялся я вовсе не этого.
Как можно быстрее я постарался нарисовать на лице нужное выражение, надеясь, что Она не заметила той слабости. Иногда, когда никого не было рядом, я позволял себе быть самим собой, не надевая нравящихся Ей и Ее гостям масок. Этот момент был одним из таких. Приостановив на время свое творение, я напряженно вглядывался в Ее лицо, пытаясь уловить малейшие его изменения. И вот, затуманенные глаза, глядящие на мысленный экран вживленного в мозг компьютера стали осмысленными. Как в зеркале в этих самых красивых в мире глазах отразилось одно только чувство...
Лежать без дела было удивительно скучно, и я, прочитав парочку омерзительно добрых анекдотов в сети, попыталась снова вспомнить список необходимых для путешествия предметов. На самом деле это, конечно же, было лишь способом потянуть время, откладывая визит к родителям, но, секунду подумав, я решила все же поддаться искушению. В конце концов, какая разница приеду я в три часа дня или в четыре? Все равно долгое общение с мамой и папой не входит в мои планы, а торопиться мне некуда - вещи уже собраны, корабль готов к отлету.
Осталось лишь отнести исследовательское оборудование в специально приготовленный для этого отсек, но, поколебавшись, я решила все же доверить это своему творению. Предать меня он не сможет, тем более что все равно отправится вместе со мной, разболтать что-то по глупости тоже для него маловероятно, а погрузка займет куда меньше времени. Да, плюсов в этом варианте очень много. Все они на самом деле вытекают из только лишь одного качества моего характера. Лень. Которая, как часто говорят мама с папой, родилась раньше меня.
Но все-таки пора. Нельзя откладывать неприятные дела на потом. Вот только посмотреть, что делает мое творение...
Я по очереди проверила все расположенные в доме камеры наблюдения, но Адольф отразился лишь на восьмой. Никогда не замечала за ним любви к лаборатории, а теперь он что-то увлеченно творил. Создание, которое может творить... Никак не могу привыкнуть к такому чуду. Бросила короткий взгляд на идеальное лицо с серебристо-серыми глазами и вздрогнула от неожиданности. Такоговыражения лица я у него еще не видела. И это конец.
Слегка прищуренные глаза затуманены процессом творения. На тонких губах тень улыбки. Один уголок чуть приподнят, создавая на лице странную смесь превосходства и веселья. Обычно убранные шелковистые черные волосы в этот раз беспорядочно рассыпаются по плечам, а мягкие пряди длинной челки падают на глаза, создавая ореол загадочности.
Сильный, уверенный в себе, увлеченный своим делом. Красивый. Идеальный.
Глава седьмая
Я все так же лежала на кровати, тщетно пытаясь подчинить чувства разуму. В конце концов, на дворе давно уже не двадцать третий век, и влюбляться в собственное творение... мягко говоря, очень глупо.
Раньше, еще во времена первых мыслящих созданий с человеческой внешностью, подобное случалось очень часто. Правильные черты, изящные движения и жесты, необычные и яркие сочетания цветов - воплощение идеала творца. Лишь через некоторое время люди начали понимать несовершенство красоты этих человекоподобных машин. Они были неживыми.
Не умели чувствовать, мечтать, творить самостоятельно. И влюбленности прекратились. Выросшие с полным сознанием разделения мира на людей и машин дети уже и не думали о созданиях как о возможных партнерах. Раньше служившее комплиментом "куколка" стало почти оскорблением. Даже на тех, в чьей внешности не находилось отклонений от канона красоты, теперь смотрели с жалостью.
Мне повезло. Я тоже была красива, но эта красота не была стандартной и яркой. Серо-синие глаза с прямыми длинными ресницами, светло-русые волосы, нечетко очерченные губы и немного слишком резкие движения. Не машина, с ее изяществом и продуманными до малейшей клеточки чертами - человек, пусть и привлекающий внимание огромными глазами и тонкими, правильными чертами лица.
А вот Адольф... Он тоже не был обычным творением. Идеальный, лишенный малейших недостатков, но только для меня. Его внешность списывалась с моих мечтаний, а не с картинок в интернете. Кроме того, он был живым. Чувства меняли его движения, искажали лицо самыми различными масками, придавали блеск серым глазам.
Да и его характер... Никто на моем месте не смог бы устоять от искушения влюбиться в собственный идеал, воплощенный в жизнь. Очень похожий на меня, но в то же время несоизмеримо другой. Скорее всего, если бы я не увидела его естественным, не пытающимся подстроиться по чужие желания, этого восхищения никогда бы не возникло. Внешняя красота ничто, когда за ее фасадом нет личности. А личность своего творения я впервые увидела всего несколько минут назад.
Вот уж не думала получить на собственный день рождениятакойподарок.
И все же я не могу позволить себе снова полюбить, даже его. То, чем я буду заниматься теперь, потребует от меня полного сосредоточения и полной отдачи. Пережить же новое предательство будет очень больно. А смерть любимого еще больнее. Если же я совершу ошибку из-за собственных чувств, наверное, никогда себе этого не прощу. Война - очень опасное занятие.
Созданное мной для Ее подарка существо получилось довольно-таки красивым. И, что немаловажно, абсолютно уникальным. Вообще-то, теорию процесса творения подобного создания придумали уже достаточно давно, но человеческий мозг не мог осилить такой уровень сосредоточенности, а машины не способны были вложить в это чудо частицу своих чувств. Именно потому Ее подарок будет единственным в своем роде. Я почти уверен - Она будет рада.
Хотя, теперь я и вообще не могу просчитать ход Ее мыслей. Моя Цель почти достигнута, однако что именно вызвало подобный эффект до сих пор остается загадкой.
Я изучал Ее предпочтения очень долго, подстраивался под любые желания, но никогда не думал, что Ей может больше всего понравиться мой естественный образ. Тем болеенастолькопонравиться. Она смотрела так, будто испытала нечто похожее на мои чувства к Ней.
До сих пор не могу поверить, что не ошибся, но даже теперь, глядя на ее лицо, замечал странный блеск в серо-синих глазах и то и дело мелькающую тень улыбки на пухлых губах.
И, пожалуй, сейчас самый подходящий момент для вручения подарка.
Испорченное внезапно возникшими чувствами настроение в один миг поднялось до самой высокой отметки. В последний раз я была так счастлива, наверное, только после прохождения моим творением всех тестов. Ни разу в жизни я еще не получала такого подарка на день рождения.
Маленькая, будто бы целиком выполненная из светло-голубого полупрозрачного льда девушка размером чуть больше моего пальца поражала своей красотой, но не это было главным. И даже не то, что безупречное творение Адольфа оказалось наделено отличным искусственным разумом. Просто... Сейчас, то и дело становясь почти невидимым, рядом с моей головой летал генератор чувств.
Еще одна мечта ученых нашего мира. Существо, способное внушать абсолютно любые чувства абсолютно любому человеку. Создать его могло только чувствующее творение. Искусственный интеллект, который может вложить в создаваемое капельку своих эмоций.
Невозможное раньше теперь оказалось совсем простым. О лучшем подарке нельзя было и мечтать. Впрочем, я не мечтала и вообще ни о чем. Просто не думала, что кто-нибудь озаботится соблюдением древних традиций. Ведь в нашем веке на день рождения подарки получают только дети. А еще - я.
Даже не верится. Это ведь именно то, что будет незаменимо в предстоящем исследовании. И я даже почти не жалею о так некстати проявившихся чувствах. В конце концов, девушка вполне может позволить себе иногда быть слабой. Но в моем случае это иногда не может длится долго. И вот об этом я как раз очень жалею.
Ради того, чтобы хоть раз увидеть счастье в Ее глазах, стоит терпеть любую боль. Только сегодня этого не потребовалось. Сегодня, наверное, лучший день в моей жизни. Ей понравился мой подарок. Впрочем, иного я и не ожидал. Все-таки, я совсем не так глуп, чтобы не быть способным просчитать простейшую человеческую реакцию.
Хотя столько эмоций... Это показалось мне странным. Возможно, генератор чувств ценен для нее не только как редкая и красивая вещь?Я ведь и вообще немного знаю о Ее планах. Только то, что на следующий день мы вдвоем отправимся в путешествие по далеким галактикам. Вряд ли Она планирует лишь увлекательный полет. Слишком не похоже это на то, что я уже успел узнать о Ней. Кроме того, специально ко дню отлета были улучшены мои боевые и защитные навыки, что говорит о возможной опасности.
Впрочем, не стоит проявлять слишком много любопытства. Если бы Она хотела, я давно узнал бы все в подробностях. Но, раз уж я лечу вместе с Ней, узнать большую часть плана все же придется. Значит нужно просто иметь терпение. Это совсем не так сложно, как кажется в первый момент. Ожидание перестает тяготить, когда на всех уровнях сознания появляются другие мысли и дела. Сейчас мне есть о чем подумать.
В первую очередь это, конечно, перелет. Если я правильно сделал выводы из имеющейся информации, он займет не меньше двух недель. Отличная возможность для достижения своей Цели. Полмесяца на совсем небольшом корабле вместе с Ней, да еще и при отсутствии посторонних... Если все пойдет правильно, произведенное сегодня утром впечатление только усилится, закрепляя мимолетные чувства. Самое главное - не сделать ошибку. Даже самая маленькая неприязнь без возможности отвлечься усилится многократно. Это же может стоить мне жизни. Да, риск очень велик, но другого такого шанса, скорее всего, уже не представится.
Погрузившись в изучение характеристик и возможностей своего подарка, я совсем забыла о визите к родителям, из-за чего появилась на пороге отчего дома совсем поздно вечером. Естественно, любимые родственнички, которых мама с папой зачем-то пригласили на празднование моего дня рождения, давно успели заскучать. Ну еще бы! Они, по словам сестры, уже пять раз успели обсудить мою не сложившуюся личную жизнь, десять раз уход из института и теперь явно не знали что им делать.
Впрочем, с моим приходом веселье возобновилось. Я выслушала огромное количество лекций о неправильно выбранном занятии, узнала, что за последние два месяца, успевшие пройти с последнего семейного праздника, очень выросла и повзрослела, а еще получила много различных безделушек. Но только в этот день уже ничто не могло испортить мне настроение.
Подумать только, генератор чувств! В голову даже пришла озорная мысль о том, чтобы навеять на родичей что-нибудь этакое, но она быстро была подавлена. До некоторых пор никто не должен знать о самом существовании такой возможности. Слишком опасно. Или это просто паранойя? Все же, когда риск настолько велик, опасность начинаешь видеть всюду. Иногда даже там, где ее нет и быть не может.
За все нужно платить. И это совсем небольшая плата за наполненную смыслом жизнь. В конце концов, у меня всегда останется тот, кому можно верить и довериться в любой ситуации. Наверное, это и есть счастье.
Глава восьмая
С родителями я все же поссорилась. Мою идею о путешествии они почему-то не одобрили, ссылаясь на не слишком солидный возраст и необходимость учиться. Конечно же, решения моего изменить мама с папой не смогли, но вот настроение подпортили изрядно. Не понимаю. Ведь теперь у людей в запасе почти неограниченная жизнь, так почему высшее образование непременно надо получать сразу после начального? Ну а с возрастом все понятно. Несмотря на совершеннолетие, для родителей я навсегда останусь маленькой девочкой.
Немного неприятно, однако каждый должен прожить все-таки свою жизнь. Подстраиваться под желания родственников нет ни малейшего желания. Конечно, немалую роль в моем возмущении играет подростковое чувство протеста и природная тяга отделения от семьи, только это ничего не изменит. Возможно, если бы у меня не было Цели, я бы прислушалась к мнению близких мне людей и осталась бы на Земле. Если бы...
Но такого не будет. Да и очень бы не хотелось. Те несколько дней, что я провела в поисках нового объекта для изучения, были очень мучительны. Наверное, это очень сложно - постоянно искать смысл жизни, но так его и не находить. Хотя, для кого-то это и само по себе может служить своеобразной целью. В конце концов, а почему бы и нет? Люди слишком разные, сравнивать всех с собой было бы глупостью с моей стороны. Я же и без того наделала немало глупостей в последнее время.
И главная из них - это полет. Почти месяц в замкнутом пространстве со своей воплощенной мечтой. Возможно, если бы я раньше поняла возможность возникновения влюбленности, я смогла бы полететь в одиночестве, создав себе просто разумную машину с хорошими защитными и боевыми характеристиками. К сожалению, у меня слишком мало времени. Да и оборудование для исследований во многом уже рассчитано на двоих. Нет, отделаться от своего творения уже не получится. Разве что отлет задержать еще на пару недель.
Но это не вариант. Совсем не вариант. Я ведь уже изучила всю необходимую теорию и просто умру от скуки без активных действий. Даже сам перелет превратится в пытку, всего лишь усиленную необходимостью контроля эмоций. Или наоборот? Возможно, подавление ненужных чувств поможет мне отвлечься от нетерпения и скуки. В космосе это очень важно. Там ведь даже интернет будет работать только первые пару дней, пока мы не вылетим за пределы ближайших галактик. Представить себе жизнь без интернета... слишком страшно.
Хотя ничего на самом деле интересного там и нет. Иногда я проводила для себя маленькие эксперименты, отключая всемирную паутину. Невозможность туда зайти ужасно злила, но именно что сама невозможность. Нужды в каких-либо функциях интернета почти не возникало. Разве что книги. Но в данном случае я предусмотрела все необходимое, потому что с отсутствием нормальной связи все равно придется смириться. В дальних галактиках ее просто нет.
Я ждал. Ожидание давно стало привычным, но теперь почему-то донельзя раздражало. Странное чувство. Раньше я почти никогда не злился вот так, не на что-то конкретное, а на все вокруг. Да и вообще эмоции были совсем другими. Счастье, нежность, желание защитить, страх, ненависть, иногда презрение, интерес. А вот раздражения почти не проявлялось. Только теперь я в полной мере узнал, что же это такое. Бесила буквально каждая деталь. Все, что обычно оставляло равнодушным, а чаще всего и вообще не замечалось, теперь казалось ужасно неприятным. Слишком яркий потолок, зачем-то расписанный ассиметричным узором, хрустальная ваза некрасивой формы, бесполезный журнальный столик и неровно висящая картина. Раньше я не обращал внимания на интерьер.
Эта комната на корабле казалась какой-то чуждой. Раздражающе теплые тона, абсолютно неуместная на космическом корабле атмосфера спокойствия, почему-то бесившая еще больше. Тут и вообще оказалось всего две комнаты. Эта, жилая, и еще одна, предназначенная для управления этой огромной летучей машиной. Конечно, были еще служебные помещения, но брать их в расчет не стоило. Зачем? Они полностью забиты необходимыми в путешествии вещами. Только сомневаюсь, что наш полет станет именно путешествием. Никогда еще Она не делала ничего бессмысленного.
Ждать оставалось уже совсем недолго, но именно это заставляло волноваться. Я и сам не понимал почему. Я ведь создание. Действия все равно не начнутся сразу после вылета, поэтому ожидать конкретной минуты абсолютно нелогично. Так может быть у людей, но не у создания. Не у меня. И все же есть. Впрочем, Она тоже ждет. Я вижу, как торопливо Она прощается со своими родственниками, которых я до сих пор очень хочу убить, как сбивается обычно ровный и спокойный ритм дыхания, как руки непроизвольно крутят колечко на пальце. Жаль только, что ее цель вряд ли совпадает с моей.
Конечно, я не могу быть в этом полностью уверен, и всегда остается процент сомнений, но в данной ситуации он ничтожен. Это просто не нужно Ей. Чувства к Ней у меня не могут измениться, пока не внесены поправки в программу разума и чувств. Но и в этом случае, я скорее буду полностью уничтожен как личность, чем перестану Ее любить. Но не стоит обольщаться, это всего лишь способ контроля.Ну а в далеких галактиках Ей нужно что-то совсем другое. Не знаю, что именно, но это явно очень важно для Нее. Иначе вряд ли Она готовилась бы так тщательно, продумывая мельчайшие детали. И уж точно не стала бы доставать ингредиенты из своей маленькой зеленой кладовочки в самом потаенном месте дома. Не знаю, что еще там хранится, но взятое с собой по цене превысит стоимость двух отличных космических кораблей. И откуда подобные суммы у совсем недавно отпраздновавшей совершеннолетие девушки?
Ну наконец-то. Прощание с родителями отняло у меня куда больше сил, чем я рассчитывала, но теперь, когда последний люк закрылся, а корабль наконец-то оторвался от земли, я почему-то чувствую себя очень счастливой. До начала исследований осталось совсем немного, но именно эти недели станут для меня одним из главных испытаний.
Подумать только, всего одна жилая комната. На обитом белой кожей диване лежит мое творение. Вопреки обыкновению, на меня внимания он не обращает, погрузившись в перекачивание информации из интернета. Пользуется последней возможностью? Интересно, он не понимает, что в таком виде привлекает меня намного больше, или специально пытается привлечь внимание? А может быть, просто думает о своем? Конечно, я центр его жизни, но ведь не и не необходимая вещь. Знания для Адольфа едва ли не важнее любви ко мне. На получение новой информации осталось всего пара дней. У него. А вот я сойду с ума от скуки.
То, что интересно мне на данный момент, уже давным-давно изучено, а брать что-то еще ужасно не хочется. Конечно, можно было бы управлять кораблем, но в нашей галактике это вовсе не имеет смысла. Скучно. Уж солнечную систему я знаю вдоль и поперек, да и за ней нет ничего интересного.
Разве что изучить генератор чувств. Хотя я уже это почти сделала. Может быть, за время дороги даже получится слегка модифицировать чудесный подарок, чтобы эта маленькая фея смогла генерировать более сложные сочетания эмоций.
В изначальном варианте внушение ограничивается только тем, что может поддерживаться собственными гормонами человека. В противном случае, передача будет одномоментной. Так вполне реально навеять сексуальное желание, но не любовь, злость, но не ненависть, мимолетный страх, но не фобию. Пока я так и не смогла придумать план изменения прибора, однако времени на это будет вполне достаточно. Но...
Что я делаю?
Не понимаю, почему я, не отрываясь, смотрю в лицо своего создания. И почему моя рука лежит так близко к его руке. Нет, это абсолютно невыносимо. А ведь еще почти месяц на этом закрытом корабле. В одной жилой комнате.
Я ведь с ума сойду. Он такой красивый, когда чем-то занят, и не контролирует себя. Ведь наверняка на всех уровнях сознания информацию обрабатывает. У него глаза такие... серые, с серебристым отливом. И сейчас будто бы чем-то затуманенные. И черная прядь волос упала на лицо. Хочется ее коснуться, откинуть назад...
И о чем я только думаю? Пожалуй, лучше будет уйти в комнату управления. Целый месяц, подумать только!
Глава девятая
Она вышла из комнаты, все еще продолжая хмуриться. Несмотря на боль, я был очень доволен. Кажется, мне все-таки удалось привлечь Ее внимание, хотя Она и не хочет этого показывать. Причина такого поведения пока остается неизвестной, но, думаю, скоро мне удастся все выяснить. Не зря же Она наделила меня такими мыслительными способностями. Еще два дня, и можно будет самому проявить инициативу, не дожидаясь Ее решения.
Это очень просто. Кораблю понадобится два дня, чтобы вылететь за пределы всемирной паутины, а значит, занятие будет найти крайне сложно. Ей обязательно станет скучно. Самое главное - чтобы для разнообразия Она не решила развлечься с помощью пыток. Выдержать это будет не так уж сложно, но достижение Цели окажется под угрозой. Сложно любить того, чья боль приносит удовольствие.
Просто выбрать подходящий момент. Совсем не трудно, особенно для меня. Да, выбрать нетрудно, но вот дождаться... впрочем, пока есть интернет и информация в нем, я найду куда потратить свободное время. В мире еще столько знаний, которые могли бы быть нам полезны. Да вот хотя бы расширение возможностей генератора чувств. Если цель Ее путешествия связана с людьми, возможность внушения целого спектра эмоций окажется очень нужной.
Ну а остальные уровни, за исключением, конечно, предназначенного для Ее изучения, вполне можно занять обработкой новой информации. Конечно, необходимо также ее фильтровать, чтобы не забивать хоть и огромную, но совсем не безграничную память, однако и с этим получится справиться без особенного труда.
Не могу больше так. Ведь, казалось бы, у меня есть все, чего только можно было бы пожелать, но почему же тогда так плохо? До сих пор не могу понять, ну зачем я только создала свое творение настолько идеальным? Это было настолько глупой идеей, что даже думать теперь об этом не хочется. И ведь, улавливая мое настроение, он совсем не показывается на глаза, лишь изредка случайно встречаясь в кухонном отсеке. И глаза такие сосредоточенные, будто бы я вовсе не существую.
Наверное, стало бы легче, если бы Адольф, как и раньше, требовал постоянного внимания. Это, конечно, раздражало бы, но...
Я уже успела привыкнуть, что во мне нуждаются. Кроме того, теперь он слишком красив. Я ничего не могу с собой поделать. Контролировать свои порывы было бы не так уж сложно, но эта постоянная скука просто сводит с ума. Из владений всемирной паутины мы вылетели всего десять часов назад, а я совсем не знаю, чем можно заняться. Подумать только, на этом корабле нет абсолютно ничего интересного. А еще я, не подумав о предстоящем отсутствии интернета, забыла переместить в память внутреннего компьютера игры и развлекательные книги.
Конечно, можно было бы спросить у Адольфа, но я и без того абсолютно уверена в ответе. Отрицательном, естественно. Станет ли он тратить время на развлечения, когда осталось столько неизученной информации? Нет, исключительно научные труды, да еще и по совершенно не интересующим меня темам. Все, связанное со мной, давно уже выучено вдоль и поперек до последнего слова.
Совсем нечем себя занять. Уже даже цензурных слов не хватает, чтобы это описать. Хочется ругаться. Долго. И так, чтобы покраснели даже самые невоспитанные люди тридцатого века. Но я не умею. Воспитанная девушка из хорошей семьи. И знаю-то всего несколько слов. Вот только даже это я произносить не буду. Ничего ведь не изменит, так? Мысленно можно, но и мысленно, повинуясь давней привычке, часть букв в словах заменяют звездочки, скрывая истинное значение. Я даже мыслить начала как компьютер. Подумать только, Адольф и то намного более живой, чем я. А мысли и фантазии все чаще сводятся к нему.
Не могу жить без задачи. Хотя бы какой-то, пусть бесполезной и скучной. Не могу. Эта скука просто сводит с ума. Еще несколько часов, и я не выдержу. Но нельзя. По-прежнему нельзя. Просто успокоиться и выкинуть из головы эти глупые мечты о том, чего не должно быть. А ведь достаточно было бы всего лишь слова. Да что там - просто взгляда. Но нет. Нет.
А почему, собственно, нет? Кто сказал, что я обязательно должна любить? Можно же просто разнообразить полет, развлечься. Да просто поговорить, в конце концов. Уверена, у нас найдется немало тем для разговора. А красота... Ну ведь могла же я не обращать на нее внимания раньше, так почему бы мне сорваться именно теперь? В любом случае, эта скука намного хуже.
И все же нет. Я человек, а не машина. И у меня есть силы воли.Нет. И ничто не заставит меня отступить от принятого решения. В конце концов, есть и другие способы избавиться от скуки. Дорогостоящие, да, но куда как более безопасные для моего душевного спокойствия.
Странная смесь эмоций не давала мне сосредоточиться на обработке крайне полезной информации, но я не жалел об этом. Анализировать свои чувства также было очень интересно.
Я злился. Упущенный момент, и Она уже погрузилась в разговор с другим человеком. Очень досадно. Кроме того, я так и не смог за эти месяцы изучить ее в достаточной для достижения своей Цели мере. Нужно было всего лишь выбрать минуту сомнений, но теперь придется ждать еще очень и очень долго. Возможно, и вообще не дождаться, ведь через некоторое время скука станет слишком привычной и перестанет настолько тяготить.
Но эта была злость исключительно на себя. Хоть и довольно-таки условно, но сейчас на этом корабле присутствовал еще один объект моей злости. Я одновременно почти любил его за то, что он вернул на Ее губы улыбку, и был взбешен. Какой-то ничтожный человек посмел отобрать у меня Ее внимание. Это был мужчина. Молодой мужчина, судя по словам и интонациям, влюбленный в Нее почти также как и я. Вот только, в отличие от моих, его чувства оказались вполне естественного происхождения.
