![[]](/img/c/cfinkskij/proz182-1/proz182-1.jpg)
|
|||||
|
Он больше не Папа
| С самого утра по коридорам полз запах сырой земли, как будто кто-то рано выкопал яму и забыл закопать обратно. Он слышал, как по стенам капает вода: кап... кап... кап... точно кто-то за стеной латает небо мокрыми пальцами. Перед зеркалом он долго застёгивал пуговицы на сутане - пуговицы были слишком мелкие для его пальцев, и одна всё время пыталась ускользнуть. Он подумал, что если бы ему дали мантии Папы, там бы были пуговицы побольше. Там вообще всё было бы побольше. На лестнице сидела собака, голая, с редкими клочьями шерсти, и лениво чесала заднюю лапу о каменный угол. Он кивнул ей - в этом доме собаки всё равно всегда знали больше, чем люди. У дверей его встретили двое: один с венком из увядших роз, второй с книгой, в которой не хватало страниц. Они кивнули ему с той вежливостью, с какой кивают старым шкафам перед тем, как выбросить их на помойку. В церкви было душно. Голоса застревали в воздухе, как мухи в янтаре. Свечи не горели ровно - кто-то налил в них слишком много старого воска. Он подошёл ближе к гробу и увидел себя: тело, слегка повернутое на бок, как будто до конца так и не решился прилечь. Лицо было странно спокойным - не потому, что всё было хорошо, а потому, что лицо уже больше ничего не спрашивало. Он подумал: может быть, это неправда, может быть, Папой становится тот, кто умеет умирать без вопросов. Когда Архиепископ, заикаясь от усталости, произнёс: - Клерк Герардо... он кивнул сам себе, как человек, который узнал знакомую ошибку в чужой проповеди. На похороны пришли двадцать три человека. Из них шестеро перепутали дверь и искали соседнюю церемонию. Один мальчик зевал так широко, что слетела скуфья. А дождь пошёл, когда ещё читали первый псалом, и к концу службы вода стояла в притворе по щиколотку. Когда его вынесли, дождь лился с таким звуком, будто кто-то стирал все имена с мраморных плит сразу. И только у ворот старик, которого он не знал, снял шляпу и прошептал: - Больше не Папа. Сказал это без печали. Как говорят о птице, которая не долетела до юга, но всё равно пела до последнего.
| ||||