Вещи складывались быстро. В этом был почти военный порядок: три холщовые сумки, узелок с хлебом, документы, которые не пригодятся. Всё это нужно было уместить в поезд, в автобус, в пустоту между городами, где воздух ещё не пропитан чужими голосами.

Он стоял у окна и курил. Ветер трепал занавеску, но сигаретный дым упорно не хотел вылетать наружу, цеплялся за стены, за потолок, как будто ему тоже некуда было деваться. В этом была какая-то нелепая символика, но он не стал её искать.

Она собирала последние вещи в чемодан. Чужой чемодан, купленный за день до отъезда, с молнией, которая заедала на углу. Раньше у них был другой, старый, переживший войны и переселения, но его пришлось оставить слишком тяжёлый, слишком заметный, слишком полный прошлым.

Казалось бы, начало обычной сначала - эмигрантской, а потом и иммигрантской истории... Так же могла бы начинаться и история исхода одной семьи из Египта, неописанная в Библии...

Песок впивался в кожу. Лея шагала медленно, будто ждала, что её кто-то остановит. Её мать говорила: Так не уходят. Уходят или с проклятием, или с молитвой, или хотя бы с мешком муки за спиной. Но не так просто переставляя ноги, не оглядываясь.

Египет остался позади, но не внутри. Внутри были дворы с известковыми стенами, тень акации на пыльном дворе, крик торговца инжиром. Камни, выщербленные временем, которые ногами прощупывала с детства.

Муж, Йоав, шёл рядом. Он думал, что это свобода. Он не понимал, что свобода это не выйти, а не оглядываться. А она оглядывалась, даже если не крутила головой.

Пустыня была слишком ровной. Египет слишком живым. И между ними их путь.

Обычная эмигрансткая история. Эмиграция - это ключ, который больше не подходит ни к одной двери.

Ты носишь его в кармане, иногда машинально достаёшь, пробуешь вставить в замок - но он либо не проворачивается, либо просто не находит скважины. И вроде бы у тебя уже есть новые ключи, другие двери, другие улицы, но рука всё равно помнит старый вес, старый металл.

И самое странное - ты даже не уверен, заперта ли та дверь, к которой он когда-то подходил.
Похожие эмигрантские истории, которых не найдете ни в Библии, ни в Папирусе Лейден I 344 (XIIIXII вв. до н.э.)
Упоминает, что семиты работали в египетском городе Пер-Рамсес (возможно, прообраз библейского Раамсеса, который строили еврейские рабы). 

...Ни в Папирусе Анастаси VI (XIII в. до н.э.)
Документ содержит жалобы египетского чиновника на кочевников-азиатов, пересекающих границу Египта в поисках воды и пастбищ. Это может указывать на движение

Ни Эл-Амарнские письма (XIV в. до н.э.)
Египетские чиновники в Ханаане жалуются на нападения группы "Хапиру" или "Апиру". Некоторые исследователи считают, что это может быть связано с ранними евреями.

Обычные истории, обычная городская проза. В которой ни истории, ни археологии, ни интерпритации, ни идеологических пристрастий.
Эмиграция - это письмо, которое отправили не по тому адресу.

Ты пишешь о себе, о доме, о привычных вещах, складываешь всё в аккуратные строки, запечатываешь в конверт - и отправляешь. Но адресат уже давно не там. Или дом снесли. Или улицу переименовали.

И теперь письмо где-то в пути, без адреса и без возможности вернуться. А ты всё ещё ждёшь ответа, которого не будет.

...Ночами тишина давила. Днём было проще ветер гнал песок, солнце выжигало сомнения, люди шли и молчали. Но ночью становилось слышно, как кто-то вздыхает, как кто-то ворочается, как один из соседей по переходу говорит жене:

- Мы не туда идём.

Йоав слышал это, но молчал. Не потому что был уверен в дороге, а потому что не знал, что сказать. Они шли слишком долго, и впереди не было ни стен, ни домов, ни рынка, где можно взять воды и послушать, как торгуются женщины. Только сухая пустота.

Но именно в ней в пустоте информационной через многие века нарисуется уже глобальная проблема. Историческая. Религиозная. Идеологическая.

Вы только посмотрите как преображаются обычные эмигрантские истории, такие же как Еврейская эмиграция из СССР (19601990-е гг.) массовый отъезд евреев в Израиль, США и Европу из-за антисемитизма и ограничений в правах.

Такие же как Ирландская эмиграция (XIX в.) массовый отъезд ирландцев в США и другие страны из-за Великого голода (18451852 гг.).

