Целнаков Валерий Леонидович : другие произведения.

Роман Для Мужчин Ч.1 и 2

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    История деревенского отличника в городе от школы и далее по жизни со всеми примочками современного бытия. Это около 20 лет его жизни. По жанру - это развернутая энциклопедия сексуальной жизни в приличном обществе и весьма порядочными персонажами. Во второй части показана история переформатирования юной шлюшки в отличницу учёбы и дамских манер. Про доктора из Англии знают все, мой персонаж круче и интереснее и работа в него, за которую многим дают большие сроки, а он стал Героем капиталистического труда, ни разу ничего не украв и не обманув. Думаю, так оно лучше, поскольку роман исключительно для мужчин, край родной и речь у всех простецкая, я ничего не запикивал. и обточивал - как сказано, так и написано!
  
   РОМАН ДЛЯ МУЖЧИН часть первая
   Изящная немезида-главная секвенция
  
  Коль жребий пьян и выпала нирвана,
  Возмездьем выльется отравленный свинец
  От смертного Луки, от звёздного тирана
  И ложе от Прокруста, как венец.
  
  Гармоний нет давно у Мойр и Зевса,
  Идальго в ад десятками летят
  И стало так, что дамы стоит месса,
  Когда о ней с волненьем говорят!
  
  Сознанье - что?! - В цене страстям добыча!
  А бренный мир - разлад и жуткий тлен.
  И вожделение! ...Теперь оно в приличьях,
  Клонясь к Аиду, сладок грешный плен.
  
  Она - манящая греховно,
  Она - светящая в ночи,
  Она - качается на волнах
  И, страх прогнав, в восторге закричит:
  - Исчадье, ты прекрасно!
  А ты, дурнушка, совесть, помолчи!
  
   От автора
  
  В высших сферах и у Муз о таком не очень-то и поживишься, им жизнь не героев и не умников не интересна и провинциальная житуха центрального региона России никуда на первые роли не попадает и о ней вслух и громко не принято, но этот сегмент жизни, каким бы паскудным и неприятным ни был, он есть и от него никуда! Тенденция разубоживания концентрации мозгов в глубинке имеет устойчивый тренд вот уже седьмое десятилетие и в некоторых местах дошло до крайности: в школах нет отличников как класса, хорошисты тоже виртуальные, а вот остальная статистическая поляна покрыта середнячеством и серостью. Оставшиеся в деревнях и городках жители плодят себе подобных и уже не удивляются уродству духовному. И на уровне третьего-четвёртого колена родства в глубину там все всем родня и не от хорошего корня! - И откуда ему взяться: лучшие парни и девушки уехали и плодятся в иных условиях и с другими отростками.
  Такая вот сложилась форма неестественного отбора в пику оракулу Дарвину. Однако автор до апокалиптического мазохизма не съехал и описал вариант по методе античного драматурга Софокла - персонажи типические, но слегка отредактированы и вписаны в общую коллизию. В остальном всё как в жизни, будь она прославлена или неладна!
  Роман написан на живом материале и языке общения провинциальной России в исконно русском регионе. Неформатные слова и обороты в диалогах оставлены, как есть, иначе теряется цельность восприятия этой социально-этнической общности. Русская традиционная культура сильна глубинкой и именно там её истоки и корни. Поскольку опус рассчитан на взрослого читателя, то и купюры с точками тут ни к чему. В реальной жизни мы так и говорим, чередуя высокий слог с неформатом и не заморачиваемся на этот счёт, из пролетариев ли сами или серо-бело-синих воротничков! Родители в присутствие детей таких словечек избегают: малы и неразумны, но среди взрослых - к чему лукавство? Да и не матерщина это, а свободное изложение этнических устоявшихся эмоций. И когда нас припрёт как следует, мы что, алилуйю читаем или изображаем христосиков? - Нет, мы с размахом и от души изливаем эмоции и нам легчает. Поповщина - для слабых духом и рабов, а русаки не рабы по истории и лишь 10 веков христианства "пригвоздило" нас к этой общности "мировой культуры" и вместо родных слов на ту же тему прикупили иностранных синонимов, будто у них иной смысл и значение.
  Мы великий народ и нам назначено высшее. Почитаешь европейцев и их убогую матерщину и становится ясно, почему у них появился Фрейд, а у нас Достоевский. У Пушкина тоже есть об этом и, даже незавершённые наброски и фрагменты, не изданные "академиками", а растекшиеся в самиздате, нисколько не снижают целостность его восприятия. У него есть книжки и опусы для деток, для светского общества, для близких друзей, но есть и на взрослую, преимущественно, мужескую публику - всем сёстрам по серьгам.
  Описанная здесь история не такая уж и типическая, но из реалий новой России - никуда, а собирательные картинки нашей рутины вполне тянут на сюжеты для больших социальных романов! По "ящику" иногда показывают убойную хронику профессиональным уровнем ниже плинтуса и описанной коллизии оное и в подмётки не годится. Хотя, как говаривали классики, бывают истории и похуже! Но мы нынче и такие тоже. И изображённые здесь персонажи - настоящие и вкусные натуралы.
  Познакомьтесь с ними!
  
   СИСТЕМНЫЙ АДМИНИСТРАТОР
  Персонажи: возраст дан на финальную чась повествования один для всех и далее все взрослеют или молодеют
  Матвей Ильич Синельников - системный администратор в супермаркете, г. Междуреченск, 35 лет
  Юрий Ефимович Борисов, - босс сети супермаркета, 37 лет,
   - Светлана Петровна, работает в секторе модной одежды и аксессуаров, первая жена Борисова, 32 года. Двое детей. Ева и Федя
   - Тамара, художница, вторая жена Борисова, 28 лет, первый сын, второй ребёнок - дочь
  Лена Евстифеева, продавщица и далее второе лицо супермаркета, 32 года, дети: Анюта -14 лет, Петя - 11 лет
  Варвара Антоновна, мать Лены, в финале ей немного за пятьдесят лет
  Нина Александровна - классный руководитель у Анюты Евстифеевой, чуть за тридцать, брюнетка, полновата, замужем за чиновником из администрации. Есть дети, живёт со свекровью
  Самвел Бедросович Петросян - канд. Хим. Наук 50 лет, диспетчер, учитель химии
  Настя Синичкина, одноклассница Анюты - юная блядь
  Чернокнижник - персонаж из юности Матвея
  Тётя Клава, соседка Матвея в родной деревне, - +18 лет от Матвея, её не смущало
  Франя - дочка Клавы, одноклассница Матвея,
  Глафира - племянница Клавы, 20 лет, замужем
  Настя Терехова - сверстница Матвея Синельникова
  Инесса - работница в супермаркете - от 18 лет и до 21 года
  Ирина - менеджер цветочного магазина в Москве, ровесница Синельникова
  Елизавета Анатольевна - тётя Лиза, кадровик в супермаркете, за 60 лет
  
  ПРОЛОГ
  Матвей школьник, 14 -18 лет, ЖЕНЩИНА, КОТОРАЯ ...
  Матвей изучал пахнущую краской и академическими знаниями математическую энциклопедию, которую получил как приз на олимпиаде в Новосибирске, он за два академических часа решил количество задач на первый приз, но подал решения не так изящно, как принято в столицах и первое место присудили кому-то из прирученных ребят при Академгородке. Особой мысли у победителя-горожанина не отметила и его учительница Таисия Ивановна и откровенно назвала это архитектурными излишествами.
  - Решение должно быть простым и ярким, пусть и чуточку корявым, но такова природа и у всех деревьев кора шероховатая. Матвеюшка - ты молодчина! - сказала она и ученик подхватил ироническую корриду:
  - И мозги твои корявые, как деревенский лапоть! - прибавил он написанное в глазах горожан-участников в свой адрес и почувствовал облегчение от груза за неявную субъективность жюри: оно, городское искони, разумеется, симпатизировало "своим". Матвей с Таиссией Ивановной эту хрень отметили давно и особо не кручинились: второе место тоже приз!
  - Матвейчик, важно состояние мозгов и их готовность к процессу всегда. Призов и конкурсов полно и не в них суть, а в совершенствовании ума. У тебя это наследственное и я в тебе уверена, пошли купим торт и обмоем второе место!
  Его и на этот раз устроила не первая премия, поскольку задачи такого типа он не решал никогда и со своей учительницей до этих вершин науки они ещё не дошли, вот он и соорудил корявую лестницу, не зная, что ушлые москвичи давно поднимются в лифте. Но призовая библиотека научно-энциклопедических раритетов ему понравилась и он её изучал весь долгий путь домой. В разделе статистики четырёхтомной "Математической энциклопедии" он увидел массу интересно поданных вещей и решил дома с ними разобраться основательно.
  - Понравилось? - спросила Таисия Ивановна.
  - Да, тут вроде третьего глаза истины!
  А уже дома и за письменным столом наткнулся на апроксимацию (описание цифрами и формулами скрытых тенденций и неявного логического смысла изучаемого набора случайных чисел) человеческих отношений чисто математическими методами. Проще говоря, опросив какую-то часть африканского племени и задав им правильные вопросы в правильной последовательности, можно сделать вывод от том, поднимутся ли бунты, если вожди задумают некую пакость для соплеменников. Ну и совсем его удивило количество лиц в опросных выборках, то есть, сколько индейцев надо опросить, чтобы не ошибиться с прогнозом. Для деревни в республике Ботсвана с несложными вопросами и простой конечной задачей хватило бы 24 человек, всего-то, надо правильно выдёргивать людей, чтобы спросить именно у правильных, которые и есть закономерное случайное! В принципе статистику он знал, но в общих чертах, а тут авторы так нагло утверждают, что по этим данным все бунты и предотвращались.
  Если бы он решил что-то подобное провести в своей деревне, то для надёжности прогноза могла понадобиться компания и поменьше. Всё дело в предмете научного интереса и точности самих единичных векторов опроса. С математикой он дружил всегда и тяга к абстрактному решению проявилась давно, стехиометрические решения он придумывал уже в четвёртом классе. К математике плавно прильнули физика с химией и к седьмому классу он листал учебники десятого класса, забегая вперёд и возвращаясь в геену школьника из деревни. Учился он легко и с широченным охватом всего и всякого, благо дома книг много и мама-математик любознательность поощряла.
  К половому созреванию он подошёл вдруг и сразу и утренние стояки изучил в научной плоскости. В шестом классе это ещё терпеть можно, если эта хрень наедине с собой и того лучше, ночью, однако случалась и спонтанная агрессия на молодую запашистую женщину, которая приходила к маме по делам и за чаем обсуждала школьные проблемы - на неё вставал сильно и колом, да так, что приходилось нырять под стол за "упавшей" ложкой и потом с ней убегать, якобы ополоснуть под рукомойником в сенях. Другие женщины тоже возбуждали и вслед ножкам и задницам он оборачивался, но не так явно, а вот на эту мамину знакомую вставал сразу и всегда. Отходил от такой атаки не сразу и поэтому стал размышлять об этом феномене основательно.
  Позориться со вставшим хуем - нехорошо и эту знакомую он попросту избегал, удаляясь заранее и подальше. Рукоблудство снизить сексуальное влечение к женщинам не помогало, а только увеличивало потенцию и размер фаллоса. И к весне седьмого класса стоящий он был толстым и прочным, вырастая до 17-20 сантиметров. И в случае эрекции в штанах такое чудо не спрячешь. На физкультуре на девочек он не вставал, но это и всё, что есть, ну и ещё Франечка, на неё тоже встаёт, но не так сильно и совсем не часто - она выше мужичьих помыслов и ей замуж надо целкой - это святое!
  Короче, надо ебаться по-настоящему и дурью с рукопашным онанизмом не маяться. А раз так, то всё системно и по-науке.
   Оказалось, что уговорить условную математическую машеньку ради науки трахнуться совсем не просто: поскольку трахнутая машенька из субъекта общей статистики перетекала в разряд субъектов интимных отношений и со своими проблемами ввязывалась в его мужескую жизнь, где девичьи проблемы, ну, никак не разместить, это он знал давно и точно - от Франечки и прочих девочек, с которыми занимался подтягиванием успеваемости в точных науках.
  Более того, уже во время опроса такая девочка перестаёт быть случайным числом с точным адресом желаний и мечтаний, а становится блуждающей функцией с капризно переменными единичными векторами. - Может дать или не дать парню, неожиданно для самой себя. Такие бенцы в социальных разделах статистики приводились часто. Но это теория вероятностей и она сугубо схоластическая насчёт рыжины кудрей девочка и из какой деревни родом.
  Каковы реальные маши и глаши, он теперь знал хорошо и подсознательно чуял, что спрашивать надо не всех подряд, а в некоей системе, чтобы случайность самой выборки не была нарушена и вычисленные свойства распространались на всю выборку. Ну и сама жизнь такого рода - тоже особая субстанция и о ней физиологи и психологи много чего пишут. Он прикинул реальные сроки и надёжных лиц для опроса в деревне с сотней-другой женщин в возрасте активной ебли и вышел на цифру - 13, стольких надо опросить, чтобы нивелировать вспышки и западины женско-девичьей физиологии. А затем совокупный портрет следует апроксимировать на всю округу, исключая только райцентр, поскольку в деревнях все всем родня и живут одними заботами и интересами. И решил дело не затягивать, а сразу, пока тепло и в лесу уютно, проблему и разрешить.
  Для старта программы с научным опросом подвернулась свадьба, где о невесте, фате, подвенечном платье громко и не таясь и ебле тихонечко толкуют все. Поддатые гости к середине гульбы по своему состоянию уже готовы к "опросу" и как бы рассеянные очи женщин свидетельствовали о том однозначно! Раз так, то надо брать их в дело, пока они от предвкушений размягчённые и податливые. Эту хрень он проверил у нескольких дам, замужние в этом от незамужних не отличались: шестнадцать из восемнадцати замужних и все тринадцать из свободных дам сказали - Да!
   И Матвей Ильич Синельников приступил к реализации научной проблемы.
  Теория процесса изучена на сто рядов, первая практика не задержалась и он всю ночь провёл с девушкой из Бесикино, в её доме на сеновале и симпатичная десятиклассница подарила себя семикласснику в награду за любезность и правильные подходы к ней.
  А вышло с энтим делом так: к финалу гулянки девушка решила, что с неё пьяных рож довольно и обратилась к единственному парню, стоящему прочно на ногах:
   - Увези меня домой!
  Это где-то в неведомом космосе её фраза - просто предложение об услуге, а в деревнях типа Андреевки она значит гораздо больше. Всякое провожание после танцев, свадеб, вечеринок и прочего адреналина предполагает доверие провожатому изначально и даёт предпочтение перед другими парнями. То есть, по ходу общения девушка ему доверяет по-особому и сие доверие границ-то и не имело. Кто-то довольствовался беседой и обжиманцами, а кто-то вставлял по-настоящему и девица становилась покрытой. Об этом кому надо знали и к сговорчивой даме кандидаты в новые провожатые выстраивались в очередь.
  На этой свадьбе ни с кем из местных уединения не получалось и Матвей сместил интерес на пришедших из других деревень. Но и тут особых ясностей не наступило, поскольку кандидатки в провожаемые уходили неожиданно. Девицы из ровесниц его не интересовали и он с ними общался из деликатной вежливости, однако же с дамами постарше и даже замужем активничая и проявляя мужеское сразу. С девушкой из Бесикино он разочек-другой танцевал и отметил специфическую пластику и податливость, что означало - уже ебётся и с ней можно о всяком. Но до откровенного не дошло, поскольку Бесикино - это через лес и далековато. И он наметил другую девицу из Лемешкова, совсем рядом, но её увели буквально из-под носа. Она, это симпатичная выпускница, развела руками и ушла с компанией.
  А бесикинская девица так и сидела во дворе, ей, похоже, попасть домой сегодня не светило.
  Матвей осмотрелся, увидел гуляк, лежащих вповалку: в провожатые они не годились. Выглядела бесикинская девица достаточно привлекательно по части его лукавых затей и он сделал выбор, подошедши и сказав ей:
  - Ладно, так и быть, провожу, раз ни свадебных ухажоров, ни деревенских попутчиков! Ночью по таким лесам на великах не шлындают и пешим ходом самое то, да и влипнуть в грязь, сбившись с лежнёвки, раз плюнуть. Так что, мадемуазель, берите меня под ручку и с культурной беседой про роковое письмо умницы Татьяны стервецу Онегину следуем в ваше родовое гнездо.
  - Вот и ладненько, - обрадовалась она, - про Татьяну по лесной дороге и неспешно в самый раз: там машины ныне не ходят. Кто-то по-пьяне развалил лежнёвку и легковушки едут вкруговую, а мы прыгаем по кочкам.
  - Ещё и это? - Без сапог пройти никак?
  - Не знаю, сюда я со всеми на тракторе в прицепе приехала.
  - Однако мы с тобой молодые, глазастые и смышлёные - даст бог удачу и рискнём и без сапог, - ответил Матвей и девушка обрадовалась по-настоящему, поскольку уже и приставать стали, так что надо сматываться, пока не попала в историю. Она с ним танцевала и приметила тягу к себе. Тягу мужика, а не мальчика. Но такая тяга была у многих и она о нём, ещё школьнике, на время забыла. Теперь вот припомнила, подошла, ему приглянулась и небольшой диалог ни о чём прояснил: он будет провожатым, а что это значит, девушке ведомо хорошо.
  Однако сын учительницы имел репутацию приличную и ей ничего такого не грозило. Если захочет перепихнуться, почему нет? И она, как большая девочка, взяла его под руку, указывая деревенским из Бесикино, что ушла не одна.
  Матюша повёл вполне симпатичную девицу через ночной лес, держал дистанцию на широкой дороге, не особо прижимался среди кусточков на обходах луж и поднявшихся проток ручьёв и не пугал лешими на жутких шорохами живности ельниках, чтобы обнять и под шумок залезть под юбку, не прижимал чрезмерно, перетаскивая через топкие места раздолбанной лежнёвки. Короче, вот она - репутация правильного парня в действиях, хотя корешёк в штанах исправно давал знать о себе и с каждой разбитой лежнёвкой и переправой в объятиях ей нравилось всё больше и больше.
  Тема пушкинской Татьяны тихонечко перетекла в прелести русской природы и их влиянии на души аборигенов. Мест сомнительных по топкости и проходимости в пути было несколько и понятливая Лиечка сама прыгала на руки к рослому семикласснику и так же деликатно опускалась долу, делая шутливый реверанс. Испытание искусом он прошёл легко и игра в сеньору и кабальеро ему нравилась, как и сама Лиечка. Она при теле и порядок с мозгами, поэтому он ещё на околице родной Андреевки начал с уважительного городского "вы", пока она не улыбнулась и сказала:
  - Ну, какая я тебе Лия Ивановна? - Ты вон и ростом повыше, в плечах как мой папочка и в школе отличник, так что, будем на "ты", идёт, Матвейчик? - он кивнул и дело пошло, стало яснее и во всём остальном.
  Когда показались огоньки Бесикино, Лиечка предложила ополоснуться с такой-то дороги и перекусить чем бог послал и Матвей охотно согласился, поскольку знал глубинный смысл и ополоснуться и перекусить в условиях Бесикина ночью. Дорога заняла часа полтора и они наговорились вдоволь, симпатий друг к другу не скрывали, так что уже на подходе к околице она прильнула к нему и сказала:
  - А ты хороший парень, Матвеюшка, с тобой покойно и приятно.
  Он сделал следующий шаг в деревенских проверочных тестах на "дам - не дам", опустил руку на бедро и она ответила правильно: прижалась поплотнее, избавляя парня от пустых сомнений. Он её обнял за плечи и заглянул в очи. После этого легонечко поцеловал в губы и отпустил, дабы оценить эффект, девушка улыбнулась и у Матюши встал по-настоящему. В итоге он сбавил шаг, а Лиечка от него не отлипала и упивалась хоть такой удачей, хотя расчитывала на другую. Однако они без потери темпа и азарта попали в её дом, где в эту ночь оставался только глухой дед, остальные со свадьбы так и не вернулись, вповалку попадав у родни. Типическиое в нынешней деревне.
  После обещанного "перекусить", то есть, сытного ужина из стоящего в печи, она дала ему помыться в пристрое типа баньки по-городскому, скинув с себя лишнее, чтобы не забрызгать одежду и позволяла многое, понимая, что ейный ночной гость правильный и торопиться не будет.
   Лиечка сама поливала и сама вытирала, как родненького, затем увела в укромное местечко, где их никто не беспокоил и они в аромате свежайшего сена, покрытого простынками в три слоя, открыли школу вкуса к ебле.
   Теперь уже она, какая-никакая, но женщина, в оплату юношеского благородства научила кое чему из сокровенного. До утра времени достаточно и сладкое тело местной прелестницы не раз притягивало и поглощало чистое и юное мужество из Андреевки. А когда он в который раз подцепил её ягодицы руками и пиздёнку пристроил поудобнее меж своих ног, партнёрша стала охать и помогать, указывая, как оно получше. И щебетать и целовать тоже, приговаривая:
  - Моё ты, солнышко!
   А утром и вообще они чуть не склещились, когда она не отпускала ни в какую, пришепётывая:
  - Не уходи, дед глухой и никто до обеда не объявится, еби ещё! - У нас получается! - Ну же, ну!?
  И ножки девочки упёрлись чуть не в плечи, закачивая парня в себя особым насосом. Умения девочке в этом взять неоткуда, но они вдруг объявились и проникли в каждую клеточку женской сути и отдавались сами, зажигая парня. Не ответить этой грешной отраве никак невозможно и юная залупа жаркую пизду буквально облизывала, то с размаху въезжая под самое сердце, то тихонечко и по махоньким шажочкам подбираясь к нему и обрушивая все пределы чувственности и она, юная и чувственная шипела и стонала:
  - Ну же, Матик, ну, солнышко, делай меня ещё! - Не бойся, я не кончусь, еби же!
  И что ему на это? - Впервые ебавшему и пизду по-настоящему не знавшему? Он просто взглянул на себя из этого состояния и понял, что ебля в том и состоит, чтобы терпеть всё, создавая нирвану и сумасшествия. В своих фрикциях он уже чуточку разобрался и лишнего не делал, следуя за эмоциями женщины, которая еблась не впервые и знала, чего хочет. А хотелось ей самого процесса ебли! - Значит, он всё делает правильно. Ко всему, он почуял, что по ходу дела гривастый увеличивается в размерах, а залупа сама прибавляет в чувственности, запитавшись женскими сокровениями. Их он чуял отменно и они ему нравились. Когда он менял ритм на неспешный, Лиечка прилипала по-особому и, подстанывая, сообщала о личном кайфе.
  - Ну, же, ну, - хныкала она, - миленький, ёбарь мой сладкий, ещё, ещё, а то умру!
  В конце концов он-таки спускал, река мужеских суффозий заливала сексуальную суть зреющей девочки и они замирали, впитывая новое и прекрасное. Ей оно привычно, а ему, как Колумбу - острова заветной Вест-Индии. Она заменяла всю вселенную и сообщала мореходу о погоде за бортом:
  - Не вынай, пусть он там, я его буду миловать ещё! - и они на океанском просторе ебли качались в тепле мёртвого штиля. И обменивались недавним. Общность возникла сразу и доверительность женщины просто шокировала: она самое близкое существо и на волнах сокровений предпочла его всем и всему! - Что она как бы невеста и скоро идёт замуж, знали все, но вот такую Лиечку из Бесикино он даже в розовых мечтах не предполагал. Виртуально её андреевские парни, разумеется, "ебли" и облизывались вслед, потом надрачивая под одеялом, однако по тому, какая она с ним, никому из местных не обломилось и ведь копошились у её пизды вполне приличные парни, ан нет - не дала!
  А с ним такая ебля-я-я!
  Остывши чуточку, он протянул руку и коснулся задницы Лиечки, ей досталось порядком и она горела так же, как и пизда, хотя у неё другая нирвана и она изо мха и веточек, неведомо как сюда попавших камешков и рук парня, всё время что-то с ней творивших. Руки его были что надо и задница о своей симпатии сообщила. Мужик ещё не всё понял из её лингвистики и просто угадал готовность к новому забегу.
  Откуда-то взялись силы и они ещё несколько разиков соединились, уже неспешно и с понятием. С самого начала научно-статистической ебли вынутый из пизды хуй Матвеюшки ни разу не опал осенней листвой, но светился гордостью причащения к клану мужиков и девушка его ласкала всяко, а однажды отсосала так, что забава перешла в настоящую еблю и ажно в конце Лиечка чуть не захлебнулась от роскошного шквала и закрыла глаза, не отпуская любовника.
  Сам же Матвей впервые ощутил себя мужиком и ёбарем одновременно. О высших чувствах и прочем возвышенном Лиечка не произнесла ни слова, зато про еблю выложила предостаточно и, что именно он должен делать тогда-то и то-то, из неё вытекало без слов. Ко всему Матвей и сам чуял, как заложенное природой находило выход и стал прислушиваться к себе и к ней, тут-то оно и пошло и ебля с выпускницей стала настоящей и полноформатной.
  Снизу она, сверху он и хуй чуточку с ней играет, а потом ныряет хищной птицей и она вопит от страха, прижимая свои грудки к нему, подсказывая очами, чтобы он ими поиграл и спас от сокола. Потом сама забиралась на него, указывая, что девочка не проста и тоже с характером и он её по всплывшим подсказкам изнутри то отлавливал, то отпускал, создавая иллюзию полёта и скачек по пересечёнке. Хуй же вырастал в размерах неимоверно и силами наполнялся незнамо откуда, поэтому пизда Лиечки стала очень удобным полигоном.
  Ему было нетрудно с ней, он не давил своим весом и до конца каждой палки пизда и задница парнёрши были и свежи и желанны. И искры её очей о том живое свидетельство. В паузах он изучал женское устройство, а Лиечка была ему чичероне и все детальки пизды он изучил, глядя в очи ночной училки. И миленький отросточек под мудрёным именем - клитор, любопытный и живенький, отметил особо, наблюдая, как тот наливается от мужеских пальчиков и когда он зубами и легонечко заводил Лию в негу мастурбации. Она уважительно обращалась с хуем и в пизду он нырял легко: та, разгорячённая и сумасшедшая, принимала и целовала желанного гостя. Деревенская девочка и трудящая, и с телом правильным, и выпуклостями на месте, ну и ебётся с женихом давненько, так что в курсе многого. Ну и она, ясное дело, своего не упускала, как и нынче, поскольку ещё в поисках суженого, хотя жених о своей роли временщика не догадывался. И вот с этим "провожатым" готова на что угодно! Он не первый и она вошла во вкус, понимая и роль учительницы, и лакомой конфетки, которою он называл не раз. В положении невесты у неё были предложения и она, умная девочка, решила провериться, чтобы не маяться от неправильного выбора. До свадьбы следующим летом далеко и обогатиться опытом и умениями - самое то.
  Случай с сыном учителки был удачным и уже после первого же променада по литкратурной классике она решила, что даст парню по полной программе. Очарование парнем только усиливалось и она едва удержалась от страсти, одолевавшей ещё по пути, но вытерпела и он не обманул.
  При расставании ни слов он, ни благодарности она, однако он ни разу не разочаровал её, а она воздавала, подмахивая и подставляясь самым прекрасным образом. Теперь он для неё не просто Матвей из деревни Андреевка, а настоящий, желанный и оченно уважительный ёбарь!
  Перед уходом он познал ритуальный "посошок", на этот раз сзади и с руками на ставшими оченно упругими грудках. За ночь любовных игрушек они стали вдвое тяжелее, а кончики и вообще стояли, как грибочки-рыжики, ожидая ласки понятливого парня.
   Сказать, что она влюбилась в случайного ёбаря, не сказать ничего! Да и что гутарить, когда пизда на искромётном празднике и выходить оттуда - ни за что!
  - Будешь в Бесикине, дай только знать и я беспременно приду: понравился шибко, уважительный сам и хуй тоже способный ученик, вона как ебёт! - только и сказала она и проводила до ворот в сенях. Если бы до околицы, то дело кончилось бы такими же ласками в кусточках и еблей взахлёб. Тогда и вовсе ноги разъедутся!
   Уже светало, утренний туман рассеивался и через полчаса появятся первые лучики солнца, от которых не спрятаться и на глаза деревенским такой бабе появиться нельзя: пизда разъёбана вздрызг, все сразу поймут и позора не миновать.
  Она только накинула платье, босая и простоволосая, пьяная по-особому и в той же мере сумасшедшая от выпитого с парнем. И ни одна клеточка её тела не хотела разлуки, млея и продлевая полученное. Особо тосковали губочки, которым достались особые ласки и они потянулись за вечным и ненасыщаемым:
  - Тебе понравилось? - он кивнул и она продолжила муки-мученические: - поцелуй и уходи!
  - Ух, ты какая! - выдохнул юный мужчина, страстный поцелуй дамы вернул стократ и вдогонку запустил руку в пизду, теперь уже близкую и родную. Девушка снова разнежилась, однако мужчина только попрощался со всеми складочками живого чуда и опустил платье.
  - Вона как оно, подразнил и не выеб! - написано на ней и расставание продлилось до бесконечности.
  Бесконечность вскоре перешла в эрекцию, у него встал, да так капитально, что Лиечка сию оказию учуяла и моментально нанизалась на шестидюймовый агрегат и понеслась вскачь! Вот так впервые он трахал на весу. Она уже не маленькая и он ещё не геркулес, поэтому на десятой фрикции оба прислонились к проёму в сенях и там-то всё инь-яневское и оприходовали. Девушка кипела, а он впервые рычал и тискал по-мужицки, того не замечая и этим возвышая свою даму.
  Она его, такого ебучего и сладкого, на росную тропу не отпустила, увела в дом и устроила на своей постели напоить и подкормить колдовским, заготовленным накануне, но для другого парня. - И сия олимпиада продолжилась до выгона скотины на пастбище!
  Рисковала Лиечка сильно, но ебля с семиклассником нравилась больше, чем с настоящим мужиком, который божился уже нынче взять замуж, чтобы выпускной класс пройти замужней. Домашние тому и рады, так что на свободу манер Лиечки с женихом закрывали глаза. Но из-за отъезда по делам его не было ни на свадьбе, ни, ясный корень, в деревне. Обещал приехать, но ...
  Лиечка его ждала в Андреевке, нарядилась особо, однако - увы! И отрава для суженого перетекла юному парню, которому пришлась в самый раз. После такого числа палок Матеюшка - самое желанное для сокровений женщины и она ему отдалась с такой глубинной страстью, которая вдруг и обнаружилась, неведомая ранее. Юный, лёгкий и отзывчивый - он не похож на иных мужиков и тайная ебля с ним отравила до самых кончиков женской сути. С таким парнем можно ебстись ещё и ещё и она обвила его шею, не отпуская и нашёптывая:
  - Вкусна пизда и хуй прекрасен: еби, милёночек, ещё! Привады аромат на пользу, желанно и твоё плечо! - она потёрлась ланитами о его грудь, усадила за стол и стала настоящей колдуньей. Это вышло само собой и восхищение парня стало свидетельством правильности женской линии по сведению мужика с ума. Ему она была истиной во плоти, потому и принимал сердцем и душой, а не хуем, как рутинный ёбарь.
  Ну и для девицы на выданье сравнения с суженым тоже нет: за Матеюшку она бы и на край света пошла. Такой чуткий и сильный, а хуище как раз по уму! Ебля с ним и не ебля вовсе, а праздник. Не зря же терпела всю свадьбу приставучих и похотлвых мужиков и такой провожатый - награда за всё!
  И она прилипала к нему и льнула так, как это описано классиками про женщину в юном цвете.
  - Ну, ты и тигрица! - отвечал он, - ну, ты и змея скользкая, ну, ты и сука желанная, - вытекало откуда-то из глубины и парень удивлялся такому прозрению у себя и умению у неё.
  - А вот я тебя попотчую и ты почуешь меня иную, а себя богом всемогущим! - отвечала дама и стала повелительницей самой желанной страсти.
  Зелье оказалось целительным и после отравленного пирога с молоком у него встал так мощно, что с залупы капнуло густым и насущным, как у доисторического Осириса. Новая ебля не была натужной и излилась рекой целительной и широченной. Она чуяла это растущее и ему встречь ни слова, поэтому Матюша начатое дамой довёл до конца.
  Всю рассветную росную морось он провёл с женщиной в самом приятном деле и задержка с отходом в родные пенаты только на пользу, заодно и обувь просохнет.
  - Ну, всё, иди с богом, а мне корову доить и скотину в стадо выгонять! - и они расстались.
  Как она с такой пиздой и ногами настежь будет со скотиной, он не задумался, а она не озаботилась и суетой с упрямыми козами и непонятливыми овцами своё ночное счастие и прикрыла. Справив домашнее, упала на постель и отключилась, поскольку её тоже переполняло.
  Возвращаясь, Матвей Бесикинский лес пролетел мигом и оказался дома, чуточку поспал, а там дела, спортивная секция и конкурсные задачки. Однако память подкидывала приятные эмоции недавнего и, как результат, даже самые затейливые задачки решались влёт. Для пробы заебического пера он взялся за вопросы самые затейливые и навороченные из сборника Лобачевского. Для адреналиново-мозгового штурма набиралось несколько глав и снова всё ушло одним приёмом, всего-то из-за десяти очень весомых палок Лиечке.
  В этой деревне он потом пару раз бывал с мамиными поручениями, но удобного свидания с Лией не складывалось: кто-то мешал, что-то не совпадало, да и репутация невесты - святое и он рядом не отсвечивал, дабы не навести тень на плетень, что с деревенскими сплетнями - раз плюнуть. Девушка всё это видела и оценила деликатность по достоинству. Но случай ей и ему терпеливым выпал и они-таки соединились. Теперь уже близкие и страждущие, но о таком не здесь.
  
  Второй урок сексуальной учёбы выпал уже в его деревне, он искал Гришку Кавернова, чтобы отправиться за брусникой в дальнюю пустошь, туда деревенские по-одиночке не ходили, однако ягода там рясная и крупная и она того стоила. Матвей по чертежам из журнала соорудил хитрый комбайн с закрывашкой и требовалась обкатка его на больших полянах, где не надо бегать, а греби и греби!
  В избе Гришки не оказалось и он вышел во двор большой усадьбы Каверновых с роскошными цветниками перед парадным крыльцом. На виду приятеля тоже не оказалось и он отправился в глубину двора на лёгкий дымок в бане, что на спуске к речке, Гришка как-то втихую шепнул, что раздобыл рецепт изготовления бражки из молочного обрата и каких-то корешков и трав в добавку и заговорщически покачал головой, мол, никому. Для технологии правильного созревания бражки нужно стабильное тепло с одними и теми же градусами и Гришка вполне мог устроиться в бане, поскольку сейчас середина недели и никто капитально не моется, но для домашних постирушек печку подтапливают и это для согрева начальной фракции для самогона в самый раз.
  Матвей подошёл к бане, осмотрелся - вокруг никого и тихо, чтобы не спугнуть Гришку почём зря, вошёл в предбанник, там не было никаких признаков домашних, а только едва различимое шелестение за дверью, там, где мойка и парилка. Пугать его стуком было ни к чему и Матвей тихонечко шагнул в мойку и увидел его старшую сестру Аньку, которая после стирки детского, выложенного стопкой тут же, решила вымыться сама.
  Только что промыла голову с шампунем, вся извелась от его аромата и уже подрядилась на остальное тело, которое в деревенских работах требует постоянного тщания, ухода и чистоты. С рождением малышки забот ого-го сколько и к приходу мужа надо выглядеть посвежее и отовсюду запашисто.
  А тут и Матвей заявился, она ахнула и всего-то, однако прикрыться-то и нечем! - В обеих шайках вода для купания, мочалка у бочки с другой стороны, не руками же всё это! - Ко всему, Матвей совсем не тот парень, от которого надо шарахаться.
  И она этак с достоинством поднялась навстречу:
  - Надоть-то вам, Матвей Ильич, в баньке-то нашей что? - Анна, весьма стройная баба двадцати с лишком годочков, уже разок родившая и сейчас кормящая малютку Стешку. Как и все деревенские в тягостях, она раздобрела, но прибавила только с боков, что оченно нравилось мужу. Ну и деревенские парни и мужики цветение молодки не пропустили мимо глаз. - Вот бы жахнуть изо всех стволов!
  Мгновенно явил к ней склонность и Матвей. - У-у-у-х-х-х! - так сразу встало всё и с конца капнуло.
   Нашёлся он на её бабью нестыдобу не сразу, однако нашёлся:
  - Да, вот, Аннушка свет Антипьевна, Гришку искал, да и на дымок заглянул, может он тут прячется? - ответил размеренно по-деревенски и глаз от бабьих прелестей не отвёл. - Ух, они какие! - Как тут воротить очи, когда хуй наружу и весь в гости к бабьим сокровениям.
  После Лиечки специальную литературу он читал более основательно и всю филумению женского цветника знал в тонкостях и по-латыни! Аннушка на фоне девичества Лиечки выглядела зрелым фруктом и желанные по интимным игрушкам органы были вроде роскошной витрины в областном универсаме.
  Он стоял, как вкопанный, поскольку на голую женщину с каплями воды на теле встала вся суть и уходить несолоно хлебавши - позор несусветный.
  И Анна в перегретом космосе банной мойки это учуяла тут же.
  Изо всех приятелей брата Матвей самый приличный и она этому деревенскому отличнику всячески благоволила и ставила в пример. И она подыграла моменту из уважения к парню, так вот махом захотевшего бабу. Он о том выложил без зазрения, в неполные пятнадцать-то. Анна однако решила поиграть и негромко уронила:
  - А может где и прячется, ну-ка, Гришаня, отзовись? - выждала немного и взмахнула рукой: - вишь, Матюша, нетути его здесь! - и опустилась на лавку. - догадается, будет праздник, а ежели нет, мытьё продолжится.
  Он догадался, пусть по-юношески и сугубо по-деревенски, но к обхождению и обольщению приступил:
  - А и бог с ним, с Гришаней. - Вижу, ты мыться затеяла, плечи да спина - самое приятное в банном деле, однако ты одна и как тут спинку-то как следует да самой? - Али нынче там мыть необязательно?
  Его обходительность и прежде нравилась, ныне же и вообще перлы деревенского политеса, которого страждут все, однако не имет никто, поэтому лукавство не задержалось:
  - Что-ли, помочь сподобился? - и он, уже полностью в роли совтратителя, ответил:
  - А то, ещё как обойму, ласкою покрою, словом добрым согрею: и блестеть будет, и Санька может спросить, с кем это ты таковская: сроду кроме как шампунем не пахла, а тут и очи и сама будто впервые на выданье? -
  - Впервые? - переспросила она, прежнего умника познавая особо. А тот и в самом деле уже не тот и мужеское, познанное на днях в Бесикино уже в нём навечно.
  - Я не Сашка и терзать не буду, но обожать - на всю катушку! - Вишь, каковские для того аргументы? - ответил он и указал на раздувшиеся штаны, тому ясные доказательства. Ну и за пальчики он уже её поймал и она из таковского плена ни шагу и едва слышно шепнула:
  - Не скажешь никому?
  - Божиться не стану, поверь - не проболтаюсь!
  - Никому-никому? - уже по-инерции переспросила она, он кивнул, скользнув рукой по бедру и тем самым обещая самое-самое и она шагнула закрыть двери.
  Аннушка решилась на рисковую затею и, уже вкусив мужеской травы умелых касаний, назад ни в какую!
  Всё же банька, как ни крути, ейная и тут она хозяйка и достойному мужику большая приветница. Всего-то и минуты не прошло от начала сумасшествия, но туда уже хотелось всеми сутями!
  Потереть спинку - то же, что и поебстись и молодка даже не поморщилась, дав согласие этому парню. Она его знала с рождения и что он умник с хорошими манерами - известно всем. Ну и не болтает ни с кем про интимное, тоже большой плюс. А на чемпионаты всякие и олимпиады по точным наукам ездит постоянно и в газетах о том пишут самое-самое, так что дать ему - самое правильное дело!
  - Здесь и сейчас? - сказал он ключевую фразу и она согласно склонила голову, ожидая те самые мужеские аргументы. Он скинул спортивное трико и выказал их женщине. Очень убедительно и даже дал потрогать.
  - Вона какой! - сказала она, - на меня встал, что ли?
  - А на кого же, нас тут двое или кого-то прячешь?
  - Двое нас, Матеюшка, двое! - Ты да я! - уронила она, не отпуская красавца на волю и восторга не тая, поскольку удача момента - судьбы подарок и около часу в доме не будет никого, а там, как выйдет.
  Он Аннушку прежде особо не выделял, хотя обычное соседское с улыбками и милостями из души - куда от него, но на танцах в парнёрши ни за что бы ни выбрал!
   И только после Лиечки и игрушек с ней сообразил, за что муж так обожает эту красотку.
  Теперь же, глядя на её стан, слегка раздвинутые колени и приоткрытую пизду, он читал в ней женское, написанное самыми чувственными красками.
  И как же не впендюрить ей Матюше, когда того же давненько страждут все мужики деревни?
  Хуй в женских руках распетушился неимоверно и тянуть с этим неправильно!
  - Ань, - сказал он, проясняя главное и убирая наносное, - пора и к делу, давай, наконец-то поебёмся!
  Он говорил, а хуй покачивался в такт речи хозяина и завораживал женщину: он на её глазах буквально наполнялся силой и уверенностью.
  - Научился? - спросила она сильно переменившимся голосом и, ведомый вспыхнувшим инстинктом, он без слов упал на колени, зарывшись в жарких бёдрах уже заигравшей женщины.
  - Такой случай и такая Аннушка, где тут удержаться!
  Объятия и поцелуи ринулись каскадом и руки парня чередовали атаки с устами, бёдрами и лицом, обожания не скрывавшие и за женские прелести воздающие. Не прошло и минуты, как Анюта застонала, заохала, завертелась в интимной еботне и подставлялась, догоняя его движения и намерения. Через пару минут всё тело горело и ебля стала неминуемой, как и революция в России 1917-ого года.
  Она раскрыла себя пошире и пустила его язычок к пизде. Женские упражнения с клитором она делала сама и в иных обстоятельствах, поскольку муж вставлял без затей и она потом маялась от рутинного недоёба. Матвеюшка однако начал правильно, завёл махонького затейника за пару минут, а это в любовных затеях меняло всё.
  Вонзил он с размаху и под самое средце! - Она затрепетала и потеряла дыхание, не в силах молвить и дохнуть. Он увидел это и замер, заглядывая в очи. Она мигнула, разрешая старт истязаний и оно началось!
  - Анютка, сладкая пизда, - припомнил он скоромные частушки, - ебёмся ль сходу? - Слышу "да"! Вино вкусней всего из хуя: о том мы третий час толкуем!
  Она не успела опомниться, как стала полноправной партнёршей интимных игр, себя не сдерживая и его поощряя.
  Ебля с молодым парнем стала фактом желанным и подготовленная пизда дала пинка остальному телу к адмиральской приборке на судне. Ещё бы ей не суетиться, когда Матюша облизал каждую складочку, расправил нижний венчик и Аннушка охнула, откинувшись на лавку, пуская ёбаря во все места сразу.
  Она еблась по-семейному третий год и муж не выпускал из рук ни на одну ноченьку, так что и распалил и раздразнил, так до конца не утолив и не насытив. Такое, однако, у всех женщин и она додрачивала себя потом. А вот с юным школьников впервые вышло правильно. Раз так, то и самой надо шевелиться и она ему поддала по-соседски и за правильное обращение с непутёвым братом тоже: пиздой многое можно уладить и оно всегда с прибылью.
  Матвей же в свою очередь присматривался к женщине, которая еблась на равных. Она не отбивалась от рослого мужика, воспылавшего на сукровицу, а играла в вечные игры, даже толком не зная правил, поскольку с мужем особо не поучишься, просто оно есть в ней и надо черпать из себя. С Матвеем вышло сразу и деревенский умница в таком деле тоже выглядел отличником. Примениться и прильнуть к нему - легко! У неё запело и закапало изо всех желез в предвкушении грандиозной ебли. Ещё ничего такого не случилось, но она знала - будет нечто!
  Женщина приняла хуй с уважением и отдала себя со всех сторон вперемежку с мытьём спины и боков и протчего женского. Когда Аннушка теряла сознание, он без лишних слов принимался за гигиену партнёрши. Теперь он в этом деле в курсе самых разных теорий и набирался практики в обалденном пространстве ебли.
  По ходу практических упражнений хуй описал её тело самыми затейливыми уравнениями и вырос к начальному размеру чуть не вдвое. Она себе не поверила, однажды подсмотрела и ахнула: вот оно - бабье счастие! - И толстый, и длинный, и горячий до опизденения! В ней всё заработало, как часы и она летала вверх-вниз как гимнастка на ковре олимпийского стадиона и выполняла немыслимые пируэты по его замышлению. Будто сто лет замужем и упакать супругу в такой затее - легко!
  Сам же Матвей в ейную мохнатку вошёл с размаху и она была гораздо просторней в сравнении с лиечкиной. И залупой в её окончаение он воткнулся не сразу, но испытав все изломы и припухлости рожавшей пизды. Это было вроде поля чудес и он погрузился в его изучение, улавливая и нюансы строения органа и движения Анюты, которой игрушки с парнем пришлись по душе. И в нём неожиданно открылось второе чувствование, которое от мужеского инструмента. Он анькину сукровку чуял и мощным концом и самим стволом, в котором объявились чуткие зоны и от сигналов из женских ворсинок они чуть не пизденели.
  А раз так, то с нею нужен диалог!
  И он без слов его начал, реагируя на женское и вызывая тем самым к беседе. Она тут же поняла и ответила на своём языке, читая на парне встречное. И заголосила тут же, поскольку и охуела и опизденела!
  Да, такую еблю и в лотерею не выиграть! А она шла и шла и в пизде уже не один, а три хуя, они же и в других местах, ну и руки парня еблись не хуже гривастого и всю ебливую сущность женщины обратили в союзники. Матвей ебал Аннушку, заглядывая в очи, слушая тело и душу: этого достаточно, чтобы обоим масса удовольствия. Он пару раз легонечко куснул текущий сосочек и она позволила отсосать сколь хочется:
  - Питайся, я большая девочка и наделаю ещё!
  Он сосал, а она подставлялась поудобнее, удерживала голову парня, будто младенческую, млела и скрипела зубами! - Такую Аньку он не знал совершенно, хотя в их доме был гостем давненько. Она же кипела и шипела, выдавая матерщину вперемежку с ласкательными эпитетами. Один раз замерла, будто в очередном обмороке и он остановился, однако она рыкнула:
  - Что, не видел такую? - Еби же, еби - сукровке пиздец!
  - И что? - не понял юмора Матвей и она пояснила:
  - Купим другую! - Новую и она будет получше этой.
  Образование заебическому делу шло своим чередом и укладывалось очень легко, поскольку шкафов с полками полно, а на них пустовато. -Надо ебаться и ебаться, чтобы полки и сусеки с закромами заполнить. Он так и делал, поскольку Анька тоже не стеснялась и гребла чувственность обеими руками.
  Он довёл линию мысли до конца и подумал, что в женщине есть две сути: одна носит юбки, ставит двойки и варит обеды, а другая ебётся как Лиечка и Анька и обе друг друга не терпят! И если правильно подойти к любой бабе в возрасте ебли и уважительно предложить пару-тройку палок в охотку - сто пудов уверенности, что на такое согласятся многие и тут же. А остальные, как бы гордые и порядочные, затаятся, проследят за смелыми, чтобы потом и самим туда же.
  Эта мысль освободила от гнёта совести, что Анька изменяет мужу. С ним сейчас совершенно другая Анька и ей по барабану, кому вставляет собственный муж, поскольку вольна ебаться по своему разумению.
  С Матвеем так оно и вышло! Инфернальная Анька ебётся с таким же инферналом Матюшей и всё у них ладком! Он пару раз назвал её любушкой и ненасытной горлинкой и она благодарно улыбнулась, поняв назначение сказанного.
  И подставлялась ему и еблась сама! С таким хуем - песня, а не супружеская ебля и она из него черпала жадно и огромными порциями, которых за раз не унести, Матвей это понимал и прощал, зная мужа и его замашки.
  В общем и целом он без особых пауз и перекуров драл её битых полчаса, а то с лишком и она, стиснув зубы, а то и вообще прикусывая язык, терпела и еблась охотнее и ловчее Лиечки из Бесикино. Глядя на неё, в агрессии прибавлял и Матвей и иногда хуй чуть не пронзал женщину, когда он снижал напор, Аннушка шептала на ухо:
  - Еби сильно и режь на куски и до крови, я так хочу! - Матвей понимал всё правильно, поэтому руками, губами и зубами легонечко и не в засос, остальное хуем и на всю катушку! И она терпела хуй в горле и заднице, а уж в пизде он гость самый желанный, чего только родненькому не причиталось. Залупа и сам ствол принимали душ из женского восторга и фразу из кино про дам и гусаров, которые дарят цветы, понимали в истинной сути: гусар ебёт не глазами, а хуем и остальным мужеским имуществом! А цветы в переносном смысле означают восторг пизды в грандиозной ебле. Семейная ебля - скучная рутина, а тайная с гусаром - истина в высшей инстанции.
  В классике после ухода гусар местными прозаиками описаны дамы в тягости, даже те, которых на балу дальше карточных столов не допускали. Замужние тоже особо не стеснялись и гусары той эпохи были метафорическим трендом мужеского начала, все они осирисы и дамам надлежит зачать от бога!
  Оно как-то так и получалось.
  Вот и сейчас Аннушка - дама из общества, а он гусар из полка на переходе в новые лагеря. Такая персонализация придавала игре прелестей, что она чуяла постоянно.
  Короче, он ебал правильно, женщина отвечала тем же, периодически отключаясь на несколько мгновений и потом навёрстывала упущенное. Внутри Аннушки тикали биологические часы и она с тоской поглядывала на циферблат, который вёл к финишу. Оставались минуточки и секунды. И она пила и дышала, будто перед последней исповедью с уходом к верхним людям.
  Когда всё закончилось, она его ополоснула как следует, чтобы смыть запах из своей сути хотя бы чуточку и выпроводила прочь, привалившись к притолоке и соображая о том, что же тут было.
  А было вот что: она еблась как оглашенная с Гришкиным одноклассником и ей это понравилось так, что пизда евонный хуй не отпускала ни в какую! - Ладно, парень что надо и надо иметь в виду - ебёт классно и ни синяков на спине, ни засосов на шее и под грудью, где отмечаются все мужики. И руки у Матюши такие же чуткие, как и головушка. Ну и её отравушки из груди он испил чуть не кружку, может, за добавкой придёт? - Ебли с ним хотелось уже сейчас, хоть ещё не остыла от принятого.
  И подумалось женщине об учителках, так к сокровенному парня приохотившим. Видно, не одна такая щедрая и умелая, да и сам-то хорош. - Ой, как хорош! Не целок-дурочек портит, а с порядочными дамами-бабоньками деет заебённое и заговоренное!
  
  В этот раз после ебли хоть в рай, хоть в клуб на танцы! - Аннушка вышла из баньки и осмотрелась: на душе хорошо, а в пизде обосновался матюшин гривастый и не думает уходить - кайф! Она применилась так, чтобы продлить иллюзию подольше, умная пизда тому в помощь и вскоре удовольствие перетекло в сердце, а с тем легко договориться. Она развесила детское и подумала о тёте Зине, родившей и поднявшей такого парня, считай, в одиночку. - Что с её кровинушкой будет? И мысль об этом сняла напряжение, а на место молочка, испитого Матвеюшкой, уже набухало и текло новое, что ж, пора кормить дитятко Стешку.
  Она пошла в избу к своему чадушке, оно уже гуликало и покрикивало. Пристроив малышку к правому соску, она представила, что левую грудь до самого сердца вкушает Матвеюшка и, будто с хуя и не слезала, - ух, оно как! С мужем-то такого отродясь не бывало. И память о соседушке впечаталась светлым именем и сладкими муками. - Только бы себя перед роднёй не выдать. Вечером муж, уак положено, вставил супружнице, момучил с четверть часа, спустил, отвалился и захрапел, как обычно. Но Аннушке было что вспомнить и с чем сравнить и затея продолжить игрушки стала уже и родной, и актуальной: когда, как и где?
  
  Что было потом? - Забегая наперёд, отметим, что Анна вскоре переварила познанное с Матвеюшкой и убрала подальше, чтоб никто не дознался и не мешал чаяниям страждущей бабьей сути. Речи о греховной ебле не шло - однако свиданьице с настоящим мужиком, оно и к сердцу и здоровью бабьему: вона как всё сразу и забушевало!
  Сказано для сердца - замётано, она ума и расторопности приложила порядком, чтобы разок-другой-третий в году свиданьица бывали и развивали то, что родилось спонтанно в научном опыте.
  Потом, когда он учился в старших классах, Аннушка заметно похорошела от связи, приходя надолго и никуда не торопясь. Его вторая женщина нравилась больше юных давалок и он за время свидания изливал положенную норму для большой девочки. Прояснилась для Аннушки и целебная суть ебли в рот: ни ангины, ни простуд, а голос - чистая певица клубном хоре. И шёлковый пестик гривастого снимал все бабьи заморочки от прежней жизни, а начинались свидания с фелляций в губочки, которые обожали гривастого не менее страждущей пизды.
  В интимные отношения эти свидания перетекли быстро и когда Матвей приходил к её брату, то сестра естественным образом подключалась к ребячьим затеям, не выходя из роли сторонней участницы и старшей советчицы по мальчишеским делам. Именно мальчишеских, которые на уровне затей слегка недотёпистого брата. Ну и в доме они не шалили категорически, ценя семейное благополучие. Гринька видел некое смягчение сестры к приятелю, но о причинах не догадывался, поскольку и в голову не ложилось, какая Анька ебучая сука. А женщина всё чаще задумывалась о том, чтобы иметь настоящий след не только в сердце, но и в дитяти от такой страсти.
  Влюблённость со временем переросла в сокровенное чувство и свиданий ей нехватало, поэтому она придумывала неисправные утюги и прочее сложно устроенное, что требовало ремонта. Брату было неудобно идти к Матвею с такой хренью, которая позориле его мужеское. Он ей говорил:
  - Ты уж как-то сама, скажи, что меня не допросишься и всё такое!
  - А врать не стыдно? - не отпускала сестра и получала сдачу:
  - Кстати, у тебя и муж имеется, он что, тоже в этом не петрит?
  - Вот если бы это была косилка или жнейка, тогда да, а тут слишком для него тонкое, доломает до конца, сам знаешь, - и брат чесал репу, поскольку так оно и есть.
  Сестра была хитрющей умницей и умершие условные утюги всегда не по силам ни мужу, ни брату, то есть путь к Матеюшке самый естественный! Если знать время, то можно и уединиться или договориться о другом месте и времени. Чаще в его домашней мастерской в назначенное им время. Она догадывалась, что играет в такое не одна, однако не ревновала совершенно, особо к городским, которых у него цельный гарем!
  В пору, когда он пошёл в одиннадцатый класс, Аннушка его обожала по-настоящему по-бабьи и решилась на сыночка от него. Тайно и незаметно для мужа и Матвеюшки тоже: как раз уезжает на учёбу. Она научилась многому женскому и не воздать творцу этих роскошеств - себя не уважать! И она это сделала.
  Но это потом, а пока шла обычная учёба.
  
  Третий урок секс-учёбы наметился с бывшей маминой ученицей. После принятых уроков в интимных откровениях вдруг и сразу она представилась ему именно в этом качестве. Раньше была просто маминой знакомой, но как-то сразу перешла в иную категорию и познать её по этой части было крайне необходимо, поскольку её нравственно-физиологическая топография была на стыке нескольких чувственных ойкумен и такая умная - одна-единственная. Это прояснилось ннеожиданно и очень остро. Так что надо ебать непременно и залержаться на ней подолше, чтобы всё выяснить получше.
  Именно так и на полную катушку!
  Она пришла проведать и за профессиональными учительско-студенческими разговорами засиделась. В таких случаях она оставалась ночевать у них, но сегодня маме надо в город по делам и она раскланялась с ученицей, велев сыну доставить до дома, поскольку шли дожди и сухих троп не стало.
  - Вон там мои сапоги, - сказала она сыну, - дашь Светочке и с носками по ноге разберитесь тоже!
  Мама ушла тут же, её поджидала машина, а Матвей остался с гостьей. Сапоги оказались маловаты и с носками вообще не налезали на ногу. Гостья приехала на машине и была в туфлях-танкетках, как раз для ухоженной властями деревни, а не лесных прогулок. Он заглянул к соседям и тётя Кланя нашла подходящую обувку:
  - Носи, девица, у нас этого добра хватает! - и возвращать ничего не нужно, чему обрадовался Матвей.
  На этот раз маршрут шёл в Провоторово, где жила мать маминой ученицы и все домашние.
  Девушка изначально выглядела классно и не по-деревенски, хотя деревенская до десятого колена. Она ровесница Аннушки, однако прелестей и зрелостей - хоть отбавляй и все городские! Ну и общее положение на стыке многих ойкумен - самое то для науки про еблю. Так что вставить - самое святое дело, решил он и стал проникаться сутью нечаянной спутницы, чтобы ебля вышла достойной городской красотки. Он не стал заморачиваться сомнениями на этот счёт, поскольку Светлана деревенская и в курсе функции провожатого: не дать ему, значит не уважать себя! Ей двадцать, она умна и подвижна в эмоциях и совершено не зациклена на учительстве и назиданиях, чем безнадёжно больны мамины знакомые. Уже в начале пути Матвей приглядывался к сугубо женским движениям, особенностям реакции на себя и чем-то внутри осознал, что она такая же, как Лиечка и Анька - будет ебаться взахлёб! - Как видел? - Нет такого аппарата, но он видел и всё тут!
  Единственное отличие от деревенских - она отличница, а первые две постельные дамы - записные троечницы. И выходило, что Светлана - его поля ягодка! Осознав эту приятную для себя детальку, её захотелось ещё сильнее и он еле сдерживался, чтобы не приступить к делу сразу же, на околице луговой Андреевки, где всё сочное и запашистое и травы отсюда в самой цене сенокосчикам во все времена и эпохи.
  Чтобы отвлечься от одолевавшего, Матвей стал кидать пробные фразы и по первой реакции Светланы ничегошеньки не понял. То ли у самого грамотёшки в этом деле маловато, то ли Светлана в ситуации с неминуемой еблей чего-то не догоняет. - Ведь он провожатый, они наедине, тьма вокруг и говорить надо в тему, а не хрен знает о чём! Ей годочков ох-хо-хо и провожатых она имела не один десяток! Но ведёт себя, будто романтическая целка.
  И он стал банально охмурять, как это делают в кино и романах амурного толка. В итоге на полпути в Провоторово, а это Каслинский лес, самая еловая и жуткая тьма, Светлана взяла его под руку, прижалась плечом и не отпускала совершенно. То ли атака подействовала, то ли что другое, однако она сильно смягчилась и стала податливее во всём. Типа - она гранд-дама и вверяла себя знакомому кабальеро на прогулку через лес с разбойниками и, напичканная литературными страхами, млела незнамо от чего.
  При переходе через топи, которых ночью от луговины не различить, он попросту брал её на руки и переносил, сам же чавкал ботинками по окоромкам не особо различимой тропы. Тропу надо чуять, это ему внушали мужики бывалые и он в себе такое чутьё вырабатывал, получалось через раз и лишних порций воды он заполучил порядком, хотя Светка о том даже не догадывалоась, поскольку Матвей не досадовал и не скрипел, вляпвшишь лишку, а только вздыхал, что девушку с толку сбивала и она сие принимала за рутинную усталость. Она вполне девочка большая, носили её не однажлы и всякие парни и мужики, поэтому про особенности своего веса она иллюзий иметь не должна. Носить на руках живое и волнительное тело - совсем не то, что куль картошкой и с каждым десантированием ему на руки, она бы должна проникаться и отравляться мужеским всё больше и больше. Однако видимых перемен этой хреновины так и нет! И из рамок сюжета гранд-дама - Светка и кабальеро Матвей ни шагу.
  После этих переходов с женскими прелестями, Светлане пора бы и созреть, не могла же она не чуять всего, что к ней закипало и подступало? - уже на подходе к Провоторову он отряхнулся ото всего налипшего, вытер ботинки о траву и спросил и без дипломатии и без обиняков:
  - Ебаться где будем, в лесу на полянке или в доме местечко найдётся? - Матвей спросил нагло и как бы не сомневаясь в успехе, как киношные и романтические герои. Гришкина-то сестра сразу бы всё поняла и вышло у них отменно. Светлана же остановилась моментально и вскинула брови в гневе: диспозиция такова¸ что иначе нельзя. Она сказала:
  - Ты так хочешь, что сразу и напрямки, а сможешь ли, если дам?
  И согласно литературным канонам он перешёл на холодный язык обольстителя, на "вы":
  - Хочу ли? - Смотрите, - он открыл верх спортивного трико и предъявил доказательства, - а вот хотите ли вы? - Правильная женщина в правильных обстоятельствах должна желать ебли. А они у нас правильные: я вас провожаю - это раз, ночь и прогулка под ручку - это два, вы сами предложили и потом на моей груди правильным дыханием сообщили об одобрении мужеских намерений - это три. Иначе бы с самого начала было возмущение типа "я не такая и вы наглец!". - Разве нет? - и молодая женщина смутилась: оно так и было, поскольку знала его давно и только с положительной стороны. Ну и про провожатых она тоже в курсе, но как-то их преференции на Матвеюшку никогда не распространяла. Почему? - Знать бы!
  Может потому,что Матвей был естественным продолжением достоинств своей матери, но уступать сразу никак нельзя хотя бы из ритуальных соображений деревенского политеса. Когда провожатый настаивает на компенсации за мужеское, соглашаться сразу - тон неправильный! И она возразила:
  - Прогулка - не повод для таких сокровений и секса нэйчурэль без серьёзной преамбулы.
  - Даже с готовным хуем? - с жаром возразил Матвей, - нет уж, с таким правильная дама живёт в согласии, а неправильная и не здоровая будет строить из себя незнамо что и придумывать заморочки. - Разве нет?
  И она, таки почуяв настоящее мужеское, перешла на сердечное "ты", понимая, что внутри себя ебли всё-таки хочет, так что пустое городить нет смысла и она стала прояснять политес по-деревенски:
  - Если бы я сразу же легла, то - правильная, а если нет, то - по худому списку? - и он продолжил в той же алитерации опытного ёбаря и оно в нём звучало по-настоящему и убедительно, поскольку вставший гривастый был налицо и такому модус-вивенди к началу ебли возражений никаких:
  - Света, ну, ты даёшь! - Я же не в суженые сманиваю или у мужа родненького отбиваю на смертную погибель, а всего-то предлагаю поебстись. Поебёмся, понежимся и разбежимся, сладится, ещё захотим и оно само собой - ррр-раз и к нашим ножкам и твоей пизде? - Разве нет?
  - Так хочешь со мной?
  - Да!
  - Не рановато ли с такой большой девочкой?
  - Вот попробуй, тогда и суди!
  - Ну, ты и наглец, весь вечер ни слова, ни намёка и вот оно!
  - Ты не ответила: мы ебёмся или у тебя аллергия на еблю и мужиков? - Разве что ты целка, тогда можешь не отвечать, - возразил он.
  На такое сугубо сокровенное и так цинично выложенное, ответа у неё не нашлось и она опустила очи, опасаясь и самой себя и уж очень провокационных обстоятельств: ночь, тишина и дыхание страждущего парня рядом. Оно было настолько влекущим и пронзительным, что все женские сути стали ему отвечать, вопреки статусу горожанки с безупречной репутацией.
  Матвей же, не дождавшись ответа, запрокинул голову девушки, чтобы рассмотреть глаза и написанное в них.
  В тишине хмурой ночи кое-как рассмотрел и опознал как банальный испуг. Всё-таки отличницы из города не такие, как деревенские и с ними возни побольше. На девичий испуг есть средство - ласка и с этим легко.
  Он её приласкал, шепча самые милые словечки, которые шли на ум и складывались в осмысленные предложения и комплименты. Потом из рюкзака вынул подстилку на все случаи жизни, расстелил на сухое, уронил девушку и стал целовать, руками же затеял игру с телом под юбкой и ему тоже наподдал на орехи, попав во все местечки и сообщив о грядущем празднике. Сначала слетела кофта, сама собой расстегнулась блузка, открылась застёжка на бюстгалтере и девушка затрепетала от его движений, ожидая и терзаясь в страхе, что оно так вот сразу.
  Хотя и знала много лет, но в качестве провожатого ёбаря даже не представляла.
  Однако для Матвея отрава первыми женщинами оказалась настолько губительной и целительной одновременно, что мужеское от Осириса прямо сразу и в даму, которая станет Кибелой. Виртуально он её ебал ещё по пути, перетаскивая через мочажины и вкушая женское от неё и выплёскивая своё мужеское.
  Так или иначе, однако из виртуального эфира оно проникало в женщину и пеленало тончайшими сокровениями.
  Её хотели многие мужчины, но их хотелки и рядом не лежали с азартом и глубиной атаки юного парня.
  Он её не захотел, а возжелал!
  И раздел, чтобы насладиться совершенством женского тела. - Именно то, чего хочет она и от чего сходит с ума.
  Женская суть чует отношение к себе и ранжирует их всегда.
  То, что складывалось в ночном лесу, начинало нравиться и она стала применяться к обстоятельствам так, чтобы вышло получше и подольше!
  А Матвей между тем жаркими устами испепелил всю её от губочек и до груди и потом вернулся назад, помогая руками уже на грудках и ныряя опять долу и там теша стройные бёдра, чуткие и отзывчивые пока она не заохала и не запыхтела и без сил не уронила голову на подстилку.
  Тепло, чистота и жар от парня шли сплошным потоком и растворяли преграды, обещая сладкое и не краткое.
  Теперь она ничего не опасалась и мальчик с манерами деревенского мужика стал нравиться сугубо по женски, вот бы и умел что-то. Она на это надеялась, поскольку у такой матери не могло быть никчемного сына.
  Однако прежде он даже близко подобного не выдавал и в интимную сторону и шутейно не забредал.
  И тут же она сообразила: за год, что они не виделись, он вырос и созрел в мужика-ёбаря! Таскал-то через топи по лежнёвке легко и не задыхался, хотя у неё вес к пятидесяти кг приближается, если с одеждой и обувью. Ко всему и азарт выдавал немаленькие умения, а не юношеское нахальство и она отдалась воле судьбы.
  - Будь, что будет!
  Короче, Матвею пришлось всё-всё делать самому, приготавливая Светку для ебли. Она только поворачивалась, чтобы удобней снимать и чего-то не повредить и тем самым готовилась к неминумому - соитию с сыном учительницы.
  В кино дамы-любовницы сами всё снимают с себя, попутно раздевая парня, значит Светка и в самом деле фригидная, мелькнуло где-то в подкорке Матвея и особо не задержалось, поскольку реальная женщина из отличниц уже пробуждалась и возбуждалась.
  Проделав всё нормативное и убедившись в её желании, - он спросил:
  - Поди, на природе не еблась?
  - Никогда, - ответила она, - только в постели.
  Это кое-что меняло в приготовлениях, поскольку он клитора ещё не касался, но складочки вагины уже приоткрылись в ожидании, об этом пишут в книжках и с Лиечкой и Аннушкой было именно так. Но с этим можно и погодить, поскольку Светлана - отличница и задачки решает сложные.
  Так что у них будет не простенькая деревенская кадриль, а вроде городского пасодобля с выходами.
  И ей незнакомыми.
  - У нас с тобой будет ночь и она настоящая, - заверил Матвей и добавил из лирического сборника для клубных работников, который подарила дочка библиотекарши, надеясь переманить из математиков в лирики.
  Постель из трав и ароматов,
  Ласкают взор любви цветы
  И память бывшего когда-то
  - В оправе терпкой чистоты!
  
  - Светлана, ты чистая и умная девочка, - пояснил он наконец, дабы никаких недомолвок, - приобщиться к чистому - вот оно! Я тебя захотел сразу, как ты появилась в нашем доме. Самовар и оладьи с вареньем, пока мамы не было - тоже от души мужеской и желающей даму в постель.
  Потом альбомы с репродукциями, слайды с природой и красотками, чтобы возбудить и подышать тобой. Мне очень понравилось, какой ты была наедине и насколько честна, когда смотрели совсем сокровенное.
  Мы в этом были на равных и именно это решило - я хочу тебя и мы будем ебаться прямо сейчас! Я чуял - самая чуточка и ты в постели, сладкая и нежная, с изумительными грудками и остренькими сосками. Но всё сломалось сразу и вдруг, педсовет не состоялся и мама вернулась намного раньше!
  Знала бы ты, как я расстроился!
  - Уже тогда захотел? - изумилась городская девочка и у деревенского парня нашлись аргументы к объяснению своей стратегии:
  - Я держал дистанцию, не мешал вашей беседе и выдерживал характер. Ну и чтобы ты как следует меня рассмотрела.
  Говоря это, он держал руки на её теле и сканировал все чувственные зоны, так что женщине скучать не пришлось и она едва нашлась, чтобы ответить, поскольку сумбур в голове начался порядочный:
  - Обычно парни начинают с ухаживания, говорят о любви и прочем, а ты сразу уложил и раздел и только потом беседы и прочее. - Так неправильно.
  - Опять за своё! - Я провожатый - раз, ты согласилась идти ночью - два, таскал тебя на руках и ты ни слова против - три! Что должен думать любой провожатый? - Какие тут могут быть неправильности и неправедности? Ну и я раздевал, а ты только шелестела и вздыхала, ни слова против, что я мог думать?- из положения лёжа и без нитки на себе умничать как-то не в тон и она уронила:
  - Делай, как знаешь и бог тебе судия!
  Матвей уже кое что умел и на лесном пленере буквально растерзал студентку третьего курса. Но в рамках новейшей философии о том, что женщина - отдельно, а член общества защиты социальностей - отдельно. И ебаться с ней надо на всю катушку, иначе индуктивного магнетизма не хватит и генератор первичного сластолюбия в ней не возбудится.
  Так он и сделал: засадил по самые уши, оседлал и обуздал. Первым делом даму надо избавить от городского снобизма, а это только ебля, много ебли и внимания всему телу и душе. Природное в нём включалось легко и он стал в ней генерировать ответную индукцию своих притязаний. И вскоре процесс начался и физиология фрикций перетекла в индукцию поля сексуального напряжения, а за ним чувства и наслаждения.
  Сразу и вдруг Светлана стала ненасытной самкой и хуй Матюши стал жезлом Осириса, сеющего жизнь. Матвеюшка постарался и выдал себя на всю катушку, пронзая и тетешкая одновременно, чуя изящную и отзывчивую пизду, которая его обожала и желала в самой полной мере. То же касалось грудок, бёдер, шейки и остального тела, зауважавших руки, уста и мощного гривастого у юного ёбаря.
  Он, как и с Анютой, вырос немерено и доставал ей до сердца, закачивая мужеское и чуя ответное женское. Именно ответное стало переломным моментом и ебля обрела нужную гармонию - они еблись нараспашку и наслаждались этим. Уже через несколько минуток она стала Кибелой и вонзалась в Осириса. Оно в ней объявилось неожиданно и дикому божеству с громадным фаллосом являло нужное соответствие. Вагина растянулась до бесконечности и стала беседовать в богом на его наречиях.
  Поскольку лес и вокруг никого, то Светлана вела себя естественно и вопила яко выпь, стенала тяжко раненной тигрицей и билась крупной рыбой в сети, вытащенной на берег. И всё это без счёта времени. Сколько палок кинул он и сколько раз кончила она - несть числа!
  Что он вытворял с ней и как изгалялась с ним она - не описать!
  Так долго и интенсивно с собственными движениями и акробатикой она не еблась никогда и в сочетании с хуем Матюши, который по ходу пьесы увеличивался ого-го как, это соитие вышло для неё совсем тяжким: болело всё и везде!
  Ну и парень старался не ударить в грязь лицом, этого она не отметить не могла. И Светлана, дама, вообще-то не очень ебучая, ему страстно и в охотку помогала и сил не расчитала.
  Он остался на ней и в ней, удержанный слабыми объятиями и мольбой убитого сердца. Она едва дышала, но из нирваны - ни за что!
  И вскоре поверх усталости выплыло желание поиграть с удивительным хуем, поиграть, несмотря ни на что! - И она прильнула к единственному мужику на свете. Пора бы пизде с ним и расставаться, но не хотелось и она, удерживая опиздинительный жезл в себе, прошептала:
  - Матька, хочу ещё, там что-то осталось? - и парень ответил:
  - На "посошок"!? - она кивнула и на этот раз начала сама.
  После "посошка", который длился и длился, поскольку партнёры завершать и не думали, сама же Светлана не только не могла идти, но и одетая им, будто детсадовка младшей группы, едва стояла, качаясь туда-сюда, готовая упасть.
  К тому же слегка подташнивало, а в пизде, заднице и во рту внаглую горячили матюшины хуи. И она как бы ещё в ебле, так что виртуальную субстанцию в себе путала с настоящей и поводырю Матвеюшке отвечала невпопад.
   Здесь и сейчас не то что правильно стоять, даже дышать затруднительно, однако ебля даже виртуальная слаще и желанней. Приученная будущим супругом Альбертом Ильичём Жемчужиным, аспирантом второго года к иному, Светлана не могла этих мужиков даже сопоставить, не то что сравнить.
  С Аликом они репетировали возлежание по кама-сутре и прочее неспешное под особую мелодию, проходили секс будто грамматику в школе, повторяя многократно и возвращаясь назад и оргазмов она имела пару раз и то сомнительных. А с Матвеем она и с ума сходила, и поднималась ввысь, и пила отраву, и сама травила мужика с громадным хуем, не выходя из опьянения и наркотического обалдения.
  И всё это на пленере средней полосы совсем беззвёздной ночью. Однако в ней включалось особое зрение и она видела не что иное, как намерения парня и одобряла или отвергала их и он ни разу не ошибся насчёт желания женщины. Вообще-то хрупкая и нежная в обращении всегда, она стала настоящей сукой и вилась под мужиком из сил неведомых для страстей упоительных.
  - А как иначе, если хуй Матюши сразу же нырнул под сердце и мощным насосом сделал пизду служанкой и та стала на подхвате самых разных желаний и причуд?!
  Не меньше утверждалось в ней и остальное тело, чуя веление мужика, и подмахивая в нужную сторону. И ведь на таком громадном хую она никогда не упражнялась, а теперь он стал самым родным существом, к которому льнуть - проще простого.
  Во время сексуальных игрушек на пленере одна рука парня накручивает хвоста ленивому клитору, другая доит и сводит с ума правую грудь, ноги тихонечко трутся у самых чутких частей бёдер, живот провоцирует на самое грязное и непотребное, губы целуют шею и вторую грудку, периодически меняясь с рукой, а Светлана вынуждена изворачиваться и отвечать, то завывая, то со скрипением немазанной телеги и мутными очами сообщать о своём состоянии.
  - Ебать-копать! - вырвалось из неё на одном из пируэтов акробатики. Она это сделала и полетела за другими фокусами, прежде незнаемыми и фантастическими.
  - Классно ебёшься! - подбодрил он и переложил рули, чтобы она ещё чуточку повизжала.
  - Ебёна -ть! - скрипнула она и это все звуки, поскольку не до них: ебаться надо!
  И таких вариантов и комбинаций мелькало без счёта, так что кама-сутра Альберта Жемчужина сиротски отдыхает! А Матвейчик видит это и меняет линию по ейному капризу или жмёт на своё! Она может либо мигнуть, либо вздохнуть и это не канет в лету, а тут же сменится климат, порой до диаметрального.
  Сказать, что она кончила сто раз - не сказать ничего: из неё льёт и прыскает как из пульверизатора в цирюльне и каждый раз чем-то другим! - Откуда оно в ней - бог весть!
  Светка большая, тело ухоженное, воспитание охуенное и её ебущаяся субстанция оказалась весьма отменного качества с первой же палки. По уровню коммуникабельности она Лиечку и Аннушку превосходила на голову, а ведь и те хороши до невозможности! Ну и всё это разбилось на палки и сумасшествия, когда оба теряли голову и отдавались азарту до самого конца.
  Такие "концы" обычно шли со взаимной эякуляцией и отключкой. Он падал на неё, она сгребала мужика в объятия и несколько минут хуй обитал в горячей пизде, не теряя упругости в сильно замедленных фрикциях. Мужчина ещё не ахиллес, поэтому уставал и с удовольствием погружался в негу полусна с такой сладкой и запашистой подушкой.
  Однако даже в азарте очень аккуратно обращался с пиздой, которая и нежна и упруга, поэтому не рвал и не портил девичье имущество. Аннушка в этом отношении крепче намного, но с затеями нюансов слабовата! Матвей понимал, что кто-то в городе таким эксклюзивом пользуется постоянно и весьма понятлива и отзывчива Светка ещё и поэтому.
  И третий открытый урок секса самым банальным образом растянулся на несколько часов. Он засыпал на ней, а она удерживала всё с ним, зная, что ни с кем подобного не повторится. Матвеюшка ебал сам и давал проявиться ей, чего она со своим аспирантом не знала ни разу, не бывало такого и с "провожатыми", которых она подбирала загодя и самых разных, дабы вкусить весь спектр мужицкого и по женскому обыкновению провинциалки запасала такое впрок.
  И на этот раз сильно перебрала: с Матвейчиком она заполучила три с лишком тысячи фрикций и чуть не половину в экстремальном режиме с кипящей пиздой и громадным хуем под сердцем.
  И пить эту отраву готова до потери пульса. Очнувшись, видела себя в объятиях молодого парня и на автомате продолжала самое заебическое из развлечений!
  С аспирантом она такого аллюра не знавала и за месяц. Да и не могла знать с их дурацкими возлежаниями и прочими салонно-манерными аттракционами. Ко всему с Матвеем она чуяла важнейшее для интимного свидания: они ебутся для взаимного удовольствия и женского здоровья. Он ей так и сказал, предупредив, чтобы она не стеснялась, если он по-мужичьи перегнёт палку.
  Но она об этом вскоре забыла, поскольку Матвеюшка и так заботился и укрывал своей одеждой, если тянуло прохладой и после каждой палки обтирал грудь полотенцем, которое лежало в рюкзаке вместе с одеялком и марлевой накидкой от комаров. Забота и предусмотрительность парня поражала: в пакетиках были все принадлежности для ебли и он их вынимал без ошибки и сразу прикладывал к месту. Хуй всегда был чистым и свежим и его демонстрация партнёрше совпадала с особым мхом в пакетике. Пизда у него на счету особом и её окрестности он постоянно вытирал особым сортом влажного мха, от которого и чисто и приятно. Играть ему нравилось и ей это пришлось по душе, она становилась ровесницей без намёка на актёрство.
  К третьему акту полномасштабной ебли, когда минула туча человеческого времени, эпилоги отзвучали и зрители уже толпились, ожидая автобус домой, Матвей спросил:
  - Может, хватит? - Задница устала или ещё терпит?
  - Ты что, так старался из-за моей задницы? - Так упахивал, что я превратилась в пакет удовольствий, которые включаются сами собой, - вот оно городское и от отличницы, подумалось Матвею и он улыбнулся:
  - Ну, оно и понятно, ради кого бал, однако без задницы у меня ничего бы не вышло. Её-то я держал и вертел чаще всего, она весьма трудящаяся дама. И мне очень понравилась - понятливая и терпеливая.
  - А что увидел ещё?
  - Оченно она хороша, - так же благодарно звучал спич в адрес труженицы на поле секса, - а когда в зад, то и вообще лучшая подружка. Потому и спрашиваю, не пора ли ей баиньки на перинке?
  - Нет, Матюша, - нет, нет и нет! - Она перебьётся, а мне хотца ишшо!
  Отдохнувший немножко Матюша долго не запрягал и вскоре Светка запела матершинные ямщицкие песни. Дело к утру, а она так и не напелась.
  Короче, утробная субстанция Светки пришлась ямщику по душе и он наслаждался ароматом от пизды и ещё бог знает чего. И без Светки такой вкусовой радуги не соорудить. - Какая сама, такая и радуга!
  И вот очередная пауза, на этот раз Светлана устала вкрай и он по своей инициативе стал собирать девочку в одну кучу, а потом это расхлябанное и текучее облекать в одежды. Она уже не помогала и услужливо не поворачивалась, поскольку ничего такого не могла.
  Где-то там виднелась околица и фонари на пригорках.
  Не сказать, что далеко, но не в таком состоянии.
  Она собрана в пакет из одежды и висит на мужчине, продолжая излучать аромат сумасшедшей ебли! - В таком её состоянии мужик обязан завалить и вдуть ещё и ещё, утробное оно и мужицкое - только так!
  А ведь Матвей Ильич Синельников во многом мужик и обожал в женщине суть, а она в Светлане сияла ярче суперновой в объективе большущего телескопа. Вот тут-то просветлённая мужчиной суть дамы изрекла:
  - С хуя ли со мной такое? - для генетического математика Матвея Синельникова подобный месседж - не сюрприз и он ответил:
  - А с чего ещё? - и она стала соображать, насколько это получалось:
  - Идти не могу, эт-то точно, до деревни, если ползком, часа два-три, что делаем?
  - Светка-конфетка, не вопрос! - Садись на закорки и мы мигом у тебя дома. - Там есть кто, а то, может, чуток вздремнём на этом местечке и продолжим начатое? - Какая же ты вкусная!
  - Да ладно тебе, ёбарь деревенский! - Дорвался до городской и тешишься.
  - Сама-то давно ль отсюда?
  - Прости, Матвейчик, это я так. Надо бы и домой, но как? - Вся семья ждёт-не дождётся, - с досадой изрекла большая девочка с отличными отметками в вузе, - ждут из гостей к любимой учительнице. Любимая учительница и всё такое, а тут и я: разъёбана вдрызг и на рогах!
  - Поди, спят родные, кто ж из деревенских в такую пору чаи-кофеи гоняет ожидаючи, - засомневался Матвей.
  - Тоже верно, сударь, - согласилась она и добавила уже смелей и со знанием обстоятельств топографии, - наш дом вон там на взгорке и к нему два хода, проскользнём через прогалину, там нас не заметят и тогда можешь меня сгрузить на самое крыльцо у чёрных сеней.
  - Как изволите, ебучая синьора, - ответил он и посадил Светку на закорки, будто детсадовку, рюкзак служил механизмом упаковки слегка уставшей женщины и легко мог выдержать тело рослого бойца из его секции. В рюкзаке Светке было удобно и вскоре с её указаниями и точной лоцией меж неосвещённых проулков и изгородей он миновал все препоны, никому из деревенских на глаза не попав. Собакам в такую пору люди не интересны и обошлось без шума.
  Аккуратно и с большими предосторожностями выгружая её в сенях со двора, Матвей оценил состояние девицы и понял, что тащить надо до самой постели. А в самой горенке раздеть и упрятать все концы, иначе догадаются и ей, такой умелице и разумнице, смерть!
  Сладка и вкусна Светка - такой надо жить и светиться и дальше.
  Мужик подумал - мужик сделал!
  Рюкзак он оставил у входа вместе с вещами для ночного пикника и дальше в лагере неприятеля продвигался налегке. То есть, с милой подружкой и королевой ночи. Теперь она сидела на его спине, прильнув грудью и обняв за шею, а ногами всё-всё, как при ебле. Такое размещение женщины на теле Матвея вышло будто на автопилоте и можно свободно двигаться по тесной избе с мешками и ящиками в проходах. Она тихо шептала, а он вертелся с драгоценным грузом: если кто застанет - и не отговоришься и не бросишь!
  У него была отмазка, чисто спортивная про нервный спазм, но она в самом крайнем случае. - И лучше бы без неё.
  Матвей дотащил опиздинительное тело до первой горницы на входе в жилую часть избы и они с трудом протиснулись в дверной проём пристроя к дому. Светкина горница вторая и туда он буквально проскользнул между кулей с деревенскими припасами. Единственное, что она сумела сама: затворить дверь за собой и не упасть снопом. Она стояла, опираясь на него, а он разбирал постель, слушал её дыхание, чуял обалденный женский запах, едва различал грудной шёпот и в итоге захотел её снова.
  Поэтому всё довёл до конца, а бельё и одежду, изгвазданное причастностью к ебле, сразу же убрал с глаз долой: потом сама разберётся. И только после этого вернулся к жуткому стояку.
  - Откуда он на этот раз?
  - Ну и стерва она, эта Светланка!
   На этот раз потянуло к уму и утончённости Светочки заебательной, которые вдруг засветились на недавнем "посошке". Эти совершенно невесомые субстанции в такие рисковые минутки тончайших чувствований всё иное и плотское перевесили. И он взглянул на Светлану. - Если она правильная девочка и женская часть в ней здорова, то ебля с правильным хуем в любых обстоятельствах должна перевесить остальные соображения, здравые и высшие смыслы в том числе.
  Светлана мыслила правильно и танец на хую начался тут же.
  По такому случаю Матвей в махонькой горенке немножко задержался, самую малость, на какие-то триста с лишком неспешных фрикций, чтобы обоим запомнилось последнее и улетел, почуяв движение в доме. Она что-то сказала вдогонку, но он не разобрал что именно, на крыльце прихватил рюкзак с хохоряшками и был таков.
  Светлана оказалась ароматнее, вкуснее и тоньше других, так он решил по пути и по горячим следам разобрался в этом. Умница-отличница еблась намного лучше троечниц, однако и это не статистика, поскольку в массиве женщин всего-то три случая и все из разных выборок. К тому же материк ебли по глубине затронутого сокровения со Светланой сильно перевешивал остальную рутину. Он сравнил эмоциональный вес ебли со Светланой с эмоциями от Лиечки и Анны и студентка перекрывала обеих. Она умирала, но линию выдерживала из сил последних, а другие просто получали удовольствия. Размышляя и сравнивая, он эту особую женскую сущность повысил в ранге до субстанции и назвал "женщина, которая ебётся". Почти как у Гюго. Там ведь тоже не случайные персонажи, а как бы архетипы личности. Градаций ввёл до 10 баллов и Светлана с первого раза получала высшую оценку, Лиечка 2-3 балла, Аннушка 3 железных, но с нею всё на скорости и могло быть даже 4-5 баллов, но они не успели.
  Дальше изучение темы пошло намного быстрее, он выбрал остальных кандидаток из родни деревенских приятелей, у которых бывал часто, знаком лично и с ними сложились какие-никакие отношения и можно воды напиться или сотню взять в долг без особой огласки.
  Он просто предложил каждой женщине еблю и пояснил, чего они не знают про это сокровение, но получат от него. И жестами указал, где это в них покоится.
  Он никого не уламывал, а просто сообщил о настоящих ресурсах ебли, которые идут мимо каждой пизды. Хорошо просвещённый первыми женщинами, он предмет знал хорошо и выложил это с талантом отличника. Очень просто показал на них миленьких и убедительно, без зауми и прочей гуманитарной науки. Предупредил, что палок будет не менее трёх-четырёх-пяти и вообще, сколько пизда пожелает. И чтобы без демагогии и обмана, указывал на вставшего только что гривастого: дамы видели, что спортивные штаны поначалу были в порядке, а теперь кто-то там ожил и хочет на волю. Поскольку они наедине, то и товар лицом.
  И ни одна не отказалась, загоревшись сразу. А это дамочки старше двадцати, некоторым и за тридцатник, но они в форме и с мужьями ебутся постоянно, а про ёбарей ему неинтересно. Так надо для надёжности самой выборки, чтобы в ней никаких подвохов и скандальных корней. Никто диковинному проекту сокровенной науки особо не удивился, поскольку у Синельниковых в деревне репутация ого-го, ну, а спортивный вид парня, который по всяким секциям в спортзале записан с детсадовского возраста, как бы гарантировал и качество предложения.
  В специфическом понимании женской доли в деревнях типа Андреевки имелась такая естественная фишка - дать парню юному и вкусному, чтобы он не испортился на поганой суходрочке, ну и не сбивал с толку глупеньких деревенских красоток, которым правильное замужество только с целкой!
  А с другой стороны, давая условному Матвею Синельникову, правильные дамы как бы не допускали парня к бабам неправильным и нечистым. И иногда кто-то из дальней родни втихомолку уговаривал свинарку Марютку с Мельничной улицы дать мужающему Федоту с Гончарного тупика, а ей за это отпустят грехи недавние и непрощённые. Марютка давала, грехов будто и не было и Федотушка какое-то время при ней числился, а там для обоих находилось что-то другое.
  Поскольку грешны многие, то с такого рода индульгенциями и отпущениями шло интимно и без обид. Поэтому прямая просьба от Матвея - что может быть желаннее!
  Дамочки приходили в рябинник Сухотинской пустоши, где ни грибов, ни ягоды для варенья, на сенокосной роскоши под редкими ёлками расстилали подстилки, покрывальца и прочее домашнее, поили-кормили умельца правильными бутербродами с целебными отварами в запечатанных бутылках, снимали с себя лишнее и приступали к научным исследованиям.
  Наука шла капитальная и менее пяти палок информации никто не принимал, потому последующая дрёма и усталость, и неспособность свести ноги вместе, короче, у всех одно и то же! На закорках, как Светлану из Провоторова, никого не носил и женщины как-то выходили из положения, расслабляясь и по-новой напрягаясь и таки выбирались из положения переёбанных и пересыщенных.
  А для деревни такое вроде ордена "За заслуги". В научную выборку, как и положено для правильной науки, попали и рыженькие, и блондинки, и пухленькие, и с двумя спиногрызами, и с мужем-раздолбаем, а одна и вовсе с правильным мужиком, ебущим три раза в день. Это была Вика Ефремова, она с удовольствием ответила на все вопросы и в награду после всего научного с Матюшенькой имела аж три "посошка".
  - С таким-то хуем - да-а-а-а!- А у моего - нешто хуй?
  - Но скушала-то палок сколько? - спросил Матвей, расправляя складки нижних губок у женщины и любуясь ими, не скрывая того и восхищаясь. Губки и впрямь от особого внимания расцвели и распустились, а с тем и особым ароматом изошли. Сроду такого не бывало, а тут одна радость за другой:
  - Дак, праздник же! - улыбнулась счастливая участница естественно -научного опыта и добавила: - никак не наебусь, можем поищем и чего-нито сущего и оно найдётся?
  - А без сущего никак?
  - Одна дрочиловка, - гнула свою линию Вика и таки выпросила. Чтобы это и финиш для добровольной участницы эксперимента, он выпил её волшебного настоя, постарался и в итоге та ног свести не могла.
  Раз попробовала, два - никак!
  - Вот энто ебля! - сказала она из сил предпоследних. - Ладно, наш батюшка, ты иди, а я потом как-то приплетусь. Святое в пизде с копеечным мешать неправильно.
  - Сегодня своему не дашь?
  - Завтра и послезавтра тоже¸ а там и месячные грянут, считай, вона сколько от него росдых, а твоё семечко буду пестовать.
  Каждая женщина в научном опросе являла себя по-полной женской программе и забывала про домашнюю и колхозную, получая удовольствие от сокрытого самой природой. Матвей эти прелести только обнажал и любовался. Собственно любовались-то вместе и эта фишка была главным отличием от блядок на сторону, где кроме адреналина на задницу никаких эмоций. А с Матюшей даже банальная ебля в зад, когда сама лицом во мху и туда же въехала грудь со вздроченными сосками, ко всему вдобавок мощные фрикции парня делали из неё орущую пифию с частотой обращения 30 ударов в минуту! И так будет, пока не сменится ритм или сама не сомлеет от принятого. Обычно опадают молча и с шелестом листвы - ш-ш-ш-у-х-х и нету партнёрши по научному опросу! - В кино такого не снимают, меж собой тоже никто не слышал, а тут Вере Степанковой выпал вопрос на засыпку и такая игрушка стала общим достоянием деревни. И не она одна.
  Завершив опрос, Матвей закрыл тему и более не развивал, поскольку требовалась обработка и осмысление полученного массива информации. - Как ни крути, а палок вышло около сотни и у всех они смачные с кучей тональностей и затейливых аллитераций. Деревенские дамы оказались горазды на многое и отзывались практически на все тесты научного испытателя.
  Хотя со Светланой из Провоторова сравниться некому, но там изящество и отзывчивость дамы - свойство уникальное, плюс высшее интеллектуальное образование. Однако в сугубо сокровенном, которое от Кибелы и Астарты, там деревенские оххххуеееть как хороши!
  Он писал картины гривастым, а женщины отзывались реакцией своих сукровок разбуженных и раздроченных вкрай. Продли он этот эксперимент с тем же составом и новыми задачами, тогда бы ни одна художница интимного жанра когорту испытуемых не покинула. Тому гарантией сочные взгляды при встрече и опущенные ресницы после летучего обмена между подсознаниями: этого никто узнать не должен и сокровения так и остались меж двоих.
  Женское подсознание тут же вытаскивало недавние физические и химические эволюции, стражду в тех самых корчах и стон, от которого дикие звери немели от ужаса и вожделения одновременно. На пустоши опасаться некого и женщины являли себя без домашних предрассудков. В задницу и в верхние губочки многие принимали впервые и разумели собственное невежество в полной мере. Смысл истинный мужеского "драть, как сидорову козу" - это выть, распятой сзади, когда гривастый то в одну, то в другую лузу и с полного размаха: ууухххссс и на все десять дюймов! А если ещё и матюшины руки зажмут груди в чувственные кандалы, зажимая кончики с капающими сосками - охуеть и в сознание не возвращаться!
  Деревенские дамы в этом деле являли истую непосредственность и на полную катушку распалялись после пятой-шестой палки. Уползали едва живыми, но просвещёнными и благодарными. По его просьбе они написали записки типа журнала воспоминаний и излагали самое яркое. А он, читая сии пронзительные строчки, восстанавливал картину и обогащал эмоциональное полотно грандиозного поебона. В каждой группе признаков набиралось множество нюансов и практически в каждой графе была представительная выборка.
  Вообще-то эти женские заметки были фрагментами выжимок из былых минуток и мгновений и по выразительности превосходили эпистолы обычные и привычные. Это настоящие сокровения и они от дам замужних и рожавших шли к юному парню, который зацепил самые глкбокие сокровения. Поскольку зацепил глубоко, то и ответы шли соответственные поднятому в их душах.
  Научные категории и группы выявились быстро и он имел обобщённый портрет женской ойкумены. Женщины тоже попусту не вздыхали и этаким естественным манером и сугубопо-дамски устроили опчество ценителей тонкого и изящного с ритором и деканом Матюшей Синельниковым. Не перезнакомиться в таких условиях небольшого выбора мужеских ценностей сложно и увидеть в бабьих очах знакомую свежинку и заебучую искру - значило приобщиться. И пароль про Сухотину пустошь как бы снимал сомнения в том, что они теперь родня!
  Ни ревности, ни зависти, зато волнений и теплоты с горкой и юного кумира они без колебаний почитали и далее, устраивая семинары и практику, бывало так нечасто, но в городе свиданничали почти все: там свободнее и под прикрытием подруг и знакомых. Это их возвышало над остальными деревенскими социально и сильно способствовало остальному женскому и родительскому. Глядя на Матеюшку, они понимали, куда грести, а чего избегать. Городские же, видя такое у деревенских, задумывались и о себе, поскольку гостьи на свиданиях являли им незнакомое и порой вообще фантастику!
  - Что это? - задумывались многие и чуяли, что сие не банальная ебля без границ, а что-то им незнакомое вовсе. И понимали, что с обычным ёбарем такого не бывает, а тут - вот оно во всей красе!
  - Да-да, именно красе! - и он хорош и каждая с ним чуть не богиня-лебёдушка! Тут бы и новый сюжет писать: так всё ладно и складно.
  
  Однако объявилось другое - Матвей влюбился!
  Не в одноклассницу и даже не старшеклассницу, а в женщину старше на 9 полных годочкой. Всё в ней устроено так, что он любовался и немел, не находя слов.
   Любовался давно, а по-настоящему подступило сейчас. Оно и понятно: теперь-то он учёный!
   И хода к ней из изученного и проторенного не видно. Надо эксклюзивное и только для неё - Танечки!
  
   1 Чернокнижник
  
  Знакомство Матвея Синельникова с искусством массажа имела историю затейливую и давнюю и началась с того, что на субботних книжных развалах с раритетной классикой, историческими детективами и футуристическими боевиками его деревенскую физиономию с алыми ланитами и упрямыми вихрами приметил уютный старикан с ухоженной бородкой. Он сказал насчёт тяги к ярким обложкам мировых бестселлеров:
  - Ты здоровый и приличный парень и глаза у тебя понятливые, зачем тебе книжки для недоумков? - На этих супер-пупер-гондонов нормальный мужик с яйцами и не взглянет! У него свои дела и там он бог и царь. Прыщавые обожатели этой муры бегают за девками и предел их фантазий - зажать в угол и задрать подол. - Всё! Дальше "задрать и засадить" фантазия иссякла!- Ну и хрен на них, пусть щупают, их деды тоже щупали, за сиськи дёргали и профукали всё. - А Вам, юный друг, рекомендую вот это! - сказал он и вынул из стопки изрядно подержанную объёмистую книжку в кожаном переплёте солидного чёрного цвета. Это было руководство по мануальной терапии, созданное коллективом авторов в России начала НЭПа.
  Однако, несмотря на возраст, книга выглядела очень достойно: в ней бережно хранились закладки как от солидных книжников с завитушками экслибрисов, так пролетарские вырезки из газет и журналов всех эпох и народов и ни единой загнутой на закладки страницы! - Ни одной!
   Уже это говорило о серьёзной публике, читавшей книгу и уважительно её содержавшей. Парень, у которого в доме с книгами полная гармония и взаимное почтение, перелистал книжку, отметил чуть не графическое исполнение схем и рисунков и спросил:
  - Книжка будто из музея старины. И тётеньки с дяденьками с болячками, как на фотках! - Я нашим девкам что, должен про их болячки рассказывать с выражением и в лицах, чтоб они ноги раздвигали?
  - Молодой человек, вы очень проницательны насчёт функций женских ножек, отмечаю это особо! - Эти злодейки что ими только ни вытворяют! - сказал он и поднял указательный палец, - однако суть манускрипта в ценности наблюдений и точности каждого движения терапевта-массажиста. Там приведены все-все схемы организма и связь точек массажа с управляющей системой. Такого нет нигде больше! У вас жилистые руки и очень длинные пальцы, для массажа они инструмент важнейший и он в этом деле - хозяин в доме. Читайте книжку внимательно и вы найдёте всё, для умеющих читать между строк имеются и советы обольщения дам и сударынь незаметными касаниями куда надо и их очерёдность. Писано давненько и обращение соответствующее, - он оценил реакцию молодого человека и, довольный контактом, продолжил: - если усвоить содержание каждой операции и представить реакцию дамы, то и слов не требуется: всё написано в её глазах. Там есть сноски и если их вставить в контекст, то умному парню вроде вас руководство станет прямой инструкцией по соблазнению. Поскольку целью значится исцеление от физиологического недуга, то здесь задачи совпадают полностью. Всякий здоровый парень хочет отыметь девушку, а та просто жаждет выкупаться в руках настоящего обожателя! Проблема в том, что он не знает, как подступиться и отсюда все драмы, драки и прочие непонятки!
  А их лучше бы избегать. - Попробуйте эти наставления с любой интересной, но, замечу особо - здоровой по-женски девочкой на дискотеке и вы тут же оцените мудрость авторов. - Тогда и комната найдётся, и обстоятельства сложатся, и ножки даме раздвигать не придётся: всё сделает сама и в ваше с ней удовольствие. - Лишь бы по книге! - Не получится - несите назад, я верну деньги и компенсацию за утраченные надежды!
  Такого напора и знания научной истины юный и уже хорошо в курсе темы Синельников не вынес, загорелся и купил манускрипт. Он стоил очень дорого - примерно 5-6 боевиков с ДБ, на неё он потратил всю заначку приработков за пару месяцев.
  Придя домой, Матвей пацанячьи забавы отставил, засел за чтение и осилил её за две ночи и три дня. Книга увлекла хорошим фактическим материалом и приятным слогом прагматика-мануала с весьма интересным юмором, рассыпанным по всему пространству книги. Насчёт готовности дамы к исцелению давались чёткие указания по выражению глаз, динамике движения, фальши или искренности, открытости и послушанию. Поведение объекта массажа имело прямое отношение к эффективности и оно вроде вроде открытой книги естества и заметок натуралиста психологии. Что-то подобное есть у Бианки и Тургенева про русский пленер и охоту.
  Он так увлёкся книгой, что заметки в тетрадке стал делать сразу и сравнивать собственные мысли с тем, что вытекали из закладок. А они у мануальщиков минувшего были самобытными и самыми разными, выявляя уровень подготовки каждого читателя-пользователя. Так готовятся студенты-старшаки 7-8-ого семестров к любому экзамену, правильно прочитав конспект и тщательно распределив прочитанное в голове. С уроками он давно проблем не имел и делал только письменные, поскольку устные предметы лишь восстанавливал в памяти, внимательно и системно слушая рассказ учителя. Книга легла в подготовленную почву и сама её структура и профессионализм авторов тому хорошо поспособствовали.
  Потом Матвей ещё неделю упражнялся на домашней скотине и кошках с собаками и, почуяв уверенность, что до корней типичных болячек добрался, зашёл к соседской тёте Клаве, вечно маявшейся поясницей. Её миленькая Франя училась с ним с самых первачей и он девочку постоянно подтягивал по точным предметам, своими словами и примерами из жизни доводя то, что не смог учитель. Обычно для таких "летучек" хватало несколько минуток на перерывах между уроками или после них, когда они встречались в пустом классе: он после спортивной секции, а она после драмкружка, где играла в первом составе.
  Разогретая театральными страстями, девочка легко улавливала нить объяснения, решала задачу и понимала теорему и в награду "учитель" получал монолог графини де Монсоро или Марии Стюарт. Матвей хлопал в ладоши, как и положено публике, а Франя, как настоящая пава, церемонно раскланивалась и затем они неспешно шли домой. Тут на велосипеде не шибко разгонишься, поскольку россыпи валунов от ледников, приехавших из Скандинавии, пыл любителей экстремальной езды сильно остужали. Тропка вилась затейливо, большая часть таилась под кронами деревьев и в случае обычного дождя можно переждать, поэтому местные обходились вот такими природными зонтами. Ливень тоже не опасен, но лишь первые полчаса, а потом начинало подкапывать, но деревенским такие мелочи - не проблема и практически все пешеходы в город приходили сухими.
  Школьники на велосипедах ездили по накатанной грунтовке вокруг леса. Была альтернатива: на велике по пыли в вёдро и грязи в распутицу или пешком через хвойный бор в любое время года, где грязи - никогда, а рокошные зонты из крон деревьев навсегда. Разница во времени между пешей прогулкой и велосипедным экстремумом не более четверти часа и ради этого несколько раз в день переодеваться нравилось немногим. Да и девочкам ни причёски соорудить, ни наряда приличного надеть! А тропа по вековому бору вроде театральной гостиной, где только городские шпильки и к чему. Но у них шпилек и не было, только невысокий каблучок, подчёркивающий девическую стать.
  У деревенской дамы неправильной фигуры не бывает и все старшаки это знают ещё из четвёртого класса. Ветродуи тут не обитают и причёска не испортится, а личный парфюм и обаяние расцветают резонансным образом и сами собой.
  Тогда школьных автобусов не было и из деревень добирались самоходом. Оно и хорошо, поскольку дисциплинировало и успеваемость деревенских в целом была выше, чем у городских. Отсев шёл после начальной школы и в старшие классы городской школы из деревенских ходили самые проверенные и трудолюбивые. А таких набиралось порядком, но лишь чуть больше половины от общего числа деревенских, у остальных к тому времени охота учиться пропадала, да и годочков у второгодников набиралось порядком и они ходили в восьмилетку в одной из кустовых деревень на Оболони. Этот маргинальный поток учеников затем незаметно рассасывался и на виду оставались те, кто закончил школу в городе. Деревенские в городской школе отличались обязательностью и приличным уровнем знаний. Процент же хорошистов и отличников намного выше, чем у горожан, которые отсева в виде тупиковых восьмилеток не имели.
  Матвей Синельников как раз из категории "лесовиков", как их уважительно называли в школе и с ним были те, кто доучился и никуда не сбежал из родных краёв. Ходили группами, парочками и поодиночке, в зависимости от того, сколько уроков, занят ли в кружках или на спортивной секции и так далее. Группы и компании то сбивались до полутора десятков, то рассредотачивались до группок по двое-трое. Симпатии какую-то роль играли, но самодостаточность и упёртость деревенских тоже в козырях, поэтому Матвей всегда был там, где соседка Франя, а Франя там, где Матвей! Они в городскую школу пошли с первого класса и их соседская дружба выглядела естественной и без признаков деревенского криминала по части симпатий и ухаживаний.
  Девочка Франя вполне достойна, статна и хороша, но не на Матвеюшкин вкус. То есть, под венец не с ней! Дома уроками они почти не занимались, а вот сцены из театральной жизни драмкружка она пробовала именно на нём. Чаще в его доме, поскольку там никто не мешал и домашними делами не докучал. Мама Матвея к соседке относилась уважительно и по окончание шумных развлечений совместное чаепитие проходило без неё, поскольку уединялась в горнице с тетрадями и планами на уроки, она работала в кустовой школе, где все неотличники и нехорошисты из деревенских и собирались в особое сообщество.
  Чтобы всё по делу и тону роли, он устраивал особый свет, декорации из скатертей и занавесок, а из сундуков прадедов извлекались раритетные шали и накидки и Франечка буквально погружалась в роли цариц и демониц. Читала он легко и с чувством, поэтому, если вот так и наедине, то зритель повержен и распростёрт ниц. Матвею её страсть к декламации очень нравилась и юная актриса с особой энергией готовилась свою избранность доказать и худруку.
  В этот раз Франя сидела в горнице и делала уроки, похоже, решала задачи по химии и его не заметила. Мама Франи, тётя Клава, на кухне со скрипом и охами возилась с бадьёй теста. Она готовила на продажу сдобу и пирожки для местного магазина и заказы на это шли постоянно, поскольку всё натуральное и ягода в них правильная. Но квашня не ведёрная, а вдвое, так что с ней ого-го как! Для аромата она добавляла чисто деревенские средства и в Андреевке они нравились даже самым привиредливым хозяйкам.
  Однако тесто не подошло и до вечера не поднимется, так прикинул Матвей по аромату от бадьи. Матвей в этих делах понимал хорошо и шутки приятелей про бока тёти Клани принимал с улыбкой: она иногда бывала так же запашиста, как и опара с тестом. И он отвечал как бы не в тему:
  - Разве ж это у тёть Клани главное? - и все тухли, поскольку и бражка и самогон у неё высшего качества, а опара - так, для поддержки разговора, когда не о чем больше.
  Чтобы всё по протоколу, Матвей снял пробу из опары и покачал головой, мол, нескоро подойдёт и соседка согласно качнулась, соглашаясь и зная причину. Качнулась, потому что поясница гнобила. И он начал как раз с этого места:
  - Тёть Клава, я знаю, что делать с вашей поясницей! - та сделала усилие и с трудом выпрямилась на голос соседа:
  - Махонькую поднесёшь?
  - У вас защемление нижнего крестцового позвонка, мы с вами его оторвём от спая и выправим дефект, - сказал Матвей и этак по-мужески раскованно взглянул на недужный торс соседки. Муж у неё вечно на заработках и дочек она поднимала самостоятельно, большую часть дохода имея от самогона. Хлеб и сдоба шли как бы прикрытием дрожжевого производства, прикрытием качественным и на остальное закрывали глаза. Продукт спиртовой был очень правильным и к ней ездили даже из дальних деревень. Завистники говаривали, что болячка со спиной от лишку в бабьем деле с мужиками, когда домашнее зелье дегустируют на запах. Матвей хулы завистников "не слышал", поскольку про соседку знал всё и так, но главное - в курсе технологии алкогольной индустрии на дому "от и до" и фокус тёти Клавы с подмешиванием к угольному фильтру толчёного грецкого ореха приветствовал, как остроумную революцию в рутинном самогоноварении.
   2 Под сенью Ильи Пророка
  
  А теперь про "влюбился" подробно и по самой-самой сути. В общем вышло так, что дальние деляны для покоса зоотехника Татьяны Некрасовой и Матюши Синельникова оказались недалеко и он мужескую часть выполнил за двоих, не отвлекая соседку от городских дел, очень накладных для неё из-за хотьбы туда и обратно. Из деревни туда ближе намного, чем из города. Подсобил и с перевозкой в её овин. В ногах никто не стоял и ничего такого не видел, но один фрагмент чувственного пазла всё же кому-то на глаза попался, когда Матюша в безлунную ночку к ней в избу скользнул и только утречком приплёлся домой. - И какой он был!
  - Ну, не с бодуна же с репутацией отличника!? - Ясное дело - после капитальной ебли, когда ты и баба хмельные и счастливые.
  Единственный раз и застали, однако вслух ни-ни-ни, хотя вся деревня изошлась шепотком, оберегая родных и близких от ненужных горестей в нынешнем и так несладком бытие:
  - Татьяна-то хороша, вона какого парня привадила к своему сокровищу!
  И она больше года пестовала и тешила парня по-женски, обучая и привечая. А он оказался способным учеником и воздал учительнице уже вскоре, усвоив первые уроки и далее сам по мужеской линии, почитая женскую и воздавая по полной программе от сил и обоюдной нежности.
  А началось всё сущее и сокровенное с летнего дождя и задержавшиеся на покосе Матвей и Татьяна как бы вместе и соединились, прозревши и созревши до вечной истины: женщина создана для мужчины и плодов от него.
  Он на неё посматривал давно, но больше литературно-романтически и рыцарски, помня мужа механизатора вечно в мазуте и её такую справную и ладную за ним.
  Танечка ему нравилась, но в положении школьника, пусть и отличника, обратить на себя внимание не получалось. Тому не было ни обстоятельств, ни подходящего настроя самой женщины, занятой на работе в городе с грузом матери в деревне с подорванным здоровьем и откуда свет в очах и отзывчивость к юному соседу?
  Так бы и маялся, как другие, однако статистика с деревенскими дамами дала ход иному делу и заиметь Танечку подругой навсегда - дело желанное и теперь-то, с ним просвещённым, вполне реальное! .
  Короче, Татьянин покос он вёл наравне с собственным, делая заходы то с её стороны до своей, то навстречу и представлял, как она ведёт свои заходы, а он лихо и по-мужески со звоном классно отбитого лезвия обкашивает кусты, не въезжая из травы в тонкую поросль новых древесных побегов. В том есть особый кураж, однако выказать его некому, поскольку сама Татьяна бывала здесь нечасто. Бывать-то бывала и не заметить перемен на клиньях обкосов не могла: обкошено и там, куда она из-за кустов не забиралась! Не раз и не два она это замечала и шутила на счёт святого духа, тут промышлявшего, однако Матвей не признавался и в сердце женщины брякнул звоночек - любит!
  Этого, ей деревенской и сообразительной, не понять просто невозможно, хотя он и школьник.
  Они вместе чаёвничали, делились припасами и комплименты парня женское сердце просто убивала: так они проникновенны! После всего с ним она убегала на городскую квартиру, а он на велике возвращался в деревню заниматься своим домом и задачками из сборника для математических олимпиоников.
  По-соседски он помогал и тёте Клане в её громадном хозяйстве без мужика который уже год. Косили они вместе с тётей Клавой и именно в её-то обществе и дочках при покосе набирался куража на делянах Евзиковых, с их большим хозяйством и птицей. И, хотя у Синельниковых скотины уже нет, однако участки учительнице давали как бы в зачёт долга обчества перед педагогом: сено лишним никогда в деревне не было. Дома они с мамой решили, что такая помощь соседке не будет накладна, поскольку домами они дружили всегда. Так что с дальним участком Танечки дело шло урывками по часу-два и не так уж и быстро, но вот случилось вёдро с погодой и он практически всё на её участке доделал сам, без просьбы, а волею души и сердца.
  Где-то теплилась надежда на взаимность, но лишь теплилась. Хотя с чужим покосом он обошёлся сугубо по-крестьянски рачительно, подкосив окраины деляны у опушки и прибавляя к ним смежные пятаки лесных лужаек и закраины подлеска. Так косят только себе и в былые эпохи с небольших клинов среди леса правильные косари имели сена в достатке и оно лучше того, что на открытых полянах, поскольку в тени трава сочнее и запашистее. На одной из последних чаёвок он так Татьяне и сказал:
  - Мы с тобой одной машиной не обойдёмся, надо Камаз с прицепом. Тракторишки с сеновозками нас не спасут.
  - Думаешь, там много? - засомневалась женщина и юный мужчина, всё это собственными ручками и соорудивший, ответил:
  - Уверен! - и в этой ёмкой фразе женщина не увидела ничего пацанячьего, но мужеского предостаточно.
  Когда она убежала в город, он задержался и ещё раз оценил работу по кустам и закраинам: выходило ого-го сколько сена, хотя при дележе от этих делян все отмахивались, мол и брать-то нечего! - И вот оно!
  Мелкие копёшки собраны, сено уже подсохшее и запашистое - ешь не хочу! Собрать разбросанные копёшки воедино тоже труды и хлопоты, но и эта канитель позади. Теперь надо всё свозить в одно место и метать плотные стога, чтобы в них сено дошло до настоящих кондиций. Для этого есть старый мотоблок с тележкой, который ходил по кругу и помогал вот на таких делянах.
  Он зашёл к ней на работу и она отпросилась у начальства, поскольку теперь время убирать и такая работа только вскладчину и без мужеской руки там делать нечего. Свезти мелкие копёшки в одно место вышло споро и после первой чаёвки они принялись за вторую часть дела - стога. Как и всякая деревенская, Татьяна видела, что её доля в этом деле - в лучшем случае четвертушка, однако Матвей вёл к тому, что всё пополам. И тоже веско и без сомнений. Ну и в ней в самой уже теплилось от его преданности и понимания - любит! Такие дальние покосы берут только рукастые мужики и женщины там больше на подхвате и для деревенского чая-кофе-какао. То есть для объятий с мужиком и сладкой ебли на свежей и пахучей травке. К тому шло и она нисколько не противилась судьбе, подарившей такого парня и так вовремя! На сенокосе в его обществе она отдыхала душой и неминуемое "провожание" с вытекающими не смущало совершенно:
  - Хорошо сейчас и ладно!
  Ну и вскоре с неким удивлением отметила, что скучает по этому парню и его чистым притязаниям на женское в ней. И, того не замечая, слегка приоткрылась ему именно в этой части.
  - Как открылась?
  - Банально и по-женски, самую малость подставляясь собственными сокровениями и не уворачиваясь от мужеской тяги, которая ещё не вызрела, но обещает хорошие всходы. Дама она опытная и в таких делах совсем не новичок. И на своей городской работе не однажды устремляла мысли к общению на деляне: нехилые стояки всплывали тоже и она с улыбкой прикрывала очи, любуясь юной плотью.
  - Парень был хорош, хоть и школьник.
  Последняя операция по метанию крайнего к лесу стожочка шла удачно, осталось парочка копёшек, а тут погода переменилась, налетели тучи и грянул дождь, ни единого приличного дерева рядом и только свежий ещё не выстоявший стожок первого захода, на который потом сгрузят и остальное сено из дальних копёшек. Сначала они к нему прижимались, став по периметру и раскинув лёгкие одежды и пластиковые пакеты, но дождь не кончался и Матвей нырнул в глубину, раскопал нишу и позвал:
  - Таня, иди ко мне, тут сухо! - просто сказал, не осознавая всей значимости слов и музыки призывного от самого сердца - "Таня!"
  Устоять перед таким - ни за что!
  Женщина нырнула в нишу и оказалась в объятиях, ещё не сокровенных, но расположенных к диалогу. Места для двоих оказалось маловато и он растолкал сено в середине, уплотняя его и тем самым удерживая нишу от обрушения. Уплотнить получилось не сразу и деревенская по рождению Татьяна присоединилась к созидательному процессу. Стало просторнее и он раскинул руки, как бы соразмеряя площадь и собственные габариты. Оказалось по высоте вполне прилично, но форма неудачная и для двоих неудобная. Он прикинул общие габариты каждого, соорудил пещеру-купе размером поболее и сказал:
  - Мадам, извольте в гости! - и она без стеснения переместилась в купе. Пары минут было достаточно, чтобы в обители стало жарко и его руки оказались у неё на груди, но тоже без корысти, просто так вышло, что им деваться некуда и женщина такое приняла спокойно. Однако несуразное продолжилось: у него от такой нежданно-желанной близости немедленно встал колом и упёрся ей в бок.
  Он вместе с хозяином мечтал о Танечке давно и такую минуту упустить не мог. Так и толкнулся в бок всей сплошностью заебической силы. Женщина повернулась, заглянула в глаза и ни слова о вставшем хуе, но о себе, испуганной грозой, с полным отчаянием:
  - Мне страшно, Матвеюшка, вдруг сюда молния попадёт? - Мы не в лесу, а на ровном поле стожок - естественный громоотвод, а? - это она знала изо всех курсов безопасности на природе.
  - Если обниму, успокоишься? - шепотком ответил он. Она устроилась поудобней и сказала так же тихо, чтобы не услышал сторонний:
  - Только понежнее! - больше просить не пришлось и объятия постепенно дополнились всхлипами женщины и поцелуями парня.
  С такой женщиной он никогда не миловался и троица из курса секс-учёбы не в счёт, а остальная десятка и вообще статистический шум в самой актуальной житейской теме. И вот Татьяна нашла меру первому делу, чтобы перейти к следующему и уже сокровенному, она сказала:
  - Матвеюшка, видно бог дал знамение соединиться со знаком Ильи Пророка.
  Дождь лил и лил, объятия становились всё жарче и проникновеннее и кончилось тем, что и бывает с мужчиной и женщиной наедине. Он уложил Татьяну, нежа и лаская и ни единого слова вдогонку: всё же он любил! - Ещё полностью того не сознавая, но своей близостью женщина делала из него лакомого кумира и мучителя одновременно. Однако ласки от него настоящие, нежность юная и чистая и женщина позволила всё.
  В нише это несложно, снять платье - пара движений, бельё слетело само и вот она - прелесть необыкновенная! Картинок и репродукций с такими подробностями он видывал много, но живое тело - это нечто, а желанное и вообще!
  Желание и страсть написаны на нём и слов особых не требовали, но Матвей парень деревенский и правильный, поэтому уверения - тон приличия и уважения, а эту женщину он обожал до онемения всего живого в себе.
  - Танечка, ты такая красавица, я тебя люблю! Давно люблю, - выдал парень и женщина поверила, ощущая сказанное всем существом. Ну и к чистому женщину тянет всегда, особо свежее дыхание, уже поставленная мужиковатость и сильный восставший хуй. Нанизаться на него - первая затея в её положении, а потом как оно выйдет.
  - Из соседей женишок, - прошептала она,
  - Вот мужицкий корешок,
  Быть ему в раю-пизде,
  Слаще в бабе нет нигде!
  И мечта парня стала явью.
  Никого рядом и она спела прекрасную песню настоящей любови мужика и бабы. Неспешно и аппетитно вкушала мужеское и отдавала женское, особо не говорили и только заглядывали в глаза друг другу: так ли, туда ли, сладко ли, прибавить ещё и так далее. Уважительность женщины к парню вызвала ответное понимание, а остальное в нём подтолкнуло к откровенности, поскольку для себя она выбор сделала - он мой!
  Она не торопила и гасила вспышки, направляя в ровное горение, где хорошо обоим и жар не сжигает, а пособничает любовному и настоящему. Он многое умел и телом владел сноровисто, выполняя виражи, будто на цирковой арене. Но умения ещё ученические, а движения юношеские, однако с ней оно устаканится и станет супружеским, ей хотелось супружества! - Пусть с этим школьником и виртуальное, но именно оно, а не любовничество.
  Первая палка всегда страстная, азарт чрезмерный, а эякуляция - аж кипит! Она под ним трепетала и обжигалась, немела от ласки касаний и изумительного жара. Женщина изливалась и изливалась и слияние двух начал прошло на спаде женской энергетики. Она задержала его в себе, однако у него не упал, упёршись в охуительные губочки и питаясь от них тем, что выше банального основного инстинкта и нирвана под названием ебли стала реалией и новоиспеченной парочке.
  Пизда дышала ароматами свежего парня, азартом и врождённой интеллигентностью хуя, бережной чуткостью рук и сделала всё, чтобы парень не остановился и сумасшествие продолжилось. Дышала и обожала так, что хуй на отдых выскочить и не подумал, обитая в роскошной суке и очень умелой любовнице.
  Танечка и от мужа гуляла, и после его гибели не монашествовала, поддерживая сугубо медицинское, чтобы внутри не заросло. У неё хорошая подруга и с ней заебическую охотку она утоляла, но особо не увлекалась, зная, чем оно грозит. Обе дамы замужество в виду имели и еблю обожали в основном по здравоохранительной части. И вот такой сюрприз стал сюрпризом настоящим, с другой же стороны - сын учительницы, такой же яркий, как и мамочка и его рыцарские заходы с покосом стоят очень дорого.
  На интим она втайне надеялась, но не сразу и не на такой! И удержать сладкий фаллос в себе сумела очень легко. Он был всё тем же упругим и горячим и согревал женщину, сманивая на более рисковые игры.
  Второй заход был и шире и богаче красками, где художником женщина. Но Матвей уже сверху и явил себя мужчиной в полной мере. Известная среди мужиков истина, что ебля - это не тык-тык и так до утра, а художественная гимнастика и акробатика, когда из женщины делают гутаперчевую циркачку, а мужик носит инвентарь, чтоб гимнастке было удобно - как раз тот самый вариант с нишей в стожке. И он явил силу, делая из Танечки циркачку в ограниченном пространстве и себя атлетом, тягающим вместо дисков, гирь и тракторов изящную женщину. Всякое перемещение он сопровождал поцелуями и преуспел в этом удовольствии. В конце концов он приход мессии почуял и попросту нанизал женщину на хуй, удерживая до самого конца. Она пищала и билась, но он держал и не отпускал. Хуй упёрся в матку и ей стало больно от здоровенного мужлана внутри своей избалованной нежности. Но боль женщины быстро становится наслаждением и она это почуяла уже вскоре.
  К тому же излияние было могучим и обоюдным. Она затрепетала и вцепилась пальцами в спину, загнав их чуть не до крови. Но опомнилась и хватку ослабила, однако руки так с плеч и не убрала. Хуй накачивал амброзию, тешился ласковыми ресничками, не думая выходить и на этот раз. Она на нём немного поёрзала и Матвей вынул трудягу на техосмотр и перекур. Танечка оценила его состояние и удержалась от рисковых эпитетов. И первое, что она поведала, как бы оценивая и обобщая:
  - А ты-то хорош, вона как мы с тобой, две палки подряд, не выходя из пизды, а!? - А потом в такой тесноте кульбиты и сальто выделывали, тут и не всякий мужик сумеет, а ты совсем ещё парень и уже ебёшься так! - Молодчина, Матвеюшка!
  - Я давно хотел тебя, мысленно это делал не однажды, обнимал и целовал так, что мало не покажется! - чуточку слукавил он, глядя своего скакуна, который хотел ещё и ещё.
  - Всю-всю? - И спереди и сзади? - без сомнений в собственной власти над ним вопрошала женщина, видевшая скакуна и понимающая свои козыри здесь и сейчас, парень в таком полёте мужеского, да с хуем, не опадающим совсем - это и ей шанс приобщиться к высшему, которое чисто и вожделенно в его возрасте.
   - Конечно, - с облегчением освободившись от юношеских пут, ответил парень, ставший её мужчиной и чуя, что сие надолго, - я как-то увидел тебя в окошке и ты лампой от торшера будто просветилась. Как в рентгене, ух и хороша же ты! - выдохнул он давнее и это облегчение понравилось женщине, оно говорило о глубине чувства - теперь уже никаких сомнений: она засветилась так, что Матвей совсем доверился и выдал давнее к женщине.
  Он провёл пальцами по её телу и в этом касании было всё, чего не успел выразить и после живительной для женщины паузы добавил: - а тут в сене всё будто после серии репетиций.
  - И прижимал к печке в горнице, целовал, шептал несуразное, не слушал ответов и раздевал, поманивая вот этой игрушкой? - указав на неё, Татьяна поддалась женской истоме по себе любимой.
  - А как же без этого: и на речке, и на покосе, и у вас дома, когда все спят, а нам припекло и под дождь не выйти!
  - Раздевал, тешился телом и ебал, ебал и ебал?! - продолжила мучить себя женщина и юный мужчина подыграл, положившись на инстинкт: - Тань, я же люблю и поэтому ебля где-то сбоку. Обнимаю, целую тебя всю, восхищаюсь запахом, заглядываю в глаза и уже потом ебу. Оно само собой и во всё твоё! А ты радуешься и плачешь - "Мэтька, ты и вправду любишь?"
  - А что в ответ? - прислонилась к общему сокровению женщина, входя в образ желанной и любящей. Признаний она слышала порядком, но верить - не верила и просто еблась со страстным хуем. Поверить Матвеюшке вышло легко, что парню пришлось по душе.
  - Как Онегин с Татьяной, так и мы: неправильные герои и придуманные персонажи, - ответил он на всё сразу. Всё же от Лариной и Онегина их отличала нешуточная близость и общее происхождение тому хорошо способствовало.
  И она тихонечко расширила их интимное пространство:
  - Однако ебля, как и весь покос с примочками, получилась легко, значит и её репетировал? - спросила женщина и мужчина досадливо признался:
  - Ну, дрочил на тебя, признаюсь, все дрочат.
  - Дрочат-то все, а вот так, чтобы капризной бабе сразу во всём упакать - не всякому дано.
  - Первый раз и угодил?
  - Ты пленил в главном: ебля дело обоюдное и без активной и вопящей бабы она не идёт никак!
  - Однако ты только стонала и шипела, как утюг по влажному белью. Меня от тебя будто паром обдавало, - признался он и такая взаимность сближает сразу.
  - А хочется, чтобы вопила и царапалась?
  - По-настоящему так быть и должно, в романах страстей без фингалов и крови не бывает. А про античных героев ни одна ебля рутинной не была. Потому в скрижали и попала.
  - Ты и это приметил?
  - Тань, хочу ещё! - сказал он и она прекратила терзания юного мужа, теперь она знала: Матвеюшка - муж!
  И познание прелестей супружества продолжилось до полного изнеможения обоих. Прильнув и вкушая соль на его теле, она поймала себя на том, что и соль и мылкая пена из-под мышек очень нравятся. С другими мужиками всё бывало наоборот. И хуй у него оказался совершенным и правильным: кончил с большим фонтаном и не упал после всего и в её руке он живой и отзывчивый.
  Лицо парня горело, очи светились, а густое дыхание так и манило в новую нирвану: она чуяла, что теперь их будет без счёта! - И женщина изрекла важные вещи:
  - Матвеюшка, ты вырос и сила в тебе мужицкая. Ух, она какая! - Поэтому не надо дрочить под одеялом, от этого хуй грубеет и становится занудливым снобом, лучше еби нас: баб, девок и всех, кто доступен - это лучше по всему и для здоровия твоего и бабьего тоже. В пизде такому хую самое место: она мягче и божественнее ладошки!
  