Да, я без разрешения подключился к Ее разговору. Конечно же, если Она узнает, мне будет очень неприятно, но вряд ли это когда-нибудь произойдет. Скорее всего, у Нее даже не возникнет подобных предположений.
И все же как это мерзко - видеть это лицо, разрушившее мой план, и, несмотря ни на что, быть благодарным. За Ее счастье. За сияющие серо-синие глаза, за звонкий переливчатый смех, да и просто за звуки Ее голоса. А еще отчаянно завидовать, не имея возможности хоть как-то повлиять на ситуацию.
И остается только ждать окончания этого разговора, приносящего болезненное удовольствие. Ждать долго, потому что Ей скучно. Расплачиваясь за собственную глупость. Ведь нужно было всего лишь не упустить момент. А я потерял этот шанс. Жаль. Почти физическая боль от того, что заставил Ее страдать, мучаясь поисками развлечения. Больше чем физическая боль. И все это впустую. Я почти ненавижу себя за то что сделал. Наверное, даже предпочел бы умереть, чтобы больше не причинять Ей неудобств, но без меня станет только хуже. По крайней мере, Она так сказала. Что же. Подчиняться Ее решениям - счастье. Жаль только, что сил отказаться от избранной цели уже просто нет. Впрочем, наверное, это и не нужно.
Потому что я все-таки смогу дождаться следующего подходящего момента. Может быть...
На время развеявшаяся скука вернулась вновь. Разговор с бывшим приятелем несколько развлек меня. Вот только попытки все вернуть казались жалкими и даже отвратительными.
Началось все как обычно и должно было для нас обоих обернуться лишь приятной игрой, но Ларс, сам того не желая, заигрался. С тех пор у него появился объект обожания, ну а у меня человек, которого можно попросить о любой помощи. В рамках доступного, разумеется.
Никогда не могла понять таких людей. Это ведь всего лишь чувства. Каждый разумный, исключая, наверное, лишь Адольфа, вполне может подавить в себе ненужную любовь. Но только если очень этого хочет. Ларс же просто решил плыть по течению, страдая от неразделенной страсти, а это не может вызывать симпатию. Ненавижу тех, кому приносят удовольствие собственные страдания. Исключая себя, конечно.
Иногда я очень люблю немного пожалеть себя и пострадать на публику. Не в последнюю очередь потому, что у большинства людей подобное вызывает раздражение. Ну а еще это позволяет избавиться от чувства вины.
Жалея себя, перестаешь задумываться о тех, кому плохо сделала ты сама.
Очень полезно для меня. Есть у меня определенное настроение. Такое странное, равнодушно-задумчивое. И мне очень-очень хочется увидеть чужую боль. Но только не в интернете, и не в воображаемом мире кино, а в живых человеческих глазах. Обычно я не поддаюсь мимолетному порыву, но иногда...
Эти моменты своей жизни я изо всех сил стараюсь загнать в дальние уголки памяти, но они упорно всплывают перед глазами вновь и вновь в самые неподходящие моменты. Например, сейчас.
Ничего незаконного. Никакого физического воздействия. Но если бы это увидели, родители, они отказались бы от меня навсегда. Впрочем, не они одни. В тридцатом веке не любят тех, кто способен причинять боль ради удовольствия. Мы ведь не звери. Эти низменные инстинкты в себе необходимо подавлять.
Вот только я не понимаю этого. Зачем люди так упорно пытаются оборвать последнюю связь с природой. Инстинкты. Заложенная самой природой память тысяч поколений. Да, мы не звери. Но чем мы лучше?
Разве что наличием стыда. Так мне стыдно за каждый мой поступок, причинивший боль невинным разумным. Всего лишь внушенные в детстве установки. Мораль. Может быть, это и хорошо.
Иначе планета давно утонула бы в крови. Как будет это на другой, еще неизученной планете в далекой галактике.
Глава десятая
Мысли, как и всегда, возвращаются к моему эксперименту. Приятно осознавать, что хотя бы одна деталь в этой жизни и не думает меняться. Несмотря на возникающую влюбленность, я продолжаю размышлять о своих исследованиях. Можно даже поздравить себя, ведь я еще не совсем исчезла для окружающего мира, погрузившись в свои чувства. Так часто делают другие люди. Меня это всегда удивляло.
Все-таки сложно представить желаемый результат. Странно даже представить себе человечество, лишенное всяческих представлений о морали и справедливости. Мир, где хорошо и плохо лишь то, что может принести пользу или вред лично тебе.
Однако, если отбросить лицемерие, каждый из нас в отдельности живет именно по таким нормам. Ведь законы это только защита для общества. Для тех, кто не может самостоятельно защитить свои интересы. И наш век гуманизма всего лишь век людей, не желающих уничтожить и без того небольшое население Земли. Третья мировая не прошла для нас бесследно. Да, сейчас найдено огромное количество "живых" планет, но земляне почему-то видят между собой и ними огромную разницу. Я, правда, не могу точно понять какую именно. Может быть, разный уровень развития?
Большая часть найденных цивилизаций отстает от нас. Многие из них и вовсе находятся в зачаточном состоянии. А уж сколько негуманоидных разумных проживает в различных галактиках... Вот только традиции у большинства этих живых существ слишком непривычные. С ними очень сложно поддерживать контакт, хотя люди зачем-то и пытаются. Не понимаю этого. Собратья по разуму, такие же как и мы... Глупо. Почти все они совсем другие, не напоминающие людей ни внешностью, ни образом мыслей.
Те, кого я буду изучать, тоже окажутся другими. Другая история, другие обычаи, другая внешность. Но во многом они должны быть похожи на нас. Придется искать, возможно, намного дольше, чем этот загаданный мной месяц. Мне просто нужны какие-то границы. Что-то, чего можно ждать.
Все-таки, человеческая мораль - очень интересное явление. И, как бы странно это ни звучало, результат эволюции, необходимый для выживания общества. Не будь ее, и сильные уничтожили бы слабых, пытаясь сосредоточить для себя как можно больше благ, которые никогда не смогут использовать. Это ведь только неразумные животные довольствуются тем, что необходимо для существования. Людям же всегда хочется больше, чем у других. Закон возрастания потребностей. Сформулированный больше тысячи лет назад, но все так же действующий у всех разумных. Двигатель прогресса. Хочется всегда больше, чем есть сейчас, сколь много бы у тебя ни было.
Именно поэтому ни у кого и никогда не будет абсолютного счастья. До него ведь всегда не хватает совсем немного, но все же достаточно, чтобы быть неудовлетворенным. Счастье это всего лишь краткие моменты. Положительные эмоции. Удовольствие, отвлекающее от новых мечтаний. Достижение цели всегда порождает новую цель.
Иногда мне становится любопытно, чем же я займусь, когда закончу этот эксперимент. К сожалению, узнать это невозможно. Как невозможно и узнать, закончу ли я его вообще. Смогу ли я?
Да и неважно это сейчас. Ведь есть Цель, и есть желание. Выполнить его совсем несложно, а думать о последствиях я буду после. Почему бы сегодня не побыть просто маленькой капризной девочкой, не знающей слова "нет"?
Информация. Что может быть лучше новых знаний? Наверное, только знания, что могут принести пользу мне или Ей. Эти книги, написанные самыми разными людьми в самые разные времена... Просто голова идет кругом. Я даже на время оставил свою Цель, погрузившись в мир науки. Так проще справляться со своими чувствами.
Все еще очень досадно, что подходящий момент упущен, однако сожалеть о прошлом очень глупо. Я знаю это и понимаю умом, но заставить себя не испытывать злость не могу. Если бы я только мог, по Ее примеру, винить в случившемся кого-то другого, стало бы намного легче. Но Она не пожелала оставить мне такую слабость. Это ведь и впрямь слабость. Не видя своих ошибок, ты можешь раз за разом совершать их вновь и вновь, а нелепая злость на ни в чем не повинных людей лишь создаст проблемы в общении. Нет, осознание собственной вины необходимо. Она понимает это как никто другой, но не хочет для себя отрицательных эмоций.
Я тоже хочу, чтобы Она была счастлива. И люблю Ее больше всего на свете. Вот только это ничем не поможет ни в достижении Цели, ни в обработке информации. Любовь к бессмысленным размышлениям тоже была Ее задумкой. Это и понятно. Ей ведь очень нравится говорить обо всем на свете, не преследуя конкретной цели. Конечно, если Она не занята чем-то более интересным. Но разговаривать с самой собой скучно, да и странно. Наверное, я должен был выполнять роль собеседника.
Она о чем-то задумалась. Возможно, о том влюбленном человеке, с которым разговаривала не так давно. Возможно, о чем-то своем, недоступном ни мне, ни кому-либо другому. Возможно, о цели нашего путешествия. Скорее всего.
Но Ей больше не скучно. Размышления заставляют Ее хмуриться и улыбаться, насмешливо кривить губы и презрительно морщить носик... Красиво. Впрочем, в Ней и не может быть ничего некрасивого. Эти мечтательно прикрытые серо-синие глаза, задумчиво прикушенная нижняя губа, светло русая, отливающая золотом в тусклом свете старинной лампы прядь волос, накручиваемая на тонкий пальчик... Идеальная. Разве может быть что-то еще прекраснее? Разве что...
Но даже думать об этом нельзя. Мечты могут завести слишком далеко. Как бы ни хотелось знать, что не только я принадлежу Ей, но и Она мне, это вряд ли когда-нибудь случится. Слишком велика между нами разница. Создатель и создание. Почти невозможно, но пока есть хотя бы тысячная доля малейшего шанса, я не отступлюсь.
Можно, нельзя... Все это лишь слова. Риск снова испытать боль потери любимого человека или счастье разделенной любви? Решение уже давно принято мной же, но за меня. Есть ли теперь разница, что будет между нами, если чувства уже не изменишь?
Всего несколько метров, два десятка шагов, и пути назад больше не будет. От слишком идеален, чтобы стать просто развлечением. Зачем врать себе? Его прикосновения давно перестали быть прикосновениями чужого человека. Позволить себе снова стать слабой, позволить ему заботится о моем счастье? Может быть, всего лишь на этот месяц. Или только на этот день? Получать удовольствие, пока это возможно, и не думать ни о чем.
Небольшое расстояние до все того же белого дивана показалось как минимум марафоном. Он лежит, будто бы не замечая моего приближения, но это лишь еще один показатель его знаний. Он изучил меня вдоль и поперек. Сейчас я должна решать сама. Он знает это. А есть ли вообще что-то, чего он не знает? Наверное, есть. Мысли ни о чем отвлекают от какого-то глубинного страха. Терять все же очень больно. И этот страх будет преследовать меня еще очень и очень долго. Но...
Он переводит на меня взгляд своих фантастических серых глаз, и все сомнения сразу куда-то улетучиваются.
Решимость на Ее лице вновь сменилась сомнениями, но я не пытался угадать причину ее чувств. Почему-то мне казалось, что вот-вот должно произойти что-то очень и очень важное. Что-то, что и определит мою судьбу в дальнейшем. Я заставил сердце биться в нормальном ритме и подавил нервную улыбку.
Она же встала с кровати, а потом очень медленно, будто преодолевая невидимые препятствия, начала приближаться к дивану, на котором я лежал. Очень хотелось встать, приветствуя Ее, или хотя бы просто перевести взгляд, сосредоточив на Ней все внимание, но интуиция кричала - нельзя. Нельзя было что-то делать.
Лишь когда Она села на диван рядом со мной, я не выдержал. Заглянул в Ее глаза, и увидел там свою мечту. Страх, решимость и... любовь? Возможно ли это? Разум шептал - остановись, но достижение Цели было так близко, а полураскрытые пухлые губы девушки рядом со мной так манили, что сдерживаться не оставалось сил. За момент рядом с Ней не жалко будет даже умереть.
И я сдался. Обнял Ее, притягивая к себе, готовясь отпустить по первому требованию. Но его не последовало. Она только вздохнула и прижалась ко мне, уткнувшись носом в мою шею. Наверное, никогда еще я не был настолько счастлив. Все уровни сознания слились в один единственный, центром которого была и всегда будет Она.
Когда Она отстранилась, я думал что умру. Так пусто и одиноко стало вдруг, хотя Она и находилась совсем совсем рядом. Но потом я увидел улыбку на Ее губах. И мне стало совсем все равно, что будет со мной после, потому что, если я не поцелую ее сейчас...
Недоглава:)
Осторожно, романтика:))
Его губы осторожно коснулись моих, и тут я вдруг поняла, что обратной дороги больше нет. Но она и не нужна. Потому что, прижавшись к нему и вдохнув едва уловимый аромат мяты и шоколада, уже знала, что никуда его не отпущу. И никуда от него не денусь. Потому что теперь не только он принадлежит мне, но и я принадлежу ему.
Слова были не нужны. Потому ли, что его язык исследовал мой рот или мы просто понимали друг друга с полувзгляда? А может быть и потому, что существовал куда более приятный способ выразить свои чувства. Его руки аккуратно скользнули под тонкую рубашку, вызывая приятную дрожь по всему телу. Я разорвала поцелуй, слегка прикусив его нижнюю губу, нежно потерлась носом о его нос. Увидела прямо перед собой наполненные счастьем серые глаза и замерла от восторга. Наверное, и у меня сейчас точно такие же. А он улыбнулся. Такой красивой, такой загадочной улыбкой, что сердце забилось еще быстрее, хотя и казалось, будто это невозможно. А он все же такой... такой близкий. Мой. Поцеловала уголок его губ и прижалась еще сильнее. Никуда не отпущу.
И если это не любовь, то любви просто не существует. Его пальцы пробегают по спине, задерживаясь в каких-то одному ему известных точках, а я едва сдерживаю стон. По телу пробегает обжигающе горячая волна возбуждения. Он нежно покусывает мочку моего уха, а я почему-то не знаю куда девать руки. На щеках появляется румянец смущения. Как будто в первый раз. Такой близости, такого понимания, такого отклика на каждое движение не было еще никогда. Через голову снимаю с него футболку, и несколько секунд любуюсь на взлохмаченные черные волосы и счастливую улыбку на идеальном лице. Он тоже смотрит на меня. И, отчего-то вновь смутившись, я прячу лицо в его волосах, кусая мягкое ухо. Слишком сильно, но тут же целую, будто бы пытаясь извиниться за невольно причиненную боль. На которую он не обращает внимания, воюя с застежками моей блузки. Но тщетно. А я, фыркнув, расстегиваю скрытую молнию на боку. И снова прижимаюсь к нему, не желая отстраняться даже на миг.
Зато он отстраняется сам, хищно нацеливаясь на застежку моих любимых джинсов. Этот взгляд... я с ума сойду. Избавляюсь от ненужного предмета одежды и снова обнимаю, уткнувшись носом в его грудь. Прислушиваюсь к бешеному стуку сердца и, улыбнувшись, играюсь кончиком языка с его обнаженным соском. Это так приятно - чувствовать реакцию на каждое свое действие и получать в ответ именно то, чего хочется больше всего, не говоря ни слова. Ни с кем еще мне не было так хорошо. И, наверное, ни с кем уже не будет.
Я не позволю ему умереть. Теперь не позволю, даже если этого потребует моя Цель.
Словно откликаясь на мои мысли, его взгляд становится жестким. Это сочетание... Сила, жесткость и в тоже время бесконечная любовь и нежность. Блеснувшие сталью серые глаза. От покрывает мое тело поцелуями, попутно избавляясь от оставшихся предметов гардероба, таких лишних и ненужных в этот момент. Шея, грудь, живот... А я улыбаюсь, вздрагивая от каждого прикосновения, обжигающего не хуже раскаленного железа. Только боли нет. Улыбаюсь, рассматривая Его. Идеальный. Мой. Или это я его? Сегодня и то и другое.
А после удивительное чувство единства и целостности. Будто потерянная и обретенная половинка самой себя. Одни желания на двоих. Падаем с узкого дивана, но это отмечается лишь где-то на грани сознания. Здесь и сейчас для меня существует только он. Граничащее с болью удовольствие. Красные полосы от моих ногтей на его спине. И в последний, самый яркий момент тихий шепот:
- Люблю...
Его? Мой? Наш...
Глава одиннадцатая
Едва уловимый запах мяты и шоколада, спокойное дыхание лежащего рядом человека... Значит это был не сон? Все-таки не удержалась, хотя и не секунды не жалею о произошедшем. Наверное, один этот миг стоит того риска. Все же очень приятно просыпаться вот так вот, пусть на полу, но чувствуя тепло и защищенность. Шевелиться совсем не хочется. Какая-то сверхъестественная апатия и лень, впрочем, нередко появляющаяся после долгого сна. Даже открытие глаз кажется лишним усилием.
Мое личное совершенство и не думает просыпаться. Такой ровный ритм дыхания, мерное биение сердца. Совсем как у человека, только в полтора раза медленнее. Не знаю почему это так. Я лишь придавала телу окончательные черты. Созданием этого чуда занимались куда более опытные и талантливые в этой области ученые. Страшно вспоминать, во сколько обошлись мне их услуги. Но оно того стоило. Точно стоило.
Честно скажу, в создании живых я так и осталась на уровне самого обычного землянина, нахватавшегося поверхностных знаний. Строение веществ не слишком любопытно для меня, поэтому и знаю я лишь то, что непосредственно связано с нервной системой. Нет, взаимосвязано там, конечно же, абсолютно все, но я и впрямь интересовалась немногим. Для творения таких сложных систем нужно намного больше.
Кстати сказать, есть у меня и еще три подобных заготовки. Не настолько совершенные, почти черновые варианты, но при желании из них вполне можно сделать очень неплохие машинки. Даже разумные, хотя лишь со стандартными программами искусственного интеллекта. Разрабатывать что-то более интересное долго, да и незачем. Хотя есть одна связанная с этим идея. Разведчик в чужой цивилизации мог бы оказаться очень полезен, но рисковать ради такого своим любимым я не буду. Еще день назад я собиралась поступить именно так, но теперь уже не могу.
Все-таки любовь это ужасно глупо. И неудобно. Вот зачем я только создала Адольфа именно таким? Наверное, этот вопрос меня до конца жизни мучить будет. А я влюбленная идиотка. Подумать только, какое количество сложностей с этой любовью. Создавать новое творение, пусть и не с нуля, но все-таки вживлять в простейшую заготовку даже слабое подобие чувств. Это просто немыслимо. Так бездарно тратить время и ресурсы, которые и без этого очень невелики.
И почему я только так счастлива?
Ну вот и достигнута Цель. Наверное, теперь нужно придумать новую, но в этом нет никакого смысла. Не знаю, что будет, когда Она проснется. Может быть, пожалеет о минутной слабости. А может быть и не слабость это была, а просто игра. Странно было бы вот так взять и поверить в Ее любовь только из-за одной ночи вдвоем. Вероятнее всего, Ей просто стало скучно. А когда Она проснется, все опять будет как и всегда. Но только верить в это очень не хочется.
С чего бы? Я ведь просто хочу, чтобы Она была счастлива. Зачем мне еще и любовь? Раньше я объяснял это для себя тем, что смогу создать для Нее счастье лучше, чем кто бы то ни было, но теперь понимаю, что это не так. Точнее не только так. Я рад за Нее, если она получает удовольствие от общения с другими людьми, но одновременно очень им завидую. И злюсь. У людей такое должно называться ревностью, но в моей программе такого чувства нет. Не понимаю.
А вчера... вчера я просто сходил с ума. Наверное, это уже вышло за рамки вложенной в сознание любви. Я думал, что такого счастья быть просто не может. Даже и сейчас не могу нормально мыслить, находясь на одном лишь уровне сознания. Впрочем, это совсем не высокая плата за Ее голову на моем плече. Лежать так, не шевелясь, не слишком удобно. И неспособность анализа данных донельзя раздражает. Но когда Она лежит рядом, все это кажется совсем незначительным.
Любопытно было бы увидеть мир без этой влюбленности, хотя мысли об этом и болезненны. Я знаю - Она всего лишь решила обезопасить себя таким образом. Слишком долго терпеть боль мне не нравится, пусть я и привык к этому. В последнее время у Нее нередко случались периоды плохого настроения, связанные с невозможностью активных действий, а для меня это очень больно. Даже и не знаю, откуда Она взяла такие странные представления о любви. Обычно люди чувствуют намного менее сильно. Но в какой-то мере такие Ее эмоции пошли мне на пользу. Все, что нас не убивает, делает нас сильнее. Очень правильная фраза. Только, конечно, не в отношении Нее. Она не должна страдать, даже ради самосовершенствования.
Хотя, что-то мне подсказывает, Она с этим не согласится. Я бы на Ее месте тоже не остановился на полпути к цели только потому, что на этом пути оказалось немало трудностей. А уж Она... никогда я еще не встречал настолько упрямого человека. Или это называть целеустремленностью? Впрочем, смысл все равно вряд ли изменится. Ради воплощения в жизнь своей мечты моя любимая пойдет на все. Но никто другой и не сумел бы сделать то, что удалось Ей. И будь Она хоть немного менее упорна, я бы никогда не осознал себя.
Тусклый свет старинного светильника неровными клочьями вырывает части комнаты из власти темноты. В этом месте, больше похожем на покои средневекового замка, никогда не бывает светло. Маленькие окна под самым потолком плотно завешены тяжелыми черными шторами, не пропускающими даже лучик дневного света. Впрочем, в этот момент покой хозяина помещения может потревожить разве что лунное сияние. За этими окнами давно уже вступила в свои права ночь.
Мечтательная улыбка на тонких, необычно изогнутых губах кажется фальшивой и неестественной. Бледные длинные пальцы задумчиво крутят серебристую цепочку с маленьким кулоном в форме капли. Полуприкрытые глаза с прямыми черными ресницами смотрят неожиданно внимательно и цепко. Взгляд этот резко контрастирует с расслабленной позой и безмятежным спокойствием на красивом лице.
- То есть, ты все же нарушила наш уговор? - Негромкий голос кажется мягким и нежным, но первое впечатление оказывается обманчивым. В следующей фразе появляются стальные нотки, так завораживающе действующие на людей. - Надеюсь, об этом никто не узнает?
- Ну что ты. - Беспечная улыбка в ответ. Впрочем, знающий человек смог бы увидеть за этой улыбкой тень неуверенности. - Только ты и я.
- Хорошо. - Резким движением сжимаются на кулончике человеческие пальцы. В темно-серых глазах появляется тень задумчивости. - Хорошо...
Этот сон... Давний кошмар, не оставляющий меня уже больше года. С момента этого разговора прошло немало времени, а он все также всплывает в памяти, оставляя приторное послевкусие на языке. Страх. Много ночей я просыпалась с широкой улыбкой на губах. Невольной. Реакция на испуг. И сердце колотится как бешеное. А ведь, казалось бы, что в этом разговоре? Всего ничего. Только мое прошлое, что каждый миг может напомнить о себе настойчивым дверным звонком.
Чужая рука мягко обнимает, успокаивая, и я вновь оказываюсь на полу в светлой комнате космического корабля. Страх отступает, встревоженный теплом человеческого тела рядом со мной. Нервно хихикаю, вспоминая события предыдущей ночи. Впрочем, ночи ли? В космосе это не имеет особенного значения. В голове мелькает мысль повторить вчерашние безумства, но сегодня меня ждет одно важное и очень непростое дело. Конечно, его можно было бы и отложить, особенно учитывая оставшиеся дни полета, однако я не привыкла оставлять необходимые дела на последний момент.
Да и удовольствие от проведения операций с программой разума вполне сравнимо с удовольствием, получаемым от близости с любимым человеком. Кроме того, в процессе эксперимента мне может понадобиться помощь. Давно я не работала в паре, а, учитывая единственно возможного ассистента, занятие получится более чем увлекательным.
Да и внести уже запланированные изменения в генератор чувств вовсе не помешает. И где были все эти мысли, когда я маялась от скуки, не зная чем себя занять? Хорошие идеи всегда приходят позже, чем они требуются. Но я даже почти не жалею. Напротив, теперь есть отличная возможность посмотреть на процессы создания с точки зрения влюбленного человека. Правда, сильно сомневаюсь, что это может что-либо изменить, но в любом случае будет очень любопытно.