Добавьте в мотивацию немного местных страстей на почве взаимной национальной неприязни, а то и много, и получится другие, но по-преженему эмигрантские истории с общей предисторией:

Переселение греков и турок (1923 г.) обмен населением между Грецией и Турцией после Лозаннского договора: около 1,5 млн греков и 500 тыс. турок переселены.


И - Палестинская Накба (1948 г.) около 750 тыс. палестинцев покидают свои дома после создания Израиля и войны 1948 г.

Никакой патетики, никаких мифов просто эмиграция. Каждая семья решает сама: Мы сами по себе или Мы вместе.

Рулит страх. Подруливает желание испытать себя в новых условиях.

Неопределённость. Запертая дверь без ключа за ней что-то есть, но как туда попасть?

Вдруг Бог знает? Вдруг поможет?

Простая, будничная эмиграция, без мифологии, без пристрастных официальных историй для учебников и без громоздких научных концепций.

Кстати, вот они:

И вопрос о том, как древние евреи могли оказаться в Египте и в положении рабов, оказывается является предметом научных дебатов, так как на этот счёт нет прямых доказательств в археологических находках, которые бы однозначно подтверждали библейский рассказ.

Но зато есть несколько гипотез, основанных как на исторических источниках, так и на археологических данных, которые могут объяснить этот феномен.

1. Евреи в Египте: Библейское предание описывает, как евреи поселились в Египте в ответ на голод в Ханаане, что привело к их прибытию в Египет в лице патриарха Иосифа (который, согласно Библии, стал важной фигурой при египетском дворе). Археологические свидетельства относительно присутствия именно евреев в Египте того периода слабо документированы. Однако археологи нашли свидетельства о существовании семитских народов в Египте в эпоху Среднего Царства и Нового Царства (около 18 века до н. э. и далее), что подтверждает, что другие семитские народы действительно могли быть в Египте в разные периоды.
   
2. Рабство: В Библии говорится, что евреи находились в рабстве в Египте, и это положение символизирует важный элемент их истории. Однако археологические свидетельства рабства евреев непосредственно отсутствуют. Вместо этого, учёные часто обращаются к примеру других семитских народов, таких как хабиру (или апиру), которые могли переживать сходные обстоятельства, включая трудовые условия, схожие с рабством. Тем не менее, существуют и множественные теории о том, что евреи могли быть полукочевыми рабочими, состоящими в различных зависимостях от египтян, а не рабами в полном смысле этого слова.
   
3. Исход: Рассказ об Исходе, в котором Моисей выводит еврейский народ из Египта, является важной частью еврейской и христианской традиции. Однако научное сообщество сомневается в точности описания этого события. Отсутствие археологических доказательств о массовом исходе, а также о плавном переходе через Красное море заставляют многих исследователей рассматривать этот рассказ как мифологическую или аллегорическую интерпретацию истории. Есть теории, что событие Исхода могло быть основано на реальных миграционных процессах, но описанным в библейской традиции в эпическом, а не буквальном смысле.

В результате можно сказать, что, хотя древние евреи вполне могли находиться в Египте, и там могли быть различные формы зависимости или рабства, точных доказательств рабства евреев и самого Исхода в археологическом плане нет. Всё это остаётся частью исторической и религиозной традиции, интерпретируемой по-разному в разных культурах и учениях.

С научной точки зрения, исторический Исход и рабство евреев в Египте рассматриваются как гипотезы, нуждающиеся в доказательствах. Историки и археологи обращаются к археологическим раскопкам, сопоставляют различные культурные и исторические контексты, чтобы понять, что могло происходить в этом регионе в соответствующий период времени. Научное сообщество зачастую рассматривает библейский рассказ как мифологический, искажённый или переписанный через века.

Сильные стороны:

• Научный подход основывается на объективных данных, археологических находках, исторических источниках и логике. Это позволяет критически оценивать и проверять гипотезы.
• Сравнение различных культурных и исторических свидетельств может дать более широкий и объективный взгляд на события.
• Методология требует строгих доказательств и проверок, что делает выводы более объективными.

Слабые стороны:

• Научное сообщество ограничено в своих выводах, поскольку невозможно полностью воссоздать все исторические события, а археологические данные о событиях в эпоху Египта и выхода евреев из него весьма ограничены.
• Слишком сильный акцент на археологических данных может игнорировать религиозный и культурный контексты, которые не всегда могут быть измерены традиционными научными методами.
• Некоторые учёные могут упускать значимость мифологических и символических аспектов для понимания истории.

Что имеем?