  
  
  
  
  И он спросил, надеясь и предлагая:
  - Для тебя оно по всему списку подходит? - она по-хозяйски облизнула мужеский отросток в шесть дюймов с хорошим сложением, он уже побывал в пиздатом деле, робким дебютантом не выглядел и она ответила:
  - Годится для начала, а там спроворим и остальное.- Ну, что, продолжим? - он кивнул и постижение заебательской грамоты на научной основе пошло по накатанной.
  После словесных объяснений многое уложилось как надо и единение мужеско-женского пространства пошло в продуктивной плоскости. Он стал с её телом обращаться свободнее, а она чуяла многое в нём с готовностью ответить и отвечала. А фрикции ложились в общую канву знакомства двух дружественных систем. Теперь и он понимал в женском теле, чуя его чаяния и писал ей лирические посвящения на особом языке. Женщина читала их внимательно и отвечала на собственном, привечая и приучая. Давние чаяния нынешнего мужа свершились и в этой роли Матвей Ильич Синельников оказался состоятельным.
  Ему не требовалось усилий, чтобы понять логику сокровений, она читалась в очах женщины и отвечать им нетрудно, а главное - желанно. Ну и руки деревенского трудяги стали нежными и чуткими, а всё тело вдруг и сразу включилось в природный механизм биологического совокупления, которому не один миллион годочков. Что-то где-то мужеским подсознанием особенное включилось и женщина его тут же чуяла своими инстинктами и реагировала согласно регламента ебли. А там прописано, что правильная ебля - это много чего в химии и реактивы нужно вливать по готовности, чтобы реакция шла до конца. А тому есть единственная химия - любовная.
  Матвей тайно любил Танечку ещё с шестого класса и в годы созревания на девочек своего возраста не обращал внимания, а нынешняя Танечка в ходе сенокосных дел убеждалась в мужеской состоятельности юного зевеса. Теперь все тестовые реакции прошли аттестацию и любовная химия сказала:
  - Танечка и Матвей, ебитесь и будьте счастливы в этой забаве, реактивы у вас правильные, а ресурсов с лихвой и надолго.
  Всё это до ума и сознания дошло без искажений смысла, а с чувствами у обоих и так полная гармония. - К чистому хотелось ей, а к зрелому телу и сердцу страждалось ему. И, как во всякой правильной реакционной среде, мужеская часть возвышалась по энергетике и мощи. Он не переставал ласкать женщину, делал это всем своим существом и женщина тихонечко сходила с ума, счастливая обожанием, непривычным по сути и желанным по форме. - Ебля с ним и не ебля вовсе, а чистой воды возвышение.
  - Вот так-то, читатель, и не будем им мешать в любови!
  Дождь закончился через два часа и они, окрещённые и окроплённые религией совокупления, выбрались на выкошенную лужайку. Два часа в стогу не без следа: сено прилипло и торчало отовсюду. Недалеко нашёлся омут и они искупались. В воде Таня заиграла русалкой, Матвей её поймал, вынес на берег и разложил как бабочку из коллекции. Долго не сводил глаз и услышал сентенцию:
  - Лежащую покорно еби ласково; бегущую догони и загляни в очи, буде не опустит их, еби сразу же - хочет, но молвы боится; гордячку сдёрни с пьедестала и надень на кукан, там-то станет покорной; желанную тетешкай в любови и прячь от чужих глаз, а соседскую похотливую клушу не ебёт только ленивый, но ведь ты же не такой? - она его уже вознесла и с высоты собственного положения шепнула: - Матвеюшка, мне холодно!
  И он согрел, да так, что опять остужались в омуте. Но теперь игры стали семейными с общим интересом и первопричина, почему они здесь, тоже не забыта.
  Переведя дыхание, они принялись за работу и в этот же день с её участком довели до конца, несмотря на бесчисленные объятия и соития по ходу. Последняя палка была на самом верху, куда он забросил Татьяну одним махом, а сам забрался с помощью ума и тонкой жерди. Приняв мужнее семя, жена не отпускала долго, всхлипывая и радуясь одновременно. Мир, если на него смотреть сверху - нечто неописуемое и она просто прижалась к нему, воздавая и обещая.
  Он тихо шепнул:
  - Любишь? - она оторвалась от сладкой отравы и внятно ответила:
  - Люблю!
  И в тысяче первый раз мужнее копьё слилось с женским телом и окропило вечным излиянием зевеса.
  
  С тех пор она стала учительницей и женой, а он мужем и учеником. Уже в этом возрасте вышли серьёзные отношения, а не банальная ебля. Носить Татьяну на руках - легко, поэтому перекидать в большую машину сено из стога на покосе, а потом поместить в сарай татьяниной матери и там в клетях разбить на доли скотине - день работы взрослому мужику. Матвей сделал это быстрее и качественнее, чем подёнщики и сделал за так.
  Любовная история с Таней - песенка отдельная. И учёба под её руководством ни в какой энциклопедии не обозначена - нет такой науки и не будет, хотя умнющих баб на свете больше чем мужиков!
  Один из тезисов такой правды: баба замужем пять лет - готовая игрушка начальству! И Татьяна приводила примеры этого тезиса. В её житейской школе их тьма и на курс мужеского созревания вполне хватило.
  Они встречались в её служебной квартире и изредка, когда уж совсем припекало, а она у матери, Матвей забегал к ней, когда деревня ещё спит после трудов. Бывало, приходил ночью и оставался до утра, но летом уходили подальше и тешились любовью до рассвета. Татьяна становилась Геей-матерью, а Матвей античным Кроносом и рык любови и слияния шёл по лесу, пугая дичь и птицу. Кто кого заражал таким безумием, они не задумывались, полагая взаимностью. Уже в этом возрасте полюции у него настоящие и ростом Матвей её превосходил заметно. Так что супружество встало куда положено и молодой женщине нравилось учить и чуять обожание: он сам, без подсказки вертел её телом и такая гимнастика с акробатикой была по душе. Ну и тело молодой нерожавшей женщины не сильно отличалось от девочек выпускных классов, хотя размерами - да, там всё оформлено и готово к семейной жизни. С ней всё оказалось естественным и свидания начинались моментально и где угодно. И все пиесы любви - это деяния Кроноса и Геи.
  Была одна тонкость дел заебических, с которой он разобрался в себе быстро - основательность! Вышло легко, как и с теоремами по математике. - Танечка - лакомая конфетка, а десятиклассницы - озорные козы, им бы только чужую смороду на изгороди глодать. Нечаянно коснуться тела выпускницы в толчее коридоров и лесниц совсем не трудно и он мог сравнивать. Уже по отзывам на "нечаянное" касание к девичьему телу видно всё. Там особая философия и мерка ценностей и о них не здесь.
  Начало первого романа совпало с летними каникулами и у него была настоящая работа в маминой школе по покраске, ремонту и прочему обиходу имущества, поскольку делать их больше некому: все в отпуске и на каникулах. Ну и соседская нива тоже на нём, поэтому приходится шевелиться и успевать всюду. Отпуск у мамы был символическим и так каждый год. Но он привык и успевал.
  С интимными визитами на городской квартире Матвей бывал до трёх раз в неделю, изводя её и заряжаясь сам. Их связь из сугубо физиологической переросла в основательную дружбу мужа и жены сразу и разницы в возрасте они не замечали. К тому же с её подачи начались затейливые игры и главная - это сюжет из Стендаля, где она была госпожой де Реналь, а он юным честолюбцем Жюльеном Сорелем, учителем её деток.
  И вся эта канитель на английском от и до во время свидания! Недавно прошёл сериал по телевизору и там эта история собрала у экранов всю взрослую публику, обсуждали сюжет и актёров даже тётки в деревенском магазине. И Танечка не однажды бывала в таком же наряде, как мадам де Реналь - длинном платье из театральной костюмерной и со шляпкой на голове. И если он оставался ночевать, то роли менялись и она была за тщеславную и ревнивую мадемуазель де ля Моль, а он за её престарелого отца. С ума сойти, какая там грамматика и прочее и с началом учёбы он английский вывел на первые роли в школе, чем порадовал пожилую "англичанку". На вопрос, откуда специфический интерес к бытовым диалогам, он честно признался:
  - Женщина!
  - Взрослая? - догадалась учительница и он кивнул. - Молодчина! - отметила "англичанка" и сменила уровень притязания к нему, назначив дополнительные занятия и такой же игрой без ученической платы. Ради интриги и жертвы достойные. Они с "англичанкой" занимались два часа в неделю после уроков и больше разговорной речью и интимная составляющая там доминировала. Так что поставить Танечку в тупик, поинтересовавшись чем-то по поводу примерок у портнихи и секретов с женой ювелира насчёт заказанного колье, он мог запросто и потом докладывал Евгении Карповне, что именно Танечка пробэкала в ответ. Поскольку Синельников из правильной семьи, с ним и откровенность и глубина сокровенноего. И учительница выводила его на музыку языка, обращая внимание математика на гармонию и ритмику поэзии. У классиков с гармонией полный порядок и переводы на русский шли легко. Поэтому словарь складывался сам собой и Танечка в нём купалась с удовольствием любящей супруги. Неудачный ответ жены он прощал и выдавал правильную версию, как это сказано Джоном Донном. Английский в классическом варианте он приравнял к математике из-за гармонии и ритмики. Запоминалось легко и язык Байрона и Шекспира шёл первым номером из гуманитарных предметов.
  Постоянство чувства стало нормой и он летал на свидания при первой же возможности и оставался на них до самого края любовничества, которое так и пахло вкусным и в то же время сильно отдавало затейливым супружеством зрелой женщины с юным школьником. Вырасти над собой вышло легко и он, как и с деревенскими женщинами в научной программе, шагнул из приготовишек на курс семинарских и практических занятий интимного колледжа, минуя промежуточные ФэЗэУшки и бурсы. И интеллект наряду с математическим складом ума тому хорошо способствовали. Ей и самой с ним было так свободно, что она забывала обо всём и сразу же в самую гущу чувственной темы.
  Бывали недели, когда свидания пусть и летучие и ненадолго шли ежедневно и оба не могли ни насытиться, ни оторваться: так всё совпадало в душе и страстной оболочке. Потом в её жизни бывало всякое, но такой поглощающей страсти и взаимного понимания - ни с кем и никогда! Она с ним чаще бывала Кибелой и Астартой, а он Осирисом и Зевсом в одном обличии. И только с его юностью могла совпасть её женская тоска по несбыточному и угодить в лёгкое сознание мужа:
  - Тань, ты ведь чего-то хочешь такого, а? - она кивала и признавалась в сумасбродстве. Однако он поддавался на женские фантазии и ни разу не случалось накладок. Поэтому она решила угождать его физиологии всегда. В его возрасте такое могло случиться когда угодно и на уроке биологии в том числе, поэтому она гасила его порывы собой тут же, сбегая с работы под самыми невероятными предлогами. Она падала от усталости, утоляя мужескую стражду, а он благодарно целовал и шептал:
  - Танёк, ну как же я тебя люблю! - и уходил на урок математики или физики, которые не пропускал никогда. А она не могла придти в себя ещё долго, оставалась дома до вечера и отговаривалась у начальства, понимая - на ней написано так много, что их тут же разоблачат.
  Подруга Томочка химию глубокой любови тоже отметила, но ни единого вопроса не задала, пока та не призналась сама. В том, что подруга втрескалась по-настоящему, а не тешится с подходящим хуем, Томочка была уверена!
  Она работала в типографии, где помещались и редакции двух местных изданий, для всех этих контор занималась редакцией и корректурой. Эта работа считалась особо важной и Томочка быстро выбилась в отличницы издательского дела. У неё был свободный график и утром она на работу не спешила, а вечером в тиши кабинетов или у себя дома доводила перлы авторов до издательских кондиций, чтобы с утра и в печать.
  Они дружили с первого класса и никаких тайн меж собой не держали. Так что всё про Матвеюшку узнала и Томочка. Она легко приняла тревоги подруги, не забираясь дебри. И, как водится у подруг, заочно очаровалась умненьким школьником. У неё такая интеллектуальная и нервная работа, что мужики по делу и от страсти её обихаживали круглые сутки и незамужней в этом аду вертеться ещё как-то можно, но имея семью и деток - вряд ли уцелеешь. Кроме начальнического присмотра и ревнивого ока хозяев конторы вокруг тьма ревнивиц и завистников, так что за годы работы в типографии она научилась многому.
  И интимное знакомство Томочки с Матвеюшкой стало неотвратимым. Томочка как-то подсмотрела Матюшу, входящим к подруге и отметила, что внешне парень очень даже хорош и на встречу с женщиной просто рвётся: цветы с ближайших клумб ему в руки сами запрыгнули. К подруге она сразу не пошла, села на скамейку чуть поодаль от подъезда и с книгой в руках дождалась ухода Матвея.
  И его свечение от той самой клумбы напрямую передалось и Томочке.
  Вошедши к подруге, она отметила и цветы в вазе и розеточку с моховой подстилкой, а на ней смоляная шишка, как венец чувственности. Сама же подруга без сил, но искрится и пылает, как головешка, вынутая из костра. И Томочка обронила:
  - Да, картина маслом и не Гогена с отрезанным ухом, а роскошная панорама Айвазовского: "Шторм любовной страсти". - Танечка, Матвей тебя любит по-настоящему! Он так светился, что и мне досталось.
  - Я тоже люблю, - ответила подруга и добавила: - мы играем в сюжеты, как при Пушкине в почтовые романы и получается вроде сериала. Он сегодня так классно расстарался, но сюжет не завершён, там осталось три акта и несколько картин, он завтра придёт опять, а у меня уже на подходе месячные. Надо принять обязательно, но как? - Полным пакетом уже не выйдет!
  - И это всё? - недоверчиво покосилась подруга на её странные движения, какие бывают при недугах любовного толка.
  - Ты о чём?
  - Ну-ка, пройдись, сможешь или так и будешь со мной из постели, будто ебля продолжается?
  Танечка сгоряча рванулась, но это и всё: ноги циркулем, а в обоих стволах по мужескому члену и они в работе.
  - Да, - улыбнулась она, - ещё ебусь! - Ходить никак, а супруг убежал на уроки!
  - Ходить - нет, а ебстись - да?
  - Разве с ним ебля? - Нет! Мы любовничаем напропалую и мне ничего такого не бывает! Когда он во мне, знала бы ты, что на сердце и везде-везде! Это быстро проходит и я снова буду вертеть ею, - она указала на задницу, - а он отлавливать и насаживать на кол! И будто ничего не было.
  Она прошлась по комнате и без особой охоты села, поскольку мужеские агрегаты так и орудовали внутри. Томочка поняла, что подруга подсела на парня капитально, раз ничего за собой не замечает. Да и говор особый, будто во рту играют камешки Цицерона. Эту штуку с оральными игрушками она когда-то проходила и каково подруге сейчас, представляла.
  - Если бы не уроки, он не ушёл и тебя такую не бросил?
  - Нет, конечно! Но нам нельзя попадаться, не Москва же и кто-то да увидит, так что пусть бежит, а я уж как нибудь.
  - А без этого уже никак? - спросила Томочка просто по-инерции, хорошо понимая суть увиденного.
  - Но ведь муж, как без этого? - Вообще мы имеем всякие паузы, но не в таких случаях - эти три дня у нас самое возвышение и там, наверху, его должно удержать что-то из моего, женского. Без плотной ебли сегодня, завтра и послезавтра нельзя! Сейчас у меня уже чуточку подтекает, однако он не заметил. Завтра же настанет крах. Вот у меня и сплин!
  - Надо и в пизду?
  - Да!
  Они помолчали, понимая незаменимость ебли, как элемента отношений. Обе знали это по себе и тут любые словеса - только пустой шум. И Татьяна сделала привычное для Кибелы: пригласила подругу в постель к Осирису.
  - Ты что? - встрепенулась Томочка, однако протест вышел не на тех нотах и Татьяна доиграла сюжет до логического конца:
  - Он тебе понравился издали, понравится и рядышком! Я буду с вами и мы просто разыграем новую коллизию: "Осирис и невинная пейзанка".
  В общем, уговорила и встреча прошла на следующий день: Татьяна юного мужа чуяла хорошо и первое соединение Матвеюшки с Томочкой вышло идеальным. Для закрепления темы и актёров в особых ролях Томочка пришла ещё раз и полностью вошла в состав труппы и в текучем состоянии подруги смогла замещать её ещё четыре дня. Когда пятое аварийное свидание закончилось, Татьяна спросила:
  - Ну, как он тебе? - и услышала правильный ответ:
  - Как и положено Осирису, всё оживил и я зачала от его семени.
  И Татьяна с облегчением вздохнула, чуть не засветившись от слов подруги:
  - Нам с Матвеюшкой давно требовалось что-то новенькое и свежее, Томочка, ты оно и есть! - Я иногда падаю от усталости, а ему надо ещё и ещё и чтобы я светящаяся. Даю, но вижу - не то, уже нет свежести! А с тобой бы никаких проблем и сексуальных заусенцев!
  - Ебаться втроём?!
  - Ну, ты же видишь - у нас не банальная ебля. И сам Матвеюшка - та ещё конфетка. Соглашайся, Томка, не пожалеешь! Типа у нас - научно-практический семинар? - и Томочка кивнула, поскольку ебля с Матвеюшкой уж очень хороша многим, в том числе и взаимным очарованием. Она заражалась его электричеством и жаждала прикосновений для разрядки. Особо он пестовал грудки Томочки, которые в свою очередь воспылали к нему и от любовничания стали готовыми течь, как и у Татьяны.
  Так решились все накладки и в текущие дни Татьяны подруга утешала и утишала страсть юного любовника. Так бывало не менее раза в месяц и подобные утешения шли за два обычных свидания, поскольку сама-то Танечка рядом и обожаемую подружку утешала не меньше Матвеюшки.
  У незамужней Томочки пизда была сугубо девичья, хоть и в годочках, но главная прелесть девушки - две роскошные грудки, награждённые крупными вершинами сосков. И свидание с ней - это общение с грудками, которым доставалось от Татьяны и Матвея, затем шло обихаживание нежной шеи и только потом переход к нижним органам.
   3 Татьяна и Томочка
  
  На примере внимания и пиетета Татьяны к подруге Матвей постигал тонкости сокровенного дела - любовь с двумя женщинами. Когда занятия в этой школе заканчивалось и юный мужчина уходил домой, женщины обсуждали происшедшее. Татьяна видела, что Томочка влюбилась по-настоящему и успокоилась за ближнее будущее. Нравилось любовничать с Томочкой и Матвею и иногда, когда на уроке чего-то гуманитпарного типа гкографии его припекало и гривастый стучал копытами, он из школьного автомата звонил Татьяне и та по возможности устраивала неочередное свидание, но чаще отправляла к Томочке, у которой свободы со временем намного больше.
  С Томочкой была особая тонкость учёбы, Томочка экспериментировла особо и что называется, никаких вам, сударь, границ! А частности, он научился ебать между грудей, выходило очень занимательно и интригующе, поскольку он кончиком залупы доставал её роскошные губки и тогда всё: дама срывалась с катушек и опрокидывала мужа под себя! - Вернуться наверх с женщиной хороших кондиций и в цвете сил получалось не так просто и Матвеюшка это проделывал к вящему удовольствию женщины, которая этот фокус повторяла не однажды. Такая пара грудей к цирковому дивертисменту располагала сильно и Томочке нравилось особливо.
  Она не слыла банальной давалкой, поскольку сама выбирала парней и мужчин, так же легко обрывая, чуя не ту мелодию. Мелодия и гармония - именно цель ейных игрушек. Однако игры с Матвеем всё это превосходили намного, а эмоции буквально зашкаливали и ей стало совестно просто так ебаться с мужиками и играть провинциально-мещанское, зная, что с Матвеем оно настоящее и без границ.
  Само собой вышло так, что он и она меняли ритм и диапазон подмахиваний со штормового на мёртвую зыбь и его хуй лишь самую малость пошевеливал рули интимного баргузина, накачивая и воздымая. Ну и губы Матюши время не теряли и заполняли женщине полные закрома чувственности. Блядское в своей сути она и не прятала и не выставляла: он сам его находил и драл тут же, утоляя и эту стражду. Но и в этом этюде переёбки менялись ритм и амплитуда, матершина междометий и сладость опизденения, которых в правильной ебле мальчика и девочки не заполучить.
  Он как бы отлавливал её где попало, прислонял к срубу колодца, задирал платье и ебал, лишь сдвинув бельё, которое вскоре превращалось в ленты и полосы шёлка и хлопка и опадало шлейфом кометного облака на фоне солнечных протуберанцев. Такое бывало в её доме, когда Татьяны рядом нет и грешить напропалую - свободны как боги. Моделей и игрушек придумывали множество и изощрялись всегда, брезгуя откатанным и наворачивая кружева до сверкания сполохов электричества. Мамочку с выводком деток тоже разыгрывали и она изображала клушу, забытую экстазами, а он соблазнял сокровениями и касался заебического тела, ещё не отошедшего от прежнего сюжета, где дамочку ебли по самые помидоры. И соблазнял по-настоящему, а не она, смиренная клуша, поддавалась! - Собственно, сие было не так трудно, поскольку азарт и любовь к женщине настоящие.
  Она видела растущее сексуальное образование парня и он не просто доводил до кипения, но въезжал в женскую суть как и на уроках, когда объясняет умный учитель, а ученик схватывает на лету и урок перетекает не в повторение задов, но с каждой фразой погружается всё глубже и глубже в фантасмагорию образного и чувственного познания.
  Что-то подобное бывало на собеседованиях с учительницей физики. - Томочка отдавала себя, а он читал текст по-мужески и сообщал о рождённом и прочувствованном с ней, после чего спрашивал:
  - Томочка, сейчас я в тебе соорудил собою письмена, они о тебе и любовные тоже, ты их чуешь? - на что она долго не могла ответить, копаясь внутри и читая обрывки чувственных реплик и фраз, витавших каждая сама по себе.
  Фраза написана на его лице, он её выдавал не однажды и она сочна до опизденения! - Таковы условия игры.
  Однако надо её, такую лестную и заебатую угадать из списка пройденых.
  Томочка - девочка чуткая, умная и сильно ебучая, поэтому специфику молодеческой игры усвоила моментально. - Читать надо самое-самое и оно не из ума и смысла, а от инстинкта. Покопалась в себе, подвернулась одна, очень растрёпанная и сильно горячая фраза и она выдала её тут же и в той же тональности:
  - Ну и сука же ты, Томка, такая вкусная - не оторваться!
  - Охуеть! - восхитился парень и женщина взметнулась от мужнего порыва, тут же и ответив по-полной, по-женски.
  Она отзывалась собственным интимным пакетом только на самые эксклюзивные вещи и предложения. Как-то Татьяна спросила у неё про уровень эксклюзива, как если бы она дала условному мужчине и Томочка даже не подумала мелочиться:
  - Он не наш родненький Зевес? - Он из других?
  - Да, обычный мужик с членом и приличными мозгами.
  - Здесь и сейчас?
  - А что смущает?
  - Что-что, - саркастически выдала Томочка, - и это не что-то и не кто-то, а Матвеюшка в своей борцовской секции и он сейчас уродуется с боевой грушей или на твоей кухне готовит нам отраву? - Что из этого?
  - Отрава на кухне, - после раздумий ответила Татьяна.
  - Тогда это написанный сиим мужиком и при мне "Евгений Онегин" или "Медный всадник" на русском или "Корсар" Байрона из переводов!
  - Ух, ты! - подняла брови Татьяна, - а вас, леди, не слишком ли заносит?
  - Знаешь, Таньча, я в этом деле не машинистка на сдельщине и понимаю больше, чем говорю. Но за время романа с ним я тоже выросла. - Ведь так?
  - Думаю, да, сильно переменилась, насчёт выросла - не мне судить, мы ведь подруги.
  - Ладно и всё-таки я новая, а не подросшая. Однако суть в том, что я нынешняя стала выше прежних комплиментарных виршей и ебаться в их оплату не стану. Разве что самой захочется вкрай, а Матюши в той, не нашенской, жизни нет и не предвидится.
  - Потому, что созрела для царских жемчугов?
  - Как-то так и ебля в качестве оплаты - уже не катит!
  - А раньше и речи об этом не заводила, почему? Да и еблю мы в таком плане не обсуждали, разве нет?
  - Матвей Ильич Синельников! - Один час общения с ним - это всё, а цветочки-смехуёчки этих писак надо бы в общество обездоленных почитательниц отправить, там и не такому до смерти рады!
  - Надеюсь, вслух ты им этого не сказала? - спросила Татьяна и Томочка грохнула:
  - Как припечёт, так и признаюсь!
  - И уволят тут же!
  - Ну и хер на них! - Надоело, уеду и начну сначала.
  С некоторых пор на на подобных свиданиях Томочка вела себя настолько азартно, что теряла голову и однажды чуть не забеременела и только верная Танечка спихнула всадника на полном скаку, догадываясь о причине "забывчивости" Томочки.
  - С ума сошла! - укоряла Татьяна, оставшись с ней наедине. Томочка долго не отвечала и спустя много-много минуток прошептала:
  - Может ты зря всё это, а!? - У меня всё внутри оборвалось, когда ты к нам встряла. Так хотелось сладкого конца, чтобы сразу и в рай!
  - Дура набитая - ему ещё два класса в школе кончать, а ты с этим! Он же будет вашему чадушке на игрушки зарабатывать, чтоб не хуже, чем у Анисиных и Римеевых.
  Но Томочка не слушала доводов рассудка и качала головой, явно не в себе от происшедшего: принять заряд решила давно и просто подгадывала к свиданиям, чтоб оно вышло правильно и на восходе женских сил. Будучи дамой творческой, Томочка много размышляла и таки решилась на беременность. Ей хотелось такого же сына, как Матвеюшка и с кем зачать такое чудо, как не с ним?
   Другие видные и умные мужчины её тоже обожали, но их ласки и близко не сравнить с матюшкиными и лишь с ним в постели она чуяла настоящее мужеское. Большие мужики просто ебали смачную и сговорчивую тёлку, а Матюша с ней парил и творил большущее счастье, заглядывая в глаза и угадывая капризы. С ним она бывала сверху очень часто и подолгу и с высоты такого положения особенно ясно видела - Матюша любит, а не ебёт!
  - Чёртова Татьяна и твоя рассудочность! - и она отвернулась к стене, расстроенная и опустошённая.
  А ещё через четверть часа Танечка сама приникла к подруге и призналась:
  - Я иногда хочу того же и как хочу! - Но он мой единственный любимый и любящий и такую торпеду в бок - нет! - Не дури, Томка, пока он с нами и того довольно, а там, как сложится.
  С Томочкой у Матвея само собой складывалось глубокое и они придумками и экспромтами обогащали интимную жизнь. Ну и не всегда о таких свиданиях узнавала Татьяна, умалчивали не сговариваясь и эта тайна как бы скрепляла тройственный союз, делая более устойчивым и естественным.
  На свиданиях с Томочкой игры исключительно физиологические и тонкости реакции на всё происходящее он видел на её лице, выразительном и непосредственном. Такого курса нигде не найти и он любовался ею, осторожно любовничая и не переходя роковую черту, за которой Томочка отключалась. Он однажды спросил:
  - Томочка, ты ведь не из божьих невест, а сама Астарта! Есть кто-то вроде классного наставника или...?
  И Томочка призналась, что форму тела держит сама, а хуи имеет самые разные и их визиты к ней чаще всего не в гармонии с собственными желаниями. Она обходилась без постоянного любовника и еблась сугубо по утробному желанию здесь и сейчас, поскольку к тому были все условия с диванчиками и ключами от кабинетов в бывшем здании райиздата и у неё свободное расписание. Обычно это выходило с коллегами и в охотку, но бывало так, что её чуть не сильничали, обнажая самую малость и остальное проделывали на столе в её кабинете, заставая врасплох и растележивая мигом, да так, что она и охнуть не успевала, как раздавался мужеский вопль:
   - Томка, всему пиздец, я в тоске от тебя! - и ноги к потолку и такая атака, что пизда буквально вдребезги.
  Потом мужчина винился, приникал к ней и пояснял, почему так стремительно. Это были и авторы текстов, которые прилетали откуда угодно и коллеги, с которыми беды и радости, и постоянные и обожающие мужики, но где удержаться, когда пизда рядышком и к хую привычна? Не во всём признаешься даже себе, тем более Матеюшке и она ухитрялась особо не ловчить и быть честной хотя бы в принципе и на вопрос:
  - И под их натиском ты сдаёшься?
  - Насчёт сдаваться - термин неправильный: просто он в такие минуты жал не на те клавиши и мои грудки ещё не пламенели.
  - Без них ты никак?
  - Ты же сам видел, что грудки - это моё всё!
  - А начинается с чего?
  - Стихи. После правок всяких заумных и заполошных протоколов, актов, договоров и прочей казуистики благодарный заказчик подговаривает штатных поэтов и те пишут откровенные признания, будто вот такое ко мне от самих.
  - И потом за чашкой чая ты делаешь разбор ритмов и секвенций, а они заглядывают под блузку и уже в прозе склоняют к ебле?
  - Я живая и слабая девочка, а они умные и вкусные мужики! - Такому мужику любая женщина рада, я вполне по это части здорова и они этим пользуются. Ты ведь тоже не постоянный хахаль и ебёшь вкрайняк, когда Татьяна занята или не в форме?! - слабо отбивалась Томочка, но с Матвеем такое не проходит - он Зевес:
  - Правда? - спросил Матвей и взглянул эдак, когда гривастый застыл между грудок и в его праве чуть прибавить и попасть в губы или удержаться на грани и тогда сладеньким только облизнуться.
  И она сдала назад:
  - Ладно, но это между нами: ебусь с каждым так, чтобы он оставался в списке должников. - Чтобы я сверху, а не он.
  - Поэты пишут признания и ты им как бы рецензию таким вот макаром? - догадался Матвей и Томочка добавила:
  - Всё же лучше с ними, чем с нынешними купчиками! - ответила она с таким оттенком грусти, что Матвей не удержался от подробностей про всё это:
  - Наизусть помнишь? - и Томочка кое-что выложила. Видно и с поэзией у неё дружба по-настоящему:
  
  Холмы с пленительной вершиной,
  Прохлада синяя у глаз
  И пир в их честь тому причиной,
  Продлить чтоб вечность нежных ласк!
  
  Вина нам днесь - чуть-чуть дыханья,
  В ответ же контур ломких уст,
  Сознанья нет, но есть мерцанье
  Давно ушедших в лету чувств.
  
  И я умру! Коль нету милой,
  Без боли страстной - не судьба,
  Очаг погас и то не диво
  И холмик не один, а два!
  
  - Ух ты! - выпалил юный любовник: автор про Томочку передал самое-самое, если бы Матвей умел писать про интимное с Томочкой, то именно так и об этом.
  - Тоже пробирает? - осторожно спросила женщина, не приближаясь к тому, откуда до мужеской ревности всего шаг.
  - Я в этом деле вроде дрессированного пуделя: нравится, хвостиком виляю, а сказать не могу. Ты настоящая женщина, знаешь подноготную мужиков и ебёшься отменно. Я завидую твоим мужикам: они в тебя въезжают с силой и ты пищишь от боли, но страждешь именно такой ебли.- Боль и утончённость! И такие классные стихи - это реакция настоящего мужика на твои прелести.
  - Ревнуешь, дурашка? - заметила она и успокоила: - с тобой я женщина и баба по-настоящему, а с ними просто текущая сучка. Потом ты поймёшь разницу.
  - Ты можешь быть простой вопящей давалкой? - не поверил Матвей.
  - И ею, и подстилкой, и ещё много кем! - А с моим мальчиком - я любящая откровенная мамочка, ебущаяся с чужим сыночком.
  - Любящая - это точно!
  - Ты про эту фигню тоже в курсе?
  - Вы для меня и мамочки, и жёны, каких нигде и не сыскать, разве что в мифах про богов и смертных.
  - На языческих богинь у тебя встаёт?
  - Спрашиваешь! - Это же самое первое упоминание про сокровенное.
  - А мне что-то подобное дарят давно. Видно, для многих стала Кибелой и Астартой. Такое тоже пишут:
  И кратким стал Сизифа путь:
  Устами течь с ланит на грудь
  И неба нет, но есть окошко,
  Коль тучи там, вздремну немножко!
  
  Что-то подобное ощущал и Матвей, нанизывая Томочку на свой темперамент и тешась её податливостью, от которой и пламенело, и тянуло на подвиги Геракла и он спросил рутинное, чтобы унять заигравшую ревность к большим мужикам:
  - Каждое только тебе и лично?
  - Да, - ответила Томочка, понижая градус и переходя на уровень понимания юного мужа, те мужики - любовники и ёбари, а Матвеюшка муж и сделала это умеючи:
  - У-у-у-х! - выдохнул воспрявший Матвей¸ - такое и так! - Я думал, поэты и музы после Пушкина кончились. Ты и впрямь - чудо издательское, раз пишут такое.
  И юношеское признание связало парочку незримой связью. Теперь Томочка знала, что Матвей достоин и доверия и сакрального от неё с Татьяной. Она ему выкладывала и другие опусы, которые даже Татьяне опасалась показать, стесняясь причастности к чужой страсти, которая адресована ей. Стихи подстать самой Томочке и юный любовник не думал ревновать, восхищясь по-настоящему:
  - Ну, ты даёшь, Томка! Это с тебя надо писать мемуары, а не с этих несчастных актрис, которые вышли в тираж и такими книжками дожигают отстатки таланта.
  Он нисколько не преувеличивал, поскольку и стихи отменные и откровенность парочки "муза - стихи" не имела аналогов. Такое не издать, но и так ясно, что писателей и читателей скоромного - вагон и тележка! Хотя бы такое:
  
  - Умру! - сказала ты, слабея,
  Как будто в мифах Лорелея,
  Ушёл во тьму последний вздох
  И воскресить никто не смог.
  
  И страсти нежного дыханья,
  Какого не найти в писаньях
  И теми глаз уж нет в ночи:
  К себе нечистый их умчит.
  
  Ты жизнь и страсть, с тобою лето,
  За них отдам весь мир до света,
  Вот ночь, до брега пять гребков,
  На третьем спазм и я готов:
  Но про тебя баллада спета!
  
  Ясное дело, каким способом автору воздавала муза, но ни ночи с нею, ни такие посвящения Томочке естественности тяги к одухотворённой женщине так и не нарушили и, читая с ней подобные опусы, Матвей лишь приближался к вечным ценностям. Умом ещё не догонял, но чуял внутренней сутью зреющего мужика. Высший смысл сокровений уже оформлялся в представление о Евангелии Высшей Ебли, ЕВЕ, если по первым буквам слов. Эта аббревиатура понравилась и он поделился сначала с Томочкой и, почуяв одобрение, с Танечкой.
   Татьяна размышляла об этом, не находя чего-то, что возвысило бы и вывело из криминала умолчаний. Любовь к Матюше - это много чего и сокровения и слияния там на ролях главнейших. Так что насчёт Евы - это находка и она ему воздала, приготовив фирменный коктейль для обоюдной заправки перед слиянием. Она обычно это называла так, но по ходу и в азарте уже себя не сдерживала и сыпала отчаянно и по-деревенски.
   Матюше это нравилось и он отвечал не менее изобретательно и круто, ещё и прибавляя увесистыми шлепками по филейным частям и выводя даму на форсаж, где она пламенела и вскоре сгорала, упав без чувств. Что-то похожее бывало и с Томочкой и та с упоением прислужницы диавола громила то, на чём зиждется семья: смирение, покаяние, нестрасть и очи в пол!
  С ним она раскрывалась и такую еблю уже ничем другим не назовёшь - ебля она и есть ебля! И откровения с Матюшей - это типа исповеди и релаксации, понимая, что за это ничего не будет. С юным парнем она и сама училась, черпая в нём охотно и часто с жадностью, разумея, что он с ней не навсегда. И он деликатно копался с ней и в ней, копался с интересом и пониманием женского обустройства.
  - Ты пришла к нему вечером и ушла через день к обеду? - То есть, с ним была 48 часов, - спросил Матвей после очередного чтения: опус отменный и чувственный настолько, что объект страсти не мог не ответить. Томочка честная и обязана воздать дарителю.
  - Уже не помню, это было в каникулы на Рождество, - увернулась Томочка и он приложился к её ладошке, такой чуткой и мягкой:
  - За такое только так и надо!
  Томочка была самым гармоническим сочетанием женской чистоты и лживой податливости, если бы кто-то искал образ двуликой богини любви, лучше Томочки не сыскать. Матвей это видел не раз и Томочка не таилась, являя то одну, то другую сущности и буквально пьянела от реакции на себя. И она переиначила один из опусов, посвящённых зрелыми мужами молодой чаровнице, лишь самую малость изменив текст:
  
  Любовью грешною мы пьяны:
  То липкий страх, то жар небес
  И ты не лживое, как бес
  Из чар любовницы Татьяны,
  
  Но честно шепчешь:
  - Томкин лес
  И я, лесничий страстей рьяный,
  Бреду средь женственных чудес.
  
  С ней он бывал так нежен и чуток, что они менялись ролями и цинизм плотской страсти она брала на себя. И это не было случайным всплеском и секундным капризом, поскольку циничной и стервозной хотелось быть самой и на всю катушку! И только с ним такое реально, поскольку Матвей был чистым листом, не испорченным городской цивилизацией, но готовый к игре харизматических престолов.
  Татьяна учила страсти прямой и естественной, а у Томочки иная планида: метафоричность и иносказание. Она показывала авторов, которых обожала и часто их цитировала, а ими были и классики и местные стихотворцы, знающие про её вкус и отвечающие запросам женщины. Иногда темы задавала сама и потом эти опусы читала Матюше.
  
  - Любовь - слова иль жар с томленьем?
  Объятья - дом иль жаркий плен?
  А треск одежды - страсти ль пенье
  Иль вопль казнённых тань и лен?
  
  Запоры смяты, тело в трепет,
  А взор то втуне, то горит,
  Сквозняк сдул шторы, стон и лепет,
  Он страсть впустить благоволит.
  
  С надежд слетели одеянья,
  Но как прекрасен страсти лик,
  Не слышу доводы сознанья,
  Но чую - страшен будь и дик!
  
  И это было ни чем иным, как описанием одного из свиданий Томочки и Матюши. Она умирала от запредельной энергетики парня, но несмотря ни на что требовала:
  - Миленький, ещё!
  И к тому шло, поскольку вся сущность молодой женщины заточена на беспредел и "будь что будет потом, получить бы сейчас!", однако инстинкт самохохранения и подсознание свои роли сыграли и на вопрос парня:
  - Том, ты в порядке? - ответило подсознание:
  - Умираю, сжалься!
  И самум перетёк в нирвану, а потом и спасительные чай-кофе-какао по-деревенски. И само собой прозвучало непосредственное наблюдение:
  - Какие у тебя смотрелки, Том, а? - Темь ночная и прекрасная.
  - А остальное? - очнулись и гордость с самомнением.
  - Том, а ведь я и тебя люблю! Не так, как это с Танечкой, но это любовь. Ты сейчас такая..., - он сделал паузу, подбирая слова, но так и не нашёл. Однако ей и того достаточно, большие мужики только ебали и вот таких разговоров в полной отключке ни с кем не случалось. И первая глубокая мысль после всего: умных юношей с такой физиологией просто не бывает!
  И она без раздумий отдавалась эксклюзиву от нынешней молодёжи.
  С Матвеем у Томочки не возникало ни стыда, ни стеснения: они муж и жена и на равных. Ну и он банально превосходил взрослых авторов по физиологической мощи: отдаваясь ему подолгу, она отмечала возрастающее могущество по всем статьям и в самый пик страсти в ней пировал поршень восьми дюймов на мощном стержне, наполненном кровью и жаждой покорения интимного пространства.
  Это был пир победителей с наркотой и отравой запретного и никаких границ и табу!
  Свойство пизды Томочки менять напряжение, то расслабляясь, проваливаться от мужского напора, то упираться, не даваясь, будто матёрая целка, знали и ценили многие, но только Матвеюшка умел это обратить в игру, меняя ритм и поддразнивая женщину. В такие моменты они превращались в пару хищников и Матвей был мужским вариантом Кибелы, инстинктивно отыгрывая канонические позиции и реакции истинной Кибелы в юбке. И эти экспромы могли затягиваться надолго, пока оба не падали без сил.
  Повторив такое пару раз на свиданиях, она стала их затягивать, чтобы выпить самый терпкий и вкусный напиток. С ним она испытывала странное ощущение полёта с одновременным погружением в бездну: страшно и желанно одновременно и такого хотелось по обыкновению. Он чуял её состояние, заглядывал в очи и помогал! - Страдать и парить: на ней всё написано и он это читал!
  Чувственность парня женщину восхищала и привязывала напрочь и она ждала следующей "нечаянной" встречи, чтобы испытанное углубить и расширить: умирать под ним хотелось ещё и ещё. Она знала, что для Татьяны ничего от него не убудет: с ней штормы и тайфуны были чуточку сюжетнее и проще, но бушевали ещё круче. Когда он оставался ночевать, а так бывало редко и связано с поездками на соревнования, олимпиады и смотры математических талантов, Матвей в такие разы оттягивался по-полной. Танечка и Томочка становились античными божествами и только к утру их оргия затухала, залитая вулканическим извержением. Устраивать дамам праздник он уже научился и растущая плоть являла чудеса выдумки и уважения.
   Ну и обычным итогом таких игрищ было женское - "ног не свести", походка циркулем и нараскаряку и никакого желания что-то вкушать и чем-то дышать: там царили гривастый с шёлковой и мешать рутинное с божеским - неправильно!
  Они и не мешали, зализывая раны и поражаясь себе, такое вынесших и себя с ним не уронивших. Соответствовать - это первое и главное, иначе его потянет к другим понятливым и отзывчивым.
  В иных обстоятельств провинции такое - это предмет гордости и правильные соседки за цирк ежеутреннего "ног не свести" и нараскаряку, да с младенцем в коляске, мужика уважают, а жене от этого рикошетом и тоже в правильную копилку: знать сладка, раз так ебут и сама вразнос!
  Но Танечке и Томочке такое не в корм, да и муж убежал на уроки!
  Однако в следующий раз, через неделю-другую-третью бывало похожее и обе дамы в отрубе, а парень их отпаивает целительным и шепчет возбудительное.
  - Кого из супружниц вот так оживляют суженные?
  И Танечка с Томочкой впитывали от него по полной программе и молча, к речи неспособные. Кончики грудей набухли, как у кормящих, пизда обихожена, как на выданье, а вся супружница чает суженого, чтобы с ним и навсегда!
  
  И в итоге своего развития связь Осириса и Кибелы стала так глубока, роскошна и затейлива, что Татьяна испугалась потерять голову и устроила выпускной вечер:
  - Матюша, я больше не могу! Так и тянет забеременеть, а это гибель всего! Меня на тебе поймают и тогда... - она выдохнула, не договорив рутинное и вся в той страсти, каких не должно быть, но у неё и Матвеюшки ого-го какая!
  - Однако мы же не просто играем в доктора и пациента - у нас настоящее! Да, мы заигрываемся, я иногда слетаю с катушек, да, слетаю, но потом-то ты опять в форме и шепчешь такое!
   - Это верно, - ответила она, - к тому же, из поля дозволенного мы давным-давно вышли. Дальше сплошные правила и обязательства. Я хочу, чтобы у нас был сын или дочь. Хочу и всё! - А это уже правила и обязательства.
  - Ребёнок от меня? - Ты, верно, шутишь? - искренне удивился он, с трудом увязывая сокровенные страсти с таким рутинным делом - детки!
  Однако такая искренность женщине пришлась по душе, поэтому ответила без обиняков:
  - Уже давно хочу! Знал бы, как одолевает! С мужем-пьянью не вышло, вот оно и горит! Семя, чую, отменное и чистое, не то, что у моего Павлуши. - Ох, как оно пробирает, когда изливаешься! - Чисто олимпийская амброзия. Но тебе только шестнадцать, впереди десятый и одиннадцатый классы и содержать женщину ещё не время.
  И юный муж тоже взгрустнул, поскольку всё в ней личное и порождённое общее любил, пусть и не так глубоко, как любила и обожала сама Танечка. Он любил всё основательное и глубокое и Танечка - это верх мечтаний. С ней он стал мужчиной и мужем в течение месяца. Но содержать жену и впрямь не готов.
  Однако есть и компромиссное и он предложил:
  - Мы потерпим до моего выпуска и ты родишь в деревне, там выжить легче, да и я буду рядышком. Танечка, мне без тебя тоже плохо!
  - Нет-нет! Только не это, в деревню теперь ни ногой! - И вообще я устала. Прятаться и бежать чужого внимания, когда сердцем счастлива и полна жизни. А деревенские вопросами и разговорами изведут. Половинок и умолчаний хватит, хочу полноты!
  - Может, ты просто устаёшь? - Давай уменьшим дозу. Согласен на раз в неделю с ночёвкой по пятницам, так ведь было классно? - с тоской выпрашивал милостыню парень, но женщина уже всё решила:
  - Нет, Тюша, нет! - Всё и сразу. Я уеду в командировку до зимы и ты меня забудешь. Так-то оно лучше.
  И всё сразу же померкло и никаких ароматов от стоящей рядышком женщины.
  И она содрогнулась от ледяной слезы из его глаз. Поскольку не ёбарь он, а настоящий мужчина, пусть и юный.
  И она выложила последний аргумент:
  - Я всё твоё мужицкое и кипящее понимаю. Такой вулканище пробудила и вот... - вздохнула женщина, тоже в тоске и страданиях: - и пока не угомонишься - в этих делах заменит Томочка. С ней можешь всё: она согласна.
  - Тома-Томочка, две сиськи и одна? - Однако у неё и так легион мужиков, до меня с ними ей было и так комфортно. Она работает там же и они её чают, а я типа - свежий фрукт? - не стал выдавать он подругу полностью, хотя с такими словами лукавил сильно.
  - Она согласилась без уговоров, будешь на обеспечении, а легион - это так, чтобы не потерять работу: - улыбнулась понимающая Татьяна.
  - Мужики на работе, а меня на закуску?
  - Матюша, не надо так про Томочку, - пристыдила она и примирительно добавила, - ей ты, ну, оччченно интересен, на первое время будет она, а там и школа закончится, уедешь, поступишь и уже взрослая жизнь.
  - Я так привык к тебе! - Хотя Томочка - да, - вздохнул он, - она наша.
  
  Татьяна уехала в тот же день и новая страница с Томочкой началась с волны воспоминаний о Татьяне, ближайшей подруге с первого же покоса. К тому времени он созрел и возмужал настолько, что Томочку заебал моментально, теперь она отдувалась и отдавалась за обеих, тая и немея от дозы юного мужества и чистой страсти. Одна встреча с ним шла за пять свиданий на работе и даже после первого акта из двучленной дозы она отключалась совершенно и приходила в себя нежностями Матвеюшкиных частушек:
  
  - Вот сиськи, вот писька, вот ротик, вот шейка,
  Милашка Тамара, страстишки налей-ка!
  В тебе обожаем пиздёнку и ножки,
  И средством любовным почистим сапожки.
  Пожалуйста, Тома, проснись поскорее:
  Твоею улыбкою станем добрее!
  
  И не просто декламировал провинциальные вирши, а выдавал их типа заморских комиксов, прикладываясь и следуя сюжету. А она замирала, не зная, куда он ринется дальше. Сердце и так не выдерживало, а тут ещё и это! Она ловила его любящую руку и подносила к сердцу. А оно и две заветные грудки совсем рядышком.
   И он начинал всё сначала.
  Вскоре стало ясно, что тела Томочки на два свидания в неделю уже нехватало ни с какими "посошками", а стать полноценной женой с ежедневной еблей - это то, от чего скрылась Татьяна - гибель!
  Матвей стал так вкусен по-мужски, что к нему тянуло и тянуло, уже давненько никто в кабинете Томочку не совращал и на рабочем столе не раскладывал, поскольку она постоянно выглядела невыспавшейся и замотанной всякими заботами.
  Но так с другими и на публику, а с Матвеем же она ненасытная Кибела. Иногда принимала его ласки несколько часов подряд, не устав сама и не исчерпав мужа. Ну и питание мужеского аппарата - это принято от Татьяны и здоровье своего сокровища они берегли так же, как и он обожал их женское.
  С такими жёнами его член имел размер и стойкость мужицкого, так что вполне мог одновременно развлекаться с ровесницами обычными переёбками и тем самым спасти взрослую женщину от сладкой мужеской отравы. И спасти Томочку, переключившись на больших ебущихся девочек и адекватных в постели сверсниц - казалось приемлемым компромиссом.
  Состоялся основательный разговор и теперь наедине. Оба понимали, что Ева - это высшее и от него никуда, но здоровье Томочки не без границ и он это понимал. Так что сменщицы нужны и это не обсуждается! Вопрос лишь в том, как это пойдёт, раньше-то у них были полноценные интимные отношения мужчины и женщин, а теперь просто ебля для него и самих девочек.
  - Ебля и всё? - Я просто ебу и никаких словесных игрушек? - спросил он, удерживая руки на драгоценных грудках Томочки. А те жили сами по себе и дружили с Матюшей по собственным правилам.
  - Да! - кивнула Томочка.
  - А вот такое? - он чуточку прижал грудочки к коню ещё не сильно гривастостому и она замерла, в который раз теряя дыхание и сознание. Очнувшись, она выдохнула:
  - Матвеюшка, христом богом молю - отпусти! - Умру ведь.
  С убеждениями и пониманием по этой части у них вышла гармония и он ответил:
  - Хорошо, только первых пейзанок приводишь ты, пока не привыкну. Я в каждой женщине ищу вас с Татьяной и с девочками так сразу не смогу: они же ничего не знают и не могут.
  - А с ними ничего такого и не надо. Татьяной ни одна не станет, однако пизда и ножки - это её шанс и тут ты ей бог и судия в одном лице.
  - Как красотки в лаковых журналах, полистал сам, дай поглазеть другому?
  - Что-то в этом роде, - ответила женщина, уже ревнуя и завидуя: пусть и без особой любви, однако этих курочек он будет ебать по-настоящему!
  И с терзаниями души Томочка подыскала Матвею девочек, вкусных сверстниц сугубо для постельных игрушек, хотя неглупых, но и не глубоких, сама же тихонечко отстранилась от соблазна занемочь тем же, что и Татьяна: уж очень сладок и желанен Матвеюшка.
  Премьера состоялась у неё дома, девочки пришли пораньше и приготовились к спектаклю. Они и хорошенькие и уже ебутся. Матвей решил употребить обеих сразу, чтобы со всем и определиться, поскольку с большими Таней и Томочкой это выходило легко, то и с девочками надо пробовать. Он им объяснил и они согласились.
  И в течение получаса визжали и охали то ли от страха, то ли восторга, поскольку такое впервые.
  - Ух, ты! - уронила та, что у них заводилой, - заебал ты нас, батюшка Матей! Нам понравилось. - Где продолжим?
  Ясное дело, такое не в чужом доме и следующее свидание вышло у одной из них, девочки учились на медичек и будут, как обещали при поступлении, операционными сёстрами - романтика!
  Там он их оформил по полной программе и даже не запыхался: не Томочка с Танечкой!
  После того пришёл к Томочке и сказал:
  - Томка, я голоден и хочу всего! - и вся прелесть вкушения и преклонекния женщиной написана в его глазах, а поскольку Томочка в его очах чудо как хороша, то актёрствовать не приходилось обоим. Она плакала и стонала, смеялась и восхищалась, соединяясь и отдаваясь. Ну и уже всё ясно: Матвеюшка понимает в ней всё-всё и жалеет, а не вырубает насмерть!
  Сия штуковина как-то объясняла и оправдывала незаконное замужество за ним и целых два года роскоши взаимности, невозможной ни с кем более.
  Ну и ей теперь легко: Матвеюшка ушёл на вольные хлеба! Ебаться с ним раз в неделю или пятидневку уже полегче, а потом дамская отрава возьмёт своё и он заебёт всю округу: такое добро не может таиться по закоулкам и нормальные бабы содеют то, чего не успели они с Татьяной.
  Пять партнёрш в неделю - самое правильное для него, ей такая доля уже не по силам.
  К ней он забегал, проверял собственное состояние и оставлял благодарственные презенты, а иногда слушал про Татьяну. Где она и чем занята, он не знал и считал, что где-то недалеко и такая таинственность, чтобы он не догадался и не приехал с сюрпризом. Ведь могла и замуж выйти. Домой она весточки передавала через Томочку и все концы ему обрезаны.
  
   4 Послевкусие с юными давалками, Инна Вяземская - отличница
  
  В мире юных пиздёнок всё оказалось не так, как было с большими девочками, знающими и умеющими всё и видеть перед собой ровесниц с трепетными очами в ожидании первой ебли - испытание не из лёгких и Матвей его едва не завалил, сломав первую целку так уважительно и трепетно, что девочка влюбилась и не давала прохода, заливаясь слезами и не давая никому: "Только ему, только одному, Мэтьке парню моему!" Глядя на неё, счастливую, рыдающую и верную, выстроилась очередь из городских виргиний с несколькими пейзанками и всё это худенькое, слезливое, безгрудое и махонькое и рядом не лежало с ухоженными телами и извращёнными сущностями Томочки и Татьяны.
  И ведь хотелось сущностей и извращённостей со всеми прибамбасами извержений и изъявлений, последующей отключкой и недолгой нирваной полусна. Пробуждение того стоило и он вгрызался и врывался в трепетное и лукавое женское существо, тоже страждущее и отзывчивое: Томочка с Татьяной умели всё и их университеты он прошёл с отличными отметками. С маленькими девочками не так - всё!
  Матвей признал эту акцию за фальстрарт, учёл ошибки и вернулся к пейзанкам от Томочки. С ними ни Кибела, ни Астарта сравниваться даже не торопились: богини изысканы, понятливы, гармоничны по заебическим устремлениям и умны до опизденения и на маленьких девочек поглядывали свысока и чуточку иронически! Однако пейзанки принадлежат его рода-племени, уже ебутся и с ними можно ни о чём другом: кинул пару палок и на выход, пока она приходит в себя. Пейзанок он ебал будто Танечку с Томочкой по полному профилю и тем самым отсекал неуспевающих. Правильные пейзанки рядышком и готовы, а это и репутация новичкам в клане ебущейся молодёжи Старгорода и окрестностей.
  
  Томочка менторскую роль доиграла, насчёт слезливых целок прояснила и добавила, как выпутываться из таких объятий - ебать на всю катушку и во все лузы, тогда незатейливая пейзанка мигом спрячется, оставив поле ебли самым отъявленным и решительным, которых на рынке таких услуг одна-две, вот и вся картинная галерея.
  - Сломал аккуратно и без куража, справил мужеское удовольствие и всё! - учила Томочка, - её пизда сама выбрала эту стезю, а женихи и мужья обитают в других местах, на дискотечной же анфиладе водятся только ёбари и давалки! - Ясно?
  - Непривычно! - пояснил Матвей и это легло особым ароматом на всё с ним. Томочка с глубочайшим сожалением отвыкала от юного божества и видела, что он настоящий и даже с пейзанками на полную мужескую суть и она спросила:
  - Целки-то дискотечные как, по нраву или через губу?
  - Коллекция и всего-то! Худые, безмозглые и слезливые, - и он вернулся к недавней нирване: - Вот вы с Танечкой - другое дело. Но обе покинули, почему? - Разве я из никчемных пиздорванцев?
  - Нет, не пиздорванец, хотя именно целкам, знаю точно, ну о-ч-ч-чень понравился, однако мне с тобой далее светиться нельзя, понимаешь, Матюша, не-ль-зя! - Я уже большая девочка, а ты ещё мальчик из школы, ото всей массы парней только умным хуем и отличаешься. Мне рядышком даже задерживаться грех - репутация бабья не мужеская, хоть и в городе живём, по сути-то деревенские мы! И замуж мне хочется, и родить махонького тоже, а как в божьи невесты с такой-то славой, а?
  Такие аргументы от женщин в дальнейшей судьбе Матвея Синельникова звучали не раз и под их влиянием юношеское прозрение и созревание прошло без потерь качества в интимных играх.
  Сама ебля, как вид спорта уже значила порядком и он ступил на эту стезю без суеты и голодного блеска в очах, зная точно: ебущихся тьма и кризиса в этом деле не предвидится. Ну и он всегда был отличником, так что двоечниц-ровесниц не очень жаловал и умное свечение зреющих сутей от пиздёночного мелькания несостоявшихся различал хорошо.
  И на волне воспоминаний об играх с Татьяной учредил клуб для юных нимфеток, рвущихся в подстилки: "Виргиния становится Астартой", то есть, потеряв целку просто так, семиклассница становится девочкой не очень правильной и объектом пользования для парней невысокого пошиба.
  Ёбари у этих девочек были старше намного, в школе уже не учились, в жизни мало чего добились и глупенькие давалки - это и всё женское по части восторгов. Вообще-то ебля - личное дело каждого и уговаривают не на уроке географии и уже знакомую девочку, а она даёт или отказывает по своим соображениям далеко за стенами школы и на время подзабыв её ценности и правила. Не обязательно после этого идти под венец и выбирать из парней подходящего.
  Парочки, дружащие с первого класса, редко становились супругами, но сокровенное постигали вместе. Иногда дружба такого рода выливалась в страсть, которая так же затухала, как и вспыхивала, то есть, всё естественно и понятно - страсть!
  И такая девочка, ставшая женщиной, уже без особой помпы ложилась в постель с другим-третьим или четвёртым и редко пятым. И в категорию давалки так и не попадала. - Они еблись хотя и по зову пизды, но не со всяким, выбирая и присматриваясь внимательно. И следующего раза могло не быть долго, как бы разохотившийся ёбарь не сучил языком, хуем и ногами.
  - С тобой не хочу и всё! - звучало приговором суда и никакие адвокаты тут прав не имели.
  А давалки еблись ради ебли, особо в ней не отличаясь: ебут и ладно. И пополнялась эта ватага девчонок примерно в одно время - с весны седьмого класса, в возрасте 13-14 лет. Бес вселялся в одно место и в сеансе массового помешательства участвовали даже вполне приличные девочки. Они шли за компанию с подругами и ведомые вспыхнувшим сексуальным интересом.
  К Синельникову из этой когорты попадали многие, поскольку его репутация - успешные олимпиады по математике и физике и вечная спутница Франечка, которая хранила вкусное девичество именно его заботами. Про это знали все и через посредниц передавали интимные записочки с любовными признаниями.
  Клуб "Виргиния становится Астартой", создан как раз для таких. Он разбирался с каждой наедине, закрывшись в кабинете физики, где убирал помещение по договорённости с учителем и согласия дирекции. За уборку платили не так много, но ему этих рубликов хватало, к тому же ключ в руках старшеклассника означал некую власть над обстоятельствами. И утром в классе всегда проветрено и чисто, аккумуляторы заряжены, а приборы и всякая аппаратура готовы к работе. А про слухи и сплетни Таисия Ивановна как бы и не слышала. Ну и она в Синельникове уверена - не подведёт и точка!
  Так что с учётом взаимного доверия на корпоративные беседы девочек, ищущих сексуальных приключений, он приглашал в физкабинет. Само приглашение, да ещё на ушко сказанное, уже факт признания и приходили все без исключения. Наряжались будто к выезду в областной театр на оперу "Руслан и Людмила", делали причёску и прочее из украшательств, ну и немножко парфюма, самую малость, чтобы не обнаружили учителя. И никто не приходил в колготках - умри, но чтоб чулки на пояске или широкой резинке. Остальное - дело вкуса и материальных возможностей. Вот таким образом экипированная девочка в интимной обстановке синих ламп и музыки из аппаратуры для учебных видеофильмов получала уроки сексуального воспитания.
  Если девочка с мозгами не дружит, выяснялось тут же и он только интересовался местом дефлорации. Он надеялся, что такое название первой ебли лучше располагает к размышлениям и осознанию важного момента в жизни девочки: пизда ему без надобности, но берётся за это, чтобы всё вышло правильно и без последствий в дальнейшем, а нужно ли это несуразное самой девочке? - Ведь ебаться придётся с кем попало и на неправильную еблю не пожалуешься: некому!
  С девочками правильными он находил общий язык и убеждал отложить это дело, пока не появится достойный партнёр, которого не захочешь выкинуть из головы сразу же после постели. И пояснял на примерах, как это было с тем-то и такой-то им знакомыми. Будущие дамы особо не скромничали и про достающего мудака с отроском вместо хуя выкладывали по-полной программе, включая и имя. А он показывал, как этот доставала выглядит со стороны, с евонной, сугубо мужеской.
  В общем, способ эффективный и ебстись за компанию передумали многие. И именно эти девочки потом на интимной чаёвке интересовались уже про других парней сугубо индивидуально, доверяясь и чуя родню по нравственному здоровью.
  Они, просвещённые из надёжных уст, прекрасно понимали, что ебля и не "плохо", и не "хорошо" - это естественный формат отношений мужчины и женщины. Если ты в порядке и так хочется, почему - нет? Запреты и байки про проблемы с замужеством из-за порченой пизды? - Так это мудаковское правило и почему парням можно, а девочкам нельзя? Эту болезненную тему он подавал с научной точки и был убедителен. Можно поебтись и потом разбежаться, а можно и соорудить семью. Ебутся в эту пору многие, женятся единицы.
  В школе была альтернатива его любительской программе - семейная этика и правила поведения в обществе, когда переходишь во взрослые. Но там и духа нет от настоящих чаяний девочек, поэтому их никто всерьёз не принимал, а вот семинары Синельникова буквально растаскивали на цитаты, как фильм "Белое солнце пустыни". Когда на вопросы отвечает парень, который ебёт правильно, то веры ему на сто рядов больше, чем очкастому лектору из общества "Знание". И с ним всё наедине, так что про девичьи глупости ничего в школьный космос не уплывало. Репутация отличника роль играла и доверялись многие, выслушивая вещи сокровенные необидно, доходчиво и в пару фраз, поэтому с ним сразу же и обо всём.
  - Он тебе нравится и ты просто сомневаешься, опасаясь влипнуть или речь о банальной ебле и размере хуя? - уточнял он и девочка не знала, что ответить, поскольку сам-то парень нравился, но что-то в нём настораживало.
  - Нравится, да, вона какой, уже работает и деньги на всё свои.
  - Но тебя-то он как: любит или просто хочет трахнуть? - и далее звучал пересказ обычного разводилова для юных глупышек из седьмого класса, но об этом не здесь. И он пояснял юной одалиске главные ценности жизни молодого парня: ебать всех, которые с фигурами, пиздами и приличными и даже никакими фотографиями. - Всех абсолютно блатовать на взрослую житуху и вешать любую лапшу, чтобы выебать! - Просто выебать и всё! Сегодня тебя, завтра другую, потом третью и так далее. Никаких страстей и ухаживаний - ебля и только. - Оно тебе надо? Если да, что ж, соглашайся и раздвигай ножки! - Ебля, штука приятная: это точно, сам увлекаюсь и многим рекомендую.
  - После снятия целки тоже ебёшь? - спрашивали обычно и он не лукавил:
  - Пару разиков, чтобы девочка привыкла к состоянию ебущейся. А потом, если ничего такого не созрело, то она на свободную еблю, а мне открывать другую. Всё же, юная леди, это очень важная миссия.
  Синельников - это гарантия и с ним хорошо даже на один раз, однако другой - это не Синельников и что тогда?
  - Другие это делают не как ты? - это уже отчаяние и его надо гасить:
  - Наверное ко мне ты обратилась, дурного не прослышав, вот и разница: неведомый и с ним страшновато и известный, которому всё и без сомнений.
  Всяко бывало, но чаще девочка "прозревала" и от дефлорации с мудаком ускользала. Так или иначе его репутация своё сыграла и на консультации в кружок "Виргиния становится Астартой" ходили многие, некоторые по второму и третьему разу. И каких только вопросов ни задавали, но он терпеливо пояснял, что ебля - это удовольствие! Но уже не невинное, когда всё шито-крыто и даже мамочка не узнает, а очень ответственное и парню могут припаять срок за растление и прочую хрень, если ей вздумается похвастать перед подружками, а кто-то из них поделится с родителями. Хорошие мамочки пропустят похвальбу мимо ушей, а пуганая ворона поднимет хай и всё, конец нормальной жизни: никуда после школы, полный шмон домашних вещей, никаких подруг, а друзей тем более.
  И девочки понятливо кивали, однако надеялись на чудо и не переставали читать всякую ахинею "про это".
  Как-то Таисия Ивановна между делом спросила, почему в препараторской попадаются девичьи трусики и они в самых неожиданных местечках шкафов и тумбочек. Она ничего не имела против естественных проявлений мужеского, но надо хотя бы убирать после этого.
  Парень покраснел и ответил:
  - Таисия Ивановна! - Интимными делами я тут не занимаюсь. - Ни-ко-гда! - Думаю, это девочки слегка подсуетились и пока я с чаем и баранками вожусь, она, такая смелая и рисковая, с себя лишнее скинула, а поскольку не срослось, то убираться характер не позволил. - А что, такое было?
  - Нечасто, но в марте пару раз точно. Что ж, Матвеюшка, я тебе верю и никаких претензий, однако учти эту мелочь и лучше бы ты сам убрал, чем нашёл кто-то из учеников на уроке и устроил из этого цирк.
  И парень признался насчёт программы "Виргиния и Астарта". Теперь покраснела учительница, хотя ей за пятьдесят и она видывала всякое.
  - Отговариваешь семиклашек?
  - Ну да! - У них же ни тела, ни дела, одни причитания. Рановато им.
  - В южных странах в таком возрасте выдают замуж, а они-то всего лишь из виргиний в астарты.
  - Наши-то не южные и ещё сильно-сильно недозрелые. Рост, личико, ножки и прочее - сплошная видимость и косметика.
  - Сам знаешь или видел по телеку? - спросила учительница.
  - Как вам сказать, - ответил любимый ученик, - вот, к примеру, на дискотеки в ДК семиклассниц не пускают, а восьмиклассниц - пожалуйста! И среди них уже две-три-четыре давалки, по нашей фене - бывшие виргинии и одна-другая типа астарты, то есть девочки с опытом и гонором. Полдюжины заматерели ещё до восьмого!
  - На них это написано?
  - Те, у которых парни что надо, они для опчества тайна, а вот иные, которые с помелом, тем хвастануть - первейшее дело. И про неё знают все кроме папы с мамой. Ну и опчество в курсях и каждую давалку в список. В газетах и по телеку ни-ни, а так - все в курсе.
  - Это касается только нашего района или заводского тоже? - уточнила учительница. Они с Матвеем давно говорят на языке реальных фактов и математики и на областных олимпиадах всегда в призах. Физика с шестого класса и Матвей уже тогда в лидерах. Поэтому между собой никаких иносказаний, метафор и гипербол.
  - Думаю, из заводского района к нам ходят чаще, чем мы к ним, поэтому выборка не очень представительна.
  - Заводские будут побойчей нашенских, как бы наполовину деревенских?
  - Скорее, так оно и есть. Нашенские сугубо из вредности им чего-то варганят супротив, но по этой части заводские первые.
  - И многих сагитировал остаться в виргиниях?
  - Я не агитировал, а пояснял суть дела про давалок из восьмого класса. На доступном для них языке. Из дюжины кандидаток половина поостереглась и то ладушки! Потом они сами посмотрели на энтих смелых после акции и ко мне никаких претензий: девочки сразу же стали порчеными и их тащили в угол, не спрашивая.
  Учительница была в курсе таких игр, поскольку имела собственный класс с двумя третями девчонок и там вовсю верховодили прямые кандидатки в астарты. И по секрету ей доложили, что Матвей Синельников классный парень и из-за него некоторые девчонки дерутся. Не по-настоящему с фингалами и выбитыми зубами, но с ущербом красе порядочной. Для этой части разборок меж собой достаточно, а позиция над интимным процессом самого Матвея ей нравилась, поэтому в дальнейшем она просто отмечала характер девочек и их надежду на светлого парня, который сделает астартой.
  Будь она на их месте, то нашла бы аргументы в свою пользу, поскольку парень того стоил, но она не они и девичье бельё самыми отчаянными пряталось в подсобке без единого шанса на успех. Что было на виду, подбирал Синельников, а чисто девичьи заначки найдены женщиной, в своё время тоже немножко чудившей.
  - Ну и дурочки же они! - улыбалась физичка, собирая благоухающие девичьи принадлежности, отмечала качество белья из кружка будущих астарт: оно было приличного качества, являло некий сугубо индивидуальный вкус уже сейчас и снимало педагогические претензии к Синельникову: хотят на кукан? - Да ради бога! И ей льстила доверительность парня на таких темах. И после бесчисленных поездок по призовым линиям олимпиад она поняла, что Матвеюшка не только аналитик и теоретик актуальнейшей молодёжной темы, но и обладает завидной практикой.
  Девочки на таких олимпиадах, просмотрах академического толка и просто научных кастингах на него засматривались, он каждой умничке взвешенно и с достоинством отвечал, но никого не выделял и все досуговые симпатии заканчивались жаркими вечеринками дискотек. На них млели от избытка энергетики охранницы очкастых и задастых девочек, которые так и липли к деревенскому хахалю, не скрывавшему: "Со мной, милочка-деточка, не с мамочкой - без шуточек, трахну и в конкурсный лист не загляну!" Кое-кто из самых рисковых девочек уединялся ненадолго и вкушал сумасшедшие поцелуи, руки в самом жарком месте и аромат из штанов, который ни с чем не спутать!
   Но продолжения не следовало и в нирвану тёмной комнаты мальчишек ни одна не попадала, хотя хотелось и туда. После поцелуев - хоть куда!
  Он пробовал отличниц и умниц на вкус и только для статистики и пополнения той самой толстой тетрадки с девичьими типами и характерами. Некоторых даже чуточку раздевал и указывал, чего недостаёт, чтобы ни один парень от снятия пробы не воздержался. Все девочки приехали из дальних краёв и с ними можно всё и безнаказанно, чем он и пользовался.
  Кто-то тайком в эту деревенщину влюблялся, но олимпиады и конкурсы с кастингами проходили за несколько дней и ничего серьёзного возникнуть не успевало. Глядя на него и кавардак в мозгах девочек, которые возвращались из интимного уединения, другие парни тоже утаскивали невинных курсисток в тёмный уголок, но и тут никто не задерживался и ничего волнительного во вторую фазу не переходило.
  Шутил он так или девочек отпугивала поза, но обходилось без драм у девичьих наставниц и к показной досаде у Таиссии Ивановны, что отличницы совершенно не тянут на самом естественном для женщины кастинге. Парни-победители олимпиад в регионах в этом деле выглядели не так фактурно и чаще происходили из городских интеллигентов с соответствующей наследственностью и воспитанием, Синельников единственный настоящий деревенский без натяжек и скидок.
  Ему, разумеется, недоставало системного общения с ровесниками своего уровня и школа организованного ума, которая у городских ребят видна сразу, у него даже не намечалась. Он всё знал в равной мере глубоко и основательно, специализации типа математических или физико-космогонических наворотов с разбегающейся Вселенной он особо не изучал и знал в общих чертах. Но при необходимости вполне мог как заглубиться в любую тему, так и на интеллекте доказать любую теорему элементарной математики, лишь прочитав её формулировку.
  Учительница это проверила и к подобным тестам не возвращалась, полагая, что углубляться в пустопорожние теоретические дебри не стоит. Зато проекты реальных реконструкций кабинета и наглядных пособий из иллюстраций журналов типа "Моделист-конструктор", "Юный техник", "Наука и жизнь" и "Техника молодёжи" становились реалиями умелых рук, выглядели надёжно и она обходилась без услуг школьного электрика, поскольку самоделки Матвея выглядели весьма впечатляюще, действовали исправно. И внешне - красивы! На свалках оборонных заводов чего не бывает и вся электроника физкабинета и городских умельцев родом оттуда. Ну и большая часть его самоделок - это хозяйство соседки Клани, а школьное - уже на досуге.
  Система - это постоянство хаоса разноориентированных единичных векторов и в каждой ойкумене она выглядит особо пахнущей и сильно отдающим личностью своего создателя. С этим у Синельникова гармония давнишняя, опыт практический и проверенный и на таких сборах он в первый же завтрак подходил к раздаточному окошку с сокровенной похвалой и ответным предложением курса мужеско-женской нирваны, который и есть продукт приготовленного кудесницами.
  Он так и говорил: "Кудесницы пиров и душ младых наставниц". Он не походил на тщеславных городских умников и роскошной улыбкой располагал к себе сразу. Именно улыбкой и мужеским шармом, который грамотной и правильной женщине ясен давно. Поэтому они такое пропустить не могли и сразу же приглашали за кулисы производства питания и там-то оно и происходило.
  Как? - Вам так и скажи, но мужчины всегда обожали женщин, а те не могли жить без мужчин, вот и вся недолга. И, как бы общественные нормы и правила ни изолировали дам от мужчин, они даже беременеют от святого духа, создавая тотальные религии. Девочки в научных конторах даже на кухне всегда проверенные и большие, в здешней же все моложе тридцати, а заведующая чуть-чуть до сорока.
  Матвей излагал свой курс и показывал гривастого в штанах, который на каждую пизду являл себя по-особому. Если был правильный просвет между учебно-методическими делами, то кому-то там же и вставлял. И никаких совещаний и дебатов: график намечался, не отходя от кассы, очи дам светлели моментально - такой хуй, девочки, такой хуй!
  Ему готовили отдельно из домашних продуктов и подавали тайком, извлекая, будто цирковые фокусницы на арене, незаметно ото всех. И следили - так ли оно? - Он кивал, если всё так и подходил на раздачу, если нехватало перчику или чего иного. Ебля с большими девочками шла по расписанию, а по вечерам после пробежки по аллеям парка в графике научных олимпийцев была свободная вилка, он приходил на чью-то квартиру и там имел выбор из больших девочек.
  Заведующая отличалась опытом и шармом и ей он воздавал штатно, да так, что дама вопила и извивалась, как молодая, а материлась и вообще на семитских языках. Возвращался Матвей впритык к закрытию корпуса, принимал душ и засыпал под юношеские бредни про девочек, отъёбанных кем-то, но не ими.
  С парнями-олимпийцами он не мог дружить, поскольку сам деревенский и с городскими особо и обсуждать нечего. С девочками-одноклассницами иной коленкор, там чистая физиология незрелых целок, с такими можно и поиграть, глядя роскошное кино, которое у восьмиклассниц и девочек шестого класса как под копирку. Но маленькие агрегаты парней, у многих и не мохнатые и не стоящие гималаями вовсе, это реалии дня и с ними можно обсуждать и не более того. И он, уважая девичье-женское, обсуждал, стараясь иметь деликатность и городской стиль. Иногда переходил на английский и цитировал, к примеру, Джона Донна, которого в школьной программе нет.
  И всё! - Финита ла дольче вита!
  Качественную еблю для гривастого он имел и так под завязку и суетиться с юными целками - не его уровень. Отъёбанная большая девочка давала уйму мужеской экзальтации и гроздья тел на вечерних простынях - картина раблезианская и запоминающаяся. Последняя из гаремного счастия долго не приходила в себя и девочки видели, насколько парень честный. Утром ему шла сугубо релаксационная пайка в компенсацию затрат и он решал задачки быстрее и ярче городских соперников. Но эти вещи выдавал не всегда, поскольку с тщеславием не дружил и честолюбием не отличался.
  Большие девочки - особая гильдия и случайных там бывает, сие Матвей видел по замашкам и уровню фальши, где она ещё допустима и, что их ебут на всю катушку вне дома и семьи, различал сразу. А раз они достойные, то с ними соответственно - хуй под самое сердце, ноги в три струны изгиба, чтобы ей вписаться в фигуру ебли. И вписывались, и спускали облаком Нефертити, и падали в обморок, как невинные монашенки при виде хуя геенного. - Девочки большие и с ними можно всё!
  Согласно общего режима научного симпозия практически везде выдавались две паузы днём и шикарная двухчасовая оргия вечером, так что суеты он не замечал.
  Скрытая конфронтация участников на слётах и олимпиадах отмечалась всегда и тусовка сугубо городских редко принимала парня из деревни. И городские парни его даже подначивали, особо из профессорско-менеджерской среды, к примеру, в последний раз предлагали такое:
  - А давай трахнем Инку Вяземскую на пару, у неё вон какие грудищи, одна тебе, другая мне?
  На что ответ вылетал тут же:
  - Я маленьких девочек не ебу!
  - Это Инка-то маленькая? - воздал удивлённые очи Михаил Семёнович Стефанович из подмосковного Калининграда.
  - А ты что, сам в первачах и на девочках зачах? - сказанное так откровенно и по-уличному грубо домашнего мальчика сбило с толку тут же и он ринулся утверждаться по-донжуановски:
  - Раз тебе слабо, тогда один оприходую! - и по тому, как он говорил, видно, что на Вяземской парень зациклен основательно. Поскольку сия девица Матвею абсолютно безразлична, он кивнул:
  - Попутный хуй в спину и чтоб гонору на три палки кряду!
  И на том история как бы и кончилась, поскольку ни Стефанович, ни Вяземская его никак не касались и ни на одном семинаре не пересекались: и парень и девушка уже сейчас были узкими и почти готовыми специалистами в науке, поскольку приписаны к секциям местных учёных контор, а Матвей типичный провинциал-широкополосник.
  На следующий день назначен общий сбор полутора сотен умников и умниц с вручением наград, дипломов, запечатанных конвертов школам и прочее интересное и деловое, а вечером дискотека. Синельников давно забыл о Вяземской и Мишане и, сытый после свидания в служебке заведующей столовой, развлекался в игротеке футболом и хоккеем, которые в особом ходу у будущих физиков и математиков из-за сугубо математических кодов везения и удачи: после забитого гола алгоритм программы менялся и прежним способом гол не забить, надо думать и подбирать другие варианты. Очень интересная и мозгозатратная хреновина и он там провёл остаток вечера.
  Потом вечерняя пробежка и свидание с полным комплектом больших девочек, пришедших попрощаться в нарядах и прочем экзотическом. Он, ясное дело, задержался, свидетельствуя каждой её исключительность и понятливые девочки снабдили ключиком от бокового входа, через который доставляли продукты. Поэтому он их пользовал, пока не отключалась последняя.
  Старшая дама, как правило, к тому времени от изумления отходила и в роли супружницы провожала Матвеюшку до спального корпуса. Говорили будто близки сто лет, хотя по возрасту она ему мамочка. В этот раз она не стала торопиться с отходом и провожанием, поскольку всё внутри противилось этой невозможной хрени - разлуке с юным божеством. Для них он таким и был. Но существом близким и понятным.
  Чуя тягу женщины к интимностям даже в таком состоянии, он спросил:
  - Тая, всё хотел узнать, да уходило из головы, про вас, красоток от общепита, можно об этом?
  - Валяй, милок, тебе всё можно, - улыбнулась она, понимая подноготную, этим многие озадачивались.
  - Я в пансионатах академических бываю в году 2-3 раза, всякие они, но ваш особенный: на раздачу выйдешь и тут же встаёт: и красотки, и без белья! Заглядывай - не хочу, трогай - не опасайся! А ты и вообще Клеопатра академическая, - сказал он, не отпуская руки с бедра, круглого и манкого.
  Уважительность парня располагала к откровенности и она выдала служебную тайну пансионатской столовой:
  - А нас вот так придирчиво подбирали издавна, ещё академик один так завёл, чтобы ему на ночь одну или две девочки, да ебучих, да красоток, чтобы вставал сразу и до утра они держали 5-7 палок! Ясное дело, к тому и питание особое нужно, и травки с кореньями разные, короче, особисты тоже шороху навели и у нас никто с тех пор домой продуктов не таскает.
  - А сам-то академик, как - здоровый или на таблетках? - спросил Матвей. Деревенский парень городских баек и мифов не знает и всё ему истина во плоти.
  - Песок не сыпался, но и не ахти какой атлет, только по ебле - дока и наркоман, иногда в обед кого-то прихватит на кухне, вроде пробы пизды, чтобы знать про вечер и ночь, так часа по три-четыре девочку не отпускает. Она и с ним хуеет до опизденения, но и сам-то хорош: ебёт ого-го как! Наши смотрят и только простынки меняют и коктейли здоровья подливают.
  Редкостный мужик был, теперь таких нет.
  - Академик-ёбарь! - Ни фига себе! - сказал парень, руку оттуда так и не убравший. И рассказ от Таечки его возбудил по-новой. Хоть в те годы ебли не её, но гордость за свою махонькую ойкумену он почуял отчётливо.
  - С тех пор мы тут, как в ансамбле "Берёзка": ни лишнего веса, ни мужиков на стороне! - Проверяют каждый месяц.
  - А про нас некому доложить майору Пронину? - улыбнулся он, намекая на мультяшного персонажа, который переиграл весь капиталистический мир шпионов.
  - Он у нас в чине старлея и за ним Дашутка присматривает.
  - Которая на вторых блюдах стоит?
  - Она самая.
  - И как эти приглядки смотрятся со стороны?
  - Он женат, она незамужем и её карта типа дамы против десятки.
  - И это всё, негодница, что-то скрываешь, никак? - уловил он лукавство, чуя его по вибрации тела, желающего продолжения бала.
  - Про тебя он ни сном ни духом не знает, так что тут мы в курсе и своих не выдаём, но между нами: твоя музыка пришлась по душе всем. Таким уродился или как?
  - Наверное и родился и стал, так честнее. Были учителки - таких не бывает, но они есть и с этого началось всё. Остальное я сам.
  - Гривастый хочет ко мне, - углядела она желанное и он не устоял.
  Времени вагон!
  Потом на правах начальницы она узурпировала мужика и не отпускала, чая обычного общения. У неё дочь уже замужем и родила, но не очень удачно вышла, внученька от того тоже страдала и подложить кровинушку Ниночку Матвеюшке, чтоб он ей как следует всё прочистил, она не успела, о том и говорили. Парень о роли секса в мировой культуре знал порядком и сказал заебательской мамочке:
  - У нас с тобой вышло сразу и менее двух раз в день не бывало. - расскажи ей и покажи себя. Тебя заебической хватит вполне.
  - Прямо сейчас и зайти?
  - Конечно, ты опизденеть какая вкусная!
  - Тогда "на посошок"! - мужик выдавал приемлемую порцию сокровений и женщина полетела учить свою дочь ебле с правильным хуем.
  Ночь - тому самая пора!
  А студент заебической жизни едва доплёлся до своего кампуса и в постель рухнул уже спящим. Ему редко снились фрагменты минувших свиданий и дамы в земных реалиях, но фантастические ароматы, костюмы и сюжеты - всегда. И реальная ебля в самых затейливых нюансах всё это цементировала, так что никаких тёмных пятен на солнце любови и бермудских треугольников там не бывало никогда.
  На этот раз пары часов восстановиться ему хватило и на последнем завтраке Матвей убедился, что Вяземская ночью тоже не спала, однако подмосковному кобелю так и не дала, к тому же и разозлилась на Мишаню за что-то этакое.
  Вот тогда-то он и увидел настоящее лицо Инночки Вяземской. - Распалённое и страстное! - Ясное дело, Мишаня жал не на те клавиши и вместо вскрытия целки получил по мордасам. По лживым и подлым мордасам. - Инночка влепила пощёчину публично и невзирая на полный зал публики!
  И Синельников решил правилам научных конгрессов изменить и несчастную виргинию сделать действующей астартой.
  Он ничем не рисковал, поскольку любая неяркая девочка, уступив из интереса, потом еблась отменно. Решение и план охмурения упрямой и ставшей желанной виргинии вышли экспромтом.
  Когда на завтраке он убирал посуду со стола, то подгадал подойти к приёмному окошку вместе с Вяземской и тут же притормозил её побег из ненавистной столовой и сцены с тупым Мишаней:
  - Инна Васильевна, можно вас на минутку? - она уже градусы напряжения в пике проявления сбросила, энергетика шла по нисходящей экспоненте и девушка обернулась:
  - Что-то не так или хотите присоединиться к этому мудаку?
  Но выучка Синельникова по этой части была основательной и он широко улыбнулся, "не заметил" раздражения и настоял на её очаровании, которое не всякому тупице доступно:
  - Вы, юная городская леди, настолько прелестны во гневе, что так и хочется продлить счастье зрить ваши очи и горячие ланиты. - Просто любоваться и всё! Давайте пройдём на аллею с синими ёлками и я досмотрю классное кино: "Инна Васильевна гневается".
  Азарт девушки шёл по гаснущей линии и на аллее она была лишь серенькой городской девицей, удостоенной внимания деревенского отличника. Пока она одевалась в гардеробе он, ясное дело, поухаживал и попутно кое- что в ней включил, а что-то приглушил, чтоб не фонтанировало зря. И уже после этого на улице не стал тянуть кота за хвост, сразу же заглянув в её очи, как будто знаком целую вечность и имел ейные прелести многажды с её активным участием.
  Девочка, которую домогаются так настойчиво, не может не проникнуться аргументами соблазнителя, ну, не может и всё! - Или она отдаётся ему, или она не женщина, вот так и никак иначе!
  Матвей оценил правильную реакцию девушки на себя и сказал:
  - Инночка, милая девочка, ты можешь взмахнуть крылом и уехать на ближайшем автобусе. И в твоей жизни не переменится ни-че-го! - А можешь остаться со мной и я гарантирую поебон по полной программе. В постели с хрустящими простынками и без единого свидетеля: соседи уехали и вариантов для игры в "папу и маму" будет тьма-тьмущая. Свет можно выключить, а можно врубить всё и ебстись при полной иллюминации, поверь - кайф опиздинительный! В итоге твоя жизнь обретёт настоящий аромат и тона счастливой жизни мужиков с правильным хуем, ебущих женщин с правильной пиздой. - Как тебе альтернатива?
  Инночка про игрушки парня с большими девочками из столовой не в курсе совершенно и думала ровно две секунды, пока не подняла глаза на деревенского парня и не убедилась, что тот не шутит. - После идиотской ночи с Мишаней и такая удача!
  И про правильные хуй с пиздой она как бы "не услышала". Но именно это и взволновало.
  - Сдвинем кровати и устроим научный полигон? - предложила она первое пришедшее на ум, что звучало прилично, хотя насчёт поебона зацепило сильно и сразу куда надо.
  - Как угодно вашей пизде и заднице! - ответил он и сомнения у Вяземской исчезли как физическая категория. Тон и выражение лица деревенского гения выражали уверенность в себе и не маялись от рефлексии, болезни всех городских умников. Она этим тоже больна и не знала лекарства. Однако он взял её за руку и сказал:
  - Юная леди, вы в надёжных руках. - Взгляните вниз! - и она увидела оттопыренные штаны, тут сомнениям и конец:
  - Хорошо, только скажу своим, чтобы не ждали.
  Через минуту после разбора вещей из общей кучи она шагала с Синельниковым к спальному корпусу номер семь и считала себя на свидании. Матвей нёс её сумку с вещами и катил солидных размеров чудо-ридикюль, определитель наших туристов на западе. Нёс легко, катил привычно и она по-городскому взяла его под руку. В лифте он подбадривающе улыбнулся в зеркало и легонечко прижал к себе. От него исходила такая сила, что она чуть не умерла от непривычного жара и его ладони на заднице: бельё моментально вспыхнуло и обожгло кожу, когда лифт остановился на нужном этаже, он руку убрал и задница тут же остыла.
  В прихожке большого номера на троих она задержалась, чтобы привести себя в порядок, поскольку такое свидание в её жизни первое.
  И нарисовала на себе первый попавшийся образ. - Пан или пропал! - так бают о таком в народе.
  - Ого! - удивился переменам Матвей, - да вы, Инна свет Васильевна, хороши до онемения в чреслах!
  С ней никогда о таком и так не говорили и из неё вылетело:
  - Немые чресла, это как? - и тут же увидела контур восставшего могущества через одежду. Он его только подчеркнул движением руки и она всё оценила.
  Будто и еблась давно и видывала всякое.
  Матвей тут же принялся за дело. Это был мужчина, знающий в женщине всё: по его касаниям она это различила сразу, поскольку не было ничего лишнего и завирального, что у Мишани аж зашкаливало. И чуть прикрытые ресницы парня говорят, что будут обожать, а не насмехаться.
  Оба учились в десятом классе и девочек на физкультуре наблюдали в их естественнном виде и дорогое бельё под спортивным костюмом ничего телу добавить или убавить не могло. Хорошенькое личико и умные глаза - вот и все прелести Вяземской, остальное же, как говорят платные танцоры, находится в стадии формирования. Но бельё и парфюм она не игнорировала, поэтому на дискотеках во время "медляков" её приглашали и сканировали пространство под одеждой. Однако во второй раз никто не звал.
  Поэтому к атаке Мишани она была готова хорошо и щенячье-пацанячье "выебать суку Вяземскую" никак не укрывалось словесным потоком про глазки, стан и задницу. И она не выдержала суесловия, хотя понимала, что речь о банальном - одной палке ебли, а там, юный мальчик, не ваша печаль!
  И на дискотеке Инночка Вяземская поначалу Мишане не сильно противилась, понимая и банальность словесной шелухи и собственные шансы среди фигуристых девочек. Но что-то в нём в последний момент не понравилось, терпение лопнуло и она въехала ухажору по лицу. И кое-что в свой адрес услышала тут же. И, естественно, ответила. Потом они разбежались по номерам и свидетелей тому не было.
  Утром Мишаня пристал по-новой, явив себя уёбищем необучаемым и она врезала вторично, уже чисто символически, как в театре средней руки, но публично. Поэтому её удивило, что Синельников подноготную истории с неудачным соблазнением и дурацкой ночью вычислил. А предложение капитальной ебли здесь и сейчас и вообще повергло в шок: самый крутой парень и с такой серенькой мышкой!
  Но это простая ремарка к предстоящему.
  Собственно свидание началось сразу же после её согласия, возбуждение парня передалось в полной мере и самом широком спектре: он осматривал её сокровища и планировал грандиозную еблю. - Куда нажимать, чего не касаться, что лелеять, а на чём ездить, как на сивке бурке. У неё аж дух захватывало от его взглядов и редких слов, где всё по-настоящему, просто и грубо, как в порнофильмах. Но в таких фильмах редко показывают преамбулу в прихожке, где женщина делает последние штрихи своему портрету.
  И ей понравилась его реакция на подправленную себя.
  Она взглянула в зеркало, закрыла глаза и воспроизвела прежнюю Инку Вяземскую - небо и земля!
   Потом он неспешно раздевал, ни одна точка и квадратик тела внимания не избежали и возбуждение нарастало лавинообразно.
  Ну и главное - она хотела!
  До боли в суставах и рези между ног.
  Он только взглянул и она кивнула, ожидая алкание первой фазы и оно случилось. Вся нижняя часть тела ей принадлежать перестала и она даже не соображала, что делает он и как отвечает она. И ведь она отвечала, по-полной программе, как он и обещал, совращая! Теперь она поняла, что себя не знает совершенно, а этот мужик в ней соображает, как настоящий профи, чуя и понимая даже несказанное.
  Пизда ещё вся в целках, а уже потекла, готовя парадную встречу конных гусар. В этот момент хуй легко вошёл между губ и она проглотила его на автомате, включив подсознание. И он с первого же движения другой рукой попал чуть не в основание женского существа - нижний треугольник.
  Он её хвалил, чуть грубовато, но иначе и быть не могло: они незнакомы и у них банальная ебля! И в этой опиздинительной преамбуле она женщина по-настоящему. Он не дал и минуты передышки и вновь переключился на пизду. Он так её называл и Инна легко согласилась, поскольку вагина, фолликулы, фаллос и прочее - слишком сухо для этого дела и по-научному. Когда он перед этим вылизывал её девичий холмик, она умирала, теперь же стала опытной коброй и могла управлять многим. Увлекшись самоощущениями, она слияния тел и разрыва плевы даже не ощутила, поскольку до этого основательно познакомилась с конём и шёлковым покрывалом упругой залупы. Он давал пообщаться с живым существом, отзывающимся на слова и прикосновения с поглаживанием. Ну и аромат, - он исходил и исходил! Ей хотелось вкушения и соединения уже на все оставшиеся силы.
   Расставание с виргинией вышло чуточку болезненным, поскольку он одновременно пальцами сильно зажал кончики сосочков и приятное совпало с неприятным, смешавшись в сладкой пропорции. И уже вскоре Инна увлеклась и стала женщиной, ебущейся с мужчиной.
  Умница хороша в любом случае, а в подобном и вообще победительница грантов на красоту и обаяние.
  Она получила обещанное по-полной программе и весь список удовольствий. И потом, уже без сил привалившись к нему, спросила:
  - После всего с тобой, как быть мне? - Ты же не будешь ездить на свидания через всю центральную Рашу?
  - Так хочется свиданий?
  - Разумеется! Ты во мне первый и всё время и везде было горячо и приятно - такое в жизни бывает нечасто. Я читала, что вскрывателей плевы вспоминают без восторга: стала женщиной и всё. - Мне же хочетсся ещё и ещё! - И тебя во мне и себя стенающей.
  - Признаюсь, Инка, с тобой вышло простое дело и никаких тайн: это твоя пизда такая особенная. Венчик там классный и внутри всё охуеть, как совершенно! Туда так и хочется забраться и вместе с тобой чуток похулиганить.
  - Забава для двоих?
  - Конечно! - Одному этого не устроить: нужна партнёрша, ты ею и была. Я только снял предохранитель и запустил движок, остальное пизда сделала сама! Она уже готова к настоящей ебле и с сожалением смотрит на остальное тело. Пизда у тебя, Инка, охуительная!
  - Это органическое или как?
  - Как цвет глаз или изгиб талии, с одной стороны - врождённое, с другой - куча хлопот и забот. Я догадывался, что она хороша, но не думал, что настолько.
  - И что подвигло на проверочный опыт?
  - Твоя размолвка с Мишаней! - Будь ты простенькой давалкой, без сильного влияния пизды, то его дурацких претензий "не заметила" бы и поблагодарила за труды. А ты дала по морде и вскипела. Такое бывает только с пиздой, которая имеет солидное внутреннее достоинство. - Она у тебя голова!
  - Пожалуй, Матвейчик, ты прав - я этими делами в себе не командую и что ей взбредёт через минуту даже не догадываюсь. Вот она-то и свела нас. - Что скажешь - это случай или скрытая судьба, которая твоему и моему подсознанию вроде управляющего файла?
  - И то и другое. Мы ведь не на эскалаторе познакомились, а намного раньше, а наши внутренние сути успели друг друга рассмотреть, а потом и моя шепнула - выеби девочку, мы уже сговорились! - гостья кивнула, соглашаясь и он продолжил: - Ты учти - умных мужиков, как и незашоренных женщин: раз-два и обчёлся! Умных ёбарей тоже немного. Наше тебе как, легло в душу и пизде по нраву или ещё - нет?
  - Ах-х-у-еть! - просто выразила обуревающее и с ног сшибающее она и, прикрыв очи, прильнула к нему.
  И акустический диалог стал на паузу, отдавшись физиологии, которая неожиданно взяла верх и юная леди насадилась на огненную пушку сама и скачки по прерии продолжились, пока девичий запал не сошёл на нет.
  Пронзённая и залитая магмой, она не отлипала долго и шептала такую матершину, которую даже от больших девочек Матвей слыхивал не часто. И он уважительно её приголубил, а потом нежно поцеловал в губочки. А она спросила:
  - Так что там про наши сути и меня в частности? - он улыбнулся юной и опиздинительной гениальности девочки и молвил:
  - Иннка, ты чудо!
  - Но это только с тобой! Мишаню и прочих мудаков мне и видеть противно, а теперь я иная, типа иностранки в стране недоумков с языками вместо хуёв. - Ты же вскрывал не меня первую и как мне с ними быть?
  - Инка, всякая целка оченнно гордая и дать другому не такому желанному - ни в какую! Однако без ебли ей теперь никак. Ровесников ей не надо, да и они не тебя ищут, ведь так?
  Она кивнула:
  - Я её понимаю и не стану перечить.
  - Поэтому сделай так: выбери из папиных знакомых достойного мужика со стоячим хуем, семьёй и детками и ебись с ним втихую. Пизда сама по себе и ей шибко не перечь, а умные и сердечные дела на другой планете. Так будет год-три-пять, а потом что-то и подвернётся или замуж позовут.
  И юная женщина оценивающе легла взглядом на первого мужчину. И не отрывалась, пока не произнесла:
  - Я вот что подумала. - Мы сошлись легко и безо всякой предыстории, как бы с чистого листа и оказалось, что между нами нет ничего неправильного. Ты классный мужчина и мне не хочется расставания на вокзале. У нас есть целый день и ночь! Дома ждут завтра-послезатра, будто я заехала к бабушке. Она не выдаст. - А что у тебя?
  Таисия Ивановна оставила его одного, а сама отправилась к маме, та сильно хворала и суровую зиму с резкими градиентами солнечной активности могла не перенести, поэтому у них с Матюшей договор, что он везде и всё сам и лишь при самой крайней нужде звонит ей, чтобы выезжала. Однако нужды не возникало, поскольку он давно взрослый парень и всё сам.
  И Матвей кивнул Инночке. Сутки с ровесницей, которая с твоей помощью расстаётся с виргинией - удовольствие сладкое и учительница ещё денёк провела с мамой.
  Досуг с роскошной еблей в профилактории РАН девушка и парень провели от души и ни в чём себе не отказывали. Если бы у него был хоть какой-то телефон, они бы дружили и дальше, названивая, как это водилось в таких компаниях, но серьмяжное бытие в ойкумене Синельникова иное и писем он не писал, телеграммами, чтобы из вежливости, не баловался и на телефон межгорода на почте не бегал: уехал и уехал!
  Он усадил Инну в автобус и та исчезла навсегда. Оба понимали жизнь такой, какая она есть.
  
  А тут и Таиссия Ивановна подъехала. Весьма довольный финалом учебных сборов, Матюша показал учительнице солидную пачку методичек и заданий, которыми обзавёлся на учебном форуме. И приложил запечатанный пакет с характеристиками учителей, которые вели курсы и семинары. Там были эксклюзивные замечания научных авторитетов и назначены они для специального пользования и учительница не стала его открывать, сию приятную миссию отложив до приезда домой. Главное же она знала и так: Синельников набрал больше 90 баллов по текущим работам и попал в список кандидатов для заинтересованных вузов с ведущим мехматом на зачисление в первую очередь. Проходной для МФТИ - 85, МГУ - 86, МИФИ - 82, МВТУ им. Баумана - 84.
  Учиться ещё полтора года, а он уже в списке лучших! Практически любая кафедра столичных мехматов хотела его в студенты и ей ни к чему натаскивания по узким отраслям науки, поскольку главное в этом деле: мозги и трудолюбие. И то и другое есть, так что: "Вэл кам, мистер Синельников, в научную компанию!"
  Ну и по негласному шу-шу-шу на кафедре олимпиоников Матюша оказался самым желанным парнем для девочек физического потока. - 20 девочек и 20 мальчиков из десятых классов, из которых только Матвей не городской и именно он в фаворе! Между собой парни и девочки из этих тусовок перезванивались свободно и удалённости в сотни и тысячи вёрст не замечали, с Синельниковым картина другая: живёт в деревне, где телефонов нет, а мобильники не всем по карману. И получалось, что с ним можно общаться только вот так: на слётах, олимпиадах и прочих смотрах талантов.
  Про Инну он учительнице и слова не выдал и она даже не подумала, что тот нарушил правило не трогать умных девочек и впервые по-мужески отоварил горожанку. Инночка в этом отношении не была супер-стар и для Матюши стала очередной целкой, которая имела продолжение файла: палка и слёзки после всего больше трёх раз.
  Однако чуть позже женский аромат на Матюше учительница учуяла и всё вычислила: дама одна, гостиница на пересменке пустая и секс с прочими интимностями по самые мужеские помидоры. Около часа назад дама уехала, а в очах парня ни тоски, ни вожделения. - Хорошо-то как!
  Она отметила командировку в секретариате и выслушала похвалу за парня с мозгами Ломоносова. Но она с ними имела сугубо практические дела и только чуточку подправляла уже готовое и врождённое.
  - В офисе среди всей городской молодёжи тебя отметили, молодец, не выдал и везде за меня расписался, мол, Таисия Ивановна сейчас подъедет, опоздала на электричку и так каждый раз и с чистыми глазами: опоздала опять, ведь со всеми бывает?
  - А что за меня переживать за дверью - чай не маленький! - Сам с усам.
   И учительница кивнула, соглашаясь с его простотой и здравыми аргументами. С парнями легче и проще, чем с девочками и девичьи проблемы всегда аукаются учителям и воспитателям.
  Ехать домой пришлось прямым автобусом, это не так долго и они на правах давних знакомых обсуждали мировые и научные проблемы до самого автовокзала в Старгороде. А потом Таисия Ивановна оставила Матвея дома на чай-кофе-какао и он приобщился к ценностям провинциального бомонда. Вся педагогическая каста избранных явилась к ней домой, тем самым засвидетельствовав почтение и высший ранг.
  Всё-таки Таисия Ивановна педагог заслуженный и городское сообщество древнейшей корпорации почитало ценности настоящие и нетленные. Отчёт о поездке на научную базу регионального центра науки выслушали в подробностях и сравнили нашенское со столичным. Как ни крути, но Синельников хорош сам по себе и без городских наворотов типа сталинских архитектурных излишеств. Про рафинированных мальчиков и девочек от науки тоже спрашивали и Матвей особо не отпирался - нашенские вкуснее!
  И умные гости сообразили про перевёрнутую ценность: употребил, сравнил, отвернулся.
  Если историю с Вяземской перевести на этот язык, то в случае превосходства горожанки над деревенским умником Таисия Ивановна имела бы личное знакомство с юной физико-математичкой и они бы поехали к ней домой убеждать родителей в необходимости творческого обмена юных талантов в самых низах. Раз девочку учительнице даже не показали, значит нашенское лучше!
  Региональный политес был общим для всех и поведение Матвея одобрили, поскольку другие таланты из городских обитателей кроме стандартных грамот ничего такого не привозили. А тут целая пачка рекомендаций от академиков российской науки. Проходной в МФТИ, МГУ, ЛГУ и Бауманке ниже 88 баллов, а него 93. Вот вам и деревня!
  И Таисия Ивановна, хорошенечко подумав, мобилизовала родных и знакомых и перетащила диванчик из домашней прихожки в препараторскую физкабинета, дав полный карт-бланш своему любимцу. Они теперь на дополнительных занятиях сидели на диванчике, распивали энергетические чаи и решали задачи на эрудицию. У Матвея с интуицией и прежде проблем не было, но специальные упражнения и задачки эту его субстанцию хорошо подкрепили. Иногда она его оставляла одного что-то додумывать и доделывать, сама же уходила домой. Она кивала напоследок и говорила:
  - Бай-бай, Матюша! - Не забудь закрыть форточку и выключить вентиляцию.
  Это следует понимать, что Матвей имел собственный сугубо мужеский угол и при случае мог играть с приятельницами в "учителя и ученицу" до самого утра. Для некоторых девочек опыты с электричеством от шипящей плексиглассовой вертушки и разрядных шариков давно стали вроде наркотика. Матвей это понял сразу, оценил правильно, но не оставил в кабинете ни единого следа, не путая настоящую дружбу с развлечениями: с Таисией Ивановной дружба!
  
  
   5 Соседка Кланя
  
  Гениальная самогонщица была не то, чтобы красоткой, но женщиной в добром теле с привычными пропорциями труженицы села и приятным улыбчивым лицом. При таком большом хозяйстве и правильном отношении к нему на теле складок не бывает и без городских воздержаний и диетических рационов. Насчёт очарования своей улыбки она в курсе дела и каталась на этой вещице умело и без елея, присущего дамам ущербным. С достоинством у неё полная гармония и сугубо деревенские манеры венчали эксклюзивную репутацию женщины, занятую полезным, но нелицензионным бизнесом. То есть, право пользования этой штуковиной имелось, а вот разбираться с налогами и прочей ахинеей даме с незаконченным средним было не по силам и она платила минимум, будто для домашнего пользования, то есть, семье, соседям и хорошим знакомым. И все довольны! Однако заботы по дому с большим хозяйством практически без мужа силы таки подтачивали и хондрозы уже стучались во все слабые места. Ну и это деревня, там неудобств полно, а противоядий так и не придумали!
  Отсюда и скрип, и охи, и боль в пояснице. Поскольку Матвей был соседом наблюдательным, а настоящим мужчиной стал в четырнадцать с небольшим, то корень проблем знал с первых извинительных неулыбок ещё в седьмом классе. Ну и помощь маме одноклассницы - дело привычное и правильное, то есть, дрова из лесу и распиловка лежат на нём, чурки в поленья тоже, а девочки только укладывают в поленницу под крышей: и сохнут, и проветриваются, и брать удобно. Его поленница была рядышком и всё про соседей ему видно и так. Поскольку Матвей был наблюдательным мужчиной, то корень проблем угадывал с первых неулыбок ещё на волне первых восторгов с Таней и Томочкой. Ну и помощь маме соседки-одноклассницы - дело правильное и добрососедское.
  Эта помощь складывалась легко и давно, он уже в пятом классе взял в руки косу сразу и по делу и в шестом с нею на луговинах выглядел вполне прилично, так что на всякие "помощи", которые в деревнях ещё в ходу, отзывался охотно и просто для характера и укрепления натуры. Он из ровесников единственный, кто занимался спортом серьёзно и "физика" летом - это тренерская задача типа предсезонки, когда надо набрать сотни километров кроссов, тысячи приседаний, отжиманий, виса на одной руке и прочего. Опрокидывание бадьи с отстоем и прочая атлетика на домашнем дворе - дело мужицкое и женщине оно не с руки, поэтому он сразу же сказал, что сие на нём. Иногда он забывал об этом и в паузах на всякие размышления вспоминал, приходилось с повинной головой идти на соседский двор и впрягаться самому, освобождая женщину от чуждого её сути. Та уважительно принимала мужеское внимание и смотрела на парня совсем не по-матерински.
  Ясное дело, проблемы тёть Клани со здоровьем есть тайна и про них никогда и никому! Ну и махонькая деталь - ей только что стукнуло 38 годочков, кто ж в такие годы не ебётся? - Она тоже еблась, но по страсти улетая, не убереглась и вот они - болячки.
  Сосед об этом не очень в курсе и больше склонен к природе естественной: у печи и по хозяйству не убереглась, хондрозы - всегда от перенапряга, неосторожности и простуд! - Выскочила без шубы на сквозняк, думала мигом, а задержалась - вот и хватанула!
  А ебля - она так, сбоку и никаких к делу касательств!
  В этом презумпция невиновности прежде всего. И вот правильная минутка выискалась, в избе никого, сама чуточку уставшая и с ним за компанию за самоваром с плюшкой и вареньицем.
  - Тёть Клань, может болячку как следует осмотрим, а?
  - И тогда никакого скрипа?
  - Потом - да, а сразу только диагноз, кто знает, что у вас. Вдруг я ошибся.
  Матвей взглянул на соседку по-особому, как он полагал, мужицким взглядом, этим Матвей гарантировал безопасность лечебного контакта. Дело в репутации женщины - в деревне вещь принципиальная. То есть, не только исцеление, но и сам факт специфического женского недуга для посторонних - информация полностью недоступная! И женщина его здравомыслие оценила сразу, поскольку знала с пелёнок.
  И они перешли к делу, то есть, что предстоит. Надо найти место неправильного сцепа, разогреть, расшевелить и вернуть подвижность самого хрящика. Путём предварительного осмотра и прощупывания позвоночного столба внизу тела он и уразумеет свою задачу.
  Что Матвей тут же и показал. Оба за столом и напротив друг друга, глаза парня - само внимание, а женское лицо - само понимание.
  Это на приёме у врача и мануала всё по нормативам: кабинет, доктор, топчан, занавеска, всякие принадлежности на столах и медсестра на побегушках, а в деревенском доме с самой-то хозяйкой - ого-го какие нюансы!
  - Начнём, пожалуй, - сказал Матвей, - сначала я вас, тёть Клань, просто осмотрю и прикину, что и как, а там и к делу. Кофту и чуни долой, остальное пусть пока будет!
  Она легла на диван во всём домашнем, а он прошёлся по суставным и позвоночным узлам сверху донизу, наблюдая реакцию женщины. Она охала и вздыхала, стараясь особо не пугать домашнего костоправа. Плечевые хондрозы её миновали, а поясничные - вот они, в полной красе и недужности. Ещё на предварительной стадии осмотра поясничная часть обозначила себя однозначно и он занялся только ею.
  Случай тёти Клавы оказался типическим и в книжке изображён в самых разных экспликациях тела и подробно описан с номерами каждой операции и эффекта от предыдущей. Разглядывая тело и сравнивая с картинками, он отметил очевидное сходство реалий у соседки с образцами операций на картинках. Поэтому легко выбрал свой манёвр. Вероятный сценарий он выучил наизусть и отрепетировал на берёзовой колоде во дворе, размеры у неё в обхвате, как и у тёти Клавы и ворочать её на репетициях так же непросто. Оценив всё вместе, он отошёл окну и дал соседке время из неудобной позы выбраться и лишней стыдливостью не светиться.
  - Тёть Клань, в целом мне ясно, у вас спеклись несколько хрящиков и мы будем их разделять.
  Сказав служебную преамбулу, Матвей дождался скрипучих перемещений соседки с постели, указал на книгу с закладками и собственные рабочие схемы, что и как надо делать. Большое дело начинается с правильной беседы, а в деревне так это и за столом непременно, ну и чай-кофе-какао по-деревенски они продолжили.
  Такое начало располагает всегда, не переменилось и теперь. Она подсела поближе, теперь с ним рядышком, обдала собственным женским, отметила эффект и лишь после этого пролистала книгу по закладкам и оценила цену вопроса: книга дорогущая и сосед ею заинтересовался неспроста. - Схемы красивые, сделаны на совесть и женщина, ценящая прекрасное изначально, сразу же прониклась доверием.
  Ну и к правильным книгам Матвеюшка привык, дома-то у них цельная библиотека! Мама, поди, учительница. А папа был инженером на автобазе и умер от банальной простуды, просто никому не сказал сразу, а потом было поздно, царство ему небесное!
  Так что Матюше она доверяла полностью и по дружбе с дочерью видела светлое и чистое, чего у мужиков нет никогда и ни у кого. А похвалы насчёт пирогов и ароматной заварки к чаю от Матвея всегда звучали искренне, поскольку тот имел на этот счёт абсолютный вкус и меру соли, перца, лакомости и сласти выдавал без ошибки.
  В общем, доверие он вызывал, а основательность во всём мужеском подвигала и на риск с массажем надоевшей болячки. Всякие примочки и бабьи затеи она перепробовала и без толку, может, с мужеским вариантом выйдет лучше?
  На картинке нарисована женщина без одежды с привычными контурами и реалиями тела и руки мужика на ней в разных позициях исцеления. И так и эдак он на ней, руки-ноги выворачивает, яко тростину гнёт, а руки-то постоянно возле пизды или груди, то одна, то обе. А это, что ни скажи - ебля! Только хуя там нет!
  Однако в итоге - исцеление. Про хуй только подумала, как внутри и защемило. - Нельзя бабе недужничать, кончается оно очень худо!
  А вот и он, соседушка заботливый, так что хер на них на всех и с богом к исцелению!
  Женщина долго соображала, как бы это обустроить получше и придумала поручение для дочери, чтобы та не маячила перед глазами при деликатном, не для её очей, деле. Услав по делам насчёт сена в соседнюю деревню, что не менее полутора-двух часов, она взглянула на тикающие ходики: доить корову, кормить свиней нескоро, в продлёнку за младшенькой тоже порядком. И, оценив всё как следует, она сказала:
  - Где потчеваться будем?
  - В книжке указано, что на постели, основное положение лежачее, но есть всякие вращения, подъёмы и прочая гимнастика, как в школе когда-то. Поэтому и подход с трёх сторон.
  - Придётся кровать двигать, подсобишь? - Матвей кивнул и процесс начался.
  Раздевать тётю Клаву пришлось полностью, поскольку по регламенту надо трепать тело сзади и спереди от шеи до пяточек, не через шелка и ситец всё это? Со скрипом и охами она снимала то одно, то другое, то стыдясь, то шутя и подставляясь его очам. - То ли сын, то ли мужик, с которым вскоре и ебаться? Поскольку с обонянием у неё полная гармония, то реакцию на себя она ощутила и это облегчило дальнейшее: такой пахучий сейчас, при нужде сам догадается, уложит, выебет и не охнет!
  Сразу и полегчало, поскольку с Матеюшкой-мужиком и она стенающая баба, а не болящая колода. Осознав это в полной мере, она опустилась на кровать, приняла стартовое положение лицом вниз, ноги врозь и сказала:
  - Меня и муж такой не видывал! - однако Матвей погружён в важное дело лечебной программы и сигналы от коня гривастого по-барабану. Он оценил тело с позиций технологии массажа и каких-то неведомых вещей на женщине не отметил: всё по анатомическому атласу и ничего лишнего. Пошевелил тело туда-сюда, применяясь с подходами, чуть согнул ноги дамы в коленях и сравнил с картинкой. - Складки и прочие дамские округлости там тоже приведены с указаниями возрастных дел. Тело у неё правильное и лишнего нет нигде, так что ничего мешающего делу. Ну, а факт обнажённой женщины для него давно рутинный и ничего нового, поэтому не сразу встал тот, который в штанах. Он убедительно, как бы по-мужески, ещё разик всё дамское оценил и к делу.
  Без чулок и белья женщина выглядела академической картинкой и он одобрительно прошёлся по нему вокруг, как бы с веничком в парилке, разгоняя дух и располагая к нирване. Это дело с разогретым в печи влажным полотенцем с секретными добавками вышло по евонному, дама от ароматов клевера и запретного эликсира слегка покраснела и потеплела. Такой её точно никто не видывал и интимное смущение юный мануал оценил по-достоинству:
  - Так я, тёть Клава, про вашенские, ух какие, прелести никому! - истово заверил Матвей и принялся за первое настоящее мужеское, которое не знакомая до тонкостей ебля, а исцеление тела, дабы с ним можно делать хоть что!
  И оно поёт и пляшет, а не скрипит и не гнётся.
  Он сначала подглядывал в книгу, сверяясь и повторяя порядок движений и точки нажатия, но вскоре освоил точки приложения и ритм и уверенно шуровал по соседке, согласно регламента, никуда не подглядывая, а исходя из реакции женщины на его рукоприкладство.
  Если до тела дошло и оно что-то суропило в ответ - один ход, а ежели - тишина, как у Высоцкого - уже другая песня. И в ход шли не только пальцы парня, но и горячие ложки с вилками и даже полотенца, окутывающие скалки для теста. Пару раз из-за высоты супружеской кровати ему не хватило роста и он прыгал на неё сверху, чтобы коленкой упереть в задницу, а рукой мять спину. Так надо то с одной, то с другой половиной и всё с очень неудобной последовательностью и постоянными возвращениями назад.
  Тело пахнущей соседки он разминал в самых застывших частях, добирался до окостеневшего, ловил указанное в книжке тепло оживления и нежно ласкал его, вызывая хоть какие-то признаки жизни, в книжке написано - это перемена цвета с матово-воскового на алый и розоватый. Для её возраста указано - розовые тона!
  Это выходило не сразу и пока он разбирался с одной частицей оживающей плоти, другая остывала, требовала такого же внимания и он возвращался к нему, ворочал, поднимал на растяжку и делал ещё много чего. Растирочное масло от такой сутолоки буквально сгорало и он добавлял новую порцию, чтоб всё по писаному. Она скрипела от неудобств позы, непривычных напряжений, материлась от боли, хватала за руки, иногда вырывалась, но общими муками и страданиями весь цикл упражнений Матвей всё же довёл до конца и, весь взмыленный, облегчённо вздохнул - ну и работёнка!
  По косвенным признакам выходило, что самый нижний сцеп они разорвали. Рентгена нет, чтобы убедиться, но уже и скрип совсем не такой, и розовый оттенок нижней части спины не исчезал, а светился ярким свидетельством правильности его работы!
  Правильной и целительской работы, а не банальной ебли, от которой женщина слегка не в себе и тащится, не открывая очей.
  Сцепа уже нет - точно!
  Наощупь он эту штуку подвижности ощущал в полной мере.
  - В книжке сказано, что цикл для мужика среднего веса занимает чуть больше четверти часа, а он с не очень высокой тёткой Клавой возился втрое дольше. Будь он с таким результатом на математике, прозвучало бы жесткое:
  - Садитесь, Синельников, тройка! - И с тремя большущими минусами.
  Однако тут не математика и какой-никакой результат налицо: одетая с его помощью тётя Клава без особых "охов" и "ахов", лишь изредка поскрипывая¸ собрала лекарю самовар с домашними пряниками и устроилась рядышком:
  - Руки у тебя, Матюша, чуткие! - "Как рукой сняло!" - это, золотце, про них. - Не веришь? - она сделала задницей серию женских движений, которых давненько выполнить не могла. Она того не сказала, но хорошо чуяла, как он сто раз возвращался к одной и той же связке, согревая по-новой и это недужное охлаждение-согревание чуя чем-то внутри себя. Ну и его юношеское возбуждение от собственного тела к концу затеи с целительством тоже чуяла и эта сугубо мужеская фишка пришлась по душе особо.
  Хоть он и в сыновья годился, но мужеское в нём она видела чуть не с рождения, когда они мерялись писюнами с Франечкой около бочки с дождевой водой. Та вода назначалась и для купания и мытья волос, а мужеское достоинство ей нравилось уже тогда. И его мама соседка Зина с любовью смотрела на его корешок, заранее определяя, что впердолить Франечке по самое-самое - из благих дел для подъёма деревни в рост.
  Она с Кланей немножко по-соседски и бабьи дружила и учителка отмечала хорошую кровь у Франечки:
  - Кабы у него на неё встал, лучше невестки и не придумать! Всем хороша и будет как ты, а то и краше.
  Клане такого зятя тоже хотелось и она его привечала всегда, чтобы Франечку обожал не по-соседски, а сугубо по-мужески, благо и сам хорош и Франечка при теле и ростом вышла и как к нему спереди прилепится, так соколику и сгибаться не надо: насадил красавицу и вот она, милая и поющая!
  Так что его заботу о своём недуге она поняла правильно и из ранга соседского исключила: мужеское это и только!
  А Матюша меж тем пояснял технологию правильного исцеления. Чётко и по пунктам:
  - Тёть Клава, это первый сеанс, мы только оторвали низ от спая, осталось ещё два хрящика, там тоже ого-го как много, выдержите? - Я вас больную-то еле-еле удерживал на кровати, а здоровую - ни за что не одолеть! Но два-то хрящика ещё в спае. Их надобно с обоих боков обихаживать, чтобы всё по правилам. А бока-то у вас не в космосе находятся, а на заднице. Её-то мне осилить тяжко, не поймёшь - отошло или нет?! Поэтому предлагаю выслушать до конца, хоть оно может не понравиться.
  - Чего уж там, говори свою правду мученую.
  - Вот смотрите, - он указал на схемку, где поясница указана в разрезе и там показаны проекции неправильных позвонков, их толком ниоткуда не достать, поскольку спина женщины туда не пускает, к тому же задница тоже массажу не помощник.
  - И что? - рассмотрев себя в разрезе и ничего не поняв, спросила соседка.
  - Со спины я как-то туда попадаю, но всей поверхности объять не могу. С другой стороны - никак! Надо обминать всю окружность хрящика, а наружу только часть его. Меньше трети всей поверхности. И дальше никак!
  - Кто-то мешает? - спросила женщина и он кивнул:
  - Ваша пизда. - Если одной рукой через неё, а другой со спины¸ то совсем другое дело. Тогда обе руки будут напротив друг друга, что в самый раз, хоть и не сто процентов, но к тому близко! Я ваши хрящики буквально оближу и мы проблему решим. А иначе так и останемся с одним оторванным хрящиком.
  И он указал на пальцах тактику окружения противника. Просто и убедительно: недаром мама учительница.
  - То есть, - улыбнулась вдруг и сразу повеселевшая соседка, - у нас с тобой пизда - дело?
  - Думаете, у меня на вас не встаёт? - спросил новоявленный целитель и женщина смутилась, поскольку и чуяла это, и страждала, и всеми правдами и неправдами того добивалась. Однако вовремя опомнилась и перевела на суть проблемы:
  - Правильный мужик - он всегда мужик и для него дело прежде всего! А дело наше упёрлось в хрящики, которых не достать, так, соседушка?
  - Да, вы правы, в книжке не указано, каким образом облизывать всю поверхность спая. Но вы же видите, что сверху только часть, а к остальному только из пизды. - Пусть так и будет или отрываем?
  - И как оно будет, милый соколик? - Пизда - дама капризная и может взбыкнуть, если не так.
  - Примерно так же, как и обычно, только руки мои будут и в пизде и сбоку, чтобы активация шла посильнее, оно у вас сильно застарелое, сразу не берётся! Потому и хлопоты болезненные.
  - Как правильным хуем при ебле неправильной пизды? - поддержала врачебный цинизм соседка и соседушка улыбнулся:
  - Примерно, но из пизды я буду помогать другой руке и постараюсь больно не делать. И учтите, вы у меня первая и опыта никакого.
  - Но уже сообразил, откуда в пизде ноги растут? - сострила соседка и как бы дала патент на умения лекаря.
  С ним она впервые по-настоящему изучала собственное устройство и сам процесс увлекал, а не пугал, что у докторов бывало всегда. Ну и после всего минувшего она имела только положительные эмоции от его упражнений, несмотря на страшную боль при отрыве запавших хрящиков: она билась и вырывалась из рук именно поэтому, однако он усмирил и удержал, сильный, однако!
  Не сказать, что и остальное шибко нравилось, крутил-то он её всяко и так бывало, что палец чуть не в пизде, а ладошка на спине и вместо приятной ебли гибельный для связок массаж!
  Однако вот и итог - задница отдельно от спины! И лекарь шутит, будто сам заправский ёбарь, а она его подстилка! - Вот так-то, хуева Кланька!
  - Может, мы, тёть Клань, в четыре руки, а? - продолжил цинический юмор сосед и соседка как бы на полном серьёзе обсуждала тактику и стратегию лечения.
  Она прикинула свои возможности, изгибаясь и дотягиваясь в болезное место, однако - увы, в горизонтальном положении, нужном мануалу, ей совсем неудобственно и женщина сказала:
  - Самой-то туда тоже не с руки, никак не извернуться, в чём моя роль?
  - Ну, до ебли у нас не дойдёт, надеюсь, - улыбнулся сосед, - просто я должен иметь согласие быть в пизде как бы по делу. Там оно будет в ритме массажа и на еблю оно похоже, но не хуем.
  - Покажи, как оно будет, - поинтересовалась женщина, поскольку подобная хрень незнакома в принципе. И Матвеюшка показал суть процесса, когда со спины одна динамика, а из пизды другая. Он отрывал спаи и разминал хрящики, движениями туда-сюда. И она улыбнулась: - твои туда-сюда, как при ебле!
  - Туда-сюда не только при ебле, - смутился Матвеюшка, - ну и я не бездушная машина, могу захотеть, тогда уж извините!
  - За этим, милок, дело не станет, куда надо встревай и что надо твори, доверяю. После первого-то раза вона как могу: и так и этак! - ответила женщина, ещё разок крутнула задницей как бы из запретной ламбады, что-то в азарте её танца было особенное и от прогноза чернокнижника насчёт раздвигания ног оказалось совсем недалеко. Ну и она его не стеснялась совершенно, являя женское в самом непричёсанном виде. А что есть сокровения дамы, он уже в курсе.
  Следующий раз был самым сложным и непрогнозируемым из-за операций через женское величие и Франечку опять услали подальше. А Матвеюшка принялся за дело, уже имея некий опыт. Любовные навыки тут как раз в тему и внимание к женщине на массаже ничем не отличается от постельных игрушек. Ну и соседушка уже готова и теперь ему помощница, а не колода: что-то может и сама.
  Так долго и системно её не терзал ни один из ухажёров и ни с кем она не задирала ноги так высоко, а колени не выворачивала наизнанку, с ним же не один раз и не две секунды, она умирала, когда он мучил спинную часть, отрывая нижний спай от таза, потом со вторым и третьим позвонками, когда со спины одна рука и через пизду другая, она вообше трепетала, как юная грешница на одре у козлищ. И задница у неё так не вертелась под мужиком, как под ним, помогая размягчить проклятый спай.
  - И ведь размягчили и аккуратненько, так, чтобы без особых приступов боли, о-то-рва-ли-и-и!
  Она чуяла всем существом, как в замершую часть спины хлынул поток. Раньше только скрип при наклонах, а теперь уже и признаки былой подвижности. Даже в груди засвербило, как в юности, когда начинала невеститься. Ну и целитель сообразил, что меченое лечут меченым, то есть, болезни пизды - это неправильная ебля в неправедных обстоятельствах и надо эти обстоятельства переменить на правильные. А для первоначала - закрепление пройденного и увеличение пространства межпозвоночной циркуляции.
  - Надо прогнать все абсолютно! - пояснил он женщине перед следующим сеансом.
  - Мы с тобой как бы ебёмся, но без хуя в пизде?
  - Да и вы не ноги закидываете на плечи, как при ебучей гимнастике, а изворачиваетесь по команде и без неё, когда это вытекает из логики процедур.
  - Хотца хуя и я насаживаюсь, сиськи свербят и я вою болотной птицей?
  - Именно так и чем оно естественнее, тем быстрее процесс, поскольку в деле у нас все связки и поверхности и никто не сачкует, поджидая дармового. Тем самым и остальным хрящикам профилактика, чтоб не задубели.
  Поскольку тётушка Кланя в лени и лукавстве не замечена, то виртуальная ебля стала той моделью, которая и есть целительная. Поэтому сеансы прошли гораздо легче, менее болезненными и в самом конце третьего захода одновременно с финальным жестом массажиста:
   - Готово, тётя Клава, подъём! - женщина легко вспорхнула и привычно подставилась его рукам, чтобы одеться и в дамской амуниции всё, интригующее настоящих мужчин, застегнуть сзади.
  Теперь в чести и полностью при деле значилась пизда, поэтому и ей имя. Перед тем, как попасть туда, он мыл руки и смазывал их особым раствором, указанным в книжке и это лечебное действо выходило желанней ебли с толстенным хуем местного агронома. По ходу пьесы она ему помогала во всём, в том числе и расправлять гривастого под трико, когда позы заковыристые и ему, вставшему по-настоящему, в плавках было тесновато.
  В бессловесной гармонии взаимопонимания он позволял многое: она пальчиками ныряла к нему и всё становилось ладком. - Не сравнить с нежностями девочек и он чуял, что ебля вот-вот и начнётся. Кланечка хотела не менее его и являла себя щедро и бескорыстно. А он изучал сигнальные точки, нажимая на которые очи темнеют или светлеют, дыхание замирает или учащается и когда она совсем уж трепещет на грани обморока. Для верности он фокусы повторял и видел, что точка правильная и реакция достоверная. Заметка попадала в журнал и имела научную ценность.
  Для Кланюшки, однако, Матвейка теперь мужчина и являть ему лучшее - самое бабье ремесло. Ко второму и третьему сеансам она, наученная успехом первого, готовилась, тщательно убирая собственное тело и прибавляя ему домашних снадобий. Не так чтобы и много, но очень даже в меру и сама от этой меры хорошела, ну и ему тоже приятнее с цветком запашистым на клумбе, чем с сорной травой на прополке. К тому же, теперь бельё на ней, какого ни подругам, ни ёбарям не показывала, а ему - нате вам, Матвей Ильич, любуйтесь и вкушайте, снимая и на спинку кровати вешая!
  В общем, она влюбилась настолько неожиданно, что и сама не ведала, почему сосед так вошёл в душу. Видно, в девичьей поре правильного подхода к себе не знала и тут, в бабьей зрелости, вот оно мужеское и в таком чистом обличье!
  - Чистота - это отмечала и очарованная Татьяна!
  Поскольку Матвеюшка сосед исконный, то сюжетов для беседы тьма и воз с припуском и с ним всегда есть что обсудить и припомнить. И в ходе обсуждаемой пьесы она молодела, а он мужал, понимая женское в ярком и чувственном обличье. Что-то подобное бывало с Татьяной, но с Кланей уже иной уровень и он теперь умелый пользователь. Кланя, разумеется, сильно уступала по части образованности и обходительности, но в остальном - правильная женщина.
  Что она втихую ебётся мимо мужа и вся округа её обожает, он знал, как и полагается в приличной деревне, однако на репутации соседки это никак не отразилось - тётя Кланя молодчина и хорошая хозяйка! И первые лечебные экзерциссы с точками на теле, от которых женщина выпрыгивает из тела, он познал на ней и эта прима-вера на гордости женщины прокатилась основательно: близость к науке в самой сокровенной части.
  Книжку заветную она разглядывала вместе с ним, но больше восхищалась самоотдачей соседа, постигшего запретное, чтобы упакать чувствам и здравию других. - Он сам предложил исцелить болячку!
  