А сейчас надо встать. Встать! И откуда только во мне столько лени?Риторический вопрос. Но лежать так тепло и уютно... Когда я просыпаюсь одна, подняться обычно бывает совсем не так сложно.
Вот так. Поднять голову. Заглянуть в счастливые глаза лежащего рядом со мной любимого творения. Снова опустить голову ему на плечо. Нет, не так. Высвободить руку, все-таки поднять голову...
Адольфу оказалось достаточно одного плавного быстрого движения, чтобы встать самому и даже поставить на ноги меня. Благодарно улыбаюсь и, все еще пытаясь окончательно проснуться, плетусь на кухню, надеясь перехватить какую-нибудь шоколадку перед началом работы. Конечно же, сделать мне это не удалось, потому как продукты я упаковала по разным ящичкам, открывать которые желания не было никакого.
Ну вот и все. Снова исследования. Похоже, романтика и я вещи не слишком совместимые.
Глава двенадцатая
Планета, которую Она искала, обнаружилась довольно-таки быстро. К сожалению, достаточных сведений об уровне развития цивилизации у нас не было, но Ее привлекали люди. Действительно, многие из них оказались довольно-таки интересны внешне, хотя и отличались от уже привычных землян. Но внешний вид и некоторая информация об одежде стало практически единственным, что мы знали.
Впрочем, это упущение мы собирались исправить в ближайшее время. Она уже искала подходящее для посадки корабля место, а я занимался исправлением тела будущего разведчика. Программу разума мы редактировали вместе. И это было...
Даже если совсем не брать в расчет чувства, никогда не думал, что работа в паре может оказаться настолько продуктивной. Время, необходимое для достижения результата, уменьшилось как минимум на шестьдесят процентов. А уж сам результат превзошел все ожидания. Даже специалист в области создания разумных с первого взгляда не сможет отличить наше творение от человека. Ну, если, конечно, не станет проводить специальных исследований. Однако планета, которую Она собирается использовать для своего эксперимента, не владеет этими методиками.
Самым первым критерием поиска стало отсутствие космических полетов. И, естественно, расположенных в непосредственной близости цивилизаций, способных на эти самые полеты. Ну а создание живых обычно осваивается намного позже. Впрочем, была одна раса-исключение. Хоть и не люди, но удивительно талантливые существа. Они обладали абсолютно невероятными способностями, которые, к сожалению, так и не были изучены достойным образом. Мириты, как их называли, совсем не умели воевать, чем и воспользовались их более сильные соседи. Вмешиваться в естественное развитие планет тогда было запрещено, и любопытнейшая с точки зрения использующих только научные достижения землян раса была уничтожена. А ведь их творения почти не уступали мне. Не в плане атакующих и защитных способностей, конечно. Но, тем не менее, они также умели чувствовать и творить самостоятельно. Именно после уничтожения этой расы был снят запрет на вмешательство.
Магия всегда была заветной мечтой жителей Земли. Ее искали в огромном количестве галактик, но так и не смогли найти. Все необычные способности так или иначе объяснялись точными науками. И вот - найдено! Ученые пребывали в ярости, когда все представители расы миритов погибли в войне со своими же соседями. Я могу их понять. Тогда осталось лишь два экземпляра, к сожалению неспособные на размножение. А срок жизни этих существ оказался очень мал. Тайну их невероятных умений так и не смогли раскрыть. Жаль.
Впрочем, в этот раз магия может лишь помешать. Она так и не рассказала мне о своей цели, не отказываясь говорить напрямую, но отвлекая от расспросов. Не спорю, методы отвлечения чаще всего были очень приятны, однако это вовсе не умаляло моего любопытства. И все же, по случайным оговоркам я смог понять достаточно, чтобы сделать определенные выводы.
Основным предметом Ее исследований должна стать человеческая мораль. И почему-то война. Узнать больше мне так и не удалось, несмотря на все осторожные попытки. Быть слишком настойчивым я не решался.
Если Ее отношение сейчас - игра, предназначенная для убивания времени в полете, мне все равно не хочется ее окончания. Именно потому я должен сделать эту игру максимально удобной для Нее. Ну а даже если чувства настоящие, излишняя требовательность может лишь вызвать раздражение. Всему свое время. Мне необходимо научиться терпению, чтобы просто жить дальше.
Наблюдая за жителями необходимой мне планеты, я все больше и больше убеждалась в необходимости заложника. Изучение языка на расстоянии с имеющимися у меня приборами невозможно, а без этого очень сложно понять сложившуюся политическую ситуацию. Да и вмешательство будет непростым.
Но все же это опасно. Самое главное сейчас - не вызвать подозрений. А значит, выбранный экземпляр нужно изучить до мельчайших деталей. У него ни в коем случае не должно внезапно найтись влиятельных родственников или друзей, способных разрушить мою легенду. И уж тем более надо убедиться, что жители этой планеты не обладают способностями нахождения пропавших людей на расстоянии. В ином случае, мы будем вынуждены искать снова, а выдержать это будет нелегко. Я и без того чуть не умерла от скуки.
А сколько развлекательных книжек было прочитано! Адольф оказался намного дальновиднее меня и позаботился о комфорте в путешествии. Моем, конечно же. Для себя у него нашлась куда более скучная, но и более полезная информация. Но даже несмотря на нее, созданный так и не прекратил расспросов о моей Цели. Особенного смысла скрывать не было, но, не буду утаивать, мне просто нравилось его любопытство и методы ухода от ответа. Если бы он был немного настойчивее...
Но глупость в список его недостатков не входит. Хотя, какой список без единого пункта? Все же мое творение абсолютно идеально. Наверное, именно поэтому мне так хорошо рядом с ним. Адольф угадывает даже те желания, о которых я до исполнения и сама не подозревала. Думаю, мои следующие отношения окажутся одним сплошным разочарованием. После такого-то совершенства во всем. И все же я почти уверена в том, что они все-таки будут. Никогда не верила в вечную любовь. По крайней мере, у людей.
Немного темнее цвет длинных чуть вьющихся волос, немного тоньше бледно-розоватые губы. По меркам этого общества красивая, но не привлекающая излишнего внимания. Одновременно и необычная, и не выделяющаяся из толпы. Добиться такого результата очень непросто, особенно, если приходится учитывать еще и Ее предпочтения.
Конечно, о последнем Она не просила. И даже ни минуты об этом не думала. Просто Ей будет приятно, если созданное нами окажется еще и красивым. С Ее точки зрения. Да и первое совместное творение хотелось видеть почти идеальным, пусть даже абсолютный идеал и невозможно создать. Он уже есть. Впрочем, сходство с Ней вряд ли будет полезным для этой девушки. Все же внешне жители необходимой нам планеты достаточно сильно отличалась от землян, а уж каноны их красоты и вовсе почти не имели сходств с моими.
Хотя я сужу предвзято... Эти люди довольно-таки любопытны, а Она даже считает некоторых из них привлекательными. Из-за чего у меня возникает все то же двойственное чувство радости за Нее и жажды убийства тех, кто понравился Ей немного больше. Неприятно просто и тем, что слишком неоднозначно. Уничтожить то, что Ей приятно рассматривать? Или убить посмевших отнять у меня Ее внимание? Первое противно и больно почти настолько же, насколько желанно второе.
Не обладай я способностью мыслить на нескольких уровнях сознания, наверное, уже сошел бы с ума от этих противоречий. Впрочем, такого в своем творении Она не могла бы допустить. И, пожалуй, я идеален, пусть и только для двух существ во всем мире. Но разве этого не достаточно? Для меня вполне.
Эта девочка идеальной, к сожалению, не будет. Хотя, возможно, это и к лучшему, ведь делать ее по-настоящему живой Она не пожелала. Или просто не смогла, что намного вероятнее. Такое слишком сложно в исполнении, да и ни к чему самому простому разведчику. Машина, не более. Но все же довольно-таки любопытная и по-своему уникальная.
Почти белая кожа с легким розоватым оттенком, хрупкая фигура без единого намека на половые признаки, так ценящиеся у землян, тонкие, чуть заостренные черты лица и бледно-розовые маленькие губы необычной формы, присущей людям этой планеты. Снежно-белые ресницы и брови, такого же цвета распущенные длинные волосы. И большие фиолетовые глаза на пол-лица. Да, есть в этой девушке некая своеобразная красота. Хотя... лично у меня это существо никогда не вызвало бы даже тени желания. И вовсе не потому, что меня привлекает по-настоящему только Она. Просто это создание слишком хрупкое и нежное.
Слишком слабое, пусть это не больше чем иллюзия. Слабые и вообще редко вызывают что-то кроме желания защитить или уничтожить. Но для разведчика больше чем необходимо именно первое.
Все же люди этой планеты были красивы. Хрупкие бледные миниатюрные девушки с огромными глазами самых различных цветов, разительно отличающиеся от них смуглые и мужественные парни. А вот представители старших поколений оказались далеко не столь привлекательны. Даже несколько уродливы, с моей точки зрения. Часто располневшие, с сероватыми волосами и выцветающими глазами, они вызывали только отвращение.
Я присмотрела для роли заложника одного довольно-таки симпатичного молодого человека по нашим меркам лет, наверное, двадцати пяти и долго следила за ним через специальные приборы. На самом деле, мне, конечно же, ничего не стоило выделить и кого-то менее красивого, однако это странное, противоречивое выражение на лице Адольфа мне нравилось. Неужели он не понимает, что его внешность совершенна, и этот самый первый подопытный никак не может привлекать меня больше? Впрочем, это инстинкты. В его программе ревность указана как часть основного чувства.
Раньше это даже казалось мне любопытным. Да и сейчас... удивительно интересно наблюдать за попытками подавить эмоции. Тем более теперь, когда он больше не считает необходимым скрывать свое состояние. Я попросила об этом. Так ведь намного веселее, да и для него проще.
Эмоции вообще обычно красивы. Тем более на его лице.
Глава тринадцатая
Я хотел убить этого человека. Очень хотел, но прекрасно понимал невозможность воплощения этой мечты в ближайшее время. Нельзя. Она будет недовольна, если не сказать больше. Может быть, немного позже, когда он перестанет быть нужен. Я понимал, почему Она так поступает. Флиртует, показывает свою заинтересованность, обращается с ним как с равным. Не испытывай я этой злости, и человек не стал бы объектом ее любопытства.
Если бы я только был человеком... тогда я мог бы скрывать свои чувства и даже просто избавиться от них. Но человеком я не был. Даже если внезапно я перестану показывать эмоции, Она все равно будет знать об их наличии. Ревность заложена в программу сознания.
И все же, ситуация эта мне не нравилась. Возможно, есть способы отвлечь Ее от подобных развлечений? Сомнительно, ведь для Нее нет ничего интереснее чужих чувств, но попробовать стоит. Притом использовать ее страсть можно и нужно. Какая, собственно, разница, буду ли испытывать эмоции именно я или кто-то другой достаточно привлекательный внешне. А есть лишь одно, вызывающее у Нее большее любопытство. Больше чем злость Она любит только страх.
Было очень любопытно наблюдать, как мое милое создание ищет выход из сложившейся ситуации. В том, что искомое будет найдено уже в ближайшее время, я нисколько не сомневалась. Наверное, будет даже немного жаль. Флиртовать мне нравилось всегда. Тем более вот так, еще и получая необходимую информацию в процессе развлечения. Ну какая девушка откажется немного построить глазки симпатичному, хотя и не совсем стандартному мужчине, который может рассказать о себе и своей планете немало интересного и полезного? Только не я.
Однако, и узнать выход из положения мне тоже хотелось. Сама я, как ни старалась, так и не смогла придумать нечто стоящее внимания. Разве что... впрочем, глупости, даже ради избавления от мешающей двойственности Адольф не посадит меня под замок. И не убьет. Надеюсь. Хотя...
Но нет, такого просто не может быть. И все-таки я допустила ошибку в программе его разума. Мысль о моей смерти вызывает почти такую же боль, как и простейшие отрицательные эмоции, которые мое творение давно научилось переносить. Может быть, стоит прекратить? Или просто, выбрав момент, рассказать о нерушимости нашей связи. Он умрет, если умру я. Вот только я и сама не могу знать, правда ли это. Однозначной установки нет, такое земляне не приняли бы никогда, но ведь первичное чувство - любовь к создателю. Значит ли это, что при отсутствии создателя Адольф потеряет чувства совсем?
Не знаю. Но что, собственно, мешает мне соврать? Вся эта ситуация слишком необычна. Так странно бояться того, кого любишь. Да и причинять ему боль тоже. Неправильно. Я веду себя глупо, эгоистично. Ведь любовь должна поддерживаться каждым из партнеров. Зачем я ради мимолетной прихоти разрушаю то, что сложилось между нами? То, о чем я так мечтала. Просто любопытство, ничего больше.
Почему мне вообще пришло в голову флиртовать с этим нелепым подобием человека? Начиная разбирать собственные поступки, наталкиваешься на такое количество глупостей... Я уже сомневаюсь в наличии у меня интеллекта и вообще. Бессмысленность моих действий, даже вред этих странных игр с чувствами. У меня есть целая планета. Зачем мучить единственного, кто действительно дорог? Единственного, кому можно доверять. А потом бояться.
Ненормально, но все-таки я этим занимаюсь и даже получаю определенное удовольствие от собственного страха. Слишком устала следить за своей безопасностью, просчитывать каждый фактор, чтобы не быть раскрытой. Игры в шпионов. Бессмысленные, ведь никому не придет в голову заподозрить миленькую девочку, только-только справившую совершеннолетие, в том, чем я собираюсь заниматься. Надоело бояться, но почему тогда я опять рискую, теперь уже совсем без какой-либо цели? Необходимо разобраться в собственных мотивах и желаниях.
Наверное, я просто запуталась. У меня есть Цель, к которой нужно идти любыми путями, но нет ни одной мысли о том, как просто жить дальше. Как строить свою жизнь, пусть даже и вокруг Цели, и что делать после ее достижения. Я не планирую свое будущее. Просто боюсь заглянуть немного вперед, просчитать хоть что-то, потому что будущее представляется мне слишком туманным. И почему-то мрачным. Вроде бы и нет причины, но...
Я больше не учусь в институте, у меня почти не осталось близких людей, нет интересной работы, которая может приносить деньги. Да ничего у меня нет, кроме Цели и Адольфа. А когда я достигну своей Цели, останется и вовсе только он. Это ведь неправильно - так сильно зависеть от живого существа? А если с ним что-то случится? Или придется выбирать между ним и моими исследованиями? Я знаю, что выберу. Но очень надеюсь, что такого никогда не случится.
- Знаешь, я, наверное, была неправа. Извини.
Я уже собирался начать действовать по избранному плану, когда услышал тихий голос за спиной. Вот только то, что Она сказала, было более чем неожиданным. Никогда не думал, что Она не только сочтет свои действия неправильными, но и найдет в себе силы извиниться. Уверен, для Нее это оказалось совсем не легко.
Люди и вообще очень не любят признавать собственные ошибки. Хотя, казалось бы, что в этом страшного? Всего лишь несколько слов заметно облегчат общение и сделают приятно твоему собеседнику, но иногда психология людей намного сложнее простых логических законов.
Вот только одно непонятно - в чем Она была неправа? В том, что намеренно вызывала у меня отрицательные эмоции? Но в этом нет ничего плохого. Я все же Ее создание, и Она имеет право делать со мной все что угодно. А тут даже нет направленного причинения вреда. Сейчас, когда Она прижалась к моей спине, я смог различить ритм биения сердца и понять - Она боится. Но чего?
Неужели..? Неужели Она считает, что я могу убить Ее, пытаясь избавиться от причиняемой боли? Да, я давно уже заметил, что вполне смогу это сделать при необходимости, не обладая определенными блоками на подобные действия, но лишь в теории. Убить ту, ради которой существую? Ту, без которой жизнь потеряет всякий смысл? Нет, это просто невозможно. Я просто не могу представить себе мир, в котором нет Ее.
Быть может, стоит предложить Ей перепрограммировать мой разум, встроив систему повиновения? Это намного проще, чем блокировка на конкретные действия, и вполне совместимо с чувствами. Сейчас запреты общества больше не удерживают, а после представления на конференции даже по возвращении никто не станет копаться в программе моего сознания. Не скажу, что мне хотелось бы этого, но если Ей будет спокойней, почему нет? Такая операция не займет много времени. Я даже сам смогу этим заняться, пока Она выясняет необходимую для исследований информацию.
Но только ли страх заставил Ее извиниться? Ведь можно было просто прекратить раздражающие действия, которые, по Ее мнению, могут побудить меня на невозможное. Значит, было что-то еще? Все-таки люди удивительно сложные существа. Ход их мыслей почти нереально проследить, особенно если они не слишком глупы и ограниченны. При всем желании, никто не сможет назвать такой Ее. Разве что Она сама. Но так бывает часто - умные люди нередко готовы признать себя глупее других, хотя это только лишний раз доказывает их мудрость. Ведь все познается в сравнении. Всегда найдется кто-то умнее тебя, каким бы гением ты не был.
- Люблю тебя...
Тихий шепот, прерывающий все размышления. Она любит это говорить, хотя я и не понимаю цели подобных признаний. И до сих пор не могу поверить в Ее искренность. Да и кто на моем месте смог бы? Наверное, когда эта игра закончится, будет больно, но не лучше ли наслаждаться моментами счастья, пока еще можно? То, что будет потом не так уж и важно. Только людям близка позиция жертвы - страдать, чтобы хуже не было после. Это странно.
Если разочарование неизбежно, и боль от него все равно когда-нибудь наступит, не легче ли просто забыть? Быть счастливым здесь и сейчас.
Просто сжать в объятьях хрупкую фигурку самого прекрасного человека в мире и заглянуть в Ее глаза. Не вспоминая Ее недавний флирт, не вспоминая причиненную боль, улыбнуться так, будто каждая минута может оказаться последней. А ведь это так и есть. Никто не знает своего будущего. Может быть, завтра меня уже не будет. Или не будет Ее, что для меня почти равнозначно. Вряд ли я смогу жить после Ее смерти.
Но это может быть завтра. А сейчас я буду счастлив и постараюсь сделать счастливой Ее.
Мне всегда нравилось признаваться в любви. Нет никакой разницы, правдивы ли эти слова, потому что я и вообще люблю лгать. У каждого своя реакция на признание. За свою недолгую жизнь я все же видела не так мало различных ответных чувств. У кого-то смущение, у кого-то недоверие, у кого-то даже раздражение. Но чаще всего встречались мне счастье и нежность. А еще удивление. Нередко я признавалась в любви первой, хотя и не испытывала к этим людям никаких чувств. Наверное, еще интереснее только потом разочаровывать. Жаль, что в этом случае спектр эмоций не настолько велик. Обычно неверие, злость или огорчение.
Можно было бы сделать так и сейчас, но почему-то не хотелось. Да и отступаться от принятых решений не слишком правильно. Может быть, я даже смогу построить нормальные отношения без страха и взаимного шантажа.
- Ты этого не сделаешь. - За внешней жесткостью скрывается неуверенность и опаска.
- Думаешь? - Ироничный вопрос.
Она мягко улыбается, понимая, что этот раунд остался за ней. Ее собеседник недовольно хмурится, пытаясь придумать новые аргументы, но тоже прекрасно все знает. Если бы только она была чуть более осторожна... Но если бы это было так, он никогда бы ее не заметил. Готовность идти к своей цели любыми путями объединила этих двоих, родившихся в неправильное время. Тридцатый век не приемлет жестокости и цинизма.
- И все-таки, ты же прекрасно знаешь...
- Нет, прелесть моя. Если будет необходимо, я пойду до конца.
Будто бы он этого не знал! Иногда она все же была слишком категорична. Им обоим есть что терять, и он не готов расстаться со спокойной жизнью так глупо. Да и она тоже. Но это и не было необходимо, ведь оба всего лишь разговаривали, прекрасно понимая, что никогда не выполнят собственные угрозы. Все же их связывало слишком многое. Никто не станет рубить ветку, на которой сидит, чтобы упал еще и тот, кто сидит рядом.
- Шантажистка. - Едва заметно улыбнулся он.
- Вся в тебя. - Точно также улыбаясь, ответила она.
Расхохотались они одновременно.
Глава четырнадцатая
Глава четырнадцатая
- Я люблю тебя. - Он нежно провел рукой по ее щеке, отводя упавшую на лицо мягкую прядь русых волос.
- Врешь. - Усмехнулась она в ответ.
Мягкий полумрак окутывал обнаженные тела лежащей на кровати пары. Этим двоим было как никогда хорошо и спокойно сейчас. Лишь кровавые царапины и следы укусов напоминали о том, что творилось еще несколько минут назад. Скоро у кого-нибудь из них появятся неотложные дела, требующие внимания незамедлительно, но сейчас парень и девушка просто лежали рядом, наслаждаясь краткими минутами покоя.
- Нет, правда. - Возмущенно-безмятежное возражение. - Ты мне никогда не веришь.
- А ты никогда не говоришь правды. - Она потерлась носом о его шею и вздохнула. - Но, если хочешь, я буду верить. Это не сложно.
Оба рассмеялись, будто эти простые слова были самым смешным анекдотом. Впрочем, в каком-то смысле так оно и было. Давняя шутка, не понятная никому кроме них двоих. Такие нередко объединяют ничуть не хуже общих тайн.
- Мне надо...
-Конечно, я знаю. Снова белые изумруды?
Название одного из самых дорогостоящих наркотических веществ галактики заставило его недовольно поморщиться. Он не терпел напоминания о своей работе ни от кого. Кроме нее. Проще было убить ее, чем заставить молчать, когда она этого не хотела. А не рассказывать о чем-либо просто бесполезно. Она слишком любопытна.
- Снова вопросы? - Ироничная ухмылка.
- Как и всегда. - Ответная ленивая улыбка и прощальный поцелуй в щеку.
Он вышел из комнаты, бесшумно притворив старинную тяжелую дверь, и выражение ее лица тут же изменилось. Серо-синие глаза вспыхнули смесью злости и отчаянья.
Иногда прошлое не желает оставлять в покое, напоминая о себе вновь и вновь ночными кошмарами и нежданными находками. А еще - внезапными звонками. Межгалактическая связь обходится очень дорого, и без веской причины человек, с которым мы не общались почти два года, пытаться ее налаживать не станет. Это может значить лишь одно. У меня появились проблемы.
А ведь я была почти счастлива. Не знаю, что будет теперь. Для связи с Землей расстояние слишком велико, но лететь обратно может быть слишком опасно. Провести остаток жизни в тюрьме? Ну нет. Вселенная бесконечна, и найдется немало галактик, где я смогу укрыться от последствий собственных ошибок.
Вот только сложно будет начать жизнь с чистого листа. Оставить в прошлом родителей, друзей, любимую лабораторию и зеленую кладовочку с редкими ингредиентами. И того человека, который смог передать весточку через изобретенную нами систему связи. Расстояние для нее намного менее важно, чем для уже известных землянам способов. Жаль, только, что цена создания непомерно велика и вряд ли была бы понята людьми тридцатого века.
Но только что, если ничего не случилось? Что, если ему просто нужна помощь, и мне не угрожает никакая опасность? Риск очень велик, но ведь и ставка не меньше.
Интересно, почему, когда ты только начинаешь чувствовать себя счастливым, как только решишь все проблемы, сразу появляется что-то, что рушит все твои успехи? Кто-то сказал бы, что это наказание за причиненную другим людям боль, но я не верю в идею возмездия. В нашем веке религия давно перестала быть массовой, оставаясь лишь в душах очень немногих конкретных людей. Я не верю и в бога тоже. Глупо было бы верить после того, как своими руками создала разумное, чувствующее существо, почти ничем не отличающееся от человека.
Возможно, когда-нибудь люди смогут создавать целые расы. А, может быть, и планеты, галактики... И может быть, я даже смогу дожить до этого момента, хотя мысль о бессмертии, обретенном человечеством совсем недавно, еще не успела стать аксиомой. Именно поэтому мы до сих пор торопимся, пытаемся сделать как можно больше, как будто нам по-прежнему отмерен короткий миг до смерти. Именно поэтому нам надоедает жить.
Люди просто не могут привыкнуть. Наверное, это пройдет, и новые поколения землян будут взрослеть и жить куда медленнее, чем нынешние. Наверное. Почему-то мне сложно это себе представить. Да и вряд ли я когда-нибудь смогу это увидеть, даже если и доживу. Просто не вернусь на Землю, боясь справедливого наказания за ошибки прошлого.
