Был конец августа 1966 года, перед обеденным перерывом меня пригласили к телефону. Звонила моя бывшая жена Ирина, с которой мы развелись год назад по ее инициативе, я этого не хотел. Мы поженились на четвертом курсе Политехнического, прожили два года. Сразу после окончания института потребовала развода. Получив его, тут же вышла замуж за директора завода, который находился в небольшом городке, в ста километрах от нашего областного центра. Второй муж был старше ее на пятнадцать лет.
Она неожиданно напомнила о себе и просила помощи. Я стал допытываться, что случилось. Но она сказала, что все расскажет при встрече, и если я могу уйти с работы часа на два-три, то она будет ждать меня на углу Мира и Пушкина. Ради нее я был готов на все, поэтому быстро уговорил начальника отдела отпустить меня на полдня, сочинив какую-то легенду. Три квартала, которые отделяли мою работу до места встречи, я не шел, а летел, не смотря на жаркий день. Иру я увидел из далека. Она стала еще красивее, а ее груди, которые всегда будили во мне желание, казалось, стали еще больше. На лице и открытых частях тела лежал свежий загар.
Поздоровавшись, я спросил?
- На Черном море была?
- Да, два дня назад как вернулась.
- Что случилось? - Мне не терпелось узнать, что она от меня хочет.
- Я беременна.
- Поздравляю.
Когда мы жили вместе, она принимала всевозможные меры, чтобы не забеременеть. Объясняя это тем, что сначала надо кончить институт.
- Не с чем. Мне надо прервать эту беременность.
- Муж не хочет детей?
- Нет, он даже не знает об этом. Я беременна не от него. Он в то время был на курсах повышения квалификации в Москве. После родов срок зачатия может выясниться.
- Понял. Ты не можешь ложиться на аборт у себя в городе, так как об этом будет известно всем. Теперь нужно найти блат, чтобы тебя положили в больницу здесь.
- Какая больница. Определили, что беременность шестнадцать недель. На таком сроке никакой блат попасть в больницу не поможет.
- В таком случае, что ты собираешься делать?
- Мне дали адрес одного врача, который может сделать операцию в домашних условиях. Она живет в этом доме. Я у нее уже была. Мы обо всем договорились. Но ей нужен помощник. Я об этом не знала, а то бы с кем-нибудь из старых подружек договорилась. А так как я появилась неожиданно, то и она никого заранее не позвала. Обзвонила знакомых, а я подруг, кого телефоны помнила. Никто сейчас придти не может, а мне кровь из носа в шесть вечера нужно на электричку. Ты единственный кто оказался рядом, и смог уйти с работы. Я тебе доверяю и не стесняюсь, что ты увидишь меня голой. Короче ты моя последняя надежда. Я готова встать перед тобой на колени прямо здесь на улице.
Перспектива увидеть Ирину обнаженной меня обрадовала. Не задумываясь и не спрашивая, что мне нужно будет делать, я согласился. Мы поднялись на пятый этаж и оказались в двух комнатной хрущевке. Моя бывшая половина представила меня. Хозяйка молодая женщина, мне показалось, что ей нет еще и тридцати лет, была в белом халате, представилась Ларисой. Мне сразу бросился в глаза обеденный стол стоящий посередине комнаты, близко к окну, застеленный детской клеенкой. На противоположном от окна конце лежала небольшая подушка. Когда я помыл руки и вернулся в комнату, то все мое внимание сосредоточилось на Ире, которая в это время снимала я себя последний предмет одежды - маленькие красные трусики. Раздевшись, она сразу легла на стол, ногами к окну. Выглядела она потрясающе. На загорелом теле резко выделялись большие белые груди и низ живота. Волосы на лобке были коротко подстрижены. Потом я обратил внимание, что рядом со столом, на маленьком журнальном столике, застеленном вафельном полотенце лежал ряд блестящих металлических инструментов. Между столом и окном стояла табуретка, а под столом большой эмалированный таз. Лариса, обхватив Ирину за бедра, стала подтягивать к себе говоря при этом:
- Двигайся на самый край. Ноги сгибай в коленях, прижимай их к животу и раздвигай, как можешь шире. Лежать будешь в такой позе, ноги не сводить, не разгибать, не пытаться встать.
