- Профессор Лютер, вы ещё не проверили наши прошлые работы?
Два студенческих лица выражали робкое ожидание чуда, и тем не менее его не произошло.
- Верно, - сумрачно ответил преподаватель, не поднимая головы. Щенячий взгляд как результат ожидания неприятностей - всё, с чем он мог столкнуться в противном случае.
- И...как? - выдержки учеников не хватило и на полминуты глубокой профессорской паузы.
- Не хотите ли дождаться начала занятий?
Друзья переглянулись.
- Н-нет...
Вопреки распространенному заявлению, утверждающему, что кануть в Лету предпочтительнее под громкое музыкальное сопровождение, студенты желали замять всё тихо и без привлечения свидетелей. Спрашивать, о чём думали и на что надеялись раньше?... Так ведь ответят, ещё и прослезятся покаянно...
- Вы хорошо написали свои работы?
Глаза - в пол, руки - за спины...хотя в глазах - не смирение, а пальцы замысловато сложены.
- Наверное, не очень, профессор...
- Где вы учитесь?
- В университете...
- Да, - профессор Лютер согласно покачал головой, снимая очки, - В Боннском университете. Странно...
- Что? - немедленно заинтересовались друзья.
- Я думал - в баре за углом.
Нервно улыбнулись. Значит, если не учатся, так черновики пишут...
- Вы, Томас. По какому предмету вы выполняли работу?
- По ф...философии...
Надо же, помнят ещё...спросить, что ли, что это такое?
- По какой теме?
В глазах - страдание, пальцы уже перебрали всё ранее известное и эмоционально импровизировали. Зеркало сбоку добросовестно проецировало изображение, и профессор с интересом посматривал в сторону.
- Индукция, дедукция и доказательство...
- И каким же методом вы выполняли работу?
Вопрос поставил обоих в такой тупик, что даже самый ярый гностик не смог бы указать им на выход, и, плюнув на песок, ушёл бы в монастырь. Но сказать что-то было так же необходимо, как глотнуть воздуха. Почему людям стало так трудно молчать?...
- Индукцией...
- Дедукцией...
Сказано одновременно, так что списывали оба. Одновременно, из чужого неверного конспекта, сведения же оного передавались посредством мобильного телефона, и посему были весьма скупы.
- Нет, - улыбнулся профессор Лютер, отрываясь от зеркала, - Ваш метод называется "reductio ad absurdum", молодые люди. Так что, позвольте привести силлогизм. Знания бываю достаточными и недостаточными. Оценка знаний производится в соответствии с их достаточностью. Следовательно, - профессор откинулся в кресле и забросил ногу на ногу, - недостаточные знания влекут за собой недостаточную оценку. Есть замечания?
Было всё, что угодно, кроме замечаний.
- Время, господа, - профессор Лютер указал на часы, - Присаживайтесь.
Через два раза по часу из аудитории, как из сначала переполненного, а затем треснувшего мешка с опилками, вывалились осчастливленные (большинство - окончанием занятий) учащиеся. Профессор с неприязнью окинул взором стопку листков и отбросил волосы с плеч. Во времена молодости его знаниями не баловали. Только иногда бросали, как кость голодной собаке, и приходилось учиться самому - и прежде всего учиться жить. И собака послушно вгрызалась в кость на потеху хозяевам, а те умилённо наблюдали, уверенные, что не шавке с человеком тягаться. Правы? Ошибались? Ошибаются?...
- У-у-у...
- Аааа!!!
- Оу...
- А нечего нападать на преподавателей философии, юноша, - невозмутимо произнёс профессор Лютер, - Они люди беззащитные, слабые, на ладан дышат...
- Это ты-то на ладан дышишь?... - хрипло переспросил высокий мужчина в деловом костюме идеального покроя. Правда, его рост можно было только предположить, так как он резко уменьшился ровно вполовину.
- Не завидую я тому ладану...
Вот фигляр...угораздило же...
Мужчина резко выпрямился, изящным жестом пригладил длинные чёрные волосы, и светски улыбнулся.
- Как поживаешь, Вольф?
- Поживаю. Ты зачем здесь?
Гость возмущённо уставился на профессора.
- Мне что же, нельзя навестить друга? Просто так?!