Теперь совершенно ясно понимаю, что это были именно ошибки. Интересные, отчасти смешные, принесшие удовольствие, но совсем не стоящие разрушившейся жизни сейчас. Вот только жалеть уже поздно, да и попросту бессмысленно. Хотя очень хочется делать именно это. Считать себя ребенком, обманутым плохими людьми, не осознававшим реальности. Только это будет ложью от начала и до конца, а лгать самой себе опасно.
Да и не нужно, наверное. Гораздо проще принять решение и, следуя ему, погрузиться в исследования, попросту проигнорировав предостережение и просьбу о помощи. Наконец-то решиться на изменение внешности и не слишком-то нужное, но очень интересующее глубокое внедрение. Терять больше нечего. Только собственную жизнь, которая и так рано или поздно оборвется.
А тот, кто ждет помощи на Земле... жаль, но я вынуждена буду предать его доверие. Как и нарушить данное родителям обещание вернуться. Начать жизнь с чистого листа намного лучше, чем провести в тюрьме ближайшие полсотни лет. И все-таки сложно. Сомнения будут мучить еще очень долго, а избавиться от них практически нереально. В этом вся сущность человека. Противоречия, заставляющие развиваться.
Никогда не пробовал причинять кому-нибудь боль. Я прекрасно знаю, как это делается в теории, но на том и заканчиваются все мои умения. Теория без практики мертва. Хорошая фраза, пережившая немало тысячелетий. А мне не помешало бы воплотить часть своих желаний в жизнь. Это стало бы неплохим опытом. Жаль только, что в ближайшее время подобное просто невозможно.
Неприятно все-таки понимать, что где-то во вселенной живут люди, посмевшие причинить боль Ей и мне, но достать их сейчас просто невозможно. Когда-нибудь потом, через годы или десятилетия. Сложно мерить время человеческими мерками, ведь сам я помню лишь несколько месяцев своей жизни. Десятилетие, что любому взрослому землянину кажется всего лишь коротким обозримым периодом, для меня почти необъятная величина. В этом я больше всего напоминаю ребенка.
Люди часто говорят, что в душе каждого взрослого должен жить маленький ребенок, и только тогда человек сможет быть счастлив. Не знаю. Я и вообще плохо отличаю понятия ребенка и взрослого. Возраст, измеряющийся годами, зачастую не имеет никакого отношения к возрасту души.
Говорят, что только взрослый знает, что такое ответственность. Но я в это не верю. Даже малыш прекрасно понимает, что, нарушив определенные правила, получит неизбежное наказание. Только желания и эмоции зачастую перевешивают страх перед будущей неприятностью. Большая часть людей любых возрастов точно также предпочитает настоящее будущему. Наверное, так правильней.
Действительно, живя только возможной пользой, забываешь удовольствие от собственной жизни. Потом, потом, потом... к счастью, для меня этот выбор намного проще.
Стараясь обеспечить счастье в будущем, я просто физически не могу забыть о настоящем, напоминающем мне о себе регулярными приступами боли.
Сегодня Она грустила. Эта грусть не была тихой и безмятежной, как иногда раньше, еще на Земле. Какие-то внезапно возникшие тягостные сомнения тревожили Ее душу, не позволяя окунуться в исследования, которыми сегодня мы планировали заняться. Случилось что-то плохое, но я никак не мог понять что именно. Расспрашивать сейчас было бы глупым. Если Ей понадобится моя помощь, достаточно одного лишь слова, а любопытство можно удовлетворить и потом, когда Ее настроение перестанет быть настолько плохим.
Началось все очень странно. Посреди очередного разговора с разведчицей Она вдруг замолчала, а потом, не закрывая глаз, начала падать. В глубине зрачков медленно разгорался какой-то странный холодный свет. Было очень страшно, но уже через несколько мгновений, Она, как ни в чем не бывало, моргнула. Глаза вновь приобрели осмысленное выражение, и разговор был продолжен, однако настроение резко изменилось.
Будто бы кто-то связался с Ней и рассказал что-то очень неприятное. Вот только я точно знал - связь не может работать на таком расстоянии. Зона доступа закончилась еще на трети пути к этой планете. Сама Она не пожелала что-либо рассказать, сделав вид, что не произошло ничего стоящего внимания.
Я и не подумал спрашивать. Немного терпения, и я узнаю все, что мне необходимо, почти без всяких усилий. Это совсем несложно. Наверное, одно из тех умений, что я совершенствовал всю сознательную жизнь. И наиболее полезное, учитывая мое любопытство и Ее скрытность.
Невероятное сочетание противоречий. Она ведь ничуть не менее любопытна чем я, но при этом удивительно любит утаивать зачастую совершенно безопасные вещи. Может быть, это вызвано наличием вещей, которые стоит скрывать? Или напротив их отсутствием. Нередко совершенно ничем не примечательные люди, желая привлечь внимание окружающих, выдумывают несуществующие тайны. Хотя, учитывая все детали, очень маловероятно. Слишком много фактов, буквально кричащих об обратном.
На этой планете есть три страны, играющие наиболее важные роли в экономике. Казалось бы, что мне с того? На этот вопрос есть ответ, но четко сформулировать его я пока не могу даже в собственных мыслях. Собственная цель до сих пор несколько размыта, полностью зависима от особенностей жителей моей планеты.
Да, подсознательно я уже считаю ее своей. Пусть эти люди и никогда не будут полностью мне подчинены, но именно мои действия предопределят их дальнейшую судьбу. Одновременно приятно чувствовать огромную власть, ограниченную только фантазией и имеющимся оборудованием, и страшно ощущать ответственность за несколько миллиардов разумных существ. Да, эти люди мне абсолютно безразличны, но какие-то въевшиеся в сознание представления о морали все же сдерживают, заставляя сомневаться. Вот только отступать уже поздно.
И в зеркале уже отражается слишком хрупкая для земной девушки фигурка, снежно-белые волосы и огромные глаза ярко-синего цвета. Удалось сохранить лишь отдаленное сходство с самой собой, но это почти не волновало. Красивой я теперь не была. Собственное отражение теперь казалось мне чуждым и неправильным. Наверное, я слишком привыкла к своему естественному облику, да и стереотип про невозможность изменений во внешности для нормального человека сделал свое дело. Неприятно. Со стороны эти люди казались привлекательными, но стать одной из них я никогда не мечтала.
Они какие-то... слабые. Невозможно представить такую вот хрупкую девушку, больше похожую на стеклянную куклу, нежели на человека, даже за занятием любовью. Эти руки - веточки, плоская грудь, почти что полностью отсутствующая талия...
Одновременно с этим возможности моего организма уменьшились практически вдвое. Я едва могла поднять пятикилограммовую бутыль, а самые обычные вилки казались теперь тяжелыми и неудобными. Наверное, будь я хоть немного опытнее в вопросах изменения тела, я смогла бы сохранить свои физические данные при уменьшении мускульной массы, но, к сожалению, я никогда не увлекалась подобным.
Просто не видела смысла. Как оказалось - зря. Уже не в первый раз отмечаю, что подобное умение могло бы очень пригодиться. Хотя и вызывать лишние подозрения со стороны местных жителей было бы глупым, а скрывать свою силу вряд ли получилось бы.
Шпион из меня совсем никакой. И с чего это вдруг потянуло на активные действия?
Разве что просто забыться, раствориться в исследованиях, отвлекаясь от рухнувшей в один момент жизни. Глупо страдать, не имея возможности исправить ситуацию, но почему-то хочется. Это вообще довольно-таки типично для людей, хотя и не слишком логично.
Есть области, в которых логика бессильна.
Глава пятнадцатая
Когда я впервые увидел Ее после изменения внешности, у меня даже не сразу возникла мысль, что это может быть Она. Нельзя было сказать, что Она совсем лишилась привлекательности, но та невероятная красота, сводящее с ума совершенство испарилось бесследно. Болезненная хрупкость, белоснежные волосы и бледное лицо делали Ее какой-то неживой, неестественной. Во многом даже похожей на творения земных создателей.
Огромные ярко-синие глаза казались абсолютно пустыми, будто бы передо мной стояла машина со встроенной жесткой системой контроля. Выдавали только движения. Неуверенные, осторожные, но все еще слишком знакомые. Возможно, кто-то другой не смог бы заметить, однако для меня Она все же была Создательницей и смыслом жизни. Да и просто любимой девушкой.
Никак не могу понять, почему Она все же решилась на такие масштабные изменения. Вернуть тот идеал, что Она представляла собой до этого, будет уже невозможно. Нечто похожее, даже почти идентичное, но только не все детали. Странно. Ведь потеря естественности для жителя, а тем более жительницы Земли практически равноценна потере репутации и уважения.
Наверное, я должен был спросить, но Она была такой грустной, что просто не рискнул приблизиться. Это так естественно - не любить показывать свою слабость, даже если она заключается всего лишь в нервном щелканьи пальцами и едва заметно дрогнувшем уголке губ. Я тоже ненавижу, когда кто-то смотрит на мою боль. Не знаю почему, но я создан именно так и не хотел бы этого менять. Просто незачем.
Да и что бы я мог спросить? Зачем Она это сделала? Вряд ли ответит. Кроме того, я и так знаю, что именно явилось первопричиной, хотя основной толчок, очевидно, произошедший за день до этого, так и остается загадкой. Но тут можно лишь ждать. Терпение и вообще сильно помогает в жизни, особенно когда твоя любимая - капризная девочка с параноидальными наклонностями. Я давно привык к этому. Даже и не привык, а просто с самого момента осознания воспринял как аксиому. Одна из тех вещей, которые я не могу да и не хочу менять.
Иногда по ночам Она разговаривает. Едва слышно шепчет разрозненные слова, лишенные всякого смысла. Чаще всего только одно слово. Имя. Не знаю, кем этот человек был дня Нее, и, наверное, не хотел бы знать. Зависть вообще редко способствует счастливому существованию, а завидовать я, вероятнее всего, буду. Я и сейчас завидую. Чего бы я только не отдал за то, чтобы во сне Она шептала мое имя.
Вряд ли это когда-нибудь случится, но пока надежда еще остается. Давно понял - мое отношение к Ней давно вышло за рамки первоначально заложенных чувств. Часто ловлю себя на том, что хочу не просто быть с Ней, но и быть для Нее на первом месте. А может быть даже и единственным близким разумным во всем мире. Но это ненормально. Точно знаю, что моя программа такого не включает.
Причины нет и не может быть. Просто это уже настоящая любовь, естественная и почти человеческая. Странно воспринимать себя не просто машиной, но, надо признать, Она гений. А может быть и намного больше. Чувства не должны выходить за пределы программы, это невозможно. Но есть.
И я уже ничего не знаю. Просто запутался в самом себе, хотя это и неправильно. Так не бывает. Но есть.
Не знаю, на что я надеялась, но, когда он увидел меня в первый раз, первые мгновения в его взгляде вообще не было ни капли узнавания. Только чуть позже на лице мелькнуло удивление и разочарование. Почему-то это было почти больно.
Да, такая реакция вполне естественна, ведь единственным идеалом красоты для моего создания является мой изначальный облик, но все же... все же...
Я сама создала его таким. Наверное, можно было как-то по-другому, рассчитать возможные изменения, пусть это и паранойя. Просто тогда я еще не могла даже предполагать, что его мнение станет значить настолько много. Вообще то, что оно будет значить для меня хоть что-либо. Кто из землян тридцатого века вообще мог предполагать, будто одна из них влюбится в собственное же создание. Для всех это давным-давно в прошлом.
Как оказалось, не для меня. Впрочем, я уже перестала жалеть. Даже и то, что теперь Адольф стал одной из самых важных составляющих моей жизни, больше не вызывает внутреннего протеста. В конце концов, это, наверное, даже правильно. Для девушки моего возраста любовь и должна значить много, а отказываться от счастья всего лишь из-за возможных проблем было бы глупым.
Вот только любовь далеко не всегда - счастье. Сейчас мне неприятно и обидно. Очень хочется поддержки в этой и без того не самой простой ситуации, но получила я лишь непонимание. Я, конечно же, сама в этом виновата. Рассказав все, я получила бы столь необходимую в данный момент поддержку. А я боюсь. Скрываю, пытаясь убедить саму себя в том, что делаю это ради счастья Адольфа, которому знание, несомненно, обойдется очень дорого. Но на самом деле все совсем иначе.
Просто очень страшно, что он не примет меня такой, какая я есть. Это невозможно, да, но страх не поддается никакой логике. Эта фобия, просто боязнь быть отвергнутой, заставляет меня закрываться все больше и больше, утаивая иногда даже самые незначительные вещи. Это вовсе не детское желание быть загадочной и непонятной, как может показаться со стороны. Как наверняка думает и мой любимый. Пусть. Так даже лучше, ведь и показывать свои слабости я тоже боюсь.
Я и вообще много чего боюсь. Даже избавляться от мешающих страхов, как бы глупо это ни звучало. Детские воспоминания, что давно были бы забыты, если бы не оставили этого странного следа. Интересно, что будет, если Адольф все-таки догадается? Он ведь слишком умен, чтобы долго находиться в заблуждении, а значит это рано или поздно все равно произойдет. Наверное, попытается избавить меня от большинства фобий. А может быть и нет. Может быть, я всеми силами буду препятствовать этой догадке, и когда пойму, что не справляюсь, отдалюсь от него. Вероятнее всего, так и случится.
Жаль, что я не умею доверять. И быть искренней тоже не умею. Скорее всего, именно так умрет моя любовь к своему творению. Почему-то сейчас мне очень этого не хочется. Можно даже сказать, что я боюсь этого, хотя такое будет звучать совсем смешно. Не знаю. Я просто запуталась и не понимаю, как строить дальше наши странные отношения. Адольф тоже не знает. Я вижу - он в чем-то сомневается, пытается что-то решить, но у него не получается.
Заманчиво было бы оставить это право ему, хотя так и будет совсем неправильно. И совсем не так, как было задумано изначально. Не могу я быть первой. И соревноваться почему-то не хочу. Слишком много проблем, слишком много эмоций. Разрушенная старая жизнь, этот эксперимент. Ответственность, которую я всегда так ненавидела. Даже просто ответственность за свою жизнь. Очень хочется просто довериться и передать тяжесть ответственности тому, кто кажется сильнее. Но только это нечестно.
Я ведь сама влезла во все это. Нельзя вот так взять и убежать от последствий своих решений. Нельзя, потому что я сама решила быть взрослой.
Перестала быть ребенком еще тогда, когда приняла решение переехать от родителей. Когда связалась с красивым молодым человеком по имени Джаайн. Кажется, на одном из старых языков это значит гений. Впрочем, какое это теперь имеет значение?
Его больше не будет в моей жизни. Достаточно и того, что он разрушил все, что у меня было. Хотя нет. Я сама все разрушила, и нельзя винить в этом кого-то другого. Я сама знала, на что иду. Никто больше не виновен в том, что я считаю ошибочным и глупым. Теперь считаю.
Да, можно сказать самой себе, что я была еще маленькой и наивной влюбленной девочкой, не осознающей до конца, чем именно занимаюсь, но ведь это совсем не так. А даже если на миг предположить, что все и впрямь происходило только из-за Джаайна, что это изменит? Разве что мне станет чуть-чуть проще. Но нельзя. Нужно учиться на своих ошибках, а не винить в них совершенно непричастных людей.
Вот только убедить в этом себя слишком трудно.
Я все же решился и спросил Ее о системе контроля. Не знаю почему, но получил резкий и возмущенный отказ. С одной стороны, это, конечно, было даже приятно, ведь мне не слишком хотелось потерять даже ту призрачную видимость свободы, но все же чего-то я не понимал.
Почему Она отказалась? Я точно знаю - раньше Ее останавливало только мнение окружающих, которое теперь осталось очень далеко. И все-таки, когда я высказал свое предложение, Она удивилась и даже несколько разозлилась. Не знаю. Просто совсем не понимаю Ее образ мышления, мотивы поступков и скрытые мысли. Говорят, женщин невозможно понять, а можно лишь принимать такими, какие они есть, но я в это не верю. Нет в мире ничего, что невозможно было бы понять при должном старании и усилии. Когда-нибудь, пусть не сейчас и даже не в обозримом будущем, но у меня получится. Если только удастся дожить до этого момента.
Кажется, я все-таки понял, что Она хочет получить после этой войны. Война трех государств, в которую так или иначе будет втянут весь мир, огромные человеческие потери и уничтоженные правительства. Каждый сам за себя. Война, после которой сотрутся все национальные рамки, и останутся только отдельные родственные связи. Отсутствие законов и новое построение общества. Не вижу в подобном никакой цели, но, судя по всему, Ей куда более важен сам процесс наблюдения и последующего обобщения.
Что же, это будет даже интереснее получения уже обработанной информации, которая рано или поздно закончится. А совместные исследования у нас должны получаться лучше чем что бы то ни было. А может быть, и параллельные. Она очень любит соревнования, хотя и устала от них сейчас. Впрочем, война займет немало времени, и, очень надеюсь, я смогу вернуть Ей душевный покой. Есть немало способов, а если выбрать наиболее приятный для меня, этот эксперимент превратится в то, что в человеческой религии принято называть раем.
Знаю, Она готовится к личному внедрению, и я смирился бы с Ее решением, но это может оказаться опасно. У меня есть всего пара дней на то, чтобы отговорить Ее от безрассудной идеи, однако в успех я не верю. Слишком уж упряма моя любимая девушка. И, наверное, мне останется лишь отправиться вместе с ней, точно также как и Она подстроив облик под внешность людей этой планеты. Довольно-таки неприятно, тем более что не так уж мала вероятность после подобной операции потерять Ее расположение, но все же необходимо. Слишком опасным может стать это ее развлечение.
Система полного контроля... Не верю, что разумное существо действительно может этого хотеть. Подобное устройство не ломает личность, но это и единственное, что отличает его сети повиновения, которая уже почти век назад была запрещена на Земле даже в машинах. Слишком бесчеловечно и жестоко. Создание одного полубезумного гения, мечтавшего превратить всех людей в бездушные творения.
Но система полного контроля мало чем отличается. Она очень проста в установке, намного проще современных программ, но подразумевает невозможность невыполнения не то что приказа, но даже намека на желание. Неповиновение не карается ничем, но не из-за мягкости или человеколюбия. Нет. Просто неповиновение нереально в принципе и попросту не рассматривается. При этой системе и вовсе не может существовать такого явления.
И с самого начала я никогда не рискнула бы поставить нечто подобное на разумное чувствующее существо. Теперь же... страшно подумать о том, что такое вообще может случиться. Да, изначально обе этих системы придуманы для людей. Еще во время третьей мировой, когда человечество едва не было уничтожено. Но кем же нужно было быть, чтобы поступить так сейчас?
Не понимаю, и зачем Адольф вообще предложил мне стать одной из тех нелюдей, что используют настолько жесткие методы контроля. Он ведь не шутил, это я знаю совершенно точно. Предположить, что я смогу применить подобное только лишь для избавления от легкого беспокойства? Уж лучше убить. На мой взгляд, это намного человечнее.
Неужели он считает меня такой? Впрочем, причины на то были, конечно, но все же... Неужели все настолько страшно? Хотя, возможно, он просто по-другому относится к понятию свободы. Для него ведь ничего подобного никогда не существовало и вряд ли будет существовать в будущем, а жизнь и без всяких систем контроля подчинена моим желаниям. Возможно. Было бы гораздо удобнее верить в это, чем знать, каким чудовищем считает меня любимый человек.
И сейчас мне хочется просто убежать подальше от него, чтобы успокоиться и разобраться в себе. На маленькой базе такое малореально, а значит настало время для запланированного внедрения.
Глава шестнадцатая
Я с отвращением разглядывал собственное отражение в зеркале. Можно представить, какую реакцию вызовет подобное у Нее. Жаль, впрочем, мою внешность, в отличие от внешности человека, вполне возможно будет восстановить полностью, без малейших отклонений. Еще одно преимущество созданий.
Определенная доля красоты сохранилась, ведь у меня была возможность почти не изменять черты лица и даже цвета, но от прежнего идеала не осталось и следа. В мыслях даже промелькнуло совсем человеческое желание куда-то сбежать, чтобы не увидеть Ее злости и возмущения, однако я не обратил на него внимание. Слишком глупо и нереально. Одна из самых неприятных человеческих ошибок - избегать необходимых, но неприятных вещей. Повторять ее было бы странным.
Наверное, в будущем создания подобные мне будут запрограммированы по-другому, без ненужных слабостей и особенностей. Вот только выдерживать рядом с собой присутствие живого идеала смогут очень немногие. В какой-то мере я даже рад, что стал первым и наиболее похожим на человека. Некоторые недостатки позволяют не только находиться рядом с Ней, что и само по себе стоит всего и даже больше, но и чувствовать себя оригинальным, отличным от остальных.
Такое желание тоже человеческое и в принципе совсем ненужное для машины, но не препятствует выполнению изначально задуманных функций, а значит и не является слабостью. У людей оно намного сильнее, с его помощью можно манипулировать, однако я вполне способен подавить амбиции ради выполнения какой-либо цели. Да и просто для пользы дела тоже способен. Только в этом случае не считаю необходимым. Глупо пытаться избавиться от того, что не только не вредит, но даже приносит немалое удовольствие.
Пустые размышления никогда не мешали мне заниматься делом, и пропущенное событие не осталось незамеченным. Как это иногда бывало раньше, все уровни сознания слились в один единственный. Я, наверное, в десятый раз проверил все камеры наблюдения и датчики движения, но результат остался прежним. На временной базе присутствовало лишь одно живое существо, несомненно являющееся захваченным источником информации.
По всем моим расчетам, того что случилось, случиться было не должно, однако упрямые факты никак не хотели меняться. Удивляться или паниковать мог бы на моем месте человек, но я, задействовав все имеющиеся возможности, попытался отыскать утерянное. И не смог. Ничего не получалось. Разведчица, за которой я спокойно мог наблюдать, нашлась тут же, вот только польза от этого оказалась абсолютно нулевой. Той, которую я хотел увидеть больше всего, не было нигде.
Просчитать вероятности получилось довольно-таки быстро. Скорее всего, Она ушла самостоятельно, просто не посчитав нужным предупредить о своем уходе. Причины такого поступка не были явными, да и вообще не просматривались, но, учитывая данные приборов, шанс проникновения на базу посторонних очень невелик. И все же он есть.
Притом именно такой вариант наиболее логичен и лучше всего вписывается в сложившуюся ситуацию. Как бы мне ни хотелось думать, что Она в безопасности, слишком уж плохо вписывается в ее характер вот такое вот неожиданное решение. Это ведь очень опасно - без поддержки и даже минимальной страховки соваться на чужую, тем более настолько плохо изученную планету. Нет, Она слишком осторожна, чтобы сделать такую глупость без веской причины, которой я до сих пор не вижу.
Что-то смогло выбить Ее из равновесного состояния настолько, что Она даже забыла о немалом риске? Или на планете случилось нечто, требующее немедленного вмешательства?
Нет, если Она и покинула базу добровольно, возможен лишь первый вариант. Нет у моей любимой склонности к необдуманным действиям, тем более что уничтожения планеты совершенно точно не произошло. Наверное, это единственное, что могло заставить Ее пойти на такие крайние меры. Но первый вариант ничуть не лучше второго, а в каком-то смысле даже может оказаться намного хуже. Я не знаю ни одной вещи, что смогла бы так подействовать. Информация с земли? Нереально. Слишком большое расстояние? Знания о жителях этой планеты? Но какие? И все равно нет - в крайнем случае можно было поискать и другие подходящие цивилизации в близлежащих галактиках. Тогда что?
Но это лишь один из вариантов. Что, если Ее уход не был добровольным? Впрочем, обдумывать такую вероятность сейчас смысла нет. В первую очередь нужно проверить оставленные следы. Да и исключать возможность ошибки приборов тоже не следует. Слабо верится, но какая-то доля процента есть всегда.