- Виктор! Тебе пока ничего делать не надо. Учитывая, что наша пациентка ранее не рожала, абортов не делала, то при ее сроки беременности она может в какой-то момент не контролировать свое тело. Попробует встать или повернуться, и тогда могут быть повреждены внутренние органы. Нам такое допустить нельзя. Твоя помощь будет заключаться в том, чтобы держать ноги, когда я скажу.
- Показываю.
Она встала сбоку стола, Левой руку положила на левое колено Иры, а правую на второе.
- Прижимаешь ноги вот так, не даешь их разогнуть или свести вместе. Все очень просто.
Лариса села на табуретку, взяла самый крайний инструмент, а я встал на указанное мне место. Не зная на чем сосредоточить свое внимание: на обнаженное тело и лицо Иры или на действия врача.
- Начали - сказала хозяйка. Я увидел, как первый инструмент вошел в тело бывшей жены. Он был самым большим из лежащих на столике, но она никак не отреагировала на его вторжение. Это меня сразу успокоило, потому что остальные инструменты были гораздо меньше. Но уже от второго, совсем тоненького, Ирина громко застонала, я увидел как ее лицо исказилось от боли.
- Ты чего? Удивленно спросила Лариса, - Терпи, дальше будет больнее. Витя! На всякий пожарный будь готов. Беда с этими нерожавшими.
Уже через минуту мне пришлось выполнять работу, для которой меня пригласили. Теперь я мог смотреть только на хозяйку и по выражению ее лица понял, что что-то ненормально.
- Что-то не так?
- Ничего не понимаю. Расширитель не входит. Такое бывает, но очень редко. У тебя каких-нибудь осложнений или воспалений по женской части не было.
- Нет - между стонами выдохнула Ира.
Ее тело вибрировало, а ноги хаотически дергались. Она то пыталась свести их, то разогнуть. Я с трудом удерживал ее тело. Хозяйка нервничала, он вслух все время повторяла:
- Черт возьми, но почему ты не лезешь? Черт знает что такое. В чем причина?
Крик Ирины:
- Больно.
Совпал со словами врача:
- Слава богу. Четвертый ввела.
Она взяла другой стержень.
- Не кричи. Хоть соседи за стенкой на работе, лишнего шума мне не надо.
Я видел, как напряглось ее лицо.
- Ааааааа - закричала Ира - Когда все кончится, дрожащим от боли голосом спросила она.
- Какое там кончится. Если так будет продолжаться, то очень не скоро.
Увидев мой вопросительный взгляд, пояснила:
- Я с таким лично не сталкивалась. За это время обычно всегда расширяла до нужного размера. А тут как будто в стенку упираюсь. Сильно давить опасно, приходится постепенно. Сама не чувствую, проходит или нет.
Мне показалось, что новый громкий крик пациентки даже обрадовал Ларису.
- Прошел, - сказала она, облегченно выдохнув.
Я увидел, что на ее лбу выступил пот. Сменив стержни, она продолжила свои манипуляции. Я не знал, что делали внутри Ирины, но чувствовал, что скоро не смогу справиться с ее ногами. И сказал об этом хозяйке.
- Ни в коем случае не отпускай. Буду менять расширители, перехватишь руки. Нам приходилось разговаривать громко из-за непрекращающихся женских стонов. Когда вошел следующий стержень, Ира громко закричала:
-Хватит. Прекращайте меня мучить. Я не могу выносить такую боль. Пусть все остается, не нужно мне никакого аборта. Лучше умереть.
Я только на секунду ослабил руки, как Ирина резко сжала их и повернулась на бок. Все ее тело дрожало. Врач стала объяснять, что она уже вводила в матку несколько инструментов и могла повредить плод. Поэтому операцию надо довести до конца. Но в данный момент никакие доводы не действовали. Ирина стала садиться. Дрожащим голосом сказала:
- Я одеваюсь и ухожу.