Вольфганг Лютер окинул его мрачным взглядом, после которого, ни слова не говоря, встал с кресла и открыл портфель.
- Просто так? - с полным здорового скепсиса голосом поинтересовался он, - Кор, ты что, правда думаешь, что я не в своём уме?
- Куда нам, неграмотным, до университетских профессоров, - широко ухмыльнулся мужчина, - Просто так. Я здесь по своим делам.
Вольфганг защёлкнул замок портфеля и выпрямился. Интересоваться делами этого напыщенного франта он не имел ни малейшего желания, что последнего не обескуражило, и он, присев на краешек профессорского стола, поведал о них сам.
- Вчера здесь недалеко был занимательный аукцион, - продолжил Кор, - Если бы его устроители имели хоть небольшое понятие о части лотов, они бы устроили либо сенсацию, либо тотальное сожжение антиквариата...к примеру...Эй, ты куда?
- Домой, - целеустремлённо направившись к двери, ответил Вольфганг, - Если желаешь, можешь оставаться - располагает к размышлениям...
- Эй, Вольф, - непривычно серьёзным голосом окликнул его Кор.
- Да? - профессор обернулся и посмотрел ему в лицо. Умное, благородное лицо, за которым скрывались недюжинные знания. Которое было ему ненавистно. С некоторых пор.
- Мы бы её не спасли.
Пауза затянулась - длинные стрелки на больших настенных часах успели пробежать не один полный круг.
- Ты прав, - произнёс наконец Вольфганг, криво улыбнувшись, - Потому что это не наша работа. Охотник должен беспокоиться о жизни своей добычи? Разве что о наименьшем количестве дыр в шкуре. А нам не надо задумываться даже над этим, верно, Кор?
- Это правда, - спокойно ответил Корант, - Вот только выбор всё равно за нами.
Профессор поднял на мужчину изумлённые глаза и рассмеялся.
- Выбор? Ты о чём, не расскажешь? В последнее время у меня что-то со зрением, может, я не разглядел этот "выбор"?...
- Тогда почему ты ещё жив?
- Что?...
- Ты можешь разорвать круг прямо сейчас, - мужчина встал и подошёл к Вольфгангу вплотную, - И всё закончится, как будто никогда не было и никогда не будет.
Профессор Лютер вздрогнул и обеспокоено посмотрел на Коранта.
- Так ты...ничего...Кор, они ничего тебе не сказали?
Не может быть. Корант ведь сидит на цепи не на много меньше его самого. О чём они думали?...
- Ты о чём? - непонимающе нахмурился тот, - Слушай...о, проклятье!
Мелодия, судя по выражению лица, и ставшая причиной горестного возгласа, сама соответствовала ему с точностью до наоборот.
"...Felix Roma, Roma nobilis..."
Гимн Ватикана, мгновенно заполнивший пустую аудиторию, заставил Вольфа ехидно ухмыльнуться, а Коранта - досадливо поморщиться. Тем не менее он с отвращением достал мобильный телефон и, начертив пальцем в воздухе три буквы, ответил.
- Да...В Кельне. Всё-то вы знаете, Ваше Прео...Да, - Кор поднял глаза на помрачневшего Вольфа и кивнул, - Со мной. Хорошо, будем через...- он посмотрел на серебряные наручные часы, - ...час. Amen.
- Работа? - насмешливо спросил Вольф, направившись к двери.
- "Немедленно. Во Дворец Инквизиции. Оба". Наш старый добрый кардинал не в духе.
- И, как всегда, поражает красноречием? - Вольф подождал, пока Корант стремительным шагом покинет помещение, и с удовольствием запер дверь.
- Неужели тебе это нравится? - с уважением поинтересовался мужчина в пустом коридоре, - Это ведь адская работа.
- Адская работа - это то, чем мы займёмся через час, - поправил его Вольфганг, - А то, чем я занимаюсь всё остальное время - это мартышкин труд.
- Это выражение уже вышло из моды, стареешь, Вольф, - ухмыльнулся Корант.
- И это тоже, - пробормотал профессор Лютер, и совсем уж не по-профессорски наподдал Кору портфелем, - Поторопись, до ближайшего пространственного сгиба не меньше получаса пути.