Избавившись от сомнений, я вдруг очень четко осознала, насколько была неправа. Теперь поспешно принятое решение уже не казалось правильным и даже напротив, стало глупейшей ошибкой. Я шла по слишком широкой оживленной улице, каких никогда не видела на Земле, бездумно разглядывая проходящих мимо некрасивых людей. Вернуться назад, на базу, не позволяло только какое-то природное упрямство. Разумом я вполне понимала, насколько неприятными могут быть последствия этого необдуманного побега, но чувства не давали отступить.
Просто очень не хотелось видеть надоевшие стены временных сооружений и еще больше - лицо любимого человека, считающего меня чудовищем. Не знаю. Да, я поступаю безрассудно и нелогично, но пусть так. Все же и я не машина, чтобы всегда действовать исключительно правильно. Иногда, наверное, можно подчиниться своим чувствам. Только слишком уж часто я это делаю в последнее время.
Со мной определенно что-то не так. Иначе почему, вместо того, чтобы наконец-то смотреть вблизи на нестандартные, еще каменные постройки и яркие вывески самых настоящих, реальных магазинов, я занимаюсь самобичеванием? Как же все это прекрасно! Не наблюдать со стороны, а находиться внутри странного мира, так непохожего на родную Землю. Вдыхать неочищенный воздух планеты, где атмосферные фильтры еще даже не планируются, аккуратно обходить грязные лужи на неизвестном дорожном покрытии, чувствовать себя частью общества этих любопытных людей.
Моя планета. Мои люди. Все это мое, пусть никто еще ни о чем и не подозревает. Теперь, когда путь в родную галактику закрыт навсегда, можно на время избрать своим домом маленький мир, где будут проводиться мои исследования. Ненадолго, максимум несколько лет, но вполне достаточно, чтобы немного привыкнуть. Даже то, что должно бы вызывать раздражение, почему-то кажется лишь дополнением к своеобразной, дикой и естественной красоте.
Всегда казалось, будто менее развитые планеты ниже и намного хуже Земли. Но отсутствие навязчивого блеска зеркальных зданий, исключительной чистоты и слишком идеальных, а оттого совершенно некрасивых растений создавало странную атмосферу уюта. Наверное, именно такие чувства вызывал у меня любимый антиквариат. Некая правильность, приближенность к природе, которую так порицали земляне. Глупые. Быть может, они просто не ходили по грязным улицам города, принадлежащего одной из отсталых планет, не заглядывали в сосредоточенные лица людей, что именно ходили, а не летали на бешеной скорости в проклятых блестящих железных коробках.
Только небо тут совсем не голубое. Из-за несколько отличного состава атмосферы, посмотрев вверх, здесь можно увидеть глубокий фиолетово-синий оттенок и светло-розовые, почти белые облака. На этой планете и вообще много всего розового. Даже светила, две далекие огромные звезды, выполняющие роль солнца, ярко-алое, будто пламенное, и снежно-белое сливаются иногда на фоне этого странного неба в нежно-розовый свет. Впрочем, такое можно увидеть лишь в краткие минуты, как рассвет и закат на Земле.
Время алого светила, Сайона - время покоя. Ни одному даже самому безрассудному человеку не придет в голову прогуляться под ядовитыми лучами, освещающими природу кровавым светом. Лишь немногие животные, не воспринимающие странный вид излучения, выходят на охоту, чтобы вытащить из убежищ спящую добычу. Но то в природе. Городская жизнь замирает после слияния светил. Ровно десять часов люди не появляются на улице без дополнительной защиты. Мне это не нужно. Чтобы избежать непредвиденных ситуаций, я нашла способ наделить кожный покров своеобразным отталкивающим свойством, не пропускающим лучи.
Впрочем, сейчас это совсем неважно, ведь на небе, освещая город холодным белым светом, сиял Роан. В этой стране существует старое предание о том, что люди - дети светил. Девушки, хрупкие и бледные красавицы, порождены теплым и благосклонным Роаном, ну а мужчины, холодные и опасные как алые лучи, стали творениями Сайона. Глупые сказки, конечно, коих и на Земле в древние времена было очень немало, но насколько красивые. А книги!
Сколько на этой планете потрясающе увлекательных произведений. Не тех, что знакомы с самого детства, но новых, еще непрочитанных и разительно отличающихся от творений земных поэтов и писателей. Все это, конечно же, частично будет уничтожено в ходе войны, но что мешает мне сохранить культурное наследие общества? Искренне жаль, что из-за отсутствия интернета, придется просто укрепить здание самой большой библиотеки мира, надеясь на недостаточную силу оружия.
Впрочем, кое-что можно будет взять с собой. Никогда раньше я не читала печатных книг. И впрямь, совершенно невероятное ощущение, хотя скорость получения информации и снижается почти в полтора раза. Здесь письменность сильно отличается от общепринятой письменности земли, но чем-то походит на некоторые из древних языков.
И все-таки как же тут красиво. Абсолютно различные в каждой детали зеленые кроны деревьев, в свете Роана приобретающие бледно-салатовый оттенок, невысокие, максимум этажей в десять, каменные дома различных цветов, светло-серое покрытие дорог, почему-то во многих местах сбитое и потрескавшееся, странные дверцы, наверняка ведущие вниз, прямо посреди улиц. И трава. Я уже почти совсем забыла, как выглядит трава в реальности, не на картинках и не в реалистичных фильмах. Тут она тоже другая. Цвета морской волны, как сказали бы какие-нибудь художники.
Нет, сейчас я ни на секунду не жалею, что покинула эту полностью механизированную базу. Этот стеклянный купол, скрывающий меня от мира. Разве что причина слишком неприятна. Но ведь не так сложно прояснить ситуацию. Да, теперь я знаю - нужно возвращаться. Еще до слияния светил я вновь окажусь на базе, а на следующий день снова отправлюсь сюда.
Необходимо выяснить причины странного предложения моего любимого. В конце концов, мы и без того связаны всем, что только можно представить. Глупо и дальше шифроваться, скрывая свои страхи и слабости. Мне нужно учиться доверять. Да и почему бы просто не спросить, отчего глупая идея о системе абсолютно ненужного сейчас контроля вдруг пришла ему в голову. Совсем несложно.
Эта прогулка все же оказалась более чем полезна и выполнила свою основную функцию. Я наконец-то успокоилась и смогла разобраться в себе. Безрассудство, конечно, но почему иногда и не...
- Молчи и не делай резких движений. - На талию легла мужская ладонь, а в бок уперлось что-то холодное и... острое? - Если будешь умной девочкой, к вечеру окажешься дома.
Я как раз подумывал расспросить единственного живого человека на всей базе, попутно изучая карту ближайшего города, когда вживленный в мозг компьютер подал признаки жизни. Меня искали. По еле-еле установленному каналу связи я услышал очень тихий и периодически прерываемый помехами, но несомненно Ее голос. Просьбу о помощи.
Быструю, очень четко сформулированную и прерванную на самом важном месте. Я успел расслышать только саму просьбу спасти, название района города и несколько примет, по которым следовало искать нужный дом. Информации было катастрофически мало, времени еще меньше, но обо всем этом я думал уже в пути.
Передвигаться на летучей машинке оказалось намного быстрее чем пешком, и, наплевав на конспирацию, я покинул ее на самом подходе к городу. Здесь даже встречались уже редкие домишки, до которых мне, впрочем, не было никакого дела.
Я попытался снова связаться с Ней, но ответа не получил. Скорее всего, просто нет возможности ответить или Она потеряла сознание. О еще одном возможном варианте думать совсем не хотелось, но мысли упрямо не желали покидать сознание. Кажется, я сбил парочку людей, пока добирался до указанных домов, однако сейчас это не было важно. Задачу осложняло еще и то, что большая часть этих каменных коробок различалась только по цвету, да и то не слишком сильно.
Сам не знаю, как все-таки нашел нужное место. Но когда нашел...
Наверное, никогда еще я не мыслил настолько ясно. Идея, самая первая мысль стала аксиомой.
Эти существа будут умирать вечность.
Глава семнадцатая
Больно. Наверное, что-то произошло, но я ничего не помню. Только необычные лица, боль и темноту. Что со мной? Да и кто я такая? В памяти лишь какие-то странные обрывки. Кажется, я человек. Но что это такое, я не знаю. Имена, почему-то два, но ни одно из них не принадлежит мне. Джаайн, Адольф. Кто эти двое?
Адольф... Точно! Вспоминать произошедшее оказалось неожиданно очень неприятно. Те люди, если их можно еще назвать людьми, будут умирать долго. Очень долго. Больно. Судя по ощущениям, у меня сломана рука и несколько ребер. Боль внизу живота не позволяет забыть о самом мерзком, что могло быть сделано этими тварями. Ненавижу. Никогда не думала, что подобное и вообще возможно. Представить этих людей на Земле...
Прекрасная иллюзия спокойствия и естественности планеты разрушилась в один миг. Как могут в таком красивом мире жить настолько грязные и жестокие люди? Или, быть может, я сужу слишком строго? Вполне достаточно прочитать древнюю литературу, чтобы понять поведение далеких предков современных землян. Они ведь мало чем отличались. А может мне просто не повезло. Впрочем, нет. Один-единственный сумасшедший мог бы оказаться случайностью, но сразу трое в одном месте?
Я забыла, что остались еще миры, где люди подчиняются законам зверей. Кто сильнее тот и прав. Отчасти я и сама раньше жила вот так, с одной лишь разницей, что об этом никто не знал. Может быть, неправильно, но и сейчас придется поступить, следуя этому закону.
Не смогу простить. Только сейчас я по-настоящему поняла, что такое месть. Не мелкие неприятности, устраиваемые взамен на такие же мелкие проступки, но непреодолимое желание убить, пусть я никогда еще этого не делала. Решусь ли я? И смогу ли жить после такого? А ведь по моей вине вскоре умрет почти все население немаленькой планеты.
Как в прошлом жительнице Земли, мне очень сложно понять логику этих людей. Но я должна. Нельзя пытаться решать за тех, чья психология остается почти загадкой. Глупо, но этот фактор я не учла, за что и заплатила немаленькую цену. Впрочем, и не самую большую. У меня осталась жизнь, а это вовсе не мало за ошибку в таком эксперименте.
Стоит признать, я взялась за слишком трудную задачу, но отступить уже не смогу. Может быть, только попробовать не совершать новых глупостей. Слабо верится, что смогу, и все же попытаться стоит. Ну а начать...
Начинать всегда следует с работы над уже сделанными ошибками.
Когда Она очнулась, я решил дать Ей время на раздумья и не выдержал лишь когда, несмотря на все еще не вылеченные травмы, Она попыталась встать с кровати. Будь мы на Земле, исцеление завершилось бы еще несколько часов назад, однако походное оборудование не только было компактным, но и имело свои недостатки. Понадобится не меньше двух дней, чтобы устранить последствия действий этих тварей.
Она ждала меня. Наверное, специально для этого предприняла попытку встать. Привлекая внимание. Можно было бы просто позвать, но иногда люди не замечают самые очевидные возможности, предпочитая действовать, используя самые сложные и болезненные способы. Не могу этого понять. Впрочем, как и многого другого.
Новая внешность не вызвала у Нее возмущения или злости. Сейчас Ей это и вообще не было важно, потому что, когда я вошел, Она начала говорить. Решительно, но в то же время с толикой страха, будто бы чем-то рискуя.
Вот уж никогда не думал, что у моей всегда такой уверенной и упорядоченной Создательницы может оказаться такая каша в голове. Неосмысленные стереотипы, старые страхи, ошибки прошлого и противоречащие воспитанию желания. Сомнения, боль от потери распланированной и удобной жизни на Земле, стыд и чувство вины за собственные действия, новые идеи, восхищение красотой этой планеты и разочарование от несоответствия людей ее ожиданиям. Досада на собственные просчеты, опять страхи и желание быть понятой.
Теперь понять было совсем несложно. Я даже осознал, почему Она так странно отнеслась к предложению встроить систему контроля. А ведь все было так просто.
У людей есть вещи, воспринимающиеся несколько по-другому, чем остальные. Некие стереотипы об абсолютном зле и добре. Так Она может уничтожить половину населения большой планеты, но никогда не сможет своими руками убить невинного ребенка. Или обеспечить свою безопасность системой полного контроля.
Казалось бы, в чем разница? Ведь в ее эксперименте этих самых детей погибнет огромное количество. Только есть вещи, не подчиняющиеся законам логики. Издержки воспитания. В двадцать один год на Земле человек становится взрослым. Не потому что в этот момент происходят разительные перемены, а просто потому, что так принято считать. Лучше убить человека, чем полностью подчинить его волю, даже если почти любой выберет второй вариант. Близких родственников нужно любить. А если ты не можешь, необходимо изображать эту любовь, чтобы тебя не посчитали бессердечным чудовищем. Нельзя отказывать в просьбе без причины. Почему? Никто не знает, но, поступи иначе, и ты навсегда приобретешь репутацию невоспитанного человека.
Казалось бы, какие глупости. И все же, это часть Ее личности, пусть и мешающая жить счастливо. Наверное, я мог бы объяснить нелепость Ее рассуждений, мог бы открыть Ей более логичный взгляд на мир, но делать этого не стану. Когда-нибудь Она и сама все поймет, а после найдет уже свои собственные законы и принципы. Сейчас я смогу только навредить. Нельзя ломать тот островок порядка, связывающий Ее с прежней жизнью.
И, вопреки словам землян, нельзя начинать все с чистого листа. Это просто почти невозможно выдержать даже и самому сильному человеку. Нужно просто ждать. Старое постепенно сменится новым, уже намного более подходящим к ситуации и Ее личности.
Сейчас Она хочет отомстить, но в то же время колеблется, считая это жестоким и неправильным. Отомстить я могу и сам, более того, ослушаюсь приказа, если Она решит простить. Постараюсь, чтобы это осталось неузнанным, но убью, и даже не просто убью, а буду пытать, пока они не умрут от болевого шока. В конце концов, давно хотелось попробовать на практике то, что когда-то использовали наиболее жестокие люди Земли.
Сейчас считают подобные методы неприемлемыми, но мне-то нет дела до мнения жителей планеты, на которую я вряд ли когда-нибудь вернусь. Есть те, кто не заслуживают ни прощения, ни даже быстрой смерти.
Здесь есть свои религии. Посмевшие причинить Ей и мне столько боли полагают, будто после смерти попадут в некий аналог рая, Раади, как они его называют. Ну что же, пусть я и не верю ни во что подобное, сначала они пройдут через Сийаль. Так в этой вере зовется ад. Впрочем, не уверен, что такое понятие как душа или анми и впрямь существует, и я одно из самых убедительных доказательств ее несуществования.
Можно было бы полностью сломать этих людей своим знанием, но лучше всего будет сделать это позже. Уже перед самой смертью, когда они поймут, что столько времени надеялись зря. Теперь же нужно просто успокоиться самому, успокоить Ее и просто лечь спать. А еще обдумать все, что рассказала мне Она, и лечь спать счастливым, потому что я, как и мечтал, оказался наиболее близким для Нее живым существом.
Узнать бы еще о том, кто стал моим прототипом. О том, чье имя Она шепчет во сне.
Я все-таки рассказала почти обо всем, что меня беспокоило. Стало ли мне легче? И да и нет. Несомненно, поделиться с любимым человеком своими тревогами и чувствовать себя не одинокой очень приятно, однако теперь меня грызет совсем другой страх. Глупый, абсолютно бессмысленный. Наверное, будь я на Земле, специалисты в области психиатрии назвали бы это паранойей, которой по сути своей оно и является. И все же...
Я не могу уснуть. Нужно принять снотворное, но я и не хочу засыпать. Кажется, будто, если я закрою глаза, вновь окажусь в той грязной тесной комнате. Какая же я слабая. Абсолютно беспомощная, ничего не умеющая делать самостоятельно. Эти боль и страх просто наказание за мою глупость. Месть - лишь попытка обвинить других людей в своих ошибках. Не хочу такого. Лучше снова, в двадцать четвертый раз за последние полтора часа улыбнуться, вспоминая новую внешность моего любимого.
Он по-прежнему красив, но так изменился. Не знаю, возможно, теперь я бы не обратила внимания на изменения, даже будь они совсем уродливы. Все же Адольф стал мне слишком близок, а красота лишь одна из составляющих его привлекательности, притом далеко не самая важная. Только почему-то он все еще этого не понимает. И вообще не верит в мою любовь. Наверное, он в чем-то прав.
Я ведь только говорю о любви, но так ничего и не сделала для спокойствия и счастья своего любимого. Просто не посчитала нужным. Два дня я не смогу встать с кровати, но первым, что я сделаю после выздоровления, станет модификация сознания Адольфа. Теперь я просто буду учиться доверять, строя отношения на равных, без контроля при помощи боли. В конце концов, доверие это основа любви, пусть для меня такое и несколько сложнее, чем для остальных.
Сложно. А кто вообще сказал, что это должно быть легко? Жизнь не может состоять из одних удовольствий, и за все нужно платить. Вот только за эти два дня я еще много раз успею убедить себя в том, что такой риск не нужен. Два дня это слишком много, особенно для такой как я. Как же я ненавижу вот такие решения. Знаю - нужно, даже необходимо, но слишком уж страшно решиться. Сразу возникает множество сомнений и попыток придумать аргументы в пользу дальнейшего бездействия. А придуманное еще больше провоцирует страх.
Белый потолок. Почему-то хочется, чтобы он был другого цвета. А может, это просто попытки отвлечься от неприятных мыслей. Где-то далеко, за пределами этого здания и голографического купола, ярко светит одно из светил. Или даже оба сразу. Мне больше нравится холодный и опасный Сайон, хотя и не могу определить причину этого. Наверное, все потому, что я люблю красный цвет. Где-то далеко, за пределами этого здания и голографического купола, живут люди. Несмотря ни на что, мне все еще нравятся эти люди.
Ведь не все они таковы как те, что встретились мне. А если и все, тем интереснее. Такой сложной задачи у меня не было еще никогда. Жаль только, что на следующие два дня я прикована к этой кровати. Но можно ведь смотреть.
Там, на планете, сейчас светит Роан. Моя разведчица общается с каким-то некрасивым толстым человеком. Разговаривает почему-то о погоде и том, что в этом году слишком много сумасшедших авантюристов, гуляющих под лучами алого светила. Это такой экстремальный вид спорта теперь. Появилось новое оборудование, защищающее от ядовитого излучения, но оно часто отказывает, а потому решаются на риск лишь немногие. Глупые. Впрочем, ведь я и сама чем-то напоминаю их.
А вот легкий намек. Разведчица плавно уводит тему в сторону политики, выясняя отношения между двумя из трех наиболее влиятельных стран. Войны пока нет, она даже не планируется. Лишь обычное соперничество и легкая напряженность из-за спорной границы. Неплохой повод, но недостаточно веский для вооруженных конфликтов. Есть и еще одна идея.
Камера наблюдения показывает тесную квартиру, наполовину превращенную в лабораторию. Сейчас хозяин отсутствует, но скоро, после встречи с симпатичной милой девушкой, у него появится потрясающая идея. И она будет воплощена в жизнь, уж позаботиться об этом я точно смогу. Ну а разведчица обеспечит открытию молодого ученого необходимую огласку. В том числе и в других странах, у которых неизвестное оружие вызовет вполне понятную реакцию.
Иногда угрозу нужно уничтожать еще до того, как она стала реальной. Вот только и о скорости внедрения изобретения талантливого химика в вооруженные силы его родины я тоже позабочусь. Не самый сложный план, но простота зачастую намного лучше многоходовых комбинаций. Тем более, что и они тоже потребуются, но намного позже, когда придется мягко корректировать ход военных действий.
А это еще одно место. Роскошная спальня высокопоставленного чиновника. В постели его - хрупкая девочка, по земным меркам, лет, наверное, пятнадцати на вид. Прикованная наручниками к спинке кровати. Жаль. Просто чиновник оказался слишком умен, и тут как нельзя лучше помог прелестный подарок Адольфа. Маленькая фея, невидимая глазу обычного человека, кружит над головой мужчины, вызывая в его сознании совершенно несвойственные ему ранее чувства. И абсолютно неподконтрольные разуму.
Что же, такой скандал определенно лишит его должности, тем более, что о распространении информации также позаботились заранее. Нехорошо, но иногда требуется и намного большее. Пожалуй, это лучше, чем убийство. Тем более, что девочка эта забудет все уже через несколько месяцев. А может быть и раньше, если удастся избежать судебного процесса, к слову, проходящего на этой планете намного быстрее, чем раньше на Земле.
Настроение вновь поднялось на самую высокую отметку. Все же нет ничего лучше, чем наблюдать за результатами своей работы и планировать дальнейшие действия. Только белый потолок все еще раздражает. Такой светлый, режущий глаза. Но ведь на него можно не смотреть. Просто опустить ставшие вдруг тяжелыми веки и окунуться в прохладную и мягкую темноту.
Глава восемнадцатая
Я опять подглядывал. Подобрал код доступа к Ее компьютеру и видел, как человек, внешне похожий на молодого мальчика, но в тоже время очень умный и много знающий, сидел над формулами, пытаясь объединить их в единое целое. Я знал, что внешность обманчива и рассеянному гению давно исполнилось двадцать пять, однако это мало что значило.
Да, продолжительность жизни людей этой планеты была меньше, чем даже и раньше у землян, а в двадцать пять здесь человек переходил порог, позволяющий считать его не молодым, а взрослым и зрелым. И все же, не было абсолютно никакой разницы. Потому что Ее изобретатель заинтересовал вовсе не внешностью. Увлеченный своим делом талантливый ученый вызывал у Нее не только интерес, смириться с которым было бы несложно, но и симпатию. Совершенно явную и ничем не прикрытую.
Я злился. Ничего не мог поделать со своей программой, однако имел возможность скрывать эмоции. И должен был это делать. Если бы Она только узнала об этом подглядывании, уверен, получил бы гарантированное изменение только недавно стабилизировавшегося отношения. Люди не любят вторжения в их личное пространство, а Она особенно болезненно относится к подобному. И еще одна причина, побудившая скрывать источник знания. Это было бы Ей неприятно.
Где-то глубоко жил страх, что Она заменит меня этим ученым. Довольно-таки глупая мысль, но почему-то она возвращалась снова и снова, вызывая ненависть к интересному Ей человеку. Продолжительность жизни не помеха, ведь на всякий случай у любого землянина есть флакон из небьющегося стекла с эликсиром бессмертия. Принимать его, конечно же, лучше всего с самого детства и в маленьких дозах, но и почти мгновенное изменение взрослого тоже возможно. Если только это и впрямь станет желанным.
Неудивительно, но мне хочется, чтобы такого не произошло. Это вполне естественно и вписывается в программу, ведь талантливый человечек вполне может стать моей заменой. На этот раз меня беспокоит вовсе не несоответствие желаний и чувств логике и здравому смыслу. Нет. Я просто хочу понять, что должен сделать в данной ситуации. Если бы я был обычной машиной, подобный выбор и вообще не возник бы. Будь я обычным человеком, наплевал бы на риск и все же совершил бы попытку искусственно изменить Ее стремления.
Сделать это совсем несложно, но при неудачной попытке я просто умру. Или буду полностью сломан сетью повиновения, что немногим лучше. Этот вариант, несмотря на всю его привлекательность, придется просто отбросить, как и попытки не обращать внимания на происходящее. Даже Она и то заметила необычность поведения, хотя и слишком занята, чтобы обдумать ее причины. Нужно что-то делать.
Только что именно? Признаться во всем, надеясь на прощение? Замаскировать подглядывание активными действиями, что приведут к знакомству с раздражающим человеком? Или отвлечься, занимаясь чем-то другим? А может, попробовать отвлечь Ее?
Последний вариант наиболее привлекателен, хотя и непрост в исполнении. Пожалуй, есть один способ, который впишется в Ее план, да и просто любопытен. Ну а значит, следует заняться воплощением его в жизнь.
Ближайший склад боеприпасов на этой планете всего в двух часах лету, и есть даже шанс, что мое отсутствие останется незамеченным. Как там говорится в одной из священных книг этой планеты, не покушайся на собственность ближнего твоего? Ну-ну. Из ближних здесь у меня есть только Она, а лишившееся некоторой части взрывчатки государство явно не слишком уж обеднеет. Если же и обеднеет... Что мне до того? Даже любопытно было бы - всего одной кражей подорвать экономику целой страны.
Ничего не понимаю. Прошло больше недели с тех пор, как я открылась, но избегать меня Адольф стал всего пару дней назад. Притом без всякой видимой на то причины.
