Рабочие пришли в наш двор, как только стаял снег. Разложили инструменты, быстро установили две железные опоры (очень высокие) справа и слева от дороги, возле помойных баков. Потом опять всё стихло.
- Теплотрассу будут класть! - прокомментировал всезнающий Иван Степаныч.
Прошло немного времени, рабочие вернулись. И потянулась через весь двор уродливая серая змея. Толстые трубы легли поверх железных опор, спускаясь, опоясали весь дом, и лишь вдалеке, где-то у здания школы, нырнули наконец под землю.
Трубы потом обложили стекловатой, запеленали в кольчугу металлической сетки, что, однако, не меняло общей картины. Наш двор был обезображен. Правда, это никого не волновало, подумаешь, большое дело! Важнее было другое, - трубы теплотрассы прошли аккурат через насест.
Тут необходимы пояснения. Насест находился в самом углу двора, между помойкой и гаражами. Название наверняка придумал Мурат, словечко в его духе, Муратик у нас вообще большой юморист. Фактически насест - просто две скамейки и фанерный ящик, заменяющий стол. Наши дворовые облюбовали это место давно, ещё в прошлом году. Собирались обычно вечером. Играли в шахматы, карты, пили пиво, просто приходили поговорить, о футболе, маши- нах, да мало ли интересных тем.
Теперь насеста не стало. Мужики потерянно бродили взад-назад мимо привычного места, пока кто-то не догадался оседлать трубу. Вскоре рядом взгромоздились остальные. Я достал картишки, жизнь помаленьку стала налаживаться.
Однако игра не шла, все были слишком возбуждены.
- Вконец обнаглел народ, - высказался Степаныч. - Уже прям по головам трубы кладут, нет бы в землю закопать.
- Ну даёшь, закопать! - заржал Слон, здоровый детина из дома напротив. - Закопать денег стоит, а бабки, небось, на дороге не валяются. Ничего, так сойдёт, всё равно всем до лампочки.
- И кому вообще понадобилось теплосеть менять, чем старая-то плоха, батареи ведь работают... Нет, ну вот у вас ведь работают? - Не унимался Степаныч. На него сегодня наорала жена, пришлось с утра пораньше брать пиво и идти во двор. А тут такие непорядки, просто безобразие!
Некоторое время молча курили. Наконец подал голос Рамазан Басулиев. Рамазан продаёт арбузы на соседней улице, живёт в общаге через дорогу, да вот прибился к нашим мужикам. Ему обычно наливали, уважали за хорошо подвешенный язык и большой талант к игре в дурака.
- А кто сказал, что это теплотрасса, на ней что, написано? - Рамазан хитро прищурился, сверкнув в улыбке двумя золотыми зубами.
Мужики хмуро поглядели на него, кто-то сплюнул.
- Ты чего несёшь?
- Курица несёт! А я дело говорю, - не полез за словом в карман Рамазик. - Мне братан рассказывал, слышал от знающих людей, эти трубы сейчас по всему городу кладут. Выглядит как теплотрасса, чтоб не вызывать подозрения, а на самом деле...
Рамазан выдержал паузу, достал из кармана большой алюминиевый портсигар, смачно сплюнул, размял папироску, затянулся. Мужики притихли.
- Ну?.. - Не выдержал Вован.
- Лапти гну! Видел, как они тщательно все перекрытия законопатили? А всё потому, что по трубам газ пустят особый, галлюциногенный. И маленькие краники везде устроят, чтобы случись чего, мозги всем сразу прочистить. Слыхали небось про зомбирование.
Кто-то хихикнул первым, потом заржали остальные, атмосфера разрядилась. Громче всех надрывался Слон.
- Во даёт, наркоту дармовую по трубам пускать! Расскажу сегодня своим, все лягут!
Мурат, до сих пор подозрительно молчаливый, докурил сигарету, раздавил окурок носком дорогой бежевой туфли. Потом поднялся, проговорил лениво:
- Эх, темнота, про эти трубы в газете написали, я ещё месяц тому назад читал. Трубы тянутся от центра, от самого Кремля. Использоваться будут для экстренной сверхсекретной курьерской связи. Да только нашёлся там у них стукачёк, выдал прессе государственную тайну.
Мужики зашумели.
- То есть как, для курьерской связи? По ним что же, курьеры на карачках будут бегать туда-сюда? Ты, Мурат, случайно, головой не ударился?!
