Аннотация: Моя первая статья, за которую я получил неплохой гонорар. Но горжусь ею, как первой настоящей писательской работой. Опубликована на сайте ВСНД "Отчизна".
"В селе жить можно, там же у них всё своё", - услышал я. У меня даже свело зубы. От негодования не нашёл, что ответить.
"В селе жить можно"...
Нет, господа, нельзя жить в русском селе. В нём можно только выживать!
Я родился в кубанской деревне, что с давних пор называют станицами. Имя у моей малой родины совсем не сложное, если ставить ударение на букву "я": Переясловская, ранее - Переясловский курень - один из 38 исторических запорожских куреней, пришедших в 1792-1793 годах на Кубань из Приднестровья в составе Черноморского казачьего войска. Входит Переясловская в Брюховецкий район, в ней проживает, по данным последней переписи, 8 с половиной тысяч человек. В основном, это русские, но много русских с украинскими корнями, гораздо меньше армян, есть и цыгане, которые попрошайничают, ругаются и дерутся: они очень далеки от экранных образов бесчисленных родственников Кармелиты. Украинский диалект глубоко межует население на местных и приезжих, правда, молодёжь говорит в основном по-русски, мешая его один к одному с ненормативной лексикой.
Основная проблема непонимания заключается в том, что горожане редко задумываются, какую часть своих доходов они тратят на овощи и фрукты. Едва ли эта часть окажется значительной; колбасы, консервы и конфеты, к сожалению, на деревьях не растут, станичник тратит на них те же самые рубли. А разница в зарплате двойная, а порой, тройная. Почему такая несправедливость?
Настоящее человеконенавистничество властей видится в сформировавшейся системе: станичный житель, вернувшись домой с работы, за которую платят несчастные 5 тысяч рублей, вынужден вместо отдыха, ломая спину, до упада копаться в огороде, чтобы каким-то чудом возместить себе 5-7 тысяч, получаемые горожанином за тот же вид деятельности. А ведь в последние годы наши огороды похожи на полигоны для испытания химического оружия: появляются такие болезни и вредители, который никто ранее не встречал. И надевает станичник перчатки и вперёд - обрабатывать новомодными препаратами, купленными, кстати, за ту же юродивую зарплату, чахоточные растения в ущерб своему здоровью. После такого спасения скудного урожая, о каком экологически чистом продукте может идти речь?
Переясловская - такая же станица, как другие. Не лучше и не хуже. Население выращивает кур, гусей, уток, кроликов, свиней, овец, нутрий и коров. Это круглосуточная забота, животные требуют неусыпного внимания. Корова как дитя, столько же ухода за собой требует. И если рабочий может не беспокоится об оставленном станке, отключенном компьютере, то житель села не спит спокойно, у него постоянная тревога за свою живность. И, конечно, живое подтверждение статистики: в деревне люди живут меньше, несмотря на чистоту воздуха, на близость к природе. Стало быть, от износа, физического и морального.
Расположенность Переясловской на юге России даёт свои особенности. Так, например, нельзя сказать, что население Переясловской, да и других станиц, сокращается, наоборот, оно неуклонно возрастает, но в основном из-за приезжих, часто - северян. Они наработали хорошую пенсию и занимаются хозяйством для души, имея за плечами неплохие сбережения. Такие, а ещё странные личности на дорогих иномарках, выстраивают трёхэтажные дома с высоким забором из натурального камня.
А вот покидают станицу дети местных, они едут учиться и не возвращаются за отсутствием работы или низкой зарплаты, оседают в городе, слоняясь по квартирам до тех пор, пока не выйдут замуж или не умрут родители, оставившие в наследство дом или хату. Реже уезжают взрослые люди, измученные безработицей или рабскими условиями труда. Я сказал "реже", потому что многие типично по-русски привыкли выживать.
Самое страшное и позорное в станице - это работа. Здесь не соблюдаются никакие нормы прожиточного минимума, здесь люди пашут как волы, впряжённые в плуг воровскими, криворукими законами. Продавцы стоят за прилавком с 7 до 23 часов - как вам такое? В 7-ой школе Переясловской назначили зарплату сторожам меньше положенных 4300, по той простой причине, что у них недоработка (!) часов (женщины работают через ночь по 12 часов). А при обращении женщины в профсоюз ей ответили, что всё верно, так должно быть. В общем, все управленцы друг с другом делятся, им хватает на сверкающие машины, а подумать, можно ли жить на эти 4 тысячи, если зимой полторы платится за газ, - на это не хватает у них совести.
Но люди довольствуются и таким, ведь найти лучше, подчас просто невозможно. Две школы, набитые учителями, грозят увольнениями. Колхоз, который недавно перешёл в третьи руки, распродаётся за долги неизвестных лиц, улетевших в Израиль, а значит, рабочие не нужны. ЗИП, бывший когда-то славой станицы, выпускавший в иные годы платы для космических кораблей, теперь выпускает с недельными перерывами... бельевые прищепки и пластмассовые крышечки для банок! Два года назад на ЗИПе оставалось 200 человек, а районная газета напечатала восторженную статью о многочисленном и дружном коллективе предприятия. Есть ещё АТП, разваливающиеся автобусы которого дребезжат по бесчисленным ямам станичных дорог, а кроме перечисленных объектов да магазинов нигде нельзя найти работу.
Ужасающее состояние дорог - типичное явление для России. Нужно отдать должное - трассы в Краснодарском крае хорошие и постоянно обновляются. А вот внутри населённых пунктов царит настоящий кошмар. Дорожное полотно ремонтируется по традиции раз, в крайнем случае, два раза в год, причём ремонт делается из рук вон плохо: ямы очистят, выдуют с них пыль и оставят; через неделю, невзирая на прошедший дождь, бухнут асфальт, затрамбуют кое-как и - справились, нечего сказать, молодцы. В газете потом читаешь с удивлением, что столько-то сотен тысяч было выделено на ремонт пары-тройки дорог. Так трудится на благо народа руководство сельского поселения.