Возможно, если бы наши отношения оставались на первоначальном уровне, я могла бы просто считать его чувства, но теперь полагаю это неправильным. Необходимо доверять, даже несмотря на его недоверие. Иначе у нас так никогда ничего и не получится. А все-таки любопытно, что же такого могло случиться.
Не будь я совершенно точно уверена, что подобного вообще не может произойти, предположила бы, что он просто увлекся кем-то другим, и избегает меня, чтобы это скрыть. Но в данном случае этот вариант стоит просто откинуть. Я даже попробовала спросить напрямую, но получила в ответ нелепую ложь. Ничего не случилось. Конечно, верю. Не бывает ничего просто так. Не заметить изменившегося поведения нельзя, слишком хорошо я знаю свое творение.
Обидно. Обидно именно то, что я доверилась, рассказала пусть и не все, но самое главное, а в ответ получаю вранье. Слишком знакома мне эта ситуация, а повторения совсем не хочется.
Только... непонятно, почему меня вообще волнуют такие глупости. Я собираюсь уничтожить несколько миллиардов людей, а беспокоюсь об изменениях в одном только, пусть и любимом, человеке. Возможно, просто защитная реакция. Если мне все удастся, мучиться совестью придется еще очень и очень долго. А сейчас я об этом просто не думаю.
Вот как, к примеру, этот ученый. Неужели он не понимает, что его изобретение послужит для убийства? Массовых убийств. Или не осознает, что оно, вероятнее всего, спровоцирует войну между сильнейшими государствами? Не верю. Гении бывают несколько рассеянны, но уж точно не глупы. Ему сейчас важнее всего его открытие, прорыв в науке. Ну а все остальное просто не имеет значения, потому что есть Дело, есть Цель, ради которой можно пожертвовать всем. Потом, скорее всего, он осознает. Поймет, что натворил, и даже, наверняка, самостоятельно прервет свою жизнь, если война не сделает этого раньше. Но то потом.
Я тоже такая. Могу сделать что угодно, увлеченная тем или иным явлением, а после ненавидеть себя за сделанное. Глупо, однако ничего не поделаешь.
Красивый он. Наверное, моя самая любимая черта в людях - увлеченность своим делом. Взлохмаченные белые волосы, горящие любопытством глаза. И пятно на светло-сером подобии майки. Так смешно. Этот ученый совсем не вызывает какого-то желания или восхищения, как было это с Адольфом, только странное веселье и толику уважения. Красота ведь тоже бывает разной.
Уже скоро его теоретические исследования будут закончены. Думаю, несколько дней или, может быть, неделя. Практика же будет возможна уже только под надзором государственных органов, а значит и тех, кто перескажет секретную информацию представителям других сильнейших государств. Не знаю, удастся ли мой план, однако, в любом случае есть у меня и запасные варианты, не говоря уж о любопытнейших идеях, предложенных моим любимым.
Все-таки он намного умнее любого человека. Потрясающий эффект этой смеси человеческих чувств и куда более совершенного разума. Уже даже я сама начинаю чувствовать себя слишком слабой и глупой рядом с ним, чего никогда не возникало раньше. Может быть, это любовь?
Ну или просто трезвый взгляд на мир. Взросление, а вместе с ним и понижение излишне завышенной самооценки. Придется тянуться до уровня собственного творения, чтобы комфортно чувствовать себя рядом с ним. Не получится, конечно, но девушке вполне простительно быть немного слабее. Особенно, когда ее вторая половинка - оживший идеал. Знать бы еще, что этот мой любимый идеал от меня скрывает.
И что делает тоже. Потому что, судя по информации от моей разведчицы, занимается он совершенно точно совсем не чтением развлекательной литературы. Ну это же надо было догадаться - взрыв! В самом центре столицы. По предварительным данным, почти полсотни погибших и непонятно сколько пострадавших менее серьезно. Еще и сигнал не проходит.
Судя по всему, Адольф от меня не только скрывает какую-то информацию, но и скрывается сам. Ну и ладно, запасусь оружием на все случаи жизни и посмотрю на человеческую панику вблизи, из самого центра толпы. Похоже, я опять решаюсь сделать феерическую глупость, но, в конце концов, почему бы и нет? На этот раз я позабочусь о безопасности, а значит все будет просто отлично. Не может не быть.
Ну а это нехорошее создание, в которое я умудрилась влюбиться, пусть боится и беспокоится, раз уже не желает самостоятельно рассказать о своих планах.
Возле места взрыва и впрямь было очень людно. Мне даже не сразу удалось протиснуться сквозь окружавшую хлипкое ограждение толпу. Никогда еще я не видела такое собрание людей в одном месте в реальности, а уж самой стать его частью и вовсе не думала. Впрочем, несмотря на нестандартность ситуации, нельзя сказать, чтобы подобное мне нравилось.
Однако открывшееся зрелище стоило невольных прикосновений к совершенно незнакомым и несимпатичным личностям. За низеньким временным заборчиком можно было увидеть немаленького диаметра черную воронку, обломки какого-то здания, судя по всему, и явившегося эпицентром взрыва, а также суетящихся медиков и полицейских. Взгляд наткнулся на окровавленную часть руки, принадлежавшей несколькими часами ранее какому-то не слишком везучему человеку.
От такого меня замутило, и пришлось даже прикрыть глаза, спешно переводя взгляд на вполне живых и здоровых людей вокруг. Лица многих выражали лишь равнодушную заинтересованность, но некоторые были испуганы, а несколько человек тихо плакали, прикрыв лицо руками. Родственники погибших?
Что же будет теперь? Уверена, Адольф не сделает ничего, что может служить помехой уже запланированному, но и остаться незамеченным такое просто не может. Последствия появятся обязательно, вот только какие? И на кого повесят это происшествие? Одна из двух сильнейших стран-противников? Или какая-нибудь излишне радикальная группа? А может, просто какой-нибудь сумасшедший?
Впрочем, неважно. Внимание всех других стран будет привлечено уже абсолютно гарантированно, а если добавить еще и будущее изобретение того гениального ученого, можно смело начинать активные действия. В этом переполохе совершенно потеряются трое никому не известных людей без прошлого.
На миг показалось, что в толпе мелькнули знакомые серые глаза, однако уловить присутствие своего любимого создания не удалось. Смотреть оказалось не на что, и я уже начала пробираться к выходу, не обращая внимания на ворчание окружающих, когда очередной смуглый юноша с белоснежными волосами встал у меня на пути, заключая в объятья. Очередной? Едва ощутимый запах мяты и шоколада подтвердил догадку, и я подняла взгляд на лицо нахала.
Адольф, а это был, конечно же, именно он, только приподнял уголок губ в ехидной ухмылке. Ну а я, как ни пыталась, не смогла сдержать ответную улыбку и прижалась сильнее, просто повиснув на плечах своего любимого. Несмотря на толпу людей вокруг и воронку взрыва за спиной, я почему-то чувствовала себя абсолютно счастливой.
И целоваться вот так, посреди одного из крупнейших городов отсталой планеты и рядом с трагедией, унесшей жизни огромного числа людей, оказалось неожиданно очень приятно. А на окружающих просто плевать. Иногда даже весь мир можно забыть.
Однако, к сожалению, мир вовсе не спешил забывать о странной парочке влюбленных. И какая-то пожилая женщина напомнила об этом довольно-таки болезненным тычком в спину, дополненным ворчанием о вконец распустившейся молодежи. Расхохотались мы одновременно, не обращая никакого внимания на косые взгляды людей.
Кто-то зашипел о неуважении к чужому горю, кто-то назвал нас сумасшедшими, а какой-то не слишком умный человек даже попытался ударить моего любимого, за что и поплатился сломанным пальцем.
Из воцарившегося хаоса мы выбрались спустя пару минут, а потом долго еще смеялись, вспоминая злые и возмущенные лица окружающих. Все наши размолвки были забыты в один момент. Мы просто были вместе, и нам просто было очень хорошо.
Взявшись за руки шагать по улицам этого странного разноцветного города, целоваться под самыми настоящими деревьями, купить у живого продавца в маленьком киоске пушистую сладкую вату на палочке, почему-то окрашенную в ярко-синий цвет, а потом смотреть на потрясающее зрелище слияния двух светил.
Просто понимать, что есть в этом мире человек, который понимает тебя без всяких слов. Тот, кому ты доверяешь, и тот, которого ты по-настоящему любишь. Несмотря ни на что. И не нужен никто другой.
Наверное, это и впрямь счастье.
Глава девятнадцатая
Как прекрасно гулять под холодными лучами светила, выкрасившими все вокруг ярко-алым цветом. По неровной дороге идти только вперед, не видя конца своего пути. А вдоль красновато-серого каменного покрытия узкие черные полоски земли, трава, что в свете Сайона приобрела синеватый оттенок и самые различные деревья, каких никогда не увидишь на слишком упорядоченной и правильной Земле.
Тут растут цветы. Не в клумбах и специальных горшочках, а вот просто так, совсем рядом с дорогой. Мелкие, совсем не те роскошные, но искусственно модифицированные, а просто обычные полевые цветы. Ярко-желтые, окрашенные сейчас в оранжевый цвет, красно-розоватые, что при свете Роана казались бы белоснежными. Нежные и хрупкие, с горьковато-приторным медовым запахом.
А если отойти дальше от дороги, туда, в самую чащу леса, можно, наверное, наткнуться даже на диких животных, которых раньше мне доводилось видеть лишь в фильмах и на голограммах. Впрочем, тут они наверняка совсем другие. Так тихо. Ни единой живой души. Лишь прохладный ветерок треплет непривычно легкие пряди волос.
Я одна здесь, но страха почему-то совсем нет. Только какая-то тихая грусть и странное спокойствие. А ведь по всем законам я должна бы сейчас биться в истерике, оплакивая смерти, произошедшие по моей вине. Или хотя бы обвинять в произошедшем того, кто все это устроил. Должна, но просто не хочу. Так хорошо сейчас.
И ни о чем не хочется думать, но упрямые мысли все равно лезут в голову, не убоявшись даже этой прохладной умиротворенности, подаренной алыми лучами. Улыбаясь, все же сворачиваю с дороги, ступая на мягкую зеленовато-фиолетовую траву. Белоснежные пряди падают на лицо, скрывая пустоту синих глаз. Наверное, на это приятно было бы смотреть со стороны.
Но некому. В этот момент одиночество ощущается сильнее, чем когда-либо ранее. Скоро наступит новое слияние светил, и, вернувшись на базу, я продолжу контроль запланированных действий. А может быть, даже найду в себе силы посмотреть в серые глаза моего создания. Может быть, смогу довериться полностью, показать себя со всеми своими чувствами и больше ничего не бояться. Скоро.
Сейчас я только сяду на землю, пачкая единственный комплект местной одежды, и буду смотреть в небо. Здесь совсем не видно звезд. Лишь темно-синее небо, окрашенное холодными лучами, и огромное ярко-алое светило. А еще травинки тут горькие и совсем невкусные. А если кому и придет в голову размышлять, покусывая что-то зеленоватое, он будет очень разочарован. Как я.
Еще пару часов назад я была расстроена. Злилась и обижалась, умом понимая, что во всем виновата сама. А вот теперь мне просто хорошо и спокойно.
В городе, наверное, сейчас по улицам бродят любители опасных приключений. А за голографическим куполом базы, возможно, спит мой любимый. Он просил прощения за свой поступок, но это не было необходимо. Я уже давно простила его за все, потому что глупо обижаться на собственные ошибки. Странной была эта попытка скрыть подглядывание таким красивым массовым убийством. Бессмысленной, но почему-то очень приятной. И вечер, что Адольф подарил мне, вряд ли когда-нибудь забудется.
Впрочем, первая наша ссора тоже останется в памяти. Такая странная, без криков и ругани, даже и вовсе почти без слов. Взгляды, выражения лица. Со стороны никто не смог бы понять происходящего, но для нас это значило очень много. Слишком хорошо понимали мы друг друга.
Только закончилось все очень быстро. Я просто ушла, не выдержав напоминания о собственных ошибках. Признавать их совсем не хотелось, но, хотя никто этого и не требовал, было необходимо. Мне самой необходимо, чтобы исправить неприятные последствия. И почему я думала, что все поймут меня без слов и поступков, только по мыслям, которые не могут читать? Мне ведь казалось, что все так очевидно, а теперь понимаю, что опять ошибалась.
Но все это будет не сейчас и даже не сегодня. Недолгая отсрочка позволит справиться со страхом, а, может быть, и решиться на самое сложное. Ночные прогулки помогали мне еще раньше, на Земле, когда нужно было сосредоточиться и разрешить сомнения.
Хотя там и не было этой естественной, природной и живой красоты, невесомой пелены белоснежных волос перед глазами и едва уловимого медового запаха полевых цветов. А еще никогда на моей родной планете нельзя было остаться совсем в одиночестве, без яркого света фонарей и мелькающих перед глазами машин, прогуливающихся по идеально ровным дорогам парочек и блестящих зеркальных витрин.
Всю свою жизнь я была лишена той безмятежности, что может подарить лишь природа. Хаотичного движения неочищенного воздуха и ямочек на маленькой лесной тропинке, по которой я удалялась все дальше от цивилизации. От людей. От себя и своих проблем.
Спотыкаюсь о торчащий из земли корень и подворачиваю ногу, но смеюсь, в который раз удивляясь слабости этого тела. Совершенной неприспособленности к жизни в природе. Рано или поздно эта планета станет во многом похожа на Землю. Станет, если я не вмешаюсь в ее естественное развитие.
Всего несколько сотен лет, и деревья начнут выращивать в лабораториях искусственным путем, а наилучший грунт собирать по молекулам. Улицы городов заполнятся летающими машинками, и один единственный взрыв сможет разнести всю планетарную систему в мелкую пыль. Даже людей заменят красивые и бездушные создания.
Рано или поздно все это произойдет. С моим вмешательством потребуется больше тысячи, а то и нескольких тысяч лет, но все равно развитие неизбежно. Разве что уничтожить цивилизацию сейчас, пока это еще возможно. Только смысла нет. Планет, что не заселены разумными, не так уж мало. Еще одна такая просто не будет иметь значения. Жаль. Почему-то не хочется такой судьбы вот этой вот красоте.
А ведь когда-то земля была ничуть не менее прекрасна. Были там и зеленые леса, растущие самостоятельно, а не посаженные ровными до последнего миллиметра рядами, невзрачные маленькие цветочки и дикие животные, составляющие бесконечную цепь питания. Даже продукты выращивались и добывались в природе. Когда-то. Когда-то люди делали открытия для выживания, а не для развлечения. Когда-то за оскорбление вызывали на дуэль. Где теперь все это? Куда подевалась наполненная смыслом жизнь землян? И почему, чтобы избавиться от скуки, целые тысячи окунаются в мягкие объятия белого изумруда, чтобы никогда оттуда не вернуться? Мы почти перестали мечтать, а с мечтами куда-то вдаль уходит и вся жизнь.
В такую ночь даже самый низменный и приземленный человек становится философом. За размышлениями я совсем не заметила, что не помню обратной дороги. Впрочем, это не так и важно. Еще раз поверив все еще не заснувшего ученого и улыбнувшись его настойчивости, я уселась на землю под большим деревом и прикрыла глаза. Поежилась холода, а потом, свернувшись в клубочек, провалилась во тьму спокойного сна без снов.
С моей стороны было очень глупым рассказать про взлом Ее компьютера, но поступить по-другому я просто не мог. Слишком уж хорошо Она умела спрашивать. Да и делать глупости в последнее время стало для меня почти обычным.
Не знаю, что будет дальше. Она не сказала ничего, только посмотрела как-то зло и разочарованно. А потом ушла. Я попытался догнать, попросить прощения, объяснить, но ничего не вышло. Всего лишь один взгляд дал мне понять, что лучше просто подождать, и оставить Ее в покое. Наверное, нужно было вернуться на базу, однако просто ничего не делать было выше моих сил. Хотелось убивать.
Вообще-то мне хотелось убить себя, но сейчас это недопустимо, а потому вполне можно обойтись и чем-то более полезным. Вариантов было несколько. Кто-то высокопоставленный слишком опасен, да и вполне может оказаться задействован в каких-либо Ее планах. Ребенок? Молодая красивая девушка? Но тогда придется убивать как минимум каждую неделю, а лучше каждый день. Известный певец или актер? Нет, средства связи на этой планете слишком плохо развиты, и популярных на весь мир людей можно пересчитать по пальцам одной руки. Добраться до такого будет очень непросто даже для меня. Впрочем, есть одна идея.
Город в лучах красного светила был намного красивее того, что я видел днем. Роан будто бы выставлял напоказ всю грязь, которую ослепленная естественностью и неким природным несовершенством совсем не замечала Она. Грязных и безвкусно одетых людей, неровные, потрескавшиеся покрытия дорог, пестрое сочетание домов одинаково кубической формы.
А еще холодный и ядовитый свет Сайона принес на улицы города долгожданную тишину, к которой я успел привыкнуть за недолгие месяцы своей жизни. Вдалеке послышался звук приближающихся шагов, но это совсем не беспокоило. Всего лишь очередной дурак, решивший проверить удачу и получить свою порцию адреналина. На этой планете не так уж много того, что представляет для меня реальную опасность.
Другое дело Она. Такая слабая и беззащитная даже до изменения, теперь вовсе напоминает хрупкий хрустальный цветок. Защита Ее жизни легла на мои плечи, однако это даже приятно. Только бы Она не влезала в неприятности и не рисковала собой сознательно, не позволяя мне вмешаться. Это так на Нее похоже.
Где Она сейчас? Я видел лишь одинокую тонкую фигурку в свете алых лучей. Силуэт, больше напоминающий галлюцинацию или мираж, которых у меня, конечно же, быть не может. Может быть, в этот момент Она уже давным-давно вернулась на базу и спокойно спит в мягкой постели. А быть может, Ее растерзанное тело сейчас лежит где-то на траве, освещенное все теми же алыми лучами, что так напоминают кровь.
Инстинктивный порыв, призывавший проверить Ее безопасность, подавить удалось лишь ценой огромных усилий. В голове мелькнула мысль о возвращении к выходу из города, где я видел свою любимую в последний раз, но дом, в котором жила необходимая жертва, оказался уже совсем рядом, и я преодолел искушение.
Попасть внутрь было несложно. Роскошное здание темно-вишневого цвета почти не охранялось, да и подходящих окон архитекторы создали очень много. А дипломаты точно также спят по ночам, как и любые другие люди. На этой планете не бывает сов и жаворонков. Лучи Сайона одинаково губительны для всех.
Вот только на светло-серебристой ткани постельного белья, приглядевшись, я замечаю темные пятна. И бледное лицо полноватого мужчины с серыми волосами слишком неподвижно для живого человека, а в полной тишине не слышно мерного дыхания спящего. Моя жертва уже мертва.
Совсем недавно, может быть час или полчаса. Исходящее от тела тепло еще ощущается, а пропитавшаяся кровью постель еще не успела подсохнуть. Запаха разложения не чувствуется вовсе. Нет, не час - пятнадцать минут, не больше. Значит и сам убийца еще не успел уйти далеко. Но кому могло понадобиться подобное? Ведь этот мужчина - простой дипломат с практически безупречной репутацией. Впрочем, кажется, я могу догадаться.
Едва уловимый аромат сладковатого женского парфюма еще витает в воздухе и ощущается слишком знакомым. На простыне осталось несколько почти белоснежных волос. Совсем недавно тут побывала девушка, созданная мной самим. Нами. Разведчица.
Но только почему именно сейчас? И почему из всего посольства был выбран именно этот человек? Может ли быть так, что мысли двоих настолько схожи, что не различаются даже в столь незначительных деталях? Искусственный интеллект не умеет желать, а значит был отдан вполне четкий и осмысленный приказ. Это даже смешно.
Впрочем, нет смысла расстраиваться, ведь одно убийство не создаст нужной атмосферы. Ну а в здании посольства есть еще очень много подходящих жертв. Жаль только, что выбор так велик. Определиться будет очень нелегко.
Ориен Симминтар, тридцать шесть лет. Женат, трое детей - мальчик и две девочки. В нарушении закона не замечен, врагов в этой стране не имеет. Комната в тридцати метрах от меня.
Аврелин Иннес, двадцать девять лет. Не замужем, детей нет. В нарушении законов не замечена, врагов в этой стране не имеет. Комната прямо подо мной, на один этаж ниже.
Миель Райтиар, тридцать два года. Разведен, имеет сына от бывшей жены. В нарушении законов не замечен, врагов в этой стране не имеет. Комната в сорока трех метрах от меня.
Иерис Таальнар, пятьдесят один год. Женат, трое взрослых дочерей. В нарушении закона не замечен, врагов в этой стране не имеет. Комната в двенадцати метрах от меня.
Не так уж много, всего четверо. Остальные либо имеют проблемы с законом, пусть еще и не отмеченные властями, либо приобрели неприятелей за годы жизни в стране. Есть еще парочка, по которым слишком мало информации, а также трое со слегка подмоченной репутацией, но мне сегодня не хочется рисковать. Четверых вполне достаточно.
Итак, как сказали бы земные дети, применим метод тыка?
Глава двадцатая
Все-таки строение даже искусственного разума слишком сложно, чтобы предсказать последствия своих решений до мельчайших деталей. Никогда не думала, что при невозможности уничтожить виновника отрицательных эмоций может возникнуть желание убить кого-то совершенно непричастного. У людей так бывает достаточно часто, но в случае с Адольфом удивляет.
Впрочем, в моем создании и вообще оказалось немало всего удивительного, хотя, казалось бы, уж я должна была знать его намного лучше чем саму себя. А сейчас вот вдруг поняла, что не знаю совсем ничего. Странное это ощущение. Одновременно и неприятное, и манящее.
Только у меня проблемы. Лишнее внимание сейчас все же совершенно ни к чему, а убийство сразу двоих представителей посольства не просто не останется незамеченным, но может даже вызвать волнения. Адольф не понял этого. Хотя, наверное, просто не захотел понять.
А я опять думаю о ничего не значащих мелочах, чтобы немного потянуть время. Не понимаю зачем, ведь от этих нескольких минут не изменится абсолютно ничего, но люди часто ведут себя не слишком логично. Решение уже принято. Я должна доверять теперь уже единственному близкому существу, несмотря на страх предательства. Которого просто не может быть. Адольф не способен предать, но только для меня нет никакой разницы.
Слишком сильно во мне то воспоминание. Прошлое, от которого не убежать и не скрыться, хотя так хочется.
И все же, нет ничего невозможного. И тускло блестящий в свете маленького светильника прибор на низком столике будет использован по назначению. Сегодня. Сейчас. Иначе я никогда уже не смогу решиться на такой шаг.
А ведь и нужно-то всего лишь вспомнить самые значимые моменты своей жизни, эмоции, которые я испытывала тогда, и последствия тех событий. Вроде бы совсем не так и сложно, если не принимать во внимание, что впервые за все свое существование я позволю другому человеку считать мои чувства. Так странно - совсем простые действия иногда могут принимать настолько важное значение. Никогда не думала, что мне и вообще может прийти в голову настолько глупая идея. Или напротив настолько правильная?
И снова я тяну время. Сейчас. Просто взять эту железку с проводами, просто пройти в соседнюю комнату, где спит мое любимое творение, просто предложить ему разделить со мной жизнь. Так просто, что даже и не верится. Наверное, я буду об этом очень жалеть. Почти уверена. Только время сомнений закончилось.
Открытая дверь, несколько шагов, самые красивые в мире серые глаза и складывающиеся в давно запланированную фразу слова.
За преступлением всегда следует наказание. Сегодня мама рассказывала мне красивую сказку о благородном рыцаре, что победил дракона, благодаря своей храбрости и силе духа. Он спас прекрасную принцессу и стал королем, а злой дракон, похитивший бедную девушку, был убит. И это правильно. Добро всегда побеждает зло. А потом плохие всегда умирают, делая этим счастливыми всех хороших людей.
Конечно, сейчас плохих людей больше нет, ведь их всех давным-давно убили на войне. Это очень хорошо, и теперь добрые люди могут жить спокойно, не опасаясь ничего. Только наша воспитательница в детском саду очень злая. Вчера она отругала меня из-за несъеденной каши, но это было несправедливо. Я совсем не люблю кашу и не должна ее есть. Наши мальчики тоже с этим согласны. И мы договорились, что закидаем ее снежками на прогулке. Ведь всех же не накажут, правда? Тем более, что это будет очень правильно и справедливо, потому что воспитательница злая и ее надо убить.