Религиозный подход использует священные тексты как главные источники истины, акцентируя внимание на духовной и символической значимости событий. В то время как научный подход анализирует археологические и исторические данные, полагаясь на доказательства и избегая интерпретаций без подтверждений.

Оба подхода оперируют разными источниками и методами. Сторонники религиозного подхода склонны использовать данные выборочно, а научный подход более строго придерживается критерия доказательности и требует более убедительных доказательств.

И это ещё не все страсти по Исходу! Или как следует из названия эссе Эммиграции евреев из Египта.

Рассмотрим, как пристрастия в вопросе о пребывании евреев в Египте и Исходе могут влиять на использование археологических и исторических данных.

1. Условно семитские пристрастия:

Сторонники этого подхода это обычно те, кто поддерживает или оправдывает историческую правдоподобность библейского рассказа о рабстве евреев в Египте и Исходе, часто с национально-религиозной точки зрения. Эти интерпретации могут использовать данные так, чтобы подтвердить важность или правомерность библейских событий для формирования еврейской идентичности и истории.

Как они оперируют с научными данными:

• Фокус на аргументах, подтверждающих существование евреев в Египте: Такие исследователи могут акцентировать внимание на археологических находках, которые могут быть интерпретированы как признаки присутствия семитских народов в Египте, например, на находки с иероглифами или упоминания апиру. Например, в Стеле Меренптаха упоминается народ, который может быть связан с Израилем, и это часто подчеркивается сторонниками этого подхода как доказательство древности еврейского народа.
  
• Использование текстов, поддерживающих миф об Исходе: Когда отсутствуют прямые доказательства, такие интерпретаторы могут прибегать к гипотезам, утверждая, что события Исхода могли быть историческими, но неточное описание событий могло возникнуть из-за позднейших редакций текста.
  
• Аргументация через политику идентичности: Для евреев это не только историческое событие, но и важная часть культурной и национальной идентичности. Пристрастие к защите этой идентичности может заставить исследователей фокусироваться на доказательствах, которые подкрепляют символическую значимость Исхода, а не критически проверять все факты.

Проблемы и риски:

• Избирательное использование данных: Часто такая интерпретация может игнорировать или преуменьшать данные, которые могут указывать на отсутствие археологических доказательств для рабства или Исхода. Вместо этого может использоваться спекулятивный подход, утверждая, что мы не нашли доказательств, но это не значит, что их нет.
  
• Мифологизация: Использование мифологической интерпретации как фактической основы для реконструкции истории. Даже если нет четких археологических свидетельств, такой подход может создавать историческую картину, оправдывающую религиозную традицию.

2. Условно антисемитские пристрастия:

Этот подход часто исходит из предположения, что еврейский народ был не только лишён значимости, но и часто пытался приписать себе события, которые не имели отношения к их истории. Антисемитские интерпретации данных стремятся подчеркнуть фальсификацию или преувеличение роли евреев в истории, а также подорвать достоверность библейского рассказа.

Как они оперируют с научными данными:

• Отрицание историчности Библии: Антисемитские интерпретаторы часто склонны полностью отвергать историческую правдоподобность библейских событий, включая Исход и рабство евреев в Египте. Они могут утверждать, что это была выдуманная история, созданная для оправдания претензий на землю и власть. В таком контексте, любые археологические доказательства, которые могут подтвердить библейский рассказ, скорее всего, будут отклоняться как мифологические или переписанные.
  
• Игнорирование свидетельств, подтверждающих наличие евреев в Египте: Антисемитские исследования могут игнорировать или недооценивать археологические находки, которые указывают на существование семитских народов в Египте в тот период. Вместо этого, они будут акцентировать внимание на отсутствии прямых доказательств рабства или Исхода, что используется как основание для утверждения, что евреи никогда не были в Египте.
  
• Миф о самостоятельной мифологизации: В рамках антисемитского подхода утверждается, что еврейская религия и история были спроектированы, чтобы создать миф о божественном праве на землю Израиля, и что история Исхода была выдумана для укрепления этого мифа.

Проблемы и риски:

• Искажение исторических данных: Когда археологические или исторические данные представлены в неудобном для этой интерпретации свете, они могут быть проигнорированы, и используется склонность интерпретировать все с точки зрения общей враждебности к еврейской культуре.
  
• Презумпция вины: Антисемитские интерпретации часто исходят из того, что любое утверждение евреев о своей значимости или историчности является ложным, даже если они обоснованы реальными историческими фактами.