- Зачем на карачках, нормально бегают. Просто курьеры там - здоровенные крысы-мутанты, сверхумные, специально выведенные для этой работы. Про них уже прошла в газеты информация, когда несколько штук сбежало в тоннель метро. А потом сверху спустили приказ, и замяли всё мигом, превратили в первоапрельскую шутку. Но шила в мешке не утаишь, так-то вот...
Народ безмолвствовал. Наконец Вован, прыщавый балбес из второго подъез- да, желая привлечь внимание, и отчаянно завидуя предыдущим удачливым рассказчикам, резко поднялся, ляпнул невпопад:
- А я, короче, ну это, тарелку видел. С человечками зелёными.
И сел, покраснев как рак. На него посмотрели с жалостью, только Степаныч чуть слышно крякнул, вздохнул: Эээх!
Ситуацию спас Колька, Ивана Степаныча сын. Пятиклассник Коля тоже стремился во взрослую компанию, вот и сегодня примчался неведомо откуда, сжимая в руках большой полевой бинокль.
- Пап, ты не знаешь, кто на Луне написал слово Аня?
- А, чего тебе? Час от часу не легче... Тебе кто разрешил взять дедов бинокль?
- Спокойно, пап, это для дела, - чтобы Луну рассмотреть получше.
- А зачем её рассматривать? - не понял Степаныч.
- Так я же говорю, на ней кто-то нацарапал слово Аня. И кажется, ещё сердечко.
- Ну-ка дай. Вот чёрт! Да что сегодня такое?!
Мужики по очереди рассматривали ночное светило. И точно, в бинокль хорошо видно, - нацарапано Аня, и сердечко со стрелой навылет.
- Да, мастера... - поняв, что полностью завладел вниманием взрослых, Колька в задумчивости цедил слова. - Хакнули небо!
- ?..
- Ну, что тут непонятного? У них на небе тоже, поди, есть толковые пацаны. Хакеры, короче, взломали подпрограмму, (мальчик посмотрел на нас, как учитель смотрит на нерадивых двоечников).
- Не знаю, как может называться эта бесплатная демо-версия, что-нибудь вроде: Ночное небо, звёзды и Луна. Дешёвка, короче, взломать было не сложно, я уверен. Вот какой-то умник и постарался, написал имя своей девки, (Коленька ткнул пальцем вверх). - Испохабил нам светило, подлец.
Все переглядывались в недоумении. Да, похоже, у парня башню снесло. Вот оно, новое поколение, всякие там компьютеры, фильм Матрица, вирту- альная реальность. Но чтоб такое отмочить!
Один только Степаныч продолжал задумчиво рассматривать бинокль. Почуяв беду, Колька отодвинулся подальше, но поздно. Совершив бросок, мозолистая клешня отцовской руки сомкнулась на ухе юного вундеркинда. Коленька взвыл сиреной.
- Ты знаешь, урод, шутник грёбаный, сколько стоит цейсовская оптика!! Думаешь, нацарапал на бинокле три буквы, и можно мне мозги компостировать! Всё, с новым велосипедом прощайся.
Ответом на отцовский гнев было отчаянное завывание. Наконец экзекуция закончилась, рыдающий Колька утёк зализывать раны.
Мужики нервно курили, переваривая случившееся. Надо же, сопляк навешал дикой лапши, а мы... Нет, конечно никто не поверил, но всё-таки, как-то было обидно.
- Во даёт пацан, - высказал своё мнение Слон, и неуверенно заржал.
Но его не поддержали. Вечер определённо не клеился.
Солнце зашло, и сразу стало холодно. Зябко подёрнув плечами, Вован полез в карман куртки, достал поллитровку и пластиковые стаканы. Молча выпили, закусывать было нечем.
Всё, пора домой. Я поднял голову, и зачем-то посмотрел на Луну. На её круглом жёлтом боку неровными буквами было нацарапано слово Аня. Кстати, вполне чётко видно без бинокля. И сердечко тоже имелось. Я опустил глаза.
Не спеша допивали Пшеничную. Вдруг позади нас, из отверстия в трубе выглянула здоровенная крысиная морда. Посмотрев на мир умными злыми глазками-бусинами, зверюга вновь исчезла в тёмном чреве теплотрассы.
Вскоре из отверстия высунулась блестящая металлическая трубка с краником на конце. Крысиная лапка повернула краник, и оттуда повалил зелёный газ, он мягко светился в лучах Луны. Я зевнул, поднялся и отправился домой спать.
А за домом, тихо и неслышно в наступившей ночи, опустилось на землю летающее блюдце. Зелёные человечки выходили из него, устремляясь куда-то по своим делам.