  Они сели за разгрузочный чай с целительными пряниками и в самый разгар пития в дверь постучали. Они после массажа увлеклись и открыть ворота позабыли.
  - Кого это принесло? - подумал Матвей, он собирался поподробнее разузнать про ощущения в отдельных элементах массажа. Ведь, отрывая спаи нижних хрящиков, он затрагивал хуеву тучу рецепторной и нервной округи, доверяясь инструкции в книге. И вот эти-то отступления и ответвления его и интересовали по-большому счёту.
  Ему было интересно, как миги оживления в замерших элементах протекают по ходу массажа и как само тепло распространяется: откуда и куда? Особенно косвенные реакции, когда он через пизду добирался до спрятанных частей позвонков.
  Какая реакция на это и похоже ли на еблю? - В общем они сблизились настолько, что медицинский цинизм аж зашкаливал и эти сведения из чистой науки манили почище сокровенного тела самогонщицы.
  На самом узелке от замершего хрящика к позвонкам отходило несколько веточек и ещё парочка отростков терялась в самой заднице и именно их надо трепать, чтобы ожили позвоночные отвилки, по-че-му?
  В книжке про это ничего не сказано, а ему самый интерес! Про тайны задницы в книжке только в общих чертах, но постоянно одно и то же - трепать и нежничать обязательно, а то толку не будет.
  Тема научная и бесконечная, а сама тётушка Кланя общительная и откровенная, так что тайна рано или поздно откроется.
  Соседка вышла к запертым воротам избы и вскоре привела племянницу Глашу, замужем второй год и никак не идущей в тягость при мужике со скромными мудями. Девица внешне не очень блистала и как бы неспособность рожать казалась естественной: к ней прилипал любой диагноз из-за внутренней неуверенности в себе.
  Расшевелить, отъебать как следует, может и исцелится? - Так полагала тётушка Кланя и лекаря на это окромя Матвеюшки не намечалось. Племянница хороша, ладна и телом вышла как надо и она её же крови по матери, так что душа тётушки болела и об ней. Другой хуй и внимание к пизде - лекари известные и она решила навести справки.
  Задолго до этого, выясняя тихонечко и в надёжных местах, Кланя узнала, что соседушка ебёт справно и как минимум парочка-другая молодых да нашенских в постельке с ним отметилась. Понесли ли, нет ли - дело иное и не для сторонних, баба свой грех спрятать может легко, иное важно - раскачал мужик бабу или нет? И другое интересно: как баба к своему-то мужику и даёт и стелется, а забеременеть никак! - Тишком-нишком же согрешит с правильным хуем и тут же - понесла! Глаха в их избе считай за свою и на Матвеюшку глаз бабий давно положила, хотя и не признаётся. Так что шанс к неё есть!
  
   6 Глафира, она соседка и интерес научный
  
  Короче, для капитального медицинского променада в занемогшей сукровке племянницы Матвеюшка годился вполне.
  Родственные женщины пошептались и тётя Клава сказала:
  - Матюша, бабе от века положено за добро платить собой и любовию к мужику, но я постарше буду и тебе со мной такое дело неудобно. А Глафире как раз! Она сама предложила. - Будешь её пользовать? - предложила она и сознание Матвея Синельникова раздвоилось: эскулапова часть звала на подвиги с большой девочкой-дояркой, а остальное юношеское дичилось банальной ебле с чужой женой, да и для него она, ну, как бы это помягче: не формат по части фигуры, ножек и прочего! Большие девочки в графике его интимных встреч иные совершенно. - Соседка уловила колебания и добавила:
  - Ты для начала просто попользуй, как меня: все мы чуточку неможные и без массажа нам никак и получишь фуфырь первача с запахом грецкого ореха. - Ото всех болячек лечит! Помнишь, как вы с Франькой простыли и лечились этим? - И ведь прошло мигом: с потом выгнало хворь простудную!
  Но и это никакого веса не имело, поскольку он Глаху в один ряд с Кланечкой и Франей не ставил: Глаха чужая родня и только. И тогда тётя Клава перешла на более весомые аргументы, в том числе и бесплодную ветку родни, куда и прилепилась Глаха. На взгляд Клани, гнилое не в самой Глахе, а как это решить, если ебаться только с мужем?
  Она привела и другие доводы, от которых аж звенело и Матюша смирился: чем Глахина пизда хуже тех, кому он вдувает на дискотеках? Ко всему пизда мужем хорошо разработана и к ебле готова всегда, ну и финалом наверняка захочет кипящий фонтан, сейчас парни придумали такую забаву и он его пару раз выдал.
  Но есть один нюанс, в деревенской жизни важный так же, как и в городе: где живут, там не ебут! А с этим делом получается, что он будет впаривать по-соседски, а это выплывет наверняка и тогда для репутации самой Глахи и тёти Клане наступят тяжкие времена.
  - Гланя ходит ко мне, а не к тебе и что ты в каку-нить минутку с нею пересёкся, кому знать, а? Она и раньше ходила, чем те разы от нынешних отличаются? - отвергла его аргументы соседка.
  - Еблей, тёть Кланя, еблей и отличаются. Вон в кино как выебанная пава в кадре выступает, а! - Гланечка что ль из другого теста? - возразил мужчина и женщины переглянулись. После правильной ебли баба и впрямь становится павой. И соседка приняла его доводы:
  - Тоже, верно, соколик ты наш, оно в самую точку и будет! - Вот что мы сдеем: Глаха после твоего променада останется пить чай пока пизда не остынет, а искры из глаз не спрячутся подальше. Да и больно мне за неё, не тому ёбарю досталась и нашу с его мамкой кровушку жалко. Мой-то тоже из дерьмовских. И я деток веду с самого начала, вишь они каковские? - Что за хуй: ебёт, а толку нет. Сама-то Глаха статью хороша и пизда ухожена по правилам, но в тягость - никак! - Не ехать же в город по врачам позориться?
  Они привели кучу всего и всякого и парень понял, что не отвяжутся, да и в нотках соседушки звучало слишком много сокровений, которыми она привечала мужиков на свою сторону.
  - Ладно, но только ради вас и Франечки, вы мне, как родные! - сдался он на милость соседушки и дамы вздохнули: пронесло!
  Новоявленный мануал решил, что свидетели общению с пациентом ни к чему, подмигнул Кланечке и та вышла из комнаты. Матюша расспросил Глаху про всё недужное, нашёл главу в книге и тут же её изучил. Он листал книжку, а Глаха лежала на тёткиной постели и подставлялась парню, уже его обожая и всему подчиняясь: умный и деликатный!
  С неё всё новое и запашистое, надетое специально для визита, слетело мигом и перед Матюшей светилась часть женского организма в облике молодого тела и изучать его оказалось легко.
  Лекарь всё же, а не ёбарь.
  Она показала с чего начинает муж, как оно проходит дальше и как заканчивается - она с разъятыми ногами и брызгами спермы внутри, а он потискал грудь, повернулся набок и готов красава: храпит и до утра не растолкаешь. И про женские хитрости типа мастурбации и возбуждения живчика тоже призналась - лекарь же!
  Он внимательно исследовал примыкающие к пизде части тела, трогая и качая, проникая и изучая, чтобы всё по книжке и никаких вольностей: пизда - штуковина сложная и капризная! А это, как ни крути, та же ебля только в научных целях. Он это делал и пальцами и внедряясь хуем, чтобы как в реалиях заебательской жизни Глахи. Пизда молодой женщины стала активной участницей процесса и реагировала истинно, а не фальшиво, как оно с супружником. У них сразу же сложился диалог и женщина сама себя познала впервые. Ему-то вестимо давно, не зря училки были настоящими, с ними он про женское таинство познал всё и добавками за истовое любопытство, особо тешилась его чуткостью и любознанием Томочка и в обмен на его опыты грудками, когда пиздой становился и живот, она растележивалась и в остальном и Изидою бывала истинной!
  Так что просветить невинно-девственную в этом деле Глаху - легко!
  Он диагностировал, а Глаха отвечала, участвуя в этом эксперименте от науки всем сердцем и остальными сутями, чего прежде не бывало никогда! Оказывется, в ейной сукровке столько всего чувственного и оно включается от правильного прикосновения и засаживать по самые помидоры ни к чему: вонзил на три дюйма и ебись хоть до утра: пизде и так комфорт и услада!
  В ходе дальнейших экспериментов массажист установил глубину разгона мужней залупы в женину пизду и глубину самой вагины в естественном состоянии до ебли. Получалось, что супружник ебёт вообще, по-мужески говоря, не в ту сторону!
  Уточнять, почему и как, он не стал и так зная её супруга и продолжил исследования. В целом же пизда у неё казалась обычной и исправной и дело в мудаке-муже. Не туда и не так, зато набил мозоли в промежности и испортил конструкцию в естественной гибкости нижних хрящиков позвоночника. Они тоже задубели, хотя и не в той мере, как у тёти Клани.
  Собственный опыт в ебле тут пригодился и он деликатно расспросил Глаху обо всём, стараясь ничем таким не насторожить. Она показывала, что и как было и с неким допуском Матвей причину отнёс предпосылками для спазмов в нижних венчиках позвонков, где и прикреплены те самые отводы к главному стволу. И по тому, в каком напряжении находился таз Глахи в ходе ебли, стало ясно, откуда защемления и плохой кровоток. В книжке напрямую сказано - недостаточный кровоток! - Казалось, что тут такого - уложил и еби, она вертится, а ты ебёшь и обоим приятно, так нет же - устроил бабе головную боль через ейную пизду! Он-то точно знал, как укладывать женщину для ебли, осмотрев пизду и окрестности во время милованья и поцелуев. И выходило это естественно и на автомате всегда: как приучили, так и усвоил.
  Тут же стало ясно, как ставить и коим образом подводить к женскому оргазму. Даже юных свиристёлок за время сеанса в кабинете ДК Матеюшка доводил до оргазма и они цепенели от природного и естественного. Глаха про эти дела только слышала, хотя при её-то теле и пизде в оргазмах впору купаться. Опыты с хуем на всю глубину о том свидетельство надёжное и орать Глаха будет погромче некоторых из доярок, кичащихся еблей с правильными хуями.
  И он задумался: как бы не напугать её, поскольку самому взять и включить пизду в работу, как кран закрывает и открывает воду, не получится. Что-то делать надо, а что?
  Деревенский неуч устроил жене кучу болячек, а та боялась в них признаться, без тётки Клани так и маялась бы без счастья нормальной ебли, не говоря уже про материнство.
  Матвей, чтобы как-то занять время мыслями в поиске правильного решения, попросил Глаху вслух ещё разочек припомнить хронологию неисправностей пизды. И та стала перечислять, когда, что и как, а в это время новоявленный мануал перебирал варианты, слушая пациентку, листая книжку и периодически ныряя в сукровку, чтобы узнать реакцию Глахи на якобы мужеские движения в пизде. От настоящей ебли они не отличались и женщина охотно подстанывала или подкашливала, отзываясь на манипуляции.
  Для неё он медик и только.
  За сеансы с тётей Кланей Матвею пришлось эту фишку изучить более чем основательно, поскольку у женщины всё абсолютно связано с исправностью вагины. Ожившие мениски тазо-бедренной части позвоночника оказались очень затейливым образом связаны с вагиной, что он имел возможность заметить сам: складки вульвы по мере исцеления менисков стали наполняться кровью и лимфой, хотя он специально ничего такого с женским телом не совершал. В последний момент он-таки не удержался и сказал:
  - Ну и пизда у вас, тёть Кланя! - Вона каковская стала: нежная и чуткая, как у молодой нерожавшей! Только и всего, что не целка!
  - И тех и других видывал? - поинтересовалась женщина, в дни излечения узнавшая большущие новости про Матвеюшку. И получила достойный ответ:
  - В книжках прописано!
  А в книжках уже той эпохи про онкологию матки кое-что знали и поэтому всё тёмное и незнаемое валили на неё. И Матвей очень опасался этой заумной темени у Глафиры. В ходе ебли отдельные симптомы онкологии должны проявляться и он как бы между делом поинтересовался выносами красного не по плану, а из-за недавней ебли.
  - Разве ж это ебля? - возмутилась Глаха, - вон у Синигиных Пашка Ниночку ебёт так ебёт! - Пизда вдребезги, жопа всмятку, а сама как от ангины охрипла! - И на ферме с самого утра всем-всем ясно - баба с удачей! - А тут, что он влил, то в шайку и смыла.
  - Прямо сразу? - уточнил Матвей, в книге об этом сказано однозначно: кровотечения не сразу после акта.
  - А что? - насторожилась Глаха.
  - К утру, когда доить идёшь свою Мурку, не подташнивает и не качает?
  - Что я, городская, что ль? - повела плечами Глаха и онкология тоже отпала. Оставались причины рутинные и устранимые, а это массаж и он об этом в курсе по тёте Клане.
  Голова Матвея от системной работы по изучению анатомии внутренних органов слегка просветлела, он задал молодой пациентке очередные вопросы по книжке, получил честные ответы и сомнения относительно онкологии окончательно растаяли, поскольку станом молодая племянница потоньше Клани и в движениях полегче: она уже сейчас светилась в предвкушении исцеления от бабьего недуга.
  Короче, с ней всё релаксационное пошло легче, чем с тётей Клавой и весь массажный цикл занял меньше четверти часа. Всё завершив, он взглянул на план, пройденные процедуры и удивился: все операции, как с куста и так быстро!
  Занявшись делом, он забыл о сомнениях, цене удовольствия и был в эффекте от результатов: Глафира шевелила всеми частями нижнего пояса и задница являла самую независимую республику, теперь от мужнего хуя будет затекать легко и овуляции деваться некуда. Он так и сказал:
  - Пизда в порядке, Гришка вставит и вперёд за детками!
  Однако Глафира по части правильного финала имела иной план и раскрыла руки для продолжения:
  - А теперь, Матюша, возьми меня! - От него не хочу, грязный он! А тебя наши доярки втихую хвалят и забеременеть твоим семенем - самое святое из бабьих грехов! - Стыдно просить, но возьми! Сейчас в самый раз оно мне! Чую, поможет твоё тщание, как и тёть Клане!
  Хвалят-то не просто от широкой души, а по наветам доярок, просвещённых научным опытом Матвея Ильича Синельникова, вот так-то!
  Но про истоки - ни-нини!
  А доярок таких не одна и не две! И с той поры какие-то и причастились ещё и теперь истину знали из первых рук.
  Женщина на коленях - это для Синельникова дикая дикость и он оценил Глафиру намного глубже прежнего понимания её личности. - Нынешняя получила правильный ход веществ и тока крови и с алыми ланитами и искрами очей выглядела чуть не красавицей. Однако оплата, не отходя от тела, а не по окончании всего цикла - не по правилам.
  Потом - да, но не на первой же операции семизвенной процедуры!?
  И он качнулся в отрицании и сомневаясь.
  Однако не самой ли женщине привести аргументы собственного исцеления:
  - Матюша, вдохни меня там! - Ведь другая я совершенно - живая и ебучая! А пришла-то каковская? - Несчастная и пахучая бедностью от неправильной ебли. - Ну, вдохни же!
  И он выбрался из рутины мануальных движений, инструкций и плана излечения. Конспекты и книга в сторону и новая задача: спектр ароматов, об этом в книжке сказано вскользь и тут всё надо самому. То есть, по-науке! Полотенцем отмахнул ароматы от кремов и смазок и насухо протёр тело Глафиры. Теперь она пахла только собой. Проанализировав суммарный спектр ароматов, он отметил, что пациентка права и пахнет обычной дамой в предвкушении ебли. Замужние и рожавшие бабы чуть погуще, а молодые и нерожавшие чуть послабее, но изливаются одним и тем же радикалом, который он для себя называл - радикал ебучести.
  К тому же конь в штанах отреагировал на неё сразу, не дожидаясь аналитики от головы хозяина. - Лежащая в постели женщина - тема для художников и поэтов вечная и он невольно оправил существо в штанах, чтобы оно не горевало близ пизды. Если с Кланей он её лишь чуточку касался и ненадолго, то с Глахой - полный набор всего и всякого, даром, что устранял мужние недоёбки.
  Уловив приглашающий взгляд женщины, он освободил коня от узды и тот готовно качнулся в ожидании общения с дамой. Все прежние знакомые по сокровенным играм обитали где-то там в городе и после утомительных игрушек с ними домой скакать и скакать, а тут собственная изба - рукой подать, ну, же, давай!
  Он ещё разок взглянул на изменницу, покаялся в грехах насчёт не ебстись по-соседски и понял, что тут не банальная ебля вовсе, а то, о чём он ещё не в курсе. Просто понял и всё. А раз так оно сложилось, то лежащую бабу надо ебать! И ебать правильно, чтобы вытравить неправедное зло недоёба и небрежения к плодотворной пизде.
  Матюша прислонился к постели и женщина подвинулась. Он скинул с себя лишнее и сел поближе, она пообщалась с хуем и привыкла к нему, освоившись как следует и поняв, в какой вагон попала: спешка в таком деле ни к чему. И Глаха прилипла к коню, ещё не гривастому, но уже в теме и при делах. Она нежничала с ним, лаская и беседуя, как с живой особой. Он и впрямь был живым и женские пальчики на себе обожал особо. Музыка общения тут на ином поле и обошлось без фанфар, но чувственно очень даже и очень!
  А вот и сама женщина готова, так что - вперёд! - И он опустился, чтобы приласкать набухшие грудки. Уже с крапинками на кончиках, но без деятельных сосочков. Эта прелесть его ждала вскорости, в книге для особых условий об этом указано в сносках.
  - У-у-у! - Какой он! - восхищённо сказала Глаха, отозвавшись на интимную и деликатную понятливость парня, - прямо мужицкий и не балуй с ним!
  - А то! - улыбнулся Матвей: - сама введёшь или как?
  - Сама! - ответила женщина, искушённая и готовая к подвигам.
  И следующие полчаса ублажала юного мужа с умелыми руками и светлой головой. Он был внимателен и она ответила тем, чего в себе не подозревала. И освящение созревающего женского с таким юным мужеским растянулось дольше массажа намного.
  Ебать ради оплодотворения - это высшая миссия и там всё должно быть правильно. Женщина отдавалась и подставлялась, а мужик согревал, нагонял химию любовного процесса и закачивал всё это в положенные места. Эти регионы он изучил и шёлковая залупа приготовила местечко извержения десанта, чтобы сразу и к месту оплодотворения. Первая порция ушла правильно и дама аж завизжала от горячей струи. Чуточка роздыху и новая массажная эпопея со второй порцией и ещё одна палка почти без раздумий и с бабьим визгом и царапухами!
  Бог троицу любит, так и здесь, самая и есть святая троица извержений.
  Кланя деликатно постучала и погремела возле их обиталища и гостья неохотно отстранилась от реализованных грёз, ещё в их власти и купаясь в мужеском вожделении: после полученного Глаха выглядела очень запашистой и душевное тут же перетекло в улыбку и свечение, а жара и гимнастических упражнений и акробатических пирамид как бы и не было и из любовной печки ни излияний, ни испарений! - Хотя даже беглым взглядом Кланя оценила - простыня на выброс, а матрац сушить на дальнем углу двора, чтоб скотина не толпилась и от ароматов сокровения не очумела.
  - Вот оно! - прогноз чернокнижника свершился полностью.
  Матвей принял от соседки обещанный фуфырь, как приз за волю к победе и на следующий день сразу после школы отправился с презентом к благодетелю. Высказал признательность и поведал о результатах, почти ничего не утаив и всё это уже сугубо по-мужески. Чернокнижник выслушал, кое-что уточнил и кивнул, как бы одобряя и напутствуя на зевесовы подвиги. А фуфырь с первой колонны принял с достоинством:
  - Пить не буду, жене пойдёт на компрессы и примочки: крепкий и целебный напиток! Орех - самое то при спиртовых компрессах.
  7 Глафира, вот она - исконная наука
  
  Любому продвинутому читателю интересно, чем отличается описанный автором банальный ёбарь от мифического Осириса? - Если кратко, то основательностью помыслов и деяний.
  Ёбарь вставил, отодрал как липку, спустил и шнырь к другой пизде. А Осирис печётся о даме постоянно и ейное здравие впереди всего! С ней не просто юзание на теле и искры из глаз в отдельные моменты, а чувство особого проникновения в некую материю, где волнительно от одного пребывания там.
   В таком сравнении есть тайное лукавство, поскольку: а) у античного Осириса и выбрать особо не из кого, б) ко всему и Исида ему и единоутробная сестрица тоже, в) ну и их папочка с мамочкой тоже в космосе единственные и всё любовное для будущих цивилизаций узурпировали в личных целях и всё богом данное ему и принадлежит. Кое что где-то и когда-то могло на глаза им не попасть, тогда, конечно, любовое гнёздышко твоё! Но на глазах и постоянно сама охотница до сокровений - Исида, ух какая охотница!
  Но это так, заметки на полях!
  Так что бережность и уважительность к особой женской материи и есть главное свойство Осириса и, конечно же, деревенская женщина моментально увидела разницу и в изначальной греховности помыслов соития наделила парня правильными качествами и греха в соитии с ним не видела: она впервые в жизни влюбилась и в ответ имела такое, чего не могла ждать ни от кого: сосед тёти Клани уважительно отнёсся к её беде и за просто так выправил супружнюю болячку, попутно возвысив до самых небес!
  И на этом всё!
  При нынешних обстоятельствах Глаха для Матвея стала клиенткой на всю жизнь и деревенская дама в условиях дремучего политеса имеет право на достойную еблю. Взяв в оборот, он не мог бросить женщину просто так, поскольку сами собой между ними вполне естественно завязались отношения и Глаха перетекла из ебущихся женщин в категорию близких. Да и сам факт такой заботы тётушки Клани о племяннице полагал затаённую печаль сердобольной соседки, которая в душу въезжала легко и чужую печаль принимала за собственную. Видимо и с Глашей что-то подобное, но пока неясное до конца. И ебля с ней - лишь повод для естественной близости, которая лишней не будет никогда.
  Чуточку отошедши от первого сеанса, лекарь своей капризной печёнкой из подсознания почуял, что в отъёбанной женщине что-то не так. Глаха и игрушки с ней - дело на сто рядов привычное по другим женщинам. С теми тоже есть нюансы, но с зачатием нет проблем. Он стал копаться в памяти, припоминая подробности. - Сама ебля правильная, а реакция дамы какая-то не такая. - Тогда в чём суть аномальности?
  Однако, сначала школа и уроки. Матвей пролистал учебники по истории и литературе, припомнил объяснение учительницы, восстановил в памяти ключевые фразы, быстренько разобрался с конкурсными задачками по математике и через пару часов завершил очередной академической день. Собрал вещи и тетради в школьную сумку и вернулся к вопросам по болящей племяннице соседки и ещё раз, но уже на ином, более глубоком уровне знания фактуры проштудировал самоучитель. Пролистал с карандашом в руках и рисуя диаграммы и схемки. Разные получались варианты и причины неплодности женщины тоже. И понял, что с выводом насчёт продуктивности мужниного хуя слегка поторопился.
  Она замуж шла целкой и особых тревог не было ни у Глахи, ни у мужа: еблись себе и еблись и только к зиме хватились - толку нет! Девкой она не могла нажить ни хондрозов, ни прочих болячек сугубо городской генетики, поскольку с малолетства на девочках мелкие домашние заботы и ленивых окостенений взять неоткуда! Следовательно, вся история болезни - это её замужество. И идеи насчёт защемлений тоже не подтвердились. Что-то он не рассмотрел и не понял, хотя вроде бы обо всём спросил и Глаха ничего не утаила, но причина так и не обнажилась.
  Порыскав среди глав и разделов книги, он нашёл-таки ещё один пошаговый курс для исцеление Глафиры от пустоцвета, там процесс был посложнее, но с акцентом на проницаемость ходов и проток на пути спермы к яичнику.
  На следующем сеансе он особой меркой для вагины двигал туда-сюда, моделируя еблю Глахи с мужем. То есть¸ учёл, что член покороче и семени поменьше. А это сразу вопрос: куда он это сеял? - Судя по словам Глахи - и не так и не туда. Значит надо всё установить самому. То ли супружник бракодел, то ли что-то ещё, не мог же он всё время сеять не в том поле, за год с лишним мог и попасть, куда надо.
  Составлял схемы для каждого варианта и спрашивал - так ли? Она кивала или возражала и схемку подправляли, чтобы в точности с реалиями.
  И в этом занудном деле Матвей всё довёл до конца, не пропуская ни единого, казалось бы, пустячного шага и извилины. И, чтобы никаких сомнений в переводе женского на научное, нырял в Глаху в точном соответствии схеме и та сообщала свои ощущения. Никакая ебля не могла сравниться с самолечением и она прибегала к лекарю будто христианка к первосвященнику.
  Со стороны же казалось, что пациентка с пониманием отнеслась к излечению, всё делала по-науке, лежала и подставлялась правильно и ровно через месяц вместо неприятных месячных банально забеременела:
  - От кого? - в ожидании лживого ответа грешницы, прямо-таки светилась в любопытстве тётка Клава.
  - От кого, от кого - от хуя моего! - счастливая донельзя, ответила племянница.
  - Ему скажешь? - Старался ведь вон сколько и всё с душой, - спросила тётка.
  - Тебе вот призналась, а ему такое сразу знать рановато: молод ахххуеть как! - Неделю в сией радости покупаюсь сама, а там и признаюсь. Больно хорош лекарь, как бы не сглазить.
  - Бережёшь? - И то ладно, слышала, как он тебя, а ты под ним! - Зависть берёт! Сама бы легла! - сказала тётка Клава так мечтательно, что Глафира поёжилась: такая, она и отбить может, а у неё планы на счёт Матвеюшки ого-го какие! - и она сказала:
  - А что, тёть Клав, ты теперя отменна сзади и спереди, как из магазина идёшь, так все зенки таращат - пава наша деревенская! - Вон Анисин Витька на тебя как зыркает, спрашивает, где ты, а где Франя спит! Подкатить в каку-нить ночку желает! - Мужик-то он как раз по тебе.
  - В таких делах, как говорят, без сопливых! - Сама! - с апломбом ответила тётка Клава и чуть погодя добавила, помягче и деликатнее: - Его-то кончик с мужниным - как?
  - У-у-х! - Не было счастья, да недуг подмогнул! Дай-то бог с такой елдой ему да не скурвиться! Хоть и молод, а ебёт отменно и меня всё время слушает - не испортил ли чего! Да и грудь-то у него, а не титьки, губочки тонкие, а не пизда лохматая, что про задницу, так там - такое! - она зажмурилась, вспоминая набор слов и деяния с этой частью женщины, которые всякий раз иные. И продолжила уже покойная и счастьем наполненная: - Да и с ним я не колода и как тут разлежишься, когда вокруг такое внимание, полымя нутреннее и вихорь затейливый: то ли он всю меня заполняет, то ли сама дурею, только хорошо - не сказать! Ведь руки-то у Матюши какие! - Так нежно и любовно со мной никто и никогда!
  - Пальчики или ладошка? - прервала счастливый поток восторга основательно заревновавшая тётка.
  - Сначала глаза и слова! - А ладошки и пальчики к ним вдогонку!
  - Целоваться-то с ним сладко или стрёмно? - не отпускала племянницу тётка, желавшая и такого оргазма - от слов соперницы о нём. Лежать с ним и чуять то же, стало наваждением и для неё.
  - Уж и не различаю, как уединимся и что творю, не ведаю, но чую - жалеет он меня и жалует елдой так, что и я отвечаю не меньше, изливаясь и обжигая своим!
  - Ты тоже спускаешь? - чуть не завопила от бабьей ненависти тётка.
  - А как же! - Оно из меня само. Да и как не ответить, когда со мной так?
  - А он-то что на это, нравится или молча?
  - Мы без слов обходимся, он взглянет и я пойму. А ежели из меня что-то выплывет, то он сразу с одобрением и мне легко. С мужем я колода, а с ним птица райская!
  - Вот что с нами настоящая ебля деет! - заключила тётка и добавила: - а после всего, как? - Чуешь его и хочешь?
  - Пальчики-то на мне до последнего и очи тоже. А слова, - ох, и не слова это, а та же ебля. И не отпускаю, а оно льётся и брызжет, будто хуй во мне и я в огне!
  - Ишь ты! - Стихами заговорила, небось от него?
  - А сама-то, что, дура? - Нет, тёть Клань, теперь и сама могу.
  - М-да! - качнулась в неподдельном восхищении тётка: - хуй во мне - пизда в огне! - Ты у нас теперь вместо Пушкина, а?
  - И то верно, новая я с ним! Не Пушкин, однако на красивое тянет тут же.
  - Сама вижу: после ебли ты другая: ничего не опасаешься и никуда не торопишься. Вона какая серьёзная - не подкатись!
  - Хочется задержаться в себе новой, вот и не тороплюсь. Дома-то что? -Пыль, скука и срамота, а тут и не ебля вовсе.
  - Что же?
  - А может оно - это рай земной, а, тёть Клань? - Бывает же и земное, а? - Не всё ж на небесах!
  - Не всякая ебля - рай, - согласилась тётушка, - однако с Матюшей нам повезло. Что-то будет из него, как вырастет!
  - Вот и я тоже думаю!
  - О ебле с ним или с другими мужиками?
  - О нём, о ком же ещё!
  - И об ебле? - не отпускала тётка, но племянница уже мужеским от лекаря заразилась и своего не отпускала:
  - О нём, моём батюшке! - А ебля, это так. Вроде памяти.
  - Влюбилась? - горестно вздохнула тётка и племянница кивнула, подтверждая самые несбыточные сельские грёзы - влюбиться! И тётка всё простила, чуя и в себе то же: такое недоступное и так желанное.
  - Да, первый раз и так сильно.
  - Голова-то и сердце с пиздой как, не скандалят? Разное им надо и тянут кто в лес, а кто по дрова, как твои-то?
  - Дружат они, видно и им по душе Матвеюшка пришёлся, - так нежно выдохнула племянница, что и тётку проняло: - Всё нижнее после него только остыну, отойду и надену, как чую - туманом исхожу и меняю сразу, запах, будто и не мой! А уж, когда с ним, из меня, как из преисподней, чего только не льётся и не вулканом фыркает!
  - Да слышала, как фырчишь и в голосе бабьем изливаешься! Аж-но в самоварной трубе отзывается! - не скрыла зависти тётка. И племянница решилась на вопрос, которого никому задать не осмеливалась:
  - Ты вот нас с Матвеюшкой слышала, а другие бабы из нашенских так тоже голосят? - и поставила тётку в тупик. Отвечая по существу, надо на что-то и кого-то ссылаться, а в деревне подобная конспирология сильно чревата. Но на поверхности лежат откровения и перебранки в магазине и для нынешней беседы такой глубины достаточно, поэтому тётка племянницу просто окоротила:
  - Из наших и под нашими - никто! - Но я тебе не говорила, а ты не спрашивала, ясно? - выдала она, полагая племянницу не склонной к обсуждению запретной темы с другими.
  - Ясно! - легко согласилась Глафира. С некоторых пор её жизнь стала светлой и приятной.
  Обогащённая новыми познаниями, она стала понимать причины многих вещей и избегать лишних проблем: женский ум специфичен, гибок и всегда пахнет близким или желанным мужчиной. Глаша не исключение и тоже имела тайную книгу ароматов, у Матвеюшки была особая страсть - любопытство, пусть и прохладное с научным прибабахом, но с таким же свечением очей и Глаша с удовольствием погружалась в себя глазами юного мужчины. Познанная его тщанием, она воздавала тут же и это сугубо бабье шло на алтарь науки вместе с охами и причитаниями во время любовных игрушек. Пела она очень изобретательно и настоящими подголосками из самой сути, чуть позже комментировала тогдашнее состояние и получала премиальный бонус за естественную реакцию на истинно мужицкое.
  Тётка ей завидовала по-настоящему, поскольку Матеюшка ничего не делал спустя рукава и потом она вместе с ним читала журнал с причитаниями племянницы и научной сутью воплей и слёзок ебущейся в удовольствие.
  - В этот раз я ей вот здесь приложился, - указывал он на теле тётушки соседушка, - тут узелки чувственности завязаны, вот Гланя и запела рулады и церковные благочиния. А вот тут, - он указал точку меж ключицей и изгибом шеи, - она сама бесовская суть. Матерится яко уголовница!
  Матеюшка эти формальные сведения излагал с душой и взрослая женщина всё больше и больше погружалась в новое для себя миропонимание.
  - Ебля и наука - они у тебя вместе? - спросила она.
  - Теперь-то Гланя - уже и не совсем наука, такое сердце и вера в исцеление - это почти религия.
  - Это она, баба, а твоё мужиковское к ней - как?
  Матвей сразу же уловил мотивы ревности и спрятался за цинизмом врачевания:
  - Ну, так я и вам вставлял и душу не терзал, она у вас тонкая, так что и с Гланей что-то подобное. Сделать вашу кровинушку счастливой самую малость - чем не добродеяние?
  - И то верно, соколик ты наш, оттаяла она и исцелилась. Грехи на мне в том острашенные! - Родная тётка и сводница, не отмолить их ни за что.
  - Насчёт грехов, может оно и так, однако она ваша родня и боль за неё перевешивает все правила, я тоже хорош в этом деле, однако не заморачиваюсь и вам не советую. Мы с вами исцеляем, как можем, а она вольна тому и возражать, а раз она с нами, то чужим язычкам о том знать не следует.
  - И то верно, батюшка наш! - согласилась соседка.
  Муж Глахи и понятия не имел об этом и все его познания в интимностях и труды на сей ниве - вставить, помурыжить задницу супруги, набить синяки в промежности, больно потискать за сиськи, излиться, отвалиться и захрапеть. А ей мучаться от недоёба и растирать пальцами и ладошкой так и не насытившиеся части женской субстанции.
  Замужняя жизнь - ой, как тяжка!
  Теперь-то стало не так совершенно! Матвеюшка не только ебал всласть, но и постоянно спрашивал и что-то мерил в пизде. Беременность шла своим чередом, а ему что-то не давало покоя и сия тонкость женщину трогала до глубины души.
  Соблазнение искушённого
  Соседка Кланя не была бы собой, если бы роль наблюдательницы - это и всё в её положении. С одной стороны охуенная деликатность Матеюшки с ней по-соседски, с другой же: он сам предложил исцеление и именно ему не нравилась кособокая соседка, хотя про ейную еблю на стороне знал наверняка и во всех мужеских подробностях.
  И содеял сие то ли потому, что кажинный день и вечер видеть такое неприятно, то ли от сочувствия и понимания бабьей доли, то ли от созревшего мужицкого - засадить!
  Засадить ей - это она слышала чуть не кажинный день и от многих хуёв уворачивалась, зная их никчемность. Ебстись в ейном положении - дело и затейное и уже совсем-совсем непростое, опиздненеть, как не простое! - И ебстись охота и куча проблем и болячек опосля ебли.
  Соседушка рос и зрел на глазах и сугубо на инстинктах улавливал её прелести и немочи, это она видела всегда в понимающих очах, когда он без лишних вопросов занимался делами соседского дома, выправляя запущенное уехавшим ейным супружником. И был счастлив видеть улыбку в ответ.
  Её улыбки достаточно и ради неё хоть корову доить, хоть свиньям удобства городить!
  Как ни крути, однако им содеянное - вовсе не творение блага для мира и окрестностей, а токмо ради женского благоухания соседки. И как у него вставал на неё по ходу массажей и прочих примочек, она чуяла всем существом и едва удерживалась от желания надеться на кукан самой. И на Глафиру ведь лёг не сразу и без охоты, лишь по ходу дела и именно из-за этого и возникла близость с племянницей, которая теперь зацепила и её.
  То есть, изначально всему корень - симпатия евонная ко взрослой соседушке!
  - Хотел соседку по-мужески и сделал её здоровой для чужих хуёв! - Вот так-то.
  Понятие благородства у неё имелось и как раз оно подпадало под сожеянное с Глашкой, ну и с нею тоже. И как же ебутся они, хотя оно по сути ейное и она отвадила его от своей пизды зря, хоть оно и соседское и запретное, однако ебутся поперёк правил практически все грешники. Отошедши от первого адреналина исцеления, она по первости не могла оценить всей глубины возникшего к Матеюшке, поскольку там намешано всего и всякого дофига и лежащее на поверхности не дало разглядеть главное: ебёт-то Матеюшка по-мужицки и это сейчас, а что будет, как подрастёт, а? - Легла бы к ним третьей, и её упорол бы в охотку!Гланька-то под ним и верещит и вертится, а он знай кантует ейные телеса и такую матершину на ушко ей, что та из собственной изды выпрыгивает! Подмахнуть и подставиться правильно - ума нет, а вопить на всю Андреевку - в самый раз!
  И всё это добро теперь к телесам неразумной племянницы?
   - Ну, нет! - Он мой!
  - Мой!
  Решение пришло легко и, приняв его, она сразу же почуяла прилив женских потенций и умотворений, с удивлением обнаружив в себе невиданное и неслыханное по любовным и сокровенным византиям. А раз так, улучила момент, когда все звёзды сошлись правильно и соседка-учительница уехала в область на недельные курсы. Она тут же отправила дочерей с трёхдневной автобусной экскурсией в Эрмитаж и устроила ужин на двоих.
  Матвеюшка сообразил что к чему сразу, отложил научные и практические дела и пришёл в новом спортивном костюме, который выдавали только сборникам, а за район на всех соревнованиях Матвеюшка боролся с седьмого класса. Он уже за чаем увидел, что соседка кроме платья на теле ничего не имеет, аромат оттуда идёт на все шесть баллов и лишнее в словесах, похоже, ни к чему. Да и вела себя так, будто сеанс исцеления в самом разгаре, задевая, прикладываясь и делая вольности по интимной части.
  И он её сразу же остудил:
  - Где живут, там не ебут! - Это житейское правило и для нас с вами оно в самую точку. У меня дома - ваша подруга мама, а у вас - Светка и Франечка, мои подружки. Что мы им на это, когда всё всплывёт? - Ведь всплывёт же?!
  - Хотеть можно, а ебаться нельзя? - Ведь ты меня тоже хочешь по-мужески, дабы посадить на кукан и именно оно - засадить, а не книжное благородство содеяло нашу историю исцеления, разве нет? - без затей и сразу всё назвала своими именами соседка. Немножко смутила парня, но самую малость и он возразил:
  - Не все хотелки реализуются, сокровения из их числа. Мало ли кого я хочу, вот к примеру, Франечку тоже и давно, но останавливаю себя - ей надо замуж целкой! С другими дамами и девочками та же картина, не со всеми можно, хоть и сильно хотца и они не шибко против. И так что с деревенскими, что с городскими.
  - Как и со мной? - зацепилась она за откровенность. Но у него на то отмазка давно готова:
  - Да, с вами хочется край и давно, но сия пизда для меня под знаком запрета! Хоть близка, запашиста и на кукан не против. Опизденеть как зовёт, но ведь нельзя!
  - Только нельзя или ...? - зацепилась женщина за сию тонкость и не строгую вовсе.
  - Мы с вами не в пустыне, где жара, жажда и стражда и любой колодец - спасение.
  - Пизда - колодец?
  - В этом деле - да! - Испить и излиться - чем не стражда в пустыне. Но мы не в пустыне, вас хотят все мужики и с ними, с посторонними страждущими - это не совсем грех, а про меня и речи нет: с этим чудом по имени ебля знаком давно, знаю где, с кем и когда. - Вот и ебусь с другими. Их в достатке и ни ваша, ни моя репутация не страдает, ну и улыбаться друг другу можем без опаски. Даже пообжиматься шутейно и вам зацепить гривастого, а мне от вашей груди прогуляться до сукровки одним махом и вы улыбаетесь, а у меня стоит и ничего такого: я - делать уроки, а вы - дочками любоваться: вон какие ладные да сияющие!
  - Насчёт улыбаться и любоваться, так оно же у нас давно и разницы между простой переглядкой и сукровенной сторонним не увидеть. Мы оба к этой игре готовы и не выдать себя для нас просто. За эти недели и месяцы меж нас чего ни случилось, однако мои ревнивые девочки не учуяли ничегошеньки!
  - Таки ничего?
  - Абсолютно! - Ни ревности, ни зависти к мамочке и вообще, будто тебя меж нами нет!
  - Мы с вами навострились и актёрствуем, будто в кино?
  - А то нет!? Ты же с дочками уже типа папочки и кондового ёбаря, который с Глахой, они и не подозревают: только соседское! Я-то меж вами с самого начала и вижу, как оно у вас.
  - С Глахой у нас просто: ейная пизда у меня на обслуживании после ремонта и оно выходит само собой.
  - У мужика так и должно быть: чужую мамку ебёт всласть, а деток ейных балует! А тут всё рядышком: Глаха твою мужиковатость только распаляет. Ебать бы до утра: но ей, хоть и сходит с ума, надо и дома бывать, разве нет?
  - Глаха - да, хорошая девочка, честная и отзывчивая. Она ебётся наотмашь и мне по нраву. Но и с ней часто нельзя. Так что - городские, самое то!
  - А они-то где все? - Хрен знает где, а мы с тобой - считай и так супружники: и я за твоё мужеское цепляюсь постоянно, и ты в пизде чуть не кажинный день!
  - Но ведь по целительским делам, а не с еблей!
  - И если что в ней не так, то ведь и засаживаешь махом! И не спросясь, а тут же с кадилом и проповедью.
  - Не я же ваши немочи придумал, где они есть, там и моя миссия.
  - Тоже правда, но ведь сам чуешь, а с любящей бабой и ёбарь не всякий такое учует.
  - Это верно, вы мне родная и чую вас издали и насквозь.
  - Вот оно, миленький, оно самое! - Мы родные! Ко всему, ты растёшь и мужаешь, так что настоящая ебля со взрослой бабой - самое то! Не так часто и не всяк до утра, но с ней, а не с пигалицами вместо пизды! Кто, как не она тебя в этом знает, а? Сам-то видел, каковская она и как уважает тебя, даже дышит, сучка такая, меня не спрашивая. - И я ревную!
  Сия фраза имела большое значение, поскольку озвучивала то, что оба видели и так: мужеская и женская штуковины дружили давно, своих хозяев не спрашивая. И он ответил:
  - Эта наша часть - она как бы отдельно и ваша умная пизда - уникум. Если честно - я её обожаю! Но ебля по-настоящему - это другое и там мы с вами сгорим.
  - Видишь как: тебе она понравилась! - А каково мне?
  - Вам ебля - это как? - Мужики нынче мимо? - Нету совсем?
  - Какие мужики? - Я влюбилась, будто и нецелованная вовсе.
  - Влюбилась, чтобы ебстись?
  - А как же бабе в моём возрасте? - Поглубже, посильнее, почаще и чтоб с душой! - А это только ты, милочек мой, соседушка.
  - Раз милок и соседушка: то утром, вечером и днём?
  - Как выйдет оказия, так и засадим! - Ты засаживаешь, а я принимаю и воздаю по-бабьи.
  - Засаживать, если по всем правилам - это около часа вашего и моего опизденения, вы понимаете эту штуковину: час вертеться подо мной и выть по-звериному?
  - Именно это! - Ты ебёшь, а я вою! - ответила женщина и музыка от её сердца передала главное - хочется не банальной ебли втихую, а соединения, чтобы сразу и на небеса.
  Матвей видел с какими глазами соседка подглядывала за ним и Глахой и никаких иллюзий на её счёт не имел, чуя не сказанное из самой женской глубины. И ответил:
  - Если так, то вы меня хотите как бы в мужья? - А детки ваши и мои тоже?
  - Мужем тайным для замужней бабы не ты первый, в деревне таких не один и не два! Так что твои сомнения - те же хотелки.
  - Но соседи?!
  - Балунин ебёт соседку Антипину третий год и никто про то "не ведает"!
  - Она же ему в дочки годится! - воскликнул Матвей.
  - И что? - Может у них любовь!
  - М-да! - Тогда ясно, я -то думал, с чего бы Насте так захорошеть при пьяни-супружнике.
  - Она его и не особо корит, а тот с похмела не видит гулящую бабу.
  - Однако у нас другое!
  - Вот и я о том же! - Другое, оно настоящее и без сокровений нам никак!
  - Нам?
  - А что, разве нет? У тебя встаёт без команды и что такого удальца мучить? Ты тут бываешь кажинный день не менее часа и он всё время навытяжку! - Нехорошо это. Моя сукровка тоже по нему истосковалась. Такое бабе - сильный вред!
  - Запретное - оно повкуснее?
  - Ты моим мужиком по сути уже давно, всё в избе - твоих рук и ума тщания, ну, не может баба не ответить по-своему. Отвергнутая - она и обиженная! - привела самый весомый аргумент женщина и зацепила парня по-настоящему.
  - Вот тут-то вы правы! - Обижать - не моё! - он взглянул на низ спортивной амуниции: бунт гривастого не заметить нельзя. Он ворочался и возмущался, поскольку соседка без ничего и такую её уже пора в дело!
  - У нас не будет оглашенной ебли: тогда точно поймается, но семейная, как бы нежная и любовная - в самый раз! - предложила компромисс женщина.
  - Со мной семейного перепихона быть не может. Глаха вам пример самый доступный. Семейная палка растянется на два часа и что? - В деревне за это время что-то да случится, кто-то да придёт, заглянет в интимное местечко и нас поймают. - Нет!
  - Хорошо, нет так нет. Но сегодня-то никого рядом, изба заперта, свет приглушен и оба хотим. Сейчас разик-то можно, али нет? - Попробуем и только. Может оно и не сложится и тебе неудобно на мне, и мне стыдно с тобой? - она подставилась так, что гривастый пронзил всё и упёрся в бок женщины.
  Она почуяла момент самой мужицкой силы и забралась к нему на колени, обняв и прильнув к мужней груди. И будто никакой одежды на ней и спортивной сбруи на нём.
  Женская отрава не слабее мужеской и оба отравились, избавившись от пут разума и людских правил. Платье слетело само, так же улетучилось и мужеское и вскоре она оказалась на постели с разъятыми ногами.
  - Разик, - прошелестела она, - один только разик!
  - Один? - спросил он, приголубил женское бедро и учуял моментальный ответ от женской сущности.
  - Ну же, Матюшка, не мучай, изведусь и умру!
  - Неужто оно в тебе так сильно?
  - Вдуй и сразу поймёшь!
  - Но ведь не остановимся?
  - На нас нет греха! - Я люблю, ты обожаешь, к чему лукавство?
  Он прошёлся ладонью по бедру и не устоял:
  - Такое роскошество и не при делах!
  - Ну, же, миленький, ну, разик-то всего!
  Вся её сущность взывала и умоляла.
  - Но ведь нельзя же нам! - противился он из сил последних, поскольку грешить с другими менее запретно. Но с ними ебля была лишь формой интимного общения мужчины и женщины и как без него? - И чем грех связи с соседкой отличается от того, что он вытворяет с большими и маленькими девочками по взаимному согласию? - Тайком и он и его партнёрши, ну и в соседке он уже побывал не раз, пусть и с иными целями, однако гривастому туда хотелось, чтобы надолго и обстоятельно.
  Его колебания она уловила и прибавила собственной страсти, когда личное - это между двоих.
  Между Матюшей и Кланей.
  И эта тайна его волновала сильно, вот такая большая девочка со всеми-всеми дамскими погремушками первая, она совсем близко и на ней можно проверить не один десяток гипотез о человеческом устройстве, поскольку Гланя в этом деле совсем иная ойкумена. - Совсем!
  Однако запретность на всё такое с ней касалась и Франечки со Светкой, которых придётся водить за нос.
  Сможет ли?
  Он ещё раз вздохнул и выдавил из себя:
  - Нельзя нам с вами, не-ль-зя!
  - А укромничать, когда ты с профилактикой по связкам, по спине и пизде можно? - Там та же ебля, только не в засос! И твой гривастый очень правильно вставляется и без охоты из меня уходит, я же чую!
  - Так это же профилактика и иначе там никак! Вы нынче без постоянной ебли, связки ещё не окрепли и могут прикипеть снова: такое от меня - забота и только! И она минутная, вы даже застонать не успеваете, как доктор говорит: - Сударыня, вы здоровы, пора на трудовую вахту, вот оно ваше домашнее, не так ли?
  - Однако тебе эти игрушки по нраву и они с каждым разом всё затейливее и острее, разве нет, миленький доктор? - не скрывая лукавства, возразила она.
  Оно так и было и многое, назначенное Глахе, он испытывал на соседке и практически все затеи были успешными и после них соседка становилась ещё подвижнее, летучее, здоровее и....
  Не вдуть ей такой было тяжко, да и уже попахивало неуважением, не говоря о странном мазохизме в отношении гривастого, который в такую охуенную пизду и всего-то на профилактику! Большим девочкам при таких обстоятельствах он вдувал всегда и оно никогда не становилось рутинным перепихоном. Но те большие девочки там, в городе, а Кланя рядышком и готова почти всегда.
  Вот такие мысли и сомнения.
  Однако новая капелька мужеской сути на кончике гривастого переменила всё и он махнул рукой:
  - Ладно, Кланечка, семь бед - один ответ! - Застукают, как-нибудь отмажемся, да и не должны застукать, ведь так?
  - И то верно, мой соколик! - И ты умник, и я искушённая стерва: не поймают! - подтвердила она и он всей своей сутью понял, что такую соседку грех не слушать и не принимать. Не только понял, но и почуял, поскольку та всем естеством тянулась к юному Осирису и о том вещали все женские сути в полный голос. А что есть они, Матвей в курсе давно и Танечка с Томочкой когда-то ознакомили подробно.
  Шаг навстречу уже был практическим и указывал направление в новой истории большой девочки с юным Осирисом:
  - Я буду в тебе будто во Франечке, это ничего?
  - И сломаешь мне целку? - улыбнулась понятливая мама Франечки.
  - Придётся! - будто с большой девочкой в ДК ответил Матвеюшка, - должно быть, она вкусна и заждалась гривастого, а?
  - Пожалуй, оно так, - приняла она эти условия и готова поддерживать любые: так хотелось Матеюшку, - я готова и у нас будет первый разик! - согласилась мамочка,
  - Что ж, Франечка, держись! - и новое супружество аж закипело.
  Уже через череду сладостных минуток ему стало ясно, почему мужики до сих пор так неровно дышат к ней и кавалькада интимных героев ждёт очереди, чтобы отметиться в её сукровке.
  И такая дамская сокровищница - вот она, рядышком!
  Тут оно и началось!
   Он ей воздал моментально, а она, почуяв взаимность и вообще стала птицей небесной и сизокрылой.
  Соития не были банальными и чистой физиологией, вовсе нет, это особенный диалог двух сутей с глубинными смыслами. В каждом его начинании она подхватывала мелодию и его зачин доводила до совершенства, а потом и выдавала плод. - Его плод! И в деле участвовало всё тело, оно в его руках пело и стонало и ни секунды не прохлаждалось на волнах неги и нирваны. И в те самые миги, когда мужеское дыхание становилось наркотически мощным, присоединялась к нему, отключаясь начисто, но отпустить - никак!.
  Она его чаяла долго и вот это с ней!
  Поэтому разделяла всё-всё и даже собственным одаривала!
  Разиков вышло не счесть и вместо Франечки в постели материлась и рыдала Кланечка, что и понятно. Первые разики шли почти без пауз, с небольшими перерывами на гигиену и подкрепиться чем бог дал. Ну и он чуял, что с соседкой ему повезло: таких женщин поискать, а она, такая вкусная и умелая, обитает рядышком! Если сложится ебстись ночью, то идти ни ей, ни ему не надо, а лишь подгадать с утренней дойкой и евонными пробежками. И ночь до утра - самое желанное для мужиков замаячило полным колнтуром удовольствий и опиздинительных соединений с женщиной, прошедшей всё и познавшей самое-самое! Она заверила в том с первой же палки и не просто еблась в охотку, но и отравляла всей сутью, чтобы впредь только к ней! Отрава настоящая и отрада сокровенная, соседушка и впрямь влюбилась и любовного к суженому-недозволенному по самую завязку!
  - Ну, же, ну! - шептала она, - отвечая и продолжая мелодию хуя для женского голоса и сусасшедшей пизды, каких не бывает!
  - Ис-чо, сильней, гни меня - не сломаюсь! - и он гнул, и она не ломалась, выдавая акробатику гибкости и нового состояния тела, которого в ней прежде не было и оно пришло после переформатирования женской сути путём исправления застывших хрящиков. Эта свежая молодость токмо от Матеюшки и пизда благодарно воздавала, не спрашивая хозяйку, которая тоже и влюбиласть и с умишка-то съехала.
  - Сучонка милая, Франечка, а вот и целка твоя к замужеству, - шептал он заветное для неё и Кланечка в который раз становилась Франечкой, лишаясь целки и всмякий раз натурально и с блаженством для неё и свидетельством верности для мужика, который вскрывать её будет до утра, а она являть их столь, сколь нужно ему! Кланечка еблась мимо мужа давным-давно и постигла в этом деле грамоту самую изысканную, так что явить себя любому - легко!
  Ну и он надежд не обманул и был с ней по обряду новобрачных.
  - С-с-с-с-учо-о-нка! - шипел он и: - Кобелина! - отвечала она.
  Они перешли на "ты" сразу же и взаимная уважительность только сближала и закрепляла богом данное. Он махровым полотенчиком обихаживал её тело, вытирая и остужая, а она подставлялась и нежила мужние члены, от которых без ума.
  Вот гривастый своим пробуждением дал знак и она прошелестела:
  - Ахххуеть, какой красава! - и тут же его в сукровку. Она и горячила и остужала в одно время, одни частицы - это жар-птицы, другие - кристалики льда, тающие от мужней страсти.
  - Ну, Клюха, ну, с-с-с-ука, ну, царица небесная! - рычал и восхищался он, а ей того и надо: любила потому что!
  За полночь был пятый и седьмой разы и конца всему райскому и запретному не видно.
  И что это? - Естественная тяга сексуальных гигантов или временное помешательство, прикрытой тем самым "разиком", после которого хоть потоп?
  Ни недомоганий, потёртостей и усталости у неё, ни охлаждения и привыкания у него, тяга ко всему утончённому и запредельному только усиливалась и страсти не могли ни скрыть, ни обуздать оба!
  Большие девочки, как оказалось теперь, с его соседкой могли соперничать лишь в частностях, но такого марафона не одолеть никому.
   Вот такая она, Кланя!
  - И что? - спросила она к утру поближе, конечно же, уставшая, но готовая к продолжению сериала, который парню нравился всё больше и больше.
  - Ну, ты и колдунья! - с восхищением признался Матеюшка, касаясь тела, которое так переимчиво для его сути.
  И снова в неё, будто в море-окиян и шторма нипочём, а лёгкая волна только на счастие. Разиков Кланя поимела без счёта и ответила не меньше евонного, что было особым ходом и неожиданным сюрпризом самой женщине. Открылись тайные шлюзы и она изливалась не менее мужика. А уж голосить, про то и речи нет: он закрывал ей рот подушкой, чтобы скотина с птицей не пугались, а у дойного стада молоко не испортилось.
  Спали немного, да и не хотелось, раз выдалась такая охота.
  Они утречком сделали всё по дому, вместе справились с дойкой коровы и коз, выгнали их вместе с овцами на выпас, сделали запас кормёжки для свиней, собрали яйца кур, цесарок и прочих несушек, разобрались с сыроварней, подправили дело со свежими опилками в дымокурню с пробной партией нежирной корейки и отправились на следующую серию любовного сериала.
  С хозяйством потом ещё пару раз на часик-полтора вышло так же незатратно, как и с Танечкой на сенокосе и все примочки и затеи были в радость, поскольку для дома, для семьи. Сия, казалось бы, в деревенском доме безделица - ебля и в самом деле стала семейной. Он драл её и по ходу приборок, любуясь блядскими сокровениями, которые из Клани лились рекой и без повтров: разные и сочные до опизденения. Он пару раз ловил её, собирающей яйца и засаживал, не давая разогнуться из самой-самой блядской позы:
  - Ну, ты и блядво! - рычал он, а она принимала подмахивала даже в таком положении. Он жалел и вынал, давая отойти и уже потом, когда всё на месте, уводил продолжить.
   Батюшка ебёт матушку, а та стонет и матерится, умоляя длить муку ещё и ещё! И ведь ебутся супружники вот так страстно не в избе, рядом с детками и скрипучей свекровью, а от них подальше и там больше баба всё и устраивает, а мужик, знай, ебёт и рвёт мохнатку, будто чужую и на дармовщину; здесь, у Клани с Матвеем, совсем иначе, раз дома никого, однако для настоящего мужика чужое супружеское логово - западло и он уводит свою прелестницу подальше, укладывает на сеннике или ещё где и вот там-то оно и деется!
  После ночи приятных откровений хотелось основательного и уже на основе содеянного и пережитого. Кланечка стала настоящей супружницей, а раз так, то любовное надо с новой строки и страницы. Поэтому Матвей даму с разверзнутыми бёдрами унёс в гнёздышко при сыроварне и там-то оно и случилось. Всё-всё!
  Новая страница с красной строки вышла страстной и запашистой и не прерывалась до обеда.
  Обед в деревне - это ритуал, традиционный и со своими фишками. Она в услужении, а он в оценке всего и всякого. Так ли с сольцею, всё ли ладно с перчиком, а какова душица у мяса, не переварено ли, тушёная картоха с бараниной вкусна ли и так далее. А грузди хрустящие - хороши ли и маслята не слишком ли лакомы для деревенского деликатеса?
  Да и сама хозяйка, вкусная и опизденительная отрава - это что?
  - Довесок к меню или блюдо отдельное, а?
  Короче, всё это один спектакль, а они в нём на главных ролях.
  Женщина без признаков возраста, а мужик - сам Осирис.
  Актриса и актёр набрали ход, стали изумительными исполнителями, число любовных актов аж зашкаливало, но пьеса нравилась острашенно и полдневная дойка любовной саги не испортила. Он к ней тоже примкнул и нежные руки с козочками и коровой были так же обходительны и уважительны, а слова приговорок и рефренов музыкой из классики и молоко в дойку ушло всё до капельки. Восторженные очи хозяйки ничего в этом деле не портили и она лишь самую малость ревновала его к развратной скотине, млеющей от ейного супружника. Не мукнула и разочка не дёрнулась Дочка, прижимались молоденькие и зрелые козы, чуя мужеское по полной программе и молоко отдавали. что называется, с любовью.
  Не затруднились и с остальным домашним, не торопясь с ним и понимая, как разминку перед главным блюдом. Для Клани такое чудо представлялось впервые: юного Осириса в роли супружника она имела по полной программе и понимала, что он даст своей избраннице, когда созреет до создания семьи. Вряд ли это случится в ближайшие годы и собственное счастие рядышком - самое то в тяжкой доле деревенской женщины.
  Вторая ночь вышла на полном серьёзе и они не любовники, а настоящие супруги. Утром, после всего приятного и целительного оба решили:
  - Такое и так, опизденеть как хорошо! - Нет-нет, нас не поймают, мы будем осторожны!
  Она же прибавила собственные думы об этом:
  - Будто обвенчалась и на сей раз с любым мужем!
  Оба понимали, что значится на кону и рисковать обретённым - ни за что!
  Но об этом как-нибудь в другой раз, да и оно слишком интимно и запретно, чтобы вслух и для других.
  Когда дочери приехали и в лицах рассказали про всё увиденное, хвастаясь сувенирами и альбомами из поездки, она их страсти разделила, но уже в полной мере соблюдая правила, которые с Матеюшкой общие.
  Он муж, а она супружница и с детками надо построже, чтоб особо не распускались. Девочки небольшой прохлады от соседа не заметили, но особое внимание и заботу - сразу же, особо младшенькая Светка.
  Соседка-учительница вернулась через несколько дней и по такому случаю был совместный ужин и подарки соседушкам за сердечность и вообще за всё хорошее.
  Негласное замужество Клани возлагало на неё много чего, но оно того стоило. Ну и теперь она имела юного супружника в постели, устроенной в затишке большого двора. Утречком у него пробежка два круга по околице деревни и меж ними запрятано супружество по-полной: все ещё сладко спят и им не помеха и не свидетели, такая же пробежка вечером и свиданьице после первого круга. В остальном же - как сложится и как получится.
  И она тут же засветилась и заполыхала и недуги, как рукой! Пироги и прочее вкусное своему солнышку не задержались и стали такими же целительными, как его сердце и руки; она его руки обожала и немела от одних прикосновений: она супружница, а другие ебучие девочки и бабы - они для мужеского здоровья. Серии булочек и прочей выпечки в магазины стали желанны и городским гурманам и впервые выручка от печи превзошла самогонную, хотя и та стараниями Осириса обрела особенные ароматы чистоты и вкусовые оттенки лесного края и теперь уходила моментально. чистота, опиздинительная и раньше, обрела оттенки кедрового леса и завораживала изначально.
  Кланечка не была бы настоящей колдуньей, не примени к выпечке того же, что и любому супружнику. Чуточка самая от любовных сокровений, сохранённая ею и вставленная в опару. Здесь таже добавка, только в виде вытяжки в орехи. Она испытала на себе, поскольку Матеюшка не употребляет, и решила, что оно в самый раз. Потом покупатели сию тонкость отметили и просили именно с ароматом сокровений.
  - Оно от другого отличается, чем? - спрашивала она мужиков.
  - Типа того, что мы с милашкой поеблись, а пизда вся на празднике и исчо хотца!
  - А у других чаровниц иным припахивает?
  - Дык, оно и прежде твоё - это ты сама, разве нет?
  Было примерно так, с той разницей, что лицензионную схему от и до отшлифовал Матеюшка. Ещё в шестом классе. С химией он имел дело давно и школьная программа только догоняла его домашнюю. И про особенности сорбентов он знал из книжки для продвинутых любителей из кружков юных химиков, а не школьного учебника. Кланечка понимала разницу изначально, даже не имея на то образования, а просто чуяла и всё! И не только самогон, другое тоже пахло умом и затеями, а не банальными инструкциями.
  Ну не могла женщина не ответить достойно и она возвысилась над собой прежней. А это не просто соседка-давалка, нет совершенно!
  Супружница - вот кто!
  Она знала, что досыта напоить собой не сможет: если такое с ним по полной программе, сгорит уже через пару недель! Так что пусть он их в городе поимеет хорошенечко и никому от того убыли не будет. От одной мысли о нём становилось комфортно и бытовые проблемы и рядом не задерживались, улетая и сами собой решались. И сокровенно интимное - оно для блага и чувственного здравия, а не ненасытной утробы. Она усвоила эту тонкость и жизнь обрела простоту и естественность.
  Она замужем, но брак тайный, вот и вся истина.
  
  Между тем в ходе опытов, уже из чистой науки при исправленных соединениях интимных сокровений и для дальнейшего изучения женской анатомии по линии Глафиры для Матвея стало ясно: нужна полноценная база научных данных, поскольку сверху никаких ответов не лежало. А это те практические работы с органами женщины и теория сокровенного процесса, которые в научных журналах особо не расписывают. И начался банальный набор материала в надежде, что попадётся нужное и актуальное здесь и сейчас. Да и терминов непонятных тьма, так что прогресс стал малозаметным, но глубина знаний в этом деле росла самым естественным путём проб и ошибок и отзывчивая пациентка стала и коллегой по науке. Она считала секунды, отмечала глубину погружения, описывала ощущения и прочее как в ходе самой ебли, так и в измерениях и отборе проб жидкости из разных частей пизды. Пипетки с этикетками и всё как в большой лаборатории.
  Для грубого приближения по единицам радикала кислотности он использовал эталоны из школьного химкабинета, там на эталонных посинениях и покраснениях он знал, какая среда: кислотная или основная. Ну и градация в рамках первых единиц рН - радикалов там задана, так что ему керосин придумывать не надо. На этой основе создал собственную эталонную коллекцию и исходил от неё. Оказалось, что пизда Глахи - роскошная лавка парфюма и её владелица могла в этом убедиться сама. Одни элементы были неизменяемы, а другие колготились туда-сюда и почему так? - Сверху ничего не лежало, но познание истины влекло и тело молодой доярки стало объектом научного исследования. Он старался её особо не утомлять, поскольку беременность - это штука сама по себе и её он изучал как бы параллельно с другими делами насчёт причин неправильной кислотности там, где она должна быть иной совершенно.
  Уважительность лекаря Глахе нравилась всё больше и больше и к естественной тяге прибавилась глубокая влюблённость по-женски. И обиходить объект исследования внешне - это самое простое и она придумала причёску внизу, а для тела, которое Матюша вертел чуть не по часу, исследуя и измеряя, нашла правильные травки, от которых аромат был естественным. Лекарь это отмечал, улыбался и дама получала премиальную палку.
  В ходе чтения медицинских книжек и журналов из районной библиотеки и точного построения модели её пизды в масштабе 1:1, самоучке-массажисту стало ясно, что ко всем выявленным мелким неисправностям у Глахи доступ к матке слегка изогнут типа сифона и мужеское семя туда попадёт, если его будет океан-река. Потому кислотность по одну сторону сифона одна, а по другую иная! У Матвея как раз тот самый океан, а что делать с хилыми брызгами вечно поддатого мужа? - Свою драму она осознала в полной неприглядности и теперь обсуждала с понимающими её долю тёткой и Матюшей.
  Матюша считал, что женский орган должен быть правильным и по барабану, кому этим добром пользоваться. У женщин мнения разделились и большинством в один голос врождённый брачок женской утробы исправили. И про всё это в книжке тоже расписано!
  Между тем были вещи, о которых там ни слова, но ум женский и чуткость ко всему утончённому подвигли Глаху к естественному подвигу - удержанию обожаемого хуя при себе, как можно дольше. А это значит -быть интересной целителю-батюшке и в ебле, и после неё, и в ходе чаёвки с умными разговорами о недавнем. И она истово копалась в себе, припоминая ощущения в самые разные моменты ебли и передавая их своему батюшке. Тот её откровениям придавал важное значение и спрашивал по ходу самой ебли, как она, как хуй в новом окружении с растущим плодом и чем отличается прежнее в эякуляции от нынешнего.
  И взаимная тяга породила естественную утончённость и извращённость обычной доярки, которых тьма и их никто ни о чём не спрашивает. Само собой вышло и взаимное сближение по части интеллекта, оно было типа взаимного проникновения одной системы в другую, по-научному - конвергенция.
  Как частный случай глобального, заражение вирусом сокровенности произошло быстро и Глаха стала Глафирой Евгеньевной, а Матюша Матвеем свет Ильичём и родным батюшкой, от которого и слово и жест - божья дарственная и исполнение евонной воли - высшая честь верующей данницы! Перетекшая в новую категорию, племянница Клани заняла достойную нишу и свидания с ней перешли в новое качество, поскольку она уже умелая женщина, к родному мужику привычная и прилепленная капризом судьбы. От девочек и девиц из городского ДК она отличалась выгодно и на её здоровом теле никуда торопиться не надо, поскольку всё здесь и сейчас.
  Слишком часто к тётке ходить она не могла и уже вскоре Глаха придумала естественную причину для углубления связи, прочувствовав все прелести ебли с настоящим мужиком. Выправленный сифон и прочие просвещения о себе шли общим накоплением образованности и гордости собой. Он соорудил в ней всю систему по книжке и она чуяла себя иной совершенно!
  Ебаться могла по всем нюансам и вариантам спаривания, включая три отверстия и эта женская тайна - исключительно Матвеюшка! Муж - только повод задержать правильного мужика в собственной пизде, похорошевшей и наглеющей ненасытностью и бесстыдством. А раз так, то она решила Матюшу иметь не только у тётушки. Ну и она усвоила простую истину: Матеюшка хочет её всегда и с ней ему комфортно. Она зацепила его как-то насчёт супружества и он улыбнулся:
  - Теперь-то ты моя и обихаживать тебя по-настоящему некому!
  - А евонный хуй нам не помеха? - Его как бы меж нами и нет?
  - Теперь-то он нам с тобой - кто? - Как думаешь?
  - Как меня касается, так он ёбарь, - ответила она, мягко коснувшись разбуженной им женской сути, он свою причастность к этому выразил по-полной программе, так или иначе эта женщина - уже его епархия, а правильные мужики своих не бросают!
  - Да и ёбарь из него хреновый, так что! - прибавила свои пять слов в общую копилку женщина,- а тебе и вовсе никто, так, сельчанин!
  - Вот и вся картина, так что! - ответил он на деревенсом сленге и всё стало на свои места - супружество Матюши с ней, миленькой!
  В деревне и среди дня такое устроить непросто, но она, поскольку замужем за настоящим мужиком, всё придумала и устроила. Новый статус сразу же придал уверенности в себе, мобилизовал ресурсы всего женского и ни одна ворсинка поперечности прежней жизни и не подумала замыслить чего-то против. Перебрав варианты, она остановилась на самом безопасном: прикипеть к целительству.
  Бригадирша на ферме маялась плечевым хондрозом и кистевыми онемениями, шедшими ещё к ручному додаиванию при прежней технике. И Глаха расписала женщине умения Матвея Синельникова по части массажа и намекнула, что посвежевшая тётка Кланя снова прекрасна не божьей милостью, а трудами соседушки.
  - Так это он её так спроворил, что все мужики по ней страдают? - качнулась она в специфическом движении, такое только у доярок.
  - Ну, так о том мы особо не баем, однако теперь она ничем не мается. А каковская она, пава из магазина, что все очи навыворот, когда она этак да со ступенек, а?
  - Не только мужики, бабы тоже слюнку роняют в зависти.
  - И в город к лекарям ни за чем не ездит, куда с таким хозяйством. Он несколько дней провозился, оно не просто пришлось, однако три спая разделил и все мужики стали ейные! - Раньше в кузню, как ходили: через прогон у Тетериных, а теперь-то через ейный: кустики вырубили, крапиву и прочую нечисть вытоптали и мимо даже на велике!
  - Вот бы и мне такого соседушку! - вздохнула бригадирша.
  - А ежели вы с ним сами об этом? - подтолкнула умная Глаша.
  - Как-то неудобно, да и годочков мне поболе, чем Кланьке! Теперь-то её Матюша и сам ебать может - вона каковская, вся из себя городская и ни ниточки деревенского! - Не подойди, не подступись!
  - И то верно, - увела интерес бригадирши в другую сторону Глаха, - теперь она делает правильную зарядку, как он велел и для рук там тоже упражнения. Говорит, можно хоть на мужней гармошке играть, хоть крестиком вышивать, хоть барыню с выходами плясать.
  - Дак, многие про них бают, он завсегда отличником был, а тут соседка занемогла, как не помочь-то? - И мамка-учителка, тоже с большим понятием дама, поговоришь и приятно, хоть и математик, а мы сплошь тёмные в этом деле. Повезло Кланьке с соседями, повезло, однако!
  На него все наши девки заглядываются, вон и из новых-то Сергунина Лена, после школы и на ферму. К ней наши мужики так и эдак, а она на Синельникова кивает: парень-то и статью хорош, и не пьёт-не курит, и матом не балагурит. Так сразу и отшила.
  - Молодой он парень, - поддержала Глаха, - Матвеюшка, среди нашенских девок он правильный: ни разу языкастым не подставил, однако в городе, как о том бают сами городские, ебёт всех дискотечных и те без претензий.
  - Таки всех? - усомнилась бригадирша.
  - Синюгина из нашенских там бывала не раз и видела, какую робкую он из компании уводил и каковскую через полчаса возвращал. Без сомнений - девка отъёбана по полной!
  - Да, ежели так, парень нашенский и настоящий. Папка-то у него тоже инженер правильный, вставит и не заморочится. Да вот простыл и ушёл от нас.
  - Вам-то от Матеюшки другое надобно. И там он тоже правильный. К тому же вы ему вроде как троюродная тётка по тёти Зининой ветке. Я намекну насчёт вас и он не станет рядиться, он не такой!
  - А сама-то ты тут с какого боку? - насторожилась бригадирша.
  - Да с того самого - влюбилась! - выдохнула Глаха. И бригадирша всё уразумела, прозревши насчёт цветения доярки в один миг. О том лишним ушам ни слова, однако свежеют и обретают подвижность в заднице не от такого мужа, как ейный пьяница.
  Выходит, Матвеюшка к тому причастен!
  И тяга к здоровью перевесила остальное, поэтому стонущую в горнице под парнем Глаху бригадирша приняла естественной платой за всё. И стон тот оказался целительным, поскольку разгонял кровь и у неё, особо, когда молодая гостья вопила болотной выпью. Матвей уже к таким переёбкам привык и отходить здоровущую Глаху по-полной мужицкой программе - дело святое.
  Пизда, выстроенная правильно, работала как часы и первая беременность чувственности молодому телу лишь добавляла. Тело большое, пизда правильная и он с удовольствием купался в результатах собственного труда. Ко всему и чадо в утробе Гланьки - чудо неспешное и выносить его - труды и заботы. Он ебал и спрашивал, а она сообщала про токи внутри и шевеления лепестков в самой-самой глубине и формирование плода Матвей знал попутно с приятным делом.
  Так племянница соседки стала очередной супружницей с настоящим плодом от любови.
  А хозяйка избы с хондрозными плечами комментировала гимнастику молодых, периодически заглядывая за шторку и дивясь нововведениям в заебическорй части. Проведать хондрозную бригадиршу - дело благородное и по средам Глаха имела пайку мужеского в безопасном месте. Троюродная тётка Галя принимала племянника после работы, а это в три часа дня, он приходил из школы и после небольшого роздыха проводил стандартный массаж плечевых суставов. Потом чаёвка с пряниками и научной беседой и "случайно" к ним присоединялась подошедшая Глаха, она шла со смены на ферме и увидела огонёк в окошке.
  Пока тётушка мыла посуду исцелёнными руками, Глаха миловалась с Матюшей, дополняя полученное. Отношения с Глахой выросли основательные и она ему возмещала по-полной программе. В доме бригадирши она себя чувствовала свободнее и Матвей с удивлением отмечал сию фишку.
  - Глаха, тебя будто подменили, у Евзиковых ты была не такая, - заметил Матвей.
  - Постель, Матвеюшка, постель! - пояснила посвящённая во все тайны интима Глаха, - У неё она охуеть как скрипящая!
  - Крахмалит чем-то особым? - догадался Матвей.
  - Точно не магазинным, у неё собственный, сама из картошки делает. Но рецепта - никому!
  - Задница горит?
  - Охуеть как! Твой первосвятитель внутри меня, а простыня - типа сковородки!
  - И ты меж двух огней! - поддал жару первосвятитель.
  - Сам видишь, каковская! - Вот и ты сию меня отметил.
  Меж двух огней лежу и плачу
  И жаром мужним проникаюсь:
  Такую бог послал удачу,
  Грешу и в сладкой муке каюсь!
  - Ух, ты, уже и стихи пошли. Знать, удача и по интеллектуальной части.
  - А то, как же: мы ведь любимся, правда?
  - И ебли нет у нас с тобою: безумны от большой любови! - поддержал он настрой подруги по приключениям, которые опасны для неё и совсем не рискованы для него.
  - Если всё, что ты мне поведал без слов перевести в лирику, будет большой букет изо всего и всякого. Меня на стихи потянуло с нашего первого раза.
  - Ну, ты-то точно любилась уже тогда.
  - А сейчас - тайное замужество и дитя под сердцем!
  - Счастлива?
  - Опизденеть как!
  - Несмотря на тайну и прочие заморочки?
  - Мужей разводят на раз-два многие, не я первая. Ну и любый - вот он, рядышком и печётся об нас с малюткой. Разик в недельку с тобой маловато, однако и то хлеб. Другие бабы и такого счастия не имут!
  - Да, с тебя можно писать полотно: "Счастливая крестьянка".
  - Оно так, да и ты не барин! - Вона как со мной!
  - А без крахмала было бы не так стрёмно?
  - Не знаю, как было бы, но сейчас - опизденеть! - качнулась в неге "счастливая крестьянка". Он потрогал постельное бельё, оно и после спартакиады народов СССР было хрустящим и он сказал:
  - Она её нам специально?
  - Хоть вот так, а какая ещё от неё может идти благодарность?
  - И то верно! - Но ты-то хороша, такое завертеть с ней.
  - Всё просто, Матвеюшка - люблю, вот и схожу с ума!
  - Потому что классно ебёмся или из-за дитягка, что в утробе?
  - Потому, что люблю, а остальное во мне из любови к тебе! - складно и в тон ответила она, давным-давно иная совершенно.
  - А Гришка?
  - Моя бандитская крыша! - пояснила молодая женщина, познавшая и поумневшая очень специфически и быстро.
  И такое простодушное признание его покорило. Он её ублажал постоянно, зная, к чему всё прикладывается: к любови Матвей относился серьёзно. В свою очередь молодая женщина с пониманием отнеслась к записям в тетрадке Матвеюшки и выкладывала всё-всё. Такое для женщины любящей совершенно органично и молодая доярка не была исключением и он стал брать с собой журнал, чтобы свежайшие любовно-матершинные откровения Глахи сразу же на научный язык и в скрижали. Там и частушки бывали и глубочайшие перлы тоже. Ну и бригадарша на страже, всё в спаленке слышит, а любовные сокровения чует. Да и как не проникнуться, когда живое кино рядышком и ты в нём чуть не участница!?
  Так или иначе, но вскоре и бригадирша приобщилась к науке, выдавая ощущения про себя до и после массажа. А Глаха в исподнем смотрела из-за плеча Матвеюшки и ждала своей очереди. На скрипучих простынях она чуть не стервенела, добавляя адреналина и так помолодевшей бригадирше. Теперь хозяйка избы своего тела не стеснялась и щеголяла в нижнем, будто на пляже Копакабана. Плечами делала упражнения, поводя их под музыку, как учил лекарь и оно шло в охотку. И ебля молодой доярки частенько шла под ритмический аккопанемент упражнений бригадирши, которая подсматривала без зазрения и восхищалась красотой процесса, который другие прячут под одеяло.
  - Может, потому, что там и смотреть нечего?
  - А Матвеюшка с Глахой такое деют, что им и постели мало, вона как он её по избе гоняет, за сиськи удерживает, а та с таким-то животом на евонный кукан да с разбегу! - Хоть и самой к ним третьей.
   Наблюдая и упражняясь, она молодела несказанно и всё это у себя дома, а не на курортах заморских.
  - Вот это ёбарь! - с восхищением говорила бригадирша, помогая Глахе одеваться, поскольку та, что называется, без рук и без ума, могла всё перепутать и тогда дома скандала не миновать. Ну и обвинений в сводничестве тоже не хотелось, так что домой Глаха шла в сопровождении бригадирши, благо там ещё не было никого и пауза на всё про всё у неё имелась безопасная.
  - В наше время так не еблись! - призналась она молодой доярке с неправильной судьбой. Гришка ей в мужья - это божье наказание за дурь в школе. Училась бы на четвёрки и мужик другой попался и судьба иная! Так что, вот такие переёбки - спасение для сердца.
  - Вкусно? - спросила Глаха о зрелище собственной ебли.
  - Ох-ху-у-еть! - ответила бригадирша.
  - Я опизденела давно и теперь с ним не расстанусь ни за что.
  - Закончит школу и уедет, тогда как?
  - Он же не просто уедет, а учиться. Передачки буду возить якобы из дому. Ему домашнее нравится, у тети Клани печь научусь, готовке вкусностей у других баб, так-то к его сердцу и коню гривастому и прилепимся. Я и так кое что умею и оно Матюше сильно по душе, а там и вовсе колдуньей-ведуньей стану. Хоть где в городе он будет, как дома и при уюте тоже.
  - И правда - любишь! - заключила бригадирша. Она тоже когда-то любила, но безответно, а у Глахи есть и оно живое и родящее. Иногда Глаша с Матвеюшкой на свободе да хрустящих простынях так распалялась, что тетке Гале приходилось не только провожать до дома, но и там прикрывать, выдумывая бабьи примочки насчёт неправильных коров и ручного додаивания, чтобы молоко в вымени не горело. Гриша работал на другой ферме, так были свиньи и в чужие заморочки он не вникал, чего обе доярки и чаяли.
  Хондрозное онемение у бригадирши руками настоящего умельца прошло быстро и её дом плавно перетёк в дом свиданий. Любовники хозяйку не стеснялись и на шикарной постели давали роскошные концерты. Цветущая от беременности Глаха стала притягательна и проста в общении, так что Матвей имел две разные модели и с удовольствием сравнивал ту, что плакала в горнице Клани с воющей блядью на хрустящей постели бригадирши. - Ничего общего! - Почему?
  Благодарная доярка не могла не ответить по-женски и как-то отвалившись, чтобы одеться, вдруг передумала и взяла Матеюшку за руку:
  - А ведь она баба нестарая, а?! - Смотри как расправилась, может и ей к энтому делу причаститься?
  - Кто-то хочет ебать, а она не даёт, сомневаясь? - спросил он.
  - Что на уме у неё, не ведаю, однако наш босс на ферме поёбывает всех. Нечасто и нешибко, однако для него разнообразие и доярки дают без особых затей.
  - Разнообразие - это свидание в городе с вином и цветами?
  - Да, а что - в служебке-то? - Так там запахи вечные и их ничем не перебить. Нечасто и по своим выходным в течении недели они соглашаются и только в городе. Ну и никто о том не ведает.
  - Мы так довели женщину, что у него на неё встал? - догадался Матвей.
  - Да, он-то её уже чует, видела, как он, кобель ебучий, на неё зыркает, дело в ином - как самуё к нему подтолкнуть? - Она теперь вона каковская, почти как тётя Кланя.
  - Если оно сладится, ебстись можно дома и не только с ним!
  - Ты думаешь? - вспыхнула Глаха, втайне желая бригадирше бабьего счастья.
  - Вот с таких титек и ароматов сукровки и начнём! - предложил он и она легко приняла мужнее решение: для неё он муж!
  Соблазнять и уговаривать бригадиршу особо не пришлось, поскольку женщина и сама поняла, что женское в ней не исчезло, тому примером и Глаха и сама, порою текущая не хуже молодки-доярки. Под таким ёбарем не улежишь, но запляшешь аки солистка в музыкальном театре. И мужика на примете она имела, однако начать лучше с завфермой.
  А репутация лекаря тихонечко усваивалась деревенскими и исцелённые хондрозники тому примером.
  Но и эксперимент по изучению природного дуализма женщины не прекращался до окончания беременности. Глаша и сама не знала, почему так, поэтому подставлялась батюшке Матвеюшке и всё-всё поясняла. Она в чём-то по своей информативности Кланечку уже догоняла, но зрелость и чуткость ещё не те. И беседы об этом стали затейливыми и безопасными. Со стороны чужому диалога не понять, настолько они стали взаимопогружёнными.
  В ебле Глаха познала все нюансы музыкальных жанров и ей периодически нравились самые отвязные пиесы, когда она античная пифия и её ебут фавны из антической рощи. Так бывало, когда она умудрялась подставиться с утра во время пробежки своего батюшки вокруг деревни. Она выходила якобы по делам за целебными травками и в укромном уголочке имела солидную порцию в ротик. На пленере он её иначе не ебал, опасаясь рецидивов и банальных простуд для зреющего плода. Близость у них вышла особенной и тайна греховная женщину не смущала совершенно.
  Глаша к родной тётке ходила до самих родов и Матвеюшка на живой модели и вполне легально прошёл полный курс живой анатомии. Более чуткой и покладистой натурщицы из беременных не сыскать!
  Следует отметить, что чернокнижник оказался человеком неравнодушным к научному энтузиазму Матвея и для полного контроля над дамской утробой раздобыл новейший фонендоскоп со сменными диафрагмами, насадками и иллюстрированной инструкцией на нескольких листах.
  Дело изучения динамики созревания плода обрело ещё больший научный уровень. Теперь он мог слушать фоновые шумы и со временем отличал их от аномальных со скрипами и прочим браком в акустике. Иногда для эталона он привлекал тётю Клаву и сравнивал акустику из её чрева с тем, что излучала племянница. Взрослая модель послушно выполняла команды задержать дыхание или напрячься и просвещалась насчёт утробных процессов по-научному.
  Оказалось, что затруднённое дыхание зреющего плода отличалось от нормального и вентиляцию обиталища для младенца они придумывали общими усилиями. А это и упражнения для таза, дыхательные вариации, ну и ебля со всякими фокусами и верчениями тела в разных плоскостях: куда без неё в этом деле, если с ней оно на сто рядов полезнее. Ну и Матвей не тупой ёбарь, он знал чего недостаёт утробе и стимулировал ту часть пизды, где обитают нужные окончания и изливаются необходимые минералы и радикалы.
  По этой части они прочли всё написанное и просмотрели всё изображённое и химия процессов стала ясной, как божий день. Локомотив - Матвеюшка, а дамы типа вагончиков с любовными файлами и истинами.
  Общими усилиями народная медицина вместе с Кланей стала авторитетнее акушерского пункта с тремя служивыми тётками, поэтому дамы оттуда прямиком шли к родне беременной Глахи насчёт наблюдения и результатов. И деревенские поначалу к этому делу умного соседушку не примешивали. Но потом и его увидели и какую-то часть, как бы сугубо научную, определяли и ему.
  Так или иначе роженицу Глаху он проследил до родов и в больницу её увезли по рекомендации Матвея, он указал на перемены шумов плаценты, а это предвестник отхода вод. Булькало совершенно не так, как обычно и слабина износившейся разделительной плёнки уже прослушивается отчётливо. То есть, пара часов и вот он младенец.
  Что интересно, увозили её от тетушки Клавы, а не из собственного дома на другом краю деревни. И про то, что массажист-самоучка вёл Глафиру от и до самого-самого, знали только Клава и бригадирша доярок. Сами же прослушивания ворочающегося плода - это концерт, которого никому не поведать и первая беременность сдружила причастных к ней очень тесно. А не посвящённую в это и постороннюю Франю научила прозе жизни и проницательности.
  8 Старгородский ДК как интимно-культурная ойкумена
  
  Вообще-то, Франя - девушка послушная, с фантазиями, любопытная и очень даже неглупая в науках кроме математики и физики. Она неожиданное исцеление матушки и якобы ворожбу Глафиры на предмет беременности сопоставила с собственными отлучками из дома, умными книжками из районной библиотеки в парте Матвея и причастность соседа ко всему этому всё же вычислила. Остальное - дело женской хитрости и однажды она мамины поручения быстренько свернула и, не дожидаясь ответа от местного коновала по части правильной случки домашней козы Зинки с племенным козлом Захаром, тихонечко и через двор проникла в дом.
  И вопящую Глафиру услышала, как говорят, в полный рост. Затаившись и слушая акустическую кантату ненасытного любовничества, она дождалась момента, когда Матвей вышел из горницы и только тогда заявилась на кухню. Своё возбуждение от услышанного она, уже состоявшаяся актриса, упрятала подальше и переключилась на привычную роль капризной дочери.
  Мать теперь легко порхала от печи в кладовую, оттуда на кухню и всё это с припевками, скрежета и скрипения и в помине, и занималась делами по дому, а счастливая Глафира сидела у самовара. Детского любопытства у младшенькой кузины она даже не заметила: настолько погружена в недавнее.
   Быть посвящённой в чужую тайну - та ещё интрига и Франя с девичьей страстью отдалась ей. - Её одноклассник так заправски вставляет замужней Глахе, что та с кровати едва не улетает! - Когда так наловчился? А ведь сразу и не скажешь, что умелец! Хотя на дискотеках он хорош, однако там совсем другая публика - девочки, а тут замужняя доярка и такое вытворяет!
   И чем больше присматривалась к переменам в Глахе, тем сильнее тянуло оказаться на её месте. Последние иллюзии её головушку вскоре покинули и ойкумена отношений мужчины и женщины раскрыла всю необъятность и неизведанность. И ближайший обитатель её - Матвей Синельников.
  А что сам Матвей на этот счёт? - А вот что: он всегда уважительно относился к Фране и с ним она смело ходила на дискотеки, зная, что не бросит и не забудет, даже шибко занятый ухаживанием за городскими.
  К развлечениям в кабинетах ДК он пришёл, имея надёжное и полноценное образование сексуального колледжа с дипломом об отличиях по всем курсам. Танечка и Томочка, сами не ниже магистров сексуальных наук, знали по этой части всё и в компании с юным Осирисом работали над кандидатскими диссертациями. Тут углубление было взаимным и лишь уклон сугубо женский.
  В ДК с этим сложилась система и понятливый Матвей сразу же спросил главного, чтобы сразу о деле. Ему устроили небольшой экзамен и после всего пошли затейливые и каверзные вопросы, которые только своим, в частности:
  - Дама охуела и опизденела - это что и как, по-вашему? - парень умный и отличник, поэтому всё по-науке:
  - Охуела, глагол типа пассив по-английски, насажена на хуй и она уже слегка не в себе, но вполне адекватна. А опизденела - это уже край всего и она куда ни коснись - сплошная пизда. Вот так примерно.
  - И вы, молодой человек, это сможете показать на практике?
  - Разумеется, сударь, за тем и пришёл.
  Мужик, главенствующий этой темой, в кабинете ДК был не один и переглянулся с приятной женщиной в теле и явно замужем, если судить по обручальному колечку.
  - А на этой даме всё и в натуре? - спросил он. Дама любопытства не скрывала и школьного отличника уже захотела. - Приятный и обходительный, ну и атлет, ого-го какой! Не то, что некоторые.
  - Она хороша и такую хотят многие, я из их числа.
  - А здесь и сейчас?
  - Почему нет, если есть охота! - ответил парень, оценивая даму с практических сторон.
  - Так начинайте же!
  - Мы незнакомы?
  - Всё с нуля и самого начала.
  И Матвей провёл обычный охмурёжь, включая рецепторы и прочее, а мужик-общественник деликатно отошёл к окну, чтобы не смущать женщину. Дело пошло ладно и складно и через пару минуток дама была без ничего и знакомилась с гривастым поближе, а ещё через некоторое время стала охуевать и опизденение наступило достаточно быстро. Поскольку сие типа экзамена, то для "отличной" оценки надо полноценно и расширенно, что он и сделал, уступая женским просьбам не кончать и драть, как сидорову козу. Однако лава из него излилась и женщина лишилась чувств. Из сил последних вцепилась в него руками и ногами и не отпускала от себя. Когда она очнулась, он деликатно вышел и дама увидела гривастого в натуральную величину, он лишь чуточку расслабился, но и такой - это что-то!
  - Одень меня, а мы с ним потолкуем! - велела она и Матвей приступил к следующему вопросу на экзамене. Кончилось тем, что она заглотила его по самые уши и завыла волчицей. Мужик-общественник не вынес искушения и вставил ей с другой стороны. Парень понятливо коней не гнал и кончили дружно все. Разъёбанная дама из мужеского клинча ни в какую и Матвею пришлось кое-что с ней проделать. Мужик такого не знал и не ведал и таковскому кандидату в епархию ёбарей обрадовался. Он таким образом сбагривал капризную даму молодому ёбарю. Ему она порядком прискучила и Матвей как раз появился вовремя.
  Ольга Андреевна была супругой главного городского шахматиста, грешащего и преферансом тоже. Её одели и досужий школьник попросил пройтись по кабинету. Она сделала пару шагов и стало ясно, что её тут же разоблачат.
  - Сударыня, мы это исправим мигом, - сказал Матвей и принялся за дело, раскрепощая напрягшиеся мышцы бёдер и ног, которые ещё в ебле и оттуда ни в какую! Пять минут и она визжала и пела:
  - Хощщу исшо!
  Потом стало и с ротиком хорошо и она выдала фирменное для такого дела:
  - Аппиззденнеть! - раздельно и внятно. Хотя с остальным телом не так просто и разбуженная мужиками женская суть заявила о повторном сеансе. Матвей не возражал:
  - В дискотечное время к вашим, услугам! - и мужику от общества ДК это понравилось
  На этот раз Ольга Андреевна "отскочила", её увели к маме, так что никаких отмазок не надо.
  А Матвей получил лицензию на охоту в здании ДК с гарантированным ключиком для интимных нужд. Правила с этими делами простые и он на этих угодьях охотничал с удовольствием.
  Правило первое: где живём, там не ебём и деревенские из охоты исключались. Отношения с городскими - это уже другие правила и они складывались просто. И он, введенный в мужеский сан настоящими кибелами, женскую часть карнавала вскоре разделил на три категории:
  а) которые ебутся постоянно и здесь, чтобы поохотиться за свежим кавалером;
  б) которые только танцуют и здесь, чтобы крутить мозги парням;
  в) которых не ебут, да и сами не очень того хотят.
  Его интересовали все девчонки и он во время медляков и блюзов выслушивал глупости от "не ебущихся" и вскоре разделил их на:
  а) ждущих суженого и единственного;
  б) злых на всех мужиков, которые козлы, как и их папаня;
  в) из категории - "девчонки стоят в сторонке и платочки в руках теребят".
  С "ебущимися" девочками и женщинами из первой категории он был рационален и они его романтический прагматизм разделяли, к тому времени он постиг тонкости тактильных зон из самоучителя и в течение вечера мануально изученная дама из "ебущихся" сама находила ключик от квартиры или комнаты в Доме культуры и приводила туда деревенского парня, чтобы вкусить самые смелые фантазии по полной программе. А если это у неё дома, то она и в самом деле была полной.
  От деликатного раздевания до уважительного одевания с капитальной еблей посередине, однако и на посошок некоторым особо вкусным доставалась такая безделица, от которой и саднило, и ног не свести, и коленей не согнуть: они думают, что ещё покоятся на плечах Матвеюшки и оттуда ни в какую.
  Получить на посошок - заслуженная премия, это знали все и кому она доставалась, выделялись особой походкой, её ни за что не сыграть. Просто ебля и "на посошок" отличались заметно и в кастинге ебущихся цена "посошковых" девушек была чуть не запредельной. Но эти умелицы совсем неглупы и понимают, что риск неудачной ебли с кем попало после "посошка" - того не стоит и ждали случая, чтобы повторить с Матвейчиком или таким же умельцем.
  Чтобы по-полной, это другая касса и туда кого попало не пускали, ну и ясно же - полчаса, дело серьёзное и там игрушки иного рода.
  У Матвея была сквозная лицензия в обе кассы и ключ он имел всегда, надо только подойти и назвать время для визита, дежурный всё и укажет, как в царское время на балах, так и здесь - дискотечная книжка. Взнос в кассу избранных не символический и не накладный, а как раз в меру чести и умений мастера интима. За ним присмотрели ненавязчиво и издали, но первые же девочки после развлекушек с Матвеем сомнения развеяли: ебёт изумительно и уважительно!
  А это большие висты к репутации общества и ему подкладывали девочек самых разных, чтобы охватить все слои неутолённых. Что ни говори, но ебут не всех, хотя ебли достойны все пришедшие и дискриминация по внешнему виду здесь совсем неуместна! Общество постановило, что ебать надо всех и примерно в равной мере. Права девочки или дамы на удовольствие нарушены не могут и модные красотки в этом перед серыми мышками никаких преимуществ не имеют!
  - Серые мышки и красотки перед обществом равны!
  Этот девиз Матвею нравился и он был естественной платой за удобства с ключиком и диванчиками. Ну и процедура с ключиком исключала жульничества нечестных хуёв, когда одурманенную девочку ставили на поток. Городские в этом наторели и в других местах им такое катило. Но не здесь. Поэтому у ДК и репутация. Мамочки девочек знали, что беспредела там быть не может. Народу много и администрация за порядком смотрит.
  Матвей норму выполнял легко и формы тела и личика новых девочек не смущали нисколько, как, оказалось, и возраст тоже. Одна из таких дам, супружница игрока в покер демонстративно скучала на анфиладах ДК и праздничный галдёжь вокруг "не замечала". Она своим пресным видом сильно разбавляла и понижала кипение и бурление и стоящие рядом сначала косились, а потом отходили подальше.
  - Трахни её и будет тебе счастие! - подсказали люди просвещённые и в курсе отношений касты картёжников и танцевальной гильдии.
  - Что Угрюм-леди замужем - это ничего? - спросил Матвей.
  - Такой она кажется?
  - На мой взгляд - нет! - Дама играет на публику. Слишком напыщенно и ненатурально!
  - Абсолютно в точку! - Наверняка - хочет, но кочевряжится и воображает невесть что, - пояснил мужик, который в теме и в деле всех корпораций в ДК. Он провёл парня в укромное место на балкончике, дал морской бинокль и указал на цель.
  - Как будешь готов, бинокль в чехол и вперёд!
  С такой мощной оптикой парню общаться не приходилось и надо приспособиться не выпускать объект из вида. Поймав даму в центр внимания, он актёрство и нарочитость отметил сразу и спросил курирующего мужика:
  - Её ваши ребята ебли или она в таком деле целка? Как-то странно выглядит: по нижним частям - весьма пиздатая, а вверху - полная несмеяна. Так в природе не бывает.
  Мужик удивился уровню парня в сокровениях и ответил очень уважительно:
  - Трое нашенских и я в том числе. Да, поимели, что-то ещё?
  - Сколько разиков каждый из вас и сколь палок в разике? - не задержалось от выпускника заебической школы и уважительности от куратора прибавилось заметно, он перешёл на "вы":
  - Про других не скажу, сами понимаете - честь мужиковская и всё такое, а я её драл трижды и по две палки кряду. Вроде как и вопит и извивается, но на следующий день та же скука и тоска.
  - Другие - тоже мужики или там есть и парни?
  - Мужики и проверенные! - как бы и свернул тему куратор.
  - То есть, парниша я у неё первый? - мужик кивнул и Матвей улыбнулся: - она такая у меня тоже первая, считай - целка!
  - Попутный хуй в спину, - благословил он парня и тот ринулся на общественные работы, их он просто обожал.
  Они обычно мобилизовал ресурсы, сначала зрительно, потом обобщение задачи, затем выбор тактики и в дело.
  Рекогносцировка особо не затянулась и Матвей занялся самим делом. Пару секунд постоял рядышком, оценил по-мужески, "не заметил" актёрства, дал осмотреть себя и только после этого остальное, поскольку сплин и скука с лица дамы куда-то исчезли. Пригласив даму на блюз, разговорил, попутно включил на ней всё доступное, увёл на балкончик и после положительной реакции на включения сделал предложение выяснить, не засохло ли в ней чистое и игручее и не является ли ейная прохлада и сплин следствием нездоровья?
  Дама имела характер и признать себя болящей - ни за что!
  Было и другое: парень ей понравился, поскольку неглуп, выдержан, силой не кичится, хотя по виду - деревенский красавчик, однако на её показную фронду не купился и явно отдавал предпочтение внутренней сути, укрытой ото всех, но ценной и волнительной.
  - Вкушаю дух и чаю истеченья из сути, спрятанной от всех! - сказал он тихонечко и глядя ей в очи. Она опустила ресницы и тем самым признала попадание в цель. Беседа с парнем тет-а-тет могла раскрыть многое, тайны про себя в том числе.
  Ключик оказался очень к месту и дама, которую звали Клементиной, взяла его под руку. У неё уже половина функций работала по полной программе и повёрнутый ключик в скважине стал первым сигналом о разблокировке ненавистных ей тормозных файлов.
  Она, прижатая к двери вполне убедительно и по всему периметру, обернулась к нему и выразительно посмотрела на парня:
  - Мы будем делать - что?
  - Лечить тебя от смуты и лукавства? - ответил он, вкушая от неё уже текущее и влекущее, у которого со сплином полный раздрай.
  - Лукавства? - выделила она второе, признав первое.
  - Ты вкусная большая девочка и ебля тебе вполне по вкусу, не ебущиеся - не здоровы от эпохи неправильных бантов в детстве, до старомодного белья в замужестве. - Ты из ебущихся!
  - Бельё уже проверил? - спросила дама.
  - И не только его, тебя всю тоже.
  Теперь скука исчезла окончательно и вопль интереса пересилил всё:
  - Меня, когда успел?
  - Спорим, внизу ты уже подкапываешь? - вместо пустых дебатов спросил он и дама смутилась по-настоящему:
  - Это на мне написано?
  - Ты умненькая девочка с правильными рефлексами, а я читать их научился давно. - Я прав?
  Дама только мигнула и он принялся за остальное, чего женщины хотят всегда, но имеют редко.
  Уважительное ухаживание и только его!
  Раздевались они неспешно и каждая частичка женской сокровенности поимела внимания и почитания на три жизни вперёд. И к самой ебле она уже сама льнула и нанизывалась, подгоняя парня. К тому времени она из Клементины Георгиевны првевратилась в Кулёму и была счастлива от столь интимной кликухи.
  Она вынесла три палки, кончила без счёта раз и за эту муку мученическую опизденела вконец!
  Одевать пришлось самому и она не всё из снятого позволила приложить к облагороженному телу. Просто качнула ресницами и он понял, что бюстгалтер и трусики ни к чему, поскольку Климентина ещё в активно-виртуальной ебле. Фаза такая длится по разному, у Кулёмы она впервые.
  Курирующий мужик эту вредную даму знал давно, но вышедшую через три блюза из кабинета макрамэ в горящей в ебле не узнал совершенно. И взгляд парня понял тут же, сказав:
  - Мадам, номерок, пожалуйста, а сами из кабинета ни ногой!
  Она вернулась в кабинет, прислонилась к парню и не отлипала, пока не появился куратор с её одеждой.
  Вот оно зеркало и там от былой скукотищи ни следа, зато азарта на целый автобус в столицу. Она зажмурилась от увиденного и из свидания ни ногой, прижавшись к благодетелю.
  Однако выбираться из этой западни надо и не медля!
  Пришедший куратор одел даму в пальто и прочее и вывел на свежий воздух чуть поодаль от входа и дождался Матвея, который тоже оделся и готов к роли "провожатого".
  Франи сегодня с ним не было и торопиться незачем. Она не шла, а летела на крыльях страсти и домой они попали, не остыв от недавней близости.
  - Мэтька, в доску и дребезину! - потребовала она, раздевшись в пять секунд. Он её, готовую и стенающую, прислонил к трюмо и сказал:
  - Запомни себя! - она кивнула и нырнула в опиздинительное шоу, которого ждала всю жизнь.
  Он драл, а она вопила и молила терзать ещё и ещё. Муж будет нескоро и палок вышло аж четыре. И последнюю огненную лаву она приняла едва живой.
  Тут не до зеркала и он просто спросил:
  - Отмазку мужу не забыла?
  - Нет.
  - Повтори!
  - Идёшь ты на хуй, хозяин горы! От тебя одни понты, а у меня мигрень. Сгинь, нечистый!
  В этой фразе была соль: преферансисты и покерщики не дружили никогда и такая путаница от супружницы только увеличит его прохладу и удивление.
  - Вот и умничка-девочка! - он поцеловал её, отъёбанную в доску и счастливую, всё интимно-феерическое выключил и захлопнул за собой дверь.
  В следующий раз в ДК она не была ни скучающей, ни пасмурной впервые, кураторы отметили приятные перемены, она танцевала с большими мужиками, не замечала шустрых парней, дождалась блюза с Матеюшкой и тот похвалил:
  - Кулечка, сегодня ты картинка! - Отмазка прошла?
  - Ещё как. Спасибо за науку.
  Блюз закончился, согласно регламента он увёл даму в кабинет, но ебли с Матеюшкой уже не было. Минуток там она провела, как на два свидания, ласки и прочее тоже по регламенту, но без ебли. Он сказал:
  - Климентина, ты классная баба и у тебя всё фурычит как надо, сама видела. Нахуя тебе он? Деток нет, что связывает? - она помолчала и ответила:
  - А хер его знает! Вышла сдуру: как же - игрок и стала держать характер.
  - Ты хоть кого-то хочешь так, чтобы сразу и в омут?
  - Нет, с таким полный абзац, как я понимаю, ты не в счёт?
  - Меня в мужья не ждут ещё лет пятнадцать-двадцать. Мужиков с правильными хуями порядком, как их различать, ты в курсе, за чем же стало?
  - Думаешь, уже пора? - спросила она и так взглянула, что в нём всё похолодело.
  - Тогда "посошок" и ты на выход!
  У неё было лишь второе свидание с парнем, но веры ему больше, чем маме. На этот раз вышло без "провожатых" и больше в ДК она супружника не сопровождала. Приходила одна, имела пару блюзов с Матеюшкой и уходила в одиночестве, созревая для последующего в своём бытие неспешно и по-настоящему.
  Вскоре она развелась и уехала из Старгорода. Поимела "посошок" и исчезла.
  История имела некую огласку, но лишь в своём кругу и репутация дипломированного школьника взлетела моментально. Он имел ключик в кабинет макрамэ в первую очередь и целок для вскрытия рекомендовали именно ему, как проверенному и надёжному. Если азартные дамочки с корпоративов спрашивали о нём по-особому, то в той же тональности слышали, что он правильный.
  - Во всём, во всём? - и в ответ:
  - Да, мадам и в ебле тоже! Распесочит по самое не хочу так, что потом придёте за добавкой!
  - Потом, а не сразу? - удивлялась любопытная.
  - Ноги врозь и вместе никак! - И так часика три-четыре.
  Если отвечал любопытнице мужик, то она принимала сие на веру, а ежели ответствовала дама, тут иная картина и про разъятые ноги, стоячие груди, квадратные очи и иное ебучее - указывала на себе.
  - Неужто так бывает? - сомневалась любопытница и слышала неубиваемый аргумент:
  - Вот такой хуй и он куда, если сразу? - и показывала на себе, как оно бывает.
  - Такой? - всё ещё в сомнениях любопытная.
  - У меня двое детишек и пизда, сама понимаешь, немаленькая, так он мне, неверующей так вдул для знакомства, что и дыхалку перехватило! - Вона как! В пизде получился вакуум и он меня, как игрушку, на топчан, ноги кверху и уже обитает везде и всюду! - Не ёбарь, а песня! Другие качеством послабее будут.
  Услышав такое, любопытница обращалась во внимание, а потом занимала очередь, поскольку не она первая к сладенькому - парень нарасхват. Ну и она сбежала от мужа не игрушки играть, а выместить и насладиться. С таким как раз оно и случается!
   Если попадался другой, который тоже от общества, уединялась с ним, помня о дипломированном школьнике. И таки в следующий раз своё получала.
  Но только раз!
  У парня принципы.
  Ёбарей настоящих здесь и сейчас два-три-четыре, они из взрослых парней и мужиков, армию отслуживших, жизнь вкусивших и без пустого флёра в голове, остальные так, для общего фона, так что девушки-давалки здесь в родной среде, играли в свою игру и кому попало не давали. Давалок немного, пять-семь, не более и спор за их внимание не затухал. По местечковым правилам пришедшая сюда давалка имела право на внимание, то есть, медляки и блюзы она танцует, а не скучает и получает от общества хотя бы одну палку. На медляках общество видело, что на ней есть и как оно гармонирует с телом, ну и прилипчиворсть тоже имеет градации, так что и она знала, чем богат партнёр и тот в курсе дамских прелестей.
  От рутинного блядства сия штука отличалась сильно и мужики блядей в ДК не водили, чтобы самим не позориться, поскольку сие совсем низкий уровень к мужицкой репутации. И удовольствие любая давалка имела практически всегда. А вот добавка в виде премиального парня, как Матвеюшка, песня отдельная и суета на этот счёт - тема для научного исследования.
  У ебущих парней своя иерархия, кто кого ебёт, а с кем только облизывается. Из ебущихся ничейных девочек - одна-две цацы-красотки и все из себя, две-три - симпатюшки, а оставшиеся три-четыре - готовая пизда, остальное так себе. Но даже такая давалка в большой цене, к ней толпа воздыхателей и она выбирает. Статус выбирающей - это статус и ради него на что не решишься!
  У нас не Париж и не Москва, бордели не в чести, поэтому на одну ебущуюся со свободным доступом имеется пять-семь претендентов, так что - вот она, знакомая по "совку", очередь. Некоторые из простеньких давалок еблись так сладко, что их не отставляли и предпочитали красоткам. И лучшей формы уесть городскую звезду, как задержать свою руку на парне, выделившим её прелести, не придумаешь. И такая интрига разогревала местечковый политес. Кто - кого - где - как и что из этого вышло! Опять же, вслух никто и никому: тайна, но среди своих оно разлеталось моментально. А "свои" - это уже каста и там есть правила и приличия.
  Нормы приличий диктовали после правильного уединения участнице шоу объявиться на публике и все, понимающие мир правильно, видели довольную девушку в обществе крепкого парня. От чего и как ярко светится она, ясно всем и факельщика на её костре любови тоже отмечали.
  А остальные пятьсот с лишним гостей дискотеки о том уединении не догадываются. Особенно мужья, играющие в преферанс, покер и прочее азартное в дальнем закутке на третьем этаже здания, там было две таких комнаты и играли то в обеих, то в одной, в зависимости от числа болельщиков и игроков. Без болел в этом деле никак и потом неудачные сносы и неправильные бомбы обсуждали страстно и вдумчиво. Играли на интерес, но не крупно, так что имений продувшиеся не закладывали, а победители не имели их жён в качестве компенсации. Так что интерес здесь особый и игрушки супружниц на первом этаже никого не трогали: танцы - это для не шибко умных!
  Однако на первом этаже с этим гармония и сюжеты про их супружниц никто и никогда в эфир не выпустит. Так сложилась взаимная толерантность лиги играющих и лиги ебущихся: вы не считаете ставки вистующих, а мы не замечаем блядующих супружниц. Такая же демократическая хрень сложилась и с другими фракциями и кружками и сумятицы из-за прекрасных дам не бывало никогда.
  В негласной иерархии интимного плана после палки перед знающими и, как бы смотрящими за порядком, обозначались оба и рейтинг здесь был очень объективный и гибкий, вроде того, что в лиге теннисных профессионалов после каждого матча. При всей интимности этой лиги и отсутствии лишней огласки, иерархия - это иерархия и Синельников, на удивление опытным пользователям, постоянно на слуху, что равнозначно призовой тройке у теннисистов. Откуда-то выплыло про школьную виргинию и астарту, что интерес к нему подогревало даже у о-о-о-чень больших девочек.
  Правила ДэКовскоого политеса старались соблюдать все и после интимного свидания парень возвращал подругу на место, то есть в компанию давалок, церемонно раскланивался и разглядывал девочек, намереваясь сделать или не сделать выбор для следующего "свидания". Но не сейчас, а потом, поскольку с ключиком всегда очередь и на два или три раза заявляются сразу, однако такое - это лотерея и подгадать на второй заход после пробной партии получается не часто. Сейчас же политес диктовал вернуться к своим и там кое-что соврать о минувшем уединении. Именно соврать, иначе не поверят и поднимут на смех! Надо и себя подать и намерений не выдать, чтобы шустрые веники не опередили.
  Так вышло, что ритуал сложился давно, всем нравился и ни к чему не обязывал в дальнейшем. Во второй раз после удачного первого свидания можно и вообще исчезнуть из внимания надолго, а можно сменить не только партнёра, но и жанр фильма, явившись в другом наряде и с незнакомым публике жаном маре или аленом делоном! И тогда звёзды меняли светимость и очертания созвездий.
  В этом массовом шоу были зрители и участники: активных участниц - из женской когорты около трёх дюжин и под сотню мужской роты, остальная публика менялась и в целом не превышала трёх сотен, где дам меньше, чем кавалеров.
  Всё это роскошество взаимной оценки, обозрения и как теперь говорят - кастинга, происходило в двух местах: городском парке с интимными закоулками и периодически работающими павильончиками и городском Доме Культуры с громадным танцевальным залом в фойе первого этажа и массой уголочков для уединения и междусобойчиков на три-пять или двадцать-тридцать человек. В парке и павильончиках в основном интимничали и знакомились, а остальная часть вкусного и шумного шоу - это ДК.
  Комнаты для кружковой работы во время дискотек становились временным пристанищами для компаний, групп и прочих из городских. Деревенские чаще тусовались в коридорах и фойе и в узкие компании горожан попадали по особому приглашению. Экспресс-сеанс ебли до четверти часа общим временем можно устроить, взяв ключик через общество и все прелести там на диванчике. Они, конечно же, чистые энтузиасты общества заебического жанра и принадлежность к нему особо не афишировали, поскольку жанр интимный и там иные критерии и заморочки. Их за это начальство стало гонять и теперь попасть туда непросто, поскольку ключики перетекли к посредникам, то есть дежурному от администрации, а те себя такой нудотой не очень утруждали и уходили уже через час грохота и шума. А что ключи? - Их вешали на гвоздики у ночной охраны, как всегда и кто-то из кружковцев брал ключик, чтобы устроить брата, сестру, деверя и так далее, пришедшего с женой и им неудобно толкаться с сосунками из старших классов. В конце вечера ключ возвращался на место и охраннику никаких проблем, зато небольшой пакет и благодарность. - Там либо пирог к чаю, либо что-то покруче, в зависимости от реалий. Что ключ ходил по рукам и передавался для уединений, его не колыхало, а порядок у входа - очень даже и он больше занимался этим, указывая дружинникам кому пора поостыть.
  Вот тут-то следует рассказать об обществе, которое складывалось постепенно и случайных людей не имело. Это именно общество и оно неформальное, понятливое и в самой полной мере толерантное, понимающее и мужика, когда-то взявшего не ту женщину, и женщину, давшую не тому мужику. Большая часть общества состояла в браке и в ДК приходило по старой памяти и просто развлечься при хорошей музыке и большом стечении народа, где можно скрыться на виду у всех. Кто-то пришёл с мужем, который занят преферансом и раньше полуночи к нему не подходи, кто-то привёл супружницу на тур вальса и та никак не уймётся, не желая присоединяться к соседке с любительницами макраме, короче, муж и жена давно отдельно! - брали сию демократию на себя. Вот так это общество можно описать вкратце.
  В связи с мерами администрации насчёт ключиков обществу пришлось подумать о себе и общим стало решение еблю в кабинетах ДК ограничить четвертью часа, этого достаточно, чтобы кинуть полноценную палку и познакомиться интимно. Постоянные члены общества выдавали и принимали ключики, соблюдая порядок с очерёдностью, они же оценивали содержательность свидания по известным признакам. Дисгармонию видно тоже и с этим никаких проблем: вон сколько страждущих в ожидании, выбирайте!
  Они и впрямь были и на вышедшую парочку поджидающие смотрели в надежде найти собственную гармонию. Некоторые дамы таким образом перепробовали за один вечер от двух до пяти хуёв и таки уходили с последним, дабы утешиться и утишить сердечную боль. К таким несчастненьким и страждущим общество относилось с пониманием и следило за процессом. - Вот вам и история про мужей и жён в чистом виде без домыслов и украшательства.
  И по ходу пьесы к такой несчастной нередко пристраивался сведущий из общества, который просвещал. Не исповедник, однако в курсе цен на лампадное масло и места, где излияния вполне себе безопасны.
  Так сами собой складывались отношения в рамках большого Старгорода и окрестностей. Если в античную эпоху все дороги вели в Рим, то в нынешние времена старгородский ДК для культурной округи был чем-то подобным и кинозал редко пустовал, поскольку дело подхватили парни помоложе и вместо дымящейся передвижки шли полноформатные зрелища с топ-фильмами и концертами. Билеты не копеечные, но и зрелище того стоило и резонанс от них тоже немаленький. Общество в отборе фильмов участие принимало и имело свою эксклюзивную порцию на малом экране в просмотровом зале.
  Так что в Старгороде есть чем заняться и вечерами будней и на одноимённый городишко из "Двенадцати стульев" оный не похож совершенно! - Публика типа Остапа Бендера и подручных не водилась отродясь: не та среда обитания, зато работающих парней и дам большинство. К тому же в ДК работает гардероб и блинная с чаем-кофе-какао и обсудить фильм или концерт есть где.
  В такие дни кабинеты заняты чуть не до ночи по прямому назначению и потихонечку обновляют инвентарь для выходных, чтобы клиентов не убывало и престиж не падал. То, что раньше через губу иные называли "интуазизмом", теперь безо всяких эпитетов шло для опчества. Оно же не так просто рвалось из семей, кланов и корпораций, объединённых нетленным. Хотелось и для души, а где она, там и пизда с сердцем и хуй с проповедью.
  В цивилизации так повелось с момента приватизации пизды и женских ножек. Менялись культы и культуры, а пизда так же хотела свободы в самореализации и пусть наворотит чего-то, но ведь сама! А в ДК самое и место осмотреться и себя показать.
  В этой связи тут же выплыли правильные манеры и стили поведения гостей кабинетов. Правильная девочка одета так, что в кабинете раздевается за десять секунд, одевается чуть дольше, но и с этим тоже всё терпимо, поскольку ебля ебле рознь. Тут и плакатик на виду с позами и технологией всего для мужика и женщины. Диванчик можно раздвинуть, а можно и так, кому как нравится, с бельём тоже имеются удобства, пакеты стираного в шкафу рядом, а хочешь - своё приноси.
  Правильный мужик раздевает даму, потом скидывает всё с себя, одежду хоть стопкой, хоть на вешала, они в шкафу, простынку тоже стелят, она как бы воодушевляет и даме на свежем всегда приятно. А сама ебля - это творчество и самодеятельность. И четверти часа поебстись для знакомства достаточно.
  Неправильных мужиков тоже хватает, не Париж, ясное дело, и их видно сразу, они особо насчёт дамы не заморачиваются, прислоняют к спинке дивана, задирают платье, сдёргивают бельё и дрючат в одной и той же стойке. Блузку расстегнуть или снять - это у неправильных мужиков не принято и они лапают холмы через одежду, полагая, что так оно круче. Оттраханная таким способом дама на ногах едва стоит и в промежностях кроме синяков от неснятых мужицких штанов чего только ни остаётся.
  Ну и они потом чешутся!
  На ней всё надето и она стоит с подругой в зале, а под исподним снова зачесалось! - Страх господень, надо в туалет и там со всем разбираться.
  Для таких дел есть дамская комната и там в нормальных условиях вместе с подправленной линией что-то предпринимается. Сердобольная женщина из общества всегда найдётся и посоветует выход, говорит, в СПИДинфо прочитала. Помогает всегда. Заодно и присказка имеется:
  - С неправильным мужиком не ебись! - и дамочка указывает новенькой на приметы правильных на рекламном кадре из кино и на реальных в зале. Большая девочка благодарит и уже в следующем блюзе-медляке пробует правильного мужика из указанных. Тот всё делает правильно и при взаимной симпатии уводит на всю ночь - что может быть лучше!
  Правильная женщина должна иметь представление обо всём списке и она это право реализует самостоятельно. Таким вот образом дама приобщается к обществу и её познания о мире углубляются. Теперь она и сама элемент системы. Устройство общества весьма причудливо и оно включает всех любителей цивилизованной ебли. Там есть и люди в браке, и свободные ёбари, и куртизанки, перемешанные в самых разных пропорциях возрастов, вкусов и сексуальных предпочтений. Перемешиваясь постепенно и ненавязчиво, оно обогащает знаниями всех желающих это иметь.
  Конечно же, рутинная как бы служебная функция общества - рост сексуальной базы и для этого каждую парочку, выходящую из кабинета надо встретить и отметить. Более всего внимание требуется женщине и оно идёт главным файлом поддержки, потому что именно в ней квинэссенция и её вид - это лицо секса. Отъёбанная дама всегда картинка выразительная, а если правильно и правильным мужиком, то вообще линия русского классика "Свадьба майора" в неизвестном теперь сюжете "Невесте неможется", где всё про такие ночки и схвачено.
   И на таких смотринах юные и зрелые дамы чувствовали себя в равной степени комфортно и естественно, подставляясь очам и речам записных ёбарей. Случайных лиц в такие минуты не бывает и все свои да родимые. Такая общность чувствуется инстинктивно и сразу. Она настолько тонка и интимна, притягуща и обморочна, что познавшие потом с ней не разлучаются надолго. И она живёт сама по себе, прилепляясь неожиданно то одному мужчине, то к другому, то заливая его и не давая свободно вздохнуть, то наблюдая издали судорожные и спазматические движения из круга привычного в рай запретный, к ней, ждущей и виртуально ебущейся. Иногда достаточно взгляда и давние знакомцы соединяются, прилетев из разных состояний и времён:
  - Боже, как я соскучился! - А ты?
  - Спрашиваешь! - отвечала она и приступала к привычному женскому - вкушению поклонения. Она в курсе, что хороша и совершенна, однако слышать и чуять это хочется лишь из этих уст!
  Главное же объекты внимания общества - это титульные лидеры ебли, за их графиком следят пристально и по выходу отмечают свечение дамы и едва прикрытую усталость и дыхание мужчины, разгрузившего пару вагончиков. Некоторые дамы из любопытствующих аж кипяточком исходят, дай насладиться зрелищем только что кончившего мужика. - Оно шумное и его не спутать ни с чем. Не зря же в одном из сюжетов "1001 ночи" ревнивый царь именно эту штуку использовал, дабы опознать тайного ёбаря своей царицы.
  Картина вышедшей дамы так же стоит внимания и мужики, чуящие этот спорт правильно, конечно же, виртуально вонзились в сие заебическое чудо. Про женщин тоже песни восторженные и лукавые, короче, парочка попадает в такой конкур внимания, будто ебля вовсе не закончилась и теперь даму ебут несколько достойных мужиков, даря сексуальное могущество просто так!
  А от вышедшего ёбаря уже стонут несколько виртуальных соучастниц. И минутки счастия - это и есть питание общества. Какая она светящаяся, запоминается надолго и не обязательно ебать самому, достаточно помнить, что такое возможно и оно вероятно с другой дамой из общества. Сирых и несчастных там нет изначально, так что ебите и обрящете!
  И особо внимательно общество отслеживало замужних дамочек, вышедших из кабинетов. Как правило, это зрелище занимательное и совершившая такой эксперимент впервые видна сразу. Даме сообщали, что она внешне не очень, поэтому мужу в таком виде показываться не стоит. Дама и сама, ещё одеваясь в кабинете у зеркала, сию несуразицу отметила, но была в азарте и собой не владела. Теперь-то ясно - видок, полный пиздец! И она в отчаяние спрашивала:
  - Что делать? - ей приходили на помощь с летучими приёмами макияжа на теле и лице, но раскоряченную походку и три хуя внутри никуда не деть. - Надо уходить, пока не заметил муж! Женщина кивала, ей предлагали "провожатого" и по его виду она знала, что придётся ебстись и оно к лучшему: недоёбанная - она опасна даже себе. Номерок и пальто дамы - дело "провожатого" и вскоре она выбиралась из злокозненного ДК с его соблазнами!
  Провожатый - это не только статус, но и умения, короче, к четверти часа суматошного в кабинете в лице провожатого она получала роскошный шанс плакать, смеяться и извиваться сколько угодно и за это ни-че-го не будет! Палок от провожатого шло немеряно, комплиментов звучало неслыханно, ноги обретали склонность не только правильно ходить, но и обнимать мужика с правильными манерами и приличным хуем. Как правило, он тоже женат и чужую супружницу употреблял с большим уважением, пиететом и не храпел, спустив хилый ручеёк, а удерживал свой стебель, пока дама не перестанет дёргаться и всхлипывать. Он доброжелательно чмокает её в щёку и говорит типа:
  - Ну, ты, Танька, даёшь! - Так страстно ебаться! - и далее шёл откровенный охмурёж на следующую поёбку, если дама и в самом деле нравилась.
  И летучее свидание во имя спасения становилось знаковым в начале супружеской неверности уже в виде любовничества.
  После такой ебли всё у дамы в полном порядке, глаза становились лживыми напрочь и дома она отмазывалась мигренью и прочей хренью, нацепив повязку и скорчив болезненное выражение. "Провожатый" возвращался в общество и спасённую даму ставили на охранный баланс.
  Скольких граждан включал сей профсоюз? - Не менее трёх-четырёх дюжин активных всегда на посту и семь-восемь приходящих через раз или реже, исходя из обстоятельств, настроения и расположения звёзд. И примерно поровну - женщины и мужчины. И возраст от двадцати с небольшим, до сорока с хвостиком. Менялись ли "провожатые" меж собой спасёнными спутницами - об этом не здесь, сие тема для настоящей науки. Ну и литераторам есть, где разгуляться.
  Как общество смотрело на молодых парней, вступающих активно и заявляющих о себе в полный голос? - С интересом и доброжелательно, поскольку они и есть главные ресурсы общества. Подрастут и будут воспитывать очередную волну. За ними посматривали и рейтинговая шкала мальчиков и девочек буквально написана на лице каждого по выходу из кабинета. Их деликатно привечали и приобщали к ценностям вечным, о них сообщая и умалчивая о рутинной и нестоящей внимания мелочёвке. Факт особого свечения у актрисы заебического театра, поебавшейся в кабинете, был налицо и почерк ейного ёбаря видела любая дама из общества, почерк изумительный и лечь с ним - дело ближайшего времени! А дамы в жанре порноактрис, ещё светящиеся, тоже получали положительные балы и взрослые мужики растележивали их по-полной. Актрисам сие нравилось и баллов в рейтинге прибавлялось.
  У Синельникова был собственный тренд и более двух раз он ни с кем в комнатках не уединялся, потому что поставил высшую зевесову цель и в течение первого года таки переебал практически всех, доступных своему хую. Дамочек из общества он если и выделял, то совсем не так, как это делали они и изыски и тонкости приложения пизды с хуем для него ещё особой значимости не заимели, поскольку свежесть новой пизды перевешивала. И ведь эти новенькие хороши не только упаковкой из одежды и манер, было и внутреннее, что дама если и прятала, то не очень глубоко.
  Иногда в простеньком колодце желаний обнаруживалось такое, что на познание и суток нехватало! У этого колодца и пара дочек имеется, и ебущий супруг, и сама - смотри не насмотришься, однако налево тянуло сильно и дама еблась наотмашь, отдаваясь сразу и без остатка.
  И только на раз.
  А это и характер и натура и ещё бог знает что. И вернуться, чтобы всё это роскошество чувств и красок рассмотреть получше - никак! Он так их и называл - непознанные колодцы. Такие попадались где угодно и нужно лишь заметить свечение и после того она твоя! - Брала под руку, вела в свободный альков и еблась от бедра! Излившись и упившись сокровениями, она изрекала:
  - Хорош, отменно хорош! - одевалась и уходила раньше мужчины, что значило - пиздец, больше с тобой ебли не будет. - Такую он назыаал просто - правильная девочка.
  Зевес смотрел с Олимпа и ему из такого далека личика дамы не рассмотреть, электричество от пизды идёт в эфир и он на него ответствует, вставляя и оплодотворяя семенем Матвеюшки. Такое бывало с девочками большими и маленькими и со всеми связь только по их электрическому магнетизму в эфир.
  Как улавливал? - С этим легко, как вдыхать электричество хвои после грозы - смотришь откровенно и опущенные ресницы сами обо всём и сообщают. А если с наводящими вопросами, то и сомнений никаких - хочет! Надо уважить и подойти правильно, чтобы и гордости, и самомнению, и прочим дамским раритетам упакать по-полной. Она этими раритетами в себе ещё не управляет и благодарна за понимание, это станет видно потом и оно тоже в её выразительных очах.
  Единственное опасение и оно общее - не забеременеть! Гондоны в ДК - неправильный тон и ущербное воспитание, поэтому всё натуральное и без консервантов! Правильные парни и мужики спрашивают и спускают куда надо прелестнице, поскольку главный кайф уже получен. Матвей парень правильный и свою долю пиетета дама чувствовала с первых же движений, когда она ещё на танцплощадке и в тягучем блюзе ощущала на себе правильные руки с игручими пальцами, раздевающими окончательно!
  От его касаний сначала исчезала одежда, потом бельё, заводилось всё внутри и секелёк вставал по-полной, складки приоткрывались и дышали ожиданием, дышали и нервировали, подбивая на всё - здесь и сейчас!
  Ей казалось, что она без одежды, а он ласкает взглядом и охраняет объятиями. - Никто наготы не видит, а ему всё дамское уважение. И вопрос про кабинет и поцеловаться там принимает молча и потом сумасшествие в кабинете лишь подтверждает общность с божеством.
  Такие дамы давно не целки, но им каждая палка - будто впервые. При Советах всё было иначе и провинция сексуальную революцию приняла в самом естественном виде: ебёмся, как выйдет и с кем придётся, а философию пусть разводят в столицах!
   Демократия заебического жанра в России нынешнего разлива была вполне зрелой и общие ценности и институты работали исправно. К примеру: уважительность и тайна исповеди. Полноценная ебля - это такая интимность, что церковной исповеди до неё никогда не добраться. И каждая исповедница - собрание страхов и предрассудков. Так что выслушать и утешить - самое то и Матвей делал это со страстью миссионера в джунглях Амазонии.
  Особо не разбирался и на красавиц и серых мышек не делил, набирая базу данных по блондинкам, брюнеткам, шатенкам, стройненьким берёзкам, кругленьким баобабкам с необъятными задницами, двоечницам и отличницам и прочим дамам и девицам, с одним лишь мерилом чистоты - сам аромат дамы должен хоть чуточку пробиваться сквозь облака парфюма. И цель всего - пополнение базы данных по предмету изучения. К "провожатым" из общества ДК он относился уважительно и на их территорию не забредал, но общался и интересовался познанными по-полной с точки зрения науки.
  В провинции к научным делам относились с пониманием и на эксперименты по распознаванию образов в интерпретации Матвеюшки шли без особых затей. Тест шёл несколько минут и в итоге клиент-пациент знал про себя настоящую подноготную, а не галиматью гадалки по картам. Понимающих вкус лечебно-заебической науки на каждой дискотеке набиралось не две-три любительницы, а пять-десять-двадцать, но Матвей больше двоих на тестирование не принимал, чтобы не раздувать ажиотаж.
  Прошедшие тестирование с удивлением отмечали в себе скрытое ранее и с юным математиком соглашались всегда. Там были не только любопытные давалки из девятого класса, но и дамы постарше, студентки колледжей и прочих мудрёных курсов жизни и хуёв повидавшие порядком. Вот они-то и были главной целью исследователя, поскольку именно это племя феерило всегда и задавало тон на всяческих тусовках и разоблачить или возвысить их всегда интересно.
  От обычных школьниц эти красотки отличались стажем на поле интимного уединения. Если давалки ничего не знали и не умели и им с любым парнем, как в первый раз, то даже средненькая студентка прохладной жизни сменила не менее десятка-другого хуёв и кое-что в дамском ремесле понимала.
  Вот им-то Матюша и нравился более других и с ним они тут же становились приветливыми и улыбчивыми. Простота и естественность в его обиходе очаровывала, остальное вершили чуткие ручки массажиста-любителя и уже вскоре они меж собой в ойкумене городского ДК перезнакомились, но лигу мстительниц не соорудили, а наблюдали за пополнением когорты выебанных парнем-деревенщиной. - Вот с этим-то полный ажур! - Не ебля, а поэма, писанная юным хуем по бывалой пизде!
  9 Интимная биржа
  После выпуска из спецшколы Танечки и Томочки Матвей начал формирование списка дам, с которыми удовольствие настоящее и взаимное. А это не сразу и не в одном месте. Что-то он имел в школе с юными виргиниями, что-то в ДК, что-то было рассыпано по всей жизни, когда взгляд не замылен, а вкус не испорчен. По сумме факторов ДК всё же доминировал, поскольку именно там сходились интересы интимного плана самых разных любителей удовольствий. А спектр чувственных сокровений в деле науки играл важную роль, поэтому собирающий всех ДК, а не частные и случайные вечеринки.
  Организованность и структурированность сексуального общества своим уровнем заметно превосходила корпорации преферансистов, любителей тирольского пения и художественного макраме. Видимо, это связано со спецификой общения, когда интимность запредельная при смертельном риске вляпаться и снова дать не тому. Поэтому гильдия ебущихся очень трепетно относилась к своим членам и всякими мерами способствовала цивилизованности самого острого на свете развлечения.
  Девочку, только входящую в новый мир, привечали и приобщали постепенно и в руки настоящих профи она попадала не раньше, чем проходила несколько кругов с парнями попроще. За ней наблюдали издали и при случае сразу же возвышали, не дав потерять свежести восприятия. И всё ради того, чтобы завтра можно сменить одну прелестницу на другую, передав свою кому-то ещё. В этом анклаве уже все так или иначе близки и во второй раз мужчина или женщина воспринималась по-особому и с ней никак не разлучиться. Через несколько месяцев предпочтения менялись и парочка удачливых ёбарей распадалась по взаимному желанию.
  Консервативность - это из-за постоянной среды и провинциальной благости чувствования, в столицах таким и не пахнет, поэтому многие из здешних эстетствующих постояльцев имели генетику от центров и верхов, но там не прижилась из-за суеты и пустой фанаберии. Это и врачи, и учителя, и бухгалтеры, и парикмахеры, и маникюрши, есть и инженеры и вся эта публика взаимно уважительна и внимательна. Старгород от магистральных трасс вдалеке и консерватизм как раз по месту!
  Для глаз проницательных и посвящённых в местные византии стали привычными небольшие стайки из женщин и больших девочек, стоящие как бы в ожидании подруг и к основному входу не торопящиеся. Иногда одна такая дама продолжала беседовать с подругой, в здание ДК не особо торопясь и собеседницу вскоре отпуская. Некоторые потом входили, другие уходили. Присмотревшись к ним получше и со ступенек ДК спустившись, чтобы проследить за каждой, Матвей отметил, что уходили они, уже договорившись о свидании. Особое электричество такого договора он знал по себе и чуял на расстоянии. Обмен взглядами иной раз красноречивей долгих переговоров и согласие видно тут же: предлагал мужчина или парень, а большая девочка соглашалась или нет. И видно сразу, если да: будут ебстись, а не миловаться на скамеечке. Ну и таких девочек не две-три-четыре, а не одна дюжина. Парней и мужиков, подобный банкет заказывающих, примерно столько же. Как бы паритет желающих и отдающихся, плюс-минус единицы неудачников. И всё так мило и цивилизованно, как в гламурных романах - договорились и поодиночке исчезли, уходя в разные стороны.
  Поскольку город не мал и не велик, а чуть меньше тридцати тысяч жителей плюс четверть от этого числа ежедневно приходящих деревенских, то сумма получалась солидной и в лицо знали друг друга лишь жители соседних домов и кварталов, а так же ученики школ и местных колледжей-техникумов. Корпоративная общность фабричных и заводских есть тоже и всё это как-то хитромудро переплетается.
  В самом ДК было проще, там общее число гостей было устоявшимся и колебалось около тысячи, перемешиваясь в течение недели-другой основательно. Кто ходил постоянно, так это студенты колледжей и старшеклассники городских и окрестных школ. Они составляли около трети-четверти гостей ДК, остальная публика, которая постарше намного, перемешивалась сильно и лишь некая часть, не более пятой части, была постоянной. Это семейные любители танцев, живущие недалеко, поэтому забегавшие как бы по-соседству, а также парочки подруг с видами на замужество и прочими корыстными мотивами.
  И системно мыслящий Матвей решил присмотреться к поджидающим фифочкам с сумочками основательнее. Там обитали большей частью большие девочки и замужние явно не в меньшинстве, они даже колечек с пальцев не снимали, когда открывали косметичку и оценивали в зеркальце собственную прелесть.
  В этом уголке большой парковой зоны ждать и прогуливаться для репутации не опасно: здесь пересекались аллеи парка и затеряться среди них - легко! Кто-то и в самом деле прогуливался в вечернем сумраке, набирая для здоровья флюиды от адской смеси хвои и лип, а кто-то обустраивал любовное свидание. И большие девочки - это гарантия роскошного тела и полноценных игрушек с ним. Сие Матвей после разведки, оценки и аналитики знал точно: большие девочки пришли подъебаться и парней и мужиков по этой части уже знают, как и те их. Как это устраивали дамы замужние - загадка, но они не в его номинациях и на бирже страстей у входа в ДК Матвей на них даже не смотрел. Незамужних тоже видно и именно они заключали его интерес.
  Со своей же стороны сообщество, будучи адекватным и структурированным и являя собой гибкий организм генетического развития, наблюдало за манёврами молодого парня близ замужних дам и странное дело: они ему неинтересны! Но лишь как объект охоты, в остальном же именно замужняя и есть копилка спрятанных страстей и нереализованностей. Реакция на интимное свидание - вещь ключевая. И утолить жажду женщины, недоёбанной супругом - это он с пониманием и удовольствием: приглашаем в кабинет на продувку дюз, но потом, извините, мадам, однако семья и блядство несовместимы!
  - УходИте от неправильного хуя и ебитесь с правильным!
  Про глазки деток, которые мамочку в этих стенаниях не понимают, он повторял всегда. - Мамочку должен ебать только папочка, иначе и детки выйдут ущербные.
  Такие ему попадались и с ними Матвей проводил полный курс научного исследования, разделяя компоненты семейности и сугубо женские с блядским уклоном. Блядское есть у всех, хотя ни одна в том не признается, но Матвею того и не нужно: он это видит сам, нажав куда надо и оценив выраженное дамой.
  Репутация здесь играла роль определяющую и дискриминации по внешним признакам тут не знали: главное, чтобы в ебле хоккей! Матвей собственную репутацию имел и по части больших девочек обладал собственными мерками ценностей. Они менялись основательно и в связи с тем, кто был на свидании предыдущем. Круг из трёх-четырёх дюжин больших девочек - это не три сотни и на блондинок, брюнеток и шатенок, стройненьких и кругленьких они тоже разделяются, ну и платья-юбки-блузки-ножки и прочее ого-го как непохожи, поэтому выбор есть и какой! Ну и парфюм! - Куда без него и некоторые парни глупели моментально, попав в их облака.
  Матвей к их числу не относился и отравленные стрелы просто выплёвывал. И когда Франечки с ним нет, то большую девочку можно выбрать за полчаса до начала дискотеки и любовничать до самого упора, пока даме не пора объявиться в семью. Такие девочки в курсе цен на большие удовольствия и по мелочам не грешат. Обычно это дамы основательные, им танцы-обжиманцы ни к чему, а вот запойные соединения - самое то!
  Ну и спорт в самом ярком и рисковом исполнении. Стабильные и непритязательные любовницы этим не грешили, а банально изображали страсть с привычным мужиком или парнем, на люди и под внимание не стремясь. А спортсменки - эти с удовольствием и вот так поиграть - самое то! Сам спортсмен, Матвей обожал таких искусниц и играл с ними в любые игры.
  Как правило, определив для себя нужную фигуру и прочее сугубо женское, он подходил к "поджидающей подругу" даме и изрекал ключевую фразу поручика Ржевского:
  - Мадам, вы прекрасны и на вас встали все хуи города. Но они далеко, а я вот он - рядом, может, поебёмся? - поскольку дама тут, считай, своя в доску, хорошо наслышана и в курсе местных трендов на еблю, поэтому отличника из Андреевки узнавала, не возмущалась и не удивлялась, а улыбалась и спрашивала рутинное:
  - Большой мальчик осилит ли такую затейливую девочку? - и слышала достойное:
  - Мадам, будьте уверены: и осилит, и отдубасит так, что через неделю придёте за добавкой.
  - Через неделю, это почему?
  - К тому времени ваши ножки как раз сойдутся вместе и пизда отойдёт от физиологического шока, раньше - никак! - по-гусарски нахально улыбался Матвей и женщина, приняв пароль-отзыв по назначению, брала его под руку.
  Сразу и без колебаний! Тон и свежесть парня тому гарантией, ну и репутация весила много, поэтому Матюшу Синельникова принимали в "провожатые" легко.
  Немножко прогулки по аллее и потом поворот к месту свидания. По ходу на явочную квартиру дама убеждалась в правильности первого впечатления и в самой избе сразу же заводилась, поскольку Матвей всё эротическое включил ещё по пути и женская чувственность гребла сокровения обеими руками.
  На первом свидании он дубасил по-настоящему и в итоге-таки дама свести ног не могла, как ни пыталась потом, самостоятельно натянув трусики и пристроив агрегат с чулками. Ноги циркулем и никак иначе! - Там до сих пор гривастые хуячат!
  Даму что-то настораживало ещё при одевании поддержек и прочего, не столь важного при такой ебле, но теперь оно выплыло на первый план и, диво-дивное: в пизде резвятся три хуя, в заднице ещё один, ну и губочки ни единого слова внятно изречь не способны!
  И ни одного фингала меж очей, засосов на груди и шее, а обе грудочки прямым ходом направились на демонстрацию солидарности, чтобы лучшим из них разрешили ходить без поддержек, бюстгальтеров и лишь прозрачная сеточка поддерживала сосочки, с которых каплет женское молозиво.
  Пизде тоже было что сказать, но она молча вкушала принятое и надеялась на правильное решение судьбы по соединению с этим парнем. Другие мужики тоже хороши и ебли всласть, но удовольствие с этим парнем ещё и отдавало свежестью, а сие даме всегда предпочтительней.
   Если всё хоккей, то он предлагал:
  - Ну, как, увидимся через неделю или массаж и "на посошок"?
  Дама обычно выбирала второе: на выходе из алькова ножки аж светились от мужеского внимания и обожания, задница изображала балетные фуэте, вся фигура только что со столичного подиума, совершенно без капли макияжа и домой шла в опиздинительном шлейфе заебательского шарма, на неё заглядывались все мужики от четырнадцати лет до каменных всадников на постаментах, ну и скрипели от ревности дамы, которые ещё что-то чувствовать способны.
  Вот тут-то оно и сидит: продлить с парнем хочется край, но ведь можно и влюбиться: больно молод и хорош! И она делала правильный выбор, в следующий раз на бирже ждала именно его милостей. Не факт, что он её выберет снова, вон их, страждущих сколько, но шансы поебаться классно имелись хорошие. Такие дамы сразу предлагали отношения и без ревности и зависти сообщали время, когда к ним можно без неприятности встретить постороннего.
  10 Медичка Зиночка
  