Давайте проведём сравнение подходов в использовании данных:

1. Влияние на выбор археологических данных:
   • Сторонники условно семитского (ультра-еврейского) подхода будут чаще подчёркивать возможные археологические доказательства, такие как упоминания о семитских народах или апиру в египетских источниках, интерпретируя их как подтверждения историчности Исхода, даже если эти доказательства не являются прямыми.
     
   • Антисемитские исследователи, напротив, будут акцентировать внимание на том, что эти данные недостаточны, игнорируя или преуменьшая возможные свидетельства.
     
2. Отношение к текстам:
   
   • Сторонники семитского подхода будут воспринимать библейские тексты как живую историю, которая может быть в чем-то искажена, но в целом отражает реальность, защищая их как важные источники исторической правды.
     
   • Антисемитские интерпретаторы, скорее всего, будут рассматривать эти тексты как выдуманные или преувеличенные для достижения политических и религиозных целей.
     
3. Интерпретация отсутствия доказательств:
   
   • Семитские исследователи могут склоняться к гипотезам или утверждениям о том, что доказательства могли быть утеряны или разрушены, но это не означает, что Исход не был реальным.
     
   • Антисемитские подходы могут использовать отсутствие доказательств как основной аргумент против историчности событий, интерпретируя это как подтверждение того, что библейские события просто миф.

Заключение:

Каждое из этих пристрастных направлений использует научные данные в свою пользу, но подходы сильно различаются в их интерпретации и акцентах. Семитский подход склонен искать подтверждения в археологических находках, которые могут быть интерпретированы в контексте библейских событий, даже если они не являются окончательным доказательством. Антисемитский подход, наоборот, ориентируется на отсутствие прямых доказательств и отвергает возможные подтверждения, воспринимая любые доказательства как мифологические и созданные для оправдания еврейской идентичности.

А если без пристрастий задаться вопросом? Хотя бы гипотетически. Могли бы евреи, да и не только они, а вообще семитские народы, оказаться в Египте?

Евреи могли бы оказаться в Египте по нескольким историческим и социокультурным сценариям, которые не обязательно предполагают буквальное следование библейскому рассказу, но могут быть обоснованы историческими и археологическими данными.

1. Миграция семитских народов в Египет:

Египет в древности был мощным государством, которое активно взаимодействовало с соседними регионами, включая земли, населённые семитскими народами. Временами египетские фараоны приглашали иностранных рабочих или наёмников, особенно для строительства инфраструктуры или в качестве рабов. Семитские народы, включая финикийцев, ханаанейцев и других, могли быть частью этих миграций.

Историческая основа:

• Семитские миграции: На протяжении 2-го тысячелетия до н. э. в Египте проживали семитские группы, такие как хабиру (или апиру), которые часто ассоциируются с евреями. Хабиру могли быть группами мигрантов, наёмных работников или людей, находящихся в социальной изоляции. Эти группы часто встречаются в египетских документах, особенно в периоды кризисов или военных конфликтов.
• Голод в Ханаане: В библейском рассказе (книга Бытие) говорится, что евреи приехали в Египет из-за голода. Исторически можно представить, что в случае засухи или нехватки ресурсов в Ханаане (что было частым явлением в те времена), группы людей или целые племена могли искать убежище или рабочие возможности в Египте, где были более стабильные условия.

2. Рабская или зависимая работа в Египте:

Если рассматривать более реалистичный сценарий, то евреи могли оказаться в Египте как рабовладельцы или зависимые рабочие в различных формах труда, в том числе на строительстве или в сельском хозяйстве. Это происходило в условиях экономической зависимости или войны, когда враги и пленники могли быть превращены в рабов.

Историческая основа:

• Принудительный труд: Египетская империя активно использовала принудительный труд для строительства пирамид, храмов и других крупных проектов. Семитские группы, такие как хабиру, могли стать частью этой рабочей силы. Это может быть примером того, как семитские народы оказывались в Египте и подвергались трудовой эксплуатации, хотя и не обязательно в жестком рабстве.
• Зависимость от египетской власти: Египет часто использовал завоеванные народы и племена для выполнения своих строительных и сельскохозяйственных нужд, что могло создать зависимость этих народов, включая евреев, от египетской власти.

3. Политические и дипломатические связи:

Временами между Египтом и соседними государствами существовали политические и торговые связи. Возможно, некоторые из семитских групп были приглашены или получили статус иммигрантов или рабов в рамках договоров, как это было с другими народами того времени.