Айзелин с умильным выражением лица разглядывал громилу в чёрном костюме, к которому он был прикован наручниками справа. Тот, будучи на голову выше парня, безразлично смотрел прямо перед собой, в зеркальную стенку лифта. Айз томно вздохнул и повернул голову налево, где стоял близнец невозмутимого амбала.
- Вы такие крутые, ребята, - уныло протянул он, - Только неразговорчивые...
Парень поднял руки и поболтал ими в воздухе, сотрясая цепи наручников и своих надзирателей. Те поморщились, но не произнесли ни слова. Наконец лифт прибыл по назначению, и створки беззвучно разъехались. Айзелин невольно поёжился: перед ним находился прямой коридор со стенами из серого камня, факельным освещением и отсутствием в пределах видимости как поворотов, так и конца. Сразу вспоминались пыточные застенки, зловещие подземелья и самый сложный уровень компьютерной игры, который Айз никак не мог пройти.
- Может, нам не сюда? - ни на что не надеясь, поинтересовался парень. Какая несправедливость - он впервые в Риме, он даже Колизей ещё не разглядел, не бросил в фонтан ни монеты (и не выловил из фонтана ни цента!), и не сходил в Ла Скала на оперу Россини. Он даже ничего не украл...он ещё ничего здесь не украл, какое они имеют право?! Он гражданин Великобритании, они совершают международное правонарушение, его...нет, разумеется, искать его не будут. Но в любом случае задерживаться нельзя. Если он не внесёт очередной взнос до конца недели, Фай выкинут на улицу. А он не может этого допустить.
Коридор, как казалось Айзелину, шёл по наклонной вниз, и спустя минут десять сосредоточенного молчания они остановились перед тяжёлой дубовой дверью с идентификационной панелью вместо ручки. В руке одного из его сопровождающих незаметно появилась чёрная карточка без пометок, он пропустил её через щель на панели, и ввёл код из двенадцати цифр. Айз задумчиво повторил цифры вслух, вызвав на лице охранника дрожь страдальческого отвращения. На панели загорелся экран, а секундой позже оттуда донёсся металлический голос:
- Вас приветствует отдел кадров Подразделений Его Преосвященства. Пожалуйста, произнесите голосовой пароль.
Громила на мгновение замялся, покосился на Айзелина, а потом со вздохом пробурчал:
- Шалтай-болтай сидел на стене,
Шалтай-болтай свалился во сне,
Вся королевская конница,
Вся королевская рать
Не могут Шалтая,
Не могут Болтая,
Шалтая-Болтая, Шалтая-Болтая,
Шалтая-Болтая собрать...
По ходу стихотворения челюсть парня медленно отъезжала вниз, и к концу он перестал пытаться её подобрать. У него в голове определённо не укладывался тот факт, что кодом доступа в секретный отдел Ватикана может быть детский стишок из старой сказки. Тем не менее голос из панели после секундного молчания произнёс:
- Голосовой пароль подтверждён, идентификация успешно пройдена, служба контроля доступа желает вам приятного дня.
Дверь щёлкнула и мягко отъехала в сторону, открыв ещё один коридор, с ковровой дорожкой и дверьми, ведущими, видимо, в многочисленные кабинеты. Его сопровождающие остановились у третьей слева двери и негромко постучали.
- Входите! - истерично взвизгнули из кабинета. У Айза мгновенно отпало желание знакомиться с обладателем нервного голоса, но его бесцеремонно втолкнули внутрь.
- Эй, вы...это...это дискриминация! - возмущённо возопил парень, споткнувшись о порог и едва не рухнув носом вперёд. Упасть ему не дали, так как он всё ещё с обеих сторон был прикован к своим конвоирам, но один из громил, выровнявшись, тихо процедил сквозь зубы:
- Заткнись, придурок...
Айзелин заткнулся и с интересом осмотрелся. Вполне шикарный кабинет, тяжёлая антикварная мебель, великолепная хрустальная люстра, всякие дорогие безделушки на столе...цепкий профессиональный глаз парня за несколько секунд заметил множество интересных мелочей, которые, будь его рукам посвободнее, покинули бы помещение кабинета за рекордно-короткое время. Его на мгновение охватила ярость от бессилия, и он с ненавистью воззрился на человека в сутане, сидящего за столом. Однако заметив, что тот смотрит на него едва ли не с меньшей любовью, Айз постарался улыбнуться ему как можно светлее. Это какая-то ошибка, я невинная овца, я ничего не сделал и делать не собираюсь, отпустите меня, ну, пожалуйста...