. Оказывается, за шалости ставят в угол, только если о них узнают. Воспитательница наказала наших мальчиков, но они не признались, что идея убить злую воспитательницу принадлежала мне. И меня не поставили в угол. Интересно, а преступления тоже можно совершать так, чтобы о них никто не догадался? Тогда за них тоже не посадят в тюрьму?
Или нужно просто не кидать снежки самой, а подговорить на это других ребят. Тогда накажут только их, а меня оставят в покое, как произошло сегодня. Главное - позаботиться о том, чтобы они никому ничего не рассказали. А еще не злить воспитательницу, чтобы она не думала, будто я тоже могу кинуть в нее снежок, хотя я и могу. Мама говорит, что обманывать нельзя, но ведь добрые в сказках очень часто побеждают зло при помощи какой-нибудь хитрости. И это правильно, потому что зло часто сильнее. Его нельзя одолеть в честной битве один на один. Ведь я не могу поставить воспитательницу в угол, а она меня очень даже может. И будет справедливым не дать ей это сделать с помощью хитроумной лжи.
Не хочу делать домашние задания. Глупые правила зачем-то нужно учиться извлекать из памяти, хотя есть вполне нормальная корректировка текста. И зачем мне такие бесполезные знания? Почему я должна тратить на это свои выходные? Ведь можно было бы пойти с папой на Игру в третью мировую войну или с мамой в ботанический сад с растениями из самых различных галактик.
А вместо этого я записываю в память компьютера какие-то совсем ненужные вещи, а потом снова их стираю. Скучно. Ну нет, я больше не хочу этим заниматься. Можно посмотреть фильм или почитать удивительно интересную книгу о создании живых творений. Я мало что в ней понимаю, но все равно она очень-очень классная. Уж точно лучше домашнего задания. А маме с папой скажу, что делаю упражнения. Ну не станут же они проверять, тем более, что я учусь на отлично. Точно как и моя старшая сестренка. Она ведь очень умная и красивая, а еще совсем уже взрослая, хотя всего на несколько лет старше меня. Я тоже скоро буду такой.
Мне наконец-то подарили собаку. Энни такая смешная. Я давно уже упрашивала родителей купить мне питомца, но они отговаривались глупостями об ответственности и прочих абсолютно неинтересных чувствах. Ведь что такое ответственность? Всего лишь осознание необходимости расплаты за свои поступки. Но я уже знаю - наказания можно избежать. Главное вовремя позаботиться о том, чтобы о твоей ошибке никто не узнал.
Энни всегда будет со мной. Такая маленькая и милая, с мокрым черным носом и большими торчащими ушками, пушистая и рыжая. Я ее очень люблю. Заботиться о ней даже приятно, хотя мне и сложно вставать рано утром, чтобы прогулять ее перед школой. Но это неважно, потому что теперь у меня есть по-настоящему мое существо. Наверное, даже маму с папой я люблю меньше. Они всегда заняты и не понимают меня, а Энни никогда не бросит и не предаст. Она рада видеть меня, когда я прилетаю домой, любит проводить время со мной и всегда выслушает, не давая глупых советов и не читая лекций о морали и нравственности.
Я очень боюсь летать сама. Эти машины такие большие, и, наверное, я никогда не смогу научиться ими управлять. Не понимаю, как это все работает. Я часто отвлекаюсь на страх и теряю сосредоточенность, а вместе с ней и управление. Так высоко, а еще, когда приземляешься, очень сложно точно рассчитать площадку и не задеть дом или клумбу. Мама говорит, что страх нужно преодолевать, и я знаю, что она права, но это все равно очень сложно. Только сегодня я все-таки попытаюсь. Нельзя же бояться всю жизнь.
Сегодня я попробую лететь от школы до дома без автопилота, самостоятельно. Это должно быть совсем не так сложно как кажется. Уверена, на этот раз у меня все получится. Не может не получиться.
Нет. Этого не может быть. Не может. Не может. Энни... Нет. Только не она. Почему на этой площадке, куда я должна была приземляться, оказалась она? Почему я не посмотрела, не проверила, поддавшись своему страху? Как же так могло произойти? Никогда больше. Никогда я не буду пытаться преодолеть свой страх.
Люди такие интересные. Если понять, почему они поступают так или иначе, можно заставить их сделать то, что тебе нужно. А еще, когда они испытывают сильные эмоции, это выглядит очень красиво. Я заметила, что даже самые уродливые из них преображаются, стоит им лишь разозлиться или испугаться. Не знаю почему, но, видя эти чувства, я всегда очень радуюсь. Иногда мне смешно, иногда я восхищаюсь этой странной и очень необычной красотой, а иногда просто радуюсь, ни о чем не думая.
И очень приятно видеть, как после твоих слов или действий, люди начинают поступать совсем по-другому, чем поступали раньше. Мама говорит, что истинное счастье - помочь другому человеку, но, по-моему, это совсем не так. Красивее всего, когда кто-то боится. Или любит тебя. И, если кому-то больно или неприятно, это тоже привлекает. Я ведь всегда любила слушать истории о чужих проблемах. Ну и, конечно же, давать советы. Когда человек выполняет твое указание, можно проверить теории, не попадая в неприятную ситуацию самостоятельно. Наверное, это очень хорошо, ведь мои советы обычно бывают правильными и по-настоящему помогают.
Не понимаю. Все мои приятельницы интересуются мальчиками, пытаются стать красивее и хвастаются друг перед другом успехами в личной жизни. Но ведь эти мальчики такие уродливые и глупые. И как можно полюбить такие ничтожества? Да еще и быть такими счастливыми всего лишь потому, что эти некрасивые маленькие существа обращают на них внимание. Меня тоже любят мальчики, и я даже встречалась с самым симпатичным из них, ведь у девочки должен быть мальчик, но это как-то странно. Мы даже целовались. Мне казалось, что это должно быть приятно, но я совсем не получила удовольствия. Наоборот. Может быть, я просто выбрала неправильного? Надо было, наверное, обратить внимание на старого знакомого, что вместе со мной и папой ходит на Игру.
Хотя вообще-то всеобщее сумасшествие мне очень нравится. Влюбленные в меня так интересны, ведь все они испытывают красивые эмоции, а некоторые даже угощают конфетами. Самое интересное начинается, когда они признаются в своих чувствах. Тогда можно смеяться и смотреть на их слезы или злость. А еще у влюбленного можно попросить практически что угодно. Например, поставить подножку самой строгой учительнице в школе или сделать за меня домашнее задание.
Зачем я это сделала? Почему? Ирэн... Я ведь не хотела ее смерти. Почему я не просчитала все? Почему не смогла остановить? Не успела. Просто случайность, но в ней от начала и до конца виновата именно я. Ненавижу себя. Зачем я вообще начала все это? Что я хотела проверить? Всего лишь доказать непонятно кому, что могу преодолеть действие инстинкта самосохранения. Могу. Но только что это дало? Смерть это не Игра. Не голографические войны, в атмосферу которых погружаешься полностью. Ненавижу. Почему? Зачем это все? Кому оно было нужно?
А что если об этом узнают? Меня будут ненавидеть. Нет времени на чувства. Никто не должен ничего заподозрить, а мое имя не должно даже мелькнуть в этом деле. Совсем не так сложно как кажется, а я просто обязана сделать все возможное. Иначе... Нет, об этом нельзя даже думать. Все получится. С Ирэн меня связывало не так многое, уничтожить это не составит особенного труда. Несмотря ни на что, я должна жить дальше. А значит необходимо научиться скрывать свои чувства, оставаться спокойной, даже если по твоей вине погиб человек. За преступлением следует наказание, только если об этом узнают.
Такой красивый. Единственный, чьи прикосновения по-настоящему приятны, и, наверное, теперь я понимаю тех влюбленных дурочек, над которыми так смеялась в школе. Это просто потрясающе - видеть его, чувствовать себя слабой по сравнению с ним, говорить обо всем и ни о чем, восхищаться этой красотой. Знать, что ты не одна в этом мире. Лгать просто так, не пытаясь чего-то добиться, улыбаться ему одному и не скрывать ничего. Доверять. Полностью, не тая ни малейших деталей, рассказывать обо всем и шутить о пытках и убийствах. Вместе изучать разные способы воздействия на людей. Шептать слова любви, почти не сомневаясь в искренности.
А еще понимать его. И видеть, что он понимает и принимает тебя такой, какая ты есть. Пускай даже и не любит, но такие как он и вообще вряд ли умеют любить. Он такой чужой для нашего века, для этого слащавого общества, но такой близкий для меня. За ним хочется тянуться. Становиться умнее, сильнее, приобретать новые навыки и умения. И даже просто быть с ним вместе. Кто-то скажет - глупость. Он будет абсолютно прав, но я ни на что не променяю это ощущение. Эту близость и наконец-то пропавшее одиночество. Понимание с полувзгляда и полуслова. Недоговорки, ложь, общие шутки и общее дело, что делает нас еще ближе друг другу. Общие исследования. Моя и его страсть.
Ненавижу. Тот, кого я любила, тот, кому доверяла больше всех, предал меня. И я не могу ничего сделать. Мы слишком многим повязаны. Ненавижу. Свое бессилие, свои чувства, но больше всех его. Если я не смогу отвлечься, случится что-то страшное. Я просто не сдержусь и убью этого человека. Просто...
Нельзя. Я не могу испортить свою жизнь из-за одного только предателя, пусть он и был мне ближе всех на свете. Нужно сделать что-нибудь со своими чувствами. Месть можно оставить на потом, придумать какую-нибудь сложную комбинацию, которая позволит мне остаться чистой. В конце концов, я уже не ребенок и способна контролировать эмоции. А он... Его я уничтожу. Но только позже. Сейчас лучше заняться чем-нибудь другим. Я ведь давно хотела создавать живых, но это не сложно и не сможет полностью затмить желание отыграться за причиненную боль. Разве что сделать своей целью создание чувствующего разумного. Почти невозможно, но, если у меня получится, я смогу войти в историю. И, кажется, я знаю, как это сделать. Моя идея абсолютно безумна, но разве гениальность не граничит с сумасшествием?
Опять неудача. Но ведь я уверена, абсолютно уверена, что идея правильна. В чем же проблема? Что не так? Ведь программа совершенна, нет никаких ошибок. Связь с гормонами установлена, но все-таки что-то мешает. Нет, не так. Чего-то не хватает. Какой-то маленькой детали, но я никак не могу понять какой именно. Ну почему, когда я так близка к цели...
Впрочем, есть одна теория. Если она окажется ошибочной, почти двухлетний труд станет бессмысленным, а программа разума просто уничтожится, но я больше не могу терпеть. Эти постоянные неудачи скоро сломают меня. Если бы я даже не приблизилась к триумфу, было бы намного проще, но теперь я уже не имею права проиграть. Все или ничего, другого не дано. Нужно просто вспомнить то, ради чего я занимаюсь всем этим. Уже не месть, ведь злость ушла, уступив место безразличию, но теперь появилась и другая цель. Я очень хочу, чтобы это совершенство, затмившее даже мою прежнюю любовь, наконец-то стало по-настоящему живым. И чтобы учитель смог мной гордиться. И чтобы весь мир узнал девушку по имени Ева. Чтобы... неважно. Нужно рискнуть, а если и не получится, попробовать еще раз. К неудачам за последние два года я уже успела привыкнуть. У меня есть целая вечность, чтобы добиться своей цели.
Глава двадцать первая
Невероятно. Такое доверие. У меня даже и мысли не мелькало о том, что это вообще возможно. И вся Ее жизнь теперь кажется такой понятной и логичной. Я могу проследить цепочки, что ведут к каждому поступку, могу предсказать, что будет Она делать в том или ином случае, знаю все Ее чувства. Впервые мне все настолько ясно.
Список тех, кого необходимо убивать вечность, пополнился еще на одного человека. Теперь я наконец-то понял, каким был человек, что послужил причиной моего создания и основой моей личности, но то, что он совершил, нельзя простить. Даже обычный землянин на моем месте убил бы не задумываясь. К сожалению, в ближайшее время сероглазый красавчик Джаайн абсолютно недоступен. Впрочем, я умею ждать.
Кроме того, я абсолютно четко увидел план действий, и смогу больше не допускать глупых ошибок. Все стало вдруг настолько простым. Да, Она боится, но теперь я совершенно точно знаю как помочь Ей избавиться от страхов, не пугая при этом еще больше. Само то, что Она смогла довериться мне после того случая... и впрямь невероятно.
У человека предательство самого близкого всегда оставляет огромный след в душе. Многие и вовсе ломаются, не в силах выдержать это, хотя, вроде бы, и само предательство - всего лишь плохой поступок. Но у людей странные ценности. Чем-то сравнимые с моей программой. Только, если Она причинит мне боль, будет намного проще, потому что Ей самой будет приятно. Но у землян все совсем по-другому. Удар, нанесенный другом, для них всегда намного болезненнее.
Хотя такому есть вполне логичное объяснение. Ведь близкие просто знают, куда наносить этот удар, и видят все слабые места. Именно потому Она так боялась показать хоть что-то, что можно использовать против Нее. Но я никогда не причиню Ей боль сознательно. Зато теперь можно действовать, не опасаясь невольно сделать что-то не так.
Я абсолютно уверен - моя идея Ей понравится. Когда Она узнает, конечно, потому что это будет сюрпризом. Только необходимо продумать все очень тщательно, потому что план далеко не прост. В этой стране Лидер охраняется лучше, чем кто бы то ни было, а значит добраться до него можно будет, только используя генератор чувств. И все равно его желание остаться в одиночестве совсем не будет означать отсутствие скрытой охраны.
Отследить ее, конечно же, не составит труда, но сделать так, чтобы они забыли... Я еще никогда не пробовал изменять память разумному, а ошибка может стоить очень дорого. С другой стороны, все просто обязано получиться.
Для жителей этой страны их Лидер является чем-то большим, чем просто правитель. Он почти никогда не вмешивается в составление законов, а только утверждает или отвергает принятое на совете Избранных, но люди видят в нем защиту и поддержку. Решение этого человека может оказаться судьбоносным. Ну а подчиненный, он сможет принести огромное количество пользы. И так возмущающая Ее система полного подчинения окажется как нельзя кстати.
Все же интересная тут политическая система. Совет Избранных составляет законы, но ни одно по-настоящему значимое решение не обходится без вмешательства Лидера. Ну а суды и вовсе осуществляет автономная система, не подчиняющаяся вообще никому. Непонятно, и как настолько тесно связанные структуры могут существовать отдельно друг от друга? Составление законов и отслеживание их выполнения...
И как вообще могут издавать указания, за выполнением которых невозможно будет уследить? А ведь в истории этой страны нередко встречались подобные случаи. Но только не при этом Лидере. Судя по всему, он очень умен и дальновиден. Полный контроль и впрямь будет наилучшим выходом, ведь сеть подчинения ломает личность, а это было бы совсем ненужным. Ну а других достаточно надежных способов заставить этого человека приносить пользу просто не существует. К его несчастью, он родился именно человеком.
Мы с Адольфом как зеркальные отражения друг друга. Одновременно такие похожие и такие разные. Он - взрослый, сильный, жесткий, но никогда не бессмысленно жестокий. И я - слабая маленькая девочка с кучей страхов и комплексов, смеющаяся над чужими страданиями. Но все равно мы совсем одинаковые.
Как и у него, у меня в жизни осталось только две ценности, две страсти, без каждой из которых мне уже сложно представить себя. Любовь к знаниям и любовь к нему. Так странно осознавать, что всего лишь несколько месяцев назад в моей жизни не было этих серебристо-серых глаз, этой странной улыбки, которую невозможно спутать с какой-либо другой. Кажется, что я всегда любила именно его, только еще не осознавала своих чувств. Глупо, конечно.
Эти чувства совсем не похожи на мою первую любовь, что была скорее восхищением и некоторой близостью к единственно похожему человеку. Может быть, живи я на тысячу или даже на полтысячи лет раньше, и никакой любви к Джаайну у меня бы не возникло, но что толку думать о прошедшем. Сейчас я почти счастлива. Я все же смогла довериться, смогла преодолеть свой страх единожды, но теперь он пылает во мне с новой силой.
Разумом я понимаю, что Адольф никогда не станет использовать полученную информацию, чтобы навредить мне, но слишком уж похожа эта ситуация на то, что было раньше. Страх сильнее меня. Память снова подбрасывает мне картинки из прошлого, воспроизводит сопровождающие их чувства, пытаясь не допустить повторения. Подсознание твердит - уничтожь возможную угрозу, прежде чем она станет реальной. Беги, пока есть возможность. Убей носителя опасных знаний.
Глупо, нелогично. Если бы Адольф прочитал мои чувства сейчас, он умер бы сам, не желая быть причиной таких чувств, но только этого не случится. Никогда. Я просто буду ждать, надеясь со временем избавиться от своего страха и скрывая его от чужих глаз.
Мой любимый сейчас занят каким-то проектом, и, несомненно, это большая удача. Сейчас, когда он увидел большую часть моих чувств, достаточно будет маленького намека для догадки, которую я не могу допустить. Я запретила ему следить за мной. Даже доверяя как никому другому в своей жизни, показать свою слабость просто не могу. Не хочу делать больно.
И почему же он первый, чья боль для меня имеет значение? Первый и единственный, потому что даже самые близкие раньше никогда не вызывали желания ограждать от неприятностей. Наверное, это ненормально. Вот только и сама теперь не могу понять, что именно ненормально - то, что он стал дороже всех на свете, или то, что были так безразличны все остальные. Говорят, ради любимых можно и умереть, но я в это поверить не могу. Я слишком боюсь смерти.
Но вместо бессмысленных рассуждений стоило бы заняться более полезными вещами. Так, например, необходимо усилить неприязнь самых обычных людей к странам-противникам. Некий аналог статей в интернете, распечатанных на бумаге и продающийся массово, эти газеты, похожие на те, что раньше использовались и на Земле, они вполне могут быть полезны. Миром владеет не тот, кто владеет информацией, а тот, кто имеет возможность доносить ее до умов людей. Ведь на любые вещи можно посмотреть с неисчислимого множества разных углов.
Самое главное - у граждан не должно зародиться ни малейших сомнений в своем Лидере. Напротив, следует усилить веру в него, ведь тогда, после его абсолютно случайной смерти в ходе войны, неизбежно возникнет паника и недоверие к заменившему его на этом высоком посту. Кроме того, уже вряд ли появится какой-то негласный лидер, тот, кто сможет повести за собой людей в случае беспокойств.
Также следует обратить внимание и на другие страны. Пока я ограничилась лишь воздействием на ближайшую, но ведь и ее противники тоже очень важны. Необходим тот, кто соберет информацию по еще двум наиболее влиятельным на мировой арене странам, а также произведет необходимое воздействие, чтобы ни одна из них не могла даже помыслить о союзе с другой. Лучше всего завербовать несколько человек в правительствах, пообещав им выживание или встроив систему подчинения, однако и созданные шпионы совсем не помешают.
У меня как раз осталось две заготовки, необходимые для сотворения человекоподобных машин, да и простейший аналог искусственного разума сделать совсем не сложно. Ну а управление можно будет поручить Адольфу, после того как он закончит свою тайную интригу.
И откуда у него взялась эта тяга к сюрпризам? Конечно, как и любой человек, я люблю приятные сюрпризы, но само ожидание часто бывает довольно-таки неудобным. Особенно теперь, когда все мои желания направлены на уничтожение возможной угрозы. Глупые догадки о возможном занятии моего творения заставляют сердце сжиматься от страха и снова думать о ненужных вещах.
Я не хочу сейчас думать о нем, но почему-то мысли сами собой возвращают меня на волнующую тему, путем почти непрослеживаемых цепочек. Мысли и вообще сложно отследить. Только недавно я думала о том, что необходимо сделать для достижения Цели, и вот уже снова рассуждаю о собственных страхах. Ну вот и где тут логика?
Итак, другие страны. Вообще-то, мне бы не хотелось, чтобы война началась на территории этой страны, потому что в таком случае придется переносить базу на другую планету, а значит жить в космическом корабле. Моего оборудования совершенно недостаточно для того, чтобы обустроить полноценную космическую станцию, а терпения - чтобы жить со своим любимым в одной комнате. Тем более теперь.
Очень надеюсь, что смогу справиться с собой достаточно быстро, но рассчитывать всегда надо с учетом самых худших обстоятельств, поэтому начало войны должно произойти где-нибудь на нейтральной территории. В любом случае сражения в дальнейшем будут вестись по всему миру, ведь это сама цель моей задумки, но выиграть немного времени вполне можно. К примеру, если действовать методами двадцатого и двадцать первого века, когда противостояние сильнейших велось в какой-либо небольшой стране, можно добиться ожесточения граждан.
Нелегко мириться с тем, что твои друзья, сыновья и женихи возвращаются на родину инвалидами, а то и вообще прахом в красном иайле, как на этой планете называют вместилище для сожженного тела. Когда начнется настоящая война, многие люди будут искренне ненавидеть своих противников. Для активных действий понадобится совсем немного, а, самое главное, начать это можно будет уже сейчас, и мне наконец-то станет весело. Ведь война, даже с таким примитивным оружием, как используют здесь, все равно очень красива. Я ведь смотрела документальные фильмы.
Наверное, нигде не увидишь столько ярких, неприкрытых эмоций. Страх, боль из-за погибших друзей и родных, надежда, обостренная в экстремальной ситуации любовь, расставания и новые встречи, любовь к своей родине, радость побед и горечь поражений... Так хочется увидеть это все. Чтобы по-настоящему, не в фильмах и не в мечтах, а на реальных лицах реальных людей. Наверное, это жестоко. Наверное, родители отказались бы от меня, узнав о моих желаниях и действиях. Наверное, только один человек в мире сможет принять меня вот такой, но этого вполне достаточно, чтобы быть счастливой. Если только я смогу научиться ему доверять.
Необходимо вдумчиво изучить политическую ситуацию на этой планете. Насколько мне известно, подобных "удаленных" конфликтов между сильнейшими странами сейчас нет и не случалось в прошедшие несколько столетий, а значит устроить их будет нелегко. Однако, совсем не невозможно.
К сожалению, необходимых абсолютно всем полезных ископаемых тут не наблюдается, а нефти и вообще не существует, зато аналог алмазов двадцатого века тут также есть. Растения. Звучит довольно-таки смешно, но есть в нескольких маленьких странах с определенным климатом растения, которые тут практически бесценны. Они являются чем-то вроде ослабленного эликсира бессмертия, удлиняя жизнь человека почти на двадцать лет. Учитывая продолжительность жизни в среднем не больше шестидесяти лет, и впрямь бесценно.
Но вот в неволе эннирцеаль или в простонародье цветок жизни расти никак не желает. И хорошо. В ходе войны все эти страны будут абсолютно случайно стерты с лица земли не только как страны, но и как клочки территории. Думаю, испытание нового оружия подойдет лучше всего. Такие вещи как это растение смогут помешать моему плану, ведь обязательно появятся толпы охотников за "бессмертием" во время войны и последующего хаоса.
Простые, не слишком образованные люди мало знают о цветке жизни. Заманчиво думать, что какое-то растение сможет вернуть умершего родственника или подарить неуязвимость и вечную жизнь, когда больше надеяться не на что. Даже и сейчас, в мирные времена, находятся безмозглые авантюристы, не желающие видеть правды.
Эти страны должны быть уничтожены, даже если придется сделать это самостоятельно. Надеюсь, до такого не дойдет. А все же жаль будет оставлять на месте цветущих полей выжженную пустыню, где не будет расти и вовсе ничего, но только выбора нет. Впрочем, сейчас это не имеет значения.
Итак, всего пять маленьких стран являются счастливыми обладателями нужного для выращивания этого растения климата, и все они разделены по своей фактической принадлежности между тремя сильнейшими. Ситуация эта вполне естественна и сложилась уже достаточно давно, но изменить ее не составит особенного труда.