Атмосфера в станице далеко не здоровая. Молодому человеку, жаждущему дыхание свободы, здесь тяжело. Мало информации, мало движения, всё застыло и не движется. Тощий парк сжимает с двух сторон дом культуры, у которого лопнуло витринное стекло и сыпется штукатурка. Редкие концерты по большим праздникам да на День станицы, напоминающий пир во время чумы, гонят тени из большого зала и наполняют его шумом. Здесь не крутят кино, а дискотеку проводят раз или два в неделю. В Переясловской нет кафе, где бы можно было культурно отдохнуть, поев мороженого и послушав лёгкую музыку. Молодёжь собирается за столиками магазинов и хлещет пиво, так как другого способа времяпрепровождения нет. Культурный отдых возможен лишь в районном центре, где недавно открылась единственная пиццерия, теперь заполненная до отказа. По телевизору 3 всероссийских канала, 1 краевой, 1 местный и ещё 1 - из другого района. Услуги доступа в Интернет представлены достаточно широко, но стоимость их оставляет желать лучшего: за безлимитный тариф со скоростью 256 кбит/с вы будете платить ровно 1000 рублей в месяц.
Медицина в Переясловской представлена лишь амбулаторией. Принимает терапевт, педиатр, зубной врач, есть массажный кабинет, кабинеты для забора крови и беременных. Остальные специалисты в районной больнице. Колоссальные очереди действуют гнетуще: даже здоровый человек, потолкавшись у дверей полдня, невольно почувствует себя больным.
Уровень образования можно выразить старой станичной поговоркой "Наша "пятёрка" - это московская "тройка". Конечно, это создаёт серьёзные барьеры для получения дальнейшего образования. Нет достаточных требований. Если человек заявит о себе как двоечник, он становится не нужен преподавателям, ему хором рисуют тройки, он идёт дальше, не ощущая сопротивления и неся в себе пустоту. Ему никто не пророчит светлое будущее, он поступает в Брюховецкий колледж, где так же учится, через раз посещая занятия, и из него каким-то чудом с эхом хрустящих купюр получается специалист с дипломом тракториста, механика, электрика. Такой двоечник сидит на шее у родителей, пока его девушка случайным образом забеременит. За этим действием следует занавес из подвенечного платья и шумные рукоплесканья пьяных гостей на одичалой свадьбе, сколоченной на последние деньги. Счастливый жених, плюя сквозь зубы и матерясь несусветно, чешет голову и вдруг едва понимает, что нужно идти дальше, нужно на какие-то деньги жить и кормить семью. Или со скрежетом зубов бросается он в шабашки, прожигая здоровье, или начинает пить, курить травку до тех пор, пока его либо кто-нибудь не прирежет или не найдёт окоченелым в кювете, либо сам докарабкается до очередного просветления и не посмотрит на свою жизнь со стороны. Тогда только будет надежда, что хватит у него сил начать сначала, бросить омут станицы, переехать на место надёжной работы и там, словно родившись вспять, научиться жить и воспитывать детей.
Таков путь того молодого поколения, которое ничего не видело в своей жизни, которому постоянно окружающая среда и люди вбивали одну мысль: что наука не для него, что он станет трактористом или электриком, или будет чинить машины. Вина лежит не только на воспитателях детских садов и преподавателях школ, но, в первую очередь, на родителях, которых тоже можно понять. Постоянный поиск средств для проживания крадёт внимание к детям. В результате работает в полную мощь и жестокость закон джунглей: выживет сильнейший. И действительно, в станице нужно быть особенно сильной личностью, чтобы развиваться автономно, без помощи родителей, ограждаться от пьянства и наркомании. Слава Богу, таких людей не мало.
Особенно жаль стариков, живущих в Переясловской. От сорокалетних стажей, голодного, военного детства у них не осталось здоровья. Всё, что у них есть, это честно заработанная пенсия - 2-3 тысячи рублей. Её хватит угостить внуков конфетами да свечку в Церкви поставить. Как будто эти люди, своими мозолистыми руками построившие великую страну, не заслужили большего!
Впрочем, я не сомневаюсь, что они были бы счастливы уже тем, что их дети живут достойной жизнью. Но когда будет на селе достойная жизнь и будет ли она вообще - я не знаю. Ведь из государственного влияния чувствуется лишь безграничное правление милиции, её "крышевание" бизнеса, вседозволенность и абсолютная бессовестность. Милиция - это второй по паразитарности вид народных сосальщиков после чиновничьей армии. Юридически неграмотное население - постоянная жертва этих бандитов в погонах.
Народ будет бедствовать, пока на троне будут восседать преступники и расточители чужого. Политики болтают о национальном проекте, но люди как выживали пять, десять лет назад, так выживают и сейчас. Язвы нерешённых проблем разъедают станицу, и светлое будущее видится лишь сквозь линзы врождённого русского оптимизма.
Вера в лучшее и заставляет меня писать эти строки. Ведь если бы всё было совсем безнадёжно, если бы невозможно было прекратить этот ежедневный деревенский холокост, - едва ли в том случае стоило бы марать бумагу. Но я пишу, потому что я верю в новое поколение, верю: в нём много хороших, справедливых людей. И если я умру прежде, чем придут к власти достойные с огнём справедливости в руках, я буду знать, что жёг неправду словом и, значит, прожил не зря.