- Это он? - по выражению лица, с которым были произнесены эти слова, можно было подумать, что Айзелин был болен чумой, проказой и куриным гриппом, и все, кто находился от него в радиусе километра, подвергались опасности мгновенного заражения. Айза задело за живое, и он с достоинством сказал:
- Можно подумать, вы мне не рады, батюшка.
"Батюшка" с усилием захлопнул отвалившуюся челюсть и сделал охранникам жест удалиться. Те, к огромному удивлению парня, сняли с него наручники и удалились, не делая даже попыток как-то ограничить свободу его действий. Впрочем, парень был уверен, что они остались за дверью, и потому благоразумно дорожил своей временной свободой.
- Сядь, - человек за столом мрачно сверился с листком бумаги, - Ты - Айзелин Бекингем, 22 года, безработный, место жительства не определено, родители умерли в автокатастрофе в 2003 году, есть сестра Фэйра Бэкингем, 18 лет, находится в районной больнице Лондона Љ9, определены сердечные заболевания...
- Откуда вам всё это известно, - Айзелин сузил глаза, но сел напротив, - И что ещё вы обо мне знаете?
- Что ты - мелкий вор и мошенник, и ещё множество подробностей, которые я предпочёл бы никогда не знать. И тебя, - он смерил Айзелина неприязненным взглядом, - мне тоже не очень приятно видеть. Чёрт побери! - вдруг взорвался мужчина, - У нас катастрофическая нехватка профессионалов, а мне присылают сопливого подростка, который прославился тем, что ловко чистит чужие карманы! Будь оно всё трижды проклято!!!
Айзелина вжало в кресло взрывной волной. Через несколько секунд наступила тишина, нарушаемая только недовольным сопением эмоционального священнослужителя, и парень, оставив мелькнувшую было мысль оскорбиться, рискнул отожмурить один глаз. Мужчина со вздохом перебирал бумаги, потом швырнул их на стол и посмотрел на Айза.
- Я кардинал Лабертини. Никогда не смей называть меня кардинал, или Лабертини, или кардинал Лабертини.
- А зачем вы тогда сказали, как вас зовут? - простодушно удивился Айзелин.
- Чтобы ты знал, дубина, - кардинал смотрел на него, как на умственно отсталого, - Называй меня "Ваше Преосвященство". Понял?
- Длинно-то как! - возмутился Айз, - лучше я буду звать вас "Вашпре", сокращённо, гораздо удобнее.
- Идиот, - махнул рукой кардинал, - Слушай дальше. Не хочу тратить на тебя время, парень, так что слушай внимательно. Теперь ты, хочешь ты того или нет, будешь работать на Ватикан. Это понятно?
Айзелин подумал и решил возразить:
- Но я не собираюсь ни на кого работать. Тем более я не знаю, чем вы тут занимаетесь: может, вы готовите международный террористический акт или служите Чёрные мессы, а? Я не хочу заниматься всякой гадостью! И ещё, - Айз доверительно наклонился к кардиналу, - я не верю в Бога. Понимаете? Я уверен, что никакого Бога вообще нет. Так зачем мне работать на клиента, который не существует, а? - парень подмигнул и расслабленно откинулся в кресле с чувством выполненного долга.
Кардинал в упор смотрел на него со странным выражением лица. И чем дольше он молчал, тем меньше это нравилось Айзелину. Наконец, подтверждая самые неприятные предположения, он улыбнулся.
- Веские причины, парень, - покивал он, - Ну, раз ты отказываешься сотрудничать с Церковью, придётся тебя убить. Погоди минутку, я вызову охрану...
- Эй-эй! - Айз подорвался с кресла и перехватил руку кардинала Лабертини, потянувшуюся к телефону, - Вы шутите, да?...Вы не можете меня убить, это беззаконно. Вы можете засадить меня за решётку, но убить вы меня не имеете права!
- Ты что, парень, - кардинал удивлённо поднял брови, - в самом деле уверен, что про это место знают все на свете? Что про секретный отдел Ватикана всем известно? Хоть кому-нибудь известно?
