Правило левой ноги
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
ПРАВИЛО ЛЕВОЙ НОГИ
1
- А где Гусинская? - спросил преподаватель начерталки, офицер в отставке Нил Потапыч Фасахов. Его лекции всегда были ёмкими и информативными и он умело выстраивал драматургию лекции так, чтобы в голове студента оставалось самое главное. Даже у "неправильных" школяров науки, которые пространственным мышлением не обладали и сборочные чертежи сдавали с третьего или четвёртого захода. Заправить ему голову не удавалось никому и он сразу же уличал тех, кому чертежи выполнял кто-то посторонний.
--
Ещё не подъехала, - пояснила староста группы Женя Селивёрстова, симпатичная светлая шатенка с профилем и причёской Марины Влади. Женю всегда сопровождала Люба, которая чем-то неуловимым в себе остужала темперамент парней, и её соседство обеспечивала яркой девушке некую безопасность.
--
Подождём или не стоит? - спросил Фасахов у группы. Это значило, что материал сложный и опоздавшим будет трудно догонять группу.
--
Она не опаздывает намного, - пояснила Люда Куманова, - Нил Потапыч, лучше подождать. Группа хорошо знала и Лену Гусинскую и завкафедрой технической графики и приготовилась к очередному экспромту в исполнении Лены и Фасахова. Этот солидный и видный мужчина выбрал её в качестве эталонной площадки и на ней проверял эффективность восприятия своего предмета. Если Гусинская всё улавливала, то можно идти дальше. Лена была вполне сообразительной и развитой девушкой с одной особенностью - очень стеснительна. И если что-то не понимала, то никогда не останавливала преподавателя, чтобы тот дал пояснения. Поэтому всегда усаживалась подальше и следила как бы издалека, чтобы войти курс на следующем витке пояснений лекторов. А в конспектах оставляла пустые места, чтобы потом их заполнить.
Семидневная война арабов с Израилем закончилась совсем недавно и Фасахов вернулся оттуда, будучи военным консультантом при зенитном дивизионе египетской армии. Едкие шпильки по этому поводу он отпускал с армейской прямотой и славянским юмором. И про бабьи платки на лицах арабских солдат, из-за которых те видели мир и сложную технику в узкую щелку, и про вечернюю и утреннюю молитву и прочее из быта армии дружественного нам Египта студенты знали точно и из первоисточников. А про туземных офицеров он вообще многозначительно молчал. Ребята знали кое-что об этом от других офицеров военной кафедры и при случае направляли его требовательность чуть в сторону от себя. Фасахов делал вид, что студенческой хитрости не догоняет и кое-что по этому поводу выкладывал. Откуда-то он знал массу подробностей и про израильскую армию. В том числе и про женщин на военной службе. На прошлой лекции он как раз сообщил пикантные подробности.
--
У них, что, в стране с мужчинами проблемы, раз они женщин берут в армию? - спросила Лизочка Лифшиц, кудрявая блондинка с характерным профилем и мягким выговором. Она происходила из Одессы и выглядела настоящей южанкой. Если её встретить на пляжах средиземноморья, то за местную уроженку она бы сошла и в Греции, и в Италии, и во Франции.
--
Похоже, юная леди, вы попали в самую точку, - улыбнулся Фасахов, - арабов в ближайшей округе больше ста миллионов, а в Израиле и десяти нет. Так что там служат все. На огневые позиции, правда, женщин пока не посылают. Ну и льготы им за это полагаются. Субсидии на учёбу и прочее.
--
И как они вам показались? - спросил Паша Забелин, в армии отслуживший и про доблесть солдат независимой Африки и свободной Кубы знавший из собственного опыта. Но всю эту экзотику он видел либо в прорезь прицела, либо через забор военной базы. Бывший офицер понимающе улыбнулся коллеге и изрёк:
--
Дамочки в бурнусах и паранджах в Каире - совсем не то, что показывают в роскошных фильмах про восток. Настоящие египтянки на рынках жестикулируют будто глухонемые. У наших цыганок на пальчиках мы видим изысканную гармонию атласных подушечек и пары колечек по сравнению с ювелирной лавкой на пальцах египтянки. У взрослой женщины их не менее двух десятков! - Фасахов сделал паузу, чтобы студенты прониклись величием европейской культуры и затем снизил энергетику, перейдя к тонкостям словесности, - И в обличье и речи такой женщины нет ничего, что заставило бы прочитать Хафиза, Рудаки или Омара Хаяма. Увы! - Ну, а израильтянки - это же европейские женщины, там и настоящие блондинки попадаются. Однако, мадемуазель Лифшиц, вы на их фоне суперзвездой будете. Не та у них кровь, не та. Хоть и земля обетованная.
Дверь в аудиторию открылась и на пороге появилась Лена Гусинская. Про израильтянок с автоматами тут же забыли: как же, Лена пришла!
--
Вот, извините, опоздала. За конспектом вернулась. Сумочку купила вчера и кое-что забыла переложить. Преподаватель оценил смущённую девушку и молча кивнул. Она отправилась на своё место, а группа разочарованно вздохнула - парного конферанса не будет. И лекция началась. Напряжённо и насыщенно прошёл первый академический час, не менее продуктивным оказался и второй. Когда до звонка на большой перерыв осталось чуть больше пяти минут, преподаватель устроил беглый, похожий на артподготовку, опрос и убедился, что большая часть группы всё усвоила.
--
Гусинская, - раздалось желанное для группы и Лена тут же покраснела от предчувствия, - возьмите, пожалуйста, сумочку, сейчас мы с вами сделаем пару эпюр этого чуда галантереи. И убедимся в том, как начерталка может пригодиться даже самой привередливой моднице.
Лекции Фасахова были яркими и образными, а некоторые фразы стали институтским фольклором. Чего стоило одно правило левой ноги! Его он применял в тех случаях, когда известные постулаты, законы и теоремы не работали совершенно. Исследование конструкции сумочки пошло по накатанной колее и материал лекции всплывал в головах даже средних студентов. Звонка на перерыв обитатели аудитории как бы и не услышали. Сумочка и Гусинская удерживали внимание прочно и в буфет никто не заторопился.
Лене льстило внимание видного мужчины и она понимала, что этим неплохо бы и воспользоваться, но врождённая стеснительность мешала. Ей нравился Романцев, но он её не замечал, как и многие ребята из их потока, выделяя Женю Селивёрстову. Хотя эта ягодка росла явно не на его поле. Однако кто в эти годы смотрит на такое? - Не обращал внимания на несоответствие и Романцев.
Он одно время дружил с Людой Кумановой, но держал эту сообразительную и симпатичную девушку на дистанции и та чуяла, что ей не светит. Хотя, как и положено при таких делах, Романцев целовал Люду по-настоящему и вообще уважал в ней всё женское. С ним она себя познала по-настоящему впервые и была благодарна бескорыстному учителю. Уж если он приглашал домой на новую книжку стихов, то обещанное выполнял и всё доводил до логического конца, не прибегая к лукавству и соблазнам. Были и стихи, и их вкушение, были попытки девушки перевести внимание на себя, ну и ответное почитание мужчины тоже и Люда в такие минуты себя даже не пыталась сдерживать: Романцев прощал и глупость, и поверхностность, и отсутствие изящества, и многое другое взамен на непосредственность и отзывчивость. Эти качества, на его взгляд, были первостепенными и базовыми для женщины, остальное же вполне прирастало к ним в своё время. И этим временем было общение с мужчиной. Дружбе Люды с Романцевым завидовали многие и не упускали случая это проявить, вставляя шпильки по делу и без него, в том числе на интимные темы. Они изредка ходили в кино и на спектакли, что-то обсуждали, однако к зачётам и экзаменам готовились порознь. Семья Романцева имела приличные доходы, поэтому стипендию он мог получать только при отличных отметках. И он её получал с самого первого семестра. А это требовало напряжённой и рутинной работы с учебниками и конспектами. Люде же достаточно не иметь "хвостов", чтобы её стипендия поднимала семейный бюджет, поэтому она себя учёбой особо не утруждала. Возможно, именно это и сыграло сдерживающую роль в их отношениях, кто знает.
Романцев был непохожим на других и этого не смущался. Наиболее проницательные и продвинутые горожанки с факультета его выделили сразу и могли составить достойную пару, однако мужские интересы Романцева были далеки от них. Среди однокурсниц его никто не интересовал, а младших студенток он вообще не жаловал. Говаривали, что у него есть кто-то в университете на биологическом, но точно этого никто не знал. У Люды Кумановой спрашивали, чем они занимаются, когда бывают вместе и что он за штучка, но она особо не откровенничала, проникшись обычным для женщины чувством верности близкому человеку. В том, что Романцев не подведёт и при случае протянет руку, как бы ни обернулась её личная жизнь, она не сомневалась. Это было где-то на уровне инстинкта. Она не питала иллюзий на собственный счёт, поняв в этом парне кое-что из мужских черт.
Влюблённость Ленки Гусинской имела собственные корни, которые обнаружились в сентябре первого курса, когда Романцев вытащил её из толпы местных парней. Осенние сельхозработы для студентов в те годы были нормой и на них кто-то отдыхал, как бы продлив каникулы, а кто-то использовал, как шанс подзаработать. Романцев относился к "зарабатывающим", несмотря на, казалось бы, не пролетарское происхождение и достаточно солидное материальное положение. Просто он привык обеспечивать свои личные нужды сам и иждивенчества не терпел даже в малом. Его группа попала в большой колхоз, где были нивы, поля, сады и различные фермы. На работу возили на машине, если участок был дальним или на тракторной тележке, если не очень далеко. Два раза в неделю в клубе устраивали танцы и там собирался местный бомонд. По случаю приезда студентов в клубе стало не протолкнуться, каждому хотелось своего: студентам - развлечься и потанцевать, местным парням - приключений, а девушкам - новых знакомств. Вообще, среди местных девушек было немало привлекательных и студенты присматривали себе подруг, не заглядывая в паспорт и табель успеваемости. Большая часть тех, что ходила на танцы, была в возрасте выданья или пережидала неудачу с приёмными экзаменами в вузах и техникумах. Попадались и школьницы, но и тут был полный порядок, они сразу говорили об этом.
Прецедент случился во вторую субботу после танцев, Лена в отместку фрондирующим сокурсникам решила блеснуть с аборигенами светскими манерами и попала в переплёт. Её окружило несколько человек и все на спиртовом взводе домашней выделки. Она опомнилась и попыталась было их образумить, но куда там! Кто знает, как бы всё обернулось, не окажись поблизости Романцев, он неспешно прогуливался с местной красавицей. Было сравнительно тепло, не очень поздно. Девушка была гордая и тот факт, городской парень остановил свой выбор на ней, внешне ни в чём не выражался. Она опиралась на его руку и всё! Со вкусом и прочими женскими качествами у неё была гармония и Романцеву Татьяна приглянулась сразу -лицом и фигурой она ни в чём не уступала городским, а чистотой и свежестью и превосходила. У них уже всё сложилось и на эту девушку никто не претендовал. Однако прогулка с местной девушкой для приезжего - всегда риск и Романцев сторожко поглядывал по сторонам, чтобы не влипнуть в историю. Поэтому девушка держалась за левую руку парня, обеспечивая тому круговой обзор и свободу для правой руки.
Толпа местных приблатнённых в кепках с пуговками посредине и явная горожанка, прижатая к хлипкому плетню, насторожили Романцева сразу же. Вскоре в хрупкой фигуре девушки он распознал Ленку Гусинскую. Лена была девушкой изящной и даже чересчур. При росте около 170 см, вес у неё вряд ли превышал 45 кг. Изо всех женских достоинств, которые бросались в глаза парням, девушка обладала лишь выразительными глазами и пушистыми ресницами. Отсутствие привычных выпуклостей тут же попало на язык "кепкам" и они упражнялись по этому поводу исключительно нагло и проверяли себя: не обман ли зрения, может, под одёжкой что-то и есть? Оцепенев от страха, Лена почти не сопротивлялась и это раззадорило парней. Они проверили и ничего не нашли. Затем напрягли мозги и перешли к следующему: - Раз так, может, это и не девка вовсе! Ныне все в штанах ходют! - Сама сымешь или помочь?