  
  Из больших девочек постепенно складывалась затейливая общность, к ним он заглядывал в удобное время и задерживался надолго. С ними никаких проблем ебли, не смущало и сокровение во все отверстия, более того, пахучее и звенящее зрелых дам влекло и манило по-особому. Попавшая в руки однажды помнила их долго и, даже в случае собственного замужества и запрета на любовничество уже своим статусом, каждая искала случая побыть рядышком и вкусить его виртуалиями. С ним они теряли представления о рамках и этике и сразу же попадали в жуткую атмосферу сокровений, где ни условностей, ни законодателей, зато чувственностей - без меры! И если дама состоятельна по этой части, то в парне купалась и упивалась до изнеможения.
  Одна из них имела кодовое имя "Ждущая Даная" и внешне, когда он прибегал утречком, так и выглядела. Какой была Даная с Зевсом, точно не знает никто, Даная Рубенса - вряд ли такая, как и другие модели и образы, точно так же никто не дознался про Зиночку Стельмахову и Матвея Синельникова.
  Он приходил среди дня, сбежав от нудного, а она ещё в постели, сонная и вкусная до обалдения, точно, как на картинах классиков. Бывало, что сам открывал дверь ключом, который под ковриком, и видел роскошную картину спящей женщины, разметавшейся в постели. Бывало и любовался, но чаще вторгался в царство античного божества и дама из мнемонического виртуального празднества перетекала в реалии с юным богом, счастливая таким пробуждением.
  Они познакомились в районной больнице, когда Матвей пришёл проведать приятеля по бойцовской секции, загрустившего в хирургии. Врачи, родители и сам Венька на вопросы ребят из секции, как оно там у него, темнили отчаянно и он после визита к нему в палату заглянул к медсестре, чтобы самолично уточнить, что и как. Дежурила на этот раз не возрастная мымра, с которой не поговорить, а дама помоложе и вполне себе общительная и он сразу сказал, что интерес у него сугубо мужицкий и спортивный. Чуйка спортсмена-бойца говорила, что врут и темнят все. Он так и сказал:
  - Врут ведь все и заводят рака за камень, Венька у нас классный полутяж, единственный такой в районе! А у вас лицо настоящей женщины, которая не дружит с цинизмом умолчания и недомолвок. Разве нет? - и последнее про "не дружит" от молодого парня с выделением "настоящей женщины" её зацепило.
  Таким уверенным в себе тоном и в очи глядя, говорят состоявшиеся мужи, а не мальчишки!
  Мужи, женщину познавшие и цену им имеющие из собственного опыта, потому так уверены и азартны до не могу. С такими в постели не заскучаешь: в дым с первой же палки. Это, однако, со слов, но про дым - это точно!
  Неужто и этот в спортивных штанах таков?
  Она покосилась на него, как бы взвешивая речи:
  - Не только фигурой, остальным тоже хорош! - оценила увиденное она. Но ответила иначе:
  - А если да, то что? - и улыбнулась.
  - Мы поговорим и истина прояснится.
  И женщина развела руками, не зная, что ответить. И по косвенным признакам - летучим искоркам, особом дыхании, неуловимой чуткой подвижности и особенной тональности иронического тембра угадал склонность дамы к тайному общению с мужеской сутью: похоже, она с этим таинством близка в самых деликатных подробностях.
  А раз так, то она и товарка по увлечению. Он этим делом тоже не с супружницей балует!
  Он прислушался к себе и подсознание его хотелку одобрило. Раз так, то надо вкусить аромат оттуда. Активно ебущихся дам он чуял по эффузиям из самой сукровки, которая в женщине живёт сама по себе. Надо "нечаянно" коснуться одной точки, посмотреть по-особому, оно и пойдёт по регламенту ебучих технологий.
  В тесной ординаторской и якобы занятой медсестре это вышло на раз-два, поскольку "нечаянные" прикосновения женщине пришлись по душе и эффузия себя ждать не заставила. - Парень-то классный!
  И вот запрос в чуйку прошёл, проба попала в анализатор, пару секунд и анализы сделаны, ответ готов: дама ебётся активно, последняя порция получена недавно и от мужицкой экспрессии ещё дымится!
  Ему в списке анализов на всё заебическое нравилась строчка - "дым из пизды", там все цифры аномальные и он улыбнулся себе, кое-что предвкушая.
  Она уже нравилась и на неё вставал тот, которому нравилось всё дамское и ароматное.
  - Что же, раз дым, с ней можно иметь дело! Это в перспективе хорошенькая большая девочка.
  И на почве дальнего интереса диалог перспективен: такую пахучую сукровку ебать - мечта и он сказал:
  - Думаю, вам и самой, такой понимающей и отзывчивой, заговор умолчания не по душе, это не ваше! - педалируя особым акцентом "не ваше", ещё глубже въехал он в неё, добиваясь женщины и раскрывая себя. Доверие в таких делах бывает взаимным и первый шаг всегда за мужчиной, а женщина в естественном любопытстве себе редко отказывает. И он попал в точку:
  - Вы не торопитесь? - спросила она, приняв подсознательное за правильный тест на вшивость и на его базе оценив парня на состоятельность. Подсознанию парень тоже нравился и в неспешной беседе попить чайку - самое то!
  О рутинных сомнениях спрашивали большей частью родные и близкие, а тут просто коллега по спортивной секции. И он усёк таки фальшивую уклончивость врачей и природу грусти у коллеги по спорту.
  С тем парнем и в самом деле хреновато: у него запущенные мелкие разрывы, не заживлённые до конца смещения хрящиков, ну и кресты - это как бы вам, ребята, за всё с добром! Делая процедуры, она точно знала состояние тела по реакции на свои манипуляции и причины грусти видела во всей их глубине и паршивости.
  Медичка была не совсем цинической дамой и светлое любопытство визитёра уловила сразу. Ну и манеры, они у парня свободны и располагают к общению, именно общению, а не оправданиям и потаканию человеческим слабостям. - Ведь болячки у его приятеля появились не вчера и хотя бы рутинная профилактика и лечение ещё полгода назад могли прекратить разрушение тканей и тончайшей системы менисков, связок и нервных окончаний. - Ни-че-го, как ходил с болячкой, так и дождался финиша!
  Перед ней парень с умными глазами и про спортивные травмы в курсе очень и очень. Она ещё раз оценила его по-своему и нашла вполне приятным, так что можно и посекретничать.
  - Вас ни такси не поджидает, ни лакеи наших клиентов от кареты не отгоняют? - так она обозначила себя для предстоящего диалога. Парня зацепило насчёт лакеев и кареты и он решил даме соответствовать:
  - Нет, сударыня, с этим делом полный порядок, дворня воспитана по-настоящему и простую публику давно не шокирует! - Так что могу задержаться хоть до утра и они за местными красотками не разбегутся! - выдал он, полагая откровенность лучшей валютой с большой девочкой: теперь она не безликая медичка, а кандидат в большие девочки, если всё срастётся.
  Насчёт "до утра" - и не прозрачно и не намёк, но звучит не обидно и в то же время ясно - ебля в качестве анонса к серьёзной связи желательна и хорошо бы даме не кочевряжиться! - Раз ебёшься с другими, почему не со мной?!
  И теперь на неё встал капитально! - Уйти, не влупив - ни за что!
  Хотя не совсем в его вкусе, полновата, грузновата, вот только в качестве главного козыря спереди имела классные буфера, к которым тянулось всё мужское среди больных и пациентов. И её босс - дежурный врач ушёл ужинать недавно, так что у него для полного просвещения в судьбе Веньки чуть меньше часа .
  Теперь надо подвести к неизбежности ебли, с этим всё просто и он стал вкушать её ароматы, не скрывая реакции на них. В этой химии слов не нужно: его и её инстинкты сами во всём разберутся.
  - Тогда чаю? - предложила она: её активно соблазняли те же роковые инстинкты и когда, если не сейчас им потрафить. Она взглянула, проверяясь ещё раз, а он кивнул, уже весь в важнейшем деле - уговорить и соблазнить.
  И в ходе незатейливой лирической процедуры с ароматным напитком на финише Матвей узнал вещь крайне неприятную - с коленом большие нелады, похоже на порванные кресты и операция скорее всего предстоит. Выдала она и прочие вещи, которые грусть в парне подчеркнули ещё сильнее.
  Несмотря на услышанное, парень повёл себя достойно.
  - Да, прекрасная леди, Венька влип капитально, у нас не футбол, но и не теннис, ногами отмахиваемся и нападаем. Так что этот сезон он пропускает, - заключил он на выложенное медичкой.
  - Оперирующий доктор говорит, что из-за запущенности полного восстановления может и не случиться, - осторожно прибавила медичка.
  - Это ещё как? - уронил парень.
  - Ходить и бегать трусцой сможет, но никаких нагрузок, то есть активному спорту кранты! - Потому доктор и темнит, парень молодой, а приговор серьёзный и родителям потому ничего не сказали. Я вам тоже не говорила!
  - Ни ху... - вырвалось у Матвея, он тут же извинился и продолжил не сразу. - Теперь ясно, - заключил он уже на спокойном нерве.
  - Спорт вашего уровня - это адреналин или что-то ещё? - спросила она, чтобы вывести парня из неудобного положения. И он перезагрузился, чтобы о срыве в памяти женщины всё-всё стёрлось:
  - Думаю, больше и глубже. Попавшие в него - не просто физкультурники, а типа гвардейцы короля. Гордятся собой и рвутся в победители. Венька из ярких гвардейцев, он ребят из области гонял по рингу всегда. Так что его, похоже, лишили всей жизни. Учёба в спецшколе "Динамо" со следующего семестра была бы вроде лицензии на светлое будущее.
  - А можно пояснить на примере? Чтобы неспортивная женщина поняла кондового спортсмена? - он осмотрелся в поисках образчика, на стенах ничего подходящего не нашлось и остановился на женщине перед собой.
  - Я так полагаю, что во время обхода с таблетками и уколами у всех мужиков на вас встаёт капитально и вы это чуете всей сутью, ведь так? - она кивнула и он продолжил: - встать - это первое достойное мужицкое и этим в вашем случае у болящих всё и заканчивается. Вы их колете, а они грезят и потом меж собой что-то бубнят и дрочат под одеялом.
  В спорте иначе: эту драгоценную даму надо догнать, убедить и выебать. Чтобы она не дышала, а ты разрывался от внутреннего хрипа, надевши на кукан и не снимая оттуда до самого конца. Она падает, а ты роняешь семя Осириса. - Вот так, сударыня! Каждую тренировку мы имеем что-то похожее, а соревнования - это и вообще ристалище богов. Вы представляете, насколько Веньке хреновато?
  - У вас на меня тоже встал? - улыбнулась женщина, привычная ко многому и умеющая достаточно. Женщина гордая и разумная, что совпадает не часто.
  - Такое чудо предо мной, сударыня, вы шутите!? - подтвердил он и указал на низ штанов. Там уже готово восстание рабов и оно грозное!
  - И что с того? - Вон их сколько в палатах и все глазами дрючат, а носом спускают.
  - Думаю, Венька вас, такую вкусную, виртуально трахал без счёта раз, вы это хоть однажды почуяли? - и женщина задумалась, припоминая парня с проблемными крестами:
  - Ну, он другой, это верно, однако от виртуалий до настоящей богемы в постели дистанция огромная. И мы с пациентами не ебёмся.
  - Венька ёбарь настоящий и девочки к нему сами льнут, так что на вас он, наверняка, дрочит!
  - Вы уверены?
  - К примеру, сейчас вы такая вкусная, что не захотеть вас - быть больному. - Хотите увидеть себя в большом зеркале?
  - Зачем, я вижу себя в ваших глазах, молодой гвардеец короля! - она и в самом деле его чуяла и по-большому счёту одобряла, одобряла во всём, во всём!.
  И диалог свернул в ту самую сторону, откуда до постели рукой подать:
  - Я сверху и вы подо мной, шипящая и стонущая всем женским? - и эта фраза, где рука парня на штанах со вздыбленным хуем, моментально дошла до дамских сутей, пришлась по душе и заманивать в страсти, ничего в ответ не обещая - сугубо женское:
  - Ещё нет, но в ваших силах сделать и летающей тоже.
  Парень оценил и ответил:
  - Вот на этом диванчике оно и сложится! - Думаю, он от нашей спартакиады не сломается. Вона какой атлет к вам в гости! - и теперь обнажил низ в его роскошном состоянии, чтобы сразу и о деле.
  Она увидела не юношеский отросток, а вполне себе состоявшийся мужеский инструмент, которого страждет настоящая женщина. Уже сейчас он в форме и знает все ходы. Ну и уважительость на нём написана крупными буквами!
  - Каков красава! - восхитилась она и предложение парня приняла всерьёз.
  - И он хочет к вам!
  Сказанное пошло на пользу женскому самоутверждению, она с мужиками ебётся сама, а не по графику начальства. Парень не пациент и не больной, молод и хорош и поебстись уже журчало!
  - Спартакиада начнётся здесь и сейчас? - спросила она, увидела кивок, поставила чашку на стол и поднялась, дабы прояснить обстановку до конца.
  Вкусная женщина, ну, прямо-таки физкультурница на сталинском параде! Он обошёл её, оценивая здесь и сейчас по-своему, прильнул к её телу, одним движением запустил пальцы по тонкому халату и сквозь просвет в нём прошёлся по нижнему белью женщины. Её реакция была ясной и однозначной:
  - Она хочет! - И по-настоящему!
  Он её простимулировал по-мужески, коснувшись чувственных зон, ответное электричество тут же дало импульс и очи дамы потемнели в предвкушении. Они, как и положено, обитали сами по себе и страждали отдельно от пизды и прочих сокровений. Очи повлажнели: они обожали наблюдать чувства снаружи.
  Всё и всегда начинать должен мужчина и Матвей сказал:
  - Тогда, на старт! - И женщина пошла проверить больных и прочее по служебному регламенту. А Матвей расправил и опробовал диванчик для грядущей олимпиады, достал со служебной полочки простынку с покрывалом и устроил из этого картинку. - В пять движений и по-мужски. В кабинетах ДК он к такому привык и в больнице вышло по-накатанной.
  В комоде лежали подушки, они явно не казённые и так и просились в руки, короче, и эти штуковины в деле, такие вещи лишними не бывают, осталась сама дама.
  Женщинам такая забота о нюансах сокровений всегда нравилась и они лишь виртуально что-то подправляли.
  Вернулась дама вскоре, полная предстоящим, оценила мужескую предусмотрительность правильно, двигалась намного свободнее и без нижнего и чулок, которые в пакете, а на ней лишь халатик.
  - Как будто его и нет!
  Она прикрыла дверь в ординаторскую, оставив щелочку для контроля за отделением, изогнулась, подставившись мужескому взору, затем уронила халат на пол, откинула покрывало и опустилась на постель. На этом диванчике она еблась с медицинским конклавом и он был самым удобным в клинике. На нём и постель с хрустящими простынями, и подушки пуховые, и покрывала из дому.
  Напротив стояла узкая кушетка для неудачников.
   Такой гость у неё первый и она стала в некотором роде пионеркой:
  - Юный Зевес, я вас жду! - пропела она и распахнула себя мужчине. Он в пять движений раскрутил все женские рецепторы в правильные положения и опустился на неё. - Постель только из стирки, подушки - опизденеть и сама дама везде свежая и пахучая.
  Парень тут же выдал на орехи, чтобы дама не задавалась. Обычно большие девочки к парням его возраста относятся с недоверием и парни им за это, как правило, выкладывают. Матвей поступил так же, в первое свидание по-другому нельзя, иначе из мальчиков до пенсии не выберешься. А на следующие встречи он надеялся.
  Он аккуратнейшим образом вошёл в неё и с первого же движения обозначил, кто в доме хозяин! Вошёл сразу и до конца, нагнетая электричество и напрягая партнёршу по изумительному действу. Она и вправду не так давно приняла палку от главврача, по его просьбе забежав и расписавшись в некоторых бумагах, а поскольку соблазнительна всегда, то и мужеское почтение приняла тут же.
  Но поршень от физкультурника, огромный и сильный здесь и сейчас, даже не заметив недавней докторской затеи в пизде, тут же оказался под сердцем! - Другие мужчины туда никогда не забирались!
  Она охнула и завизжала от чудовищного винегрета из боли, страха и восторга.
  Тут-то оно и началось: он не мог не оказать особой чести женщине, ответившей так достойно, она не фальшивила, повизгивая и поскуливая, он это чуял и взял сильный ход, чтобы уже потом поиграть чуть помягче. Всё у неё внутри устроено отлично и имеет правильные формы и размеры, а раз так, то им надо воздать.
  И она не умолкала ни на секунду, свидетельствуя почтение к егошным опытам и отвечая по-своему.
  В результате юношеского экстремизма и после скачек женщина не могла перевести дыхания и просто прижимала мужика к себе. Еблась она давно, но такого не ведала сама и не слышала от других. Медицинская ебля вполне себе хороша, имеет уровень и культуру, но этот физкультурник сразу же обозначил себя и дама за ним едва поспевала, хотя парень ничего такого не совершал. Просто вертел ею, как хотел и выходило так, будто она чемпионка мира по заебической акробатике!
  Вторая палка пошла почти сразу и уже на матраце, который постелили на пол для удобства и возросшей спортивной составляющей: растяжек и акробатики стало много и самой немыслимой, а такое только на полу!
  И она стала Зинкой, а он Матиком: и оратория на разрыв аорты, и спартакида на всю длину хуя. А тот, почуяв упругое лоно большущей девочки, старался во всю и подрос ещё, а потом и ещё и едва помещался в большой девочке: вот так-то!
  Она дышала рыбкой на песке, извивалась коброй в схватке, делала немыслимую акробатику и вопила от избытка чувств, забыв, где находится. Он затыкал рот подушкой, чтоб не тревожить покой отделения, а она металась под ним и материлась на всех наречиях мира.
  - Ссссукааа, - шептал он на ушко, вонзаясь и истязая.
  - Кобелина! - отвечала она и льнула в его руки, подставлялась шёлковой и покоряясь чистоте его взгляда.
  Она общалась с членами Осириса, а не раздроченными хуями и неумелыми устами. И воздавала и воздавала, не ограничиваясь ни в чём и забыв о муках стеснения и стыда.
  - Зинка, ты опиздинительна! - прошелестел он и мука перетекла в блаженство: хуй под сердцем, сама сложенной трапецией, но хочется ещё и ещё!
  Часы свой бег неумолимый продолжали и вот оно: пора свёртываться. Она дёргалась в конвульсиях, скулила и не отпускала, впитывая лаву эякуляции, которая через край!
  - У-у-у, оххххх, сссссс, - и это все звуки из неистовых уст. Поначалу они восторгались и целовали парня и его тело, затем выли и стенали, а потом и вообще пиздец всему: шипение и свист.
  - Что и требовалось доказать!
  - Мужик сказал, мужик сделал!
  Заиметь такую девочку - мечта и он её осуществил.
  И он не торопился с очевидным: любуясь ею и наслаждаясь полученным. Женщины в таком состоянии - картина маслом и каждая хороша, как шедевр, так что и ему доставалось с устатку. Он обычно отходил раньше и любоваться привык.
  Она пришла в себя не сразу, оклемавшись же, от его рук не отлипала, а он одевал чудную даму с восхитительным телом в больнично-служебное и возвращал к рутинному бытию. Массаж и отключение функций, словечки и всё такое и она таки в себе.
  На хронометре соития стрелка остановилась на 38 минутах и 24 секундах, через четверть часа придёт доктор и ему надо что-то соврать.
  А больные из хирургии держали ушки на макушке и из песни Зиночки слышали не всё и не в полном спектре, но как её дрючат доктора и как это сделал приятель Веньки спортсмена - небо и земля.
  Зауважали умелого парня и рикошетом досталось Веньке. Ну, а на Зиночку дрочили все, так что к уже известному букету добавились новые качества медички, ну, ого-го и сколько! Ни один из пациентов не нажал кнопку вызова, никому не мешала сползшая повязка и не разражала пустая капельница: все слушали женские рулады и мысленно дрючили вместе с парнем из спортсекции. И кашляющим от неправильного табака грозили кулаком.
  - Вот она, волшебная сила искусства! - подумал Венька и как-то примирился с собственным жребием: всё же он умный парень и из недосказок сумел сложить истину: дело совсем хреново. Надо учить математику и готовиться к экзаменам по-настоящему.
  Синельникову спортивная секция в этом никаких помех: более того, шёл опупенный приварок мужеской состоятельности. Опизденевшая медичка - яркий тому пример.
  Он разобрался с нижним у женщины и правильно всё пристроил к отпадному телу и замершему сердцу. Когда натягивал чулки и невольно коснулся ахххуенного бедра в поцелуе, она очнулась окончательно, но шевелиться ещё не могла.
  Сигнал к нему лишь ресницами.
  Он сие уразумел и сделал несколько реанимирующих движений, а женщина лишь подставлялась и пробовала говорить, поначалу бессвязно, а потом и вполне себе внятно.
  Когда всё уже на ней, а электричество от него так и шибало током, она поокрепла и заговорила осмысленно.
  Он просто смотрел и ничего больше женщине не надо: вот так смотри и я счастлива!
  - Вот и всё, - сказал он, оценивши и не найдя огрехов во внешности и служебном наряде, - так что, Зинуля, вперёд и с песнями!
  Он приставил её к зеркалу и она увидела охуенную шалаву только что из-под поезда чудес.
  Все внутренности вопили от восторга и умоляли не отпускать парня. Парень своих эмоций тоже не скрывал!
  И она черпала из зеркала, насыщаясь новым для себя и воздавая машинисту поезда.
  - Подойди утром к служебному входу, договоримся обо всём, ну и получишь отмазку про своего приятеля, - сказала Зиночка и вытолкала из ординаторской.
  Внутри всё горело и на покой ни в какую!
  И она переключилась на работу: капельницы и инъекции, градусники и давление, кому-то сразу, а кто-то через четверть часа и полчаса согласно графика.
  Предусмотрительный Осирис надевал на неё всё-всё правильно, чулки с пояском пристроил на бёдрах, да так оно вышло, что она обкончалась, поскольку сие, мгновенное её руками, мужскими стараниями растянулось аж на 50 секунд! Покончив с внешним декором, он обдал соучастницу ароматом из шкафчика с лекарствами:
  - Такую Зинку доктор не уличит сразу, а там и ты чего-то содеешь! - прибавил он и она лишь кивнула, уже вся в тенетах заебического предвушения. Мазь Вишневского из обоймы несмываемых ароматов и её он тоже на женские руки пристроил.
  Парень начал, она ответила и записалась в виртуальные пенелопы.
  И вернувшийся доктор, сытый в одном и вожделеющий в другом, приставать не стал, купившись на лживую игру медсестры. Ей удалось и потом отвертеться от его нападок, поскольку ни за что не хотелось рутинный грех смешивать с божественным. Она нашла прикрытие с послеоперационным дедушкой и не отходила от него, придумывая процедуры, инъекции и прочее.
   К утру она во всём сущем разобралась, дождалась парня у входа и сказала:
  - Никому сегодня не дала и была верной данницей, как быть с этим, я твоя или нет?
  - Моя!
  - Не спрашиваю - насколько.
  - Но истину так хочется узнать?
  - Да, - прошептала она. Он коснулся её руки и ответил:
  - Я не пойду на первый урок, ты готова?
  - Спрашиваешь!
  И дома на собственной постели разговелась окончательно, не стыдясь себя и упиваясь им.
  Потом принимала его дома, поджидая после звонка в дверь и готовая к скачкам хоть до утра. Но они укладывались в час-полтора, поскольку Матвею надо учить уроки, решать конкурсные задачи, заниматься спортом и прочими делами провинциального школьника.
  Статус Зиночки в больнице был весьма значимым, на дежурства, чтобы попасть именно с ней, записывались загодя и она в свою смену легко обслуживала двоих-троих докторов. Другие дамы по интимной части тоже что-то умели и старались явить сие сообществу, но только Зиночке в конце месяца главврач вручал персональный конверт и вручение затягивалось чуть не на час. Случался и пакет со всякими средствами и тоже ежемесячно, но в другие дни.
  В свободное время она читала, слушала музыку, ездила на спектакли и концерты в столицу и ни разу её не видели с мужчиной. В гости к ней забегали только подруги, а Матвей забредал запросто и оставался надолго. Они пили чай, болтали ни о чём, зимой катались на лыжах, забираясь глубоко в лес и купаясь в наркотике свежего воздушно-пушистого снега, дурьмяной хвои и аромате живой особи противоположного пола.
  - Она им, а он ею!
  Кому чего недостаёт, тот его и добывает!
  - И ведь не еблись ещё, а как запашисто от обоих, а? - спрашивала она и он кивал, соглашаясь и желая с ней чего угодно. У неё дома устраивали маленький эдем и от рутины мира удалялись чуть не в бесконечность.
  - Почитаем Блока? - предлагал он, они усаживались поудобнее и читали по очереди и никакой ебли и поцелуев с обжиманцами.
  Зато загадочная дама, питерский колкий снег, душевная смута и живое тепло женщины под боком! Они легко переключались на дам, которые подвигли автора на "Незнакомку" и сходились на том, что в ебле ни автор, ни евонные дамы не петрили совершенно.
  - Правда? - уточняла она и он о таком очевидном даже не спорил:
  - Будь у Блока такая "Незнакомка", - Матвей указал на Зиночку, - он бы и писал поярче и прожил подольше.
  Матвеюшке годочком намного меньше, чем повёрнутому декаденту и читать с ним можно что угодно! Она перелистывала страницы и с чувственным наслаждением предавалась роскоши быть востребованной по той самой части, где мужик внимал и понимал, а не сгребал и ебал с сопением и молча.
  - Думаю, что-то у него всё-таки оно было - это Ирина Одоевцева. На неё у всех столичных поэтов запал имелся и нешуточный.
  - Умная, молодая, красавица и незамужем?
  - А стихи-то, согласись, хороши и они не девичьи. Вот послушай, - сказала Зиночка и предложила кратенькую балладу. Прочла легко из памяти и Матвею стихи понравились:
  - Считаешь, она это написала в пику Блоку? - спросил он.
  - Типа, он вставил неправильно и она ему вернула по-своему: на страничках журнальчика?
  - Считаешь: она с ним и в постели общалась?
  - Ну, тому прямых указаний нет, но смелость столь юной дивы ничем иным не объяснить. Целки ведут себя иначе.
  - Но ведь она и с другими не очень любезничала.
  - Я сугубо по-женски эту талантливую сучку понимаю. Дала-не дала, спала-не спала - дело десятое. Ей это, несмотря на скандальность и прочее, сходило с рук, однако никому не светило и десятой доли их снисходительности от этой декадентской элиты.
  - Однако, милочка, с этим ты лукавишь: дала - это одна епархия, а продинамила - другая совершенно, - припёр он её и она не стала спорить:
  - Короче, Матик, мне не хотелось образ этой дамы развенчивать и принижать, потому так и сказала. На самом деле Ирочка их всех перепробовала и потом выскочила за удобного Иванова.
   Капель чиста и благородна
   Из туч морских себя клубящих,
   Ветрами брошенная в чащи,
   Лишь в соках древа станет плодна!
  - Это философия? - спросила она, приглашая к эстетству.
  - Изумительно про капель, - ответил он, - право дело, откуда ты такие жемчужины выискиваешь! - Но философия ли это?
  - А разве нет? - Ведь остановился и о бренном задумался.
  - И древо - мысленный анчар и плод - погибель сокровенья? - ответил он со вздохом и указал на часы, которые превращали царскую карету в тыкву.
  Ему пора делать уроки и жить своей жизнью и она прижималась к нему сзади и просто молчала. Такая дружба сложилась сразу и интеллектуальные полосы шли в затейливых сочетаниях с сумасшедшими соитиями и паузами на лыжные и лесные прогулки. Иногда их так переклинивало, что и зима не помеха и сугробы становились волшебными перинами, а женское сердце замирало от гривастого под самым сердцем. С ним она имела что угодно и ничего не случалось, поэтому хоть где, лишь бы у него очи искрами, а у неё огнь сокровений. - Зной ли, стужа ль - тянуло гибельно и соединяло намертво!
  Через пару месяцев дружбы она избавилась от неправильных складок и лишних утолщений и купалась в восторженных объятиях коллег, думающих, что это от них она так захорошела. Зиночка иллюзий не разрушала и не перечила ничему.
  Она не могла иметь детей и тосковала от этого, в шутку обсуждая с ним виртуальных деток. А Матвей был парнем без границ и сразу брал высшую планку:
  - Трое пацанов и пару девочек!
  И она видела, что с этим у Матюши всё схвачено и игры с виртуальными детками от Зиночки шли по-накатанной. Теперь она к свиданиям с Осирисом готовилась заранее и всё на ней отпадное и сонные вежды опьяняли юного Осириса с первого же взгляда и употреблять её такую - роскошнее не придумать.
  Кое что в своём облике она переменила и тем самым являла особое почтение юному божеству. Он тоже себя в некоем отношении очищал и облагораживал и входил к ней светящимся Осирисом.
  В общем у них семейное сложилось сразу и ритм виртуальных фрикций шёл даже во время чая-кофе-какао и они уважительно прислушивались к дыханию партнёра, чтобы ничего такого не пропустить. А на нём было чего полистать-почитать, на ней же и вообще букет чувственных шедевров.
  Но бывал и самум, он налетал внезапно, захватывал обоих и тут правил никаких: Осирис овладевал Кибелой и терзал за чёрную душу. Самум коротким не бывал никогда и после него Матвей и Зина лежали без сил и дыхания очень долго. Она благодарно любовалась им, а он не скрывал восхищения понимающей женщиной.
  Так просто сие не обошлось и ещё через два месяца дружбы все юбки сваливались, грудь налилась ебучей привлекательностью, очи наполнялись грозовой темью и оставлять её такую неправильно. И он что-то из предписанного пропускал, просто нежа, лаская и вдыхая волшебные сущности.
  Самум - это нечто и он только с Зиночкой. Она долго потом приходила в себя, а Матюша выключал все рецепторы, делал разгрузочный массаж, жалея такую красоту, укрощал гривастого и уходил.
  - Уходя, выключайте свет! - так писали в советских учреждениях сталинской эпохи и экономились киловатты энергии и электрические лампочки. Здоровье женщины тоже штука расходная и он выключал лишнее.
  Она немножко кемарила, продляя полученные киловольты и мегаватты эмоций и внутреннего кайфа, просто лежала на постели, трогая местечки и поверхности, на которых вертелась с ним и под ним. Потом поднималась и стоя перед зеркалом отмечала перемены, которым и взяться неоткуда, как от общения с Матвеюшкой. Потом готовила ужин, употребляла его с охуительным аппетитом и шла на дежурство.
  Как раз с восьми вечера.
  Мужики следы самума видели сразу же и затаскивали в ординаторскую узнать подробности, но она стойко выносила их приколы и только после полуночи принимала клиентов медицинской ебли. На остатках часового праздника с Матвеем хорошело и медикам и Зиночка цинично подставлялась и вертелась в руках коллег, но ни пизда, ни грудь, ни бёдра, ни остальные принадлежности виртуозной бляди и не думали выходить из верности своему кумиру.
  Они любили Матика, а с медиками просто работа. Когда после уроков он забегал поздороваться, все эти генетические изменницы светились счастьем, свежими ароматами и довольствовались даже чаем с баранками. Матвей видел её состояние и заботливо потчевал скабрезными анекдотами про блядей, царей и монашек.
  Коленки любопытничали и выглядывали из-под халата, а грудки сидели в заточении и с замиранием ждали своего часа. Халат на голом теле и никогда не застёгнут: только пояс, слетающий одним махом. Страждущего путника она обожала и когда утром он прибегал ненадолго, то соитие могло начаться ещё у дверей, а дверь первые минуты нараспашку. Потом он прикрывал избу на запоры и воздавал кудеснице.
  В такие разы они ничего особого не делали и лишь упивались сокровенным. Однако они не семиклассники и обжиманцы на последнем ряду в кино не для них. Она впервые влюбилась так круто и глубоко и чуяла достойного мужика. Она догадывалась, что с такими умениями и потенцией от бога Матюше нужно минимум три-пять женщин, чтобы вот так же глубоко и свободно.
  И как же с ним отменно, а? - Она, им открытая в первые секунды свидания и защёлкнутая по уходу на все чувственные краники и фартинги, весь день жила памятью и особым вожделением, которое никуда более не пристроить ибо остальные мужики только ебут! И узнать что-то эдакое про царских и королевских прелестниц и потом испытать неземное в реалиях - ни с кем более.
  Она вычитывала самое этакое и отвязное из разных книг и журналов и с ним проверяла: такое бывает или нет?
  Самые невероятные мифы и росказни, лежащее между строк у авторов тончайшей и сокровенной лирики - с ним проверялись будто школьная задачка в три действия и возвышения у обоих от этого ничем не измерить: они сумели, они смогли!
  С ним было нечто такое, что и названия не имело, поскольку оно запретно изначально и беспредельно по сути. Академические представления о любви и страсти в их отношения не помещались, поскольку были глубже, выше и состоятельнее намного. И она видела обоюдное, растущее в них самым естественным путём, поэтому даже не пыталась измерить, определиться с принадлежностью: только ли оно от неё или другие дамы там тоже отметились. В ней оно от него и того достаточно, чтобы обожать, сходить с ума на свиданиях и ждать их будто будто незамужняя целка единственного и чаянного мужика.
  Понимала его глубочайшую сокровенность, не ревновала и не завидовала. Просто дышала и пила мужеское, отдавая женскую суть наотмашь. И с докторами еблась легко, как бы продолжая игрушки с Матвеем. И её дамские причиндалы профессионально динамили клиентов медицинских игр, сберегая себя для единственного и обожаемого. С тех пор, как появился единственный, они расцвели махом и почётный караул гвардейцев в клинике вырос чуть не вдвое, поскольку и другим отделениям захотелось приобщиться к новациям хирургии. Забегал проверить службу и главный врач, он уводил Зиночку попить кофе и поговорить о жизни. Она в такие дежурства ничего нижнего не надевала и в халате на голое тело сводила его с ума.
  - Костик, - игриво щебетала она, - а чтой-то у нас вот там укрывается и на простор рвётся? - и указывала на восставшее могущество в штанах. Босс готовился к этому свиданию капитально и эрекцию имел фирменную от производителя медикаментов. Зиночка это знала на сто рядов и с удовольствием подключалась к его игрищам и уже после первой чашки чаю-кофе-какао вертелась на начальственном хую так, будто иных и не ведала. Вообще-то он ей нравился чисто по-женски и его мужеская стеснительность сильно отличалась от цинической наглости остальных мужиков. Она его целовала и говорила:
  - Как-к-кой же ты хорошенький!
  А мужчина размышлял над тем, как эту женщину приблизить, не вызвав лишнего шума. Просто секретарша - не выход, но прежней доступности пока хватало. Раз-другой в неделю по часику и он сыт. Такая пизда - это чувственная роскошь и он маялся, нежась на теле редкостной женщины, не в силах ни отринуть, ни приблизить. С нею хотелось отношений, но ничего приемлемого не получалось. И он просто любовался.
  И после такого с Матюшей Зиночке даже простые гляделки - нирвана бесконечная. Шёлковая в роли художницы изучила устройство зинкиной пизды и считала её одним из лучших холстов мира и окрестностй. На ней можно писать что угодно и видения ещё долго витали в эфире, отражая фантсмагорию в самом затейливом виде. И на свиданиях она сообщала об этом открытым текстом. У них - отношения!
  Главный врач о том только мечтал, а у них оно есть! И никаких конвертов, очередей к телу, жара признаний - есть и всё тут.
  Другие большие девочки, ясное дело, тоже имелись, но с ними не настолько стрёмно. А Зиночка - чистая картина классика. Эта классика так освобождала ум, что решение логических задач моментально обретало структуру и на математическом семинаре, куда он шёл потом, он их щелкал легко.
   11 Виргинии идущие в астарты
  Особняком были отношения с целками, которых он вскрывал и некоторое время сопровождал по миру новой для девочек ойкумены. Эта мировая классика чувственности, которая в мировой истории ещё скромно обитает в укромных уголках и под свет юпитеров не стремится. Ну кто же признается мужу в девичьих экспериментах и художествах? Там и тактика и стратегия иные совершенно и про себя, страстную и на плечах у парня гимнасткой, как под куполом цирка, а? В ойкумене Старгорода она особо не шикует, но уже организована и там есть как лидеры физических упражнений, так и водители процесса. Синельников в сторонке не отсиживался, в уголочке с девочкой не прятался, всегда и везде отстаивая позицию: Виргиния прекрасна и вот она пред нами!
  И эта психологическая установка написана на его лице, так что девочка не сомневалась в истинности услышанного, ну и, лёжа под ним и чуя всё мужеское в самом ярком виде, сомневаться в этом не приходилось: Матвей от вида и состояния девочки тащился сам и возвышал её беспредельно! - Такое партнёрша, включённая по главным точкам заебического тела, чувствовала всегда и потом нисколько не сомневалась в правильности шага дефлорации с ним, здесь и сейчас. Ну и её мнение было решающим всегда, он спрашивал:
  - Ты точно этого хочешь, а? - Ведь учуют и окучат по-полной, пока не дашь и им?
  Отвечали по разному, а кто-то молча прилипал и шептал:
  - Хочу и всё! - Понимаешь? - Матвеюшка смотрел и понимал. Потаённое и девическое он уважал и обижать - ни в коем разе! А раз так, то с каждой по самому высшему разряду.
  С ухаживанием и еблей по-настоящему.
  Не менее трёх палок в такую желанную конфирмацию.
  С этим имелись два потока, один с теми, кто учился в его школе, другой - девочки разные и отовсюду и они всё устраивают сами! С ученицами из своей школы шло так же, как и с дамами состоявшимися и вскрытие плевы он обставлял мелодиями хуя для восторженной пользовательницы, озвучив все девичьи закоулки и только уже готовую нанизывал на кукан, но девочке было не больно и следующая палка шла в тот же раз. Со всхлипами и причитаниями:
  - Как же оно классно, хочу ещё! - и любовное свидание перетекало в настоящую еблю, где всё по-настоящему. - Целки нет, а сама - ааапппиизденеть!
  Если же бывшая целка впоследствии слишком заигрывалась и требовала внимания, то свидания шли в особом ритме, как завершённый технологический цикл для шестнадцатилетней пиздёнки. Ну и возделывание - это для парня из деревни привычно, поэтому он осматривал всходы и следил за ростом до цветения и настоящих плодов.
  Какое цветение в таком возрасте? - Это не фухры-мухры и домыслы разбуженной женской сути, а внимание вдруг почуяших добычу юных хуёв из ближайшей округи. Раз засуетились, значит будут склонять к ебле. И в этот момент видно, кто выучился, а кому наука не впрок.
  Новоиспеченные девятиклассницы к осени как-то уж очень сильно оформлялись, хорошели и иметь дело с ними - достойная плата за выдержку по всему восьмому классу и куче соблазнов с выпускным, летними каникулами и подзуживанием сверстниц, от скуки ложившихся под приезжих дачников и хахалей.
  За это время созревает не только физиология, но кристаллизуется новая психика, теперь сугубо женская. Вот таких девочек он обожал и они его тоже, поскольку в гильдии кандидаток в астарты состояли все, но умные девочки понимали, чего хотят и выжидали настоящее, а глупые просто еблись и наводили вокруг шороху, полагая, что это и есть астарта.
  Вся прелесть, слёзки и изящество дефлорации умненьких девочек устраивались во второй смене между звонком на первый урок и через сорок пять минуточек по окончании урока. Потому что, как раз во второй смене и учились бывшие целки, новоиспеченные ученицы девятых классов. Обычно гуру в этот отрезок укладывался, но иногда учениц приходило побольше и тогда они прихватывали и следующий урок. Метрология школьного урока в подсознании сидит прочно и время за пять минут до конца и в середине урока имеют разную градацию. Ясное дело, последние минутки пролетали мигом и самое сладкое - задание на дом и одевание шли на особом электричестве.
  - Где проходила эта деликатная дефлорация и пир в её честь? - В кабинете домоводства, уроки которого есть только в первую смену и утащить ключик из учительской для рисковой девочки - легко! Там собирались как организованные группы, так и рисковые одиночки, договоришись о времени.
  То есть, он никого не соблазнял и не уламывал, а участвовал в нескончаемом проекте: "Виргиния становится Астартой!" На макете постели и убранстве кабинета, где школьный учитель показывал все способы создания домашнего уюта, фантазиями и умениями будущих астарт появлялось покрывало, простыня и сверху ещё один покров, личный, у каждой Виргинии особенный.
  Вообще-то ему со вчерашними восьмиклассницами было не очень интересно и на этот ритуал он соглашался нечасто, но огонь и любопытство умненькой грешницы так влекли, что он закрывал глаза на относительную или всё-таки выраженную худобу, угловатость и прочее, погружаясь исключительно в прелести самой пизды.
  Как и всякий мужик, Матвей хорошо чуял женское дыхание из самой утробы и никаких иллюзий не питал, зная: раз аромат идёт, значит пизда желает встречи с гривастым! Такое имеется что у девочек начинающих, что у кондовых почитательниц хуя. Ну и начинающие ещё лукавить не наловчились и от них всё, будто подснежники и алые тюльпаны. - Только одёжку сними - они и распускаются! И весна для них вечная.
  Там-то как раз со зрелостями и прочим всё по номиналу и все положенные штучки уже намечены и ждут ваятеля, чтобы получить окончательное и заблистать до запретного состояния. Их физиология как бы стандартна, но у каждой девочки шло так, будто она уникум. Никогда первая ебля не проходила наощупь и втёмную от девочки: он любовался уютненькой писечкой вместе с обладательницей и набирал сто пудов уважения за это. Он всегда беседовал со складочками, яко живыми существами и только с их позволения нарушал плеву.
  Это не игра, а естественная тяга иня к яню. К любой девочке она, что назывется, от бедра и здесь и сейчас.
  Девочка немела и ревела от восторга и прижималась к парню: дороже нет никого! Поэтому с ней и в ней, такой смелой и отчаянной проходили все сорок пять минут гимнастики и акробатики обожания, слова и наставления учителя по всему тексту урока любовных затей, благодарный шепоток ученицы и пиздёнка, вылизанная большим парнем за пять минут до звонка. Раздевал и одевал он сам, поскольку от слетевшей с катушек девочки толку мало и в новой для себя субстанции астарты она ещё путается в движениях и ощущениях. Одетую астарту он ставил перед большим инвентарным зеркалом и та видела перемены на себе. Восторг ученицы:
  - Неужто это я? - и учительский ответ:
  - А кто же ещё!? - звучали под копирку. Потом он тихонечко выскальзывал из любовного пространства, а девочка приходила в себя и строила сумасшедшие планы покорения мира. - Всё впервые и так классно!
  В школе таких виргиний не так много и они друг про дружку знали всё. Ну и астарта, ставшая ею с участием Матвея, отличалась от других школьных давалок гордостью и харизмой. После этого девочки с ним тоже еблись, но на общих основаниях и выдерживая кастинг с другими пиздёнками. Постель им нравилась больше и затеи матюшиного хуя тоже, поэтому они что-то придумывали и за тщание и фантазию имели поощрительные палки и присматривались к особенностям мира ебли. Кто-то после таких посвящений выбирал одного парня, кто-то прислонялся к герою школьного дня, а кто-то ждал очереди с Матвеем, вариант с ним был предпочтительнее для девочек умных, они не спешили в давалки и являли фонд зреющих прелестей в ожидании настоящих ценителей.
  Сами собой сложились и внешние приличия, которые только в этих девочках и они набирали силу с увеличением числа в когорте юных и ебущихся. Они втайне ото всех гордились такой вкусной еблей и значки отличия носили с удовольствием приобщённости к ордену. На школьной форме можно носить только принятые значки, вот они и придумывали внешнюю оболочку, на которой и держался комсомольский значок, красный крест или другой разрешённый символ.
  Очень красиво, но оно и тайна!
  - Не ниже известных кармелиток и не хуже крестоносцев!
  Так складывалось постепенно и ненавязчиво и уже на втором году обучения внешность девочек из школы виргиний, идущих в астраты отличалась от других девочек снизу доверху. Это и платьица особые с фартучками опиздинительной тонкости выделки руками самой девочки, и штаники из шёлка с кружевными оборками, и самовязные пояски для чулок, которые вплетались в обычные из магазина и в них опизденеть как приятно весь день, а на свидании и вообще - море кайфа и удовольствий. Чулки тоже особенные и на них девочки упражнялись в тонкой вязи, иконописной графике и евангелических текстах с именами святых и угодниц. На изнанке школьной юбки или платья тоже не фухры-мухры подвёрнутой ткани, а настоящие шедевры рукоделия: отвернёшь подол и глаз не оторвать! И на свиданиях девочка получала полновесное от мужчины-гуру, всё это оценившего достойно, обнажая и снимая неспешно и каждую штучку смакуя по-особому, по-мужески. Про достоинство не говорили, но разумели все.
  Чтобы в этом был ещё и интерес типа спортивного, Матвей устраивал дефиле и девочки приучались к главному назначению - возбуждать и соблазнять. Как идти в такой нижней юбке, а как с этими кружевами на штаниках - обсуждалось тут же. И аргументы типа - королева Марго носила именно такое и её ебали даже родимые братья, настолько соблазнительна наотмашь! И тут Матвей подчёркивал:
  - Королева Марго - это типаж женщины, нанизанной на страсть.
   И эта фишка в их сознании откладывалась навечно: нанизанная женщина.
  - Мы это тоже изучим? - спросила отличница Тимофеева. Матвей взглянул на часы, дело к концу и ответил:
  - На следующем занятии, с тебя и начнём, так что готовься. Остальным же типа рефератов-сочинений, чтобы поняли всё без лишних вопросов. А ты, Томочка, оденешься будто королевишна в нижней её части и после обзора твоего наряда будет практика для остальных.
  - Как и с самой Марго? - ахнули курсистки, Матвей кивнул, а девочки с завистью уставились на Тимофееву. Она не зря отличница, поэтому сразу же примерилась к телу школьного гуру: надо устроить, чтобы ему удобно и всё слетало с тела одним движением. Сейчас она ещё не того роста, то есть, надо каблучки и всё такое.
  На следующем уроке Матвей всё с Тимофеевой провёл в натуральном виде и девочки рассмотрели детали правильной ебли королевы Марго и школьного Осириса. Урок типа открытого и там было всё положенное: ухаживание, раздевание, нежная ебля, он легонечко загонял гривастого в подрастающую пизду, потом обожал королеву в ротик и верхние губочки, чтобы зазвучала эолова арфа и, наконец, в полный рост в задницу, там гривастый набирал максимальные обороты и школьная кровать скрипела и пела, а Тимофеева ей подпевала, улетая в бесконечный космос. А обожание женской сути девочка видела в его глазах, чуяла в мощном дыхании, ну и руки! Они вытворяли такое, что ни сказать, ни описать!
  Итог видели все: нанизанная Томка Тимофеева лежала с квадратными глазами, дышала едва-едва, шептала несуразное, а гуру оглаживал её тело и оно послушно прилипало к нему - о-х-у-еть!
  После всего ритуального Матвей окунал гривастого в живительно-оздоровительную смесь домашнего производства, как моют руки врачи перед беседой с очередным больны и тот качался в ожидании следующей студентки. А Тимофеева постанывала и поскуливала ещё долго, как бы и являя полную картину "нанизанной". И можно вкусить текущее из неё и саму, опизденевшую и счастливую.
  Гривастый с интересом разглядывал девочек, а те любовались природным совершенством, каждая не раз принявшая его внутрь и пизденеющая потом ещё долго, так что про "нанизанную" очень даже в курсе. Гуру время на пустое не терял и отметил насколько хороша Тимофеева в отдельных эпизодах и гривастый это подтвердил так, что и девочки всё поняли.
  Не все элементы сексуальной учёбы были на виду, поэтому он кое что комментировал по ходу на самой Томочке, как бы поощряя отличницу и просвещая хорошисток, троечниц у них не было как класса. На девочках только специальные халатики, которые они соорудили сами по чертежам гуру и по ходу урока некоторым приходилось приобщаться к отдельным фигурам высшего пилотажа, а там надо иметь правильный доступ ко всему.
  - Подышите "нанизанной"! - велел гуру и девочки движениями ладошек навевали ауру лежащей подруги, передавали очертания букета и сравнивали с тем, что в фильме с Изабель Аджани, который взят за основу и его надо разобрать на ленты и бантики. Девочки научились видеть корень давно, выражаться ясно и по-математически тоже, поэтому ремарки получались краткими и яркими, как и сами курсистки. По их мнению выходило, что Тимофеева сыграла ненасытную суку из французских грандов на одном уровне с титулованной актрисой. Актриса только изображала еблю, а школьница приняла гривастого по-настоящему и всё выдала, как надо. Он согласился с совокупным портретом и задал второй вопрос:
  - С учётом игры Аджани и настоящего от Томочки, как считаете, она переиграла актрису или нет? - девочки единогласно отметили, что Томочка вкуснее и тоньше и он уточнил: - почему? - и в ответ чуть не хором прозвучало:
  - Так ведь Томка еблась не с плюгавыми братьями, а справляла свадьбу с самим Осирисом! - сие свидетельствовало о правильном понимании темы.
  Он уложился за треть урока и остальная часть шла с практическими этюдами на телах других девочек. Если семинар проходил у кого-то дома, полный цикл имели ещё две. Ебать их было приятно, но сама ебля не на полную катушку. С ними по-полной это сделают другие мужики годиков через несколько, пока же они только курсистки и не тому парню не дадут, а это главное.
  Одевались девочки уже остывшие и пришедшие в себя, но "нанизанную" Тимофееву запомнили надолго. Эталонная на сегодня Томочка потом всё снятое гуру надевала и студентки видели глубину подготовки в виде всяких секретов и хуёвин, с первого раза незаметных.
  - Тимофеева, за выдумку и исполнении пять баллов, за женские хитрости шесть с половиной, за физическую форму скажу физруку особое спасибо. Так что, Томочка, ты в лидерах и сегодня, поздравляю! - он целовал ей ручку, а она в глубочайшем почтении от принцессы крови приседала, как и положено по сюжету. Ритуал факультатива для всех общий и юные дамы делали церемонный жест из минувших веков. Журналов успеваемости не вели, да и к чему оно, если и так интересно.
  Ясное дело, наряды, манеры, походка и прочее - это надо черпать в книгах и картинах и осмысленно выдать на занятиях. Косноязычие здесь не катило, но цитаты из увиденного и прочитанного шли на-ура. Часто такие, так скажем, тематические уроки проходили у кого-то дома и тогда никаких ограничений по шуму: включали громкую музыку и "занимались" на полную катушку. Времени лишь чуточку больше и школьные звонки ничему не мешали, однако у гуру свой график и ему уже куда-то надо.
  Происхождение нарядов и их носительниц сливались в картину истории цивилизации и девочки легко становились королевами, принцессами, девой Жанной де Арк и декабристками. Психологию поебона в самые древние эпохи они сдавали типа зачётов и контрольных с публичным обсуждением лучших опусов, так что голливудские фильмы с сюжетами "про это" рассматривали через губу.
  Вся эта суета не могла пройти мимо библиотекарши и она в том не одна: англичанка и француженка отмечали повышенный интерес к коронованным особам и картинам художников с подробным интерьером и костюмами. Девочки в костюмах разбирались отменно и швы наружные от внутренних отличали везде. И на вопросы училок ответствовали: это у них семинар такой.
  Ну и заданная принципиальность в главном привлекала в кружок даже внешне непривлекатльных отличниц, которые терпели шипение и издевки на школьных вечерах от серой Маши Сазоновой, ебущейся с шестого класса, когда все "медляки" протекали мимо отличниц в объятия Сазоновой.
  В таких случаях принципы у школьного гуру слегка менялись и отличницу хоть с фигурой баобабки, хоть неказистого анчара он брал в оборот, та меняла философию моментально, Матвей ебал её втихую и по особому графику и ученица уже на следующую четверть имела положенные углубления и выпуклости. Кроме того девочка выполняла много чего по научной программе и к концу года и ходила, чуточку качая задницей, и поглядывала так, что парни останавливались: та ли это Маринина, от которой молоко киснет?
  Про то, что её ебут, если точнее, то ваяют по-полной программе и всеми дозволенными средствами, никто даже в голове не держал! И в середине восьмого класса Маринина стала негласным лидером по женской части, поскольку знала и умела то, о чём Маша Сазонова и на старости лет не узнает. Если в девочке тщеславие с умом в согласии, то остальное она в себе соорудит на раз-два!
  Таких отличниц было три и про истинные метаморфозы этих девочек никому не известно. Но их присутствие на семинарах говорило о том, что девочка ебётся и в этом деле вполне в курсе. Метаморфозы отличниц были фактом убедительным и Матвей на их примере показывал реальность самих перемен.
  Учителя тайную пружину метаморфоз с девочками не догоняли, системы в этом не видели, поскольку отличницы не из болтушек, а сам Синельников и подавно публичности не любил. Хотя его постоянно окружали парни и девочки и он шутейно-серьёзно балагурил со всеми, даже с продвинутыми четвероклассницами, подзуживая насчёт их каракулей на доске и заебатой одёжке на теле.
  Он в начальную школу заглядывал частенько и учителя с удовольствием участвовали в уроках неформальной педагогики и деяниями нестандартного Синельникова вершили то, чего сами лишены по нынешним правилам. Там он с гантелей в руке присматривался к состоянию девочек на больших переменах и выделял тех, кто сам по себе, взапуски не гонялся и от восторга не визжал. Подходил и спрашивал:
  - Почему?
  И при нужде встревал в школьное и ещё поправимое. Заходил и восьмые-девятые классы и динамику оскудения нравов и интеллекта видел воочию. Там тоже бывали одиночки-сокровищницы и с ними он просто откровенничал. Девочки обычно доверялись и он разбирался с этим правильно. Иногда загрустившую семиклашку уводил с собой и в укромном уголке школьного двора показывал контуры гривастого через одежду.
  - О чём грустишь, младая одалиска? - говорил он, - вона какой красава засмотрелся на тебя, другим такое и не снилось. - Может он в тебя и ты в порядке?
  Обычно такая встряска - это правильно и в назначенное время он таки ей вставлял и пульс юной девочки менялся на учащённый, а взгляд на светящийся. Для её самооценки ебля со старшеклассником в тысячу раз убедительней заумных бесед педагогов и родителей. Некоторым хватало и душевной беседы с нежными объятиями и дело по дефлорации откладывалось. Потом дружба такого рода с теми и другими подновлялась и из тех, кто в сторонке с завистью смотрит на танцующих, его пациентка выпадала.
  К ней подходили, она могла отказать и ей за это ничего! Такие девочки танцевать умеют и своего парня находили легко. И удерживали и отшивали: всё, как у людей, а с чего начиналось, помните?
  Ебущихся городских девочек Матвей знал наперечёт и их ёбарей тоже. Там всяких хватает, но правильные девочки знали точно, что Матвей ебётся с седьмого класса и никаких неприятностей с ним не произошло. То есть, и им можно, поскольку и они правильные и важно именно это!
   В этой связи перекорёженные ценности этических категорий меняли очертания на естественные и сам факт активной ебли или записной девственности ничего не значил. - Сазонова успешна с парнями среднего ума, а Маринина пожинала лавры капитального труда, тайно еблась с Матюшей и именно её кораблю большое плавание. Теперь насчёт её задницы и грудей чего ни болтали и самые наглые парни в тесных уголочках школы выжидали момент и прижимались к ним, дабы вкусить. И оказалось - Маринина-таки вкусная сука, глазками играет, боками задевает, но нам не даёт!
  Казалось бы, вот вам доступная Сазонова, еби - не хочу! Однако обчеству нужно эту суку Маринину, кто-то ж её жарит так, что она цветёт и пахнет? - О том, что Маринина сама себя и соорудила, пчёлкою трудясь на всех фронтах, обчеству не догнать никогда! - Оно и ебаться путём не умело.
  Косвенные опросы и наблюдения учителей вскоре указали на старшего в семинаре - Матвей Ильич Синельников. Англичанка и Таисия Ивановна об этом в курсе давно, однако изобразили удивление и им не поверили. Когда припёрли с аргументами и фактами, Таисия Ивановна высказалась по сути проблемы:
  - О чём речь в этой гильдии или он у них значится по научному как семинар? - Там теперь ни единой текущей тройки! - Ни одной! - А кто они были в прошлом году? - В прошлом, да, там и тройки и неуды проскакивали. Теперь же задачки решают, в теоремах не плавают. - Что плохого?
  Англичанка и вовсе признала поголовную склонность этой компании к интеллектуалкам с английским уклоном. Рукодельница и дама по домоводству девочками восхищались и их шедеры выставляла на областные конкурсы - не ниже! Подозрения о том, что в кабинете домоводства работает сикрет-секс-скул, как-то отошли в сторону, поскольку и курсистки хороши и их босс из отличников.
  Ну и недавнее "НИЗЗЯ!" должно бы иметь шестёрок и активистов, подглядывающих и подсматривающих, однако в Старгороде с этим вышла напряжёнка и никто из учителей и родительского актива ловить семинаристок не удосужился - неформальный кружок? - Хорошо и ладно!
  На прямой вопрос Таисии Ивановны о причастности к семинару Матвей ответил без утайки:
  - Они хотят приключений и смакуют их меж собой и по-детски. Я только просветил и очистил мозги от глупостей.
  - И девочки хороши и быть в роли Песталоцци приятно?
  - Как-то так. Когда мудаки им забивают баки всякой хренью и я вижу чистые внимающие очи, не указать на настоящий мир - это неправильно. Другая версия мира должна быть на виду и девочки не виноваты в том, правильная версия не всегда доступна.
  - Они - уже гарем или невинные монашки?
  - Гарем - это наложницы, пленницы и невольницы. А эти девочки и сами кого угодно окольцуют. Насчёт невинности - да, не монашки.
  - Что могу сказать, ничего такого я не спрашивала, а ты не отвечал. - У нас свой семинар - физика.
  На том и завершили.
  Француженка продолжала снабжать курсисток одним, англичанка другим, рукодельница третьим и особая ойкумена в нижнем этаже школьной сексуальности продолжала цвести, зреть и заявлять права на мир.
  А что со школой и успехами у самого гуру? - На уроки у Матвея уходило от 2 до 4 часов ежедневно, в связи с занятостью в спортивной секции, разных факультативах и дополнительных курсах наук он редко возвращался домой раньше 4-5 часов.
   Он занимался как в школе, оставаясь в физкабинете после уборки, так и в районной библиотеке, там брал книги, периодику и слыл доверенным лицом и при случае всегда давали книгу до утра. Он возвращал вовремя и уровень доверия сложился по умолчанию. Иногда в паузах между делами что-то читал из учебников и тогда дома времени на уроки уходило поменьше.
  Потом же - сами уроки и чтение на домашнем диванчике, развлечения с соседями и прочие отдохновения.
  Как видим, гонять собак по улицам и придумывать глупости типа самогонного аппарата на обрате с молозавода или подловить Светку Кашину, манкирующую местных парней и идущую со свидания из Верилова - не его палата мер и весов. После всего умного и приятного парочка тренировочных кругов вокруг деревни и спать. Утром тоже: пробежка и остальное по режиму дня.
  И так каждый божий день, включая выходные, там лишь расписание смещено на один час и сон до 8 утра - нормальный ход. Физзарядка средним темпом в три километра - обычная норма.
  Секс, как форма бытия, легко вписывался в эту ойкумену и ни на что не жаловался, поскольку нужное доставалось вовремя и досыта, а не остатки с чужого стола и когда позовут: с этим у Синельникова чёткая установка - сам! Книги про это читал давно и серьёзно, свою норму и потребности чуял и в итоге имел полный цикл.
  Правда, это не даром, а кто расчитывает на божьи гостинцы?
  За всё надо что-то отдать и чем-то пожертвовать, сию истину он знал с малых лет - мама учительница и по дому он с начальных классов делал многое, готовить первое и второе научился к пятому классу. Так что учёба и подтягивание неуспевающих до приличного уровня - дело привычное и естественное в ритме жизни. Правильная девочка по его меркам должна быть ухоженной внутренне, приятной внешне и не иметь троек. Троечницы - это девочки неправильные. И если хотят стать правильными, почему нет, чем можем - поможем! Семинар для них - дело увлекательное и не шибко-то и затратное.
  Забегая вперёд, отметим, что к выпуску из его семинара ни одной курсистки не было отчислено и оценки по главным предметам шли больше к пятёрке с половиной, чем к банальной пятёрке. Полезность предлагаемых знаний и построение урока у него созревали сами собой и чисто учительское от мамы было врождённым. Его уважали и предмет интимности изучали так же глубоко, как и синусы с котангенсами. И всё запоминалось легко, не то что формулы и реакции по органической химии.
  Учительница домоводства по женской рассеянности "не замечала" фокусов с исчезновением и появление ключа от кабинета и специфического аромата всех типов по утрам, хотя кабинет капитально проветривали и убирали всегда. Простыни и постельное девочки имели из дома, уносили после употребления в стирку и только казённые матрацы выдавали истинные масштабы их художеств.
  Скольких девиц приняли в астарты? - Цифра неточная из-за стеснительности опрашиваемых, но за четыре года набралось около семи дюжин. Если взять общий процент дефлорированных по школе, то на курсах Синельникова оказалось 85.7% ебущихся девочек, то есть, 17 из 20. Он никому не отказывал и отличницы с неправильными фигурами у него в равном весе с записными красотками. И ко второму семестру из красоток ни единой троечницы!
  Сия картина очень нравилась англичанке, которая с самого начала в курсе приключений парня со взрослой женщиной. Романтическая история мадам де Реналь и юного аббата - базисная французская придумка признанного волокиты Анри Бейля (под писательским прикрытием - Стендаль), а мужеские атаки семиклассника на сердце взрослой женщины - это иное совершенно!
  Они с Матвеем продолжали интимничать по-английски и озорные тексты на родном Шекспиру языке он имел часто и докладывал свой взгляд на тему. Она бы и другое подкладывала в чтиво, но в таком возрасте интересно иное и ни к чему сильничать, навязывая неуместное сейчас. В своё время он прочтёт и Шарло де Локло с его полновесными акциями вкушения женщин, совсем поперечной мадам де Сталь и прочих, к кому расположится душа. А вот насчёт его души, тут у учительницы никаких сомнений - широкая и настоящая! И все женщины нынешних и прошлых времён знали - неярких изумрудами не соблазняют, златом и брильянтами не искушают и купаются в молоке лишь самые удачливые из них. Так что, стать яркой - дело первейшей важности!
   12 Кристина
  
  Среди виргиний особенной и неповторимой стала одна, совсем юная пиздёнка, сестра студентки второго курса колледжа. Она давно и с растущим интересом подглядывала за еблей родителей, а потом за сильно заневестившейся сестрой, в конце концов старшенькая разрешила сидеть в комнате, чтоб та ничего не натворила, придумывая фантазии для подглядушек. Младшенькая казалась послушной, поначалу сидела тихой мышкой, будто фикус в кадке и вопросы задавала потом, когда капитально отъёбанная сестра приняла душ и у зеркала разглядывала перемены на лице и теле. Василина имела унаследованные от мамочки фигуру и лицо, поэтому с поклонниками не было проблем. Но поклонники и ёбари - вещи разные и она переключилась на последних, с ними и дела стрёмнее и дольше оставались следы поклонения. Именно ебли и поклонения, а не набитые фрикциями промежности.
  Двое-трое парней даже в бережном режиме делали больно и она не могла остановиться, поскольку сама ебля сводила с ума и нравилась как процесс. Парни были вроде спортивных спаррингистов, где она основной лидер и особые симпатии, которые бывают у любовников, тут и не ночевали, только сексуальное: поострее и подольше! Дела с парнями шли так увлекательно, что младшенькая заводилась не менее страстно, чем Василина.
  И старшенькая под давлением всхлипов младшенькой решила сестру в этом деле продвинуть: теперь она мастурбировала рядом с ней и её парнем, возбуждая обоих. Как венец всего - малышка упросила-таки Василину свести с парнем, ломающим целки так виртуозно, что после этого можно сразу же ебстись пока не придут родители. Такая репутация только у Матвея Синельникова, который периодически у Гузеевых отмечался, другие же парни особо с целками не церемонились, потому и были на одно имя - пиздорванцы!
  И ещё по теме.
  Василина через искус этим парнем прошла, понравилось, но единственной не стала и с Матвеем еблась изредка и только в комнатках ДК. Дома же имела свою компанию, где верховодила и выбирала партнёров, однако затею младшей сестры решила поддержать, чтобы та отстала.
  И вот после разминки в кабинете ДК она выложила предложение младшенькой и дополнила фоткой. Матвей Синельников взглянул на выставочную фотку девочки и отметил изящество и гармонию уже сейчас. Она напоминала старшенькую, но лишь общими контурами и удивительное очарование от неё проявлялось даже на фотке.
  - Она в каком классе учится?
  - В седьмой перешла, ну и сейчас лето, а в такую пору мы зреем и растём быстрее, - пояснила Василина и как бы советовала к девочке присмотреться. Некоторые семиклассницы ебутся не просто так, а с понятием, так что её Кристиночка вполне в тренде. Девочка со всеми положенными прелестями на теле и лице, но ростом и прочими размерами к полноценной ебле не готова. Он прикинул её фигурку к себе и вздохнул - мала!
  Задница и прочее намечены основательно, вот только росточек подкачал: если вдуть по-полной, то сразу же до сердца и дальше. Разглядывая фотографию, он постепенно очаровывался нимфеткой и сведения о возрасте и росточке отпихивал подальше, зная про таких девочек самое разное. При нём Кристина в доме не мелькала, поскольку старшая сестра отсылала к тётке и дымовое с коромыслом шло без неё. Василина считала такое преждевременным зрелищем. А тут сошлись целка в лице младшенькой и ебля с Матюшей в полный рост.
   - Четырнадцати нет и они нескоро, а уже такая фифочка! - думал в это время Матвей, - ни фига себе, целка тринадцати лет! - Такую надо брать, аккуратненько ломать и держать рядышком, не то заебут красотку и будет зеркальное отражение Василины! - Василина на первом свидании в комнатке Дома Культуры была поинтереснее и посвежее, теперь же, разъёбанная дармовщиной сверсников, просто симпатичная, вкусно пахнущая сучка. С ним она еблась, что называется, наотмашь и практически кажлый раз заливала собственными эякулянтами. И он спросил:
  - А у тебя когда целка испортилась?
  - В шестом! - с вызовом ответила Василина и это была чистая правда, её вскрыл дядя Гриша, мамин тогдашний любовник. И какое-то время ебал обеих, пока сие не выплыло и мамочка со скандалом отставила его от своего тела, а дочери сказала:
  - Хоть дядя Гриша и хороший, но мы с ним больше ебстись не будем, хорошо, доча? - доча кивнула и мамочка посоветовала историю забыть. Василина так и сделала, однако дядя Гриша подговорил парней из студенческой общаги и те взяли девочку на свой кошт. А потом и сама в этот колледж поступила. Неглупая, это и всё от папиной наследственности, но фигурка и ебучесть - сугубо мамины.
  - М-да, доктор Ватсон, случай не клинический, но интересный, - ответил Синельников, как бы обозначая условия игры.
  - Так ты возьмёшься или с другими договариваться? - подступила Василина, надеясь на остатках пира иметь собственый блюз. Добавки от него хотелось всегда, хотя сейчас пизда и так чуть не наизнанку. Но, чтобы ноги не сходились вместе, такого не было, поскольку в кабинетах ДК шибко не пожируешь - очередь.
  Она в объятия с Матвеем шла легко и иногда лишь перемигнувшись, хотя оба ещё с другими партнёрами, всё же Василина - продуктус изумительный. Раз пришла в ДК, надо вести и ебать! С этим просто и ключик на случай удачного блюза он имел всегда. Могла быть и другая дама, какая там выйдет лотерея. Увидев же её в поиске, он с безопасного расстояния показывал ключик.
  Василина прилетала тут же и вскоре насаживалась на волшебный фонарь. Она не замечала, как он что-то на ней включал и пела с первых же нот партитуры. Еблась вся её суть и минутки в комнатке ДК пролетали мигом, после чего Матвей одевал на неё снятое и выключал всё включенное. Как и со всеми другими.
  Да и Василина особенной не была.
  Когда же она еблась с другими парнями дома, такого волшебства не наблюдалось, хотя младшенькая копошилась в ногах сестры и ей нравилось всё, она тихонечко повизгивала и добавляла азарта парочке в постели.
  Бывало, что Василина приводила сразу двоих и тут младшенькая буквально немела от восторга, наблюдая другого парня, который дрочил и готовился сменить ебущего. Они менялись несколько раз, однако спускал только один, которого указывала Василина. И вопящую Кристинку употребили бы заодно, поскольку та сидела голая и мастурбировала, глядя на ебущихся.
   Василине хотелось обновить простенькую еблю с парнями из колледжа новинками, почерпнув сумасшедшую и рисковую вкуснятину от Матвея, поэтому и вышла с предложением: целок вкусных не так много и Кристинка - конфетка уникальная.
  Такие дела парней возбуждают, к тому же Василина очень хороша, рослая и со всеми зрелостями и разработанной пиздой и это в восемнадцать! Её можно ебать сколько угодно и она принимала весь спектр мужеского, но требовала уважительности к женским причудам: начало и финал - обстоятельный куннигилус, а внутри серии как получится. Это сильно озадачивало разборчивых парней и она имела не десяток ёбарей, как было бы, не фокусничай с этими капризами, а всего-то троих-пятерых сговорчивых.
  Синельников был в их числе, поскольку ему женская классика нравилась и, обученный хорошими педагогами, начинал с неё легко и заводил партнёршу с полоборота. Так что юную сестрицу-целочку надо готовить именно по классике.
  - У вас дома или где? - только и всего интересовало мужчину и это пришлось Василине по душе: значит и ей обломится!
  - Дома, родителей не будет до вечера, так что можно не спешить, - ответила Василина.
  Матвей уже в час следующего дня стучался в дверь городской квартиры. Его ждали и вид полуодетых сестёр сразу же вдохновил на подвиги. Младшенькая только и всего, что осенью пойдёт в седьмой класс, ей счастливые и беспечные тринадцать годиков, с фигурой и прочим все признаки будущего совершенства налицо и он предложил старшенькой:
  - Василина, мы с Кристиной будем принц и принцесса, а ты наша светлая муза. Так что из роли не выпадай, хорошо, Крис? - обратился он к младшенькой и та кивнула, неожиданно легко поддавшись мужчине, так вкусно ебущего женщин. Про него она наслышана порядком, сестре не особо доверялась, поскольку та ебётся не с теми парнями. Ну и Кристине казалось, что и сама готова поебстись, насмотревшись и сестриной ебли и самой крутой порнушки. То есть и здесь никакой интриги и уговоров.
  Ну, а Матвей ею реальной очаровался и отныне кому-то другому такое сокровище - ни за что! А девочка тут же почуяла его уровень и претензии на мир.
  Просто почуяла и всё!
  А энергетика предстоящего зашкаливала ещё в самом прологе. Он её увёл за ширму и одел по своему усмотрению, пояснял девочке значение каждой детали одеяния и она ими проникалась, поскольку парень убедителен и запашист до охуения! Она, включённая по полной программе, влюбилась тут же и надевала чулочки, трусики и прочее с пиететом и предвкушением. Касаниями и шепотком он возбудил, так что старшей сестре она явилась таинственной незнакомкой с веером в руках и полупрозрачном хитоне из маминой ночнушки, та раскрыла очи и выдохнула:
  - Ни хера себе! - Крис, ты ли это? - на что гордая одалиска фунт презрения и вся в могущество Матюши. А тот с хуем наперевес сопровождал юную данницу, которую будет ебать и обожать сколько сможет.
  Вскрытие вагины и последующая ебля с пиром посвящённых на животе виновницы торжества прошли на славу и само действо принцессе понравилось. Пока принцесса отдыхала от первой части кантаты в свою честь, Василина получила такую порцию на жаждущие телеса, что сильно-сильно притомилась и ушла полежать в гостиную.
  Но это быстро прошло, поскольку вдруг и сразу всплыл заряд ревности к младшенькой. Старшая сестрёнка быстро привела себя в порядок, наделась на гривастого и поскакала. Не задержалась с релаксацией и младшенькая, уже вскоре в прозрачном капоре чуть не до колен она устроилась в кресле, ожидая своей очереди.
  Вкусив качественную дефлорацию от Матвеюшки, она влюбилась без памяти: Кристина и не думала возвращаться в детство и свою избранность с принцем считала нормальным явлением, вторая часть кантаты уже горела предвкушением и делиться таким счастьем с Василиной - ни за что!
  И ей только тринадцать!
  Затем и Василина получила по-полной программе, теперь уже ноги свести никак и она буквально уползла в спальню. Исчезнувшая старшая сестра сняла с младшенькой последние ограничители и Кристина выдала мужчине:
  - Раз я принцесса, а ты мой принц, то возлюби меня по-настоящему и мы устроим царскую семью.
  - Так понравилось?
  - Уже нигде не болит, зато ебли хочется на всю малину. Ты же видишь: я не маленькая глупышка, просто ростом пониже Василины, а остальное знаю не хуже неё! - с достоинством ответила принцесса и её просьба - это веление богини!
  Он бережно выебал принцессу во все три лузы и в трепетный ротик Кристины вышло лучше, чем у Василины, что Кристину согрело особо. На всю глубину Матвей эту конфетку ебать не мог, но и неглубокие сокровища разохотил донельзя! Такое чистое в ней пробудило и в нём самое-самое и он постарался цветик-самоцветик ублажить по-цврски.
  Настолько очаровал, что назавтра младшенькая сама пришла к его школе, дождалась после тренировки, осталась наедине в раздевалке и обстоятельно поговорила о желанном для себя. Она ещё раз призналась в вечной любви и в качестве аргумента подарила открытку с голубочками и стихами из Бэллы Ахмадулиной. Стихи она аккуратно оформила виньеткой с наклейкой из кружев в виде переплетённых сердец. Этим она как бы заявляла себя в список избранных, где на принцессу от царской ебли права только у Матвея. - Маленький цветочек, да шибко запашистый и аленький!
  Таких юных одалисок он не встречал и вот она перед ним.
  И Матвей спросил:
  - Здесь и сейчас принцесса крови быть царицей ебли готова? - девочка кивнула и подняла юбку, там был миниатюрный поясок с чулками на застёжках и всё - еби не хочу, трусики лежат в сумочке и она показала их. Он склонился к ней и вдохнул аромат из юного узелка счастья, убедился в том, что в ожидании встречи девочка соснула самую малость, остальное время готовилась к свиданию весьма и весьма основательно.
  Стихи, открытка и прочее - лишь одна сторона медали.
  Он взял её сладкую задницу в оборот и довёл дело до естественного оргазма.
  - Это надо видеть!
  - Такие маленькие девочки про то не ведают и просто не созрели, но не Кристина!
  Принцесса упала на колени и прошептала:
  - Я же сказала, что люблю, так оно и есть. Не мучай меня так! - в том было много чего и уже состоявшейся женщины предостаточно, пахло не маленькой девочкой, но юной астартой. За ночь и день она сильно повзрослела и темь в очах о том говорила однозначно.
  Он закрыл дверь в раздевалку и сказал:
  - Как пожелала дама: ебёмся здесь и сейчас! - и снял с неё всё. В мужском душе Кристина никогда не бывала и такой цирк с Матвеем её завёл до крайности. Особо возбуждал стойкий запах мужеского пота от сильного тела! Она буквально тащилась от него. Что она вытворяла - никто бы не поверил, наблюдая искусную акробатку и наездницу.
  - Молодчина! - похвалил Матвей, но девочке хотелось всё по-взрослому и он долго и с удовольствием учил гениальную фурсетку изяществу и волшебству поцелуя. Вот здесь ограничений никаких, а для фантазий поле немеренное и гостья расстаралась. В конце урока она получила желанный "посошок" и сама облизала гривастого, тихонечко шепнув:
  - Миленький, знал бы ты, как люблю!
  Растроганный Матвей спросил:
  - Пиздёнка не болит? - она качнулась в отрицании и добавила с улыбкой зрелого вожделения:
  - Такая школа и такой учитель, а ты про всякие мелочи! - Я буду отличницей, хочешь?
  - Уроки, контрольные и самостоятельные работы - это не пугает? - Я учитель требовательный.
  - Нисколько, что будет сегодня на дом?
  - Мы начали с пиздёнки язычком, а ты отвечаешь телом и остальной сутью. Если тройка, то ебли в пизду не будет!
  - Нет проблем, Матюша! Выучу и выдам уже вскоре. Как почую, что на "пятёрку", сразу и приду.
  - А четвёрка - не годится?
  - Ты же видишь - нет! - Ты отличник и я буду такой же.
  Она оделась и убежала домой, поскольку вот-вот должны придти родители. Потом, узнав его расписание, юная одалиска не раз приходила к спортзалу и уводила к себе. Кругами и задами, чтобы никто не испортил такую классную малину. Быть рядом с мужчиной - кайф небывалый и она взрослела очень быстро. В этой связи Матвей её устраивал по всем статьям.
  Из часа свидания ебля не составляла и трети, остальное - это поцелуи, объятия и всякие нежности, которыми он окружал её исключительность. Она не только во внешности, внутреннее наполнение девочки было ни на что не похожим очарованием и внутренним свечением. И она вся направлена на общение с мужиком, который понравился сразу и вдруг. Естественная женская фишка - желание нравиться придало ускорение и большой мужик с удовольствием вкушал это удивительное создание: она нравилась и обучать её интегралам любови получалось легко, поскольку само устройство женскости к тому сильно располагало. Сексуальность и отзывчивость в самой ебле были лишь частью устройства и она гармонично перетекала в Пенелопу, которая любит Одиссея и верна до гроба.
  Такое в её возрасте - это что?
  Парню, ебущему в день пару-тройку девочек разных возрастов и кондиций, сие было удивительным и такой эксклюзив он окружал достойным шлейфом внимания. Состояние любви к мужику естественно проникало в самые затаённые женско-девичьи сусеки и мир взрослости впитывался именно в этой транскрипции. Вложенное в неё вчера словом и жестом уже сегодня проявлялось всходами понимания и жажде следующих контактов. И глаза невинного младенца в ней так же легко перетекали в хищные органы пантеры, скрадывающей добычу.
  Пластика нежного поцелуя и прогибание, чтобы подмахивание стало лёгким и естественным - это и есть Кристина. Она без раздумий отзывалась на сугубо мужеские движения и активная ебля на разрыв аорты, которую видела в исполнении Василины с её парнями, получалась легко и естественно и скачки по прериям шли с полным размером растянутой пизды на грани упругости и разрыва.
  Она всхлипывала и мужеское в себе поощряла:
  - Еби же, Матик, еби: мне больно и приятно!
  Сей мазохизм он принял в качестве преданности от Пенелопы и на разрыв аорты порой тоже ебал, доставляя ей наслаждение. Большие девочки, которые и замужем, и рожали не раз, вопили примерно так же и сия пташка в их возрасте обещала стать птицей небесной.
  Угловатости в ней не было совершенно и робости тоже, так что применить на себе рисковое - это и есть Кристина. Уже вскоре она прониклась пластикой этого дела, вошла в силовую ритмику и подолгу не падала от усталости, выдерживая характер и это нравилось Матвею.
  После третьего свидания она годилась для регулярного употребления среднему хую, а на шестом и седьмом по части изысков превзошла старшую сестру, так что вполне могла заменить Василину в кабинете ДК, но туда таких не пускают!
  Талантливая девочка, так решил Синельников и на главный вопрос Кристины после капитальных тестовых испытаний ответил:
  - Со мной ты уже не девочка, а супружница. Однако ещё мала, поэтому начнём с двух раз в месяц, но, - и он поднял палец кверху, - чтобы в дневнике ни единой тройки и замечаний по любому поводу! - требование не запредельное и девочка дала согласие.
  Они встречались не так часто, чтобы никто не прознал, в том числе и сестра и только у них дома, так что оказии были на её постели и там она чего только ни вытворяла. Если же становилось совсем невтерпёж, то приходила к окончанию тренировки и там вкушала от мужеского строя так, что уходила с трудом, опираясь на руку Матвея и от того ещё больше истекая женским.
  Миниатюрная фигурка Кристины, несмотря на юный возраст, имела все округлости и руки ложились на её тело с удовольствием и воздавали по заслугам. Она возбуждалась уже от касаний и фаза объятий с поцелуями могла занять больше половины любовного свидания и так же долго она отходила от самого коитуса, постанывая и повизгивая и прижимаясь к любимому мужчине. Счастие на лице девочки было неподдельным, он говорил, как она прекрасна и что зеркало не отражает и десятой доли того, что напрямую идёт в его сердце.
  Так оно по сути и было, поэтому ласки, поцелуи и объятия во время свиданий доминировали и часто источником и инициатором фокусов и игрушек бывала Кристина. Для правильного созревания плода такие игрушки нужны всегда и он с удовольствием делал крен в чувствования и жемчужные ласки, поскольку ебать по полной программе девочку рановато: можно испортить очертания такого замысловатого цветочка. Редкая из больших девочек в ранге красавиц на "бирже" хоть чуточку понимала в том, где Кристина стала профессионалкой очень легко.
  Красавицы обычно интимному делу учились так себе, а умницы не имели внешнего антуража успешности и ненавидели красоток, вот такая философия сексуальных противоречий и Кристина была удивительным компромиссом.
  Но она таки игрушка и он понимал коварство этой штуковины: в своё время Танечка с Томочкой предупреждали не заигрываться.
  Из такого омута мало кто выбирался. Он уже понимал, что обе исчезли именно поэтому: заигрались! Однако у него преимущество: он мужик, не так влюбчив, достаточно отходчив и лёгок на симпатии и привязанности.
  К зимним каникулам Кристина очень повзрослела по этой части, когда в очередной раз прибежала в спортзал и после небольшого тренажа приняла серьёзную порцию воспитательного секса, опять выдержав характер, он сказал:
  - Крис, ты не такая уже сейчас и твоя женская субстанция плывёт совершенно в другую гавань. Так что на сестру не равняйся, а будь обожаемой принцессой. И того достаточно!
  В общем за несколько месяцев школы Матюши она втянулась в это так, что с учётом премиальных имела не менее двух коитусов в неделю.
  Как и просвещённая Татьяна, наслаждаясь сокровениями с ним юным, он видел, что девочка слишком быстро хорошеет и это за пределами его выдержки и режима "бережной страсти". Ей требовался мужик и хуй поменьше, и страсть не такая могучая. Он не сам ебал: это делали гривастый и шёлковая, умащивая тело одалиски всякими пряностями от чернокнижника и вручали ему по окончание свидания.
  Матвей уже не владел собой: настолько интимное с Кристиной зашкаливало и он что-то придумывал, дабы не угробить девочку. Но придумки истощались уже вскоре и он видел вопрошающие очи одалиски. - Что ей скажешь в ответ?
  - Правду?
  - Она в том, чтобы растерзать и насладиться убиенным шедевром и, как с Отелло - Дездемону никому!
  Поэтому спасение единственное - тихонечко передать Кристину приличному парню и издали наблюдать, как она зреет в чужих руках. Теперь он понимал опасность такого эксклюзивного собственничества. Её слова о любви - самое настоящее чувство и как быть с этим?
  Сексуальные партнёры Василины её хотели давно, поскольку про снятую целку знали и на бесплатное покушались всё более настойчиво. Она наблюдала за ними в прихожке: они снимали пальто и обувь, а она была так выразительна, что гости, помнящие её в ногах и с мастурбацией, едва не предлагали присоединиться.
  Смущал возраст.
  А то бы натянули на кукан уже давно. И Кристина про смачные взгляды сестриных ёбарей рассказывала Матюше.
  - Поебаться за компанию не тянуло? - интересовался Матвей и видел несовместимость ебли по-сестрински с девичьим волшебством нимфетки.
  - С ними, после тебя? - удивлялась девочка. - Просто пахучее и ебучее кино на дому, вот и всё!
  О том, что она теперь супруга, ни слова ни он, ни она и это уважительное умолчание девочку в седьмом классе возвышало круче объяснений в любви, дорогих подарков и витиеватых словесных и письменных признаний.
  Со своей стороны Матвей понимал, что судьба по-настоящему красивой девочки - штука опасная. Если нет надёжного покровителя, то искатели красивой жизни покоя не дадут. А надёжный - это тот, кто с ней рядом практически всё время. - То есть, ни именин в квартире без родителей, ни "прослушивания" новых записей в незнакомых компаниях! - Ни-че-го подобного и тогда есть шансы не залететь на что-то или на кого-то по-серьёзному.
  Девочка, которая системно ебётся с мужиком, должна знать - её пасут хищники и пощады ждать не стоит. - Выебут и не охнут! И Кристина сию глубину пропасти уже понимала, поскольку жила в мире настоящем, а не виртуальном.
  Внешнюю сторону этой защиты он обставил надлежащим образом, довольно часто встречая после уроков и провожая домой. Там долго и картинно раскланивался и уходил. Любопытным во дворе пояснял, что Кристина хорошая девочка и дышать в её сторону неправильно - чревато! И указывал насколько. По рогам из-за малышки - кому охота и Кристина их интереса к себе не замечала. Если бы заметила, то по рогам как раз и выйдет. В провинции нравы простые, соблюдай и ничего тебе не будет.
  Матвеюшка с ней проводил профилактику души и тела в режиме "нежной страсти", девушка отогревалась и приключения в спальне старшей сестры "забывала", будто их и не было. А заботливый Синельников вплотную занялся тем, чтобы вручить кому-то из надёжных знакомых. У такого тела должен быть один хозяин! - Сама девушка этот эксклюзив осознала в полной мере и дружила только с Матвеюшкой, задвинув прежних подруг в обычные знакомые. И режим "нежной страсти" имел исключительную легитимность для обоих.
  Но так вышло, что доброхотов сторожить девочку для кого-то не находилось и она всё больше и больше прилипала к нему и детская влюблённость самым органичным образом перетекала в женскую. Он очень бережно относился к её роскошной пиздёнке и пояснял девочке нюансы этого пиетета, а она в той же мере познавала чувственность шёлковой залупы всеми женскими устьями. Кристина всё принимала на полном серьёзе и файлы от Матвеюшки в её здание врастали навсегда.
  В течение года она стала истинной супружницей и с начала следующего лета к ебущейся сестре ни ногой! И во время её свиданий попросту уходила гулять. Она понимала, что "нежная страсть" с Матюшей - это высшая материя и Василине такое не снилось. И неспешно плыла со своим гуру, доверяясь во всём.
  Кристина была единственной семиклассницей в его будуаре. С дисциплиной и успеваемостью у девочки тут же стало совсем хорошо и интерес к учёбе возник сам собой, поскольку Матвей отличник и выслушивать его подъёбки - себе дороже, лучше с уроками не запускать. Надо отметить, что старшая сестра об успехах младшенькой с продвинутым хуем и не догадывалась и это тайной принцессе приятно вдвойне.
  Убедившись, что доброхоты на свете повывелись и девушку придётся опекать до самого замужества, Матвей озаботился и правильным возделыванием живого создания, которое доверилось во всём. Если с сугубо внешним и формами общения всё шло без заковычин, то изумительная пизда и её устройство требовала сугубо профессионального и научного внимания и обихода. Он хотел её ебать и через много лет с таким же пиететом, поэтому уже сейчас надо озаботиться изумительным саженцем.
  А где об этом написано хоть что-то? Переворошив каталоги в районной библиотеке, он так ничего и не нашёл. И решил обратиться к чернокнижнику, может у него что-то имеется. Тот расспросил подробно и выяснил, что девочка ебётся и зреет одновременно. И про годочки воздал с изумлением:
  - Уже сейчас и такая одалиска?
  - Да, профессОре! - Чудо из чудес! - и профессОре стал копаться на верхних полках, куда забирался редко, там большей частью фолианты рукописные и к науке не очень прилежащие. Целительные травы и примазки для интимного - только там! Они переворошили весь верхний ряд, но так ни на чём и не остановились. И профессОре сказал:
  - Приходи через недельку, я с коллегами пообщаюсь, может у них что-то найдётся.
  Через недельку не нашлось, не отыскалось и через месяц и Матвеюшка отчаялся. Однако на третий месяц тотальных поисков он имел талмуд сильно потёртого вида с ятями и ижицами про оздоровление и уход за пиздой от первой течки и до замужних тягостей. Матвей скопировал у знакомых книгу от корки до корки и вернул на следующий же день. Потом разберётся со всем внутри, а пока он остановился на переводах названий с древнеславянского на современный. И справочник такого типа тоже получил, скопировал и вернул. Через пару недель нужная трава с корешками нашлась и они принялись за алхимию, поскольку не все обороты речи и меры весов, объёма и времени можно синхронизировать с современными.
   И таки зелие соорудили!
  ПрофессОре так и горел исследовательским огнём:
  - Завтра же и вставь своей одалиске. Как сказано в писании и не иначе. Реакцию точно зафиксируй и сравним со святцами. И только потом остальные движения.
  Кристина заботу о себе больших дяденек приняла с ожидаемым пиететом, ей понравился аромат самодельной пасты из корешков, отваров и вытяжек из трав. Потом он помазал краешки изящного обрамления юной вагины, даме нравилось и она подталкивала, раз так, то и он по регламенту. В тот раз они не еблись: нужды не было, поскольку дама обкончалась без счёта ещё на втираниях.
  И мужики сообразили, что надо снизить концентрацию средства. Прикинули поправочный коэффициент и сошлись на 30% от нынешнего уровня. На следующем свидании при массаже дама вела себя не так экзальтированно и он вставил. Эту языческую субстанцию на своём гривастом почуял и Матвеюшка: опиздинительная штуковина и он понял, отчего Кристина охуела и без ебли.
  Шёлковая с удовольствием стала разносить субстанцию по пизде и чуяла реакцию изошедших кипяточком внутренних складочек и рецепторов. Написано в манускрипте, что втирать хуем надо три раза в месяц и так три раза в год.
  - Это на какую пизду? - спросил Матвей, - ей и четырнадцати нет. Пайку увеличиваем или уменьшаем? - профессоре подумал и ответил:
  - Раз организм растущий, ему и на рост надо витамины, так что давай пока оставим так, а потом выясним с другими ингредиентами.
  После внимательного анамнеза пациентки дозу чуточку прибавили и принялись за следующий ингредиент, там их около десятка.
  ПрофессОре полюбопытничал и тайком от Матвея пришёл к школе, виновницу торжества узнал по фотографии, она была хороша и вправду, так что такие хлопоты не напрасно. И он дал парню полистать книжку эксклюзивных воспоминаний про шашни цыган с русскими мужиками и женщинами. Тоже вся из себя зачитанная, но издана при Советах. Ему запомнилась история цыганки, которая гадала и золотила мужику по вечерам на картах и всякой всячине целую неделю, а потом пришла и сказала:
  - Больше не могу! - В голову ничего не идёт, карты врут, а ты сам с каждым разом всё краше и желанней!
  Мужик сказал:
  - Хочешь, погадаю? - женщина в цыганском обличье кивнула, мужик только сказал, как гостья оказалась без ничего и на деревенской постели вдовца. С гостьи и снимать нечего: вместо блузки кусок ткани, а юбка тоже не на застёжках, потянул за конец и её нет!
  - Хорошо цыганам на свиданках, - подумал мужик и оценил фигуру гостьи. У русаков таких баб не бывает: вся прогонистая, без задницы и грудей. Ну, не совсем нет, но по нашим меркам - слишком скромные. Ей было чуть за двадцать, она разочек родила и промежности у неё имели правильный женский вид. Русские мужики её периодически ебали, когда она чего-то у них клянчила, но сильного впечатления не оставили, а этот сразу понравился и дать ему вышло просто: чуточку поддалась соблазну, шагнула навстречу и в ожидании мужеского гадания расслабилась.
  Ему этого хватило и в позе послушной и любопытной девочки она лежала, не успев опомниться. Но не рассердилась и стала ждать гадания по-мужески. Он достал мужескую штуку и спросил:
  - Такую хочешь? - она мигнула ресницами и гадание началось. Сам мужик вёл себя достойно, не давил весом, не щекотал в промежностях, не ебал в зад, в верхние губочки тоже не рвался и вполне цивилизованно вращал её тело вокруг хуя, не опуская на грешную землю.
  Молодая цыганка и мужик чуть за сорок соединились случайно, но разлучаться не хотелось обоим. Ей он нравился уважительностью и силой, а она свежей молодостью.
  После трёх палок прорицатель спросил:
  - Тебя в таборе сегодня ждут? - и она ответила:
  - Разве ты отпустишь? - ответила, надеясь, что не ошиблась и всё женское в ней мужик прочитал правильно.
  И он не отпустил.
  Не ушла она и утром и в обед тоже, купаясь в нём и себе новой.
  Табор колготился возле деревни, требуя свою женщину назад, но мужик тоже не вчера родился и свою королеву таки отстоял.
  Документы выправили новые и женщина стала Тамарой Андреевной Викентьевой. Она вскоре забеременела и родила сначала светленького сыночка Ванечку, а потом и чернокудрую Глашеньку. Табор давно всё забыл и смирился, а ромэло-муж ещё несколько лет приезжал и уговаривал вернуться. Супружник бывшей цыганки Михаил Викентьев выдавал его деревенским за дальнюю родню жены и гнул к тому, что лучше бы и сынка к мамочке: в школу уже пора, а он собак по табору гоняет!
  Светлая изба, светящаяся брюнетка и такие же яркие детки своё сыграли и Колька из табора вернулся к маме. Томочка родила ещё одного сынка и семейка из крайних генетических явлений не дала ни единого метиса!
  - Вы думаете, это хоть чуточку правда? - спросил о сюжете Матвей.
  - А что, наука против?
  - В принципе - нет, это как бы разные пределы интегрирования и промежуточных значений там нет. То ейные гены доминируют, то евонные. Мне больше мужик понравился: он же ей не копейки давал как милостыню, чтобы она к нему ходила и упражнялась в наглом мухлёже.
  - Ну, да, вдовец не старый, значит к верхним людям жена ушла молодой и после неё осталось много чего из вещей и украшений.
  - И по умолчанию выходит, что перед каждым её уходом он что-то из женского прикладывал к бабьему телу, как бы примеряя и касаясь не так уж и невинно, не так ли?
  - Про тело там ни слова: русак и цыганка! А по деревенским типам нормальный мужик - он мужик и есть, не медведь, но всё же. И вставить цыганке, пока она набирает зерна в подол - это же самая классика анекдота.
  - Не скажите, профессОре, ой, не скажите! - разулыбался Матвей, - про мужика с кольцом в ухе, остужающего член в ведре самогона и типа невинных тёток, ведущихся на ворожбу смазливых цыганок и дающих её же мужику бесплатно, историй намного больше. У нас в секции есть один любитель такого фольклора, так про цыган у него подборка на любой вкус. И целая ветка про обыгранную в дурака цыганку, которая расплачивалась собой и не тужила об этом.
  - А про цыганского барона у него есть?
  - Ну, этот персонаж не очень привлекателен изначально, поэтому там только темы типа подглядушек. Интриги и шарма никакого, сплошные сокровения.
  - В такой теме ещё и шарм? - удивился чернокнижник.
  - Ну, с этим в деревне одни приоритеты, в школе другие, среди спортсменов третьи. Шарм среди парней в секции в почёте - они силу знают отменно и тяга к изыску у них подсознательная. Как затейливая комбинация движений - ррраз и противник на полу. Не в лоб, как в боксе, а слева, сбоку, зацепом и он уже сам себя валит на пол.
  - И кому чаще принадлежат его симпатии: цыганке или крестьянке?
  - Подсознательно он всё же и мужик и, деревенский, и чаще вставляет цыганке. Но фольклорная цыганка интимно очень хороша и с ней можно то, что как бы запретно с крестьянкой. Поэтому к ней интерес повышенный.
  - С ней можно всё?
  - Пожалуй, так. Крестьянка для него как бы своя и он для неё выбирает более приличные коллизии.
  - Эти истории у тебя более глубоких ассоциаций не вызывают?
  - В книжке собран колорит исторического плана и нам многое непонятно. А парень из секции - он свойский и придумать вариант на ходу - легко, мы же на него смотрим и ждём новинки каждый раз. Так что там типа латиноамериканского сериала. Рассказчица же в книжке, похоже, сама цыганка, так мне сдаётся: признаться во всем - не цыганское.
  - На самом деле, она всю неделю миловалась яко кондовая блядь и к понедельнику поняла, что ей это нравится лучшее табора. То есть, мужик хорош и цыгану до него не вырасти никогда?
  - Думаю, она виной всему и влюбилась первой! - легко выдал Матвей, ему больше нравились истории с романтическими отношениями даже в таком сугубо откровенном фольклоре.
  - Откуда предчувствие?
  - Из подсознания. Кто-то из моей родни по мужеской линии с ними имел сугубо интимное и рассказ цыганки тут же приложился к этому файлу.
  - Виной всему роскошная цыганка
  И твердь постелью мягкой нам.
  Ничто успех, софиты с яркой рампой:
  В теми очей доверье всем словам!
  - припомнил куплет из современного мюзикла профессОре и он как раз был к духу поведанного в сюжете зачитанной вдрызг книжки.
  И про результаты целительных средств растущей вагины у Кристины Матвей выкладывал сам, понимая деликатность субординации с чернокнижником. С Кристиной у них сугубо семейное изначально и про чернокнижника она знала многое, поэтому передавала приветы и благодарность за правильные настои трав. Увлечённая Матвеюшкой, она и сама по этой части постаралась, поэтому для растущих кончиков грудей, чтобы к ней, а не большим девочкам из кабинетов ДК, имела и собственные упражнения и кремы. Всё это тонко и Матвеюшка даже не замечал лукавства, целуя их и поддразнивая язычком.
  - Опизденеть, какая вкуснота! - шептал он и она растекалась в виртуальных восторгах, зрея в настоящую Кибелу. Когда гривастый окунался в геену алчущих губок, тут-то она и становилась ею. И Матвей не замечал сюжетных нестыковок с юной одалиской, становившейся львицей - такова Кристина и этим всё сказано!
  ПрофессОре-чернокнижник постоянно был на связи с Матвеем. Это у них сугубо мужеское и корпоративное общение двух умников, имеющим один и тот же вектор в жизни - свежая мысль. И она промышленные технологии опережали намного, поскольку и есть факт того, что положительный опыт - это подтверждение гипотетической научной истины. Периодически они в это посвящали и Кристину и та на себя смотрела очами двух мужей, один из которых постарше и от неё подальше, а другой с ней и в ней постоянно.
  Вскоре Матвей сообразил, что процесс заботы о вагине надо доводить до конца и сама ебля насухую - это неправильно! Уход за пиздой типа чистки зубов ежедневно, это одно и он лишь часть процесса и эта часть за самой Кристиной. А ебля - это как бы отдельное государство и там свои премудрости и хохоряшки.
  Из-за чистоты процесса она предполагала постоянное смачивание активной поверхности правильными радикалами и минералами. Если девочек в комнатах ДК можно отоваривать как бы в походных боевых условиях и там потери в качестве неизбежны, то с изумительным созданием Кристины такое недопустимо в принципе. И он придумал технологию с введением в вагину супружницы живительной смеси с конца гривастого, которого он окунал в расходную баночку и потом уже живица шла в страждущую пизду и Кристина чуяла разницу.
  Типа цветущей лаванды, растекающейся по пизде и окрестностям, делающей сукровку мягкой и упругой одновременно, ну просто шанель французская и не ниже.
  И никаких сомнений - любит! Сексуальное в ней смешивалось с интеллектуальным и чувственным и свидания с Матюшей - это наркотик, от которого умнеешь! Она имела его мозги как собственные и они какое-то время оставались с ней, приобщая к миру взрослых. Она была умной девочкой и понимала, что просто так ни семиклассницу, ни даже восьмиклассницу никуда не пустят и ничего такого не предложат, а Матвей делал её взрослой и она имела всё, что может иметь самая большая и самостоятельная дама.
  Про больших девочек, которые ебутся с большими хуями ради спорта и пополнения коллекции, она знала предостаточно и поражалась их глупости. Муж и мужик - это иная ойкумена и с ним женщина обретает крылья и летает куда угодно. С Матюшей она чего только ни познала и кем только ни была, не опасаясь, что наступит полночь и карета удовольствий обратится в корзину мусора.
  С ним любой сюжет имел естественный финал и даже болезненные ощущения от хлёстких ветвей во время скачки на гривастом она принимала правильно - за всё надо платить! И своему неожиданному супружеству отдавалась полностью, полагая его естественным приложением к собствнной исключительности. В том, что она так же гениальна, как и Матвеюшка, у неё и сомнений не возникало. И Матвей с удовольствием эту иллюзию поддерживал.
  Периодически для поддержания девичьей репутации они ходили к кому-нибудь из её подружек по школе и музыкалке и сборы туда становились изысканной пыткой для Матвея. Так бы всё и ничего, сборы как сборы и перемены белья, чулок и поддержек вроде скрытого парада женских прелестей и гардероба, однако затейливость соображений, из которых эту или ту штуковины предпочли сейчас, его напрягала.
  Ясно, что выбирается оно для непременных игрушек в модные теперь стриптизы и раздевания до сих или этих пор и уесть Маринку Исакову или Светку Гаврилину круто сидящей на Кристине вещицей и было смыслом демонстрации женских прелестей. Подружки для таких вечеринок приглашали парней постарше и одноклассики своих девочек неглиже не видели никогда.
  Обычно парней звали, сообщая, что будет Кристина Кузеева и девочки точно знали, что на её имя клюнут все. Они умалчивали, что она с Матвеем и от неё не достанется ничего: девушка танцевала только со своим парнем и обжиманцы с ней исключительно виртуальные. Однако само присутствие Кристины статус любых именин и вечеринок делало запредельным. Она была вкусной женщиной уже сейчас и парни облизывались, глядя на неё, однако с Синельниковым никто конфликтовать и не подумал. Танцы ещё ладно, там динамика и пластика юных женщин в музыкальном ритме шла каждому партнёру прямо в сердце от льнущего тела. А вот стриптиз и всякие раздевания на проигранные фанты - это мука для всех и любую Машу или Ирину облизывали все, не отпуская с подиума очень долго.
  Однако при виде прелестей Кристины у парней вставал с первыми ритмами раздевания и кончалось массовой поллюцией с последней деталью снимаемой одежды.
  Донага не раздевались и касаться тела тоже нельзя.
  Матвей эту гимнастическую эскападу знал наизусть, но вздыхал, как и другие парни, густо и с покачиванием головы. И только в конце действа понимал, почему сегодня именно эти чулки или та застёжка или пояс. Других девочек после проигранного фанта уводил кто-то из парней и был ей типа "провожатого" возле кабинетов в ДК. Бывало, что "провожались" сразу две пары и тогда остальные гости кучковались в большой гостиной и в более тесной среде находилась чуточка запретного винца, откровенные словечки и прочее, пока не поялялась виновница с "провожатым".
  Кристина проигрывала, как и все девочки, но одевалась после стриптиза только с Матюшей и без цирковых номеров в ванной или махонькой спаленке. Он лишь прикладывал к её телу предметы туалета, беседовал с обеими штучками и только потом надевал, пристёгивал и прочее. И это с каждой вещицей и так сокровенно-откровенно, что она заводилась и текла, будто на крутых скачках. От пяточек до уст принцессы и так то снизу вверх, то наоборот, а то и в спонтанном режиме, который написан на очах юной Исиды. Она выходила сияющей и счастливой, а Матвеюшка имел удовольствие видеть ревность парней и хищную зависть девочек, желающих такой же нирваны себе.
  Он видел, что некоторые девочки давно не целки и с интересом учёного энтомолога разглядывал их устройство и спрашивал о вещах невинных и благостных, девочки улыбались и признавались, кто был первым. Сами признавались и как бы дарили свою невинность в обмен на мужеское к себе. Они чуяли замужнюю одноклассницу и завидовали ей на полную катушку.
  И дать Матвеюшке - проще простого! Репутация у него зашибись изначально, а после того, как он начистил нос Малыгину за одну только похабную ухмылку в адрес Кристины и вообще стала эталоном: девочки испытывали своих ухажоров, интересуясь, начистит ли он моргалы за её честь, как Матвеюшка за Кристину? И тест моментально отшивал парней несмелых и недостойных!
  Юные давалки были внешне хороши и оформлены физически поярче Кристины, потому их и соблазнили уже по окончании шестого класса. Вообще-то их вели с начальных классов парни сведущие в этом деле, так же как и Кристину, но Кристина была сестрой Василины, которая в фаворе из-за родителей, поэтому ушла мимо них и стала невестой для бога, а эти девочки пошли по рукам. Не совсем, разумеется, так, но единственного парня не было ни у кого и поебстись сегодня с Виросовым, а послезавтра с Митиным - запросто.
  Ну и теперь, вскрытые не очень умело, они не ебстись уже не могли и хотя бы одна-другая палка в неделю - это норма. Потому и знакомые старшеклассники и студенты колледжей, которые таких девочек обожали.
  Сколько их в этой компании?
  Трое, остальные семь ещё целки и некоторые до десятого класса дотерпят. А если попадётся кто-то типа Матвеюшки, то лягут и в девятом. Девочки очень хорошенькие и без мужеского внимания испортятся. Отличницей среди них только Кристина, остальные с учителями и консультантами по предметам. То есть, папа с мамой обеспечены и о своём дитяти позаботятся.
  В конце стриптизной фантасмагории парочки расходились и Кристина всегда попадала домой в положенное время. Чем она занималась на вечеринке, родителям как бы и ни к чему. Ну, и парни из приглашённых хоть и видели, что тело Кристины не станет переходящим призом, на такие вечеринки шли охотно, поскольку их статусность была для Старгорода запредельной. Кристина больше никуда не ходила и её видели только с этим парнем либо у спортзала, либо на прогулке с ним же. Ходят просто, без молодёжных обнимок и прочего, беседуют, не замечая никого. - Просто беседуют, улыбаются и только. Но как! - И слепому ясно - она богиня!
  А кто окунул её в святой Стикс? - Ясное дело, Бог!
  Такие запредельные порции мазохизма девушке очень нужны и она их получала, умирая от сеанса вожделения. Матюша включал на ней эту фишку и она немела от тотального мужеского эгоизма обладать всеми женщинами мира. Когда на таких сеансах под перекрёстным огнём бывала она, то агрессия парней аж сметала её, желая здесь и сейчас!
  И она спрашивала Матвеюшку:
  - Ты такой же зевес и этих поблядёшек хочешь? - он кивал и она прощала, поскольку грешна и сама. Ну и она замужем, имеет положенное супружнице, а девочки и парни только и всего, что изредка ебутся.
  При нежном прощании он всё лишнее на Кристине выключал и та поднималась домой просто счастливая. Папочка встречал первым, вкушал дочку по полному циклу и видел, что она пахнет лишь самой собой.
  И счастлива!
  А старшенькая и мамочка напряжены и черны от зависти замужем за ревностью.
  - Парень у неё что надо!
  