- Подожди - остановила ее Лариса- Дай я хоть зеркало выну. Ложись на спину.
Первый инструмент был благополучно извлечен.
Я увидел, что слезы размыли туш на ресницах, и по лицу Иры пролегло несколько черных полосок. Она встала и на дрожащих ногах, всхлипывая, обнаженная пошла в ванну. Я сел на диван. Лариса вынесла из кухни пачку сигарет, протянула мне.
- Будешь?
Мы закурили. Какое-то время молчали.
- Что будем делать?
- Не знаю. Я ей указывать не могу. Пусть сама решает
- Сама, сама. То хочу, то не хочу. Как истеричка. Больно ей видите ли. Всем больно, но терпят.
Ирина вышла из ванной минут через пятнадцать. За это время доктор успела рассказать мне несколько случаев из своей медицинской практике. Попутно выяснилось, что она тоже разведена и живет одна.
Ира не говоря ни слова, стала одеваться. Трусики, юбка. Но вот застегнуть бюстгальтер она не могла - руки плохо ее слушались. Я подошел, чтобы помочь.
- Подожди - остановила она меня. Сняла бюстгальтер, подошла к хозяйке.
- Давайте будем продолжать. Мне никак нельзя оставлять эту беременность.
- Через пару минут будете опять просить прекратить?
-Нет. Обещаю, что буду терпеть до конца. Буду делать все, что Вы говорите.
- Ладно. Я сейчас проконсультируюсь. Может, кто-нибудь сталкивался с подобным случаем в своей практике.
Она вышла в коридор и стала набирать номер по телефону. Сначала она разговаривала с кем-то из подруг, потом с женщиной постарше. Затем с мужчиной, которому было около семидесяти лет (я подсчитал его возраст, анализируя слова хозяйки). Меня заинтриговала её фраза -"Мужчина у нас как раз есть".
Все это время Ирина сидела рядом, прижавшись ко мне обнаженной грудью. Я гладил ее по плечу и голове, хотя руки чесались сжать ее восхитительные полушария. Окончив разговор, Лариса вернулась в комнату. Села на табуретку. По ее лицу было видно, что она обдумывает предстоящий разговор. Наконец она решилась.
- Никто не смог подсказать легкого пути. Дали только один практический совет. Какой-то варварский способ, но его можно использовать только при твоей активной помощи. Если ты не побоишься его испытать, то расскажу, что и как будем делать, чтобы раскрыть шейку. Если нет, то разойдемся.
- Я согласна на что угодно. Продолжайте.
- Схема наших совместных действий будет такая. Сначала ты ложишься поперек дивана, я подвожу к шейке расширитель, вдавливаю, на сколько смогу, потом ты встаешь, а я держу инструмент, чтобы он не переместился. Становишься над табуреткой и начинаешь медленно опускаться, чтобы стержень под тяжестью твоего тела вошел в матку. Виктор поддерживает тебя сзади. Потом встаешь, Витя гладит твой клитор и соски, пока у тебя не наступит оргазм, расширитель должен сам выпасть. После чего в таком же порядке проделываем эту процедуру со следующим. И так до тех пор, пока не расширим до нужного диаметра. Согласна на такое?
- Да. Раз я решила, что не уеду пока не получу, что хочу, буду делать, все что скажешь.
Хозяйка показала, в какой позе и как нужно садиться на табуретку. После чего Ира разделась, легла поперек дивана, разведя согнутые ноги в сторону. Лариса взяла какой-то изогнутый инструмент, вставила один конец во влагалище, а мне сказала тянуть его вверх держа за другой конец. Через какое- время я по команде врача вынул железку, положил ее на стол и помог Ирине встать с дивана. Лариса при всех этих действиях держали обе руки прижатыми к промежности моей бывшей жены. Когда Ира заняла исходную позицию над табуреткой, Лариса встала на колени. Её кисти рук были под женщиной.
- Начали -скомандовала она. И добавила, обращаясь ко мне:
- Как только расширитель войдет, сразу поднимай ее. Я скажу когда, да ты и сам почувствуешь.