Насчёт намерений толпы и их гогота Романцев понял всё и сразу: Ленка в беде, надо выручать, если "кепконосов" не ошеломить, будет плохо. Тут лишь один путь - ярость и натиск и всё это за пять секунд, пока эти олухи не опомнились. Романцев упрятал свою даму за изгородь и велел не высовываться. Присмотрел кол покрепче и пошёл на толпу, выбирая цель для первого удара, чтобы сразу и наповал. Увидев её, дальше он действовал на автомате. Тот, кого надо вырубить сразу, стоял чуть в сторонке и через губу цедил Ленке что-то оскорбительное. И Романцев рыкнул, как таёжный хищник, пугая шелудивую мелочь и вызывая на бой кого покрепче. оманцев ро
--
Кепочки с клиньями открытых боёв сроду не водили и от вида фигуры Романцева кураж потеряли тут же. Кол в руке нападавшего означал, что кто-то из них окажется в глубоком ауте до утра. Да и остальным без рваных ран тоже не обойтись и парни трусливо слиняли от одного звериного рыка.
Лену проводили до дома и по ходу Романцев ненавязчиво просвещал её насчёт реалий жизни, а та цепко держалась за его локоть, шмыгала носом и пыталась удержаться от слёз. Татьяна шла рядышком и видела, что он деликатен и корысти от момента не ищет. И вообще, студентка больше напоминала обиженного подростка, чем девушку - так мало увидела в ней Татьяна женского. Всё существо Лены Гусинской по этой части было в зачаточном состоянии и никакой ревности у давно оформившейся Татьяны вызвать не могло. А про то, что она с ним на свидании, уяснила и эта горожанка, вежливо распрощавшись с ними у своего дома. Такая обходительность произвела впечатление и она заглянула ему в глаза, в ответ парень чуточку притянул её к себе и коснулся щекой. От мужского дыхания Татьяна аж взвилась. Ничего подобного она даже представить не могла и приготовилась извлечь максимум возможного. Девушке уже двадцать и по местным меркам она достигла пика зрелости, после чего: либо замуж, либо переезд в город.
Наутро Лена была уже в порядке. Ночь в размышлениях оказалась продуктивной и она успела немножко вздремнуть. К сожалению, акция воспитания аборигенов с дикарями из средней полосы России оказалась несостоятельной. Они иного языка кроме силы не признают. Так что Романцев со своей красоткой там оказался вовремя.
Студенты на следующий день попали на картофельное поле и Лена отметила, чтооманцев
до бригадирской планёрки Романцев выглядел вялым, но к обеду отошёл и с кулями картошки расправлялся играючи. Чуть позже у Лены прошли и обида, и ревность и она узнала, что злополучную нефертити зовут Татьяной и она добрая девушка. К такому выводу она пришла, вспомнив выражение её глаз и откровенное сострадание на лице - у записных стерв такого не бывает. И на следующих танцах она ей это высказала напрямую. Рядышком с Татьяной стоял Романцев и слушал речь однокурсницы. Его она как бы не замечала, хотя это было из-за стеснения и девичьей робости. Однако Романцев её добродетели отметил: расцеловал в обе щёки и сказал своей девушке:
--
Вот оно, истинное благородство! В её словах нет ни капельки ревности, Татьяна, смотри и наслаждайся!
2
Сельхозработы завершились в начале октября и практичные парни привезли с собой не только деньги, заработанные в колхозе, но и уйму продуктов с колхозного склада и кое-что от деревенских приятелей и пассий. Романцеву тоже кое-что перепало, но он свою долю определил в общий котёл. Это были настоящие деликатесы: солёные грибы, квашеная капуста, огурцы и помидоры в банках, узел с печеньем и булочками, кувшин с мёдом и бидон с малиной в сахаре. Три ящика с гостинцами для него привёз Николай, брат Татьяны, он работал на тракторе. Николай к этому горожанину отнёсся с должным уважением, поскольку знал по тяжёлой работе в поле и покладистости, когда что-то надо сделать, несмотря на обычные поганые обстоятельства или некстати пошедший дождь. А в критериях человеческих ценностей у мужчин это всегда весомый фактор. Да и благородный роман сеструхи с горожанином сильно повышал её шансы как невесты. Репутация Татьяны к концу трудового месячника студентов стала очень вес значимой и свахи на неё посматривали очень уважительно: и парень что надо, и красиво ухаживал, да и вообще, рядом с ним Татьяна расцвела и выглядела павой - куда смотрели раньше! Другие деревенские в этом плане ей сильно проигрывали и откровенно завидовали. О ночи прощания Татьяны с Романцевым не знал никто и только по сухим и светящимся глазам сестры, вошедшей в дом ранним утром, брат понял, что гость явил себя настоящим мужчиной.
По приезду в общежитие гостинцами заполнили большую кладовую, поэтому на чаи со всем этим роскошеством ходили даже горожане и сия процедура продолжалась несколько недель. Однако Лена всё это игнорировала принципиально. И пила в пику всем кофе из пакетиков. Сердобольная Лида Федотова угощала конфеткой и девушка стоически закусывала подушечками в сахарной пудре, отворачиваясь от дарёного мёда с вареньем. К тому времени принципиальность и верность выбранной линии у неё заметили все, как и оригинальную манеру одеваться. Лена была единственной в группе, кто отличался последовательностью в соблюдении некоей, известной лишь ей, линии. В этом девушка была совершенно непохожей на других. Она хорошо вязала и часто дополняла свои наряды вещицами собственного изготовления. То это была повязка на голову вместо шапочки, то диковинная сеточка из синтетики, причудливо наброшенная на юбку и издающая волнительный шелест, то полосатые гетры и шотландский килт, то ещё что-то, не менее яркое и экзотическое. Магазинной косметикой она почти не пользовалась и вполне обходилась домашними средствами. Но пахло от неё исключительно свежо и чуточку волнительно. Иногда это была мята, иногда чебрец, бывали и вещи вообще неизвестные в средней полосе: к примеру, радиола розовая или пахучий пустынник. Лену с интересом наблюдали, в какой-то степени вкушали, но сближаться опасались - слишком необычна. И потом, все помнили о женских стандартах - Лена не вписывалась даже в самые скромные.
Начался учебный семестр и спортивная кафедра расписала студентов группы по секциям и командам. Романцев был хорошим волейболистом, Лена в школе тоже играла, но не на том уровне и записалась в секцию волейбола, чтобы бывать у него на виду. Она надеялась набрать вес и подтолкнуть организм к формированию обычных для женщины форм и округлых очертаний. Романцев играл за факультет, а она болела за него, получалось очень выразительно и без потери лица и девичьего достоинства. Её старания на тренировках, отсутствие лишнего веса и хорошая конституция способствовали быстрому прогрессу и в конце первого семестра она попала в резервный состав факультетской команды. Её же радовало то, что она прибавила чуть больше килограмма и пришлось это большей частью на ноги. Двигалась она легче и быстрее других. Иногда её ставили на игры со слабыми соперниками и тут уж она старалась изо всех сил.
--
Ленка, ты молодчина, такой мячик вытащила! - как-то похвалил Романцев и она зажмурила глаза - наконец-то!
В середине декабря произошло событие, которого никто не ждал. И вообще такое в институте случилось впервые. Группа Романцева вышла на перерыв после второй пары и в коридоре увидела компанию второкурсников и девушку. Она была очень приятной и с приличной фигурой, одета явно по-деревенски, но аккуратно и по-своему изящно и окружавшая её городская компания выглядела откровенно "окучивающей".
--
Да это же Татьяна! - узнала её Люда Куманова и подошла к ней. Пара фраз, которыми они обменялись, установила и цель визита - Романцев! Когда он появился в коридоре, гостья замерла в ожидании. Ни "окучивающей" компании, ни спасительницы Кумановой вдруг не стало. И Романцев не подвёл и на этот раз:
--
Танюшка, вот уж не ждал, так не ждал! - сказал он и раскрыл объятия. Она тут же там и оказалась. Их обступили, расспрашивали и она что-то отвечала. Но Романцев вскоре увёл девушку в сторонку и спросил в чём дело. Она внимательно осмотрела его и ответила сразу и честно.
--
После тебя я уже ни кем из наших парней быть не могла. И Привалов, и Семёнов, и Куприянов подступались не раз, свахи обили пороги и извели соблазнами, мол, вот они лучшие, что ты нос от своих воротишь! А я не могу и смотреть в их сторону - не мои! С тобой, хоть и месяц всего, мы и молчали и говорили и всё это про нас и про меня! А с ними кроме поросят на откорм и коровы в приданое и обсудить нечего.
--
Ну, ты из меня плюшевого мишку не делай! - Не такой я, Танюша, совсем не такой! - возразил Романцев, с ней они не только целовались и нежничали. Было в этой девушке много чего, что удерживало от желания сделать из неё послушную наложницу. Сущность женщины в ней сидела глубоко и была видна не всякому. Однако Романцев это углядел и она благодарно раскрылась, не думая о последствиях и живя увиденным и прочувствованным с ним.
--
Ладно, - согласилась она, - мы это потом обсудим. Мы здесь с Колей, он сейчас внизу ждёт. Его послали с трактором, чтобы сдать в капиталку, а меня он попутно захватил. Говорит, что Вич свою девку ни за что за порог не выставит. Это его идея уехать из деревни. Я бы сама не решилась. Решение брата совпало с чаяниями сестры и Романцев понял, насколько для обоих это было трудным и серьёзным шагом. Ну и с её братом у него сложилось летучее мужское братство, когда не рассуждают, а засучивают рукава и спасают положение, у русских такое давно сложилось.
Романцев взял девушку под руку и отправился к главному входу. Татьяна обрела уверенность и с ним шла, как по деревне под перекрёстными взглядами из окошек. Девушкой должны любоваться и эта часть имиджа выглядела исключительной. По пути Романцев узнал и кое-что из подробностей жизни Татьяны после его отъезда. Грустное перемежалось со смешным и это обычная жизнь Страны Советов в середине шестидесятых. Получалось так, что ему надо устроить судьбу девушки в городе. Родных и знакомых у неё здесь нет. Подобное случалось сплошь и рядом и Романцев к этому отнёсся, как к обычной данности.
Николай сидел возле вахтёра и беседовал на темы жизни. Увидев Романцева с сестрой и оценив её настроение, он и сам повеселел. Мужчины обменялись взглядами и солидно поздоровались. Брат ещё раз оценил внутреннее состояние сестры и решил, что они с Романцевым о главном сговорились:
--
Вот, Вич, сеструху тебе привёз! Неладно стало Татьяне у нас. Я и подумал, что ты ей не чужой. А раз так, то поможешь, что в твоих силах.
--
Всё ты сделал правильно, Коля! - Свой век в деревне Татьяна отжила. Не так бы это надо делать, но уж как есть!
--
Вот и лады! - обрадовался брат и сделал следующий шаг, - Так что, берёшь Татьяну или назад увозить?
--
Беру, Коля, беру! - ответил Романцев, - но не замуж! И поживёт она пока у меня, а там видно будет.
--
А замуж ей и рановато, - строго ответил гость из деревни, - и приданого нет, и специальности путней тоже. Учётчица в колхозе - разве ж это работа? - Ладно, Вич, раз берёшь, тогда я побежал, остальное Татьяна сама расскажет. Они по-мужски попрощались, брат заторопился к ожидавшей машине, а сестра осталась с девичьим багажом и во взвешенном состоянии. Предстояла лекция, которую пропускать нельзя, и Романцев размышлял, куда пристроить девушку на два часа: оставлять у входа, ни к чему, приставать будут все, кому не лень. На первом этаже была техническая библиотека и он отправился туда. Свой багаж вахтёру Татьяна не доверила и потащила с собой. Договориться с женщинами, чтоб те присмотрели за гостьей, получилось быстро и, чмокнув девушку в щёку, Романцев ушёл на лекцию. О том, что приезжая - явно чья-то зазноба, они усекли сразу и окружили вниманием.
Гостья сняла пальто, платок и осталась в светло-коричневом шерстяном платье и темно-синей кофте на пуговках. Фигура девушки тут же и объявилась во всей красе, а если добавить правильные черты открытого лица с яркими голубыми глазами, то женщинам из библиотеки ничего объяснять не пришлось. Они женским чутьём уловили серьёзность миссии этой девушки и с интересом наблюдали за всем, принадлежащем гостье. Первым делом угостили чаем и она вежливо приняла этот знак внимания, далее продвигаясь, сообразно инстинкту и неписаным ритуалам, записанным в исторической памяти. Татьяна достала варенье и угостила библиотечный люд. С ней периодически общались свободные от заказов библиотекари и к концу третьей пары версию Татьяны о желании выучиться на модного парикмахера знали все. Девушка была очень хороша и могла обратиться в модную светскую даму. Такое бывало сплошь и рядом и Татьяну постарались запомнить.