Историческая основа:

• Дипломатические соглашения: В Египте существовали случаи, когда иностранцы, в том числе из Ханаана, приезжали в страну для торговли, работы или дипломатической миссии. Это было особенно важно в периоды мирных соглашений или политической необходимости, когда Египет нуждался в людях для выполнения различных задач.
• Военные и политические манёвры: В некоторых случаях страны, такие как Ханаан, могли быть вассалами Египта. Это означало, что жители Ханаана, включая евреев, могли быть переведены в Египет для выполнения работы, служа как рабами, так и как рабочие для нужд государства.

4. Экономические причины:

Библия упоминает, что Иосиф, один из библейских патриархов, стал важной фигурой при дворе фараона. Вполне возможно, что исторически существовали случаи, когда семитские народы, включая евреев, могли занимать важные экономические или административные позиции в Египте, а их потомки могли стать зависимыми от египетской власти.

Историческая основа:

• Экономическое сотрудничество: Египет был крупным торговым и экономическим центром, и семитские народы могли быть вовлечены в торговлю, административную работу или сельское хозяйство. Это могло быть причиной того, почему евреи оказались в Египте, возможно, сначала как мигранты или торговцы, а затем постепенно оказавшиеся в рабской зависимости в силу экономических или политических обстоятельств.

Заключение:

Евреи могли оказаться в Египте по ряду причин, связанных с миграцией, торговлей, зависимостью от египетской власти или даже через принудительный труд. Исторические и археологические данные подтверждают, что семитские народы действительно были в Египте в различные исторические периоды, и, возможно, их положение зависело от экономических, социальных или политических факторов. Библейский рассказ о рабстве и Исходе может быть исторической интерпретацией реальных миграционных и социальных процессов, которые происходили в том регионе.

А радикализуем вопрос, ради интереса, таким образом:

А могли бы там же в Египте, и в то же время, и по схожим обстоятельствам оказаться и наролы, идентифицируемые ныне как палестинцы?..

И также выйти, причём с евреями же вместе из Египта?

Да, теоретически палестинцы (в современном понимании) могли бы оказаться в Египте в древности, но вопрос, как это связано с Исходом, имеет несколько аспектов, которые требуют уточнений.

"И с ними пошли и множество других народов" (Исход 12:38).

1. Древние палестинцы и их исторические предшественники:

Палестинцы, как народ, идентифицируемый сегодня с арабской культурой и исламом, появились намного позже описанных в Библии событий. Однако если рассматривать вопрос с исторической точки зрения, то палестинцы могут быть связаны с различными народами, проживавшими на территории древнего Ханаана (современный Израиль, Палестина и окрестности), включая кананейцев, филистимлян и других семитских народов, которые обитали в регионе в разные исторические эпохи.

• Кананейцы: В библейской традиции евреи и кананейцы находятся в тесном культурном и этническом контакте. Кanaan был частью территории, на которую претендовали и евреи, и другие народы, такие как филистимляне.
• Филистимляне: Народ, который в древности населял прибрежную часть Ханаана (территория современной Палестины), также был семитским народом, тесно связанным с другими народами этого региона. Хотя они и были частично оседлыми, их присутствие в Ханаане слабо отличается от других племён региона, и в определённые моменты могли быть связаны с Египтом.

Таким образом, если понимать палестинцев как всех местных народов региона Ханаан в библейский период, то вполне возможно, что эти люди в какой-то момент могли быть связаны с египетскими землями и оказаться там в качестве рабов или зависимых народов.

2. Египет и присутствие народов в рабстве или миграции:

Египет в древности был важным центром миграции и завоевания для различных народов. В его территории могли попасть и другие народности из региона, в том числе те, кто позже стал частью народа, идентифицируемого как палестинцы.

• Семитские народы: Египет на протяжении своей истории взаимодействовал с различными семитскими народами, в том числе и с народами, которые позднее могли стать частью палестинской идентичности. Например, это могли быть кананейцы, которые мигрировали в Египет в поисках лучшей жизни или в рамках рабства.
• Зависимость от Египта: Египет был завоевательным государством, и многие народы Ханаана могли попасть в Египет в качестве зависимых народов или рабов. Даже если эти народы не были идентифицируемы как палестинцы в нашем современном понимании, они могли быть частью тех самых племён, которые в дальнейшем могли мигрировать или быть освобождены, как это описано в библейском Исходе.

3. Выход из Египта (Исход):

История Исхода в Библии описывает, как евреи (израильтяне) покидают Египет, но важный момент заключается в том, что в библейском тексте говорится, что с ними также покидают Египет и другие народы, помощники евреев, которые становились частью их народа:

• Смешанные народы: В книге Исход упоминается о том, что не только евреи вышли из Египта, но и помощники (или потомки других народов), которые присоединились к евреям в их путешествии. Это могли быть различные народы, в том числе и те, кто жил в Египте в условиях рабства или зависимости.