- Полиции, - предположил Айз, чувствуя, что так серьёзно он влип впервые.
- П...п...олиции?...
Кардинал Лабертини зашёлся весёлым смехом.
- Парень, полиция знает только то, что мы их всех раздавим в кулаке, если они будут...излишне рьяно выполнять свои обязанности. Это Церковь, парень, это Ватикан, это Папа Римский, и с этим не шутят.
- Вы хотите сказать, что у меня нет выхода? - хмуро подытожил Айзелин.
- Именно, - довольно кивнул кардинал.
Вольфганг поднялся по лестнице на второй этаж Дворца Инквизиции. Там, прислонившись к перилам, стоял Кор, всем своим видом выражая неодобрение.
- Я жду уже двадцать минут, - недовольно объявил он, - Что можно так долго обсуждать с Амелией? С этими церковниками не о чём говорить: у них что ни слово, то проклятие, даром что в сутанах ходят.
- О чём? - задумчиво переспросил Вольф, - Может, о премиальных? Хотя тебе ни к чему об этом задумываться, материальное положение для тебя не проблема...
- Что?! - возмущённо воскликнул Корант, прижимая руку к сердцу, - Ты отправился требовать деньги...без меня?! Это...это предательство! У меня сейчас будет инфаркт...уже начинается! Эй, не уходи от ответственности!!! Тем более туда!...
Но Вольфганг уже скрылся за тяжёлой дубовой дверью. Начищенная до блеска медная табличка гласила, что этот кабинет принадлежит главе департамента контроля правопорядка кардиналу Сабрени.
- Какой идиот уходит от ответственности в ад? - простонал Кор, и, после некоторых невесёлых размышлений, потянулся к ручке.
- ...приобретает нежелательную остроту, как вы уже слышали, Лютер.
- Я что-то пропустил? - с улыбкой поинтересовался Кор, проходя к свободному креслу напротив кардинальского стола, - Понял-понял, я что-то пропустил.
- Я собиралась начать инструктаж, - холодно сообщила кардинал Сабрени, - Видимо, Корант, вы осведомлены о деталях дела лучше моего, почему бы вам не начать действовать?
Кор подобострастно затряс головой.
- Что вы, я и шага не могу сделать без вашего благословения!
- Лютер, уберите от меня этого клоуна! - потребовала кардинал, ударив кулаком по столу.
Вольфганг смерил мужчину оценивающим взглядом и сделал вывод.
- Это бесполезно, Ваше Преосвященство. Шило не утаишь. Особенно там, где оно находится у графа Ринторы.
Пока Корант беззвучно открывал и закрывал рот, придумывая убийственный ответ на этот бесчестный удар ниже пояса, кардинал Сабрени смирилась с неизбежным.
- Как ни прискорбно, вы правы, Лютер. Итак, ваша сегодняшняя цель - Доминика Бельфлор, 19 лет, место жительства Париж, улица св. Цицили, дом номер 7, квартира 13...и совершенно ничего забавного, граф, это естественно, что числа по-особому относятся к этой группе людей...подозревается в совершении языческих обрядов, манипуляциях силовыми потоками, и преднамеренных убийствах пяти...простите, шести человек, - кардинал Сабрени подняла глаза от экрана компьютера, - Последнюю жертву обнаружили сегодня утром. Это Жак Бельфлор. Её младший брат.
- Что? - лицо Коранта приобрело серьёзное выражение несколько минут назад, но сейчас брови сошлись в одну линию, - Какие мотивы толкнули её на подобное убийство?
- Мотивы неизвестны. Но скорее всего она просто сошла с ума, так что вам следует быть вдвойне осторожными: её действия непредсказуемы. Жертвами становились совершенно случайные люди, видимо, она считает врагом абсолютно каждого.
- Что от нас требуется? - жёстко спросил Вольфганг.
- Ваши действия должны соответствовать протоколу, - уклончиво ответила кардинал.
- Что от нас требуется?
- Устранить опасность для общества, - отчеканила кардинал Сабрени, сверкнув глазами, - Если это возможно, доставить в Ватикан. Если нет - уничтожить.