Груза у гостьи было порядком и Романцев подумал, что в узлах могло разместиться и приданое.
--
А если и так!? - ответила Татьяна на его вопрос.
--
С такой фактурой, как у тебя, ничего другого женщине не требуется! - успокоил он её. Романцев привёл гостью домой и указал, где и что лежит. Пока она определялась, как ей выглядеть в этом доме, хозяин организовал обед. Татьяна решила, что выглядеть нужно по высшему разряду, и вошедший в комнату хозяин сразу же припомнил свою деревенскую кудесницу. Но там, не здесь и он себя чуточку сдержал. Обед и разговоры о жизни прошли без особого напряжения и гостья постепенно освоилась с обстоятельствами. Вновь оказавшись рядом с Романцевым, она почувствовала обычную жажду внимания и понимания..
Открывшись ему, она как бы говорила, что готова к продолжению игры. Глубокой и серьёзной. Следующий ход за мужчиной. А тот себя чувствовал не очень уютно - отношения с Татьяной в деревне не предполагали продолжения в городе. Это для него было ясно, однако девушка этого не знала и открывалась ему в полной мере и не задумываясь о городских правилах. В Татьяне зрело то, что они пестовали во время вечеров и ночей, которыми располагали по своему усмотрению. И она и он располагали! Нежности, ласки и взаимности тогда хотели оба. А раз так, всё это дало всходы и созревшее в Татьяне сделало дальнейшую жизнь в деревне невозможной. Девушка поняла, что влюбилась глубоко и безнадёжно. Понимал ли это Романцев? - Вот это ей и хотелось узнать.
--
Тань, мне пора на тренировку, пойдёшь со мной? - сказал он и девушка кивнула. Женщины в спортзале на мужских тренировках всегда стимул для ребят, даже, если они уже выбор сделали. Произвести впечатление хочется на уровне инстинкта. Танечка знала, куда идёт и оделась подобающе. Красная кофточка и голубые спортивные брюки выглядели на её фигуре отменно и парни силовую разминку провели на одном дыхании. Она не видела ничего подобного и с интересом наблюдала за всем. Когда началась игровая тренировка, она увидела что её парень один из лучших. Потом все ушли в раздевалку, а она заметила среди девушек, которые занимались в глубине зала, знакомую фигуру. Это была та самая девица, которую спасал Вич. Лена давно заметила Татьяну, но подойти не решилась. Теперь же, когда та узнала её, пришлось. Татьяна выглядела отменно и выражение женского счастья на её лице Лена увидела тут же. А ведь она только что приехала! И у неё вырвалось:
--
У тебя всё в порядке?
--
Да, - ответила Татьяна, - а с чего это ты?
--
Не знаю, что-то в тебе насторожило.
--
С помадой не так или что другое не в порядке? - уточнила Татьяна.
--
Нет, не это, оно внутри тебя.
--
Это ещё что за оказия? - удивилась гостья и Лена задержала дыхание, чтобы не признаться тут же. Но удержалась ненадолго:
--
Я подумала, что ты беременна и с этим приехала к Вичу. Мол, хочу рожать, а к тебе просто так, чтоб знать, что потом врать ребёнку. У Татьяны от удивления даже глаза расширились, не говоря о губах нараспашку.
--
Неужто ты про него подумала такое? - наконец-то смогла ответить Татьяна и Лена пожалела о сказанном. Так это страстно и возвышенно прозвучало. Эта гостья любила Романцева.
--
Он мог и не знать о твоём графике, вот я о чём, - стала оправдываться Лена.
--
Ты что, подглядывала за нами? - строго спросила гостья.
--
Ещё чего! - возмутилась Лена, но вышло не очень убедительно и она смутилась.
--
Так вот, знай: я приехала, чтоб он пристроил на работу. Кроме Вича у меня тут никого. А его я видеть рада всегда. И он не из тех, кто бросает девушку в беде, - ответила Татьяна на все вопросы сразу. Что-то в голосе приезжей заставило Лену сменить тональность и пойти на компромисс. Смягчившись, Татьяна поинтересовалась и тем, что делает Лена в этом зале. Узнав ответ, она понимающе кивнула и перевела разговор на другое. Подошёл Романцев и увёл Татьяну. Дома он представил маме гостью и они вместе стали решать её судьбу. Наиболее приемлемым вариантом для неё был моторный завод. Там открывается новый цех и набирают людей. Учёба и прочее в течение трёх месяцев, а потом вполне приличная работа и стабильный заработок. Гостья согласилась с радостью. Ей выделили угол и она устроилась там, впервые в жизни ночуя в большом городе и в таких комфортных условиях. Мама Вича ей показалась сказочной феей: всё знает и всё умеет. Проблемы Татьяны решались недолго и она задержалась у Романцева на пару недель, пока не решилось с жильём в семейном общежитии. Там жили по двое в блоке, где есть и кухня и ванная.
3
Пока Татьяна жила у Романцевых, Вич себя чувствовал себя, как у Христа за пазухой: никаких проблем с обедом, не нужно бежать в магазин и каждое утро женщины баловали его чем-то вкусненьким. И, наконец, ежедневная и провоцирующая близость деревенской пассии не могла не вызвать прежнего влечения. Татьяна и сама хотела этого, она просто не делала первого шага, опасаясь за себя. Конец всему положила мама, которая перемены в сыне увидела сразу:
--
Вот что, сынок, - сказала она, оставшись наедине, - в деревне это было сексуальным знакомством и обоюдным опытом. Теперь же девушка, соблазнённая тобой к особой жизни, предоставила тебе шанс исправиться. Всё начинается с нуля и без взаимных обязательств. И на других условиях: спать с ней ты будешь, лишь сделав женой. Не иначе! В качестве невестки она мне очень нравится: покладиста, работяща и умела, выносит и родит легко и без проблем, молода и перспективна, выучиться чему-то городскому - не вопрос, присмотрим и выучим. И по-женски она мне тоже нравится. Её детей я буду воспитывать и лелеять, как собственных. Так что, сынок, имей это в виду.
--
Мама, - признался сын, - из тех девушек, что я знал, она единственная, кто вызывает волнение и чувство вечного голода. К ней тянуло с первого свидания и не прошло до сих пор. Но насчёт любви, я не уверен.
--
Она хорошая девушка, но это не даёт права портить её жизнь. Достаточно того, что она здесь. Кто знает, как у неё сложится дальше? - Ты это знаешь? - спросила мама и сын развёл руками.
--
Я к ней уже привык, - признался он, - она в нашем доме себя чувствует хорошо.
--
Если бы не роман, я бы не возражала. Но теперь вас не удержать, - она лукаво улыбнулась и предложила: - может, рискнём и к следующему Новому году у вас с ней уже кто-то будет? - и сын вздохнул. Такое сокровенное задето!
В последнюю ночь Татьяны в их доме он всё же не удержался и пришёл к ней. Девушка ждала этой минуты давно и молча пустила мужчину в свою постель. Ей так много чего хотелось ему сказать и показать. И они не стали терять времени.
--
Танюша, ты бесподобна! - проникновенно прошептал он утром.
--
Правда? - уронила она одними губами, не отрываясь головы от плеча мужчины. Не хотелось ничего, только вот так чувствовать его и владеть тем, что он дарил.
--
Да, - ответил он и она вздохнула, не очень глубоко и не совсем грустно.
--
Такого мне не говорили прежде и вряд ли скажут когда-нибудь. Теперь ты понимаешь, почему я так сделала? И он уткнулся в её грудь, такую желанную и отзывчивую. Что он мог ещё ответить? Утром они вызвали такси и гостья покинула расположение семьи Романцевых.
Вскоре приехал из командировки отец и семья стала готовиться к Новому году. К ним на праздники обычно приходила старшая дочь с мужем и двумя детьми и шум в доме стоял с утра до вечера. Романцев съездил в общежитие к Татьяне и всё осмотрел на месте. Она уже немного освоилась, но товарок так и не завела. Вич без особых раздумий пригласил её к себе. И грехи искупал, и спасал девушку от одиночества.
Гостья в доме пришлась ко двору и детки её тут же приняли за свою. Ольга, сестра Вича, знала о ней со слов мамы и тоже была ей рада. Ну и папа к девушке отнёсся, будто к младшей дочери. Таким образом, у всех были пары и для ревности, прежде тихонько скрипевшей в каждом из взрослых, поводов стало поменьше. А Вич в очередной раз оценил девушку с вершин собственного мироздания. И в том, что был прав, увёзши девушку в общежитие завода, сильно засомневался. А когда он с ней танцевал под что-то душещипательное, его охватила нечто такое чувственное и несуразное, что даже мама удивилась. Поддал страстей и зять, который отметил лёгкое и покровительственное обращение Татьяны с его шаловливыми детками. Она ими управляла просто и без затей: говорила, а они выполняли, не капризничая и не канюча по поводу и без него. В голосе Татьяны они чуяли нечто, чему не подчиниться не могли. Елисей сказал Ольге, когда та в очередной раз стала ему перечить:
- Когда тебя, как обычно, не будет дома и нагрянут гости, я привезу Татьяну и никто не заметит подмены: дети ухожены, муж сыт, для гостей чистая улыбка и внимание, а в квартире порядок! - и строптивая Ольга заметно присмирела. Угроза выглядела очень реальной. Не мог на неё налюбоваться и отец, но он высказался чуть позже:
--
Классная девушка, - отметил он, обратившись к сыну, - и почему она не твоя жена?
--
Сам не знаю, - ответил сын и взглянул на маму. Она пожала плечами:
--
Я только установила правила игры. Решение ты принял сам.
Спортивная жизнь Лены тихонечко приносила вместе с результатами и то, чего она хотела больше всего - тело округлялось и набирало вес. Очень медленно, но процесс стал необратимым и это не могло её не радовать. Она уже имела приличный прыжок, при необходимости участвовала в блокировании, появилась сила в кистях рук, пальцы легко принимали мяч, пущенный с большой силой, а бёдра спокойно несли на себе потяжелевший стан и выдерживали громадные тренировочные нагрузки, лишь чуточку раздавшись. Но больше её радовало то, что округлились плечи и обозначилась грудь. Вот это её радовало больше всего. Однако до мужских стандартов было очень и очень далеко и на неё никто не заглядывался, а за пределами спортзала никто из болельщиков не узнавал.
Лена понимала обречённость чувств к Романцеву, но ничего поделать не могла - никто другой не шёл в голову и ни на кого не падал взгляд. Она тянулась к нему и совершенствовалась в игре, но дальше грубоватой дружбы не продвинулась. Он не был с ней ни фамильярен, ни излишне деликатен, твёрдо выдерживая линию и поощряя самодостаточное. В обиду никому не давал и благодаря его протекции после года пребывания в факультетской команде её стали брать на ведомственные спартакиады, где она играла за заводы и комбинаты, получая презенты и премиальные. Для Лены они было серьёзным подспорьем и она могла себе позволить кое-что из обнов. Единственный мужчина, который хоть как-то поддерживал в ней женское начало, был Романцев. Он это делал всем назло и с иезуитской тщательностью. Переодевшись в женской раздевалке, в вестибюле она тут же попадала к нему и брала под руку. И он принимал руку своей худенькой подруги, будто королевы английской. Что шипели им вслед, Лена не слышала: она была с НИМ!
За многие месяцы знакомства она его ауру изучила досконально и знала, каким мылом и шампунем пользуется в каждом конкретном случае. Менялась осанка с походкой и твёрдость руки: после особо тяжких игр он был расслаблен, а кожа становилась прохладной, после вдохновенных и нечастых удач, он буквально летел, увлекая Лену в немыслимый ритм шага. Если же команда проигрывала, то Романцев сильно заводился и доигрывал или переигрывал многие эпизоды матча. И жалости он не терпел, это Лена знала точно и навсегда.
Бывая рядом с Романцевым, она научилась главные и второстепенные, глубинные и поверхностные реакции. К глубинной относилось связанное с появлением в городе Татьяны. Эта деревенская девушка без особого интеллекта и образования сделала из Романцева сексуального зомби. Две недели Татьяны в его доме стали для Лены кошмаром. Вич если её и замечал, то разглядывал, будто сравнивая с Татьяной. И его взгляд останавливался на тех деталях фигуры, которые особенно хороши у Татьяны. Это грудь, бёдра и губы. И ещё одно: он ждал, когда Лена начнёт движение и мог следить за ней и дальше, а мог и потерять интерес сразу же. То есть, он следил только за тем, что нравилось в Татьяне. Этот кошмар длился не очень долго, но Лену буквально потряс. Через некоторое время он повышенную чувствительность утратил и стал похож на других. Лена тоже успокоилась, но для себя решила, что прежний Вич, пусть и перекрученный в этом отношении, ей нравится больше, чем нынешний прохладный и толстокожий. Всё это, вместе взятое, способствовало её совершенствованию как игрока, понимающего партнёров.
