И Маша дала себе волю - расплакалась горько и безнадёжно. Вчера Марусю Смородину уволили с работы.
Из-за Юленьки.
Юленька, пассия шефа, или как она его называла - пупсёныша, обожала рисоваться на фоне толстой и некрасивой коллеги.
- Мой рост сто восемьдесят сантиметров, а вес сорок пять килограммов, - вещала она в пространство офиса, вертясь перед зеркалом и оглаживая стройные бёдра, - и я считаю каждую калорию. Ведь разъедаться до размеров Смородиной - преступление против личности, будь я такой - утопилась бы в джакузи. Налила в ванну шампанского, насыпала розовых лепестков, бултых, и готово. И нашли бы вы, господа, мой плавающий в маринаде труп - толстый, страшный, тонко благоухающий розами.
Маруся только по-черепашьи втягивала голову в плечи, тайком плакала и пряталась за работой.
Неизвестно, как долго бы продлились эти истязания, но вчера утром её вызвал начальник.
- Мерзавка! Как ты посмела звонить мне домой?! - завопил шеф, едва Маша переступила порог кабинета, - жена тебя узнала! - лицо пупсёныша пылало гневным помидорным багрянцем, а выкатившиеся до предела блекло-голубые глаза стали совсем, как сваренные вкрутую яйца.
- Она в тебя влюбилась! - заверещала метавшаяся гарпией по кабинету Юленька, - жиробасина мечтает увести тебя из семьи, а меня выгнать!
Происходящее казалось Марусе каким-то абсурдом, трагифарсом. Она хотела сказать, что не звонила, и скорей всего, это сама Юленька попыталась оживить поблекшие чувства пупсёныша - а теперь заметает следы, но ей и слова не позволили вставить. От обиды дрожали губы, в ушах звенело:'...уволю! жирная уродина! сплетница!' К глазам подступили слёзы, чтобы не заплакать, она сцепила зубы и зажмурилась так крепко, что вдруг, сжимающие голову тиски лопнули...
Схватив дорогущий кожаный шефский бювар, она изо всех сил шваркнула по столу.
- Заткнитесь!..
Бумаги из папки разлетелись по всему кабинету, ей в декольте приземлился фирменный бланк - это был знак, и не раздумывая, Маруся быстро, в несколько слов, написала заявление об увольнении:
- Подпиши! - сунула бумажку под нос шефу.
Вечером, она с убитым видом сообщила родителям, что осталась без работы.
- Вот и славно, что ушла из этого вертепа, - заявил отец, - тебе, Марусенька, давно пора сменить обстановку, отдохнуть. А поезжай-ка ты на дачу! На всё лето. Овощи-фрукты, солнце, свежий воздух. Загоришь, посвежеешь, постройнеешь, а к осени мы найдём, куда тебя трудоустроить.
- Возьмёшь с собой Рыжее Солнышко Тимошу, коту полезно по траве больными лапами побегать, - добавила весомый аргумент мама...
От слёз на душе стало легче. И Маруся, решительно утерев нос, занялась уборкой.
После полудня, усталая, она прилегла в саду на качели почитать повесть о любви прекрасного вампирского принца Лилу и попаданки в магический мир, Мари.
Солнце светило так ласково, свежие ароматы молодой зелени и цветов приятно щекотали обоняние, среди помидорных грядок мелькал роскошный рыжий султан Тимошкиного хвоста... веки отяжелели, сами собой смежились, и Маша провалилась в глубокий сон.
Приснилась ей война. Самолёты над головой - виииу! Взрывы вокруг - бах! Ба-бах! А она, рука об руку с прекрасным вампирским принцем Лилу, убегает по длинной, вьющейся змеёй, улице:
- Ты вся дрожишь, прелестная Мари, не бойся, я сумею тебя защитить! - принц пылко прижимает её к груди, его дивные изумрудные глаза и обольстительный рот в форме лука Амура всё ближе, ближе, Маруся трепещет в предвкушении сладостного лобызания...Бах! Трах! Ба-бах!..
Проспала Маруся до вечера, закат ещё багровел, но в саду уже стемнело. Самолёты летали и наяву: за лесом база ВВС и военный аэродром - наверно опять учения. В тучах полыхали зарницы, глухо ворчал гром, собиралась гроза.
- Вииууу!.. - самолёт пронёсся так низко, что всё вокруг завибрировало, а у Маруси заложило уши.
- Да чтоб тебе развалиться! - она задрала голову, да так и застыла с открытым ртом. С неба в сад падал кусок самолёта - крыло, хвост, или что там у них бывает? Но не с грохотом, дымом и воем, как и полагалось бы добропорядочному обломку авиакатастрофы, а медленно планировал - телепался туда-сюда, как ковёр-самолёт старика Хоттабыча, пока не шлёпнулся в кусты крыжовника за старой яблоней.