  
  13 Настя Терехова, эксклюзивная любовь к сверстнице
  
  С целками и мнящими себя с суженым и единственным он танцевал и говорил не реже, чем с другими и одна очень понятливая девочка как-то под предлогом слабости и головокружения ушла с ним под ручку и расплакалась на девичьей постели, уже раздетая и в растрёпанных чувствах.
  Картина очарования, как от "Алёнушки" художника Васнецова. Но она себя со стороны не видела и с юным ёбарем рисковала всем своим существом:
  - Я романтическая дура и меня, такую по-женски неправильную никто-никто не полюбит! - выдала она и с дрожью в голосе попросила: - Ты их всех трахаешь, я знаю, они хвалят твой пенис и деликатность. Сделай и со мной это! Сегодня это, - выделила она, - как раз можно.
  Настя была умницей, однако сугубо по-женски ещё неправильной, так скажем, даже сильно неправильной! Но к тому обладала изумительной чистотой и открытостью. Ну и то, что она генетическая отличница, на ней написано крупными буквами: даже по физкультуре никаких скидок и все брусья, маты и бег в мешках - только высокие баллы. Зато не пела в хоре и не читала поэзию с выражением, по этой части ограничиваясь отменными мыслями и абсолютной грамотностью в сочинениях и рефератах. Но на школьных вечерах её откровенно манкировали, было это не от хорошего ума и Синельников, хотя и учился в другой школе, оказался в курсе: Насте хотелось заткнуть рты хору посредственностей и в этом сегменте бытия, но не шло никак! Если перевести на математический язык - она обитала в иных координатах человеческих ценностей и из местного специфического политеса плоскодонных с миром на трёх китах она выпадала капитально.
  На некоторых олимпиадах и городских конкурсах знатоков естественных наук они встречались в буфете и она ему чуточку нравилась: азарт и чистоту он увидел ещё там. Почему на некоторых олимпиадах, а не всех? - У неё уже есть специализация в естественно-математической науке, а Синельников был многостаночником, выбора сам так и не сделавшего, а учительница не торопила, полагая, что ещё рано. Настя - горожанка с родословной по учительству от прошлого века. Таисия Ивановна, его настоящая интеллектуальная гуру, могла заглядывать в души - Матвеюшка был парнем типа Ломоносова и фундаментальная эрудиция - его суть. Поэтому они занимались математической логикой, софистикой по Лобачевскому и классической физикой в рамках чуть шире продвинутых спецшкол. И учительница была уверена, что он будет состоятельным и состоявшимся где угодно.
  А теперь к определившейся со своей веткой Насте Тереховой. У неё удивительные глаза, умные, прекрасные и лицо тоже одухотворённое, но остальное - караул! Только каркас и чертёж без физиологического наполнения. Хотя и то и другое очень удачные и в реальные телеса превратятся через три-четыре годика. Ну и ум у неё мягкий и тонкий, обсуждать гравитацию и кривизну пространства по Эйнштейну с ней так же легко, как и новый роман в толстом журнале. В этом она тоже понимала и с Матвеем спорила из чувства женской обиды за притеснения женщин жлобами-мужиками. Но компромиссы находились тут же и объединяющий чай-кофе-какао был естественной точкой с запятой до следующей олимпиады.
  На дискотеки в Старгородской ДК она стала ходить лишь потому, что там бывает Матвей. Но здесь её не приняли за свою. По первому взгляду ей стало ясно, что многие уже ебутся, кто чаще, кто реже и виргиний вроде неё тут и первых процентов не наберётся! Она, разумеется, в цифрах ошибалась, но в принципе права - целок на таких дискотеках маловато, а из двадцатилетних и вообще ни одной!
  Хотя эта выборка по девицам всего города и не очень представительна, однако стопроцентные сборища виргиний на всяческих околокультурных корпоративах по вязанию и вышивке мулинэ удручали унылостью и безобразием по части вкуса, пропорций и прочего сугубо женского. А портреты юных давалок в ДК, суетящихся у большого зеркала и только что из кабинетов с летучих свиданий - хоть сейчас на вернисаж женского здоровья и цветения! Давалок на дискотеках порядком и они из самых юных и непосредственных, потому и заметны.
  Матвей по этой части был существом адаптированным к местности и его круглые пятёрки в школе здешнюю публику не раздражали. Ну и он периодически покуривал, охранял соседку Франечку, кому надо вставлял фитиля, получал сдачу, чем окончательно склонял к мнению, что Матюша парень свой.
  А вот Настёна - чужачка!
  И всё же однажды она смогла его уболтать и увести домой.
  - Трахни и дело в шляпе!
  Ей, собственно, только эта фишка и нужна - стать работающей пиздой и заткнуть рты серой публике, которую ебут из-за скудного выбора пиздёнок. С ней же - картина иная, однако очереди из любителей обсудить проблемы физики так и не получилось ни в школе, ни на олимпиадах, ни здесь! Так что для реванша с окружающим миром выход один - ебля на равных. И в этой выборке у неё шансов на сто рядов больше, так думала она, сиятельная умница Настя Терехова.
  По представлениям чести, достоинства и прочего высшего - тут она принципы выдерживала насмерть и главное дело девичества надо решать только с равным себе, а это Матвей Синельников. - С ним или ни с кем! - Иначе в пруд или умру монашенкой.
  Матвей, созревший и утончённый в обществе "артистки" Франи, стал очень просвещённым в делах тайных византий и прочей скрытой драматургии и некоторые роли из запретных сцен она пробовала играть с ним: он слушал, а она выкладывала, то страстно, то едва слышно и аппарат таких игр он знал отменно. Так что неправильная коллизия Настёны с "опчеством" её школы стала ясна уже в девятом классе.
  Здесь и сейчас на Настю не было спроса. Но ведь мы и не Париж и не Москва, а замызганная провинция. Выебав Настю в этот раз, он бы и потом не имел проблем, поскольку девушка привязчива, совестлива и горда: только с ним и до онемения во всех членах! Её искренняя чистота говорила о неизмеримых ресурсах, она, не созревшая окончательно в конфигурациях тела, по части ебли с небольшой доводкой физиологии уже сейчас могла перещеголять пустеньких фигуристых давалок, ебущихся потому, что ебут. Правильный ёбарь на лице Настёны мог читать всё, кипящее внутри и править в любую чувственную гавань. Такие вещи в ней видно даже, если пьёшь чай в школьном буфете.
  Худенькие конструкции в его статистический альбом уже попадали и при правильном обращении, в интиме неглиже или "ню" оказывались вполне даже ничего. А вот девушки типа Насти - чистое золото! Он это чуял нутром. Чуял и обожал, потому и берёг! Чаи-кофе-какао после слётов, олимпиад и конкурсов случались и там в компаниях из двоих-троих парней и девушек они успевали побеседовать ни о чём. И так до следующего раза.
  Через месяц-два-три.
  И вот, оно - свидание наедине, родителей не будет до завтрашнего обеда, она вынесла муки терзаний, лежит на спине и его руки на ней! - И там тоже! - Господи, ну, когда же!?
  Главный орган так и трепетал, поджидая и распаляя остальное тело. Как следствие, девушка засветилась всеми ароматами женщины.
  Множество и на полную мощность кранов женского парфюма!
  Кто-то другой бы уже дрючил Настёну и не терзал себя принципами, но не Синельников:
  - Настюха, хорошо, я покрою тебя и пизда своё получит, а что потом? - сказал он, разглядывая девичье тело с острыми грудками, неправильными коленками, соблазнительными на взгляд разве что некрофила и едва заметными икрами без хоть какой-то задницы. Матвей подождал и, увидев, что ответа не будет, продолжил: - Вот она целка, ррраз - и её нету! При твоих телесах: еби-не хочу, хоть заревись - пока не кончу, не выну! - Ты думаешь - это всё?
  - Сделай это и узнаешь! - Разве нет?
  - Настёна, целка - это не сорванная или нетронутая печать на пизде!
  - А что же?
  - Это, извини за высокий слог, состояние души. Тебя хотят и тебе хочется, аж подмывает и внутри всё плачет и подвывает, но кроме хуя - ничего в окрестностях: ты отъёбана, а он уже храпит пьяный или смазывает лыжи к другой. - С нашей еблей только так!
  - Нетронутая я - как в Индии каста неприкасаемых. Но ведь не все парни подонки, правда? - Взять тебя хотя бы. Мы знакомы давно и даже чуточку дружим. Возьми меня и дело с концом. Что со мной потом - не твоя печаль.
  - Ну, ты даёшь! Правильно вскрытая, ты тут же захочешь ещё и ещё! До выпуска два года с лишним и ты пошла по рукам. Давалок такого типа тьма и ебут их кто ни попадя и куда захотят. Тебя уже и не спрашивают, да и сама текущая - хоть кому! - Ебля даже не блядская - дело заразное: начнёшь, не остановишься! По себе сужу - познал бабью сущность, теперь без неё никак! - Ух, к-к-к-к-а-к-к-к-а-а-а-я это зараза! - Мужику-то ещё можно, сгрёб и въёб! Тем более, что ебущихся на любой вкус - еби не хочу. А бабе каково? - У нас как, завидят, что порченая, так сразу и пошла по хуям. Устоять не сможешь и ебать будут все! Пока не упадёшь или пизда станет в дым разъёбанной. Зачем тебе оно? - Тебя ждёт институт, друзья и подруги по уму и духу. И это там! - А здесь - ни полёта, ни мечтаний.
  - Всё так мрачно?
  - Посуди сама: в городе тридцать тысяч жителей и три тысячи девушек и женщин в возрасте ебли, но из них в ДК, чтобы попасть на кукан, ходят тридцать-сорок - то есть, около одного процента! Остальные девяносто девять сидят дома и мечтают о сказочном принце. Твой принц обитает не здесь и не мучай себя. Пиздёнка твоя тоже махонькая и мне к ней со своими причиндалами даже касаться боязно: и её порву, и всё вокруг растопчу! - Так что, Настюха, если твою целку кто-то и вскроет, только не мой хуй! Такой грех на душу не возьму!
  - Матвеюшка, сжалься, иначе умру! - прошептала Настя так проникновенно, что проняла парня. Она задержала его руку там и тем самым посвятила в главную тайну: клитор уже воспрял, стал жарче мужеского хуя и жаждал общения с мужчиной.
  Скольким страдальцам Матвей дал уроки жизни - без счёта и никто потом не обижался. Он внимательно его оценил и понял, что для настоящей ебли этот пистончик не созрел, хотя Настёна его напрягала и запрягала порядком. - Ну, совсем махонький!
  Однако, надо что-то делать и он задумался, а девушка с надеждой смотрела на него. - Такая и в омут нырнёт!
  Это свою роль сыграло и далее он соображал только одном направлении - не обидеть Настю.
  Ебать вопреки собственным убеждениям союзницу по борьбе с человеческой косностью он не стал, но остальное вышло по полной программе. Объятия, поцелуи, нежные касания к чувствительным точкам и она потекла, не испортив девственности. Полчаса она внимала и вкушала пиетет мужского к женскому и не сдерживала себя ни в чём. С хуем тоже познакомилась и теперь про это знала всё. Мужскую сперму вкушала с интересом и она вызвала восхищение:
  - Другим ты так же делаешь? - спросила она, потеряв стеснение.
  - Чаще это течёт в пизду. Реже на живот, когда сама в трансе.
  - Кипяток?
  - Не совсем, но, думаю, для пизды оно погорячее, чем из чайника, разве нет?
  - Тебе в пизду вкуснее?
  - Спрашиваешь! - У-у-у-х-х! - выдохнул он, имитируя эякуляцию, - но тебе надо замуж целкой, иначе скурвишься, вижу, Настёна, ты от хуя дуреешь!
  - Матвеюшка, я мысленно уже сделала всё и мне понравилось: и с тобой и под тобой. Ты умный, светлый и чистый. И я буду такой же. Мы это будем не до конца и в безопасные дни, я буду лучше, чем они!
  - Так хочется ебли?
  - Раньше так и было, хоть с кем! - Но теперь - хочу тебя! - Ты оценил всё и над худобой не посмеялся! Так что с тобой готова на всё.
  И эта фраза, сказанная на высшем нерве, переменила многое. Он задумался, лаская удивительное сокровище, обещавшее настоящему ценителю женщин рай и нирвану интимного общения через пару-тройку годочков.
  И ответил:
  - Хорошо, уговорила! Будет тебе индивидуальная порция от хуя! Но без ебли в пизду - идёт? - Ты и вправду хороша, так что ликбез лучше со мной. - Такая чистенькая и изящная и в таком месте!
  - И нас это устроит?
  - Думаю, тебе понравится. Вариантов тьма. Вопрос - где?
  - У меня можно днём, когда родители на работе, - готовно качнулась Настёна.
  - Когда у меня первыми уроками будут "труды", так пойдёт, а уж ты сама выбирай.
  - Хорошо, когда у тебя "труды"?
  - В среду первые два урока.
  - Родители уходят рано, так что ты сразу иди ко мне, а я буду ждать. Час до уроков и ещё два урока! - мечтательно заключила девушка и эта рассудочность ему понравилась. Получалось почти три часа, такое даже с большими девочками не каждый раз! - Сколько всего можно за это время.
  - Вот и умничка, Настёна! - сказал он и услышал диковинное:
  - Хочу "на посошок"!
  - Вот сссцука! - улыбнулся Матвей и она получила по заслугам. И кончила без счёта раз и литров женского вожделения.
  Вся в слезах и соплях, она с его помощью оделась, не всё на конструкцию неправильного тела пристроив ладненько, но всё-таки вернулась в Дом Культуры и кондовая публика в числе нескольких дюжин знатоков отметила неправильную Терехову, которую только что оприходовал правильный Синельников.
  Тому было много косвенных свидетельств и то, что Терехова не отлипала ни на секунду, и ноги как следует свести не могла, и задница так и светилась от принятого внутрь, а он бережно её пестовал и охранял, будто у неё вместо пизды сосуд с драгоценностями - вот они, наглядные доказательства!
  Хотя - ейная задница на извращённого ценителя!
  И Терехова сразу же перекочевала в стан объектов для дешёвых ёбарей, вроде паршивых кобелей на собачьих свадьбах. Теперь, как они считали, в ней охранять нечего и Настя станет доступным влагалищем для поджидающих хуёв.
  - Но и тут облом!
  С тех пор она с Синельниковым держалась по-родственному, периодически брала под ручку и уходила домой, там они пили чай, любезничали и немножко целовались. Но так бывало не каждую неделю и на дискотеки она ходила через раз-другой, дабы не расстраиваться от мужеского успеха приятеля. Иногда она пропускала даже три дискотеки, но свидания дома - ни одного! Для полноты женской картины новое умение девушке край, как необходимо.
  По средам он приходил и девушка получала порцию мужества, взрослея и матерея. Она приходила на третий урок и продвинутые одноклассники видели, откуда она только что выбралась и почему светится, как лампочка Ильича.
  Ёбаная и не ёбаная девушки даже издали различаются и в случае с Настей иным стал и запах от неё. Нет, он не отдавал близким мужчиной, но её собственный аромат говорил, что Настя влюблена и счастлива взаимным признанием. Простой провинциальный политес требовал жертв и общество его получало: Терехова "еблась" исключительно с Синельниковым!
  А он ещё и с остальными! - Правильный парень! Однако, Терехова, до твоей манды мы ещё доберёмся!
  Манкая новая Терехова стала объектом охоты, но была начеку и охотникам не попадалась. Их было порядком и Настя отбивалась легко. Имя Матвея действовало отрезвляюще и до рукоприкладства не доходило. Однако девушка цвела в чужих руках и некоторым сия данность шибко не нравилась.
  Как-то один из обиженных пиздорванцев подговорил местную шпану и те затаились в подъезде, поджидая Матвея со свидания с Настей. Пиздить надо у места раздора, а в подъезде толпу не разместить и шуму после всего не миновать, поэтому группа небольшая, но опытная по части отпиздить. Ну и парни надеялись опохмелиться в её пизде, предъявив ёбаря в соплях и прокатиться, как и на многих давалках прежде. Заказавший Синельникова хотел только отметиться в её пизде, а потом, ребята, ебите на здоровье! Он стоял на стрёме у подъезда и должен шумнуть, если что. После ебли с красавчиком Матвеем этой стерве принять хоровод из пяти правильных хуёв - самое то. Надо лишь отпиздить, а дальше всё расписано.
  - Что, вкусна пизда у Настьки? - спросил тот, что стоял чуть выше по лестнице. Ещё двое стояли ниже и по одному, как бы цепью и перекрывая парню все отходы. Роста не выдающегося и сложения не спортивного. С городскими драки у деревенских случались и Матвей в них как активный боец не участвовал, но отбиваться иногда приходилось, поскольку в таких свалках стенка на стенку молотились, как на картине классика про зимнюю забаву мужиков: все на всех.
  Поскольку драка неминуема, то оружие Матвея - внезапность и дерзость. Парни явно из блатарей, в драках и пиздюлинах наторевшие, они пришли отпиздить, а не поговорить за жизнь. И в карманах у этих маломерков для храбрости что-то имеется такое, что Матвею, не упреди он их борзоту, мало не покажется.
  В любой драке главное - ударить первым и увернуться от чужой атаки, что он моментально и совершил. От него ждали покаяния и объяснений и его плюха вышла неожиданной. Он буквально смёл ближайшего из шпаны, стоявшего на пару ступеней ниже, влепив ему между ног ботинком, тот согнулся пополам и второй удар был в лицо, страшный, с хрустом зубов и сметающий наземь. Как говорят судьи на сревнованиях, - полный аут, победа досрочная!
  Парень, что стоял ещё ниже, разинул рот на охуенное кино, тут же схлопотал такую же двоечку и рухнул на лестницу. Прошло пять секунд и план насчёт бесплатно поебаться провалился, но рвать когти не получалось и полный себе пиздец третий, стоявший повыше, уже чуял, но признаться себе боялся. Он достал из кармана кастет и прошипел:
  - Ну, курва, держись!
  И пошёл на него, уже с опаской и осторожно. Но инициатива и кураж не у него и он это чуял. Да и полёта в мыслях он не знавал, а потому и обслуживал нечисть, а не жил своим умом. И он остолбенел, когда Матвей взвыл диким зверем, швырнул в него школьную сумку и нападавший отвернул голову, чтоб не сшибло. Этого хватило потерять равновесие и Матвей пантерой ринулся на юного бандюка. Тоже ногой и коленом сшиб и добил каблуком ботинка с рантами и толстой подошвой.
  В нём моментально проснулся инстинкт убийцы и во все движения он добавил ускорения, роковые для уличных драк. После них у избитого только ходунки или кресло инфарктника, шея в корсете и новая челюсть в сборе, поскольку от старой не оставалось ничего.
  Матвей оценил упавшее тело: если наступить на подломленную шею, то и всё - с лестницы да в мертвецкую. Но добивать не стал, полагая урок законченным. Если будут разборки со шпаной, дело иное, а пока хватит и этих инвалидов.
  Трое из шпаны лежали месивом костей и мяса и он не стал их уродовать по полной, что те с ним проделали бы, не парясь на размышления. Вынул кастеты у остальных, порывшись в их карманах и только пару раз сделал по рёбрам и потом с силой и резко по обоим ушам сразу, чтоб забыли всё: клиент глохнет и отключается, а очнувшись - не помнит из ближайшего часа ни-че-го.
  Он иллюзий насчёт городской шпаны не питал и эти кастеты у них не для похвальбы перед девчонками. Что и как будет с ними - не его забота и разборки с врачами, как и со следами побоев, тоже чужая боль.
  Он не обратил внимания на хлопнувшую внизу дверь и подумал, что это сквозняк. А это был заказавший Матвея ёбарь, он сообразил, что к чему и удрал моментально - ебать малолеток и драться с мужиками, занятия разного рода.
  Когда Матвей заканчивал с уборкой территории, на площадку вышла Настя с портфелем и увидела то, что увидела. Но она была девочкой умной и вычислила остальную кантату для голоса с шумом моря.
  - Настя, ты ничего не видела и была в школе, сидела в библиотеке или ещё где, но не дома. Придумай отмазку и стой на ней.
  Так она стала ещё и пособницей.
   Избежать разборок за расправу и не придти на танцы - дело не мужеское и он этот трусливый вариант отверг изначально. И в этой связи собрал компанию деревенских, ребята они для такого надёжные, предупредил о вероятной драке из-за бабы и сам приготовился к капитальной сваре, рассовав по карманам нужное для такого дела. Такое уже бывало и заканчивалось быстро, поскольку деревенские были резче и привычнее к физическому труду, а драка как раз и есть один из видов труда по втемяшиванию в мозги ума - не дерись, а договорись!
  Но обошлось.
   Подобные сечи с разможжеными головами и расквашенными мордами молодняка смотрящим ни к чему, поскольку тут же начинались ответные меры от ментов и всех условных и прочих льготников по закону тут же отправляли на отсидку, добавляя годочков щедро и кому ж такое по нраву?
  К нему подошли от публики серьёзной и извинились за блатарей.
  - Ты, Матвей, пацан правильный и свою пизду охраняешь, так и надо, от этого в городе порядок. Парней из школоты подговорили мудаки и им за это будет. Каждый ёбарь должен знать своё место и ты просто не тех отпиздил. Но и им наука, классно вломил! - сказал мужчина средних лет и невидного сложения. Говорили, что он то ли авторитет, то ли смотрящий. Он пожал Матвею руку и ушёл в окружении таких же мужиков. Один из них задержался и спросил:
  - Кастеты выкинул или себе взял?
  - За мусорными баками в кустах смотрите.
  - Молодец, правильный пацан! - С этой голытьбой иначе нельзя! Девочка у тебя тоже правильная, так что ебитесь на здоровье и не парьте мозги, пока!
  Матвей стоял на виду и деликатное ручканье с уголовными увидели все. К нему подошли, поздоровались и после вежливой беседы попрощались вполне дружески. С репутацией Матвея ничего такого не случилось, лишь добавилась деталька про уважение от уголовных, а вот с репутацией Насти апгрейд полный - её признали свободно ебущейся! То есть, у неё есть свои ёбари, а посему слова неправильного не скажи, неправильно не посмотри: ответка прилетит тут же.
  Смотрящий сначала всё хорошо разузнал и простую инфу про секцию и бывшего ветерана спецназовца во главе усвоил тут же: у него такие секции есть в пяти городских школах и устроить разгон местной школоте ради воспитательной разминки - легко! Не просто отпиздят, но и разведут на охуенные расходы по лечению и прочему соцстраху на этих недоёбков - на хера бы им такое? И им было сказано, что отныне с городскими мир-дружба-фестиваль! Так что к Синельникову он шёл уже со знанием всего и всякого. Ну и посмотрел на девочку в натуре - умненькая, но на любителя. И парня любит, а не просто ебётся, это видно и без очков. Ну и публичность жеста сегодня же узнают в ментовке с вытекающими для ритуальной беседы с оперативником.
  В этот раз Настёна от Мэтика не отлипала весь вечер и он увёл её домой пораньше, чтобы Франя не сошла с ума, дожидаясь его и переживая после разговора с авторитетом. Об этом знали все. Обнимаясь с Настей у двери, он впервые так остро почуял женское ненасытное и щедрое, которое так и струилось от девушки. Смешанное с испугом - оно было шедевром чистоты и нежности. Он её приголубил чуточку, прошёлся по заветным точкам и шепнул:
  - До среды, Настёна, там-то и отыграемся за сегодняшнее!
  В эту ночь Настя не спала ни минуты, переживая сокровенное с Мэтиком и всё больше и больше погружаясь в его ойкумену. Почти во всём он стал мужем и она с гордостью и пиететом первобытной самки воспринимала своё превосходство над теми, кого он ебал в пизду. Такой перекос мироприятия казался естественным ходом времён и собственную исключительность она видела как раз в реликтовой девственности пизды при утончённых отверстиях, принимающих любовь мужа в самой полной и откровенной форме. Девственность была тем ключиком, который открывал глаза девушки на истинный уровень любви и почитания мужа. Ему, выебавшему всех доступных женщин, её пизда казалась божественным ристалищем, куда ещё рано. Как могла относиться к этому Настя? - С любовью и преданностью!
  И следующая среда стала очередным полем любви без границ. Он пестовал тело и накачивал собой, советуя снадобья и делая массажи в нужных местах, чтобы поскорее округлялись. Для неё это было свидетельством глубокого чувства и заботы и лишних уверений она не требовала, чем ещё больше привязывала к себе.
  
  14 Настя Терехова, продолжение романа
  
  Настя стала изощрённой любовницей, чуяла в муже всё задолго до проявления, поэтому была желанной и с ней - семейный роман, а с другими - пусть и не банальная, но только ебля. Иногда она спрашивала, как ебётся какая-нибудь из школьных и прочих доступных пиздёнок и он особо не парился и кое-что выкладывал. Про больших девочек она догадывалась, но не терзала себя и не спрашивала и поэтому школьницы казались естественными и одолимыми соперницами. Ебля в пизду всё так же была желанна, но муж хранил целочку, как в сказочной истории с иголкой в яйце утки. Иногда играл со зреющим клитором и это как бы уже иголочка и ключик к сказочной волшебнице-пизде. И она его подталкивала, изнывая по-бабьи и уже со страстью умелой женщины. А он сводил всё к высшей ценности, которую нельзя смешивать с рутиной.
  Уже вскоре рутинные слова: пизда, ебля, хуй и прочее из запретного и неформатного стало естественным и никаких к ним претензий и поджатых губ. Другие сюда не годились, поскольку не отражали сути её интимных эмоций, да и звучали фальшиво и неестественно.
  Она вместе с ним вкушала прелести мужеского и залупа тоже шла за нежное создание, особенно при эякуляции в рот и с этой его штуковиной было слаще и желанней всего остального. Регулярное супружество раз в неделю, но оно полноформатное и его хватало вполне. Ей хватало, но не ему, поэтому в такие дни капитального недоёба он отлавливал любой шанс с большой девочкой и изливался по-полной, но Настя о том не ведала ни слухом, ни духом: божья невеста!
  Умная девочка созревала правильно, ртом владела изощрённо и с такими наворотами, что муж подбадривал и поощрял тут же, играя правильные пассажи новых пьес. Играла женщина любое и так виртуозно, что он невольно поддавался на провокации и свободной рукой ласкал клитор и дразнил напрягшуюся поверхность целки - одно движение и шёлковая залупа уже там!
  Однако игрушки такого рода - не какая-то мелочь и пизде только очередная конфетка от языка и мужних уст. Тоже нехилые милости, но, но и но!
  Анальный секс, совершённый неспешно и до конца, оказался нисколько не хуже киношных восторгов женщин с еблей в пизду и в этом деле они имели массу нюансов и семейных примочек. Так же избалована вниманием и грудь, пылавшая и кипевшая в такт синерезису любовной неги. Ещё не грудь, а грудка, но уже любящая и любимая, она набухала и сосочки прямо-таки светились и сочились, хотя оно и не в такт созреванию. Всё тело и душа Насти купались в любви собственной и догадывались об ответной, но вслух не означенной - ну и бог с ней!
  В очередной раз зашло о запрете и она сражалась против сексуальной дискриминации, поскольку пизда подобного небрежения не заслуживала, да ещё с такой прокладкой объяснения:
  - Ебля - это банальная рутина? - воскликнула возмущённая жена семнадцати лет, она вполне прилично говорила по-английски, поскольку ей наняли репетитора и в постели с ним не раз упражнялась, удивительно напоминая Татьяну и их литературно-психологические игры. Татьяна отличалась возрастом, женской изощрённостью и всегда знала, чем удивит юного мужа в очередной раз. С Настей Матвей был примерно в такой же менторской роли и учил юную жену секретам сексуальной жизни. И его ученица росла над собой прежней неумекой очень быстро, но мужа ещё не догоняла по известной причине и это её сердило. Но Мэтик был мужем, а не ёбарем и мужеско-зевесовое у него врождённое, вроде основного инстинкта, так что Настёне победа даже не светила.
  - Да, - просто ответил он, - когда мужик и баба ебутся не для продолжения рода, но потехи ради - сие лишь вкусненькая рутина! Мы с тобой не венчаны, рожать не собираемся и наша страсть, пусть она и искони любовная, но без плода в твоей утробе. Да, есть и любовь, но она от ебли в большом отдалении. И ты это тоже чуешь, ведь правда?
  - Вот это да!!! - Это у тебя ебля и любовь в разные карманы рассована. У меня всё это в одном флаконе, вот она я: еби, люби и я выношу наше дитя!
  - Настёна, ты опять за своё! - сказал он и приложился к её телу, нежа и питая. Матвей боялся даже себе в том признаться, но Настю он любил! И не ебал в пизду потому, что не хотел смешивать грешное с праведным: в пизде Настёны хранился тот самый заветный ключик, от которого он и сам переменится капитально. Он эту роковую кабалу чуял и обходил стороной, зная многое и с женской стороны, поскольку дамы с ним откровеничали и женских хитростей особо не скрывали. Корысть в том простая: быть с ним одной из нескольких - это терпимо, но женатым он тут же станет верным рыцарем, а оно им ни к чему. Ну и связь с ним - вовсе не банальные блядки.
  Что же оно?
  - А бог весть, и надо ли знать всё, когда приятно и неможно на свиданиях?
  Виртуальная супружница уже давно, Настёна в его руках легко отходила и он мужеским вниманием снимал напряжение. Но со временем Настя чуяла прибавление всё большего и большего женского веса и сцены закатывала раз за разом. Он ей позволял и прощал всё, поскольку она самую малость жена, а другие всё же для поддержания хуя в спортивной форме. С тех пор, как судьба свела с Татьяной, он перешёл в высшую лигу и свой уровень поддерживал, стараясь не опускаться ниже условной планки, которая написана на лице девчонки или женщины после свидания, там всё по-честному и без лести и лжи.
  
  А что же другие дамы этого мира с танцевальным залом ДК в центре, готовые к близости и ищущие её постоянно? - По мере погружения в ойкумену женской физиологии Матюша стал обретать те качества, которых жаждет и вожделеет взрослая женщина. - Другие парни и мужики из местной публики ебали, кто как умеет и на что имеет отросток, а Матюша ко всему сущему и по-мужицки матёрому ещё и обожал и привораживал взглядом и движениями. Ну и репутация у парня не за красивые глазки и правильную фигуру, а за всякие дела, где он мужик и своё справлял как надо. Такого добра оказалось порядком и самые первые шаги с покосом и гетерой Татьяной в местечковых мифах и сплетнях тоже выплыли. Как говорят, нет дыма без огня и слухи мешались с реалиями, образуя причудливый коктейль.
  На дискотеки в Дом культуры ходила не только зелёная молодёжь, бывала и взрослая публика после узких корпоративов, семейных пирушек и соседских попоек с песнями и танцами приходили в большое общество и добирали недостающее по части веселья.
  Бывалоча не раз, забегали пошалить замужние и женатые без супругов и супружниц, когда какой-нибудь корпоратив совпадал с танцами в ДК. В общем, к последнему часу веселья набиралось более пятисот человек и начиналось самое-самое! В Старгородский ДК шли из-за громадного зала, милиции на входе, приличного буфета без спиртного, разнообразной и по местным критериям культурной публики, отличной музыки и цветового оформления. Ну и колоссальное электричество и сумасшествие ни с какими мелкими сабантуйчиками не сравнить. В этой связи как-то само собой сложилось дискотечное общество и степень продвинутости и претензий на мир здесь и сейчас. Пять сотен - это солидно и они не теснились, а свободно растекались по огромному зданию, выбираясь на звуки любимой музыки и пропуская другую.
  Побеседовать и потолковать - это в провинции не забыто и вместе с подружками застрять ненадолго в одном из кабинетов для ансамблей и кружковой работы - легко. На диванчике или в кресле было удобно и обсуждать местные новости, целоваться с девушкой, петь интимные песни с приятной женщиной или честной давалкой. Кабинетов в здании порядком, как и кружков и в дни танцев они нарасхват. Оборот комнат и ключиков шёл исправно и по освобождению туда уже вскоре приходила смена. Где-то были условия для уютного тет-а-тет, где-то для шумной оргии из смешанного корпоратива, но везде тихо и шум от танцев не мешал интимному отдыху.
  На задворках, у самого входа в танцевальный зал скромненько теснились начинающие юзеры, а возле пульта машиниста этой феерии располагались самые продвинутые. Некая иерархия по владению лучшими местами соблюдалась исправно и в чужой огород никто не совался. Сектор около пульта ди-джея большой и места хватало всем, так что школьники из старшаков тоже здесь обитали и особо из обоймы не выпадали. Женщины, попавшие туда впервые, сразу же ловили повышенное напряжение вокруг Матвея и с удовольствием подставлялись его вниманию, моментально выделяющему больших девочек из толпы юных давалок.
  Чем они отличались, ясно и так, важна как бы качественная оценка и постоянно меняющаяся цена каждой, как и курсы валют на лондонской бирже. Всяк входящую даму без кавалера видели в качестве объекта притязаний и охота начиналась моментально с предложения места у рампы ди-джея и прочих удобств, включая номерок в гардеробе из первой десятки, что удобно при уходе по мелким делам и возврату до окончания. Правила местного политеса таковы, что одинокая дама как бы заявляет свою свободу, которая от той свободы, когда она с подругами, отличается сильно.
  Не совсем гетера, но что-то в этом роде и такая дама с особыми правами, в том числе и с претензиями на ключик в служебном кабинете, чтобы поправить затейливую причёску или припудрить носик от последствий жары в зале. Если мужику повезёт, то уже после второго блюза дама позволит увести себя в кабинет для кружковой работы. А может и побрезговать и оба ничем не рискуют, поскольку тут вам не Москва и не Париж и про всякого и каждого известна и подноготная и нынешнее состояние как предмета обсуждения. Ну и всем давно по уму истина от статистического отдела в местном райздраве, что венерических хворей нет давно и они не предвидятся, так что страшилки насчёт СПИДов и прочей мути проходят мимо.
  А на дискотеке и вообще мир особый и у каждой повелительницы сердец цена собственная. Она зависела от успешности в самих танцах в большей мере и самую малость от наряда, макияжа и причёски. Подиум - это высшее в женщине и там она вся в блеске и внутреннем наполнении, поскольку грация движения в танце - это некая проекция женской удали в постели. И на языке продвинутых: раскованная танцующая женщина - равна умелой и отзывчивой на любовном свидании. Баллы присуждались тут же и с подиума победительница или проигравшая шла, чувствуя это по взглядам на себе. Большие, то есть, замужние девочки и вообще это чуяли задолго до окончания танца, поэтому у них всё загодя.
  Эта категория женщин время запретной свободы оценивала практически и насчёт ключика от комнатки с диваном устраивала быстро и чтобы было с лучшей обстановкой и без лишней суеты у дверей. Ясное дело, получив заветный ключик, зрелая женщина испускала тот самый нектар, который и отличает сапиенсов от остальных млекопитающих.
  Свидание начиналось ещё у двери и до дивана она добиралась уже стреноженной, без белья и готовой к амурным играм. Вешалка у входа и зеркало имели как бы мнемоническое значение и лишние линии отсекались: в кабинетах ДК надо всё и сразу, регламент для обычных юзеров стал жёсткий - пятнадцать минут на всё и Матвей в него укладывался.
  Блузка, кофта, юбка моментально оказывалась на вешалке, три шага к диванчику и на тумбочку летела остальная женская прелесть, сверху расстилалась личная дамская простыня и на неё опускалась хозяйка. Простыня могла быть крахмальной, охуительно запашистой и это сама хозяйка и партнёр по игрушкам уже в курсе многого. Он, уже готовый к интимным игрушкам, опускался рядом и начинался отсчёт в комплексном блюде сексуальных удовольствий. Это вроде спортивной игры и там удовольствие замешано на времени: кто за эти 900 секунд, как и ленинградская знаменитость Александр Невзоров, успеет больше и лучше. Поэтому Матвей ещё в коридоре предупреждал об особенностях кабинета, некоторым дамам не известные. Он в этой игре часто так хулиганил, что дамы цепенели, не зная, что из этого шоу обращено к ней, а что на публику. Блондинки у него назывались - тётя Маша, а брюнетки и шатенки - тётушка Евгения и он их водил якобы "освежиться" от духоты в зале.
  - Тёть Маша, там классно, вентилятор включим и сразу кайф! - уверял он спутницу и та шла за ним, будто он стащил ключ у родителей для такого вкусного дела, а она у мамочки не отпросилась на танцы и как бы сидит в библиотеке, готовясь к сочинению. Женщина заряжалась электричеством соблазнов и без этого волшебного поля никуда до самого расставания у дверей.
  Любая, даже вся из себя городская царица, в такой комнате становилась послушной рабыней и пиетет к юному господину светился ясно и призывно. 900 секунд, как и телепередача, шли завораживающе, истекали быстро и тётушка Маша, едва живая от испытанного, выбиралась из кабинета. Назначить свидание настоящее - это уже шло от женщины, а потом и первородно грешная палка на домашней постели с хрустящими простынями, случалась и вторая-третья, если гармония складывалась сразу.
  А потом "канитель с уроками" мешала всему и дама с сожалением вздыхала, догадываясь о настоящей причине. Но без обид и мести через школьных сплетниц. Поэтому с большими девочками Матвей играл охотнее, чем с простенькими давалками и тем ничего не оставалось, как терпеть больших девочек и ждать пока они не насытятся. Как ни крути, однако такие игрушки вскоре перетекли в спорт, а там, ясное дело, имеются лидеры и отстающие. Но в рамках политеса.
  Этого школьника отличало достоинство и уважительность к даме, какой бы толстушкой или худышкой ни была, но пригласившая его на белый танец получала по-полной программе. Он испытывал её всяко и потом при благоприятном тестировании спрашивал:
  - Такая красотка и без мужеского обихода, ведь непорядок это! - деликатно описывал её прелести глазами и чуточку остальным телом и предлагал: - Уединимся и всё это оценим наедине, а?!
  Редкая дама считала доводы неубедительными и чаще всего отправлялась проверить, так ли это? И потом оказывалось, что всё в ней ладно, прелестно и совершенно, а то и больше. Голубой блюз повторно с той же партнёшей - это неминуемое уединение в кабинете, сия лемма не требовала доказательств, а была неотъемлемыми реалиями старгородского ДК.
  Такая же ситуация бывала и с другими парнями и тут начинался конкурс мужчин в самом лучшем виде - голубой вальс или синий блюз, где приглашают дамы. После него редкие парочки не уединялись или хотя бы не отделялись от толпы, ушедши в буфет или на балкон якобы проветриться. Там выясняли отношения и кто-то прилипал к парню, а кто-то из непарных уходил на новые поиски. Самый же идеальный вариант для удачливых парочек - комната для кружковой работы. Для медицинской нормы правильного мужика надо иметь хотя бы двоих женщин и Матвей их имел всегда. Иначе ходить сюда не имело смысла. Он их имел из свежеприходящих, и из постоянных обитательниц, и из тех, кто танцует классно. Приоритеты складывались случайно и закон гармонии периодических функций соблюдался без исключений.
  Женщин, пришедших поебаться и только за этим, он различал хорошо и без затей произносил знаменитую фразу поручика Ржевского из серии новых анекдотов:
  - Милая леди, вы так очаровательны, что у меня встал! - Может, поебёмся? - женщина шутки местного политеса понимала правильно, рослого парня с умными глазами знала от подруг, поэтому улыбалась и кивала. Найти уютное местечко в громадном ДК - легко и вскоре милая леди купалась в объятиях юного джентльмена и радовалась удаче: и хуй хорош, и пизда не вдребезги. Она могла принять и другое предложение от большого мальчика и потом сравнить, экспресс-ебли затем и затевались. В этом деле Старгородский ДК - давно Европа самая передовая и после Синельникова мир не исчезал, а удовольствия не иссякали. Кому что надо, тот его и получал!
  А насчёт уединиться: кто сумел, тот и ключик имел! Ключиков около полутора дюжин и некоторые шли для компаний и двоих-троих пар соискателей из-за больших размеров помещения. Таких танцев за вечер всего-то два-три и "моменто мори" с парнями ловили многие. Ясное дело, туда рвались не для невинных поцелуев и совсем даже не невинные компании из дам и девочек. И те, кому выпало с Синельниковым, это отмечали с первых же секунд уединения. У него был и стиль, и сила, и точное умение успеть с главным. Дамы замужние обычно уже и деток имели, но на свиданиях с Матюшей выглядели невинными и необученными, попавшими в руки матёрого волка. И с первых же минут становились чем-то типа небесной флейты или роскошной арфы, поющей женским сопрано чужие мелодии.
  Этого хватало, чтобы очароваться окончательно и получить пайку про запас. Чтобы никого не смущать и не создавать ложных ценностей, дамы в зале чаще всего снимали обручальные колечки, маскировали следы от них затейливыми перстнями и шли на подвиги, как и гладиаторы в римскую эпоху.
  Большинство больших девочек после удачных прогонов и учебных стрельб устраивали настоящее свидание с роскошной постелью и производственной дозаправкой, которая в компании с тормозком от деревенского Матюши совершенно нестандартна. Он приносил проверенные снадобья и поил ими женщину. Она трепетала и алкала, отзывалась и летала в заебическом космосе. Сам тоже что-то употреблял и свидания проходили так, будто срисованы из роскошных иллюстраций к "1001 ночи". После такого экспромта большая девочка предлагала большую связь.
  - Почему бы общение не продолжить? - примерное такое изрекала она, выплывая из облаков почитания и понимания. Все мужики ебут и терзают, а он слушает и обожает! Но парень на посулы не поддавался и третьего свидания из полноценных супружниц ни для кого не бывало, хотя юных давалок он сопровождал подолгу.
  Ну и все знали, что волшебство сказочного бала заканчивается с последним танцем и с этого момента юная школьница по имени Франечка вступала в права ночной феи и уводила в собственное имение, где дышала одним воздухом, разыгрывая сцены из классиков - чем не "Синяя борода"?
  
   15 Кланя в новом свете массажа
  
  А что думал сам Матвей про Франечку в такое время? - При всех мужеских занятостях, подобно Настёне, Кристине и прочим отроковицам, Матвей Франечку не оставлял на произвол и после танцев она отшивала навязчивых подружек и ухажоров и всегда уходила с ним. Ухажоров за каждую дискотеку набиралось порядком и она собственному успеху не особо радовалась, поскольку парням нужно то, чего она дать не могла ни в коем случае.
   От неё хотели взаимности и такую сочную красотку приятно иметь даже на вечер, однако Франечка больше двух раз ни с кем не танцевала и в успехе по этой части не нуждалась. У неё был реально-виртуальный Матвеюшка и с ним-то можно хоть что чудить и хоть о чём толковать. А танцы-манцы - это так, причуда и поддержание дамской формы. Есть и драматическая студия, она там не прима, но и не в эпизодах и шумах моря.
  Домой же - только с ним!
  Это стало особой взаимной фишкой, фундаментом будущего женского мазохизма: она знала, что он вернётся, а он уверен, что она дождётся и отошьёт всех поклонников артистического таланта, сохраняя свежесть и пиетет для него!
  Ради неё стоило бросить всё, а ради этого чего только деревенская виргиния не вынесет! От него пахло дымом сигарет и ещё чем-то сугубо мужеским, но она различала и женское, которое сидит в глубине, а табаком и мужеским парфюмом только прикрыто. Однако Матвей не дразнил и утолял её жажду по интимному напитку вкушением девичьего артистизма по полной программе. Он каждый раз находил укромное местечко, говорил ключевую фразу, после которой она становилась и Верой Холодной и Изольдой Быстрицкой и ещё кем угодно:
  - Франька, я соскучился, читай из себя!
  Она читала куски из ролей и играла перед единственным зрителем. Иногда вместо аплодисментов он останавливался, опускался на колено и целовал гранд-даме ручку, как в старинных фильмах. Ни единой нотки в его словах не было наигранной и фальшивой ещё и потому, что для него любые куски диалогов и классика из учебника, выданные от неё, становились шедеврами чувственности и глубины. Со сцены и на публику это звучало гораздо слабее и именно поэтому он у её ног и сводит с ума жаром понимания и приобщённости:
  - Франька, изумительный монолог! - Можно "на бис" с пятой цифры? - и очарованная "актриса" выдавала другой, не менее сочный вариант неспетой песни.
  В таких случаях они останавливались где попало и лужайка, тропа и любой уютный фрагмент пленера становился сценой и залом одновременно. Матвея в ложе избранных достаточно и Франя изливалась монологами охотно и щедро.
  - Франька, я представляю, как на тебя будут смотреть детки и уже завидую - их мама артистка! - качал головой сосед и соседка чуть не рыдала от одолевшего: хотелось и таких деток, и чтоб от Матвеюшки!
  Путь продолжался и они неспешно одаривали друг друга пониманием и согласием. Даже в том случае, когда запах близости с другой женщиной аж зашкаливал, она как бы "не замечала", но своё "фэ" он получал и легко отмахивался:
  - С ней хуем в пизду окунулся, за четверть часа обернулся и вся охота, а с тобой дорога домой и вечная дружба! - Франька, ты просто золото!
  - Я ближе всех? - уточняла она.
  - Ну, конечно! Их вот сколько и все ненадолго, а с тобой всю жизнь и почти женаты! - Вон как нежничаем!
  - И то правда - нежничаем ещё с каких пор, - припомнила Франя, как совсем соплюхой разглядывала его писюн у бочки с водой. А он пялился на неё, уважительно смотрел под спущенные для него трусики и по-мужицки качал головой, будто уже имел соседку и чуть позже поимеет ещё. Прозвище "Жених и невеста" к ним как обида не приставало и мама Матюши уважительно называла её невесткой, а мама Франи не менее церемонно - зятюшкой. Ну и они соседи - какие тут кривотолки? - Ей завидовали все и она из этого выстраивала массу девичьих удовольствий.
  
  Успешная диагностика женской внутренней сущности руками и мозгами Матвеюшки сильно заинтересовала распустившуюся как цвет по весне Клаву. Особо впечатляла живая картина от зачатого им же плода. Ебля племянницы с соседом, как плата за учёбу, даже не рассматривалась: все мужики ебут чужих баб и что?
   - Что толку потом, растележенной и несчастной в своём одиночестве?
  - С Матюшей утренняя ебля, когда он взмыленный и горячий, запрыгивал на неё с разбегу и дрючил до женского онемения и выходила она вкуснее сладкой наливки!
  Его пот был желаннее иных средств для женской нирваны, а руки везде-везде крыльями ебучих ангелочков. Он на чуть полусогнутых и тоже весь в азарте, тихонечко выбирался из любовного гнёздышка, чтобы завершить прерванный бег ради женской радости.
  Потом уже собранный в школу он заходил к ним, привечал Франечку по-особому и та делала последние штрихи на девичьем портрете. Мамочка, отъёбаная на скорую руку, принимала мужеские аргументы, усвоив их по всему списку: светилась счастьем и желала отличных отметок. Окончательно отходила попозже за всякими делами и всхлипывала уже раскованно и никого не опасаясь - так люб Матвеюшка и так вкусно с ним познанное.
  Утренние поёбки были особыми и Матвеюшка воздавал супружнице за своевременное тело и удовольствия. Для неё сия штуковина значила не менее и каждую она снаряжала выдумками и фантазиями, от него принявши всё-всё и ещё возок с окаёмочкой. Помня про городских давалок, она выдавала порой такое, что потом и с ними он на искрящихся ожиданием виргиний - ноль внимания и те в ревности загорались ещё ярче и своего добивались, но уже на ином уровне.
  Кланечка слыхивала про него всякое, нелестного тоже хватало, как в нашенском мире без него? - Но Глаха и её счастливая беременность - это рядом и на её глазах и вера очевидному, а не досужим сплетням.
  От него хотелось чего-то такого, чтоб всё и перекрыть! - Разом и многократно! - Чего бы такого захотеть?
  Они еблись хоть и тайком, однако по-семейному, не менее разика-другого в день и супружницей она стала изумительной и график у парня упростился, поскольку Кланечка забирала его ресурсы по-настоящему и миловались они после вечерней пробежки в комнатке для сыроделия. Менее получаса не выходило, однако старались не увлекаться, чтобы чего-то такого не сотворить.
  Настоящие супруги о благе семьи пекутся и история Кланечки и Матвея - одна из них. На таком хую дамы хорошеют быстро и Кланечка от супружника перенимала всё и легко. Ему нравилась отзывчивая переимчивость и он воздавал выдумками и затеями, а иногда просто заёбывал в доску!
  Она так просила в другие разы, а он тетешкал её и миловал по-своему и "в доску" выходило редко и неожиданно, лишь закончив всё, он говорил:
  - Сюрприз! - ноги у Кланечки не сходились, в ротике бардак и мешанина и слова не сказать, а на задницу не присесть!
  Слёзки благодарные так и брызгали и она прилипала к супружнику, как Кибела к Осирису - покорно и с любовью!
  Она таки была благодарной дамой и так нежно целовала везде-везде, что хоть начинай всё сначала: так от ейной отравы всё мужицкое воздымалось!
  В общем, стала верной кармелиткой и ни на кого более не смотрела, хотя стали подкатывать с ужасающим постоянством и назло всем завидущим похорошела, аппизденеть как!
  Приходящие, которые за сокровениями, знали своё время - обычно поздним утром, когда детки в школе, скотина накормлена и хозяйка либо отдыхает, либо занята домашними делами, каких у частной фермерши вагон. В прежние времена она некоторых гостей принимала и они свой график знали, теперь же всё иначе и она замужем по-настоящему, но кому в том признаешься? - Хотя мужики классные, ебут приятно, однако с Матюшей не сравнить. Отшивая каждого, она немножко грустила, поскольку пизда помнила их преферениции и ей плевать на обстоятельства - только бы поебаться!
  И женщина задумалась, перебирая самые заебические фантазии: с ним рядышком по мелочам не мечталось!
  Как-то за самоваром, когда рядом никого, она спросила:
  - Матвеюшка, а можно ли так соорудить, чтобы ёбарь спускал без опаски в любое время, а я не была в тягости? - про медицинские примочки такого рода в деревне говорить не принято и спиральки и мембраны тут никто не применял: некому завезти и в бабье нутро поставить, а потом за ними регулярно присматривать, устраняя мужеские беспределы при ебле. На презервативы деревенские бабы смотрят презрительно и поганую резину в благородную пизду - ни-ни! Если кто в магазине и покупал эту хреновину, то сугубо из любопытства или для хозяйственных надобностей. Да и пересудами одолеют и поэтому каждый предохранялся по-своему.
  - Не знаю, почитать надо, может и есть такая хитрость. А может и нет, - ответил он, вдыхая женский аромат, перебивающий девичьи самоделки напрочь. Даже умница Настёна рядом с ней теряла в градусах вожделения. И с Кланей у него иная ментальность, такая, что просто дышать и видеть достаточно. Но сердце замирало и бабьи фразы слушало, как божьи откровения. И вот оно, очередное:
  - Уж постарайся найти эту хитрость, мой батюшка, век молить за тебя буду! - Бабья доля такая, что иногда, хоть тресни, надо дать, но чтоб после слезами не умываться! - и было в том обращении столько боли и страсти, что Матвей проникся и усвоил бабью сокровенность.
  В этом и житейская мудрость, и вечный зов плоти в одном начале, и кому, как ни ему понимать такие проблемы. Он не раз видел очи замужней дамы в сомнениях насчёт мужеской лавы внутрь, хотя хотелось - аж зашкаливало!
  Но об этом не здесь и не сейчас и он приступил к изучению темы, как к решению математической задачи со многими неизвестными. Будто к решению вечных недоказанных теорем.
  Читал по самой теме и возле неё очень много, делал выписки и зарисовки из книг и журнальных статей и, набрав минимум для старта, приступил к экспериментам с телом соседки. Теперь наедине он звал её просто Клавой или Кланей, Кланькой, Клюшей и так далее до бабушки Йошки, а она его - Моё Солнышко и по уровню доверительности оно так и было: женщина в новом проекте вспоминала про собственное интимное всё и в самых неудобных подробностях.
  Он хорошо изучил пизду Глахи и кланина соблазнительная красавица в своих изгибах, приливах и кружавчиках отличалась детальками, в которых всё и дело. Ну и велось по серьёзному: она подставлялась, а он мерил внутреннее устройство и рисовал картинки и чертежи и сравнивал с эталонами из книг и журналов. Замеры и зарисовки шли то со стандартными мерками и профилями с разметкой, то собственным гривастым, чтобы чуять изменчивую упругость под давлением гривастого, без него внутри и прочих обстоятельств среды и пределы податливости в опытах. Ебля - процесс тонкий и длительный и факт перемены свойств пизды по ходу пьесы и учебно-методических палок Кланюшка приняла без счёта.
  Пизда заобожала гривастого давненько, а тому сукровка Кланюшки нравилась всё больше и больше: уютнее там и слаще, чем в других обиталищах любови. Но ведь у них не простая ебля, а научный опыт!
  Чтоб всё в точности с измерениями женской плоти, Матвей придумал хитрый инструмент, узнав отношение к нему Клани, изменял его так, чтобы ей было комфортно и только после этого снимал мерки и углы внутренних складок и утолщений. А она видела его тщание и проникалась уважением и бабьим пиететом к мужику.
  Сын по возрасту - Матвеюшка стал мужиком, для которого хоть что! Она не портила песни капризами пизды и просто выжидала, когда он забудется и захуячит по самые помидоры, а там и поливалкой, чтобы всё-то замершее до сроку и взошло. Иногда он и впрямь забывался и она готовно подставлялась и шла вразнос, как и положено порядочной бабе. Потом Матюша извинялся, а она прощала и вся в ожидании следующего технологическогого акта - продувки дюз.
  Задача оказалась сложной и решения на поверхности даже не предвиделось. Во время продувки он в этом признавался, но уверял, что нерешаемых задач не бывает и она верила.
  Поднималась и что-то готовила перекусить, а он прокручивал очередной вариант виртуальной логистики. Она лишь накидывала на себя что-то, зная привороты собственного тела, которое с Матеюшкой раскрылось по-особому. Вот и сейчас, глядя на неё и восхищаясь женским совершенством, он думал и решал сложнейшие уравнения. С одной стороны, её фокусы читались легко, с другой же, научной и методической, все эти экслибрисы задницей и коленками есть выражение физико-биологических процессов внутри. И затекание мужеской спермы куда надо или блуждание впотёмках - тоже процесс. Химии и физики там вперемежку и надо выделить случайное от коренных лошадок.
  Изучив практическую задачу изрядно, Матвей-исследователь осознал, что зачатие - штука со многими входящими и все они - векторы переменных величин и направлений и от женщины, если не применять обычное противозачаточное, зависит не так много. Можно сказать, самая малая малость! Но с учётом деревенской специфики и нравов постельных партнёров кое-что гарантировать можно. То есть, надо формализовать всё абсолютно!
  И тут же упёрся в математику углов истечения, ширину маточного канала, толщину распухания складок при ебле и прочее-прочее, что в его положении из-за бесконечного числа вариантов предсказать невозможно. Типа - тупик!
  Ну и времени у них на эти дела - всего ничего, поскольку такое, когда в доме никого, а оно нечасто и ненадолго!
  И тогда он решил доказать медицинскую теорему методом от противного: предположим, что после ебли с Денисом Петровичем Куницыным Клава не забеременела, хоть он спустил, а она с яйцеклеткой открыта всем живчикам спермы. И стал это решать, как условия необходимые и достаточные методом математики, каждое неудачное направление отмечая в тетрадке. И в одном научном журнале отыскал схему с точными указаниями плотности потоков движения сперматозоидов по закоулкам влагалища. И там сказано, что эта картинка работает лишь при субгоризонтальном положении всей системы. Наклоны в любую сторону меняют векторы спермы и ебля с вертлявой пиздой - гарантированное бесплодие!
  То есть, сперма затекает в бандитские закоулки вагины и там бесславно погибает к досаде обладателя залупы. И секрет безнаказанности ебли именно в закоулках, поскольку тупиков и широченных проток в пизде тьма! И он на этой схеме выделил все реснички, которые в ходе фрикций матереют, наливаются кровью и способны мужской пенис обнимать и гладить, а некоторые вроде цирюльника брызгают на него своим нектаром.
  Деревенский кулибин изобразил на принципиальной схеме пенис поршнем, а само влагалище податливой изодинамической средой, где нет запредельных давлений, одна и та же температура, а агрессивно-подвижной сперме к заветной яйцеклетке для положительной реакции случки надо пробираться через всё это ветвистое и чёрте чем наполненное!
  Матвей стал чертёжником и каждую ресничку нарисовал отдельно. Через плечо дышала Клава и пылала от охватившего: картинки у Солнышка получились изумительные и это её собственная пизда! Чертежи очень профессиональные с разрезами и прочим, как в журналах и учебниках. Она дышала и обожала это бескорыстное создание, творящее добро просто так. И на его раздумчивую хмурь тут же шёл глоток малинового сока пополам с брусничным, чтобы думы вместе, а не по бабам, поджидающим его мужеского могущества.
  Рядом с ним она и сама росла, возвышаясь по-женски и ещё неизвестно в какую сторону, чуя мужика во всей его глубине. Такого ни с кем не бывало и она эту изумительную страсть не выпячивала, но купалась в ней с удовольствием и изощрённо, как настоящая эстетка-мазохистка. Ежели чуяла мужескую усталость, поила настойкой облепихи и видела прогресс, пусть и не быстрый, но очевидный и имела благодарное объятие и щекой к шее так, что с ума сойти и к семейным делам ни за что не вернуться!
  Матвей в итоге перебора вариантов обобщил отрезки с единичными векторами, составил принципиальный чертёж и пизда стала классической схемой цилиндра и поршня. Там кислотность среды матки одна и она сугубо женская функция, а у живчиков из мужика иная совершенно и гибельная в своём подавляющем большинстве! Из миллиардов мужеских десантников выживали десятки, а удачливый в самом центре - один единственный! То есть, если в месте криминального интереса мужеского живчика иметь заведомо смертоносную кислотность - реакция не пойдёт. И решение в общем виде стало очевидным - просьбу Клани выполнить можно!
  Счастливая сообщница прижалась к спасителю и услышала желанное - Можно!
  Однако сию бравурную кантату он не остудил трезвым: - Смогу ли?
  Этого изящной Клане слышать ни к чему и в такие минуты она становилась ярче своей дочери-артистки. Свечение настоящей женщины стимулировало адреналин исследователя и мозговую активность так, что в тупики он ни разу не забрёл, охраняемый подсознанием своим и тремя сущностями алчущей женщины. Если бы у химика Менделеева была такая муза, то кроме своей таблицы он открыл бы и кучу других законов, за пару месяцев двинув науку на два века вперёд.
  В общем, с теорией Матвей разобрался и перешёл к практике.
  Теперь он изучал практическую физиологию Клани, нашедши те самые регулирующие и управляющие правильной кислотностью реснички в утробе реальной женщины. В ходе ебли они свои очертания и свойства меняли заметно и сия переменчивость была ненужным тормозом и загадкой. И для познания ничего иного, как мужеские пальчики не придумать. И он все поверхности и очертания закоулков ими уже изучил. Сравнивал с тем, что имеет от гривастого и шёлковой и всё это в багаж научного эксперимента.
  Это такой труд и отработка чувствительности пальцев, что игра музыкантов с их гаммами и до-мажорами отдыхают! Ну и почувствуйте разницу: академики это делали, упражняясь круглыми сутками и на глазах родни, прислуги и коллег-соперников, а Синельников втихую от других, выкрадывая минутки у любимых задач для олимпиадных умников и школьных уроков. Так что те самые минутки с Матвеюшкой соседка ценила по-настоящему и готовилась к ним так же истово, как Гитлер к войне с Россией. Вовремя разворачивали исследования в интимном месте и сворачивали задолго до времени, когда это становилось рискованным. Поэтому каждое мгновение шло на пользу и никакой бузы в пользу пизды, сисек и хуя!
  Каждую ресничку и складочку исследовали, будто исцеление от недуга и пальцы Матвея сканировали уже возбуждённую утробу женщины. Эти лепестки у Клани лежали особым образом и принципиальная схема из научных трудов требовала существенных коррективов. И Солнышко их тщательно выполняло. Он, разумеется, глядя на всё это постоянно и проникаясь женской отравой, понимал вселенскую тягу мужиков к ней, видел её источники и задним числом ревновал, поскольку те даже четверти не понимали волшебства изумительного сооружения под названием - ПИЗДА!
  Ебали, когда давала и рвались за добавкой. Кланя сама не в курсе многого в себе и вместе с ним постигала глубину сокровений. В статусе супружницы это выходило легко и самую суть женского - лживость замужем за чувственностью, в ней стали доминировать и гармонировать с самыми неожиданными качествами, выныривающими в самое удачное время и нараспашку.
  В общем, можно сказать, что она сильно-сильно переменилась и из нового состояния - ни за что!
  Кланя училась управлять собой в той части вазомоторики, которая то ли забыта, то ли цивилизацией отвергнута за ненадобностью, но со своим Солнышком вдруг и сразу обогатившей особым видом чуткости. Он чуял кончиками пальцев контуры и изгибы интимных ресничек, а она улавливала это всем существом и передавала ему непередаваемое. Эксперименты перешли на живую натуру и всё, как и в натуральной ебле: хуй и пизда. И при его движениях Кланя реагировала на схематический поршень в виде фаллоса Солнышка. А он говорил, если что-то не так. Более способную ассистентку и в академической науке не сыскать, настолько Кланя чутка и переимчива и свою племянницу Глаху она вскоре превзошла. Ну и Солнышко всё в ней понимало правильно и в один момент, просто глядя в её колдовские очи и улавливая динамику процесса будто на мониторе осциллографа. Слаженность и гармония вскоре стали идеальными и механику процесса они изучили досконально.
  Оставалось помочь связкам и ресничкам делать правильную кислотность и тем самым закрывать доступ в роковое яичко и быть факторами постоянными. А в реалиях ебли - это кроме правильных минералов и витаминов питания упоры и уклоны для задницы и спины на постели, чтобы Кланечка не уставала и держала всё под контролем, даже опизденевая от самой ебли: оно в ней идёт само по себе.
  То есть, там есть устройство от дурака. Конструкцию Кланиной матки он изучил изрядно и мог описать её состояние и шёлковой поверхностью залупы и гиперчуткими пальцами. Технические барьеры типа платиновых спиралек, гинекологических колпачков и мембран он исследовал собственными пальцами с замужними и просто большими девочками и легко представлял, как это работает во время ебли. С его хуем шуточных игрушек не бывает и он всегда показывал размер, а женщина отвечала, если имела какую-то штуковину внутри. И по реакции женщины видел, что ей они не по душе.
  - Вынем-вставим? - спрашивал он.
  - А ты сумеешь?
  - Без проблем! - и вынимал, а после жаркой ебли ставил на место, поправляя и уточняя по глазам обладательницы пизды.
  - А без неё таки лучше! - констатировала женщина, - ну-ка её на хер, проще не дать, чем маяться с этой гнидой!
  Он вынимал, а она неправильному хую не давала, Матвеюшке позволяя всё-всё!.
  Вот оно - счастье безнаказанной ебли! Он её для себя называл экологической, когда без химии, гондонов и гинекологических наворотов. Поебаться до опизденения с Матвеюшкой любой большой девочке - чудо и если внутрь нельзя, он лил в губочки или на живот, а дама хлопала ресничками - класс! И слов не надо, ясно и так.
  
  Удовольствие - это в ебле главное и он всю научную хренотень облекал в интимные игрушки и Кланя увлекалась, подставляясь измерениям в самые стрёмные мгновения, поскольку это и есть то самое "momento mori" уравнения её пизды.
  Она видела столбики расчётов и схемы на листках и понимала, насколько оно серьёзно. Поэтому по ходу игры не буянила, когда он вынимал гривастого и мерил изгибы и утолщения в самые высоковольтные миги опизденения. Опыты повторялись и он набирал статистику отклонений, чтобы контуры инженерного сооружения решали задачу с вечной гарантией.
  То есть, сто опытов из ста имеют правильный результат. Для ополодотворения такая статистика - это гарантия, девяносто - не гарантия и истину надо искать ещё и ещё.
  И задача управлять ресничками - первейшая и важнейшая. Тогда ей легче чуять себя, чтоб ресничками перекрывать фарватер и ко всему прочему снижать напряжение в главном месте, направляя сперму в тупики. И опять эксперименты с пенисом Солнышка во влагалище Клани. Она так приспособилась к его члену, что уже на третьей минуте коитуса могла управлять ресничками. И так раз за разом, он начинал, а она училась распознавать собственную вазомоторику.
  Но пока без мужеской эякуляции.
  Чертёж пизды в каждой плоскости и косых сечениях уточнялся и обретал стопроцентное совпадение с натурой. Статистически готовность уже обещала пиздец мужеской сперме, но он доводил исследование до логического конца со всеми гарантиями: 100 из 100.
  Там участвует много компонентов и внутренних процессов, о которых Кланя не в курсе, а он её не грузил и исследовал это дело в натуре, как днём после дойки, изображая помощь в совершенствовании домашней утвари, так и ночью в глухой комнатушке среди мешков и корзин после сумасшедшей ебли. Гибкость и податливость женского устройства выявилась охуенная и раз на раз не совпадала, так что лучше перебдеть, чем забеременеть.
  Азарт научного эксперимента давал и побочные эффекты - учёба шла влёт и уроки он учил с неимоверным эффектом усвоения, поскольку научная методика с кислотностью и истечениями - та же учёба, углублённая и широченная методика, только предмет другой.
  Через неделю поэлементных экспериментов они перешли к полному циклу получасовой ебли и в самый безопасный период откатали эякуляцию. Кланечка легко чуяла собственные флюиды и могла читать их так же, как дипломированный музыкант ноты. И вот наступил ответственный момент сдачи объекта в эксплуатацию.
  Клава выслушала обобщённую лекцию о зачатии применительно к реалиям дома и постели:
  1. С ёбарями только в этой кровати и нигде более, а на ней их чаяниями устроена безопасная система против зачатия с правильными действиями ебущейся дамы.
  2. Подушки под задницу себе, для ёбаря узкое ложе с точным направлением хуя и уклона плодотворной струи, а так же многое из мелочей домашнего секса не с мужем.
  3. На этой постели никто более не спит, чтобы не нарушить тонкую систему гипсометрической оринтировки! С мужем, как объявится, тоже не здесь, чтоб не сбить настройки!
  - Франю сюда и близко не пускай! - Пускай со Светкой в горнице спит, там межа большая, ширму можно устроить! - велел мужик и женщина отдала знак верности его воле.
  Легко сказать - из схем и чертежей соорудить кровать безопасности, в городе и на оборонном заводе работая такое - раз плюнуть, а в простых условиях деревни топором, стамеской, пилой и рубанком эти углы и плоскости соблюдать - дело вообще муторное, к тому же школу и уроки никто не отменял и практический эксперимент прошёл лишь через две недели. А в ходе отладки теории он наблюдал за натурой и вынашивал идеи до полной готовности. С этим на примере нерешаемых математических задач он знаком хорошо и их недоступность только поощряет ум. Так же стимулирована и задача с потоками спермы в пизде. Режим ожидания вышел ненатужным и в виде отдохновения от математики и физики.
  
  Видеть счастливую женщину - зрелище редкостное и он не отрывал глаз от Клюхи. И оно только ему - Матюше одному! Короче, волна женского обожания обрела взаимность и семейную наполненность. Криминальную донельзя, но от того не менее желанную и виртуально он ебал Кланечку даже в комнатках Дома культуры, заправляя девочкам-давалкам и прочим партнёршам в ходе медицинской ебли. Пизда девочки с кланиной сравниться не могла, но когда в ротик и губочки, личика не видать и он бережно справлял вариант тихой страсти. У Клани хороши и остальные прелести и в чутких руках она хорошела на глазах. Она смотрела на своего кумира и чуяла евонную волю созидать в ней каждый раз новую и сочную женщину и она отыскивала их в себе. А он любовался и качал головой:
  - Ну, ты даёшь, Клюха, такое устроить! - и касался расцветшей груди, текущих сосков, пахучих бёдер и упругих венчиков пизды, стоящих на карауле, будто гвардейцы перед генералом.
  Она любила по-настоящему и таки заразила Матвея. Этим не заразиться нельзя, да и зараза ли это?
  Слиянье выпито до дна
  Жизнь деревенская полна природных явлений и всё приземляет к рутине бытия. Дом, скотина, летняя дойка в лесу и прочее сильно разбавляют рутину и обогащают впечатления и ощущения жизни. Наблюдая Кланечку в части "женщины, которая ебётся", Матвей старался постигнуть внутренние сути женского организма, ранее мало известного и теперь ставшего предметом прикладной медицинской науки. Там нет ничего случайного и все её повадки и обыкновения имеют глубинную природу. Когда она опрокидывала бадью с бражкой на отцеживание и перечистку, то делала это с особым изяществом и каким-то уж совсем блядским самолюбованием. Своё тело она любила по-настоящему и оно платило изяществом всего и всякого, что шло и от мира, и от нутра.
  Систему банального змеевика он модернизировал и теперь продукция перегонки не шипела змеёй, а лилась тонкой струйкой, поскольку и трубка больше по сечению и навито это сооружение по контуру усечённого конуса, чтобы процесс конденсации шёл точно по расчётной формуле. В новой конструкции кроме самой идеи самогона ничего не осталось, поскольку безграмотные изделия перестроечных инженеров Матвей не видел в упор и раскритиковал сразу.
  - А как надо? - спросила Кланечка и он взял паузу на практические расчёты и вскоре показал картинку нового шедевра для домашнего пользования. Клане понравилось изображение и она доверилась ему в который раз, поскольку и прежде никакой подлянки от него не выкатывало. Рукасто-головастому соседу такие задачки - орехи раскалывать и она заказывала всем знакомым и клиентам по части самогона списанные железки от сельхозного и пищевого производства. Он их перетаскивал к себе, разбирал на шурупы, трубки, змеевички, стекляные сгоны и переходники, кронштейны, электронные платы и находил для них первичную документацию. И слепить из этого что-то для автоматической пересадки рыбок в аквариуме - легко!
  Она не знала, когда за ней наблюдают, а когда нет, но форму и грацию любого движения что называется блюла и холила. Как и всякая уважающая себя женщина, она на автомате старалась выглядеть, даже, если вокруг одни куры, козы и овцы. А это значило очень много и в том числе одежда для дома, в которой с утра до вечера. Именно в таком виде она обитает перед Матвеюшкой и осознание важности этой хрени подтолкнуло переменить на себе всё!
  Домашние удивились, но она это объяснила практичностью новых расцветок и покроя домашних обнов. Ну и стирать такое удобнее намного. Перемена произошла с участием Матвея и тот указал, что подходит больше, а что не её стиль.
  - Стиль, вот оно! - И она поставила жирную точку в приоритетах, отставив прежнее на новое с участием Матвея. Доверительность к нему зрела давно и сейчас перевалила экватор и только его руки могут ласкать тело, а глаза видеть в полном сокровении. За время нового замужества в ней ни капельки лишнего веса, все изгибы и закраины тела стали опиздинительны и от них не оторваться, ну и правильное питание - это и правильная нежная кожа, которая чует Солнышко сама и с ним дружит не слабее иных частей.
  А чтобы у него стоял и мимо себя не пропускал ни одну сукровку - это ейная забота на семерик заебических палок в сутки цельную неделю, а в выходные и вообще чтоб заморская ниагара. Напитки и зелья чистые: из нужных трав и вытяжек по научным требованиям собранные и обработанные даже без ГОСТовской сертификации. Он это почуял сразу и отвечал благодарно и по-мужески, особо, когда она тихонечко прибегала ночью в его мастерскую и со слезами укладывалась к нему и шептала:
  - Сон такой, будто ты уехамши, а мне весть от бога, мол, ты, бабонька, наеблась на три жизни, теперь его жребий лежит к другой бабе!
  Она прилипала и всхлипывала, согревалась и возбуждалась, пока это не переходило в стенания и клинч всего мужеского с женским. Сердце и душа бабья без любови не могут, а Матеюшка ей как раз за всё недолюбленное и недопестованное.
  Поскольку он соседушка и межа меж ними чуть не условная, то у себя во дворе она открыта его очам и негоже шлындать в рогоже и обносках, даже убирая за скотиной. Теперь у неё правильный фартук, короткие запожки с войлочными вставками, заебические перчатки и крахмальная шапочка особого кроя на волосы, а не постылая бесформенная косынка. Матюша постарался и домашний инструмент стал лёгким и удобным, а само устройство двора технологичным: смывалось легко в полубочку и оттуда по керамическому желобку поступало в домашний накопитель типа силосной ямы, вода оттуда медленно уходила, сочась в почву, а гумус созревал, чтобы стать удобрением. - Вечный двигатель природы! И никаких помоек за деревней.
  У Синельниковых дома ни скота, ни зверья домашнего, только куры, заботы особой не требующие, поскольку учительнице домашнее хозяйство сильно не с руки и после смерти мужа мама Матвея прежнюю живность раздала в хорошие руки, в том числе коз, гусей, уток и кроликов. Освободившееся пространство дома и пристроя для скотины сын использовал для мастерской, куда перетащил всё годное в хозяйстве. И ремонтировал всё, заглядывая к деревенским умельцам и спрашивая совета. И уже в пятом классе пробки и электричество постиг в полной мере. Рыбки в аквариуме - это вышло естественно и как в деревне без флоры и фауны при избе?
  Мама особо его не хвалила, поддерживая тонус, зато соседка Клава компенсировала это с лихвой, а девочки уважали за то, что их куклы и игрушки служат чуть не вечно. Взрослея, Матюша мужеского только набирал и являл аномалию среди городских непрактичных отличников. Хорошенькие девочки Светка и Франечка соседством гордились и тянулись за ним по учёбе, хотя с генетикой по этой части не так здорово. Однако Франечка в хорошистках с первого класса и Светка успешно тянулась за старшенькой. Так что Клаве грех не обожать такого парня. И она обожала.
  В поведении женщины обожание выражено специфически и у каждой по-своему, Клава знала свои козыри и пользовалась ими умело. Другие мужики и парни видят её издали, а Матвеюшка всегда рядом, так что женские линии и ароматы только ему! Негустые, но впечатляющие и в выходные этот наркотик работал чуть не круглые сутки, поскольку Матюше в школу не надо.
  Вот он и вволю засматривался, и вдыхал сокровенное.
  Ну и партизанщина с нелегальщиной - они у себя дома и заводить рака за камень обоим легко! Сбить с толку показным вниманием к её дочкам - и стараться не надо! Обе дочки его обожали и он к ним тоже с душой и все видят, как мадшенькая Светка ревнует его, а тот утешает и даёт задачки из своего учебника и та их решает! Ну и ночные прогулки Франечки после городской дискотеки тоже видели и какая Франечка там - это ж сказка!
  А с их мамочкой: тёть Клань-то, тёть Клань это и ни разу криминальной близости, даже, когда она что-то ему помогает поддержать или иное, чего корове и козе не поручишь! А дочки-то с уроками: их отвлекать негоже!
  Ну и если женщина просит помощи с железками или электрикой, как тут откажешь и он включался в проблему по-настоящему.
  Матвей, выравнивая уклон слива у скотины, всегда любовался помошницей-соседкой, держащей другой кол крепления слива и где-то в подсознании перебирал варианты правильного решения логической задачки. Для него гарантированное незачатие было очередной задачкой и в успехе он не сомневался: нужно лишь увидеть правильный угол и сезам откроется.
  Но очевидного просвета долго не появлялось, увы!
  И, весь в решении очередной логики, подсознанием прокручивая варианты схем, интенсивности реакций при ебле разных хуёв с яйцами и прочей мутью, однажды последовал за ней на полудённую дойку, не попадаясь на глаза и любуясь фигуркой издали. Чувственность Кланечки родилась не вчера и выглядеть правильно для своего Солнышка - дело первейшее и если он где-то рядом, то она свежа, вкусна, упоительна и пахнет от пизды громче, чем от дорогого парфюма и прочей отравы для привлечения мужиков.
  Сегодня она на фоне пейзанства вокруг Андреевки выглядела привычно, лёгкое платье светлых тонов дуновениями лесного бриза облепляло грудь и бёдра, создавая психоделическую эйфорию неги и сомнабулы. Надеть деревенский балахон или дамские штаны - ни за что!
  И она буквально нарядилась к свиданию, поскольку чуяла его устремления загодя. На полдня все дамы выряжались и если кто и имел любовника, то дойка на полдня - самое удачное прикрытие. О том знали от века, но так никто и не попался, поэтому считалось, что блядки у женщин исключительно виртуальные.
  Соседушки при теле и сокрытой страсти не к супружнице про такие затеи в курсе и если не было чего-то неотложного, то свою лебёдушку где-то привечали и выкладывали аргументы почитания, а та и рада стараться, потому и выряжалась. Ебля не в с сам-полтора, но одной палки обоим достаточно! - Да и ворованое днём - вкуснее супружеского намного!
  Матвей как-то раз, возвращаясь с субботней пробежки по топкому предлесью, одну такую азартную даму приметил и обежал сторонкой, давая ей уйти из местечка, где она развлекалась с парнем из Кислицына, того он увидел чуть раньше едущим на велосипеде из своей деревни в сторону Андреевки. Пока Матвей огибал лесок и маристую болотину с чавкающей почвой тот свернул к опушке, где пасли деревенскую скотину. И весь его круг по предлеску, а это минимум четверть-треть часа, нигде по тропе не мелькал, хотя велосипедист в таких местах виден всегда. И только на витке Матвеюшки в Андреевку этот красава вынырнул ниоткуда и помчался в Кислицино.
  Дама с вёдрами появилась тоже сразу и вдруг и двинула в Андреевку. Похоже, велосипедист задал перцу хорошенечко и шла дама очень тяжко. Он её вычислил быстро, это Ерохина Нинка, замужем за Никитой Лобышевым уже годика три и однажды уже родившая. Опознать-то опознал, но не стал пугать и обежал, не ломая сухой травы, поодаль от неё.
  Сколько они любовничали вот так? - Не две минутки и не три, это точно. А сколько подобных парочек? - Не одна, наверняка. И он припомнил свою статистику седьмого класса, там были такие же неприметные доярки и птичницы, так что в нарядном на полдня ходят неспроста!
  В этот раз Матвеюшка поддался искушению, отложил всё сущее и душу гнетущее и последовал за соседкой на дневную дойку, дождался пока она выдоит коз и корову и тихонечко подобрался поближе, сторожась других доярок со своими дочками и бурёнками. По ходу проверился и отметил, что из деревенских ёбарей никто чужую бабу по мужеской нужде не пасёт и можно не опасаться неправильных контактов, чтобы не отворачиваться в деревне, когда встретишься ненароком. С этим у деревенских каменный век: совесть имут, хотя чужих супружниц ебут, а некоторых и вовсе по-чёрному!
  Синельников в этом деле как бы и без греха: поскольку Кланюшка и соседка, и считай безмужняя, и под наблюдением после серьёзной медицинской окклюзии, которую сам и спроворил, даму излечив капитально и сдав по-новой в заебическую эксплуатации.
  Так что стереглись из-за домашних и только.
  Матвеюшка тихо позвал её, не особо надеясь быть услышанным, но она голос Солнышка различала всегда и обернулась на зов. Он чуть приподнялся и обозначил своё место в редколесье опушки, где травы вкуснее, а ебля будет без опаски из-за густых кустов в округе. Женщина сразу же направилась к зарослям малинника чуть поодаль, выпадая из обзора других доярок.
  Когда он её отыскал в ягоднике, женщина укрыла оба ведра с парным чистой марлей, сверху поместила куст лесного клевера и с трепетом юной девицы ждала мужчину. Она чуяла, что заветное свершится на новом месте, малинник - для этих дел самое то!
  Он лишь подошёл и она выдала:
  - Клане снова сорок пять, она ягодка опять!, - на что он возразил очень серьёзно:
  - Кланя - с ягодой бока,
  Нет ещё и сорока,
  Губки сладки у неё,
  Будто сочное жнивьё!
  Заебическая стать,
  Вся в сомненьях:
  - Кому дать?
  - Коль на свежий тащишь луг,
  Ёбарь ты иль лучший друг? - поинтересовалась лукавая Астарта, на что у Осириса уже готов ответ:
  
  - Круглый шар, предмет любовный,
  Он для рук и жарких уст,
  Для ночей без сна пригодный:
  Кладезь самых разных чувств!
  
  - Кладезь или же источник?
  Бьёт ключом иль долу тихо?
  На лугу в ночи иль в Сочи?
  Сладко ль пить такое лихо?
  
  - поинтересовалась она.
  
  - Нет хмельней в ночи напитка:
  Очи, плечи и уста,
  Стоном сладким пир с ней выткан,
  В дым пьянющ,
  Но не устал!
  
  - вот этот аргумент самый подходящий и женщина проставилась очередной частушкой:
  
  Коль тебе пьяней вина я
  И собой застила свет,
  То сама лишаюсь сна я:
  Нам обоим двадцать лет!
  
  - Клане и шарам не двадцать,
  Не видал никто пока,
  Шустрым с ней не расстараться:
  - Ещё девичьи бока!
  
  - возразил он и у неё нашёлся ответ:
  
  Кланя в цвете - лишь ему,
  Даже глянуть - ни-ко-му!
  - вот такая немезида-недотрога и это мужчине пришлось по нраву:
  - Кланя сладка и мила,
  мне в малиннике дала!
   - ответил он
  - Дала ли, взял ли? - поддразнила она.
  - Не малина ягода, а услада милая!
  - И что вкуснее?
  - Сейчас разберусь, где слаще, а где ледаще! - ответил он.
  - И то правильно, моё Солнышко! Сам-то с ними и разберись, а то они в гордыню вошли, что и корову доить некому! - ответила она про свои сокровища, уставшие от соперничества за внимание от мужа.
  Солнышко опустилось к её ногам и она прижалась к его устам, предвкушая и уже пылая. Он вдохнул глубоко, прокачал сукровицу через лёгкие и пальцами по тонкой ткани платья скользнул ниже. Руки забрались в самый низ и вкусили тело без белья. Она закрыла глаза и приготовилась к разбирательству Солнышком на ленты и бантики. Ей они и нравились, и она их боялась, поскольку никогда не знала, куда муж направит фантазию и от глубины отдельных погружений теряла не только голову, но и сознание, приходя в себя незнамо когда и не зная, что было с ней в чувственном обмороке.
  Но тело желало продолжения бала и она истово следовала за повелителем. У неё даже не мелькнуло покачать ебучии права, что с другими мужиками шло в первую очередь, с ним же и без прав больно, хорошо и стрёмно. Боли хотелось ей, она привычна по прежней жизни и он чуточку тешил её пережитками молодости, приобщаяя к своей эпохе, когда ебля нараспашку стала общим достоянием. Она чуяла это приобщение всем существом, особо отмечая это по своим дочуркам, принимающих его ценности по умолчанию.
  - Обе мечтали о нём в мужья!
  Соитие с ним начиналось с чего угодно и когда угодно и её тело подстраивалось к мужнему вторжению моментально. На этот раз разбирательства начались с особого варианта куннигулиса и в цирковом варианте сладкой каторги ей оставалось только не упасть. Руки Солнышка всё делали правильно и полушария задницы вскоре приняли его пальцы, раздвигающие промежности и тут же объявились впитывающие уста мужа, клитор сыграл мужескую солидарность и тоже пошёл в дело.
  Тело Клюшки было изумительным инструментом штучной работы и настройщик им занимался постоянно и прилежно. Губы Солнышка оккупировали самые чуткие части лона любови и не отпускали, наполняя собой и приучая к новым вожделениям и смертельным желаниям. С ним она не имела альтернатив и девиз романтиков "Патриа о муэрте!" стал и её девизом: она трепетала и стонала от охватившего, но упасть на землю не могла. Держала сила, которой нет названия и с гравитацией она не дружит: полусогнутые колени раздвинутых ног чуть касались ланит юного мужа, вставляющего так сладко. И всё высшее началось.
  Клава застонала и шевельнула бёдрами, разгоняя истому оттуда по всему телу. Она растекалась лениво и чуточку ревностно, не особо желая делиться полученным, однако Кланя обожали всё тело и любила Своё Солнышко без памяти, поэтому истома таки все уголочки насытила и дальше пошло легче и затейливее.
  Благодарные компоненты тут же возместили и ворсинки внутри вагины обдали шёлковую первыми порциями благости и работа обоим мужеским лидерам стала сугубо творческой. Так умели редкие вагины и кланечкина одна из лучших. Первые капли небесного дождя супружника всегда вдохновляли и путешествие в мир сокровений никогда не бывало рутинной долбиловкой. Чуткость и отзывчивость у неё обрели особую гибкость и она ему поддавала из любого положения и с особыми вывертами.
  Она так обожала гривастого и шёлковую, что все частички вагины приветствовали их будто полководца у триумфальной арки. И она не чувствовала усталости, несмотря на адову работу по всему телу. Ну и само Солнышко не было невесомым и так иногда прикладывалось, что скрипели кости и прогибались выпуклости. - Все абсолютно! И её выбрасывали в космос так резко, что и старт космонвтов тому уступал сильно. Однако она терпела и получала его улыбку, мол Клюха, ты самое то!
   Выпив своё и излившись, муж потянул жену вниз и она опустилась на траву, выворачивая бёдра родимому, чтобы и в неге ласкать удобно и потом от гривастого получить без помех.
  До соития ещё раз дошли не сразу, да оно и не к спеху, поскольку жена потекла и муж это чуял, благо сам деревенский. На весу и до конца, не снимая платья, получалось не часто и трудов с напряжением всего и вся порядком и женщина с восторженной нежностью возрождала мужа к продолжению. Он дышал тяжело, с особенной хрипотцой и глубоко, за что она обожала ебливых мужиков, а его и вообще боготворила.
  Гривастый и шёлковая восстали довольно быстро и руки Солнышка принялись за дело.
  Он расстегнул платье и жена предстала во всём величии: рослая и сильная. И физкультурница-пейзанка стала самкой в ожидании самца. Такое и так делают немногие и Кланя со своим Солнышком целую вечность любили друг друга. Ему шестнадцать, ей чуть больше и гибкие стонущие тела были свидетельством новой цивилизации, ищущей главный смысл в чувствах. Оба в семейной ебле хорошо продвинуты, легко подстраивались к моментам любовных флюидов и имели бесконечный диалог любящих существ.
  На земле и среди леса интимное всегда звучит глубже и завораживает сильнее, поэтому затхлости пещер и гротов лесных предгорий наши предки предпочитали напоенную свежесть лугов и леса и спустились с каменистых увалов, а шелест листвы и аромат малинника на опушке - это наша славянская юдоль. Диалог Матюши и Клани начался давно и они продолжали с прерванной же ноты, если что-то помешало звучанию любовной пиесы.
  Не вдаваясь в детали, можно отметить главное: вкуснее любовных грёз нет ничего! И мужчина мог не выпускать жену из объятий вечно, и она питать его самым целительным и соблазняющим бесконечно и сил хватает на всё. В то же время подсознание автоматически пишет увиденное и прочувствованное и в своё время даст о себе знать, а пока, Матвеюшка и Кланюшка, любовничайте и живите миром данностей!
  
  16 Пора мужания и возвышения, познание женского пиитического совершенства
  Матвей по его развитому и трезвому уму мог сравнивать и создавать научные классификации чувственного и женского, но в любой из них Кланя стояла особняком. Если взять по генеральной схеме, то Кланя - это Монблан четырёхтысячный, рядом никого и далее женщины замужние, умные и красивые, они на отметках 400-600 метров, потом продвинутые астарты на уровне 100-150 метров, чуть над равниной возвышались продвинуте давалки и совсем внизу копошились недавние виргинии, так и не ставшие астартами.
  Он не питал иллюзий насчёт ебли в каждой иерархической общности и старался не смешивать ценности в каждой группе, поскольку всякая трава на ветру шелестит по-своему.
  На этот раз Кланя стала стелющейся травой и он это ощущал всем существом. Все девочки и женщины ебутся, как могут и на что их подвигают, а Кланя всегда особняком и лучшее выдаёт тут же, стоит ему подумать и сделать направляющее движение, как следует ответ женщины и жены.
  С ней всё иное - не ебля до упаду и пока кровь не остынет, а неспешное течение любовной реки, в которой сама Кланя и есть река!
   После такой роскоши уже вскоре захотелось чуять тело издали и она в чаянии любови мужа и воздаянии ему по-женски тут же избавилась от белья, а платья и блузки надевала тонкие и чуть не прозрачные. Не весь день, но часы и минутки в его обществе, когда чай с детками и соседкой при её угощениях из печи. Румянец от печи маскировал настоящее свечение женщины и о том в курсе только Осирис. К таким ритуалам чуточку принаряжались все и особенная Кланюшка в полной сокровенности виделась лишь Матюше, свету очей. Это выглядело естественно для домашних и мужескому духу в доме рады все. Вот для этих интимных посидушек с деревенскими угощениями всё и устроено.
  И этого хватало, чтобы домашняя посуда, сыроварная техника, выпечная технология с пряниками, пирогами и прочей вкуснотой, а также полукриминальная самогонная канитель и скотина чуяли особый настрой и аромат хозяйки. Зимой иная картина и шубка с пояском и шапка с открытыми ланитами стали трендом внешнего вида. Ко всему двор сильно утеплили естественными придумками и зима там почти незаметна, а это и добро скотине: свиньи наращивают мясо, а не сало, овцы и козы в тепле лучше ягнятся и с ними меньше хлопот от простуд и прочего зимнего, с птицей тоже чуть не бразильский карнавал и зимой куры и цесарки неслись лишь чуточку хуже летней поры: а это режим освещения, который автоматичнски включался и выключался по заданному времени.
  А всё Матвеюшка и его хлопоты! Он просто заглядывал и проверял, а оно и так работало, да и сама хозяйка в том уже в курсе.
  Она в его дом без нужды не входила и хранила чистоту помыслов на чужой территории. И он ей благодарно воздавал, приходя помочь дочерям с уроками и оставаясь на чай с печеньем только что из печи. Заходить-то заходил, но меру знал и межа соседского с супружеским всё-таки лежала на поверхности, ограничиваясь сугубо техническими делами типа подправить, подкрутить.
  Ну и обоняние у обоих друг на друга проявилось чуть не звериное, текущая она напоминала мифическую Гею, рожавшую от бешеного Кроноса чудищ и монстров, а в самый благодатный период - это покорная Гестия, ведавшая у мужа евонные чаяния и одним взглядом наполняющая собой.
  Это вышло само собой и Кланя, возвысившаяся в сане языческих богов, чуяла в своём Солнышке силу охуительную и инстинктивно стелилась под ней, воздавая и признавая. Она, ебучая и ебущаяся давно, видела удачу провидения с Солнышком, которое всходило каждое утро и согревало особым взглядом, на который отозваться можно только по-бабьи. Кланя хорошо чуяла, что Матвеюшка ебёт молодаек, как малых козочек целыми пачками и их аромат на его теле улавливала тут же, но ни один из них не повторялся и это радовало: их много и все навылет, а она единственная и с ней взахлёб!
  Было ещё одно качество, которое не имело измерений и было только у него. Когда она упрашивала заебать в доску, он не всегда шёл на поводу и обычно жалел и щадил, но иногда стервенел настолько, что она выпадала в осадок. В такой-то разик он оставался с ней, вылизывая и пестуя убитую подругу и давал несколько часов свободы от бабьей кабалы: дома, хозяйства и семьи.
  Она на его глазах что называется менялась, отключаясь напрочь. А он, мужик понимающий в женщине порядком, любовался метаморфозами, которых нигде больше не увидеть.
  Этому делу, заебать в доску, обучили Танечка с Томочкой и именно с ними он познал опиздинительную игру с лицом женщины. Не со всякой это могло прокатить из-за охуенных затрат организма и последующего катарсиса, который мог затянуться на сутки и больше, то есть, для замужних такая забава под запретом, но туда хотели многие. С Кланей всё иначе и они изредка такую штуковину проделывали. Обычно просила она, а он выполнял мужескую роль и драл по-настоящему. Ночь шла в запредельном режиме, потом Кланя отключалась и метаморфозы с ней видел только он.
  Зрелище каждый раз неповторимое и опиздинительное!
  Утречком, когда пора доить, он впрягался в это дело и скотина дойная становилась евонной. Его руки они обожали, словечки обиходные помнили и пальцы нежащие чаяли, как и хозяйка. Потом он их выпроваживал на пастьбу с общественным стадом и занимался остальными домашними тварями и только после этого принимался за деток, которые и евонные тоже. Говорил, что мамка приболела и попросила его управиться по дому. Доставал из печи приготовленное Кланей, завтракал с ними и уводил старшенькую с собой в город, а младшая шла в деревенскую школу, где завучем и математиком их соседка Синельникова.
  Кланя приходила в себя не раньше 10-11 утра и поначалу не знала, на каком свете находится. Потом сознание прояснялось и запросы про заебать в доску всплывали в полном сиянии. Меж ног ещё горело, грудь и остальное контактное из ебли так и не вышло, то же касалось и другого, короче, она отравилась напрочь. Оклематься от такого - не фухры-мухры и только через полчаса она смогла добраться до ближайших часов в сенцах.
  Во дворе никто не шебутился и не голосил, петухи на улице, утки и гуси колготились у пруда, свиньям и мелким поросятам насыпано под завязку и они только хрюкали.
  У неё была пауза и она вздремнула часок. Проснувшись, кое-что из былого в себе чуяла, но уже не так сильно и принялась за рутину кажинного дня. Солнышко ей устроило типа неполного выходного - это она усекла, только осмотревшись в избе и увидев правильный порядок в горнице, который у дочек бывал только из-за присутствия Матюши.
  Законный муж и не шелохнулся бы в эту сторону!
  И ведь только соседушка!
  Ну и деревенская порядочность, она от Матвеюшки никуда: ни одну из стелющихся деревенских девчонок не только не обрюхатил, но и не лишил целки. Своих соседок он охранял, яко близкую родню и всё это без приставаний, рисковых игрушек и подглядываний, что в ходу у ровесников. Скольких неуспевающих к нему ни прикрепляли, всех выводил в четвёрочницы, а дальше - ни-ни! Девочки с удовольствием оставались после уроков в школе, решали задачки и уравнения за партой в физкабинете, однако на диванчик отдохнуть-прилечь-упокоиться - ни в коем разе! Не дразнил он и сокровенных гусей: домашним подтягиваниям - нет, только в школе.
  Честь по-деревенски он соблюдал и это нравилось особо, поскольку и с её домом очень деликатен, ну, прямо-таки рыцарь Заречного уезда. Она знала, что Матюша начистил рыло матёрому деревенскому ёбарю, когда тот в магазине прошёлся насчёт кланиной мохнатки. Бабы в очереди чуяли по реакции её соседа, что за такое помело, хоть оно и спьяну, отлуп будет непременно. И вправду, Матвеюшка сопроводил дядю Гришу за ограду и без долгих речей отдубасил пьяное трепло. И что-то сказал в назидание.
   - Вот она - "Честь" в самом чистом виде!
  Другие мужики ебали, не заморачиваясь на женскую репутацию, а Солнышко любит и чает! - Чаяла и она.
  Потому и внимание особое и пиетет к мужескому достоинству. О том особо ни узнать у соседок, ни прочесть в умных книжках, однако она постаралась и для мужицких органов постоянно что-то подыскивала и обновляла и обычно оно и простое и надёжное, так что хоть в сдобу замешивай, хоть в квасную бочку вместе с дрожжами закладывай. Она проверялась на себе и волнительность в крови отмечала сразу, знать, не пустышка, а там целебное свою болячку само сыщет!
  И новые блины с привадой Солнышко сопроводило правильной мужицкой реакцией: дождался пока дочурки займутся уборой и мытьём посуды и тихонечко этак шепнул, из-за стола не вставая, будто про дождь за окошком:
  - Кланечка, вкуснота-то какая в избе, яко ты сама! Утречком приду чуток пораньше, ещё до пробежки: накопилось, надо разрядить аккумуляторы!
  - А блинчики-то, что? - Хороши ли сами, али скушал, на моих молодушек глядючи? - сваливалась в скоромное женщина, чая именно сокровенного отзыва и он следовал тут же:
  - Блинчики такие нежненькие, будто пестик к пизде приставленный, чтобы к ней, а не манде соседской гостем был. Вот и пестовал их, а дочки твои и мои тоже, на них с обожанием, так что...
  - И месишь мои шарики яко опару для сдобы, чтобы ровнее привада разошлась и бабья отрава слаще казалась?
  - А как же иначе, Кланюшка, раз у тебя всё-всё любовным соком залито, а отрава только сверху, для аромата, чтоб с другой пиздой не спутать!
  - И ни разу не перепутал?
  - Обижаешь, косточка лакомая, твоё во мне после утренников весь день не выветривается! - тут что-то грохнуло в сенцах и диалог двух дружественных систем прервался, чтобы потом вылиться в естественное для мужчины и женщины. И женщина быстренько управилась со всеми делами, чтобы отдохнуть, как положено и принять мужа по-настоящему.
  С молодым супружником лучше стало во всём и он не привередничает, если что не так, а деликатно шлёпнет куда-нить и всего-то задерживает руку чуть подольше и никаких вопросов у неё и обид у него.
  Механизм семейной близости работал надёжно и Кланя жила, как новобрачная, на этот раз за любимым. Обычно после таких блинов утренники шли бесподобными и ни на что не похожими, каждый свеж и запашист по-своему и калориен настолько, что в течение дня находились две-три любопытные грешницы, которым доставалось щедрот от устатка с Кланечкой.
  И если в этот вечер была дискотека, то все три паузы после блюзов он заполнял благотворительной еблей грустных девочек с платочками в руках. Все деяния от души и от слова БЛАГО!
  Полные, худые, молокозаводы и безгрудые, болтушки и молчуньи, малышки и гренадерши получали по дискотечному нормативу и в соответствии с их пожеланиями на живот или под самое сердце. Ну и ежели Франечка эту дискотеку пропускала, то Матвей за полчаса до начала шёл на биржу у аллеи ДК и выбирал новую большую девочку из ебущихся, на один раз, коли оно сложилось.
  В обществе ДК такое установилось давно и места для смотра и интимного выбора менялись по погоде, желаниям и вкусам страждущих. С кем попало не уединялись и некоей вкусовой нирване отдавались в меру провинциальных возможностей. С чаем-кофе-какао у состоявшихся дам всё схвачено, они уединялись в домашних обстоятельствах, на уютной постели и палок в их лузы шло число немереное. Большую девочку можно в полный рост, во все места и не заморачиваться о последствиях, поскольку она у себя дома.
  Такие субботники выпадали нечасто, поскольку Франечка отлучалась редко и при ней только интим в кабинетах ДК. А там своя специфика и девочки с платочками в руках доминировали. Если среди них попадалась целка, то он вёл её до тех пор, пока девочка не набиралась собственной уверенности отказать ухарям, готовых пустить по кругу. С первого раза девочка была беззащитна, поэтому Матвей просто уводил её домой и передавал домашним, сообщая, что Анечка от грохота дискотеки утомилась и от успехов с парнями на танцах голова закружилась, вот он и подумал...
  Домашние парня понимали правильно и расспросами не донимали. А Матвей возвращался в ДК, где были другие девочки с платочками, которым край как нужно интимное внимание.
  Он особо себя не ограничивал по этой части и вставлял как положено и одна-две палки за дискотеку - норма. Пенелопа чуяла аромат сукровицы другой женщины, кипятилась, но он находил слова и приёмы, которые смягчали, ну и домой только с ним! Такое у неё только с Матеюшкой и гневалась она так очаровательно, что волны поклонников так и омывали её фигуру и желали вкусить такого же, да хрен вам!
  Сам Матвеюшка её чуткостью владел профессионально и цинично нажимал на нужные точки и усмирял девичий поток. А дорога домой - то же свидание: наедине¸ на тропинке местами темно и тесно и чуточку страшновато, поэтому то под ручку, то на дистанции, то в догонку и игрушки в снегу.
  Он, конечно же, чаял Франечку всегда, играл тонко и трепетно, следуя порывам соседушки, которая становилась и Гретой Гарбо, и Анной Маньяни, и Татьяной Самойловой и кем угодно по запросу Матеюшки. Он целовал ручки и землю рядом, как бы в продолжение актёрского следа от неё, но к целочке - ни в коем разе!
  В самых рисковых играх - не далее осмотра грудок и сравнения с прошлым разом, что девушку заводило по-настоящему. Фигурка и талия тоже во внимании, но выше коленочек не углублялись, как ни старалась она, он усмирял:
  - Франька, ведь не остановимся, а тебе замуж надо целкой! - и она прилипала, как и большие девочки после капитальной ебли.
   Такой мазохизм тоже имеется и она им упивалась, не догадываясь о корнях подобной щедрости Матюши с городскими. И если что-то из мужеского разливанного требовало правильного исхода уже вскоре, он говорил Франечке условную фразу, которая непременно попадала к её маме и после того, как все уснут, пробирался к соседям, брал её на руки и в укромном местечке воздавал за всё добро.
  Что это было, если не роскошное супружество? И ведь не отпускал из объятий чуть не до утра и отравлял собой без меры, упиваясь ейным до обалдения.
  - Клюха, - шептал он ей, охуевшей и отзывчивой от сумасшествия с Осирисом, - что у нас?
  - Чаем мы оба, вот что! - шелестела она, очарованная и отравленная.
  После такого карнавала страстей - часик роздыху, затем утренний стояк и он на пробежку, а она к домашним делам, свежая и опизденевшая, поскольку хуи Солнышка никуда не делись и всё там же, где были ночью.
  Так не каждую дискотеку, но после этого никаких неврозов и неутолённости. Кланечка видела действие женской привады и по-своему корректировала химию чувственного обольщения, поскольку Матюша стал сутью её существа.
  Сама тайна любовничества возбуждала и возвышала обоих. И им было непросто из-за взаимной увлечённости не выдать себя ближним. Для этого выработались хитрости и приёмы и днём они старались не рисковать, дабы нечаянное появление дочек не испортило нирвану общности. Одно то, что Солнышко обитает в соседней избе и придёт по первому зову, женщине сообщало уверенность в себе и нежность одновременно. И она чуяла тягу молодого мужика, который вертел ею будто цирковой актрисой и так нежил женскую суть, что она отключалась, воздавая и проникаясь самым бабьим сокровением.
  Поэтому внешне и на публику она с ним, как с соседушкой, который помощником по избе в мужеских делах. Со своей стороны деликатную конспирацию Матвей облекал в вещи рутинные, сооружая самоделки для дома девического, чтобы юным красоткам лучше зрелось и чувствовалось по жизни. Фены для волос у каждой собственные, он их сооружал из вещей со свалки механического завода, цехов текстильных фабрик и прочих полигонов, где настоящие мужики обитали постоянно и сообщали дату предстоящих выносов из цехов в связи с техническим обновлением. Так что изо всего можно и автомат соорудить для пельменей и вареников, и соковарку, и бражный аппарат и что угодно думающей и умеющей душе русского мужика. Ну и в женских руках техника мужеского рода упирается и глючит, поэтому налаживать - только Матюша!
  Матвей этим занимался охотно и соседский дом стал полигоном для реализации технических идей. Так что хозяйственное прикрытие под рукой всегда, да и сама лебёдушка головы не теряла, поскольку рисковала незнамо как! Ну и Матвей в ейной избе без изоленты, пассатижей и отвёртки не появлялся, сбивая девичий прицел начисто. Закрепить, проверить и осмотреть надо много чего и оно всё мужицкое, так что туда и хозяйка не всякий раз встревала, а только с его подачи и громкого окрика:
  - Тёть Кланя, а эту вертушку у поилки кто согнул? - и девочки прятались, чтобы их не припрягли к домашнему во дворе с навозом и прочим. Кланя шла разбираться с делами то ли шаловливых коз, то ли пугливых овечек, то ли нечаянного касания коровы Дочки. Дело с выпрямлениями и регулировкой не пять секунд, а с поправками влево-вправо и прикидками достаточно ли так и после него шёл обзор остального по дому, которое тоже не пять минут. Если дочки дома, то ничего криминального и только по делу. А если их нет, то всяко бывало и на сенник с распахнутой одеждой она попадала моментально. Но и тут осторожно и вприглядку.
  Домашние не знали мамочкиных шаманских дел и эксклюзивные пироги Солнышку были с особой начинкой и их она никому не показывала, замешивая тесто отдельно и незаметно выкладывая из особого блюда. Но и под перекрёстным обстрелом характерных дочек Матвей чуял всё и понимающе кивал, раскусив тайный знак от неё.
  Переглядываний между ними домашние не замечали и общие семейные диалоги никогда не прерывались, шло это с соблюдением приличий и любовная парочка вполне обходилась без общения рук и ног под столом и криминальных касаний и зацепов в ходе чайной процедуры.
  Не стоит забывать, что дочери у Клани хорошенькие и глазки-ушки у каждой на макушке, поэтому в доме при детях только приличное и правильное. Если чувства настоящие, а не утробный зуд, то нормы соблюсти - легко!
  Кто-то из физиков утверждал, что электрон бесконечен и его глубина неисчерпаема, Матюша же считал, что женщина неисчерпаема в принципе, а Кланя и вообще многомерная бесконечность. Он это заявлял и ей, она жмурилась от восторга и качала головой. Но истина такова - женщина непознаваема! Так или иначе, но в общении с Матюшей она являла себе самой неведомые черты и выходили такие вещи легко, она понимала им содеянное и сказанное, будто и в школе училась на "хорошо" и "отлично" и остальная школа жизни вся из легко складывающихся пазлов.
  Она незаметно для себя проникалась его духом и просто доверялась, остальное шло само собой и Матюшины затеи становились её собственными, где интересы мужчины и женщины имеют общие корни и к ним тянуло с естественной непосредственностью. Никаких революций и переворотов - зато милая нега и прелесть взглядов и касаний.
  Теперь она по-иному смотрела на театральную страсть Франечки и иногда листала книги с закладками текстов ролей. - Дочка зрела и умнела, всё это шло в правильную сторону и скоромного и сокровенного в книжках нет. Зная мужицкую суть соседушки и такую невинность у старшенькой, она не могла не оценить своего Солнышка и воздавала в меру сил, а Солнышко освещало мир и согревало сердце.
  Как следствие этого, взрослая женщина - это нечто и с ней легко всегда.
  
  А теперь из меморий и философии вернёмся к реалиям летней поры. Как раз и время к тому подошло. Реалии вышли страстными и нежными одновременно и итогом успокоение сердца и души, их наполненность и насыщенность правильными радикалами и микроэлементами. Набравшись от Солнышка энергии в зарослях малинника, Кланя угодила под раздачу "на посошок", однако вынесла его достойно с правильно стоящими ногами и довольной пиздой.
  Такое для мужика - труды капитальные и вес дамы на мужеский агрегат аж зашкаливал и чтобы она чаяла себя невесомой пушинкой, мужик должен быть атлантом, держащим Землю.
  Ему нравилось такое с ней: женщина приникала и играла всем телом и пиздой одновременно, чего не умела ни одна из больших девочек. Поэтому порция магмы в сукровку шла полная и на весу!
  А в даме четыре пуда, если кто забыл.
  Ну и завершающие аккорды симфонии - это мужеский рык и хрипение, которые прилагались к извержению и от них любая женщина в глубоком ауте. Кланечка такие каденции обожала, но с Солнышком затеи особые - она кончала с ним вместе и лишь затем теряла сознание. Каденции звучали в подсознаниии какие-то мгновения, после чего женская суть принималась за упаковку всего от мужика в собственные закрома. И хорошела она настолько, что виртуальная ебля с ясным Солнышком шла и шла!
  Наркотик ли это или что иное, однако никогда она не чуяла в себе такого: ни выпив, ни наёбшись с кем-то до отвала, ни вкусив чего-то из мужеских приправ на раскачку ебли. - Никогда прежде такого не бывало, с ним же оно её не покидало.
  И как это назвать?
  Она не стала понапрасну утруждать свою головушку, полагая лучшим что-то содеять для него.
  Баба - ягодка опять! - Вот оно правильное и она опустилась в малинник. Пока сам от трудов божеских отдыхал, задремавши, Кланюшка набрала целый подол ягоды и высыпала в лукошко Солнышку, покрыв его на три четверти. Она покачала лукошко, играя спелой ягодой, сдула напавшие листики и решила добрать ягоды, чтобы лукошко стало полным. Осторожно скользнула в сочный ягодник чуть поодаль и наклонилась к кустам, выискивая веточки рясные с ягодой покрепче. В этом молодом малиннике мало кто бывал, он светился от первой ягоды и тропы к нему не натоптаны. Ягодки нашлись, такие запашистые и налитые, что сами просились в руки. Она стала их стряхивать в лукошко, лишь чуточку задевая, а там они сами расстилались тонкими слойками и не мялись.
  И в сией тонкой затее не заметила, как сам открыл глаза и сквозь щелочку между пакетом и ведром следит за ней. Зрелище изумительное - Кланя против солнца и до неё рукой подать! Ну и совсем редкостное: зритель лежит на траве, дама совсем рядышком, а северное солнышко гуляет по женским прелестям.
  Платье в полденных лучах просвечивалось насквозь и фигура женщины была краше самых дорогих картин. Он любовался полотном мастера, где женские прелести выписывали гармоническую совокупность зрительного и чувственного образа. А в голове ещё не утихла симфония от недавнего соития с ароматами из самой женской сути. Вспышки и протуберанцы оттуда подобны солнечным на самом пике активности и из обонятельной памяти никак не выветривались!
  И тут возмутились гривастый и губы, возжелавшие красотку.
   - Негоже им без дела томиться!
  И мужчина подкрался, чтобы вернуть им сокровище.
  Прильнув сзади и обняв одной рукой, вторую запустил на грудь, не отстывшую от недавнего и с капельками молозива, выступавшими снова и снова.
  Он потёрся щекой о лицо женщины и прижал к себе:
  - Какая же ты, Клюха, заебическая! - уронил он на ушко и ещё раз приласкал, на что чуть позже, оклемавшись от женского, она прошептала, оборотясь и от мужней щеки не отрываясь, так сладко всё:
  - Какая же, скажи, мой батюшка?
  Он повернул женщину к себе, наклонился к её устам и стал пить и сводить с ума. У женщины отравы и привады припасено на любой каприз и зрелая дама вкуснее любой молодки, запашистей и обворожительней на сто рядов! Крупная грудь со стоячими сосками и заебический стан, от которого стервенели деревенские мужики, теперь принадлежали только Матвею. Сам деревенский, он понимал мужескую тягу всей округи и воздавал Кланюшке по мере возможностей.
  Нежно пить и страстно ласкать он умел, а она знала про сии умения. Когда любишь, такое легко и чувство без слов переливается в женщину. Будто не рыдала совсем недавно, не маялась от непосильных спазмов внутри себя, а обжигающая мужеская сущность не терзала женскую до крови и смертоубийства. Однако этих напастей хотелось ещё и ещё и Кибела в ней окончательно взяла верх: она извернулась и пальчиками достала гривастого, тот готовно прилип в ожидании и предвкушении. Сумасшествия хотелось и она шепнула:
  - Спаси и сохрани!
  Он одним движением снял платье, придержал тяжёлые груди, ухоженную по-деревенски причёску пизды и на её движение к себе сказал:
  - Погоди, дай налюбоваться! - она остановилась, впитывая обожание и поклонение, которых не знавала ни от кого. Конь подрагивал наготове, но ему свободы нет: сначала из источника пьют глаза и сердце.
  И он сказал роковую фразу, зная, как она желанна:
  - Ну, Франечка, ну, миленькая целочка, сейчас-то и задам! - от этого у неё всегда темнело в глазах и закипало во всём теле.
  Так вышло и на этот раз. Он аккуратно опустил любимую на траву, въезжать не торопясь и всё в ней исследуя. Она только что была под ним, являя совершенство и сумасшествие во всём теле, не минуло и трети часа, как пошли перемены и у бедра совсем иная роскошь ароматов, а шелковистость и вообще с прежней не родня!
  И губы, заказавшие эту игру, стали терзать женщину, наслаждаясь чаянным от утробы возбуждаяя и лаская суженую, а пальчики доигрывали чувственную балладу до конца. Она плакала и причитала, умирала и воспаряла ввысь, а он накачивал мужеской силой без слов и одним скрипом зубов сообщая свою тягу.
  Когда всё мужеское попало по назначению, оба расслабились, но без разъединения и с синхронным тяжким дыханием. У него глубоченное хриплое мужеское, а у неё поверхностное женское. Отдышавшись, она прошептала:
  - В который раз сегодня, а сладко будто в первый! - и через несколько минут услышала ответ:
  - Знаешь, почему я здесь?
  - Скажи.
  - В журнале нашёл стихи, они почти про нас.
  - Ну-ка, ну-ка! - оживилась сама.
  - Я их выучил, там немного, - сказал Матвей, выбрался из самой и начал читать:
  
  Кланя ягода-малина,
  Алых губ витой изгиб,
  Хмель - куда заморским винам:
  Лишь вдохнул и враз погиб!
  
  Чую, зельем окропила,
  Возродился сердца стук
  И сребром от Клани милой:
  - Будет спать тебе, пастух!
  