Постепенно Лена прониклась психологией и ценностями спорта и усвоила его главные тезисы: победителю всё! Умная и подвижная девушка с хорошим абстрактным и игровым мышлением хорошо выделялась на фоне простоватых высокорослых сверстниц и концу третьего семестра Романцев углядел в ней дар связующей. Она намерения подруг по команде угадывала влёт и выдавала пасы так неожиданно и точно, что нападающей оставалось лишь хлопнуть ладошкой по мячу и он падал на незащищённую часть площадки соперников. А для этого она следила за их движениями и выражением глаз. И выдать пас куда надо, выходило само собой, иногда за спину себе и в дальний край сетки, где блокирущих у соперника не оказалось. Её превращение в настоящего профессионала прошло незаметно, но очень уверенно. Развить его до совершенства в обществе и под руководством своего кумира вышло само собой. И к концу пятого семестра цена Лены возросла настолько, что её взяли на свой кошт в крупном машиностроительном объединении. И здесь свою роль сыграл РоманцевЈ периодически приводя девушку на тренировки мужской команды.
В обществе мужчин её дальнейшее созревание прошло быстро, поэтому на женских сборах она выглядела уже весьма достойно. На спартакиаде профсоюзов её команда выступила успешно и Лена впервые получила приз зрительских симпатий. Среди рослых волейболисток она выделялась и собственным изяществом и затейливыми игровыми решениями, которые вызывали восторги знатоков. Это случилось уже к середине седьмого семестра. К тому времени её талия уже стала чисто женской, а грудь и бёдра притягивали взгляды мужчин из числа эстетов. Произошло это незаметно и увидели, что Лена носит почти нормальные бюстгальтеры, а юбки не сваливаются с бёдер, уже на внутреннем чемпионате объединения, где Лена числилась оператором в покрасочном цехе. Она имела там стабильные 160 рублей в месяц и премии, если в цехе всё в порядке и есть план. Лене даже показали рабочее место и шкафчик, где хранилась её спецовка. За свой цех она играла с другими партнёршами, но и там всё вышло по высшему разряду. По итогам чемпионата сформировали новую сборную, теперь Лена была на первых ролях уже по-настоящему. Присутствие на площадке Лены Гусинской означало хорошую организацию атаки своей команде и сплошные проблемы соперникам. На трибунах дворца спорта стало полно болельщиков. Её имя было на слуху и профком отреагировал подобающе: ей прибавили зарплату. Первую получку она тут же истратила на обновы. К новым формам тела прежнее уже было не в тон. И её, наконец-то, заметили мужчины!
Вокруг похорошевшей девушки завертелись почитатели всех возрастов и калибров, но своего Романцева она не отпускала ни на шаг. Он прикрывал её тылы, как и прежде. Импортные кофточки, блузки, костюмы и юбки ей приносили прямо в раздевалку и она примеряла всё это для единственного ценителя. С этой отметки процесс созревания женской ипостаси в ней заметно ускорился. Теперь она могла себе позволить и другую походку, и перемену рутинной пластики на изысканную. Из обычной шатенки с заурядной фигурой она превращалась в тонкую и чувственную женщину с изящными формами и уверенными пластичными движениями. До заветного эталона было уже недалеко.
4
Но само собой ничего не складывалось и естественному складу фигуры приходилось способствовать огромными трудами и лишениями. Над созданием собственной фигуры Лена работала в тайне ото всех. Собственные параметры она знала наизусть и эталонные тоже. И размер щиколотки, и объём шеи и груди, и высота каждой грудки были расписаны с точностью до миллиметра и всё это она записывала в специальный журнал еженедельно. Что и сколько нужно съесть за ужином, в обед или в завтрак, чтобы прибавить сто граммов веса в неделю, она знала точно. И мама принимала посильное участие в этом сражении с природой. У Лены было много книг и статей на эту тему и из каждой она выбирала что-то конкретное и использовала для собственного совершенства. Кое-что из применяемого было настолько интимно и непроизносимо, что об этом ни знал никто, она даже источники этих советов хранила глубоко в памяти, не доверяясь ни бумаге, ни учебным конспектам. Не всё выходило по писаному. Но она не останавливалась и шла по следующему кругу. Фотоальбом она вела давно и там отслеживала все изменения.
С фигурой ещё куда ни шло, а вот с лицом было похуже и тут её движение надолго притормозилось. Как из него сделать яркую картинку, чтобы падали от одного взгляда, она ещё не знала. И тихонечко присматривалась к привлекательным женщинам, угадывая на них те самые, заветные для себя решения. В том, что по-настоящему красивыми женщины становятся не сразу, она давно убедилась.
Как-то весной четвёртого курса ей принесли два билета в оперу. Пели приезжие знаменитости и она решила предложить второй билет Романцеву, хотя тот любил балет. И Лена удивилась, когда Вич с улыбкой вынул два таких же билета.
--
Хотел сделать сюрприз, ты же давно хотела в оперу, - пояснил он. Места были в партере и недалеко от середины. - Кого осчастливим? - задал он вопрос и она задумалась, полагая, что у того уже есть идеи. И они ей могли не понравиться.
--
Может, Игорёшу Милкина? - предложила она.
--
А второй? - спросил он и она пожала плечами:
--
Теперь твоя очередь. Романцев подумал и сказал:
--
Я ему девушку устрою, пусть помучается: то ли на сцену смотреть, то ли на соседку!
--
И кого же ты ему устроишь? - насторожилась Лена.
--
Ещё не знаю, кого именно, но скучно ему не будет. Через несколько дней на долгожданную оперу Романцев привёл Милкина и Татьяну. Деревенская пассия Романцева уже обрела городской шарм и выглядела очень и очень прилично. К такому сюрпризу Милкин не знал, как и отнестись. С одной стороны, Татьяна не была незнакомкой, с другой же - такую Татьяну он не знал совершенно. Заскучает ли она на "Травиате", не знал и Романцев.
Началось с того, что Татьяна искренне обрадовалась Лене и прижалась к ней, будто к близкой родне. Выглядело это спонтанно и искренне. И Лена увидела в этой девушке кое-что новое. А это подвигло к обычной для неё непредсказуемости.
--
Мы с Таней будем сидеть вместе, - заявила Лена и тут же пояснила, глядя на вытянувшееся лицо Романцева, - вдруг зевнуть по ходу арии захочется или музыка навеет что-то и похуже - вы же нас не прикроете! И парни эту пилюлю проглотили молча.
Две молодые женщины без мужского сопровождения - хороший способ поубавить спеси у своих мужчин, решила она и взглянула на Татьяну. Ей такие тонкости ничего не говорили. И Лена решила её просветить. В общих чертах, чтобы та запомнила всё и ничего потом не путала. Они с Татьяной отправились на свои места заранее, чтобы не пробираться через строй уже сидящих зрителей. Пока они устраивалась и осваивались, на них уже обратили внимание в началась скрытая возня по обмену мест. Вскоре девушки попали в окружение театральных ловеласов. Программки с фамилиями исполнителей, бинокли для обозрения туалетов солистов и подробнейшая информация о личной жизни солистов, занятых в опере - всё это на них свалилось в одночасье. Лена шепнула растерявшейся Татьяне:
--
Не бери в голову, мы их проучим!
--
Кого? - не поняла Татьяна.
--
Вича и Милкина - кого ж ещё! - грозно цыкнула Лена и Татьяна улыбнулась. Что-то подобное в её голове витало, но Ленка это придумала гениально. И зацепить своего мучителя хотя бы вот так, стало желанным и для неё: всё же три года напряжённой жизни в городе прошли не зря. Интрига получилась и Татьяна впервые в жизни поучаствовала в тончайшем розыгрыше. В театральном буфете было вино и пирожные, внимание и поклонение, им оставалось лишь вовремя вступать с репликами и подставляться для комплиментов. Лена тщательно следила за тем, чтобы не пропустить мужчин за границы дозволенного и это ей удалось. Да и Татьяна оказалась вполне готовой для подобной игры. На неё можно смотреть, но это и всё, что дозволено. Вечер для удовлетворения женского тщеславия удался на славу и девушки получили море адреналина. А парни скрипели зубами: такое "обувание" и от кого?!
Насчёт самой оперы у Татьяны мнения не сложилось, но общая атмосфера в театре пришлась по душе. В конце спектакля она уже не робела и различала выигрышные пассажи исполнителей. Реакция Ленки на мастерство исполнителей была исключительной, но иной по спектру и мужчины получили небывалое наслаждение от игры с девушками. И Лена постаралась сделать всё, чтобы один из них заинтересовался Татьяной по-настоящему. Домой Татьяну провожал всё же Игорёша, но Лена была уверена, что почитатель оперы в сером дымчатом костюме знает про неё уже предостаточно. А ещё она подумала о маме Вича и решила, что идея развести сына и очаровательную гостью принадлежит ей. При виде Татьяны Вич терял и самообладание и присущее ему хладнокровие. А деревенская красотка упивалась своей властью над ним самым странным образом. Помогая одеваться в гардеробе, Вич выдал себя, задержав пальцы на груди Татьяны, когда поправлял шарф. Лена муку на его лице увидела и об остальном догадалась. Она молила богов всех конфессий, чтобы прелести Татьяны обрели, наконец-то, настоящих ценителей. В том, что она и в самом деле нечто самодостаточное, она не сомневалась, слишком быстро та прогрессировала, такое бывает лишь у женщин с врождёнными достоинствами.
На следующий день после оперы Лена оценила состояние Романцева и нашла парня в разобранном состоянии. На тренировке он тоже не блистал, потеряв обычную концентрацию. Он ждал её в коридоре и молча качался, уставившись в стену. Она прошла мимо и Романцев последовал за девушкой на улицу бесплотной тенью.
--
Знаешь, о чём я подумал? - нарушил молчание он уже далеко от спортзала.
--
Небось, упражнение придумал, чтобы перевисеть блок, - сыграла девушка непонимашку.
--
Нет, - спокойно ответил он, - а ведь тогда в деревне всё могло быть и иначе. И вы с Татьяной поменялись бы местами.
--
И что? - захмелела от предвкушения Лена.
--
Тогда бы вот так же я сходил с ума по тебе!
--
Ты уверен?
--
Не знаю, но иногда кажется.
--
А ты, Романцев, эгоист и сволочь! - неожиданно вспылила Лена, - Разве можно говорить девушке такое?! - Она повернулась и ушла, едва сдерживая слёзы досады. Все мужчины таковы! И этот тоже печётся исключительно о собственном либидо. Она не разговаривала с ним несколько дней, не замечая ни на лекциях, ни на тренировках. Так было пока он не подкараулил её в лаборатории электропривода и не устроил сцену покаяния. Чуть дурашливую, но в его искренности она не сомневалась и сказала:
--
У меня грехов тоже хватает. Хватит об этом, проехали. И прежняя жизнь покатилась в том же ключе, она девушке нравилась и Лена этого не скрывала.
В команде объединения к концу второго года игры в ней Лена прочно заняла место ведущего игрока и теперь ей заглядывали в рот и искали расположения: успех или неуспех любой из грозных нападающих полностью зависел от того, какой пас она получит от разводящей. Тонкости этого искусства они чуяли на себе и старались проникнуться её идеями. В команде в качестве усиления появилась Инна, которая когда-то играла за мастеров, и эта профессионалка тоже отметила незаурядность Ленкиного дара. Она иногда подсказывала ей неожиданные направления атаки и сама же их завершала, демонстрируя эффективность мысли разыгрывающей. Лена быстро усвоила и раскрутила эту волну до совершенства и Инне порой приходилось туго, когда она выдавала ей пасы на грани возможного. После таких тренировок она падала на скамейку обессиленной и долго не шла в душ, приходя в себя от полученной нагрузки. Лена тоже в душ не торопилась и обычно мылась после шумных и общительных подруг по команде. Инна была не очень разговорчивой и принимала душ вместе с Леной. Иногда она переходила границы и вела себя будто мужчина, но выглядело это необидно.
