Когда французы возвестили понятие ризомы, мир замер в восхищенном непонимании. Для человека, урода с гипертрофированной субъектностью, жизнь, которую ведут другие живые существа, - что живут, довольствуясь слабой искрой сознания, словно дети, словно бы купаясь в ласке природы, а когда уходят, то угасают, не зажегшись, - непонятна и непредставима. Природа встречает их потребности, предугадывает их и обеспечивает заранее. Мир облегает их как перчатка руку. Это для нас мир чужд и враждебен, потому что сам человек чужд миру и враждебен ему со своим отрицающим мир Я, со своим тщащимся охватить все квазипониманием, с желанием все переделать под себя.
А какой-нибудь жук живёт под ласковым солнцем, среди словно бы для него созданных цветов и трав, а топочущий где-то рядом угрюмый человек аризомно бесприютен и всему враждебен. Возможно потому, что функция человека служебна - он транспорт, переносчик жизни в безжизненные пространства, в пределе - на другие планеты. Помимо же этого, сам по себе, он всем и всему чужд и праздник природы не для него, - человек же лишь слуга жуков и тарака