"И с ними пошли и множество других народов" (Исход 12:38).

Эти народы могут быть интерпретированы как часть более широкого социального контекста, и вполне возможно, что среди них были те, кто жил на территории Ханаана или соседних областей (в том числе регионы, которые позже стали известны как Палестина).

4. Связь с палестинцами:

Хотя концепция палестинцев в современном понимании не существовала в античные времена, многие историки и археологи предполагают, что среди народов, которые участвовали в Исходе или были частью египетских зависимых народов, могли быть предки тех людей, которые позже образуют палестинскую идентичность. Это также может касаться тех же народов, которые жили в Ханаане и соседних областях.

• Филистимляне: Если рассматривать филистимлян как одну из этнических групп, присутствующих в Египте в те времена, то это добавляет возможный элемент их участия в Исходе, хотя конкретных доказательств этого нет.
• Ханаанеи и другие семитские группы: В рамках исторической интерпретации можно рассматривать участие этих народов в библейском Исходе, что может включать те группы, которые позднее стали ассоциироваться с палестинцами.

Заключение:

Современные палестинцы как народ возникли значительно позже, в период арабских завоеваний и исламской эпохи. Однако если рассматривать древних предков палестинцев, таких как кананейцев, филистимлян или других семитских групп, то они могли быть среди тех народов, которые жили в Египте в рабстве или как зависимые рабочие, и могли принять участие в событиях Исхода.

Таким образом, можно предположить, что древние народы, которые позднее могли стать частью палестинской идентичности, вполне могли оказаться в Египте и даже выйти из него в рамках более широкого социального контекста, описанного в Библии.

И тогла - своя "городская проза" - наверно, правильнее сказать: "пустынная" она:

Песок был таким, что мог унести любой след. Великая пустыня не прощала слабых, и в её дыхании не было ни жалости, ни обещания. Только бескрайняя тишина, прерываемая редкими звуками топотом ног, шелестом одежд, всплесками рта, когда кто-то звал воду. Но вода была в этом мире не на каждого. Это было то, что имело значение. Каждый шаг углублял пустоту.

Евреи, как и прежде, шли в сторону обещанной земли. И хотя уже не было в их глазах того, кто вел их за собою Моисей, его образ растворился в тенях прошедших дней, и не было более звёздного света, который их вёл. Они держались друг за друга, потому что держаться было надо, потому что других путей не было.

Песок, врываясь в глаза и заполняя дыхание, создавал ощущение бесконечности. Тысячи людей, покрытые пылью, двигались в сторону земли, обещанной богом. Они шли, кто тихо, кто с яростью, кто молча. В пустыне не было слов, которые могли бы облегчить душу.

Среди тех, кто шел вместе, были евреи и другие народы. Их объединяла одна надежда вернуться домой. Но этот путь не был простым, и чем дальше они шли, тем сильнее становилось напряжение между ними. Издревле они жили рядом, пересекались на рынках, в южных деревнях Ханаана, под тенью египетских пирамид и среди древних руин. Но их истории были разные, и теперь они пересекались на одном пути, в одной веренице людей и мулов.

Пустыня шла без конца, так же как и их путешествие. Время было растянуто, неотличимо от песка, и не видно было ни конца, ни начала пути. Они, которые когда-то были рабами, теперь были свободны, но от свободы их так и не отпустило чувство тяжести. Песок забивал в их глаза, и ночь не приносила им ни покоя, ни утешения.

Тот, кто видел песок, не видел его, потому что песок был не просто песком, песок был тем, что стояло перед тобой, то, чего не было, и того, что ты так и не сможешь увидеть, так и не сможешь пережить, потому что ты знаешь, что песок он сам по себе, и ты с ним, а ты уже не будешь тем, кто был раньше, и ты не можешь понять, что это значит, что ты не будешь тем, кто был раньше, не будет больше ничего, и ты не знаешь, почему.

Пустыня молчала. Она всегда молчала, и было в этом молчании нечто страшное, как в доме, где все знают, что ничто не останется неизменным, но никто не осмеливается об этом сказать.

Обычная эмигрантская история! Евреи и другие народы! Они шли, все они, и было в этом нечто общее что-то, что не могло бы соединить их, если бы они пытались осознать это. Они не осознавали. Это было как движение тела, которое продолжает идти, даже когда сердце уже давно не чувствует боли.