--
У тебя хороший мужик, - сказала она как-то, оставшись наедине. Инна вытирала своё роскошное тело полотенцем и откровенно поглядывала на Ленку. Изящную и упругую, как тростинка. Но уже многими желанную. Её очень хотели настоящие гурманы и даже поясняли, во что это может обратиться. Лена знала, что выглядит близко к заданному эталону по части фигуры, отклонения по некоторым размерам были в пределах 10-20%, готовность же лица отличалась побольше и до идеала не дотягивала на 30-40%. И главный минус - никак не удавалось найти гармонию губ и глаз. Они смотрелись по отдельности и от этого её образ не имел цельности. Инна обладала полностью рукотворной красотой и Лена надеялась кое-что у неё почерпнуть.
--
Мужик он хороший, - согласилась Лена, начав одеваться. При Инне это можно делать не торопясь, раглаживая и касаясь тонкого белья, к которому она уже пристрастилась. Немые игры с ним Лене нравились и она таким образом проверяла свои рефлексы. У Инны тоже было что показать и своё тело она подавала очень умело и дозированно, Лена нюансы такого искусства ещё не постигла, поскольку без мужчины этот инструмент не звучит совершенно. Романцев не поддавался, а других не хотела она. Хотя выбор уже был вполне приличным.
--
Одолжи ненадолго, - предложила Инна и Лена подняла глаза, шутка ей показалась не совсем удачной. Но, почуяв твёрдость, она ответила:
--
Ну, во-первых, он не совсем мой, а во-вторых, ни за что!
--
Знаешь, Ленка, вот это "не совсем твоё" - это единственное, что у тебя есть и ничто больше! Понимаешь - есть! Я это вижу. Поверь, я повидала всякого и всего, но ваш роман - нечто! Твой Романцев ни на кого не похож. И так, как он, на тебя никто не смотрит. Не жмись - одолжи! За него - хоть что!
--
Я же сказала - нет! - с чувством ответила Лена. Она бросила одеваться и прислонилась к шкафчику. Услышать из чужих уст про то, как он смотрит на неё, дорогого стоило.
--
Я бы такого мужика тоже любила без памяти и никому не отдала, - вздохнула Инна и коснулась тела Лены. Она полагала, что тот не упускает и минутки для общения с ним. Внутреннего пиетета к Романцеву Лена почти не скрывала и Инна считала, что они чуткие и благодарные любовники. Хоть чуточку бы приобщиться к такому.
--
А как же твой Руслан? - спросила Лена о курчавом блондине, часто сопровождавшем Инну. Девушки о нём говорили, как о перспективном женихе, он работал в головном КБ и считался знающим и растущим инженером.
--
Может, хотя бы на вечер разменяемся? - не отступала Инна. Руслан поджидал её в вестибюле так же, как и Романцев Лену. И девушка мягко покачала головой в ответ на такое безумие. Что-то в Инне было ей родственно и не однажды отзывалось на её порывы. Но Инна сделала ещё серию попыток, меняя стиль и поощрительную морковку, сопротивление ослабело, а потом и исчезло:
--
Ладно, - решительно взмахнула полотенцем Лена, - ни вам, ни нам! Сходим куда-нибудь вместе, как тебе такое?
--
Ленка, - обняла подругу Инна, - я тебя люблю! Провести вечер вчетвером оказалось интересным для всех. И у каждого своя корысть. Даже у Романцева. Инна давно поглядывала в его сторону и он ею заинтересовался невольно. И модная, и строгая, и сильная, и очень неглупая - такое в одном теле встречается редко. Ну, и взрослая настолько, что своих желаний не стыдилась и взаимных обязательств не предлагала.
Руслан от общества Лены не отказался и даже сделал движение в её сторону: видно, идея Инны тоже нравилась. Однако Романцев остудил - только через мой труп. Вопрос Ленкиной свободы и чести для него значил больше удовольствий с Инной. Оба мужчины оказались при деньгах и девушки искупались в их внимании в ресторане на набережной. Для города-миллионника он был вполне приличным и спокойным. Мужчины решили, что с таким богатством прятаться в укромные уголочки не стоит и облюбовали столик в центре зала. Туда были удобные подходы от кухни и танцевальной площадки, поэтому на пришедших сразу обратили внимание. На Инну смотрели в основном солидные и крупные мужчины, а на Лену все подряд.
Музыка после десерта звучала призывом и Лена оказалась в паре с Романцевым, он её поднял тут же, не дав Руслану и шанса. И, пока они танцевали, Лена услышала от партнёра кое-что о правилах поведения в таких местах. Кроме общепринятых в ресторане были и собственные. К примеру, девушка, оставшаяся за столом без пары для танцев, или принимала предложение танцевать от мужчин из других компаний, или деликатно уходила в дамскую комнату припудрить носик. Выходило, что ей не раз придётся смотреть, как Инна обхаживает Романцева. На деле всё вышло не так тяжко и Руслан оказался очень приятным парнем. Она провела с ним немало минуток и решила, что для Инны он вполне хорош. Инна вела себя очень выдержанно и ничего смелого не совершала, чем Лену сильно удивила. Спиртного они себе позволили самую малость и веселье Инны в паре с Русланом выглядело очень естественным. Иногда Инна прижималась к Руслану и тот почти не шевелился, качаясь на волнах чувственной музыки. С Романцевым она была более сдержанной и потаённую страсть едва обозначала, полагая, что шаг навстречу должен сделать мужчина. Уж это Лена увидела сразу, а вскоре усекла и более серьёзный ход подруги по команде: Инна подговаривала своего парня на какую-то авантюру. То ли похищение её, то ли выведение из строя Романцева. Ясное дело - идея обмена её не оставила. И Лена в очередной раз доверилась инстинкту. Она не знала, как вести себя в этой ситуации, поскольку она была необычной и могла иметь неожиданные последствия. И тот подсказал нужное решение чисто по-женски.
--
Вич, прикрой, пожалуйста, у меня небольшая проблема и одной не справиться, - тихо призналась Лена Романцеву во время танца и он проводил её в туалет. Через пару минут она вышла и сказала: - Сбежим? - он понимающе улыбнулся и они исчезли. Когда такси подъехало к её дому, она благодарно склонилась к нему и сказала: - Вич, ты настоящий! - и выбралась из машины, даже не чмокнув на прощание. В машине стоял дух ушедшей женщины и шофёр не решался его потревожить, наблюдая в зеркало за парнем со спортивной сумкой.
5
На следующей тренировке Инна об истории в ресторане даже не вспомнила. А через неделю пришла с большим импортным пакетом и отмахивалась от любопытных подруг по команде, подбивающих показать содержимое. Когда все ушли, она сказала ей:
- Примерь, это твой размер, made in England! - и протянула пакет Лене. Он был запечатан. То есть, никто в СССР его не вскрывал. А по виду, маркировке упаковочных швов и прочему Лена сообразила, что вещь и в самом деле настоящая. Таких у неё прежде не бывало. Вышедшая из душа Лена была, как обычно, чистенькой и подсвеченной изнутри. Распаковав пакет, она ахнула: костюм-тройка с жилетом и классической юбкой. Ткань была коричневато-стального оттенка с золотистой искрой. Надев это на себя, она почувствовала в себе уверенность и свободу: так это на ней удачно сидело и так стимулировало! Инна с интересом наблюдала за ней и преображение подруги тоже отметила. И пожалела, что в прошлый раз поддалась внутренней смуте и втянула подругу в неприятную игру, из которой она всё же выскользнула. Лена немножко повертелась по тесной раздевалке и выглянула в фойе. Там её поджидал усталый Романцев. Увидев Ленку в обнове, он тут же поднялся и подошёл. Такую Ленку он видывал нечасто и с удовольствием присоединился к вкушению кокетничающей девушки. Она подошла к большому зеркалу и осмотрела себя со всех сторон, а потом взглянула на Романцева. И увидела себя в его глазах. - Это нечто! Лена восторженно взвизгнула. На призывный голос вышла Инна, как была полуодета, так и вышла, чтобы засвидетельствовать удачное сочетание заморской обновы и фигуры лучшей разводящей. На шум собрались любопытные и Романцев, взяв Ленку под руку, вошёл в раздевалку. Инна в том же неглиже прислонилась к дверному косяку и ждала продолжения. Теперь слово за мужчиной.
- Вот что, Инка, расшибись, но достань ко всему этому чулки, пару блузок, бельё и всё такое снизу, ну и туфли на шпильке. Сюда подойдут чёрные лаковые, - услышала Ленка и в голосе мужчины услышала особые нотки. Инна понимающе кивнула:
--
А ведь Ленка настоящая королева!
--
Я это, милочка, знал всегда! - сказал он и Лена не знала куда деваться от ощущения полёта. И такое после почти четырёх лет жизни в строгих рамках и чёрном теле!
На этот раз Романцев с Инной проводили Ленку до автобуса и, не дождавшись его, поймали частника. Пакет остался на сохранности у Романцева и пир по поводу обновы отложили до приобретения полного комплекта. Где-то в подсознании девушки мелькнуло, что Инна и Романцев после этого не расстанутся, но следа после себя не оставило. Полный ансамбль к костюму-тройке появился через неделю и его презентация прошла по высшему разряду. И стоило всё это не так уж и дорого. Лена прикинула свои ресурсы и поняла, что придётся влезть в долги. Она подобрала все заначки, что-то взяла у мамы, опустошила девичьи тайники сестёр, объяснив, куда это пойдёт, но всё равно нехватало около пятидесяти рублей - её повышенная стипендия! Романцев улыбнулся и выложил недостающее.
Из спорткомплекса она вышла в новом наряде и с эскортом из Инны и Романцева. Прогулка по весеннему городу была так волнительна, что идти домой ей показалось кощунством. И она чуяла, что ею любовались по-настоящему. Городской бродвей принял их с интересом и впервые Лена поняла, что все эти красавцы и красотки совсем не те, кем казались раньше. С нынешней высоты и вдруг ей открылись внутренние компоненты этой публики. Серенькие и маловыразительные. Инна и Романцев с интересом наблюдали за ней и ждали адекватной реакции непредсказуемой и флюидной Ленки.
Мысль вернуть Игорю Милкину талмуд с рекомендациями по курсовому проектированию, про который она забыла уже после второй пары, ей показалась очень уместной. Увидеть глаза однокурсника, который давно неровно дышал в её сторону, Ленке захотелось, хоть тресни. И свита подчинилась: - Милкин, так Милкин!
Зрелище удивлённого Игоря, который Ленку поначалу не узнал и принял за одну из спортивных приятельниц Романцева, достойно особого описания. Он смотрел на руководство в её руках и не мог его хоть как-то увязать с незнакомой леди на изящных шпильках и в английском костюме с легкомысленной шляпкой на голове. Она и по-русски-то не говорила! Лукавая физиономия единственного знакомого - Романцева, стоящего рядышком с модно одетой незнакомкой приличного роста сбивала с толку и добавляла растерянности.
--
Игуша, ты что, не узнал меня? - вдруг раздался голос Ленки и его сознание прояснилось.
--
Гоша, к тебе кто-то пришёл? - раздался голос в прихожке и они увидели Милкина-старшего. О том, что это отец, можно не спрашивать, так похожи. Увидев таких гостей, он сразу же подобрался и сказал: - Что же ты их держишь в передней, пусть проходят! Через несколько секунд появилась и мама, моложавая женщина с тёмными крашеными локонами и в приличном домашнем платье. Явление Ленки она оценила по-достоинству и соотнесла неудачное ухаживание сына с увиденным - девушка была явно не его уровня. До такой ему никогда не дотянуться. Но она пришла и это факт!
Мама из спонтанной идеи Ленки соорудила семейный приём, на котором засвидетельствовала гостям уважение и показала, чего стоит сама. В этом доме она несомненно была единоличным хозяином и духовным лидером. Папа ей с удовольствием подыгрывал. Романцев улучил момент и шепнул ему, что они с тренировки, ну и Ленке надо домой, она живёт в Заречье, так что они ненадолго. Папа понимающе кивнул и фитиль маминых затей слегка прикрутил. Но в целом гости получили удовлетворение и оно оказалось в тон тому, что являла собой Ленка. Инна с любопытством разглядывала отличника Игоря и слушала его реплики по поводу неформатной Ленки. Очень точные и ёмкие слова. У Руслана такое никогда не звучало, хотя он и постарше Игоря. А Лена с интересом разглядывала конструкцию семьи, где мать и жена была чуточку светской женщиной, а отец и муж позволял ей почти всё. И она знала пределы своего правления. В основном каркасе этой семьи Ленка сразу разобралась и тихонечко подглядывала туда, где мама устроила собственные тайники. - Туда мужчинам нельзя!