Я стоял сзади Ирины и держал ее под мышки. Я не видел ее лица, но по стонам и напряженному телу понимал, что женщина медленно насаживает свое тело на железку, которую держала Лариса. Подбадривая пациентку:
- Молодец. Я чувствую, как он идет. Не спеши, медленнее, медленнее. Еще, еще.
Вдруг женщина дернулось, негромко, но протяжно закричала:
- Больно о о о о.
Я резко поднял ее. Ира встала, широко раздвинув ноги, хозяйка держала ее сзади, обхватив обеими руками за живот, а я пальцем ласкал клитор и целовал соски то одной, то второй груди. Пока я не приноровился, мой палец то и дело задевал торчащую из влагалище железку. Она вздрагивала, но теперь ее стоны свидетельствовали о нарастающем возбуждении. Когда Ирина начала содрогаться от наступившего оргазма, я услышал, как стержень упал на пол.
После третьего стержня я вынужден был раздеться до плавок, так как вся моя одежда промокла от пота. Через некоторое время разделась Лариса, оставшись в белых трусиках, бюстгальтере и клеенчатом фартуке. Меня не переставала удивлять решимость, с которой Ирина продолжала нанизывать себя на стержни. Мне стало казаться, что она находится в каком трансе от постоянно чередования мучительных болей и оргазмов. Стоны боли сменялись стонами наслаждения. Наконец врач объявила, что наступила очередь последнего расширителя. Посмотрев, я поразился его толщине. Диаметром он был как труба, которая тянулась к батареи отопления. Мои надежды на быстрое завершение этой процедуры скоро улетучились.
- Опускайся, опускайся. Ну давай же.
- Я опускаюсь - дрожащим голосом оправдывалась Ира.
- Не чувствую. Садись же, садись. Сядешь, и мы закончим.
Тело Ирины вибрировало от боли и страха. Мне вспомнилась давно увиденная картинка - женщину казнили, сажая на кол. Сейчас она добровольно сама протыкала себя расширителем. В конце концов, Ларисе надоели уговоры. Она обратилась ко мне:
- Виктор! Помоги ей.
- Как?
- Нажми на плечи. Только не резко. Нечего страшно, если войдет поглубже. Даже лучше будет. Это, слава богу, последний.
Я стал давить, чувствуя, что преодолеваю сопротивление Ирины.
Я почувствовал, как тело женщины само пошло вниз и раздался страшный крик, свидетельствующий об очередном успехе участников операции.
- Продолжай давить, это последний, лучше, если он войдет глубже сантиметра на полтора чем остальные.
Ирин крик перешел в непрерывный вой. Вдруг она замолчала, ее тело обмякло и медленно начало клониться набок. Я приподнял ее. Она безвольно повисла на моих руках с закрытыми глазами. Мне стало страшно, я решил, что она умерла.
- Обморок- успокоила меня врач- От боли. Давай положим ее на стол. Потом принесу нашатырь, приведем ее в чувство. С помощью нашатырного спирта Ирина очнулась. Она посмотрела сначала на нас и тихим голосом сказала:
-Вы меня проткнули. Насквозь проткнули. Я чувствую, что конец вошел в желудок.
- Ерунда. - Оборвала её Лариса. Тебе это только кажется. Сейчас начнем вычищать твою матку, и все закончится.
- Можно мне отдохнуть.
- Ты и так будешь лежать. Теперь тебе ничего больше делать не надо.
Как и раньше я держал согнутые ноги Ирины, а Лариса какими-то инструментами ковырялась внутри. Видимо это было болезненная процедура, потому что Ира постоянно стонала, вскрикивала:
- Ой, больно, очень больно, не могу терпеть.
Если хозяйка не обращала внимание на стоны и крики, то мне все труднее и труднее удавалось держать женщину в определенной позе. Она корчилась от боли, голова и плечи хаотично метались по столу.
Минут через десять после начала операции врач встревожено произнесла:
- Этого нам только не хватало.
- Что случилось?
- Похоже, что у нее двойня.
- Это как-то влияет?
- Просто дольше возиться придется.
Наступил момент, когда я уже не мог надлежащим образом фиксировать обезумевшую от боли Иру. Это почувствовала и доктор.