Вообще-то Традиционно в библейской истории арабы как народ не считаются частью тех, кто непосредственно вошел в Землю Обетованную вместе с евреями. В библейском контексте, арабы, в частности, ассоциируются с потомками Измаила, сына Авраама от его служанки Агарь. Согласно Библии, Измаил и его потомки обосновались на полуострове, и их земли не пересекались напрямую с Землей Обетованной, которую привел Моисей для израильтян.

Вопрос о том, кто именно привел арабов в Землю Обетованную, сложен, потому что в библейской традиции арабы не были частью исхода из Египта и завоевания Ханаана. Однако в более поздних исторических и религиозных контекстах арабы и другие народы региона, включая потомков Хаммурапи и других, могли быть частью политических и социальных процессов, окружающих эти события.

На арабов в контексте Библии оказали влияние различные исторические фигуры и миграции, однако конкретного вождя, как Моисей для евреев, в истории арабов в Земле Обетованной нет.

Но есть своя версия истории.

Согласно арабским и исламским источникам, арабы, как народ, тоже тесно связаны с историей земли, в том числе с её святым статусом, который включает Землю Обетованную.

Исламская традиция рассматривает Измаила (Ишмаила), сына Авраама (Ибрахима) и Агарь, как прародителя арабов. С этого момента арабы ассоциируются с этой святой землёй через линию потомков Измаила.

В контексте Земли Обетованной арабы, в частности, играют свою роль не через прямое завоевание, а через более сложные взаимодействия с народами, которые там жили. Основной фигурой, которая, по арабской традиции, может быть связана с тем, как арабы оказались в этом регионе, является Амр ибн аль-Ас мусульманский полководец, который возглавил арабское завоевание Палестины в VII веке, в период халифата Омаядов. В 636 году он победил византийцев в битве при Ярмуке и начал расширять арабские земли, в том числе завоевал Палестину и захватил Иерусалим, что открыло арабам доступ к святым землям, включая область вокруг древней Земли Обетованной.

Однако более ранние арабские связи с этой землёй также были через торговлю, миграцию и религиозные связи, особенно с возникновением Ислама и распространением арабской культуры в VII-X веках.

Таким образом, в арабской традиции завоевание Земли Обетованной можно рассматривать через исламское завоевание VII века, и это завоевание часто связывается с полководцем Амром ибн аль-Асом, который первым привёл арабов в этот регион, а не через библейские или христианские интерпретации событий.

Соответственно, и рассказ об эммиграции и иммиграции евреес и других народов из Египта должен будет строиться вокруг напряжения между народами, которые шли 40 лет, и как это противостояние в конечном итоге стало инструментом для более позднего палестинского завоевания.

В пустыне не было ни героя, ни предателя. Было только общее, нечёткое чувство чувство времени, которое не уходит. И не было ни конца, ни начала. Люди шли, и как бы не утверждали, что идут к земле, обетованной, они шли просто так. Шли потому, что не могли остаться. Шли, потому что не могли вернуться. Путь был не выбором, а необходимостью. Не потому, что знали, куда идут, а потому, что не знали ничего другого.

Всё, что они видели, это тот же песок, который уничтожал их следы, и солнце, которое ни разу не отступало. И когда они стояли ночью в лагере, они не чувствовали того света, что обещала земля, не верили, что этот путь приведёт их туда, где их ждут. Были только шаги, да пыль.

И вот тогда, среди всего этого беспокойства и разочарования, появился другой голос. Он не был громким, он не был многообещающим, но он был замечен.

- Никто не слышит нас, - сказал человек с другой стороны лагеря, стоя на краю шатра, где располагались помощники, как их называли. Он был не с Моисеем, не с евреями, но его народ был с ними с самого начала. Он был с теми, кто ещё недавно был под властью Египта, кто выходил, но не был уверен, что за этим будет что-то. Он видел Моисея и других вождей как тех, кто говорил уверенно, но они не говорили ему правду. Они не говорили о том, что будет дальше.

Процесс разобщения начался не в день разрыва, а медленно, как то, что постепенно расползается, не имея четкой формы. Они не были рабами, но также не были теми, кто мог бы править. Это было осознание того, что их народ был в числе тех, кто поднимал руку, не понимая, что впереди не будет никакой цели.

Разделение в пустыне

Где-то в глубине пустыни, где песок был таким же беспокойным, как и душа каждого, кто шёл, тянулся нескончаемый поток людей. Их был не один народ, а два. Оба шли в одну землю, но с разными причинами, с разными взглядами на то, что означала эта земля. Одни шли ради обета, другие ради возвращения. Их земли никогда не пересекались, и те, кто был с ними, знали, что в какой-то момент их пути разойдутся. Но никто не знал, когда и как это случится.