Корант обеспокоено смотрел на бесстрастное лицо Вольфа. Он совершенно точно знал, что внутри у этого уравновешенного мужчины идёт жесточайшая борьба, и знал, что так происходило каждый раз, когда они выполняли миссию Церкви. И он никак не мог понять, почему Вольфганг Лютер до сих пор жив. Если бы он, граф Корант Ринтора, мог выбирать между смертью и подобным непрерывным самоуничтожением, он выбрал бы первое. Но у него есть преимущество. Он давно уже мёртв, а потому может относиться с цинизмом к чужим смертям. Ну, разве что...
- Я понял, Ваше Преосвященство, воля Церкви да будет исполнена. Amen.
Вольф встал и направился к двери, однако у кардинала Сабрени были несколько другие планы.
- Ещё минуту, Лютер, и вы, Корант. С сегодняшнего дня вы будете работать втроём.
Эта новость заставила обернуться даже Вольфганга, а Корант не устоял на ногах и ошеломлённо рухнул обратно в кресло.
- Я вижу, вы этого не ожидали, - довольно улыбнулась кардинал, - Перед отбытием спуститесь к кардиналу Лабертини, ваш новый коллега находится сейчас у него на...проработке.
- У Лабертини?! - взвыл Корант, - На проработке?! Я не хочу работать с...с зомби!!!
Кардинал Сабрени злорадно улыбнулась. Очевидно, тёплых чувств к "зомбирующему" кардиналу она не питала.
- Вознесите молитву Господу нашему, граф, может, он пощадит душу слуги своего, и избавит его от Лукавого...
- От Лукавого - не сомневаюсь, а вот с Лабертини Господу нашему придётся попотеть, - Кор сочувственно вздохнул и, молитвенно сложив руки, поднял глаза к потолку, - Бог, ты рисковый парень, постарайся изо всех сил, но если что - делай ноги, я прикрою...
От такого святотатства кардинал Сабрени запыхтела, как чайник, и мрачно прожгла еретика взглядом.
- ...всё-таки одно дело делаем, - закончил Корант свою молитву.
- Убирайся из моего кабинета, Корант Ринтора!!! - взорвалась кардинал, вскочив из-за стола и замахиваясь медной чернильницей внушительных размеров.
Кор хотел было съязвить, но обнаружил, что Вольфганга в кабинете уже нет, и выскочил в коридор, как оказалось, вовремя: послышался глухой удар о дверь, металлический звяк и сдавленные проклятия.
- Ты будешь работать с двумя нашими агентами, Вольфгангом Лютером и Корантом Ринторой.
- Как, с иностранцами? - опешил Айзелин.
- Ты ещё и расист?! - возопил кардинал Лабертини, порядком утомлённый обществом Айза в течение полутора часов. Как результат под глазами обозначились тёмные круги, а сами глаза налились кровью. К тому же впервые за много лет работы кардинал почувствовал, что ему необходим отдых, и даже подсчитал в уме, сколько он может сорвать отпускных в бухгалтерии Ватикана.
- Нет, не то чтобы, - задумчиво ответил парень, - Они хоть по-английски говорят? Они будут меня контролировать, или допустима инициатива с моей стороны, если я увижу оптимальный выход из ситуации? Мне нужно будет постоянно с ними контактировать, или всё таки здесь есть такое понятие, как личная жизнь? Сколько лет они работают на Ватикан?
На лице кардинала расплывалась безумная улыбка. И где-то в самом тёмном уголке его души уже расцвела мысль о том, какой очаровательный подарок получат Корант и Вольфганг. Особенно Корант!
- Вот у них и спросишь. А теперь я введу тебя в курс дела насчёт сегодняшнего задания, и мы расстанемся, слава Тебе, Господи...
- Сегодняшнего?! Не может быть! - Айзелин вскочил с кресла и упёрся обеими руками в стол, - Это же всё равно что на убой отправить! Я же совершенно ничего не знаю! Это бесчеловечно, дайте мне сначала обжиться, присмотреться к напарникам, привыкнуть, в конце концов...
- Здесь тебе Ватикан, а не дом отдыха!!! - упершись в стол с другой стороны, заорал кардинал Лабертини.
- А я - не пушечное мясо!
Кардинал трясущимися руками схватил телефон.
- Охрана, ОХРАНА!!! - хрипло прорычал он в трубку, - Убейте его, немедленно, то есть медленно, очень медленно, чтобы он долго мучался, и...ты что делаешь, негодяй?!