-Может привяжем ее - предложил я.
-Хорошая идея- согласилась Лариса. Она положила на журнальный столик два окровавленных инструмента, принесла из соседней две простыни. Одной привязали к столу грудь, а второй бедра. У меня затекла спина, и с согласия Ларисы я взял Ирину за щиколотки, вытянул ее ноги вверх, широко развел. Сразу почувствовал облегчение. Хозяйка села на табуретку, взяла инструменты и стала продолжать извлекать ими окровавленные куски. Притихшая во время вынужденного перерыва Ира, снова стала стонать. Освободившись от внутреннего напряжения, вызванного боязнью не удержать пациентку, я смог повернуть голову и попытался как-то словами уменьшить муки своей бывшей жены. Она мне стала отвечать. Неожиданно её рот широко раскрылся, лицо исказила страшная гримаса и она закричав -Ааааа-а-а-а-а, потом закрыла глаза, голова повернулась на бок. В это же время я почувствовал, что её ноги стали как ватные.
- Обморок - констатировала Лариса, и добавила - это когда я первую головку извлекала.
Нашатырь привел Ирину в чувство. Но страдания ее продолжались. Я обратил внимание, что особенно больно ей становилось, когда врач вытаскивала очередной кусок плода.
Наконец Лариса, оттерев, локтем пот со лба облегченно сказала:
- Кажется все. Пойду, проверю.
Она подняла таз полный крови и каких-то окровавленных кусков, понесла его в ванну. Правая рука ее была в крови. На фартуке множество пятен крови. Я поспешил обрадовать Иру. Бесцветным голосом она попросила:
- Посмотри, что у меня внутри осталось. Мне кажется, что она по кускам вырвала из меня все внутренности.
Не опуская ее ног, я встал на место, где раньше сидела Лариса. Инструменты на журнальном столике, покрытые кровью в беспорядке лежали на окровавленном полотенце. Кровь была всюду: на краю стола, на полу, на бедрах Ирины. Я заглянул во влагалище, открытое первым инструментом, но рассмотреть ничего не мог. Однако я постарался успокоить женщину и бодро с видом знатока сказал:
- Все на месте.
Из ванной вернулась Лариса. Вытащив инструмент из тела Ирины, сказала:
- Все части выскоблила. Теперь от твоей беременности не осталось ни какого следа. Вставай.
Я развязал простыни, но Ира, обессилев во время операции, не могла подняться и попросила разрешения немного полежать. Хозяйка разрешила и позвала меня на кухню покурить.
- Ты хороший помощник. Крови не испугался. Все делал как надо. Низ живота у тебя наверно болят как будто в тиски зажат. Верно? Я сама страшно возбудилась. Проводишь её и возвращайся. У меня есть бутылочка коньяка. Отметим нашу успешную совместную операцию.
Я согласился.
Полежать Ирине дали не более пяти минут. Только с моей помощью она смогла встать со стола, я ее и одел. По лестнице она спускалась, повиснув на мне всем телом. На улице поймал такси и мы поехали на вокзал. Шофер, увидев, как Ирина неуклюже с моей помощью садится в машину, участливо спросил:
- Болеет?
- Нет. У нее умерла самая близкая подруга, еще со школы. Так сильно переживает.
На вокзале, посадив Иру в зале ожидания, купил ей билет. До отправления электрички оставалась минут пятнадцать, в течение которых я допытывался, что она будет объяснять мужу по поводу своего состояния. Когда объявили посадку, Ирина попросила не холить на перрон. Чмокнула в щеку, поблагодарила за все. И спросила, окажу ли я ей такую же услугу, если ей вновь придется делать аборт. Я кивнул. Глядя ей вслед подумал, что моя бывшая жена оказывается железная женщина. Промучившись четыре часа, все время, корчась от боли, дважды теряя сознания, она уже через полчаса оправилась от пережитого.
Но дальше на эту тему мне было рассуждать некогда. Я торопился к рыжей Ларисе. Не предполагая, как эта встреча перевернет мою дальнейшую жизнь.