...Не так давно, как могло показаться, и не так далеко, как можно было подумать, часы били полночь. Они били её из ночи в ночь, смертным боем, так жестоко, что, казалось бы, она должна прекратить это издевательство и не приходить больше, оставить одну из летящих планет на коварный произвол судьбы и часов. Но полночь возвращалась снова, и каждый раз погибала под бесстрастное "Бомм...бомммм..."
В одну из таких вот безрассудно смелых и преступно безразличных полночей Звездочёт сидел на крыше и переживал, что какой-то мелкий винтик в его хитром телескопе выворачивался, выворачивался, и вывернулся, отчего теперь ему, Звездочёту, не увидеть ту самую маленькую звезду в созвездии Ориона, которую до сих пор никто не нашёл. Может, это был ещё один пёс, или мачете, или какая-нибудь безделушка, которую подарила ему Артемида в знак своей любви. Но телескоп сломан, и Орион снова - привычный Орион, без всяких там модификаций.
"Странно" - думал Звездочёт, - "Я сижу и смотрю на звёздное небо. Неужели существуют люди, которые считают звёзды?..."
Это казалось странным, хотя в уме тут же всплывал Сент-Экзюпери, иностранные туристы и Голливуд, но в самом деле - разве их можно сосчитать?
И тут с синего зимнего неба, которое сравнивают с пропастью и чьими-нибудь глазами, скатилась звезда - прямо в шерстяную перчатку Звездочёта.
"Надеюсь, ты не из Ориона?" - с надеждой спросил Звездочёт.
"Нет, хотя Сириус от меня неподалёку. Но он заявил, что упадёт только в случае нового Потопа, а Радуги, сам знаешь, попадаются всё реже и реже...неважно. Ну, что?"
"Что?" - удивился Звездочёт.
"Желание загадывай, дурная твоя голова. Думаешь, у нас там, на небе, сокращение, или сейчас август, чтобы мы косяками падали и у ног твоих в штабеля складировались? Считай, повезло тебе сказочно. Давай скорее, у меня не так уж много времени осталось".
"А можно, чтобы все были счастливы?" - спросил Звездочёт.
"Я тебе не Билл Гейтс, я относительно небольшая звезда. Вот Альфа Центавра упадёт, у неё и проси".
Тогда Звездочёт подумал, и загадал.
"Денег, небось?" - насмешливо поинтересовалась звезда, - "Учти, только одно можно".
И угасла, и остался в руке только осколок метеорита загадочно-серого цвета. Полночь умерла, и часы удовлетворённо замолкли.
...А Звездочёт подошёл к телескопу и, отрегулировав приближение и резкость, стал искать ту самую звезду недалеко от созвездия Орион, которую до сих пор никто не нашёл...