- Ну, я вам! - возмутилась Маша, и подсвечивая смартфонным фонариком, отправилась оценивать ущерб причинённый военно-воздушными силами плодово-ягодным насаждениям мирных граждан, - сниму, выложу в сеть...
У Марусиных ног, осыпанный незрелыми ягодами крыжовника, на вампирском плаще лежал принц Лилу - нагой и прекрасный.
- Где я? - томно простонал страдалец, завидев девушку.
В небе опять полыхнуло, загрохотало, и по листьям зашлёпали первые капли дождя.
- В моём саду, - пролепетала Маруся, - Ваше Высочество, вы чудом пережили столкновение с самолётом, но если мы отсюда не уберёмся, вас добьёт банальная пневмония.
Кое-как Маруся подняла принца на ноги, укутала в плащ, и подставив плечо, поволокла в дом.
Дома, совершенная красота принца совсем выбила Машу из колеи - в голове романтический туман, в мыслях путаница... Что, в общем-то, и понятно, любая девушка растеряется, когда на диване её гостиной лежит, дышит и трепещет ресницами Аполлон Бельведерский.
Но делать-то что-то надо, и Маруся предложила вызвать скорую помощь, но принц отказался.
- Моё тело здорово, - слабо простонал Лилу, - но я левитировал из верхних слоёв атмосферы и растратил почти всю цы, мне срочно нужно её восполнить, иначе погибну. Помоги мне, добрая Мари, у тебя так много цы, для восстановления мне достаточно и трети, - он умоляюще протянул к ней руку.
Вот дерево, - мысленно постучала себя по лбу Маруся, - у него же вампирская регенерация, ему кровь нужна. Я толстая, у меня должно быть не меньше шести литров крови, два он выпьет, четыре останется, и с меньшим живут...
- Помочь вам - для меня счастье, Ваше Высочество, - вложила она свою ладонь в изящные пальцы принца, - вам как удобнее, рука или шея?
- Руки достаточно...
Кусать запястье Лилу не стал, просто держал её за руку и менялся на глазах. Исчезла прозрачная бледность, на скулах заалел нежный румянец, губы обрели цвет.
Восстановился принц быстро, но его Высочество утомился, и ему требовался отдых.
Для человека потерявшего два литра крови, Маруся чувствовала себя превосходно: никакой слабости, в теле лёгкость невыразимая, а на душе цвели розы беспричинной радости. Она птичкой взлетела на мансарду в свою спальню, и ошарашено замерла перед зеркалом платьевого шкафа, там отражалась незнакомка, от Маруси у неё остался только обвисший мешком сарафан, который она тут же сбросила. Фигурка была чудной - женственной, стройной и изящной. А какое милое лицо: исчезли толстые хомячьи щёки и три подбородка, и сразу заиграли золотисто-карие глаза, точеный носик и губки бантиком, а кожа - чистая, нежная, упругая и ни малейших следов акне.
От счастья у Маши закружилась голова:
- Тимошка! - затормошила она разлёгшееся на кровати Рыжее Солнце, - Лилу не пил мою кровь, он съел мой жир! - Она вытащила из-под шкафа напольные весы, - 55 кг., а ведь ещё утром я весила почти центнер! - Маруся подхватила кота и закружилась по комнате, - посмотри на меня, Солнышко, я больше не жирная уродина, я теперь Мария-Грация!
Утром к Маше вернулось благоразумие:
- Какой ещё принц Лилу! Откуда ему здесь взяться, что это вообще было?! Соседи коноплю палили?!
Но стройное отражение в зеркале не согласилось - принц не ганджубасовый глюк, он реален и спит на диване в гостиной.
Принц Лилу оказался самозванцем, да ещё и инопланетным.
Они со Старшим путешествовали по Галактике: Старший изучал космические течения, Лилу его падаван. Три дня назад, Старший отправился к Солнцу изучить какую-то аномалию, а Лилу захотелось полетать в небе над Землёй. Но ВВС бдят. Поймать не смогли - решили сбить ракетой.
- Я бы легко мог увернуться, - уверял Машу принц, - но тогда ракета упала бы в лес и сгубила там всё живое. Я успел отправить сигнал Старшему, он скоро прилетит и заберёт меня, осталось только дождаться...
- Ладно, подождём твоего Старшего, - согласилась Маруся. Её что-то тревожило, беспокоило подспудно. Жужжание. Она выглянула в окно - над лесом кружили вертолёты. И на улице наблюдалась аномальная активность - квакали спецсигналы, лаяли собаки, раздавались команды.