Айзелин озадаченно посмотрел на оборванный провод, болтавшийся в руке, и примирительно поднял руку.
- Всё, папаша, паника ещё никому не помогала. Я вас слушаю - что там насчёт сегодняшнего задания?
Кардинал всё ещё пребывал в состоянии лёгкого безумия, и любой вид пыток, которым он до этого момента мечтал подвергнуть "сопливого подростка", стал казаться ему слишком гуманным. И тут раздался деликатный стук в дверь. Ответить что-либо вразумительное хозяин кабинета не смог, поэтому Айз благородно решил взять на себя роль гостеприимного хозяина. Заодно это давало ему шанс сбежать, если за дверью стояли обеспокоенные охранники.
На пороге, прислонившись спиной к косяку, стоял высокий мужчина лет тридцати с длинными чёрными волосами, рассыпавшимися по плечам. Его угольные брови сошлись в одну линию, а тёмно-синие глаза смотрели одновременно внимательно и отрешённо. Айзелин мгновенно подобрался - жизнь в трущобах кое-чему учит. А способности правильно оценивать врага - в первую очередь. Этот человек, несмотря на спокойное лицо и внешнюю расслабленность, был гораздо опаснее самого озверевшего обитателя подворотни. Настолько, насколько озверевший человек слабее очеловечившегося зверя...Айз сморгнул и улыбнулся.
- Так это вы - мой новый напарник? - поинтересовался парень, широким жестом приглашая мужчину зайти в чужой кабинет, - А батюшка сказал, что вас будет двое.
В тёмно-синих глазах промелькнуло нечто неоднозначное.
- Батюшка прав, - без тени улыбки кивнул мужчина, - Второй сейчас подойдёт. Кстати, что с ним?
- О...э...а...что? - Айзелин повернулся и обнаружил, что кардинал Лабертини сполз в кресле и прикрыл глаза, - А, он сегодня какой-то нервный. Наверное, это из-за солнечных бурь - вчера по радио обещали. Сейчас я приведу его в норму.
Парень схватил со стола графин с тёмно-красной жидкостью и, недолго думая, опрокинул над головой обморочного кардинала. Тот распахнул глаза и задумчиво засмотрелся на алое пятно, расползающееся на сутане. Со стороны двери послышалось сдавленное восклицание, перешедшее в откровенный хохот, и взору Айза предстал ещё один мужчина, примерно того же возраста, что и первый. Иссиня-чёрные волосы собраны в хвост, безупречный деловой костюм, бледное лицо и тёмные непроницаемые глаза. Отсмеявшись, мужчина подошёл к парню и крепко, даже слишком крепко пожал ему руку.
- Принимая во внимание всё только что произошедшее, я чувствую, мы сработаемся, - торжественно произнёс он, - Я - граф Корант Ринтора, а это, - он указал на второго мужчину, - Вольфганг Лютер. А ты, стало быть, наш новый коллега?
- Я - Айзелин Бэкингем, и меня силой заставили работать на Ватикан, - жизнерадостно представился Айз, - Я рад, что вы непохожи на тех громил, которые меня сюда сопровождали, и то, что вы оба знаете английский, тоже неплохо. Теперь я хочу знать - что от меня требуется?
- Вот это да, - протянул Корант, - Какой энтузиазм...слушай, Вольф, может, мы ошиблись дверью? Этого просто не может быть. Это - наш коллега?...
- Мы не ошиблись, - после секундной паузы ответил Вольфганг Лютер и впервые улыбнулся, - Приятно познакомиться, Айзелин. Как я понял, кардинал Лабертини не объяснил тебе суть нашего задания?...
- Эй, вы, мерзавцы! - злополучный кардинал наконец пришёл в себя и в страшном гневе надвигался на них, - Хватит говорить обо мне так, словно я лежу в гробу, а вы трое в ужасном горе закапываете меня на пустыре! Я свою часть работы сделал, забирайте это чудовище и не появляйтесь здесь больше! НИКОГДА!!!
Корант предусмотрительно вылетел из кабинета первым, за ним последовал Айз, а Вольфганг, невозмутимо произнеся неизменное "Amen", вышел, аккуратно прикрыв дверь.