Обычная эмигрантская история!

Эмиграция - это чемодан с заедающей молнией.

Сначала он кажется просто новым: скрипит, пахнет фабрикой, обещает вместить всё нужное. Потом выясняется, что в нём не всё так удобно. Молния цепляется за ткань, угол протирается слишком быстро, ручка греется на солнце и обжигает ладонь.

Но старый чемодан остался там, где его уже не открыть. И теперь этот новый - единственное, что есть. Главное, чтобы не порвался в дороге.

Вещи складывались быстро. В этом был почти военный порядок: три холщовые сумки, узелок с хлебом, документы, которые не пригодятся. Всё это нужно было уместить в поезд, в автобус, в пустоту между городами, где воздух ещё не пропитан чужими голосами.

Он стоял у окна и курил. Ветер трепал занавеску, но сигаретный дым

Нет, не так! Давайте расставим "исторические" акценты.

Их жизнь была не столько бегством, сколько попыткой найти новый смысл, новый дом. Йоав, мужчина, который видел слишком много чужих взглядов, слишком много улиц, по которым никогда не оставался. И Лея, его жена, чьи корни уходили в землю Египта, но чья душа давно искала себе более ясную и чистую землю.

Как все, они сначала думали, что это просто переезд. Вот так вот всё взять и оставить позади, уйти из старого города. Но было что-то гораздо большее в этом уходе. Лея чувствовала, как каждый шаг в пустыне вытирает её прежние переживания, её родные страдания, которые настолько прочно сидели в теле, что казались частью её самого существования.

Йоав же знал: это не просто исход, это начало нового. Он чувствовал в себе силы, которые, возможно, были затмёны веками угнетения, но теперь они шли с ним, с этой маленькой группой людей, которые, как и он, искали своё место, свою землю, свой смысл.

Каждый шаг в пустыне был тяжёлым, но внутренне освобождающим. Лея, держась за руку Йоава, не понимала до конца, что именно они оставляют позади. Это была не просто земля, не просто город с его шумом и людьми. Это был и мир её памяти, её культуры, которая была так глубоко вплетена в этот камень и эти стены. Но теперь уже не было смысла оставаться.

Она смотрела в пустоту, в пустыню, где не было ни прошлого, ни будущего. Только бесконечный горизонт и ощущение, что каждый её шаг это шаг в новое понимание, возможно даже без всякой уверенности, что это что-то хорошее. Но её муж верил в это. Он был уверен, что они не просто уходят. Они идут.

Лея шагала медленно, будто ждала, что её кто-то остановит. Её мать говорила: Так не уходят. Уходят или с проклятием, или с молитвой, или хотя бы с мешком муки за спиной. Но не так просто переставляя ноги, не оглядываясь.

Египет остался позади, но не внутри. Внутри были дворы с известковыми стенами, тень акации на пыльном дворе, крик торговца инжиром. Камни, выщербленные временем, которые ногами прощупывала с детства.

Сначала никто не говорил об этом вслух. Только взгляды. Только тени сомнений, которые ещё не превратились в слова. Но потом, когда жара стала привычной, когда следы за спиной уже не вели назад, а впереди всё так же была пустота, кто-то не выдержал.

- А может, не туда идём? - сказал старик, с которым Йоав делил последний глоток воды.

Йоав не ответил. Он смотрел, как вдалеке колышутся шатры тех, кто знал маршрут, кто распределял воду, кто не стоял в общем ряду, когда приходила еда.

- Может, надо было сразу идти к ним, бросила Лея.

Йоав посмотрел на неё.

- К кому?

- Да хоть к ним. К тем, кто рядом с Моисеем. Хоть к его брату. Хоть к жене его брата. Хоть к слуге жены его брата. Хоть к ишаку этого слуги.

Она говорила спокойно, без насмешки. Просто считала. Кто ближе к шатрам, у того вода. Кто у воды, у того сила.

- Может, и мне надо было не мулов водить, а что-то получше, сказал Йоав.

Ты бы не смог.

- Почему?

- Потому что веришь, что всё честно.

Йоав промолчал. Вокруг текла ночь, и воздух был таким, каким он не был в Египте: слишком пустым.

Вечером они ушли своим путём. Их путь был другим, и никто, кроме них самих, не знал и, наверное не узнает, каким.

Когда они пришли на Землю Обетованную, евреи там уже были. Но они уже евреями не были.

И теперь их звали: Хирам и Занхита.