В прошлом году я писал о первой части, которая называется "На берегах Невы" и включает воспоминания о жизни в Петербурге. Как вы поняли по названию, во второй части Одоевцева рисует портреты эмигрантов, оказавшихся в Париже. Перед нашими взорами проходит множество знаменитых персон, но все без исключения образы переданы светлыми красками. Насколько это соответствует действительности, не знаю, но читать добрую и чрезвычайно поэтичную по своему внутреннему духу книгу - большое удовольствие. В самой Одоевцевой подкупает её неспособность критиковать и давать оценку современникам. Этим она буквально обезоруживает читателя, который не может не поддаться на её чары. Книга читается взахлёб, глава за главой. С ней смеёшься, с ней и плачешь. Восхищаешься удивительными характерами и причудами людей, чьи имена знаем со школьной скамьи.
"Далёкие, близкие" по своему настроению наиболее близки к дилогии Ирины Одоевцевой, только автор по-мужски более конкретен. Это чудесный сборник дорогих человеку воспоминаний, иногда смешных, но чаще с нотками грусти. Седых несколько лет являлся секретарём одного из самых тяжёлых характером писателей - Бунина, но ни одного укора знаменитому писателю нет в самой крупной статье книги. Впрочем, и в главах, посвящённых другим людям (Волошину, Алданову, Рахманинову, Бальмонту, Ремизову, Шаляпину, Шагалу и далее) нет копания в грязном белье и желания снискать дешёвую славу скандальными подробностями личной жизни знаменитых современников. Проза Седых лишена приторности, не выхолощена, а интересна и жива, потому что автору дороги люди, с которыми он пересекался. Это чувствуется. "Далёкие, близкие" иначе, чем книги Одоевцевой, но тоже по-доброму освещает фигуры эмигрантов.
"Незамеченное поколение" - книга совершенно иного склада и не похожа на остальные. Это настоящее исследование общественных организаций, философских и литературных кружков эмиграции ("солидаристы", "младороссы", "евразийцы"). Из предисловия Михаила Ефимова: "Свою книгу он видел как "опыт рассуждения о судьбе "эмигрантских сыновей", особенно тех из них, кто при более благоприятных условиях могли бы стать продолжателями "ордена русской интеллигенции""". И далее: "Попытка Варшавского не только определить место в истории своего поколения, но и извлечь без наивного дидактизма из судьбы этого поколения урок - небесспорна и не исчерпывающа. Однако для современного российского читателя она не может не представлять интереса." Книгу я читал с интересом, но иногда "подтормаживал": в некоторых местах имеются довольно обстоятельное изложение философских концепций того или иного течения. У меня есть опыт чтения научных (в том числе религиозных) исследований (например, В.Н.Лосский, о. Александр (Шмеман), Оливье Клеман), поэтому особенных трудностей "Незамеченное поколение" не вызвало. Рекомендовать всё-таки не буду, если только вы не изучаете серьёзно историю русского зарубежья.
Заключительной книгой в данной цепочке книг о представителях русской эмиграции стали "Поля Елисейские", которые более всех прочих воспоминаний и поразили меня в этом году. Не знаю, что там у Берберовой, но В.С. Яновский (думается, не по злобе, а из-за прямолинейного характера) направо и налево крушит нимбы и сбрасывает с небес на землю литературных небожителей эмиграции. Василий Семёнович не щадил никого, писал то, что думал, о людях, с которыми жил и общался в Париже. А общался он с очень и очень многими, чьи фамилии известны всякому более ли менее образованному человеку: Бердяев, Адамович, Ходасевич, Алданов, Поплавский, Фондаминский и другие. Книга настолько удивительна своей непосредственностью и прямотой в описании характеров и привычек эмигрантов, что я даже не хочу о ней много писать, а предлагаю ознакомиться с наиболее яркими выдержками из неё. И вам всё станет понятно.
|