Чтобы Инна не скучала, Романцев пристроил к ней Игоря и тот стал упражняться в незнакомом деле - развлекать модную и свободную женщину. Обстоятельства складывались нестандартно: и сам дома, и гостья не похожа на Татьяну, после которой он долго не мог опомниться. Инна постарше на три-четыре года, а по опыту и умениям и вообще находилась за пределами его познаний о женщинах. Но Игорь был настоящим сыном своей матери и слабости гостьи всё же углядел. Ей недоставало интеллекта и она к нему тянулась инстинктивно. Вот на этом Игорь и сыграл. У них в доме была наследная коллекция марок с историей около полутора веков и он увёл гостью в папин кабинет. Немножко марок, чуточка рассказов об их истории, самая малость от запахов давней эпохи, неопровержимые свидетельства принадлежности этих знаков выдающимся людям открылись гостье очень ненавязчиво - коснувшись этого, Инна углядела в Игоре приобщённость к этой истории и кое-что другое, тоже основательное. И её туда потянуло. Необратимо и будто грешницу в преисподнюю.
Романцев их беседу наблюдал издали и отметил, что Инне Игорь понравился. Хорошенечко прокрутив в себе наблюдение, он сообразил, что в этом есть высший смысл и взял его папу в оборот, чтобы тот не спугнул мужские инстинкты своего сына. Ему не очень нравилось затянувшееся ухаживание Игоря за Ленкой. К тому же раздражало и оскорбляло кое-что из мужских качеств - если тебя не пускают в дверь, нечего скулить у окна и беспокоить соседей. Инна его кое-чему научит, если до того дойдёт.
Отец Игоря работал завотделением нейрохирургии в областной клинике и много оперировал. А его жена была ведущим офтальмологом в специализированной городской клинике и это у неё семейное. Но сын родился и вырос типичным технократом. О проблемах наследственности они с папой и заговорили. А мама уединилась с Ленкой и секретничала об особенностях обустройства семьи. Тема, предложенная Ленкой, её поначалу удивила, но вскоре женщина поняла про неё кое-что и стала просвещать эту незаурядную умницу. Беседуя с ней, она невольно примеряла к девушке женихов из собственных знакомых и находила её слишком необычной - такую жену не всякому мужу вынести. Она знала об их дружбе с Романцевым со слов сына и теперь видела её проявления воочию - она впечатляла.
Гости ушли поздно и у подъезда разделились, Игорь пошёл провожать Инну, а Романцев Ленку. Он взял такси и впервые не оставил подругу у её дома. Процедура лицезрения обновы перешла на семейные рельсы и затянулась чуть не до утра. Сёстры не спускали с гостя глаз, а мама поражалась неожиданной красоте и совершенству своей старшенькой. Романцев давно стал для неё данностью и она видела его, как сына. И относилась соответственно, муж это принял к сведению и вскоре тоже поддержал. А в шляпке дочери из её нового наряда даже сфотографировался.
Утром Ленка взяла Романцева под руку и пошла к остановке автобуса. Она надела обнову и чувствовала себя королевской особой.
--
Ленка, - нагнулся к ней Романцев, - прикрути фонтан, а то я не вынесу.
--
Чего это ты, Вич, не вынесешь? - спросила она.
--
Затащу в подъезд и растерзаю! - услышала она немыслимое в их общении.
--
Ну-ка, поясните, да поподробнее, что-то я вас, молодой человек, не очень понимаю? - он склонил её голову к себе и покачал собственной:
--
Нет, коварная обманщица, не дождёшься!
Появление Гусинской в английском костюме и на лаковых шпильках произвело в группе фурор. В институте такого нет даже у молодой жены проректора по науке. А Альбина Игоревна, старший преподаватель на кафедре неорганической химии и одновременно председатель профкома, была своим человеком на любой городской базе. Откуда он взялся у студентки, никто даже не подумал спросить, ясное дело - рука. Записная модница Лиза Лифшиц сокрушённо вздохнула и приложилась к Лене:
--
А под ним тоже фирма? - и Лена небрежно кивнула.
--
Рядом с Романцевым любая захочет стать королевой, тебе повезло больше. Я тебе завидую по-чёрному и по-белому, но не отравлю! Другие девушки из высшей городской касты были не столь доброжелательны, но высказаться постеснялись: Романцев стоял рядом, всё видел и спуску от него ждать не стоит. После лекций они пошли к Романцеву и приготовились к практическим занятиям по электротехнике. Потом отработали в лаборатории, сделали расчёты по практическим занятиям, отчитались перед руководством темы и вернулись к нему домой.
--
Я хочу, чтобы мама увидела тебя в этом наряде, - сказал Вич, задержав её уход. И они занялись расчётами курсового проекта. В его обществе она соображала гораздо лучше, быстрее и тоньше. И долгов по учёбе у них не было из соображений принципа. А взаимный пригляд исключал всякую халтуру и, свойственные одиночеству, хандру и леность. Мама Романцева пришла около пяти вечера, Ленку оценила по-своему и выдала кое-что из женских секретов. Ей хотелось, чтобы эта умничка была хоть чуточку счастлива по-бабьи. Ей казалось, что с её сыном у неё это вряд ли случится.
Спорт оказался органическим и объективным фактором, сблизившим Романцева и Гусинскую. Поскольку тренировки и соревнования у них часто совпадали по времени, то и подготовку к занятиям и зачётам они проводили вместе. А удобнее и эффективнее это получалось, если базой был дом Романцева в одном квартале от института. Неформатные отношения Лены и Романцева никого из парней не удивляли, а вот девушки к этому относились неоднозначно. Особенно Женя Селивёрстова.
После того, как на первом курсе она предпочла Романцеву одного из старшекурсников и обожглась на нём, полоса любовных неудач потянулась за ней нескончаемым шлейфом. Она переходила из одних умелых рук в другие, расточала свои чары на перспективных женихов, но ни с кем не задержалась. К концу четвёртого курса Женя попробовала вернуть Романцева хотя бы для утешения и формальной близости, но французская специфика русской девушки его уже не прельщала. Даже ради парочки часов в постели. В этом плане он был твёрд и непреклонен - к ней никогда! И честолюбивую девушку это возбудило по-особому, она задумала отомстить ему. Романцев был как бы победным знаменем мужского эго, игнорировавшего её женские достоинства. Если быть честным, то они у неё и в самом деле очень хороши, но у Романцева принципы даже в таком деликатном деле не вступали в конфликт с инстинктами.
Разыгрывая план мести, Женя выбрала удачный момент, когда в аудитории было людно и шумно, умело подставилась его глазам и попросила совета. Деликатного и про одного из парней, известных в группе только Романцеву. Лена к ним не приближалась и Женя выложила свою проблему. Пустяшную и выспренную и слуха мужчины недостойную. Романцев среагировал мгновенно, учуяв соль и назначение услышанного. Сплетни про него и Ленку имели те же источники и им требовался достойный отпор. Он демонстративно пересел от Жени к Лизе Лифшиц, которая устроилась у окна, и стал за ней откровенно ухаживать. Девушка с пониманием отнеслась к его затее и приготовилась к приключению. Он по-свойски прошёлся по её плечам и прочему из одежды, как бы проверяя, всё ли на месте. Так себя ведут лишь по-настоящему близкие. И все свободные глаза парней и девушек тут же взяли их на прицел.
- Лиза, представь, мы с тобой в Монте-Карло и у меня проблемы.
--
Ясное дело, - развела руками Лиза, войдя в роль с видимым удовольствием, да и завистливые взгляды девчонок своё сыграли, - там либо автомобильные гонки, либо рулетка. А ты прирождённый игрок. И в чём дело? - она провела пальчиком по его руке, как бы проверяясь, к ней ли эта страсть.
--
Я слегка проигрался. Нужен реванш, ты мне веришь? - всё это время пальчик следил за пульсом мужчины и его нерв ей понравился.
--
Разумеется, милый, а я-то чем могу помочь? - улыбнулась молодая одесситка.
--
Мы кое-что с тебя заложим и отыграемся. Я потом всё верну!
--
Всё-всё? - с необычным для себя звучанием произнесла Лиза. И публика уловила особый тон - Лиза на сцене и играет роль роковой красавицы.
--
Да! - решительно ответил он и Лиза сняла золотую подвеску. Он благодарно взглянул на неё и девушка ответила, отстегнув браслет с камнями. Он тоже стоил немало. Она передала это мужчине и тот, уложив дамские сокровища на столе, по-особому взглянул на неё.
--
Что-то ещё? - спросила она с волнением, будучи в образе женщины, готовой для мужчины на всё. Ради Романцева подобное сделала бы не только она. Все с интересом смотрели на них, чуя напряжение и предвкушая крутое зрелище. Лиза выглядела так взволнованно и вдохновенно, что Романцев не мог не ответить чем-то особым.
--
Бельё, - сказал он с таким жаром и волнением, что у Лены всё внутри перевернулось.
--
Ты хочешь это открыть всем? - прошептала она с такой страстью, что услышали все - такой риск и ради чего?
--
Ты снимешь это при всех и оно перевесит их ставки, - уверенно, но с дрожью в голосе пояснил Романцев. - Любые ставки! - он сделал выразительную паузу и добавил едва слышно, но это звучало очень убедительно: - Ты ведь меня любишь? - и Лиза без единого слова выполнила просьбу мужчины. Она сделала это так, будто снималась в костюмном фильме и к подобным дубль-кадрам привыкла. Он поднёс бельё к носу и зажмурился от вкушения женского сияния. Последовала немая сцена, а потом аплодисменты благодарных зрителей. Такого и в кино не увидишь!
Женя исчезла и до конца недели в институте её никто не видел. Лена посчитала этот урок жестоким, но справедливым. Лиза в тот день обошлась без белья до четвёртой пары и не отходила от партнёра ни на шаг, а парни вертелись вокруг Романцева в надежде хоть чуточку приобщиться. Но тот был неумолим - сами, ребятки, сами! И все отметили, что роль мужа и любителя крутых розыгрышей у Романцева вышла отменно.
Лена прокрутила в памяти эту коллизию ещё раз и решила, что такая актриса, как Лизанька, могла сыграть и саму себя. То есть, с Романцевым у неё когда-то могло быть и по-настоящему. Хоть и одна ночь или недолго, как вот сейчас, но на полном серьёзе и без купюр: уж очень легко и привычно, придерживаясь за Романцева, она всё с себя сняла и так доверчиво передала ему. В то, что перед ней экспромт, теперь не верилось.
6
Люда Куманова уже на втором курсе вышла замуж за аспиранта с кафедры химических технологий и за дружбой Лены и Романцева наблюдала из безопасной личины беременной женщины. Когда она родила сына и группа собралась на крестины, подарок от этой парочки был общим - детский манежик с сетчатыми бортами. Идея принадлежала ЛенеЈ остальное выполнил Романцев, достав эту импортную штуковину на торговой базе. Околоспортивные связи работали отменно и Лена видела в нём не только добытчика, но и надёжную защиту. Он ей так и сказал:
--
Когда я увижу, что мужик настоящий и любит тебя, а не твои прелести, сам отойду. А всякому сброду нечего мусолить твоё очарование! - что могло звучать слаще и желанней?! И она отказывала всем подряд. А Романцева это вполне устраивало. Он к ней тоже привык и видеть рядом чужого уже не мог. Как-то незаметно и без сильных осложнений миновала и жгучая тяга к Татьяне. Они изредка встречались, но такое бывало не чаще одного-двух раз в год, одним из которых бывал её день рождения. Татьяна теперь работала в испытательной лаборатории и увлечённость Романцевым перевела в разряд рискованного хобби. Брат периодически заглядывал к сестре и уважительно осматривал городской мир. Он спрашивал про Романцева и передавал ему гостинцы и приветы. Его вера в горожанина крепла и побуждала сестру на подвиги. Теперь они не всегда исполнялись под знаменем Вича. Она с сожалением отмечала, что с ней он лишь телом. Хотя ночные беседы по-прежнему бывали волнующими, но теперь мужские субстанции питались большей частью фигурой и ароматами молодой женщины. Погружаясь в неё, он забывал обо всём. Татьяна знала, что у него есть номинальная невеста, но это ничего в их отношениях не меняло. Связь с Романцевым удерживало её и от устройства собственной судьбы. Вич, оставаясь у неё до утра, был всё же честным и здравомыслящим:
--
Не выходи из вредности ни за кого! - говорил он не раз, - Тебя это сгубит напрочь! - Только, если полюбишь. Со мной у тебя уже другое, а любовь всё равно придёт.