  - И впрямь, про нас! - ответила она и привалилась к нему, усталость куда-то делась, а тело окутала нега.
  - Корова подоена, ягода собрана, пора и честь знать, - сказал он и подал руку. Женщина после такой любови светится и лучится и одежда на ней кажется лишней. Она поднялась и подставилась, чая его всегда и глядящего особо. Тело Клюхи в естественном для неё и её окружении выглядело и статуей Фидия и полотном Рубенса или ван Галля. И плюс ко всему - аромат отовсюду, чего нет ни у одного ваятеля и маляра. У юного зевеса с этим как раз гармония и свою милую бесстыдницу он чаял и ообожал в её истинном облачении - без одежды и после капитальной ебли!
  - Опизденеть, волшебница какая! - шептал он и она подставлялась, зная как хороша и сколько в ней всего!
  - Не мучай, одевай или еби! - стонала она и взирала на гривастого, которому хотелось ещё. Он Кланечку мог обихаживать круглые сутки и не пресытиться, настолько охуительна и свежа в своей удаче. Другие дамы тоже старались и себя выказывали, но у Клани сие лилось легко и её аромат аж зашкаливал.
  - Ну ты и сцука! - шептал он и едва удерживался, чтобы не слиться опять. Но надо идти, они и так задержались порядком и ему, батюшке ейных деток надо бы иметь хоть какую-то отмазку. Со стоячим хуем такое в голову ложится с трудом, однако же Светка с Франечкой и его детки тоже!
  Одевать женщину - та ещё каторга, но им затея нравилась и мазохизм в этом деле имел свою долю. Так бывало всегда и ночью, когда он приходил с вечерней пробежки и после всего с ним Кланечке надо быть дома с детками, и утром, после или перед утренней пробежкой, выпив в нём всё сущее и напоив женским! Расставания не хотелось обоим и иллюзия одевания была той самой волшебной палочкой-выручалочкой, продлевающей негу любови мужа и жены.
  Она вертелась, подставляясь, а он поправлял и укладывал складочки ткани в женские изгибы и комментировал, какая же она сладкая! Потемневшие очи и в самом деле становились очами Кибелы и не соединиться после этого - многого стоило!
  На этот раз они таки надели невесомое одеяние и кругами, попутно добирая ягоду в лукошко теперь уже для Клани, выбрались на другую тропу, чтобы ни с кем не встретиться и не сбить интимный настрой. Всё же вот так наедине они бывали нечасто и миги близости попусту не расходовали.
  Поближе к деревне переключились совсем на рутинное и потом снова на любовную машину, поскольку иначе уже не могли:
  - У Клани сладкий ободок, волнами букли поднимает, а хулиганистый Эрот Матюшу в грех с ней подбивает! - выдал мужик и женщина ответила:
  - Уж такой ли грех - любить супружницу?
  - Вкусна у Клани грядок сотка, от ягод спелых куст ломИтся, без хмеля рядом с нею водка: из уст так хочется напиться!
  - Так уж и? - А другого не хотца?
  - Другого тоже, пить как хмелю и час, и два, и всю неделю!
  Он тянулся к ней и занятые ношей руки для интимничанья придумать ничего не могли, зато уста находили кланины прелести и те любовничали, без стеснения отвечая и приваживая ещё и ещё. Усталости никакой, а страсть, она окутывала и подбивала и так не шибко спорых ходоков.
  Им бы местечко удобное и прилечь - пара мгновений!
   На самом подходе к околице, когда уже рукой подать, тропинка скользнула к березнику, давнишнему месту свиданий и прочего для юных, но и зрелые особы этими целительными зарослями не гребовали. Травка там всегда мягкая и ковёр будто чаща с подлеском и нега природного звала грешить именно здесь. Они с Кланечкой на этом пастбище любови тоже чего-нито вкушали, женщина молодела до несказанного и ваяние тела становилось обоюдным вкушением: она обожала и ласкала мужа, а он делал из большой девочки юную физкультурницу. Здесь она растяжки и шпагаты делала и позы балетные и акробатические, а он позволял всё и заглядывал в очи: хорошо ли?
  И на этот раз он взял за руку, чтобы всё по правилам и заглянул в очи. Они снова потемнели и стали чуть не грозовой тучей. Она только-только отошла от любови в малиннике, однако новая напасть уже овладела: березник манил всегда и белизна здешнего лесочка с чистотой особого аромата всегда опьяняли. Теперь же прежнее смешалось с недавним и из неё прямо-таки изверглось:
  - Хочу здесь! - она подняла потемневшее лицо на мужа и тот стал Кроносом, ебущим всё и везде!
  Ей именно так и хотелось и он это сделал. Мощно и на всю катушку!
  Сердце не бьётся, глаза не видят, ноги не сходятся, коленки навыворот, а сама незнамо где!
  А пара крутых хищников кружила над её телом и наслаждалось зрелищем поверженной и счастливой женщины. Если бы Матвеюшке в эти минутки подвернулись дамы из его первой дюжины по научности, употребил бы всех разом и не поперхнулся! Он и сам не сразу отошёл, на несколько мгновений отключился и очнулся от зудения, вещающего об ином мире и обитателях.
  Вкупе с принятым за три недавних раза Кланя не могла ни отдышаться, ни подняться, ни что-то различать вокруг: ещё "не в доску", но около того.
  Матвей привалил её тело к себе, приподнял торс на свою грудь и стал лечить, смазывая парным молоком уста, она слизывала живительные капли, а потом пила из чашечек крупных листиков и завершилось исцеление ягодками, которые он укладывал на пылающие губы. Они тоже своего прихватили, однако нисколько трудов не сторонились.
  - Жива? - спросил он и она шевельнула ресницами, не в силах на другое. Она полежала на Матюше ещё пару минуток и с биением ожившего сердца стала приходить в себя. Тело будто чужое и только что миновало молотилку, а внутри и вообще кошмар - пизда так из ебли и не вышла!
  Как, впрочем, и всё тело.
  Они такое проходили не раз, поэтому сразу же за дело выправления и оздоровления и вскоре ноги сошлись более-менее, а сосочки не одолевали болью, замешанной на божественной нирване. Она оперлась на мужа и тихонечко поднялась, поводя ногами и бёдрами, чтобы неспешно добрести до деревни. А он стал отвлекать от грустного и завёл речь о фирменном угощении от Клани: блины с тёртыми яблоками в тесте и сметаной в низенькой чашке с целенькими ягодинами свежей малины.
  Как-то раз она соорудила такой шедевр и в итоге эта ягода шла пополам: одна ложка ей, другая ему. Малина и на этот раз оказалась ягодой правильной и аромат недавней ебли впитала с удовольствием, возвращая супругов к недавней неге.
  В малиннике ебутся многие и ягода знала толк в этом, различая настоящие и фальшивые стоны и причитания.
  Эта парочка еблась по высшему разряду и не воздать за это - грех!
  За не шибко невинной беседой супруги подошли к дому и у крыльца шаг у женщины стал почти естественным, а груз с полными дойками от коровы и коз как-то оправдывал усталость и лёгкую рассеянность обычно собранной и энергичной хозяйки. Ну и сосед с ведром от дойных коз и двумя связанными лукошквми в другой руке был свидетельством и крышей длительного отсутствия: три ведра и два дореволюционных посевных лукошка ягоды одной не унести.
  Кланя-добытчица и на сей раз не с пустыми руками.
  Поскольку Матвей её деткам папочка, то и ягода в общий дом, он прикрыл Кланечку, ушедшую отойти от любовного жара и разобраться с пиздой и ногами, которые из ебли так и не вышли. Разобрался с молоком от коровы и коз, процедил, слил куда надо, осмотрел зреющие сыры, отцедил вчерашнее для творогов, про это дело Кланя забыла из-за его приставаний, потом оба лукошка с ягодой передал девочкам и велел помочь мамочке с пиром на два дома. Пока девочки суетились по предстоящему празднику, он заглянул к мамочке, она лежала на постели с раскрытыми очами и уже пировала.
  - Вкусна ли наливка от милого, али, моя матушка, пьяна в стельку от забот о доме и детках? - спросил он, положив руку на горячий лоб.
  - Вкусна наливочка, твоею рукой поданная, мой батюшка, оченно полезна бабе замужем за достойным человеком, - ответила она и задержала его руку.
  Большие девочки, которых он пользовал в городе, столько тепла и женского не несли никогда. И всё это открытым текстом, невзирая ни на что!
  - Кланя, сколько тебе годочков? - искренне дивясь метаморфозам с соседкой, спросил Матвей.
  - Не ведаю, мой батюшка, как вышла за тебя, так бабьи часы и остановились!
  - Да, миленькая Клюшечка, со мной то же беспамятство форменное, только годочков не одна тысяча, женщин в постели прошла немерена туча, но ты, единственная любая по-настоящему!
  - Остальных просто ебёшь и не обижаешь бабью суть?
  - Да! - Так что, пир будет в нашу честь, а всем скажем, что ягода особая выдалась?! - муж прошёлся разгрузочным массажем по телу жены и та исцелилась.
  Когда с любовью, так всегда бывает. Да и ягода была волшебной, впитав от любовных ристалищ самое главное - сладость.
  Пир вышел отменным, на нём были Синельниковы и Евзиковы в полном составе и чуть не в вечерних нарядах. Ради этого он отказался от вечерней пробежки, поскольку по энергетике и физиологии эти калории уже истратил. Столько палок с Клюней - это пять кругов вокруг Андреевки! Немножко вина и пир затянулся до полуночи, теша и радуя всех. Виновники и устроители не высовывались, давая греховной услады другим, расхваливая успехи деток, а сами любовались содеянным, полагая, что без тех девяти палок подобного ни придумать, ни сотворить и расчитывали на итоговую точку дня с еблей N 10. Целительные минералы для мужа шли постоянно и копить их нет смысла. Так что пауза и только.
  И оно произошло, Матвей дождался тишины у соседей и после сигнала от мигнувшей лампочки на кухне тихонечко скользнул к ним. От последней точки коитуса с Кланей в березнике прошло девять часов, целительское питание ныне регулярное и он готов на несколько актов признательности с любящей женщиной, то есть, до самого утра, если Кланечка того захочет.
  А хотела она практичеки всегда.
  Юная Кланечка ждала и трепетала и таки дождалась. Они особо коней не гнали и обсудили всего порядком, а потом и к делу. Сколько их было, этих дел? - Так скажем, несколько.
  Она придержала, когда он засобирался, а он не стал перечить и прильнул к неостывшей груди, да и уснул. Утренний стояк она обслужила по первому разряду и у планеты начался очередной день любови: он начал с пробежки, а она с утренней дойки.
  С неких пор это старались соблюдать и себя к новому графику приучать. Женщина после утренней палки с любящим и любимым - зрелище опиздинительное и назначено не для всех. Он нежно провёл рукой у её лица, не касаясь и убежал на пробежку.
  А она занялась хозяйство, щебеча, порхая и питая собой скотину и птицу. У неё и куры неслись справно и где надо, гуси с утками тоже жировали, а крупная дичина-скотина впитывала человечье и на соседских бурёнок и козочек смотрела свысока. Ну и какая из них могла похвастать зрелищем стонущей хозяйки, распятой в охотку и со страждой сразу же после дойки!? - Зрелище трудов Кланечки по дому - картина маслом и он ею засматривался так упоительно, что соединение шло моментально и на гривастого она насаживалась уже вскоре после гимнастики с клитором. Ну и без объятий с поцелуями, а так же каторги защемленных сосочков не бывало никогда, так что скотина полностью в курсе и молодого хозяина обожала не менее хозяйки.
  Он не раз сменял хозяйку на стульчике и нежная уважительность пальцев нравилась и корове и козам. Он доил не совсем так, но им нравилось и ни одна не засуетилась и не засмущалась - всё путём! Сливши козье отдельно от бурёнки и определив с сырной долей, они на свежем сене стелили попону и отдыхали там же. Он рядышком и в спортивном, а она в лукавом домашнем наряде, где особо и снимать нечего. Кто кого цеплял первым, неясно, однако азарт возникал мгновенно, палка всегда была полновесной и матушка изливалась не менее пяти-семи раз, прежде чем он заливал женские угодья мужеским нектаром. И всегда она прилипала к нему и некое время приходила в себя. Потом облизывала кончик гривастого и они разбегались.
  Никто из птицы и скотины в эту пору не мычал и дышали все очень уважительно, слушая любовную рапсодию для двух голосов.
  В итоге молоко в её доме было самым жирным в деревне, надои полновесными, а остальное в калориях и джоулях самым ценным. - И всего-то: хозяин любит хозяйку!
  17 Физиологический трафик Матвея Синельникова, консумация его космоса
  К одиннадцатому классу с трафиком интимного сложилось окончательно и он имел оптимальный режим в 90-100 палок в месяц. Две шли от утреннего стояка и вечернего коитуса. С этим тоже дисциплина и круги вокруг деревни стали местом размышлений и локальных ускорений на двухкилометровом кольце. Круги каждое утро и вечер, невзирая на погоду и только одежда и обувь знали, чего это ему стоило. В канун всяких соревнований он бегал с поясом утяжелений и на один круг больше. Питание тоже слегка менялось, а медицинские палки так и шли по трафику. Остальные 40-50 коитусов он добирал с другими девочками, пополняя журнал характеров и темпераментов женских особ. Ясное дело, крен шёл в сторону больших, которые имели сугубо женственное здоровье и палки с ними ценнее на порядок, чем у школьниц.
  В этой консумации замужние со свободными дамами всегда соперницы, однако задницы обручённых как правило прикрывали дамы свободные, более яркими выглядели тоже они, поэтому парочки вот таких подруг испокон веков мужиками читались влёт и на танцах и дискотеках в больших компаниях разбивались на раз-два!
  Один брал замужнюю, а другой свободную. Первый маялся с замужней, а второй наслаждался со свободной и потом они делились полученным. Но такие оказии не всякий раз и стоящих в сторонке в ожидании танцующей подруги тоже порядком.
  Синельников был волком с репутацией, имел наработанные обыкновения и обширную тактику в деле обольщения и менял её по обстоятельствам. Замужними дамами на первую палку типа для знакомства не брезговал: хороши и вкусны в небольшом подпитии и самоволке, мужем пахли до опизденения, но свободы и свежего хуя хотелось всем! - Потому и сбежали с корпоратива не громкой ватагой, а в сопровождении подруги. И на разок в кабинете ДК с ними в самый раз.
  Ко второй половине дискотечной программы подходили большие группы со свадеб, юбилеев и корпоративов и в любой такой компании личные хотелки есть у каждой и именно оттуда вытекала струйка неверных и обиженных супружниц, страждущих реванша по-своему. Кто-то изначально шёл, как гладиатор: погибнуть или дать чужаку, а кто-то слабый изначально и на разводки охотников попадался, не чая опасностей и увлекшись фантасмагорией танцев. С танцами в ДК и в самом деле высшая материя и океан соблазнов.
  Вот тут-то и начинался спорт. И дамочек, так и пахнуших уютом дома и семьи он просто обожал. В пришедших с корпоративов в больших компаниях замужними были практически все, но ныне без мужей и многие колечки снимали, как бы заявляя о намерениях.
  Намерения - это всё! Такое написано в их очах и не прочесть его - быть нездорову и неуважительному ко всему сокровенному. Там такие краски и сюжеты, что даже привычный к дамским экзерциссам Синельников опадал синим инеем и говорил:
  - Вот это да!
  И годочков им не 18-20, а 25-30 и они знали и умели ВСЁ! Он выхватывал самую яркую, в один момент окучивал и уводил в кабинет ДК. Там гостья хуела и опизденевала и, если Франечка была не с ним, то уводила к подруге и он чаще всего имел обеих. Замужняя пела и страдала, упиваясь свободой от мужа и таким понятливым хуем, Матвей добросовесно ей воздавал, но это и всё с замужней. - Спорт, милая леди, спорт и заебическая Олимпиада! Поэтому и пирамиды, и упражнения на снарядах, и смертельные номера под куполом. Пирамиды самые затейливые и композиции до охуения фантастические и всё, как в цирке и без пауз, потому что их двое и подруга тоже в теме. - Ну, очень хорошо!
  До утра остаться не мог ни он, ни замужняя дама, поэтому окольцованняя красавица на непослушных ногах покидала цирк шапито и по пути домой придумывала убедительную отмазку, чтобы ночь до утра была в интимной виртуальности и произошедшее в доме подруги надо разложить и осмыслить по-настоящему.
  - Так она не еблась даже в бредовых снах, так её не раскладывали никогда и нигде!
  А незамужняя подруга, прикрывающая её грех, имела "на посошок" в постели, потом с помощь парня одевалась в самое блядское и провожала Матвея чуть не до деревни. Матвей прекрасно понимал психологию такой "подруги" и благодарил её, несмотря ни на что, внешние данные и наряд в том числе: она терпелива и отзывчива! Такое он понимал и принимал, как ценность высшую и мужеское от него шло самое сильное и опиздинительное.
  Раскрученная и наэлектризованная, подруга подходила для соединенияв любом месте, она прогибалась и подставлялась сзади и спереди под любым деревом, изгибалась и шипела змеёй на любой лужайке и еблась, сколько могла вынести сукровка. Она не молила и не просила, поскольку сексуальным спортом заразилась и сама. Такие приключения особых продолжений не имели, однако каждый благоприятный момент без Франечки рядом - приключение заебическое. А без Франечки бывало не раз и не два, так что из них можно и статистику составить.
   Линочка Кудряшова.
  
  Вот одна из таких дам, которые подруги и они прикрывают замужнюю удачницу от мужей самой витиеватой ложью. Линочка Кудряшова, незамужняя подруга Лены Свиридовой после вчерашнего ткацкого корпоратива, так очаровалась парнем, что собрала всё-всё женское, утречком подошла к его школе и попросила маленькую девочку позвать вон того большого парня с гантелей, та переспросила:
  - Матвея Синельникова? - и Линочка кивнула. Она скромненько стояла не на виду, поэтому направляясь к ней, Матвей окунулся в прохладную тень сентября. Он разминал гантелей обе руки и плечи на ходу, в приседаниях и стоя и всё это в каком-то ритме, чётком и видимым даже со стороны, сейчас большая перемена и так он делал обычно.
  - Линка, - улыбнулся Матвей, сделав это с поклоном, как бы выделяя гостью в стайке школьников, гантелю он опустил на землю, расставляя приоритеты сразу, - как тебя сюда занесло?
  Женщина оценила мужеское внимание и теплоты в себе заметно прибавила:
  - Да вот, тоскую. Тоской и занесло.
  - Чтой-то твоя тоска неправильно одета: на любовное свидание, не иначе?
  - А хоть бы и так!
  - И что?
  - Умру, если не встретимся! - он оценил состояние женщины, прикинул ресурсы и назначил время на четыре часа, как раз после математической секции.
  Свидание с Линой теперь уже наедине вышло отличным и она стала очередной большой девочкой. Рослая и сильная - она в самый раз по кондициям Матвею и с ней можно творить что угодно. Он гонял её и в постели, и по комнатам съёмной квартиры, одевал и раздевал, а большая девочка осенним листом не опадала и в финальных судорогах шептала:
  - Не уходи!
  И он сделал свидание оргазматическим с самого начала, заливая мужеским и покрывая в полный рост. Большая девочка всегда чудо, а Линка и вообще!
  Линочка отшила любовника, ночевавшего не часто и к браку не склонявшего, да и его взрослость ничего пикантного не содержала, с новым же парнем большая девочка имела два часа неописуемого кайфа, как минимум, раз в неделю. У Матвея гривастый вкусный и полноразмерный, поэтому песни горла выходили изумительными. В пизду он только кончал, а верхними губочками Линка что ни вытворяла, а звучала колоратурно и чуть не знаменитая "Надежда" с оркестром Юрия Силантьева.
  Лена Свиридова эту негу у подруги усекла:
  - С моего стола ведь досталось счастие-то, разве нет? - Можно и мне к вам? - однако в таких делах подруг не бывает и Лина отрезала:
  - Одна что ль такая? - Вон их сколько мается. Так что, сама, миленькая, сама! К нему и близко не подходи, космы распущу мигом!
  И Лена горестно уронила:
  - Такой хуй, такие руки, а целует! - Уууух! - Не знала бы и ладно, а теперь-то, вкусивши и наебавшись, как без него?
  - Вон Сильнов тебя давно кадрит, почти что босс, с ним и ебись! Может жалованья прибавят.
  - Думаешь, он лучше моего Санечки? - выдала она исконное неутолённой и несытой женщины.
  - А ты пропробуй! - отрезала Лина и ушла в свой кабинет. Она была единственным дипломированным экономистом на этой фирме и о зарплате не тужила, а тут и Матюша взошёл солнышком и звездой. После свиданий она светилась, как и положено, к ней подкатывали и она всех посылала - Матвеюшка настоящий, а эти - ёбари одноразовые!
  Лина быстро почуяла избранность и изредка позволяла вольности, прогуливаясь там, где бывал Матюша. Либо типа чеховской дамы с собачкой и зонтом, либо осваиваясь с новым нарядом и таким сумасшедшим бельём, про которое свободно ебущиеся в курсе, а остальной публике и в голову не ложится, какие чудеса прячутся под верхней одеждой.
  Матеюшка страждущую девочку чуял издали и подавал знак, если от хвоста школьников не избавиться никак. Но чаще избавлялся и они уходили по аллее, там, где лес парку границей и большая девочка на опиздинительном брёвнышке принимала гривастого по самые губочки. Не нужно слов, чтобы уловить колдовство и страсть, которая и кипела и таилась, меняя наряды и облаками электричества перебивая густой аромат рябинового подлеска берёзово-сосновой рощи.
  Рядышком была изумительно чистая берёзка, Линочка откидывалась на неё и пела с первой же фрикции. И так пела, что заводила партнёра и тот хрипел, вонзаясь гривастым и окучивая груди пальчиками, а вкусные ладошки девочки осыпая касаниями и поцелуями. Наркотик большой девочки - нескончаемая услада всему телу и в пизду ейную только кончал. И привычный комплимент:
  - Ну, ты и блядина, какие ноты, какая литургия! - С таким контральто в окружном соборе петь! - она сие сокровение принимала без сил, прислонившись к берёзке и что-то внутри шептало: - Ведь любишь, признайся!
  Она согласно мигала, но это и всё, на что годна любящая и любимая. Во взаимности она не сомневалась: так не ебут! Мир прекрасен и она молода и счастлива!
  Линочка приходила в себя уже вскоре, доставала из авоськи гостинцы и вместе с любовным напитком из термоса подкреплялась с молодым гуру, они немножко беседовали по-семейному и расходились по делам. Она возвращалась на работу, откуда отпросилась по деликатным проблемам с юристом, а Матвей шёл обсуждать вариативные проблемы нестабильных процессов методами науки.
   Галина Михайловна Дворецкая.
  
  Ещё одна история большой девочки выглядела так. Франечка уехала на фестиваль самодеятельных театров и он свободен аж три вечера! Ясное дело, Матюша тут же отправился на "биржу" в поисках свежей дамы, чтобы сразу в диалог двух систем.
  Там в тени громадного дуба обычно проходил кастинг больших девочек для больших мальчиков и крутых мужиков за сорок, чуть подальше на пересечении аллей и рядом с вечно не горящим фонарём собиралась публика помоложе и некоторые молодые парни и девочки оттуда изредка забредали не туда. Но им задавали цинические вопросы и те ретировались в свою ойкумену.
  Первое время что-то подобное выдавали и Синельникову, однако вскоре приняли как неизбежное - молодость и свежесть, к которым так тянутся зрелые девочки: они от дубовых аргументов мужицкой ебли воротили носики самым оскорбительным образом! И изумительно ярким солнышком улыбались молодым парням, которые уводили с собой и никаких следов и подглядок, чтобы про них и вслух.
   Матвей тоже уводил и про него в опчестве ебущихся ни слова худого!
  На этот раз на "бирже" стояли две серенькие курочки, это не к нему и он переключил внимание на аллейку, где прогуливались совсем большие девочки в ожидание достойного мальчика. И вскоре углядел даму в хорошем возрасте, с твёрдой походкой и крепкими телесами, издали лица не разглядеть и он двинулся к ней, дабы с остальным ознакомиться тоже. Даме предстоит принять пять-семь палок и при этом не потерять лица.
  Уже по размеренному шагу женщины стало ясно - лица не потеряет, а из него душу вытрясет! Личико приятное, фигура стандартная, ножки вполне хороши и с такими лодыжками играть в цирковые аттракционы - самое то! Ну и самое кино - стало типа упасть и не подняться - это задница. - Как бы корма морского сухогруза с надписями на мировых наречиях о собственной цене.
  Корма от шторма едва шелохнётся, тик-так, тик-так, туда-сюда, ка-а-ак хороша!
  Такая кому попало не даст и с кем попало в крестики-нолики играть не станет!
  Он сделал шаг навстречу и выдал реверанс из фильма про гвардейцев короля и мушкетёров:
  - Мадам, от ваших уст любой глагол готов я ждать,
   Чтоб видеть ясно очи и след от ваших стоп лизать!
   Слегка колени разомкните - вдохну сукровки свет,
   Стеснительно прижмитесь - нам по семнадцать лет! - стихов такого типа по самиздатовским журналам гуляет тьма и он имел запас на самые разные случаи.
  - Ух, ты! - улыбнулась женщина, - так сразу и очи, и след, и сукровка! - Не многовато ли для такого юного парня?
  - Слова-слова, но женщина прекрасна
  И страсти к ней ничто не отвратит,
  Гривастый скачки предвкушает,
   А грудь в нирване ночи тает!
  
  - Молва про темь моих очей
   - Типаж стихов, кто автор сей?
   И рук умелых обладатель
   - Таких игрушках он Создатель!
  - из того же источника продолжила женщина, так указано в сносках, что главный приоритет подобной ебли - мужицкий аргумент.
  - Тут бы и увидеть настоящее? - она кивнула и он, будто знакомы сто лет, предложил: - вон за тем кустом скамеечка, с аллеи её не видно, там и рассмотрим! - Вы моё, а я ваше, идёт? - и женщина почуяла мужескую уверенность, поэтому взяла под руку и отправилась на ту самую скамеечку. Тридцать-сорок метров по тротуару - это и себя показать и в спутнике убедиться. Роскошный шаг дамы сомнения парня устранил, а его неспешность понравилась даме.
  А вот и та скамейка и интим возле неё. Она укрыта нависшими ветвями и этим пользовались многие парочки, целуясь взатяг даже днём. Усаживая её, Матвей хорошо постарался и всё нужное в женщине включил.
  Увидев правильные аргументы для сближения, она предложила прогуляться до её дома, а там за чайной процедурой всё и прояснится.
  И что? - Парень сразу же и в пять слов убедил, что отдрючит по самое-самое! - Так ли оно? С виду гривастый столь убедителен, что она его почуяла ещё по пути и прижалась плечом, уже многое предчувствуя.
  Матвей словами не бросался и первая палка шла таким штурмом, какого женщина не знавала никогда. После этого было ещё несколько гонок, разделённый сон и такая порция "на посошок", что отпускать не хотелось ни за что. - Такой хуй, такая залупа, такие руки, а целует - охуеть!
  Он излил ещё парочку суффозий и оставил даму в невесомости, когда та не ведает, на каком свете обитает. И ноги врозь, и рук не чует распростанная по постели, а задница и вообще - будто с работы на колхозном току.
  Не добудиться ни за что!
  Раз такое дело, то у нас и своих забот полна котомка. Матвей осмотрелся в доме, отметил типичный для провинции достаток и ухоженность, пахнущую хозяйкой и ушёл. День прошёл по деревенскому регламенту и вечером субботы он отправился в город, а там видно будет, с кем и где играть в Эрота и Кибелу. Ему дама в избушке понравилась, но что означает её обморок, он не знал, возможно, это такой политес отказа. А если она и впрямь отрубилась от передоза наркотика сущности? - А если больная? - Ну, уж, нет, ему нужна здоровая дама, годная к любым испытаниям.
  Делать нечего и Матвей отправился на "биржу" за очередной большой девочкой. Как и положено - за полчаса до дискотеки. Если ничего не подвернётся здесь, можно присмотреть и уже в самом ДК.
   Галя от молодого парня отошла не сразу, потом полночи сравнивала жизнь до него и после, чуточку вздремнула и первая мысль утречком - мой! Большая девочка Галя - это ещё и умная девочка и она вычислила ход мужеских чаяний. Сей молодой парень в курсе всего сущего и скоромного, поэтому надо быть особенной, чтобы выделиться и удивить. И того и другого хотелось безумно, хотели парня все её субстанции и ей ничего не оставалось, как подчиниться. Нарядилась будто на важнейшее свидание и выглядела на себя вчерашнюю непохожей в принципе. Чуточка косметики и макияжа плюс изысканный парфюм и на той самой скамейке ждала настоящая Кибела, ждущая Осириса.
  Тут и речи нужны иные:
  - Упасть и пить напиток вечный и грезить,
  Будто вы моя и мне ласкали плечи
  До сладкого огня и у любви основы
  - Капель волшебств груди,
  Я жду страстей оковы,
  В нирвану уведи! - и женщина ответила правильно:
  - Я пришла на свидание и оно началось. Теперь, Матвейка, в нашей воле вчерашнее продолжить. Вчера я увлеклась и сил не расчитала.
  - Свидание у нас первое и мы ещё незнакомы? - предложил он и она кивнула:
  - Вчера была не я и засос под грудью поставили не вы.
  - Это точно, помнится, вчера я с парнями был на рыбалке.
  - Да, - подтвердила она и поднялась со скамейки, которую любит молодёжь. С минувшей ночи женщина чуточку переменилась, ко всему прочему потеряв около четырёх фунтов веса, обрела темь в очах и широченный размах кормы, на которой чувствуется зыбь грядущего шторма. Он тоже поднялся, она взяла его под руку и свидание началось.
  Очень большая девочка и молодой парень. Он чуточку повыше, хоть дама и на хорошем каблучке, ко всему, она хорошо шире и знает себе цену. Большая и фигуристая - заглядение мужикам и зависть жгучая женщинам, поэтому - ритуальный круг по освещенным аллеям. Круг небольшой, беседа ни о чём, приглядки и чуточка кокетства у неё и щедрое доверия у него. На них смотрят и делают ставки: на пару палок или до утра? Кто знал Матвея, полагали второй вариант, а знакомые дамы терялись в догадках: всё же на ней надето такое, что либо в Большой театр, либо в ЗАГС.
  Большая девочка на публике задержалась не так чтобы и долго, насладилась чужой завистью, затащила парня в укромное местечко и начала муку из поцелуев, которые обожала больше всего. Созданное женщиной на лице и теле говорило о незаурядном уме, фантазиях и умениях. Из обычной женщины, которая ебётся, она превратилась в роскошную красотку, написав на себе портрет, который и Рафаэлю не по таланту.
  И юный Осирис не тронул рукотворного шедевра, обратившись к остальным её частям.
  Расстегнул блузку, освободил плечи, задрал низ платья и почитание началось. Поцелуи, ласки плеч, нега шеи и грудей, отравленные руки по всему телу, и дыхание страсти, возбуждающее и сводящее с ума. Ткань одежды и белья не задерживала электричества и она млела и горела, таяла и раскалывалась от напряжения. Задранное платье открывало многое и оно тоже вошло в игру, повышая градус выше и выше и пальцы мужчины добирались до самой сукровки, но не входили и только возбуждали. Чулок на ней как бы и нет, затейливой упряжи и хитрых креплений тоже, поэтому чуяла вожделение в его чистом виде. Никогда и ни с кем более она его не чуяла, а вот оно.
  Он дышал так, будто полностью в ней и гривастый ласкает всё тело, ставшее сплошной вагиной. Чтобы не сгореть в аду чувствований, она раздвинула ноги и прошептала:
  - Опиздинеть, Матеюшка, сейчас умру! - Вдуй же!
  Однако в этой увертюре иные ноты и они звучали точно по партитуре мужика.
  Вскоре девочка потеряла сознание, поскольку руки, губы и прочее мужеское сделали даму невменяемой. - Всё на ней, а она уже несколько раз кончила!
  Прошло чуть больше четверти часа. Ароматы дамы зашкаливали глубиной и спектром, сама картинка - маслом и не менее чем, от Тициана.
  Впечатлённый особенной Галочкой, Матвей вернул расстёгнутое в прежнее положение, деликатно оправил низ платья, чтобы ничего не выглядывало и, как будто он всего-то с Франечкой, весь внимание. С ней он тоже целовался, куда без этого, но не взатяг и без рук по телу.
  А с Галочкой всё вместе и режиме форсажа.
  Дама очнулась и оценила себя в зеркальце и мужчину, на котором так счастливо устроилась: ни единой линии на лице не порушил, ничего в одежде не изменил, однако с ума свёл и ей захотелось добавки.
  Как и все большие девочки, Галина была ненасытной.
  - Это только присказка, - сказала она, оценив деликатность Матвеюшки, - сказка у нас впереди.
  Она легко, будто молодка на подиуме, порхнула с мужских колен, подхватила супружеский локоток и увела к себе. И по пути насладилась виртуальным, чуточку играя бёдрами и касаясь мужчины, заглядывая в глаза и читая про себя такое, чего нет никогда и нигде!
  Поскольку Франечка задерживалась на фестивале школьных драматических коллективов, образовалось ещё одно окно свободы и Матвей Синельников им воспользовался без колебаний.
  Следующая ночь стала решающей и Галина Михайловна Дворецкая стала ещё одной большой девочкой Матвея. Последний тест на термоядерный синтез он предложил поближе к полуночи:
  - Птичка голосистая, не хотите ли новой порции, ваша девочка станет упругой донельзя и вместе с моей шёлковой перенесёт вас в новую реальность? - Предупреждаю, будет больно и ваша пизда такого натиска может не вынести.
  - До сердца или глубже? - спросила она, многое от него вкусив и массу всякого отведав. Да и прежние мужики многому научили, отравили и сделали ненасытной.
  - Глубже и намного! - честно сообщил он.
  - Королева или жалкая нищенка на паперти?
  - Как-то так.
  - Королевой не бывала и не предлагали, так что, Матеюшка, рискую!
  Она вынесла муки мученические и негу райскую тоже вкусила, поэтому новые испытания не страшили. И вскоре оказалось, что термоядерный синтез ощущений и её собственность тоже. От него и сердце вон и душа в пятки, но раскалённая лава и ты в этом потоке - кайф!
  Она девочка большая и сексуальный термояд вынесла с достоинством, самому ядерщику особых повреждений не нанесла, так царапины и следы на плечах.
  Зато сам разгрузился по-полной! Такое бывает не с каждой девочкой и не всякий раз, но Галька выдержала и одарила.
  Она работала бухгалтером в транспортной фирме и имела свободное время, чтобы удерживать парня в своей ойкумене. Умная девочка сугубо женского не упустила и весьма деликатно погрузилась в его учебные хлопоты, помогая в составлении докладов по географии, истории и прочим предметам: за то, что она имела от него, не жалко ничего! Поэтому она нашла подходящую программу и ресурсы корпоративного издательского комплекса использовала максимально. Картинки выходили цветными и большого формата, что в школе вызвало восторг учителей и зависть городских родителей, которых эта деревенщина в очередной раз ткнула носом.
  Матвей грузил тему, Галя делала выкопировки нужных фрагментов в технической библиотеке, вместе монтировали сие дело на большой сканер и оттуда выводили на принтер. Тексты придумывал Матвей и школьная оценка всегда была 5 с плюсом, что естественно для технаря. И на следующем уроке ученики обсуждали громадьё материалов отчётного доклада, а он сбегал к Галине, прихватывая и урок пения, там тоже взаиморасчёт: аппаратура в классе музыки и пения работает без сбоев, а шторы закрываются одним движением рычага и он один урок в две недели от пения свободен. Ну, не могла учительница отплатить иначе, не шестёрки же ставить!
  Всяческие изыски они придумывали по всем предметам, Галочка приобщалась к его проблемам и школьную программу проходила ещё раз, теперь вдумчиво и с деталями, чего прежде не получалось. Она знала, что он отличник и не прогуливает, не халтурит ни в чём, в сокровениях такой же и не могла ему не соответствовать, приобщаясь к чтению, философии сокровений и технике любви. Она с ним не любовничала, а любилась.
  Почти то же, что и супружество, только без штампа и прочих формальностей. С мужем такого погружения в себя сокровенную не получалось, не тянули на это и любовники, а вот со школьником вышел сплошной праздник души и тела! Незаконный и запретный от начала до конца, но такой желанный для обоих. Она особых иллюзий не питала и соперниц возле евонного гривастого не травила, понимая собственные ресурсы: ебстись с ним вот так каждый день она бы не смогла! - Месяц такой нирваны и могила! Но евонного графика хватало и она жила реалиями.
  Верной Пенелопой шибко фигуристая Галка быть не могла, но и изменами еблю с начальством не назовёшь. Остальных, неровно дышавших и сучивших страстями, она потихонечку отшила. В провинции манеры начальства будто под копирку и с любовницами расчёт в одни и те же дни. Один босс вставлял первого числа каждого месяца, вручая аванс в конверте и презент в пакете, другой ту же процедуру проделывал пятнадцатого числа с личным конвертом и особым пакетом. Оба босса сугубо семейные и уважали в ней роскошное тело, поэтому бельё дарили в ассортименте и периодически это вспыхивало среди недели, когда она подписывала счета и финансовые бумаги. Они любовались гармонией натурального от тела женщины и изысков от извращённой цивилизации в виде одежды, белья и аксессуаров.
  Она не была идеальных форм везде, но на ней ничего не провисало, лишнее не оттопыривалось, задница на самом видном месте, одежда аккуратно подчёркивала линии и поверхности и не коснуться их - быть нездорову! Задница, она же и корма, плюс плечи - самое то в целом, а спереди - упасть и не подняться: опиздинительные холмы! И на всё это как бы с небес взирают очи уверенной в себе женщины.
  Всё вместе - это что?! - Оно самое желанное в мыслях мужиков и её боссы нисколько от массы шоферов не отличались, сами из того племени. Особо тащились от роскошной кормы, которая и есть спасение в штормягу, когда обуревает мужеское и уже с собой не совладать!
  Обнять и плакать - сказано как раз про эту штуковину. Поэтому обнимали по делу и без дела, став настоящими наркоманами. Приобщился к этому наркотику и Матвей, не навечно, но основательно: пронзая её, он испытывал особое чувство, будто земля из-под ног, а шарики в руках типа спасительных кругов. Лежать на ней - нирвана изысканная. Ну и с ним она всегда участница шоу и мёртвая зыбь - обязательный элемент программы.
  - Такая конфетка и незамужем! - то ли сокрушались, то ли восхищались боссы.
  Галина развелась с мужем, почуяв его непригодность по части деторождения уже через полтора года брака. Но пизда в деле постоянно, она горячая и просторная, без спиралек и прочих гинекологических наворотов и в благую неделю - хоть реку Ниагару!
  И оба босса знают сие и спускают по её воле то на живот, то в горячую вагину. Профессия бухгалтера - не только знание законов и прочих лазеек в налоговой казуистике, но и чисто женские качества, которыми можно купить или обмануть проверяющих. Галина Михайловна в этом плане оказалась удачным обретением и ни одна из проверок ничего такого в отчётностях не находила. Аудиторы их проверяли регулярно и писали обычные заключения без замечаний в её адрес. И её ебали именно за это, поскольку в остальном сугубо женском она молоденькой секретарше всё-таки уступала.
  Дворецкая на работу узких юбок не надевала и полюбоваться затейливым совершенством тела с гармонией нижнего белья боссу легко - откинулся на спинку кресла, приподнял низ платья и вдыхай женскую отраву сколь угодно! Ясное дело, правильные мужики таких мук не выносили и вставляли прямо в кабинете, по-мужески, с шумом и азартом, переходя служебные рамки и гоняя даму по всему кабинету: так вкусна и приятна!
  Подписание важных бумаг из-за этого затягивалось и первой из кабинета выходила возбуждённая Галина Михайловна, вся из себя, пахнущая густо спустившим мужиком и неистребимым мужеским на всём теле и одежде. Ни белья, ни поддержек на ней нет и эти хреновины босс чуть позже принесёт в её кабинет. А там, как выйдет, либо залягут на диванчик и на час не менее, либо порезвятся с одеванием.
  Однако на этот раз у Дворецкой никаких вольностей и игрушек с бельём - надо в банк! И показательно отъёбанная дама-финансист смотрела на секретаршу с вызовом, ставила регистрационные номера в бумагах и уезжала.
  Чуть позже секретаршу пригласит босс и она даст минералки со льдом запить сердечные таблетки. Тот уже отдышался, смущённо оглядывал скромненькие после Дворецкой прелести и говорил что-то вроде:
  - С Дворецкой нам, Людка, повезло капитально: и бухгалтер, и финансист одновременно!
  Про сумасшествие только что - ни слова! - А ведь вона, как сердце-то прихватило.
  Женщина преданно прижималась к мужчине и снимала с него постэякуляционный синдром. Она обоих мужиков знала, как облупленных и они её за это обожали.
  Она чуяла в этом авто-транспорном доме абсолютно всё и при бухгалтерше с бумагами на подпись посторонних не пускала: поскольку финансы - дело серьёзное, зацепок, лазеек и путей обхода тьма и отвлекать от выработки правильного курса нельзя.
  Не всегда задержки шли из-за ебли и большей частью Галина Михайловна просвещала тёмных мужиков в банковско-юридической казуистике, хотя по заднице и груди они блуждали постоянно, отыскивая то самое правильное решение. Задница, плечи и грудь как бы стимулировали интеллектуальные калории и находился компромисс в трактовке жульнических трат, без которых ныне ничего крупного продвинуть нельзя.
  Дворецкую ебали не так часто и изыски семейных мужиков с рослой бабищей секретаршу совсем не напрягали. Людочку же трахали по-домашнему и менее двух-трёх палок в день не бывало. Так что она бухгалтершу ни капельки не ревновала, как и их жён, звонящих без конца и от дела отвлекающих. Людочка частенько стояла рядышком и видела муку-мученическую на мужеском лице, она их любила по-своему и обоих сразу, чувствуя нужной и не только по части ебли. Многие семейные вопросы они проговаривали с ней и женщина честно выдавала истинное для мужиков, а не корысть себе. Потом мужики говорили о реализации советов и выходило, что молодая Людочка соображает правильнее чем умудренные супружницы. Это написано на лице мужчины и большего женщине не надо.
  Ну и по части заебических изысков эта крутая задница ей не ровня. Стройная и прогонистая Людочка охотно сопровождала боссов в командировках и те сильно экономили на блядях, поскольку Людочке можно хоть куда и хоть сколько и всё входит в командировочные. Ну и риска подцепить лишнее от валютной профессионалки тоже никакого! В общем - семья и только.
  С Матвеюшкой Галя встречалась по вторникам с десяти утра, это была пара уроков ОБЖ, от которых он отбояривался схемами и плакатами на самые разные темы выживания и спасения жизни. Каждый плакат - это пятёрка с плюсом, ну и он честно потом сдавал капитану запаса прогулянное и проёбанное. А тот, мужик правильный, ни о чём таком не спрашивал, понимая заверченость генезиса таких роскошных плакатов и молча одобрял его находчивость и инициативу: будь Синельников офицером, с его-то умом вставлял бы нынешним полковникам и генералам по самое не хочу!
   И в итоге у Матвея с учётом больших перемен два часа свободы среди дня, кайф!
  Он убегал к Галочке и пользовал её сколько влезет! Всё это в служебке с расходными материалами для печати и в чётную неделю по субботам она принимала его игрушки дома, за месяц набегало 8-12 часов божественного соединения, что не всякой супружнице достаётся. В помещении с издательскими машинами был тихий закуток, там стоял диванчик для ожидания, когда листов много, а сканер и принтер всё это делают очень долго, поскольку принтер многоцветный и думает на каждом витке несколько секунд. Рекламная часть услуг транспортников висела на Дворецкой, единственной, кто в конторе с оргтехникой на "ты". Сюда секретарша ни ногой, поскольку в сложностях программ не понимала и просто оставляла документы в ящике для входящих на её двери.
  В служебке, устроенной по-домашнему, можно и кофейку хлебнуть и модный журнал полистать. На время любовничанья с Матвеюшкой они диванчик раскладывали, простынку расстилали, всё-всё с себя снимали и тихонечко миловались. В закутке он стоял неспроста, а с подачи Матвеюшки, чтобы большой девочке ничто не мешало вкушать шёлковую и гривастого.
  С ней это выходило особенно полновесно и за четверть часа первой мужеской порции Галинушка кончала не менее трёх раз! - С боссами в их кабинете и по одному разу не всегда выходило. С Матвеюшкой и не ебля вовсе, поэтому свиданий она ждала с нетерпением незамужней девицы, ещё нецелованной и полновесной целки! А он, зная эту женскую фишку, начинал с раздевания стесняющейся девочки в простеньких штанишках, уговоров, что будет не больно и очень вкусной имитацией разрыва плевы.
  Она немела от его диалогов с собственной пиздой, деликатного массажа венчиков и одномоментного возбуждения клитора. Этот пиздюк в его руках моментально становился чуть не хуем и помогал коллеге ублажать даму. И так по её желанию хоть пять раз за свидание. Поэтому она меняла бельё специально, чтобы Матвеюшке было приятно. Он любил кружева с шёлком и она ими тешила. Иногда процедура раздевания затягивалась надолго, но её никогда не сокращали в угоду правительнице пизде.
   На двери кабинета в таких случаях висела табличка, что Г. Дворецкая на объекте - будет после обеда. Галя очень умело раскачивала его тело в ритме мёртвой зыби, дивилась реакции на всё сокровенное и маялась под ним от того, что ни пискнуть, ни заплакать не может, хотя растаскивало и не на такое, поэтому Матвеюшка для страховки от разоблачения такого дела затыкал ей рот подушкой и она визжала виртуально, приучившись к такому неподобию уже вскоре. Дома она истошно выла на все голоса и гимнастика шла не слабее, чем на всемирных олимпиадах.
  Как он играл с её телом - сказка и не меньше! Руки его были инструментом иезуитского ваятеля, оглаживающего шикарное тело, и делающего эту штуку шедевром эксклюзивного жанра. По интенсивности и затратам сравнить можно с кругами по спортзалу со сверсником на спине и всё это под реплики тренера, которые приличиями и близко не пахли. Галя через пару месяцев мужеского тренажа обрела идеальные пропорции, набор причёсок и стилистических образов и изредка прогуливалась с ним просто так, наслаждаясь чужими взглядами и чёрной завистью знакомых.
  Четверть часа в его обществе из-за случайной встречи - что может быть желаннее? - Он шёл в библиотеку, а она в банк и им по пути! У библиотеки они разлучались и она чуяла на себе взгляды мужиков, готовых растерзать: так желанна и сокровенна! Она заходила в банк и там доводила кое кого демонстративным превосходством. На ней буквально написано: - У меня классный мужик и такая я от его любови! - Несчастные отвалите!
  К ней всё равно прилипали проводить и она некоторым подыгрывала, её провожали, подвозили на машине, она подставлялась и улыбалась, порождая самые немыслимые сплетни и иллюзии любопытных и сбивая ищеек со следа: Матеюшка стал очень дорог и его никому-никому!
  Свою долю мёртвой зыби по субботам Матвеюшка получал непременно, однако и Галина имела прорву удовольствия от утолённых хотелок. О том, что у неё серьёзные отношения с молодым парнем, кое-кто догадывался, но они всё устроили правильно и не попадались. Волшебный час мёртвой зыби случался даже в кабинете с аппаратурой и Матвей её оберегал всеми способами и, если рядом было начальство, уходил тут же. Свидание потеряно, но репутация дамы превыше всего!
  Как и должно быть с таким вниманием, Галина похорошела и возвышенное состояние было стабильным и всё время по разному пахнущим: после первого свидания сбросила шесть фунтов ненужных запасов, после второго четыре и потихонечку втянулась в ваятельную гимнастику мужеских рук, избавляясь от лишнего и по контурам и по составу, набирая упругости взамен мягкости. При том же весе такая она ему была слаще и она сию штуковину чуяла отменно и ради него хоть что! Ревнивая и чуткая секретарша Людочка сразу догадалась о корнях цветения и отмазкам про упражнения и диеты не поверила. Ну, а боссы от такой роскоши и вообще закаменели хуями и теперь зазывали к себе по делу и без дела.
   Вот тут-то ревность и объявилась в полном женском величии и Людочка стала фыркать при упоминании имени соперницы. Ну и её как бы в отместку стали ебать реже, мастурбируя глазами на бухгалтершу. В другом случае дама на месте Дворецкой накатила бы себе цену и жила припеваючи, но это не Галинка-пластинка, свободная дама в руках Матюши Синельникова.
  И она возмутилась. А потом написала заявление об уходе. Месяц кабалы с отработкой по закону и она свободная птица, поскольку финансистов её уровня в городе единицы и устроиться без оков наложницы - шанс самый своевременный. Её уговаривали и убеждали, однако дух свободы оказался сильнее и она-таки ушла и роскошествовала, принимая Матюшу чуть не каждый день. И привязанность от обилия встреч нисколько не страдала, утончившись и прогнувшись под обстоятельства неправильной связи школьника с большой девочкой. От него она питалась тем же, чем упиваются кондовые наркоманки, подсевшие на юную свежесть, отдавая женское сокровение, которое только с любовью. В том, что она влюблена до помрачения, Дворецкая не сомневалась.
  И в обстоятельствах свободы противостояние с Людочкой неожиданно переросло в женскую дружбу. Людочка пришла к ней и во всём призналась. Ничего не скрывая и выкладывая, как оно есть. Больше признаться некому, поскольку нюансов служебно-интимных переплетений стороннему не понять.
  - И ты любишь этих мудаков с масляными хуями и карданами в мозгах?
  - Да, - обречённо вздохнула Людочка, - обоих. И ведь они хорошие мужики, будь хоть один моим мужем, разве б довела до того, что жену ебут реже, чем любовницу? - Оба они и Дениска и Федя сто раз пожалели, что женились вот так.
  - Так говоришь, потому что они на самом деле хорошие или кажутся сладкими после ебли?
  - Галина Михайловна - они хорошие и чистые. И пахнут бензином от душевной чистоты. Не то, что их бабы.
  - Что, ебутся налево?
  - Думаю, так оно и есть, только им этого знать не хочется и они со мной как бы назло.
  - Ты с ними уже три года, правда?
  - Около того, как пришла, так и влюбилась.
  И повисла пауза, как бывает в театре на ключевой сцене.
  - Вот что, милочка Людочка! - нарушила скорбную тишину финансистка, - Своё энтузиастическое к ним ты давно отработала. Вариант с блядующими жёнами - песня долгая и мутная. А ты девочка молодая и им вроде Пенелопы, так что пусть купят тебе приличную двушку для начала и там ты разберёшься, кто ближе, а кто нет. Меня на фирме нет, ты не даёшь обоим, супружниц нет давно и выходит вроде бунта Лисистраты. - Знаешь такую? - девушка кивнула и услышала рецепт в самое яблочко: - Они кого-то вместо тебя ебать будут? - К примеру, Светку из диспетчерской?
  - Её же шофера ебут, разве Дениска и Федя на такое сподобятся? - возразила верная Людочка.
  - А буфетчицу Лизу?
  - Она же вафлистка, как можно! - Нет, они ею брезгуют и я сама им всё готовлю, чтобы оно чистое.
  - А Нэлю кассиршу? - И симпатичная, и стройная, и незамужем.
  - У неё бородавка, на самом видном месте. Никак не сведёт, нет, её ни за что.
  - Тогда у тебя все карты на руках - не давай обоим и гни свою линию!
  Дав такой совет, она мысленно воспарила, поскольку именно это и есть рецепт женского счастья. У неё с Матюшей всё иначе и никаких претензий и притязаний. - Чувства, страсть и только! Ну и нормальные отношения мужчины и женщины. Они беседовали о многом, в том числе и о Людочке с любовью к двум мужикам. Галине такое казалось неестественным и она считала, что предпочтения у Людочки всё же есть, но теперь это неактуально.
  - И она ебётся по инерции? - спросил Матвей у Галины, вглядываясь в туман женских очей. Иногда он рассеивался и на него смотрела дама в возрасте богини Геры, ждущая сокровенного верховенства. Но Геба и домовитая фея Гестия тоже выплывала и перемены такого рода его и смущали и привлекали одновременно.
  - Она ими очарована и околдована. Потому и близорука.
  - И что из этого?
  - Давай ей покажем чуточку нашего, уверена - прозреет.
  - Поманим, побалуем в раю, а потом в сирые будни?
  - В рай Людочке рановато, ты прав. - Может, ты её банально трахнешь, чтобы ног не свела, в ротике саднило, а губочки мечтали лизнуть шёлковую, когда ей между грудок! - И, когда это случится, наверняка в чём-то прозреет.
  Такое предложение не было оригинальным и все подруги в ранге больших девочек рано или поздно предлагали что-то подобное в адрес соперниц. Если бы он их снимал на "бирже" для одной палки, дело иное, вольное и мужицкое, а с протекции Галины - уже обязательства и оковы особых отношений. Ему ничего такого не хотелось и если возникала категорическая фраза здесь и сейчас "ХОЧУ!" от гривастого, то альтернативой - одноразовая ебля с девочками "биржи" или с дамочками из салона белья устраивала вполне. И он сказал самое циническое, что делало вопрос исчерпанным:
  - У неё ноги не сойдутся, она повизжит и помается, придётся делать массаж и всё такое, а тут и ты, с которой небесное и высшее. Немножко горчинки и твоё сердце страданий не укроет, ведь так? - она кивнула и он завершил тираду: - Она со своими мужиками в гармонии обитает давно и в нашем будуаре только поебётся. Думаю, путь с ними и остаётся! - Зачем приучать к наркотикам?
  Столь деликатный отлуп Гале понравился и она ещё глубже погрузилась в своего кумира. Людочка советовалась с ней уже по-семейному и к любовному гнёздышку мужиков не допускала. Потом рыдала и страдала, но сначала отказывала и не допускала. Выглядела призывно, задницей соблазняла, но под блузку или того хуже, под юбку - ни-ни!
  Смотрела сурово и у мужиков всё встающее махом опадало. Всё же жёны в сокровениях кое-что понимали и еблись налево именно поэтому. Людочка умела поддержать потенцию и ебля редко бывала скоротечной, разве что, когда стоя и оценивая дамские штучки под блузочкой, которые она умащивала особым парфюмом и мужики исходили соками Осириса.
  Но сейчас Людочка держала принципы и не давала. И так почти неделю. Мужики одумались и на летучем совещании всё обсудили. Всё же Людочка дороже и с ней по-настоящему. Когда на женщину стоит постоянно и та ответно истекает соками - какие сомнения? - Любит!
  Вскоре оба начальника и Людочка приехали к Дворецкой и начались капитальные переговоры. Итогом стало возвращение Дворецкой на более высокую должность - замдиректора по финансам. Уже и табличку на дверь приготовили. А Людочке на блюдечке выдали квартиру-двушку из резерва фирмы. По новому статусу Дворецкая свободна, как птица, еблась только с Матюшей и теперь у них иные обстоятельства - перестала маяться комплексами умницы, давшей не тому. С нынешних высот она имела выбор и уже готовилась к материнству.
  - Ты это виртуально или по-настоящему? - спросил Матвей.
  - Рожу, как только почую, что готова морально. Меня мамочка родила в этом отношении неправильно и я такая флюидная именно оттуда.
  - Дождёшься замужества или сразу же в омут?
  - Ведь рискнула на термоядерный синтез, а эта затея ничем не круче! Так что сначала зрелость и увереннность¸ остальное приложится, ведь так?
  - Буду счастлив узнать, что ты беременна. Так что держи в курсе.
  Забегая вперёд, отметим, что Людочка вышла за босса Дениса, а его коллега Федя свою профуру тоже выставил и стал присматривать молодую девочку типа Людочки. Людочка забеременала сразу же и одарила мужа дочкой, а через год близнятками-сыновьями. С замужеством не задержалась и Дворецкая и после отъезда Матюши на учёбу сразу же вышла с отъездом из Старгорода, её присмотрел один коренной москвич и больше в глубинном городке её не видели.
  
   18 Божественное и сокровенное в одном пакете
  
  Чистота эксперимента и честь автора изобретения - это святое и его не нарушают. Конструктор моста всегда во время испытаний стоит под ним, так и с Матвеем: право первой ебли на авторской кровати никому сбагрить не получалось. Конечно же, прежним ёбарям Клани такой аромат пизды и сказочная податливость и не снились и она даже не думала, что сей праздник случится без его участия. Она устроилась принимать мужеское истечение, а он сдавать очередной экзамен на сокровенную зрелость.
  - Ах ты, гой еси, боевой поход, кому-то шутки и игрушки, а нам с тобою всё в чистом виде: - Открывайся, Кланечка, вот те хуй и Ванечка! - сказал он деревенскую присказку и приступил к делу.
  - Не ебёмся по-соседски, а живём в любови, меж собою дружат детки, рады и обнове! - сказала она свою часть частушки и добавила рутинной прозой: - ну же, мой батюшка, люби меня, чтоб чертям в аду тошно стало!
  Своё Солнышко она любила истово и сразу стала обитательницей рая. Поэтому ейная кровь гоняла в пизде всё живое так, что перемычки и складки работали по команде на раз-два, не смея ослушаться. Она лежала на особом помосте в правильной позе и в нужной точке и даже мощная волна цунами от коня гривастого и Солнышка до цели не до-ка-ты-ва-лась. Ясное дело, мужик при ебле бабу вертит и гоняет по избе всяко и разно, пусть ему, но кончать только здесь!
  И они с Кланей всё сделали по науке. Азарт так захватил обоих, что два тела стали единой сутью. Иногда Матюше казалось, что здесь и сейчас с ним обманувшая всех Франя, так переменилась его сообщница, но вглядевшись и вслушавшись, понял: такие роскошные и ветвистые матюки нынешняя артистка выучит не скоро.
  Молодая супружница приняла от изобретателя океан мужеского эликсира, но ни одна капелька так и не попала в роковую яйцеклетку. - Это она просто чуяла: грешная жена и вкусная любовница. Клава еблась давно и помнила эффект эякуляции с невзрачными хуями и смешными брызгами типа тумана в Лондоне. На этот раз через шлюзы гривастого хлынула полноводная Ангара и - ни-че-го!
  Она зажмурилась от счастья, будто выиграла дом на Бермудах и в мужья вечно молодого Клинта Иствуда. И упала к ногам спасителя, истово кланяясь и почитая: она стала гибкой и чуткой везде-везде, похлеще себя в молодости и ещё в ходе подготовки к заветному делу жаждала шуточных шлепков по заднице от Матвеюшки яко божьего благословения. Он одаривал и пятерня долго светилась румянцем к удовольствию мужа:
  - Ну, Франька, у тебя и ягодки! - говорил он и шлёпал для симметрии по другой булочке, шлёпал и любовался. Задница у неё и впрямь почти франечкина по чуткости и шарму, а уж в любовном тщании и понимании мужнего никто не сравнится. И она себя обихаживала и Матюша прикладывался и любовные штучки женщины не имели аналогов в своём деле. Уж в этом он был убеждён. У женщины, родившей двух девочек, любовный аппарат был слаще, чем у отъявленных девочек-студенток и она ими владела, как музыкант-виртуоз, отзываясь на композиции своего Солнышка.
  Так или иначе их близость давно перетекла в супружескую и заботливая бережливость стала тем средством, которое всё это утончало и углубляло. Она проникалась его тщаниями, а он обогащался женскими. Напившись от Кланечки, ему было комфортно и в окружающей жизни. Ну и ей это роскошество ничего не стоило.
  Благодаря запретному азарту в ней сильно повысился адреналин и все сугубо женские затеи шли успешно и без прежних заморочек.
  Почему так сразу соседушку и в боги? - Матвеюшка отдался эксперименту со всей душой и излил в Кланю чуть не литр амброзии, чтобы ясно и без контрольных закупок, а среди смертных такого бескорыстия не найти!
  Отдышавшись и отойдя от напавшей женщины, он приступил к следующему шагу доказательства теоремы. Всю влагу из лона женщины тщательно собрали, определили в пробирки, подписали откуда оно и запечатали для анализа. Чернокнижник обещал содействие по этой части. У него были связи и знакомые в медицинских лабораториях. Но это для юридической констатации, сами же испытатели природы уже уверены в успехе.
  - Что в тебе такого? - шептала юная Кланечка, играя спутанными от пота волосами на затылке соседа, а тот не знал ответа и молчал. Но она смотрела так, что он, ейный муж и вообще здоровый мужик, привыкший к сочному и настоящему, уронил:
  - Хороша у нас старшенькая! - Быть ей артисткой или модисткой? - А, Кланюшка?
  И было в этой фразе всё! - И рассмотренное им материнское, и женское, и сугубо утробное, которое только близкому и видно.
  - А ты её так и не уважил по-мужицки! - качнулась она в ревности замужем за материнской тревогой, - знаю, она не раз оченно того хотела.
  - Кланя, право дело, Франюшка очень хороша и грешить с ней - совсем пропащее. Ей надо замуж невинной! - согласился муж, нежа тело юной супружницы, которую она являла в его обществе. Ну и удивительная гармония тел сложилась сразу и то, что именуют еблей, было чаяниями взаимными и души с сердцами там на первых ролях. Они могли не разъединяться бесконечно долго, не теряя ни тонуса, ни страсти, ни глубины погружения.
  Когда есть время, Кланечка имела преимущество инициативы и в этом деле ни отпусков ни выходных не знала, чего соседки и не подозревали, наблюдая запашистую самогонщицу и мастерицу пирогов и прочей сдобы и пряников. Стараниями супружника деревенская печь стала индустрией кухни и выпечки у неё шли сотнями штук в многоярусных конструкциях с закрывашками чуть не герметично и глазок, чтобы видеть текущее состояние процесса. Ну и термометр тоже рядышком, так что вся продукция была подрумянена в равной степени, с дровами и углями тоже наука и Матвей командовал и этим делом, поскольку для разных блюд и выпечек и дрова разные.
   Стоя рядышком, Кланечка мотала на ус и супружнику воздавала по-женски. В его руках стала настоящей конфеткой и, бывая в городе по делам, чуяла на себе липкие взгляды мужиков, желающих засадить деревенской по самые помидоры и приставали, предлагая самые разные услуги, которые кончаются еблей. Что эта круглая аппетитная задница ебётся со вкусом, видели все понимающие и про неё собрали полную базу данных, в том числе и про дочку-артистку. Но Кланюшка стала настоящей Пенелопой и на чужих мужиков ни-ни-ни! Вот и сейчас, растележенная и охочая к сластям, женщина являла себя в самой сущей форме.
   - Твоя правда, с тобою сладко и жутко, моё Солнышко! - Может, повторим? - сказала она и он не устоял.
  Прошло время и через полторы недели тройному коитусу на безопасной кровати однозначный ответ дала очередная менструация, а вскоре анализы из лаборатории подтвердили то, что и так ясно - для Клавочки наступило вечное бабье лето!
  Никаких визитов к мужикам, зато принимает сама, будто царица шемаханская на постели с балдахином и подушками по углам! Буде это по ночам и без опасений за лакомый грех, когда дочка ночует у двоюродной сестры и тайком с нею смотрит запретное кино.
  - Пускай смотрит, - говорила она наветчикам, - увидит как оно и сама так не сделает!
  Однако и тут Матвей решил по-настоящему, исключив малейшие риски для своей Кланечки и место криминальной ебли устроил на новом месте, в той самой сыроварне. Туда же перетащил сексуальный агрегат и пристроил его за ширмой, прикрыв картонной тарой от хозяйственного бутора в фермерском деле. Выставить плоскость постели по уровням - дело минутное и женщина устроилась на повторное испытание. Муж улыбнулся и только расцеловал, обещав воздать ужо, как появится время, а это после задания от курсов при РАН и научных рефератов для Таисии Ивановны, которые шли ещё куда-то.
  В общем, ему дурака валять некогда и все работы и задания он решал с первого захода или не принимался вовсе, пока в голове не созреет какой-то каркас. Так было спокойнее, поскольку нет вороха суетных вариантов, а с головой он дружил и лишним её не грузил.
  Во всём этом важную роль играл и адреналин, который имел от женщин. Первые признаки связи мозговой эффективности с женщиной он отметил ещё при Татьяне и Томочке, когда они по очереди подпитывали самые неожиданные выкрюки математических заданий и труднейшая задача решалась, а проблемная теорема из книжки Лобачевского доказывалась. Потом история с Глахой убрала случайность этих всплесков, а с Кланей и вообще стала аксиомой. Для него эта связь получалась объективной и он перестал сомневаться в действующем сильном наркотике под названием - женщина.
  Как-то так вышло, что субстанция "женщины, которая ебётся", плавно заменила собой всех женшин. Но она становится таковой не всегда и не со всеми, поэтому в каждом отдельном случае требовались поправочные коэффициенты, но это уже иной уровень и там иные, совсем небольшие затраты.
  Женская благодарность Солнышку так переполняла Кланю, что сама передавала чернокнижнику каждую пятницу фуфырик, сняв первач с очистной колонны. Ну и переформатированная во всей женской сути, могла ли она всё это, зачатое и выношенное с Матвеюшкой, так легко и просто отдать деревенским хахелям, в том не понимающим совершенно? И кровать шла в дело с Солнышком всякий раз с дальним умыслом, о том, когда расчалится без него. Он к этой данности привык и в такой постели любовные файлы с лучшей из женщин шли сподручнее и с особым ароматом.
  Будучи женщиной приметливой, она учуяла сильно возросшую к началу весны потенцию Солнышка: ему семнадцать, он мужал на глазах, она своими булочками знала насколько прибавилось в нём силушки и как легко он перекидывал её тело из одной любовной субстанции в другую. Короче, теперь требовалась постоянная пизда, чтобы здесь и сейчас утолить мужескую стражду дважды, трижды и хоть сколько, лишь бы во здравие. День начинался с утра и про утренний стояк и нюансы с ним она в курсе, поэтому за поздним чаем, когда все угомонились, а он освежился после палки и завершающей пробежки, Клавочка осмотрела его манучее тело и предложила:
  - Солнышко, у нас теперь одна печаль: хотим много, но делаем не так часто.
  - Два больших раза нам маловато?
  - Думаю, да! И ты и я уже этим только лакомимся, но не сыты, верно?
  - С чего нам воровать минутки единения днём, будто юнцы грешники?
  - А можно бы после полуночи совместить твой сон и моё чаяние гривастого? С двух ночи страсть так и гложет! Закипаю порой и ничего с этой сучкой не поделаю: стонет и страждет.
  - Правда? - якобы не поверил мужчина и женщина готовно убедила в праведности и наклонилась, выкатив сочные прелести, они и впрямь уже набухали. Он вдохнул аромат оттуда - он аж зашкаливал, приглашая в гости. За столом в таком доме надо иметь приличия и он стал размышлять вслух:
  - Я умылся и на пробежку, а тут и ты. На сеннике и тебе пахучей - разик первый и я на пробежку.
  - Ты подоила корову, выгнала скотинку, а тут и я с зарядки, потный и горячий, вот он и второй, да?
  - Твой пот мне желанней самого дорогущего парфюма, - подтвердила она.
  - Если время не поджимает и в школу не пора, ты мне в ротик свежую сырную пастилку, а я тебе гривастого? - Уже и третий разик, разве для утречка такое не осилим?
  - В ротик пастилку - самая желанная троица, - подтвердила женщина и с тех пор вместо пустопорожнего стояка в утренней постели он имел женщину с утра в полном формате с двумя-тремя палками.
  Так-то выходило сочнее: для нынешнего состояния молодого мужика прежней ебли недостаточно. Всё же дневные переёбки и часовые загулы с большими девочками были типа разовой посуды, поскольку надо идти куда-то и потом играть ещё с кем-то. Уют и комфорт начинался и заканчивался дома, с Кланей.
  А дом с ней - это и семья! Светка и Франечка его детки и с ними он папаня. И как бы и с кем из городских он не тешил тело, душу и амбиции, беседа с Кланей - это и покой и нега. Темы простые: детки, скотина, дом, хозяйство, соседи, ну и они во главе стола. И ему очень нравилось с ней это. Слово "любовь" у них в ходу не бывало, но "чаять" и "лелеять" очень часто и охотно.
  Ну и хозяйство деревенское без мужика гибнет махом, поэтому Матвей его обустраивал так, чтобы вышло по-городскому и Кланюшке не ухайдакиваться со скотиной, а в ровном ритме убирать, доить , кормить и прочее. Кухня вышла по этой части легко, а вот со двором не так быстро. Там пришлось выравнивать несущие лаги и доски пола, делать правильный уклон, утеплять входы, устраивать отдельную разводку электричества для дежурного освещения и многоамперных розеток для механизмов и устройств и прочее хозяйство, дамам которое не по уму. Что-то делал сам, что-то с помощью мужиков-соседей типа помощи, но так или иначе хозяйство у Клани нынче выглядело конфеткой. У себя тоже было устроено по-мужески и удобно, а у мамы в кабинете и уютно, но стиль его дома интеллигентский и скромный, а у соседки - сугубо крестьянское с блинами, самоваром, дочками и хозяйкой. То есть, как бы и соседи, но мужик на два дома один.
  Так что уроки Светки по выходным, когда она не в продлёнке и на нём тоже, поскольку эта штучка вся в маму и кого-попало не празднует, а с ним само внимание и послушание. С Франечкой иначе, та сама к нему приходила и выдавала спектакли и этюды. Отношения с ней были интимными во многом и доверительными тоже, так что посекретничать от мамы и младшенькой - повод слинять из дома, не утомляя себя деревенскими подружками. Всё же она с Матюшей и это иной уровень деревенских рейтингов.
  Уснуть на его диванчике, пока Матюша занят наукой или паяльно-строгальными делами - легко! Однако у Матюши с Кланей - сугубо служебно-соседское и они эту хрень пестовали и играли, как в шпионском кино. Будто всё время при софитах, камере и строго расписанном сценарии. Ну и шастание молодого мужика по соседскому двору с топором, ножовкой, карандашом за ухом, пассатижами и отвёрткой - рутина дня: что-то где-то надо посмотреть, подкрутить, подрезать и так далее. Дочки с удовольствием от хозяйства отлынивали и Матюша как раз на месте. Ни разу ни одна из них не ринулась на поиски чего-то, а указывала маме рукой, куда он направился. Они знали: стоит к нему подойти и тут же запрягут держать, чистить что-то, вывести овечку, пока он там что-то приделает и так далее и всё от ароматов двора потом надо на себе устранять спрэем или чем другим.
  Но за столом, тут обе сестрички на месте! - И Матюша с Кланей этим пользовались по-полной программе.
  
  Первая разминка на волшебной постели ранним утром оказалась настолько вкусной, что они разлепились с трудом: каждый опаздывал по своим делам. Однако сладкая пизда на заре - наслаждение и нега, которых не бывает по ночам, даже в разъединении нашла особую прелесть и весёлую игрушку. Но бывало, обходились и без палки, когда её что-то терзало, а признаться юному супружнику никак! В такие дни они просто миловались, он вылизывал её слёзки, а она ублажала понимающего гривастого, в то время как он обихаживал пленительные и волнительные грудки.
  Если с другой дамой секс бывал естественным финалом свидания, то с Кланей всё иначе: желанна и сладка сама женщина и одних ароматов от неё достаточно, чтобы захмелеть.
  От ароматов внутренних, которые и есть женщина! Ей было дорого внимание к себе, но штуковина по имени Гривастый - это дружок на всю жизнь! Такого не бывает и она точно знала. Он делал из неё незнамо что и потом возвращал к жизни. Сама завзятая наркоманка, она и гривастого совратила: тот её обожал и почитал по-особому.
  Такая гармония имела природу естественную и они легко применялись к женским хлябям и немочам, поскольку единение стало глубоким и ему безразлично, какая погода за окном. Не раз и не два она, сердечная и душевная от роскошной жизни, баяла о привычном:
  - Солнышко, ночью-то сильно хотца, а? - и он улыбнулся:
  - Такую даму, как не хотеть!
  - А то, моё Солнышко, как немочь придёт в нутро, так сразу и ко мне и мы до утра чего-нить спроворим?
  - И попадёмся?! - Корова и козы недоены, молоко в вымени горит, овцы не кормлены, птица кудахчет и гогочет, свиньи верещат в грязи, а мы тешим страсти и по барабану домашние заботы?
  - Твоя правда, Солнышко, не разъединимся после такого согрева. - Что ж, тогда наше счастие чуть пораньше утречком и на одну палку больше!
  - Ссцука! - шептал он и она стелилась от страстной неги в услышанном.
  С ней была не ебля, банальная и спортивная как со многими, а настоящее счастие и он хорошо различал, что с Кланей, а что с другими.
  Вот с этих-то пор юный зевес в полной мере ощутил могущество утреннего излияния не в абстрактный космос, а в лоно любящей женщины, на волшебной постели можно любовничать хоть сколько. Глядя на женские пристрастия к акробатике, Матвей подвесил кучу колец, перекладин и площадок, на которые она прыгала, взбиралась, цеплялась, изворачиваясь и подставляясь так, как удобно самой и её Солнышку. Он заряжал её, а она отдавалась ему, питаясь целебной амброзией и заряда хватало на весь день.
  Вот такое вечное деревенское динамо шло себе и шло, пока в один из разиков по делам в городе Кланечка не подгадала Солнышко с тренировки, как раз Франечки-то с ним и нет, у неё тренировок не бывает, а репетиция в кружке не сегодня. И они шли вместе, мило болтая о делах семейных, состоянии деток, особливо самой старшей, Франечки, и со словами про неё Солнышко и выложи:
  - Клюшка родимая, как хорошо, что ты рядышком - хочу, несказанно как! - и показал сие, откинув тренировочное трико. Оно так и было, однако с такой нагрузочной работы в спортзале с гирями и силовыми упражнениями и умереть можно, она видела, что первые минуточки с ней он и дышал натужно и шёл вяловато, да и беседа едва цеплялась слово за слово.
  А тут вдруг и сразу такой аллюр и к пизде-то ейной!
  - У-х-х-а, счастие-то! - восхитилась женщина и с готовностью к нему: - вот оно-то какое, и устатку!
  Они свернули вглубь леса и поначалу было решили принять вариант походный и наскоро: трусики долой, платье на спину, сама руками за молоденькую осинку и ну, подмахивать! - Раз, два, три подмахнула, да с тем и хуище громадным стал, да и шёлковая разошлась и ну мохнатку терзать, а руки-то евонные не где попало, а по телу шастают, с ума сводят, уста шалое и непотребное шепчут, ланиты румянят, до грудок добрались и те набухли мигом, вот и незадача вышла: каблуки мох продрали и до сырости в нём и нырнули, а там и разъехались.
  - Какая ебля?! - Пришлось всё по артикулу и уже спиной на мшаник устроилось Солнышко, а Кланя на нём вскачь. Так они самыми разными аллюрами гоняли по пространству незнамо сколько и истолкли округу, будто стадо вепрей у рассыпанной егерями прикормки. Он насытился и ей душевный праздник, что угадала правильно и тучки над Солнышком разогнала.
  Будь они городскими, тешились бы себе и тешились, а так: скотинка дома, кормёжки-ухода требует и хозяйское-то в обоих сердцах и закопошилось, однако не сильничая и природному поважая, аки естественному. Сильно способствовала мужескому Кланечка и умник Матвеюшка хорошо это чуял и благодарно воздавал. А уж что с самой Кланечкой, так тут и говорить нечего - Солнышко Ясное. Каким наркотиком был для неё он, трудно сказать, однако без него женское устройство малость капризничало, ну малость самую:
  - Охуела я с тобой и всё денское забыла, - призналась она, отлипая от Солнышка Ясного.
  - Пока ты собой кормила и потом лежала счастливой, я про твою нынешнюю ферму надумал перемены. У меня в сарае всякого нового хлама в достатке, пора бы и в дело. Там лежит от доильного автомата секция. Она с пускателями и прочим электричеством на 220 вольт. Как раз для сыроварни сгодится, - ответил он, собирая женские принадлежности в одно место. Всё же много их на молодой даме при любовном свидании и эту тайную хрень он учуял сразу. - Городские дела она придумала, заскучав и ревнуя ко всему не деревенскому. Бельё ни разу не надёванное и всякие штучки, каких он и на горожанках не видывал.
  - Кланюшка шла на свидание и никуда больше!
  И муж с любовной негой одевал жену, пестуя тело и воздавая.
  Женщина тихонечко приходила в себя и общее возвышение стало сродни мужнему излиянию. В правильной семье так и водится, сам её заводит, а сама его пестует. У них примерно так и было.
  Он уже в деталях прикинул, как соорудит агрегат типа автоматического сепаратора для козьего молока с винтовым приводом для механического перемешивания и моментально готова основа для сыров. Залил в форму и теперь только зреть. И силушки Кланечка зря не тратит, и молочка можно брать ото всех соседских козочек с расчётом за будущий сыр. - Десять козочек за раз - не предел нового сепаратора! Кланечка хорошо чуяла целебность ебли для Солнышка и потчевала всем-всем, чтобы оно ещё и на здоровье.
  Ну и выяснилась истина биологическая - энергия физическая и заебическая живут в нас отдельно и типы усталостей путать не стоит: грех! Коли не стоит на бабу, не в скудном питании и авитаминозе суть, а неправильном корне жизни: именно он гоняет джоули, калории и киловольты и вот такая ебля Кланечки с Солнышком тому подтверждение.
   19 Сексуальный форс-мажор.
  
  Мужание шло разными путями, но сексуальная машина в том превалировала и проницательные женщины видели, когда парень утречком трахнул бабу правильно и с расстановкой и готов к дивертисменту, а когда она не дала и у него проблемы. С другой же стороны и сам Матвей основательно прозрел по этой части и активно ебущуюся даму видел, лишь взглянув и возбудив в ней инстинктивное.
  Отзывались все и тут никаких исключений:
  - Матюша, я ебусь, приходи!
  Дело в другом: не во всяком месте дама так откровенна. Но выявленная сущность "женщины, которая ебётся", а не смиряется с обстоятельствами, была научной данностью и постоянно пополняла базу про интимную жизнь.
  Женщин, давших не тому и оттого маявшихся всяко, вокруг немерено и надо лишь правильно сообщить о себе. Завести постоянных партнёрш вроде Татьяны и Томочки не получалось по причинам житейским и рутинным, с Кланечкой тоже за редкими праздниками больше двух-трёх раз в день не выходило, рисковать по часу милования - риск охуенный и они ограничивались ритуальным получасом, вкладывая туда всё-всё-всё! - Один ритуал шёл к полуночи, другой с утренним стояком и синхронной страстью у женщины и дневная часть сексуального ресурса набиралась традиционным путём Зевеса орошать семенем всех согласных: так проще и от дома подальше, пусть видят там и не подозревают здесь. Сие деревенское в нём, как влитое!
  Именно роскошь самого излияния, когда оно щедрое и от души, нравилось и простым давалкам и прожжённым сукам. В таком разе дама превращалась в супружницу Гею, которую Кронос одарял самыми разными чудищами, та их вынашивала и вновь и вновь рожала чудища ночи! Матвей в этом деле иной раз преображался близко к прообразу и порол даму жестоко и любовно в единых фрикциях, перемещая дамские ценности так, что она страждала жуткой боли больше самой сладкой неги! Приняв же мужескую магму, прилипала к нему и шептала немыслимое для жуткого ристалища:
  - Опиздинеть!!! - Чуточку отойду и по-новой, а?
  Дама замужняя и рожавшая, нормы семьи принявшая - однако сейчас хотца одного: чтоб до упаду!
   И с ней можно всё!
   Даст она мужу сегодня или будет динамить ночь-день-неделю - неважно: сейчас надо получить своё!
  И вся женская генетика включится потом в ложь и лукавства, дабы подольше сохранить состояния Кибелы и Астарты. Ещё до конца не зная даже прелюдии любовного свидания, женщина проникалась сокровенностью и глубиной предстоящего, она считала - это вовсе не ебля и не грех!
  Ну и нескольких лет замужества ей хватало, чтобы понять в этом деле не только азы, но и учуять высшее из нигде не написанного, не сказанного вслух и не увиденного наяву. Правильный мужик эту стражду видит влёт и уводит даму справить обоюдное счастие. Чаще он из знакомых или близок по работе и свидание с ним укладыается в некие нормы приличий, а в алькове уже иная хрень и там всё нараспашку. Обычно одним свиданием не кончалось, мужик подминал даму под себя и романтика перетекала в рутинный криминал.
  С молодым же парнем даме ничего подобного не грозит и она легко становится его ровесницей. Потому и в ходу рекламный ролик зрелой дамы в ответ ровеснику, кочующий по романам и фильмам:
  - Почему с ним, он что из себя?
  - Молодой!
  И все аргументы женщины в её выборе.
  А что молодой парень? - Ему свежести от особенной сукровки хочется особенно остро - бывало, что новую пизду гривастый на свою потребу аж вытаскивал из Матвеюшки.
  И это "Подай!", где ему вздумается, хоть по пути домой с Франечкой, хоть на уроке пения у учительницы Нины Семёновны, как раз обед и час пик для сокровенного графика! Если в этот день нет переёбок с юными астартами в кабинете домоводства, тогда всё! В таких случаях он быстренько расставался с Франечкой и шёл на охоту, а Нина Семёновна уже все его ходы с убеганиями просекла и качала головой, отпуская на все четыре стороны.
  Охота - это свободный поиск по требованию звериного инстинкта - здесь и сейчас найди и выеби! Звериное свечение самца в ароматах поллюций чует только зрелая женщина и фимиамом от сукровки выдаёт самцу сигнал самолёто-ответчика. - Взглянул на женщину и та отвечает или как бы "не догоняет", опустив ресницы, не в силах одолеть исконное - дать страждущему! Внутри же всё кипит и немеет, однако обстоятельства, воспитание и протчая хрень тому преградой. И будь мужик проницательней и настойчивей, легла бы и не заморочилась ничем. Такие дамы ебутся с неменьшей страстью, но не всякому получится раскачать.
  Сия прозорливость свойственна взрослым мужикам и Матвею тоже, поскольку он созрел физиологически и секс стал первейшей необходимостью и он только прячется за естественной потребностью.
  Тут философия перехода количества в новое качество работала без сбоев и новая база данных своей систематикой указывала пути к излияниям роскошным в пещеры обетованные. Он хорошо различал эффект от ебли в пизду с другими эксклюзивами и тихую контру гривастого и шёлковой от губочек и ануса усмирял яко педагог Песталоцци.
  Он убеждал, что даже самая правильная пизда режима скачек по прерии не выдержит и получаса и девочка ухнет сначала в обморок, потом начнутся иссечения самой сукровки и пиздец всему - вы этого хотите? - И ретивые ёбари усмиряли нрав, соглашаясь на вспомогательные отверствия. Но, попав в пизду, изощрялись всяко и каждый по-своему, дабы той было комфортно и мазохизм её истерик не шибко зашкаливал. Всё же бабе без боли не очень комфортно и она ей вроде пары кристалликов сольцы на ранку - и щипет терпимо и от принятого комфортно.
  - Если самую чуточку! - уточнял Матвей и гривастый с шёлковой понятливо кивали.
  Нирвана от самой пизды буквально зашкаливала, но правильная кожа, которую пальчики Матюши обожали всю дорогу, уже через полчаса становилась волшебной и шёлковая по ней скользила будто из пизды и не выбиралась. Особо так шло меж грудок, где кожа самая нежная и пиздой у самых чутких они становилась после матюшиных игрушек и обмороками из-за нежных включений клавишей, делающих эту часть большой пиздой и от прогулок по ней гривастого дама слетала с катушек.
  Или тихое дыхание в самой чуткой части шеи, где сокрыты проводки и рецепторы, пары минуток хватало, чтобы дама вонзалась в плечи Матвеюшки и вопила неистовое и неформатное.
  Или игрушки мужеских губ с густым отрицательным зарядом, которые дразнили нежные женские уста и не соединялись даже на пару секунд, прерывая касания и возбуждая донельзя и тогда вопли дамы и восторг, замешанный на гневе и тут же слёзки благодарности и шепоток извинительности. Да мало ли чего складывалось на свиданиях и оно только здесь и сейчас. К концу большого свидания всё тело женщины становилось нежной пиздой и нирвана заканчивалась лишь последовательными отключениями дамских кластеров и переключателей. Эту частушку он прочитал в самиздате:
  Таня ночь не уставала,
  В чувствах собственных жила,
  Неги в играх Тане мало:
  Лёгким взмахом извела
  И полёты по вселенной,
  Шквалы бурь и сонм лучей
  Лёгкой стали кантиленой:
  В сердце так журчит ручей!
  
   - частушка в его вкусе, поэтому он периодически её напевал перед уходом домой.
   И такое только с большими девочками. Из курсов познавательной ебли гривастому и шёлковой ведомо предостаточно и Матвеюшка приучал их к научному труду и чувственной нирване, когда дама в объятиях, гривастый в стойле, а гигабайты наслаждения и кулоны электричества текли от чтения книжки и приятия классической музыки. Ну и фотографий шло больше с костюмными сюжетами, чем с сокровениями, которые хороши только в момент соития и той химии и электричества ничем не передать.
  
  Сугубо биологически Матвей созрел давно и активная жизнь в деревне создала тело здорового мужика, ещё не заматеревшего окончательно, но оформившегося на три четверти. Правильное питание от натуральных продуктов и генетика своё свершили и он имел внутренний ресурс на супружескую еблю не менее четырёх-пяти полноценных палок в день. Всё это, произведенное половыми органами, исправно накапливалось внутри тела и требовало регулярного и правильного излияния. То есть, утром, днём и вечером. Поскольку он только начинал мужескую стезю, то для правильного становления функций лучше бы обойтись без лишнего трудового героизма по части ебли, но и перманентное чувство голода по этой части тоже ни к чему!
  Он эту картинку дискретных графиков поллюций изучил и вот что вышло: провал диаграммы фактических излияний приходился на вторую часть дня сразу же после обеда, когда требовалась полноценная ебля взасос и яйца, тихой сапой раскачанные смазливыми девочками на уроках и ещё больше на переменах, буквально переполнялись мужеским семенем. Тут бы впору ебать не менее двоих больших девочек враз, но были только девочки из приготовишек, которым можно самую малость и недолго. Днём бывали и большие девочки, которым хоть сколько лей, однако не всякий день и не каждую неделю, а накопление - оно поминутно и по часама! Поэтому капитальная ебля так необходима и днём.
  Ощущение недоёба неприятное и гривастый с шёлковой сильно возмущались. График можно как бы и сместить к вечеру, но днём-то море кипящей магмы куда девать?
  Короче, к одиннадцатому классу постоянной Кланечки и юных девочек россыпью в течение дня уже нехватало. С одной стороны юная свежесть стимулировала ум и чистоту для сердца, с другой же - голодный гривастый и неутолённая шёлковая.
  И накопленный ресурс чашу переполнял вдруг и сразу. А сие не менее пяти-семи полнокровных палок с фиоретурами для дамы и цирковых аттракционов гривастого и шёлковой.
  И что теперь? - Мастурбация - не для него, поэтому надо всё вживую и по-настоящему в одну, а то и в двоих-троих - так оно складывалось иногда.
  Как часто оно бывало? - По мере зрелости организма органы вырабатывали столько спермы, что неплановая ебля случалась хотя бы разик-другой в месяц.
  Как он себя чувствовал в такие минуты? - Голодным самцом, способным покрыть любую даму. Что-то от первородных ёбарей всплывало из подсознания и он, ведомый инстинктом, отправлялся на охоту с полным набором включённых рецепторов. А гривастый уже начеку. - Это именно охота и там удача зависела от многого, в том числе и умений прочувствовать женщину и заманить в рисковое для неё состояние - соблазн. Цинически и лукаво он это умел и учительницы Танечка и Томочка тому умению поспособствовали сильно. Школа такого рода проходила успешно и выигрышных ходов и комбинаций он знал предостаточно.
  И вот оно - выебать здесь и сейчас! Самое перспективное место для охоты - большие магазины с секциями белья и одежды: блузки, кофточки и всё такое. Зимой и летом женщины там в расслабленном состоянии и правильному охотнику не заарканить такую - себя не уважать! С каждой дамой набор привад, силков и капканов особенный, но сугубо мужицкий. И ведь суть-то в том, что дама хочет не менее мужика, но у неё сия страсть спрятана под спудом рутинных дел и забот. Охотник должен лишь раскрыть ей глаза и убедить в личной состоятельности. Убеждённая им тут же берёт мужика под ручку и уходит справлять дань основному инстинкту. Правильные мужики даму для ебли видят издалека и избранница редко что-то имеет супротив, рассмотрев имущество страждущего и оценив его подход.
  Матвей был из правильных мужиков и стратегию имел собственную. Наиболее продуктивно охота складывалась в отделе нижнего белья большого супермаркета. Туда с грузом продуктовых корзин не ходят и тихонечко вздыхают у витрин с записными красотками и фирменными чудесами на телесах. Здесь тактика простая и она в том, чтобы сравнить живую даму с фотомоделью и подчеркнуть, что на живой эта штуковина выглядела бы намного сочнее. И раз он её уже выбрал, то и гнать коней, пока дама не смягчится, потом заинтересуется и в конце концов, допустив к себе, сделает круг по отделу, выслушивая лесть откровенную и желанную. И вишенкой на торте выглядела фраза про то, что живая дама даст этой модельке фору в сто очков и обойдёт на настоящем ристалище. К тому времени он ей украдкой кое-что включил и собственно диалог мужской и женской сущностей начнётся с вопроса:
  - Я лучше этой дамы? - спросит она, глядя в чистые очи парня. А тому лукавить грех и для него она сию минуту самая прима-вэра:
  - Разумеется! - Мы с вами и в два часа не уложимся, убеждаясь и наслаждаясь этим!
  - Меняя бельё?
  - А зачем оно нам? - Вы прекрасны и без него! И вот эти булочки будут рыдать от счастья, познакомившись с настоящим мужеским хозяйством. Минимум два часа скачек по прерии на гривастом, только обозревая окрестности, - он указал на низ штанов и дама могла соотнести слова и впечатление от контура орудийного расчёта: гривастый и Ко.
  Угадайки в его вопросах не было совершенно, поскольку опыт с дамами замужними сформировал точные контуры заебических фантазий этих созданий и он их не угадывал наобум, а опознавал по уже известным признакам. Дамы с детками и семьёй так нуждались в понимании своей сокровенности, которая ныне никому не нужна, что вот такое приключение в универсаме - в самый раз! И парень, которому по его годам охмурять тоскующих красоток за прилавком, обратил вимание на даму зрелую и на закиноды продавщиц ноль внимания. - Ну, ноль и всё!
  - А вот эта дамочка в форме и фирменном макияже, если её приложить к трусикам-лифчикам, разве не гармония возраста и моды? - едва слышно кидала искушаемая дама отравленный камень, продавщица его заглатывала, чуя диалог всей сутью, однако соблазняющий мужик возражал:
  - Сударыня, - разве же это кисть? - и касался себя в филейной части, как бы отсылая к телесам юной соперницы в форме, - а с вашей и вообще ничто не сравнится!
  Присматриваясь и прислушиваясь, женщина всё глубже и глубже проникалась обстоятельствами вероятного приключения и в возрасте соблазнителя видела безопасность браку и репутации, поскольку парень кроме ебли ни на что не претендует и потом доставать не станет, сбив мужескую охотку. Мужик же в возрасте захочет сделать из неё послушную игрушку и потом от него не отвяжешься.
  А парень между тем нагнетал и нагнетал:
  - Мы с вами днём горим огнём, холмы любовью устилая и ласки без предела льём и адовое рядом с раем! - и здесь только ебля и сама ебля.
  Так или иначе соблазнение дамы перетекало на ионно-биологический уровень и тут мужеское могущество равных не имело.
  В минуту Х он спрашивал:
  - Так мы ебёмся или вы домой примерять покупки? - и женщина совершала правильный выбор. Взвешенный и всеми женскими сутями одобренный.
  Она чаще всего замужем, шла играть в серьёзные игры впервые и это происходило на квартире подруги. По пути дама всё глубже и глубже увязала в собственных страстях и фантазиях и, поглядывая на спутника по приключению, чуяла, что тот уже с женской одеждой расправился и ласкает тело так, что и сама слетала с катушек.
  А потом, как и положено - ебля в полный рост! Пока ещё виртуальная, ух-х-х-с! Парень-то, похоже, ебётся с самого рождения и энто дело ему знакомо хорошо.
  Он в свою очередь выслушивал дамские предпочтения и капризы и по его улыбке видно, что и уважит по полной программе и гостинцев сверх обещанного будет в достатке.
  Вот они вошли в эдем и с этого момента подруга становилась соучастницей: дом, постель и прочее от души и нараспашку. Здесь тоже были варианты и не все подруги исчезали за дверью, а оставшись тут же, всё это наблюдали воочию. Так что иметь подобное - удача величайшая и Матвей охотно употреблял обеих, делая участниц аттракциона тряпичными куклами. Изливался в первую Ниагарой, во вторую Ангарой, а гимнастика с акробатикой - летняя Олимпиада в Лондоне! Как раз по уровню запросов. Он становился Осирисом, а они Кибелой и Астартой. И все знают, чем это для дамских тщеславий кончилось. - Как раз излить остатки заебической магмы.
  Если же они оставались наедине, всё было иначе, намного мягче и сердечнее. Но сливал, чтобы снять излишки магматического давления, он сразу же, едва дама лишалась одежды и белья. Иногда слияние начиналось жутким способом, когда гривастый объявлял адмиральскую приборку и брандспойты магмы устремлялись в ещё не до конца размятую сукровку, непривычные к такому аллюру верхние губки и совсем девственный анус.
  Но так лишь первые четверть часа, затем Матвей включал на ней остальные рецепторы и дама ревела львицей, поглощая гривастого на всю глубину сукровки.
  Он изначально выбирал большую девочку, чтобы разгрузочную еблю не превращать в оргию до утра. И она с первого раза еблась так, что пизда растягивалась до критических размеров и через четверть часа активного цикла начиналось термоядерное сияние любовного синтеза. И далее волна шла на запредельном пульсе и женщина приобщалась к лику божеств, ей казалось, что такая ебля - это правильный выбор и он ей по силам.
  В другом случае он бы случайную женщину в термоядерный сонм ни за что не ввёл, но в этом - иначе никак! Он её и порол, чуть не пронзая насквозь, и нежничал, рисуя гривастым узоры на атомной поверхности пизды, и гонял по знойной прерии, и истязал спартакиадой упражнений для прожжённых олимпиоников.
  Дама держалась неизвестно на чём, обкончавшись без счёта и получив мужеского на три жизни вперёд. Единственное, что стойко сидело в подсознании - заполучить всё!
  Попадётся ли такая удача в будущем - неведомо, поэтому здесь и сейчас надо ебстись на всю катушку.
   И она так и делала - пизда вдребезги, но хуй под сердце! От ебли никто не умирал, а сладкая или нежная боль - это естественные вещи и их женщина вкушает всю жизнь.
  Палок не считали и еблись из ейного состояния, которое сразу же стало пограничным и сумеречным, покольку дама прежде так не еблась и диапазон мужеского в таком спектре не вкушала. Он питал, изливал, сводил с ума, делал то богиней, то блядёшкой, наполняя и обогащая! - Ахххууеть, как здорово и оно как раз по душе и помыслам, хотя, соскочив с такого куканища, в том никому не признаешься!?
  Она сигналила лишь мигая или шевеля ресницами, не в силах ни на что иное, а он ублажал и терзал одновременно. Сколько сие продолжалось? - А кто ж его знает, часы у сукровки остановились, а остальные сущности про время не слышали вообще. Они просто еблись и наслаждались, наслаждались и еблись.
  Однако финал всегда одинаков и заключался в излиянии магмы из мужеских недр. Она заполняла ойкумену и делала женщину неспособной не только двигаться, но и соображать. Когда мужик очень деликатно приподнялся и покинул сукровку, она видела истинный фаллос бога.
  - Ни хера-а-а! - ахнула и потеряла сознание. А гривастый и шёлковая залупа дружно оценивали хозяйку удовольствия:
  - Хорошая девочка, честная и чистая и мужика ей пора менять. Недоёбки видны уже сейчас. - Что-то будет дальше?!
  - Что, понравилась? - спросил Матвей и убрал обоих творцов успеха на прежнее место.
  И девочка хороша, и оба постарались. И наконец-то Матвей расслабился, вздохнувши и содеянное обозревши. - Нормальный бардак с изодранным постельным, сорванный со стены ковёр, матрац на полу, а подушки по всем комнатам. Ну и бельё на люстре, оно-то там как оказалось? - Дело привычное и с правильными девочками гармоничное. С каждой куча придумок и вариантов и даме приключений страждется охотнее, чем рутинных удобств и бельё стрельнуло в одном из фокусов, когда изгиб бёдер имитировал промежность, а прозрачные штучки меж ног строили из себя целку. Ткань уцелела, изогнувшись под гривастым в десять дюймов, а резинка выскользнула и выстрелила, как из рогатки. Но оба этот нюанс не заметили.
  Мамаево побоище - самое правильное название зрелищу комнаты. Девочка потом это оценит и по-настоящему решит насчёт правильной ебли с правильным хуем. Ей она понравилась, так что ответный ход ейный. Потом придёт хозяйка жилища и они наведут порядок. И обе, оценивши содеянное парочкой сумасшедших за три с лишком часа, вздохнут:
  - Какой хуй, какая ебля!
  Мужик своё сделал правильно и полностью, убедился, что дама жива и вскоре очнётся, выключил на ейном теле всё ранее включённое и ушёл. У этой девочки он даже имени не спросил. Вставив незнакомке здесь и сейчас, он на доске мужества получил сообщение из высших сфер, что долгов по этой части теперь нет.
  С охотой покончено и далее можно собирать урожай палок традиционным способом и без рискованых приёмов.
  Что бывало, если потом встречались на улице или ещё где-то? - Естественно, она решала - узнавать парня или нет, а тот отвечал по роли и сравнивал недавнюю роскошную фурию с рутинной семейной клушей. Дама это чуяла тут же и тяга к приключениям возникала сама собой. Как ни крути, но с этим парнем она была настоящей Кибелой и этого у неё не отнять. И ловила себя на том, что знает, как сие соорудить уже в земных условиях.
  С некоторыми случалось даже "на бис", но нечасто: обстоятельства!
  Проходило время, назревал новый дефицит: Матвей в состоянии охоты и она всё там же - на полигонах с отделами нижнего белья и прочих аксессуаров.
  Ясное дело, где-то на второй полудюжине уведенных женщин, продавщицы его примечали и даму, которая покупки не совершила из-за него, тоже выделили. Ну и перемен с дамой на следующий день не отметить нельзя и факт капитальной ебли на ней написан крупным шрифтом иной походки, манер, поведения и прочего, что прожжённые торговки усекли тут же.
  Дама смотрела на витрины вполне осмысленно и выбирала вещи роскошные и изящные одновременно, теперь цена её не смущала, а роскошество и особая прелесть перевешивали всё. Печать вчерашнего дамам проницательным видна за версту, ну и юбка на ней только широкая, а блузки с мелкими пуговками типа белого перламутра. - У всех!
  Когда охотник заявлялся в следующий раз, в среде торгующих девочек раздавался шорох и картину настоящей охоты мужика на бабью сокровенность продавщицы могли видеть в режиме реального времени. Народу в отделе становилось побольше, поскольку со склада привозили тележки с товаром, любопытные торговки косились на парочку и держали виртуальное пари: уговорит или нет!? - Второго варианта не бывало никогда и в течение нескольких минут охотник уводил очередную добычу.
  В том, что даму будут ебать, никто не сомневался, об этом в курсе и сама дама, которая видела парня впервые!
  - Несколько минут и она готова, но как уломал?
  Никогда дело не затягивалось и ни одна рыбка не сорвалась с крючка. - У парня для них заветное слово или как?
  Уходили под ручку, будто знакомые или соседи, покупка откладывалась на следующий раз и дама её совершала либо одна, либо с подругой и юбка у дамы широкая всегда, а блузка с перламутровыми пуговками тоже.
  Охотника вскоре вычислили и девочки из постоялиц на дискотеке ДК опознали деревенского парня, ебущего городских, как малых козочек. Прямо в кабинетах, где это поставлено на широкую ногу "обществом ебущихся". Признаться подружкам, что парень выеб и тебя, и ты под ним трепетала и пела во весь голос как-то неудобно и девочка, отведавшая гривастого и поплакавшая в руках парня, ссылалась на молву и прочее. А Матвей, отведав её сукровку, ставил крестик в журнале статистики и переходил к следующей красотке, каких целый город. Миссия по утолению девичьих хотелок в реальные страсти касалась всех страждущих и в этом деле никакой дискриминации: эта продавщица выглядела аппетитной и желающей, вот он и оприходовал.
  Но о том, что она умирала и умоляла - никому! И некоторые шли к нему в пятый-седьмой раз будто в первый и трепет - апизденеть и соучастие на всю катушку, но одеться в кабинете - как и в первый, никак! Одевал парень и это продляло нирвану девическо-женского счастья.
  Другие же продавщицы имели свою радость - охота мужика на сукровку в режиме реального времени. Иногда он и их привлекал, но никогда выебанная сукровка подельницей не становилась: он играл только с девушками в этом отношении невинными. И после списка, перевалившего на второй десяток, торговые леди отметили, что дамочка-добыча всегда замужняя, слегка за двадцать лет и редко тридцатилетняя, с выраженной талией, задницей и щиколотками, ну и шея красотки должна быть яркой и безо всяких наворотов причёски в виде буклей и прочего. То есть, уже сейчас он отсекает лишнее и дама потом не путается в собственных причиндалах. И ни разу прежняя добыча не попала вторично! - Что это?
  С последним просто: Старгород достаточно большой и дамы, тяготеющие к лицезрению изящного белья на чужом теле, это чуть не половина всех женщин города. Сюда ходили и школьницы, и студентки прохладной жизни, и дамы ебущиеся не очень законно, и те, которым ебля назначена условиями брака. А поскольку любовный озноб у мужика подступал в самое разное время, то и дамы из самых разных выборок: от скучающих неработающих жён до забежавших на минуту молодаек, чтобы сравнить увиденное на сослуживице только что с вестью о привозе нового товара. Раз дама печётся о внешнем виде и нижнем одеянии, то и с остальным тоже хоккей. Нижнее с таким азартом меняют только ебущиеся и желанный ёбарь у неё редко супружник.
  Эту штуковину продавщицы знали, будто жили в соседях!
  По расчётам самого Матвея шанс встретить даму-добычу вторично на том же месте есть, но он где-то в четвёртой статистической дюжине, то есть - когда ему исполнится двадцать. К тому времени его здесь уже не будет. И тех и других он уводил и ни одна не пожалела, сам процесс соблазнения стал отработанным и технологичным, но в то же время живым и игры там предостаточно. Ну и тема вечная: женщина, гармония тела и души и бельё, всё это оттеняющее.
  Интриги самой охоте прибавляли происки завистниц-торговок, с которыми парень расправлялся легко, привлекая даму-добычу в союзники. Дама чуяла роскошный кукан и шла к нему, особо не раздумывая и про первоначальную цель визита сюда забывая напрочь. И на следующий день, отошедши и припомнив себя - ебучую Астарту, понимала, что божественному возвышению надо соответсвовать во всём, в первую очередь ином белье и прочем нижнем.
  С Матвеем она примеряла на себя не только облики и роли, но и детали женской экипировки и руки мужика на теле были ярчайшим воспоминанием о раздеваниии и одевании. Другой мужик такое не способен исполнить в принципе, но указания о том, что здесь пуговка-перламутр, тут застёжка из яхонта, а там прореха, якобы потерянной шлейки - опизденеть как стрёмно и выглядеть именно так стало самым естественным устремлением.
  Чтобы всё это присмотреть и прикупить, она являла себя любопытным торговкам. Если прежде даму среди массы покупательниц никто и не различал: мало ли тут их шлындает по распродажам, то после Матвея она иная и ей подавай самое-самое! Семейная молодка перетекала в роль наперсницы бога - ни хера себе! - думали торговки, репутация парня росла, а самих добытых дам переводили в стан изменивших вкус и манеры. Обычно дама после свидания старалась не светиться и из юбки не выпрыгивать. Здесь случай иной и она это осознавала вполне.
   20 Закон перехода количества в качество.
  
  И тут для естествоиспытателя подступала очередная научная проблема: каким образом набирать базу заебических данных и дальше? - Был вариант эмпирического перебора женских типажей с последующей классификацией, он проверенный, но шибко затратный. - Что вместо него? Как сразу перейти к правильному выбору и оценке женщины, не употребив её по полной программе? Если хочется найти какой-то конкретно психотип, что, ебать всю округу?
  Иногда хотелось при рыженькой пизде иметь нежную податливость и плавное перетекание из одного состояния в другое. Или наоборот - смирная блондинка перетекала в заправскую фурию со словарём портовой шлюхи, такое случалось и он всё размещал в журнале. Конечно же выборки психологического состояния он имел системные и ебля более часа-полтора тому давала массу материала. Но сверху в женском поведении не лежало ничего и спрятанное внутри открывалось лишь по ходу оперного пенияи не ниже того и не ранее.
  Поскольку Матвей Синельников частных решений не искал и решал проблему в общем виде, то сначала надо правильно сформулировать задачу. Вопрос: как подспудное в женщине распознать на улице, в магазине и других общественных местах? - Теорий и гипотез в "Науке и жизни", "Знание-сила" и "Техника молодёжи" он перелистал порядком, потом перебрался в научные словари и методом проб и ошибок приблизился к узелку, упомянутому в одной из работ по соционике. Что-то подобное можно соорудить и в его случае и Матвей решил адаптировать соционику к математике, ему ясную и понятную.
  И сформулировал тему так: принципы распознавания типических образов по косвенным признакам. И опять же, исходя из проверенного варианта доказательства от противного решил пробный вариант. Получалось вполне наглядно и убедительно. Парочка аналогичных литературных примеров это подтвердила и он вычистил методику от пустого. С проверенными большими и маленькими девочками отдельные элементы проверил практически - работает! Но девочки проверены и так, а если взять непроверенных из случайных выборок или вообще дивизию незнакомок?
  Наука и серьёзная математика тоже!
  И он вразбежку опросил нескольких участников математического семинара во время чаёвки и там та же штуковина - работает. Но тут среда сугубо интеллектуальная, как бы заведомо специфическая: все они мыслят аналитически. Однако так устроены не все и результаты его исследований годятся не всем дамам.
  Насчёт выборок представительных и устроенных специально он знал хорошо и умниц из математического сообщества Старгорода только похвалил, но опыт решил довести в рутинно-обычной среде со случайными показателями интеллекта. Что-то стало просматриваться и со случайными дамами и он решил провериться на выборке из деревенских женщин, познавших истину в Сухотиной пустоши. И на них убедился в том, что тайно ебущиеся дамы на невинные вопросы отвечают без вариантов и склонность к ебле там выявляется на сто процентов. На самом безопасном месте у деревенского магазина, где оставляли велосипеды, мопеды, багажные тележки и прочее деревенское имущество, на его предложение участнице статистического эксперимента:
  - Поебёмся? - из-под ресниц следовало оценочное, не шутит ли и, осознав мужеское, немедленный ответ:
  - Где? - и взгляд чисто от Астарты и Исиды одновременно.
  - В березнике! - отвечал он и дама не сомневалась в мужеских намерениях и умениях.
  - Через четверть часа буду, отвезу покупки и туда, - отвечала она и система не имела сбоев ни разу. Она катила на велике домой и через пару минуток с надёжным прикрытием желанного блядства приезжала на место, дабы вкусить и приобщиться к желанному ещё раз. Она не еблась, а имела счастие быть женщиной в самой сокровенной её части.
  И за миги близости ни пустого, ни поверхностного: однако с богом иначе и не бывает!
  Дамы тридцатилетние от молодых не отличались, разве что отдавались глубже и отчаяннее. И гимнастика с акробатикой шли охотно и заебически. Ему доверяли и на том все безрассудства выглядели невинными капризами, а дикие вопли светским воркованием. Деревенские в этом от чистых горожанок не отличались - от слова СОВСЕМ!
  Полную проверку проблемы решил устроить в магазине, где постоянно покупал витаминизированное прохладительное. В магазине было две продавщицы, они делили неделю на двоих и у него вполне сложилось с той, что помоложе, хотя другая тоже улыбалась и болтала о жизни и погоде, оставляя заявленный набор остудиться в холодильнике. Отношения невесомые и необязательные складывались естественно и неспешно, так что научный опрос не затруднил обеих. Они с молодой продавщицей раскланивались при встрече, как и положено в провинции, болтали о погоде, женщина всегда советовала лучший выбор из последнего привоза, который менялся новыми напитками и потому консультация просто необходима.
  После года специфического общения они немножко сблизились, он говорил про спорт, а она про себя и семью и иногда женщина, прознав от ребят, что Матвей отличник, спрашивала, как решать задачки в пятом классе, предлагая списанное условие из учебника. Почерк у неё выглядел правильным и аккуратным с выделением цели задания. Обычный почерк бухгалтера или кассира.
  Свои картинки и вычисления он набрасывал на бланке накладной, затем на пальцах пояснял диспозицию маме юного лодыря, считая задачки лёгкими, а сына явно не в мамочку. Она для своих тридцати с лишком выглядела интеллигентно, рассуждала здраво и встречала открытой улыбкой и пакетом из трёх напитков. Ну и она, эта женщина, принадлежала гильдии "ебущихся с достойными хуями", а не только с мужем и эту данность он определил из косвенных признаков.
  Кстати, другая продавщица в этом плане тоже проверена и от молодой ушла недалеко и разница в том, что ебётся не так часто и не так сильно. А молодая ебётся мимо семьи, как и положено в торговле: по графику, часто, охотно и умеючи. Тут есть критерии и о них не здесь.
  Со старшей чуть иначе: она разведёнка и ебётся сугубо для женского здоровья, то есть и не часто и не взасос, сию штуковину он распознал легко. То есть, от перекорма мужицким не падала и от сильного недоёба не страдала, а это не совсем те рамки, которые нужны ему. Он проверил молодую по пост-заебучим ароматам и установил, что ебля мимо мужа у неё не менее 2-3 раз в неделю.
  И мужики разные.
  Трое - это точно!
  Сие его заинтриговало, поскольку такая дама самый удачный кадр для опроса.
  Даму постарше ебать можно и сейчас: аппетитна и стройна, но бесед с ней особых не получалось как раз из-за разницы в возрасте. В том, что обеих ебут прямо на рабочем месте, он догадывался и чуял их ёбарей чем-то внутренним. Ну и мужики эти уважительны и сильного переёба не допускали, особо с той, что постарше: она была практически всегда слегка на взводе, готова дать, но не всякому. Какова в постели - неясно, но раз ебётся, то этим всё и сказано.
  А вот та, что помоложе, она и в самом деле - да, хороша девочка и на неё дрочили все парни из секции. Ей надо выдать серию вопросов, где погружение глубокое: там чего только ни таится!
  Основам поискового ремесла с женщинами его научили давно и разочарования от неправильной пизды он не имел никогда. Сменщица, хоть и выглядела солидно, однако по игривому взгляду на мужиков видно, что при правильном подходе не откажет. Вполне возможно, что не отходя от кассы и только закрыв магазин "на приёмку товара". Но аромат у неё никогда не зашкаливал и, если бы Матвеюшка вдул ей на диванчике в подсобке, она бы вскоре заохала и застонала.
  Правдиво и естественно стонала, изгибалась в пароксизме и шептала:
  - Еби же, миленький, еби! - подгребая бёдрами и лаская мужеские плечи. Так было со всеми большими девочками и с Осирисом никто не сачковал.
  Однако молодая сменщица её превосходила на порядок и даже спектр обычной реакции на неуклюжие комплименты ребят из секции - это симфоническая поэма скрытой эротики и уважения будущим мужам. Парни этого ещё не догоняли, но чуяли и выпендривались друг перед другом, обсуждая реакцию женщины на свои подходы и приколы и прочее уже в раздевалке. Матвей в эти дела не встревал и просто улыбался, не смея выдать настоящей сути женщины. - Охуительной и опиздинительной!
  Система прокачки женской сути проста: изучай всё, раскрывшаяся просто так - это и есть женщина!
  А ты жди и фиксируй.
  Что он и делал, потому много знал и о многом догадывался.
  И вот на ней-то решил испытать полный вариант научной системы проникновения в интимную суть личности. Подходы и сами вопросы он прокатал много раз, избегая пустого и вторичного.
  Однако сегодня выдался иной расклад карт и расположения планет: света на лице дамы не найти, вместо тёплого приветствия прохладная вежливость, поэтому с распознаванием лучше не соваться и взамен умных несуразиц опросного листа Матвей выложил светскую любезность, улыбаясь и хмари на её лице "не замечая".
  Он с самого утра был заряжен пять раз кончившей женщиной на волшебной постели: утренняя палка и ему хороша, а Клане и вообще вместо завтрака и своей благодарностью распалила так, что про дела едва вспомнили. И, ясное дело, не поделиться таким добром - грех незамаливаемый:
  - Эвелина, - начал он, подступаясь к ней по-настоящему, - вы всегда приветливы, невозмутимы и отзывчивы, как бы ни обращались покупатели, их серую тину оставляли в сторонке. А им, кто бы они ни были - ярчайшее солнце улыбки. Вы эту часть себя расходуете на нас и она в микрокосме мужеской ненасытности сгорает без следа. Сегодня ко мне с утра прилетела удача и я хочу поделиться с вами, можно? - женщина от слова "удача", сказанного тоном записного ёбаря, неожиданно для себя смутилась и покраснела, будто согрешила самым неправедным образом.
  А всё потому, что содеянного на утреннем стояке с Кланей в настрое парня не заметить было нельзя. Она - ебущаяся девочка и счастием другой женщины прониклась тут же.
  Но выдать себя - ни за что!
  - Парень как будто трезвый, а азарт-то каков!? И слог - поэт, да и только! - ответила она, чуточку позже и уже смягчившись. Он оценил сие как добрый знак и шагнул к ней: Матвей - не парень с улицы, а лицо доверенное и женщина замерла в ожидании. Так заведено природой: мужчина предлагает и соблазняет, а женщина вольна поддаться искушению или отвергнуть, для этого у неё арсенал похлеще минобороновских ракет и штурмовиков.
  Синельников имел сугубо научные виды, однако сегодня слабостям дамы сделал лишь реверанс, переменив задачу: главное не сегодня! - Он ещё раз поделился наваждением от Клани в виде жеста и сочной улыбки, которую женщина не спутает ни с чем и добавил:
  - Свою утреннюю премию я передаю по эстафете. Можете проглотить сами, можете в гордости и отчуждении вернуть мне, а можете передать кому-то ещё!
  И главное, что она выделила в его тираде: специфический жар от самой ебли, прищур спускающего системно и сексуальная сытость мужика, которая во всех социальных группах и возрастах одна и та же и она с этим знакома давно и обстоятельно. Сытых мужиков она знавала, они чаще всего нестарые и наглые.
  А этот и молод и сыт, да так, что и ей отведать хочется, ни хера себе!
  - Вот так-то, - подвела черту умница Эвелина, - у него и женщина есть! А я с ним, как с мальчиком из "Пионерской зорьки".
  Но это себе, а вслух иное:
  - Выходит, вам утренняя палка гарантирована, это юному здоровью не вредит?
  - Отнюдь, милостивая сударыня, к ночи их набирается порядком и, как видите, дело к вечеру, а меня от ветра не качает! - едко улыбнулся "мальчик не из пионерской зорьки".
  - А те, другие, что попадаются, они из одной поленницы?
  - По разному, иногда из одного леса, но чаще отовсюду по веточке. Они не опавшие, а с листиками пахучими и соками волнительными.
  - Срываете и обоняете?
  - Да.
  - А вы гурман! - Или это со мной так, чтобы что-то прознать?
  - Вам, Эвелина, могу открыться - вы женщина настоящая и с вами легко. Так вот, веточки - это ещё не палочки и уж тем более не полновесные палки в рутинном сексе. Поцелуи, объятия и так далее, вещи приятные, но они без погружения и проникновения. - Так мы с вами продолжим об этом или вы виргиния и о таком только с мужем? - спросил он и женщина задумалась, поскольку из невинного пространства они давно выбрались. И она вежливо, как и положено даме её положения, поинтересовалась:
  - Вы, Матвей, их коллекционируете или изучаете?
  - Большей частью изучаю: это наука, я с этим делом завязан глубоко и математики в том предостаточно. Но есть и обычное, когда дерево, веточка, кустик и цветок нравится, вот тогда-то наука перетекает в страсть.
  - Наука перетекает в страсть? - Как такое возможно? - удивилась женщина, вся в суровой логике и подвоха опытного ёбаря так и не распознав. И боевой ход мужика последовал моментально:
  - Могу показать, хотите? - таким ходом парень смутил её в очередной раз и она замолчала, не зная, как быть.
  Но тема открылась и развитие её - дело сугубо мужеское:
  - На себе? - нашлась женщина и мужчина улыбнулся:
  - Разумеется. - У меня есть журнал и я туда вношу самые разные психологические типажи, они большей частью из спорта. Типа: выиграл-проиграл-почему так? А спорт бывает всякий и овладеть женщиной - то же самое, что и выиграть кубок по штанге или боксу. Могут отбуцкать тебя, но и ты имеешь шанс отметелить целый взвод или роту и получить приз, а к нему и симпатию женщины.
  - Симпатию за "отметелить" или за что-то другое? - спросила женщина.
  - Симпатия идёт наградой за силу, женщине нравится абстрактная сила, которая победила, а не трупы раздолбанного взвода. Хотя некоторым дамочкам нравится утешать слабаков и вытирать разбитые носы.
  - Некоторым! - подчеркнула Эвелина и оно прозвучало к месту.
  - Да, в основном же нравится сама сила и им хочется иметь её в слугах. Это мы видим сразу! - обозначил Матвей себя, как самодостаточность в этом плане и что это не из книжки или телевизора.
  И женщина это тут же учла:
  - Слабая покупает силу?
  - Да! - Она не побеждает, а покупает, вы, настоящая умница и всё заметили точно. А дальше просто - победитель представляет себе даму в качестве добычи. И она как бы не против. Вот он уже и победил и готовится принять лавры победителя. Но во время церемонии награждения появляется некий светский красавчик и под шумок вставляет даме победителя. А может и цинично кинуть, поскольку цены целки у неё уже нет и он толкует, мол, бери свою куколку, я уже наигрался!
  - Так цинично - "наигрался"?
  - А что ему нужно, как только "поиграть"? - Он же красавчик!
  - Да, насчёт спорта и "поиграть" ясно, страсти тоже вижу, а где наука?
  - Я так считаю, что тренеры, методисты, спортсмены всех стран и народов - это живая масса с проблемами родителей, соседей и прочего окружения, она с одной стороны и это можно назвать - общественной эмоцией. А с другой - это рабочий материал для научных групп и у них масса графиков и рекомендаций, как стать чемпионом. Наукой можно считать всё, линию раздела там не провести.
  - И что в итоге?
  - Дама, которая дала красавчику, сбила с толку победителя и тот уже ни на что не способен и никакая наука былого ореола чемпионства ему не вернёт. Статей в газетах, почему он не чемпион, тьма и все на уровне страстей воды. А науки как бы и нет! Все километры и килограммы подготовки и тренировок - п-у-у-у-х и нету!
  - А ваша задача в чём?
  - Прокачать даму по части всего и загодя решить: даст она красавчику или нет?
  - Конкретную Марию-Антуанетту или спортивную тусовку?
  - Всех!
  - Всех?
  - Да, для правильной статистики надо опрашивать хоть чуточку причастных, включая и виновников затеи. Лет с 15-16, когда уже соображают в этом и до 50-60, когда про это не забыли. И вопросов там порядком, поскольку тема широкая. Этим я занимаюсь уже порядком. Список персоналий с анкетами перевалил за седьмую сотню. Появилась классификация, читаю научные журналы и сравниваю со своим материалом.
  - Ясно, - легко вздохнула женщина, - прежние ваши вопросы неспроста: вы и меня уже куда-то отнесли и посчитали, как героя в мультяшке, а я и не знала, что так можно.
  - Вы в разряде умниц, не стремящихся попасть на первый план, но в быту - если не кремень, то очень выдержанная женщина.
  - Так на мне и написано?
  - И не только это!
  - А что ещё? - вспыхнула женщина.
  - Сейчас поймёте. - Можно чуточку поколдовать и пообщаться, чтобы вы поняли мою науку? - У меня всё с собой.
  - Я не попаду в преисподнюю?
  - Нет, конечно, там только положительные и живительные эмоции.
  - Так и быть, разрешаю, но если что не так, вам придётся объясняться с охраной.
  - Хорошо, Эвелина, уверен, обойдёмся без неё и сразу же начинаем тестовый опрос! - Я с моими листочками иду к вам, вы их читаете и отвечаете на вопросы, - сказал Матвей и действо началось.
  Анкета с вопросами была перед ней и она только ставила птички в нужном месте. Он внимательно следил за этим и когда верхняя страничка закончилась и началась другая серия, быстренько оценил результаты напогляд, затем мягко притянул к себе женщину, давая ей свободу уступить или отвергнуть мужеское: дальше шли чисто осязательные тесты и ей нужно лишь кивнуть или отрицательно покачать головой.
  Она уступила, теперь он одной рукой водил её пальцами по вопросам, а другой отслеживал реакцию на сгибе шеи, где и таятся те самые проводки-нейроны.
  Волнение или прохлада на этой части шеи различаются легко и он ни единой реакции не упустил. Потому так плотно и контактировал с ней, иначе вопросы и ответы исчезнут в космосе. Здесь часть эзотерического вольтажа шла через него и он был в электрической цепи эталонным проводником. В электрике это называют шунтированием и там лучше бы иметь постоянную проводимость, тогда естественная неопределённость и разброс не усугубятся случайными выбросами женского андреналина, всё сводящими на нет. Ну и Матвей чуял токовые импульсы своего респондента, так что ошибки исключены.
  А на третьей страничке лишь один вопрос насчёт всей программы: да или нет!? - Она прикрыла очи и с облегчением сказала - "да", поскольку "нет", значило отвергнуть всё былое.
  Как раз, то, чего он и ждал.
  - Щёлк и тестовый режим для анкеты распознавания включился. Теперь спрашивать можно всё и любым способом!
  И опрос чувственной системы начался. Немножко объятий, вопросов, немножко интима, самая малость запретного куража из старинной книжки с рецептами, но в ответ от женщины ни признаков прохлады, ни безразличия: она с аппетитом вкушала предложенное, ждала добавку и так раз за разом несколько минут при акупунктуре главных нервных окончаний.
  Вся процедура откатана и неприятных ассоциаций ни у кого из испытуемых больших девочек не вызывала. Так же легко прошелестело и с Эвелиной.
  Синельников набрал хорошую базу данных и главные центры находил на раз-два даже у мосластых поддатых мужиков, а у женщин сие и вообще на поверхности. Женщины в этом плане чуть не наркоманки и после первой порции приятного остановить себя не в силах. В этом их лукавство и прелесть и на том зиждятся обманы грандиозные и отравления фантастические.
  Завершив главное, он спросил насчёт самочувствия:
  - Вам во время всего этого было хорошо, правда или нет?
  Женщина ответила не сразу, неохотно выбираясь из виртуалий:
  - Хорошо ли? - Думаю, лучше и не бывает. Спасибо вам и вашей чуткой методике! Мне, что называется, захорошело.
  - Эвелина, ваша благодарность звучит как естественное продолжение всего нашего, а это моё предложение дружбы и ваше согласие на неё, не так ли? - уточнил он, не выпуская рук женщины и что называется держа под контролем здесь и сейчас.
  - Как бы ни называлось это, мне оно приятно. Если это наше назвать дружбой, то мне оно подходит, мы и впрямь к этому шли.
  И он решился на следующий ход, последний и не из теста:
  - Я уже сказал, что с самого утра счастлив от обладания женщиной и мне приятно видеть даму, которая имеет сильного мужчину по-настоящему и им наполнена. Такое с вами было многие месяцы, наполненность мужчиной от удачной покупки аксесуаров я различаю и к вашему свечению привык.
  А в последнее время у вас проблемы, это несколько дней, внешне их не скрыть, не хотите их обсудить?
  - Муж стал гулять с другой и мы обсуждаем это? - прохладно возразила женщина.
  - Нет, нет! - Ничего такого. В семейное я не ходок! - Лучше давайте по-другому: я забегаю на чашку чая и мы обсуждаем прелести жизни и то, насколько вы в ней прекрасны. - Чай отменный, вы цветёте, а на тренировке с вашими напитками я перевариваю самое запредельное, такое идёт?
  Женщина кивнула и в журнале появилась новая страничка с судьбой и характером.
  