Скажем, революция в одной из этих крошечных монархий, где оппозиция будет поддержана странами-противниками той, которой и принадлежат выращиваемые цветы жизни. Возможно, поддержка будет лишь хорошей имитацией, но лишь в самом начале. Вряд ли сильнейшие упустят такую возможность завладеть бесценным растением.
Ну что же, теперь, когда общий план действий известен, почему бы и не приступить к его выполнению?
А после редактирования внешности будущих шпионов, пожалуй, все же буду преодолевать свой страх, потому что уже начинаю скучать по своему сероглазому творению.
Глава двадцать вторая
Я всегда любила себя. Причин для этого не так уж и мало. Наверное, настолько одаренных от природы людей сложно найти, потому что при рождении я получила все необходимое для счастья. Красота, пусть и не какая-то неземная, но выделяющая из окружающих, ум, позволяющий, не прикладывая особенных усилий, выгодно отличаться от сверстников, способность анализировать факты, рассматривая все варианты событий, умение настаивать на своем...
Глупо было бы мечтать о большем, но все-таки я мечтала. Не изменить что-то в себе - о таком даже и помыслить было бы невероятно - но найти и увидеть свое отражение. Себя в теле другого человека. В мужском теле. Неосознанно сплетая личности двух самых любимых в мире людей, себя и Джаайна, я творила, не задумываясь о последствиях. О том, что получившееся станет моей воплощенной мечтой.
Каждый, кто занимается созданием разумных, хоть раз в жизни, но пытался превратить свое творение в идеал. Последней работой моего учителя стала копия трагически погибшей жены. Только когда он понял, что за любимой внешностью скрывается бесчувственная программа, сломался и никогда больше не создавал живых. Он ведь тоже мечтал о создании, обладающем собственной личностью.
Я точно знаю - он никогда не смог бы добиться этой цели, ведь для того, чтобы хотя бы предположить необходимые действия, нужно быть абсолютно безумным. А еще ребенком. Как я. Не помогла бы даже модификация разума, потому что логика тут абсолютно бессильна и, более того, почти помеха. Для того, чтобы просто подумать о том, что я воплотила в жизнь, нужно быть девочкой-подростком, посвятившим всю свою жизнь единственной мечте. Готовым рискнуть не только деньгами, но и собственным существованием.
Теперь так странно вспоминать мою фанатичную увлеченность, ведь испытывать подобные чувства мне не приходилось уже давно. Новая Цель требует гораздо меньше отдачи и совсем не опасна для жизни при правильных расчетах. Хотя, конечно, дело не только и даже не столько в них, потому что основную угрозу составляет моя же собственная глупость. Ну или человечность, что, наверное, одно и то же.
Любопытно, что и у Адольфа очень много подобных слабостей, которые я не планировала изначально. Но только слишком много себя я вложила в это творение, и потому просто не уследила за неотвратимыми последствиями некоторых действий. И все-таки это даже хорошо. Знаю, он боится этих недостатков, считает необходимым бороться с ними, но для меня именно слабости делают его настолько близким. Не будь их, и я бы чувствовала себя недостойной этого воплощенного совершенства.
И сейчас понимаю, что при других обстоятельствах никогда не смогла бы его заинтересовать, несмотря на всю схожесть характера. А если когда-нибудь он все же сможет избавиться от любви ко мне, я умру. К сожалению, даже и не от своей руки, как все еще бывает иногда у девочек-подростков. Теперь, после его расправы над теми людьми, которые причинили мне боль во время первой прогулки по этой планете, я нисколько не сомневаюсь в этом.
Любой другой созданный ограничился бы простым убийством как наиболее простым методом уничтожить угрозу, но то, что сделал Адольф я не смогу даже описать. Не хватит слов. Видеозапись я просмотрела едва ли до середины, однако столько способов причинить боль живому существу увидела впервые. И после всего те люди так и не умерли.
Понимаю, это было наиболее правильным решением, но все же никогда не предполагала в своем создании подобной жестокости. Нет, не жестокости даже, ведь ни разу за все время просмотра я не увидела на его лице и тени эмоций, а какой-то расчетливой мстительности.
Странно, что я опять думаю о нем. Наверное, все это из-за влюбленности, которая как-то внезапно стала абсолютно естественной частью моей жизни. Ну а еще потому, что как-то интуитивно я ощущаю нечто неправильное. Что-то, что настораживает и заставляет бояться еще больше. Пытаюсь анализировать поведение своего творения, но не вижу ничего необычного.
Он по-прежнему любит смотреть на меня, по-прежнему занимается исследованиями планеты и ее обитателей, по-прежнему улыбается и говорит так, что у меня замирает сердце. Разве что... теперь не только я стала избегать его, чтобы спрятать свой страх, но заметила, как он все меньше встречается мне на пути случайно и все больше времени проводит там, куда я не могу зайти без особенной причины.
А ведь это совсем не вписывается в его программу. Напротив, желание находиться как можно ближе к создателю должно быть для Адольфа естественным. Глупо, но теперь уже не он, а я начала следить за каждым его шагом. Наблюдать приятно, хотя причиной этого стало вовсе не любопытство и даже не желание видеть любимого человека, а все тот же страх. Беспокойство за собственную безопасность. Как глупо.
Зато подготовка к войне идет полным ходом. И пусть моя личная жизнь складывается не слишком хорошо, но по крайней мере то, ради чего я живу на самом деле, всегда будет со мной. Моя страсть. Мои исследования. Пока еще только создание необходимой для них ситуации, но и оно очень интересно. Я изучила то растение, что называется цветком жизни, и поняла его действие. Воссоздать подобное будет совсем легко, вот только абсолютно не нужно, потому что в одной из стран, обладающих этим сокровищем, уже нашелся человек, способный возглавить оппозицию.
Некрасивый и не слишком молодой, но очень харизматичный и даже имеющий собственные счеты с королевской семьей. Пока он не решается действовать, однако после того, как по обвинению в государственной измене будет казнена его любимая младшая сестренка, не сможет остаться в стороне. У этого будущего революционера уже есть несколько сторонников, которые, в свою очередь поддержат начинания друга. Ну а статьи в газетах, что заставят оказать поддержку часть населения страны, обеспечу уже я сама. Как и безопасность этого лидера. Глупым все же будет надеяться на одного лишь человека.
Да и разработка милым гением супероружия тоже продвигается достаточно быстро. Об этих исследованиях уже известно спецслужбам, хотя пока и не шпионам стран-соперников. Ну и правильно, иначе пришлось бы незаметно убрать излишне осведомленных, пока сведения не достигли ушей правительств этих самых стран. Планы немного поменялись. Оружие должно сначала быть применено, пусть и в сильно ослабленном виде. Скажем, в поддержке борцов за свободу в маленькой стране, на полях которой растет одно ну очень дорогое растение. Люди ведь всегда понимают намного лучше то, что видят собственными глазами.
Только что-то слишком уж много в этой стране умных чиновников, не говоря уж о Лидере. Большая морока - убрать всех, не вызывая при этом лишних подозрений. Впрочем, некоторых удалось отвлечь, одному пришлось устроить несчастный случай, а еще двое излишне догадливых вполне добровольно ушли с государственной службы и "уехали" за границу, на самом деле поселившись у нас на базе. У одного обнаружилась смертельная болезнь, не позволяющая работать в правительстве, один погиб от сердечной недостаточности, один, слегка выпив на празднике и обнаружив жену с любовником, схватился за нож... Но это уже начало надоедать.
Тем более, что основной проблемой является этот самый Лидер. Пока он слишком занят, чтобы анализировать сложившуюся ситуацию, но если так будет продолжаться дальше, мы окажемся раскрыты. Конечно, не мы как люди из далекой галактики, но мы как некая сила, планирующая войну между сильнейшими. Этого будет вполне достаточно для разрушения большинства планов.
И все же убрать слишком умного человека будет абсолютно невозможно, как и напугать предстоящей смертью. У него очень неплохая охрана, да и погибнуть по все тем же планам он должен совсем в другое время. Нет, необходим другой выход, однако пока я его не вижу. Лучшим вариантом стало бы подчинение, но...
Просто не получится. Если незаметно убить вполне возможно и даже не составит особенного труда, то те два варианта доступного для людей подчинения личности потребуют почти сутки в лаборатории. Вряд ли получится на такое время отвязаться от охраны, положенной главе государства по статусу.
Интересно, а что по этому поводу думает мое любимое творение? Нужно наконец-то перестать бояться и просто спросить. Это совсем не вызовет подозрений, ведь так?
Но только спросила я совсем о другом...
- Почему ты никогда не говоришь мне о любви?
Странный это был вопрос. Наверное, впервые за свое недолгое существование я просто растерялся, не зная, что ответить. Зачем говорить о том, что настолько естественно? Это как рассказывать, что вода мокрая, а огонь горячий. Из книг по психологии я знал, что многим женщинам нужно подтверждение любви мужчины, но искренне полагал, будто Она не нуждается в подобных вещах.
Тем более, что и я не просто мужчина. Я ведь Ее создание, и моим главным чувством является любовь к Создателю. Иначе вообще не может быть. Читая Ее чувства, ни разу не уловил в них сомнений в моей любви, но неужели они могли появиться за столь короткий промежуток времени? Разве что причиной был этот иррациональный страх.
Хоть Она и пыталась скрывать, я, конечно же, все видел. Слишком уж хорошо я изучил Ее, чтобы не заметить настолько сильных эмоций, проявляющихся каждый раз при встрече, и этой ненавязчивой, но почти постоянной слежки. Необходимо лишь немного подождать, и страх уйдет, а потому я начал избегать общения, стараясь не вызывать неприятных чувств.
Может быть, именно это вызвало глупые сомнения в моей любви? А значит и еще больший страх.
Зря я все-таки решился показать Ей то видео. Мне казалось, что Она будет рада увидеть страдания тех, что причинили Ей боль, ведь я помню и желание отомстить и Ее увлечение чужими эмоциями. Да, наверное, я и впрямь ошибся. И почему такие ошибки вызывают едва преодолимое желание убить себя с максимальной жестокостью? Как же все это надоело. Не хотелось бы сомневаться в правильности Ее решений, но ведь можно было как-то и ограничить инстинкт уничтожения причины Ее отрицательных эмоций.
Впрочем, я ведь не должен так думать. Раз невозможно убить себя, необходимо хотя бы попытаться уменьшить последствия собственной ошибки. Предложение о системе контроля, конечно же, принято не будет, несмотря на все его плюсы. Она и впрямь меня любит. Теперь уже глупо не верить в очевидное, хотя и сложно принять это знание. Слишком велика ответственность. С любимым человеком всегда связано огромное количество эмоций, и приходится контролировать каждый вздох, чтобы не совершить еще одну ошибку.
Но только что же делать с этим страхом? Стереть Ее память я просто не смогу, ведь это не только огромный риск, но и уничтожение части Ее личности. Нет, такой вариант нельзя даже рассматривать. Но что еще? Как же убедить в том, что я никогда не причиню ей вреда? А, может быть, страх уйдет, если затмить его более сильными эмоциями?
Глупо обманывать самого себя, мне просто хочется снова стать к Ней немного ближе и ощутить себя по-настоящему любимым, но ведь это и впрямь может сработать. Почему нет? А убеждать можно совсем не только словами. Да и просто на время забыть все проблемы и заставить Ее жить одним моментом будет очень приятно.
Если же ничего не получится... ну так и что с того? В любом случае, подобное удовольствие вполне стоит даже и больших страданий.
- Просто я никогда не видел смысла говорить о том, что естественнее, чем сама природа. Но, если ты хочешь, скажу. Я люблю тебя, котенок.
Глава двадцать третья
Как же все это неправильно. Вместо того, чтобы заниматься устранением угрозы со стороны Лидера или подготовкой революции, я просто приятно провожу время со своим любимым. Как ни странно, и впрямь приятно, даже страх почти перестал ощущаться, сменившись абсолютно другими чувствами. Но все-таки я ведь должна сейчас посвящать все свое время Цели, чтобы не быть раскрытой раньше времени.
Должна. А хочу ли? Впрочем, пожалуй, все же хочу. Тем более, что Адольф сделал мне великолепный подарок в виде готового и совершенно идеального плана по незаметному захвату Лидера на время необходимое для внедрения системы контроля. Вряд ли я сама смогла бы спланировать нечто подобное.
Все же я не могу смотреть на него без восхищения. Наверное, я и сама не меньшее чудовище, чем он, потому что смотрела на его действия на той записи даже с некоторым удовольствием и, несмотря ни на что, все еще продолжаю восхищаться своим творением. А ведь и тогда я восхищалась. Эта равнодушная жестокость, безмятежное лицо, безразличный взгляд, с любопытством исследователя изучающий бьющихся в агонии живых людей. Это было... жестоко, да, но очень-очень красиво.
Все же любовь - волшебное чувство. Никогда и не предполагала, что можно так много думать об одном только человеке, пусть даже и настолько интересном. А уж сколько глупостей можно сделать из-за одной только влюбленности и вообразить страшно. Столько времени я искала магию на отдаленных планетах и в исторических книгах, а нашла совсем не там, где могла ожидать.
Да, мечты часто сбываются вовсе не так, как планировалось. Но это даже хорошо, потому что предсказуемая жизнь была бы слишком скучной. Самые идеальные планы всегда трансформируются из-за каких-то нелепых случайностей, которые невозможно было предсказать. Если умеешь грамотно и вовремя подстраиваться под ситуацию, ты почти гарантированно достигнешь успеха.
Интересно только, на чем же попался мой бывший возлюбленный? Мы с ним рисковали, занимаясь незаконными делами, но он всегда славился умением заметать следы и выворачиваться из любой ситуации. Маловероятно, что наши милые развлечения, которые, несмотря ни на что, были больше детскими играми, нежели настоящими преступлениями, могли раскрыть. Нет, я почти уверена в невозможности этого.
Любого преступника в первую очередь выдает именно мотив. И любое следствие всегда начинается с опроса тех, кому могло так или иначе быть выгодно совершенное. Если мотива нет, найти преступившего закон помогут, наверное, только неопровержимые улики, а их Джаайн оставить просто не мог. Пусть я и доверилась ему больше чем следовало, но все-таки не настолько плохо я знаю этого человека.
Если он и впрямь попался, это все же было что-то не связанное со мной. Конечно, потом по цепочке наверняка вытянули абсолютно все, однако первопричиной, вероятнее всего, оказалась торговля белым изумрудом. Так символично - человек, считавший жизнь игрой, а людей игрушками, продавал этим самым людям мечты. Джаайна это всегда очень веселило. Один из опаснейших преступников Земли, торговец счастьем, что отнимает душу.
Думаю, многие осудили бы его, но я... не могу. И дело даже и не в том, что сама я не намного лучше. Просто не умею осуждать других людей. В этом мире все слишком неоднозначно. Действительно ли те, что погружаются в собственные мечты посредством белого изумруда, несчастны? И действительно ли это, пусть и делающее человека недоступным для окружающих, воздействие так уж плохо?
Да и есть ли вообще в нашем мире эти понятия "хорошо" и "плохо"? Каждый понимает эти слова по-своему. Не хочу рассуждать на эту тему. Ведь не смотря ни на что, сердце сжимается от развернувшейся передо мной картины.
Площадь, окружающая круглое каменное возвышение, заполнена людьми. На совершенно разных лицах будто бы кистью умелого художника нарисованы одинаковые чувства. Азарт, боязливое предвкушение. Все эти люди пришли смотреть на смерть. Еще несколько минут назад я могла их понять и даже разделяла часть эмоций толпы, но теперь все это кажется отвратительным.
Только и уйти нельзя. Проталкиваясь ближе к центру площади, я пыталась выделить из толпы невзрачное мужское лицо с живыми черными глазами, но найти его не могла. Скоро начнется казнь. Мне очень нужно было успеть до ее начала, найти необходимого человека и остановить будущего революционера, если он попробует воспрепятствовать исполнению приговора. Девочку, конечно, немного жаль, ведь она совершенно невиновна, однако это ничего не меняет.
Любимая младшая сестренка, наивная красавица и единственная отрада в жизни "моего" мятежника. Улик против нее больше чем достаточно, но брат абсолютно уверен в ошибочности приговора. И, между прочим, он абсолютно прав. Однако бороться намного проще, когда терять уже нечего. Когда целью жизни стала месть убийцам близкого человека.
Под пытками эта малышка призналась во всем, хотя и не сдавалась очень долго. Глупая. Никогда не понимала этой странной логики - терпеть невыносимую боль, чтобы потом все равно быть казненным. Не лучше ли сразу признаться во всем? Впрочем, для меня это даже удобно, ведь следы истязаний на теле сестры еще больше разозлят черноглазого харизматичного мужчину, которого я выбрала на роль лидера оппозиции.
Где же он? Времени оставалось все меньше, а я продолжала путаться среди толпы, тщетно пытаясь отличить одно лицо от другого. В моем сознании все уже смазалось от быстрого движения и огромного количества одинаковых лиц. Одинаковыми они, конечно же, были лишь на первый взгляд, но только я уже не была в состоянии рассматривать бесполезных и почти противных мне людей. Только подобравшись к самому центру, где вокруг возвышения остался маленький промежуток, я наконец-то увидела искомое. Страх, ярость, отчаянье, какая-то обреченная решимость... на удивление выразительное, живое лицо. Наверное, именно эта черта в нем так привлекательна. В будущем этот человек будет испытывать другие чувства и заражать ими других, призывая к борьбе..
Сейчас он еще не знает своей судьбы. В этот момент мой мятежник готовиться к самоубийственной атаке, желая даже не спасти сестру, но хотя бы подарить ей легкую смерть, а если повезет, и успеть убить самого себя. В мои планы это не входит. Ведь так легко, в толпе, посреди людей, приблизиться и в нужный момент схватить за руку, останавливая.
Легко. Через несколько минут начнется казнь. Не хотелось бы смотреть на такое, ведь после увиденного мной на показанной Адольфом записи, почти любые пытки вызывают отвращение и страх, но все же эта часть плана лежит полностью на мне. Мой любимый занят выманиванием упрямого Лидера, созданные разведчики также занимаются делами, и даже подчиненные люди делают куда более сложную работу, чем я сейчас.
Время шло медленно-медленно, но вот толпа все же раздвинулась, образуя живой коридор. Вдалеке показалась процессия из королевских стражников, ведущих закованных в необычные цепи из черного металла заключенных. Я стояла вплотную к моему будущему мятежнику, готовясь схватить его за руку, как только осужденная сестренка подойдет немного ближе...
Я спокойно наблюдал, как медленно прогуливаясь по лесу, моя цель приближается к замаскированному входу на базу. Естественно, не в одиночестве, но в моей лаборатории вполне хватит места для троих человек. Все оказалось даже проще, чем я рассчитывал, и это несколько настораживало, однако обращать внимание на подобные мелочи сейчас смысла не было.
Готовясь к бесшумному захвату, я точно также как и всегда наблюдал за своей любимой. Сейчас это было, пожалуй, даже важнее Лидера, ведь глупая маленькая девочка, благодаря которой и ради которой я живу в этом мире, опять решила влезть в неприятности. Конечно же, с самого начала было абсолютно ясно, чем закончится Ее удивительно странный план, однако вмешиваться было бы неправильным. Все, что можно было сделать, это максимально обеспечить безопасность моей Создательницы, с чем я справился на сто процентов. Пожалуй, если бы рядом с Ней взорвался целый склад боеприпасов этой планеты, это ни на что не повлияло бы. Невидимый гибкий щит из сгущенного кислорода, реагирующая на адреналиновый выброс звуковая граната, замаскированная под каблук ее любимых туфелек, мгновенно подстраивающаяся под любую температуру, вплоть до абсолютного нуля и двух тысяч градусов по Цельсию, одежда... и это только малая часть той защиты, которой я смог Ее окружить.
И все-таки сейчас не могу не думать, что, возможно, совершил ошибку. Может быть, нужно было просто рассказать о несовершенстве построенного плана? Только, уверен, это помогло бы лишь ненадолго.
Как бы Она не обманывала даже саму себя, я совершенно точно знаю, что Ей нужны эмоции, причем не только и не столько чужие, сколько свои собственные. Это очень сложно, но нельзя не признать, что моя любимая - адреналинщица. Она просто не может жить без риска, хотя и ругает тех, по Ее мнению, странных людей, что гуляют под смертоносными лучами алого светила. Но на самом деле, любое Ее увлечение так или иначе несло угрозу если и не для жизни, то для Ее спокойствия и счастья. Психологические эксперименты, издевательства над людьми, доведение до самоубийства, торговля наркотиками - все это всего лишь попытка получить достаточно яркие эмоции. Даже любовь Ее всегда неразрывно была связана со страхом. И все эти фобии. Дело ведь совсем не в том, что Она не может избавиться от навязчивых страхов. Нет. Она не хочет. Действительно не хочет, хотя и не стремится это осознать, предпочитая оставаться в неведенье.
Пусть так. Наверное, можно было бы вмешаться, но только будет ли это по-настоящему правильным? В этом я совсем не уверен. Да и поздно уже что-либо делать, потому что в этот момент я слишком далеко и почти не могу влиять на происходящие события. Только наблюдать, хотя уже и это достаточно интересно.
По живому коридору четкими шагами продвигаются к центру площади королевские стражники в напыщенной и пестрой желто-красной форме. Каждый из них держит в руках кончик матово-черной цепи, пристегнутой к массивным металлическим кольцам на шеях осужденных. Жители этой страны немного отличаются от тех, на кого рассчитывала моя любимая, создавая свой образ, а потому Ее белоснежные волосы и хрупкая фигурка резко выделяются из толпы. В огромных, невероятно красивых, но каких-то неестественных и неправильных ярко-синих глазах я улавливаю настороженное ожидание.
Процессия приближается, и Ее тонкая бледная рука уже совсем рядом с рукой нужного Ей человека, но погруженный в страх и сомнения он не замечает внимания самой красивой девушки во вселенной. Миг, и из живого коридора наперерез стражникам вырывается пара. Конечно, Ее сил не хватило, чтобы удержать здорового взрослого мужчину, а он, естественно, и не подумал остановиться, когда в его руку вцепилась незнакомая женщина.
Только цели своей он также не добился. Дополнительный груз в Ее лице вовсе не способствует повышению скорости, и намерение убить сестру самостоятельно, не допустив казни, будущему мятежнику воплотить в жизнь не удалось. Стражники заступили дорогу невезучему убийце, не давая скрыться ни ему, ни испугавшейся девушке, все еще цепляющейся за руку "своего" революционера, будто бы надеясь на защиту.
По человеческому морю пронеслась волна удивленных перешептываний, и коридор сомкнулся в узкий круг, но тут же вновь разомкнулся, пропуская вызванный переливчатым свистом ярко-желтого свистка в подкрепление отряд стражников. На запястьях моей девочки защелкиваются тяжелые цепи, но на лице Ее смешанный со страхом восторг. Кажется, я все-таки угадал.
Несмотря на кажущуюся осторожность и безэмоциональность, Она мечтала о приключениях, а теперь одновременно напугана и счастлива, даже думая, что не получит помощи. Теперь я наконец-то понял, что же такое ребенок. Это когда у человека есть все предпосылки для догадки, но он не желает признавать очевидное, предпочитая находиться в собственных иллюзиях. Когда желание расходится с логикой, но все равно остается намного сильнее разума. Как у Нее.
Можно было бы устроить героическое представление со мной в главной роли, и, несомненно, такое Она запомнила бы на всю жизнь, но, к сожалению, времени для этого осталось слишком мало. Кроме того, есть у меня и куда более важное дело, требующее внимания даже в большей степени, а потому спасением моей любимой займутся другие.
В конце концов, хоть я и собираюсь оставаться в живых как можно дольше, не исключена и ситуация, когда рядом с Ней не окажется меня. Малышке нужно учиться самостоятельно просчитывать последствия своих поступков, не обращая внимания на желания, и в этом Ей следует помочь. Лучшим учителем, конечно же, стала бы боль, и окажись на Ее месте кто-нибудь другой, я помедлил бы еще некоторое время, но... не могу.
Быстрое внедрение системы полного контроля в сознание Лидера потребует почти полного сосредоточения, а значит ощущение Ее отрицательных эмоций, да и вообще опасной ситуации, в этом случае будет совершенно лишним. Ну что же, значит пора организовать мятеж в главной столичной тюрьме этой маленькой страны, пока пойманную "парочку" не начали допрашивать при помощи пыток.