--
Думаешь, после тебя захочется другой любви? - улыбалась она такой бессмыслице. И прощала мужчине всё.
Так было до окончания четвёртого курса. Периодически неформатную парочку Романцев - Гусинская из привычного комфорта что-то выбивало, но взаимное притяжение опять возвращало на круги своя. Тяга к чему-то устойчивому одолевала романтические грёзы и заставляла смотреть глубже и искать эту основательность рядом с собой, в родственной среде обитания. Подобным образом к этому времени сложилось не только с ними. Напряжение, вызываемое спецификой учёбы, отступило на второй план, студенты стали своими людьми на кафедрах и дух семейности стал брать своё. У преподавателей появились любимчики и любимицы, студенты тоже кое-кого выделили и в гости к профессорам ходили хорошо организованными компаниями. Студенческая наука в этом играла роль немалую, но не основную - на кафедрах хорошо различали умников и умниц от тех, для кого важна карьера, всё равно где, но именно она. И привечали в основном умников и умниц - они им казались ближе. Если кто-то из студентов влюблялся в молодую преподавательницу и писал страстные письма, такое не осуждалось. И на женщину давления не было никогда, а совет кафедры делал вид, что это невинная игра. Так или иначе, но к концу четвёртого курса атмосфера на факультете сильно изменилась.
Восьмой семестр в этом плане всегда играл ключевую роль и в это время происходило самое острое и интересное для студентов каждого потока. Кто-то вышел замуж, кто-то женился, свадьбы бывали не только шумными и многолюдными с толпой гостей и случайной публики, но и тихими и интимными, где и было-то: жених с невестой, да соседи по комнате в общежитии, а на других этажах про это никто и не знал. На шумных свадьбах свобода развевалась вроде пиратского стяга и подбивала на сумасбродства и прочие вольности, не предусмотренные кодексом строителя светлого будущего. И уж тут-то девушки и парни разгружались по полной программе.
На чужой свадьбе детей не бывает - так гласит языческое правило для гостей и на студенческих свадьбах оно соблюдается безукоризненно. Даже примерный Паша Забелин, с которым можно оставить хоть велосипед, хоть жену на ночь и быть спокойным за их сохранность, вдруг загорался и кого-то из девушек в уголочек всё же затаскивал. И рыкал недовольно и зычно, если в комнату кто-то стучал. Вся общага на такой свадьбе превращалась в интимный корабль с каютами на двоих. Девушки светились от волнения и близости атакующих, а парни сходили с ума от женского колдовства, шарма и очарования. Парочки периодически меняли свои очертания, выискивая лучшее и перспективное, и всё продолжалось до самого утра. Только после этого администрация принималась за соблюдение видимости правил советского общежития. На одной из таких свадеб Лена и убедилась окончательно, что Лизочка с Романцевым близка давно. Они, не сговариваясь, исчезли с небольшим интервалом и незаметно и так же естественно объявились.
После того, как Романцев и Лиза материализовались, Лена спросила его:
--
Ну что, утешился? - он склонился к ней и шепнул:
--
Если бы не ты, я бы её и до утра не отпустил! - от него шёл знакомый ей в тонкостях аромат Лизы и она отвернулась, не в силах вынести этого.
--
И на её месте могла быть любая? - только и нашла, что сказать Лена.
--
Нет, и ты это знаешь! - улыбнулся он и добавил: - Ленка, она тебя тоже любит, поэтому мы вот так.
--
А как же Лара?
--
Ну, ты заладила! Лара, Сима, Лиза! - недовольно выдохнул Романцев, - У нормального мужика не может не быть нескольких женщин одновременно. В моём возрасте это нормальный ход! И не бывает подобного только у больных.
--
Кобель! - взвизгнула Лена и попала в его объятия. Он усадил девушку на колени и преподал урок женского послушания. Когда он подошёл к концу, появилась Лиза, она без стеснения обняла Романцева и сказала:
--
Я ухожу, проводите меня. Лена из своего положения видела и примятую блузку соперницы и отсутствие бюстгальтера. По жару, исходящему от неё, она догадалась, что и остального на теле одесситки тоже нет. Ленка была готова изжарить Лизу живьём, но сдержалась: ведь он ей ничего не обещал и обязанностей не имеет тоже - они дружат, а это совсем другой расклад, здесь Романцев чист. Они вышли из общежития и взяли парня под руки. Несмотря на взаимные позывы ревности, девушки не царапались и соблюдали нейтралитет. Лене досталась левая часть Романцева и, пока они неспешно брели по ночным улицам, она в очередной раз прочувствовала, что должна ощущать женщина, имеющая соперницу. Ведь Лиза тоже имела право на внимание Романцева. И она ему нравилась - эту часть мужской личины она уже хорошо различала в Романцеве. Как всё это увязать с Ларой, Лена уже давно не знала.
--
Зайдёте? - спросила Лиза, больше обращаясь к Лене. Словесные шпильки за вечер и ночь утомили девушек и Лиза знала, что говорила. Они стояли у подъезда старинного дома, где жила бабушка Лизы.
- Разве, что ненадолго, - ответила Лена, после бурных танцев и вечера на ногах хотелось сесть и вытянуть ноги. Бабушка спала и их прихода не заметила. Лиза быстро переоделась сама и принесла новенький халатик Лене, чтобы та тоже расслабилась. А Романцев и так чувствовал себя вольготно. После чашечки кофе и потом двух порций ликёра Лена уснула. Она проснулась поближе к обеду следующего дня в широкой постели с чистым бельём. На ней не было ничего, а бельё и одежда покоились рядышком на стуле. Никого рядом и тихо, как в лесу! Не то, что у неё дома, где наедине с собой не остаться никогда. Она блаженно потянулась и ни головной боли, ни похмельного жжения внутри не ощутила. - Отлично! Девушка стала осматриваться в комнате и одеваться. Окна выходили на бульвар и она раздвинула шторы пошире.
За окном уже кипела городская жизнь. Вскоре на шум вошла бабушка Лизы и спросила о здоровье гостьи. Лена была первой из молодых людей, кто уже проснулся. Старушке хотелось общения и она заговорила с гостьей. Почуяв её настроение, она показала дом и старинную никелированную сантехнику в ванной. Лена с удовольствием забралась под душ и долго стояла под тугими струями, ощущая на себе их тепло и негу. Вытершись махровым полотенцем в свой рост, она стала одеваться и только после этого появились заспанные рожи Романцева и Лизы. Чем они занимались, пока она спала, Лене и думать не хотелось. За столом пили чай и лечились домашними средствами бабушки. Она глупой старушкой совсем не казалась и про фокусы мужчин и женщин знала предостаточно.
--
Бабушка, - спросила внучка, - как думаешь, почему говорят, что на чужой свадьбе детей не бывает?
--
Врут безбожно, - отмахнулась бабушка, - чтоб грехи свои оправдать. Зачатие - это вам не просто так. Без должного настроя внутри его не будет: уж поверьте, женщина способна и зачать и отравить свой плод.
--
Нынешняя свадьба - самая отпадная в этом смысле, будто с ума все посходили, - сказала Лиза, - интересно, как всё это обернётся дальше?
--
Когда рядом нет пригляду из стариков, так бывает всегда, - улыбнулась бабушка и добавила отнюдь не скрипуче: - В наши времена было так же, только выглядело почище. Да и невинность лишней не казалась.
--
А ты разве не шалила на чужой свадьбе? - улыбнулась Лиза, подбивая на криминальную откровенность.
--
Отчего же нет, конечно, шалила и ещё как!
--
Надеюсь, это был не наш дедушка? - покосилась на неё внучка.
--
Нет, конечно, он в это время сидел в кутузке, как чуждый пролетарскому строю элемент.
--
Ты была с гэпэушником? - Бабушка, ты ли это! - возмутилась внучка.
--
За кого ты меня держишь, Лисонька! - в той же мере страстно возразила бабушка, но тайны не выдала.
--
Давай сделаем так: я признаюсь тебе, а ты нам! - Ну, бабулечка, ну, что тебе стоит, всё это было давным-давно, но мы об этом всё равно никому! - Бабушка посмотрела на внучку и её приятелей и решила, что лучше обойтись без обмена. Кто знает, какие у них меж собой отношения и что вздумается рассказать ещё возбуждённой внучке. И просто поделилась воспоминаниями:
--
Это был муж моей средней сестры Розы, он давно подбивал на это. А тут ещё свадьба и всё вышло само собой. Я даже слов каких-то не стала придумывать. Для всех я была неутешной вдовой: муж в кутузке, если туда попадали, то не всегда выбирались. Я как гляну на счастливую невесту, так глаза сразу же и замокреют. И так всю свадьбу. В тот раз он Розу хорошо напоил и уложил спать, а сам ко мне, утешать. Так до утра мы с ним и проутешались. А потом пошли твоего дедушку из кутузки вызволять. У Ромы это вышло очень хорошо, - припомнила бабушка, - он думал, что у нас и потом всё будет путём. Удачно у него получилось в ГПУ и через день дедушку выпустили. А он знатным был мужчиной и выдал мне так, что на Рому я и смотреть не могла. Куда ему до твоего дедушки!
--
А моя мама не от дедушки Ромы, случаем?
--
Нет, конечно, - улыбнулась бабушка, - я в ту пору каждый день утром и вечером пила травку такую, петрополис называется, так от неё у меня полгода ещё всё пустое было.
--
Ленка, держу пари: ты меня с дедушкой Ромой сравнила, - сказал Романцев, когда они вышли на улицу. Лена не ответила и они молча побрели по бульвару. Была поздняя осень, ветрено и сыро и вокруг ни души. Расстроенная и выведенная из себя пережитым в доме Лизы Лена быстро продрогла и прильнула к плечу Романцева. От одного касания к его телу в ней промелькнула искорка, она зажгла сокровенную печурку и стала согревать кровь. Мужчина был не чужим, её состояние почуял сразу же, обнял девушку и она совсем отошла, забыв испытания в доме ненасытной Лизы. Везти её в таком раздрае домой было немыслимо и он предложил:
--
Пойдём ко мне, там папа с мамой, они редко собираются вместе. А тут и мы с тобой, ну, как? И они оказались у Романцевых. Чуть позже Вич вызвонил Лару и Лена в её обществе отошла окончательно. Лара в чём-то отдалённо напоминала Лизу и теперь Лена стала понимать, почему Романцев так легко лавировал в обществе этих молодых сугубо интравертных женщин. Будучи полностью под его влиянием, ни одна из них даже не пыталась заполучить его в полную собственность.
Пока шла светская беседа и общий разговор о семейных ценностях Лена отключилась ото всего и, сложив все кубики и квадратики, картину отношений Лизы и Романцева восстановила последовательно и не спеша. Она, похоже, стала близка с ним со второго семестра, когда у неё возникли проблемы из-за фразы в конспекте в адрес подруги вождя революции. Конспект попал к ведущему семинара и тот усмотрел в девичьей шутке политический криминал. Возник скандал, чреватый серьёзными последствиями. Из института исключали и не за такое, а тут и фамилия провинившейся не славянская. Сама Лиза по этому поводу ничего связного сказать не могла, да и злополучная пометка была на полях и карандашом. Она просто забыла стереть, что делала всегда. Но что-то отвлекло и всё выплыло наружу.
На Лизу смотрели сочувствующе и мысленно кое-кто с ней уже распрощался, злорадно лягнув вдогонку. Тогда лишь Романцев не утешал её и не давал советов. Он поступил иначе: признался руководителю семинара, женщине в годах и с благородной сединой, что девушка, то есть, Лиза Лифшиц, влюбилась без памяти в него, подлеца, чуть не забеременела, а он ей изменил с подругой, она расстроилась и от этого всё произошло. Ведь обиженные и ревнующие женщины реагируют на всё одинаково. Конечно, это нехорошо, но ведь и подружка совсем не против. Поначалу он подумал, что девушки сговорились, чтоб потом сравнить свои ощущения, так сейчас делают многие. Да и в голове эти красавицы, такие яркие и прекрасные, перепутались. На кафедре в окружении плакатов и обширной библиотеки с работами классиков марксизма состоялась длительная беседа и он дал слово замолить грехи перед Лизой и переменить свою жизнь. Лизу допустили к зачётам, внимательно проследили за работой с первоисточниками и после этого дали направление на экзамен. Романцев сыграл роль раскаявшегося грешника, а Лиза всепрощающей девы Марии. Пара ангелочков неразлучно сидела в читальном зале и усердно работала над трудами основателей первого в мире пролетарского государства.