  21 Маленькая Кристина порождает большую Эвелину
  
  Через пару дней в спортзал пришла Кристина, взяла Матвея за руку и заявила, что видела роскошный сон про них, едва дотерпела до тренировки, чтобы поделиться.
  Матвей улыбнулся и разрешил:
  - Делись!
  - При них, при всех? - засомневалась она.
  - Тогда нагрузка по-полной, а парни пусть любуются.
  И принципиальная девочка не изменила себе и таком, как бы интимном и провоцирующем.
  - При всех? - Ни за что!
   Она пришла в спортивной форме и в окружении старшеклассников явила о желание испытать себя в сугубо мужеском деле. Красивая девочка в мужеской секции - полный апофигей и ей хоть бы что!
   Ну и она тут давно не чужая. Тренер улыбнулся и доверил гостью Матвею. А тот нагрузил юную красотку упражнениями средней крутизны и она не вздумала халтурить, выполняла в меру возможностей, взмокнув основательно и лишь немногим меньше других. На неё поглядывали, к старательности и женскому шарму присматривались, но статус Синельникова не позволял шуточек и на прелести Кристины только облизывались. Всё же девочка чистенькая и настоящая и обожает Матвея. Ни одна из девчонок на такое не горазда и уважении к Кристине только крепло.
  Она и в этот раз не заторопилась домой, а пошла в душ вместе с ним, дождавшись, когда парни разойдутся. Тренер оставил ключ Синельникову и ушёл по делам, поскольку такие секции теперь в каждой школе и ему надо зарабатывать. По ходу тренировки они с Кристиной имели несколько шуточных пари на отжимание и упражнения с предметами и Кристина выиграла шоколадку, а Матвей три поцелуя. Поцелуи он получил в процессе массажа, а за шоколадкой зашли в магазин, где как раз выпала смена Эвелины. Хотя продавщица и сыграла роль незнакомки, но Кристину не проведёшь и она этак шутя заявила женщине:
  - Он тут давно пасётся со своими прохладительными, так что, мадам, я в курсе. И для вашего сведения, раз так вышло и вы с ним виртуально знакомы: мы с Матюшей тайно помолвлены и у нас давняя любовь.
  Эвелина взглянула на Матюшу и тот кивнул, подтверждая сказанное.
  - Давняя - это сколько? - вежливо и по-женски улыбнулась юной малышке большая Эвелина и Кристина выдала сдачу, не задумываясь:
  - Два года и три месяца, вроде так, мой повелитель? - и с церемонным изяществом качнулась к своему мужчине.
  - Точно не скажу, но где-то в этих пределах, - так же размеренно подтвердил он, но изящество одобрил лёгким движением глаз, чего юной одалиске вполне достаточно. Губочки девочка не оттопыривала, они сами закручивались так, что любой вменяемый мужик сжимался в комок, желая засадить и засеять целое поле добра из своей поливалки.
  Но на Кристине написано, что она уже при деле и все мужеские испражнения в её адрес - только дистанционно, молча и виртуально, иначе пиздюлей от бойфренда не миновать. Смелость и свобода в её взгляде аж зашкаливали.
  С соперницами она научилась разбираться сама и с большими девочками тоже не стеснялась, поскольку на Матюшу западали и такие, и совсем малолетки и к каждой у неё индивидуальный подход: всё же она замужем, а не ебётся втихую. На прогулках с Матюшей она практиковала самое разное, чтобы не думали, что она младшая сестра и потому он с ней так мило и запросто типа: "Крис, смотри, какая птичка на дереве!" и всё такое.
  Кристина с ним не за руку, как младшенькая родня, а под ручку, как настоящая юная леди и половина фраз по-английски, вроде разминки, но чтоб мелкие девицы знали место и не цеплялись с вопросом, как пройти на набережную Дубровникова и там ли городское место поцелуев возле сруба в виде сердечка? - Домой он её приводил вовремя, доверие к нему было исключительным, хотя в такое с нынешними парнями поверить трудно. Ну и высокие каблучки приближали её тело к повелителю так, что особо и тянуться не надо: Матвеюшка рядом.
  И выходило, что хотя Эвелина - девочка супер и большая одновременно, но после инъекции от Матика Кристина могла воевать с кем угодно и этому сопутствовала богиня Никэ. С Эвой, она полагала, нужно неспешное изящество и лёгкость, такая естестественная в юной одалиске.
  И, полностью в роли покорительницы Вселенной, Кристина выбрала шоколадку по вкусу, устроив из такой безделицы роскошное шоу. Даже не наблюдая за продавщицей, она по реакции Матвея видела, что достала большую девочку по самое-самое! - Что и требовалось доказать, после чего они попрощались с Эвелиной и Матвей проводил её до дома, Кристина искрилась и сияла, сменив домашне-учебную схиму на оздоровительный секс.
  Ей хватало четверти часа, чтобы зарядить батарейки и потом светиться ярче тысячи солнц. Синельников это знал и всегда начинал с зарядки, чтобы в фоновом режиме общаться с изумительной пейзанкой и одалиской в одной юбке. Кристина была сугубо домашней девочкой со всеми прелестями обаяния и шарма, чувством достоинства и прочими добродетелями, но обстоятельства сложились так, что ебля и ей стала чем-то вроде дыхания и наркотического парения над собой и миром. Мужчина, посадивший девочку на такую иглу и сам был порядочным наркоманом, поэтому из рук не выпускал и был эксклюзивным чёрным бароном, алкающим девичий напиток с кайфом и в одиночестве.
  - Бароном? - спросите вы.
   - А кем же ещё! - отвечу я.
  Потом, через много лет он встретится с гениальной юной блядёшкой, её ровесницей, но в ней от пейзанки ничего, зато одалиска изумительная и очаровательная. Однако об этом во второй части романа.
  
  Перед следующей тренировкой Синельников как обычно забежал за прохладительными и Эвелина, выложив напитки и приняв деньги, деликатно притормозила парня:
  - У нас есть пара минут? - Это для меня важно!
  - Даже пять-семь не затруднят, - ответил он, взглянул на часы и опустил сумку на пол, там всего и всякого чуть не пуд и плечи лучше от лишней нагрузки освободить.
  Эвелина повесила табличку "Приёмка товара" и закрыла магазин. Такого эксклюзива к нему не было никогда и удивлённый Матвей на всё это взирал у кассы.
  Она линию серьёзности продолжила, завела парня в подсобку и немедленно приступила к делу:
  - После того, как мы стали друзьями, во мне что-то переменилось и я вроде заговорённой. Ваши шутливые объятия стали живыми, как бы дышащими и слышащими и они в ожидании чего-то эдакого, типа мне нужно отдаться всему грешному. Меня за этим прилавком хотят многие и давно, но раньше это моего сознания не касалось никак, теперь же я это ясно осознала и как бы уяснила - меня хотят так, что хочу и я! - Хочу и всё тут!
  Вы ничего такого не устроили, вроде бабки пошептавшей и на ритуальном блюдце навороживши? - выдала женщина и по уровню напряжения он понял, что "хотят так, что хочу и я" - с одной стороны женщину напрягает, с другой же - объявилось что-то новое и оно пришлось по душе. - Её потянуло к метаморфозам, которые - просто зов плоти!
  Он на многих женщинах отмечал такое обострение после прогулки по сигнальным точкам, включая их и выключая и обычно новое состояние нравилось многим, но есть и противницы, желавших себя прежних. Он всегда объяснялся и при необходимости извинялся, признался и на этот раз:
  - Причастен ли к вашим метаморфозам? - Скажу честно - да, причастен. Вы в тот раз были так подавлены, что я не смог этого пропустить, чем-то не посодействовав. Вы и хмарь - это дикая несуразица и для вас надобно устроить гармонию. Как и многие мужики и парни, я вас тоже хочу и вы это приняли в ту же минуту. Не хотеть вас нельзя и, как это идёт от мужиков, вы сразу же ощутили от покупателей. - Однако чертовщины и наговоров тут нет. Во второй части теста, в ходе прикосновений к вашему телу и рукам я нажал куда надо пальцами, а губами в нужном месте вашей шеи закрепил эти инстинкты. У вас они были заторможены, точнее - выключены, только и всего. А теперь включены.
  - Я вроде машинки с выключателями и со мной так просто? - изумилась женщина.
  - Разумеется, это у каждого заложено изначально, но ваше или моё подсознание решает включать или нет. Я решил вам помочь и включил, минуя подсознание. Вас я не спросил, поскольку такая чертовщина могла понравиться, а могла и нет. Оказалось - только побеспокоила, уже хорошо и мой риск оказался оправданным.
  - Мною командует не муж или босс на работе, а кто-то внутри меня?
  - Мы так устроены и я тоже. Человек - машинка сложная, но в чём-то он всё-таки машинка.
  - И научились включать у себя?
  - А как бы, не зная устройства, я смог включить это у вас? - и такая бесцеремонность грамотного в блядском деле парня её только удивила, о возмущении вообще речи не шло, поскольку у парня репутация и уважение. Если и он её хочет, как другие, что такого?- Он только и всего включил сокровенности, которые до того тихо-мирно сидели взаперти.
  - Надолго? - только и смогла она спросить.
  - Пока кто-то намеренно или нечаянными играми с вашим телом не отключит. У вас есть большие парни, которые играют по-большому, вот для них-то оно и принципиально. Можете дать, а можете "не заметить", чуя большого парня всем существом. Как-то вот так.
  И женщина облегчённо вздохнула:
  - Матвей, спасибо, а то я маялась, сходила с ума и хотела бежать по колдуньям, чтобы сняли порчу. Подруги в один голос говорят, что кто-то навёл нечистую силу.
  - Так что же, милостивая сударыня, вам это оставить или убрать, чтобы вернуться в непорченые виргинии? - На вас непорченую смотрят во весь упор, а вам хоть бы хны! - И даже не догадываетесь, за кого вас принимают, а? - Так что с выключателем?
  - Ни в коем случае, оно уже моё! - Стало чуточку стрёмно, но так классно, что ваша рисковая Кристина прояснилась, как божий день! Так бывает с нами, когда девочка из целок переходит в кондовые женщины. В своём прежнем состоянии я бы в ней кроме кокетства ничего не заметила.
  - В новом состоянии искушений станет намного больше, теперь все страждущие - вот они, у ног и все требуют: "Отдайся!" и это на языке вашей чувственности, когда их стражды и ваше восприятие на равных. - Устоите ли, не позаритесь ли на тотальную любовь? - Может попасться такой, кто разделает вас в магазине, а вы ему ни слова поперёк: так хочется самой! - он намеренно сделал акцент на её собственной фразе. Но женщина, уже давно не робкая дама, и ответила тут же:
  - Я не добродейка-хиппи и мне их цветочного опиума не надо! Я всё взвесила: пусть страждут, у меня есть муж и он меня новую обожает сильнее той дамы, которая не так давно сманила и удерживала у себя.
  - Вы сказали: "Меня новую". Это вышло недавно и вы применили обретенное знание?
  - Да, это вышло само собой, но в новом состоянии. Я устроила сцену ревности и он прекратил её в самом начале, утащил в спальню и в постели извинялся до утра. Так ярко и душевно раньше не бывало, так что прок налицо. Я простила и он сказал, что я богиня плодородия. - Вся из себя стройная и без лести ко мне не рядись! Прежде сравнивал с другими и так рутинно, что до чёртиков скучно.
  - А сюрпризы для себя он на вашем теле находил?
  - Наверное, да, восхищение - это и удивление, теперь оно и в постели и в простом обиходе.
  - Получается, что он счастливчик, не ведающий о том, откуда привалила удача и он ею пользуется, как вилкой или ложкой?
  - Думаю, так и есть, но ведь теперь и я хороша по-звериному, чую как наш Рекс смотрит на меня по-мужицки и ревнует ко всем. Прежняя я видела виляющий хвост и прижатые послушные уши. Теперь даже у кошек в подъезде вижу сексуальное.
  - Кошки мяукают не как коты?
  - Совершенно! - А уж когда серенький рыцарь загоняет её на дерево, то я в их воплях понимаю всё!
  - И вам хочется того же?
  - Быть растерзанной - да! - с незнакомыми прежде искрами ответила женщина.
  А это и есть тот сигнал из распознавания образов, который говорил - женщина созрела и на новую ступеньку уже пора! И в своём новом состоянии просветит Матвея на сугубо женский счёт.
  - Значит - дружить мы продолжаем? - спросил Синельников и обновлённая Эвелина обняла его, прижавшись всем телом, чуя мужескую алчущую плоть и от того ещё больше распаляясь в неожиданной смелости. И заглядывая в глаза, настолько юные, чистые и одновременно циничные, что не удержалась:
  - Сдаётся, у вас в загашнике имеется и другая вкуснота и не дружить с вами - не любить себя.
  Время беседы заканчивалось и надо бежать на тренировку, он ещё раз указал на восставший агрегат, легонечко коснулся трепетных губ женщины и избавился от соблазна пропустить тренировку.
  Для женщины сегодняшней это было лишним: она ясно почуяла и нехилую эрекцию и первые капли мужеской амброзии на конце его члена! Это были те самые буревестники революции и новые волны обновления и приобщения к молодости и оплодотворению.
  Парень со спортивной сумкой этого ещё не знал, но всем строем своей натуры догадывался. К тому же Эвелине и годочков порядком, и разговоры о детках являли собой хоть и виртуальные, но вполне ощутимые препоны. Для всех из секции она всё же старуха, а мечты - это так, разрядка поллюцией. Однако перемены в ней уже на ходу и узнать, куда она придёт вскоре, было интересно, но об этих интересностях не сейчас!
  Прощание с её телом заняло три секунды и на середине четвёртой он уже был в дверях.
  
  Что же такого он почуял, раз так заторопился на тренировку?
   Во-первых, Эвелина выдала обычную для больших девочек эффузию изнутри и именно в таком состоянии женщины на дискотеке в Старгородском ДК устраивают дела с ключиком от кабинета и проверяются в тесте на доктора и пациента.
  Там для него все ходы известны и предсказуемы, а в магазине и чужая территория и сплошная неизвестность.
  Во-вторых же, запущенная программа пробуждения природной чувственности у этой дамы имела простую цель - вкусить благотворительность Зевеса к смертным женщинам.
  В-третьих, вопросы женщины насчёт задач по математике ставили её в категорию как бы заботливых мамочек-подруг, которых не ебут.
  Мамочки-подруги - это символ домашнего очага и для Синельникова были святым. Именно эта штуковина святыни "по-язычески" всё перевесила и остального в ней он "не заметил".
  А теперь о женщине с именем Эвелина. Та чувственность, которую деревенский умник открыл в ней, сыграла роль катализатора и восприятие мира стало более фундаментальным с одной стороны, с другой же - нынешняя она с включёнными рецепторами видела всё намного тоньше и отчётливее и прежде неясно-смутное теперь легко расчленялось на чёткие детали, из которых что-то отсеивалось, а что-то поглощалось без остатка. Ну и недавний проверочный тест в лице Кристины указал на постоянство и внутреннюю состоятельность парня, так долго и заботливо ведущего юную одалиску из невинных виргиний в роскошные пользовательницы удовольствий.
  Так уверенно и по-женски выбирать пустяшную вещицу - это чуять любовь и силу бога.
  Такая яркая девочка не могла расцвести до бесстыдного великолепия на лютиках-цветочках и танцевальных пируэтах. И сугубо интимного обожания Кристина даже не пыталась скрыть, а Матвей на этом спектакле был настоящим идальго, сдувающим с неё пылинки. В тот раз Кристина с ним наверняка основательно "разговелась" в спортзале, "занимаясь" по очереди на всех-всех снарядах, после каждого принимала совместный душ и прочее, от чего даже у неё сердце выпрыгивает из груди.
  Душ принимала Кристина, а ревность одолевала Эвелину!
  Она легко представила, что сотворил этот парень с дюймовочкой, её возбуждённая фантазия не уставала восхищаться, но уже с естественным женским извращением: с мужчиной во всём этом - сама Эвелина! - Имеющая рост, вес, опыт и тягу к удовольствиям Эвелина способна на всё, что здесь и сейчас миниатюрной вещице в девичьей упаковке недоступно.
  Она несколько раз прокрутила в памяти тот визит и припомнила, что юбочка с блузочкой на голом теле наброшены неспроста и шуточки насчёт шоколадки в обёртке у них что-то такое обозначают, раз Кристина так подобралась и опасливо взглянула на продавщицу, уронив рисковое.
  И далее возбуждённая суть раскручивала ревнивую сагу про большого парня и маленькую девочку. Девочке едва минуло пятнадцать, она только в восьмом классе, но с Матвеем давно в гармонии! И эта гармония родом как от самой девицы, так и умений парня иметь женщину по-настоящему. "Иметь" в понимании Эвелины - это обладать женщиной полностью, не выпуская из постели и питая женское для благоухания самой счастливицы и вселенского окружения.
  Если он третий год обихаживает по-мужески, то сломанная целка причитается ему и последующее цветоводство тоже. Она понимала, что секс такого большого парня с малышкой не может быть на полную катушку, однако счастлива она и одержим ею он. - Они как-то извернулись и минимальные размеры любовного гнёздышка и едва заметных грудок у юной одалиски чем-то компенсировали, чем?
  Размышления об этом ни к чему конкретному не привели и она решила, что дело в самом Матвее, каким-то образом соорудившем из миниатюры полномасштабную картину. - Ни ущербности у неё, ни извинительности у него - зато счастливых файлов хоть ковшом черпай.
  Она наблюдала за ним и другими парнями из спортзала давно и изо всех ребят он единственный здоровался и прощался первым, был на "вы" и интересовался школьными успехами деток по-настоящему и в пять секунд решал задачки так, что и ей понятно. Остальные же пялились на её ноги, когда она тянулась за товаром на верхних полках и не прочь заглянуть под блузку, когда дышали прямо в сердце у кассового аппарата.
  На Матвея она всегда смотрела теплее, чем на других, но он из этого ничего не соорудил и "нечаянно" никуда не попал и ничего интимного не задел, соблюдая интимную дистанцию и выкладывая деньги в особую ячейку прилавка. В то же время последнее объяснение в подсобке говорит, что женская сущность ему знакома отлично, перемены в душе видит тут же и реагирует на них сугубо по-мужески, чтобы утвердить женские паллиативы. - Сам увидел, оценил, въехал и сделал даму сексуально озабоченной!
  Мог бы и смолчать на сей счёт, искупаться в бесплатном и прочее, но он честно признался в содеянном и как бы повинился, спросив - не выключить ли чувственную игрушку?
  В итоге изменённую Эвелину потянуло в грядущую фантасмагорию так сильно, что она решилась на немыслимое - свидание с Матвеем уже сегодня и будь что будет!
  Вот так чисто научный тест распознавания сущностей в жизни молодой женщины сыграл ключевую роль:
  а) она впервые выбирала сама, а не её брали в аренду;
  б) в новом состоянии чувственности и мироощущения к рулям прорвалась пизда, которая была в женщине единственным самодостаточным и зрелым контентом;
  в) свобода выбора в новом состоянии не особо зашкаливала и не подавляла остальное в женщине, а только освободила от прежних вериг и предрассудков;
  г) ну и ветер свободы - тот ещё наркотик и она им увлеклась моментально и самозабвенно.
  Подспудное влечение к чистенькому школьнику, долго сидевшее на голодном пайке, вдруг стало болезненной явью и на волне ревности захотелось сокровенного. Она отметила, что роман Кристины с Матвеем за пару лет свиданий так и не потерял остроты для обоих, более того мужчина и женщина так и светились взаимной близостью. Она же своего первого мужчину пыталась забыть, но не выходило и он маячил поблизости много лет, не делая и шага в сторону. Несправедливость бытия заключалась в том, что у юной одалиски навечно осталась лакомая конфетка, а у неё - дурные воспоминания, эта обида на судьбу вдруг и сразу обрела конкретику:
  - Почему бы того же в спортзале не попробовать и мне? - Я девочка большая и со мной большому парню можно всё!
  Осознание того, что можно поиметь гораздо лучшего мужчину и практически без хлопот, просто толкало на подвиги. Сейчас кроме мужа в её постели имеется три постоянных мужчины и четвёртый уже не смущал! Более того, теперь его хотелось, несмотря ни на что! Молодых парней она не знавала давно и аромат Матвея уже сидел внутри. Перед уходом в спортзал он выдал такую эффузию мужеского, что в ней всё ответное аж зашкалило.
  Так что здесь и сейчас - надо идти к нему!
  - Почему?
  - Молод, чист и хорош!
  И близость с Матюшей - это хороший тон понимающей женщины, с одной стороны и маленькая месть юной Кристине - с другой.
  Эвелина помнила расписание секций в спортзале и подгадать под окончание тренировки Матвея получалось легко. Осталось договориться со сменщицей о подмене и это трудов не составило.
  Эвелина уже в четыре часа стала свободной, но домой не пошла. В подсобке привела себя в готовность к свиданию, подчеркнув нужное и затушевав лишнее.
  Она подошла к спортзалу, когда все расходились, стала чуть в сторонке и выглядела так же невинно, как и Кристина в первый её визит. Ясное дело, ребята её заметили, сразу же засуетились , выясняя, к кому сия дама. Оказалось, к Синельникову. Её проводили и по ходу пьесы она отметила запредельную сексуальную энергетику! - Её хотели все и особо того не скрывали, в том числе и тренер, её ровесник, он только поднял взгляд на неё и гостья поёжилась от кукана в его мыслях!
   Они с Матвеем ещё разок церемонно поздоровались и женщина выдала отмазку, чтобы спортсмены ничего такого не подумали, с ней было задание по математике для сына, очередное из серии "умник Синельников и глупыш пятиклашка". Вполне себе сошло и парни заспешили по домам. Ясное дело, Матвей притормозил сборы и всё по регламенту, чтобы объясниться "про задачку" уже наедине.
  После трудного разговора в магазине простеньким его продолжение быть не могло и Матвей представил, насколько услышанное женщину зацепило, чтобы решиться на визит к нему.
  Вот хлопнула дверь за последним бойцом и они наедине.
  С чего-то надо начинать и они произнесли несколько фраз, типа пароля и отзыва, чтобы знать, как вести себя дальше. Выглядела Эвелина строго и изысканно одновременно, к тому же многие знали её много лет и что называется по пацанячьи дрочили на неё под одеялом. И в душевой, и лёжа под массажистом дедом Николаем парни болтали о чём угодно, ну и о дамах, зажатых между ног, в том числе, а хорошенькая Эвелина некоторым из самых разговорчивых "сама давала и отсасывала". Матвей к такому относился с лёгким юмором и с комментариями не встревал. Так что она, поджидающая Синельникова в раздевалке, сильно поднимала его и так приличную репутацию.
  Взрослые дамы к нему никогда не ходили, с самой Эвелиной ничего такого, чтобы заявиться на виду у всех, тоже не припомнить и он, особо не мучаясь по ходу переодевания, пытался понять главную цель визита. Большие девочки после дискотеки обычно хотели скачек на коне и там всё ясно, как три классических условия поебона. Здесь же - ооочень большая девочка, семейные темы, задачки для сына, мужская уважительность, где-то под спудом всего копошится давнее знакомство и никакой корысти с его стороны, обычная вежливость и всё.
  И он стал изучать базу данных, написанную на гостье.
  А на поверхности вот что: Эвелина пришла не покрасоваться в дорогом наряде, нет! - Она пришла на интимное свидание и выглядела соответственно, источая роскошный аромат зрелой женщины, к тому же - ни сама борцовская раздевалка, ни вид взмыленного парня в шлеме и прочем бойцовском облачении её изысканность не смутили, а жуткий аромат солёного тела не шокировал.
  И, наконец, сейчас оно главное - сама пришла!
  Самое правильное в этих обстоятельствах - раскрыть всё настежь и проветрить комнату.
  Потом Синельников убрал сквозняки, оставил открытой только одну дверь, нашёл тренерское кресло, покрыл своим халатом, усадил гостью посередине помещения и стал развлекать беседой, просвещая по поводу спортивных нравов и обыкновений. Немножко о борьбе, немножко о ребятах, немножко о Кристине, бывающей здесь и всё это в движении и освобождении от груза силовых упражнений, накладок и бинтов на пальцах, кистях, промежностях и прочих точках уязвимости.
  Не поспешая и ничего из процесса не исключая.
  Всё это занимало немало времени, поскольку тренировка от боя ничем не отличалась и только интенсивность упражнений по защите и нападении чуточку менялась тренером. Он переставлял бойцов из одной пары в другую и тем самым задавал тему для каждого парня. Кто попало сюда не ходил и тонкости педагогики в секции ни к чему. Тут всё просто: если хочешь уцелеть в контактной борьбе, то даже на тренировках надёжно закрываешь все болезненные точки и узлы. Обучение приёмам атаки идёт после глубокого осознания защиты и мутоты с амуницией здесь не меньше, чем в хоккее. Дома эти защитные вещи надо развесить, проветрить и просушить, раз в месяц постирать, а при нужде и сделать ремонт. Ну и в течение года всё абсолютно обновить, поскольку оно износилось и истрёпано вдребезги, что-то в ленты-ниточки раньше, что-то, к примеру, лысые кожаные налокотники, позже.
  И это натуралистическое кино Эвелина наблюдала молча, впервые погружаясь в настоящий мир юного парня. И он нравился покоем и уверенностью в себе, которые она видела и раньше, но издали.
  Так же после боя выглядели воины ещё античной эпохи и так же с придыханием и скрытым восторгом за ними наблюдали настоящие дамы, которые разделяли амурную лодку. Бывали и коллективные оргии, и незатейливые дуэты, но дух смерти, не отпускал ни даму, ни её рыцаря, только что спровадившего к Аиду достойного воина.
  Снимая тренировочные доспехи, Матвей всё ближе и ближе смыкался с женским фетишем - воин на отдыхе. И не просто вояка с мечом и в доспехах, а молодой красавчик, который сумеет всё соорудить и с ней.
  Но он и боец после ристалища, от которого ещё струился тот самый дурман воинской победы. И она вдруг осознала, что страждет именно этого! - Пот бойца, проливающего чужую кровь!
  Он моментально стал наркотиком и она его вкушала и вкушала, не обращая внимания ни на что другое. Боец обнажался и наркотика становилось всё больше и больше. Разоблачившись полностью, Матвей спросил:
  - Подождёте, пока я моюсь? - Сегодня была капитальная нагрузка, я весь в сатанинском поту, так что надо продуть дюзы.
  - Не торопитесь, надо кое-что обсудить, а со свежей головой и чистым телом оно в самый раз.
  Скинув последний оплот бойцовской формы, он повернулся к гостье и указал на порядочный стояк мужеского органа:
  - Мадам, извините наш вид, но мой конь вас приветствует вот так, - она его чуяла и прежде, теперь же излучение зашкаливало и она мысленно эту штуку проглотила и почувствовала на вкус, издали он тоже хорош и её снова окатило ревностью:
  - Кристину он обожает так же?
  - Примерно, - ответил он и ушёл мыться.
  Женщина неспешно размышляла только три секунды и на четвёртую, когда осознала, в каком спринтерском стиле её сравнивают с Кристиной, с новой силой почуяла привычное: "Меня хотят так, что хочу и я!".
   Это сокровение в ней все иные мысли и желания затмило и слияния захотелось здесь и сейчас, она внутренне подобралась - "Вот я тебе!" и стала раздеваться.
  Она хотела знать, как миниатюрная одалиска вела себя под душем с большим парнем после нагрузки и потом легко щебетала в магазине, демонстрируя власть над мужчиной и привязанность одновременно.
  Из-за ревности, давно полыхавшей на угольях прежней досинельниковской личности, разум отключился и власть взяли самые угнетаемые сути молодой женщины. Решение вышло решительным настолько, что уже на пятнадцатой секунде от старта размышлизмов Эвелина присоединилась к Матюше, потеснив его под душем:
  - А моё любопытство не утолите, сэр Мэтью? - он оценил визитёршу и по купальной шапочке на затейливой прическе и остальном "ню" определил глубину проработки женского экспромта.
  Как в своё время говорила Татьяна:
  - Женщина пришла, надо ебать!
  Эту фантасмагорию насчёт потного и окровавленного рыцаря и алчущей дамы он с девочками практического семинара тоже проходил и даже восьмиклассницы знали про наркотик близости и сумасшедшие объятия и слияния убегающей дамы и догнавшего рыцаря объясняли легко и логично:
  - Страсть! - Она окрашивает любое женское в правильные и дозволенные тона.
  - Он догнал её скакуна, вырвал из седла и бросил на землю. Она в роскошном наряде и под ними не мягкая постель, а обычный пленер, - уточнил профессор Синельников.
  - Она любит и позволяет всё! - Любит же! - отвечала семинаристка.
  - Однако, на ней одеяние из прежней моды, это же куча всего и всякого?!
  - Думаю, кроме свободных юбок на ней ничего. Я бы и с блузками тоже разобралась, чтобы всё и сразу!
  Это обычно на его семинаре, где старше девятого класса нет никого. А сейчас он в обществе дамы со стажем и теми же страстями. Так что скучно обоим не будет!
  Мотивы её порыва объяснять нет смысла, они у женщин всегда из эмоций и ревности и потом, излившись и измочалившись под ним, все признавались, что оно того стоило. Вся в мужеском поту и дымясь собственными извержениями оттуда, она шептала:
  - Хощщу исчо!
  С телом у Эвелины всё в порядке, оно ещё свежее, годы в профессии его откатали и показать не стыдно в любом состоянии души: рост и стать - что надо, очень сочные грудки, подтянутый живот с соблазнительным пупком, округлые булочки бёдер, перетекающие в опиздинительные ножки и скромненький треугольник пизды с модной стрижкой и заметным даже издали макияжем. Контуры слегка подчёркнуты и у настоящих ценителей холодало внутри от восторга сразу же.
  Лицо тоже лицензионное, так что под струёй душа стало совсем жарко. Смелость дамы наедине с незнакомым парнем выглядела привычной, а не отчаянной и хуёв разного толка она перевидала множество, поскольку сама из гермесовой вотчины, а неебущихся там не держат.
  И вкус к ебле отработан прилично, поскольку она эту сцену с душем просчитала и правильно подготовилась. На его хуй смотрела с интересом и оценивающе, по мылкому телу скользнула с вожделением, а большое тело зреющего мужика примерила к себе, особо не стесняясь.
  То есть, всё по-классике.
  Раз грядёт ебля, надо закрыть дверь в раздевалку и он моментально это выполнил, оценив и её реакцию: ей парень нравился и всё от него сугубо мужицкое, желающего даму на кукан. И задел, уходя и возвращаясь так, что никаких иллюзий - будет! Её аж обожгло от сексуального заряда и далее она ничему не противилась, предвкушая и млея.
  
  22 Эвелина в новой роли
  
  Жизнь в торговле научила Эвелину предусмотрительности и многому из сугубо женских хитростей, поэтому в правильных обстоятельствах экспромты из неё сыпались легко и сегодня уже третий и не последний, поскольку ебля не дома и не в постели стала привычной и с таким парнем она не заскучает. Смелость гостьи Матвея порадовала, поскольку сильные типы характеров - это сложнейшие уравнения характеров и поступков, как раз то, что он обожал в женщинах и его первые учительницы для того постарались капитально, соорудив фундамент для системного познания интимного мира.
  Познание и погружение - вот главное, что они в нём породили и со слезами вожделения выпестовали так, что редкая женщина не отзовётся на это. Они влюблялись в продуктус любови и труда, как античный ваятель в Галатею, а парень принимал их высшие устремления и бережно применял на практике.
  Душ - вещь для этого дела прекрасная и тугая струя сблизила не одну ойкумену разнополярных миров и тянуться и прогибаться под струями - состояние нирваны. Парень чуточку удерживал гостью в широкой короне упругих струй и приговаривал:
  - Одинокому не понять, насколько целительны они и пользительны! - А с вами самое то - вона как ваши ручки и грудочки им подставляются!
  Чтобы иметь ориентиры в режимах струй с лечебными функциями, в отделении имелись дугообразные поручни и парни хватались за них, когда напарник вихоткой или мочалкой охаживал спину и бока, недостижимые самому купальщику. Там был и переключатель режимов, так что душ сам по себе снимал кучу всего с греховных мыслей парней. Матвей включил режим без экстремальных ледяных струй, а только нежащие и отмывающие функции.
  В городе таких душей раз-два и обчёлся и репутация бойцовской секции - это и особенный заебательский душ! Он бережно хлопал Эву по заднице, касался талии и удерживал даму в комфортной зоне. Вот так с молодым парнем она не развлекалась никогда и теперь адреналин просто зашкаливал!
  Гостья, подставляясь серьёзно и уворачиваясь шутя, в одном из таких манёвров поскользнулась и инстинктивно зацепилась за талию парня. Он её подхватил и сказал:
  - Осторожнее, мадам, нехватало грохнуться и подхватить синяк на такое тело!
  Ему нет восемнадцати, ей слегка за тридцать, но он мужчина, а она женщина и их отношения в самом зачатии. А в эти мгновения любопытные грудки взирали на юного мужа и полным форматом чуяли восставшую плоть. Соски проработанные и крупные, но с кланиными не стравнить, пизда уже в деле и ароматы оттуда слали депеши, призывая к соитию.
  Но спешка ни к чему, надо по классике.
  Матвей аккуратно поставил испуганную статую на пол и та стала женщиной со всеми ощущениями и инстинктами. Это не обсуждалось и ясно написано на его лице. Он немножко выждал и дал гривастому придти в себя, после чего подтолкнул к гостье. Тот сначала упёрся ей в живот и сразу же скользнул к заветному треугольнику, туда он попадал в любое время дня и ночи. Роста они близкого и снюхались моментально: пизда приоткрывшись, а гривастый освятив своим вниманием женские окрестности.
  Уважительно и с трепетом.
  Дюзы женские отозвались моментально, стало жарко и женщина замерла в предвкушении, готовая ко всему. Он положил ладонь женщины на гриву коня и дал почуять жар подспудный, дамская поллюция брызнула тут же и мужчина её почуял. И понял, что дама готова к играм, а раз так, пора и к делу.
  Он смыл с себя остатки тренировочной пелены и принялся за женщину. Такая дама не могла иметь суетного соития и с ней всё по высшему разряду и так, как мечтали все парни секции:
  - Ух-х-х-с-с, как они мечтали о продавщице!
  Матвей пригладил изящную причёску в дамских промежностях, уловил одобрение, опустился на колени и прислонил буйную голову к женскому источнику.
  Источник сочился фантазиями, на бланке накладной играл в свои игры и Матвей, что-то в них различив, не вставил тут же, угодив гривастому, а сказал, утолив сердечную стражду гостьи:
  - Женское любопытство - это мировая и вечная классика. Так что же, донна Эвелина, начнём прямо сейчас или после переговоров о цене главного вопроса? - сказав о цене, он поднял глаза, ожидая ответ, после которого вероятный сюжет свидания ветвился многократно и в самые разные стороны.
  Гостья была женщиной сведущей и сразу определила поле для игрушек - мирные переговоры двух дружественных систем. Когда женщина с мужчиной на равных - пришлось по душе и Эвелине:
  - Ка-а-ка-а-я у нас вышла правильная дипломатия, что ж, тогда предлагаете вы, а выбираю я, - сказала она, оценивая возрастающую эрекцию у мужчины и загоревшиеся глаза. Она решила, что выбор есть и очень богатый.
  Мужчина лизнул низ женского источника и прикинул глубину утробного женского уже сейчас: процесс шёл давненько и надо просто выдержать ритм этой женщины, чтобы она на первых тактах не выпала из седла. - Кто знает, каким конкуром она занималась прежде?
  - Действие первое: я мою ваше тело, а вы моё, думаю, так выйдет намного веселее, а дальше по обстоятельствам, идёт? - предложил он и женщина согласилась, но частично:
  - Немножко вы - моё, немножко я - ваше,- привычно капризничала женщина и ей всё сходило, поскольку мужик не засадил, прерывая дамские претензии на мир, - а только потом гонки по прериям и процесс повторится снова. Чистоту окончательную наведём дома, каждый в своей ванной. - мужик внимательно слушал и не прерывал, хотя гривастый и шёлковая матерились на всех наречиях мира и дама их хорошо чуяла, - А что у вас на второе?
  - Вы же пришли по-го-во-рить, а после скачек - самое настроение для этого. Чем не вкуснятина - наше с вами второе?
  - Да, поговорить - это важно! - согласилась она, уважительно поглядывая на гривастого и его гордую осанку, - раньше обходились репликами и на бегу, а это неправильно. - Я болтливая женщина и хочу неспешных диалогов, - она ещё разик насладилась зрелищем стоящего члена и продолжила: - лёжа в удобных объятиях и чуя настоящее обожание, а не судороги клеопатры под племенными жеребцами.
  Она закончила, а он так и не засадил, потакая дамским капризам и она чуточку поёжилась, догадываясь, как он за это отыграется: отыгрывались мужики всегда! - Она девочка большая и опыт какой-никакой имеется.
  Матвею же эта фраза говорила, что стаж заебического любовничества у неё порядочный, навыки в этом деле тоже и тем самым снимала лишние вопросы.
  Не нужны уговоры и вкатывание в еблю, снижающие настрой и отвлекающие от главных сутей. С большой девочкой сразу к делу - общению с душой и телом. Неспешность и предвкушение большого плавания - главное в настрое любовного свидания, независимо от того, сколько оно длится.
  Ну и главное - её хотелось надолго!
  Раз пришла сама, надо эту фишку использовать и ничего не испортить.
  Он начал с классики, самую малость корректируя откатанную программу по реакции Эвелины. Из полутора дюжин изученных девочек и замужних дам большинству долгоиграющие пластинки нравились больше темповых сорокопяток. Но сначала надо приучить руки женщины к себе: засадить успеем и измочалить сукровку тоже.
  Он вручил ей гриву коня и совместная помывка началась. Именно совместная, где он бережно ласкает её, а она знакомится с ним, прислушиваясь к себе и присматриваясь к партнёру. Привычка к телу партнёра у женщины устанавливается дольше и без спонтанностей, это ему известно от века и он коней не гнал.
  У Матвея любовное отношение к телу было чуть не врождённым и в таких ласковых играх он был естественным. Даже семинаристки в кратких нюансах интимных страничек его чуяли и отвечали как могли. Но это юные девочки, а с ним девочка большая и оооочень умелая!
  Мыл он и руками, и лодыжками, и пяточками, и частями лица, ну и самое важное в этом цирке - роль хуя. Он тоже что-то мыл и это звучало роскошным тремоло ударника при застывшей в предвкушении женщины.
  В этот раз ему несколько раз попадалась грудь женщины и он с ней бережно общался, выделывая завидную акробатику по контурам сосочков, уже распухших и чувственных. И на десятой секунде совместного душа пальчики мужчины принялись за то дело, от которого женщина стала повизгивать и трепетать, а на сороковой секунде малые нижние губочки уже нежились от любовных прикосновений, умелых и чутких служек любови молодого парня. И это вышло настолько пронзительно, что само соитие показалось не намного более впечатляющим.
  А на десятой секунде увертюры и въезда коня под триумфальную арку стало ясно и кто в доме хозяин. И ебля стала тотальной и полномасштабной.
  Огромный поршень любовной машины раздвигал межгалактическое пространство тёмной женской материи и закачивал в неё всё, прежде загоризонтное и недоступное. Таких шёлковых залуп размером с галактику Андромеды она не знавала и первые фрикции-протуберанцы обещали полноценное из самого центра галактики, уже раскручивающую свою энергетику, вызывающие коллапсы-спазмы и извержения одновременно. Громадное пространство пизды, принимающее гостя, уважительно прогнулось и растянулось, давая тончайшим железам встретить гостя по чину и с достоинством. Вся прежняя ебля с нынешней феерией сравниться не могла и она это признала тут же:
  - Не спеши, а то задохнусь! - он чуточку умерил пыл и она добавила: - никогда так не еблась! - и диалог потёк, поощряя разговорчивость дамы и увлекая на наркотические плантации настоящей ебли. Ещё ничего не случилось и мир своих координат не поменял, но она уже трепетала и повизгивала в предвкушении приключений.
  - Эва, мы только начинаем! - услышала женщина желанное и неожиданная волна сшибла её амбиции с ног. Это был откат громадной залупы к началу производственного такта и в ней всё обмерло: вынет или так там и останется? - Страсть как хотелось последнего и он не стал медлить со следующим ходом, начав сжатие вселенных в тесноту тёмной материи около самого центра мироздания, которым Эва стала до Большого Взрыва.
  - У-у-у-х-с!
  Какая мощь.
  Сердце чуть не выпрыгнуло из груди, но хозяйка его там удержала, поскольку хотела и жизни, и ощущения неземного полёта и кайфа. Он уже начался и грех пропускать его заебические фрагменты.
  Тело женщины стало космическим объектом и она на себе ощутила векторы закруток силовых полей, когда пизда и остальные члены и органы гнутся и мнутся, поддаваясь им и в этой боли и страхе питая неслыханные эмоции. Все поля завертелись здесь и сейчас: и силовые, и чувственные одновременно и она не могла ни умерить их, ни расслабиться сама. В миги, когда конец света казался неминуемым, он давал слабину, ставил на ноги, вручал мочалку и говорил:
  - Теперь твоя очередь!
  Она так и сидела на кукане, изворачиваясь немыслимо, чтобы не соскочить с орбиты, поэтому мыла старательно и с любовью, но в какой-то момент идиллии новый взрыв ставил её в особую позу и слияние галактик начинало новую фазу. Смертельный номер, когда из-за мощного вакуума на выходе гривастого из вагины у неё вся суть вывернулась наизнаннку и она застыла в предсмертной судороге, уже с бытием распрощавшись, но плеч мужика так и не отпустив.
  Он движение на выход прекратил и она выжила.
  Издать хоть что-то осмысленное не в силах, она сомкнутыми ресницами сообщила признание и благодарность.
  Другие мужики что-то подобное предпринимали, но умирала она впервые и по-настоящему.
  Однако опизденение со школьником только набирало силу и влекло в преисподнюю чувствований.
  Горячая пизда принимала парня из предместья и тот учил её заебической грамоте. Она сходила с ума от поцелуев, магии рук по всему телу и гривастого в замкнутом пространстве пизды, иногда становящейся чёрной космической дырой с отсутствием любых событий и горизонтов! - Там в ней помещалось всё и оно то кипело, то замирало, наблюдая разбуженные окрестности. Потом шёлковая волна поршня открыла новые горизонты и жизнь забила ключом. - Она кончала без счёта раз и светлую энергетику предпочла любому признаку бренного мира, из которого родом и вся там до последнего волоска.
  Что он делал с ней - не припомнить, а что она с ним - не произнести! Он кончал так, что вся мужеская материя тут же усваивалась женщиной и следующий акт шёл, будто она целка, а он об этом не в курсе.
  От юного парня такого набора игрушек она ждать не могла и запела восторженную песню под его похвалы типа: "Ну, ты и с-цука, вот это п-пиздень, бог мой, какая ззззадница!". И так далее в том же духе, матершинное звучание эпитетов и метафор женщину сводило с ума, будто раритетные сонаты от видных музыкантов.
  Короче, мытьё под душем в чередовании с жуткой еблей гостье понравилось окончательно и после нескольких кругов по прерии, упрямо объезжая шатры с напитками и нирваной, она захотела добавку.
  - Но это будет на моём языке и по моим меркам, боюсь, что поначалу будет страшно и больно, тебе ясно, о чём я?
  - Мэтик, я уже твоя, а ты мой, пусть идёт, как шло.
  - Ладно, тогда в прерию! - ответил он и увлёк за собой.
  Добавку она скушала с достоинством и не умерла, но ни говорить, ни двигаться не способна. Матвей ополоснулся сам, затем обработал гостью ручным душем и выдал, как вишенку на торте - вот вам, сударыня, расслабляющий массаж!
  И Эва ожила.
  С ним она давно на "ты" и по-свойски, поскольку по прериям джентльмены с чопорными леди на диких мустангах не скачут. И она в курсе, что обитающие здесь ковбои предпочитают девочек горячих, способных дать и в седле, и везде, где захочет парень со стоячим хуем. - Дать сразу и без раздумий и в чём была, в том и дала, где и стояла! Теперь никаких предрассудков: и она сосала его величество и он облизывал её тело от шеи до пяточек!
  Но главное не здесь, а в пизде, расширенной гривастым до бесконечной Вселенной - в каждой её точке и в каждом завитке силового поля таится общность двух начал, которые уже познали друг друга.
  А это Космос с Астартой и Зевсом.
  Он пронзал её пространство насквозь в любом векторе ускорений и протуберанцы стали естественными, будто иней в морозную ночь.
  Однако первое, что в ней заговорило с тех пор, как очнулась, всё та же ревность, напоенная ревность обладательницы большого тела к юной миниатюре, где такому хую и спрятаться негде:
  - Кристина имеет такое же? - на что Матвей деликатно улыбнулся:
  - Она ещё маленькая девочка и на таких скачках мои копыта могут затоптать юные побеги, а я не варвар. - С ней вариант нежной страсти. Такова она сама, однако и тебе, Эвка, нынешняя доза чересчур: и в обмороки падаешь и ножки подкашиваются.
  - Однако же было кривое мироздание и мы в нём, а? - Ведь там-то я сдюжила!
  - Да, тут ты хороша и парнёрша очень надёжная. С листа и так умело - ты гениальная блядь.
  - Правильные дамы так не умеют?
  - Не только не умеют, их туда и не зовут никогда.
  - Но "блядь" - это не приговор?
  - Думаю, оно не самое звучное и приличное, однако в интимных обстоятельствах точнее не придумаешь, ведь так?
  - Со вкусом у тебя полная гармония, - улыбнулась Эва, - отъебал так, что ноги едва сдвинула, однако хотца исчо!
  - Сейчас-то и беседуешь, и возражаешь, а было-то как? - напомнил он про массаж и исцеление.
  - Да, есть такое, - согласилась гостья, покоряясь и в этом, но легко и охотно, - картина -"Геркулес и Омфала на отдыхе". И как только такое во мне уместилось? - удивилась она гривастому, раздавшемуся на роскошных харчах чуть не вдвое.
  - Это он в твоём теле таким накачанным стал, сударыня-пришелица! - Ты к этому тоже причастна.
  - Разве? - переменилась и применилась к новому витку женщина, - поначалу был такой милый и как я с таким злоебучим идальго я миновала безводную пустыню, в толк не возьму? - Будто это мираж и ебля среди пальм и оазисов привиделись от принятых колёс.
  - Не мираж, Эвка, и не ебля, однако ощущение скачек с женщиной рядом и у меня имеется. Ну и на колёсах я не катаюсь.
  - Страшно офигенно, но ведь и я не сдрейфила, правда?
  - Да, сдюжила и не плакала, хотя поначалу порывалась оттуда.
  - Когда распял сзади и въехал с размаху?
  - И в тот раз тоже. И вообще, Эвка, мы еблись вдвоём, ты тоже своё исконное делала, к мужику прилеплялась истово, так что - настоящая соучастница! - Не я ебал по-чёрному и волчарой терзал сукровку, а мы вместе устроили шабаш ведьм! И ведь сверху, и на помеле: то ты, то я, так что - вместе.
  - Твоя правда - на помеле летала, - припомнила женщина и попала в седло собственного характера, с другими мужчинами он редко в гармонии, - на зурне восточном играла и на наречии неведомом изъяснялась,- и уже совсем без напряжения добавила, теперь из любопытствующей ревности: - Скажи, так бывает со всеми женщинами?
  - Ты же выпросила добавку и чуть не умерла, другие про добавку не заикаются, лишь переварив норму. Однако не огорчайся и не обольщайся: у нас вышел как бы обзорный курс интимному делу.
  - Рекламный тур по окрестностям?
  - Примерно.
  - Я, Матвеюшка, не блядь и ею не буду никогда, но еще незамужней постигла грешные горки и буераки и прикипела к ним сразу. Сам понимаешь, меня обожали и тешили мужики разные и умелые в том числе. Вот я и думала: подучусь и применю на муже, увы! - А с тобой и вообще нескладуха: подобное сумасшествие ни с кем не возможно. Сердце так колотит, гляди, остановится, а тело хочет ещё и ещё!
  - Ебли или полётов?
  - А разве их разделишь?
  - Настоящие - нет, а скоростные переёбки у тебя в подсобке - вполне.
  - Переёбки не устроят?
  - Думаю, Эвелина Аркадьевна, нам лучше по-большому и настоящему. Сама посуди: вот я и мои телеса, им много чего надо и переёб они не приемлют! А вот и ты, столько в тебе, большой девочке, всего, - он обвёл её тело, легонечко касаясь и возбуждая, - и на скорую руку - дело неправильное.
  И женщина задохнулась от понимания, благодарности и возбуждения.
  Вот он, желанный разговор, и случился.
  И не она выпросила, а мужик отметил женское и за подвиги воздал пониманием.
  С таким-то хуем и не загордился!
  - Пизде понравились и скачки и выебоны на хую, когда ты мыл грудки. Такое наспех не получится! - отметила Эва то же, что и другие успешные большие девочки.
  Сейчас она и не женщина вовсе, а классическая самка, у которой острая течка и надо принять самца для продолжения рода, иначе конец семейству мыслящих и начало гегемонии огородников и копателей! Мужчина между тем развернул мысль до логической ясности, ведь математик он генетический:
  - Вот видишь, Эвка, пизда думает правильно! Однако, чтобы разгуляться по-настоящему, не каждый день... - он не успел закончить, как женщина напала на него и нанизалась на стержень бытия. И не отпустила, пока не почуяла горячую струю живительного семени.
  - Наконец-то, по-моему! - прошелестела женщина, приняв и осознав тепло животворное. Сегодня можно принимать живицу реками и она беспечно купалась в неге, которую сама и устроила. И где-то в закоулках подсознания уже копошилось естественное - от такого хуя надо зачать, хуище свежий, неиспорченный погаными бабами, чуткий и выдержанный!
  Но среди восторженной суеты эякуляций этих звоночков ещё не слышно и в эфире звучала лишь эйфория сочной ебли с полным комплектом всего и всякого.
  В прежней жизни Эвелины подобного празднества не бывало, всё какое-то смурное и ущербное, поэтому она прижималась к юному мужику, надеясь на продолжение светлого сериала. Его гривастый аналогов не имел и с ним - даже не ебля в высшей её форме, а чувственная оргия. Не её ебали, как бывало всегда и со всеми, отнюдь - с ним не так! - Теперь она вместе с мужиком играла на музыкальном инструменте под названием - тело женщины.
  Эвелина играла на собственном теле, как такое возможно?!
  Она в него влюбилась уже на первых кругах гонок по прериям и это чувство только углублялось и расширялось! Именно влюблялась, а не шла на поводу у капризницы-пизды, такое она в себе различала давно и особая чувственность её обрадовала, пусть она и к юному парню.
  
  С утра у Матюши эта палка была шестой и новая атака Эвы капитально разгрузила яичники. Такие дамы попадаются редко и упускать взрослую красотку негоже! - Какая прелесть, какой темперамент! В какой-то момент она Матвею показалась Кланей, когда ейный муж только-только сбежал и она выглядела новобрачной, покинутой пьющим супружником. Но реминисценция тут же и исчезла.
  Всё празднество в спортивном зале Эвелина выглядела невестой, уверенной в себе и будущем. У Матвея тоже сомнений не возникало, что это так, а её замужний статус и двое не очень удачных деток - это наговоры соперниц, претендующих на место под солнцем.
  Сейчас её замужество не значило ничего и ничему из родившегося не мешало. Эвка еблась не с мужем естественно и творчески, цинизму женского "динамо" обучилась в совершенстве, так что в её семейной философии новая связь ничего не разрушит. Он чуял, что женщина чает общения по-полной программе и нынешняя ебля - пролог большого спектакля.
  Большие девочки после жутчайшей ебли находили силёнок, с его помощью одевались на роскошный выход проводить рыцаря в его имение и по пути имели не одну палку, иногда последняя бывала на околице опиздинительной в этом плане Андреевки. Самых стойких он укладывал в шёлк подстилки молодого березника и там женщина упоение своим совершенством ощущала в полной мере. Большие девочки тем и хороши, что являют картину бесконечной вселенной. Он об этом не распространялся, но, зная истину, преклонялся и воздавал.
  Эвелина, опустошённая собственным порывом, прильнула к мужчине, готовая к любому приговору. И он не стал мурыжить, поскольку вопроса ждал и выбор сделал:
  - У меня есть свободные два часа на чётной неделе в субботу и в воскресенье днём, с трёх до пяти. И по часу в эти же дни на нечётной неделе. - Выбирай.
  И она, прильнув и ещё в большом отпаде, пыталась собрать мысли в кучку, но не получалось никак! Вертеться и ловить мужеское - да, но соображать ...
  ... Кому бы это сбагрить?
  А мужчина раскладывал полученное от неё по сусекам и размышлял, думать - это занятие мужеское и он решал нелинейное уравнение. А там куча неопределённостей и неизвестных. Своеобразие рослой красотки внешними данными не ограничивалось и восприимчивость к новому в ней лежала так удобно, что он этим управлял легко и они ни разу не свернули в тупики. Её сексуальный опыт не зашкаливал, но всё время на виду и привлекательными женскими примочками он пользовался охотно и с её подачи, потом поощряя и шутейно и на полном серьёзе:
  - Какая же ты, Эвка, изумительная блядина! - и она цвела, будто от изысканного плие академического танца в паре с грандом танцевальной сцены. Он, конечно же, гранд, но и она уже с ним знакома.
  Интимное в нём аж полыхало и оно во всём, каждое движение и вдох, когда он вот-вот пронзит насквозь, она чуяла и трепетала в ожидании боли и наслаждения. Пронзённая насквозь в одном движении - это что?
  Или её трепет, когда он возбудил клитор одним дишь касанием языка! - Он что-то в ней задел ещё и сигнал от ленивого факельщика ебли звучал оркестровой сонатой. Теперь она знала природу собственной секреции и возбудимости и старалась уловить связь с его движениями и прикосновениями, она устанавливалась по мужеским нотам, но в калейдоскопе всего и всякого Эва напрочь всё забывала, каждый раз попадая в нирвану по-особице и с новыми ощущениями. С самых первых минут она доверилась и ни разу о том не пожалела. Теперь вопрос не в том, встречаться или нет, а в продолжении наркотического сумасшествия как системного вида бытия.
  Она выбрала субботу на чётной неделе, чтобы в воскресенье заряд счастья перенести на домашних. К тому же два часа с таким мужиком - счастье редкостное, значит надо соответствовать и приготовить гостинец, чтобы ему понравилось.
  Разобравшись со выплывающими то оттуда, то отсюда интимными сюрпризами, они стали одеваться и это вылилось в новую игру, поскольку Эва, пылающая до сих пор, лишь накинула платье, даже не застегнув молнию, р-р-раз прилепила сверху плащ-ветровку и всё! - Ни чулок, ни белья, ни поддержки, только туфли на невысоком каблучке и, ежели бы не колючие камешки под ногами, пошла бы босой для полной гармонии с природой, которую почуяла вместе с богом-исцелителем. Всё это мужик уложил в её сумочку и повесил себе на плечо, понимая состояние спутницы. Собственный груз привычен и о нём не здесь.
  Идти под руку с мужчиной, заглядывая ему в глаза, будто с вечеринки ночью - самое и празднество! - Машина любви и не думала выключаться и присутствие самца подбивало на самые крутые приключения. Сейчас возьмёт под руку и вперёд!
  Она для пробы отцепилась от мужчины, прошлась в таком виде по раздевалке и поняла, что без опоры далеко не уйдёт, но сия реалия счастливую даму не задела совершенно, поскольку Матвей - бог и что-то несуразице с ходьбой придумает. - В этой коллизии все женщины мыслят одинаково.
  Она сделала его властителем притязаний и полагалась во всём. Мысль, что он лишь чуточку старше её деток, даже не приблизилась к женщине, а вот отслюнить что-то ещё, как бы на память - это сидело сверху и перебирало варианты. Она наблюдала за ним и близость считала главной удачей сегодняшнего бытия.
  Он в это время собирал амуницию в спортивную сумку, где был запас и других вещей для экстренных случаев, о которых женщина не подозревала.
  Пара минут с упражнениями для тела и оно обрело массу утраченных навыков, в том числе и к хотьбе.
  - Ну вот, теперь можно за грибами и приключениями, - сказал он и дама проверилась: шагать и поворачиваться получилось, мужик развёл руками и женщина благодарно поцеловала его в щеку.
  Матвей закрыл спортзал и показал ключ сторожу, который по ящику смотрел бандитский сериал и на парня из бойцовской секции только взглянул, мол всё сам, я, вишь, занят. Матвей повесил ключ на гвоздик и ушёл к женщине. Он ещё не остыл и любовался ею издали, отметил чересчур картинную позу и общее состояние Эвелины и, приблизившись, спросил:
  - Не слишком ли ярко отсвечиваешь? - Ты, милая принцесса, сейчас главный трофей на моём галеоне и если нападут пираты, я от толпы не отмахаюсь!
  - А от одного? - У главаря кинжал и он угрожает зарезать, если приблизишься.
  - С одним, да ещё насильником роскошных дамочек - запросто! Но потом всё равно спрошу насчёт твоего вида. - Ты для кого кокетничаешь: для всех или только для меня? - вопрос про кокетство, дело обычное и редкая женщина понимает природу этого инстинкта. Но Эва - дама с большим опытом по этой части и у неё ей есть что сказать:
  - Хочешь ответ здесь и сейчас или из корсарской эпохи?
  - Из истории я про ту эпоху мало что помню, давай из "здесь и сейчас".
  - Легко, Матвеюшка: мне семнадцать, я только что рассталась с целкой, мужик, который это сделал - удивительное создание, ничего не болит и с ним хочется ещё и ещё! - Какой я могу быть в итоге? - ответила Эва и цветущая сущность через искры глаз и мелодику голоса сию истину подтвердила.
  И он согласился, лишь окинув собранное вместе и апизденевшее окончательно:
  - Пизда в ожидании вечернего бриза, а остальному нужна сатисфакция. - Ведь так? - она кивнула и он мысль продолжил, распаляя любопытство любовницы, дамы роскошной и развращённой. - Обычно на первом свидании целка беспокоит капризами и фантомными болями в сердцевине пизды. Какой бы постельная сцена ни была, реальную виргинию утешают и бессовестно обманывают, склоняя к самому-самому низменному и чтоб пиршество за её счёт, на животе с таким опиздинительным пупком. - У вас, мадам, иначе?
  - И пизда в ожидании нового сериала, и остальное жаждет приключений, молодея и глупея, поскольку только что исполнилось шестнадцать и, если так оно будет и дальше, то и до пятнадцати недалеко и я за пятнадцатилетнюю не отвечаю! - ответила женщина, он такое заявление принял с благодарным вниманием и Эвелина стала первой замужней девочкой, удостоенной прогулки на пленере:
  - Уважаемые Эва и её сладкая пизда, предлагаю вашим милостям компромисс грандиозной ебле: прогулку по парку до отвилка к лесной тропе и там - я домой, а вы размышлять о сегодняшнем.
  Школьник предлагал замужней даме варианты продления интимной части свидания - это кич неимоверный, но быть в нём нравилось и оно женщину сильно возбуждало. - Она на гривастом приняла массу удовольствий, от его рук научилась фантастической музыке, а пизда и вообще стала царицей небесной.
  Так с ней никто не обращался и от него она примет что угодно! На том поприще, где она побывала только что, он бог и царь, а она наложница и служанка. И весь строй прошлой жизни Эвелины рекомендовал не возникать и пить предложенные напитки. Для неё он - мужчина и с ним всё!
  - Матик,
  Хуй и математик,
  Сейчас мы на прогулке,
  В руках твоих по булке,
  В мечтах - спустить Байкал пизде,
  Не бляди в ротик, а звезде!
  - она спела босоногую частушку с шалой улыбкой и добавила уже иным тоном, однако ебучим в той же мере:
  
  - Мой милочек-гармонист,
  Млею от двухрядки,
  Трепещу, как в бурю лист,
  Ночью игры в прятки!
  
  И коленки тоже в пляс,
  Прочь из блузки груди:
  Будет как и в прошлый раз,
  Что нам скажут люди!?
  
  Сердце, миленький, спаси,
  Дай душе согрева,
  А потом: хоть - гой еси,
  Хоть к Адаму Евой!
  
  - Где таким срамным хитам обучилась? - спросил Матвей, подобные вещи с ритмической основой он помнил из самодеятельных концертов фольклорных ансамблей, колесивших по глубинкам и умершим деревням с пятком домов и тремя старухами на всё прежнее роскошество.
  - Понравилось? - нервно улыбаясь, спросила Эва.
  - А то! - Такая живость и нэйчурэль по-нашенски.
  - Тебе одному и только тебе: парень из ансамбля как бы подарил. Я была ещё глупенькой и купилась на "артиста".
  - Училась в школе, а он уже "артист"?
  - И что тут такого?
  - Ничего, кто-то открытки собирает, кто-то значки, а ты живых "артистов", в чём проблема, Эва?
  - С нынешней высоты - так оно и есть, но тогда такие шу-шу-шу за углом и тексты - крамола натуральная! И я боялась знакомство с ним выдать хоть кому-то!
  - Эвка, я в твои чудеса влюбляюсь всё больше и больше! Ещё чуточка таких меморий и мы из лесу не выйдем и твоя семейная эскадра закончит плохо.
  - Моя семья тебя напрягает? - спросила она и он задумался, поскольку честно на такое отвечать нельзя, а выдумывать красивости не хотелось. И он пожал плечами, а она вздохнула с облегчением, поскольку прозвучать могло что угодно, умолчание лучше.
  - Может, мы про уроки у деток и задачки всякие? Я к тебе как бы с семейным делом и ты учишь решать задачи.
  - Тогда не под ручку, а рядом и ненасытную задницу от гривастого держи подальше, иначе на задачках ни ты, ни он не удержитесь! - ответил он и снова мысли мужика, сбившего с орбиты такую упакованную женскую жизнь, ей понравились.
  Они в неспешном диалоге с вежливыми кивками и реверансами миновали городские аллеи, обсуждая перипетии провинциального бытия и в общих чертах вся коллизия сводилась к прелестной Эвелин Родчестерской, выбирающей достойную шляпку для верховой прогулки в имении герцога Бэкингэма.
  Ничто рутинное в сферу высшего проникнуть не могло и мужчина с женщиной дышали ароматом целебной хвои, сумасшествием рябины и изящно вставленных городским архитектором-садоводом кустов с цветами.
  Городская черта мимо светской парочки проскочила без единого напоминания о себе и они вошли в девственный ельник с громадными кронами регионального заказника, неубиваемой свитой светлых пролетарско-простеньких берёзок и жуткого кича от яркого рябинника в подлеске. Рябина, хоть она ягода и пролетарская, однако сочная, налитая и запашистая по-купечески и он это отметил:
  - Она, как ты! - и добавил провоцирующим тоном: - ну, просто заебательская!
  - Правда? - спросила женщина, приблизившись вплотную и нарушила дистанцию, теперь ненужную: лес!
  Распахнула пояс на талии и дала выход атому, расщеплённому ещё в раздевалке.
  От неё шёл такой дурман, что перебивал откровенную бесстыдницу рябину.
  - Так хочешь соперничества? - спросил мужчина. Такая она ему нравилась сильно и на этой волне всё самое-самое в мире и происходит: даже с высоты своего возраста он видел это многажды. И женщина претензии подтвердила:
  - Да, с ума сойти как! - и сходила с ума не юная соседка Франечка с запашистой целкой, а до опизденения вкусная и сумасшедшая ёбань по имени Эвелина.
  Только прикосновение к ней возбуждало до спазмов в теле и в запретное на ней пальцы попадали моментально, поскольку одежда ничего не закрывала и энергия женщины сочилась, не замечая ткани, напрямую к обонянию и очам мужчины. Женщина стала громадным единичным вектором, которому хотелось сравниться с ароматом и вкусом оранжевой бесстыдницы.
  Для этого придётся тело приблизить к свисающим гроздьям лесной красавицы, достать лакомые штучки сочных ягод и не кончить по ходу эксперимента.
  - Ладно, - сказал он себе, - сейчас аккуратненько возьму это блядское тело, подниму повыше и как бы по бесстыжим бёдрам не съехать руками в разъятую промежность, а губами не упасть в роскошную грудь, уже текущую и ждущую слияние. - Такие блядские кончики, оххуеть!
  Повторил про себя несколько раз, а потом так и сделал: опустился до уровня ебучего треугольника, вдохнул отраву женской сущности, обнял это создание обеими руками и поднял, чтобы она губами достала гроздь.
  Она ягоду вкусила, устроила из кисти природные серьги и взглянула на него, не просто, а сверху вниз:
  - Как я тебе такая?
  - Не знаю, что и сказать, - ответил он, - кабы не аромат преисподней, дело иное, а так пизда всё перебивает!
  - Вкусна и без ебли?
  - Можешь там оставаться вечно, а мы с ней начнём и посмотрим, кто опьянеет раньше!
  - Так хороша?
  - Ох-х-х и такая ты ет-ть! - руки надёжно удерживали лакомое исчадие и глаза мужчины говорили женщине, что с пиздой всё схвачено!
  Ясное дело, без неё в этом никак и он дождался плавного погружения женщины в роковые объятия. Чуточку искупавшись губами и онемев от кончиков грудей в мужеских зубах, Эва путь продолжила и насадилась на самое главное в мужике.
  Она этой позы ждала давно и устроилась со вкусом, оседлав чресла. У большой девочки и так ресурсы большие, а с Матюшей они вырастали неимоверно, поскольку и гимнастика и силовые растяжки для него спортивная профессия.
  Он прислонил даму к белокорому стволу и она с чувством стала кататься на гривастом и эта невесомость прибавляла куража. В какой-то момент заебическо-нервического кайфа она не удержалась:
  - Матюша, ёбаный ты хмырь, я опиздинела от качелей, да засади же, чтобы насквозь и насмерть!
  И он частично волю дамы выполнил, засадив по самое горло и сделав из спины отбивную, но на распятие не повесил и в упакованном виде поставил на ноги.
  Пизда думала, что гривастый ещё с ней, поэтому ноги не сводились, да и не смогли бы: пожар!
  С утра это седьмая палка, однако ресурсы на следущую ещё имелись и какие!
   Матюша ослабил объятия, давая Эве освоиться с обстоятельствами, но она не отпускала, постанывая и повизгивая, а руками и вообще впилась намертво. Видно, из виртуального клинча так и не вышла, а это прямое свидетельство состоятельности. Такого ни в кино, ни на картинах не увидишь и Матвей не сводил глаз с женщины, которая так любит своё тело.
  Он только спросил:
  - Ещё? - она кивнула и акция по женскому возвышению пошла дальше. Плащ соскользнул с плеч, за ним испарилось и платье, а женщина опустилась на природный ковёр, дождалась нового момента истины, приняла всю мужескую тяжесть и прохрипела:
  - Растопчи же, чтоб рёбра трещали, а жопа пламенела!
  И снова он почти всё выполнил, но без обмороков не обошлось и женщина в этом фильме увидела не все кадры. А смотреть было на что и мужчине понравились все эволюции и реплики женского персонажа.
  Потом было пробуждение от коматоза, неспешное одевание и он умеючи прикладывал вещи из дамской сумочки в положенные места, подавая правильной стороной и в нужный такт. Казалось, что Парис связал с ней третью виртуальную жизнь и она уже не Леночка Троянская, а сама Пеннорождённая!
  Свидание из волшебного настроя так и не вышло и даже перчатки на пальцы шли с моросью из самого венчика нижнего сердца, которое помещается на розочке нижних губочек. Ебля виртуально не прекращалась и на секунду, хотя гривастый расседлан и давно покоится в стойле. У сердца свои составители программ и оно в собственном ритме убаюкивало организм, закачивая в память самое-самое!
  Прощальный поцелуй на развилке был затяжным и тоже с потерей пульса, который таки пробудил гривастого и тот вонзил голову в живот дамы. Ещё чуточка и началась колготень со сдёргиванием и феерическими всхлипами, из-за которых на свиданиях всё удивительное и происходит и в путанице частей тела и пространства-времени зачинаются самые бессмертные сюжеты и симфонии.
  Она упала на колени и благодарно поглотила уста понятливого коня.
  Так и такое бывает не во всякой жизни и женщина приняли феерию восьмого потока от любовного источника. Если бы кто-то в этот миг прервал связь времён и ощущений, она бы его убила без колебаний! - Чем угодно и сию же секунду! - Так остро и пронзительно текущее в ней и связанное с ним.
  - Графиня Бэкингэм, вы истинное чудо! - сказал он и опустился, чтобы увидеть глаза, такие глаза надо помнить и он их увидел!
  Женщина не очень понимала, где находится и что творит, поскольку командовала не сама, а познавшая цену власти пизда. - Настоящую цену настоящей власти. Хоть и запакована в бельё и прочую упряжь, но её велениям подчинились логика, сила и благоразумие.
  Мужчина вынес одетую и упакованную женщину на лесную тропу, повернул в нужную сторону, хлопнул по заёбанной вдрызг заднице и сказал:
  - Не вздумай заблудиться в пространстве-времени, в субботу ты нужна настоящая, а не виртуальная!
  И эта фраза значила дороже самого цветистого признания в любви, поскольку отражала объективную истину - у них срослось и магнетическая спираль вечного женщины с мужчиной уже закручивается.
  - С ним можно иметь настоящее дело, а не семейную ёбань, - осознала женщина окончательно и неспешно отправилась домой.
  Что она в эти минуты перебирала в голове, ни в коем разе не сравнить с сюжетом Лескова про леди Макбет Мценского уезда.
  Теперь сексуальность в ней не выключалась круглые сутки и она могла иметь уйму любовников на любой вкус, не теряя остроты и глубины ощущений.
  Но годы не те и аппетиты сменили масштабы и полярность, так что надо жить, исходя из реалий и нового уже не нужно, уцелеть бы с этими мужиками.
  Немного усталости у Эвы всё же накопилось и мышцы в сплетениях бёдер подрагивали и возле живота от былого напряжения покалывало, однако на уровне мужних экспериментов в постели сие казалось просто шутейным.
  Она неспешно добрела до дома и посидела в уютной беседке во дворе. Никто не приставал с вопросам и она окончательно пришла в себя. И только почуяв, что к домашним разборкам готова, поднялась к себе.
  После всего перенесенного возбуждение в основных дамских заковычинах всё-таки спало и его остатков хватило для изображения супружеской лести мужу. Она взглянула в его масленые глазки, выслушала льстивую ахинею насчёт себя цветущей, "нечаянно" задела бедром, соврала насчёт девичника, верчения блюдца, пьяных откровений-сокровений и женских фантазий про любовников и любовниц. Немножко спиртного для запаха она из махонькой мензурки в сумочке приняла и её лживое супружество перевернуло очередную страницу.
  Выглядеть чуть не целкой после жуткой ебли на стороне научилась давно и в очередной раз сыграла страждущую и обожающую мужнино имущество и развлечения. Пизда в этом обмане наторела основательно и ко времени супружества остывала и сжималась до "немогу" и всё от ёбарей забывала напрочь. Срабатывали естественные спазмы и от ебли ни следов, ни воспоминаний!
  Вот и сегодняшнее тело жены объяснялось столоверчением и подталкивало утолить бабьи фантазии мужеским адреналином.
  - А вот я тебя своим медком попотчую, глядишь, от заморских хуёвин и пьяненьких подружек к родному да потянет! - говорил он, сторожко прислушавшись в шуму из детской, где спала дочь, девочка чувствительная и к папо-маминым ласкам ревнивая, к обоим сразу, сын засыпал быстро и не беспокоил до утра.
  Эва приняла душ, смывая ароматы от минувшей оргии привычно и последовательно. Уже под одеялом, нагая совершенно, она лишь чуточку и виртуально извивалась, продляя оргазмы недавней оргии. Пизда страждала продления концерта в любом виде и вакуумные бомбы, растягивающие и всасывающие нутро, ещё помнила и готова подмахивать домашнему страдальцу, хоть что-то имея после блядок на стороне.
  Ебля со школьником в вереницу измен никак не укладывалась и звучала прологом к основательным переменам.
  Муж вставил и она принялась за роль, естественную у жён, мужей только терпящих, подыгрывая и фальшиво постанывая на его старательные упражнения.
  Мужу годочков чуточку больше, уже 38 стукнуло и свой потенциал он тратил в основном на Эву, понимая свою удачу и не заморачиваясь на стоячий забор из хуёв, желающих жену. На всех пикниках, свадьбах и прочем корпоративе вокруг её задницы мужиков крутилось порядком, но Эвочка на них ни разу и оком не повела, так что воздать ей - самое мужеское дело и он воздавал.
  В общем он был здоровым мужем и норма палок в неделю была не менее двух дюжин, которую Эвочка поглощала легко. Вот и сейчас он трахал супругу с уровнем интенсивности два процента от принятого с Матвеем. Спустив с шумом и предсмертным вздохом, он привалился к её телу и услышал неординарное:
  - Ну ты нынче Зевес эллинский, вона как расчалил, ног не сведу!
  - Понравилось?
  - А то!
  - Чуток отдохнём и ещё? - спросил он и она кивнула, изображая некую усталость от супружества.
  В эту ночь он долго не выпускал жену из объятий, изливаясь любезностями и нежностями, она подыгрывала, но сходста с недавней эйфорией и полётами так и не возникло.
  Утром она была свежа телом и легка на подъём, поэтому сразу же направилась к большому трельяжу в поисках проявлений криминала и ликвидации последствий ебли не с тем мужчиной. Такое поутру проявлялось часто и она знала собственные слабости, готовые приютить бездомного, а потом маяться от доброты и щедрости. Щедрость у неё роскошная и все мужчины это видели, потому уважали и были взаимны.
  Рассмотрев себя тщательно, она отметила тотальное сияние на всём теле и неудаляемый блеск от пизды "а ля Синельникофф", вот этих-то сучек мужу лучше не видеть. И принялась за дело: всё замазав и обустроив правильно, неверная супруга включила кухонный автомат и принесла мужу кофе в постель. Тот, ободрённый вниманием, сексуальным парфюмом и телом в блядском халатике, предложил утреннюю палку и она не отказалась. После самума с Матюшей мужние фокусы не напрягали совершенно, однако тонус всё-таки приподнялся и она чмокнула мужа в кончик хуя:
  - Моя ты красота!
  Муж это проглотил с восхищением, однако обманщице настоящих самумов и скачек хотелось страсть как сильно и она стала листать женские журналы с роскошной эротикой и брошюрки со ссылками на питательную медицину и кулинарию для оргаистического секса и ждать субботу, неделя как раз чётная!
  Угостить вкусным и целительным - это в её голову вложилось просто и вскоре она знала, что и где купит и как соорудит из этого приваду.
  Ну и наконец-то прояснилось главное - вот он настоящий мужик и с ним теперь всё-всё-всё!
  Поиски птицы-сирин завершены и начинается полноценная жизнь.
  
  А что у Матвея с другими девочками? - Так складывалось, что каждая и особенная, и неподражаемая, поэтому в спектре человечечких ценностей друг от друга удалены, как галактики во Вселенной. Школьница Настя - один пласт и ойкумена, медичка Зиночка - другой, не менее эксклюзивный и яркий, Лина с текстильной фабрики - совершенно самобытное создание, ну и бухгалтер Галочка, она вообще уникум! Его хватало на всех и даже оставалось на Глаху и деревенских, которые умудрялись иметь пайку грешного и выказывали родственное электричество. Как-то всё это не мешало упиваться особенностями строения женской ойкумены и никто не маялся церковными ценностями, когда правит истукан и ни душе, ни телу ни капельки сердечного и сокровенного. Что ни говори, но каждая шла за собственным, в рутине нынешнего бытия сей штуковиной сильно обделённая.
  Матвей научился видеть сокровения и тайную суть у каждой и не лукавил, воздавая и возвышая. Для других женщин сию миссию исполняли другие мужики и там тоже сплошные тайники и сокровищницы в подземелиях страсти.
  А тайна во всём этом - ну, куда без неё, раз желанное правилами запрещено, но сильно хотца!
   23 Эвелина, истоки и новая сущность
  
  Пора приоткрыть историю страстной донны Эвелины. В школе она училась не очень охотно и не так чтобы успешно и, реально оценив ресурсы по этой части, пошла в торговлю и симпатичную девушку научили корпоративным правилам поведения на уроках приватной ебли, в том числе, как давать боссам и не дразнить среду обитания, чтобы не вызвать ненужную ревность их жён.
  Она этот кодекс приняла и приспособила к собственной натуре, для чего имела и тело и голову. Не сказать, что ебали во всю начальническую дурь, до такого она сумела не опуститься, однако служебная норма в режиме двух-трёх палок в неделю без выездов на разного рода блядки оказалась приемлемой и она сама боссов не меняла, менялись они, перепродавая бизнес друг другу вместе с рабочими кадрами. Перемена хозяев - картина тоже живая и устоявшаяся с годами, однако для некоторых продавщиц она менялась мгновенно с выдачей расчётного конверта. И эту нервическую тягомотину она тоже прошла.
  Сейчас у неё было два покровителя и они любили игрушки на двоих. Сменщица Вера Ивановна работала у них давно и корпоративные правила уважала, с ней боссы играли по пятницам перед ночной сауной и, учитывая возраст, особо женщину не терзали. В общем, мужики ничего, в связи с годочками за пятьдесят их терпеть можно, ну и платили щедро, так что ебля в два хуя Эву не напрягала. Они женское дело понимали разумно и насчёт игрушек на специальном диванчике в подсобке шутили без подначек и обид:
  - Эвка, на одном ёбаре сидишь сверху, а другой хуем ангину лечит! - Какая грудь, Эвка, ух, какая она!
  И они в который раз делили её по жребию, если один прилипал к левой, то другому доставалась правая, она вкуснее, там охуительная родинка! - и шутник впивался в родинку, а партнёр ещё и в пизду и всё мужеско-заебическое шло с самого начала!
  Для таких игрушек с крепкой дамой они что-то принимали и подкачивали себя по обстоятельствам, иногда прямо при ней. И средство возрождало их потенцию очень быстро. Они и ей предлагали всякую лицензию и эксклюзив, но она отказывалась, будто у неё всё сокрыто внутри и оно генетическое, разбавлению и смешиванию с аптечным не подлежит.
  Мужики уважительно слушали и принимали, какая есть. У них было несколько таких точек и развлечения с женщинами шли в рабочем порядке, так что ни наложниц, ни любимиц, а ебля по расписанию. Но что-то от советских ценностей в них осталось и на дни рождения, а так же свадьбы и 8 Марта они раскошеливались на подарки, иногда очень даже приличные.
  Однако после каждой еботни Эва приходила в себя не сразу, искусанная и истерзанная искренними мужиками до не могу, поэтому вывеску "Приёмка товара" не снимала до конца рабочего дня. В таких случаях за полчаса до закрытия звонила домой, муж приходил встречать и они неспешной прогулкой по вечернему городу возвращались к семейной идиллии.
  Муж её, уставшую на разборке товара, жалел и она засыпала хоть и с трудом, но без мужнего хуя и азартного облизывания кончиков груди, которые он обожал особенно.
  Он был компромиссным мужем, одним из спасительных вариантов, когда и ебёт и на других поглядывает и форму имеют как супружница, так и ревнующий супруг. Ревность чуточку согревала и компенсировала не царский статус в постели, поскольку другие мужья тоже на апполоны, сие и совсем выравнивало положение дамы, когда-то давшей не тому.
  Ну и - сие очень важно! - жена тихонечко и незаметно для себя становилась изысканной блядью, ей нравилось с чужими мужиками и сюрпризы от прямых боссов, когда они приводили третьего партнёра или вообще пару-тройку друзей, принимала с интересом и не пугалась чужих хуёв.
  Эва деликатно знакомилась с ними и определяла очерёдность выпавшей оргии. Чаще всего гости были молодыми и им платили телом женщины за что-то из тайн бизнеса. Потом эти молодые, вкусившие и отравленные профессионалкой, вились подле неё, сманивая и соблазняя, но Эва держала форму и с ними только на один раз. Наедине выходило намного вкуснее, однако мера - она мера и есть и на том блядство от хозяев кончалось.
  У неё большое, желанное мужиками тело, оно со временем развилось, объявилась и чувственность и она периодически заводила речь о гостях в подсобке и игрушках в три хуя. Всё же гостевые фаллосы были приличных кондиций, в отличие от средних размеров у хозяев и мужа.
  Как часто оргии с гостями? - По праздникам и удачным контрактам, то есть чуть не ежеквартально. И таким образом в течение года набиралось около десятка крутых свиданий, где мужиков трое-пятеро, а она в героинях дня. Сами собой вырабатывались умения и правильные навыки и ебля не с мужем стала делом привычным.
  Одним из постоянных арендаторов тела стал седоусый мужчина, он её брал на весь день. Они уезжали в его загородный дом и она становилась женщиной для неги, беседы и прочего, а секс был рассыпан везде и всюду, однако не напрягал и такой ритм и сам мужчина ей понравился, как и она ему. И уже во второй визит он предложил перейти к нему на всю рабочую неделю с приличным содержанием. Она подумала и отказалась. Чуточку подворовывать - даже романтично, но содержанка - нет!
  Михаил Ефимыч её бы мог устроить, стань он вместо нынешних хозяев по полному списку: чуть моложе, аккуратен, в постели тоже не им чета и раз-другой в неделю с ним - вариант стоящий, но обмен не состоялся и она просто приезжала в назначенные дни и оставалась до вечера. Михаил Ефимыч дарил дорогое бельё, немножко шикарной косметики и парфюмерии, но меру знал, заботясь о её репутации и уважая мужеское достоинство у основных работодателей. С ним она отметила свои тридцать и плавно въехала в следующую декаду годочков. Эва видела, что он мог что-то в её жизни переменить, однако это не то, чего хотелось ей. - От него и хозяев пахло остатками жизни, годы нынешние им не в радость и они просто доживали.
  А ей всего тридцать два и в эти годы Илья Муромец ещё кайфовал на печи, готовясь к будущим подвигам. - Всю картину жизни мог изменить молодой мужчина. Только с ним ароматы менялись на живородящие и её приоритеты тоже. Если будет необходимость, то родить от молодого - самый удачный жребий. Поэтому она с надеждой смотрела на ровесников и молодых парней с амбициями, поддерживала форму и улыбалась всем, надеясь, что такую её увидит и будущий кумир.
  И случай, помноженный на терпение, свою роль сыграл: заведенная ревностью к юной Кристине, она у неё кое-что утащила и эта штуковина называется - Матвеюшка. Не насовсем, но со своим днём и часом и будут они играть на музыкальных инструментах, а уж темы и вдохновение - за этим дело не станет. Она чуяла, что такая пизда, как у неё, ему и по душе и по размерам, а фигура и опиздинительные сиськи в комплекте делали Эву обязательным номером в его списке.
  Для Эвы ебля с Матвеем шла за призовую игру: теперь ей ничто не страшно.
  Ключик и безопасная комната вскоре нашлись и она без колебаний начала новую жизнь. Перемены есть и ситуация для женской сути и впрямь отменная - настоящий молодой ёбарь, два босса с амбициями и тухлыми хуями, ещё один босс помоложе, ну и муж, обожающий и покрывающий собой всё это блядство. В новых обстоятельствах всё виделось вкусным и чуточку горьковатым из-за того, что другую работу не найти, а эта порядком надоела. Но она помнила - ей только 32 и теперь есть Матвей с охуительными мозгами!
  Свидания с ним стали настоящим эдемом, часы роскошества любови ничем не омрачались и такого больше ни с кем. Она понимала, что с такими кондициями и конституцией Матвей имеет не менее двух-трёх свиданий ежедневно и, поскольку отличник, все по полной программе. То есть, девочек для свиданий десяток и больше и все из себя крутые и интересные: иначе рядышком не удержаться!
  Её первейшая задача - стать необходимой и желанной ему.
  И уже на первом свидании явила себя настолько вкусной тёлкой, что ебля перетекла в роскошество. Она прекрасно понимала очертания своей ойкумены в рамках мира Матвеюшки и вполне осознанно обустраивала её по-женски и чтобы туда тянуло мужика. Теперь она шутила с парнями из секции гораздо чаще и вела себя кокетливее и те публично изливались про новую униформу у продавщицы, сквозь которую видно всё, а напитки и прочие вкусности она изучила хорошо и предлагает новинки, которых нигде больше нет. Такая реклама текла рекой и с подачи парней стало больше клиентов, которым вдруг захотелось классного энерджайзера! Теперь его заказывали минимум пять ящиков вместо прежнего одного. Вместо семечек цивилизованные чипсы и эта мода из телевизора.
  И в новой юрисдикции Матвей мог забредать в любое время, в том числе и на больших переменах после второго и четвёртого уроков, чтобы зарядиться от круглосуточного сумасшествия Эвки. И если припекало вкрай, а такое бывало, то вешали табличку "Приём товара" и утоляли стражду. Ему почти всегда хотелось и табличка вывешивалась сразу после его появления. Если в магазине были покупатели, она их быстренько спроваживала и утоляла аппетит юного божества.
  Чем и кем он был для неё?
  В своём новом состоянии она вскоре разобралась со всем спектром его тяги к женщинам и на своём рабочем месте это вышло самым представительным кастингом проявлений мужеского. Ну и не сравнить Матвеюшкино с остальными притязаниями в собственный адрес она не могла. Разница вытекала из главного - он обожал и лелеял пизду, воздавая всему телу, а пизда ответно прогибалось под его мир и ей не подчинялась совершенно.
  Сговор и только!
  Другие мужики банально хотели отодрать вкусную тёлку и на том всё. В сговоре с гривастым она принимала все формы его притязаний и становилась чуть не целкой, потом перетекая в откровенную блядь и так без счёта вариантов. Его восторг она видела на лице и именно евонными чуйками познавала собственное устройство и потаённые заморочки, которые открывались только с ним!
  Ну и сам Осирис тоже хорошо в курсе всего женского и видел насколько отзывчива пизда и что таится в её сокровенностях, которые раскрывались как скатерть-самобранка при растяжении своей сущности до десяти дюймов и больше и с каждой новой фрикцией обнажалось новое и опиздинительное, тут же перетекавшие в Осириса.
  Это было и цирком-шапито, и сумасшедшим наркотиком, и подозрительно родным состоянием пограничного разума и запредельных ощущений. И всё начиналось с первых же минут свидания где угодно, лишь бы никто не мешал и было на что опуститься.
  Через пару месяцев она договорилась со сменщицей о скользящем графике и подменах в течение дня и теперь на её долю приходилось около трети месячного трафика от юного божества. Общее осветление и реликты прежнего озверения сказывались на многом личностном, в том числе и семейных делах с детками и мужем. И в свободные смены она стала заниматься самообразованием, чтобы соответствовать новому мужику. Совмещая это с домашними и школьными делами уже больших деток, Эва основательно менялась и обретала уверенность в себе, теперь новой и развивающейся. Ебля с Матюшей - это и наркотик, и серьмяжное питание организма, и капитальные розги для прежней бабьей сути.
  Опизденеть под ним - не труд и она питалась его роскошествами, не скупясь на собственные, которые новому кумиру уже в полный кайф.
  И она, как и Кланя, готовила прибавки к питанию, которые шли в виде флаконов для каждой тренировки, средство проверенное и Матвей благодарно улыбался дарительнице удовольствий, тихонечко роняя:
  - Будто принял из пизды и сразу три пайки!
  - Вкусна? - так же тихо спрашивала продавщица.
  - Очень!
  - Хочешь добавки?
  - Да! - и получал флакон народного средства. Он не похож на Кланюшкин, но полезен в равной мере. Сама же Эва была счастлива, поскольку уже через полчаса неспешной ебли тело обращалось в букет ароматов и роскошной неги, где упругая податливость гармонировала с силой.
  И эта женская сила очень нравилась Матвею. Одолевая её, он напрягался и гривастый набирал вес и размеры, шёлковый поршень становился во главе десятидюймового хуя неимоверной толщины. Он бывал и нежным и сильным, что вместе у мужиков никогда не собирается.
  Со временем она к нему применилась и позорных обмороков не стало, для чего занималась утренней гимнастикой каждый день по программе гуру и её содержание менялось в зависимости от текущих нужд квадриги других ёбарей. Уклоны физкультурных упражнений бывали и для усиления брюшного пресса, и для верхней части бёдер, и для слишком нежной шейки и так далее практически по всему атласу массажа.
  И она периодически сдавала зачёты, когда Матвей чуточку подгружал слабенькую часть тела. Ей было интересно про свою меняющуюся конституцию всё и в таких случаях он её дразнил, выдавая что-то про Кристину.
  Этот заебический самородок был вдвое моложе и умел практически всё легко и изящно. Матвей необидно передавал рисунок таких упражнений в стиле Кристины и Эва видела рациональное зерно, пряча утробную ревность подальше. И чтобы вообще покончить с этим, он всегда указывал насколько он погружается в Кристину на теле Эвы. Эва еблась от души и обожание самой ебли плавно перетекло в душевную тягу, без которой женщины не бывает - влюбилась по уши!
  Это не могло не перетечь в сознание Матвеюшки и он чувственно-сокровенную суть женщины видел насквозь - да, любит! Она это выражала телом, глазами, воркованием то сытой, то голодной хищницы, исправными истечениями изо всех женских ипостасей и безразмерной пиздой, которая принимала гривастого в любых кондициях. И уже после пятого свидания извернулась и нашла шанс провести с ним ночь.
  Такого она не делала никогда и ни с кем: риск сгинуть в геене аж зашкаливал. Матвей же к этому отнёсся с пониманием и Эва еблась лишь изредка слезая с кукана для душа и прочего рутинного, в том числе и подкрепиться чем бог послал. Такое признание роль сыграло и Матвей даму возвеличил и короновал.
  - Эва, ты богиня! - сказал он и поцеловал руку, будто раб её души и тела. И она впервые поняла, что смысл бытия постигнут и муж настоящий найден. За свидание она вкусила его без счёта раз, излилась реками полноводными и приняла извержения захлёстывающие и нисколько не утомилась, напротив, глаза горят, а тело стало единым с мужеским - откуда взяться усталости?
  Почуяв новую субстанцию, женщина успокоилась и стала жить имеющимся рядом. Семья никак не пересекалась с обретённым, в большей мере катаясь на остатках любовных свиданий с Матвеюшкой. Так или иначе, это должно выплыть из облаков тайн и рисковали оба, поскольку и для Матвея она значила порядком и была не роскошной пиздой, но большой любовной сутью и живительным наркотиком. Напившись Эвелины, он чуял в себе черты того зрелого женского, которое бывает лишь со случайными попутчиками в поезде. Он всегда пил женское тут же и Эвелина это видела, по реакции догадывалась о глубине проникновения и, благодарная, умирала от мужнего понимания и нежной силы.
  С ним ебля шла на запредельном напряжении и в то же время нежно, нежно от женщины и мужчина легко подыгрывал, давая и поощряя. В этом плане с ней иная ойкумена и она несравнима с Кланюшкой, которую после Эвелины он обожал с особой страстью, как бы возмещая ушедшее к молодой сопернице.
  Они и жёны и соперницы!
  Эвелина не знала про Кланюшку, а Кланя про Эвелину, однако обе догадывались, что учениц в его школе предостаточно. Ну и про девочек из комнаток ДК он не скрывал и на них переводил стрелку ревности больших девочек, с которыми серьёзные отношения, а их не одна и все из себя звёзды и богини.
  В главном и частностях отношений - они не любовницы, а таки жёны. Эту разницу они хорошо различали и видели - жёны! Так или иначе высшее в посягательствах мужа приникло к жёнам и они переняли от него многое. - Ну, очень много!
  Они по-женски рачительно обихаживали зачатое им и эти плоды множились с каждым свиданием и каждой палкой, а то и местными эякуляциями, когда мысль удачна и упустить её - ни за что! И потом муж видел результаты пиетета жены с зачатым плодом, а жена млела от его восторга её тщаниями.
   И с юными отроковицами он вёл линию, которую подсмотрел у зрелой жены. И даже переёбки с девочками, которые с платочками в руках, в комнатках ДК стали так заманчивы и информативны по этой части, что девочки тоже зачинали и вынашивали.
  Этим его гарем отличался от внешнего мира и даже простые давалки в единственном с ним разике проникались высшим, попав под раздачу шёлковой залупы. Ебля, банальная и рутинная с другими, с Матюшей обретала полёт и обожание женской сути.
  - Взаимность такой связи давала сил юным дамам и чисто физиологически запитывала мужеское в Синельникове.
  Так или иначе роскошества больших девочек стабилизировали сексуальный механизм Осириса и кризисов прошлого, когда он, одолеваемый гривастым, соблазнял замужних девочек с отделе женского белья, больше не случалось. Первая половина дня, когда он в школе закрывалась тремя незамужними дамами и Зиночка была первоочередной звездой секса, ждущей после ночного дежурства. К ней можно всегда и она прекрасно понимала его страсть, пылая к нему не менее ярким и сильным. Неплановые свидания радовали и других больших девочек, так что у него был выбор из роскошеских блюд. И роль во всём этом Эвелины была очень весомой, она лучше других применилась к обстоятельствам и въехала в мужескую суть зреющего мужика. От её магазина до школьного спортзала рукой подать и они эту опцию судьбы пользовали на полную катушку. Для неё он мужик со всеми примочками!
  Зиночка тоже хороша, но такой отверженности, как у Эвки нет ни у кого.
  
  И уже вскоре перемены в сущности Эвелины стали заметны окружающим и первыми это отметили хозяева бизнеса и Михаил Ефимович. Первые увеличили премиальный фонд вдвое, иначе такая роскошь могла уйти на сторону, а Михаил Ефимович ещё раз предложил перейти к ней на постоянной основе и она снова отказалась. Мужик Михаил Ефимович оказался настоящим и на этот раз, вдохновлённый и покорённый изяществом Эвы, что называется, навылет, раскошелился на хорошую сумму, чтобы перебить своих соперников. Она её не могла принять так просто, поэтому он положил денежку на счёт и принёс банковскую книжку и спросил:
  - На эти бумаженции будет капать постоянно, если станешь хозяйкой этих лавок, ты этого хочешь?
  - У меня 60 процентов, а у вас 40? - уточнила женщина. Весь интеллект и сокровенный кураж Матюши перетёк в Эвелину и устоять перед ним невозможно. Михаил Ефимович ответил:
  - У тебя 90 процентов и ты два часа каждой пятницы моя.
  - Так доверяете?
  - Ты изумительная блядь, поэтому лучше иметь одного хозяина.
  - Блядь, так откровенно? - не обиделась Эва и в ожидании комментариев взглянула на мужчину.
  - Я не хочу применять эвфемизмы и смешивать грешное с праведным, любовники и любовничество - это совсем другое. Я тебя обожаю и ты самая желанная женщина. И у нас давно отношения. В них и тебе и мне комфортно.
  - Но всё же - блядь, вы не думаете, что это меня от вас отвратит? - Ведь я теперь другая и прежнее кануло в лету!
  - Я так тебя никогда не называл и этим обозначаю обоюдный статус: я ёбарь, а ты блядь. Во что выльется это впоследствие, не знаю, но этот процент идёт твоему таланту отдаться мужику так, что он счастлив. Ебутся в нашем бизнесе поголовно, а ты отдаёшься! Я эту разницу вижу и поэтому возвысил.
  Эву такая откровенность устроила и она сказала:
  - Осталось закрепить сделку.
  И обслужила по высшему разряду.
  Босс охуел и не мог понять, где находится, когда всё закончилось и Эва отпаивала его сердечными каплями. Теперь она чуяла и умела самое невероятное и фантастическое и с чужими мужиками оно протекало легко и без натуги в ожидании ристалищ с батюшкой Громовержцем.
  Она чуяла его всей сутью, чаяла свиданий и была на них существом себе незнакомым. Даже краткие объятия на школьных переменках протекали на сумасшедшем градусе и ему такая она нравилась особо, поэтому прибегал всякий раз, если была её смена. Иногда она его имела три раза за день и полноразмерная ебля в отношения перетекла быстро. Тому способствовали и восторженные куплеты парней из секции, которых она провоцировала и поддразнивала постоянно, не прилагая усилий и уворачиваясь от юношеских фантазий. И многие о ней мечтали всерьёз, хотя и понимали недоступность сией мечты.
  Милуясь с Матвеем, Эва расслаблялась от уз условностей и становилась супружницей и Астартой. В новом статусе она даже в касательных поцелуях и предваряющих объятиях истекала женским и захватывала мужеское, которого хватило бы на созвездие больших девочек. Поэтому шалить с парнями из секции и постоянными клиентами тела - легко и без прежних сомнений.
  Сие не могло растаять бесследно и через неделю Михаил Ефимович перекупил долю её хозяев и вручил Эве:
  - Думаю, ты уже знаешь, как с этими лавками обращаться впредь!
  На следующий день она встретила Матюшу у спортзала и увела на свидание, дабы отметить событие.
  Без его деницы этого не случилось бы никогда!
  - Я теперь хозяйка двух питейно-прохладительных лавок, так что, мой дружок, пируем!
  - Дала и обрела? - спросил Матюша и женщина кивнула.
  Именно Матюша стал локомотивом капитальных перемен и она цинично просчитывала отношения с Михаилом Ефимовичем в будущем, которое давно сулило и манило, но ... но и но!
  С другой же стороны был Матвей и она всё больше и больше склонялась к тому, чтобы родить от него. Негласно, не выходя из замужества, но от его семени. И на одном из свиданий всё это и устроить: летом он уедет и райской жизни конец. Ни муж, ни финансовый спонсор и рядом не лежали с тем, что давал Матвей.
  С другой же стороны Матвей и сам видел, что Эвелина заменила собой Татьяну с Томочкой, одна обеих! С ней не нужно ухищрений и она намного опытнее и сильнее по этой части, с ней никогда не думаешь о безопасном извержении и полтора часа без паузы - только с ней! Пизда Эвки становилась любой упругости и размеров, извергала охуительную женскую дурь, а остальное тело было подстать и мужескому изыску соответствовало в полной мере.
  Ну и пение женщины - это всегда желанный концерт и его она выдавала даже на рядовых свиданиях. Ночки вместе стали явью и уже в марте она объявила о беременности.
  - Так понравилось нашенское? - только и услышала женщина, перед тем сомневавшаяся во всём, а тут мгновенное понимание самого сокровенного. И она сообразила о мужчине в его полной мере и сути - её ребёнок у Матвея не первый и женщин решительных он уже знавал.
  А ведь и восемнадцати нет! - Но с ним хотелось, а других терпела. И она ответила:
  - Да, считай, родилась заново, так что обновляться, как иконе - надо во всём.
  - Признаюсь, я тоже этого хотел! Всё же у нас не практический семинар, а отношения. А свидания, в каком романе их опишешь? - Так что наше дитятко - правильное решение. Пусть оно тайное, но от настоящей женской преданности тому, что зовут любовью.
  - Ну вот, теперь и ты это сказал, - улыбнулась женщина, - а то сомневалась - дошло ли?
  - Как видишь, - кивнул он и она продолжила:
  - Я с тобой другая изначально и грех рядиться в обноски, когда у нас такое, из чего к прежнему не хочется!
  - Муж, спонсоры, детки и всё домашнее?
  - Вышла лукаво, родила хитро, жила таясь, блядуя и подличая и вот он - просвет!
  - Да, - вздохнул Матвей, - за всё надо платить! Но ты большая девочка, а я умный мальчик и мы что-то придумаем, правда?
  И они перешли в новую категорию, где ничего людскими уставами не прописано. Всё невесомо, чувственно и втайне от мира.
  И до выпуска три месяца. И всякий раз, увидев Эву, прогуливающуюся по аллее, которая ведёт в парк, он отодвигал всё в сторону и догонял женщину, к которой парни даже пристроиться не решались, понимая её цену. А взрослые мужики в это время заняты на работе и службе и по бульварам не шлындают.
  - Большая девочка заскучала? - спрашивал он, догоняя Эву.
  - Ты сбежал ненадолго или ....? - отвечала она. И он ответствовал честно о лимите времени на всё про всё. Они не воровали, как малохольные подростки, а имели полный формат зевесово-кибелового контакта. - Могла быть прогулка с неспешной беседой ни о чём, но и заход на гостевую квартиру так же возможен и там либо чай-кофе-какао с милой беседой и нежностями, либо ураган страсти, сметающий предрассудки.
  Два несовместимых в жизни таланта просто купались в гармонии, обожании и понимании.
  Как часто игры? - Теперь не реже двух раз в неделю. И ради них он многое передвинул на более редкий график. Женщина помолодела до возраста мужчины и жила в его ритме и физиологии. Хотеть его так же, как и он её на уроке пения - легко!
  Она изучила его сексуальную динамику и возбуждалась синхронно с мужеским ритмом. Поэтому появлялась на аллеях и тропинках вовремя и свою долю у малышек из старших классов вырывала вместе с носителем благости и прочего сокровенного.
  В этом деле всегда так: кто изворотливее и умнее, тому и чаша удовольствий.
  - Матик, у тебя через час тренировка, я принесла новый напиток. - Испытаем? - Матвей редко возражал и они пили нечто пахучее и редкостное и пытались словами отразить влияние на себя. Ей приятно возвышение до его уровня и она с удовольствием осваивалась в этом пространстве, прошлый опыт тому хорошо способствовал и мужеское к ней прилипало легко. Потом они соединялись и в мёртвой зыби около четверти часа питали друг друга сущностями.
  Он уходил на тренировку и, если после неё никуда не надо, забегал проведать подружку. Тоже ненадолго, поскольку теперь-то обоим куда-то нужно. Осознание того, что Эва беременна по собственному разумению, сильно влияло на Матвея и он ей воздавал по-мужески, не симметрично, однако сильно и по системным файлам. Менять бытие надо основательно и он сие внушал последовательно и постоянно. Система - это не только и не столько роскошная ебля, это иное отношение к себе и миру.
  Женщина прилипчива и понятлива в своей сути и былому "дала не тому" сделала отлуп, а Матвеюшка становился путеводителем по другому миру. С участием интимного гуру он выглядел совсем не таким враждебным. И реальная забота о себе привязывала женщину к юному мужику ещё сильнее. У парня совсем нет времени на развлечения, однако он умудрялся их иметь и они ему воздавали.
  Каждая по-своему и в положенное время. Если оно с умом и чувством, то и поцелуя достаточно, как и правильного взгляда, подаренного в срок.
  
  24 Кристина, Матюша и крышующая помолвка
  
  Матвей до случившегося с беременностью об Эве, как интимной подруге особо не задумывался: близкая знакомая и всё такое, он уважал сугубо женское и рассматривал лишь в качестве дамы для специфического общения, в том числе интеллектуально-семейного и сексуального. Как это описано у классиков про важных дам на светских балах, дающих молодёжи оценку и благословение. До постельных дел в прежних отношениях: покупатель-продавщица могло и не дойти. - Однако дошло и очень стремительно. Эва прежде не особо себя утруждала в женском с мужчинами, но с Матюшей так не получалось и оно в ней росло и ветвилось, наполняя и возвышая.
  И практически всегда рядышком была Кристина, которая забегала, чтобы свериться с подозрениями насчёт большой девочки, обожающей Матюшу. И та не стала особо темнить по этой части и зависть выставила на обозрение. Как-то она достала Эву и та не выдержала некорректного сравнения отношений с Осирисом:
  - А у вас с ним - дюймовочка и Полифем? - натурально возмутилась она и тем возвысила дюймовочку.
  - Любовное, мадам, любовное! - отвечала дюймовочка и достоинство в сказанном от неё аж зашкаливало.
  - Девчонки в классе завидуют?
  - Кипяточком извелись, но Матюша их так поддразнивает, что они кушают его подманки и не обижают меня.
  - Думают, им тоже достанется?
  - Вроде того и я к ним не ревную.
  - Совсем-совсем?
  - Нисколечко!
  
  Казалось - мир и благодать даже в такой причудливой конфигурации, но из миража связи с Крис вдруг "материализовалась" её мамочка, особа, известная связями с людьми из городской торговой верхушки. Она стала суетиться вокруг своего предмета ревности - Кристины и изрядно её напугала. Поскольку она ей мамочка, а Матвей только приятель и встречи у них не так часто, то мамочка по совокупному давлению и ядовитому шипению каждый день могла сильно навредить в ваянии шедевра из симпатичной миниатюры.
  И своему кумиру Эва что-то насчёт мамочки могла присоветовать, поскольку в торговых сферах обитает давно. Пусть и не напрямую, но это нужное направление. И возникшая так удачно близость всё упрощала, поскольку из любой близости и взгляд поглубже, и знание основательнее на всё, в том числе и на полузапретное в отношениях с Крис.
  Кристина была единственной девочкой, которая плавно перетекла из обаятельных одалисок в юную подружку, любящую погорячее. И с ней можно говорить о чём угодно, точно зная, что непонятное для себя девочка сама прочтёт в книжке или узнает из надёжного источника, а потом выдаст ему в качестве справочного раздела по интимным игрушкам. От нежного поцелуя до фрикций и бурного оргазма они изучили практически всё и многое из этой запретной хрени Крис знала по собственным ощущениям. С ней он ещё не мог использовать всю силу и глубину, как с большими девочками, но в мире сокровенностей девочка знала порядком и умела предостаточно. Причина естественная и простая - она Матвея любила. Матвей же был с ней не рутинным ёбарем-любовником, а из любви к святому искусству лепил из упрямой красотки полноценную женщину, с которой интересно и после жутчайшей ебли. Самум оргазма рассосётся и мужик увидит чистенькое и сияющее личико с вопрошающими очами:
  - Миленький, тебе было хорошо? - это на ней будет написано, а вслух же только стоны, вздохи и пришепётывания: - ой-ой-ой, у-у-ух, ё-ё-ё-б твою мать, как ж-ж-е е больно, не вынимай, пусть так и будет, - и протчая, протчая лирика. И такому личику нельзя грубить, глазкам делать больно, а махонькой пиздёнке доставлять неприятности.
  Вот такую основу он закладывал из соображений мужеской щедрости и размаха, хотя он точно знал, что в двадцать годочков эта конфетка станет роковой дамой и за право уложить и вставить будут сулить златые горы. Но это потом, а сейчас она его собственность и именно Синельниковские чертежи станут каркасом личности прекрасной женщины.
  И насчёт идей и чертежей мнение Кристины учитывалось всегда, но лишь на взгляд ваятеля. Были вещи желанные девочке, но вызывающие отторжение у ваятеля и он деликатно обходил такие штукенции. Она сейчас в таком возрасте, когда секс средней интенсивности мог длиться часами и девушка оставалась свежа и активна, поэтому многое он вкладывал в самое удобное время и она моментально схватывала, а потом в ходе летучего опроса являла память, переимчивость, тактичность, деликатность и прочие таланты.
  И всё это без отрыва от главного аттракциона - как она прекрасна внешне и сладка внутри! Она нынче на последнем семестре обучения, имела свои два часа в неделю и училась только на "отлично", домашние задания он проверял строго и дотошно, докапываясь до мелочей и такая проверка знаний шла впрок. Они быстренько закрепляли пройденное и шли дальше.
  Он на неё влиял основательно, фильмы и книги она брала с его подачи и потом вполне по-взрослому обсуждала сюжет и прочее. Это совсем не похоже на уроки литературы, где герои непонятные, а их проблемы и вообще - упасть с лестницы и не подняться!
  Интимная, гуманитарная и чувственная составляющие Кристины практически полностью складывались с его участием и такая Кристина ему нравилась, поскольку и самому меньше восемнадцати. А девочка всегда следовала его наставлениям и потом спрашивала:
  - Я правильно поняла, я всё сделала так? - так что рукотворная Кристина всё больше и больше погружалась в мир Матвея и тот не мог ограничиваться банальной еблей и беседами в постели или за чашкой кофе. И если бы они учились в одной школе, то могли и уроки готовить вместе, а домой он уходил бы лишь к вечеру, пообщавшись с пришедшими родителями. Но ей хватило и нынешнего состояния, чтобы через трудный год всевозможных запретов и игр в прятки сделать его главным доверенным лицом, а родители ей для порядка, чтобы было где поесть и переночевать. Мир в глазах девочки складывался большей частью умом и трудами Синельникова и свою избранность она видела каждый день, сравнивая своё и чужое. Никто из сверсниц не обладал таким пониманием устройства мира, реалий интимной жизни и даже не подозревал, что Кристина в женских делах давно отличница.
  В общем, вариант "нежной страсти", который шёл главным проектом третий год, стал успешным аналогом романов Джейн Остин с похожими приоритетами. Однако у Джейн семья - всего лишь источник финансов и домашних проблем: не зря же Англия неправильный остров и движение по дорогам у них не в ту сторону.
  И вот этому благополучному проекту стало слегка некомфортно. Влияние циничной мамочки надо как-то изолировать и к объекту "нежной страсти" не подпускать! Кристина хорошо понимала эту опасность и сказала Матвею:
  - Я буду только с тобой, чтобы она ни придумала, даже если придётся уйти из дома! - Такая верность впечатляла и Матвей стал искать варианты из имеющегося, чтобы обойтись без крайностей. Он так устроен, что о превратностях бытия думал постоянно.
  Мамочка Кристины постарше Эвелины и осведомлённее по части сплетен и слухов. Она вскоре вычислила корни древа поумневшей и присмиревшей младшенькой и периодически шутила примерно так:
  - Крис, когда ты нас сведёшь со своим доктором Фаустом? - дочка читала многое за пределами школьной программы и была в курсе лабуды немецкого умника с юной красоткой из деревни, но рядом с умничкой Матюшей она этого монстра из книжки не могла представить - фу, какая мерзость! Сделать девочке ребёнка и никак не помочь потом, тоже мне - умник!
  С Матюшей она купалась в счастии чистого, ничем не замутнённого секса и не задумывалась ни о чём, зная, что он всё устроит и научит правильному. Она потекла ещё до связи с ним и он бережно следил за взрослением девицы и сам не шибко возрастной. Такая целочка на особом довольствии - Кристина у Матвея единственная и подобную игрушку в большом городе даже показывать страшно: уведут, украдут, обманут её и убьют его!
  Всё это сугубо шекспировское она чуяла и уважала априори, подсознательно догадываясь, но ещё не всё понимая. Кристина была любопытной умницей и в метафорических делах вполне ориентировалась, а если оно из уст Матюши, то с полуслова. И это взрослое в ней органично сочеталось с очарованием непосредственности, которое и есть - женщина во цвету. Точнее - юная женщина накануне созревания. И признаки растущей зрелости они ежемесячно исследовали на научный манер.
  Такие дела проходили весёлым развлечением и даже игра с прокладками девочку завораживала так, что она замирала в восхищении: оказывается эти пахучие выносы - не что попало, а пазлы чертежей несостоявшихся деток, которые могли родиться у неё. И сразу же вопрос - от кого? Ей и в голову не ложилось другое имя: конечно же, от Матвеюшки!
  Когда он извлекал прокладку из белья, то не морщился брезгливо, а степенно осматривал, картинно обнюхивал и шутил, к примеру, так:
  - На этом вашем отпрыске, юная леди, видно нерадение к природоведению и вон какой неправильный зеленоватый тон у неродившихся зверушек! - и на полном серьёзе протягивал эту штучку ей, где стеклографом сие и обведено. Кристина всегда игру принимала и к месячным относилась уважительно, дожидаясь полной очистки прежнего цикла и обоснования на сцене нового. В этот отрезок чего только они с Матюшей ни творили! - Правда, такое бывало нечасто, но хотя бы разок в неделю она пила настоящий напиток, пусть и в половину размера матюшкиного гривастого. Но ей хватало и того.
  И эксклюзивные женские умения, которые в постели с Матвеем были естественными как еда и дыхание, стали предметом зависти у родной сестры!
  Кристина была не единственной хорошенькой и неглупой среди ровесниц, но когда в шутейных играх на пленере мальчики догоняли девочек, то за ней бежал весь класс хоть в музыкалке, хоть в средней школе и лишь самые толстые и ленивые семенили за стеснительными отличницами. И умения унять юных шакалят из средней школы у неё от Матвеюшки: остановиться и посмотреть, а непонятливым ещё и сказать! - Не стесняясь и наотмашь.
  Он научил, а она усвоила.
  И её чувство к Матвею не имело названия, поскольку Кристина не считала себя созревшей для той любви, которая в кино и книгах. С ним она женщина по полной программе и этим сказано всё!
  Взросление с Матюшей имело особые ароматы и углы зрения на мир, в том числе и на взрослых. Так что мамочке даже во сне не приснится то, как они развлекаются с Матиком. Ебётся мамочка со всякими бизнес- и бой-френдами, ну и пусть себе ебётся, а у Кристины своя жизнь и свой проповедник. Поэтому на мамино желание как-нибудь на неделе выпить чай-кофе-какао с Матюшей она ответила категорично:
  - Могу разочаровать - ни-ког-да!
  Тебе он тут же понравится и что - мне в петлю от ревности? - Нет, нет и нет!
  - Настолько хорош?
  - Да! - выпалила послушная дочь и мамочка задумалась. Такое на её лице появлялось нечасто.
  Поэтому предусмотрительная Кристина тут же пришла к Матюше, передала диалог с мамочкой в лицах и добавила с такой страстью, что он отшатнулся:
  - Она тебя уже хочет и я ревную!
  - С ума сошла! - восхитился Матвей, - я и твоя мамочка?!
  - Ты с ней не знаком, комплиментов не слышал, а замашек по обольщению не видел, поэтому держись от этой красотки подальше: мы с сестрой такие спелые и зрелые из-за неё в первую очередь. Не скажу, какую нам бы хотелось мамочку больше, но лучше бы она была деревенской учительницей, как твоя мама, а мы про всё такое-этакое узнавали в нужное время на школьных уроках и по телевизору.
  Матик, умоляю, не приближайся к ней, иначе - за себя не ручаюсь!
  Не приближаться Синельников, конечно же, мог, но в их случае карты сдаёт мамочка Кристины и устроить "нечаянную" встречу в удобном месте в нужный час и всё им испортить - для неё одно удовольствие.
  В таком случае на её хитрость имеется его мужество и он успокоил подружку:
  - Крис, как думаешь, наш гривастый имеет правильную еду и уход?
  - В смысле, на кого попало не встаёт? - оживилась юная умница.
  - Твоя мысль поехала в правильном направлении. И она подсказывает интересный ход.
  - Какой? - выпалила Крис, не дожидаясь логической связки, которая у мужчин сильно тормозит, если не подтолкнуть. В роли сердечной подружки она этому "подталкиванию" обучилась легко. Матюша на этот раз ответил сразу:
  - Мы упреждаем мамочкино поползновение и объявляем символическую помолвку. Теперь ты девочка большая и на твою пизду претендентов тьма. Обвал звонков на домашний телефон тому свидетельство и папе это понравиться не может. Я на себя беру подряд бодигарда и посторонние мужеские очи твоё тело могут видеть только издали. - Идёт?
  - Да, - подхватила Кристина, - а то кавалеров в буфете стало слишком много: и место в очереди уступают и кока-колой делятся. А на лестнице хоть не появляйся - так и норовят обогнать, зацепить и оглянуться, чтоб я что-то сказала вслед, уроды!
  - В школе есть директор и прочее начальство, а на улице и дискотеках - моя территория. Кстати, с этого года тебе можно и в ДК ходить.
  - Нет, Матик, там я буду среди малышек и мелькать коленками в толпе простеньких давалок - не моё, а в нашей школе, увы, тебя нет, так что остаются наш дом, твои тренировки и целая планета вокруг.
  - Отлично, - подытожил мужчина, - насчёт ойкумены договорились. Теперь о помолвке. Присутствуют члены семьи и никого из чужих, чтобы ни слухов, ни сплетен. И тогда у мамочки никаких вариантов!
  - Убил я недруга глаголом и честь Марии спасена? - выразила женщина его идею строками частично из Высоцкого.
  - Так точно! - подтвердил он.
  - А ты и впрямь её лукавству не поддашься? - Она бывает такая фальшивая, что даже я её ненавижу!
  - Променять такое чистенькое сокровище на фальшивую обманку, за кого вы, леди Чаттерфилд, меня принимаете? - и юная одалиска прильнула к любимому существу, которое знает и умеет всё.
  Помолвку назначили на следующий понедельник, когда у Матвея дела в городе и он может задержаться до вечера. Кристина ждала и трепетала, сестра интересовалась интимными деталями сокровенной "дружбы", а мамочка изводила пошлыми вопросами, однако младшенькая вынесла всё и дождалась желанного человека.
  Папе Матюша понравился сразу и он без колебаний принял парня в семейную команду:
  - Теперь мужиков будет двое, а то не с кем ни выпить, ни мебель передвинуть, ни поговорить по-мужицки!
  Кристина предупредила папочку, что Матюша не курит, не выпивает, не водится с дурными парнями и занимается в секции гармонической гимнастики с гантелями, чтобы быть сильным. Про настоящее им знать ни к чему и небольшая ложь вышла легко. Ну и в завершение презентации помолвки папочка пригласил его в кабинет и спросил напрямую о главном. Матюша не стал лукавить:
  - Я у неё был первым и так будет пока у меня не закончится школа. Сами понимаете, в таких деликатностях у ярких девушек возможны нюансы и после моего отъезда красавица Крис может влюбиться снова и уже не в меня. Значит, не судьба! - Но сейчас я свою умничку обожаю, а школьных ухажоров не вижу в упор! Она под моим крылом, поэтому гоняю всех, кто брызжет слюной вслед её фигурке. Она указывает, а я беседую.
  - Многие брызжут? - пропустил про "беседу" папочка, зная, как это бывает в нынешних реалиях.
  - Конечно, такая конфетка и мимо них! - и папочка пожал юному мужику руку, одобряя и поощряя, поскольку младшенькая и впрямь не испортилась, в отличие от старшенькой, которая стала чисто мамочка-блядь со скудными тройками по главным наукам.
  - Береги её, парень, и тебе в этой жизни зачтётся! - пожелал он и выпил за обоих.
  - Никита Трофимыч, спасибо за доверие и знайте: с дерева репутации Кристины Никитичны не упадёт и листочка! - ответил Синельников, уровень доверительности стал ого-го каким и отец Кристины сказал гостю:
  - Матвей, я понимаю ваши отношения по-мужески и хорошо знаю свою младшенькую, она тряпичница, как и все женщины. Я с зарплаты каждого десятого числа буду что-то для неё покупать, а ты вручишь вроде как от себя и она будет счастлива!
  - Но в наших ценностях другие приоритеты и она может насторожиться.
  - Матвей, ты сделал её женщиной, она по всем предметам отличница, так что не останавливайся и в этих галантерейно-бельевых мелочах.
  - Что-то придётся придумывать, а мы до сих пор обходились без лукавства.
  - А придумывать ничего не надо: ты охраняешь мою дочь от приставаний, я воздаю конвертом, а ты тратишь на неё! - У нас с тобой сугубо мужские отношения и женщинам не обязательно знать всё.
  - Хорошо, - согласился Матвей, - но с подарками давайте не так часто и не обещаю, что все ваши передачки попадут к ней. Если на мой взгляд, вещица не к месту, она так и останется в ящике вашего стола.
  - Идёт! - кивнул отец Кристины и они вышли к дамам.
  По окончании всего ритуального Крис вышла его проводить во двор и сказала:
  - Папочка теперь наш, так что приходи в любое время подтягивать по математике. У меня со стереометрией проблемы. На мамочку он посмотрел так, что она присмирела и ни слова про наши с тобой любезности, которые ей в ревность.
  - Стереометрия, говоришь?
  - А что, красивое слово, почему бы не приподнять её до твоего уровня?
  - Крис не только очаровательна, - подумал Синельников, - но и рассудительна. И сразу исчезают заморочки со свободным временем до совместных тренировок с группой ребят из соседней школы. Они бывали через неделю по четвергам нечётной недели и переждать у Крис, занимаясь "стереометрией" - ход удачный. Можно и свои уроки сделать, и "стереометрию" подтянуть, и обсудить проблемы дальнейшего бытия.
  - Юная леди, вы так умны и очаровательны, что моё обожание не имеет границ! - выдал он и стал на колено, взяв руку избранницы. Окна кухни и спальни выходили сюда и девушка по-настоящему оценила заботу о себе. После такого театра дома ничего объяснять не придётся. И она шепнула:
  - Я тебя обожаю! - В четверг узнаешь насколько!
  На них смотрели не только родители, но и соседи, так что статус миниатюрной Кристины из третьего подъезда и её габаритного парня из 5-ой школы стал эталоном рыцарства на местном уровне.
  Как-то на очередной "стереометрии" Крис предложила исследовать сказку про Серого Волка и Красную Шапочку в новой стилистике и они разложили историю на молекулы и атомы, оставив лишь императиву злого Волка Иваныча и наивной Красной Шапочке, поверившей в метаморфозы хищника.
  - То есть, он питается, как и все мы, борщами, салатами и киселями, а хищничество - это метафора? - уточнила тему этюда Кристина.
  - Да, его боятся, но он как бы убеждённый вегетарианец, - подтвердил учитель "новой стереометрии" Синельников.
  - И вся его суть - трахнуть девочку и забыть тут же, поскольку вокруг вертятся стайки нетрахнутых и надо успеть трахнуться с ними, пока кто-то не опередил?
  - Да.
  - Не хотелось бы попасть такому в руки: всё очарование жизнью тут же испарится.
  - Ты до сих пор очарована?
  - Конечно! - Разве не видно?! - и она повернулась в халатике, купленном специально для "стереометрии". Короче, вы поняли, какой он. Однако Синельников этому "прозрачному" доводу не поддался:
  - Крис, твоя сладкая задница и так не в себе, так что довольно, мы норму с обеда выполнили аж на 150 процентов, любой процент свыше пойдёт в геометрической прогрессии и тогда "стереометрии" трындец - мамочка накапает папочке и тот может прозреть. - Нам это надо? - и Кристина досадливо поморщилась, поскольку Матвейчик прав.
  - Тема-то, миленький "стереометрист", ой-как приятна, а! - Может реферат или что-то такое об этом?
  - И там про еблю ни слова? - напомнил о больной точке учитель.
  - Вот тебе - ей-ей - ни единого! - заверила юная жена-отроковица и просто прильнула, чтобы подышать и вкусить. Они немножко помиловались, но в строгих рамках и на счётчике интимностей так и остались 150 процентов. А на следующую "стереомерию" она принесла самопальную балладу из местного рок-сообщества. Кристину там обожали и подарили на память: она хорошая девочка, а они правильные парни и не всем красоткам ножки раздвигают ради уважения, а уж скабрезного - ни-ни!
  Вот их опус про Красную Шапочку и Волка.
  
  Волки шастают в округе,
  Волк девчонке - бес,
  Если рядом нет подруги,
  Не ходите в лес.
  
  Одолень-траву не пейте:
  К волку сманит лечь,
  А трава - волшебной флейтой,
  Как себя сберечь?
  
  Сладкой ягоды отрава
  - Вот она в лесу,
  Но страшит от волка слава:
  Бабки разнесут,
  
  Будто девичье он платье,
  Всю её красу,
  Походя, успел сломать ей
  И исчез в лесу.
  
  Сладок блеск у ожерелья,
  Дева в нём была,
  Волчий привкус у варенья,
  - Думаешь, дала?
  