И тут Марусю осенило - ВВС так просто не сдаются!
- Ваше Высочество, вас ищут, нужно спрятаться - полезайте в подпол.
Принц испуганно натянул одеяло до самого носа и замотал головой:
- Не хочу в подпол, я лучше превращусь в мебель, или сольюсь со стеной.
- Собаки учуют, - Маруся задумчиво подняла глаза на люстру, - а попробуйте слиться с потолком.
В первую очередь, местный участковый, рыжий лейтенант Сёмочкин, идентифицировал личность Маши:
- Маруся Смородина, дочка хозяйская, - заявил он, обмахиваясь газеткой, после ночной грозы парило. - Надо же, какая славненькая курочка выросла из плаксивой толстухи.
Капитан был сурово краток:
- Капитан Ремезов, - козырнул он Маше, - гражданка Смородина, разыскивается особо опасный преступник, и мы должны осмотреть ваше домовладение.
- Маньяк из тюрьмы сбежал, Маруся, - уточнил Сёмочкин, - душегуб и людоед, тьму народу уконтропупил, если что видела, не скрывай от органов.
- Незнакомцев, странных людей, - продолжил капитан, - или чупакабру?
Искали тщательно, но кого заинтересует обычный, скучный потолок? А других "маньяков" в Машином домовладении не водилось, и они ушли ни с чем.
- Посидите-ка ещё на потолке, Ваше Высочество, - велела Маша, занимая наблюдательный пост у окна, - вдруг вернутся.
Угадала - стукнула калитка, и на дорожке показался давешний капитан.
- Замри, - скомандовала Маша...
Но едва капитан переступил порог, потолок взорвался вихрем перьев, крыльев, лап, и с радостным визгом, белое торнадо накрыло вошедшего. Лилу оказался крупным, с восточно-европейскую овчарку размером, снежно-белым крылатым котом. Умостившись на руках капитана, он положил голову ему на плечо и радостно чирикал и курлыкал. Капитан прятал лицо в его пушистую шерсть и что-то нежно ворковал в ответ.
Наконец, они вспомнили о Маше. Лилу покосился длинным изумрудным глазом на замершую сусликом у окна девушку и смущённо попытался засунуть голову капитану под мышку.
- Его имя Чиквин-Чико, - обратился капитан к Марусе, - Чико очень стыдно за неэтичный поступок. Он считал в ментале сон о принце Лилу и слегка поманипулировал твоим сознанием. Прости его Маша, Чико совсем ещё детёныш, испугался и нуждался в помощи.
- Он ваш ребёнок? - только и смогла пролепетать изумлённая Маруся.
- Питомец, как у тебя Тимоша. Чиквин-Чико часть меня. Я отблагодарю тебя за его спасение.
Ты неравнодушна к Миру, Маша. Сквозь твою цы растут травы и цветы, животные и птицы, она щедра... я научу тебя ею пользоваться - сможешь лечить и трансформировать растения и животных.
- А людей?
- Только себя - человек слаб, а медные трубы поют так сладко... Лекарь. Лечит наложением рук. Мессия. Я желаю тебе счастья, а не наоборот. А теперь сядь, расслабься и закрой глаза.
Машу словно кто-то ласково обнял, кто-то большой, тёплый и пушистый... а когда она очнулась, в комнате уже никого не было.
Конечно же, первым делом она вылечила Тимошкины больные колченогие лапы, и Рыжее Солнце теперь весело носилось и скакало по шкафам, карнизам и деревьям. Она научилась выращивать прекрасные цветы и лечить соседских животных, познакомилась с местным ветеринаром, звериным доктором Петей - альтруистом и энтузиастом, и однажды они вылечили от чумки ирландского волкодава Джека О'Нила. Его хозяин - нелюдимый мизантроп, местный олигарх Филин, оказался очень одиноким человеком, которому кроме своего пса и любить-то некого. Людей он недолюбливал, зато любил животных, и его стараниями, крохотный фельдшерский пункт звериного доктора Пети преобразился в современную ветеринарную лечебницу. И Маруся в ней ведущий специалист, и она очень любит свою работу - лечить зверей. Маша счастлива.
Замуж Маруся пока не вышла - слишком свежи в её сердце воспоминания о прекрасном вампирском принце Лилу, и земные мужчины ей кажутся слегка несовершенными. Однако же, и брутальный красавец-олигарх Филин, и обаятельнейший звериный доктор Петя, и даже рыжий участковый Сёмочкин - не теряют надежды, ведь, как известно, время лечит.