Экзамен у обоих принимал заведующий кафедрой и продемонстрировал широту взглядов партийного руководства. Надо сказать, что Романцеву было всё равно, кому сдавать экзамен, он знал предмет на "отлично" и сумел убедить Лизу, что сей предмет совсем не страшен. И она получила законное "хорошо". Из аудитории парочка вышла под ручку и выглядела грешниками, прошедшими чистилище. Мало кто ждал такого финала и Лиза на лицах однокурсников прочитала многое. После сессии кафедра истории КПСС из расписания группы исчезла и надобность в продолжении спектакля исчезла. Теперь-то Лена и осознала, что мыслей об окончании тайных игр у них не было и в помине. Не зря же такая умненькая, состоятельная и сочная девушка, как Лиза, за эти три года так и не обзавелась постоянным парнем. И в сознании Лены про эту южанку всё сложилось в общую картину. Догадывается ли о подобном Лара? - Этого ей понять не удавалось никак.
Так они и жили: то тренировки и соревнования, то лекции, семинары и практические занятия. Она расставалась с ним ненадолго и утром торопилась в институт, чтобы увидеть вновь. Выйдя на уровень понимания мира Романцева, Лена успешно расправлялась с зачётами, лабораторными и экзаменами. Он научил её главному: выделять проблему, понимать её суть и к ней пристраивать детали. Так в любом курсе наук выделялось около десятка важнейших проблем и на этом "дереве" выстраивался весь курс, который надо сдать сейчас. Примерно так же было и в спорте: побеждал тот, кто знал, как использовать малейшую ошибку соперника, не допустив собственной. Это называют - инстинктом убийцы. Но, так или иначе, этот алгоритм работал без сбоев и его знанию она обязана Романцеву.
К восьмому семестру Лена не имела даже текущих четвёрок и стала лидером по учёбе среди девушек. А те дерзать и овладевать высотами электротехнической науки не рвались, поддерживая некий уровень, достаточный для успешной сдачи сессии. Всё бы ничего, но летом приходилось расставаться на время производственной практики. Ей всегда хотелось попасть с ним в одно место, но ни разу не получилось. Лену это очень напрягало и нервировало. На последнюю практику она ехала после того, как Романцев улетел в Норильск. Он будто убегал от неё. Так это выглядело со стороны и девушка в очередной раз пережила драму.
7
Произошло то, что в философии называют переходом количества в качество: во время преддипломной практики на Урале Лена решилась на немыслимое - вышла замуж за своего руководителя. Предстоящий год в обществе Романцева ей казался медленной казнью, поскольку ресурсов для дальнейшего сопротивления его обаянию уже не было. Быть рядом, всё видеть, понимать и не владеть - такого мазохизма ей не выдержать! К тому же, процесс преобразования её тела завершался, а с новым лицом уже появился просвет. Романцев в этом принимал участие косвенно, но именно по его глазам она определяла, что делать, а чего избегать. И его боцманских шуточек и анекдотов про дамские прелести уже слышать не хотелось, поскольку во всём этом ей чудились намёки по собственному адресу. Выйдя замуж, она оказывалась под защитой и ничто её уже не могло смущать - выбор сделан и есть мужчина, которого устраивает в ней всё! И ваши нападки нас уже не вол-ну-ют! - Вот так.
Руководителя практики звали Виктор Александрович и она его уже через пару недель называла попросту - Виктор. Он стал её первым мужчиной и оценил этот подарок по-достоинству. К мысли сделать молодую практикантку женой подвела Лена. Тонко и умело. Откуда это у неё объявилось и как нужным образом сложило самые невероятные обстоятельства, не знал никто. Мужчина был свободен и имел квартиру, так что Лена всё своё будущее увидела в натуральную величину. В общих чертах оно не пугало и это на сегодня решало всё. Что будет через несколько лет, её не волновало совершенно.
Свадьба у них вышла очень мотивированной и приличной и девушка чувствовала себя на седьмом небе. Сослуживцы Виктора Александровича выбор мужчины одобряли и удивлялись тому, что Лена, такая умная и симпатичная, до сих пор не замужем. С ребёнком молодожёны решили не торопиться. Это тоже было идеей Лены, умело навеянной мужчине, будто она его собственная. Муж про студенческую жизнь супруги знал почти всё, в том числе и про правила левой ноги, но о Романцеве она ничего серьёзного не выдала. В глубине души Лена на что-то надеялась.
Приехав домой, Лена тут же позвонила Романцеву, но он ещё с практики не вернулся. Погода на Таймыре была плохой и аэропорт закрылся надолго, такая осень для Норильска обычна. Родители ей так и сказали, они тоже беспокоились за сына. Эта новость планы девушки немного нарушила, поскольку дальнейшее бытие она хотела выстроить в зависимости от беседы с Романцевым. Вся смелость и апломб улетучились сразу. Вич мог приехать и через неделю, а мог и позже - как сложится. И она выложила маме о замужестве. Потом они уже вместе просветили папу. Он посмотрел фотографии со свадьбы и решил, что муж старшей дочери попался вполне приличный и её романтические порывы такому мужчине обуздать будет вполне по силам. Он только и спросил:
--
Когда приедет к нам, не говорил? - Или тоже сюрприз?
--
Зимой, к концу сессии, он уже и путёвки в профкоме заказал. На Кавказ поедем, на горных лыжах кататься, - ответила дочь без запинки и на том беспокойства завершились. Сказанное дочерью, свидетельство о браке и увиденное на снимках выглядели исчерпывающе. В доме росли ещё две дочки, моложе Лены на два и четыре года и они такой покладистостью и трудолюбием, как старшая, не отличались.
Поговорить с Романцевым после его приезда сразу не получалось. Она никак не могла выбрать удобного момента, чтобы остаться наедине. Откуда-то и вдруг выплыла стеснительность. Однако всё упростилось, когда кто-то из сокурсников между делом не просветил его насчёт замужества Лены. Он тут же чувственно поцеловал:
--
Молодец, Ленка! Поздравляю, от души и назло им всем. Ты из них самая достойная невеста! И из тех, что ещё выбирают, тоже. Лена так и обмерла: чувство, ею упакованное и запрятанное в самые дальние пределы души, моментально возродилось и с новой силой овладело ею. Теперь оно знало, как ему быть в новых обстоятельствах. И замужество тому только способствовало. Лена внимательно осмотрела парня и нашла его искренним. Он видел её лучшей и достойнейшей из сокурсниц. А это не просто так! Значит, все её мучения с тренировками, диетами, косметикой и прочими тяготами для тела даром не прошли. Про влияние замужества в этом плане она и не подумала. Романцев собрал все их и увлёк Лену за собой. Оказавшись в пустой аудитории, он закрыл дверь на швабру и сказал:
--
А теперь в общих чертах про всё! А про то, какой он, подробно. Я слушаю. У Лены чуть язык не отнялся от такого оборота. Он сидел вплотную и дышал в лицо, она чуяла, что теперь он в ней видит сначала женщину и уже потом подругу. А когда вёл сюда, то автоматически проверил все её женские штучки и ни разу не сбился в счёте. Острые выпирающие грудки, которые она теперь в корсетную ткань не прятала, он приласкал дважды. А талию и бёдра приголубил одним движением, будто в постель укладывал. Она сумела собрать волю в кулак и не расплакаться.
--
Его зовут Виктором, он старше на восемь лет, любит по-настоящему. И взял меня девушкой. Это его вообще свело с ума, - начала Лена и увидела, что Вичу её рассказ небезразличен. На лекцию они не пошли и Лена выложила всё. Абсолютно. И про подоплёку затеи с замужеством в том числе. Собственно, он обо всём догадывался и раньше, но не думал, что это настолько серьёзно.
--
Ты думаешь, оно тебя спасёт? - услышала она заветное. И пожала плечами. Собственно, теперь это неважно. В том, что их отношения перешли в новую фазу, она уже видела и теперь просто выжидала. Четыре года мук и неопределённости завершились и теперь они с Вичем по одну сторону жизни. Последние недели в Свердловске муж был ласков и настойчив, ублажая и нежа молодую жену самыми изысканными приёмами. Она приобщилась к прелестям супружества и с удовольствием отвечала. Всё то, что раньше виделось из-за плеча Романцева и вызывало досаду, ревность и раздражение, теперь стало доступно и обрело особый шарм и колорит новой для неё чувственности. Она уже прилично различала всё, связанное с этим, и могла трезво оценивать известных ей девушек по этой части. С позиции замужней женщины это было не совсем объективно, однако гораздо серьёзнее, чем прежде. Ну и парней тоже оценивала по-новому. Но сам Романцев, как был самым дорогим человеком, так своего статуса и не изменил. И Лена спросила:
--
А как же Лара? - теперь она имела право.
--
Что ей сделается, скоро госэкзамены, готовится.
--
На свадьбу Сашки Лахтюка она придёт?
--
Думаю, что нет, - ответил он и девушка внутренне подобралась.
--
Почему?
--
Там будет обычная провинциальная пирушка и ей это видеть ни к чему. Припомни прежние свадьбы: уныло и однообразно, различие только в именах жениха и невесты, но там мы свои, а каково чужим? Нынешняя так и вообще, будто "Свадьба в Малиновке" - одного самогона наварили прорву, ну и остальное добро со всего района собирали. Если б я с Сашкой не играл в одной команде, ушёл бы сразу. А так - придётся терпеть до конца, чтоб не обидеть. Парень свой и надёжный, нужно поддержать, он и так уже сомневаться стал в этой затее. Лучше бы, говорит, на эти деньги съездить куда или купить что-то. - Так что идти надо! Кстати, а ты ремикс здесь проводить не думаешь? - Я имею в виду твою свадьбу.
--
Когда приедет муж, проведём обязательно, - спокойно ответила она, чувствуя себя замужней, - надеюсь, ты придёшь с Ларой? И он кивнул.
Свадьба Сашки Лахтюка была такой, как предсказал Романцев. На этот раз Вич ни на кого из сокурсниц и гостей даже не смотрел и был только с ней. Чуя ситуацию, особенно не дразнила Ленку и Лиза. Такая уважительность сильно раздражала Женю и Любу, которые замужнюю Лену едва терпели. А рядом с Романцевым, тем более. Женя была постарше Лены на три года и имела солидный житейский опыт, поэтому уесть могла тонко и безнаказанно, поскольку часто это делалось чужими руками. Романцев манёвры старосты группы с бескостными языками усёк сразу и в упреждение этому ненадолго уединился с Лизой. Та выслушала его и поначалу заупиралась, однако он нашёл аргументы и та развела руками, мол, ну что с тобой поделаешь. Затем Лиза оказалась рядом с Пашей Забелиным и немножко пообщалась. Вообще-то в группе существовал негласный регламент - кто и с кем общается тесно, кто в общих чертах, а куда и вообще посторонним вход воспрещён. Забелин в контур охотничьих угодий Лизы Лифшиц не попадал. Её луговины простирались среди умников типа Романцева, Милкина и Федченко. Допустить браконьерство на чужой территории Женька не могла и вскоре оказалась рядом с ними.
--
Женечка, наша страдалица и прелесть! - сладко пропела Лиза, - Мы как раз о тебе говорили. Ты уже пятый год тянешь эту лямку старосты и хоть бы кто сказал спасибо! Только и требуют то стипендий задержанных, то ещё чего! А разборки в деканате чего стоят: то график по уборке на этажах не соблюдают, то ломятся в комнаты к девчонкам, то прячут шлюшонок по шкафам, то ещё что-то, а тебе за всё отдуваться! И я тоже хороша, сколько раз наезжала. А всё от бабьей зависти и ревности. Ты уж прости меня, подлую стерву! - выдохнула Лиза, смахнула лживую слезу и добавила: - Выпей с нами и прости! Староста ждала от одесситки чего угодно, только не этого, поэтому понимающе вздохнула и приняла бокал. Они выпили и Лиза доиграла этюд до конца. Они подняли ещё парочку тостов и поцеловались. После этого Лиза покинула чужие угодья, а Женька осталась в тенетах Паши Забелина. И стала послушной и смирной, чем удивила наблюдавшую за спектаклем Лену. Примерно через час парочка исчезла и возвратилась Женька уже в другом облике. Она заглядывала в глаза Паше и вертелась перед ним, будто раба на повинности.
--
Ну, как вам бабушкины травки? - заговорщически улыбалась Лиза, глазами указывая на Пашу и Женьку. Теперь ей не до Ленки.