  Она читала, как водится у хорошеньких и уверенных в себе, с выражением и в лицах и последнюю фразу бросила Матюше, как обращение частного лица. На слух и сразу такой оценки не дать и он взял рукописный, многажды правленный текст и пару раз неспешно перечитал, чтобы в рок-философию въехать поглубже. Весь предыдущий строй рок-баллады шёл о насильнике и подлеце, а вопрос в финале всё написанное в предыдущих стихах буквально дезавуировал! И он развёл руками:
  - Если принять за главную истину финальное "дала", то и он не совсем тот волк и она совершенно не классическая Шапочка.
  - Волк - не совсем тот, а Шапочка- совершенно неправильная, почему волка ты пожалел, а бедную девочку наповал?
  - С таким пониманием сущностей Волка и Шапочки я исхожу из общего вида задачки: мужик всегда хочет женщину и всякая дама, попавшая на глаза, это видит тут же и для себя решает: виртуально она ему даст или нет? И если честно и без моральных соплей, то дать должна, потому что он мужик, а она женщина. Как заряды плюс и минус соединяются, независимо от того из каких банок они родом. И в общем математическом виде - это всегда равенство. Он ебёт Шапочку, а Шапочка даёт Волку. Если реакция прошла до конца, то там никаких посредников в виде морали и житейских законов. Плюсовой заряд притечёт на минусовую обкладку и между ними грохнет разряд, может крышу в школе снести, а может лишь чуточку язык пощипать.
  И тут юная одалиска спросила:
  - А у нас с тобой, ежели через такой кипятильник, что будет?
  - Если коротко - конец света! - Я у себя ставлю капитальный шунт и только тогда мы соединяемся. И от тебя три дня горит лампочка Ильича, а конь гривастый при её свете ебёт всех и всё женского рода!
  - Матик, я свою лампочку вырублю прям щас и стану бабой-ягой, а ты хотя бы сегодня будь мужем только для меня?! - с обычной для себя лёгкостью предложила Кристина и он принял без раздумий.
  В том, что она с ним всё имеет по-настоящему, он не сомневался и такая мелочь, как ураза на один вечер даже в день дискотеки в ДК - для него не повод и не тема. С ней он по вечерам нигде в публичных местах не светился и девичью репутацию берёг по-своему. К тому же Кристина даже в роли старушки в ступе и с помелом в руках умела быть любящей и выглядеть любимой. Он во время любовных экзерциссов на сегодняшней "стереометрии" периодически спрашивал в ритмике той самой рок-баллады: - Ду-у-ма-а-ама-ешь, да-а-а-а-ла?
  И отвечала прозой:
  - И я даю, и ты волк! - когда тебе пятнадцать и никаких проблем с сексом - мир бесконечен и роскошен. На занятиях по "стереометрии" она умудрялась подбить учителя на самые немыслимые варианты и комбинации в решениях, как бы являя продукт его методик и её ума и умений. В последний год она набрала ход по всем предметом и без затей стала чуть не отличницей, осталась лишь четвёрка по биологии, она ещё из прошлой жизни. И на его вопрос:
  - А круглой стать слабо?
  - Какая в том нужда? - У меня с тобой вторая школа, она вроде вечерних курсов по вождению, но там и теория, и езда, и правила на "отлично".
  - Да, - улыбнулся Матвей, - особенно с ездой: круто, без аварий и красиво!
  С подарками, якобы от Матвея, вышло совсем просто и он капитально редактировал содержание пакетов от кристининого папочки и она продолжала линию тайны, надевая ЭТО только с ним и для него.
  - Матик, я теперь твоя женщина по-настоящему, - восхищалась Кристина, примеряя бельё, которому и на мамочке сиять не было бы стыдно, - завтра приду на тренировку и буду форсить во всём этом!
  Матвей любовался ею и не знал, с чего начать: то ли всё сдёрнуть и уложить, то ли снимать картинку для вечности - так светилась Кристина в обновах. От него она принимала всё легко и на веру, не заморачиваясь размышлениями о средствах на подарки, поскольку само внимание аж зашкаливало. Такая гармония чистоты и сугубо женского по линии Кибелы смущала и ставила его в тупик: она не по правилам!
  25 Матвей и Кланя, высшая лига запретных отношений
  
  Высшее по части практического применения любовной машины, которую он иногда называл локомотивом любови, в Клане имело свои соображения и уже вскоре она выбирала первого кандидата для тестирования противозачаточной системы из когорты городских мужчин. На деревенских она поставила крест окончательно.
  Отметились к её прелестям трое и она не могла решить, кому отдать ленточку праздничного открытия. Матвей в эти детали не вмешивался, полагая большую девочку и умницей, и здравомыслящей, и ебущейся с новым азартом и страстью, но с ним чуточку смущаясь возраста, с ровесниками будет в самый раз - превосходство по всем статьям.
  Мужики со стороны эту фишку снимут полностью и на утреннем стояке Кланечка разгрузится ото всего былого и наносного окончательно. Кланечка не его собственность, а самодостаточная личность и имеет право на всё, в том числе и еблю в личном режиме и собственных предпочтениях в качествах ёбарей. Ну и она выросла настолько, что теперь деревенским мужикам о ней даже подумать страшно. Кому-то Матюша нос начистил, кто-то сам сообразил, кого-то Кланечка настращала и в итоге -
  Всё хорошо, прекрасная маркиза,
  Всё хорошо, всё хорошо
  И ваша - лучшая на смотре пиздам,
  И каждый с ней готов "на посошок".
  
  Матюша настоял, а Кланя согласилась и революционную постель вообще задрапировали и домашним с общего входа она не видна. Гостей же она принимает со двора и там вообще будуар маркизы де ля Моль, а не сыроварня! И уже вскоре производственное испытание залётных любителей девочек погорячее состоялось.
  Ебля на волшебной постели в запашистом интерьере прошла изумительно и первый мужик со стороны на ней рычал диким вепрем, задвигая и накачивая, а она легко подмахивала и сводила с ума: теперь с правильной подложкой это легко. И под утро после честных трудов кланечкин ёбарь едва живой выбрался из дома, доковылял до машины, оставленной на прогоне и опустился на заднее сиденье:
  - Ну и Клавдия, одной ночки хватило унять и пронять! - подумал он и рухнул в объятия морфея.
  А Клане хоть бы что - легка и невесома!
  На постели с царским балдахином и жизнь царская.
  В новой ипостаси проверить остальных хахалей - легко!
  Но даже не в безнаказанном интиме суть, нет, не в нём, он - это так, вроде сказки на ночь. Дело в том, что она стала бабой, которая всё себе выбирает сама! И не её ебут тайком от домашних и соседей, а она отодвигает всех-всех подальше и сама с лучшими да о своём.
  И ведь блондинчик Эдик не просто ебался и катался на дармовой вкуснятине, а пытался соответствовать и го-во-ри-л-л-л!
  Не молол чушь деревенской задроте, чтоб заткнулась, но, очарованный и опьянённый исконно женским, изъяснялся на её наречии! - Вот оно!
  И ведь в том никакого лукавства: поскольку Кланя от былой задроты и памяти не сохранила и за срок научно-соседского супружества с Матиком стала буквально гранд-дамой. Корова мычала уважительно, а остальная скотина старалась не возникать и черпать от её особой доброты и щедрости.
  По утрам, приняв от Матюши капитальную дозу, она вздыхала и шептала:
  - Господи, спаси и сохрани нас! Никого так не чаяла и вдруг...
  - Вруша, милая святоша и вруша, - шутя возражал он, - а для чего я этот помост сооружал, признавайся, грешница во плоти?
  И она легко соглашалась:
  - Грешница, как и все бабы, да, лживая и блядовитая грешница! Такой уродилась и что теперь, раз мужик исчез и носа не кажет?- Морковкой себя тешить, что ли? А хочется настоящего, чтоб стонать и млеть. Сколько века моего осталось? - Тебе, милое Солнышко, такое ведомо? Вот уедешь и что мне с энтим делать?
  На такое ответить не сразу найдёшься, а на поверхности одни прописи и он задумался, понимая и её проблемы и деток, которых Кланюшка вела истово и сил не жалея.
  Как и его собственная мама.
  Но слово за ним и призывно-очаровательная Клюшка смотрела с интересом и в ожидании очередного чуда мысли. Иногда после удачного совета от мужа следовала женская атака и вторая, а то и третья палка бывали неизбежны. Но подобное исключительно по выходным! И всё зависело от женщины и её внутреннего настроя, могла отмахнуться, а могла и тяжело вздохнуть, пестуя в себе утробное и тогда всё - надо ебать!
  У них это уже сложилось и генетическая Кибела и Астарта в одной юбке - это и есть нынешняя Кланя-клюха и Матвей не смел выпадать из ансамбля и смиренно ебал обеих языческих богинь. Иногда такое бывало в самом настоящем неудобье и раскладывать приходилось не в постели, а в закутке сенника и она там рычала яко тигрица, принимая в себя молодого самца и открываясь для зачатия новых тигрят.
  После такого самума она теряла сознание и несколько минут лежала в пахучем сене, тихонечко приходя в себя и чем-то внутренним чуя прибаутки Ясного Солнышка.
  Исход оттуда всегда один: он собирал чувства тигрицы в одно место и играл на сочащейся груди простую мелодию про козлика, от которого ничего не осталось.
  Потом она приводила себя в порядок, надевала одежду и прочее домашнее и смотрела на Солнышко, ожидая оценки:
  - Как я тебе? - он понимал, что в таком виде в дом нельзя, поскольку дама ещё в ебле!
  И подносил зеркальце, висящее на крючке, чтобы без слов и хоть чуточку притормозить сумасшествие. - Да, - вздыхала недавняя немезида и артемида в одной юбке, - в таком виде только птице сечку готовить! - и принималась за рутинные дела, а Матюша возвращался в дом, мимикрируя в ученика старшего класса городской школы No 5.
  С Кланей было просто и он нисколько не напрягался от её капризов, понимая их сущность - женщина!
  Ну и файлы безопасности - они в силе и при руководстве, поэтому график подобных "неожиданностей" просчитан математикой и имел нужные зазоры для ухода от любопытных глаз. Не каждый день, ночку и утренний стояк, но в правильную ночку и безопасный полдень. Графики встреч-свиданий со всеми дамами и девочками устроены так, что их прелести не повторялись и разведены по времени и месту из соображений безопасности.
  Ну и рутина сокровений такова, что основа - это Клюшка во всех позах и вариантах ежедневно, а зиночки, томочки и прочие искусницы - типа сексуального десерта, каждая отдельно и понемногу, чтобы не вызвать сексуального отравления. И соблазнить молодую красотку с прелестями, когда она в ГУМ за покупками - вишенка на торте. Возрастных дам в ДК, которых приводили активисты для поддержания реномэ общества, было порядком и все до единой супругами не ухожены и в ебле приготовишки хуже девочек из семинара. Так что никакого дефицита и оскудения и не предвиделось и уже к окончанию десятого класса больших девочек из изученных и оприходованных можно сформировать несколько взводов прелестниц, которые и замужем, и в продолжительной связи с кем-то, и якобы невинных дамочек в ожидании суженого, и просто забежавших в ДК повидать подругу и многое другое из самых разных отмазок, покрывающих истину - желание сладкой и страстной ебли. Лишь одна когорта обучена и конспирацию имела капитальную - семинар будущих астарт, они невинно кланялись при встрече и говорили своим спутницам, что этот парень из их школы и он классно борется на соревнованиях и никаких вопросов ни у кого. С остальными что-то да тормозило и узнавать или нет - дело непростое.
  Особо такие предосторожности нужны летом, когда каникулы и все парни и девчонки шлындают где угодно. Поэтому и конспирация. Развести пять больших девочек, работающих в разных конторах и районах города получилось с трудом, а маленькие девочки заполняли остальное время в роли почитательниц Зевеса. При правильной организации однако всё возможно. Он и отличник именно поэтому.
  Так что жизнь текла размеренно и домашние дела учебным и любовным не мешали, плотно подпирая их и лишая обитателей ойкумены Синельникова пустых разговоров и никчемных интересов. Сам-то Матвей о том не особо задумывался, но соседка уже давно себя имела за новобрачную в самой полной мере и находила возможности вернуть необходимое для семьи со сбежавшим мужем.
   Да и силушки со здоровьем прибавилось острашенно, поскольку ручного и тяжкого в доме не стало и нажимая на кнопки и рычаги, она поминала местного боженьку, придумавшего сие волшебство и облегчение для деревенской бабы. Иногда в опьянении от сокровенных снов она настолько возбуждалась, что поднималась из постели, накидывала на плечи шаль, тихонечко пробиралась в соседскую избу и уводила Ясное Солнышко и на волшебной постели не сдерживала себя ничем.
  Он отвечал достойно, однако помнил, что утром ей вставать и весь день хозяйство на ней и так всё время без выходных и отпусков. В такие разы он оставался до утра, согревал нежными объятиями, тихонечко усмирял клитор, а чтобы сладкая умелица особо не заносилась, ублажал заебическую пизду и после утренней палки отправлялся на пробежку, а она шла доить и творить прочее добро по дому.
  Бывало и так, что с руками-ногами у неё нелады и он после пробежки додаивал корову и козочек, поскольку она в трансе. А раз супружник по полному циклу, то скотина и прочее на нём, а супружницу надо укутать и дать продыху.
  Ко времени кормить девочек она всё же поднималась и включалась в роль хозяйки.
   Несмотря на мужнюю заботу после каждой безумной ночки между ног Клани пылал пожар, груди сочились молозивом, а губы сами собой расплывались в улыбке. Её, капитально отъёбанную с утра и пахнущую мужиком за семь вёрст, даже чужая скотина уважала и не скрипела почём зря, завидуя и радуясь одновременно. Особенно довольной казалась собственная корова Дочка, она Матюшу тоже любила.
  И после испытаний райской постели с городскими мужиками Клавдия расспрашивала Матюшу о своём будущем с ёбарями на любовном агрегате! - А с кем ещё об этом?
  - Кланюшка, помни одно - они ебутся ради своего удовольствия, а ты для победы добра над косностью и рукоблудием! Власть у тебя простая: распали мужика и не дай! - Поэтому на тебя должен стоять у всех, память о спущенной амброзии на этом алькове с балдахином - вот и все твои аргументы. Вопрос у мужика один - как бы выебать бабу! Кто-то даст без вопросов, другая же посмотрит на фотку, но во на второй заход у обеих уже по результатам первого! Так что помни и первый раз - хоть кому из присмотренных мужиков, а со вторым не торопись и в журнал поёбок загляни, каков он. Теперь уже ты ему бог и судия! - Пусть матерится и хуёвничает, но в божескую пизду охальнику хода нет и тут любой задумается, - ответил он и приласкал как следует.
  Нового не сказал, но напомнил о праве не дать и тем самым утвердиться самой. Услышанное легко разместилось в файлах сознания и она кивнула, приняв и согласившись.
  Выпив целительного из её рук, он отправлялся по маршруту трудового дня: завтрак и прогулка в школу с Франечкой. А утренняя перепалка в разных местах и гармоническим образом с телом Клюхи - это награда за терпение и выдержку житейскую, когда душевному полёту есть масса препон и даже замычавшая не в такт корова может испортить кайф уединению. В таких случаях они с Кланей не однажды переглядывались, но как-то оно складывалось и любовное общение продолжалось с прерванной ноты и далее текло без заминки.
  К Франечке у Матвея как-то сами собой объявились новые оттенки обожания и девушка почуяла перемены, но ни словом, ни движением себя не выдала, сыграв новый этюд в своей актёрской школе. К Светке отцовское тоже выплыло и он с удивлением смотрел на неё, согласную с такой заменой их папани. Тон у Матюши был сугубо мужеский и Светка его слова принимала к исполнению, а не гваздалась в спорах, как с сестрой. Он иногда склонялся к ней и шептал вещи очевидные, но шедшие за истину в последней инстанции и проблемная Светка являла себя послушной условному папане.
  Всё это видела мамочка и мужу юному и тайному исключительное внимание и пиетет. Но он меру знал и "соседская любовь", тьфу-тьфу, для женщины складывалась по-доброму.
  Хотел ли он миленькую красотку Франечку? - Конечно же, хотел! И даже одно время дрочил на неё, пахнущую пирогами мамочки, но что-то внутри растрёпанной пацанячьей души с ещё незрелой поллюцией щёлкало и нынешнее - "Франечка, тебе надо замуж девушкой!" уже в ту пору усмиряло утробу и на похотливые взгляды парней в её сторону просто бил морду! Таким образом и себя исключал из тех, кто лишит Франечку целки до свадьбы. Всё-таки банальная ебля и Франечка - разные планеты!
  А тайный (ну, куда в интимном деле без тайны?) роман с Кланей вышел естественным, с обоюдным влечением глубочайшего уровня. - Что не по правилам, так правила и есть, чтобы через заборы лазали, на запретное прыгали и чужих женщин любили. По современным понятиям Европы ныне и вовсе никаких препон: после школы Матюша мог жениться и на соседке Кланечке, и на её дочке Франечке, и даже на отринувшей мужа Эвелине или ком-то другом старше восемнадцати, а то и моложе!
  Но ему такое и в голову не пришло! - Почему? - Не созрел для этих дел и не считал себя вправе замыкаться в лоне одной дамы. И кому из парней в его возрасте такое забредёт в голову? - И так ясно, что таких единицы на миллион.
  По части же остального в интимной жизни никаких запретов не видно, поскольку теперь всё на согласии взаимном и вреда здоровью от того нет. А когда правильная девочка, которая ебётся с парнем из дружбы и сердечности, вдруг понимает, что и он не такой и она не евонная и уходит от него, чуя нутром тягу в иной огород к другому огороднику - так это свобода чувства, тела, души и мыслей. И сия тренировочная штука с любым числом попыток и есть тот самый залог будущего здоровья у деток, рождённых уже в браке.
   26 Матюша - знахарь и мануал-самоучка
  
  Так вышло, что молва про излеченные хондрозы и поясничные сцепы неспешно прошлась по округе из нескольких деревень и Матвей Синельников оказался для них самым доступным целителем. Доярки, свинарки, заядлые рыбаки, бедолаги-механизаторы и так далее по реестру болячек, все они к нему приходили и проблему как-то решали. Особо его деревенские не напрягали, поскольку парень ещё школьник, однако потихонечку и стеснительно объявлялись, а он запросто с дяде-ванями и тёте-наташами обо всём узнавал и радикулиты, прострелы и мануал-самоучка банально недужное у мужиков и женщин излечивал быстро. Основательность по медицинской части по мере опыта в нём только усилилась и о глубинной сути хондрозов, прострелов и прочих суставных болезней он знал и подноготную и подходы к исцелению. Тончайшая физиотерапия с Кланей и Глахой была капитальной базой и для иного, как бы менее криминального подхода и методики и бабы о том говорили просто: "Заговорил и как рукой!"
  Фонендоскоп он применял и тут, однозначно различая типы шумов у скрипящих суставов: он ему был вместо рентгена.
  Анатомию органов согласно литературе с подробными схемами теперь он знал "от и до" и видел, что общее их устройство подразумевает и общий механизм излечения. Ну и здоровые эталоны у родни есть всегда, так что корень всего отыскивался быстро и без болезненных реакций на приседания и прочую нагрузку.
  Лечебные грязи, минеральные ванны, нефтяные бандажи и повязки - это местными целителями на просторах бывшего СССР применялось широко и особых затрат не требовало. В лесном же регионе с правильной нефтью и лечебными грязями большая напряжёнка, а вот солей хоть каких и хоть сколько: они ещё имеются на складах бывшего Химпрома. И средством лечебной терапии кроме массажа стали концентрированные минеральные соли для трудных случаев.
  Он решил попробовать химию с дедом Игнатом, у которого перестала гнуться нога в колене. Не сразу и не за один год, но недавний смешливый бегунок за грибами-ягодой дедушка стал чуть не инвалидом. Массажи результата не давали и сустав через пару часов опять застывал. Ясное дело, у старика стали пересыхать линзочки-мениски с жидкостью и нужно улучшить доставку к ним питательных веществ от трубопроводной системы организма. Выяснилось так же, что особо сухие части отмечаются в нижней части колена, немного сухости имеется и в самой чашечке. Это открытие определило упражнения для работы именно с повреждённой частью. Делаются упражнения в солевых или грязевых ваннах, минералы из воды проникают в поры кожи и оттуда обменным путём через лимфу тихонечко просачиваются вглубь сустава и делают внутренности эластичными и проницаемыми. Небыстро, но эффективно.
  И он просмотрел медицинские книги про наиболее успешные и универсальные курорты и формулы минерализации их вод. В общем исходных реактивов оказалось не так много и из имеющихся на складах что-то подобное сообразить можно. Нужно только брать изначально правильную воду, чтобы реактивы в них не изменили своих формул и ионный состав соответствовал эталонному. Такая относительно нейтральная вода нашлась в одном из святых источников и он рискнул с экспериментом создания природного курорта на дому.
  Он поговорил с роднёй деда и те привезли вполне приличную ванную, несколько мешков минеральных солей и прочую химию по списку "дохтура Матюши Синельникова". Для полной верности опыта нашли и аналитические весы с несколькими термометрами, чтобы добавки солей шли точно по рецепту и в заданной температуре во время смешивания. Ну и химия процесса - вещь важная и смешивать реагенты можно только в правильном направлении, иначе реакция не пойдёт, реактивы выпадут в осадок и начинай сначала!
  Он обговорил тему с преподавателями химии для верности в трёх городских школах и только после этого приступил к делу.
  Воду из источника с нулевыми примесями держал у себя дома, чтобы ни у кого не было соблазна свести счета с дедушкой-правдолюбом. Мешки с солями лежали запакованными и тут всё тоже под контролем. В нескольких бочках приготовили нужные смеси и в нужное время и при определённой температуре в нужном количестве выливали в лечебную ванну.
  Всё от начала до конца во избежание сюрпризов он делал сам. Технологию процесса домашние деда тоже усвоили назубок и были на подхвате у Матвея. В домашней бане для этого устроили лечебный салон и ради такого дела сами мылись у соседей или у сватьи. Неудобство чуть не месяц, но и цель запредельная: болезный дед!
  Домашние грели воду и поддерживали костровище нужной температуры с полубочкой уже готового раствора, а Матвей занимался самими процедурами согласно рекомендаций из книжки. На первый раз он слегка перестарался с индексами температур и концентраций и ванная с целебной смесью вызвала раздражение кожи у деда, хотя после часового пребывания в горячей ванне он шевелил коленом чуть не до вечера.
  Дома придумали дедушке гидрокостюм с прорехой на колене и дело пошло лучше.
   Месяц ежедневных ванн и он свободно расхаживал по двору без палки. Матвей был счастлив не менее домашних деда Игната.
  Если с дедом и его болячками всё обстояло рутинно и публично, то большая часть женских болячек таковыми не могла быть в принципе и ему доверялись, как своему и правильному сыну правильной учительницы. И женщинам приходилось давать честные объяснения на вопросы, тоже деликатные и профессиональные по части истоков недужности. К примеру, такое:
  - А этот бенц, тёть Вера, у тебя как вышел? - И растяжение с вывихом и гематома рядышком с сукровицей, такое только от неправильной ебли, по-моему. Так что, колись, кому дала и как вышло, потому что может и смещение, оно пока что небольшое и незаметное сейчас, однако потом вылезет охуенной болью, созревши. Да и сам-то хуй, как - правильный?
  И женщина выкладывала про шашни с бригадиром и цену собственного возвышения посредством получения новой доилки с прежними расценками. Матвей уточнял про место и позы и они всё-всё воспроизводили в натуре помещения комнатки пристройки к зданию, где переодевались доярки. И, точно восстановив картину неправильной ебли, исцеляли недуг. Вместо укоризны женщины получали совет, как в реалиях деревенского политеса подставляться начальническому хую, чтобы без таких вот заморочек. Сам факт ебли не обсуждался, а вот промсанитарию и технологию безопасной ебли изучали подробно. Он на собственном и женском теле показывал, как уступать, чтобы без фингалов и растяжений. Приходилось и вставлять, чтобы оно доходило получше и дамы благодарно кланялись:
  - Кабы с тобой пришлось ебстись за корысть в работе, ни за чтобы такой дури не сморозила. - Спасибо, мой батюшка, просветил деревенщину!
  Такие же штуковины бывали и из-за доверчивости на свадьбах, крестинах и прочем празднестве и защемления от неудобной позы в клети или кладовке тоже случались и сами не проходили. Матвеюшке признавались и тот что-то придумывал, исцеляя женщину и указывал на отмазку, от чего некриминального якобы и произошло сие неразумение. Указывал в книге с рисунками и женщина точно адаптировала свои ощущения с научными и на вопросы любопытных врала очень убедительно.
  Деревня Андреевка большая, чуть не маленький город, народу много и жизнь шла потихонечку, поэтому и праздники и тайные грешки мужей и жён с синяками в промежностях и нарушениями сцепов и соединений органов. Если условную поддатую и согласную машу-ирину-стешу ебли в тёмных сенях на мешках с зерном, то сия картина объявлялась синяками на спине, сбитыми плечами и защемлениями нижних позвонков. Надев длинную ночнушку, женщина грешное на себе как-то прикрывала, с остальным же надо бороться надёжным способом, а это только сын учителки! - И не разболтает, и недуг снимет! Не в город же с таким.
  Такой криминал был самым распространённым и условные маши-ирины-стеши точно указывали и высоту мешков и с чем они сами и кто ёбарь, чтобы знать, какой позвонок уже не трогать. По точности вопроса женщины понимали квалификацию целителя и выкладывали всё начистоту. Кто-то краснел, а кто-то улыбался и разводил руками, но правду, как на исповеди.
  Для Матвея сия картина - это привычная рутина и он особо на ней не зацикливался. Кто-то из исцелённых благодарил по-большому сам и умеючи, кто-то присылал с блинами-калачами младшеньких сестёр и своячениц, однако Матвей принимал не всё, чтобы особо не поважать и в то же время не обидеть дающую.
  При всём уважении к дарительницам он ни одной целки так и не порушил, воздав иным способом и девочки хранили тайну причастности, даже малости не открывши про свидание с ним. Их и посылали на свидание, полагая, что Матвеюшка что-то да придумает, так оно и выходило. Главное же - это врачебная тайна при любом исходе целительства и массажей. И это прибавляло иных красок к репутации лекаря-самоучки.
  В выпускном классе как-то само собой у его первых женщин проснулось слегка подзабытая тяга к научному. Они и раньше не упускали шанса поебстись, всё придумав и обустроив, но по совершеннолетию парня каждая в этом отметилась на-особость - ебля стала сугубо городской и ощущения улётные, а сам Матвеюшка казался щедрым дароносителем. Вся дюжина в течение недели и отметилась. Часто лакомиться не получилось ни у кого, но добравшись до дармового хлебца, ни одна не упустила шанса вкусить до конца и список типажей в его журнале пополнился разделом: деревенская вкуснятина, длительная пауза и акт второй, третий и так далее.
  Не всегда расчёты за дароносицу бывали в самой деревне и благости укромных местечек рядом, но три палки они имела гарантией за правильный вкус в самом сокровенном деле. Две дамы устроили это у городских подруг, чем удивили тех по-большому счёту, поскольку себя в игрушках не ограничивали и Матвеюшка воздавал за широту души и смелость. Подруги и сами грешили с чужими хуями, но чтобы так! - Видать, хуй у парня отменный, потому от дома и риска ославиться подальше. Ни одна не могла свести ноги вместе и парень исцелял так, что женщина нанизывалась на него сама и снова здорова - ебля до рассвета!
  А Матвей просто соблюдал санитарную норму, чтобы яйца функционировали правильно и изливали семя в правильную пизду, а не рукоблудием на землю и штаны. Горячая пизда - это правильная пизда и соединение с ней на пользу обоим. Деревенские пизды от городских по устройству не отличались, а вот дискриминация в связи с неправильными хуями их обижала. И вопрос:
  - Чем моя пизда хуже, чем у городской Ирины? - деревенская Глаша задавала всегда. А Матвей, познавший обе сукровицы, пожимал плечами:
  - Ничем! - Только твоя свежее и горячее, да и сама голосиста, не унять какая! - Однако тебя ебать - куча проблем, чтоб не поймали, а с городской - легко и она ебётся, ни о чём не заморачиваясь, даже замужняя и с детками. И турнуть неправильного мужика - легко! Всё пополам потому что! - А у тебя и дом записан на свекрови, и скотина не твоя, и лужи для уток за околицей на снохе числятся, а детки и вообще с отечеством папани, так что могут и кинуть! - Как нам, маманя, без парного-то молока и яичек к завтраку? - И что ты им? - Уйти к своей маме без ничего - это как?
  - Вот оно и есть! - вздыхала правильная изменщица и прижималась к парню: хоть такое счастие!
  Матвей с деревенскими особо не стеснялся и выдавал по здоровью недужащей, оно шло впрок и уже вскоре имелся благодарственный "посошок". Репутация женщины и лекаря - это груз, так что никаких рисковых номеров!
  Поэтому хондрозы и сцепы дедов и мужиков - на публику, а бабьи залёты втихую и никому абсолютно.
  - А чтой-то ты, Авдотья, к нему-то, к училкиному Матвеюшке ходила? - любопытничал кто-то.
  - Дык, ногу подвернула и хромать-то на ферму к свиньям эвон куда, оно мне к чему? - типичная отмазка и сомнений она не вызывала.
  Или придумывали что-то другое и оно сходило. Ну и журнал статистики пополнялся и недугами и отмазками тоже: доверялись без стеснения, поскольку он лекарь и тут какое враньё?
  Было и другое в его целительстве: зелья Клюши, которые для возрождения мужеского. Этих травок и корешков она не жалела и оно шло на пользу, частью ей самой, а иная толика и на клиенток по лекарству. Так одну даму пришлось лечить от мужнего удара по уху из-за чего-то особого, о чём она сказать постеснялась. В кинжке сказано, что клин клином. И как бы оно и гарантия, но положительные релизы бывают.
  Так вот оно, в чём вся хмурая правда: надо плотно зажать оба уха и заставить болящую орать благим матом, сколько есть мочи, тогда оно обратным вакуумом и выправится. Задачка не для троечника и как деревенскую бабу довести до крика, чтоб не сбежалась вся деревня?
  Ульяна Ильинична Прокофьева, которую мужик отгрохал таким ладом, была обычной дамой средней комплекции и работала на птицеферме бригадиром на кормораздаче. Поскольку сынок учителкин - парень надёжный, то с ним всё начистую. И он спросил, чего она так шибко боится, что в крик без раздумий. Та долго соображала и потом ответила:
  - Управляющий драл в задницу, вот там-то наоралась.
  - Больно или непривычно?
  - Ой, соколик ты наш, и не скажу чего больше!
  От других дам ему вестимо, что хрен-то у упраляющего птичницами так себе и орать - скорее испуг. Он прикинул технологию процесса, чтобы никого рядом и выходило, что Ульяне Ильиничне придётся орать в подушку и зажимать уши чем-то плотным самой. А евонное дело - отодрать, так чтобы ушные раковины открылись через внутренние каналы. Он улыбнулся и сказал:
  - Ежели хотите вариант, то придётся терпеть. И пояснил, как оно будет. Насчёт хуя у Матвеюшки она откуда-то знала и с опаской отнеслась этой затее.
  - А другого, там таблетки, примочки, массаж и прочее?
  - Может оно и есть, однако мне о том не ведомо.
  - Ух ты, оно как! А гарантия, хоть что-то произойдёт? - Глухой на одно ухо на работе никак.
  - Вот если по-науке, то эта идея правильная. Дело только в соотношении силы вашего крика и вакуума внутренней закупорки. Я не в курсе деталей устройства всех каналов и мембран. То ли оно за один раз,то ли постепенно, уравнивая вакуум обоих каналов.
  - Голос сорву и толку нет?
  - Думаю, до этого не дойдёт, я же буду рядом и всё увижу. Ну и делать глотательное надо будет постоянно. А как оно пройдёт, вы ощутите сразу.
  - Ладно, раз дожила до такого, знать и стерпеть смогу.
  Пациентка договорилась с подругой на краю деревни и в час, когда всё шумит и колошматит на стоящей рядом мехмастерской, там всё и обустроили. И тут уже лежащуу правильно клиентку он спросил:
  - Может, поебёмся для сугрева: всё ваше станет упругим и пластичным и голос не испортится, если орать придётся долго?
  - И то ладно, касатик наш, поебёмся, а потом и за главное, - согласилась она. И тут же оценила мудрость парня, поскольку ебля с ним сразу же вышла охуенной и шоркать ногами и рыдать начала уже вскоре. Матвей перешёл на другой аллюр и велел попробовать с затычками для ушей. Она всё исполнила, теперь он одновременно засадил в зад и заткнул рот пациентке, чтобы вся энергия пошла во внутреннее ухо. Он засаживал, она орала себе и орала и вдруг затихла. Потом убрала руки с ушей и сказала:
  - Аппизденеть, как клёво у нас вышло! - Я слышу, как Манечка там с блинами пурхается!
  - Доебёмся или достаточно? - не скрыл Матвей удивления, где в уравнении одни неизвестные.
  - Еби, милок, теперь оно и в зад нравится.
  - Мужику признаешься? - спросил он, когда сполоснулись от трудов и за столом потчуются свежими блинами со сметаной.
  - Ну уж нет! - Кобелина! - И ведь даже не шелохнулся, будто так и надо: что глухая, что слепая, лишь бы ноги раздвигала.
  - Блинчики-то как? - вмешалась подруга Прокофьевой, хозяйка избы, которая на краю и для таких дела самое то.
  - Отменные, так что, хозяюшка, наше вам от нас с Ульяной.
  - И ничего такого не почуял? - спросила она, лукавства не скрывая. И только теперь он ощутил знакомое от Кланюшкиных гостинцев, видно, с одной грядки собрано. Его и так переполняло, а тут Ефросья Матюнина своего прибавила. И он отодрал обеих в доску!
  Как просили обе.
  Репутация его и так приличная, прибавилась новыми эпитетами.
  
  Лекарское дело ему нравилось и оно как-то прижилось в нём, не мешая математике с физикой, да и сами болячки не очень затейливы, так что хватало и раритетной книги и консультаций с бородатым чернокнижником.
   27 Матюша - папочка в доме Клани
  
  В доме Клавы Матвей осваивался в новой роли как бы папочки с удовольствием. Кланюшка в симметрии и гармонии к этому была двуликим Янусом и по своей сути обслуживала семейные интересы Евзиковых, а он им способствовал по мере сил и возможностей и так вышло, что мамочка Франечки стала любовной подружкой. Можно сказать, подружкой очень надёжной и в какой-то мере верной, если учесть, откуда они в эту дружбу пришли и насколько разными оказались пути в неожиданную нирвану.
  Ясное дело, такая "дружба" в деревне мало кому понятна и поэтому её прятали ото всех и от деток Клани в первую очередь. Однако и без интимно-сокровенной части Матвеюшка им больше, чем простой сосед и это не что иное, как обычная для его возраста широта души и душевная щедрость. И даже связь с Кристиной, которая тоже в житейские нормы не вписывалась - обычная житейская история рано созревших Василины с Кристиной и такого же акселерата Матвея. Всё это замешано на глубоких симпатиях и человеческих отношениях.
  Когда Матюше исполнилось восемнадцать, отец Кристины первым поздравил его с этим и после небольшого сабантуйчика оставил с младшенькой наедине, а сам с женой и Василиной отправился к коллеге на грандиозную пьянку. Тем самым он открыто признал право младшенькой распоряжаться собой под надзором Матвея Синельникова. Их договорённость насчёт подарков из стола хозяина дома выполнялась исправно и Кристина демонстрировала ему подарки от Матюши, но не на себе, а на фотографиях. И такая она ему нравилась ещё больше, поскольку ни жена, ни Василина придерживаться принципов Пенелопы и не думали. Периодически папа Кристины заглядывал к ним во время занятий "стереометрией" и видел настоящее лицо дружбы младшенькой с парнем из деревни. Дочь как-то уж очень свободно общалась с гостем и линию опытной жены, знающей и умеющей предостаточно, он различал отчётливо. Она могла обратиться к Матвею насчёт решения задачи заковыристым вариантом или что-то уточнить, прильнув щекой к парню и не скрывая обожания во всём остальном:
  - Как тебе такая идея, логична или по-женски сумасшедшая? - и Матвей отвечал так, что папе было ясно: у них всё серьёзно и дочь с ним на самом безопасном пути женского развития:
  - С логикой ваша идея, юная леди, дружит отменно, но до красивого сумасшествия чего-то нехватает.
  - Чего? - не стесняясь папочки, спросила Кристина.
  - Она слишком очаровательна и женственна! А математическая логика суха, проста и руками не потрогаешь! - отвечал юный муж дочери и та разводила руками:
  - Никак не избавлюсь от этого, понимаю, что надо бы оторваться как следует, однако проклятая наследственность тому мешает, сэр!
  - Может, так и лучше? - Мадам Ковалевская из вас всё одно не получится, но и того, что есть, достаточно для глубочайшего очарования вами.
  С этими словами он наклонился к ней и приложился к руке юной гранд-дамы. Дама приняла его куртуаз привычно и церемонно склонила головку к обожаемому божеству. Насчёт манер этой парочки в постели у папы сомнения исчезли давно, к тому же потом и наедине Матвей его успокоил насчёт секса и сказал, что они не пользуются ничем, а берегут юную сукровку простым прерыванием акта.
  - Сладка? - спросил папочка девушки.
  - Изумительна, потому и нанялся сторожем, - отвечал Синельников.
  - Не жалко расставаться, скоро выпускные?
  - Мы с Крис об этом говорили.
  - И что? - и парень из деревни тяжко вздохнул:
  - Правильный вариант у нас не получается. Причин масса. А неправильных мы не хотим оба. - Вы понимаете, о чём я? - отец Кристины кивнул, он считал так же.
  Когда семья чуть не демонстративно ушла из дому, оставив младшенькую наедине с сексуальным гуру, у парочки возник чувственный дискомфорт, будто они оказались на сцене и предстоящая картина с интимными делами пройдёт в переполненном зале с самой разнокалиберной и не очень достойной публикой.
  Они переглянулись и юная женщина предложила:
  - Давай займёмся письмом Татьяны. Мы ведь хотели, но не успели!? - и Матвей с удовольствием подключился к явному сумасшествию юной леди: раньше она начинала со сцен соблазнения и редко останавливалась до второй мужеской атаки, когда запал женских сил и идей сходил на нет.
  - Что-то уже витает?
  - Да, мы возьмём фразу из "Цыган" - "Земфира неверна" и припечатаем её к Татьяне.
  - Припечатаем правильно или нет?
  - Ну, это же мы упражняемся насчёт отношений умнички Татьяны и куртуазного шельмы Евгения. В то время было уместно подчеркнуть чистоту женщины, а теперь в этом нет нужды.
  - Начнём с того, чем Пушкин заканчивает: "Мон шер, я не была верна и страсть с другим моя до дна!"
  - Она любит другого, а с Онегиным только упражняется в куртуазе?
  - Да, тогда нынешних дамских свобод быть не могло и будем считать, что она просто им манкирует.
  - Переписываем только письмо или всего "Онегина"?
  - Начём с письма, а там, как получится.
  И они три часа из лимита сугубо интимного свидания переписывали идею Пушкина на новый лад. Когда всё было готово и вылизано набело, Кристина сказала:
  - Папа меня понимает всегда, а вот мамочке этот реферат будет хорошим пенделем.
  - Отдашь при ней?
  - А ты как думаешь?
  - Мне кажется, милочка, ты права на 150 процентов.
  Она так и сделала и пришедшие из гостей поддатые родители и старшенькая дочка утёрлись, увидев плод очередного урока "стереометрии". Папочка Матвея и так уважал, но реакция дочери и парня на публичное подталкивание в сексу таким вот образом - это нечто и восприятие учителя "стереометрии" стало естественным - Матвей давно мужик и с женщиной не суетится, а отоваривает по-высшему разряду, в итоге вот такие шедевры!
  Попутно шла и другая линия, она от Эвелины и молодая женщина очень старательно выполнила задание по сбору компромата на клиентов тела мамочки Кристины. В течение пары месяцев подноготную мадам просветили капитально и, вручая конверт со справками и информациями, Эвелина спросила:
  - С этим что-то будешь делать или только намекнёшь?
  - Зависит от её поведения, если не уймётся - один вариант, а если она всё как бы "забудет" - другой.
  - Вообще-то она порядочная сука, - заметила Эвелина, - удивляюсь, как у такого классного мужика могла появиться такая мерзкая жена?
  - А то не знаешь, как это бывает! - улыбнулся Матвей, - а мужик он хороший, согласен.
  Этот хороший мужик как-то в день "стереометрии" вернулся за "забытыми документами" и застал парочку в постели. О том, чем они заняты, он догадался по необычной атмосфере в доме и аромат интимного уловил, ещё ничего не увидев. Его одолело любопытство сначала родителя, а потом и сугубо мужицкое и он приблизился к спальне младшенькой: дверь приоткрыта и он притаился у неё, будто ему шестнадцать. Младшенькая вела себя царицей Савской, а Матвей был в роли Осириса и песня, которой исходила дочка, совсем не девичья, а из уст кондовой любовницы. Об этом прежде он не задумывался, но дочка уже больше трёх лет с парнем как полноценная женщина и это совсем не подростковая ебля, а сочные отношения мужика с умелой сукой.
  И его не смутило такое сравнение, он был мужчиной с пониманием всего по-настоящему, поэтому факт яркий - шестнадцатилетняя Кристина, не невинная виргиния, а кондовая кибела, его не смутил.
   Он задержался у занавески, отделяющей нирвану занятых "стереометрией" и немножко просветил себя по части интимной страсти. Матвей говорил, что у них с Крис "нежная страсть" и теперь он слышал партию дочери в этой сложной фиоретуре для мужеского и женского голосов. Партии изумительные и он даже различил дамские всплески эякуляций и мужеский баритон во славу девичьего здравия. Услышал и тихонечко удалился, не мешая и не тревожа такой изумительной по глубине "стереометрии".
  Обычно Матвей уходил до его прихода, так вышло и на этот раз и на следующий день отец попросил дочь, чтобы та задержала его: надо поговорить. Дочь по ряду косвенных признаков сообразила, что папочка их застал, но не выдал себя, поэтому кивнула, а папа объяснил:
  - Тебе после такого свидания хочется побыть с ним ещё, я понимаю, но провожать его и возвращаться одной поздновато. Я буду с вами, не возражаешь? - и дочь ответила:
  - Нет, конечно, ты такая прелесть!
  Папа чуточку слукавил и пришёл пораньше, чтобы любовные пьесы дочурки и Матвея послушать в истинном звучании. Потом подал напитки в постель и каждому своё. Дочь папу не стеснялась, прикрылась и только, Матвей тоже накинул бойцовский халат и папин напиток принял с достоинством.
  Прогулка с парочкой кондовых любовников чуть не до деревни прошла легко и мужчина под пятьдесят погрузился в мир юности, когда всё светло и прекрасно. Возвращаясь домой, Кристина взяла папу под руку и как бы доверилась ему в роли хранителя ценностей, которые в ней взращивал Матюша. Он понимал и разделял её счастье: Матвей ему нравился основательно.
  Как-то он шутя спросил, дело за столом и рядом две коброчки, жена со старшенькой и юное чудо интимных мечтаний Крис:
  - А ведь Матвей хорош, по-мужески хорош, не так ли, прекрасные дамы? - и увидел дивертисмент полярных реакций. После штормового шквала он добавил уже другим, более доверительным тоном: - За такого и замуж неплохо, а?
  Что тут началось! - Самой сильной, уверенной в себе и выдержанной оказалась младшенькая, она ответила чуть не через губу после волны ревнивых опусов от мамочки и Василины:
  - Папа, ты же в курсе, каков он на "стереометрии", за таким мужем даже сопромат не страшен!
  - Ты в чём-то ему противишься? - вспыхнула Василина, насчёт неудов по сопромату - камешек в её огород. И младшенькая убила всех, снимая вопросы и отмазки:
  - С мужем упрямиться и разыгрывать пьесы ради дурных принципов - дело гиблое, не правда ли, папа? - папа кивнул, а мамочка взлетела в ярости:
  - Едва исполнилось шестнадцать и в жёнах? - вот тут-то папа и явил власть:
  - Она с ним третий год верная Пенелопа, а вы, суки и подстилки, скольких хуёв за это время переменили?! - рыкнул лев во главе прайда и грохнул ладонью по столу. И старшие дамы стали шёлковыми, поскольку терять обеим было что, а младшенькая подняла бокал с томатным соком и сказала тост:
  - Папочка, за твою мудрость и здоровье!
  
  Матюша жил жизнью взрослого парня: ходил на уроки, школьные семинары и собрания актива по проблемным делам школы, занимался в секции спортивных единоборств, участвовал в соревнованиях по этому виду, на активном досуге с танцами тоже замечен, в Старгородском ДК и помимо него вставлял повсеместно и молоденьким и зрелым, но семья только одна: мама, Кланя, Франечка и младшенькая Светка. Обе новообретённые дочки проблемные и шибко характерные. Поставить себя в такой роли да с подачи Клани вышло легко и его сердце такая перемена не смутила совершенно, с младшенькой прошло на удивление просто и она приняла его мужиком - он вместо папани, которого нет никогда, а с уроками она с ним и так разбирается давно.
  С Франей, которая из одноклассницы перетекла в любимую дочурку, добился того, что было невозможно в прежней роли - она перестала бредить театральным и после сдачи спектакля ушла из драмкружка. Не всё о том ведала мамочка, но и той вести достаточно для полноразмерного счастья!
  А начался развод с кружком с подачи Матвея, которому припомнилось, что Франя как читала и пела с первого класса на утренниках и вечерах, так и сейчас выступает с тем же шумным успехом у одноклассников и показной вежливостью остальной публики. И три года в студии с актёром во главе на её сценической карьере никак не отразились. - Абсолютно!
  И отсюда он выдал две версии:
  а) Франя бесталанна и её потолок - утренники для малышей;
  б) Франя что-то из себя представляет, но мы, дилетанты, этого не видим. С первым вариантом ясно, а у второго есть две ветки:
  а) талант есть, но махонький и конкуренцию в кружке не выдерживает; б) какой ни есть талант имеется, но ему нет дороги из-за начальства, то есть, худрука.
  Для решения задачи надо знать точно все условия и параметры проблемы. А это делается просто: он дождался совпадения времени конца тренировки и репетиций драмкружка. В этот раз ушёл из спортзала пораньше и пробрался в актовый зал, где репетировали очередную драму. Среди раскардаша и полной анархии на сцене он-таки разглядел одинокую соседку и агрессивную толпу, воображавшую себя незнамо кем!
  И в этой толпе была такая махонькая группа, где пара-тройка человек крутилась около худрука и с восторгом ловила его словеса. Матвею с самого начала обзора репетиций казалось, что Франя и эта толпа происходят из разных спектаклей и тут столкнулись случайно: вот-вот придёт другой дядька и она примкнёт к его компании. Но прошло времени ого-го, другой дядька не приходил и жуткая тоска от того, что Франя попала не в тот автобус и едет не туда, его полонила будто сказочного героя, околдованного Царицей Зимы. На этот раз первое впечатление показалось не случайным.
  Он не стал ждать Франю и, раздосадованный увиденным, отправился домой, размышляя и сомневаясь. Потом в школе уже основательно прислушался к секретничающим девчонкам и узнал "страшную" тайну про худрука и Мячникову. Она якобы тайком бегала к нему на свидания! И Ленка Милютина сама это видела.
  Синельников спросил у Лены, правда ли то, что ей приписывают. И та подтвердила:
  - Бегала и не на репетицию, а на свиданку! Туда - тайком и оглядываясь и назад - так же.
  - И сколько эта "репетиция" длилась? - он таки дал шанс девочке вернуться к истине.
  - Как раз полчаса!
  - Знала и поджидала? - спросил Матвей и девочка призналась:
   - Слышала про них, но болтают все и про всех, так что... А тут как раз и вижу хвостик Мечниковой, он такой, яркий. Я с Ринкой за ней и вышло туда, где живёт наш худрук. Признаюсь, неудобно подглядывать, но тут не удержалась.
  - Собачка гуляет, а ты как бы при ней?
  - Да, так и было. Короче, решила дождаться конца "репетиции". Ровно полчаса. Свет в спальной комнате горел пять минут после её прихода, потом погас и зажёгся за пять минут до ухода с "репетиции". - Текст они знают наизусть и без света на диване чешут его без запинки, браво маэстро, браво Ленка!
  Он потом расспросил парней из кружка и те неохотно вариант "репетиций на дому" подтвердили. По-мужски Матвей этого худрука понимал: баба есть - надо уложить, баба лежит - надо ебать! - Но почему Мячникову, не очень фигуристую и уж совсем не лучше Франи по части декламации?
  Размышлял долго, однако объяснение лежало на поверхности: выбери худрук Франю или Толстову, девочек видных и с толпой ухажёров и прихлебаев, без последствий ебать не получится, а серая мышка Мячникова и даст сама и не проболтается! А издали из зала и не различить, насколько правильно костюмированная и вся в профессиональном гриме Мячникова отличается от Франечки и Толстовой в бесформенных балахонах. Отсюда и первые роли, и грамоты с театральных смотров и прочее. Будь Франя зазнобой Матвею, а хмырь-худрук что-то с ней только бы попробовал, мордобоя ему не избежать. Так и с Толстовой, у неё тоже есть парень и она, как и Франя, в спектаклях на подхвате.
  Как-то он по дороге домой уронил про худрука и школьную приму и отметил, что Франя вся так и напряглась. Потом увидел, как она толкует с Ленкой Милютиной и понял, что Франю история сильно задела. Кончилось тем, что через пару дней она в слезах пришла в его избу и сказала, что не знает, как жить дальше.
  - Шок от чего, что дяденька потихонечку трахает девочку? - Так девочки для того и созданы, чтоб их трахали! А потихонечку, потому что она маленькая и мохнатка как раз по его писюну!
  - Дурак! - покраснев и вспыхнув от сказанного так не к месту, воскликнула юная актриса, - Я не о том! Он говорил, что у Мячниковой особая душевная интерстиция и она слышит глубину драмы! - Глубинная вибрация - вот оно! - с пафосом худрука и жестом от себя подала Франечка и Матвей чуть не прослезился от такого экспромта, но девушка снизила напор и продолжила на выдохе, как и положено такому тексту: - А мы, пустоголовые, кроме заучивания текста и ремарок автора ни на что не способны. Потому и держат в прислугах.
  И на это отвечать надо честно и без соплей:
  - Франя, ты девочка уже большая, книг начиталась и фильмов насмотрелась, потому должна знать, что кроме артистов и ангелочков на свете есть воры, подлецы и обманщики. И вот она - эта парочка из твоей мечты: наглый лжец и наивная дурочка.
  Франя долго переваривала услышанное и в конце размышлений выдала театральное, ещё раз убедив соседа в небесталанности:
  - И всё же - не верю! - Милютина могла перепутать и свет гасили не в той квартире!
  - Здрасте, Настя, вот и я, мы с тобой вась-вась друзья или как? - бухнул на неё Матвей мужеским от парней муходронска. Она так тягостно вздохнула, что за одно это её приняли бы в самые знаменитые труппы мира:
  - Матеюшка, давай сходим и сами, а?
  - Прям щас? - спросил он и взглянул на часы, до "репетиции" больше двух часов.
  - Чаю попьём и тихонечко двинем, пока дойдём, туда-сюда и вот она "репетиция"! - Матеюшка, ну, с кем мне на такое? - Синельников мысленно выругался, но кланина Франя теперь вроде дочки, её беды - его заботы и поставил чайник, он быстрее самовара.
  Пока пили и обсуждали, а потом шли и поджидали, он попытался убедить, что высокое искусство и драмкружок - это разные предметы. И на её собственном примере эту теорему и доказал. Они пришли вовремя и картинка от Ленки Милютиной точь-в-точь совпала с оригиналом.
  После этого дочка Клани перестала пропадать на репетициях, дрожать перед спектаклями и маяться с суперпозицией драмы Шиллера по адаптированной версии для школьной сцены. Зато стала больше помогать маме по дому и училась печь и стряпать. А дружба с соседом стала проще и интимней, поскольку межа у дворов символическая - куры перешагивают.
   Школу поцелуев в самых затейливых вариантах, начиная с первого класса Франя проходила с Матвеем, она пыталась разнообразить манеры и технику с другими парнями из городских, но уже вскоре отказалась и дальше только с Матеюшкой! Особое обострение случилось в седьмом классе, когда романтический период у неё совпал с артистом из областного театра и драмкружком в школе. Длительная и непосредственная дружба Матвея с Франечкой выработала особый иммунитет и хорошенькую и чистенькую в мыслях соседку он чуть-чуть обожал и всё на этом!
  Невинная и воздушная, она вызывала чувства возвышенные и самое большее в их интимности это:
  - Ну, Франя, ты даёшь, прямо-таки артистка кино, а то и лучше! Можно вашу ручку? - она привычно протягивала, он церемонно и с достоинством прикладывался и ни шагу дальше!
  Руки никуда не запускал, к дереву не притискивал и, когда переносил через шумливый ручей по весне, брал на руки очень аккуратно, чуточку прижимал к себе, чтоб платье и нижнее было одним целым и не поскользнуться, а сама Франя - будто груз на коромысле. Как бы она ни пахла и чем бы ни украшалась, на девичьи округлости не пялился, под блузку не заглядывал. Её юную прелесть и ароматы милого цветения он чуял, конечно же, но ...
  Она бы и не против, но он твердил привычное:
  - Франька, тебе замуж надо невинной! - и у неё всё внутри обламывалось: так хочется за него! И она набрасывалась с девичьим неистовством, с поцелуями и объятиями, как в кино. - Хоть это!
  Он сгребал Франю в охапку и учёба нежностям продолжалась, но в безопасной плоскости и никогда не ниже шеи. И она в самых ярких подробностях видела его искушённость и продвинутость по интимной части. Чуяла и мужеское, так и рвущееся наружу и намеренно задевала и цепляла, раскачивая уютное древо дружбы.
  - Франька, не уймёшься, больше никуда не возьму, ходи с подружками! - и она усмиряла внутреннее, напускала девичье лицемерие и шла чуть поодаль, чтоб о них ничего такого не подумали: дружить с Матвеем ненакладно и так было до самого выпускного, где пути соседушек разошлись.
  
  28 Матвей и научные файлы с правильными девочками
  
  Школьная пора заканчивалась и море разливанное сговорчивых девочек натуру Матвея не испортила, поскольку ебля с ними имела кроме рутинного мужеско-медицинского и другой интерес - научный. Систематика женского интимного обустройства - вот первая статья, которую он хотел написать уже вскоре. И в течение весны привёл развёрнутый список в порядок, размещая то в одной системе, то в другой и просматривал лучшие варианты систематики. Там, где возникали неясности, он проводил дополнительные опыты и бесхозные женские организмы попадали в правильные группы и подгруппы.
  Это слегка напоминало выборки планет и звёзд, которые изучали астрономы и астрофизики на большом расстоянии и по косвенным признакам вычисляли конкретные физические и химические сущности небесных тел.
  Он был отличником всегда и даже дошкольные забавы с мальчишками имели особенный уклон и обносить клубничные грядки ночью вместе с хозяином огорода, не вытаптывая самих кустов - высший шик и смелость, поскольку там имеются собаки, хоть и на привязи, и каждому полканчику и жучке надо иметь слово или гостинец.
  В таких делах он не был заводилой, но его лукошко всегда было полным правильной ягодой и без листвы. А это и специфическое зрение и чуткость пацанячьих пальцев на зрелое и незрелое, ведь дома всё крестьянское он делал чуть не с пелёнок. Домашняя клубника и лесная земляника в Андреевке были самым естественным проявлением тщания домашних в огородных талантах и способы подачи ягоды на стол и заготовки на зиму - это особое и по нему виден уровень хозяйства.
  Короче, Андреевка - деревня клубничная и сортов ягоды - несметное множество. И как бы ни старались ребятишки аккуратничать, толпой они вытаптывали лакомые участки под корень.
  Наутро хозяева обнаруживали недостачу и устраивали публичные разборки с соседями, педагогическая трёпка собственному отпрыску следовала частенько и не выдать своих - это и есть начало мужества и чести. Деревенское братство - штука эфемерная, поскольку общих ценностей не так много, но в разборках с городскими на танцах и городском пляже из-за девочек - это вековая традиция и махаловки шли из глубины веков. Матюша в них участвовал, но именно в принципиальных боях, а не из-за конкретной манечки-катюши.
  Сами же манечки-катюши по мере созревания перетекали в списки девочек, желающих кто в пенелопы, кто в астарты. Каждая избирала путь собственный и Матвей только изучал девичьи сокровения. Научный материала набирался прямо-таки охуенный и он, знакомый с биологией и психологией женщины основательно и системно, на живом зеркале собственной залупы из шёлка изучал подноготную юных давалок. Особо сии качества юной дамы видны, когда она шла с ним в комнатку ДК. Обычно она пахла последним ёбарем и вела себя не совсем адекватно и эта как бы индивидуальность девичьей пизды его и интересовала. Дама имеет встроенную поведенческую и биологическую память и они инстинктивно включаются, продолжая игрушки с прежним парнем. Включается память и всё тут!
  Нажимая на правильные кнопки, он играл гаммы и этюды и видел разницу звучания. Потом прогонял женский инструмент в новом опыте и сверялся с записью о первом. И чем больший опыт у девушки, тем интереснее аллитерации нот и тембра. И самые богатые и роскошные палитры у тех, кто ебался с большими парнями и мужиками, это он знал точно из признаний самих девушек. Признания добровольные и надёжные.
  Он понимал природу этого и женская доверительность была прямым свидетельством его мужеской зрелости и настоящей потенции, поскольку с такими дамами зачастую одна палка шла за другой и вопрос дамского соответствия в ебле с классным хуем - это репутация самой дамы.
  Молва об этом тихонечко шлындала по сусекам и тусовкам зрелых парней и правильные хуи выкладывали на стол мужеских дебатов только проверенное каждым. Матвей в этом консорциуме не был бессловесным участником и всегда излагал аналитическую фактуру, удерживая имена, эмоции и субъективное в себе. И его рекомендации на этот счёт имели вес. Вкусовщину типа размера задницы и рыжины волос в промежности он не приводил, а динамику от и до - в точной хронологии. Сколько палок надо, чтобы дама отключилась, дело рутинное и серьёзные парни старались с обморочными не связываться. Ну и место Матвея на этом форуме сомнениям не подвергалось, поскольку многие девочки и дамы повзрослее под ним побывали и на его предложение улыбались и уединялись тут же.
   А это и есть та самая лицензия правильного ёбаря. И в комнатах ДК вышедшую с ним видно по походке, поволоке в очах и расслабленной руке на его локте. Так держится верная подруга или супружница. Так что сия вещица без комментариев!
  Ну и парни имели глаза, чтобы наблюдать даму из-под Синельникова и в дальнейшем. Она "продолжала" ебаться в виртуалиях и не скрывала этого, что для отъёбанной дамы шло в виде сертификата высшего соответствия. Это видели и парни и женщины, так что вопросов никаких. - Ебёт правильно!
  Даже простенькая давалка после обязательной программы выходила светящейся ярче тысячи солнц. По логике Матвея так и должно быть и соединение с Осирисом - это освящение лона пейзанки доисторическим божеством.
  Ну, и они ему в этой ипостаси просто нравились. И умные, и глупые, и стройные, и круглые, и рыжие¸ и шатенки: у них было кое-что между ног, которое из космоса. Пизда внешне невидной девочки могла быть охуительной и общение с этим чудом он продлял до невозможности! И потом выкладывал сие на словах.
  В итоге, девочки стремились явить себя по-женски, а он каждую облагораживал собственным хуем. Хоть как-то приподнять деревенскую или городскую девочку над рутиной бытия - миссия высокая и он стал своего рода миссионером. Чтобы и вовсе без обид, каждой пейзанке полагалось не менее трёх палок и та их вразбежку имела в течение месяца для сравнения с другими парнями.
  Можно сказать, что он первоначальный замысел по окончание интимной школы у Танечки и Томочки выполнил: переебал всех доступных хую и расположил их в научной классификации.
  Но до конца из научных нюансов прояснилось не всё, кое что осталось "на посошок" выпускного. Эти дамочки, не до конца доработанные по части науки имели философию, опыт и умения для своего возраста как бы чрезмерные, однако, если с подходом, то докопаться до корней можно. Это двоюродные сёстры Нэля и Арина Оладины. Они обычно шли одним пакетом и, если с дискотеки он уходил с Нэлей, то Арина ждала дома, готовая к интимным игрушкам и с напитками для себя, сестры и парня. И именно с Арины всё и начиналось, потом присоединялась сестра и так, пока одна не падала бездыханной. Матвей кланялся и уходил, а более устойчивая на этот раз исцеляла подругу.
  Нэля заканчивала колледж, а Арина трудилась в районной клинике и там имела все удовольствия, включая и секс с докторами, секс регулярный и дозированный, но адреналина и запредельных эмоций. Доктора сплошь женатые, обременённые детками, так что шансов увести насовсем никаких, однако ебля у них шла вроде производственной гимнастики и капризы неёбанной пизды докторами излечивались на раз-два. Однако на том и всё, незамужним же требовалась практика постоянная и незаконные парочки образовывались и распадались в самом хаотическом режиме, как и положено в настоящей природе.
  С Матюшей же однако шла настоящая ебля типа оргии и Арина знала в этом толк. Обе начали еблю по окончании восьмого класса, потеряв целки на собственном выпускном с ровесниками из параллельного класса и по ходу пьесы менялись хуями, чтобы всё по правилам.
  В колледже Нэля по всем предметам и специализации была на хорошем счету и имела шансы получить направление в вуз, кое-кто мурыжил тему о податливости студентки на передок с преподавателями и связанные с этим успешные зачёты и экзамены. При этом с сокурсниками она никогда не уединялась, а сплетни про ебучий передок - как бы сплетни и есть. Вот тут-то он и изучал её интимные привычки и сокровенности.
  И установил, что Нэля ебётся с преподами с первого года учёбы, но постоянной любовницей так и не стала. Хором тоже не ебали, это бы он тоже заметил, но трое-четверо голодных мужиков держали студентку на коротком поводке и далеко не отпускали. Аромат этих хуёв в ней не менялся и привычки тоже, так что Нэля подмахивала и скрипела примерно на одних и тех же нотах, в зависимости от музыки и глубины проникновенности принятого накануне хуя. И если в ней тут же отметился другой хуй, он это выявлял моментально и спрашивал:
  - Нэлька, ссучка ебаная, скольких приняла? - и останавливал гривастого на середине шага в ожидании ответа. И она честно отвечала, как это было и почему преподы такие ревнивые. Матвей продолжал игры гривастого и девушка пизденела от его фокусов, умалчивая главное: преподы прослышали про школьника с божьим хуем, о котором другие девочки, его ещё ещё не познавшие, болтали так, будто имели во все лузы. Чего в этом больше: любопытства или мужеской ревности, различить нельзя, однако некая опаска насчёт конкурента в собственной богадельне налицо и Нэлечка эту штуковину видела в чистом её виде. И собственное актёрство явила в полной мере, ответив преподу по физиологии, что девочки про школьника с твёрдым хуем слегка подсочинили, чтобы и их ебли с нужным качеством.
  - Это как ещё? - спросил Григорий Ильич Селиванов.
  - В три лузы и палка не менее получаса, - пожала плечиками Нэлечка, - а сам конец хотя бы десять дюймов.
  У дяди Гриши, как за глаза звали препода Селиванова, конец был скромнее намного и он тему развивать не стал, а Нэлечке того и надо: теперь на неё ничего такого не подумают.
   В этом колледже нравы терпимые и некие контуры свободы для девушек имелись. По словам Нэли, девочек, ебущихся с преподами, хватает и сия штуковина в этой корпорации продвинутых медичек стала чуть не спортом. Но у преподов этот спорт только со старшекурсницами и не целками.
  - А если преподу за сорок, как с ним, он же чуть не папочка? - как-то спросил Матвей.
  - Если стоит на меня, значит мужик здоровый и ему ебля вроде утренней гимнастики. Ну и такие мужики папиками не выглядят и козлами тоже.
  - Такой, если сгрёб, то и въёб? - закончил за неё Матвей и девушка кивнула. Иногда она выкладывала подробности со слов девочек, как и где их ебут и бывают ли оргии. Он и так знал, что они там бывают, поскольку правильный хуй этого требует всегда и кому, как не преподам колледжа не полакомиться на этой деляне.
  С Матвеем Нэля на танцах в ДК сошлась сразу, поддавшись мужескому обихаживанию по методике из чёрной книжки. Юный мужчина сканировал пространство молодых женщин и набирал статистику по блондинкам, брюнеткам, худышкам, пончикам и так далее по списку женских прелестей. У Нэли была роскошная острая грудь и яркие синие очи, которые по классике должны принадлежать светлой шатенке или кому-то в том же светлом плане. Но девушка имела натуральные кондиции брюнетки и потому как бы аномальна.
  Не включить её в список для научных разборок - ход неправильный и во время проверочного блюза все контрольные точки девушки сказали - "Да!"
  Взяв её за руку, чтобы увести в кабинет ДК, он только уточнил:
  - Хочешь здесь и сейчас? - так он проверял всех.
  - Не здесь, но сейчас! - ответила она и сама взяла его под руку, засвидетельствовав особую симпатию. На них зыркнули и проглотили: парням жаль терять такую красотку, а девушкам классного парня, с которым блюзы - ох-х-х-у-е-е-еть!
  И вскоре он оказался на девичьей квартире, которую они снимали на двоих. Времени вагон, поскольку Франечка на этот раз в город не пошла и он обиходил обеих. У них и фишка такая - "Мы вместе!". Девочки после ознакомительных игрушек выглядели довольными сучками и оставляли парня до утра, но тот понимал специфику привыкания, поэтому от совместного сна отказался, однако домой ушёл чуть не под утро. Впервые вышло так щедро и он не стал скупердяйничать, выложившись по полной программе. Обе дамы имели спиральки или что-то вроде того и не вредничали, отвечая на всё в меру сил и возможностей. Потом такие опыты шли уже в сокращённом варианте из-за Франечки.
  - Тебе она так дорога, что нас побоку? - возмущались его принципам юные шалавы.
  - Ведь она соседка и хорошенькая девочка, а вдруг да обидят без меня? - Увидят, что одна, дорога лесная, темнотища, никого рядом, хоть закричись, вот была франечкина целка и уже нету! - Что скажу тёте Клане? - отвечал он и они вздыхали, понимая условности местного политеса и завидуя Франечке, которую не ебут, но уважают и пестуют из одних только мужеских принципов.
  Матвей эти принципы имел и у них была возможность рассмотреть последствия, отдыхая от объятий с ним. Еблись они по-разному и вопили в сугубо индивидуальных тональностях, царапались и кусались тоже на разных октавах. То есть, с Матюшей они достигли дна в своей сути и на этом уровне друг друга не замечали и обычная для женщин ревность и зависть не проявлялась ни в чём! - Только индивидуальности!
  Вот эта фишка и есть наука и ролик с заусенцем.
  И так каждый раз без вариантов.
  После сеанса правильной ебли с Матвеем девушки держали уразу по нескольку дней, не допуская в себя хуи неправильные и неуважительные. В другое время Аринка еблась с докторами, не заморачиваясь, иногда с двумя-тремя за дежурство под их музыку и во все лузы - с Матвеем так не выходило никогда. С ним она не простая дырка в промежности, а затейливый инструмент, на котором играли самое разное и на всех регистрах и клавишах. Она отдавалась игре самозабвенно и через какое-то время вырубалась напрочь.
  Нэлечка была натурой столь же чуткой и чувствительной, однако отрубалась ещё быстрее, но только с Матюшей: он играл на ней такое, что она выла и стонала, пугая сестру и одновременно искушая мимолётной завистью. Матвей старался докопаться до причины такой близости сестёр и именно поэтому сегодняшний тест давал им шанс явить себя ради науки. Он пояснил, а они легко согласились на рутинный опыт.
  На этот раз обе участвовали в деле, не отворачиваясь при смертельных трюках, смотрели на его игры и по их реакции он надеялся углубиться в суть женской психики. Такая парочка единственная и эксклюзив общения с ней многого стоит. И они не ревновали друг друга, что тоже явная аномалия! Ясное дело, что такая дружба таила кучу индивидуальных заморочек, однако они выплывали в тех свиданиях, когда еблись поодиночке.
   Так выпадало почти по графику и один день в неделю - это четыре свидания в месяц. С учётом качества и глубины полученного - самое то! Но поодиночке они являли совершенно разные сущности. Как-то Нэлечка уговорила отодрать себя, как портовую блядь и чтобы с капитальными оплеухами пятерней по заднице. Матвей видывал причуды всякие и по заднице отвешивал многим, но тут требовался особый режим и Нэлечка его явно где-то подсмотрела.
  И по ходу песни отметил, что девочка заводится охуенно, поэтому прибавлял и прибавлял, а сукровка у неё горячилась и растягивалась до того самого предела, когда начинаются термоядерные реакции. Такого с девочками её возраста не водилось никогда и он с интересом исследователя довёл опыт до конца. Лава раскаленной магмы излилась в сукровку и дама не отключилась, как прежде, а заелозилась, прижимаясь к мужику. Чуть отошедши, она заглянула ему глаза, нежно поцеловала и шепнула:
  - Матик, давай ещё разок, а то умру!
  И он возвысил её в ранге до больших девочек и на свиданиях наедине ебал не менее полутора часов. Оно было в самый раз и устраняло недоёбки с юными девочками из школы астарт. Если бы этот день был её эксклюзивной собственностью, возможно, свободной охоты в супермаркете могло и не быть: Нэлечка вкусна и умела и с ней можно изливаться хоть сколько. Он как-то сказал:
  - Может, Аринку по-боку и мы вдвоём? - на что девушка ответила, не задумываясь:
  - Ты что, мы же подруги! - Матвей имел собственные принципы такого рода и зауважал Нэлечку ещё больше. Они новой эксклюзивности Аринке не выдали и девическую дружбу эксклюзивной тайной не разрушили, нагрузив Нэлечку под самую завязку и это в ней осталось на всю жизнь, в замужестве эта штуковина лишней не была и матюшины хуёвины она не раз извлекала из тайников и тем тешила себя в очередной раз.
  Дамы на прощальное рандеву пришли вовремя, всё приготовили и научное действо началось без раскачки. Женщины висели на шее скакуна по очереди и благодарно пели чувственные песни. На этот раз ни одна не отключилась, надеясь на заветный "посошок". Полчаса с такими вкусными и честными женщинами - это олимпийская норма, он выдал её на одном дыхании и при расставании прошептал каждой желанное и похабное.
  Такое только от обожаемого мужика и, обсуждая свидание, обе до самого утра так и не смогли свести ноги вместе. Казалось, что Матюша ещё внутри и своим чутким скакуном всё и обихаживает. Он намеренно ничего из рецепторов не отключал и девушки томились в любовном аду: ни шагу ступить, ни мысли выбраться в мир настоящий. И обычное девичье включалось с утренним кофе и пряниками, которые он приносил из деревни. Пряники пекла Кланя и там любовного дурмана порядком, так что девицы имели все типы наслаждения и релаксации. - Матвея давно нет, а пряники так и пахнут сокровениями и так всякий раз.
  - Говорят, он скоро уедет, - уронила вся в дыму, без нитки на себе, раскоряченная и обессиленная Нэля и не сделала и движения прикрыться, поскольку Матвей на теле оставил памятные знаки, хранящие жар специфических засосов, не остывающие несколько часов и одежда девушкам ни к чему. Это случилось в технической комнате школы, где проходили уроки по ОБЖ. Туда притащили диванчик и обустроили траходром. Рядышком лежала сестра, это её знакомый тут вёл ОБЖ и давал ключ, чтобы она убирала и мыла полы. Аринка ещё не говорила, поскольку приняла в рот аж три раза и лишь вздохнула:
  - Угу.
  Она с ним такое же проделывала в служебке Дома культуры, но так сладко и по-хмельному не было ни разу, похоже, он с ней попрощался, благодарно оценив щедрость, подумала она.
  - Такой хуй и уедет! - с тоской продолжила Нэля и спросила у сестры: - Ты с ним сколько палок имела, когда без меня? - та подумала и подняла две пятерни, потом ещё одну. - А я со счёта сбилась, - сказала Нэля, - то ли тридцать, то ли уже за сорок!
  А сестра молча припоминала его руки на себе и себя у него на плечах: кайф!
  С ним они знакомы третий год и были на хорошем счету, поскольку девочки рослые и крепкие физически, ну и задницы - опизденеть! - Так о них говорили все и стремились оседлать: увы, ребята, мы сами! Откровенничали о жизни они редко и Матвей один из счастливчиков. Он как-то спросил про репутацию и предстоящее вскоре замужество:
  - Как быть с этим, город небольшой и языки не привяжешь?
  И девушки на это имели что сказать:
  - Мне осталось немного и будет направление от клиники на учёбу в мединститут. Три года здесь и я гарантированная студентка, - отвечала Арина.
  - После диплома уеду и на новом месте всё новое, репутация тоже, - продолжила Нэля.
  И на следующий год обе станут вольными птицами. Будет ли замужество последней гаванью для умелой и капризной пизды - кто знает, но сейчас ебля идёт отлично и иным замужним до такого ой как далеко!
  Ну и про счастье термоядерной ебли - никому! Такое в редкой жизни бывает и Нэлечка знала точно - Матвеюшка истое божество в самом начале пути и дамы, попавшие к нему по интимной части - настоящие счастливицы, как и она.
   Те самые разики уединения до термоядерного синтеза с ним были как раз в кабинете ОБЖ, который после первой смены был свободен и полы там мыли знакомые отставного офицера по его требованиям, школьным уборщицам неприемлемые. Мыть и протирать все пособия, макеты и плакаты надо каждый день и это он оплачивал сам, что-то выкроив из договора с администрацией школы. Две кузины на это согласились и к утру всё чисто, проветрено и убрано по-армейски.
   Так выходило, что ночные дежурства Аринки и свидания с Матвеем они делили причудливым образом и рискованное земледелие в кабинете ОБЖ здесь и сейчас с гривастым, горящим ого-го как - самое то! У убирающей девушки при виде парня с выпирающим из штанов хреном загоралось страстное и сокровенное, так что эффект слияния мужеских и женских анионов и катионов был самым высоким.
  Когда у Матвея выпадало свободное "окно" и оно совпадало с уборкой в кабинете ОБЖ, он заглядывал туда, располагался на диванчике с книжкой или тетрадкой и, скинув туфли и выставив гривастого на обозрение в растущем состоянии, ждал окончания уборки. Она убирала и поглядывала на его штаны и изредка проверялась - не обман ли зрения, однако телесный контакт всякий раз подтверждал - процесс идёт и в ейную вагину вот-вот вломится такая штука, что...
  Конец ожидания - это щелчок замка у двери и шорох рук у зеркала, где она наводила красоту на уже горящем теле и алчущем лице. В это время любой живописец мог лицезреть шедевр, которого дама больше никому не являла. Иногда он не выдерживал и присоединялся к обожании по-мужески и ласкал это заебуче-дремучее тело. Она подставлялась, прислоняясь к парню и обещая опиздинительное:
  - Матик, потерпи, я тоже хочу! Самую малость осталось, я буду ещё вкуснее!
  Он повиновался и отпускал девушку, она снимала рабочую одежду, оставаясь лишь в нижнем и аккуратно мылась под раковиной, а парень любовался зрелой плотью. Потом Аринка застилала траходром домашним постельным и имела сеанс капитальной ебли. К этому времени стояк у Матвея аж зашкаливал и девушка млела от настоящего Осириса у себя внутри и на всём теле. Две палки - это минимум и таких оказий Арина и Нэля ждали с нетерпением. Ебля с ним ни на что известное не похожа и такого школьника в ближайшей округе ещё поискать!
  Да и сами девушки обрели умения и навыки именно с ним, но подмахивать большим мужикам, как ему - ни за что! - Матюша не ёбарь, а девичья радость. И они лишь самую малость новых умений выкладывали на продажу, чего в глазах больших мужиков вполне достаточно для реноме правильных девочек. И врачи и преподы по части ебли ни на какие изыски не тянули, поэтому к ним и отношение соответствующее. А гривастый у Матвея был тем ориентиром, который подсказывал, что правильные хуи в городе имеются и их надо искать. С ним легко и просто и такая опиздинительная хрень, как ебля шла круче самого отвязного наркотика.
  Их связывало и отношение к ебле, они принадлежали общности ебущихся свободно. В городе таких немного, но они держались друг друга, оберегая интеллектуально-физиологическое пространство от разбавления незрелым примитивом. Ну и потребность в сексуальном электричестве надо восполнять, для девушек это 20-40 палок в месяц, для парней от 50 и выше. И, попав под раздачу свободному от секции и уроков Матюше, девушки за один раз имели недельную, а то и полумесячную дозу. Поэтому, когда они приходили вместе, то с уборкой кабинета не спешили и готовили траходром и всё вокруг для спартакиады заебических игр, поджидая партнёра. Он обожал их сукровки и тела, не стеснялся на комплименты и не вызывал женской ревности и зависти.
  Когда ебля втроём: обе имели возможность увидеть чистоту в мужеских сокровениях. Обе еблись давно и мужиков видывали разных, так что сравнить могли, но как-то с этим получалось плохо: не сравнивалось!
  Почему? - Доктора и преподы их ебали и имели свою выгоду, выплачивая ренту за использованное тело, с Матвеем же они становились существами высшего рода и ебля была формой общения с божеством. От него они имели массу всего и всякого и такими выдержанными и умелыми стали благодаря общему бытию.
  Имея некоторое отношение к науке, ну и опыт запредельных термоядерных отношений, Нэлечка могла хоть чуточку соображать во время бесед тет-а-тет. Как-то, когда пили чай с медовыми круасанами, она спросила:
  - Если сравнивать меня с Аринкой, у кого пизда мягче, а у кого жарче? - на что парень ответил не сразу, припоминая заебические ощущения от них и переводя на бытовой сленг интимного:
  - У тебя, Нэлечка - нежная розочка с пахучими лепестками, она всегда обнимает и лелеет гривастого, а у Аринки и не пизда вовсе. Губочки у неё такие же, как и в устье ротика. И мальчик на входе не секель, а вроде нежного язычка во рту. - Опиздинеть!
  Это не пустые слова, а констатация преамбулы свидания, когда после ритуального раздевания следует парадный смотр женских сокровений, готовых здесь и сейчас. После ебли шла такая же процедура и комплиментов самой пизде и окрестностям не счесть. Восхищение парня искреннее, стоящий гривастый тому свидетельством и не однажды после осмотра ебля возобновлялась вдруг и сразу и ноги сами тянулись к мужеским плечам, чтобы попасть к капкан и оттуда вскачь по знойной прерии.
  И коней меняли на полном скаку, подставляясь и ритма не нарушая, но падая бездыханной и соперницу уже не наблюдая. Большие девочки старались соответствовать и в момент выпадения сестры в осадок менялись на опиздинительном хуе. В этом был особый шарм и смак, о которых никому не признаться, а меж собой - типа пролонгации нирваны.
  Кто ж после такого роскошества захочет к другому хую? - И они не хотели очень долго.
  Дверь закрыта и сюда никто попасть не мог, а полы можно и утром вымыть, как раз ноги вместе и сойдутся. И Нэля закрыла глаза, ночь всё таки.
   29 Матвей на выпускном
  
  Выпускной вышел очень знатным и в обустройстве праздничного наряда Франи Матвей сыграл определяющую роль. Кланя советовалась и слушала указания виртуального мужа, а не капризы родной дочери. В итоге семейных мук и стараний мамочки девушка выглядела изумительно, на выпускном пользовалась оглушительным успехом, что-то спела со сцены и потом едва отбилась от пьяненьких одноклассников, взявших в оборот и наперебой требующих оценить их мужеские причиндалы. Матвей отложил плановые затеи с девушками из особого списка и взял соседку под охрану, поскольку поддатые выпускники добрых слов не понимают, а только мужеское и правильным баритоном. Немного потешив её и успокоив парней, пристроил Федьке Зимину и тот стерёг красотку из любви к прекрасному: актриса из Франи изумительная и на выпускном самый раз это высказать.
  Пока Матвей исполнял мужеский долг со списком наложниц, которых порядком и внимания им надо тоже, Зимин забавлял Франю и та в его покое и искреннем почтении отошла от стресса после атаки страждущих самцов, став отдыхающей примой выпускного бала.
  Глядя на Зимина и Франечку издали, Матвей решил сделать парню подарок и слегка припугнул соседку ухажорами. Федька выглядел неопасным и приятным вариантом и Франечка согласилась на его патронаж с условием, что Матюша каждые полчаса появляется на глаза и проверяет сохранность платья и причёски. И Синельников кивнул, соглашаясь с ней и подмигивая Федьке, мол, чего ждёшь! И оставил их.
  Подошло время, Матвей вернулся к воротам школы и стал ждать, надеясь на приход Насти, обещавшей быть к полуночи. Вскоре увидел фигурку пунктуальной Тереховой и увёл с собой. Настя не просто соскучилась и затосковала, а умирала в тайной страсти и чуя скорую разлуку. И это несмотря на то, что за время выпускных экзаменов они не однажды уединялись на речке и там предавались лакомствам семейной жизни, которая вот-вот закончится.
  У них была уютная полянка с роскошной подстилкой, неглубокий омут, где не бывает никого, вода прогревалась до терпимой температуры и там Настя уже в конце мая плавала нагишом, радуя мужа зреющим телом. Задница благодаря заботам мужа, особой диете и лечебной гимнастике стала совсем взрослой и он с ней забавлялся, доставляя девушке массу приятного.
  Пизду они любовно обихаживали, воспитывая вкусный и понятливый клитор, пестовали растущие и чуткие губки и прочую прелесть женской промежности, но тонкую плеву не нарушали, хотя дразнили и возбуждали. И самые невероятные вещи про неё Настя узнавала от Матвея, сама же боялась касаться, чуя себя страждущую и готовую на сумасбродство. Грудки за зиму тоже возвысились и сосочки стали клиентами губ и пальчиков мужа. - Ну и уста и очи! О них она услышала порядком самого неожиданного, поскольку роли в семейной жизни у них сильно отличались.
  Настя расставалась с целым пластом собственной жизни. За год с близости сложились привычки и обыкновения, предпочтения и склонности и оба знали их наизусть. В восемнадцать лет всё просто и легко!
  Они расположились на лужайке у воды и устроили оргию для двоих. Еблась в этот последний школьный раз Настя с особой страстью, изумительно понимая мужа и периодически предлагала поменять правила:
  - Может, Мэтик, уже и в пизду? - Теперь-то я чужих хуёв долго не захочу!
  - Нет, Настёна, нет! - Пизда любящему мужу! - Такая девка и с такой пиздой! - Нет, только не моим хуем в твою целку!
  Настёна не была ни жадной, ни глупой и понимала, что у Матюши своя планида. Она и на этот раз получила благодарный посошок и ушла в свою школу, там зализывала раны и размышляла о жизни уже с позиции умелой женщины, познавшей толк в мужеском. Матвей Синельников был умным и сильным мужчиной и своей добротой и щедростью заражал других. Вот он - ориентир, реальный и вкусно ебущий, так что есть от чего отталкиваться.
  У школьных ворот его ждала Франя, Федька Зимин курил чуть поодаль и любовался изумительной девушкой, на которую кто ни покушался, но они отбились! Франечка даже чуточку подыгрывала ему, улыбаясь и прижимаясь так, что хахали тут же и линяли, раз у них всё схвачено.
   Она тут же подбежала к нему, учуяла недавнюю встречу гривастого с податливой пиздой и по-женски ревниво воскликнула:
  - Опять ебался! - Сколько можно, я вся извелась в ожидании! А тут ещё и твой Цербер. - Кому вставлял, одной или гроздьям и букетам? - не щадила она себя и свою гордость, ранимую и тщетную с ним.
  - Франька, моя прелестная Франька! - Куда мне от тебя!? - сказал и приголубил девушку, другую совершенно!!! - И потому сильно-сильно! Она приникла к его груди и уловила ароматы недавней страсти. Он кого-то купал в себе на лугу и запах парфюма хорошей цены переплетался с чистым ароматом летней травы. Однако в объятиях с Матвеем Франечка слабела настолько, что противиться не могла ничему. Он, коварный и сильный зверь, легонечко приложился к шее, шепнул на ушко и она повеселела. Взглянув на затосковавшего Зимина, она расщедрилась:
   - Федюнчик! - Ты столько со мной натерпелся, хочешь, вину искуплю и как следует поцелую? - и парень обалдел от услышанного: Франька, красавица и звезда - поцелует!
  - Хочу! - завопил он и Франечка устроила такой засос, что Матюша ощутил всю прелесть и глубину её ревности. - Изумительная Франечка! - сказал он и они присоединились к общей компании.
  Потом немного погуляли со всеми, поиграли в городском парке, сфотографировались под фонарём у фонтана на набережной и к утру поближе распрощались с остальными. И домой по обыкновению шли вдвоём.
  Светало и девушке хотелось пошалить, а с кем такое, как не с Матвеем! С ним она ничем не рисковала и легко раззадорила парня. Матвей запас мужеской энергии до конца не растратил, так что ей пришлось и повертеться и побегать. Понятное дело, в таком наряде светское баловство только в зале и неспешно, так что она скинула лишнее и в подобии нижней юбки и чехла над бюстгальтером играла в догонялки и жмурки, а потом и на слова в фанты.
  Невинные игры с ней его возбуждали и очищали от скверны похотливой ебли. Франечка всегда была чистенькой и невинной и она даже не представляла, насколько её сосед испорчен и разнуздан. Что-то этакое в догадках про рулады Глафиры у неё мелькало, но реалий не видела, в ногах не стояла и для неё он был просто игручей забавой без риска попасть в нежеланную тягость.
  Хотела ли она такой беды обоим? - Больше всей жизни!
  
  30 Матюша и Франя после выпускного
  
  Матюша с Франей на таких провожаниях вытворял многое, но в белье не копался и меж ног пальчиками не задерживался. Как-то она по возвращению с консультаций по физике устроила стриптиз, снимая бюстгальтер и ополаскивая груди в жаркую пору, когда Матюша разоблачился донага и нырнул с разбегу в омут. Под воду он не нырял и за грудки не хватал, но с ним даже брызгалки возбуждали и заставляли краснеть, а он любовался и ещё больше смущал девушку, выбираясь из воды и показывая умную голову гривастого. Конь дразнил её и она не знала, как к этому отнестись сейчас, когда шло к разрешению многих проблем и поступлению в вуз, который их пути разводил напрочь. Но груз привычек пересилил любопытство и она опустила очи, краем глаза отметив могущество соседа и это её приободрило - гривастый встал на неё!
  Матюша для собственного реноме у Франечки являл нечто, сводящее с ума и иногда шутил так, что у неё сердце замирало. К примеру:
  - Франька, тебе такой лифчик не идёт, плохо видно грудки и парням захочется сравнить с титечками у Самойловой.
  У одноклассницы Самойловой грудки мамкины и уже сейчас можно деток кормить. И на её теле Матвеюшка показывал, как должно быть, чтобы затмить Самойлову. Легко и знаючи обошёлся с кончиками и заметил: - Уже хороши, как забеременеешь, так сразу и закапает.
  Бывало и другое, но неглубоко и тоже шутя. Её тело он изучил давно и часто подразнивал, то хлопая по заднице, то обнимая за талию, а то и вообще, касаясь щекой у шеи и чуть не загоняя в преисподнюю, поскольку тут же возбуждалась затейница-грудь и волнение шло дальше к низу живота, такое, что чуть не обморок!
  Она не питала иллюзий на свой счёт и все школьные годы просто жила рядом и дышала одним воздухом. Он был целебным и хранил от пустых искушений и лживых посул городских парней: с ними Матвей разбирался люто: "Франечка моя подружка и её имя и чернить - грех!" Мог остановить крутым мужеским словом, но хватало и взгляда. И девушкой она осталась благодаря его опеке и вниманию. Теперь она сообразила, что в театральном кружке её внимательно пасли и ждали похолодания с Матюшей. Случись оно и лежать ей с задраными ногами на диванчике и сетовать на судьбу, поскольку драться так и не научилась. - Но рядом Матюша и им полный облом!
  Поэтому в любых играх она шла до конца, зная его щепетильность по части собственной невинности. С Франечкой поцелуи казались невинной игрушкой по сравнению с тем, что он постоянно вытворял с Настей и другими наперсницами.
  В этот раз Франечка набегалась, надышалась, в его глазах искупалась и руками насытилась.
  Дорога длинная и они не торопились, отдавая дань каждому уютному местечку, где они что-то да совершали. За одиннадцать лет школы набралось порядком. Она прикинула и получилось, что вот так они здесь прошли больше семи тысяч раз! - Ничего себе! И памятных точек набиралось несколько дюжин.
  По вековой традиции ходоков в город они надели верхнее только на околице деревни и по улице шли при полном параде. Кто-то уже выгонял скотину на выпас, кто-то просто не спал, а кто-то маялся с похмелья и эту парочку лицезрел с завистью и досадой: красивы, молоды и счастливы! До дома они всё же добрались, но хмельные от пережитого за вечер и ночь. Вот и порог! - Он её, в полном параде выпускного платья и роскошных туфель с ремешком, перенёс через порог, затворил ворота и сказал:
  - Мадемуазель Евзикова! - Отныне у вас имеется аттестат, вы созрели и никто вам не указ!
  - Я и впрямь такая зрелая, что сразу и в кузовок?
  - И туда, и в постельку, и куда угодно: вкусна, свежа и запашиста!
  - Не врёшь? - и он в доказательство правоты приложился к ней по-настоящему, по-мужицки.
   И она затрепетала!
  Выдержав в преисподней женского и там хорошенечко выкупав, он отпустил девушку и сказал:
  - Теперь веришь? - она мигнула ресницами, не в силах ни на что более. А острый глаз Матвея усёк, что у Клани ночью был гость и она ворота во двор, откуда тот втихую вошёл и после всего так же незаметно убрался, так и не заперла. То есть, упала и от ебли на особой кровати лежит без одежды и без чувств!
   Он видел её такую и знал - подобное зрелище не для родни!
  После выпускного Франечка выпустит пар и мамочке выложит положенную долю, так она делала обычно, когда та спала в своей горнице. Поскольку мамочки на месте нет, Франечка станет искать и найдёт совсем не там, где надо. Видеть мамочку в непотребном виде для взрослой дочери - дело негожее и он, будучи Франечке папочкой, к такому зрелищу не допустил.
  - Мать-то, поди, замоталась и устала за день, а мы с тобой тут дурака валяем, не спим и шутки шутим. - Давай хотя бы корову подоим? - Самая пора.
  - Вот так? - развела нарядными рукавами Франя, вся в костюмной роли и сугубо женском жанре кино.
  Перед этим на лесной полянке был очень похожий этюд и от него Матвеюшка в восторге, Франя и в самом деле хороша и открытые локоточки, ну, умереть и к чертям эту дойку!
  Другой бы и скушал и ни слова против, но не нынешний Синельников!
  - Нам и переодеться недолго! - молвил папочка и доченька оказалась на его руках. Он это праздничное и послушное тело отнёс в большую девичью, там за складной старинной ширмой спала младшая сестра и они тихонечко разделись. Одной такую упряжь ни за что не одолеть! А так, она подставлялась, сосед аккуратно расстёгивал, расшнуровывал и снимал с неё всё-всё-всё-всё и...:
  - О господи всемогущий, помоги справиться с наваждениями и не вставить этой красотке, желающей и текущей! - такое из его души лилось на всех языках клиров и мужеских наречиях.
  Бог откуда-то объявился и с его помощью Матюша таки укладывал девичьи вещи на комод, кровать, стулья и куда укажут, не обращая внимание на гундение гривастого.
  Гундение основательное, поскольку целка Франечки рвалась на свидание, так что у мужика не капризы, а настоящая гармония!
  При Светке, спавшей рядышком, он ничего не мог и Франя упивалась властью позволить самое-самое, не подозревая того, кто в самом деле тут хозяин. Покрасовавшись без праздничного лифчика, она открыла шкаф и у него на глазах стала примерять домашнее - что лучше, а он кивал или качал головой. Потом ему игра прискучила и он насильно обрядил во всё, лежащее сверху. Что и было целью Франечки, она подставлялась как капризная Светка на утреннике, внутри же кипела и светилась, добирая упущенное за выпускной.
  Поскольку сосед в доме не был гостем, затея сильно не затянулась, а потом Матвей быстренько нашёл мужеское, чтобы и самому переодеться. Это стало продолжением игры и затеял её он, чтобы спасти Кланю и иметь банальный выигрыш времени: после шикарной ебли Кланя отходит долго, а этой ночью она, похоже, себя побаловала основательно.
  Как финал насквозь лживого шоу с переодеванием, свой праздничный костюм он повесил на стул.
  Во дворе Франечка на маминой табуреточке устроилась у коровы с именем Дочка и приступила к дойке. А Матвей сидел рядышком на берёзовой колоде и любовался девичьей грацией. Она хороша настолько, что любоваться можно бесконечно. Франя повела плечиками, будто озябла и тут же на них легли отцовские руки. Корова обернулась к стерильной по части овуляции доярке и смачно вдохнула аромат мужика, не так давно изошедшего семенем. - И, похоже, совсем не один раз!
  - Ну, же! - Запусти ей пальчики к груди, она вся извелась! - шаркнуло в воздухе двора и сговорчивый Матвей легонечко сделал это. Так он с ней поступал редко и Франя замерла в сомнабуле, чуя мужеское и отзываясь по-женски. Франя сейчас аккурат без лифчика и удержаться от соблазна - выше пределов! Он чуточку там погостил, вогнал ланиты в краску и отпустил девушку.
  Корова же в благодарность за это не дёргалась и дала выдоить себя до последней капли: аромат настоящего мужика сдерживал желание опрокинуть ведро у пустяшной доярки. Ну и она хорошо помнила роскошества человеческого соития, когда настоящая хозяйка поутру после дойки так же повела плечами, а на них легли руки молодого мужика. Чуточку согрели доярку и опустились к полной груди, даром что не текущей. Женщина откинулась к нему на грудь и затрепетала в предвкушении. Но продолжения Дочка не увидела, поскольку её вместе с остальной парнокопытной живностью отправили на пастбище.
  История сейчас лишь самую малость напоминала обычные обстоятельства утренней дойки. Сцедил молоко и пустил через марлю Матвей сам, а Франечка прислонилась сзади и горько заплакала, как бы итогом за день и всё своё в нём.
  Идти с таким рёвом в дом нельзя и он увёл старшенькую в чулан. Там усадил на мешки с зерном и провёл беседу с воспитательным уклоном. - Всё же она ему с Кланей дочь, да и за полный комплект четвертей и полугодий в одном классе и восемнадцать годочков под одними соснами общего набралось предостаточно.
  - А помнишь то, а помнишь - это? - раздавалось не раз и они пролистали самое памятное и лестное обоим. Нелестное тоже поминали, но оно отхлынуло тут же, а приятного пруд пруди и началось оно с того самого невинного подглядывания друг за другом, когда они с едва намеченными писюнами брызгались у бочки с водой.
  Развод с драмкружком тоже пошёл в плюсы и они на нём, не так давно случившемся, остановились подробно. Особо из уст Матвея ей запомнилось сравнение себя чистенькой с актрисами, незнамо что представляющими и бог знает с кем живущими. А у Франечки всё ладком и детки такими же будут. В общем, Матвей был правильным парнем и ничего в девушке не нарушил и на этот раз.
  Клава к утренней дойке всё-таки проснулась, хоть и с тяжёлой головой и в прах раздолбанной пиздой, но так и не залетевшей от пяти ночных струй. - От одного боль, от другого счастье! И уже в сенцах услышала голоса дочки и Солнышка. И, как они ушли в чулан, тоже видела. - И замерла чуть не навечно!
  - Что они там?
  - Ну, когда же?
  И в ожидании следующего акта занялась козами, их тоже доить и уже не четверых, как прежде, а стало их семеро, так что шевелиться не три минуты. Благо доилки теперь электрические и с козами вышло быстро, да и остальное дело с молоком шло привычно. Кланя со всем управилась, пока управлялась и отошла маленько, а там и продолжения ждать нетрудно.
  Солнышко вышло первым и вывело за руку Франю. Дочка просохла от слёз и сыпала строчками классиков, а Матвей кивал и улыбался. Клава и так знала, что ему можно доверить редкостное, но тут - всё на глазах! Чуть не час наедине в чулане и вот оно: причёска с тем же вывертом локона, ненарушенный подол домашней юбки, аккуратные пуговки затейливой блузки, чистенькие локоточки из-под рукавов и без сена и прочей пыли на спине - это звучало роскошной осанной!
  И шли под ручку, когда женщина чуть сзади с изумительным неспешным шагом от ебучего бедра и заглядывает в понимающие очи, а не по-блядски, когда мужеская ладонь на заднице и мечты женщины дальше палки в сукровицу не улетают.
  А ведь и с Кланей он тоже не копался в мудях, а заглядывал в очи и поддразнивающе называл Франей. И ей лишь чуточку больше годочков, чем сейчас у дочки. И уже захотелось на место этой неумеки-молодки, чтобы мужеский жар не пропал зря - время-то как раз утреннего стояка. Будь на её месте Кланя, объятиями бы не кончилось и накопленное за ночь мужицкое излилось по назначению. Она об этом самые тонкости с Солнышком отточила в себе до заебательской гармонии! - Год с лишком за молодым и умным соседушкой - это вам не дрочи-вставляй-втыкай с возрастными ёбарями!
  Женщина затаилась и вышла, когда Солнышко надело выпускной костюм и ушло к себе. И от одного его вида ощутила прилив бабьего счастья. Там было так много всего, что тут же принялась за пироги, чтобы к обеду подошло доброе тесто, а вечером устроить праздник с пирогами, кулебякой и вишнёвой наливкой для себя с дочерями, соседки Зины и её Солнышка по имени Матвей.
  Это было последнее застолье в таком виде, назавтра уезжал поступать Матвей, а через неделю и Франя.
  Он поступил, она нет, немного помаялась в городе и вернулась к маме.
  И таки дождалась мужчину, которому пришлась по нраву сразу. Он послушал её романсы и сцены из драм и вскоре сделал предложение. Она уехала с ним на Урал, там устроилась ученицей в бухгалтерию, сдала экзамены и стала полноценным бухгалтером. А стихи и романсы дома мужу с детками. Очень они возвышали и облагораживали. Оприходуй Матюша её, как она молила, ничему этому не бывать!
  
  
  31 Матвей студент, 18-23 года
  Многое в текучке жизни шло к тому, чтобы быть Матвею медиком, там с его головой, твёрдой рукой и основательностью путь высокий и затейливый. Однако он решил иначе, медицинскую науку отринув, математической же музе не изменил и поступил в технический ВУЗ на компьютерщика. Там у вуза свои заморочки с уклонами и спецификой нового жанра и поначалу ученье шло тяжко, сказывалось не городское происхождение, но он напрягся и к третьему курсу сверстников догнал. При его родословной о переводах из дому думать не следовало и он жил на стипендию и доходы от массажа.
  В целом же в студенчестве стиль жизни Синельникова сильно не изменился и та же основательность деревенского парня с серебряной медалью за среднюю школу проявилась в первую очередь. Он первым делом узнал про места, где нужны массажисты без диплома и прошёлся по ним, выведывая и узнавая. Оказалось, что рядом с фитнесс-центрами таких салонов полно. Рядом с институтской общагой был такой, хоть и не очень приличный, но поскольку недалеко от общаги и режим работы свободный, он свою новую практику начал там, сдав экзамен по методам массажа и получив удостоверение, годное только в этой фирме. Но его это устроило, поскольку для начала подходил любой вариант легализации. Из парней в этой по составу преимущественно женской фирме он не был единственным, студентов тоже хватало и он поначалу не выделялся: практически всё умеет, норму выполняет, график соблюдает, у клиентов не вымогает - что надо ещё? Ну и начальство посматривало, чтобы нравы криминальных бандюковских блядь-салонов не прижились у них и по этой части за кадрами следило строго.
  К концу второго семестра Матвей освоился, зарекомендовал себя умелым и результативным по исцелённым, заимел собственную клиентуру, поэтому перешёл на индивидуалку и ему нашли место, где он не платил за аренду, но массировал одного старика, ветерана местной театральной сцены с кучей болячек и хондрозов. Закуток небольшой, но с душем и топчаном, парой стульев и отдельным входом. Ветерана он массировал каждый день по часу и такая плата ему казалась приемлемой. В общем, на еду и жизнь хватало, да и много ли надо деревенскому в студенчестве!?
  Старикан был мужиком не особо вздорным, но на степенных деревенских не похож совершенно. И в течение своего бесплатного часа, если не корчился от синдромных болей везде и всюду, то рассказывал артистические сюжеты, выплывающие из него странным образом и в загадочной связи с погодой и утренними таблетками.
  Синельников изредка вытаскивал его скрипучую риторику из старческого брюзжания и направлял в сторону: "девки пляшут с кувшином, мужиков сбирают", тогда дед совсем оживал. Он помнил не только штатные спектакли на сцене, но и выступления для избранной публики на правительственных дачах и загородных домах. Туда обычно возили составы большей частью женские с премьерами и премьершами. Не сказать, что в зале и за столами сугубо мужеская компания, но свободные дамы там птички редкие и чаще при внимании и мужиках. Так что после выступления артистам предлагали расслабиться и выпить за здоровье отечества и рулевую партию. И в итоге на отъезжающем автобусе было на несколько человек меньше, чем приехало. Поскольку все в стельку, то приплёвшихся просто считали. А опоздавших узнавали на следующий день по цветущему виду и обновам. На вопросы: - Откуда бельишко? - дамы легкомысленно отмахивались: - Подарили!
  Насчёт местных звёзд и ветеранов сцены ветеран не особо чего ворчал, а про москвичей так, ого-го! И на каждой своей болячке указывал время и место обретения. Плечевые хондрозы у него сугубо нервного происхождения, а ревматические выкрюки от неосторожности и неумения примениться к обстоятельствам. Все знают, что фронтовики-окопники простудами не болели, хоть и зимовали в палатках и сырых блиндажах. Не береглись бы народным умением - некому и немца остановить и гнать на Запад. Наш быт по части обеспечения матрацами и одеялами был намного хуже, чем у противника, но выкопать землянушку правильно и сделать её уютной - это и есть русский мужик. Деревенский Матюша со стариками любопытничал пристойно и уважительно и те делились секретами фронтового быта и брали с него клятву, чтоб никому, не то ...
  Он и научился мануальству больше из благодарности к их доверительности. И частичку этого знания Синельников поведал ветерану сцены, чтоб тот остатки здоровья не транжирил попусту. Ясное дело, ветеран взбодрился и спросил, нет ли чего естественного, чтоб в его-то возрасте вставал на бабу. И Матвей уточнил:
  - На какую бабу? - Толстую, худую, ебучую или смиренную сестрицу Алёнушку у художника Васнецова?
  - А что, на Кустинскую встаёт не как на Воронину?
  - У вас не совсем так: Воронина была в вашей труппе и вы знаете про неё всё, а Кустинскую только по фильмам. Поэтому и точки возбуждения запрятаны в разных местах и на разных глубинах памяти. Вам годочков порядком и вредоносных слоёчков со всякой хуетой накопилось порядком. Их надо снимать последовательно и совмещать правильно, иначе реакция не пойдёт.
  - Реакция? - Я что, колба и в меня можно лить что угодно?
  - А то! - Мы все такие, вы и сами знаете, как надо с партнёром себя поставить, чтобы попасть в ноты режиссёра и сцена прозвучала классно.
  - Это-то верно, но обычно остаётся послевкусие и осадок, когда примадонну уводят совсем не те хуи, а она будто в роли и там такое и прописано.
  - Её увели, а мужики остались со стоячими хуями и, как в "Ревизоре", немая сцена?
  - Вроде того.
  - И сразу же тянет выпить-закусить и с горя вставить кому-то из кордебалета?
  - Всё-то вы, юный мастер, знаете-ведаете! И не скажешь, что студент.
  - Ну так что: делаем из вас Осириса, ебущего всё живое или скромного Эдипа, который покрывает тихушную стерву Иокасту?
  - С Осирисом меня хватит только на пару минут?
  - Да, явятся старые болячки и на третьем такте мелодии ангелочки вознесут вас к небесам.
  - Значит, Эдип?
  - Уточняю, не тот, который породил от стервы-мамочки дофинов и принцесс, а которого обихаживала его дочка Антигона. В Сети есть мифы, что она ему омывала всё и тем удерживала от ухода в Аид. Вам больше подходит кинематика позднего Эдипа, он только и всего, что не видит, с остальным порядок.
  - Ебёт?
  - А то! - С ним в провожатых прелестная дочка и после лекции про судьбу и рок самое время исповедаться под сенью такого хуя. Был бы никчемным, так долго не прожил и весь Пелопонесс не просветил.
  - Вы в такой версии уверены?
  - Абсолютно, меня некоторые пациентки про вас спрашивают, думаю, хотят вас испытать на себе. С мужьями не вышло, а тут живая легенда!
  - Не живая! - отмахнулся актёр.
  - Раз женщина хочет и водит любопытным носиком, значит чует еблю, а не обжиманцы. Она на вас не смотрит и как бы даже не видит, однако вы уже на ней и вскоре она без ничего, как картина?
  - Я уже хочу! - воскликнул ветеран сцены и схватился за низ штанов.
  - Вот видите, плацебо в реалиях, - улыбнулся Синельников, - осталось всё упаковать и приготовить к функционалу. Надо только решить, кого ебём и тогда всё в порядке.
  - И на кого меня натравить легче?
  - На Воронину, ясное дело!
  - И с этой коброй наедине точно встанет? - загорелся ветеран.
  - Думаю, да, вы её шипения и не заметите, а она станет крольчихой, увидев ваше могущество и сама насадится на шампур.
  - У-у-х! - выдохнул ветеран, а Синельников сцену завершил:
   - Я всё своё сделаю, а вы пройдёте курс с бульонами, травами, настоями и через месяц она на вас запрыгнет!
  - И без маральего корня, заебических вытяжек из чего-то там в кабарге и восточного жень-шеня?
  - Не вы первый хотите трахнуть молодуху! - улыбнулся Матвей самому естественному желанию мужика, пусть и в годах и при болячках.
  - Знаете, молодой человек, она не совсем молодуха, но её сейчас трахает чуть не ваш ровесник и эта сука расцвела, а я тут по врачам болтаюсь. Ей сорок.
  - А вам семьдесят.
  - Семьдесят три, уже три прибавилось к юбилею.
  - И на Воронину стояк по утрам, будто на живую когда-то?
  - Когда-то, уже давно, я среди труппы был её первым пользователем. Хороша, сучка, ничего не скажешь, но годы своё берут и пришлось отступиться.
  - Не проблема, Вениамин Фёдорыч, я читал у Бунина, что один барин портил дворовых девок чуть не до восьмидесяти и не просто портил, а одна за другой были на сносях. Пятерых ядрёных невинных девочек за полтора годочка. - Вот такой шутник дедушка!
  - Знахари читают этого декадента из эмигрантских?
  - Теперь поменьше, а в школе из-под полы читали и не такое, - улыбнулся мануал и окончательно отравил лицедея.
  - Так вы мне пропишете, чтоб как у этого шутника?- сказал он, виртуально свою грешницу уже оседлав.
  - Не пропишу, для большой аптеки у меня ни личной печати, ни лицензии, я самоучка. Поэтому просто дам список необходимого, а вы уж там сами, хорошо? - и ветеран кивнул.
  Ветеран достал прописанное, хотя и стоит оно не три рубля, но не разорился, Синельников провёл с ним полный восстановительный курс, проверил оружие на готовность, оно встало, как у молодого и держало марку достаточно долго!
  - Теперь-то я эту сучку поимею! - радостно захрустел бывший артист.
  И на самом деле поимел, Воронина лежала под ним удивлённая и смущённая таким напором и энергетикой. Не сломалась машинка до самого утра и обновлённая суть мужчины пользовала женщину, поражая фантазией и выдумкой. Кое-что из рекомендаций массажиста в ходу тоже было, но главное: встал, держал марку и заебал в доску!
  Наученный массажистом некоторым секретам, он выдерживал нужный ритм и палка за палкой шли, как часы, изливаясь особым нектаром и отравляя и без того извращённую Воронину. Ну и пальцы, где надо, и губы, чтоб дама не отвлекалась, и прочее он совершал точно по его резюме на обороте бланка на массаж.
  Кофе ночью она ему подавала сама, а он отвечал по инструкции юного мануала. Кофе был три раза и утренний стояк свидание завершил оппиздинительным гейзером пахучей смеси всего и всякого.
  - Что это было? - отойдя ото всего и став вменяемой, спросила самая вреднючая кобра в театре. Он улыбнулся и сие оставил без ответа, поскольку никакой философии в том не было: рутинная проверка органов на вшивость. За ночь с прежней любовницей он внутренне преобразился и вера в себя по инструкции юного мануала стала главной сутью. Выходило, что ебать можно, как и раньше, то есть, список евонных наложниц Воронину только содержит.
  Однако Воронина - это жутко честолюбивая дама и потому она ещё разок сверилась с паритетом ночного Осириса: мужеское могущество и не думало сворачиваться в осеннюю трубочку, а самодовольно кичилось обретённым.
  - А-а-а-х-х-х-у-е-ть! - выдохнула она, ревниво оценивая эволюцию первого любовника. С ним она вошла в театральный мир, познала его каверзы и капризы, волны успеха и ледяную прохладу, ну и вскоре ему изменила раз, затем ещё и ещё, а потом ушла на вольный выпас. Такое возрождение у Веньки - явно химия, однако опиздинительная и надо прибирать к рукам. Она провела пальчиками у евонных чресел и там тут же заколосилось и заголосило.
  - И у тебя вулканы, и у меня молозиво! - уронила она, из недавнего кайфа выходить не желая.
  - Хочешь добавки, приводи Смирнову.
  Смирнова - юная звёздочка и о том в курсе немногие, но не Вениамин Фёдорыч Арбенин и теперешний ренессанс он решил использовать в полной мере.
  - Да, - улыбнулась Воронина, - такого тебя и на троих сучек хватит.
  - Как только у звёзд будет правильный расклад, позвоню. - Одевайся не спеша, а я полюбуюсь.
  И она не торопилась, и он не привередничал, но некоторые этюды шли на-бис и она с удовольствием повторяла, поскольку Арбенин новый и с таким оное вкусно и стрёмно.
   Благодарный ветеран на следующем сеансе выкатил Синельникову фуфырь "Бурбона" и они распили первую меру прямо в каморке для массажа. Синельников его шутейно подбивал перепробовать на всхожесть весь состав труппы и теперь не совсем "старик" улыбался, будто породистый хряк на свиноферме:
  - Могём ещё, могём!
  Началась новая глава бытия и он от целителя не удалялся, подбрасывая новые зарисовки от несценической жизни. Теперь он мог, как тот персонаж из Бунина и это снимало массу тормозов и комплексов.
  Сделать из Смирновой настоящую звезду - чем не высшее?
  
  Массаж время отнимал приличное, так что академическая учёба шла за счёт природных ресурсов и правильной организации занятий, семинаров и работы. А личная жизнь вертелась где-то на задворках и закоулках второстепенных файлов. Какие-то симпатии возникали, но ненадолго и сменялись другими столь же преходящими. Такого времени, чтобы назвать его досугом, он не имел совершенно и телевизор не смотрел даже у кого-то в гостях. Но иначе быть и не могло и он готов к такому раскладу всем строем прежней жизни. Но в театры и на концерты периодически ходил, поскольку билетами, пропусками и контрамарками снабжали клиенты.
  Ну и по воскресеньям просто отдыхал!
  Немножко подбивал хвосты по лабораторным и практическим, которые частенько совпадали с работой и ими приходилось жертвовать, но главное - передохнуть ото всего!
  С мамой он поддерживал связь по мобильнику, который теперь страховал сердечные недуги женщины, так же через Кланю, она звонила, сообщая утаенное мамой. Остальное рутинное и подробное шло с нарочной Глахой, привозившей гостинцы и себя, после родов раздобревшую и вкусную до такой степени, что муж из ревности никуда на якобы посиделки и свадьбы не отпускал и прежних кумушек от дома отвадил.
  - Глазами ебут, а носом спускают? - определил суть деревенского ухаживания Матюша и Глафира кивнула:
  - Нехватало после такого сокола водиться с воробьиной стайкой!
  - На нового дитятка не подбивает?
  - Пока нет, но чую, к тому идёт.
  - Опять надуешь? - улыбнулся Матюша и гостья развела роскошными руками, подставив тяжёлые груди, которые сочились сами собой, поскольку эта фишка оченно нравилась Матвеюшке, а евонные чаяния ей закон:
  - Теперь, свет ты наш и батюшка, иного и быть не может: а вдруг евонные гнилые гены да во мне проклюнутся? - И что с ними потом? - А твоё семя проверенное и во мне от сердца. На фото видел нашего дитятка? - Вот она - моя любовь и твоё сердце.
  - Ну, Глаха, ты даёшь!
  Она в городе не задерживалась и после одной-двух сладких ночек в обществе Матюши уезжала домой. И пока жила у него - домашний уют и сытая житуха. Она именно жила, а не ночевала у деревенского соседа! Роскошная, простая и ненасытная. С ней он выдавал спектакли из многих актов, поскольку утром никуда не надо: она подгадывала приезд к выходным и чтобы в ночь на понедельник не менее пяти палок. Она научилась быть настолько вкусной, что оставляла после себя состояние спонтанного стояка.
  Не раз и не два по таким понедельникам у него вставал колом и хоть закричись. Он поднимал руку, если был на занятиях, изображал якобы немочь и его отпускали.
   Он припомнил школьные опыты в супермаркете с незнакомками и теперь, уже бывалый студент, находил и уговаривал женщину моложе сороковника, которыми в здании буквально кишит. Для поисков было отработано много чего и места концентрации "правильных" женщин он примечал и тактику подхода уже имел и она от поисков в Старгороде отличалась немножко. Ну и легче шли на это дамы постарше, из преподавателей и технических служб, по качеству интима они студенток и курсисток подготовительных курсов превосходили на голову, хотя курсистки отзывались охотнее, но он играл с юными давалками, если не было больших девочек, то есть один к одному со Старгородом!
  Женщина проникалась мужеским, написанным на лице парня, видела чистоту и здравие, чарующие горожанок моментально, после пары дипломатических фраз, подставлялась для беседы, он в ходе охмурения включал на ней нужные кнопки и далее по писанному: она находила уютный уголок и диванчик сама, а уж мужеское за ним! И он воздавал по-полной программе и даже свыше. Потом мог в коридорах и не узнать, но женщина такой яркой спонтанности не забывала.
  Одна такая дама, что называется, судьбы подарок - Агния Петровна Залесская, с которой он потом дружил всю жизнь, она попалась стоящей у окна в позе горестных раздумий о жизни после разгона в кабинете проректора по науке. Женщина нервно поёживалась, переминаясь у окна и пыталась унять возбуждение. Этот лысый мудак воображал себя незнамо кем и называл социологию продажной девкой с нулевым уровнем науки.
  Она защитила докторскую в МГУ без единого чёрного шара, а кто он?
  - Хороша! - оценил Матвей крутую фигуру большой девочки издали, особо переплетённые руки у груди и, любуясь контуром загадочной функции с женским именем, подошёл поближе. С таким выписанным телом дама в постели изумительна и комплекса упражнений в интимной спартакиаде будет ого-го сколько, ну и она явно с гуманитарной кафедры, а там не ебущихся нет, как и в торговле.
  Дама беседовала с оппонентом внутри себя и эмоции едва сдерживала.
   И сокровеньями дышала ого-го как, пусть и по иной причине.
  Сокровения и ему нужны и по барабану, откуда они родом!
  Пары секунд сообщить о себе достаточно, заметив её внимание на себе уже на третьей секунде, он выдал:
  
  - Молчанье сладостно и грусть
   Так и струит себя округе:
  Его вкушеньем обойдусь
  И буду в новой мне подруге!
  
  И жар и трепет - всё сплелось,
  В нирвану ринулись мгновенья:
  Вкушая жар благоговенья,
   В десяток дюймов стала кость!
  И дюймы и кость в вузе имели однозначную расшифровку и все правильные женщины об этом и мечтали и говорили, так что эта фраза как раз на сокровенную тему.
  Женщина обернулась и он тут же явил истинные намерения, прислонившись и дав учуять себя под одеждой. Ей было хорошо за сорок и такой уж красоткой не назвать ни с лица, ни в остальном.
  Она из доцентов и профессоров, судя по выдержанным властным манерам. Хотя лицо и не сильно впечатляло, однако контуры, в том числе и грудь, остальные составляющие элементы женщины его перевешивали сильно.
  Лицо по ходу пьесы распалится и станет ярче Джоконды из Возрождения. Так бывало почти всегда.
  Ко всему в деле гривастый, он уткнулся в бедро: настолько нужна пизда, любая и сейчас же. Гривастый растолкал остальные инстинкты, орудовал с ейным бедром и уже планировал скачки. С таким филе будет занятно до охуения!
  - Ну, же, ну! - изливал он свои аргументы. Тело у дамы имело особый опыт и квалификацию и особыми флюидами поддержало мужескую атаку.
  И после мгновений хорошо принятой презентации гривастый прижался посильнее.
  В женщине по небесной индукции вспыхнуло сугубо самочье и вкусило отраву поглубже. Но в большой девочке и иных субстанций порядком, к примеру, интеллектуальная кафедра столь примитивному дефиле возразила:
  - А как насчёт когнитивного диссонанса? - Мы совершенно незнакомы, а вы с таким и сразу?
  Лицо юного Осириса расплылось в улыбке:
  - Диссонансы бывают исключительно при равных амплитудах и только линейных функций. А у нас с вами уже сейчас асимптотический самум, ведь так? - она кивнула и он продолжил, - и потом вы себя прежнюю даже слушать не станете, гарантирую!
  - Всё-всё и сразу? - прошептала она, немея в растекающейся мужеской отраве. Всё же гривастый знал своё ремесло отменно и виртуально уже дрючил ейную мохнатку, не спрашивая хозяйку и напрямую с мохнаткой, а та никогда столь солидным хуям не противилась. Мужчина продлил увертюру этюда следующим:
  
  Соитье станет милым домом
  И естеством владеет стон,
  Под сердцем боль сладчайшим ломом:
  В пизду вонзился жаркий ОН!
  
  - В пизду? - едва слышно ответила она, сломленная инстинктами и уже готовая к молодёжным играм.
  - Да, сударыня, в пизду! В неё и её прелестную свиту я влюбился с первого взгляда!
  Он придвинулся ещё и мужеское усилило агрессию, сминая и подчиняя. И спросил, чтобы никаких сомнений:
  - Ты его почуяла?
  - Да, - ответила она, применяясь к бунту инстинктов, склоняющих к ебле здесь и сейчас.
  - Вот и отлично! - Мы всё сделаем по первому разряду, не пожалеешь, вопрос - где? - написанное в его очах глупые вопросы исключало и там всё прямым текстом, а она девочка большая и понимает в сокровениях практически всё.
   Фраза, сказанная так и сразу на "ты" - тренд ей знакомый, секс на бегу и запретныый азарт в здании вуза заразил и профессорскую среду. Она ещё раз вдохнула евонную отраву, нашла с ней личную гармонию, оценила комплекцию парня, под давлением атакующих сокровений отпустила тормоза навязанной этики не грешить со студентами, показала ключик от кабинета и ответила:
  - Пойдёмте!
  Дверь оказалась недалеко и захлопнутая, она для хозяйки кабинета стала водоразделом между прежним существованием и нынешним парением. Парень для таких метаморфоз был лучшим выбором и она поддалась дальнейшему ходу атаки, чуя свежесть и сводящую с ума силу: он, лишь подошедши и пару фраз сказав, увлёк. Она была дамой увлекающейся и сыграла классический дуэт, у которого с мужеским одни и те же составляющие и там ей нравилось давно, теперь как раз тот случай прежнее реномэ подтвердить.
  Он её моментально обуял собой, включил рецепторы везде и всюду, нашёл губы опиздительными, грудь и бёдра - с ума сойти, ножки - средоточенье неги и сумасшествия и уже искушённую раздел и бросил на диванчик, сам обнажившись на лету и въехав к неё привычно и по-настоящему, нисколько не разочаровав и иллюзий не нарушив.
  Парень, что надо во всём, она им очаровывалась по ходу пьесы, очень уважительной и компетентной и породнилась чуть не навечно: через несколько минут она Агушка, а он Матюша и песни Исиды и Астарты стали и Агушкиными.
  Само слияние, неспешное и уважительное было типа обмена верительными грамотами и он отметил, что дама ебётся чуть не с рождения и умеет всё. Такую её учили и ваяли десятки мужиков и мужей и этакая изящная в пластике она от обоюдного эстетства. Примерно, как бывало с большими девочками в Старгороде. По возрасту она близка к Кланечке, а вот манеры и пластика иные совершенно.
  Она еблась в охотку буквально с первых же фрикций и упругая пизда приняла гривастого на всю длину, самую малость замешкавшись на последних восьмом и десятом дюймах, другие дамы туда приходили только на второй палке. Они почти не говорили, обмениваясь репликами и впечатлениями от процесса. Он очень и очень нравился ей и её готовность ко всему подвигла ебать на всю катушку. В три лузы пошло моментально и она хрипела и визжала, ничего не изображая, но беспредел сокровений чувствуя в реалиях.
  А сие значит, что с ним честная девочка и надо быть в гармонии.
  Кабинет стал траходромом и они испытали всё, возможное здесь и сейчас. Такие умения только от настоящих учителей и он не задавал вопросов, а банально пользовал коллегу по увлечению сексом. И удачный жребий с нею диктовал решение удержать в постоянных.
  То есть, заебать в доску!
  А это не фухры-мухры и он ради такого бенефиса пропустил лабораторку и пользовал профессоршу яко семинаристку в школьном кружке будущих астарт. И влил столько, что она закипела и всё в ней захотело зачатия новой сущности, что и бывает с дамами, запоздавшими с состоятельностью.
  Ей тоже захотелось к нему и чтобы оное подольше.
  Ему, уходящему на лекции, которые нельзя пропустить, сунула визитку с телефоном и сказала:
  - Позвони вечером, иначе умру!
  Заседание кафедры она отменила, сославшись на обстоятельства с начальством и все обрадовались свободному времени из-за этого, поскольку его можно употребить на личное. А она переживала минувшее приключение во всех его деталях и юным божеством очаровывалась, как и другие смертные женщины.
  Со студентками учёные мужчины еблись как бы рутинно и им за это ничего, хотя сие лишь банальная ебля, а не поиски новой семьи взамен постылой. А вот на женщин, ебущихся со студентами смотрели снисходительно и судили через губу. Хотя и те и другие справляли банальную нужду в сокровениях и слегка просвещали собой юных и несведущих. Она однажды обожглась на связи с ровесником и с тех пор имела дела лишь с кем-то старше или моложе на семь годочков и не менее. Однако этот парень и сам мог её научить многому, а здоровье и манеры - ааапппиззденеть!! С ним просто и хорошо с первых мгновений, ну и размер! Такой могучий и растущий по ходу пьесы, он таки раздвигал заебатую вселенную и доставал до сердца. И оценил её издали и обуял моментально, не дав и шанса капризной сущности и сразу же хуем к промежностям. Ткань юбки тут же пропустила его внутрь и перечить такому не в силах никто. Ну и атлет, яко Зевес и вертел ею, как игрушкой, не спрашивая, а насаживая сразу.
  Надо отшивать Спиридонова из депарамента образования и теперь только с Матиком!
  Ему с ней тоже понравилось, так что, скорее всего позвонит.
  Он позвонил, они продолжили начатое, она очаровалась окончательно и глупость запрета игрушек со студентами ощутила в полной мере. Оказалось же, что это, от не ума запретное, и есть самое-самое по всем статьям как психологии преподавания, так и физиологии: с его подачи она прозревала насчёт вербального аппарата у студентов, обретала от Матюши мужеское сумасшествие, привычку к боли, стражду скачек по удовольствиям во всей их непритязательности и многое другое, чего и взять не откуда, как от запретного!
  Она большая девочка и возвращала ему предостаточно, что юный Осирис отмечал и изрекал:
  - Агуля, ты пиздец всему! - Хочешь ещё?
  Она прикрывала ресницы и в сокровения. И так до утра.
  Они потом встречались, несуетно и оберегая высшее и подружились, несмотря ни на что. Большая девочка с ним забывала практически всё и обретала новую чувственность и миропонимание с нуля. - Почему с нуля?
  - Потому, что с ним другая ойкумена и там ничего общего с прошлой жизнью.
  Спиридонов что-то почуял, увидел цветущую и подкатывал не раз, но отказала резко и без вариантов.
  - Светящаяся Агуля ебётся с кем-то, а ему откат!
  Он чего-то по этой части решил было предпринять, но Агуля не вчера родилась и отшила навсегда, указав на грешки давние и не замоленные. - За такое снимают с пробега моментально!
   Математика от студента и социология от завкафедрой заимели общие точки и жутчайшая ебля в затейливой конфигурации переплеталась с заумной социологией. Его давние опыты по распознаванию образов ей понравились и она со своими аспирантами устроила